Укради мой поцелуй

Глава 1

Меня зовут Лера. Лера Соколова. И если бы моя жизнь была драгоценным камнем, то я бы, наверное, была рубином — яркой, огненной и… чертовски дорогой.
Я привыкла к тому, что на меня смотрят. Смотрят с завистью, с восхищением, с желанием. Мои рыжие волосы (натуральные, между прочим) падают волнами на спину, зеленые глаза подчеркнуты идеальной подводкой, а на губах — всегда либо алый, либо бордовый оттенок. Я не выхожу из дома без каблуков, без идеального маникюра и хотя бы одного кольца. Сегодня, например, на моем указательном пальце красуется старинное кольцо с сапфиром — подарок бабушки на восемнадцатилетие.
Я — дочь владельца крупнейшей сети ювелирных магазинов в стране. Мой отец — Александр Соколов, человек, который знает цену не только бриллиантам, но и людям. Мама — Елена, бывшая модель, а ныне светская львица, чье имя регулярно мелькает в глянцевых журналах. У нас есть все: деньги, связи, статус. Но есть и то, чего у меня нет.
Свободы.
Моя жизнь — золотая клетка. Нет, я не жалуюсь, меня все устраивает. Но, как человек довольно известный я не всякое могу себе позволить. А иногда так хочется выкинуть что-нибудь эдакое! Жизнь ведь такая короткая, чтобы скучать.
Я учусь в самом престижном частном университете страны. Третий курс, факультет экономики. Год назад я вернулась из Америки, где училась по обмену. Там было… иначе. Там я могла быть просто Лерой. Не Соколовой. Не наследницей империи. Просто рыжей девчонкой, которая любит кофе с корицей и старые фильмы. А сколько парней там за мной бегали! Ой! Вы бы знали! Был даже сын нефтяного магната. Но знаете, американцы… в общем, это не мое. Какие-то они слишком несерьезные что ли. Мне все же нужен настоящий мужчина, а не просто смазливый мальчишка.

Но зато хотя бы в Америке я смогла немного похулиганить… Только т-с-с-с. Это большой секрет!
Теперь я снова здесь, дома, и я снова в клетке. Красивой, блестящей, но клетке.
Каждый день ко мне подходят поклонники. Они дарят цветы, украшения, приглашают на свидания. В прошлом месяце один даже прислал ключи от Porsche. Я вернула их с улыбкой: «Спасибо, но я предпочитаю Aston Martin».
Я не принимаю подарки. Потому что знаю: за каждым подарком — расчет. Им нужна не я. Им нужны мои связи, мое имя, мои деньги.
Честно говоря, я никогда не думала, когда именно выйду замуж. Да и мужа идеального себе не представляла. Как и свадьбу за миллионы долларов. У меня в жизни были другие ориентиры. Но вчера в моей жизни все круто изменилось.
За ужином отец положил вилку, посмотрел на меня и сказал:
— Лера, тебе уже двадцать один. Пора задуматься о серьезных отношениях.
Мама тут же подхватила:
— Да, дорогая. Ты же понимаешь, что статус нашей семьи обязывает…
Я чуть не подавилась лососем.
— Вы что, серьезно? Вы хотите меня сосватать?
Раньше у нас с родителями никогда не возникало таких разговоров. Но, наверное, это было ожидаемо.
Отец вздохнул:
— Если ты сама не выберешь достойного кандидата, мы сделаем это за тебя.
Я откинулась на стул, скрестила руки.
— И кто же в вашем списке? Сын маминой подруги? Какой-нибудь скучный банкир?
Мама улыбнулась:
— У Виктора Петровича очень перспективный сын…
— Нет.
Один только его вид — в этих дурацких очках и с вечной ухмылкой — вызывал у меня желание вылить на него кофе.
— Тогда кого ты предлагаешь? — спросил отец.
Я была очень рада, что родители хотя бы не планируют выдавать меня замуж насильно. Хотя в таких статусных семьях это было обычным делом. И тут я задумалась. Я понимала, что, видимо, съехать с темы замужества уже не выйдет. Но за кого бы я хотела замуж? Кто мог бы стать идеальной партией для такой девушки, как я?
И вдруг я хитро улыбнулась.
— Сын президента.
Тишина. Родители явно не ожидали такого от меня. Но это был самый настоящий ход конем! Сын президента — это точно муж моего уровня. И это точно тот, кого будет не так легко достать. Получится – круто! Не получится – пожму плечами, мол, простите родители, не в этот раз. Но все это пахло веселым приключением. А именно этого мне так не хватало…
— Сергей? — уточнила мама.
— Именно он.
Отец рассмеялся:
— Он на десять лет старше тебя. И, насколько я знаю, не спешит жениться.
— Тем интереснее.
Наводить справки о личности жениха мне не требовалось. О нем многие знали, хоть и в светских хрониках он мелькал куда реже меня. Сергей Морозов. Тридцать лет. Холост. Красив. Умен. И, что самое главное — недоступен. Но кое-что я о нем знала. Все же наши кручи общения пересекались, пусть и через «шесть рукопожатий».
Например, я знала, что он регулярно тренируется в элитном фитнес-клубе «Гранд». И я поняла, что завоевать его мне поможет один забавный рилсик, который я недавно увидела ВК.

