Укрощение Шайтана

Пролог

Марфа

— И я, я тоже люблю тебя, Антон! С самого первого дня как увидела тебя в школе!

Произношу эти слова уже в спину своему парню. Знаю, что Каменев меня не слышит, он идет обратно в ночной клуб и, прижав к уху мобильник, разговаривает со своей мамой. Пусть пока он не знает о моей любви. Главное, мы, наконец, начали встречаться, а, значит, однажды я ему все расскажу!

Оборачиваюсь к такси, которое вызвал для меня Антон, но не успеваю даже дотронуться до дверной ручки. Что за хрень вообще?!

— Эй! Ты что творишь?!

Какая-то пьяная деваха с дредами больно отталкивает меня от такси и ныряет на заднее сидение, а за ней еще одна коза и тощий лысый парень!

— Вы там совсем офонарели! — возмущенно кричу бухой компашке. — Это моя машина! Мне домой срочно надо!

В ответ слышу пьяный хохот и мат. Вот уроды! Глазам поверить не могу. Кидаюсь к таксисту, слышу за спиной визг тормозов, оборачиваюсь и застываю на месте: в полуметре от меня стоит здоровый черный “Хаммер”. Как он вообще здесь поместился?!

Пялюсь на внедорожник и теряю драгоценные секунды — мое такси уезжает, а я остаюсь наедине с тремя крепкими парнями, которые уже выскочили из “Хаммера”.

Все в черном, да и сами черноволосые, коротко стриженные.

— Ты чего под колеса бросаешься, а? — спрашивает один с характерным южным говором. — Жить надоело? Нехорошо!

Глазами нахожу номера на тачке — ну, конечно, не наши, не московские. Вот попала! И окна тонированные. А главное — рядом никого!

— Извините, случайно, — спокойно улыбаюсь и прямо смотрю в черные глаза бородатому. Не пацан, намного меня старше. — Мое такси уехало.

Ко мне подходят все трое, окружают практически, я еле сдерживаю себя, чтобы не попятиться. Главное — не показывать, что боюсь их.

— Так тебе ехать надо, что ли? — протягивает бородач, он крупнее и взрослее остальных, наверное, главный среди них. — Поехали с нами. Отвезем, куда скажешь, красавица.

Гортанный смех. Неприятный и двусмысленный. Ага, сами знают, что он врет. Домой не отвезут, разве что к себе.

Чувствую, как спина покрывается липким потом, становится холодно рукам, несмотря на августовскую жару.

— Не нужно, у меня парень здесь… Сейчас подойдет и отвезет меня.

Начинаю судорожно копаться в сумочке. Где этот чертов мобильник?! Пропускаю момент, когда мне на плечо ложится тяжелая мужская рука.

— Че ты гонишь? Строишь из себя, шалавка. Настоящие бабы дома сидят, мужей ждут и детей растят…

— Пусти! — верещу ультразвуком. Вижу, как какой-то парень направляется в нашу сторону. Наконец-то. Кричу еще громче. — Помогите!

— Заткни ей пасть, Ахмед, — доносится до меня, и потная вонючая рука ложится мне на лицо —не могу вздохнуть даже. Мычу изо всех сил.

— Эй? Все в порядке? — слышу незнакомый мужской голос. — Тут девушка кричала…

— Все хорошо, дорогой! Это сестра моего друга, вот загуляла, а у нас с этим строго, вот домой везем, не мешай, а?

Хватка чуть слабеет, или у меня сил от возмущения прибавляется, но умудряюсь зацепиться зубами за ладонь, судорожно вдыхаю воздух и ору изо всех сил.

— Помо…

Из глаз сыпятся звезды, в голове адская боль, дышать не могу, он мне шею сломал?

— Эй… — как из-под толщи воды слышу растерянный голос. — Она.. это… точно сестра?

— Давай, давай… иди уже, — с угрозой в голосе произносит страшный голос с акцентом. — Тебе проблемы нужны, пацан?

— Н… нет, — у меня сердце грохнулось вниз от этих слов. Слился парень. Но их трое, а он один!

Антон! Антон, милый!

Помоги!

— Тащи ее быстрее, дорогу перекрыли, внимание лишнее, — быстро и зло произносит бородатый и добавляет что-то на незнакомом языке.

Упираюсь, как могу, за что тут же получаю сильный удар в спину, снова задыхаюсь. Ноги едва касаются асфальта, кажется, моя сумочка упала…

Впереди раздается резкий звук клаксона, глаза ослепляет свет фар, и не только мне. Хлопает дверь машины…

Меня на секунду оставляют без присмотра, я тут же снова ору.

— Помогите! — больше от отчаяния и страха, чем от надежды, что меня и правда могут спасти. — Я не хочу…

И снова удар в бок. Перед глазами вижу открытую дверь “Хаммера”.

— Эй, — раздается за спиной уверенный громкий голос. — Пусти девчонку, уродец!

Мои похитители замерли, отступили от машины, но лишь для того, чтобы обернуться и наброситься с матом и кулаками на незнакомого парня, который решил вмешаться. Очень высокий, крупный, лица не видно, но он один, а их трое!

Едва успеваю в ужасе отскочить от “Хаммера”, когда в паре сантиметров от меня в машину врезается Ахмед, я вижу, как из его расплющенного носа стекает кровь на дверцу внедорожника.

Незнакомец уже и второго на асфальт кинул — тот на карачках стоит, головой машет как не в себе. Бормочет что-то непонятно.

— Ты труп! На кого попер? — зло сплевывает третий, утирая бороду. — Да я тебя…

И тут же беспомощно оседает на колени, получив короткий удар под ребра. Мой спаситель сам присел перед бородачом. Не обращает внимания, что те двое уже очухались, но почему-то в драку обратно не лезут. Боятся, что ли?

— Если женщина говорит, что она не хочет, это значит, что она не хочет. Понял, джигит? — медленно, по слогам втолковывает парень.

Я вздрагиваю: голос показался подозрительно знакомым.

В ответ бородатый выкрикивает ругательства и оскорбления, но уже не нападает. Что-то громко говорит своим приятелям, и те лезут обратно в "Хаммер".

— Я тебя запомнил, слышь, ты! — бородач обращается к моему спасителю. — Еще увидимся. Жди в гости!

"Хаммер" дергается с места, оставляя за собой клубок углекислого газа. Я нервно кашляю, не верю, что пронесло. Сердце из груди выпрыгивает, голова кружится, еще чуть-чуть и сама грохнусь на землю, ноги еле держат. Ковыляю ближе к тачке своего спасителя, устало облокачиваюсь на капот.

И наконец вижу лицо парня.

Глава 1

За неделю до событий Пролога

Иван

В душевой комнате, прилегающей к хозяйской спальне, зазывно лилась вода. Сатановский лениво усмехнулся. Может, ещё разок присоединиться к Танечке? Она этого точно хочет, да и сам Иван был бы не прочь повторить приятное занятие с приятной девушкой.

А Танечка была приятна во всех отношениях, хоть и старше Сатановского на семь лет. Такими мелочами Иван не заморачивался, наоборот, видел только одни плюсы в том, что партнерша его старше — опытная, без соплей и мозг не парит.

Хотя пыталась в самом начале. Собственно, это и есть ее работа. Но Сатановский быстро все объяснил, даже уговаривать не пришлось.

— Ванечка, ты придешь? — Таня высунулась из проема двери, томно улыбаясь.

— Разумеется! — Сатановский посмотрел на девушку и прошелся ленивым взглядом по ее влажным темным волосам, красиво спадающим на обнаженное плечо. — Жди, я сейчас.

Однако приятной встрече в душе не суждено было состояться: раздался требовательный звонок в дверь, а потом еще один. И еще.

Иван, чертыхнувшись, натянул домашние шорты (с футболкой заморачиваться не стал), и, не торопясь, пошел к двери.

Гостей он не ждал, да и не приходили они никогда, минуя домофон. Разве только… Иван хохотнул, покосился в сторону ванной, где плескалась Таня и, не раздумывая, открыл замок.

— Я так и понял, что ты. Проходи, — Сатановский пропустил в квартиру невысокого седовласого мужчину лет пятидесяти-пятидесяти пяти. — Какими судьбами? И что не позвонил заранее?

— Ты бы хоть оделся, Вань, — вздохнул нежданный гость и покачал головой. — А мне записываться надо, чтобы повидать своего единственного племянника?

— Не только племянника, но еще единственного родственника и наследника, Валер! Тебе налить чего?

Гость помотал головой, скинул дорогие кожаные туфли и прошел в гостиную, которая от спальни отделялась лишь матовыми стеклянными дверями.

— А ты не один? Я что не вовремя?

Вместо ответа, как по заказу, из ванной выпорхнула Таня в одном махровом полотенце. И тут же заверещала, как будто увидела свой конец. Хотя… так оно и было.

— Ва-валерий Васильевич! В-вы….?

Таня обхватила себя руками, бросила умоляющий взгляд на Сатановского — тот лишь задорно рассмеялся. Неловкая сцена забавляла Ивана, и он не собирался этого скрывать.

— Оденьтесь, пожалуйста, Татьяна Андреевна, — сухим официальным тоном произнес дядя Сатановского и, лишь когда девушка, пунцовая, как вареный рак, бегом скрылась в спальне, со вздохом спросил у племянника:

— Значит, вместо того, чтобы заниматься психотерапией и решать свои проблемы, ты затащил моего корпоративного психолога в постель?

— У меня нет проблем, Валер! — завелся с полоборота Сатановский. — А чем мне еще с бабой заниматься, как не…

— Помолчи! — гость поднял руку вверх, и Ваня в кои-то веки его послушался. Да и выглядел Валера уставшим. — Вот дурень, а!

Больше ничего говорить не стал, уселся мрачный на диван, Сатановский лениво зевнул, поняв, что легкий душ с Танечкой откладывается.

С Валерием Самиевым, старшим братом своей покойной матери, Иван не сказать чтобы хорошо ладил, хотя и был к нему искренне привязан. Но не завалить девчонку-мозгоправку, которую дядя насильно приставил к племяннику, Сатановский, конечно, не мог.

Татьяна появилась полностью одетой через минуты четыре, не больше, даже волосы успела собрать в пучок и нацепить очки на нос.

Самиев медленно встал и тяжелым, немигающим взглядом посмотрел на свою подчиненную.

— Вы обещали, Татьяна Андреевна, решить проблему, а не создать новую.

— Простите, Валерий Васильевич, такое больше никогда не повторится. Я все понимаю.

— Не повторится, да. В пятницу направьте в эйчар заявление. Две недели отрабатывать не нужно.

Танечка побелела, потом по ее нежному лицу пошли красные пятна, она опустила глаза и нервно кивнула. Лишь у выхода, перед тем как закрыть за собой дверь, девушка бросила пронзительный взгляд на Ивана. Ответа не дождалась.

— Надо было ее увольнять? Ну камон, Валер!

Сатановский сердито смотрел на родственника. Но тот легко выдержал взгляд.

— Она нарушила профессиональную этику. Пусть скажет спасибо, что я ее не уволил, а дал уйти!

— Нас слил кто-то? Не случайно же пришел?

Валера медленно расстегнул пуговицу на пиджаке и стянул галстук. И правда устало выглядит.

— Я о тебе пришел поговорить, Вань! И о твоих проблемах.

— У меня нет никаких проблем, я задолбался это повторять! Тебе диплом мой нужен? Ты из-за него так взвился?

— У тебя самый высокий айкью на всем твоем курсе, Иван. И ты единственный, кто не смог защитить диплом. Еще и со скандалом! Ты не контролируешь свою агрессию.

— А не хрен было этой моли гнать на меня, Валер!

— Это не моль, а декан МГУ. Ладно, что делать собираешься? Уже два месяца фигней страдаешь. А дальше что?

— Ничего. — Иван ответил без раздумий.

— Мы договаривались, что займешься делом после окончания.

— Ну так я типа не кончил пока. Диплома ж нет. Осенью в Грецию, на острова, потом на Майорку…

— Пойдешь курьером работать.

Легкая придурь разом слетела с нахальной морды недовыпускника МГУ.

— Куда?! На твою фабрику игрушек?!

— На твою фабрику игрушек, Ваня, — с готовностью поправил племянника дядя. — Это твой бизнес.

— Только наполовину, вторая половина твоя. И ты главный босс. На кой я там нужен?

— Вань, я не шучу. И урежу содержание.

— Снова-здорово! — Сатановский зевнул. Такой разговор у них с Валерой происходил раза по три за год, но Самиев никогда не лишал племянника денег. — Я вроде в наследство скоро вступлю. Так что хорош гнать, Валер.

— Не вступишь, Вань, — Самиев довольно хлопнул себя по коленке. — Я уже позаботился, и бабла привычного не увидишь, если не будешь делать, как я скажу.

Первым желанием Сатановского было послать Валеру теми самыми словами, за которые дядя ставил его в угол еще десять лет назад. Но все-таки сдержался — скорее из любопытства, чем из страха. Кого-кого, а Валеру он никогда не боялся.

Глава 2

Марфа

— Марфуш, а ты знаешь, что такое Универсум? — спрашивает у меня Надя, пока я аккуратно подвожу глаза. Вроде неплохо получилось. Сегодня я должна выглядеть безупречно для самого идеального парня.

— Универсум? — переспрашиваю, продолжая думать об Антоне. Надеюсь, ему понравится мой подарок. — Вселенная или что? Понятия не имею!

Надя — моя школьная подруга, мы с ней вместе тусили до выпускного класса, потом разъехались, кто куда: она с мамой переехала в Сочи, а я через год сбежала в Питер, где благополучно и проучилась первые два года на гостиничном бизнесе.

Три недели назад мы с Чистяковой случайно столкнулись на улице, обнялись и пообещали больше не расставаться. Посмотрим, что получится. Я в Москву вернулась насовсем, надеюсь, она тоже.

— Универсум — это название крутой игры для студентов, многие в нее играют. Странно, что ты о ней не знаешь.

Удивленно смотрю на подругу: мы собираемся в клуб отмечать днюху моего парня Антона, Наде пора надеть на себя секси-платье и сделать смоки айс, а она про какую-то игру вставляет.

— Не знаю, потому что мне не нужно. Я вообще-то не геймер, да и ты, не помню, чтобы увлекалась. Давай, я тебя лучше накрашу. У Антона столько классных друзей, и есть те, кто придет без девчонок!

— Это не стрелялка и не бродилка, в ней многие вузы принимают участие. Все на уровне, выиграть Универсум — это очень круто. Знакомая девица с соцфака до финала дошла в том году, так вот…

Пропускаю мимо ушей спич подруги и концентрирую все внимание на том, чтобы сделать ей макияж глаз, а потом выровнить тон лица.

— Надь, ты вообще к косметологу ходишь? Кожа совсем запущена, хотя бы чистку сделай.

Чистякова — красивая девчонка, но, как мне кажется, не очень следит за собой. Надеюсь, в темноте ее прыщи никто не увидит, а будут смотреть на платье — в обтяг и блестящее. Идеально для клуба.

— Думаешь, надо? — Надя, сомневаясь, смотрит на себя в зеркало. — По мне и так здорово. Вообще не помню, чтобы ты в школе так заморачивалась из-за внешности, а сейчас такая профи и, главное, выглядишь потрясно.

Скромно улыбаюсь, решая не углубляться в причины, почему я так изменилась за эти пару лет — не факт, что Наде вообще стоит знать ту историю. Пусть считает, что все само собой произошло.

— Да, я думаю, надо. Могу тебе своего дать, я уже успела найти хорошего мастера, и цены нормальные.

— Ага! Так вот, Универсум. Я очень хочу выиграть. Представляешь, я уже прошла отбор, и в сентябре все начнется!

Надя четко на своей волне, и прыщи на подбородке ее мало волнуют. Надо будет погуглить, что за игра такая.

— Это здорово, Надь, но проверяй сумочку, все ли взяла. Антон скоро за нами заедет.

— Ага! Красавчик Антон! Я помню, как девчонки по нему с ума сходили в школе, а достался он тебе!

Надя крутится у зеркала, расчесывает свои длинные, почти до пояса, темно-русые волосы. У меня чуть короче, и пряди выкрашены в лавандовый цвет. Я знаю, что мне идет.

— Антон лучший, это факт, — посматриваю сообщения в телефоне, он уже должен скоро приехать. — Ради него я перевелась обратно в Москву, хотя… хотя есть здесь те, кто будет мне не рад. Ладно, разберусь.

— Не будет тебе рад? — подруга заинтересованно посматривает на меня и ждет продолжения и, не дождавшись, говорит сама. — Даже если и так, Антон тебя защитит. Помнишь, он вечно призы с каких-то соревнований привозил? По карате, что ли?

