Удержать Лето

ВМЕСТО ПРОЛОГА

В необъятной Галактике курсирует среди звезд одна маленькая Планета. Имя ей – Метеосводка. Именно здесь контролируют привычный всем природный цикл – зиму, осень, весну и лето. А если этого не делать, Вселенную либо засыплет снегом, либо засуха иссушит все вокруг, а может, грозовые дожди затопят мироздание. Если мы не будем ежедневно следить за метеосводкой и не пожелаем исправлять отклонения от нормы, Галактике конец. И нас ведь тоже тогда не станет, потому мы ответственно относимся к своим обязанностям.

ГЛАВА 1. ИВЕТТА ЕДЕТ УЧИТЬСЯ

Мое пробуждение, как всегда, начинается с прогноза погоды.

Радио включается автоматически ровно в ту минуту, когда диктор-синоптик зачитывает метеосводку.

– Сегодня все еще лето, – оповестил жителей Планеты мистер Дог. – Температура воздуха комфортная, облачность низкая, неожиданностей не предвидится.

– Отлично, – свесила я ноги с постели и рассмеялась на последнюю реплику диктора.

– У меня в голове пасмурно, но с прояснениями.

Несмотря на внешнюю серьезность, свойственную в целом его собачьей породе, мистер Дог любит похохмить.

Я Принцесса Лето. Во всяком случае, известна большинству жителей Метеосводки под таким именем. На самом деле меня зовут Иветта.

Почему именно я отвечаю за лето? Потому что умею немножечко колдовать, исключительно с природными явлениями и исключительно летними. Могу остановить затянувшийся дождичек, уменьшить радиоактивность солнечных лучей, не допустить выпадения с небесной тучи ледяных глыб вместо града. Иногда колдую просто так, для поднятия настроения. Вчера, например, в поле ромашек поместила ромашковое дерево. Красиво получилось.

С наступлением осени мои полномочия заканчиваются до наступления следующего «моего» сезона. Осенние катаклизмы – прерогатива Принцессы Осени, моей подруги Доры. Мы дружим с Дорой и не очень ладим с Зимой и Весной. Ясмин слишком холодна, как и полагается быть Принцессе Зиме. Липа или просто Веснянка светлая девочка, только она, кажется мне слегка не от мира сего.

Но мы не самые главные. Главная у нас Ханни. Самая сильная и может исправить все то, что не получается у нас. И у нее есть самый настоящий дракон. Говорящий. Она подобрала его совсем маленьким, ослабленным, раненым. Ханни его выходила и теперь это огромный ящер, от которого мы стараемся держаться подальше. Кто его знает, когда ему захочется плюнуть пламенем. Она назвала его Тимом. Тим стал ее магическим животным. Хотя, я не уверена, что дракон – это животное.

Каждой Принцессе служит свой зверь. Зверь сам появляется в нашей жизни, когда этой самой жизни впервые по-настоящему грозит опасность. Со своим магическим компаньоном я познакомилась в пятнадцать лет, когда мне пришлось противостоять стихийным девам. Тогда-то и появился волк. Только он не совсем волк, морда Олеси похожа на кошачью. Да… мой зверь девочка.

– Иветта, проснулась? – заглянула в комнату новая жена моего отца. – Ханни приехала.

– Сейчас спущусь, – пообещала, отложив гребень с синими каменьями, подарок Доры.

– Заплести тебе красиво? – предложила Клара.

Я кивнула, и мачеха принялась заплетать мои длинные белокурые локоны.

Клара не заменила мне мать, погибшую в битве со стихийными девами, но мы с ней вполне ладим.

– Она с Тимом?

– А как же..., – отразилась в широком зеркале улыбка на лице женщины. – Ее дракон сейчас пугает рыбу на нашем пруду. А твоя Олеська под шумок рыбку ту вылавливает.

