У Тёмного на посылках - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Анастасия Дронова (самиздат)

ЧАСТЬ I. ✦• 1 •✦

– Не вертитесь, госпожа, – Элли, придворный портной, снова сделала мне замечание. Как всегда – мягко и терпеливо. Хотя ей впору возмутиться: немолодая женщина сидела у подола моего платья на корточках, с полным ртом булавок и пыталась исправить положение: из-за вчерашней выходки кота ей придется всю ночь перешивать верхний слой юбки. Сейчас она отмечала в каких местах на воздушном фатине будет красоваться элегантная вышивка из жемчужно-шелковых нитей с гербом моей страны – изящным изгибом гор с золотистыми вершинами над которыми парила крошечная фигурка гордого орла. Возможно, это немного странный выбор узора, но такова традиция. Союз двух государств должен отражаться в свадебных нарядах жениха и невесты.

Интересно, а как украсят камзол Илиодора... Будет огромная вышивка на спине или схематичный узор на манжетах и на воротнике?

Поскорее бы настал завтрашний день...

– Ви, не крутись! – взорвалась тетя Камилла. Она не могла похвастаться мягким и уступчивым нравом, в отличие от терпеливой Элли (которая пыхтя, молча приводила платье в божеский вид) и моей ангелоподобной матери, ни разу голос не повысившей на меня голос за все мои двадцать с лишним лет.

Послушно застыла, поджав губы, чтобы убрать наплывающую улыбку с лица: мою вдовую тетушку (старшую сестру матери, которая живет не в своем пустынном поместье, а с нами, в королевском замке на Роял-Плато, что возвышается над Гилданом, Городом Позолоченных Вершин) сегодня раздражало во мне все. Мои манеры, жесты и даже выражение лица.

Я старалась подавить бурлящие во мне эмоции, как могла. Но тщетно. И вот я снова обернулась к окну, где закатное солнце, окрашивало вершины горного хребта Кристаллос в цвета насыщенного багрянца: от нежно розового до рубинового. За этими горами, петляя между опасными участками ущелий и отвесных гор, уже шла свадебная процессия. Казалось, стоило прислушаться и я услышала бы звук их горна, оповещающий о приближении свиты принца Аквилы. Только отдавая дать традиции нашего королевства, они прибудут в Гилдан на лошадях, а не прилетят на своих прирученных гигантских орланах.

– Лилли, да скажи ты уже ей! У нас и так нет времени! Если платье не будет готово, свадьбу придется отложить, и королю Элдору это не понравится.

Мамина улыбка, настолько нежная и понимающая, что когда они обе посмотрели на меня – одна с недовольством, другая – с безграничной любовью, то создали довольно броский контраст: увеличивая разницу в их возрасте в два раза. И дело было даже не в цвете волос (у тети они пепельно-русые, как у меня, а у мамы – золотисто-пшеничные, без малейших признаков седины), у них абсолютно разные выражения лиц, как день и ночь. У Ками весь лоб был испещрен морщинами, при щеки были гладкие, будто бы она никогда не улыбалась, а у мамы – заметны лишь легкие ниточки морщин в уголках глаз.

– Да ладно тебе, Ками. У Ви завтра особенный день, ей простительно волноваться.

– Ты всегда ей потакаешь! – упрекнула ее Камилла. – Мы и так откладывали свадьбу два года! Вайолет уже 20! Если она в этом году не выйдет замуж, все будут шептаться, что у короля Эдмунда единственная дочь останется старой девой!

Смех мамы был похож на перезвон колокольчиков.

– Старой девой? Ты серьезно, Ками? Ей всего 20! Еще наш дед, Джером, отменил указ Гилрода о брачном возрасте. Сейчас уже не выдают замуж в тринадцать и не клеймят старыми девами в двадцать девять. Даже ты можешь вновь обрести счастье, если пожелаешь.

– Да ну тебя! – отмахнулась от нее тетка, как от назойливой мухи. Но тон ее голоса все же стал чуточку мягче. – Может, тебя все это не волнует. Но с этой свадьбой все пошло не так с самого начала...

– Потому что не надо было назначать свадьбу на май. Плохой месяц. Черный... – дребезжащий голос прабабушки, слившись со скрипом кресла-качалки, пронзил до дрожи.

– Что ты такое говоришь, нэнни! – охнула мама. – Май – самый цветущий месяц! Сейчас очень красиво. Самый раз для свадьбы.

– Я согласна. Сейчас самый благоприятный месяц. Его даже в народе называют веддиан. Большинство свадеб в нашем королевстве проходят в мае. А завтра, тринадцатого числа, вообще особенный день – День Айрис – праздник основания Гилдан-Пиклонд. Чем этот день может быть плох? Все королевство соберется на священной поляне почтить память Айрис Фуристаз. А после Говорящий с Богами сочетает Ви и Илио узами брака. В этот день их союз благословит сама Первая Королева! Это ведь просто чудесно... – неожиданно в голос Каммилла прокрались мечтательные нотки.

– Верно-верно, – энергично закивала я, радуясь тому, что даже тетя поддалась всеобщему радостному ликованию.

Но элдермодор нас, кажется, даже не слушала. Ее слабые ноги уперлись в пол, останавливая кресло, она выпрямила спину и ее блекло-голубые глаза посмотрели прямо на меня. Прошили насквозь, обостряя чувства. Заставили внутренне подобраться, и даже навязчивая улыбка сошла с лица. Никогда еще моя прабабка не смотрела на меня с такой мрачной серьезностью. Как будто от моей способности слышать и слушать зависела сама жизнь.

Все замолкают. Даже портниха перестала, кряхтя (все-таки она уже не молода) возиться с верхним слоем моего свадебного платья.

– День издаст последний стон,

И укутавшись Тьмою появится он.

Листья сливы опадут в один миг,

С уст сорвется ужаса крик.

✦• 2 •✦

Мама вышла за дверь, оставив меня наедине с бабушкой. Обычно я не против ее общества, хоть в последнее время ее разум все большее и большее ускользал из оков реального мира – она стала часто оговариваться, забывать имена или, зацикливаясь на каком-то событии своего прошлого, начинала вести себя странно. Слабоумие на фоне угнетенных магических потоков и бреши в энергетическом источнике – вот, что в один голос твердили виккане, триа-матии[(греч.) три глаза] и даже придворный маг.

Мне бы послушать мать и отмахнуться от странных слов нэнни, но...

Джинджер спрыгнул на пол, глухо приземлившись на лапки, а я все равно вздрогнула, словно от громкого звука.

– Бабушка?

Нэнни Клемми не отозвалась. Сердце пропустило удар. А вдруг...?

Поспешно подошла к ней, чувствуя, как вечерний холодок, ползущий от приоткрытого окна, с жадностью ущипнул оголенные участки рук.

Грудь нэнни вздымалась от дыхания (пусть тяжелого, но все же), и я облегченно выдохнула.

Надо позвать Бланш... Бабушке лучше отдохнуть в своей комнате.

Уж было развернулась, как вдруг шершавая и сухонькая рука схватила меня за запястье с неожиданной силой.

– Что такое, нэнни? – обернулась и наклонилась к ней. Запах старости смешался с пряным ароматом гвоздики и мыла. – Тебя отвести в твою комнату?

Рассеянный взгляд бабушки Лемми останавливается на мне.

– Азалия, не забудь запереть ставни сегодня, – тревожным голосом пробормотала она, крепче сжимая мою руку.

Азалия? Она думает, что я ее дочь...

Улыбнувшись, погладила ее по руке.

– Хорошо, мама.

Она заметно расслабилась.

Я хочу мягко высвободить руку, как ее слова заставили замереть:

– И не забудь начертить агисхьяльм на двери, – назидательно сказала она: ее голос прозвучал твердо и строго.

– Но зачем, ба... мама? – поспешно исправилась: мне хотелось узнать, отчего нэнни оберегала мою бабушку. Точнее – от кого. Агисхьяльм, «шлем Ужаса», одна из древних обережных рун, предназначалась для запугивания врагов... Она настолько мощная, что, при правильном исполнении, заставляла недоброжелателей разворачиваться и бежать прочь. Но для дома она не использовалась – могла вызывать ночные кошмары.

Ради чего стоит рисковать своим сном? Зачем рисовать ее на двери? Разве не хватит обычных заговоров и защитных амулетов? Которые и так висели над каждой дверью в замке?

– Я тебе уже говорила. Сколько раз повторять, – проворчала бабушка. Она уже отпустила мою руку и теперь, закрыв глаза, поерзала в кресле, устраиваясь поудобнее. Ее голос зазвучал лениво и отрешенно. Она скоро снова заснет...

– Скажи еще раз, пожалуйста! – попросила я и добавила, чтобы наверняка получить ответную реакцию: – И вообще, зачем закрывать ставни, ночами все еще тепло, даже жарко...

Для пущей убедительности принялась обмахиваться ладонью.

Нэнни тут же распахнула глаза.

– Даже не вздумай срывать печати на окнах, Лия! Завтра твоя свадьба! Нам надо быть осторожными! Крисант Блодвин поклялся отнять мое будущее, а мое будущее – это ты! Обещай мне, что послушаешься!

Нэнни вдруг схватила меня за руки, тяжело поднялась с кресла на слабых ногах и стиснула мои плечи.

– Обещай мне! – ее глаза были наполнены бесконечной тревогой и отчаянием, которая поглощала и засасывала меня, словно водоворот. Даже дыхание на миг перехватило.

– Бланш! – позвала я, едва не срываясь на визг.

Еще никогда я не видела бабушку такой испуганной.

– Ваше Высочество, что случи... О…!

Заметив состояние нэнни, бойкая коренастая личная служанка Клементины, поспешно оказалась рядом, придерживая дрожащее тело элдермодор.

– Все хорошо, Идемте, госпожа. Его Величество Джером ждет Вас, – успокаивающе зашептала она. Имя прадеда подействовало, как всегда, безотказно. Нэнни Лемми тут же перестала дрожать, даже согнутая спина выпрямилась.

– Этот упрямец опять что-то учудил, пока меня не было? – пробурчала она себе под нос, забыв про меня окончательно и позволяя себя увести. – Если он опять будет настаивать, чтобы вместо праздничного ужина мы пошли стрелять кабанов и жарить их на костре...

Дверь за ними захлопнулась. Мои ноги подкосились, и я опустилась в еще теплое кресло.

Рыжий кот тут же запрыгнул ко мне на колени и потянулся, оставляя зацепки на шелковой ночной рубашке, а потом свернулся клубком.

– Крисант Блодвин... – повторила тихо, будто лишь произнеся это имя вслух, я могу навлечь беду.

✦• 3 •✦

Крисант Блодвин... Это имя занозой засело в мозгу и не давало покоя. Очень знакомое, будто я его слышала, и не раз. Но забыла. И осталось только ощущение, зыбкое и дразнящее.

В который раз перевернувшись с одного бока на другой, поняла вдруг, что не усну, пока не узнаю наверняка.

Единственный вариант, доступный сейчас – из тех, что не вызовет лишнего подозрения у моих бдительных домочадцев – спросить у Исторического Справочника Металлона.

Подошла к книжному шкафу, достала нужную книгу и села за стол. Коснулась кончиками пальцев кожаного переплета – всегда теплого вне зависимости от погоды за окном – и почувствовала, как волна нежности наполнила сердце: невольно возрождая воспоминания, как я заполучила эту редкую вещицу в свою коллекцию тайком от родителей.

Навещая Илио в Эйдосе, я не удержалась и заглянула в академическую библиотеку. Илиодор одолжил мне свой пропуск, и меня без проблем пустили. Там я наткнулась на этот фолиант и взяла почитать. А потом... бесстыдно затянула со сроком сдачи, фактически оставив его себе. Но… тут ведь как посмотреть… Ведь я в Эйдосе не учусь…

Придвинув стул ближе, макнула кончик пера в чернильницу – вырезанную из особого стекла, сохраняющего чернила влажными, даже если я забывала закрыть крышку – открыла книгу, представляющую собой блок из чистых и плотных чуть желтоватых пустых листов, и аккуратно и не спеша вывела буква за буквой.

Крисант Блодвин.

Книга «ответила» не сразу, будто раздумывая, стоит ли делиться подобной информацией. Но все же, спустя несколько мучительно долгих минут, в верхней части страницы появилась сухая, малосодержательная запись.

Крисант Блодвин (больше известный под вторым именем «Мелас»).

Год рождения: май 777 года от начала правления Айрис Фуристаз.

Род деятельности: неизвестен.

Дата смерти: не установлена.

Мне бы цыкать от раздражения – но я испустила вздох облегчения, наконец-то расслабившись. И со мной будто согласилось само небо – тучи, весь день время от времени заволакивающие небосклон своими грязно-белыми боками, а под вечер налившиеся свинцом, словно перепившие крови пиявки, наконец пролились дождем.

Крисант Мелас Блодвин, чуть старше моей прабабки, вряд ли сможет что-то мне сделать. Будь он хоть трижды великим магом, даже он вряд ли смог бы изменить законы природы. Все в этом мире стареет и умирает. А маги, расточительно пользующиеся своим даром, так вообще увядают быстрее всех.

Заверив себя, что мне абсолютно не о чем беспокоится, и все это просто предсвадебный мандраж, я вернулась в постель. Скользнув под одеяло, устроилась на подушках, как вдруг услышала шум, который не имел ничего общего с концертом, что капли дождя отыгрывали на карнизах и каменных выступах замка.

– Кто здесь? – резко подпрыгнула. Сон, как и уверенность в том, что за ночь не случится вселенской катастрофы, как водой смыло.

Портьера из тяжелого бархата, за которой прятался вход на балкон, шевельнулась, словно живая.

За ней кто-то был.

В подтверждение моей догадки, молния подсветила мужской силуэт, скрывающийся за шторой. Раскат грома словно точным ударом пронзил сердце.

– Вайолет... Это я.

– И-илио? – запнулась, не веря своим ушам.

– Впустишь меня? Тут ужасно холодно. А я жутко хочу взглянуть на тебя...

Порыв мощного холодного ветра раздул портьеру: и в просвете мелькнули мужские сапоги, со знакомыми металлическими носками с оттиском орлиного крыла.

Скинув одеяло, спрыгнула на пол. Озноб прошиб тело, а босые ступни тут же онемели: в комнате будто резко похолодело градусов на 10, не меньше. Но это все мелочи по сравнению с тем, что через секунду я увижу милое сердцу лицо.

Поспешно распахнула портьеру и позволила себе утонуть в теплых карих глазах, подсвеченных холодным светом сверкнувшей вдалеке молнии.