— По боксу, — поправляю я. — Он и в Питер весной приехал на свадьбу своего друга по спортшколе. Мы с ним случайно на Невском столкнулись и… Я тебе уже рассказывала, да?

— Раз пятьсот, наверное, — Надя корчит рожицу и высовывает язык. — Но это ж так клево — мечты сбываются, я помню, как ты по нему еще в девятом классе сохла.

— Надь, только ему не рассказывай! Не надо, ладно? Пусть думает, что он мне только сейчас понравился. Как я выгляжу, а?

Чистякова отрывается от зеркала и одобрительно показывает большой палец.

— Шикарно, Марфуш. И топик отличный, и джинсы. Я говорю тебе, ты так изменилась за это время. Такая фигура! Я вот думаю тоже пойти и попу себе накачать! Кто со школы тебя помнит, не узнает, клянусь!

Хотелось бы в это верить! Как и в то, что ни одна самовлюбленная скотина мне больше не скажет, что я завистливая костлявая сучка!

— Так, — быстро меняю тему разговора. — Нам уже пора выходить, а Антон не пишет. Сейчас наберу ему.

Звоню любимому и слышу длинные гудки, потом отбой. Сбросил вызов? Странно. Пока соображаю, что делать, приходит SMS-ка от него.

“Прости, малыш, не успеваю тебя забрать. Поезжай сразу в клуб. Там все объясню”.

— Случилось чего? — Надя легко считывает с моего лица эмоции.

— Все нормально, — пытаюсь улыбнуться, хотя, конечно, расстроена. — У него какие-то дела. Короче, вызывай такси.

Всю дорогу Надя пытается меня развеселить, вспоминая смешные случаи из школьной жизни. Я улыбаюсь ей в ответ, а сама все равно нервничаю, внутри все ойкает. Мы с Антоном уже два месяца вместе, а сегодня впервые тусим как пара в большой компании. Гостей будет человек пятьдесят, мой любимый — очень популярный парень. И я очень боюсь, хоть и улыбаюсь сейчас во весь рот.

— Ну вот и приехали! — Надя выпрыгивает из машины, я быстро расплачиваюсь с таксистом и выхожу вслед за подругой. У клуба до фига народа, но мы без проблем проходим внутрь. Достаточно было сказать заветные: “Мы на вечеринку к Каменеву”.

В клубе теряюсь в первые мгновения, все-таки шумно, и глаза к вспышкам света еще не привыкли, так что не сразу соображаю, чего это Надя меня в бок толкает.

— Смотри, — кричит, перекрывая шум. — А это не твой Антон вон там?

Я смотрю туда, куда подруга протягивает руку, и правда вижу своего парня. И он… он целуется с какой-то длинноногой стерлядью!

— Мой, — выдыхаю я, стараясь не смотреть на подругу. — Какого черта, а?

Меня пронзает колючая ревность, в горле першит, сглотнуть тяжело, нижняя губа начинает предательски трястись.

Глава 3

Иван

Иван лениво смотрел на красный светофор, когда в машине раздался телефонный вызов. Сатановский усмехнулся, глядя на приборную панель, и через секунду нажал на кнопку на кожаном руле.

— Привет, булыжник! Не спится?

Так нежно Сатановский называл своего приятеля по Универсуму Фобоса, с которым они играли в одной команде и даже дошли до финала. И выиграли, правда, без Ивана, который подрался в ночь перед решающим соревнованием и утро провел в отделении полиции*.

— Привет, Шайтан, — в машине раздался деловитый баритон Фобоса. — Ты, как я понял, тоже не спишь, так что извиняться за поздний звонок не стану.

— В кабак еду. Знаешь клуб на Цветном “Эдельвейс”? Хочешь — приезжай.

— Нет, у нас с Диной другие планы, — и тут же поспешно добавил. — И без комментариев, ладно? Я по делу.

— Да понятно, что не от большой любви ко мне, — снова ухмыльнулся Сатановский. — Чего надо?

— Есть один бизнес-проект, думаю в него вложиться. Но смущают финансовые расчеты. Хочу независимое мнение. Глянешь?

— А чего финдеп папы не попросишь? Чего мутишь, Альметов?

— Вань, просто посмотри проект, — Фобос уже начал заводиться. Он, как и сам Сатановский, не обладал терпеливым и покладистым характером. — Конфиденциально.

— Мог не говорить. Гляну, присылай! Дине привет. Если что, пусть пишет, расскажу ей все про альма-матер.

— Она сама разберется, Шайтан, не маленькая. МГУ — не Хогвартс. Но спасибо!

Сатановский нажал на отбой, не попрощавшись. Для них с Айратом Альметовым это было в порядке вещей. Как и то, что Фобос всерьез не мог ревновать Дину к Шайтану. Вовсе нет. Скорее, оберегал свою хрупкую впечатлительную девочку от такого простого и непритязательного в общении парня, как Сатановский.

Ивану девушка нравилась, но, скорее, чисто эстетически: не признать утонченную красоту Дины Князевой мог только либо слепой, либо закомплексованный псих. Сатановский себя не считал ни тем, ни другим. Но чужие женщины, а особенно женщины его друзей и приятелей, были для него табу. В жизни Шайтана было мало правил, но те, которые были, он неукоснительно соблюдал. Это было одно из них.

Другое правило звучало так: бабло не любит суеты. Чтобы вывести этот постулат, Сатановскому потребовалось два года многомиллионных убытков.

Началось все с банальной рулетки. Когда ее не оказалось под рукой, на помощь пришла фондовая биржа. Сатановскому было скучно, и первые несколько миллионов он спустил легко и непринужденно. Не последние деньги, но восемнадцатилетнего пацана, никогда не считавшего себя идиотом, такой проигрыш разозлил и раззадорил. И Шайтан начал играть на бирже. И снова проигрывал. Потом все же снизошел до того, чтобы открыть пару книг по инвестированию, потом за неделю проглотил двухмесячные курсы. Довольно быстро понял свои ошибки и… продолжил играть. Но уже делал это с умом: вкладывал не крупные суммы раз в три-четыре месяца, а покупал каждую неделю, чтобы нивелировать перепады рынка. Перестал суетиться и сбрасывать бумаги при первом же серьезном обвале рынка. В какой-то степени он даже научился контролировать свои эмоции, правда касалось это только игры на бирже.

Дядя о хобби племянника ничего не знал и не догадывался, что Сатановский давно уже может сам себя содержать. Поэтому Шайтан, конечно, мог бы открыто наплевать на угрозу Самиева оставить его без денег. Однако было несколько “но”.

Во-первых, сам Валера. При всем своем несносном характере Сатановский понимал, что слишком часто доставлял неприятности дяде, от которого сам Ваня ничего плохого никогда не видел. Собственно Самиев и вырастил Сатановского, став ему и отцом, и матерью, после того как родители скоропостижно умерли с разницей всего в полгода.

Во-вторых… во-вторых, Марфа. Мелкая дрянь, которая однажды испортила ему если не жизнь целиком, то как минимум поломала в его душе самое светлое и прекрасное чувство, на которое Сатановский не думал, что был способен.

Из-за интриг Боголюбовой он в первый и последний раз в жизни не получил то, чего на самом деле хотел. Если б не эта тварь, может, сейчас Шайтан не мчал бы один в ночной клуб, чтобы проснуться утром непонятно с кем, а сидел бы дома счастливым влюбленным идиотом как Фобос, а рядом была бы Лана…

Марфа ответит за то, что сделала два года назад, и сильно пожалеет, что вернулась в Москву. Ради такого стоило прикинуться нянькой. Эту игру мартышка будет помнить до конца жизни.

На повороте в переулок пришлось сбросить скорость — и вовремя. Сатановский едва успел затормозить, чтобы не въехать в здоровый внедорожник, загораживающий проезд по односторонней улочке.

Ругнувшись, вылез из машины, чтобы разобраться. Не сразу понял, что за возня, вначале решил, что перебрали чуваки, такое здесь бывает постоянно. А потом сообразил, в чем дело, и без того горячая кровь забурлила в венах.

Насилие над женщинами, какие бы они ни были, Сатановский не признавал.

— Эй! Пусти девчонку, уродец!

Иван шел, не сбавляя шаг, прямиком к "Хаммеру", попутно считая ублюдков. Всего трое. Но может, еще кто в тачке есть.

Драться Сатановский не то чтобы любил, но никогда не видел препятствий этого не делать, если в том была нужда. Как сейчас.

Да тут даже и стараться не пришлось. То ли бухие, то ли обколотые, но с реакцией у всех было плохо. Даже ударить толком не смогли. А потом и вовсе свалили, пригрозив напоследок. Сатановский на их угрозы внимания не обратил — дешевые понты трусливых отморозков.

Девчонка, которую он и разглядеть толком не успел, устало облокотилась на его машину. Надо же, не сбежала в страхе и не бросилась благодарить. Все это Сатановский отмечал как бы походя, это все было вторично. Его больше занимало другое: “Знакомая, что ли?”

Смутное предчувствие заставило Шайтана подойти ближе и, не церемонясь, внимательно рассмотреть девчонку.

Твою же мать! Он даже не узнал ее сначала, почувствовал, что это она. Она! Как будто воздух весь выбило из груди, Иван даже вздохнуть не мог. Рассматривал ее, не веря глазам. Не отпускал.

Глава 4

Иван

Иван не испытывал ни капли раздражения от тумаков, которыми его награждала разъяренная мартышка. Немного больно, но Сатановский был готов потерпеть, представляя, какой поднимется визг, когда он отвезет ее к фонтанам. Там, конечно, не так глубоко, как хотелось бы, но для фобии Марфы Боголюбовой этой разминки будет достаточно.

— Ну и куда? — мартышка еще пыталась выбраться из машины, но Сатановский заблокировал дверь и потом, не торопясь, сел в водительское кресло. — Вань, это несмешно! Мне, правда, нужно домой! Выпусти, а!

Не говоря ни слова, Шайтан мягко вырулил сначала на бульвар, а потом и на Садовое. Машин на кольце было уже не так много, так что скорость "Мазда СХ-5" набрала приличную.

— Сатановский, ну ты же не всерьез, да? Ну сколько лет прошло, кто старое помянет, тому глаз долой.

— А кто забудет, тому оба, — с готовностью подхватил Иван. — Я говорил тебе больше не попадаться мне на глаза, мартышка? Ты зачем в Москву заявилась?

— Не твое дело! Это и мой город тоже, — огрызнулась Марфа, хотя видно было, что психует от страха. — Что было, то прошло. Высади меня где-нибудь. Мне правда домой надо! Там трубу прорвало!

Сатановский ничего не ответил, он уже сворачивал на Проспект Мира. До ВДНХ десять минут при свободной дороге, так что успеет до выключения фонтанов.

— Вань, я на Мосфильмовской живу! — Боголюбова вертелась в кресле как уж на сковородке, пока вдруг не охнула. — Сумка! Моя сумка! Отдай! Там же мобильный!

— Зачем? — соизволил спросить Шайтан.

— Как зачем?! Антону позвонить! Он тебя…Сатановский, мой парень — боксёр профессиональный! Тебе хана! — слова звучали бойко, но не слишком уверенно. Казалось, Марфа сама в них не очень-то и верит. — А еще… Боже! У меня там подруга осталась! Я же Надю не предупредила, она там никого не знает, кроме Каменева!

"Ну точно, тот павлин с голой жопой, — подумал Сатановский. — Значит, все-таки добилась своего, что ж, ей только хуже".

Марфа замолчала, поняв, что истерить бесполезно, теперь сидела, надувшись и скрестив руки на груди. Сатановский тайком поглядывал на сидящую рядом девушку. И не мог не признать, что ему нравилось то, что он видит. Чисто эстетически внешность Боголюбовой не вызывала у Вани прежнего чувства неприязни и отвращения. Во-первых, лицо. Теперь его можно было назвать не просто симпатичным, а притягательным. Особенно глаза — большие, гневные и яркие. И где все раньше пряталось?!

— У тебя отличная задница, мартышка, — негромко сказал Сатановский, аккуратно сворачивая под мост. — Не помню, чтобы раньше тебя было за что подержать.

Боголюбова демонстративно фыркнула, но Иван успел до этого разглядеть мелькнувшую на ее лице довольную улыбку.

— Ты сексист и женофоб, Ваня, — почти миролюбиво произнесла Марфа. — Не дай Бог такого урода в семью.

Сатановский нисколько не обиделся. Он остановил машину, включил аварийку, но выходить из “Мазды” не торопился.

— Значит, Антон Каменев, да? Морду, говоришь, мне набьет?

— Выпусти меня! — Боголюбова дернула дверцу, но открыть не смогла.

— Иди-ка сюда, мартышка! Говоришь, твой Антошка с ума сходит? Смотри, ни одного сообщения или звонка… Он с тобой в кабаке был?

— И что с того? У него день рождения сегодня! Двадцать лет, все дела, пол клуба гостей.

— И выставил тебя одну ночью ехать домой? — хохотнул Сатановский. — Даже в такси не посадил? А урод, значит, я? У тебя мозг в задницу уплыл, мартышка? Ладно, поехали.

Шайтан рванул с места. Сзади, возмущенно кто-то загудел, но Сатановский даже не обратил внимания. Он небрежно кинул мобильник на колени Марфы и, не глядя на нее, сказал:

— Выдыхай! Казнь откладывается. Пока. Антошка, значит, не знает про твои панические атаки, раз отпустил одну с потопом разбираться?

Боголюбова что-то быстро строчила в мобильнике, но, услышав последнюю фразу, подняла голову вверх и, глядя в недобрые глаза Сатановского, ответила неожиданно спокойно.

— Вань, мы два года не виделись. Панических атак уже почти нет, по крайней мере, меня точно не накроет от того, что вода хлещет на пол. И Антона сюда не вмешивай, ясно? Так, а куда мы едем-то?

— Значит, утонуть больше не боишься? — зевнул Шайтан, но на вопрос Марфы, конечно, не ответил. — Это я еще проверю. А что с Антошкой? Давно вместе?

Девушка грозно скрестила руки на груди, отчего вырез на ее топе чуть опустился, дав Сатановскому рассмотреть и другие произошедшие с Марфой изменения.

— Тебе что с этого? Думаешь, я не понимаю, чего ты гонишь? Хочешь нас поссорить? Я не просила его ехать со мной и помогать! Я понимаю, что у него вечеринка, друзья там… Я сама справлюсь! И Антона не трогай!

Она отвернулась к окну, кусая губы и нервно крутя в руке мобильный.

— Что? Не отвечает любимый? А подруга?

Сатановский удовлетворенно кивнул на красноречивое молчание — искупать мартышку он еще успеет и не раз. Узнать о ней сейчас как можно больше Сатановскому показалось правильной идеей.

— Ладно, Боголюбова, так и быть, отвезу тебя домой. Но с тебя долг. Адрес не менялся, как я понимаю?

— Не менялся, — Марфа недоверчиво выдохнула. — Серьезно отпустишь? Ничего не сделаешь?

— Ну два года прошло, я тоже изменился, — соврал Ваня. — А Лана где? Я так понял, дома нет никого?

— А я все ждала, когда ты, наконец, про нее спросишь, — фыркнула мартышка и с плохо скрываемым злорадством проговорила. — Она переехала к своему жениху, свадьба в декабре.

А вот это было неожиданно. Настолько, что Сатановский со всей дури нажал на газ и, не успев затормозить, врезался в зад мирно ехавшего впереди грузовика.

Глава 5

Марфа

Все происходит так быстро, что я не успеваю не то что закричать, даже испугаться. Короткий глухой удар, и меня отбрасывает назад, бьюсь о подголовник и слышу яростный мат Сатаны. Смотрю перед собой и вижу через стекло скомканный бампер.

— Живая? — до меня доносится злой голос. — Вылезай быстро!

И даже не ждет, когда я приду в себя, щелчок — и уже ремень с меня отстегнулся. Дрожащей рукой дергаю ручку и, не веря, что она откроется, вываливаюсь на дорогу. Мимо мчатся машины, слепя глаза светом фар — вот сейчас прям капец как страшно.

— Под колеса не лезь, стой на месте, — кричит Сатановский, как будто я глухая и его не услышу. Сам он мрачно смотрит на свою “Мазду”. Там теперь гармошка вместо переда.

К нам подходит пожилой мужчина, видимо, водитель фуры, и цокает языком.

— Ну, парень, ты попал! — осматривает зад своего грузовика, что-то там рукавом пытается протереть.

— Да нет там у вас ничего! Не волнуйтесь! — дергаюсь я к нему, лишь бы одной не стоять в оцепенении. — Только наша машина пострадала.

