У меня проблема. Ты

Глава 1

Давно меня в багажнике не катали. А в свадебном платье так вообще впервые.

На душе, вопреки ситуации, покой и умиротворение. Четыре месяца тишины и размеренной жизни без приключений начали давить на мозги, и тот факт, что меня похитили с собственной свадьбы, даже радовал. Хотя, я бы предпочла, чтобы сие событие свершилось уже после регистрации. Впрочем, не спросили. Да и момент выбран идеально, не подкопаешься.

Сработали слаженно. Точно знали тайминг, вся свадьба была расписана поминутно. Мамина заслуга. Как и то, что регистрация будет выездной. Как так, единственная дочь и роспись в занюханном ЗАГС-е? Не дело. Надо, чтобы всё по высшему разряду.

Разрядили… пару обойм так точно.

Старинная усадьба за чертой города. Невероятно красивое место, своя уникальная атмосфера, заснеженный парк, огромный внутренний двор, роскошная мраморная лестница на второй этаж, задача которой в тот день была лишь одна – доставить меня на вершину блаженства. Не срослось.

Лишь только я появилась при полном параде, намереваясь спуститься к гостям, в тот момент, когда ко мне были прикованы все взгляды, раздалась оглушительная автоматная очередь с улицы, разбивающая стёкла первого этажа вдребезги.

Гости попадали на пол, те, кто имел оружие, его достали, но дальнейшую суету я попросту не увидела. Мешок на голову, пластиковая стяжка на руки за спиной, в охапку и в окно. Благо, спустилась я на руках похитителя, а не была выброшена, как пакет с мусором из окна жилой пятиэтажки в спальном районе, но, на пару секунд всё же успела ощутить свободное падение, несколько не к месту почувствовав, как возликовало сердце. Подумав, что вид Ларионова в свадебном костюме, который шёл ему необыкновенно, не вызывал столько эмоций.

Две секунды. Момент, когда я наконец-то призналась самой себе, честно и открыто, что четыре месяца назад я согласилась выйти за него из тупого упрямства, игнорируя доводы разума, наплевав на сигналы мозга. Просто потому, что хотела семью. Хотела свою ячейку общества. Дом. Заботу. Тепло. Уют. Всё то, чего была лишена в детстве.

Моя мама забеременела в шестнадцать и этому обстоятельству рада не была. И меня бы не существовало, если бы не железная воля моей бабки, настоявшей на том, чтобы мама родила. От опеки она её избавила, полностью взяв на себя всю заботу, но с воспитанием перестаралась: росла я в спартанских условиях и о том, что такое ласка, могла только догадываться. Ну, в книжках ещё читала, я рано научилась всему, в том числе, быть самостоятельной.

Когда мне было четырнадцать, бабка сдала свой пост, отложив старый дедов ремень и отправившись к прародителям, и мама была вынуждена забрать меня к себе. Не могу сказать, что я сильно расстроилась: тирания порядком надоела. Свобода меня не одурманила, но я позволила себе думать шире. И тогда-то судьба и свела меня с Сафроновыми. Арсений и Лена, брат и сестра.

С Сеней мы познакомились на студенческой вечеринке, ушли вместе, но до постели так и не добрались. Забавно, он был старше, собрание сие посетил лишь с целью найти себе подружку на ночь, но дешёвый портвейн на набережной внёс свои коррективы. Зародилась нежная дружба. И той же ночью – идея открыть салон дизайнерских вещей, которую мы обдумывали уже в три головы, вместе с Леночкой, главным дизайнером. Года через четыре выяснилось, что мастером подруга была на все руки, успевая помимо стильных тряпок варганить на задворках салона поддельные документы. Создавая невероятные образы и новые личности. Разносторонняя она у меня натура.

Всё это время я старательно прятала голову в песок, подбивала бухгалтерию и делала вид, что понятия ни о чём не имею, но «подарок» на двадцать четвёртый день рождения расставил всё и всех по местам. Ну… просто этим подарком был мёртвый мужчина в моей квартире.

Пока разбирались кто его преподнёс, меня трижды чуть не убили, но я обнаружила в себе массу скрытых талантов, один из которых – умение находить общий язык с совершенными психами. И самых совершенных я постепенно затянула в своё болото, заманила в свои сети, которые плела по ходу дела. Но главным открытием для меня стало другое. Я вдруг осознала, что и сама отбитая на всю голову.

Бизнеса у меня на сегодняшний день было два. Партнёрство в салоне, на удивление популярном у дам всех возрастов, и курьерская служба, зарегистрированная официально и даже не на вымышленное имя. Я, фактически, легализовала свою околопреступную деятельность, ходила по краю и исправно платила налоги в государственную казну. Понятно, что с транспарантом «я – преступница» не ходила, на парней своих ярлыки тоже не вешала, всё завуалированно, но сам факт неизменно вызывал смешок. Хоть какая-то радость в жизни. В общем, собрала свою команду отпетых и отчаянных, чувствовала себя главарём небольшой банды и бесконечно влюблялась не в тех мужчин… Казалось, будто страдать – мой удел.