✦• 4 •✦

– Илио! – ринулась, чтобы обнять его и вдохнуть пряный аромат горных трав, который никогда не развеивался полностью, будто бы являясь частью его… Но вовремя остановила себя, вспомнив, что из одежды на мне лишь ночная рубашка. Поспешно юркнула за ширму из ткани, расшитую павлинами и размашистыми иероглифами, будто написанными мокрой кистью.

Выглянув украдкой, увидела, как Илиодор, благородный до мозга костей, отвернулся к окну, сомкнув руки в замок за спиной, и лишь кончики его ушей чуть покраснели. Хм-м… Обычно, смущаясь, он начинал отчаянно ерошить волосы и а лицо при этом так мило заливалось краской – было в этом что-то мальчишеское и естественное… Эти полгода разлуки выковали из него другого человека: приосанился и возмужал. Видно, король Элдор сдержал слово и взялся за него всерьез: старший принц Аквилы теперь больше похож на будущего правителя, чем когда-либо.

Выскользнула из-за ширмы, набросив на плечи шелковый халат из далекой страны Ши-Лонг: крошечные жемчужины, вплетенные в узор цветущей сливы, вспыхивали перламутром в ласковом мерцании светильников.

Илио обернулся на тихий шорох моих шагов: в глубине его темно-глазах мелькнуло нечто такое, что мне не удалось распознать. Чувство, похожее на… Удивление? Растерянность? Боль…? Но тут же его лицо расцвело привычной улыбкой ямочками на щеках, и я решила, что мне привиделось.

– Ты прекрасна, – банальный комплимент, но от него сердце затрепетало, как птица в клетке, а щеки вспыхнули, словно маки на ветру. Или дело не в словах, а в этой атмосфере? Мой возлюбленный здесь, в моих покоях. Ночью. И мы наедине. Все это казалось волшебным сном, и только погода портила общее впечатление, заставляя чувствовать реальность острее – во сне вряд ли пошел бы такой мерзкий, ледяной дождь.

– Не думала, что ты уже в Гилдане… – пролепетала я, потупив взор. Слова давались с трудом: я была слишком взволнована для светской беседы, и недостаточно одета для приема гостей. Лишь мысль о завтрашнем дне дарила покой: завтра мы станем единым целым… И подобное перестанет быть проблемой. Ведь мы станем мужем и женой…

– Я скакал во весь опор, только чтобы увидеть тебя… – прошептал он с жаром, шагнув навстречу и сжав мою ладонь в своей.

На меня словно пахнуло студеным воздухом, но дрожь, пронзившая все тело, была вызвана не порывом холодного ветра, а близостью Илио.

Дыхание перехватило, стоило лишь поднять глаза. Вспышка молнии выхватила из темноты его лицо: высокий лоб, широкие скулы, волевой подбородок – лиловые отблески играли в глубине его глаз, впившихся в меня так, будто пытаясь подчинить меня своей воле. Мой взгляд невольно скользнул ниже. К губам – четким, чувственным, невыносимо притягательным…

Попыталась вспомнить, когда в последний раз эти губы касались моих, заставляя дрожать до кончиков пальцев, шептали нежные слова, превращая весь мир в прекрасную декорацию для нашей любви.

Кажется, прошла целая вечность…

Подалась вперед, мои пальцы вцепились в грубую ткань шерстяного плаща, сминая ее в складки на широкой груди. Мужская ладонь мягко опустилась на мой затылок и скользнула ниже, пальцы коснулись немного бугристого участка кожи на обратной стороне шеи – уродливого шрама, что остался после того, как маме пришлось прижечь мое родимое пятно, по словам лекарей угнетавшее мои энергетические потоки. Наши лбы соприкоснулись, и я жадно вдохнула пряный аромат его кожи, в котором неожиданно прозвучала холодная нота чароитовой сливы – словно плодовое дерево расцвело посреди зимы.

Вкус поцелуя был таким же, как и плоды сливы, прозванной глазом Трехрогового, за ее необычный черный цвет с фиолетовым отливом… Сладкий, терпкий и… ледяной. Но не из-за дождя. Ведь…

Плащ.

Плащ Илиодора был абсолютно сухим.

Резко оттолкнула от себя мужчину, крик застрял в горле, когда мои глаза широко распахнулись, и иллюзия рухнула, как карточный домик.

✦• 5 •✦

– Кто ты?! – в ужасе шарахнулась от незнакомого мужчины. Но ответ в голове возник сам, еще до того, как он открыл рот.

Крисант Мелас Блодвин...!

Заметив мое выражение лица, он ухмыльнулся.

– Думаю, мне нет нужды отвечать на этот вопрос...

Меня охватила целая палитра эмоций – от страха и любопытства до отвращения и злости. Мужчина откинул капюшон. Его серые глаза с более светлыми прожилками радужки, словно сталь, покрытая паутинкой тонкого инея, скользнули мимо меня. К столу, где лежала раскрытая книга – каллиграфический ответ был все еще накарябан в верхней части страницы.

Облокотившись о столешницу, он коснулся страницы пальцами в перчатках. И снова эта ухмылка – острая и угловатая, как его бледное лицо.

– Занимательное у тебя чтиво, – заметил он, проведя большим пальцем под нижней губой, будто специально лишний раз напоминая о нашем поцелуе.

– Ты...!! Анс..!

Растирая тыльной стороной ладони губы – чтобы даже воспоминания об этом моменте не осталось – кинулась к двери.

– На твоем месте я бы не стал делать этого. Во-первых, твой охранник, любитель острых топориков, медовухи и мужеподобных женщин, спит сейчас сладким сном. А во-вторых, тебе это доставит проблем больше, чем мне.

Неужели кто-то поверит, что у меня здесь ночное рандеву с этим... этим...

– Почему эт...?

Развернулась, и взгляд уткнулся в длинное зеркало, стоящее в углу – рядом с ним как раз был вмонтирован в стену небольшой светильник и отражение, хоть и искаженное тенями и вспышками молний, все же не могло настолько лгать.

На дрожащих ногах сократила расстояние между собой и зеркалом: пальцы коснулись по гладкой поверхности, там где у отражения подбородок переходил в старческую шею. Изображение не дрожало и не переливалось.

Это не морок, не злая шутка. Даже не угроза.

В зеркале действительно отразилась я, только спустя ни один десяток лет.

Морщины, блеклые голубые глаза, седина, сливающаяся с остатками пепельно-русых волос, бесформенная, чуть сгорбленная фигура в не по возрасту цветастом халате.

Замотала головой, почувствовав, как от шока одеревенели конечности – старушка, на вскидку всего лет на 10 младше нэнни Клемми повторила это движение.

Руки сами потянулись к шее, к лицу. И когда пальцы нащупали морщинистую, словно чернослив, кожу, крик заполнил в комнату. Такой сильный, что у меня зазвенело в ушах.

Я не сразу понимала, что кричу я.

– Ваше Высочество...! Госпожа...! – с интервалом в несколько секунд в комнату залетели Жюлиет, моя личная служанка, и Ансгар, уроженец Норда, держащий на готове свой отполированный боевой топор.

Оба застыли на пороге с одинаковыми выражениями лиц.

– Mon dieu [мон дье (франц.) – Боже мой], Вы к-кто? – залепетала взъерошенная Жюли, перейдя на свой родной язык.

– А... Э... А... – все слова вылетели из головы: не вовремя я забыла родной язык.

– Что ты сделала с принцессой, ведьма! – заревел рыжий северянин и бросился на меня. Так молниеносно, что я едва успела зажмуриться, чтобы не видеть, как заточенное лезвие войдет в мой череп, аккурат между глаз.

Но вместо обжигающей, разрывающей боли, я почувствовала, как некая сила легонько подхватила меня в воздух. Перед закрытыми глазами мелькнула розоватая вспышка.

Боевой клич нордича и вздохи Жюлиет удалялись, а потом полностью исчезли, пока меня прокручивало в воздухе под отчаянное визжащее мяуканье Джинджера.

Неужели это и есть смерть…?

✦• 6 •✦

Все это длилось несколько мгновений, но я успела подумать о цвете моего погребального савана. Традиционный белый? Или лучше любимый – фиолетовый...? Но не успела выбрать – голые ступни больно ударились о каменную кладку. Балансируя руками, чтобы сохранить вертикальное положение, почувствовала, как суставы натужено заскрипели. Выпрямилась – тяжело, со стоном, и лишь потом осторожно открыла глаза.

– Старость – не радость, да?

Ну и, конечно, первым делом увидела перед собой ненавистное лицо этого треклятого мага. Некстати вспомнила, что значит его второе имя «Мелас» на древнем языке.

Темный.

Наверняка тот самый Темный, что лет 60 назад терроризировал не только Гилдан-Пиклонд, но и весь Металлон, разрушая целые города и проклиная людей направо и налево. Он выпустил Дракоса-Пагоу, ледяную тварь, исковерканное подобие дракона, что заморозило земли на юго-западе от Масс-Эгет, превратив плодородную почву в обитель вечного льда.

В книгах его имя не упоминалось. Только прозвище – Темный. А еще там говорилось, что его изгнали в тем самые земли, что получили название – Гхейм. Вечная Зима. Ледяная Пустошь.

И почему я сразу об этом не вспомнила? Осталась бы молодой и красивой и сейчас бы мирно спала в своей кровати, охраняемая целом взводом королевской гвардии.

– Т-ты...! – зубы стучали, то ли от холода, то ли от потрясений, заполнивших последние 20 минут моей жизни.

– Забавно, – протянул мужчина, по его лицу блуждала лишь одна эмоция – этакая ленивая скука. – Не помню, чтобы мы переходили ты.

– В-верни все как было! – поежилась, оглядевшись по сторонам, наконец понимая, почему мне так холодно. Снег. Каким-то непостижимым образом майская гроза превратилась в самый настоящий снегопад. А мне уж было показалось, что я просто начала слепнуть.

– Ты мне еще спасибо скажешь, – щелкнула застежка: и в меня полетел тяжелый плащ. – Не замерзни.

Легкий хлопок потонул в жалобном: «Мяу!»: отшвырнув плащ, я нечаянно накрыла им своего кота.

– Джинджер! – спохватившись, поспешно стянула с рыжей морды шерстяное полотно. И взяла кота на руки: он мелко дрожал, ощерившись и вздыбив шерсть. Бедняга был не готов к такому.

– Ты, бездушный… чуть не угробил моего... – резко обернулась. Но на подъездной мощеной дороге – никого.

Сделав шаг, споткнулась о любезно оставленные войлочные сапоги, из тех, что носят Нордичи.

Джинджер, немного успокоившись, спрыгнул с моих рук. И устремился вниз по дороге, туда где меж припорошенных снегом камней мелькнул юркий серый силуэт. В отличие от меня, он был счастлив оказаться за пределами замка. В других обстоятельствах я бы тоже, наверное, порадовалась...

Порыв ветра пробрал до костей. Пришлось поднять плащ. Хоть какая-то защита от внезапного похолодания. От него до сих пор пахло чароитовой сливой. По иронии судьбы – моей самой любимой.

Обернувшись на серую громадину замка, помедлила, не зная, как поступить.

Вернуться и попытаться все объяснить? Интуиция подсказывала, что из этого ничего хорошего не выйдет. Ансгар и Жюлиет видели, как я «исчезла» в фиолетовой вспышке. И вряд ли они не заметили моего «соучастника ужасного похищения наследной принцессы». Сомневаюсь, что придворный маг Риган поверит, что я и есть и принцесса. Вероятнее всего, решит, что все это коварный план Темного – выдать старуху за принцессу, а тем временем утащить бедняжку Вайолет в свое логово.

Ведь это же глупо... Проделать такой путь из Гхейма, миновав бдительную охрану замка и обезвредив тьму-тьмущую охранных заклинаний и амулетов. А после успешно наложенного проклятия бросить жертву в шаге от ее собственного дома?

Может, ему это и нужно? Чтобы я побежала назад, жаловаться маме с папой? А вдруг мое проклятие передается прикосновением? И состарит любого, к кому я прикоснусь, на 50 лет? Я не могу рисковать родными!

Я сама найду способ снять проклятие!

И для начала стоит спуститься вниз. В городе наверняка найдется тот, кто поможет мне...

✦• 7 •✦

Мои надежды и чаяния стремительно рушились с каждым стуком в новую дверь на Улице Чудес, и смехом, что летел мне в спину, стоило мне попросить «что-нибудь, способное вернуть мне истинный облик».

– Молодильные деревья Темный вырубил еще лет 40 назад! Тебе лучше оставить это гиблое дело, старая! Лучше подлечи свою седую головушку! Никто не в силах вернуть тебе молодость! Кони ускакали в Ледяную Пустошь! – продолжал кричать мне вслед господин Грасс, обрюзгший деляга, маг самого низкого 7 уровня. Который без конца лебезил перед Риганом Арбором. Да одного моего слова хватило бы чтобы его отлучили от двора и с позором выгнали из Гилдан-Пиклонда. Построил бы себе хижину в Гхейме, может тогда подобрее стал, не перед кем было бы упражняться в своем двуличии. Не перед ледяными великанами же?

Но мне пришлось молча развернуться и уйти. Потому что каждый раз, когда я пыталась объяснить какая оказия со мной приключилась, звуки, вылетавшие из моего рта, просто не складывались в нужные слова. Выходила какая-то белиберда.

Устало опустилась на лавку, загороженную от ветра углом заведения «Чары Госпожи Флауэрс». Даже эта милая старушка (хотя по факту, она теперь моложе меня на несколько лет, точно, ну или ровесница. Я как-то не успела поинтересоваться у этого отмороженного ублюдка из Гхейма, сколько именно годков он мне накинул) лишь сочувственно покачала головой в ответ на мою просьбу.

Сколько волшебных магазинчиков и зеленых лавок, торгующих снадобьями, я обошла? 3? 5? По ощущениям все 20.

Кто бы мог подумать, что в старости так быстро устаешь...

Я выросла не плаксивой, и всегда, даже в самые сложные моменты повторяла себе как заклинание: «Это не конец Света. Я справлюсь. Я найду выход». Но сейчас я чувствовала, как тугой комок слез встал в горле, грудь сдавило, а переносицу начало жечь. Запрокинула голову – но без толку, слезы все равно начали литься из глаз. К ним еще добились тошнота и головокружение. И сердце, будто разбухло в груди.

– Что с тобой, подруженька? – прозвучал совсем рядом скрипучий голос. – Котейку потеряла что ль? Так вот же он!