Сегодня утром я надела свои самые обтягивающие легинсы, черный топ, который слегка приоткрывал талию, и накинула кожаную куртку. Макияж — естественный, но с акцентом на губы.
Я приехала на своем Aston Martin и… аккуратно подперла его машину. Да, именно так. Черный Mercedes Сергея теперь не мог выехать с парковки. Пришлось долго ждать, чтобы вычислить, на чем именно главный жених страны. Но оно того стоило! В жизни он был еще красивее, чем на фото.
Я достала визитку (да, у меня есть свои визитки, чертовски стильные), написала на обратной стороне: «Простите за неудобство. Лера» и оставила номер телефона. Потом пошла в соседнее кафе пить латте.
Прошло полчаса. Мой телефон зазвонил. Незнакомый номер.
— Алло?
— Это вы заблокировали мой Mercedes? — низкий, спокойный голос.
Я улыбнулась.
— Ой, извините! Я сейчас же все исправлю.
Я допила кофе, не спеша расплатилась и вышла.
Он стоял рядом с машинами. Высокий, спортивный, в черной футболке, которая подчеркивала рельеф мышц. Его карие глаза изучали меня с легким недоумением.
— Вы Лера?
— Да.
— И… это был эксперимент?
Я рассмеялась.
— Нет, просто я невнимательная.
Приходилось изо всех сил притворяться, что все это глупая ошибка. И что я понятия не имею, кто стоит передо мной. Я села в свою машину, завела ее и отъехала. В зеркало заднего вида я видела, как он смотрит мне вслед.
Первый шаг сделан.
Теперь у меня есть его номер.
Игра началась.

Глава 2

Если бы кто-то сказал мне вчера, что добыча номера телефона сына президента окажется проще, чем объяснить маме, почему я опять не ночевала дома, я бы рассмеялась им в лицо. Но вот он – цифровой ключ к Сергею Морозову – сохранен в моем телефоне под скромным «С.М.».

Да, я бы, конечно, могла бы отвалить кучу денег и пробить его через всякие базы, раздобыть номер без лишних усилий. Но проблема в том, что номера таких людей нигде не хранятся и не пробиваются. То есть, в теории достать номерок, может быть, и получилось бы, но на практике мой метод куда более простой и действенный.
Теперь оставалось только одно – пробить его соцсети.