Я тоже улыбнулась. На Метеосводке проживает целый драконий клан. Живет особняком от всего остального населения. Драконы не умеют говорить, только отдельные слова. Но они умеют общаться между собою мысленно. Никто не знает, о чем они там между собою переговариваются. Очень любят деньги – красочные маеры, монетки и бумажные прямоугольнички, что много лет в ходу на Планете. За деньги драконов можно завербовать, нанять на работы. Просто так за спасибо чешуйчатые ничего не сделают. И от них можно ожидать чего угодно, никогда не знаешь, чью сторону они примут в конфликтной ситуации. Ты можешь заплатить им, но драконы не держат слова. Если твой оппонент заплатил больше, то ящеры без зазрения совести и у него возьмут оплату, и поддержат его. А ты останешься без денег и без помощи. Поэтому надо сто раз подумать, прежде чем к ним обращаться.

Дракон Ханни исключение. Тим преданно служит своей хозяйке, и его невозможно подкупить маерами.

– Ну вот, – закончила плетение Клара. – Посмотри, какая красавица.

Получилось действительно превосходно. Косички причудливого плетения вплетались в распущенные до самой талии пряди. Мачеха умела создавать такие великолепные прически. Сказывалось прошлое парикмахера модного салона, где мой граф отец ее и приметил.

– Иветта, тебе исполнился двадцать один год, – помогла она застегнуть замочек золотой цепочки, перешедшей мне в наследство от бабушки. Кулон волчонка спрятался в круглом вырезе моего кремового платья с рукавами фонариком и кожаной отделкой. – Я в твои годы была уже замужем за своим первым мужем. А ведь я далеко не такая хорошенькая, как ты. Посмотри на себя – брови изогнуты лебедем, носик, ну что за носик…прямой, аккуратненький, а глаза – чистая лазурь.

– Клара, не начинай, – поднялась я с излюбленного кресла, вырезанного из старой сосны. Когда года четыре назад обнаружила умирающую сосну, собиралась вдохнуть в нее силы, но дерево прошелестело об усталости, попросило дать вторую жизнь уже в мебели. Мы всегда прислушиваемся к просьбам природных творений.

ГЛАВА 2. ЗНАКОМСТВО С РИКСТОНОМ

Особняк моей семьи располагался в малонаселенном поселке, значительно удаленным от ближайшего города с вокзалом, куда меня подвез Армик из службы дилижансов. Армик наш сосед, и я пользуюсь его восхищением, направленным в мой адрес. Для меня всегда находится свободный дилижанс в любое время суток.

Под колесами паровоза в виде морды льва стелился синеватый дым, значит, поезд готовится к отправлению. Требовалось поспешить с покупкой билетов.

Отдала кассирше нужное количество маеров и получила взамен два посадочных жетона.

– Олеська, твоя перевозка стоит гораздо дороже моего билета. Надо было тебя дома оставить, – пошутила я.

– А я сколько раз тебе говорила, оформляй меня, как обычное животное. Для обычных тариф в два раза дешевле, чем для магических.

– Рассмешила. С твоей наружностью каждый поймет, что ты не обычный зверь.

– Можно соврать, будто я помесь волка и рыси.

– В следующий раз так и сделаю.

Поезд состоял из трех вагонов, и нам надо было в последний. Желающих прокатиться оказалось предостаточно, пришлось занять места согласно покупке, не самые удобные, в ряду по центру. Поглазеть в окошко не получится. Конечно, я могла бы предъявить кассиру документы не Иветты Балтийской, а Принцессы Лето и получить билет-жетон на роскошное место в форме львиного трона. Однажды я совершила такую глупость, не желаю повторения подобного. Все пассажиры тогда не просто глазели на меня, они приставали с расспросами, просили показать какое-нибудь колдовство и ни на секунду не оставляли в покое.

А так… можно сохранять инкогнито, хотя бы какое-то время.

Олеся свернулась колечком на бархатном сиденье и засопела. Из ее раскрытой пасти отдавало рыбным душком.

Я же принялась разглядывать попутчиков по двухчасовому путешествию до единственной остановки. Молодежь явно направляется в Академию. Те, кто постарше, скорее всего, в многочисленные поселения вокруг учебного заведения. Приезжали в большой город на ярмарку. Несколько породистых собак и котов группировались в одном секторе. В отличие от людей, они чуяли, кто я такая, но в отличие от людей, звери никогда не донимали меня.