Хмуро подняла голову: она, что думает, я совсем из ума выжила? Потерять Джинджера, который и так всю дорогу путался у меня под ногами?

Глаза наткнулись на морщинистое лицо с темными живыми глазами. Настолько темными, что радужка почти сливалась с черной бездной зрачка. Старуха улыбнулась своим наполовину беззубым ртом.

Тихо порадовалась, что хоть зубы у меня на месте. Мелкие, желтоватые, но почти все целые, по крайней мере, передние.

– Что грустишь-то? – спросила незнакомка с изрядной проседью в волосах, что когда-то давно были смолянисто-черного цвета, как и ее платье с высоким воротником, с наглухо застегнутыми обернутыми бархатном пуговицами. Старуха будто бы знала, что сегодня пойдет снег и подготовилась.

– Мяу! – Джинджер, ловко запрыгнув на лавочку, забирался к ней на колени.

– Меня Фрея зовут.

– Вайолет.

Не знаю, зачем ответила ей…

– Прямо как нашу принцессу.

– Ага, – бесцветно произнесла я, совсем сникнув. – Только я лет на 100 старше.

– Не вижу в этом проблемы, – фыркнула она, будто бы каждое утро выпивала стакан сидра из молодильных яблок. Хотя по ней было видно, что нет. – Посмотри на меня, – Фрея повернулась в профиль любовно погладив свою морщинистую щеку. – Вот скажи, как думаешь, сколько мне лет?

– А-а-а... – растерялась, не зная, как ответить, чтобы ее не обидеть.

– 104! А выгляжу не старше 80! Это все жемчужные порошки Балдура, который заведует лавкой «Перья Феникса». Сходи к нему, он и тебе что-то подберет. Сразу почувствуешь себя лучше, поверь мне, подружка!

– Но у меня нет денег... – я только сейчас осознала этот факт.

Чем бы я стала платить, согласись еще первый лавочник продать мне свою панацею от всех проклятий?

✦• 8 •✦

– Уверена, что совсем ничего нет? – прищурившись, спросила старушка. Ага, как будто я ношу в карманах своей ночной сорочки фамильные украшения, которые можно при случае заложить или выменять.

Без особой надежды руки скользнули по волосам – заколки нет. Потерялась. Не удивительно – проделав несколько впечатляющих кульбитов в воздухе, Слава Богам, что я зубы не растеряла, и конечности целы.

– Изумительный плащ, – рука (несмотря на морщины и пигментные пятна, выглядела ухоженной: аккуратные ногти и колечко с рубином на указательном пальце) коснулась вышивки по краю, выполненной темно-фиолетовыми нитками, едва заметной на темной ткани плаща. – Искусная работа. И редкая. Такие мотивы в вышивальных узорах не встречаются уже лет 30. Думаю, ты сможешь выторговать за него у Альвисса Балдура чудодейственную настойку из лимфы саламандры и пепла красного феникса.

Прозвучало это не сильно воодушевляюще – подобными снадобьями бесконечно пользуется моя троюродная тетка Настурция. Не очень-то она выглядит моложе своих лет. По факту, даже наоборот. Но тут виновата ее любовь к ярким румянам.

Но попытка – не пытка. Вдруг у Альвисса есть то, что мне поможет.

Фрея любезно вызвалась меня проводить. С завистью пожирала глазами ее резную клюку с головой дракона – ноющее чувство в правой ступне ползло все выше и выше, и я понимала: скоро дойдет до того, что я изуродую ближайшее дерево, чтобы было на что опереться.

Старушка остановилась у довольно невзрачной лавчонки – не чета «Ирису» Грасса с искусными расписными витражами и резьбой на двери и наличниках, заполненных позолотой. Обшарпанная вывеска покачивающаяся на ржавой цепи, сообщила, что Фрея не ошиблась. Это и было «Перо Феникса».

– Удачи, – искренняя улыбка Фреи, пускай щербатая, немного согрела этот безумный и промозглый вечер.

Кивнула сама себе – Фрея лишь проводила меня и не собиралась заходить и, развернувшись, она направилась в противоположную сторону. Ее темный силуэт быстро растворился в темноте, едва она скрылась в маленьком переулке, не освещенном фонарями.

Большинство магазинчиков на Улице Чудес открывались после захода солнца заходит и работали всю ночь. Но я медлила не от того, что лавка могла быть закрыта. Просто… «Перо феникса» было моей последней надеждой.

Совладав с собой, дернула ручку, не без усилий – кажется, изрядная доля сил оставила меня вместе с возрастом – и перезвон колокольчика разнесся по довольно уютному небольшому помещению с длинными стеллажами, заставленными склянками, с травами и амулетами, свисающими прямо с потолка. А в углу стояло мягкое кресло цвета густой карамели с темно-коричневой заплаткой на подлокотнике. Джинджер, проскользнув между моими ногами, устремился к нему и, запрыгнув, свернулся калачиком. Мой кот, как всегда, вел себя так, будто это он управляет Гилдан-Пиклондом, а не Эдмунд Лиатрис.

Пришлось сделать над собой не дюжее усилие, чтобы оторвать взгляд от такого притягательного предмета мебели и перевести взгляд туда, где за стеклянным прилавком стоял мужчина среднего возраста с темными рыжими волосами. На вид опрятный и чистый, но при этом лишенный всякого напускного лоска. От хозяина лавочки веяло таким же комфортом и уютом, как и от его маленького заведения.

– Чем могу помочь, госпожа?

Не бабка. Не старуха. Не мать. Госпожа...

Мне здесь уже нравилось.

– Я... – споткнулась на первом же слове. Подбирать слова надо максимально осторожно. Чтобы он не решил, что мне требуется душеприказчик или лекарь. Ведь если я попытаюсь пойти против «обета молчания» снова начну нести околесицу. – Мне нужно то, что поможет... исправить... Внешность.

– Хм..., – он задумчиво потирает подбородок с пробивающейся рыжеватой щетиной. А я позволяю надежде опуститься мне на плечи, подобно теплому пледу. Он медлит. Значит, раздумывает. Это не однозначное «Нет». – ... Посмотрим, что можно сделать. Присаживайтесь, – Альвисс Балдур жестом указал на кресло позади меня. – Это займет некоторое время.

Сердце в грудной клетке от его слов вспорхнуло потревоженной птицей – хотя, возможно, это из-за скачков давления крови.

Отвернулась от мужчины, который, выйдя из-за прилавка, направился к своему рабочему столу, и тут вспомнила, что он не спросил об оплате.

– Хочу сразу предупредить, что не смогу заплатить ауренами. У меня есть только этот плащ.

Достав с полки глиняную чашу и придвинув ближе к центру стола какой-то замысловатый стеклянный прибор, Балдур повернулся и, прищурившись, внимательно оглядел меня с ног до головы.

Могу себе представить какое неприглядное зрелище я собой представляла – растрепанная старушка в мятом цветастом халате поверх ночной рубашки. А плащ... Очевидно, что он с чужого плеча – словно меня выгнали в ночь бессердечные родственники.

«Сейчас он меня точно прогонит...», – застыла, так и не присев в кресло. Когда возраст переваливает за 60, да еще так неожиданно – сразу понимаешь: порой лучше не садится, если в скором времени придется вставать – зачем мучить себя и раздражать окружающих?

– Эти камни... – лавочник жестом указал на застежку.

Ни секунды не задумываясь, даже с какими-то злорадным наслаждением с мясом сорвала скрепленные металлические пластинки, украшенные камнями.

✦• 9 •✦

Моя магия никак себя не проявила, даже после того, как мне прижгли то злополучное родимое пятно, и все-таки кое-что у меня получалось весьма неплохо. Это плести амулеты. Они всегда выходили у меня довольно аккуратными. И по заверениям отца не раз спасали ему жизнь. Хотя, он мог мне просто польстить.

В пальцах больше не ощущалась прежняя легкость, но управлялись с кожаным шнуром они так же ловко. Проходит лишь немного времени – и трехполостная косичка готова. Она заменит выменянный аграф. Не то, чтобы я собиралась возвращать плащ Темному... Но он мог еще пригодиться. Его нити могут послужить основой для отслеживающего заклинания.

Лавку тем временем наполнил дым, приятный с нотками вишни, миндаля и корицы. Это почему-то напомнило о горячем вине, что главная кухарка мадам Тортелье готовила зимой.

Глаза неизбежно начали закрываться. Я слишком устала...

Если все получится, как мне убедить их, что я не сбежала, и во всем виноват Крисант Мелас Блодвин? Поверят ли они мне? Мама и тетя ведь не восприняли всерьез слова прабабушки...

Значит, я должна описать его внешность, до последней детали.

Закрыла глаза.

Тут же бросило в дрожь, стоило вспомнить, как мужественное, не лишенное мягкости (будто бережно обтесанное умелым скульптором) смуглое лицо Илиодора с теплыми, живыми карими глазами, при взгляде в которые мне всегда становилось чуточку теплее, изменилось. Словно день растворился в ночи, и на земле бесцеремонно воцарилась зима, спихнув лето с законного трона.

Под смежными веками мелькнуло бледное лицо в обрамлении серебристых волос, лишь с легким намеком на то, что когда-то они были намного темнее, с пронзительно льдисто-серыми глазами. В чертах привлекательного лица не было мягкости, они острые: и скулы, и подбородок. Даже разлет темных изогнутых бровей будто нарисован одним резким движением. Словно мстительный дух, ненастоящий, эфемерный. Эта усмешка и отстраненное выражение глаз... И только шрам, пересекающий правую бровь, огибающий глаз и спускающийся к виску, приземлял мужчину, придавая ему телесность.

Темный снова ухмыльнулся, его ассиметричные губы шевельнулись, он что-то говорил... Наверняка что-то едкое.

«Ты мне еще спасибо скажешь...»

– Госпожа, госпожа! – некто мягко тряхнул меня за плечо.

Приподняла отяжелевшие веки. Передо мной появилось лицо. Темноволосая девушка, лишь немного младше меня. Круглое лицо, немного красноватое (она, видно, много времени проводила у раскаленной печи) и большие зеленые глаза.

– Госпожа, все готово, – голос дрожал волнения. Будто зелье или что там приготовил Альвисс, делалось для нее.

– Вот, – Балдур протянул мне флакон, заткнутый стеклянной пробкой. Еще теплый.

Сердце екнуло в груди.

– Вы не против, если я выпью его прямо здесь? – подняла глаза на Альвисса.

– Вам обязательно точно нужно представить, что хотите изменить, – четко проговорил зельевар, промокнув вспотевшее лицо сухой ветошью, что торопливо подала его помощница. Алисс, кажется.

Кивнув, без труда откупорила бутылочку.

Запах оставлял желать лучшего: смесь отдавала болотом и пеплом с неуместными нотками чего-то приторно-сладкого.

Залпом выпила, прикусив костяшку пальца – легкая боль оттеснила приступ тошноты.

Меня практически сразу бросило в жар, потом резко стало холодно: словно из горячей ванны сразу в сугроб.

– Смотрите, вы выглядите чудесно, – прощебетала девушка, поднимая прислоненное к ближайшему шкафу зеркало в потертой раме. Сделала шаг ко мне, и ее улыбка тут же увяла. – Что не так? Вам не нравится?

Смотря в зеркало, не знала смеяться мне или плакать. Из него на меня взирала все та же старушка, только теперь с чужим орлиным носом и непослушными, сохранившими остатки рыжины волосами.

✦• 10 •✦

Я едва привстала, чтобы заглянуть в зеркало, и тут же обессилено рухнула обратно в кресло.

Как же так? Неужели я теперь никогда не смогу это исправить?

Отвернулась, не в силах смотреть на увядшее лицо, едва сохранившее мои собственные черты. Вот теперь уж точно меня даже родная мать не узнает...

– Госпожа, Вам плохо? – зазвенел от тревоги голос Алисс.

– Ничего не понимаю..., – Альвисс был озадачен. И не он один... – Живительная вода из Персиды должна была омолодить Вас, лет на 10-20, минимум. Но, кажется, – он прищуривает свои глаза, – изменилась только внешность...

– Да я уж заметила, – мой собственный голос впервые за этот безумный вечер, плавно перетекший в ночь, резанул по слуху – такое чувство, что в нем теперь преобладала отчетливая старческая дряблость, которая до сего момента никак себя не проявляла.

– Очевидно, что это не то, чего Вы хотели, – вскинула брови (интересно, как он понял?), и мужчина принялся объяснять: – Дамы вашего возраста часто приходят ко мне и даже несмотря на туманные изъяснения, всегда очевидно, чего именно они хотят. Вернуть молодость. Хоть ненадолго. Полностью и навсегда это сделать не представляется возможным, но все же кое-что подправить в моих силах – к примеру, избавить от боли в суставах и морщинок вокруг глаз. Моим рецептам более 500 лет, и такое..., – Балдур дернул рукой (будто хотел указать на меня, но усилием воли заставил себя сдержаться) – …впервые случилось за мою практику. И все же… Это не оправдание и не повод поступать бесчестно.

Он достал из кармана застежку от плаща и протянул ее мне. Едва подавила порыв вжаться в мягкую обивку кресла – такое неконтролируемое отвращение вдруг вызывала во мне эта с виду заурядная вещь.

– Я не возьму, – энергично затрясла головой, чуть ли не до головокружения.

– Тогда... – Альвисс обвел взглядом свой магазинчик, будто размышляя, что предложить мне взамен.

И тут у меня возникла идея.

– Если Вы разрешите мне остаться у Вас на одну ночь, будем считать, что Вы ничего мне не должны. А эти... камни… станут платой за ночлег и ужин.

– Но это слишком щедро, – Балдур продолжал сжимать в вытянутой руке аграф. – За один только камешек вы сможете снять комнату над трактиром «Золотые Горы». А там намного лучше, чем у нас...

– Прошу, – встретилась взглядом со светло-карими глазами. – Я все равно их обратно не возьму.

– Хорошо, – вздохнув, сдался лавочник. – Алисс, проводи госпожу на второй этаж.

Девушка с готовностью оказалась рядом. Убрав расстроившее меня зеркало с глаз долой, она падала мне руку, и я с благодарностью оперлась на нее.

Лестница на второй этаж пряталась за большим шкафом, забитым всякой всячиной: толчеными порошками неизвестного мне происхождения, ягодами, травами, костями и даже сморщенными, высушенными частями животных (кажется, на одном из гвоздей, вбитых в среднюю боковую перегородку, висели сушеные уши летучей мыши).