Когда на горизонте появился Ларионов, я долго сопротивлялась. Игнорировала сигналы собственного тела, разбиралась со своими проблемами, но, лишь только была поставлена жирная точка в делах, когда я, фактически, нашла себе замену, решила, что хватит уже с меня. Что могу быть счастлива, завести семью, забеременеть, отдавшись во власть эмоций, во власть этого мужчины, сильного, но нежного, настырного, но чуткого и внимательного, точно знающего, чего он хочет. Идеального.

В голове, всё же, сидел один настырный червячок. Когда до меня дошло, что забеременеть не так-то просто, когда жизнь в очередной раз щёлкнула по носу, я немного умерила свой пыл. Протрезвела от дурманящих разум эмоций и задумалась. Кто он, мой будущий муж? Кто этот милый и до приторности нежный наедине мужчина, имеющий доступ к промышленному измельчителю, без лишних раздумий пускающий его в ход, избавляя меня от проблем, карающий моих обидчиков? Или то, что от них осталось. Не суть.

Ответ я нашла. Ровно тот, что предполагала, лежащий на поверхности, очевидный, простой. И нашла решение, поселив в своё сердце лютую тоску.

Глава 2

Пять раз мне давали подышать. Пять остановок и ни минуты на то, чтобы размяться. Тело ломит, пальцы на руках онемели, а на ногах – попросту замёрзли, я их уже даже не чувствую. Мои туфли, конечно, никто не прихватил.

С другой стороны, радовало то, что везли целенаправленно и довольно долго. С трудом могла представить себе, что у них хватит наглости несколько часов просто колесить по городу. Нет, мы уже довольно давно едем по прямой, по трассе, неспешно, но преследуя какую-то конечную цель.

Догадки строить надоело довольно быстро, я пыталась менять положение тела и была увлечена этим процессом всецело. Хоть какое-то развлечение…

Когда машина в очередной раз остановилась, ни на что особенно не рассчитывала. Но несколько секунд, направленных на то, чтобы наполнить мои лёгкие и пространство вокруг меня кислородом, давно прошли.

– Кто там? – вопрошаю буднично, как будто сняла трубку домофона.

В полуметре от меня кто-то хмыкнул и стянул с моей головы мешок.

Уже порядком стемнело, но лицо нависшего над багажником мужчины я, тем не менее, видела вполне отчётливо. Незнакомое лицо, но кое-кого смутно напоминающее… Не Рамаз, не Гурам, третий, которого на свадьбе Рамаза и Инги не было.

– Блин, ну так не честно… – бурчу и сдуваю прядь волос с лица, предприняв ещё одну попытку и уточняя немного заискивающе: – Дато?

– Впечатлён! – слышу рядом знакомый голос и выдыхаю с облегчением. Всё-таки Рамаз.

Дато заулыбался и достал из кармана нож, нырнув за мою спину. Освободил мои руки и помог сесть.

– Рамаз, дорогой, красть чужих невест – твоё хобби? – уточняю ласково, одёргивая подол.

– Смысл жизни, – появляется во всей красе с дерзкой ухмылкой на лице.

Хорош, чёрт. Нахален до одури. Могу даже понять Ингу, но мой Эмирчик всё равно лучше. Старший из братьев, самый разумный, самый красивый одинокий волк, выбравший свой путь. До встречи со мной... И хотел меня убить лишь однажды, в отличии от того же Пашки Куманова, поставившего абсолютный рекорд – трижды за неделю. Два моих первых психа. Что тут сказать? Люблю их.

Когда Эмир почувствовал твёрдую почву под ногами, решился привезти свою женщину из родной Грузии, но всё пошло прахом. Она уехала, оставив ему длинное слезливое письмо, а через некоторое время Рамаз пригласил брата на свою свадьбу, на которой мы гуляли два месяца назад. Отменный был праздник, погудели на славу. Инга была невероятно красива в своём расшитом тысячами кристаллов платье и умудрялась выглядеть благородно, не смотря на то, что её долгие годы приходовал родной брат жениха, Эмир слишком сильно любит свою семью, чтобы не приехать вовсе, но притащился с двумя спутницами под руки, мной и Лилей, вызвав нервный тик у консервативного старшего поколения, а Рамаз явно чувствует вину, раз не поленился прилететь, чтобы выполнить поручение. Представить, что похитить меня – его личная инициатива, я, всё же, не могла.

Наклоняется, берет меня на руки и несёт в придорожную забегаловку, сияя роскошной белозубой улыбкой. И, если минутой ранее взгляды дальнобойщиков и других случайных водителей были прикованы к сногсшибательной парочке у окна, роскошной блондинке Лиле с неподпорченной мешком причёской, на шпильках и в потрясном платье благородного винного цвета с глубоким декольте, и Эмиру, широкоплечему подтянутому красавцу в белоснежной рубашке, то после того, как ввалились мы, стихли даже шепотки. Два грузина, одетых как воры-домушники, и босая девица в свадебном платье.