Вернувшись домой с добычей, я развалилась на диване в своей квартире, обдумывая план. Конечно, можно было попробовать найти Сергея через знакомых, но это долго, нудно и слишком очевидно. Нужен был кто-то, кто умеет добывать информацию быстро и незаметно.
И тут я вспомнила про Толика.
Нет, Толик не влюблен в меня по уши, не таскает за мной хвостом и не пишет стихи в мою честь. Мы просто дружим с детства. Он – гик, программист, который может взломать что угодно, кроме собственных социальных навыков. Я – рыжая бестия, которая умеет добиваться своего. Идеальный симбиоз.
Я набрала его номер.
— Лера? – его голос звучал сонно.
— Толик, ты спишь? Сейчас три часа дня!
— Я вчера залипал в новый код до пяти утра.
— Ах да, твоя вечная отмазка. Слушай, мне нужна помощь.
— Опять? – он вздохнул, но я знала – он уже заинтересован.
— Да, опять. Но на этот раз все серьезно.
— Ты так говоришь каждый раз.
— На этот раз правда серьезно. Я достала номер телефона сына президента.
Тишина. Потом – резкий вдох.
— Ты что, совсем офигела?

Да. Толик всегда так остро реагировал на мои задумки. Потому что одна у меня была краше другой. Но Толику чаще всего приходилось меня из этих «идей» вытаскивать. Потому далеко не всегда он принимал их с радостью. Особенно, когда я была так заряжена и настойчива.
— Ну, технически, я просто подперла его машину и оставила свой номер. Он сам позвонил.
— Гениально, – Толик засмеялся. – И что теперь?
— Теперь нужно пробить его соцсети.
— Лера, ты понимаешь, что сын президента вряд ли сидит в открытом доступе?
— Поэтому я и звоню тебе, а не гуглю.
Толик снова вздохнул.
— Ладно. Но не по телефону же это обсуждать. Давай встретимся.
— Отлично! – я уже чувствовала вкус победы. – Где?
— Сегодня вечером в «Электронике».
«Электроника» – это наш с Толиком любимый клуб. Да, он гик, но обожает тусовки. Говорит, что это вдохновляет его на новые идеи.
— Договорились.
Но даже если встреча будет по делу, это никому не помешает немного оттянуться, выпить и повеселиться! Ведь правда?!

Я быстро написала паре друзей и подруг – одной идти в клуб с Толиком было бы скучно. Через пару часов наша компания уже собиралась у входа в «Электронику»:
Толик – в черной худи с капюшоном (его стандартный look, как будто он вот-вот взломает Пентагон).
Аня – моя лучшая подруга, блондинка с острым языком и любовью к мартини.
Макс – парень Ани, веселый и слегка переборщивший с гелем для волос.
Игорь – наш общий друг, который вечно попадает в дурацкие ситуации.

Несмотря на то, что между нами всеми имелись некоторые социальные и материальные бреши, мы часто тусовались вместе. Толик, например, был из нас самых… будем назвать вещи своими именами… самым бедным. Нет, он работал и неплохо зарабатывал. Но до нашего уровня не дотягивал.

У Игоря мать была бывшей проституткой, которую богач выкупил у «хозяина». По легенде, конечно же, она была просто танцовщицей, которая даже никогда не раздевалась. Но мы все знали правда. Знали и молчали.

Макс и Аня очень любили друг друга, но вместе им быть было не суждено. Они это знали, но друг другу пока не признавались. Их родители уже нашли обоим «отличные партии» и оба они должны были сыграть свадьбы до двадцати пяти. Мне казалось, что ни Аня, ни Макс даже не пытались переубедить родителей. Знали – это бесполезно. Но я честно переживала за их отношения больше, чем за свои.
Мы с ребятами прошли внутрь клуба, заняли столик и заказали напитки. Музыка гремела, световые лучи резали темноту, а толпа на танцполе двигалась в такт.
— Ну что, Лера, – Аня пригубила коктейль, – рассказывай, зачем мы здесь?
— Мы здесь, чтобы хорошо провести время, – я улыбнулась.
— Да ладно, – она фыркнула. – Ты что-то задумала.
— Может быть.
Я поймала взгляд Толика и кивнула в сторону более тихого угла. Он понял.
— Пойдем, – сказала я ему.
Мы отошли от стола, и я достала телефон.
— Вот номер.
Толик посмотрел на экран, потом на меня.
— Ты уверена, что хочешь этим заниматься?
— Абсолютно.
— Ладно, – он вздохнул. – Но это может занять время.
— У меня его достаточно.

