Ухажер поневоле

Костяной замок был погружен в темноту, хотя и не такую плотную, какая бывает ночью. Серые рассветные сумерки уже кое-где сползали в покои, рассеивая такой желанный в этом доме мрак.
В замке была тишина. Звенящая, ощутимая. Звуки из леса, частоколом окружающего костяной дворец, не проникали за высокие неприступные стены. Казалось, замок вымер. Уныло смотрели на темную чащу леса два больших черепа на резных костяных воротах. Пустовали узкие башенки с бойницами. Гулкой тишиной были наполнены темные коридоры. Но вдруг... Какое-то движение нарушило внутренний покой дворца. Кто-то крался по коридору, мягко ступая по каменному полу. Звуков шагов слышно не было, и неведомая темная фигура с ловкостью кошки добралась до ближайшей двери. Из-под плаща высунулась костлявая сероватая рука с длинными ногтями и легла на красивую кованую ручку в виде сороки, схватившей себя за хвост. Надо сказать, что дверь была под стать ручке - удивительно красивой: деревянная, старинная, обитая тяжёлым железом, она словно таила за собой покои с несметными сокровищами. Железная лоза плюща, искусно вырезанная неведомым мастером, изящно опутывала арку двери, а в солнечный день в листьях можно было рассмотреть малахитовую и изумрудную крошку.
Рука незваного гостя резко и решительно сжала ручку-сороку и неожиданно мягко потянула дверь. Та поддалась без единого скрипа - кто-то заботливо смазывал петли. Странная загадочная фигура все так же беззвучно скользнула внутрь покоев, ловко - будто кот лапой - прикрыла тяжёлую дверь и застыла. Черный красивый балахон, расшитый тонкой серебряной нитью, чуть соскользнул, и явил свету хозяина костяного дворца - Кощея Бессмертного. Старое, но строгое и волевое лицо, яркие серые глаза, острый нос и цепкий взгляд. Казалось бы, Кощей был древнее Яви, старик стариком, но широкие плечи, ловкость, с которой он двигался и печать жёсткости, даже жестокости на лице делала его одним из самых сильных и опасных колдунов во всей Яви, а уж в Тридесятом царстве точно.

Кощей оглядел покои - никого. Чудесная кровать под балдахином с перинами и аккуратными подушками, резной костяной шкаф, в котором проглядывались дорогие бархатные наряды, большое окно, увитое настоящим плющом и - наконец-то! - дубовый столик с кристально чистым зеркалом. Колдун ещё раз оглядел покои - точно никого. Только возле кровати, где стоял собственноручно сделанный им стул, была подозрительная тень. Но нет, навряд ли она там. Постель аккуратно застелена, и скорее всего, на ней не спали. Хоть она и любила ранние подъемы, Кощей готов был поставить парочку опалов из собственных подземелий, что сегодня хозяйка покоев провела ночь не здесь. Чуть нахмурившись от этой мысли, и ещё раз кинув недобрый взгляд на сумрачную тень, колдун скользнул к столу.
Так, посмотрим... Где же она? Это успокаивающая настойка с прострелом, зелье с мятой-холодянкой, какая-то пахучая мазь, ужасно напоминающая о скользких клубках змей в весеннем лесу... Все не то! Да что же это... Не могла же она, в самом деле спрятать... «Неужто догадалась?» - мелькнула обжигающая холодом мысль в голове колдуна. Но костлявая рука уже нащупала пузатую баночку с льняной тряпицей сверху, и из груди Кощея вырвался облегченный вздох. Нашел! Из каких неведомых частей была составлена эта чудесная мазь, колдун не ведал, но боги, как же она чудесно ложилась на кожу и волшебно пахла. Чем-то васильковым, летним, жарким, травяным... Чем-то, что будто относилось к давней, полузабытой жизни. Колдун аккуратно развязал бечеву, снял льняную тряпицу и аккуратно, почти благоговейно запустил в банку палец. Подцепил немного мази и с наслаждением принялся мазать костлявые худые руки. В воздухе тут же разлился мягкий аромат, и Кощей едва слышно замурлыкал песенку.
Вдруг из того самого подозрительного угла донеслось вполне отчётливое и немного возмущенное мычание. Кощей подскочил на месте и резко развернулся, едва успев подхватить баночку с волшебной мазью. Вперив взгляд в темный угол, колдун сжал губы в тонкую нить, выпрямился и мягко двинулся вперёд, запоздало соображая, что вряд ли выглядит грозно с нежной васильковой мазью в руках... Вдруг мычание стало испуганным и громким - тот, кто прятался в тени явно разглядел Кощея. Колдун резко скакнул в угол, и одной рукой (вторая любовно и очень крепко держала заветную склянку) цапнул неведомое создание, вытащив его из тени. Кощею хватило всего пары мгновений, чтоб разглядеть улов, и он горестно и раздражённо воскликнул:
- Марья Моревна!!
Крик, несмотря на затворенную дверь, эхом пронесся по коридорам, оживляя и пробуждая костяной дворец. Кощей рыкнул и выпустил добычу из рук. Молодой мужчина в кафтане, расшитых дорогих шароварах и в красных сапогах, кучей рухнул на пол, испуганно тараща красивые синие глаза на хозяина замка. Он наверняка бы выразил свой испуг криком, но кляп, надёжно вставленный в рот, избавил его от такой возможности. Ноги и руки тоже были связаны, и пленник, продолжая мычать, попытался отползти в темный угол, откуда его так грубо извлекли.
Хозяин дворца тем временем топнул ногой и отвернулся, пристраивая драгоценную мазь на деревянную поверхность стола и неуклюже прикрывая банку тряпицей. Он уже почти было справился с непослушной бечевой, когда в коридоре послышались шаги. Дверь распахнулась, и в покои грациозно - будто лебёдушка - вплыла прекрасная дева. Алые губы, черные, словно воронье крыло, волосы, которые украшал высокий расшитый каменьями кокошник. Длинный красный сарафан и черный кушак, перехватывающий талию, так ей шли, что на мгновение у обоих мужчин, находившихся в покоях, перехватило дыхание.