Я подрыгала ногами, разгоняя кровь до кончиков пальцев, Лиля прыснула и попыталась не рассмеяться в голос, плотно сжав губы, а Эмир тяжело вздохнул и уронил голову к груди. Похоже, его план выглядел несколько иначе. На девяносто девять процентов уверена, что где-то на заднем сиденье авто, в багажнике которого я провела последние незабываемые часы своей жизни, лежит сумка со сменной одеждой и обувью для меня.

– Это было обязательно? – сурово вопрошает Эмир у Рамаза.

– Ой, да брось, – беспечно фыркает Лиля и пихает любимого локтем в бок. – Красиво зашли.

Этой оторве всё ни по чём. Ни его взгляды, ни грозные речи, ни предостережения, ни доводы разума. Этим и подкупила его очерствевшее после предательства Инги сердце. Растопила нахрен все ледники и нещадно пользовалась своим положением.

– Ой, да брось, – с кривой ухмылкой вторит Рамаз, ногой отодвигает для себя стул и садится вместе со мной.

– Не устраивайся, вам пора, – приглушённо рычит Эмир.

– Сначала я поем, – высекает Рамаз безапелляционно и склоняет голову, спрашивая с теплотой, заботой и будоражащим хрупкое девичье сердце акцентом: – Хочешь кушать, красавица?

– Очень, – признаюсь честно и сглатываю слюни, выделившиеся, пожалуй, слишком обильно.

Уставилась на него голодными глазами и почувствовала, как Эмир пнул под нами стул, сказав тихо, но твёрдо:

– У нас есть дело, Линда.

– Не понимаю, о чём ты, – проговариваю медленно, продолжая смотреть на Рамаза.

– Прекрасно понимаешь, – упорствует друг.

– А где Дато? – уточняю я невзначай и надуваю и без того пухлые губки: – Женатики меня не привлекают. Я отбитая лишь на одно полушарие.

– Поэтому ты не расстроилась, покинув собственную свадьбу? – нахально ухмыляется Рамаз.

– Не помню, чтобы вы спрашивали… И что, прям без Давида обошлись? Своими силами? Вдвоём?

– Они поехали вперёд, – отвечает за него Эмир, имея ввиду, я надеюсь, ещё и Мишу. Отлично, уже два психа и одна буйнопомешанная девчонка. Помимо меня, разумеется.

– А почему Дато не было на твоей свадьбе? – продолжаю ломать комедию, хитренько сощуриваясь. – От меня прятали, да?

– Меня, как младшего, наказали и отправили с фурами на границу, – подаёт голос Дато. – Бизнес есть бизнес.

– Вы вывозите товар фурами? – я слабо морщусь и сползаю с колен Рамаза, встав босыми ногами на грязный кафель, разом вспомнив и то, что торгуют они далеко не сухофруктами, и то, почему Эмир не захотел принимать участие в семейной бизнесе. – Знаете, ребят, вам, наверное, в самом деле пора…

Глава 3

В машине единолично занимаю заднее сиденье, располагаясь с удобствами. Кутаюсь в палантин и мысленно возвращаюсь к той ночи, ставшей для меня роковой.

Он не обманул тогда, был всего один раз. Натянул джинсы и просто ушёл, оставив меня думать над тем, почему я позволила ему. Почему не остановила. Почему давилась собственными стонами, вместо того чтобы раскрыть все карты.

В конечном итоге поняла, что этот акт лишь для меня стал откровением, расставив последние акценты. Он же просто удовлетворил своё первобытное желание, уехав без сожалений. Обижаться было не на что, но и вываливать на него своё осознание было глупо.

Все эти любовные метания сидели в печёнке. Я перепробовала все крайности, и слишком хороший был, и слишком плохой, и даже идеальный, но каждый раз возвращалась в одну и ту же постель. После каждого неудачного романа, после очередной влюблённости, в метаниях, в терзаниях, в тоске, в печали, в слезах. Один и тот же мужчина, в объятиях которого я находила утешение, успокоение. Ни хороший, ни плохой. Обычный парень, со своими заморочками, до жути вредный, ворчливый. И такой родной…

Но, не я для него.

Внутренности сжимались, когда я вспоминала, с каким тупым равнодушием он покинул мою постель. Без слов, без взглядов, без сожаления, обозначил свои приоритеты и отчалил разбираться со своими проблемами.

Заставила себя не зацикливаться. Никогда не везло на личном фронте, ничего нового не происходило, я уже научилась жить с дырой в сердце. Периодически кто-то наспех её заделывает, а после раскапывает ещё глубже, шире. Это ничего. С этим справлюсь. Нужно идти дальше по плану.