Возможно, тоже едут на курсы повышения квалификации. В Академии коты, псы и крупные ящерицы могли обучиться на диктора, синоптика, продавца, телохранителя, могли освоить множество других профессий посильных для их братии. Эти три вида были такими же гражданами, как и обычные люди, потому что от людей их отличала только звериная оболочка и более обостренное чутье. Остальные животные говорить не умели и вели себя, как самые обычные козы, коровы, лошади. За исключением магических представителей.

Магические животные появлялись в результате погодных сбоев. Такой парадокс. На Метеосводке усиленно боролись со всеми сбоями, но именно после них можно было обнаружить у калитки своего дома крылатую лошадь или единорога.

Приручить подобную аномалию не получалось и держать в неволе не получалось. Эти товарищи исключительно сами выбирают к кому прибиться.

Моей подруге Доре досталась как раз лошадь с крыльями, а заодно и удобный способ передвижения. Ее Максим расправляет фантастически красивые крылья и парит в небе быстрее поезда. Только он часто ленится и сбивается с маршрута. А еще до полуобморока боится драконов, когда их чудовищные тени появляются над ним в небесном пространстве.

Пассажиры занимались кто чем – увлекали себя разговорами, спали, читали книги или слушали радио через наушники. Я тоже решила послушать.

Как и у большинства жителей Метеосводки, на моем запястье красовался витой радио-браслет. Не любила привлекать к себе излишнего внимания, потому браслет был не самым приметным и массивным, какой можно было заметить, например, на руке Доры. Принцесса Осень обожала впечатляющие образы и эффектные появления.

Но все же мой браслет цвета граната из драконьей чешуи, как и у каждой Принцессы, отличался от всех тех, что продаются на любой ярмарке. В нем имелась отдельная радиочастота, настроенная на беседы внутри мира природы, недоступные слуху обычного человека.

Открыла в браслете экран сообщений.

«Дора, ближайшие три месяца меня можно найти в Академии», – написала подруге.

«О! Ханни и до тебя добралась», – поступил мгновенный ответ.

Я улыбнулась. Осень не так давно тоже проходила обучение, и в Академии были рады избавиться от ученицы провокаторши. Она подбивала студентов к участию в боях без правил и здорово подзаработала на тотализаторе.

Немного посплетничали с Дорой о частной жизни наших общих знакомых, затем я подключила наушники. Можно было бы вообразить, что я самая обычная пассажирка и включить музыкальный канал. Или радио-юмор, или мемуары граждан Метеосводки, или новости Планеты. Но я подключила ту самую скрытую волну.

Мне нравилось слышать морской прибой.

– Я докатилась раньше тебя, – смеялась волна.

– Зато я вынесла на берег краба, – отвечала другая.

Нравилось слушать шелест листвы.

– Солнечный луч сегодня слишком прожигает меня, – пожаловался кленовый листочек, – Боюсь, оставит ожог.

– Я приподниму свои ветви повыше и прикрою тебя, – пообещала раскидистая ива.

ГЛАВА 3. ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ

– Иветта, – представилась я. – Иветта Балтийская.

– На каком этаже тебя поселили, Иветта? – продолжал держать меня в плену взгляд мужчины.

– Шестой. Шестой этаж, – заставила себя сделать шаг в сторону в попытке обойти Рикстона.

Но он опять преградил мне путь.

– Я тоже живу на шестом. Как и мой друг.

– Дмитрий Кампанеец, – приблизился к нам друг.

Брюнет поцеловал мои пальчики, без опаски погладил Олесю и сказал, весело глядя на своего товарища:

– Рик, увидимся в зале.

Он ловко перепрыгнул через ограждающий турникет и скрылся за пределами общежития. Дежурная вахтерша только рукой махнула. Видимо, Дмитрий не первый раз игнорировал правильный выход через ограждающие перила. Всего-то и надо было приложить пропуск к специальной панели на турникете.

– Отнести твой багаж? – предложил свои услуги Рикстон.

– Ты не похож на слугу, – позволила я себе немного подразнить его.