Скрипучая дверь наверху лестничного пролета вела в просторную комнату: очевидно используемую в качестве гостиной и кухни: все скудное убранство состояло из стола, стульев, печи да софы с разномастными креслами, явно раньше бывшими во владении какого-нибудь старьевщика. За еще одной дверью в дальнем конце, насколько я могла судить, – находилась спальня.

Джинджер, увязавшийся за нами, проскользнул между моими ногами, чтобы первым оказаться в комнате.

– В этой комнате спит господин Балдур, – пояснила девушка, проследив направление моего взгляда. – Думаю, он будет не против, если я постелю Вам у него. Вы, все-таки, гостья. Да и господин часто засыпает на тахте, даже не поднимаясь наверх.

Сейчас я согласилась бы на что угодно, даже на ветхий диван, прислоненный к противоположной стене, поэтому просто кивнула.

Девушка засуетилась: достала из платяного шкафа белье и свежее полотенце для умывания. Очень ловко перестелила кровать, а потом исчезла за дверью, чтобы сбегать в кладовую принести сыр, хлеб и пирог с почками.

Мы уселись за стол, что когда-то давно был покрыт белой краской, от которой остались лишь ошметки.

Удивительно, как успешный зельевар может жить так бедно?

Сразу вспомнился Грасс – и ответ возник сам собой: «Альвисс Балдур слишком честный».

Пирог был все еще теплым, но, едва проглотив три четверти щедро отрезанного куска, внезапно почувствовала, как желудок протестующе сжался, а жар пополз вверх по пищеводу.

Отравили? Или я уже умираю…?

Алисс, заметив, как я скривилась, этаким серо-коричневым вихрем убежала за дверь: оставив после себя лишь стук деревянных подошв о ступеньки. Вернулась девушка со стаканом мутной воды и глиняным кувшином молока.

– Это наверное из-за чеснока в мясе. Мне нужно было спросить, простите, – виновато пробормотала она. – У моего дедушки тоже был пироз.

– Ничего, – залпом выпила предложенное лекарство. – Я и сама не знала, что у меня этот...

– Пироз.

Девушка улыбнулась детской улыбкой – с небольшим просветом между передними зубами, да так заразительно, что я невольно улыбнулась в ответ.

✦• 11 •✦

Проснувшись утром, я не спешила открывать глаза. Надежда, что все просто приснилось, зыбким, но таким согревающим одеялом укрывала меня, что я не никак не решалась просто пошевелиться. Вместо этого я сосредоточилась на сне, не желая отпускать его, будто он был настолько важным, насколько только может быть сон, а не глупым детским воспоминанием…

Я балансировала на ветке, пытаясь дотянутся до сочной темно-фиолетовой, почти черной, сливой над моей головой. Мама с тетей, вслед за бабушкой, ненавидели это чароитовое дерево, но так как оно было защищено неизвестной (по словам нэнни Клемми) магией – ничего с ним поделать не могли. Лишь отгородили частоколом, понавесили на него талисманов, которые снимали раз в год: во время сбора урожая. Каждый год, бабушка приказывала собирать созревшие плоды и скидывать их выгребную яму. Почему – я не знала. Слуги наполняли своими корзинами даже перезрелыми фруктами, упавшими с дерева. Но нет-нет, да одна-другая слива, притаившись среди густой листвы, оставалась висеть на ветке. Ждать меня.

Задняя часть шеи неимоверно чесалась, но я, проигнорировав зуд, стиснула зубы и решила отступить от ствола еще чуть-чуть: ближе к тому месту, где ветка надо мной изгибалась вниз. Пот, струившейся по шее и спине делал все только хуже – я не выдержала: снова прислонилась к стволу и обгрызенными ногтями прошлась на шелушащиеся коже: родимое пятно, которое лекарь прижег мне две недели назад возвращалось в прежнее состояние, быстрее, чем обычно. Мне надо бы рассказать маме об этом, но... Воспоминания о боли и тошнотворном запахе обожженной плоти, заставили поморщится.

Снова отступила от ствола, потянулась за сливой... Кончики пальцев коснулись шершавой коры, я привстала, балансируя на носочках, собираясь оттолкнуться и ухватиться за ветку... И тут хруст дерева подо мной оглушил: ветка, на которой я стояла, накренилась и разломилась пополам. Я даже не успела закричать, как рухнула вниз. Внезапно меня подхватил упруги поток ветра, пахнущий морозом и такой сладкой чароитовой сливой.

– Тебе не говорили, что принцессам не пристало лазать по деревьям? – прозвучавший голос донесся откуда-то снизу.

Я распахнула прищуренные в страхе глаза – и первой, что бросилось в глаза – темно-пурпурные искорки, подхватившие мои вскинутые будто в полете руки…

– Госпожа, – вздрогнула, хотя голос позвавший меня, ровно, как и мягкое прикосновение к плечу, был тихим, немного неуверенный и дрожал от волнения.

– Алисс? – распахнула глаза, по привычке пытаясь сесть, как обычно – одним плавным движением – но, охнув, от прострелившей спину боли, опустилась обратно на примятую со сна подушку, едва оторвав плечи от кровати. – Что такое? Я проспала?

Глупый вопрос – ведь я никуда не спешила. Но в голове все еще был сумбур, а сон никак не хотел растворятся блеклых лучах солнца, проникающий сквозь щели старых обшарпанных ставен.

– Простите, что так рано разбудила. Но время не терпит. А мне пришла в голову замечательная мысль, как бы мы могли помочь друг другу…

Крякнув, я все же села, но спину до конца так и не выпрямив, и посмотрела на девушку, подтягивая на свои плечи края одеяла – разведенный со вчера огонь в камине потух, и в комнате было прохладно – если не сказать холодно. Но моя дрожь была вызвана не только этим.

– …У вас так чудесно получается! Вот бы и мне…

Мой сон… Он был странным, больше похожим на воспоминание, но… Я совсем не помню, что падала с дерева, тем более – чтобы меня кто-то спасал. И тот голос… Был таким знакомым…

Рассеяно потерла шею – шрам под пальцами ощущался еще противнее, чем обычно.

Мое родимо пятно… Кажется, мне его, и правда, прижигали больше одного раза… Или нет…?

– …так вы согласны?

– А? – я так глубоко погрузилась в себя, что прослушала вопрос девушки.

– Я отправляюсь в столицу Аквилы. Вы не хотите со мной?

Сердце сжалось.

Рострум. Столица Аквилы. Резиденция короля Элдора и… его сына, Илиодора.

✦• 12 •✦

– Я поеду с тобой! О-о-х...! – подскочила и тут же пожалела: спину прострелило такой болью, что дыхание перехватило, а перед глазами заплясали пятна.

Алисс поддержала меня за локоть, помогая выпрямится, насколько позволяла несчастная спина.

– Вам нужно быть осторожнее, – девушка погладила меня по дряблому плечу. – Одеваться теплее. Особенно сейчас, когда с погодой творится не понять что!

– Так значит... Снег еще идет?

Не знаю почему, но майский снег пугал в какой-то степени даже больше, чем моя ушедшая молодость. Словно изменение погоды – было роковым предзнаменованием, прелюдией к более жуткому действу.

– Нет, но... – Алисс покачала головой, но лицо было все такое же – немного озадаченное и грустное. Веснушчатая девушка с пушистой рыжей косой наверняка считала дни до начала лета. – Он не тает. Температура снизилась настолько, что все в Гилдане достали свои зимние вещи, войлочные сапоги и соболиные шапки... Такого раньше не было. Будто нас прокляли...

– Прокляли... – эхом повторила я: взгляд упал на руки – морщинистые, с пигментными пятнами и вздутыми венами, скользнул мимо и зацепился за смятый темно-фиолетовый, почти черный плащ на полу. Плащ Меласа. Неужели это из-за него погода так резко изменилась? В некоторых удаленных уголках нашей страны (в тех, что располагаются вдоль горной гряды Масс-Эгет, по другую стороной которой начинается Ледяная Пустошь) едва начался посевной сезон… И тут вдруг заморозки… Если так продолжится, урожай может погибнет – не найдется столько пиротов, управляющих огнем, чтобы прогреть такую площадь…

Если это дело рук Блодвина…

Стиснув зубы, встала. Решимость, волной прокатившаяся под кожей, притупило боль в спине. Алисс засуетилась, как только я поднялась – расправила простыни, выбила подушку, подняла с пола плащ: волнение не позволяло ей усидеть на месте.

Кажется, девушка просила чему-то ее научить…

– Что ты от меня хотела?

– Вы не могли бы… – девушка замялась, теребя край застиранного фартука. – научить меня искусству плетения… В замке короля Аквилы требуются рукодельницы…

Едва сдержалась, чтобы не фыркнуть. Чем же ей служба у Эдмунда Лиатриса не прельщает? Раз она в сторону чужбины смотрит?

Но мне лучше молчать. Самостоятельно в теперешнем состоянии я до Рострума не доберусь. Раз зелье с чудодейственной водой не помогло, остается только… Поцелуй истинной любви.

✦• 13 •✦

– А король Элдор, поговаривают очень щедр... – продолжает Алисс, не поднимая глаз: ее пальцы отпускают передник и начинают теребить каштаново-рыжую косу. –Если посчастливится попасть под крыло его падчерицы, можно за год накопить достаточно, чтобы оплатить место в академии Эйдос…

– Падчерицы? – сердце тревожно забилось. Не припомню, чтобы у короля Элдора была приемная дочь…

– Угу, – простодушно кивнула Алисс, не придав значение моей реакции. – А вы не слышали? В прошлом году весь город только об этом и говорил.

Ну да, весь город. Кроме замка на Роял-Плато… И чего я еще не знаю?

– Меня не было… эм… в городе… Я только недавно вернулась.

Взгляд Алисс, скользнув по отворотам все еще надетого явно заморского халата из тонкого шелка, снова вернулся к моему лицу.

– Точно! – она вскинулась и хлопнула в ладоши. – Прежде, чем отправиться в путь, вам нужна подобающая одежда.

И девушка, снова начала суетится, но так, чтобы не разбудить хозяина лавки. Когда на кровати образовала горка из старых вещей, пахнущих лавандой и затхлостью – грубое нижнее платье, теплое нижние панталоны, юбка, домотканая блузка и пуховой платой – она мышкой шмыгнула за дверь и вернулась с шерстяным пальто в руках, старым, истертым… и, кажется, некоторых местах поеденным молью.

Но девушка так сияла, как будто нашла настоящее сокровище – да и у меня, если честно, выбор был невелик: либо остаться в своем халате, либо надеть на себя тряпье, судя по всему, принадлежащее покойной матушки Альвисса Балдура… Поэтому я поблагодарила девушку и, переодевшись, вгрызлась на удивление крепкими зубами в ломоть мягкого кукурузного хлеба, заменившего завтрак.

– Скажи мне… – беспокойство в груди все никак не проходило. И оно, уж точно не было связано ни с пирозом, ни со слабым старческим сердцем. – …А эта падчерица Элдора… сколько ей лет?

Мой голос звучал непринужденно, но я так стиснула в руках хлеб, что крошки посыпались на мою юбку.

– Хм… – девушка замерла над узелком с вещами, который только что туго завязала. А я замерла в ожидании ответа. – Кажется, она немногим старше наследного принца.

Помятый хлеб выскользнул из моих дрогнувших пальцев.

– Ой, там такая жуткая история была. Ее нашли у подножья Декстер-Ала, всю израненную, без сознания…

Алисс продолжала говорить, но я ее не слушала.

С моим Илио в одном замке живет молодая девушка, которую он даже ни разу не упомянул в те редкие встречи, что нам удалось выкроить за прошедший год.

✦• 14 •✦

Кровь стучала в висках, а в голове роились самые мрачные предположения. Почему Илио молчал? Не может же быть, что она его… любовница? От этой мысли сердце в груди болезненно сжалось… А в следующую секунду кровь закипела, побуждая к действиям.

– Идем, – натянула на себя шерстяное пальто, стараясь не обращать внимания на ее запах. Алисс поспешно затолкала узелок с едой и еще кое-какие свертки непонятного содержания и, щебеча мне что-то в след, кажется торопливо сообщая план дальнейших действий, последовала за мной на выход. Напоследок она обернула, охнула и поспешила к кровати. Сначала я решила, что она забыла что-то важное, но… Она схватила плащ Темного.

Я поджала губы, дабы подавить вздох раздражения. Зубы свело, а мышцы лица заныли, когда я сжала челюсти.

Это все из-за него…

Упрямо заковыляла к выходу, вниз по лестнице, повернула в сторону стеллажей, где между ними ютился узкий проход в лавку. Алисс остановила меня, не успела я выйти в центр комнаты и прижала палец к губам, стрельнув глазами в сторону кресла. Там спал Альвисс. Девушка кивнула в сторону черного входа. Ее глаза были полны тревоги и мольбы: стало ясно, что Альвисс Балдур не знает, что как проснется ему придется искать себе новую помощницу.

Я промолчала – не мое это дело – и открыла заднюю дверь. Она тихо скрипнула, а на меня пахнула холодом. Я отвернулась, пряча лицо от беспощадного кусачего холода, и заметила, что Алисс не спешила следом за мной. Она стояла и смотрела на своего мастера, а потом подняла с пола у его ног плед и укрыла его, стараясь не разбудить. Рыжие волосы с проседью волосы, прилипли к его хмурому лбу. Он бормотал что-то во сне. Алисс протянула руку, осторожно убирав прядь волос с его лба, задержавшись на морщинке между его бровями, но будто не решаясь ее разгладив, или вдруг поняв, что ведет себя не подобающе, отдернула руку. Она стояла ко мне спиной. Но не трудно догадаться, каким взглядом она смотрела на Альвисса. Ее плечи дрогнули и опустились. Когда она повернула, ее глазала блестели, а в глубине их плескалась тоска. Но девушка очень быстро пришла в себя – поправила лямки мешка, расправила плечи, сделала глубокий вдох-выдох, смаргивая едва появившиеся слезы и следую к выходу.

Внезапная наступившая зима растревожила город и он гудел, подобно пчелиному улей. Вокруг царила деятельная суета: одни горожане утепляли крыши, другие – на ходу утеплялись сами. Мужчины яростно приколачивал ставни, женщины – убирали ящики с рассадой и цветами с подоконника, уносили в дом тот ранний урожай, что успели собрать.

Окинув взглядом улицу, снег с которой уже наполовину был утоптан сотнями ног, девушка обернулась ко мне:

– Я сейчас вернусь. Надо найти того, кто возьмет нас попутчиками.