На такое нахальное похищение я, всё же, не рассчитывала. Немного злилась на то, что они не дали мне поставить свою подпись на ничего не значащей бумажке в окружении сотни свидетелей, но стоило признать – выдохнула.

Я давала им подсказки.

Во-первых, Кошелев. Я намекнула ему, он должен был ненавязчиво предупредить Гришу. Там давняя коллаборация, Кошелев тачки клепает, Гришка – продаёт страждущим, а после того, как в его жизни появилась я, он расширил спектр услуг и предлагал ещё и свеженький пакет чистых документов. И должен был задуматься, потянув за собой Мишу, который с удобствами расположился в его квартире на правах иногороднего.

Во-вторых, я хранила на своей квартире карту города, в которой старательно отмечала все камеры, регулярно дополняя новыми жирными точками. Тут расчёт был на Лилю, любопытную ворону, не стесняющуюся таскать мои шмотки без спроса. И она заинтересовалась, сообщив о находке Эмиру.

В-третьих, Куманов. Сам по себе бомба замедленного действия. Больше всех подначивал меня сойтись с Ларионовым, нахваливал его при первой удобной возможности, не гнушался и неудобными, часто ляпая что-то невпопад. Но были у него и свои тараканы. Когда-то Игорь избавил его от проблем, «убил» в родном городе, увёз с собой, снабдил липовыми документами и крепко привязал к себе этим фактом, сделав своим цепным псом. Пашка пытался соскочить с крючка, затеял свою игру, трижды подсылал ко мне головорезов и сам же спасал, зарабатывая очки в глазах Игоря, но угодил в другую «ловушку». Мою. Нет, я его не шантажировала. Заманила лаской, предложила сытую жизнь и стабильную работу, но, когда я нашла Лилю, когда готовилась вступить в брак, понял, что может просто свалить в туман и никто за ним не кинется в погоню. Это знали и видели все, но все ждали, когда кто-то сделает первый шаг. Куманов не дотерпел даже до момента, когда выйду замуж. Попрощался и на том спасибо.

По большому счёту, он мог быть где угодно. В любом городе. Но, была одна причина вернуться именно на родную землю. За две недели до его исчезновения у него умерла мама и Пашка почти наверняка поехал карать тех, кого винил в своём вынужденном бегстве около пяти лет назад. Кого винил в том, что узнал о смерти родительницы постфактум, в том, что не смог попрощаться как любящий сын. Оставалось лишь надеяться, что он не полез на рожон в первый же день, что продумал свои действия, но, чёрт, это же Пашка… сорвиголова. Хотя, убить его не так-то просто, от того я месяц скрипела зубами, ругая его за то, что сорвался так рано, но с намеченного курса не свернула и ждала, когда остальные забьют тревогу.

У них было всё. Деньги, отлаженный механизм, готовый бизнес, возможности и развязанные руки. У них было предостережение, что город просматривается, что, работая там и дальше, они позволяют накопить на себя компромат. И они могли начать в любом другом. Я исключила лишь себя. Разыгрывала счастье и беспечность, вила воображаемое гнездо и в тайне мечтала о том, что они последуют за мной, когда я поеду вызволять из глубокой задницы этого стервеца, но они меня опередили.

– Долго ещё? – уточняю у Эмира тихо, но недовольно, продолжая играть свою роль.

– К утру доедем, – отзывается с водительского места. – Поспи.

Сна не было ни в одном глазу. Так я думала, пока не закрыла оба, тут же провалившись в царство Морфея…

Проснувшись, не сразу сообразила, где нахожусь. Тишина, темнота и подозрительный комфорт ортопедического матраса и шёлковых простыней. Лежу, как барыня, на двух подушках, бережно прикрытая уютным мягким пледом. Вставать вообще никакого желания, но времени и так прошло слишком много.

Наспех умываюсь, смывая свой поплывший свадебный макияж, приглаживаю волосы и спускаюсь вниз, в гостиную, где в ожидании расселись мои психи и единственный, кто мне когда-то отказал. Давид. Правая рука господина Чекалина, отца Миши.

– Вот они, сильные руки, что увели меня из-под носа будущего мужа, – задорно фыркаю вместо приветствия.

Обхожу кресло, на котором он расположился, кладу руки ему на плечи и начинаю массировать.

Эмир покачал головой, когда-то уже наблюдая подобную сцену, Миша вскинул брови в удивлении, а Гриша насупился, приревновав.

– Что? – невинно хлопаю ресницами, глядя попеременно на каждого. – Парень заслужил. Вынес меня, словно на крыльях любви… Да, милый? Ты там как, не задремал?

Глава 4

Я вздрогнула от грохота и резко села в кровати, выхватив пистолет из-под подушки, направив его в сторону шума и подслеповато щурясь на тусклый свет из окна.

– Я не специально, – виновато пищит Лиля, поднимая опрокинутый стул.