Иван ухмыляется, потом берет меня в охапку и начинает щупать. В другой раз уже по яйцам бы отхватил, а сейчас я только отпихиваюсь.

— Не лапай!

— Дура ты, Боголюбова! — не смущается Сатановский. — Ну, раз дерешься — значит, ушибов нет серьезных. Все! Угомонилась!

Отпускает меня, я даже поежилась: холодно как-то вдруг стало. Классно я день рождения Антона отмечаю! Надо бы ему позвонить!

Сумка с телефоном в машине осталась, Сатановский на меня внимания уже не обращает, выставляет красный треугольник на асфальт и что-то перетирает с водилой. Мы, похоже, пробку создали, так что нас уже медленно все объезжают, не гонят.

— … да не проблема, — слышу я обрывок разговора. — Сейчас только с подругой своей разберусь.

Ага, подруга я ему! Сказала бы, да есть более важные дела — набираю Антону. Длинные гудки тянутся бесконечно долго. Господи, ну неужели он не слышит? В клубе, конечно, шумно, но я — его девушка! Он не позвонил и не написал ни разу, с тех пор как я уехала! Он даже мои сообщения не видел!

В полном расстройстве опускаю телефон. Потом набираю Наде — там тоже тишина. Да что происходит-то?

— Так, мартышка, — Сатановский бесцеремонно разворачивает меня к себе, держа за плечи. — Сейчас подъедет такси и заберет тебя, ясно? Я тут останусь, разбираться.

— Такси? — дергаюсь, потому что мне неприятно, когда эти лапищи дотрагиваются до меня. — Какое еще такси? Я…

— Что “Я”, — ухмылка Ивана превращается в оскал. — Что “Я”? Ну, позвони своему имениннику, пусть он тебя забирает. Или со мной хочешь остаться?

— Да чтоб я тебя больше никогда не видела! — выплевываю чуть ли не с ненавистью. — Москва — большой город, слава богу! Не пересечемся.

— Ну ты не зарекайся, мартышка! Мы с тобой теперь как два попугая-неразлучника…

— Сам ты попугай! Такси я сама вызову!

Но не успеваю даже прилогу открыть — желтенькая машинка останавливается на аварийке прямо рядом с нами.

— Быстро! — Сатановский силком засовывает меня в машину, кидает мне под ноги мою сумку многострадальную, и такси тут же трогается с места. Ничего себе! Даже возмутиться не успеваю!

Кручусь на заднем сидении, а Сатана с фурой исчезают прямо на глазах. Вот же ж!

Наконец перевожу дух и размышляю уже в более спокойном состоянии. В принципе, все к лучшему. Меня этот гад, считай, похитил, так что обязан был вернуть домой. Еще не факт, что мое такси так быстро бы пришло. Так, стоп!

— Мне на Мосфильмовскую нужно, — уточняю я у водителя, который еще ни слова не произнес за все время. А то, кто знает, куда он меня везет?!

— Да, адрес мне сказали, — слышу приятный мужской голос. — Через двадцать минут будем на месте.

И ведь не обманул! И даже денег не взял. Один маленький плюсик в убитую карму Сатановского.

У дома стоят аварийные машины, прохожу мимо них в подъезд и тут же дергаюсь от неприятного затхлого запаха. Успокаиваю себя тем, что это хоть не канализация. На свой четвертый этаж добираюсь почти бегом.

Вот так ночка! Никогда не забуду!

У нас обычная “трешка” в старом кирпичном доме, построенном еще лет сорок назад или даже больше. Но никогда еще не было такого жуткого запаха! Квартиру открываю, мысленно готовя себя к худшему! И главное — никого нет! Я одна! Родители в отпуске, сестра с почти мужем у его родственников в Сочи.

А ты, Марфа, как всегда крайняя!

В прихожей плавают тапки и мои конверсы. Вода вот-вот на лестничную клетку польется. Дотягиваюсь рукой до выключателя в коридоре, а сама беспомощно топчусь у входа, не понимая, что делать-то?!

— Тут осушители нужны, — за спиной появляется соседка, Валентина Андреевна. — И ты со светом, Марфа, поосторожнее бы. А вдруг закоротит? Акт тоже составь… на возмещение… управляющая виновата…

Она продолжает что-то говорить, а я оцепенело стою в полном ужасе. Да мне так страшно не было, когда меня чуть в “Хаммер” не запихнули, когда Сатановский врезался в грузовик. Мама моя, что делать-то?! И главное, ночь на дворе!

— Родители-то когда приедут, Марф? — в голосе соседки слышу сочувствие. — Хочешь, у меня переночуй, а утром разбираться будешь?

Первая мысль — послать все к черту и согласиться. Мне страшно даже находиться в квартире. А с другой стороны — что здесь к утру будет?! Ламинат уже вздулся.

Стою в расстроенных чувствах и молчу, даже на шаги за спиной не обращаю никакого внимания.

— Оп-па! Мартышка! — радостный возглас Сатановского заставляет меня подпрыгнуть на месте. — Да… хорошо подтопило. Ты зачем в квартире свет включила, идиотка?!

Не говоря больше ни слова, отталкивает меня в сторону и уверенным движением открывает щиток в прихожей и тут же погружает всю квартиру в темень.

— Сам ты идиот! — первым делом отвечаю я и тут же добавляю: — Ты как тут оказался вообще? А как же авария?

— Выходи из квартиры, мартышка, — Иван врубает фонарик на мобильном, и я делаю вслед за ним то же самое. — Нужно вызывать спецов.

Глава 6

Иван

Едва такси с упирающейся Марфой отъехало метров на сто, Иван, наконец, позвонил своему персональному менеджеру в страховой. Там Сатановского, как и манеру его вождения, знали хорошо, но все равно каждый год исправно продавали ему полис с максимальным покрытием.

Страховщик приехал минут через пятнадцать, быстро оформили европротокол, чтобы не вызывать ГИБДД, и Шайтан, оставив свою побитую “Мазду” на попечение специально обученного человека, сел в такси.

Первая мысль — рвануть в кабак и напиться. Замуж, значит, собралась? Туда ей и дорога. Лана будет идеальной женой — мягкой, заботливой, нежной, любящей… Сатановский представил себя рядом с ней — нет, не так, как это было два года назад, когда он стал ее первым мужчиной, а так, как если бы стал ее мужем.

Ивана передернуло — он никогда не задумывался о браке в принципе, даже о том, чтобы жениться на Лане, хотя целый год сходил по ней с ума так, что даже не смотрел по сторонам.

Представить себя женатым (даже на Лане) у Сатановского не получилось. Скучная до тошноты и зуда в штанах семейная жизнь точно не то, что нужно Шайтану. Так что…

— Едем по другому адресу. На Мосфильмовскую.

И впервые за несколько лет название этой улицы у него не вызвало ассоциации с Ланой.

Любовь ушла — ненависть осталась.

То, что мартышка сама со всем не справится, Иван не сомневался. Марфа бесила его с их первой встречи. Он сразу почувствовал глухое иррациональное раздражение, когда Лана познакомила его с сестрой. В дальнейшем Сатановский не раз убеждался в том, насколько оказался прав.

Вредная, неуступчивая и… пришибленная Марфа никогда не умела видеть свои недостатки. Тут они с Сатановским были похожи, но Иван никогда себе в этом не признавался. Для него младшая Боголюбова была скопищем всего, что было ему отвратительно в женском поле. Тощая и уродливая Марфа всегда завидовала красоте и популярности старшей сестры, на Сатановского смотрела, как на последнее дерьмо, и вечно лезла в отношения Ивана и Ланы.

Сейчас мартышка обзавелась своими собственными отношениями, наверняка первыми и оттого ценными. Пока Сатановский ехал в такси на Мосфильмовскую, он решил, что двух недель ему хватит на то, чтобы разрушить то, за что так отчаянно цепляется Марфа. Ее любовь с Антошкой уже закончилась, даже если Боголюбова еще этого не знает. А потом он с удовольствием потреплет ей нервы, когда будет готовить ее подружку к Универсуму.

Если Шайтан постарается, и девчонка продержится хотя бы до весны, Марфа к тому моменту уже будет уничтожена. Сатановский еще прикидывал, как именно он это сделает, но цель была ясна и понятна. Все остальное — детали.

Итак, как и ожидал Сатановский, Марфа понятия не имела, что делать. Стояла такая жалкая на пороге своей квартиры, беспомощная, что Иван решил помочь. Не просто так, конечно.

К удивлению Шайтана этот недомачо Каменев не только вспомнил о девчонке, но и примчался довольно скоро. Сатановский с холодным любопытством наблюдал, как Марфа сначала жалась к Антону, а потом растерялась, когда он ее задвинул.

— А этот… он что здесь делает с тобой ночью, Марта? Я спрашиваю, что он здесь делает?!

Сатановский приложил усилия, чтобы не подойти и молча не заехать имениннику в ухо. Мартышка испуганно жалась, словно и правда была в чем-то виновата.

Неожиданно для себя Иван разозлился уже по-настоящему.

— Вопрос звучит по-другому: почему тебя все это время не было со своей девушкой, — без капли улыбки на лице спросил Сатановский. — У кабака, где ты ее бросил, ее чуть кавказцы в тачку не усадили и не увезли. Ты же вроде как ее парень? Или нет?

Рядом охнула какая-то старушка, ее Сатановский поначалу и не заметил, да и сейчас не обратил внимания.

Боксер побледнел, потом покраснел, покусал губы, как девица перед истерикой, и наконец повернулся к мартышке.

— Это правда, Марта? К тебе приставали?

Сатановский снова не сдержался — даже не знал, на кого больше злится — на павлина с голой жопой и куриными мозгами или на Боголюбову, которая из наглой мартышки неожиданно превратилась в немую овцу.

— Ты хоть имя ее знаешь, Антоша? — с издевкой улыбнулся Шайтан. — Ее Марфой зовут. Не Мартой. Или ты тугой на ухо? Отбили? А яйца целы?

Бабка снова охнула, а мартышка как будто очнулась — вцепилась в своего парня, когда он дернулся к Шайтану. Или сделал вид, что дернулся.

— Нет! Не надо, Антон! Пожалуйста! Он — бывший Ланы, случайно столкнулись у клуба, я в такси не успела сесть…

— Как это не успела? Я же видел, оно подъехало!

Боголюбова оправдывалась, что забавляло и раздражало Сатановского одновременно.

— В него компашка какая-то ввалилась…

— Ты позволила угнать свое такси? — Каменев недоверчиво смотрел на девушку. — Марта, я тебя не узнаю!

— Так получилось… Потом подъехал “Хаммер”, из него вышли ребята, они прикопались ко мне на ровном месте!

— На ровном? — Антон снова покачал головой. — Малышка, я же говорил всегда: не давай повод. Столько уродов ходит… Ладно, это все неважно, главное, что все хорошо закончилось. Так что с потопом? Уже все закончилось?

— Да… то есть нет, — Боголюбова покосилась на мрачного Сатановского. Он молча слушал ее диалог с Антоном. И не встревал. Пока. — В общем, надо снова вызывать аварийную службу, а потом как-то убирать все, высушивать. Я даже боюсь в квартиру зайти.

— Трусишка моя, — Каменев наконец сам обнял девушку. Он заметно расслабился. — Слушай, а поехали ко мне, а? Завтра со всем этим разберешься. Все-таки у меня сегодня день рождения! И я хочу получить свой подарок!

И он наклонился к Марфе, чтобы поцеловать ее, но не успел. Сатановский, слишком долго молчавший, также без слов вдруг протянул руку к Каменеву и с силой оттащил его от девушки.

Глава 7

Марфа

— И что дальше? Они подрались? — с блеском в глазах спрашивает Надя, хотя еще полтора часа назад чуть ли на порог не хотела меня пускать. — Я и не знала, что у твоей сестры был такой бывший!

— Нет, не подрались, к счастью! — я поудобнее усаживаюсь в кресле в комнате Чистяковой и подтягиваю к себе ее ноут. — Клининг приехал. Ну и завертелось! Я хоть в квартиру вошла, потом Иван аварийку снова вызвал, их ждали недолго, но, когда начали квартиру убирать, уже рассвело.

Зеваю во весь рот, как бы подтверждая собственный рассказ, и наблюдаю, как симпатичное лицо моей подружки расслабляется в мечтательной улыбке.

— Люблю плохих парней, которые поступают хорошо! Как этот твой Иван. А Каменев прям приревновал, да?

— А ты как будто киношку смотришь, Чистякова? Мне там не до смеха было. Антон… Он реально расстроился, когда увидел его со мной рядом. Я не ожидала, что он такой ревнивый! И нашел к кому ревновать!

— Ну, Каменеву виднее! — фыркает Надя. — Говорю тебе, он с друзьями и еще какими-то девахами сорвался где-то в полночь, может, чуть позднее. Я прям так сильно за ним не следила, просто смотрю, а его уже нет. Но все продолжают тусить, как будто так и надо. И только я непонятно, что там делаю!

Надины глаза сверкают обидой, Чистякова сидит рядом, снова насупившись, и нервно крутит пальцами длинные высветленные волосы.

— Слушай, ну, я извинилась уже! И не раз! — выдыхаю я, пытаясь скрыть раздражение. — Да, я виновата, но сразу же написала тебе, как смогла. Кто мог знать, что ты посеешь в клубе мобильник?! Реально все так плохо было, да?

Я спрашиваю сейчас вовсе не о потерянном телефоне, а о вечеринке.

— Отвратительно! — Чистякова явно говорит то, что думает. — Я там совсем потерялась, криповая туса, реально. Несмотря на весь пафос. Антон меня вообще не замечал, понимаю все, но я как бы подруга его девушки! И какой-то левый чел все время вокруг меня отирался, я не знала, как от него избавиться.

Надя капризно надула и без того пухлые губы — она всегда была очень симпатичной девчонкой, намного красивее меня, но не слишком старалась за собой следить. Да и с парнями у нее, как и у меня, не особо ладилось. В этом году с помощью папы, который в ней души не чает, Чистякова перевелась в МГУ, на психфак. Ну, посмотрим, как ей это поможет в личной жизни!

— Мне правда очень жаль, что так все получилось! Если б я знала, что все так получится… И Антон сегодня ни разу не позвонил. Может, злится до сих пор из-за этого козла?

Надя забирает у меня свой ноут и начинает в нем что-то писать.

— Не знаю, из-за чего Антон злится, но мне как-то показалось, что он несерьезно к тебе относится, Марфуш. — Подруга отвлекается от ноута и сочувственно смотрит на меня. Ненавижу жалость! — Он как бы тебя одну оставил, потому что у него вечеринка, и все дела, а потом сам сваливает куда-то с компашкой приближенных. И кто козел тогда? Этот Иван или твой красавчик?

— Но ведь он потом бросил всех и примчался ко мне, — пытаюсь хоть как-то оправдать Каменева, хотя и сама разочарована. — Не знаю, может, у него какие-то срочные дела были?

Понимаю, как жалко звучат мои слова, Чистякова не стесняется, громко фыркает и снова утыкается в свой ноут.

— Ты мне должна, Боголюбова, ясно? За то, что бросила меня одну, и за этот позорный клуб! Они явно зажали мой смартфончик! Нашли и не вернули. И за полностью убитый вечер и ночь. Я такой неудачницей себя никогда не чувствовала!

По мне так Чистякова жестит, но спорить не стану. Я и правда чувствую себя виноватой перед ней.

— Окей, должна, так, должна, — примиряюще киваю я. — Если чего хочешь, говори!

— Оу! Так ты согласна! — подруга радостно вскакивает со стула и бросается ко мне обниматься. — Это очень-очень круто! Потому что без тебя меня никуда не отпустят!

— В смысле, не отпустят? — хмурюсь, ничего не понимая. — Ты чего задумала, Чистякова?

Надя уже кружится по комнате, двигает бедрами, плечами. Вот если б кто из парней ее сейчас видел, точно бы запал.

— Надь?!

— Универсум! Боголюбова! Универсум! Ты тоже теперь в игре!

— Да на кой она мне сдалась, — вырывается из меня раньше, чем я успеваю подумать. — Ну, какая игра? Зачем она мне?

— Она нужна мне! — Надюха ни капли не смущается, такая же эгоистка, как и я. — Универсум — отличная игра, и я хочу дойти до финала как минимум.

Смотрю на взволнованное лицо подруги и не скрываю ленивого зевка.

— Ну, так и играй! Я тебе не помощница.

— Еще какая помощница, — Надя садится рядом со мной и начинает объяснять. — Я, короче, все продумала: можно договориться с победителями прошлых лет, чтобы они помогли. Ну… неофициально, конечно, за деньги. Хотя, говорят, в этом году правила серьезно поменяют, и вообще все на стреме, потому что не знают, чего ждать. Но мне нужен тот, кто поможет освоиться в игре.

— Ну, так если будет все новое, зачем тебе какой-то старпер? — я никак не могу выкинуть из головы предстоящий разговор с Антоном, поэтому совсем не улавливаю мысли подруги.

— Сама ты старпер, Боголюбова! Это Шайтан! И он — космос! Он в том году был одним из победителей! Злобный, но дико умный. Все, как я люблю. Я о нем на форумах читала. Написала ему, но он меня послал, я других игроков искала, но там тоже не прокатило.

— Тогда чего ты такая довольная, Чистякова? И главное, я тебе тут зачем?

— Я даже папе пожаловалась, представляешь? Он достал меня: что тебе нужно, Наденька, что нужно. Ну я ему и сказала про Универсум!

— И он уломал этого Шайтана? — я, наконец, начинаю улавливать суть, но по-прежнему не понимаю, зачем мне это надо.

— Наверное! Но этот парень мне сам написал на днях, и сегодня мы с ним встречаемся лично! Представь?

Надя вскакивает и лихорадочно бегает по своей комнате, да она так в клуб к Антону не собиралась! И главное, все предъявы за испорченную тусу куда-то делись.

Глава 8

Иван

Мартышка растеряна, не прочухала пока, что ее поимели. Сатановский не стал скрывать насмешливой улыбки: ему нравилось, когда Марфа молчит и не знает, что сказать. Для Боголюбовой это большая редкость, вечно она лезет, куда ее не просят.

При дневном свете и без броского макияжа мартышка выглядит пусть не так ярко, но по-своему мило. Забавно, сейчас видно, что на самом деле она изменилась еще больше, чем он вчера подумал. Выглядит нежнее, что ли, женственнее, но только когда рот на замке держит. В остальном Марфа осталась Марфой.

А вот ее подружка рада видеть Шайтана. Так, на любителя, слишком восторженная. Да и Валеру Сатановский не хотел пока расстраивать. Договор есть договор. Дочку его партнера он трогать не собирался, а вот про мартышку разговора не было.

— Я… Это… Короче, хорошо, что ты пришел, да, — подружка Марфы, наконец, ожила. — Я — Надя, Надежда, то есть. А Марфа… Вы, типа, знакомы, да?

Сатановский ласково посмотрел на Боголюбову, чье лицо уже начало покрываться красными пятнами. Он ждал взрыва. Однако, к его неудовольствию, мартышка сумела себя успокоить.

— Это Иван Сатановский, Надь, тот самый бывший Ланы, про которого я тебе говорила.

— Тот самый? Так это ты с ним вчера…? Ого!

Шайтан не без удовольствия заметил, как интерес девчонки к нему возрос. Надя его ни капли не волновала, ему всегда были интересны другие женские типажи, но ему было приятно видеть, как насупилась Марфа от реакции подружки.

— Да, ого! А теперь слюни подбери, и слушайте обе: времени у меня мало. Первое правило — слушаться меня беспрекословно, что сказал, то и делайте. Обе! Второе правило — смотри правило первое. Третье — всегда быть на связи, отвечать с первого же гудка или с первой секунды после прочтения SMS-ки. Четвертое — Универсум важнее учебы, если нужно делать задание хранителей, делайте задание хранителей, все остальное побоку. И тупые боксеры тоже, Боголюбова.

Тут мартышку пробивает — но она молодец, и так долго продержалась.

— На меня весь этот бред не распространяется, Сатановский! Я пообещала Наде за руку ее подержать, пока она с Шайтаном будет разговаривать. Знала б, что это ты, никогда бы не согласилась! Так что…

Марфа попыталась вскочить со стула, но Шайтан без труда удержал ее. Вид, правда, у мартышки был такой, словно она вот-вот зубами перегрызет горло Сатановскому. Ивана это ни капли не смутило. У него был план, и отступать от него он был не намерен.

— Правило первое, мартышка, — делаешь то, что я сказал. В этом году Универсум проводит дополнительный отбор, сегодня зарегистрируешься, послезавтра задание, выполнишь верно — и ты в игре. Ну, не такая же ты тупая, чтобы не пройти.

Иван неожиданно поймал себя на том, что ему не просто нравится, как возмущенно пыхтит мартышка, он любуется Марфой. Девчонка, и правда, похорошела и на лицо, и на тело, но тут было другое.

Характер. Дрянной, вредный, эгоистичный. Не те черты, которые привлекали Сатановского в женщинах, но для младшей Боголюбовой он, похоже, сделал исключение.

— Еще раз, Сатановский. Для таких тупых, как ты! Я не собираюсь играть ни в какие игры. Я не за этим вернулась в Москву, ты хоть знаешь, чего мне стоило перевестись в академию?! И не только мне, кстати. Так что видела я ваш Универсум…

Она даже на свою насупившуюся подругу не смотрела, готовая плеваться в Сатановского огнем.

— Или ты играешь, или нашему договору с твоей подружкой конец. Выбирай.

Иван довольно вытянул ноги и выжидательно скрестил руки на груди.

— Марфуш, — тут же заныла ее подружка, — ну что тебе стоит, а? Это же реально интересно! И тебе не помешает…

— Помешает!

Сатановский рассмеялся.

— Ладно, Боголюбова, слилась — так слилась. Договор отменяется, Надя, или как там тебя, папе привет передавай и выбирай подружек получше в следующий раз.

Иван неторопливо встал, размял плечи и, подмигнув бледной Наде, пошел к выходу, про себя медленно считая: пять, четыре, три…

До двух он не дошел, Марфа окликнула его раньше.

— Ладно, Сатана! Я попробую. Но раз ты у нас что-то типа репетитора, то задание это делаем вместе.

Шайтан издевательски улыбнулся и покачал головой.

— Нет, мартышка. Нанимался я к твоей подруге, ей помогать буду, а ты сама грызи вселенную. И смотри, не разочаруй нас.

Сатановский теперь не сомневался, что Марфа из кожи вон вылезет, но попадет в игру. И вот тогда-то и начнется самое интересное. Универсум станет персональным Титаником для Марфы Боголюбовой.

Глава 9

Марфа

Смотрю на себя в зеркало, и впервые за очень долгое время мне не нравится то, что я вижу в отражении. Лицо какое-то серое, еще и мешки под глазами появились. Никогда их не было, даже во время сессий после бессонных ночей. Но да, когда я училась в Питере, рядом не было Сатановского!

Поправляю волосы и достаю из сумки блеск - губы совсем бескровные. Так увлекаюсь приведением себя в порядок, что даже не замечаю сразу девчонку, которая рядом со мной включает воду в умывальнике.

— Ой! — слышу рядом незнакомый голос. — А я тебя, кажется, видела уже… Ну, точно, ты, типа, девушка Энтони.

Я смотрю на стерлядь и даже не пытаюсь улыбнуться. Как только голову повернула на ее голос, тут же узнала. Ну а кто, скажите, забыл бы шалаву, которая вешалась на твоего парня?!

— Лика? — прищурившись, рассматриваю блондинку. — Да, Антон — мой парень.

— Ну да, конечно, — она не выдерживает пристального взгляда и начинает дотошно рассматривать свое кукольное лицо в зеркале. Накрашена она, кстати, так же, как и в клубе. Да и одета не для того, чтобы грызть науку: стоит передо мной в короткой юбке, едва прикрывающей ягодицы, и в тонком свитере ярко-розового цвета. — А ты, типа, теперь здесь учишься? Из Питера перевелась?

Зашла, называется, в туалет в академии!

— Ну да, — как можно беспечнее отвечаю, — буду теперь здесь учиться. И мне пора в деканат, пока.

— Увидимся! — бросает мне в спину, а я даю себе обещание как можно реже заходить в женский туалет на первом этаже главного здания академии. Хотя… здесь столько корпусов, такая огромная территория, что не верю в скорую встречу с длинноногой стерлядью. И все-таки неприятно, что и она здесь учится.

Через полчаса выхожу из деканата если, не убитая, то, как минимум, пришибленная: стерлядь Лика оказывается не только в моей группе, но еще и старостой. Ну, вот как так, а?

— Марф, — догоняет меня блондинка уже на улице. — Слушай, девочки из группы подошли, пошли в “Авеню”, познакомишься, тут рядом у метро. Мы там часто зависаем.

Вид у стерляди такой невинный, что даже поверить хочется, будто она мне добра желает. Но времени на тусу у меня нет от слова “совсем”. Из-за скотины Сатановского мне надо пилить домой, потому что вот-вот начнется это чертово состязание в этом чертовом Универсуме.

— Извини, — растягиваю губы в грустной улыбке, — у меня дела. В другой раз!

И, не дожидаясь ответа, иду по дорожке к большим воротам, еще раз убеждаясь в том, что большинство студентов одеты так же, как и я — в джинсы и рубашку или футболку. Конец августа, а в Москве сейчас выше двадцати пяти градусов каждый день.

Неожиданно останавливаюсь перед представительским “мерсом”, преградившим мне дорогу. Пока думаю, как лучше обойти этот “танк”, окно на заднем сидении опускается, и я вижу перед собой смутно знакомое лицо пожилого мужчины.

— Марфа? Марфа Боголюбова? — а вот голос этот узнаю сразу же. — Привет! Помнишь меня?

Я искренне улыбаюсь, что, конечно, удивительно, ведь я вижу перед собой дядю Сатаны, Валерия Васильевича Самиева.

— Конечно, помню, — киваю я и, не удержавшись, добавляю: — И племянника вашего тоже недавно видела!

Самиев смеется, на бледном лице появляется подобие румянца. А он постарел за эти два года и прилично так. Седины в волосах прибавилось, да и сам он какой-то осунувшийся.

— Понятно! А ты куда, Марфуш? Подвезти? Я как раз на Мосфильмовскую еду, если ты домой, конечно.

Размышляю не более пяти секунд: на машине до дома, если без пробок, то за полчаса можно добраться, да и Самиев — нормальный мужик, в отличие от племянника. Может, расскажет про Ванечку что-нибудь компрометирующее? Лишним не будет.

— Спасибо, Валерий Васильевич! Да, домой! С удовольствием!

Сажусь к нему в машину, она тут же трогается с места, а я вдыхаю в себя приятный запах дорогого мужского парфюма.

— А ты здесь, значит, учишься, — Самиев не держит никаких пауз, тут же начинает расспрашивать. — На кого?

Не вижу смысла ничего скрывать: Валерий Васильевич мне всегда нравился, единственное, чего мне никогда не понять, как у такого приличного человека выросла такая скотина, как Сатановский.

— Гостиничное дело, третий курс, — с готовностью отвечаю я. — Но я только перевелась сюда из Питера. Первые два курса там училась.

Самиев кивает, ему кто-то звонит на мобильный, но он сбрасывает звонок, продолжая задавать мне вопросы.

— Соскучилась по родному городу и вернулась? Или какие другие причины?

— У меня парень здесь учится, как раз в академии, только на четвертом курсе, — поясняю я. — Он меня на год старше. Летом встретились в Питере и вот… с тех пор не расстаемся.

Тут я, конечно, привираю и отвожу взгляд к окну. Антон, конечно, был рад, что я перевелась к нему поближе, но со дня своего рождения мы с ним так и не виделись! Я сама ему звонила вчера, но он не ответил. Только вечером прислал сообщение, что был занят, у его мамы ремонт, и наберет, когда будет посвободнее.

— Поздравляю, Марфуш! Уверен, что парня ты выбрала хорошего и надежного. Не то что мой оболтус.

— О, да! — вырывается у меня раньше, чем я успеваю вспомнить о приличиях. — Совсем не такой, как ваш! Извините, пожалуйста…

Снова отворачиваюсь к окну и смотрю на красный светофор. Может, лучше на метро было б?

— Марф, — голос у Самиева тихий и доверительный. — Я тебе так скажу, что бы там Ванька себе не придумал, а ты не виновата в их разрыве, поняла? Не виновата. Они с Ланой оба старше тебя, между прочим, и если б хотели и были б умными, то сами все бы разрулили. Как там у вас говорят? Не грузись?

— Да знали бы вы, как он меня ненавидит! — верещу я, обида так и льется из меня как из ведра. — Да он убил бы, если б знал, что его не посадят за это! Я только приехала, а он тут как тут! И вроде сначала хорошее дело сделал, а потом… Я ему что рабыня?! Заставил в эту игру дурацкую с ним играть! А у меня между прочим третий курс! И я на платном! Вы хоть представляете…

Глава 10

Марфа

Домой влетаю за полчаса до начала отбора в Универсум. Сейчас, когда думаю об этой игре, во мне уже нет столько раздражения, как раньше. Если Самиев прав, и есть шанс найти работодателя-спонсора, то это же отлично!

Понятия не имею, что меня ждет через полчаса. Надя говорила, что ей досталась какая-то лабуда, типа: “Назови пять веских причин, почему тебя должны взять в игру”. Я бы только две наскребла: оплатить обучение и умыть наглую морду Сатановского. Да так, чтобы он видел меня только в своих кошмарах.

Чтобы себя не накручивать, просто читаю про победителей прошлого сезона. И про призы, разумеется. За пять минут до начала получаю сообщение в ватсап: “Ну как, мартышка, уже дрожишь? Тебя есть кому согреть?”

Да пошел ты! Пишу лаконичное “отвали”, и тут же получаю новое сообщение, но уже от Чистяковой: “Марфушик, я с тобой! Удачки!” Отправляю в ответ несколько сердечек и вижу, как монитор ноута начинает переливаться всеми цветами радуги.

Вроде всегда была равнодушна к таким вот эффектам, но сейчас чувствую, что вот-вот лихорадить начнет.

На экране тем временем уже появился какой-то тип в сером балахоне и капюшоне, полностью скрывающем лицо. Ну, да, хранитель игры, один из...

— Добро пожаловать в Универсум, Марфа! — вздрагиваю от раздавшегося замогильного голоса хранителя. Ему бы “Ведьмака” озвучивать! — Это твой последний шанс оказаться в игре. Итак, задание: “Составь идеальный экзаменационный тест для будущего игрока Универсума”.

Я моргнула, потом еще раз. Может, послышалось?! Но нет, вслед за словами ведьмака-хранителя на экране появилась только что услышанная мной фраза.

Это вообще как? Им даже лень самим придумывать?!

— Ты не можешь пользоваться подсказками или чужим мнением. Пожалуйста, прояви себя. Время пошло.

На экране появились песочные часы изумрудного цвета, фиолетовый песок сыпался из них чересчур быстро!

Какой тест придумать? Что вообще писать-то?! Какие еще задания? Что вообще за бред?!

Так, спокойно, Марфа, спокойно! Раз хотят, будет им тест. Песок в верхней части часов стремительно исчезает, и я пишу первое, что приходит в голову.

“1. Зачем хорошее образование красивой девушке?”

“2. Зачем хорошее образование некрасивой девушке?”

Даже перечитать не успеваю ту откровенную фигню, которую написала. Может, это, конечно, и хорошая игра, но, объективно говоря, кто-то в балахоне явно курит что-то незаконное. Короче, какой вопрос, такой и ответ!

Чувствую, что на этом моя игра закончится, так и не начавшись. Поэтому я дико удивляюсь, когда на экране снова появляется хранитель в балахоне и поздравляет меня с… успешным прохождением первого этапа!

Серьезно? Вот так просто? Они вообще читали, что я написала? Хватаю телефон и строчу Надюхе: “Вроде не спалилась пока, но это еще не точно”.

И снова этот голос из замогильного фэнтези, да он мне сегодня сниться будет!

— А теперь, Марфа, покажи, как ты мыслишь. Ответь на вопросы теста, которые ты сама придумала.

Я чуть воздухом не подавилась! Они издеваются, что ли? Как вообще отвечать на вопросы, которые я написала чисто ради стеба?!

Отупело пялюсь на монитор, на котором снова появились песочные часы. Всего тридцать минут на оба вопроса!

Заставляю себя закрыть глаза, чтобы не видеть, как утекает время. Вспоминаю, с чего, собственно, все началось. С любимой бабушки: “Тебе, Марфушка, надо очень хорошо учиться, раз личиком не вышла, как Лана”.

Как Лана. Сестре, наверное, сейчас икается. Выдыхаю, смахивая с глаз выступившие слезы, и улыбаюсь.

Собралась, Марфа, и пиши. Вот как чувствуешь, так и пиши.