Алисс растворилась в этой толпе, а я осталась стоять на месте. Глаза невольно поползи вверх – к Роял-Плато. Замок, словно каменный исполин, возвышался над городом. Золоченые крыши ослепительно сверкали.

Сегодня колокола в маленькой часовне замка звонили бы в честь моей свадьбы…

И вдруг, меня словно пронзил удар молнии.

Илио! Он там, в замке. Должен быть там!

Невольно шагнула вперед, готовая бежать на слабых ногах обратно… В мои ноги ткнулась что-то мягкое, пушистое и теплое.

Вздрогнула и опустила взгляд.

– Джинджер?

Ответом мне был протяжное немного возмущенное «Мяу». Словно кот упрекал меня в чем-то.

Хотела наклониться взять его на руки, но спина запротестовала. Я выдохнула и с трудом выпрямилась. Жесткая кровать и беспокойная ночь сделали свое черное дело.

– Прости, дружок. Давай-ка своим ходом.

– Мяу, – кот демонстративно сел и принялся умываться.

Я хмыкнула. Настроение немного улучшилось.

– Или подожди Алисс.

Мой диалог с котом прервали два голоса: грубые, мужские. Мясник и кожевник – судя по одежде, запаху крови и дубленой кожи.

– Беда не ходит одна, – пробормотал мясник, сплевывая на снег.

– Что может быть хуже? Мой дубильный раствор помутнел…

– Да кому нужен твой раствор?! Ты разве не слышал новости? Принц Илио болен. Процессия прибыла без него.

✦• 15 •✦

Мое сердце оборвалось.

Процессия прибыла без него? Илио болен?

Неужто… И здесь замешан Блодвин?

Я должна увидеть его. Должна узнать, что с ним.

Я, спотыкаясь, побежала к городским воротам прочь из города под жалобное мяуканье Джинджера, семенившего следом.

Толпа расступалась передо мной, не замечая меня, но я не обращала на это внимания. В голове билась только одна мысль:

Илио. Болен.

Я почти бежала, спотыкаясь и проклиная свое дряхлое тело. Дорога казалась бесконечной, ворота – недостижимыми. Каждый вздох давался с трудом, но я продолжала двигаться, подгоняемая страхом.

Я забыла обо всем.

Внезапно я ощутила чью-то руку на своем плече. Резко обернулась. Алисс. В ее глазах читалось испуг.

– Я договорилась, нас повезет фермер Мэтьюс… – Она осеклась, увидев мое лицо. – Что случилось? – Я не могла говорить. Просто покачала головой. – Ладно, идемте…

Она взяла меня под руку и повела к обшарпанной повозке у противоположного конца улицы.

✦• 16 •✦

Мы тряслись в этой проклятой повозке, подгоняемые тощими клячами. Алисс болтала без умолку о чудодейственных свойствах абихайтской воды и пепле феникса. Недоумевая, почему она на меня так странно подействовала, при этом успевая повторять плетение из четырех полос кожи – простенькое и на вид не такое жалкое, как обычная косичка – что я ей показывала. Я же слушала вполуха, думая только о Илио. Он, наверное, лежит сейчас при смерти, бредит, а я… трясусь по ухабам… чертовски медленно.

Каждый раз когда под косело попадала кочка или камень, повозка подпрыгивала, а свиньи, которых мы бесцеремонно потеснили, недовольно хрюкали. А едва сдерживалась, чтобы не начать подгонять сухопарого фермера.

Чем дальше мы удалялись Гилдана, тем теплее становилось. Очевидно, что зима не охватила всю страну и это успокаивало. Может, и в Городе Позолоченных Вершин тоже скоро наступит оттепель? Может, это внезапное изменение погоды не связано с магией…

Повозка внезапно остановилась посреди пыльной дороги, фермер-извозчик буркнул что-то, Алисс подскочила со своего места, передала ему маленький мешочек, проворно спрыгнула с повозки сама и подала мне руку, помогая слезть.

Как только я обоими ногами ступила на твердую землю, фермер подстегнул лошадей и ускакал прочь, обдавая нас клубами пыли. Я чихнула, прикрывшись уголком шали и, расстегнув первые пуговицы пальто, огляделась по сторонам.

– И где это мы?

Я за свои 20 лет не путешествовала по Металлону в привычном понимании – в нужные места меня всегда доставлял либо придворный маг Риган, либо его первый ученик – но даже я знаю, что до границы без малого 2 дня.

– На перепутье, – девушка указала на потрескавшийся знак, указывающий направление и оставшиеся мили до Гилдана в одну сторону, и до Сеолфора – в другую. – Дальше мы пойдем пешком.

У меня дернулся глаз.

Пешком? До Рострума?

– Не волнуйтесь, госпожа, – торопливо завели меня Алисс, доставая из кармана блестящие камешки, похожие на леденцовую карамель. – У меня есть транс-кристаллы. Нам только до монолитов дойти. А там до Рострума рукой подать.

Транс-кристаллы? Они стоят недешево, а значит… сбежать от своего мастера не было спонтанным решением…

– Почему ты ничего не сказала Балдуру? – не выдержав, все-таки спросила я, когда мы свернули с главной дороги и отправились к портальным камням белевшим вдали в море желто-зеленой травы. Магам не нужны такие ухищрения, самые сильные могут перемещаться куда угодно, где нет защитных чар, а те, кто по слабее используют транс-кристаллы и другие артефакты, но даже им не нужны портальные камни, испещренные особыми рунами, позволяющим сконцентрировать и направить магию транс-кристалла в нужное место.

Она опустила глаза. Смущение окрасило ее щеки в нежно-розовый оттенок.

– Мастер слишком печется обо мне, и не отпустил бы меня… А я… Я не только хочу быть ему полезной. Хочу стать ему равной.

Девушка замолчала, а я не стала больше расспрашивать.

Когда мы вступили в центр круга, а резьба на камнях засветилась тусклым голубоватым светом, почувствовав близость транс-кристаллов, Алисс протянула мне один. Я взяла его дрожащей рукой.

Раньше я его никогда не использовала сама, но видела как это делал Катберт, первый ученик Ригана.

– Вам нужно…

Я вскинула руку и покачала головой.

– Я знаю, что нужно делать.

Кинув кристалл на землю и раздавив его каблуком войлочного сапога, я произнесла пункт назначения, и в следующую секунду почувствовала толчок, словно меня вывернули наизнанку. Зажмурилась, стиснула зубы, а когда открыла глаза, я уже стояла на каменной площадке с похожими монолитами, расположенными на скальном выступе – первом, самом нижнем ярусе Рострума.

✦• 17 •✦

Город-скала, Рострум, упирался небо: его опоясывали несколько горных троп и древних лестниц, строившихся по мере того, как город разрастался ввысь, будто пытаясь достичь неба. На каждом выступе каждого яруса ютились дома. Узкие улочки вились непослушными змейками, некоторые из них устремлялись вверх, пытаясь догнать каменные лестницы. На самом нижнем ярусе стояли портальные камни, прижимаясь к самой скале, оттесняемые «портусом», местом, куда приземляются ависы, гигантские орланы Аквилы и прибывают небоходные корабли. В те разы, что я бывала в Роструме, я не опускалась так низко – и шум меня буквально оглушил: как раз прибыло очередное судно из Ши-Лонга (шелковый флаг, белая хризантема на красном фоне, резко выделялся на фоне чистого неба), и матросы выгружали на пристань груз. Посыльные некоторых предприимчивых торговцев уже топтались по близости. Кто-то из прибывших, не дожидаясь вечера, заливал глаза и горланил песни. Привыкшая к немного ленивой и спокойной родной столице, я растерялась, не зная, на что смотреть, куда идти. И если бы не Алисс, уверенно потянувшая меня к нужной тропинке, выводившей на одну из лестниц, я бы непременно потерялась, если не хуже… Знаю, что сама вершина с дворцом и несколько верхних ярусов, где располагаются дома знати – с висячими садами, фонтанами и оранжереями, где благородные дамы прогуливаются с кружевными зонтиками, любуясь превосходными видами, открывающимися на горы-близнецы по обоим сторонам от Рострума, Декстер-Ала и Синистер-Ала, – защищена барьером. Но здесь…

Невольно опустила взгляд вниз, когда камушек, выскользнувший из-под сапога, полетел вниз. Нижний ярус хоть и назывался нижним, только вот до подножия горы лететь долго…

Страх сверзнуться вниз подгонял и приглушал боль в коленях. А еще сил мне предавало предвкушение скорой встречи с Илио. Я старалась не думать, что он меня не узнает, или – что в разы страшнее – не поверит мне. Несмотря на весь свой внутренний огонь и решимость тело сдалось гораздо раньше.

– А у тебя… – запыхавшись, я прислонилась к стене и утерла пот со лба – в горах было довольно прохладно, но подъем в гору разгорячил так, что я даже сняла шаль и расстегнула пальто. – …не осталось транс-криссталов?

Я точно знала, что в лабиринтах улочек, часть которых уходила в недра горы находись портальные плиты, перемещавшие между ярусами, с нишами для кристаллов, дабы облегчить подъем для тех, кто не обладал магией.

Алисс, юрким воробушком перескакивавшая с камня на камень, обернулась. Ее стало такое жалостливое и извиняющееся, что я пожалела, что спросила.

– Забудь, – отмахнулась едва она открыла рот: вопреки всем старанием, мой голос прозвучал ворчливо и скрипуче, как у настоящей старухи.

– Но мы можем сделать привал! – просияла девушка, устраиваясь на скамье, вырезанной прямо в стене одного из домов. Одного из тех, кто на вид были заброшены с покосившимися ставнями с облупившейся краской и ветром, гуляющем в щелях толщиной с два пальца. В дома у самого края селились лишь самые отчаянные или те, что не могли себе позволить дома понадежнее.

Я сомневалась, что смогу встать, если сяду. Но идти дальше все равно больше не могла. Алисс развернула тряпицу и протянула мне кусок домашнего белого сыра, то него пахло кислым молоком, но он был на удивление вкусным.

Пока мы ели мимо нас прошло меньше десятка человек, одетые еще беднее, чем мы. Стариков среди них не было. В основном молодые люди немногим старше нас с Алисс (если учитывать мой настоящий возраст).

Я пережевывала тщательно, оттягивая момент, когда снова придется вставать. И хоть Алисс терпеливо ждала, махом прикончив свою порцию, когда сыр закончился, а яблоко отправилось туда же в желудок (как хорошо, что хоть зубы у меня остались целы!), я, оттряхнув юбку, встала. Не пружинисто, как моя попутчица, а медленно и острожно. Слава Айрис Фуристаз, спина хоть и заныла, но не прострелила весь позвоночник обжигающей болью.

Мы снова начали подъем.

Дабы отвлечься я считала ступеньки. Десять, двадцать, Тридцать… Потом, когда цифры начали ужасать, а голова гудеть стала просто разглядывать стены, пытаюсь угадать, резные ли на них рисунки или просто замысловатая сеть трещин? Из глубин горы доносился звук кузнечного молота, гулкий и громовой, песни ткачих за станками. Мы вильнули вглубь горы, и подниматься стала чуточку легче. К свежему горному воздуху примешались другие ароматы: железа, глины, красок, кожи. Если бы не усталость я бы непременно задержалась посмотреть, как ремесленники, живущие одной большой общиной творят свои невероятные произведения искусства.

Но надеюсь, у меня будет на это время. И в следующий раз я спущусь сюда с Илио, и мы выберем парные талисманы из дерева и камня, очень популярные сейчас по всему Металлону.

✦• 18 •✦

Мечты о – вчера еще близком, а сегодня абсолютно недосягаемом – счастье настолько захватили меня, что, я не заметила несущуюся в мою сторону маленькую девочку с лохматыми косичками, даже несмотря на посеребрённые колокольчики, вплетенные в ее волосы, звякнувшие, как только она налетела на меня.

– Поофсти, бабушка! – прошепелявила она.

Сказанное без злого умысла слово все-таки больно кольнуло. Какая я бабушка в свои-то 20 лет?!

Я открыла было рот, чтобы отчитать малышку, но когда она улыбнулась мне, обнажив щербатые зубки, это неожиданным образом сгладило всколыхнувшееся во мне недовольство. Я подхватила ее улыбку и мягко похлопала ее по голове.

– Ничего страшного.

Улыбка девчушки стала еще шире.

Ее теплая мягкая ладошка схватила мою руку, потянув ее к себе и перевернув ладонью вверх, как если бы малышка вдруг решила мне погадать, девочка положила на нее кулачок свободной руки.

– Даа-ю! – она раздала пальцы, и теплый металл приземлился мне на ладонь. Когда девочка убрала руку, я смогла рассмотреть предмет. – Дадарок!

Это была подвеска на серебряной цепочке. Намотав звенья цепи на указательный палец, я подняла ее глазам, чтобы лучше рассмотреть вправленный в серебряную оправу с завитушками камень.

Поймав свет масляных чаш, распространивших теплый свет по ответвлениях пещера, он блеснул фиолетовым.

Я отступила на шаг: рука, дрогнув, едва не выронила подарок. Во рту моментально пересохло, а сердце тревожно заколотилось.

Чароит. Тёмно-фиолетовый. Почти черный.

Мне не хотелось расстраивать девочку. И я подавила желание забросить кулон куда подальше.

– Милая вещица, – вместо предполагаемой улыбки мои губы нервно дернулись. Но девчушку это ни капельки не смутило.

Она радостно закивала, соглашаясь со мной.

Я снова перевела взгляд на камень в кулоне.

А может, это вовсе не чароит? Однажды папа привез мне пару сережек с розовыми бриллиантами, словно их передержали в клюквенном сиропе. Может, и это камень всего лишь разновидность аметиста или сапфира...?

– Твой папа сделал? – перевела я взгляд на девчушку. – Где его мастерская?

Девочка склонила голову на бок, будто не понимая мудреное слово. Присмотрелась к ней… А сколько ей лет? На вид 4-5… Но может, слишком рослая?

Я улыбнулась ей, наклонившись насколько позволяла ноющая спина.

– Где папа?

Девочка обернулась назад, отчего ее колокольчики задорно звякнули.

– Тям, – она указала в коридор, тонущий в паре, исходящем от красильной мастерской.

– Тогда я…

Осеклась, вспомнив, что у меня с собой ни гроша.

Заправив выбившуюся прядку за милое как у обезьянки кругленькое ушко, привлекла внимание девчушки, мягко повернув ее голову к себе.

– Спасибо, но… Я не могу принять такой дорогой подарок. Не могу. Держи.

Протянула ей кулон обратно. Но та энергично замотала головой.