– Разумеется, Лилия… – Эмир выдыхает, прикрывает глаза ладонью и пытается не раздражаться на исключительную неуклюжесть своей женщины, а Миша, протискивающийся между ними, широко улыбается, радуясь встрече.

Следом за ними вваливается Давид, занимая позиции у стены и без стеснения разглядывая мою грудь, но я не успею и сообразить, что неплохо было бы прикрыться, как появляется Гриша и загораживает ему обзор, встав спиной ко мне.

Как они все вошли спрашивать было глупо. У Миши талант по части открывать двери, за которыми его не ждут, хотя, тому же Грише, настоящему великану, было достаточно пнуть её разок – эффект был бы тот же, что и пытаться бесшумно войти с Лилей. Ходячая на шпильках катастрофа.

Я натянула одеяло повыше, не испытывая, впрочем, ни малейшего смущения, Эмир сел рядом и спросил с кривой усмешкой:

– Как добралась?

– С приключениями, – буркнула обиженно и отвернулась.

– Натянуть бы тебя по самые яйца без смазки, Линда, – злобно цедит сквозь зубы, а Лиля хмурится, проигнорировав явную сексуальную подоплёку:

– Давай без насилия. Вишня уже поняла, что обидела нас своим недоверием. Правда ведь?

– Проучили, выходит? – улыбаюсь криво, посмотрев Эмиру в глаза.

– А ты думала, честность и открытость в команде должна быть только в одностороннем порядке? Так не работает, Линда.

– Я думала, что обязана предоставить вам право выбора, а не давить на совесть, таща за собой в своё болото, – выталкиваю с обидой. – И это очевидно, как по мне. К тому же, тот же Куманов возможности слинять не упустил.

– Ой, да брось, – закатывает глаза Лиля. – В самом деле думаешь, что он уехал из-за каких-то там камер и прочей лабуды? Да он кому угодно шею свернёт хоть в прямом эфире первого канала, если на то будет необходимость.

– Подсказать? – заулыбался Миша, а Гриша тихо хмыкнул, продолжая стоять ко мне спиной.

– Гринь, я прикрылась, – ставлю в известность большого друга, получая довольно откровенный ответ:

– Хотеть тебя меньше я от этого не стал.

– Мужик, отойди от меня со своими причиндалами… - брезгливое недовольство Давида заполняет тесное помещение, но сдвинуть Гришу с места без его на то желания не представляется возможным.

Выставляю руку вбок, и галантный Миша протягивает мне мой бюстгальтер, взяв его со спинки кресла, в котором тут же устроился.

– Что вам известно? – возвращаюсь к делу, одеваясь.

– Что ты выяснила всё о Куманове и даже взыскала старые долги с моего бати, попросив вот того здоровяка за ним присматривать, но сама с места не сдвинулась, продолжая планировать свадьбу, – охотно делится Миша. – Мы что-то упустили?

– Нет, – отвечаю мягко и выдавливаю из себя улыбку. – Вы молодцы. Поможем Пашке, и я вернусь. А вы… как хотите.

– Я её сейчас в окно выброшу, – Эмир шумно выдыхает и раздувает ноздри, поднимаясь. – Я серьёзно, я вот на столечко, – он свёл большой и указательный палец, практически не оставив между ними зазора, но умудрившись бросить через него на меня весьма красноречивый взгляд, – близок к тому, чтобы выкинуть тебя в окно, Линда! Прогулка тебе мозги на место явно не вправила!

– Я сам, – громыхает Гриша и подходит ко мне в три широких шага.

– Гринь, ты чего? – лопочу ошарашенно, поджав ноги, но он игнорирует вопрос, суёт обе руки под одеяло, ловко хватая меня за щиколотки.

Сердобольная Лиля подходит к окну, распахивая его, Гриша поднимает руки вверх, вместе со мной, разумеется, не испытывая ни малейшего дискомфорта подходит к окну и просто вывешивает меня на улицу вниз головой.

Седьмой этаж. Не то чтобы прям страшно, Гриня же держит, он сильный, а я не очень-то и тяжёлая, но всё равно некомфортно. Ну… я, хотя бы, в белье.

– Думай там! – рявкает Эмир из номера.

Нервно так, зло. Вот чего он? Как будто мало мне всего остального… Эмоции нахлобучили с такой неистовой силой, что я попросту расплакалась. В моём теперешнем положении это было страсть как неудобно, пришлось закрыть лицо ладонями, потому что стекающие на лоб слёзы начали раздражать, но остановиться было невозможно.

– Линда, ну чего ты? – тоскливо тянет чувствительный Миша, высунувшись в окно.

– Не обращай внимания, – высекает Эмир сурово, – это её фишка – плакать по требованию.

– Эмир, она не придуривается… – замечает осторожно. – Гриш, хорош.

– Нет! – вновь рявкает Эмир. – Либо вниз, либо выкладывает всё!