– Почему же? – краешком губ улыбнулся Омильяди. – Мужчина всегда слуга той женщины, которая вскружила ему голову.

– И как часто кружится твоя голова?

– Только от вина, – рассмеялся он. – И совсем не часто. Но сегодня таким вином стала ты.

– Тогда мне жаль, что мой багаж уже доставили в комнату. Хотелось бы посмотреть на то, как сын герцога и прославленного воеводы самолично таскает сундуки.

– Знаешь, кто я? – прищурился он.

Говорил Рикстон негромко, но с той интонацией, которая обычно заставляет собеседника слушать и слушаться. Это обстоятельство, как и его фамилия, как и то, что поселили Рика на том же этаже, что и меня, позволили сделать предположение о его личности.

– Нетрудно догадаться. В радионовостях часто фигурирует имя Кристофера Омильяди, руководителя заслона. Мелькает и имя его сына Рикстона.

– Все так, – вдруг сжал он мое запястье. – Только вот девчонки обычно не слушают тех новостей, где мелькает фамилия Омильяди. Пойдем, потолкуем в другом месте, – кинул Рикстон быстрый взгляд на шумную компанию студентов, появившихся в холле.

Подчинилась ему, послушно двинулась за ним к широкой лестнице, думая лишь о том, как приятно мне его прикосновение – твердое, крепкое и в то же время… ласковое.

Олеся послушно трусила рядом. Если бы от сына герцога исходила явная угроза, ее поведение выглядело бы совсем иначе.

Лестница оказалась оживленным местом. В мой прошлый приезд в Академию, она была узкой и сумрачной, а теперь на ней можно было совершать променад, между пролетами даже латунные скамейки установили и лежаки для зверья.

– Почему мы не воспользовались подъемной кабиной?

– Замкнутое, тесное пространство. Вот почему, – ответил Рикстон.

Он так и держал меня за руку. Шел чуть впереди.

– Не переносишь замкнутых пространств?

Омильяди остановился на ступеньку выше. Обернулся. И мне пришлось хорошенько приподнять подбородок, чтобы видеть его лицо.

– Ты очень вкусно пахнешь, Иветта, – сказал он совсем не то, что я предполагала услышать. Сказал и вновь потянул за собою идти дальше.

– Это объяснение?

– Догадайся сама, – не стал ничего пояснять он.

У высокой входной двери на шестой этаж Рикстон приложил свой пропуск к панели замка. Покой важных или просто богатых персон принято оберегать. Войти посторонним в эту часть общежития не получится, лишь по приглашению кого-то из проживающих здесь.

Длинная галерея, но дверей не так много. Тишина. Только и слышно, как работает коридорный вентилятор.

– Номер твоей комнаты?

– Девять, – сверилась я с пропуском.

– Тогда все сходится, и я не ошибся, – вновь улыбнулся он краешком губ. – Только почему никто не предупредил меня, что ты такая красивая, Принцесса Лето?

Комната – это скромно сказано. Просторные хоромы. Идеальная чистота и все необходимое для комфортного проживания.

Мой вместительный перламутровый саквояж, оставленный у трехстворчатого трюмо, вписался в интерьер с серебряной цветовой гаммой.

Олеся вихрем оббежала пространство временного дома. Скорость волчицы гораздо выше скорости любого зверя. Девочка удостоверилась, что все в порядке и забралась на мягкое кресло-подстилку.

Я же сняла бежевые туфельки, босиком прошла к модно стилизованному диванчику.

Расправила складки широкой юбки, присела и приготовилась слушать объяснения Рикстона.

Принцессы не особо таились. Мы свободно появлялись в обществе и вели в сущности обычную жизнь. Нас ведь не знали в лицо. По большей части мы старались соблюдать инкогнито, но нам и не возбранялось выдавать себя. Люди не причинят вреда тем, от кого зависит их жизнь. Только вот младшему Омильяди я представилась своим настоящим именем и не колдовала при нем. Как же он догадался? Неужели сделал вывод лишь на основании того, что я слушаю военную радиосводку?