“… В девушке и женщине должна быть какая-то загадка. Подкатывает к тебе какой-нибудь наглый мажорчик, начинает приставать с непристойными предложениями. Или общается с тобой, как с дурой набитой. А ты ему, такая, кокетливо: «Ваш дискурс, молодой человек, вызывает у меня когнитивный диссонанс». Подействует гораздо лучше, чем банальное: «Отвали, чувак».

А может быть, наоборот, красивый парень, который понравился мне, оказывается ещё и умным. Да! Такие бывают! И не только в киношке. И вот он разговаривает с другими умными парнями про физику, математику, литературу или какие-нибудь крутые модные технологии.

Я могла бы тупо молчать, приоткрыв рот, и красиво хлопать глазками в робкой надежде, что принц обратит на меня внимание или просто хотя бы глянет в мою сторону.

А могу так внезапно вступить в дискуссию: «Извините, теория струн вызывает сомнения у многих физиков. И да, я понимаю, что теория струн — это не про игру на гитаре».

Тогда принц сам посмотрит на меня и сразу оценит мои физические данные. И да! Примерно так я зацепила своего принца этим летом!

Вот почему красивой девушке важно иметь хорошее образование”.

Написала, выдохнула и, не перечитывая, стала строчить второй ответ.

“Некрасивых девушек не бывает, бывает мало… словарного запаса. Если ты не красавица, и тебя бесит в себе примерно всё, а твои однокурсницы привлекают к себе парней,то необязательно украдкой рыдать в подушку долгими зимними ночами. Это все я тоже проходила в школе.

Если девушка умеет хорошо говорить, много знает, если у неё есть чувство юмора и способность смеяться (даже ржать в голос) над собой, тем самым она повышает свою самооценку.

Найти свою любовь можно не только благодаря идеальным параметрам, но и через человеческое общение. Неправда, что мужчинам нравятся только красивые, глупые и молчаливые. В серьезных отношениях всё равно придется разговаривать: причем не только о том, где заказать еду, или какие обои поклеить в спальне.

Если женщина умна и остроумна, она может завоевать не только любовь, но и уважение настоящего мужчины. А уважение с годами только укрепляет любовь. И не надо бояться быть «больно умной».

Тупые красотки быстро увядают, а умные независимые женщины с годами становятся только лучше.

Глава 11

Иван

Сатановский ругнулся про себя и, не разлепляя глаз, нашарил жужжащий на тумбочке мобильный. Просыпаться под будильник Ваня ненавидел с детства, с того самого времени, когда сначала надо было ходить в детский сад, а потом в школу. Правда, в старших классах Шайтан приобрел привычку, которую потом с успехом применял, уже будучи студентом. Сначала на первый урок, а потом и на первую пару Сатановский просто не ходил. Хоть сам директор школы или декан вели утреннее занятие.

Откинув телефон на простынь, Иван заставил себя встать: дело даже не в том, что уже был полдень, а в том, что через час у него забита стрелка с Филом. Эту встречу Сатановский сам назначил, а потому пропускать не хотел.

Он едва успел принять душ и выпить чашку кофе, когда в домофон позвонила домработница. Она приходила убираться два раза в неделю, иногда чаще, если Шайтан устраивал у себя дома вечеринки. Эту квартиру в одной из новостроек на севере Москвы племяннику подарил дядя на совершеннолетие. Оба родственника были счастливы пожить, наконец, отдельно друг от друга.

Когда Иван подъехал в модное среди белых воротничков кафе на Лесной улице, Филипп его уже ждал.

— Здоров, — Сатановский протянул руку и внимательно оглядел приятеля. Судя по Longines из последней коллекции на запястье Фила, у него все было на мази. — Дело есть.

— Да я не сомневался, — хохотнул бывший одноклассник. — Выкладывай, зачем я тебе понадобился.

Они уселись за столик, но разговаривать о деле не торопились: рядом вертелся официант. Они сделали заказ, и только после этого Филипп спросил.

— Ты опять во что-то вляпался, Сатана?

Друзьями эти двое никогда не были, хотя с юности варились в одних и тех же компаниях. Это было странно: казалось бы, что рядом с богатыми избалованными мажорами делать сыну матери-алкоголички и безымянного отца? Но Филипп Замятин быстро осознал свой талант: быть полезным для полезных людей. Сначала мелкие поручения, “подай-принеси”, с годами они превратились с небольшой, но стабильный и, главное, доходный бизнес. В откровенную “уголовку” Замятин никогда не лез, однако не раз ходил по самому краю.

Сатановский это все прекрасно знал, но ничего криминального предлагать Филиппу он не собирался. По крайней мере, пока.

— Антон Каменев, придурок, который учился то ли с Ланой в параллели, то ли на год младше, — без лишнего вступления начал Иван. — Сейчас учится где-то, подозреваю, что в РАНХиГС. Нужно, чтобы ты узнал о нем все.

Фил откинул белесые волосы со лба и уточнил.

— Насколько все, Вань? Помню я этого тупня самодовольного, боксер, кажется.

Вместо ответа Сатановский кивнул на мобильный Замятина.

— Глянь на перевод и сам реши насколько.

Филипп присвистнул, увидев сумму.

— Понял. Срок?

— Как выяснишь, что интересное про него, звони. Но вообще собирай максимум: если он толкнул старушку на переходе и не извинился, я тоже хочу это знать. Круг общения, бабки и бабы, долги, если есть, страстишки...

— Сделаем! — кивнул Замятин. — Сам как? Слышал, ты без диплома остался. Как дядька твой? Лютует?

— Пытается, — ухмыльнулся Иван, вспомнив их последний разговор с Самиевым. — Но это еще вопрос, кто кого поимеет.

Выходил из кафе Шайтан в приподнятом настроении: Фил умеет работать быстро и эффективно, столько дерьма нароет на любимого мартышки, что Марфа разгребать будет долго. Первая любовь как-никак — у нее не бывает счастливого конца. А насколько несчастливо все закончится для Боголюбовой, решать будет он, Шайтан.

Офис Самиева находился всего в десяти минутах ходьбы от Лесной, так что Сатановский решил заглянуть к дяде.

Однако сюрприза не получилось. Зайдя в просторную приемную на втором этаже делового комплекса, Иван узнал от помощника Валеры, что босс уехал сегодня на фабрику и в город вернется лишь поздно вечером.

На фабрике, которую два друга детства — Валерий и отец Сатановского — купили еще в 1990-х, Иван не был уже лет пять. А ведь эти самые игрушки кормили и его, и дядю много лет.

Особых дел у Шайтана не было до конца вечера, поэтому, посмотрев дорогу по навигатору, он отправился в путь. В конце концов, рано или поздно ему надо хоть посмотреть, что собой представляет его собственность.

Когда на шлагбауме Сатановский назвал свое имя, охранник сильно удивился, но пускать второго хозяина не торопился. Лишь после звонка Самиеву Ивана пропустили на территорию.

Дядя ждал своего племянника у входа. Выглядел он одновременно удивленным и немного взволнованным.

— Что ж ты не предупредил, Вань! Случилось чего? — удивление сменилось подозрительностью. — Надо же, даже дорогу сам нашел.

— Да ничего не случилось, — Иван смотрел не на дядю, а по сторонам. А здесь много чего изменилось, или он просто не помнит, как все было. — Был на Белорусской, с челом одним встречался, подумал, дай, к тебе зайду, а ты на объекте, как мне сказали. Ну, я и пригнал. Не помешаю?

— Нет, конечно. — Самиев уже подхватил племянника под руку. — Пошли, сейчас халат тебе найдем только…

Сатановским с любопытством поглядывал на ленту конвейера, на которой лежали пластмассовые заготовки для кукол.

— Выглядит, как заставка к фильму ужасов, — прокомментировал Иван, когда они вместе с Самиевым вышли из цеха. — Не знал, что у нас в Подмосковье еще кукол делают. Китай не поджимает?

Спросил просто, чтобы спросить: за час экскурсии по фабрике Сатановский устал и теперь откровенно скучал. Свое любопытство он удовлетворил в полной мере и сейчас думал о том, как побыстрее попрощаться с дядей и рвануть обратно в Москву.

Еще когда из дома выезжал, Шайтан кинул SMS-ку Танечке-психологу с предложением встретиться вечером. Сообщение она давно прочитала, но ответа пока не дала.

“Даст, — уверенно думал Сатановский. — Даст, куда денется”.

— Конкуренция прет, конечно, — задумчиво протянул Самиев. — Но мы смогли найти свою нишу и держимся в ней уже несколько лет. Пойдем, я расскажу.

Глава 12

Марфа

Перезваниваю Антону, но телефон уже вне зоны доступа. Злюсь на себя, что все так по-дурацки получается. Из-за этой игры пропустила звонок от любимого, да еще и чушь какую-то написала!

Закрываю ноут, игнорируя сообщения от Чистяковой. Не могу ей сказать, что слила задание, да еще такое левое.

Самое неприятное то, что вот именно сейчас, когда я понимаю, что пролетела, мне по-настоящему захотелось окунуться в эту игру. И дело не только в деньгах на учебу, этот весь антураж цепляет: дядька в балахоне, таинственный голос, вращающийся аватар игры в самом центре заставки Универсума. Никогда не думала, что могу на такое повестись, но сейчас чувствую опустошение внутри, как будто отобрали что-то.

И еще Каменев куда-то пропал!

Я вообще не вывожу, что у нас с ним происходит. Все же хорошо было, а после этого дня рождения какие-то непонятки.

Чтобы хоть как-то успокоиться, начинаю прибираться на кухне: запах после потопа еще есть, хотя клининг отработал идеально, на мой взгляд. Знать бы еще, сколько он стоил! Сатановский даже не дал мне узнать: сказал, если надо будет, сам с предками моими поговорит, “а ты, типа, мелкая дура, брысь отсюда“.

Боже, как же я его ненавижу! От мыслей про Сатановского стало совсем тошно на душе. В итоге не нашла ничего лучшего, как вечером включить какую-то смешную дораму и, не особо вникая в смысл, заснуть на диване.

Ночью снился Сатановский, он запер меня в какой-то темной каморке и сказал, что не выпустит, пока я не назову ему свой ник в Универсуме. Я билась в запертую деревянную дверь, ругалась и кричала, что не играю. Думала, что он от этого должен в конец осатанеть и меня выпустить. А в ответ лишь слышала злорадный смех.

Просыпаюсь в поту. Не сразу соображаю, что Сатановского рядом нет, выдыхаю и только потом слышу звонок в дверь. Настойчивый такой!

Чудом не падаю на пол, запутавшись ногами в пледе, чертыхаюсь и, даже не посмотрев на себя в зеркало, спрашиваю, подходя к двери:

— Кто там?

— Марфа, — слышу я голос сестры. — Это мы, открой, пожалуйста. Я без ключей.

От удивления даже ничего не спрашиваю, молча поворачиваю замок и отхожу на шаг назад, чтобы впустить в квартиру Лану с ее женихом Игнатом. Я уж и не помню, когда последний раз сестру одну видела — вечно они вместе.

— Ого, какие загорелые! — целую по очереди сначала сестру, потом Игната. — Я и не знала, что вы вернулись. Вроде только в понедельник должны были.

— Запах есть, да, но не сильный, — неожиданно выдает Игнат, скидывая кроссовки и проходя дальше по коридору в комнату, и уже оттуда здоровается со мной: — Привет, Марфа!

— Ага, привет! — непонимающе смотрю на свою сестру. И тут же в голове возникает вкрадчивый голос Сатаны: “Жили-были мама с папой, и было у них две дочки. Старшая – умница-разумница, красавица писаная. Нрава кроткого да покладистого. Все добры молодцы в неё влюблялись…”

Точнее не скажешь! Лана у нас, и правда, очень красивая. С самого детства мама говорила, что, когда она гуляла с маленькой Ланой, все вокруг умилялись. Сестра — натуральная блондинка с тонкими и правильными чертами лица, чуть ниже меня, зато с идеальными пропорциями и с таким же идеальным характером.

За всю жизнь ни одного скандала, ни одного расстройства родителей, даже со мной в детстве не ссорилась. Школа на отлично, куча медалей по художественной гимнастике, потом по танцам, первые места в городских олимпиадах и трехкратный титул “Мисс золотая осень” нашей школы.

За безупречность Лану можно возненавидеть, но она такая мягкая и добрая, что надо быть последней гадиной, чтобы ее не любить. А я не гадина, кто бы что ни считал, я всего лишь младшая сестра этого совершенства и очень люблю Лану.

— Мы прилетели только что и сразу к тебе, — произносит с улыбкой сестра. — Вещи в машине остались, так что мы всего на пять минут.

Ярко-синие глаза на загорелой ровной коже светятся еще ярче обычного, а волосы цвета спелой пшеницы чуть выгорели — в итоге Лана выглядит лет на семнадцать, к тому же еще она почти не накрашена. Игнат любит только натуральное, вот сестра и не красится почти.

— На пять минут? — прохожу в зал и вижу, как Игнат, присев на корточки, внимательно рассматривает ламинат на полу. — Ребят, я, конечно, рада вас видеть, но, может, объясните, что случилось?

Я спрашиваю сестру, но отвечает Игнат:

— Мать ваша позвонила вчера, рассказала, что полдома затопило, попросила проверить, что и как тут, — будущий родственник критически глядит на меня, будто я виновата в чем-то. — Поэтому мы здесь. Но вижу, можно было и не приезжать, ты сама со всем справилась!

Смотрит Игнат теперь уже не на меня, а на Лану, которая ласково улыбается в ответ. Я, когда была маленькая, пыталась скопировать эту улыбку сестры — ничего не получилось. Наверное, нет во мне этого света, как в ней, который растворяет все плохое вокруг.

Игнат даром, что под два метра и на шесть лет старше сестры, тут же превращается в милого плюшевого мишку.

— Дорогой, мама беспокоилась за Марфушу и за квартиру. Вообще это нормально заботиться о родственниках, в том числе и будущих.

— А я что сказал? — Игнат пожимает крепкими плечами. В целом он нормальный, симпатичный и надежный. Маме с первого взгляда понравился. Хотя… после Сатановского им бы любой по душе пришелся б. Но Игнат, и правда, очень хороший — с ним как за каменной стеной. Может, пошловато звучит, но это так. С ним Лана счастлива, а мне больше ничего не надо.

— Погодите, — возвращаюсь я в реальность. — Зачем вам мама звонила? Я же ей сама сказала, что все нормально, что не о чем беспокоиться!

Лана тут же отводит взгляд, делает вид, что смахивает пыль с полки, я слышу, как хмыкает Игнат. Ну, понятно, мне, значит, доверия нет, нужно было вызвать безупречную парочку сюда.

Обидно.

— Вообще-то тут профи работали! — выдаю я, еще не решив для себя, рассказывать ли сестре про Сатановского. — Специально обученный клининг с профессиональной техникой.

Глава 13

Марфа

От встречи с сестрой остался неприятный осадок в душе. Вроде хорошо расстались, Лана привезла мне четыре симпатичных шарма из Сочи. На запястье красиво смотрятся, она всегда дарит то, что мне нравится. За всю жизнь от нее ни одного левого подарка, а я вот промахивалась и не раз.

Хотела позвонить маме и спросить ее, зачем она вытащила ребят из Сочи раньше времени, ведь у меня все под контролем! Уже телефон держала в руке, но в последний момент передумала. Как-то по-детски получится, что ли. И я опять услышу, что зря обижаюсь.

Поэтому я просто беру телефон и наушники-вкладыши, надеваю кроссовки и ухожу в парк. Спорт — это мое второе я уже почти два года как. Я пока еще не купила абонемент в фитнес, но обязательно это сделаю, пока же обхожусь общественными тренажерами, которые в Москве везде понатыкали. И не такие уж они левые, вполне можно позаниматься, ну, и бег по лестницам — у нас их тоже немало, к счастью.

Мне удается отвлечься, и через два часа я возвращаюсь домой взмокшая, но зато довольная.

Приняв душ, снова проверяю мобильный — Антон мне больше не звонит.

— Да и черт с тобой! — неожиданно для себя выдаю вслух. — Видел же, что я звонила вчера! Ждешь, когда я снова наберу? Вот сам и звони!

Злость такая обуяла, что сама себя пугаюсь. Убираю телефон подальше, хотя в нем висят неотвеченные сообщения Чистяковой, и открываю ноут. Вообще просто хотела ленту поскроллить, но вместо этого, как последняя мазохистка, залезаю в Универсум.

И спрашивается, вот на кой, а? А когда сбоку появляется сообщение от админов, сердце чуть не выпрыгивает из груди. Быстро нажимаю на конвертик и выдыхаю. Даже не знаю, от чего: то ли от облегчения, то ли от разочарования.

Мне всего лишь предлагают зарегиться на форуме для претендентов. Ну, там пофлудить, скоротать время перед объявлением результата отбора.

Садисты натуральные! Но все равно зачем-то иду на форум и регистрируюсь. Какой ник? Усмехаюсь, потому что первой мыслью было назвать себя Баффи, но быстро вспоминаю, что эта киношная героиня мочила вампиров, а не всяких шайтанов.

Сатановский, кстати, не объявлялся со вчерашнего дня. И на том спасибо. Интересно, он еще влюблен в Лану? Наверняка, раз в грузовик въехал от новости про свадьбу. На мгновение представила Сатану снова с сестрой и поморщилась. Нет, обратного пути точно нет и не будет. Лана к этой скотине больше ни за что не вернется.

Больше уже не раздумываю над ником, пишу смело “Huntress”, что значит “Охотница”. А то как-то много нечисти вокруг развелось.

А в чате так живенько. Никого не знаю, пока просто читаю обычный треп и никуда не лезу. Вижу ник “Чистюля” и вздыхаю: с воображением у Чистяковой напряги. Вот уверена, что это она!

Huntress: Привет! Чистякова, это ты?

Чистюля: Марфа?! Как ты меня нашла-то?

Huntress: Да ты не слишком шифровалась)) Давно в чате? Есть что интересное?

Чистюля: Здесь много игроков с прошлых лет! Якобы хранители их сами позвали волонтерить, ну, типа, нам помогать. И еще болтают, что новые правила вот-вот появятся. А ты скажешь, как отбор-то прошел? Я тут с ума схожу, а ты не отвечаешь. Из-за Антона, что ли?

Huntress: Да отстой полный, Надь! Не пройду я в эту игру, с Шайтаном я тебе не помощница, в общем. Антон, да, пропал куда-то. Вообще не вывожу, что происходит.

Надя куда-то пропала, потом вижу ее входящий на мобильном.

— Я… в общем, позвонить сама решила, — голос у Чистяковой мне категорически не нравится. — Ты наверняка сама все узнаешь. Но я не хочу, чтобы он за дуру тебя держал.

— Кто? Антон? — на душе похолодело. — Случилось чего?

— Я сама не видела, честно. Но Викуся Ларионова видела, как он вчера с какой-то телкой обжимался в кафешке у метро. Блондинка какая-то, может, та сучка с его дня рождения? Лера, кажется…

— Лика, — на автомате повторяю я. — Ее зовут Лика, и она учится со мной в одной группе. И Антон говорил, что они просто приятели.

Чистякова громко фыркает.

— Иногда я тебе поражаюсь, Боголюбова! А когда она залетит от него, то это тоже чисто по-приятельски?!

Дальше нажимаю на отбой и набираю Каменеву. Пришлось даже губу закусить, чтобы не разреветься сразу же. В последний момент думаю нажать на отбой, но гудки уже пошли, так что прятаться уже поздно. И Антон отвечает:

— Ну, привет, Марта! — его расслабленный голос приглушает громкая музыка на заднем фоне. — Как жизнь?!

— Отлично! — отвечаю в его же манере. — Отдыхаешь?

— Ага. Тут с пацанами сбились…

— И с девчонками, видимо, тоже, — я не сдерживаюсь, слыша женский хохот рядом с Антоном.

— А ты ревнуешь? — насмешливо спрашивает Каменев, а я не понимаю, почему он со мной так разговаривает.

— А у меня есть повод?

— А у меня?

— Чего? — вот тут я совсем не въезжаю. — Антон, случилось чего?

— А ты дуй ко мне и заодно все объяснишь, а то знаешь, разные слухи ходят… Короче, жду.

Нажимает на отбой — я еще перевариваю услышанное, а мне на телефон падает локация. Знакомое место — небольшое открытое кафе рядом с парком. Там местные часто зависают, но не помойка какая-то, а вполне себе приличное заведение.

Через четверть часа подхожу к кафешке — в конце августа быстро темнеет, но компанию Антона вижу издалека. И самого Каменева — он сидит прямо под фонарем, а на его коленях… стерлядь Лика.

Не знаю, как я не сбилась с шага, как не споткнулась, как не замерла на месте. Продолжаю идти и ловлю взгляд Антона, который не отводит от меня глаз и поглаживает стерлядь по ляжке.

Прибью, на фиг! Обоих!

Мое появление не остается незамеченным и для дружков Каменева.

— Оу! Привет, Марта!

— Привет-привет!

Я никому из них не отвечаю — останавливаюсь рядом с Антоном. В ушах гул стоит, я слышу только, как грохочет мое сердце. Это как? Почему? За что?

Глава 14

Иван

Сатановский лихо гнал вперед, иногда вылетая на встречку, подрезая добропорядочных водителей и слыша в спину возмущенный вой клаксонов.

Настроение было прекрасное, Шайтан чувствовал азарт и довольно улыбался, предвкушая потасовку. Судя по рассказам Филиппа, мартышка застала своего павлина с какой-то телкой и, конечно же, закатила истерику, да еще и облила бухлом любимого.

— Ну, что там? — уже подъезжая к кафе, Иван набрал своему приятелю.

— Ругаются, — на заднем фоне были слышны музыка и громкие голоса. — Девчонка совсем на Лану не похожа. Боевая!

В тоне Филиппа было явственно слышно одобрение, и Сатановский усмехнулся. Да уж, они как небо и земля.

— Поколотила Антошку?

— Вмазала разок по плечу, — ответил Фил. — Еще какие-то качки подвалили, знакомые пацана этого, но не вмешиваются, наблюдают.

Последние слова соглядатая не понравились Сатановскому. Сразу вспомнил, как пьяные кавказцы Марфу чуть было на засунули в тачку.

— Каменев руки не распускает пока? Вмешайся, если начнет. Скоро буду.

Иван глянул на телефон — снова звонила Татьяна, но он даже не думал ей отвечать. А вот лично посмотреть на психующую мартышку Шайтан очень хотел. Даже будет немного обидно, если так быстро рухнет большая и светлая первая любовь Марфы Боголюбовой. Сатановский предпочел бы растянуть удовольствие и подольше посмотреть на страдания мартышки.

Когда Шайтан остановил свою “Мазду” недалеко от кафе, он без особого труда увидел девчонку и ее недопарня. Эти двое сидели вдвоем за столом и, кажется, довольно мирно беседовали. Сатановский нахмурился.

Неужели так быстро простила?

Он вальяжно шел к кафе, попутно отметив тонированную “Хонду”, а рядом с ней трех гопников в конверсах и уютных трениках. Интересные приятели у Каменева. Фил точно их пробьет. Его, кстати, Шайтан заметил далеко не сразу.

Ваня подошел практически впритык к столу, за которым сидела Марфа со своим павлином, и удивился, тогда же услышал в обрывке фразы фамилию своего дяди.

— … Самиев никогда на меня никак не смотрел! Хочешь, я прямо сейчас ему наберу?

Сатановского до этого момента никто не замечал, но вот Антон поднял взгляд вверх и дернулся, будто привидение увидел. Шайтан не сдержал улыбку: даже при искусственном освещении было заметно, что глаза у Антошки красные. От души ему мартышка коньяком плеснула!

— Ты здесь чего забыл? — неприязненно воскликнул Каменев, приподнимаясь со стула.

Марфа обернулась на слова парня и застыла, открыв рот. Воспользовавшись паузой, Шайтан ловко выдернул стул из-под задницы Каменева и невозмутимо уселся рядом с Марфой.

— Гулял тут рядом, воздухом теплым дышал, — лениво раскинулся на стуле Иван, да еще и закинул руку на плечо Марфе. Мартышка возмущенно подскочила, но Сатановскому ничего не стоило удержать ее. — Услышал знакомые вопли Марфуши, вот подумал, ее опять кто-то обижает.

— Никто меня не обижает, — вызверилась девчонка и все же скинула с себя руку Шайтана. — Сами разберемся, вали, давай!

Тот нисколько не обиделся, но ему понравилось, что с его появлением Марфа еще больше занервничала.

— Сами? Это как в прошлый раз, когда тебя у клуба поймали, мартышка? — Сатановский с удовлетворением заметил, как Марфа покраснела. — И чего про Валеру болтаете?

Боголюбова неожиданно вцепилась в вопрос про Самиева.

— Вань, объясни, что я буду последней на всем свете, к кому твой дядя будет клеиться! — с жаром выдохнула мартышка, забыв, что только что предлагала Сатановскому валить подальше. — Он меня подвез вчера из универа, мы случайно столкнулись, а этот… Антон, короче… ревнует, — она махнула рукой.

— Валера не говорил, что видел тебя, я только от него, — недовольно протянул Сатановский. Для него было новостью, что эти двое общаются, да еще и за его спиной. — Но да, малолетки точно не в его вкусе. Валера повенчан со своей фабрикой.

Каменев, оставшись без стула, молча взирал на Ивана, скрестив руки. Вид боксера не сулил Шайтану ничего хорошего, но Иван откровенно игнорировал явную угрозу. Он чувствовал напряжение, исходившее от этих двоих, и испытывал непонятное для себя удовольствие. И ему хотелось большего.

— Ну, раз так, — Антон устало провел по волосам. — Значит, Лика ошиблась. Ладно, проехали… Марта, пошли, я тебя домой провожу. Завтра на свежую голову…

— А кто такая Лика? — невинно зевнул Сатановский. Он был категорически против того, чтобы стычка двух влюбленных так бездарно закончилась примирением. — Это та телка, которую ты здесь лапал? А где она, кстати?!

— А ты откуда знаешь? — Марфа, до этого смирно сидевшая рядом, теперь возмущенно вскочила со стула. — Ты что, следишь за мной?

— Значит, не ошибся. Мартышка, ты что решила простить этого уродца?

Антон не выдержал и рванул к Сатановскому, который только этого и ждал. Один короткий, едва заметный удар под ребра, и Каменев, согнувшись пополам, мог бы упасть на землю, но Шайтан быстро усадил незадачливого боксера на стул.

Марфа охнула, ринулась к парню, но тот ее оттолкнул.

— Да в порядке я! — зло просипел Антон сквозь зубы. — Не лезь!

Это была ошибка, которой Сатановский тут же воспользовался.

— Марфа, этот осел тебе изменяет. Практически у тебя на глазах, — с неожиданной мягкостью в голосе произнес Иван. Это настолько не вязалось с его внешностью, что Марфа смутилась и даже начала оправдываться.

— Не изменяет! Он… Они приятели просто, — пробубнила она и, встрепенувшись, добавила уже зло. — И вообще, не лезь, Сатана! Мы сами разберемся!

— Приятели? — Иван сделал вид, что не слышал последних фраз. — Так они по-приятельски сосались? — И, не дожидаясь ответа от Марфы, бросил уничижительный взгляд на Антона. — Ну, я тоже приятель, значит, и мне можно.

Сатановский резко притянул к себе ничего не подозревающую Марфу и, склонившись над ней, впился губами в ее рот. И от неожиданности сам вздрогнул: губы девчонки оказались мягкими и такими сладкими, что Иван мгновенно забыл обо всем. О том, что хотел лишь подразнить павлина и проучить мартышку, которая вела себя слишком нагло.

Глава 15

Иван

Поцелуй становился все глубже и откровеннее. Сатановский это осознал намного быстрее Марфы, которая обескураженно замерла, не противилась наглому напору парня, который уже и руки распустил.

“Как шелк волосы,” — промелькнула шальная мысль в опьяненном мозгу. Иван еще сильнее прижался к девчонке, которая словно в горячую глину превратилась. Но силу не рассчитал — и ясное голубое небо, в котором он парил вместе с мартышкой, неожиданно рухнуло на землю и разбилось на миллионы острых осколков.

Марфа очнулась, взвизгнула, оттолкнула со всей силы от себя Шайтана, да так, что тот едва устоял. Кто бы мог ожидать такого от мартышки?!

— Совсем рехнулся? — завизжала возмущенно Марфа, а потом еще и попыталась влепить Сатановскому пощечину. Но не получилось: тот быстро перехватил тонкую ладошку. — Сатана, какого ты устроил? Антон!

Теперь уже Боголюбова смотрела на своего боксера, который мрачно наблюдал за перепалкой двух “приятелей”, скрестив на груди руки.

— Что Антон? — передразнил он Марфу. — Что Антон?! И не делай вид, что не понравилось. А ты сука, Сатановский! Мстишь ведь ей за сестру. Помню эту вашу огромную любовь с Ланой.

Каменев зло ухмыльнулся, но дальше выяснять отношения не торопился.

— Тебе понравилось, мартышка? — Шайтан пропустил мимо ушей выпад гламурного боксера. Он и не думал сейчас про Лану, и уж тем более не собирался сравнивать сестер. — Может, повторим? Распробуешь. По-приятельски. Как твой бздун с той телкой. Да если б кто до моей девчонки дотронулся, уже б в крови валялся!

Сатановский нарывался и прекрасно это понимал. Набить морду Каменеву хотелось еще с той памятной ночи, когда он встретил мартышку после двух лет перерыва. Но конкретно сейчас он больше следил за Марфой: такая бойкая и активная, она оказалась не готова к его выходке. Сейчас уже немного пришла в себя, но все равно растерянность нет-нет, а проскальзывает по лицу. Что, мартышка, тебя тоже прошибло?

— Еще поваляешься, и не раз, придурок, — негромко пообещал Каменев. — Но не сегодня. Ладно, Марта, брейк. Считай, что отомстила.

— Да я тут при чем?! — снова завизжала мартышка. — Тебе, что, правда, плевать, что меня… Что эта скотина меня поцеловала?! Да пошли вы оба! Твари! Все кончено, Антон!

Боголюбова почти плакала — она все еще неверяще смотрела в глаза своему парню и, кажется, на что-то надеялась.

Каменев стоял напряженный, но смотрел не на свою почти бывшую девушку, а немного влево, где по-прежнему стояла тонированная “Хонда”. Провожать Марфу домой или вообще как-то озаботиться безопасностью девушки Антон явно не собирался.

— Ладно, мартышка, — Сатановский похлопал Боголюбову по худенькому плечу. — Антонио явно не кабальеро, домой тебя не отвезет. Но зато это сделает скотина, то есть я. Погнали!

— Да никуда я с тобой не поеду! — зло выплюнула Марфа и дернулась в сторону. — Сама доберусь. Здесь напрямик через парк минут пятнадцать быстрым шагом.

Она демонстративно отвернулась от обоих парней и шагнула по дорожке в темноту.

— Ну, что за дура! — пожал плечами Сатановский. Бежать за Марфой он не спешил, к счастью, она шла как раз в сторону его “Мазды”, так что никуда не денется. Успеет ее догнать.

— Завтра же прибежит обратно, — равнодушно протянул Антон. — Перебесится и вернется. Любит меня. Так что зря старался, мудила.

Каменев откровенно юродствовал, у Шайтана хоть и чесались руки, он уже был готов приложить Каменева к ближайшему столбу, но быстро передумал: мартышка стремительно удалялась. Еще свернет куда-нибудь, ищи ее потом!

Поэтому Иван, не тратя больше времени, коротким ударом молча врезал Антону в ухо, тот даже не успел закрыться. Как только соревнования в школе выигрывал, непонятно.

Даже не взглянув на скорчившегося Каменева, Сатановский быстро пошел за Марфой. Догнал ее через пять минут, когда она уже сворачивала на тропинку.

— Пусти! Я орать буду! — мартышка и правда заорала, когда Шайтан без предупреждения поднял ее в воздух и легко забросил себе на плечо. Точь-в-точь как в ту ночь у клуба. Только на этот раз не стал хлопать по попе сопротивляющуюся мартышку. Нет, сейчас ягодицы девушки удостоились нежного поглаживания.

— Не знаю, где ты откопала этого дегенерата, но он даже меня удивил, — сказал Иван, щелкая брелком. “Мазда” мигнула фарами. — Совсем никто не клюет, что ты на этого урода повелась?

— Да пошел ты! — завопила Марфа, когда ее уже пристегивали к переднему сидению. — Мы нормально говорили, пока ты не пришел. Зачем вообще полез целоваться? Да я чуть не блеванула!

— Ага, — хохотнул Сатановский. — Да ты еще хотела, мелкая. Тебя ж никто нормально не целовал. Антошка ж твой первый, да!

Марфа молча отвернулась, Иван плавно вырулил на дорогу и, повернув направо, оказался на широкой освещенной трассе. Предстояло сделать небольшой крюк, чтобы отвезти Марфу домой, но Сатановского это совсем не напрягало. Ему нравилось, что она рядом. Сидит злая, пыхтит, нос свой воротит.

Иван откинулся на сидение и, решив, не гнать как обычно, вел машину медленно, даже плавно. В голове крутился вопрос, который еще час назад вызвал бы у него хохот: может, ее еще раз поцеловать? На прощание перед сном?

Ну, не могла мартышка оказаться такой сладкой. Это же Марфа! С первого же дня их знакомства Сатановский троллил девчонку, как мог. Иногда даже к Лане ехал, предварительно уточняя, есть ли мелкая дома, а потом мартышка отомстила. Да так, что он два года не мог спокойно о ней думать. Но сейчас спокойствие исчезло совсем по другой причине.

В тишине салона раздалось мерное жужжание — Боголюбова неохотно потянулась к мобильному, но, глянув на экран, едва не подпрыгнула на сидении. Хмурое лицо озарила радостная улыбка.

— Антошка очнулся? — не сдержал любопытства Иван, а поскольку Марфа не соизволила ответить, он просто выхватил из ее рук мобильный.

— Да ты совсем охамел!

Глава 16

Марфа

Голова кружится, воздуха нет вообще, я лечу куда-то вниз, пропадаю в темноте. Тело вообще словно не мое, не чувствую ни черта. Только сердце вот-вот выпрыгнет из груди.

Как же он целуется! Невероятно просто! Я от первого-то в себя еле пришла, а тут снова… Это вообще как?! Это же Сатана! Бывший Ланы!

На мгновение мир возвращается ко мне, я судорожно глотаю воздух, пытаясь прийти в себя. Но перед глазами лишь ошалевшая тьма, которая снова ко мне тянется.

Ну, нет! Еще один поцелуй я просто не переживу!

С воплем и со всей силы отталкиваю от себя это чудовище, размахиваю руками в надежде хоть куда-то попасть.

— Полегче, мартышка! Не так резво! — ржет Сатановский. Морда такая довольная, что в кровь хочу ее расцарапать. — Какой темперамент! Ну, что, к тебе или ко мне?

У меня челюсть отвисла от такой наглости, не сразу понимаю, что он несерьезно, снова дразнит меня, гад!

— Ну, пошли ко мне, что ли, — выдаю я, и вижу как округлились его глаза. Что, не ожидал?

— Мартышка, — снова тянет ко мне свои грабли, — а ты, оказывается… Ааа!

Сатана ошалело смотрит на меня, а потом недоверчиво проводит ладонью по щеке, которую, я надеюсь, все же поцарапала в кровь. Есть!

— Ты — похотливая скотина, Сатановский. Вот ты кто! — говорю я, молясь, чтобы голос не сорвался. — Еще раз такое устроишь, всего исполосую, понял!

Он будто и не слышит меня, все таращится на свою руку, которая вся в крови. А я со всех ног несусь к подъезду, надеясь, что он не догонит. Потому что, если догонит, прихлопнет как муху. Такая морда разъяренная и поцарапанная. Всю ночь теперь сниться будет.

Главное, чтобы во сне не целовал!

Влетаю в подъезд и прислушиваюсь. Ничего, кроме своего грохочущего сердца, услышать не могу, губы горят, в ушах шум, но вроде Сатановский за мной не побежал. И даже не пошел. Ну и славно. Отлично просто, так и должно быть!

Ключ в замочную скважину влезает лишь раза с пятого, падаю на кровать в темноте и касаюсь губ. И тут же отдергиваю пальцы: такие чувствительные, как будто с них кожу Сатановский снял. Сожрал, дьявол.

Голова снова кружится, и я бездумно улыбаюсь. Ошалело смотрю в темный потолок и, кажется, совсем с ума схожу, потому что я почему-то вижу там… звезды. Настоящие мерцающие звезды.

И снова улыбаюсь.

Так и засыпаю, не переодевшись и не расстелив кровать. Просто улетаю в черную тьму.

Утром едва разлепляю глаза, голова шумит, как от перепоя, отворачиваюсь к стене и снова засыпаю. Снов не вижу и не помню.

Когда подскакиваю от рингтона мобильного, оказывается, что уже два часа дня, и мне пытается дозвониться Чистякова.

— Ты куда пропала, Марфа? — без традиционного “привет” начинает Надя, и я понимаю, что меня ждет разнос. — Я уже морги собралась обзванивать! Лане даже позвонила. Она тоже не могла до тебя добраться. Наверное, уже к тебе несется. Ты вообще где?

— Дома я, — зеваю. — Дома. Тут такое вчера было…

— Да я уже пожалела, что про Каменева рассказала. Что там было-то?

— Сатановский там был, — мрачно отвечаю, вспоминая, наконец, и про Антона. В душе ничего не откликается на его имя. Неужели и правда все? Три года по нему сохнуть и все разрушить за один вечер?

— Шайтан? То есть Иван? — удивляется Надя. — А он там как оказался? Разве они с Каменевым тусят вместе?

— Нет, конечно, — заставляю себя встать с кровати и плетусь в ванную. — Хотела бы я знать, как там эта скотина оказалась. В общем, все кончено, Надь. С обоими.

В телефоне молчание, я ставлю на громкую связь и включаю воду, чтобы умыться. Черт! Косметику вчера не смысла, теперь как панда, а еще точнее — мартышка в очках.

— В смысле с обоими? — осторожно переспрашивает Чистякова. — Ты можешь толком объяснить?

— Мы с Антоном расстались. Не знаю, кто кого бросил, но мы точно не вместе, — прислушиваюсь к себе и удивляюсь, потому что не чувствую ни боли, ни сожаления. Устала, наверное, слишком. – А Сатановский… козел, каких поискать - и не найдешь. Ты прости, подруга, но я пас. Сама с ним готовься, играй в Универсум, если я там буду рядом, точно башку ему отгрызу.

— А он что сделал? В чем его вина-то? — Надька не верещит пока, но чувствую, уже в напряге.

Целуется, сволочь, так, что сознание вчера чуть не потеряла! Но вместо этого отвечаю дипломатично:

— Просто козел он. И все. Разъяснений не будет больше.

Надька пыхтит, пока я чищу зубы, но звонок не сбрасывает.

— Да я сразу поняла, что между вами кошка пробежала и не одна.

— Стадо мамонтов скорее, — поправляю ее я. — И они до сих пор бегут и громко топают.

— Ну, почему все так сложно? — начинает канючить подруга. — Меня без тебя к нему родаки не пустят, а без него я ничего не выиграю.

— Зачем тебе вообще эта игра сдалась? — я уже начинаю раздеваться, чтобы заползти в душ. — Тебе папа любой диплом купит.

Надя не обижается, за что тут же получает плюсик в карму.

— Я — фанат, понимаешь? И да, хочу себе доказать, что не тупая. И да, у меня куча комплексов из-за того, что я на платном учусь. И да, мамин новый хахаль смотрит на меня, как на идиотку, и все время треплется про свою дочурку, которая сама и почти без репетиторов поступила на мехмат.

— Как все запущено, — забираюсь наконец в ванную. — Чистякова, я перезвоню, ладно? Со мной все ок. И да, поздравь меня, я прошла в игру.

— Ого! Отлично! — радостно пищит подруга. — Надо только Шайтана найти, и чтобы вы помирились.

— Это невозможно, Надь. Смирись.

— Вы такие из-за Ланы, да? — спрашивает Чистякова, и я убираю руку с крана от неожиданности. — Что у вас там произошло? Давно же тянется эта байда.

— Да нечего рассказывать, Надь. У них были отношения, как в американских горках: ссорились, мирились, расходились. Лана постоянно плакала, но говорила, что любит его и не может оставить, потому что он тоже ее любит. В общем, одни сопли розовые. А потом я однажды увидела его в торговом центре, целующимся с какой-то телкой, и рассказала сестре. Она его и бросила со спокойной душой. Вот и вся история.

Глава 17

Марфа

Рассеянно приглаживаю воронье гнездо на голове и запоздало вспоминаю, что волосы так и не расчесала, как следует. А еще, что под папиным халатом на мне нет ничего. К счастью, Самиеву глубоко по барабану, как я выгляжу. Он, нахмурившись, садится на пуф в коридоре и пристально смотрит на меня.

— Расскажи, что произошло вчера у тебя с Иваном?

— О! — выдыхаю я. — О!

— А если конкретнее? — нетерпеливо переспрашивает Валерий Васильевич. — Ты когда домой вернулась? Время помнишь точное?

— Не-а, — пожимаю плечами. События вчерашнего дня кажутся мне сейчас очень далекими. — Ой, стойте! Мне вчера оповещение пришло от Универсума. Мы как раз с Сатаной уже подъезжали…

Бегу обратно в ванную за мобильным и слышу в спину:

— Так он тебя точно домой довез?

— О, да! Довез! Еще как довез, — эмоции вырываются из меня быстрее, чем я успеваю с ними совладать. Беру телефон и подхожу к Самиеву уже с открытым сообщением. — Вот, сами смотрите время, я его тут же открыла, как получила. И через минут десять уже была в квартире.

Самиев снова хмурится, поправляет свой пижонский галстук и потом начинает форменный допрос:

— Рассказывай с самого начала, где и когда ты вчера была с моим племянником.

— Да что случилось-то? — возмущаюсь я, но, глядя в холодные серые глаза Самиева, немного тушуюсь. — Ладно, с начала, так с начала…

Валерий Васильевич терпеливо слушает мою сумбурную речь, не прерывает, но едва я замолкаю, тут же уточняет:

— А когда ты от этих двух ослов ушла, оба были живы-здоровы? И Антон твой тоже?

— Ну, да! И Антон больше не мой!

— Сколько примерно минут прошло, после того как Ваня нагнал тебя в парке?

— Да минут пять, может, десять, — не особо задумываясь, отвечаю я. — Усадил меня в машину, я сопротивлялась! Ну, и тут потом…

— А что тут?

— Снова полез целоваться! — выплевываю я то, что сначала решила скрыть. — Да так, что… Короче, морду я ему расцарапала.

Последние слова говорю уже тихо, опустив голову, рассматривая свои пальцы. Ну хоть чистые, без запекшейся крови Сатаны. Надо длину с ногтей убрать под ноль. Так стыдно сейчас, что даже голову поднять не могу.

Самиев неожиданно расхохотался:

— Так это ты его так разукрасила? А я-то думал, его порезали. А мне он не признался. Ну, Марфа, ты кровожадная какая! Не ожидал от тебя. Что, так не понравился поцелуй?

— Ужасный просто! Отвратительный! Так что ваш племянник еще легко отделался! Кстати, а что с ним?

— В полиции, Марфуш. И не как обычно, на этот раз все очень серьезно…

Меня охватывает паника — только сейчас доходит, что Самиев просто так не пришел бы ко мне домой и не задавал бы все эти вопросы. Значит, и правда…

— В полиции? Он живой, то есть? А… куда он вляпался-то?!

— Он-то живой, а вот парень твой, бывший, Антон Каменев… С ним не все хорошо, — Самиев говорит медленно, как будто каждое слово вбивает клином мне в сердце. Антон!

— А что с Антоном? Они… подрались?! Но… когда успели-то?!

— Вот и я думаю, когда, — устало проводит ладонью по седым волосам Валерий Васильевич. — Твои слова полностью совпадают с его. — Ну, разве что ты не знаешь, куда он от тебя поехал.

— Не знаю, а с Антоном что? — боязливо спрашиваю я. — Он где?!

— Сотрясение мозга, гематомы по всему телу, сломанные нос, ребра, — начинает перечислять Самиев, а я в ужасе закрываю открытый рот ладонью. — И это не все еще. Состояние тяжелое, но жить будет. Его на “скорой” под утро отвезли. Собачники нашли в парке.

— Ужас какой, — медленно сползаю по стенке на пол прихожей. — Это же как так-то?

В голове не укладывается, чтобы Антон… чтобы Иван мог такое сотворить с человеком.

— У Вани всегда были проблемы с самоконтролем и агрессией. Я сам виноват, глаза долго закрывал, сирота же, переходный возраст… Но что б такое…

— Бедный Антон! — качаю головой, и жуткая догадка пронзает меня. — Это же… они, что, из-за меня подрались? Это из-за меня?!

Самиев коротко кивнул, от чего мне сразу стало в сто крат хуже.

— Антон, как пришел в себя, сказал, что Иван приставал к его девушке, а потом подкараулил его и избил.

— Да не-е, — мотаю головой. — Да невозможно это… Ванька, он же… может, Антон перепутал? Или он… Он в сознании сейчас?

Сама не понимаю, что несу, но мне до жути, до боли в сердце не хочется, чтобы это был Сатановский.

— В кафе, где вы сидели, бармен показал, что Иван ударил его, когда вы втроем были, а потом еще по лицу заехал, уже после того, как ты ушла. Тебе придется дать показания. Странно, что полиция еще к тебе не пришла.

— Ага, — растерянно соглашаюсь, бездумно смотря историю пропущенных звонков. — Сегодня с утра кто мне только не звонил, может, и следователь. — А я могу Антона увидеть?

— Наверное. Ты ведь знакома с его родителями?

— Если честно, то нет, — признаюсь я. — Антон меня с ними не знакомил, но сейчас придется познакомиться, наверное. В какой он больнице, не скажете?

Через сорок минут уже вхожу в больничное отделение — мы договорились с Самиевым, что сразу после Антона я сама приеду в полицию и дам показания. Скрывать мне нечего, конечно, но я с ужасом представляю допрос, взятие показаний…

Ну, не мог Сатана до полусмерти забить человека! Не мог! Он и этих козлов, что на меня напали, приложил хоть и сильно, но добивать не стал, дал им уехать спокойно. Господи, бедный Антон!

Вся злость на моего бывшего парня испарилась, сейчас меня сжирало чувство вины и за то, что Каменев пострадал из-за меня, и за то, что сейчас, когда он лежит в больничной палате, я больше думаю про Сатану.

Меня на удивление пускают без проблем — достаточно было паспорт показать.

— Он недавно проснулся и сказал, что если его девушка придет, то чтоб пустили, — сочувственно рассказывает полноватая медсестра средних лет. — Любит вас, наверное, сильно.

Глава 18

Марфа

Я выхожу из больницы совсем потерянной — иду, ничего перед собой не вижу, в ушах слышу глухой прерывающийся голос Антона. Я никогда не видела его таким беспомощным.

Не сразу осознаю, что в кармане штанов вибрирует мобильный. Кажется, мне и раньше кто-то звонил, когда я была в больнице. Или нет? Ничего уже не соображаю.

Смотрю на экран телефона. Лана. Вот же как… не вовремя.

— Да! Привет! Ты что-то хотела? Я не могу сейчас говорить, — выдыхаю я, пытаясь сообразить, куда мне сейчас идти-то.

— Марфа, с тобой все в порядке? — доносится взволнованный голос сестры, и я чувствую вину, что сама ей не позвонила. Чистякова же говорила про Лану. — Я сейчас дома у родителей, а ты где?!

— Я… Я в больнице, — пытаюсь сообразить, нужно ли все рассказывать сестре. — Это долгая история… На Антона напали, я у него была…

— О, господи! А ты? Ты не пострадала?!

— Нет, все хорошо со мной… Давай… Давай вечером созвонимся, хорошо? Ой, мне Чистякова звонит. Целую, пока!

Позорно сливаюсь с разговора с Ланой, но говорить ей про ее бывшего и про то, что я общаюсь с Сатановским… Не знаю, у меня язык просто не повернется.

А Надька и правда звонит.

— Привет! Ты заходила в игру? — трещит подруга, не давая мне и слова сказать. — Через три часа общий сбор всех участников, объявят правила на этот сезон, а Шайтана нет!

— Он в полиции, — мрачно сообщаю я и следующие три минуты без пауз выдаю Чистяковой всю правду-матку.

— Ни фига себе! А ты… Ты веришь? Ну, что это Сатановский? Он, конечно, без башни, но это же совсем… Его могут посадить ведь!

— Не думаю, что его посадят. Антон этого не хочет, — нахожу взглядом скамейку и сажусь на нее. В себя надо прийти, а только потом дела делать. — Я не знаю, сейчас ехать надо в отделение, показания давать, наверное. Хотя мне и не звонил никто.

— И не езжай! Зачем тебе лезть! — убеждает меня Надька. — Пусть сам разбирается! Ты тут при чем?! И вообще, как он Каменева успел так побить, если тебя домой отвез?

— Антон говорит, что потом Ваня вернулся… Я… не знаю… Антон сказал, что любит меня, а я…

— Не веришь, да? А что раньше с этой Ликой сосался? Мне, конечно, жалко Антона, но знаешь, подруга, это не твои проблемы! Не верю, что Сатановский так жестко избил его. Извини, конечно, но твой Антон как бы боксер, и чтобы один человек так его отдубасил? Да еще голыми руками? А Сатановский просто здоровый, он вроде же не спортсмен?

Сижу и слушаю Чистякову, чувствую: отпускает немного. А ведь она права, наверное.

— Хочу с придурком этим поговорить сначала! Хочу в глаза его посмотреть!

— Думаешь, тебя к нему пустят? — скептически спрашивает Надя. — И что вообще с игрой будет?!

— Ты извини, конечно, — срываюсь я. — Но твой Универсум подождет немного! Мне ехать нужно, Надь. Я, как чего узнаю, сразу тебе позвоню. Не обижайся, пожалуйста.

По дороге набираю Самиева и узнаю, что он сейчас с адвокатами в отделении.

— Мы сможем с вами отдельно поговорить, Валерий Васильевич? Антон просил…

— Разумеется! Я и сам хотел бы с ним переговорить. Ты как себя чувствуешь?

— Да нормально вроде, но… Антон настаивает, что это Иван. И он один был.

— Веришь ему?

— Не знаю! — я чуть не плачу. — Я хочу, чтобы он поскорее поправился и не смотрел на меня так, будто это я во всем виновата!

Когда подъезжаю к отделению, на улице вижу тот самый “мерседес” Самиева, а чуть поодаль и самого хозяина. Он стоит рядом с двумя молодыми мужчинами и одной блондинкой. Очень красивой, кстати. Намного красивее Ланы, это мой личный критерий. Подхожу поближе и слышу, как светловолосый парень говорит Самиеву:

— … долг у него очень большой, не думаю, что эти ребята будут долго ждать, хоть и ушли вчера из кафе. Я сам видел, как они уехали. Но Антон серьезно влип.

— Во что он влип? — вклиниваюсь я, и на меня, как по команде, все оборачиваются. И смотрят, не сказать, чтобы дружелюбно, Этого светловолосого я не раз видела с Сатаной. Кажется, Филиппом его зовут. А вот брюнета с красоткой я не знаю.

— Привет, Марфа, — улыбается Самиев, а сам уставший такой. Много крови из него выпили сегодня, чувствую. — А ты видела вчера, ребята на “Хонде” приехали в ваше кафе?

— Не видела, но Антон сказал, что у него из-за этих людей какие-то серьезные проблемы. Его бывший друг подставил…

— Никто не подставлял Антона, — неприятно улыбнулся Филипп. — Он сам задолжал кучу бабок. Игрок твой Антон, Марфа, и очень хреновый!

— Ты вообще кто, чтобы судить? — огрызаюсь я. — Легко говорить гадости про того, кто сейчас лежит еле живой под капельницей!

— Так, спокойно все, — поднимает руки Самиев. — Марфа, пойдем пока, поговорим. Ждать еще долго.

— А чего ждать? Я вообще хочу показания дать.

— Успеешь еще. Мы ждем, когда Ваню отпустят. Есть такая надежда.

— Заплатили ментам, да? — чувствую одновременно и разочарование, и облегчение. Обидно за Антона, но рада за Сатану. Как такое вообще возможно?!

— Ты знаешь, Ваня после тебя в бар какой-то заехал, потом еще в один, домой утром только доехал… Свидетели как раз сейчас тоже показания дают… Антон уверен, что это был мой племянник? Просто темно же в парке было…

— Говорит, что точно он. Но… Валерий Васильевич, Антон не хочет следствия, суда, — мне так неловко все это говорить, как будто шантажирую. — Он готов не выдвигать никаких обвинений против Вани, если… если получит деньги… то есть компенсацию.

На Самиева не смотрю, разглядываю зеленые листочки на березе, под которой мы сейчас стоим. Когда Антон все объяснял, звучало очень даже справедливо, а сейчас я глаз не могу поднять.

— Сколько? — от делового тона Самиева мне становится еще хуже.

— Два… два миллиона рублей, — едва слышно произношу я и слышу в ушах слова Каменева: “Для них это не деньги, а мне помогут, да и сама знаешь: этого гада все равно адвокаты отмажут. Первый раз, что ли?”

Глава 19

Иван

Голова раскалывалась: похоже, все-таки перебрал ночью в баре. Сатановский обычно не имел по утрам таких проблем, потому что всегда знал норму, но вчера явно был не тот случай. Сейчас, роясь в аптечке, чтобы найти обезболивающее, Иван медленно, но скрупулезно восстанавливал события прошлой ночи.

Марфа. Мартышка. Мелкая лгунья и младшая сестра Ланы, его бывшей. Иван выругался и тут же застонал от острой боли: задел пальцем рану на щеке. Перед глазами сразу же замелькали картинки их прощания поздно вечером. Вот же зараза!

Сатановский усмехнулся воспоминаниям и пошел в ванную рассматривать последствия своего неуемного любопытства. Увидев свое лицо в зеркале, Иван удивленно присвистнул — мартышка-то у него тигрица! Даже не верится, что такие глубокие порезы можно сделать женскими ногтями. Может, она их там подпиливает специально?

Раны пришлось обработать антисептиком и наклеить пластыри, от чего физиономия Шайтана лучше выглядеть не стала.

Ни одна женщина не поднимала на него руку. Никогда. Одни боялись, другие восхищались. Одна мартышка всегда все делала назло ему!

Иван снова посмотрел на себя в зеркало:

— Не такая уж и высокая цена за пару таких поцелуев. А ведь он, и правда, пошел бы за ней, если б Марфа на самом деле позвала бы его за собой.

Обезболивающее постепенно начинало действовать, а может, молодой сильный организм справлялся сам, но самочувствие заметно улучшилось — Сатановский решил не отменять встречу с приятелями по Универсуму: Айрат Альметов со своей подругой Диной должны были через полчаса встретиться с ним в уютной кофейне недалеко от его дома.

Ну, а Марфа… С ней разговор еще не закончен. Наоборот, все только начинается. Усмирить эту чокнутую теперь окажется вдвойне приятно. И отказывать себе в удовольствии Шайтан не привык.

Уже выходя из дома, он получил на почту письмо от Универсума, удивленно присвистнул, дважды прочитав его содержание, а потом, недолго думая, нажал: “Я согласен”. Ухмыльнулся, подумав, что сегодня определенно его день.

Однако кофе попить с друзьями Шайтан толком не успел… Всего через двадцать минут, уже сидя в отделении полиции, Сатановский смотрел в злобные глаза знакомого майора:

— Ну что, Иван, на этот раз доигрался? Или опять ждешь, что дядя баблом все вокруг зальет?

Конкретно в этом отделении Сатановский был раза три за последние полтора года и даже успел здесь кое с кем подружиться. Так что уже через полчаса к неудовольствию следаков появились сразу два адвоката, а также тот самый дядя, которого так хорошо знали в отделении.

Все закрутилось очень быстро: сначала Сатановский выпал в осадок, если выражаться цензурно, затем ругался уже совсем нецензурно, а потом мучительно стал вспоминать, в каких именно кабаках побывал за эту ночь.

Валера не подвел. Как, впрочем, всегда. Юристы, их дознаватели, еще и Филипп — все четко сделали свою работу, да так оперативно, что в отделении поняли: закрыть дело быстро не удастся, несмотря на показания свидетелей в кафе и самого потерпевшего.

Подписывая многочисленные бумаги под зорким присмотром адвокатов, Сатановский думал о том, что закопает Каменева при первой же возможности.

— Не расслабляйся, Вань, — одернул его адвокат, когда они уже выходили из отделения. — Это чудо, что камеры зафиксировали тебя на другом конце города, когда избивали этого парня. Но все еще может поменяться. Еще посмотрим, что его девушка скажет… Слышал, следователь звонил ей, потом домой к ней приезжал…

— Да вот она, с Валерой стоит, — перебил адвоката Сатановский и удивился тому, как неожиданно потеплело у него в груди, когда он увидел мартышку. Тут же просканировал Марфу взглядом, желая залезть ей в голову и узнать, что она думает о нем. Поверила этому лживому ублюдку? Красивая… Длинные волосы, как он всегда любил, а глаза…

Однако дойти до Боголюбовой он не успел: его перехватили Альметов с Диной. Отвечая на вопросы Айрата, он не сводил глаз с девушки. Она сначала вспыхнула от его взгляда, потом побледнела, замотала головой на слова Валеры, да так и осталась стоять на месте. К нему не подошла.

Сатановский сделал это сам, быстро обняв дядю и перебросившись с ним парой слов. У них еще будет время нормально поговорить.

— Зачем приехала? — не слишком дружелюбно и без приветствия спросил Иван, глядя на припухшие губы Марфы. — Ко мне?

— Ты издеваешься? Антон еле живой лежит в больнице, еще неизвестно, когда он в себя придет… Эй!

Марфа попыталась было отпрянуть назад, но не успела, Шайтан ловко схватил ее за локоть и притянул к себе:

— Это не я. Ясно тебе? Не трогал я этого ублюдка. Так, в ухо разок заехал, а потом за тобой пошел. Не ведись на все это дерьмо, Марфа…

— Пусти, дурак! — зло зашипела мартышка, —Тебя еще поцарапать? Я могу!

Их начавшуюся перепалку прервал Самиев — он заставил племянника отпустить девушку и, позволив Марфе сбежать, начал промывать мозг Сатановскому:

— Вань, у тебя хотя бы инстинкт самосохранения есть? — Валера говорил медленно, но чувствовалось, что дается ему это с трудом. — Ты перед ментами хватаешь девчонку, из-за которой якобы избил ее парня! Она пришла давать показания! Хочешь, чтобы она рассказала, как ты к ней пристаешь?

Сатановский не ответил, но, уже сидя в машине, Самиев продолжил допрос:

— Что у тебя с ней? С Марфой?

— Ничего, — соврал Иван. — Ты сам ее ко мне приставил. Я как бы не нанимался к ней в репетиторы.

— Вам лучше не общаться какое-то время, — предложил Валера, внимательно смотря на племянника. — А еще лучше тебе уехать, как только все уладим с этим парнем. Куда ты там хотел?! В Грецию? На Майорку?

Реакция последовала незамедлительно — Сатановский никогда не утруждал себя сдерживанием чувств.

— Я никуда не уеду. И не вижу причин с ней не видеться. Валер, мы сами разберемся.

— Как вчера? — Самиев хмыкнул. — По краю ходишь, Вань. Я не вечен, ты когда-нибудь повзрослеешь?

Глава 20

Марфа

От удивленного возгласа сестры у меня кожа словно коркой ледяной покрывается.

Да как он посмел вообще здесь появиться?! Едва успеваю возмутиться, как слышу бас Сатановского:

— А я вообще не к тебе. Я к Марфе пришел.

Подрываюсь с дивана, чуть ноут с колен не уронила, хорошо Чистякова быстро его схватила.

— Боголюбова, стой! — шипит подруга. — Не руби с плеча!

Я останавливаюсь уже у двери комнаты:

— Смеешься?! Да кто его звал?! Еще и Лана здесь…

Больше сказать ничего не успеваю, потому что дверь в мою комнату резко распахивается, едва не задев меня, и на пороге появляется Сатана. А из-за его спины выглядывает моя старшая сестра. Сказать, что Лана в шоке — это ничего не сказать.

— Привет, мартышка! Ну что, готова к посвящению?

Сатановский без разрешения усаживается на диван, на котором только что я сидела, и вытягивает длинные ноги вперед. Комната небольшая — своими граблями он еще и проход загораживает.

— Я-то готова! Была! Пока тебя не принесло. Сатановский, тебя вообще кто-то звал? Тебе мало сегодня было? А вчера?

Иван поворачивает голову к Чистяковой, которая усиленно делает вид, что ее все это не касается.

— Что, не сказала подружке, что я приду? Молодец, правильно сделала.

Без спроса забирает у покрасневшей Надьки мой ноут и начинает в нем хозяйничать. На нас троих ноль внимания.

Пока я судорожно глотаю воздух в надежде не сорваться на крик, Лана мягко спрашивает:

— Я что-то не поняла. Ребята, вы что общаетесь?

На лице сестры застывает удивленная улыбка.

— Нет! — выдаю я на автомате.

— Да! — заглушает меня Сатановский. — Мы с твоей сестрой теперь большие друзья, Лана. Марфа не рассказывала, значит? Что, мартышка, не доверяешь старшей? Правильно делаешь.

— С чего это? — голос у Ланы уже не такой дружелюбный, она все еще в шоке. Вижу, что не понимает ничего. Лично я впервые наблюдаю, чтобы Сатана в присутствии Ланы смотрел на кого-то больше, чем на мою сестру. Вот и сейчас эта скотина похабно разглядывает меня с ног до головы. Я только по его похотливым глазам сообразила, что что-то не так!

Хотя, почему это не так?! Я дома и имею право ходить в чем угодно! В тонком топе и шортах тоже!

Из вредности не отвожу от него взгляда, хотя чувствую, как мне в спину смотрит Лана. А Сатана продолжает на меня пялиться и не отвечает на вопрос своей бывшей девушки.

Я даже не знаю, что чувствую сейчас, настолько все переплелось в душе, что единственное, на что меня хватает — это играть в “гляделки” с Сатановским.

— Слушайте, я все понимаю, конечно, но у нас две минуты до начала, — нервно произносит Чистякова и прячет от меня глаза. Ладно, тихушница, с тобой мы потом поговорим! Ради какой-то игры подругу продала Сатане!

— Уже минута, — подает голос Иван и хлопает ладонью по дивану рядом с собой. — Садись, мартышка. Сейчас все начинается!

— Мне кто-то может объяснить, что здесь происходит, черт возьми!

Я с удивлением уставилась на Лану — сестра стоит, не двигаясь, скрестив руки. Смотрела она не на меня, а на Сатановского. Как будто он ей что-то должен! Я так удивилась этой неожиданной мысли и вместо того, чтобы рассказать ей все, спросила:

— Лан, ты же говорила, что уже уходишь. Тебя Игнат ждет.

— Не страшно, у меня еще есть немного времени. Не знала, что вы подружились, — Лана присаживается на подлокотник дивана и заглядывает в ноут. — Что это? “Универсум”? Ты… Марфа, ты играешь?!

— Звучит так, будто твоя сестра в покер по ночам с мужиками режется или во взрослые игры на раздевание, — ржет Сатановский и кладет ладонь на подлокотник, на котором сидит сестра. Прямо ей за спину! Но Лана не отодвигается, она внимательно смотрит в монитор.

— Я слышала об этой игре, у нас многие пробовали на курсе, но я не впечатлилась особо. Зачем тебе это надо, Марф? И Ваня тут при чем?

Ее голос заглушает музыкальная заставка “Универсума”, а на экране появляется аватар игры, переливающийся разными цветами. Этакий символ бесконечной Вселенной. Несмотря на все безумие ситуации, я засмотрелась на монитор.

Затем на экране появился золотистый свиток, который стал медленно разворачиваться, и на нем начали проступать ники счастливчиков-участников.

Чистякова сидит на стуле рядом и уже держит в руках ноут, который притащила с собой.

— Дай сюда! — пытаюсь отобрать свой старенький мак у Сатаны, но он держит крепко. — Вань!

— Мне нравится, когда ты называешь меня по имени, но этого недостаточно, мартышка, — ухмыляется скотина. — Охотница? Серьезно? На кого охотимся, Боголюбова?

Сатановский откровенно издевается над моим ником, это хорошо еще, я не успела аватар поставить, вот Надьке за ее Чистюлю не достается. Все шишки мне, разумеется.

— Как у тебя вообще ноги дошли до моего дома? — не сдерживаюсь я при девчонках. — Кстати, следователь не уверен совсем, что это не ты…

— Тихо! — раздраженно перебивает меня Надя. — Хранители появились!

Вынужденно замолкаю, обещая Сатановскому в красках рассказать мой сегодняшний допрос. Он еще пожалеет, что сунулся сюда! Надо только Лану с Чистяковой выпроводить из дома.

Сестре как раз кто-то звонит, когда замогильно-торжественный голос хранителя начинает свой спич.

Лана убегает в другую комнату, а мы, как три загипнотизированных придурка, слушаем и смотрим, раскрыв рты. Ну, не три, конечно, а две восторженные дурочки.

— …в нынешнем сезоне нас всех ждут большие изменения. Впервые за всю историю “Универсума” у нас появляются наставники — финалисты прошлых сезонов, которые согласились познакомить новичков с игрой, направлять их в особых ситуациях, помогать со сложными заданиями…

— Ого! — выдыхает Надька. — Значит, ты можешь легально нам помогать?

Вот когда что-то в ее интересах, Чистякова быстро соображает.

— За тебя пахать не буду, губу закатай, — остужает ее Сатановский. — Сама вкалывать будешь. А я буду контролировать! И тебя, мартышка, — закидывает мне руку на плечо, — с особой тщательностью!