– Да как она оттуда… – цедит Миша, разозлившись, и пытается ухватить меня за локти, но Гриша отпускает одну мою ногу и моё тело делает крен в сторону. – Григорий, мать твою!

Я убрала руки от лица в тот момент, когда Миша забрался на подоконник в попытке дотянуться до меня.

– Слезь оттуда, спаситель херов! – осаживает его Эмир нервным возгласом.

Миша бросает на него беглый взгляд, резко подаётся вперёд, всё так же протягивая руку, и упирается коленом в сугроб на козырьке, пытаясь дотянуться. Но с моего ракурса было отлично видно, что сделал он это напрасно. Хлипкая конструкция со скрежетом прогнулась под его весом, и Миша ухнул вниз.

– Твою мать! – рявкнули мужчины на несколько голосов, Лиля взвизгнула, Гриша дёрнулся, но я успела поймать своего спасителя за руку, тут же крепко вцепившись второй рукой в его запястье.

Миша задрал голову, кисло улыбнулся и задвинул нравоучительно:

– Если бы так Павла держала, мы бы в этой ситуации не оказались.

– Гриша! – рычу грозно. – Вытаскивай немедленно!

– Ага, – брякает Гриня коротко и не двигается, – только как?

– Так же, как свесил, только наоборот! – верещу с истеричными нотками, чувствуя, как слабеет захват на руке Миши.

– Мать честная! – послышался снизу незнакомый мужской голос, а через мгновение я увидела руки Эмира, крепко обхватывающие ноги Миши.

Глава 5

В молчании доехали до квартиры, что снимал Давид, заказали поесть, я пристроилась на коленях Грини, занявшего единственное кресло, остальные расселись кто куда. Очень уютно получилось, по-домашнему.

– Давид, какова ситуация? – мой голос против воли сорвался на фальцет, подняв волну отвращения к себе и вызвав слабую усмешку у Эмира.

– Ну, первые две недели он тупо бухал, – равнодушно докладывает Давид. – Засел на квартире матери, пару раз выезжал в круглосуточный супермаркет, не слишком-то заботясь о конспирации, припёр себе пару ящиков водки и какой-то хавчик. Потом начал выезжать. Смысла метаний я не понял, ни с кем конкретно не встречался, просто бухал в окружении таких же алконавтов. Бары на окраинах, тёлки случайные. Если б не рожа злобная, решил бы, что мужик на каникулы приехал, оторваться вдали от мамочки.

Я поморщилась и криво улыбнулась, пытаясь не обращать внимания на щемящую боль в груди.

– Чекалин вызвал в тот момент, когда пошла какая-то движуха, – продолжает Давид с пренебрежительными нотками, – сынуля об услуге попросил, срочно парню припёрло чужую невесту умыкнуть. В его стиле, я даже не удивился.

Миша широко улыбнулся, но тут же скис, задав вопрос, который вертелся на языке у всех:

– А он точно ещё жив?

Пока я решала, как бы деликатно сообщить им один тонкий момент, этот самый «момент» ответил сам:

– Точно.

Все взгляды устремились на появившегося в дверном проёме Панфилова, а я неловко сползла с Гриши и засеменила к нему поздороваться.

– Привет, – пробурчала тихонько, поцеловав Славу в щёку.

– Я зол, Линда, – сообщает Эмир абсолютно ровным стальным голосом, от которого по спине бежит холодок. – Мы же договорились.

– И я не собиралась его от вас утаивать, – затараторила, развернувшись к нему лицом и прильнув к Панфилову спиной, ища поддержки. – Я написала Славе из машины, чтобы приехал.

– Я приехал ещё раньше вас, – хмыкает Панфилов, обнимая меня одной рукой.

– А в город? – уточняет Эмир.

– Вместе с Кумановым.

– Какая забота… – хихикает Лиля в кулак и поспешно отводит взгляд, встретившись с моим гневным.

– А Исаева ты в шкафу спрятала? – любознательный Миша крутит головой, прикидывая, где бы мог поместиться очередной мой бывший, не находит и ищет ответа в моих глазах.

– У Вадима дочь, – осаживаю его с укоризной. – Но… – Эмир шумно выдыхает и прикрывает глаза, а я добавляю поспешно, пока он вновь не вышел из себя: – Но он арендовал небольшой склад в области и перевёз нам туда… всякого. На всякий случай.

– Проштрафившийся по полной бывший, торгующий оружием – удобно, – ухмыляется Миша.

– А я ведь тебе звонил, Ростислав… – тянет Эмир, не глядя на него. – Помощи просил, помнишь такое?

– Конечно, – Панфилов кивает со всей серьёзностью. – И я не соврал, сказав, что у меня новое дело и я не в городе.

– Как вы мне дороги… – Эмир поднимается, доставая из кармана пачку сигарет. Желваками играет, смотрит волком и весьма демонстративно покидает комнату, задев нас с Панфиловым плечом.

– Я улажу, – шепчет Слава мне на ухо и идёт вслед за ним.