Я понимала, что Толик не притащит с собой всю свою технику и не начнет работу прямо на месте. Но еще я понимала, что ради меня он, скорее всего, отложит все срочные и несрочные дела, и приступит к делу, как только вернется домой. Может замуж я хотела не так сильно, но вот сила растущего внутри азарта ощущала явственно. Если бы не желание отдохнуть и потанцевать, я бы схватила Толика за руку и потащила к нему домой прямо сейчас!
В этот момент кто-то резко толкнул меня сзади. Я чуть не упала, но сильные руки схватили меня за плечи.
— Простите, – низкий мужской голос.
Я обернулась. Передо мной стоял высокий брюнет в кожаной куртке. Темные глаза, острые скулы, легкая небритость.
— Смотрите под ноги, – я бросила ему ледяной взгляд.
Он усмехнулся.
— Виноват.
И растворился в толпе.
— Ну и тип, – проворчала я.
— Может, это твой будущий муж? – пошутил Толик.
— В моих планах только один мужчина, и он – сын президента.
Мы вернулись к столу, но через пару минут я почувствовала, что что-то не так.
— Черт! – я посмотрела на свою руку.
Моего браслета не было. Того самого, который стоил как хорошая машина.
— Толик, – я схватила его за руку. – Меня только что обокрали.
— Что?
— Этот тип в кожаной куртке! Он украл мой браслет!
Аня ахнула:
— Лера, это же подарок отца!
— Именно поэтому я его сейчас найду и вырву его грязные руки с корнем!
Я вскочила со стула и бросилась в толпу.
Охота только началась. Но теперь у меня появилась новая цель – вернуть свое. И я знала, что этот вор еще пожалеет, что связался с рыжей бестией.

Глава 3

— Купишь новый, — пробубнил Макс.
Эти слова повисли в воздухе, такие же легкомысленные и пустые, как конфетти на полу ночного клуба. Они отскакивали от моих барабанных перепонок, не желая проникать внутрь и достигать понимания. Я смотрела на своих друзей – на Аню с её вечной снисходительной ухмылкой, на Макса, уже потянувшегося за следующим коктейлем, на Толика, который уже уткнулся в экран телефона, на Игоря – и чувствовала, как во мне закипает что-то тёмное и острое, как осколок стекла.
— Лер, правда, да твой папа закажет тебе такой же, только с бриллиантами побольше. С золотыми застёжками. С каким-нибудь историческим камнем внутри», — добавил Игорь, облизывая край бокала от соли.
Они не понимали. Совершенно, абсолютно, на молекулярном уровне не понимали. Для них это был аксессуар. Дорогой, брендовый, статусный – но всего лишь вещь. Для меня же этот браслет был не просто куском металла и изумрудов. Он был частью моей брони, моим талисманом, моим вызовом. Отец подарил его мне в день моего восемнадцатилетия, вручив вместе с ним скучную лекцию о семейной чести и ответственности. Я носила его не потому, что он дорогой, а несмотря на это. Носила как напоминание, что я могу позволить себе быть роскошной и вызывающей, но при этом остаюсь единственной хозяйкой своих правил. И кто-то посмел это оспорить. Посмел прикоснуться к моей собственности, к моему телу, к моему личному пространству с наглой самоуверенностью кота, стащившего сметану.
— Дело не в браслете, — прорычала я, и мой голос прозвучал чужим, низким и злым, заставив Аню на мгновение смолкнуть.
— А в чём тогда? — Толик оторвался от телефона, его умные, чуть косящие глаза с недоумением уставились на меня. — В принципе?
— Именно в принципе! — я резко встала, и мой стул с противным скрежетом отъехал назад.

Макс фыркнул, развалившись в кресле: «Ох уж эти богатые и их принципы… Искусственно созданные драмы для остроты ощущений».
Я уже не слышала его. Я уже пробивалась сквозь толпу, как ледокол через арктические льды. Моё тело стало оружием. Локти, плечи, взгляд, устремлённый вперёд, – всё работало на одну цель.
«Электроника» поглотила меня целиком. Это был живой, пульсирующий, дышащий организм. Музыка – не просто звук, а физическое давление на грудную клетку, рокот, вышибающий воздух из лёгких. Свет – не освещение, а агрессивная атака: неоновые вспышки резали сетчатку, спотыкались о блики на потных телах, выхватывая из мрака обрывки лиц, улыбок, блеск зубов и страз. Воздух был густым и сладким от смеси духов, сигаретного дыма и алкогольных паров. Я шла, вжимаясь в тела незнакомцев, чувствуя сквозь тонкую ткань платья прикосновение чужих рук, спины, бёдер. Кто-то что-то кричал мне в ухо, предлагая выпить, потанцевать. Я отмахивалась, как от назойливой мухи, даже не поворачивая головы.
Мои глаза выискивали только один цвет. Чёрный. Матовый, поглощающий свет чёрный кожи. Я металась между танцполом и баром, заглядывала в полумрак VIP-зон, проскальзывала к туалетам. Ничего. Отчаяние начинало подступать холодными щупальцами к горлу. *Он ушёл. Слился. Исчез. И твой браслет сейчас переплавляют в каком-нибудь подпольном ломбарде…*
И тут – мелькнуло. Как вспышка. В проёме между тяжёлой бархатной портьерой и стеной. Чёрная кожаная куртка. Широкие плечи. Короткие тёмные волосы. Он стоял спиной, разговаривая с кем-то невидимым, и жестом, полным странной элегантности, поправлял манжет.
Адреналин ударил в виски с такой силой, что мир на секунду поплыл. Я рванула вперёд, расталкивая танцующую пару. Но толпа, этот капризный и живой организм, сомкнулась передо мной, непроницаемая и плотная. Когда я наконец прорвалась к тому месту, его уже не было. Только портьера

ь, как после прохода призрака.
— Эй! — я крикнула здоровенному охраннику у выхода, хватая его за рукав. Его бицепс был твёрдым, как камень. — Мужик! В чёрной кожаной куртке! Куда?
Он медленно, с неохотой перевёл на меня заспанный взгляд, пожевал жвачку и мотнул головой в сторону двери: «Вон, в переулок свернул. Наверное, курить».

Я не сказала «спасибо». Я уже выскакивала на улицу, врываясь в прохладную, почти холодную объятия ночи. После адской духоты клуба воздух показался кристально чистым и обжигающе свежим. Я сделала глубокий вдох, пытаясь унять дрожь в коленях. Прямо передо мной зиял тёмный проулок, узкий и грязный, освещённый одним-единственным мигающим фонарём, который тревожно похлопывал жёлтым светом, словно пытаясь что-то сказать.
И там, в глубине, – движущийся силуэт.
— Эй! Стоять! — мой крик прозвучал хрипло и неестественно громко в этой внезапной тишине.
Силуэт замер.
Он обернулся медленно, нехотя, будто мне помешали совершить что-то очень важное. Мигающий фонарь выхватывал его из тьмы кусками: острый, чёткий профиль, тень от длинных ресниц, падающая на щёку, насмешливый изгиб чувственных губ. В его руке, большой и уверенной, болтался маленький, расшитый бисером женский кошелёк. Он смотрел на меня не со страхом, не с удивлением, а с… любопытством. С тем же интересом, с каким смотрят на внезапно выскочившего на тропинку дикого зверька.
Я выдохнула, пытаясь вернуть себе самообладание, выпрямила спину и сделала шаг вперёд, наступая каблуком в какую-то липкую лужу.
— Мой браслет, — голос звучал твёрже, чем я ожидала. — Верни. Сейчас же. И я… я подумаю над тем, чтобы не поднимать на ноги всю полицию этого города.
Он рассмеялся. Это был не просто звук. Это было низкое, бархатное, глубокое урчание, которое исходило откуда-то из глубины его груди и отзывалось странным теплом у меня в животе. Он смеялся одними плечами, глаза его сузились, но не потеряли своей пронзительности.
Ярость, бессильная и слепая, хлынула на меня с новой силой. Я развернулась к освещённому входу в клуб, к силуэту охранника, и набрала в лёгкие воздуха: «Охрана! Помо…»
Я не успела закончить. В следующий миг он был уже рядом. Не было слышно ни шагов, ни шороха. Он просто возник, как джинн из бутылки. Одной рукой он резко и безжалостно прижал меня к холодной, шершавой кирпичной стене. Спина больно ударилась о выступ. Другой рукой – той самой, что держала кошелёк, – он закрыл мне рот. Его пальцы были твёрдыми, упругими и пахли кожей, дорогим табаком и чем-то ещё… диким, неуловимым, опасным. Дымом после выстрела.
— Т-с-с-с, принцесса, — прошептал он, и его губы почти касались моего уха. Его дыхание было горячим. — Не надо шуметь. Это некрасиво».
Я попыталась вырваться, укусить его за ладонь, но он лишь сильнее прижал меня, и всё моё тело отозвалось на это давление странной, предательской слабостью. Я замерла, парализованная не страхом, а шоком от этой дикой, животной близости.
И тогда он поцеловал меня.
Это не был поцелуй. Это была акция устрашения. Захват территории. Его губы обрушились на мои с такой уверенной силой, что у меня перехватило дыхание. В этом не было нежности, только чистая, концентрированная наглость и вызов. Он целовал меня так, будто имел на это полное право, будто я была его собственностью, его добычей. И самое ужасное, самое постыдное – моё тело на секунду ему подчинилось. Внутри всё сжалось в тугой, раскалённый комок, по коже пробежали мурашки, а в ушах зазвенела тишина, заглушая всё вокруг.
На секунду. Только на одну проклятую секунду.
Затем я пришла в себя. Якорь ярости, зацепившийся где-то глубоко внутри, вытащил меня из этого одурманивающего состояния. Я собрала все свои силы, всю свою

Глава 4

Просыпаться всегда было для меня маленьким актом сопротивления. Мир за окном ещё серый, размытый, а я уже должна была встать и натянуть на себя маску Леры Соколовой — идеальной, собранной, безупречной. Но сегодня что-то было не так.
Первое ощущение — странная тяжесть на губах, будто я всю ночь целовалась с призраком. Сладковатый привкус коктейля и… чего-то ещё. Дыма, кожи, опасности.
Я потянулась, лениво, как котёнок, и улыбнулась в подушку. Какой дурацкий, яркий, абсурдный сон мне приснился! Ночной клуб, погоня, какой-то наглый тип в кожаной куртке… и этот поцелуй. Горячий, властный, от которого до сих пор бешено стучит сердце. Я даже почувствовала лёгкий румянец на щеках. Ну надо же, что только не привидится после мартини и громкой музыки.
Настроение было приподнятым, почти игривым. Я соскочила с кровати, босиком прошлёпала по прохладному паркету к огромному окну и распахнула шторы. Утро вливалось в комнату потоками слепящего золотого света. Всё было как всегда: безупречный порядок, дорогие безделушки на полках, знакомый вид из окна на ухоженный сад. Мир вернулся на свои оси.
Я направилась к туалетному столику — огромному, старинному, инкрустированному перламутром. Моя сокровищница. Десятки флаконов с духами, лайтбокс с косметикой, шкатулки с украшениями. Рука сама потянулась к самой нарядной, лакированной, с изумрудной бархатной подкладкой внутри. Именно там лежал тот самый браслет — тяжёлый, массивный, с холодными, идеально огранёнными изумрудами, подарок отца на совершеннолетие. Символ моей принадлежности к миру, где всё можно купить. Кроме, как оказалось, чувства безопасности.
Я щёлкнула замочек. Крышка отскочила.
И улыбка замерла на моих губах.
Внутри, на тёмно-зелёном бархате, аккуратно лежали кольца, серьги, подвески. Но центральное место, предназначенное для браслета, пустовало. Оно зияло чёрной, бездонной дырой, в которую провалилась моя утренняя эйфория.
Всё это было наяву.
Не сон. Не фантазия. Не игра воспалённого алкоголем сознания.
Меня действительно обокрали. Ко мне прикоснулись. Мной воспользовались. Меня… поцеловали. И этот привкус на губах — не сон. Это реальность. Унизительная, злая, пьянящая.
Чёрт! — это слово вырвалось шёпотом, больше похожим на шипение. Я захлопнула шкатулку с такой силой, что задребезжали флаконы на столе.
Настроение рухнуло ниже плинтуса. Тот самый «странный червячок» воспоминаний о поцелуе, который с утра тихо шевелился где-то на задворках сознания, вдруг вырос в гигантского, ядовитого змея, который сжал мне горло.
Нужно было действовать. Немедленно. Я схватила телефон. Толик. Только он.
Набрала номер. Гудки были долгими и мучительными. Наконец, на седьмом, он ответил. Голос — хриплый, спросонья, провалившийся на дно вселенной.
— М-м-м? Лера? Ты в курсе, который час? Семь… семь утра… Люди в семь утра спят. Цивилизованные люди. И даже нецивилизованные тоже.
— Толик, — голос мой звучал неестественно ровно, будто я говорила из глубокой заморозки. — Это правда всё было вчера? Тот тип? Браслет?
На том конце провода послышалось тяжёлое дыхание, шорох одеяла, мычание.
— А? Ну… ага… — он, кажется, только сейчас начал приходить в себя. — Браслет… да, кажется, да. Ты кричала, что он у тебя его стащил. Потом убежала куда-то… Мы наши тебя напуганную и растрёпанную. — Толик замолчал, и в тишине я почти физически ощутила, как в его гиковском мозгу шестерёнки медленно поворачиваются, складывая картинку. — Охренеть. Лер, так это правда было? Я думал, мне показалось после трёх коктейлей.
— Не показалось, — отрезала я, уже направляясь из спальни в столовую. — Мне нужно на пары к девяти.
— А мне вот никуда не нужно, — заныл он. — Я хочу спать. Дай мне поспать ещё три часа, ну четыре… и я всё найду. Про этого Сергея. Все его соцсети, аккаунты на форумах для моделистов, переписку в детском саду… Всё.
Я вышла в коридор. Из столовой доносился лёгкий звук посуды и запах свежесваренного кофе. Мама уже была там.
— Мне нужны не его соцсети, — сказала я Толику, снижая голос. — Вернее, не только они. Мне нужны соцсети его матери. Любая информация о ней. Хобби, расписание, любимые места. Штурмовать крепость нужно с самого уязвимого места.
— Лера, да я… — начал он ныть, но я его перебила.
В столовой мама, изящная и свежая, словно только что сошла с обложки журнала, допивала свой апельсиновый сок. Увидев меня с телефоном у уха, она подняла бровь.
— У меня есть информация, — сказала она просто, отставив стакан.
Я на мгновение замерла.

— Толик, отбой, — бросила я в трубку.
— Ура! — тут же просипел он. — Значит, искать ничего не надо? Спа-а-ть…
— Отбой связи, — уточнила я безжалостно. — План в силе. Ищи. Всё. Звони, как будет что-то. — И, не слушая его стонов, положила трубку.
Мама смотрела на меня с лёгким любопытством.

— Через знакомых с йоги я слышала, что мать Сергея Морозова, Елена Викторовна, просто обожает конную езду. У неё даже своя конюшня за городом, она там проводит все выходные. Говорят, страстная любительница.
Мир замер. В моей голове прозвучал оглушительный грохот — это рухнули все мои тщательно выстроенные планы. В том самом рилсике, который я выбрала, как сценарий для действий, мать потенциального жениха была милой, домашней женщиной, которая ходила в кружок кройки и шитья и пекла миндальное печенье. А тут… лошади.
У меня всегда были проблемы с лошадьми. Нет, я не боялась их. Я их не понимала. Эти огромные, нервные, пахнущие потом животные с карими глазами, в которых читалась какая-то древняя, не поддающаяся контролю глупость. Они чувствовали мою неуверенность и всегда вели себя нагло и непредсказуемо. Последний раз, когда отец заставил меня поехать с ним на охоту, я чуть не сломала ногу, пытаясь просто усидеть в седле.
На моём лице должно было отразиться всё отчаяние, потому что мама спросила: — Лера, ты в порядке? Ты как-то странно посмотрела.
— В порядке, — я заставила себя улыбнуться. — Просто… неожиданное хобби. Подумаю над подарком.
Тут её взгляд упал на мою руку.
— А где папин браслет? Ты же его никогда не снимаешь.
Холодная волна прокатилась по спине. Я сделала глоток кофе, чтобы выиграть секунду.
— Решила сегодня не надевать. Не подходит к настроению.
Мама, к счастью, не стала допытываться. Что такое «настроение» дочери по сравнению с новостью о том, что её лучшая подруга улетает на неделю в Милан?
Позавтракав, я вернулась в свою комнату, встала под ледяной душ, пытаясь смыть с себя остатки вчерашней ночи и навязчивые воспоминания. Надела строгий костюм-двойку, соблазнившись на каблуки повыше — они придавали мне уверенности. На лице — маска безупречного макияжа. Никто не должен был увидеть смятение.
Водитель уже ждал у подъездной дорожки. Дорога до университета промелькнула в тумане. Я смотрела в окно, но не видела ни машин, ни людей. Передо мной стояло только одно: насмешливое лицо вора и… лошади. Проклятые, огромные, непокорные лошади.
У входа в университет меня уже поджидала взволнованная Аня.
— Лер! Ну как ты? Я вся извелась! — она схватила меня за руки, осмотрев с ног до головы. — Я уже запустила все свои каналы. Мой двоюродный брат знает одного типа, который как раз крутится вокруг скупки краденого. Мы найдём этого козла, я тебе обещаю!
Её преданность тронула меня. Я улыбнулась, и это была почти что искренняя улыбка.
— Спасибо, Ань. Правда. Я…
И тут моё сердце вдруг замерло, а потом рванулось в бешеной скачке. Мимо нас, задевая плечом, прошёл высокий брюнет в чёрной кожаной куртке. Время остановилось. В ушах зазвенело. Я почувствовала, как по губам пробежал тот самый жар, сладкий и отвратительный, будто от прикосновения раскалённого металла. Я инстинктивно дотронулась до губ пальцами…
Но нет. Конечно, нет.
Это был не он. Просто парень. С обычным лицом, уставшим после вечеринки. Он даже не посмотрел в нашу сторону.
— Лера? Ты чего? — Аня смотрела на меня с беспокойством.
— Ничего. Показалось, — я сглотнула ком в горле и силой воли заставила ноги двигаться вперёд, в здание университета.
Пары шли своим чередом. Я сидела, делала вид, что конспектирую, а сама лихорадочно обдумывала план. Лошади. Нужно было что-то придумать с лошадьми. Может, взять пару уроков? Нанять самого дорогого тренера? Купить самого смирного пони в мире?
На второй паре я машинально полезла в карман пиджака, который была на мне вчера, в поисках жевательной резинки. Вместо неё пальцы наткнулись на сложенный в несколько раз клочок бумаги. Чужой. Грубой, жёсткой, как обёрточная.
Сердце снова ёкнуло, предчувствуя недоброе. Я медленно, почти боясь, развернула его.
Там, выведенным угловатым, энергичным почерком, была всего одна фраза:
«Поймай меня, если сможешь.»