Он смотрел на мои голые ступни. Они у меня маленькие, изящные.

ГЛАВА 4. НОВЫЙ ДЕНЬ

– Сегодня все еще лето, – проснулась я под знакомую всем жителям Планеты мелодию, оповещающую о том, что сейчас начнут передавать метеосводку. – Температура воздуха выше нормы, облачность низкая. Неожиданностей не предвидится, но мой ревматизм подсказывает, что к вечеру случится гроза.

Улыбнулась. Сводку передавал один из трех постоянных дикторов-синоптиков – мистер Ящер. И если мистер Дог хохмил в эфире, то Ящер всегда говаривал, что приборы – это хорошо, но подстраховка не помешает, надо и к организму прислушиваться.

Я не сразу поднялась с постели, до занятий еще достаточно времени, можно немного полежать и помечтать о Рикстоне.

Воспоминания прошедшего дня отозвались учащенным сердцебиением. Рикстон установил в моем браслете сигнальный вызов, который в случае опасности поступит и на его браслет, а также завел свой личный код. Теперь я смогу отправлять ему сообщения. Пока ни одного не отправила, зато он прислал десяток.

«Получила в деканате лист с расписанием?»

«Не стоит выходить за стены Академии. Я тебя видел. Твоя Олеся может бегать и на поле для тренировок.»

«Фиолетовые цветы на старой беседке твоих рук дело?»

«Иветта, почему ты меня игнорируешь? Я же вижу, что мои сообщения прочитаны.»

«Почему не появилась в столовой на ужине?»

«Не стоит пускать на наш этаж посторонних. Эта беловолосая девушка может начать завидовать тебе.»

«Ты ведь не серьезно пообещала Дмитрию пойти с ним на фестиваль? Зачем ты вообще открыла ему дверь?»

«Иветта, на фестиваль ты пойдешь со мной.»

«Завтра я зайду за тобой перед началом занятий.»

«Спокойной ночи, Принцесса. Не забывай, что я совсем рядом.»

Я не отвечала, потому что боялась, что в своем влюбленном состоянии начну писать какую-нибудь чепуху, а еще потому, что мне нравилось наблюдать, как меняется тональность с каждым его сообщением. Не было сомнений, Рикстон заинтересован мною не меньше, чем я им.

Пора было собираться.

В уборной долго и придирчиво разглядывала свое отражение в овальном зеркале, вставленным в серебряную раму. Клара говорит, я хорошенькая. Что увидел во мне Рикстон? Только лишь внешнюю привлекательность? Или он чувствует на таком же глубинном уровне, как чувствую я?

Мы совсем не знакомы, трудно представить себе, что можно полюбить кого-то сразу и бесповоротно, даже не узнав как следует. В отношении меня такое мгновенное чувство вполне объяснимо. Природа одаривает Принцесс обостренными ощущениями, потому, стоило сердцу пропустить удар при взгляде на младшего герцога Омильяди, для меня все решилось. Но Рикстон обычный человек, и мне надо понять, что движет им. Понять, кого он видит во мне – приятный трофей, который после завоевания будет выброшен на свалку или желанную спутницу навсегда?

– Ты одеваться-то собираешься? – протиснулась в уборную Олеся и прошествовала к клозету для зверей. Волчица предпочитала делать свои дела на свежем воздухе, но в стенах Академии за такое брали приличный штраф.

– Тебе еще меня наряжать, – напомнила Олеська.

Да… моя девочка любит цацки. Мудреные ободки на голову, драгоценные клипсы в ушки и броские цепи на шее. Дорогое удовольствие содержать магического зверя. Оттого и прибиваются хитрые бестии к платежеспособным гражданам.

– Ты права, следует поторопиться.

Я умылась, расчесала длинные волосы и принялась за одежду.

Мистер Ящер сказал, сегодня на Метеосводке ожидается температура воздуха выше нормы. Надо быть начеку. Выше нормы зачастую приносит с собой последующий выверт, хотя он может вылиться в обычную сильную грозу.

Выбрала платье цвета сочной травы. Его ткань красиво струится по фигуре, а вместо рукавов на плечи ложатся широкие воланы.