Панфилов не был моим психом, Панфилов был моей первой крайностью. Тот самый до тошноты порядочный, довольно долго исполняющий роль моего ангела-хранителя. Добрый, отзывчивый, красивый, но… не тот. Зато, поставив точку в нашем крайне неудачном романе, мы смогли стать друзьями, и это – настоящая удача. Друг частный сыщик при моём образе жизни – весьма ценный экспонат.

– Надеюсь, вы прихватили роскошные костюмы, – выдаёт Ростислав минут через десять, возвращаясь в комнату вместе с Эмиром. – Куманов в подпольном казино.

Миша громко присвистнул, а Давид уточнил деловито:

– То, что в центре, под парковкой?

– Оно самое, – подтверждает Слава. – Побывал?

– Не довелось, но слышал.

– Я не пойду, – высек Гриша, а я состроила грустную мордочку. – Костюма нет. И палиться разом всем глупо.

– Дельная мысль, – щедрый на похвалу Панфилов тыкает в него указательным пальцем. – Я тоже пасс. Мне лучше пока держаться в тени.

– А вот я с удовольствием, – улыбается Миша перспективе. Этот, почти уверена, в костюме на заказ появился на свет.

– Что он там делает? – бормочу себе под нос.

– Линда, я не знаю, – Слава вздыхает и слегка разводит руками. – Думаю, нарывается на неприятности. Выяснил, где обитает какой-то Матвей, которого все почему-то знают исключительно по имени и произносят его с трепетом, приоделся и в тот момент, как я получил от тебя сообщение, он ехал туда. Судя по GPS-трекеру на его тачке, он в казино. Больше там при полном параде некуда податься. Не хочу вас торопить, но… лучше, всё же, поторопиться.

– У меня с собой из платьев – только свадебное, – недовольно кривлю лицо и все, кроме Панфилова, дружно отводят взгляды.

– И я чертовски рад, что на твоём пальце нет кольца, – ухмыляется Слава. – Он мне никогда не нравился.

– Пошли, – Лиля потянула меня за собой, на ходу перехватив спортивную сумку из рук Эмира и на полчаса мы оккупировали кухню, приводя себя в порядок.

В машину я села к Давиду с Мишей, заменив Гришу, устроившегося с Панфиловым, Эмир с Лилей следовали за нами, но я набрала им и включила громкую связь, спросив у Давида:

– Проблем с тем, чтобы зайти, не будет?

– Бабки на входе не считают, но встречают по одёжке, – рапортует, развернувшись ко мне в пол-оборота. – И стоят рамки, так что без пушек.

– Чёрт… – задираю подол платья и с тоской смотрю на свой пистолет. Как-то без него не слишком комфортно.

– Это к лучшему, Линда, – голос Эмира из динамика. – Меньше шансов, что нас пристрелят.

– Чувствую себя странно, – тихо посмеивается Миша, – как будто на свиданку еду, аж яйца звенят в предвкушении предстоящей встречи. Не думал, что так скучаю по этому ворчуну. Не думал, что вообще способен скучать по мужику.

– Аналогично, – смеётся Эмир, а я украдкой вытираю вспотевшие от дикого внутреннего напряга ладони.

Глава 6

Когда вышла из уборной, смыв поплывшую от слёз тушь, подкрасив губы и максимально приведя в порядок платье, в надежде, что никто не обратит особого внимания на мои голые ноги в синяках и ссадинах, увидела Куманова, выплывающего из-за одной из дверей со своей спутницей, на ходу поправляющей платье с загадочной ухмылкой.

Мазнула по нему равнодушным взглядом и пошла в зал, чувствуя его присутствие каждой клеточкой тела, чувствуя, как он смотрит мне вслед, как прожигает дыру в затылке, стараясь идти ровно и уверенно, а не переставлять ноги как хромая кобыла после весенней пахоты.

– Вот ты где! – восклицает Миша, обнимая меня за талию, едва я появляюсь в общем зале. Утаскивает за собой в сторону и шепчет на ухо: – Эмир и Лиля уже в машине. Лилька разодрала платье об какой-то гвоздь на игровом столе. Получилось весьма пикантно, не пришлось даже повода придумывать, она сама стала гвоздём программы.

Я тихо хмыкнула и прильнула к его груди.

– Линда, давай уйдём, а? – кутает меня своей заботой, но я словно задыхаться начинаю. – Выйдет он, тут столько народу, никто даже внимания не обратит… у этих весельчаков дверь закрыта, какое-то время не чухнутся даже.

– Шампанского мне! – широко улыбаюсь и отстраняюсь. – И себе.

– Понял, – кивает с готовностью. Старается изо всех сил. Если б ещё и глазки его щенячьи такими печальными не были…

– И фишки, – добавляю насмешливо, озираясь. – В казино мы или где… проверим теорию о новичках.