– Твое. А это…, – она сунула руку в карман и гордо показала мне мешочек из фиолетового бархата. – …мое!

Девочка ославила завязки и знакомый запах защекотал ноздри. Сушеные фрукты в шоколаде. Мои любимые. Помню, как в детстве надкусывала каждую, чтобы найти вяленую сливу, или прунс. На вкус красная слива, конечно, уступала чароитовой, и все же…

– Госпожа Вайолет!

Голос Алисс, раздавшийся справа от меня, заставил оглянуться: девушка вынырнула из дальнего коридора, ловко уйдя от столкновения с женщиной, несущей в плетеной корзинке шерсть для пряжи.

Разве я ей называла свое имя…? Ах, да… Пока мы ехали на повозке фермера Мэтьюса, она задала мне с десяток вопросов… Врать мне всегда претило, и я отвечало и размыто на ее вопросы, и только названое имя было самым правдивым…

«Прямо как принцессу Гилдан-Пиклонда»…

Интересно, сколько раз я еще услышу эту фразу…?

– Мы с вами можем значительно сократить путь, воспользовавшись Порталом Ремесленников!

Девушка сияла так, словно мы уже достигли цели. Чем до боли напоминала меня. Ту меня, которой я была всего лишь пару дней назад…

– Хорошо, только сначала проводим…

– Кого?

Я оглянулась… Только малышки уже и след простыл.

✦• 19 •✦

Я последовала за Алисс, которая уверенно петляла по тускло освещённым коридорам, все больше углубляясь в нутро горы: характерных звуки и запахи всевозможных мастерских остались вдали, а тени по углам и тихие шорохи невольно заставляли вздрагивать.

Я крутила в руках мешочек с подарком – и его загадка отвлекала от скверного ощущения чужого взгляда. Будто кто-то наблюдал за мной. Но, возможно, я просто накручивала себя... Кому сдалась невзрачная старушка?

– А откуда ты знаешь, куда идти? – поинтересовалась я у девушки, когда она нырнула в проход, такой узкий, что широкоплечему мужчине пришлось бы идти бочком: пальто цеплялось за выступающие камни, с вкраплением янтарно-красных камней, служивших естественным источником света. Если бы не Алисс, я бы даже не заметила этого ответвления, сливающего со стеной.

– Друг моего покойного отца рассказал про него. Я думала, что он уже... В общем, повезло, им ещё можно воспользоваться. Раньше Порталом Ремесленников пользовались чаще, пока король не снабдил все мастерские солярными транс-камнями... Поговаривают, Первый заклинатель короля Элдора – универсалис. Он способен создавать уникальные магические вещицы и именно он – создатель восполняемых транс-камней.

Это тот уроженец Ши-Лонга, Джиан? Никогда бы не подумала... В первую нашу встречу в прошлом году, я решила что правящая семья Аквилы держит его для отвода глаз или из жалости. Молчаливый и угрюмый с трясущимися руками и колючим взглядом. Не был он похож на мага, способного управлять всеми четырьмя стихиями.

Хотя... Может, они уже успели поменять Верховного Мага...

Коридор вдруг расширился – и я, споткнувшись, едва не растянулась на каменном полу. Мы с Алисс оказались в каменном кармане пещеры: круглом, словно пузырек воздуха, застывший во льду, с неровными краями и сколами и сталактитами, свисающими с потолка. На дальней от нас стены, в полукруглом углублении, словно в эркере, располагалась плита, такая же как на портальном монументе – только вырезанные на ней символы не горели.

Алисс подошла к ней и остановилась.

– Разве чтобы активировать портал не нужны транс-камни?

Помниться, Алисс сказал, что у нее их больше нет... Зачем же тогда было проделывать такой путь? Портальный камень можно было использовать еще в Портусе и переместиться к Дауэру...?

– Для Портала Ремесленников транс-камни не нужны для…

Алисс покачала головой, не поворачиваясь камне: ее бледные пальчики заскользили по пыльному каменную полотну, словно ища какой-то скрытый механизм. Я замерла, наблюдая за Алисс. Ее действия казались бессмысленными, но что-то в ее сосредоточенном взгляде говорило об обратном. Она настойчиво ощупывала плиту, водя пальцами по замысловатым узорам, словно читая забытую карту. Вдруг она надавила на один из символов – и я услышала тихий щелчок.

Тотчас же плита задрожала, а символы на ней вспыхнули тусклым, призрачным светом. Воздух вокруг нас загустел, наполнившись ощущением древней магии. Я невольно отступила назад, хоть и знала, что портальная магия не опасна.

Алисс обернулась ко мне, ее глаза сияли возбуждением.

– Сработало!

Алисс приложила ладонь к портальному и закрыла глаза: ее силуэт замерцал, а потом и вовсе растворился в мерцающем свете. Не оставалось ничего другого, как последовать за ней. Выбора у меня все равно особо не было… Не спускаться же вниз к Портусу…

Шагнув ближе, я приложила ладонь к камню, пока свечение окончательно не угасло. Закрыла глаза, приготовясь к не особо приятному ощущению: но почувствовала лишь покалывание, вызвавшее легкое онемение в пальцах и слабость в конечностях. Легкий толчок – и я кожей почувствовала на себе сухой ветер, приносящий знакомый пряный аромат горных трав. Запах Илио.

Стоило открыть глаза и взору предстал Даур – каменная арка, в древние времена служившая вратами – все что осталось от древнего города Целум-Альтум.

✦• 20 •✦

Под пронизывающими взглядами стражей Даура, с вышитыми на кителях пыльно-коричневого цвета орланами и алебардами в руках, я как никогда остро ощущала, въевшуюся в кожу дорожную пыль, превратившую меня и Алисс в бродяжек.

Алисс судорожно выдохнула, и я почувствовала, как ее рука сжала мою. Она-то волновалась куда больше меня. Всю дорогу твердила, что у нас ничего не выйдет, что ее разоблачат (хотя тут впору мне волноваться) и погонят взашей… Ну, хоть пока все идет по плану. А если совсем честно, то никакого плана у меня и не было. Просто надежда. Глупая, слепая надежда на то, что я смогу увидеть Илио. Убедиться, что с ним все в порядке. Что он жив. И… по-прежнему любит меня, не взирая на все обстоятельства.

– Что привело вас в Аквила-Аурею?

Алебарды скрестились перед нами с металлическим лязгом, пронесшимся, казалось, на мили вокруг.

У обоих стражей каменные лица: ни намека на интерес или сочувствие.

Спрятав руки в рукава, постаралась скрыть дрожь и морщинистую кожу: хотя это глупо. Никто в этом мире не знает, кто я, кроме… Встряхнувшись, прогоняю образ мелькнувший перед глазами.

Алисс, вздернув подбородок, храбро выступает вперед. Голос ее звучал ровно: только то, как она стискивала мою руку своей влажной ладонью, говорило об обратном.

– Мы хотим служить в замке, – заявила она. И это не было ложью. По крайней мере, для самой Алисс.

Стражники переглянулись: один из них достал какой-то странный артефакт. Небольшой кристалл, заключенный в серебряную оправу. Я его узнала не сразу, пока не увидела блеснувшую на нем вырезанное на нем сочетание рун, заполненное серебром. «Ансуз» (ᚨ) и «Перт» (ᛈ – у перевернутой «Перт» смотря влево) в перевернутом положении. Первая показывает правду, вторая – скрытые тайны. Вместе, заряженные определенной магией, могу определить, есть ли у незнакомца, появившегося на пороге королевской резиденции скрытые намеренья, темные артефакты, скрытые силы… И отпечаток чумного проклятья.

Замерев, старалась не дышать, наблюдая, как камень начал светиться мягким, жемчужным светом, когда его поднесли к Алисс. Свет, скользнув по Алисс, погас. Джинджер, который все это время спал в ее корзине, зашипев сквозь сон, дернул ушами и перевернулся на бок.

–Чиста, – пробурчал стражник.

Когда он повернулся ко мне, меня бросило в дрожь.

А вдруг… Вдруг на мне остался след магии Темного…, или хуже – мое проклятие заразно…

Стражник вытянул руку, приближая ко мне кристалл.

✦• 21 •✦

Я старалась дышать ровно, поглубже запрятав свой страх. Кристалл не реагировал, а меня пробрал холодный пот. Вдруг это плохо…?

Стражник нахмурился, встряхнул его, сделал шаг ближе ко мне и буквально вплотную приблизил его к моей грудной клетке. И тот все-таки, будто нехотя, загорелся слабым жемчужным светом.

Мне показалось, что это, в сущности, короткое мгновение растянулось на целую вечность.

– Можете проходить, – бросил он нам, чуть отступив, продолжая вертеть кристалл Веритас в руках и хмуриться.

Он бормотал что-то себе под нос, явно недоумевая, почему кристалл среагировал на меня с задержкой, но я не слушала. Моим вниманием завладела громадина замка. Строение из камня, сливающееся по цвету с окружающими его горами, с главной башней, стрелой устремленной ввысь, как и в первый раз, и после, поражало воображение и вызывало ощущение собственной ничтожности перед этой громадой. Если мой замок был похож на игривую кокетку в пепельно-золотых кружевах, замок Илио напоминал непоколебимого война в потертых доспехах.

– Да уж… – тихо прошептала Алисс, разглядывая его серо-коричневые стены.

Кажется, она немного разочаровалась. Ожидала увидеть не сдержанную крепость, а помпезный замок, сияющий самоцветами, вычурной лепниной и перламутром?

Я же… чувствовала лишь постепенно подкрадывающееся ко мне отчаяние. Мой Илио, если слухи не соврали, – болен. А я… Я ведь даже не смогу ухаживать за ним, если это правда… А еще… Поцелуй… Поверит ли он мне или решит, что я из ума выжившая старуха…?

Стоило подумать об этом, окружающие краски потускнели, а сад, по которому мы шли, не казался таким же чудесным, как раньше.

В саду нас перехватил патрульный. Алисс, выступив вперед кратко сообщила о цели нашего визита.

– За мной, – резким движением руки, мужчина поманил на следом за собой.

Мы прошли мимо фонтанов, где плескались золотые рыбки, мимо клумб с розами, чьи бутоны источали дурманящий аромат, сливы в полном цвету… Меня словно ударили под дых. На языке снова появился прохладно-сладкий вкус чароитовой сливы… Прикусила кончик языка, так сильно, что выступила кровь – металлический привкус во рту прогнал наваждение.

Нас привели к черному входу с тяжелой деревянной дверью, окованная железом. Я никогда не входила в замок с этой стороны, только с парадного. Ноя знала, что находится за ней. Стоило стражнику открыть ее – на нас пахнуло жареным мясом, свежим хлебом и… чем-то еще, неуловимо знакомым. Запахом дома. Весной, в замке на Роял-Плато тоже готовили пастушьи пироги с молочным ягненком… На кухне царила суета – приготовление обеда шло в самом разгаре. Главный повар прикрикивал на молоденьких зазевавшихся поварят, а молоденькая девушка крутилась вокруг него – обмахивая полотенцем. Из всех них я знала только грузного лысеющего повара, и то только имя. Как же его…?

Стражник не сбавил шага и повел нас дальше. Пришлось сглотнуть подступившую слюну – о чем я сразу пожалела: от вкуса крови замутило – схватить за шкирку Джинджера и вернуть в корзину, пригрозив отправить обратно в Гилдан.

Нас оставили в людской, но долго нам ждать не пришлось – в дверях почти сразу появилась экономка.

Встретила нас экономка, госпожа Этель. Высокая, костлявая женщина с пронизывающим взглядом. Она молча оглядела нас с ног до головы, и мне захотелось провалиться сквозь землю: окатил безотчетный стыд. Как предстать такой перед Илио, если даже у нее я вызывала пренебрежительное отвращение? Словно свинье фермера Мэттьюса здесь больше места, чем мне. Видимо, она ненавидит стариков, или же бедных… На принцессу Вайолет в свое время она смотрела с заискивающе-доброй – очевидно, насквозь фальшивой – улыбкой…

– Итак, – наконец произнесла она своим резким холоднымп голосом. – Вам нужна работа?

✦• 22 •✦

Алисс шагнула вперед.

– Да, госпожа. Я помощница... была помощницей лекаря в Гилдане... – в голос девушки прокрались глухие тоскливые нотки. Этель Бенуа даже бровью не повела: лишь поправила очки на переносице, внимательно вглядываясь в Алисс. Та стушевалась под таким пристальным взглядом и торопливо добавила: – А еще я умею немного плести... – она порылась в карманах своего потрепанного пальтишки у не без труда выудила попавшую в подклад плетеную косичку: ту, что научилась на меня.

Госпожа Этель вздохнула на секунду прикрыв глаза. Алисс замерла в неестественной позе, будто бы боясь пошевелиться.

Все-таки я приняла правильное решение, что не сказала девушке об особом даре Этель Бенуа – распознавать таланты. Даже те, что скрыты в глубине и еще не раскрыты. Поэтому-то она, экономка и домоправительница, не последний человек в Аквила-Аурее, опрашивает практически каждого, кто приходит в замок.

Госпожа Этель снова посмотрела на Алисс: сквозным взглядом, будто смотрела в саму ее душу.

– Хорошо, – вынесла она вердикт. – Пока что будешь помогать Доми, младшей швее. А там посмотрим. Попроси Бетти проводить тебя в мастерскую тейлора.

– Бетти…? – переспросила Алисс, немного растерявшись: кажется, она до сих пор не осознала, что ее все-таки приняли на работу в замок. В чем у меня не было сомнений, девчушка была способной.

– Младшая горничная. Спросишь на кухне, – госпожа Бенуа махнула рукой, нетерпеливо указывая ей на дверь.

Алисс выпорхнула из помещения, совершенно забыв обо мне и Джинджере. Я же стояла, словно вкопанная, чувствуя себя совершенно бесполезной. Бесполезной и старой.

Госпожа Этель перевела взгляд на меня.

– А ты? Зачем здесь?

Сердце подпрыгнуло и, на секунду задержавшись в районе горла, ухнуло в пятки.

– Я… Я… – заблеяла, как овца, отбившаяся стада. В голове было пусто – кажется, если прислушаться, можно было услышать, как там гуляет ветер. Раньше мне не приходилось врать, и в этом искусстве я была так же плоха, как и в работе по хозяйству…

Госпожа Бенуа прищурилась.

Я знала, еще секунда – и она меня просто за ворота выставит.

– Хм…

– Я могу помогать на кухне! – выпалила я в отчаянии. – Только пожалуйста, не гоните!