Встала перед зеркалом. Перед тем самым, что является дверью. А вдруг он тоже стоит сейчас по другую сторону? Прислушалась. Ничего не слышно. Зато в другую дверь стучат.

– Там твой Рикстон, – мотала головой Олеся, проверяя, таким образом, золоченый ободок на прочность.

– Ты сказала, мой Рикстон?

– А чей еще? Вы так пялитесь друг на друга, как будто чудо света перед собой увидели.

«Иветта, мне долго еще под дверью стоять?» – прислал сообщение Рик.

– Ты всего минуту ждешь, – впустила я его и не смогла скрыть восхищения.

Меня трудно удивить красивым букетом, но младшему Омильяди это удалось. Он подарил мне цветочную композицию – сердце из бордовых цветов амаранта.

– Где ты достал такое чудо?

– Не скажу, – с видимым удовольствием разглядывал меня Рикстон. – В воду класть не надо, там подложка водяная.

– Хорошо. Не буду класть в воду, – поставила я цветочное сердце на комод, откуда его будет видно с любого угла комнаты.

– Так почему ты не пришла ужинать? – спросил он, когда мы стали спускаться по ступеням.

ГЛАВА 5. ЧУЖИЕ ТАЙНЫ

К ужину в общей столовой появился весь курс «Военного противостояния». Парни, уже не юнцы. Взрослые, уверенные в себе. Некоторые со шрамами на лицах, явные участники заслона.

Их появление вызвало ажиотаж среди женской половины студенток и деланное равнодушие со стороны мужской аудитории.

Мое сердце затрепыхалось птичкой, заволновалось. Я стояла в очереди к стойке раздачи, отвернулась от вошедших и в отражении стеклянной витрины наблюдала за приближением Рикстона.

Некоторые студенты, кто проживал в апартаментах, подобных моим, составляли тарелки с едой на подносы, минуя всех претендентов на ужин. Им не рисковали возражать. Я могла бы сделать также, но мне нравилось воображать себя самым обычным человеком.

– И что мы делаем в общей очереди? – встал он за моей спиной.

Выразительный тихий голос звучал для меня особенно.

– А ты?

– Я собираюсь забрать тебя отсюда, – выдернул он меня из толпы и повел к началу раздачи, где уже поджидал Дмитрий.

Кампанеец облокотился о высокую стойку и смущал фривольными шуточками женщину повариху. Та вроде была и в солидном возрасте, а краснела, как барышня на выданье.

Я оглянулась на Аню. За каждым курсом закреплялись определенные столики, хотя, конечно, при желании можно было располагаться и на соседних местах. Анна устроилась со своими однокурсниками. Ее тарелка оставалась наполненной. Взгляд девушки застыл на расслабленной фигуре Дмитрия. Сейчас она показалась мне невероятной дурнушкой. Она была из разряда тех людей, на кого смотришь и не понимаешь – красив человек или уродлив. Анна могла одновременно казаться и прекрасной, и безобразной. Она и привлекала, и отталкивала.

– Иветта, я взял тебе все, что предлагается в меню, – отвлек меня Рик. Я и не заметила, когда он успел заполнить два подноса.

– А Олесе?

– О ней позаботился Дмитрий, – усмехнулся Омильяди, указывая на удаляющуюся парочку.

Не зря Аня сказала, что Кампанеец всем нравится. Даже моя волчица подпала под обаяние дружка Рикстона и теперь трусит подле него в сторону столиков, закрепленных за парнями из заслона.

Я не испытывала неловкости оттого, что трапезничала в компании одних мужчин, ведь меня привел Рик.

Парни обсуждали жестокие методы преподавателя, что занимался с ними сегодня на выезде, а я потихоньку разглядывала их. Однажды мне пришлось драться в рядах заслона. Тогда стихийным девам и их обезьянам удалось прорваться на Метеосводку. Тогда в драке погибли моя мама и еще одна Принцесса – Принцесса Зима. Тогда же появилась Олеся, возникла из ниоткуда и перегрызла глотку той твари в облике девы, которая едва не убила меня.

Тот прорыв был самым страшным за много лет и купировать его в результате удалось герцогу Кристоферу Омильяди, отцу Рикстона. С тех пор старший Омильяди возглавляет боевую группу заслона и всеми силами старается не допустить повторения подобного. Но прорывы иногда все-таки случаются.

– Что ты собиралась делать после ужина? – спросил меня Рикстон.

– Выведу Олесю в лес. Пусть носится.

– Ты хотела сказать, мы выведем?

– Хорошо, мы выведем, – согласилась я.

Знойная жара к вечеру отступила, но воздух ощутимо уплотнился, предвещая грозу. Прислушалась своим внутренним слухом. Свинцовые тучи пока только формировались, до академического городка они доберутся не раньше, чем через пару часов.

Олеся радовалась прогулке, где ничто не сковывало ее движений.

Волчица развила скорость, стоило нам отойти от стен Академии и ступить на зеленый луг. Он был именно зеленым, одна сплошная трава. И я решила его украсить, прекрасно осознавая, что мое желание продиктовано присутствием Рикстона.

Просторный луг преобразился в одну секунду. Сквозь зеленую траву проступили махровые шапки желтых хризантем.

– Как ты это делаешь? – остановился Рик, в изумлении оглядывая изменившийся пейзаж.

– Я не выдаю своих тайн.

– Ну ладно, когда-нибудь ты мне расскажешь.

Когда-нибудь… Как хорошо это прозвучало. Он все-таки думает о нас в будущем.

– А вообще это тяжело? Тяжело колдовать? – поинтересовался он.

– Нет. Совсем нет. Понимаешь, я такая родилась, потому мне легко. Из нас пятерых трудно приходится только Зиме. У Ясмин дар не с рождения, ей гораздо тяжелее дается то, что остальные делают играючи. Возможно, оттого она и такая замкнутая, ни с кем не сближается и не ищет ничьей дружбы.

– Значит, с Зимой ты не дружишь, – как будто сделал для себя какую-то зарубку Рикстон. – А с кем дружишь?

– С Осенью. Мы с ней лучшие подруги. Даже не так. Мы единственные подруги друг у друга. Если не считать Ханни, конечно. Но она больше наставница нам, чем подружка.

– Надо же, – хмыкнул Рик. – С Осенью… Никогда бы не подумал, что у такой породистой девушки, как ты, в друзьях подобная оторва.

– Ты знаком с Дорой? – стало мне любопытно, когда они могли пересекаться.

– Она как-то объявилась на границе, где дислоцируется заслон и охотники. Ее появление на крылатой лошади было эффектным, ничего не скажешь. Она явилась к капитану охотников и учинила ему скандал. Вздорная девица. Я думал, что и остальные Принцессы такие. А тут ты…, – одарил он меня нежным взглядом.

ГЛАВА 6. ПРИНЦЕССА В ДЕЛЕ

Сегодня я проснулась до объявления прогноза метеосводки. Все из-за переполнявшего меня восхитительного ощущения счастья, которое вылилось в беспокойный, волнительный сон и раннее пробуждение.

Мое приятное волнение объяснялось признанием Рикстона и его доверием ко мне. Он не самый обычный человек, а значит, чувствует все также остро, как и я.

На Метеосводке изредка встречались люди с природными вывертами, как правило, незаметными для остальных окружающих. Таким оказался Рикстон. Его металлическая кровь делала его особенным. Особенным для меня. Теперь мне стали понятны слова, сказанные им в первые минуты нашего знакомства. «Ты очень вкусно пахнешь, Иветта», – сказал он тогда и отказался использовать подъемную кабину, где мы бы оказались только вдвоем в маленьком замкнутом пространстве, где все запахи усилились бы в стократ.

Если я без труда улавливала звуковые и световые волны, недоступные для слуха и зрения обычного человека, то Рикстон точно также был наделен нечеловеческой силой.

Наша с ним обоюдная неправильность и, вызванное ею обостренное восприятие ко всему окружающему, позволило сразу определить свою пару, вычленить из всего многообразия запахов и ароматов тот, который вдруг оказался неповторимым.

Жаль, что моя мама никогда не увидит Рикстона. Думаю, она одобрила бы мой выбор. Как оказалось, его мама тоже не сможет познакомиться со мной. Герцогиня Миранда Омильяди погибла в тот же день, что и графиня Балтийская.

Накануне мы расстались совсем поздно, сидели на том удобном сосновом стволе и говорили обо всем на свете. Не помешала нам даже гроза, потому что…

– Иветта, а ты можешь сделать так, чтобы это темное пятно удалилось отсюда? – наблюдал Рик за плавным приближением грозовой тучи. Та, казалось, надвигается совсем медленно, но на самом деле ее скорость была высока. Чернильную мглу уже расцвечивали электрические разряды. Цветные молнии готовились показать себя во всей красе.

– Могу, – улыбнулась я и прикрыла глаза. Мне и самой не хотелось возвращаться в общежитие, хотелось, как можно дольше побыть еще с ним наедине.

Войти в состояние транса у меня получалось за четыре секунды. У Осени за три. Ханни проделывала подобное за одну. Веснянка была самой медлительной из нас, ей пока не удавалось преодолеть семисекундного порога. Ясмин…, у Ясмин все было по-другому.

В эти секунды мое сознание соединялось со стихией и подчиняло ее.

– Впечатлен, – проводил Омильяди восхищенным взглядом сдувшуюся тучу.

Таким же взглядом одарила меня парочка пролетавших мимо драконов с яркой красно-древесной чешуей. В их янтарных глазах отразилась благодарность. Драконы спешили домой, пытаясь опередить грозу, но они непременно угодили бы в самое пекло, не вмешайся я. А, если чего и боятся драконы, так это грозы. Перед разящими молниями крылатые гиганты абсолютно бессильны.

– Туча вернется через некоторое время, – засмеялась я над выражением потрясения на лице Рикстона. Он был потрясен моими возможностями. Одно дело слышать, знать, совсем другое – увидеть своими глазами. Предполагаю, доведись мне узреть, как он вырывает сердце из груди твари, буду впечатлена не меньше.

«Лето, что это сейчас было?», – не заставило ждать себя сообщение от Ханни.

«Помогла парочке драконов не попасть в передрягу», – написала часть правды.

«А я подумала, ты влюбилась и теперь рисуешься перед младшим Омильяди».

Вот как она догадалась?

«Почему ты думаешь, что это Рикстон?»

«А разве нет? Ему двадцать пять, хорош собою, живет в соседней комнате и заботится о твоей безопасности.»

«Ханни, ты что, специально подстроила нашу с ним встречу?»

«Нет, Кристофер сказал, что отправит для твоей охраны сына, а я лишь предположила, что вы понравитесь друг другу.»

К нашему пристанищу вернулась Олеся. Ее довольная морда была испачкана багровым.

– Она точно не мышь съела, – ухмыльнулся Рикстон.

– На дорогу сначала выходит большой кабан, затем маленькие поросята, а замыкает шествие еще один большой кабан. Как думаешь, кого убивает Олеся?

– Взрослого самца? – предположил Рик.

– Ты умный, – похвалила я его. – Когда я задаю кому-нибудь этот вопрос, все отвечают, что волчица врывается в центр линии и выхватывает поросенка. Но она хватает именно главного кабана.

– При ее скорости и челюсти, это выглядит логичным, – рассматривал он моего зверя. – Забить самца. Оставить самку, чтоб вырастила малышей до крупных особей, которых Олеся потом сожрет.

– Именно так она и мыслит, – подтвердила я и спросила о другом. – Рик, а твой друг, он тоже может вырвать сердце?

– Нет. Но Дмитрий хороший воин. Мы дружим с детства. Можно сказать, росли вместе. Дома наших родителей стоят на одной улице. У него, как и у тебя, графский титул.

– Он знает о твоей особенности?

– Конечно, – улыбнулся Рикстон. – В бою такое не скроешь.

– Ты сказал, дома ваших родителей, – внимательно слушала я все то, что он мне говорит. – Разве ты живешь не с отцом?