И понеслась… где один бокал, там и второй, а за ним и третий. Рулетка, баккара, бесчисленное число автоматов и даже чёртово колесо фортуны. Часа через четыре, когда я, откровенно говоря, попросту вымоталась, засели за покерным столом. Играть я не умела, то и дело подглядывала в Мишины карты, спрашивала у него же совета, показывая свои, глупо хихикала и шла ва-банк, раздражая своими несерьёзностью и легкомыслием добрую половину игроков, но один из сидящих не сводил с меня глаз и был явно доволен тем, что видел. Матвей.

За происходящим вокруг я не следила, но по взгляду Матвея, который всё чаще отрывался от меня и оценивал ситуацию вокруг, поняла, что тех двоих либо нашли, либо вот-вот найдут.

Уронила голову на Мишино плечо и прикрыла глазки, продолжая загадочно улыбаться.

– Похоже, нам пора, – засмеялся мой кавалер, сваливая груду разноцветных фишек в коробку.

Я старательно висла на его руке, пока он менял фишки на деньги, демонстративно зевала, давая всем любопытным понять, что причина нашего внезапного ухода исключительно в моём неумении дозировать спиртное, но все мои старания чуть не полетели в трубу. Когда мы подходили к распашным дверям, я услышала резкий шипящий голос из динамика рации по ту сторону:

– Никого не выпускать!

Миша слышал не хуже меня, я почувствовала, как напрягся каждый его мускул, сделала шаг вперёд и распахнула двери обеими руками. Ещё два широкий шага и я спотыкаюсь о ковровое покрытие, падая в объятия того самого охранника, что проверял меня на входе.

– Ты душка, – выдаю пьяно, но с чувством. Пытаюсь сфокусировать взгляд на его лице и мне это почти удаётся. – А меня чу-у-ть-чу-у-ть тошнит… Вот столечко, – копирую недавний жест Эмира, мутно смотрю на охранника через зазор между пальцами, и он вздыхает, ставя меня на ноги и бросая Мише:

– Выведи на воздух.

– Иди сюда, – беспечно смеётся Миша и легко подхватывает меня на руки.

Я же обхватываю его за шею и позволяю внести себя в лифт, скрестив ноги и прикрыв одной синяки на второй.

– Мы вот на столечко чуть не встряли, – хмыкает Миша на парковке, посмотрев на меня сквозь пальцы, и покачав головой. – Хочешь прикол?

– Валяй, – пожимаю плечами, ухватив его под локоть.

– Я без понятия, какой у хаты адрес и на чём мы будем отсюда выбираться.

Я поджала губы, но не выдержала и громко захохотала на всю парковку. И за собственным смехом, вытирая с глаз подступившие слёзы, не сразу заметила, как из лифта вышел Матвей, проигрывая ключами от машины.

– Подбросить? – осведомляется, подходя ближе.

– Ага, – брякаю, всё ещё широко улыбаясь, – только мы не знаем куда.

Миша стиснул зубы, озорно сверкая глазами, подавил порыв засмеяться и ответил серьёзно:

– На пару домов отсюда, дальше сами.

В машине изображать опьянение было излишним, я села на заднее сиденье и вернула своему лицу обычное выражение.

– А ты занятная, Линда, – Матвей настроил зеркало заднего вида так, чтобы лицезреть меня и на дорогу, как будто бы, смотреть вовсе не планировал. – Откуда?

– Не важно, мне там больше не нравится, – проговариваю вяло и зеваю уже по-настоящему, прикрыв рот ладонью и тут же извиняясь: – Прости, это не беседа утомила, день выдался суетной.

– Понимаю… хотя, нет. Не понимаю. Не понимаю, как после случившегося ты смогла ещё шесть часов изображать веселье.

– Танцевать на чужих могилах – моё любимое занятие, Матюш, – пропеваю ласково. – Вот тут останови, пожалуйста.

– Где?

– Да прямо тут… где-нибудь. Спасибо, что подвёз.

– Я душка? – подразнивает Матвей, остановившись и развернувшись. Столько вызова во взгляде, столько надменности. Ну и самооценка, парень…

– Думаю, ты один из самых опасных людей в этом городе, – с серьёзной миной подкидываю дровишек в топку его самолюбия и берусь за ручку дверцы, несколько приземляя напоследок: – Но спать с тобой я не буду.

– Почему же? – сдавленно смеётся, сверкая глазами.

– Ты знаешь. Ты видел.

Быстро выскакиваю на мороз, закрываю дверцу, стараясь не хлопнуть ей слишком сильно, машу ему рукой на прощанье и вжимаюсь в Мишу, выгрузившегося следом.

Матвей тут же рванул с места, а Миша горячо выдохнул мне в макушку:

– Мне было велено передать тебе визитку. Передать?

– Само собой, велено же, – отбиваю, откровенно клацая зубами, и чувствую, как он суёт что-то в мой клатч. – И вызови такси, холодно – жуть…

– Нет необходимости, – проговаривает с осторожностью. – Обернись.