Переносицу защипало – готова была расплакаться, даже зная, что слезами Этель Бенуа не разжалобишь.

– Бесполезные рты нам не к чему, а ты… – она снова посмотрела на меня поверх очков своим пронизывающим взглядом темных глаз. Я знала, что она скажет. И все равно съежилась, как от удара, когда экономка произнесла: – …бесполезная пустышка.

– Не гоните, Вайолет, пожалуйста!

Я вскинула голову, и встретилась взглядом с Алисс. Та стояла в дверях, держа в руках тонкие листы из полупрозрачной коричневой бумаги, кажется, на таких тейлор делает выкройки…

– Кто она тебе, раз ты за нее заступаешься? – госпожа Этель обернулась.

– Она… она… – Алисс замялась на мгновения, а потом отважно распрямила плечи: – …Вайолет вырастила меня. Она мне как мать! Так что… Если

Госпожа Бенуа вскинула ладонь, прерывая ее сбивчивую речь и, вздохнув, зажала пальцами переносицу.

– Тебе повезло, девчонка, что сейчас госпоже Романо не хватает рук… Ладно пусть остается…

Экономка повернулась ко мне.

– Иди на кухню. Пока будешь судомойкой. А дальше посмотрим.

На негнущихся ногах, я поплелась к выходу, сжимая плетеные ручки корзинки с Джинджером.

В проеме я обернулась:

– А кота…

Алисс уже передала госпоже Бенуа эскизы платьев, и та, оторвавшись от них, хмуро посмотрела на меня.

– …можно оставить?

– Если он приучен к чистоте и не будет портить имущество, пусть остается.

На кухне царил настоящий хаос. Кухмейстер кричал, ножи стучали, запахи смешивались в головокружительный вихрь. Когда я сказала, что меня отрядили мыть посуду молодая девушка с радостным облегчением на лице, уступила свое место у огромного медного корыта. А рядом с ним высилась гора немытой кухонной утвари, блюд, тарелок и подносов. Будто, ее неделю копили, дожидаясь меня.

Джинджер, выскользнув из корзинки, тут же метнулся под стол, словно оранжево-желтый луч солнца, пробившийся сквозь грозовые тучи.

Погружение в эту клоаку было подобно падению в бездну. Ледяная вода обжигала руки, а едкий запах щелока резал глаза. Я драила, терла, отскабливала, пока пальцы не онемели, а спина не превратилась в натянутую струну. По прошествии часа каждая тарелка, каждая ложка стали казаться тяжелее пудовой гири. Это был неблагодарный каторжный труд, но я упрямо продолжала делать порученную мне работу. Ведь это был мой шанс. Шанс остаться. Шанс увидеть Илио и… снять проклятье.

Вечером, когда солнце уже барахталось в багряном закате, как раненая птица, я валилась с ног от усталости. Джинджер, свернувшись калачиком у моих ног, мурлыкал свою незатейливую песенку, словно пытаясь на свой манер поддержать меня.

Комната, которую мне выделили, была крошечной конурой рядом с кухней, но даже она казалась мне раем после черной кухонной работы. Я повалилась на тонкий, набитый залежалой соломой старый матрас, накрылась колючим одеялом и уснула.

✦• 23 •✦

Каждый день был похож на предыдущий: тяжелый труд, унижения, но и тихая, упрямая надежда. Я была судомойкой, пустышкой, бесполезным ртом… Но я была здесь. На вершине Ростума. Так близко к Илио. И неимоверно далеко. Я обреталась в стенах замка уже неделю – мои руки огрубели, покраснели, а кожа потрескалась. Как будто мне мало было больных суставов… И за всю эту неделю, я не слышала ничего о болезни Илио. Придворный лекарь не заходил, чтобы дать распоряжение приготовить отвар или бальзам, а свободно ходить по замку черни вроде меня воспрещалось. Не сойти с ума от беспокойства и тяжкой доли, свалившейся на меня ни за что не про что мне помогали Джинджер и Алисс. Она навещала меня, когда у нее выдавалась свободная минутка. Приносила мне сласти, которыми ее поощряла госпожа Романо, сетовала за мне на безжалостную госпожу Бенуа, оставившую меня драить котлы, не смотря на мой преклонный возраст. И каждый день спрашивала, не хочу ли уйти.

Но куда мне было идти? Возвращаться в Гилдан – бессмысленно, да и небезопасно. Вся надежда на Илио… Но… Как с ним увидится? Разве что случится чудо и наследный принц Аквилы сам спуститься на кухню, когда все уже разбредутся по своим комнатам, и я смогу…

Усталость в конце каждого дня свалилась на меня, как тонна камней. Каждое дряхлое суставное сочленение протестовало, спина ныла, а руки дрожали, словно осенние листья на ветру. Неделя на кухне… чувствовалась вечностью. Вечностью, проведенной в Обители Забвения, куда отправляются души умерших, прежде чем возродится в новом теле в следующей жизни. Я, Вайолет, принцесса Гилдана, за свою жизнь и тарелки за собой не помыла, теперь терла овощи, чистила рыбу и выносила помои, пока руки не сводило судорогой. Я ощутила полный цвет изнанки жизни во дворце. Раньше я думала, любой, кому посчастливилось жить и работать в замке правителя, должны быть счастливы и благодарить Богов и Вознесшихся за это. Казалось, слуги живут припеваючи – едят досыта, хорошо одеваются, горя не знают. Только вот… все не так просто. Женщина на знаковых позициях, вроде экономки и главного тейлора, воспрещалось заводить семью, дабы они не отвлекались от своих обязанностей. А «черным» слугам, вроде меня, делавших всю тяжелую и грязную работу платили сущие гроши. И выходной был всего один в 13 дней. Некоторые копили месяцами, чтобы увидеть семьи в какой-нибудь захудалой деревеньке. Копили на транс-кристаллы, чтобы хоть на денек обнять родных. А стариков… стариков, которых не могли уже работать, просто вышвыривали, отсыпав жалкую подачку за годы службы.

А в родном Гилдане тоже так…?

Эта мысль терзала, и только усталость, валившая с ног, мешала с головой прогрузится в невеселые размышления.

Хоть Алисс повезло. Она ютилась в каморку у мастерской главного тейлора, но сияла так, словно жила в опочивальне придворной дамы. Талантливые слуги ценились, особенно те, что умели музицировать и рукодельничать. Алисс, бойкая и способная, впитывающая знания, как губка, оказалась еще и очень добросердечной. В свободное от дел время, она спускалась ко мне и помогала. Вначале я протестовала – ведь если кто увидит, меня могут прогнать. Но Алисс упорствовала, и мне пришлось пойти на компромисс. Я показывала ей новые узоры плетения, пока она выполняла мою работу. Главный повар и экономка делали вид, что не замечают, и я со временем перестала беспокоится, что меня погонять прочь. Еще я в тайне надеялась, что госпожа Бенуа проявит интерес к моим способностям и тоже приставит меня помогать госпоже Романо. И тогда у меня появится шанс увидеть Илио…

Только… Узнает ли он меня?

Ведь проклятье не позволяло рассказать о приключившейся со мной беде.

✦• 24 •✦

Сегодня едва переступила порог кухни, как кухермейстер, главный повар, взревел, словно раненый бык:

– Эй, старая! В библиотеку живо! Наследный принц распорядился, чтобы леди Вивиан приготовили козлятину по рецепту северного племени Норсан-Беорг! Поваренную книгу найди, да побыстрее!

Сначала хотела огрызнуться – настолько устала от того, что меня погоняют, словно ломовую лошадь – но тут же осеклась. Шанс выйти из опостылевших закопченных стен манил не только глотком свободы. Это был шанс. Шанс на встречу с Илио.

Я выбежала из кухни, не обращая внимание на ноющие, хрустящие колени. У меня будто выросли крылья. Не секунду, я даже забыла про свой возраст, на испытания, выпавшие на мою долю.

Илио. Я увижу его! Наконец-то!

Пыла мне, правда, хватило до половины первого пролета. Потом судорога в левой ноге заставила сбавить темп. К нужно же двери я уже подошла неспешным, осторожным шагом – и все не из-за боли или ломоты, нет. Стоило завернуть в нужный коридор меня постепенно начал одолевать страх.

Библиотека осталось такой, какой я ее помнила – огромной, с окнами от пола до потолка. С высокими книжными ярусами с передвижными лестницами, с застекленными стеллажами, где хранились не только редкие фолианты и хрупкие свитки, но и коллекция артефактов. Только вот... Свет казался тусклым и каким-то безжизненным. Не было тех будоражащих ощущений, охвативших меня в первый раз, когда я переступила порог библиотеки Аквила-Ауреи. Даже характерный запах чернил, пергамента и переплетного клея, оставшийся воде бы тем же, отдавал затхлостью, горечью оседая на языке. Умом я понимала, что библиотека не изменилась – изменилась я: ведь я больше не видела все в привычных радужных красках, как в последние 20 лет жизни (даже танец пылинок в луче света не казался завораживающим, а тихо шептал о том, что кто-то будет гнуть здесь спину, моя полы и смахивая пыль с полок). Сейчас я не принадлежала этому месту – ни Роструму, ни, тем более, замку короля Элдора – и от того мне еще отчаяннее хотелось все вернуть.

Стряхнув последние сомнения, осевшие мне на плечи, подобно тяжелой каменной пыли, я прошла дальше завернув в одной из ответвлений – если я правильно помнила, именно здесь находились рецепты, собранные со всех уголков Металлона.

Кутаясь в свой уже изрядно потрепанный платок – последнее время я частенько мерзла – я бродила между стеллажами, наугад вытягивая толстенные тома. Я намеренно растягивала время, хоть и знала, что мне нужно искать тома на букву «Н». Время еще есть, пока за мной не прибежит запыхавшаяся Бетти. Может, мне повезет, и я увижу…

– Боги, Ви, чего ты этим добиваешься…?

Рука дернулась, так и не коснувшись корешка следующей книги, когда я услышала родной голос, за раздражением скрывающий искреннюю заботу.

Илио…

✦• 25 •✦

«Боги, Ви, зачем ты туда полезла…?!»

Мне так ярко вспомнился один из моментов, когда Илио рассердился, попрекая мою ребячливость, что я не сразу сообразила, что обращался он к кому-то другому.

– Тебя мои дела не касаются, Илиодор…

Обладая легким, веселым и открытым нравом, но приученный держать негативные эмоции под контролем, Илио редко сердился, но именно вспышка его гнева тогда дала мне понять, что я ему не безразлична.

– Оставь меня в покое.

– А вот и не дождешься!

Под ребра мне будто вонзилась толстая вязальная спица – тоже он когда-то сказал и мне, в запале юношеской горячности схватив меня за руку… – но это не помешало мне сделать шаг к зазору между двумя стеллажами, дабы лично убедиться…

Лицезреть это оказалось еще тяжелее.

Илио схватил девушку в бархатном темно-вишневом платье за руку, пытаясь остановить ее. Она, как я осознала секундой позже, была той самой Вивиан, падчерицей короля Элдора. Девушка на секунду застыла, она потом, вырвав руку, резко обернулась.

– Ты ведешь себя неподобающе! – вспыхнула она.

У меня перехватило дыхание – не только потому, что следующие слова Илио могли буквально разрушить мою жизнь: девушка была ослепительно прекрасна. Каждая черта в ней была отточена, словно резцом искусного скульптора. Ее глаза, синие-синие словно два сапфира, притягивали взгляд, а туго заплетенные в косу волосы цвета вороного крыла не портила даже белоснежная прядь волос. Такую если встретит мужчина – непременно обернуться, гадая не привиделось ли ему это неземное существо.

У меня не было против нее шансов – ни в своем настоящем возрасте, ни, тем более, теперь.

– Разве?

Илио сделал шаг к Вивиан, там отступила, мигом растеряв весь свой негодующий пыл. Она наткнулась спиной на книжный шкаф. А Илио, мой Илио, наклонился к ней…

– Неужто ты забыла, что нас связывает…

Я перестала дышать. Если он сейчас ее поцелует… Я… Я…

Непоправимого не случилось – девушка с силой пихнула его в грудь: да так, что юноша даже покачнулся, потеряв равновесие и ему пришлось схватиться за резкой выступ стеллажа, дабы устоять на ногах.

– Ты мне никто! Никто! Слышишь! – яростно бросила леди Вивиан, прежде чем выбежать из библиотеки.

Илио, вздохнув, прислонился затылком к боковине книжного стеллажа, и закрыл глаза.

Это был мой шанс. Подойти к нему, попытаться объяснить, кто я – не словами, так жестами – и, наконец, снять проклятие. Но… Увиденная мою сцена будто сковала меня льдом: сомнения разрастались во мне, готовые поглотить едва дорожающую искру надежды.

Кто эта Вивиан моему Илио? И… мой ли по-прежнему…?

✦• 26 •✦

Собравшись с духом и отбросив бесполезные переживания – ведь какой толк поддаваться сомнениям, не выяснив всей правды? – я вышла из своего укрытия, намереваясь открыть Илио истину.

На мои шаркающие неуверенные шаги он резко открыл глаза и нахмурился.

– Вам что-то надобно?

Я открыла рот, но как только попыталась произнести хоть слово, язык словно приклеился к нёбу. Слова застряли в горле комом, словно налитые свинцом. Было физически невозможно исторгнуть их из себя.

– У вас поручение...?

Илио нахмурился и сделал шаг в сторону.

Я покачала головой.

– Я... Я... – только и смогла сказать я с придыханием, словно после долгого бега.

Он огляделся – заметил книгу, которая шлепнулась на пол во время их спора с той – другой Ви – и, пробормотав извинения (видимо, я своих пристальным взглядом его смутила), наклонился поднять ее.

Я знала, как только он распрямиться, он поставит книгу на место и... уйдет.

В отчаянии я сделала шаг вперед, протягивая руки к Илио. Поцелуй… был моим последним шансом. Поцелуй истинной любви должен был снять заклятие...

Илио резко выпрямился – ее затылок впечатался мне под подбородок. Я лишь чудом не прикусила язык, но перед глазами все же заплясали искры, а челюсть свело от боли.

Илио выронив книгу, охнул и зажмурился, схватившись за голову.

Наши лица оказались на одном уровне. Я просто не могла упустить эту возможность. Еще одной недели престарелой судомойкой я просто не выдержу...

Я поддалась вперед и легко прикоснулась губами к его губам – робко и несмело, как в первый наш раз, в надежде, что он вспомнит. Что он все поймет.

Отчаяние и страх были настолько сильны, что я ничего не почувствовала – поцелуй вышел безжизненный и пустой, словно я поцеловала статую. А когда отстранилась и отважилась взглянуть Илио в лицо, он – едва наши взгляды встретились – шарахнулся от меня, кривя рот и утирая лицо тыльной стороной ладони – шок и отвращение. Только и было написано на его лице. Кажется, его реакция могла дать фору моей, когда у меня самой обманом украли поцелуй...

Я опустила взгляд на свои руки – все такие же морщинистые, словно кожица высушенной сливы. Странно, но разочарование я не почувствовала. Кажется надежда угасла еще в момент, когда я стала невольной свидетельницей их с Вивиан разговора.

Я снова подняла взгляд на Илио и сделала шаг к нему в тщетной попытке объяснить:

– Илио, я... – язык запнулся против моей воли.

Илиодор дернулся, плечом задев полку.

– Стра...жа! – его крик больше был похож визг.

На пол с полки посыпались книги, вместе с осколками моего разбитого сердца.

Он меня не узнал.

Поцелуй не сработал. А значит...

✦• 27 •✦

В ушах стоял шум, сердце гулко колотилось в грудной клетке, а едкий пот, выступивший на лбу и висках, разъедал глаза. Или это слезы...? Я не могла понять...

Его крик, полный паники и гнева, пронзил меня насквозь. Я увидела в его глазах не любовь – нет, и капли ее там не было. Да и как могло быть? – а панику и растерянность, смешанную с отвращением.

Стражники с грохотом ввалились в библиотеку. Казалось, всего пару секунд прошло – и вот и без того не слишком широкий проход между книжными стеллажами, стал еще теснее.

– Отойди от принца!

Поцелуй не сработал, а значит…

Грудь сдавило тисками. Это инфаркт? Или душевная боль, без отказа наполнившая сердце, рвется наружу…?

– Отойди, или буду стрелять!

Я подняла глаза на наследного принца Аквилы – губы плотно сжаты, а лицо непроницаемое. А в глазах плескалась глухая… Обида, ярость, злость? Собственные слезы застили глаза, мешая разглядеть…

И тени сомнения в них не было…

Либо легенды соврали, с лихвой приумножили силу искренних чувств, либо… Это не та любовь… Что помогает преодолеть преграды, дарует силы и… может рассеять темного заклятие…

Сердце сжалось, вторя звуку натянутой стрелы.

Что ж, пускай…

Закрываю глаза, готовясь принять собственную участь.

Громкий воинственный мявк, отборные ругательства и треск, с которым наконечник стрелы вгрызается в дерево заставили распахнуть глаза.

Джинджер. Удивительно, но словно почувствовав, что мне грозит опасность, примчался ко мне на помощь. Стражник, выпустивший в меня стрелу, стряхнул кота со своего рукава, но рыжий бесенок, мягко приземлившийся на лапы, выгнув спину и зашипев, полный решимости снова ринуться в бой.

Стражники замешкались, словно выстрелить в старуху для их совести морально легче, чем поразить стрелой кота.

Секунду отчаяние во мне было настолько сильно, что я была готова распрощаться с жизнью, но сейчас оно испарилось, захлебнулось в страхе за глупого рыжего проказника.

Подхватив кота, я огляделась, и ринулась влево – к другому выходу из библиотеки.

– Не дайте ей уйти! Убейте, если хоть одна ее нога вступит на лестницу, ведущую в Аструм!

«Аструм? Самая высокая восточная башня? А что там…?» – промелькнула мысль в голове, но тут же оборвалась, как только дорогу мне перегородил стражник – в шаге от свободы.

Меж пальцев него мелькнул метательный кинжал, а следующую секунду – блеснул в воздухе. Шанс, что он промахнется, был не ничтожно мал. Он был невозможен.

Я развернулась к нему плечом, защищая Джинджера, склонившись над котом и прижав к груди.

Пронзающего удара не последовало. Как и боли.

Лезвие чиркнула о невидимую преграду, высекая искры знакомого пурпурного света.

Мы со стражником непонимающе уставились друг на друга.

– Она ведьма!

– Я не…

Попыталась возразить, глядя в побелевшее лицо Илио. И вдруг почувствовала, как район правого бедра будто накаляется, словно мне в карман юбки натолкали улей из камина. Безотчетно запустила туда руку, пальцы коснулись невообразимо холодного металла и…

Вокруг меня закрутился вихорь, пахнущий ледяной чароитовой сливой…

✦• 28 •✦

Мир перевернулся на мгновение, я зажмурилась, крепче прижимая к себе рыжего усатого воителя, чувствуя, как желудок подскочил к горлу, чтобы в следующую секунду ухнуть куда-то вниз. Когда я снова почувствовала твердую землю под ногами, пошатнулась и чуть не упала, но нечто жесткое с неровной поверхностью уперлось в спину, помогая удержать равновесие.

Открыла глаза – но мир все еще раскрашивали цветные круги перед глазами. Оперлась ладонью о препятствие позади и выпрямилась, чувствуя, как от нервного перенапряжения ноет тело. Или тому виной – магия...?

Ладонью ощутила шершавый камень, но не успев осмыслить, что толком произошло и куда я попала, как птичий крик высоко в небе заставил вскинуть голову.

Над Дауром, не так далеко от места, куда я переместилась (или меня переместили...?) кругами парил орел, будто высматривая что-то... Потом завис и уверенно направился в мою сторону.

Орел...! Он есть у каждого правителя Аквилы, в качестве верного спутника и соглядатая. И если это орел короля Элдора...

Я обогнула камень, на который опиралась, села на корточки, съежилась и прижалась щекой к шершавой холодной поверхности.

Секунды растягивались, превращаясь в часы. А в груди тем временем, кипящей от горечи, обиды и болезненного возбуждения, вызванного побегом, разливалась ледяная пустота, глухая и безжалостная...

Поцелуй, который должен был вернуть мне молодость, растопить лед сковавшего меня проклятья... Не сработал.

Горечь поднималась к горлу, обжигая невыносимым ядом.

Неужели я останусь... Такой? Жизнь моя закончится, не успев начаться...?

Крик орла приблизился, но у меня не было сил, ни открыть глаза, ни оторвать разгоряченное лицо от камня.

Шелест крыльев и чиркающий звук, с котором когти зацепились о камень, не вызвал ровным счетом ничего в моей душе...

Силы бороться оставили меня: схвати меня сейчас стражники – я бы не оказала сопротивления.

Джинджер дернулся и зашипел, пытаясь вырваться, но я продолжала прижимать его к себе. Есть ли шанс, что орел схватит его и унесет во дворец? Я понятия не имела, но не хотела рисковать.

И тут вопреки внутреннему бессилию, которое даже беспокойство за Джинджера не могло разогнать полностью, я снова почувствовала тот самый жар у бедра.

«Амулет!» – распахнула глаза и выпрямилась, уронив кота с коленей, который продолжал шипеть и выгибать спину, хотя птица уже улетела.

Слабое свечение, окутывавшее мою кожу пропало.

Я достала подвеску на цепочке – она все еще была теплой, но не обжигающей.

Чароитовый камень блеснул — будто подмигнул глаз в обрамлении серебристых ресниц.

Сердце сжалось.

Все это не может быть просто удачным стечением обстоятельств.

Нужно найти девочку и расспросить ее о...

Я сделала шаг к монолитам, которые могли перенести меня на ярус с мастерскими, и споткнулась, когда осознание окутало меня с ног до головы.

Не было нужды искать девочку, и пытаться выпытать личность дарителя у маленького ребенка.

Все было очевидно.

Я и так знала, кто он.

Снова поднесла подвеску к глазам, сглатывая ком отвращения и тревоги, подкативший к горлу, и перевернула ее обратной стороной.

Пусто. Ни символов, ни рун, ни даже банального: «Привет от Меласа».

Но это точно его «подарочек»...

Первым порывом было выбросить безделицу – пусть и весьма полезную... Что кривить душой – амулет спас мою жизнь. Но потом я передумала, убрав подвеску обратно в карман.

Я, по какой-то причине нужна была Темному живой. Поэтому-то он и подсунул мне эту штуковину.

У меня не было никакого желания играть в его игры, но и выбросить магическую вещицу, было бы глупо.

Я вступила в круг камней, моргнув, загоревшиеся бледно-голубым, загорелись вдруг пурпурным – словно магия, которую излучал амулет Меласа, каким-то образом повлияла на него, будто... подчинив себе.

Я вздрогнула не столько от нарастающей вибрации вокруг – активированный портал гудел, ожидая мысленного приказа... Жуткое ощущение присутствие самого Крисанта Блодвина пронеслось под кожей.

Обернулась – но позади никого не обнаружилось.

Я стряхнула навязчивое ощущение, тяжело наклонилась – перенасыщенное событиями утро сказалось на теле – и подхватила на руки беспокойно вертевшегося у ног кота, чей хвост хлестал меня по лодыжкам, словно отсчитывая секунды.

Сделала глубокий вдох и закрыла глаза.

Было одно место в Роструме, где я могла попытать удачу...

•✦•

Крисант

В хрустальной сфере, словно в замерзшем озере, отражалась библиотека, залитая еще сероватым светом утра. Но не обыденная обстановка замка на горе вызвала взрыв смеха, отразившегося от стен комнаты, погруженной в сумрак, разгоняемый лишь слабым свечением почти погасшего камина и магической сферы, окутанной легким фиолетовым сиянием. А то, что происходило среди пыльных полок и старых книг. Старинные тома, словно молчаливые свидетели взирали на фантасмагорию с оттенком трагикомедии, с невозмутимым спокойствием. Даже сквозь сферу чувствовалось, что атмосфера в библиотеке сгустилась, словно перед грозой, наэлектризованная напряжением и предчувствием неминуемой бури.

Хохот темного мага, больше похожий на треск столетнего льда, оборвался, когда ошарашенное лицо принца сменилось другим. С сетью морщин и светло-голубыми глазами, словно осколки зимнего неба, отражающие печаль и бесконечную усталость. Увидев, как в них потухла надежда, словно последняя искра в догорающем костре, маг ощутил одновременно тепло, пронесшееся по онемевшим венам, согревшее окоченевшие пальцы, словно прикосновение солнца после долгой зимы, и болезненно-ледяной укол, от которого сжалось сердце, как цветок под первым заморозком. И если первое ощущение было больше физическое, то второе… Второе имело иную природу.

– Надо же…, – усмешка тронула его губы, словно трещина на ледяной маске. – Решилась-таки…

В его голосе звучала смесь удивления с толикой восхищения и едва различимой тоски.

Она решилась бросить вызов судьбе, дерзко, отчаянно… Глупо. У нее хватило храбрости. А хватит ли у него…?

Маг рассеянно потер шею, в том месте, откуда ощущалась пульсация, согревающая тело и при этом будто ядовитыми иглами впиваясь в душу с каждым приливом. Он расправил плечи, пытаясь тщетно прогнать это ощущение, смутно подозревая, что дальше будет хуже. Он чувствовал себя канатоходцем, балансирующим над пропастью, каждый шаг которого может привести к гибели.

Но назад дороги нет, а если бы и была… Он исчерпал другие варианты. Сострадание для него сейчас – непозволительная роскошь. Он закрыл свое сердце для жалости, превратив его в неприступную крепость, защищающую его от слабости и сомнений.

– Шимус! – Голос Крисанта эхом отразился от стен.

Слуга явился, словно сотканный из зеленых нитей света, словно призрак леса, воплощенный в слугу. Домовой эльф поклонился, оправив свой зеленый сюртук, будто бы стараясь скрыть свою истинную сущность. Вид у него был, мягко говоря странный – растрепанный волосы, буйная нестриженая борода и костюм с иголочки, словно дитя природы, насильно втиснутое в рамки цивилизации. Впрочем, учитывая его происхождение – неудивительно.

– Хозяин, – домовой эльф поклонился, словно склоняясь перед древним божеством.

Крисант, не поворачивая головы, взмахнул рукой – и вместо сотканной из магии сферы на столе появился пергамент, чернильница и перо.

Слуга щелкнул пальцами, дополнив композицию канделябром с тремя свечами – фитильки лизнуло зеленое пламя, тут же становясь обычным, желто-оранжевым.

– Спасибо, – шепнул маг, не отрываясь от своего занятия: движением пальца управляя пером, выводившим завитки букв на желтовато-коричневом листе. Перо скользило по пергаменту, словно танцор, выписывая сложные па, создавая слова, плетя сеть для единственной жертвы.

Закончив, Крисант взмахом руки, отправил пергамент эльфу.

Тот нахмурился, стоило ему пробежать глазами по строчкам. Его лицо выражало смесь беспокойства и несогласия, словно он читал приговор, вынесенный его хозяину.

– Разве это безопасно… Для вас?

Его голос был полон тревоги, словно предчувствие неминуемой беды.

Маг посмотрел на своего слугу, оторвавшись от вновь возникшего на столе магического шара на серебряной подставке. Шар мерцал, словно живой, отражая в своей глубине хаотичные потоки магии.

Шимус редко подбирал слова, отличаясь прямолинейностью, словно меч, рубящий правду-матку. Он беспокоился за своего благодетеля, словно верный пес, готовый защитить своего хозяина от любой опасности.

Крисант усмехнулся, и в этом звуке не было ни капли веселья, словно эхо далекой трагедии.

– Я не знаю, что еще сделать, – без выражения произнес он. Он устал искать обходные пути. Пришлось признать, что их просто нет.

Он щелкнул пальцами – и один листок превратился в сотню.

– Размести их на Торговом Кольце Рострума… – его голос звучал задумчиво, словно он взвешивал все «за» и «против». – Хотя… Стой.

Стопка листов снова поредела, магические копие оригинала исчезли, как и не бывало.

Маг провел по сфере подушечкой пальца – изображение поплыло, пока на гладкой поверхности не отобразилась заброшенная лавка, словно в зеркале, отражающем его мрачные мысли.

– Здесь. Приколи его на этой двери.

Его слова были полны решимости, кажется, маг нашел решение сложной головоломки.

– А как она…?

Шимус не успел договорить, его вопрос словно был оборван невидимой рукой.

– Не волнуйся, на этот счет у меня есть идея.

Шимус кивнул, поклонился и вышел. Обычно ворчливый домовой эльф, был тих, словно мышь, затаившаяся в углу. Это только доказывало, что сам Крисант уже подошел краю. К краю, за которым его ждет ледяная темная бездна, словно пасть чудовища, готового поглотить его целиком.

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Большая библиотека с любыми жанрами и авторами

Большая Библиотека

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги