Укротитель Бури

Не было печали

Яркое золотистое солнце светило прямо в глаза, мешая смотреть перед собой. Ветер завывал в ушах, заглушая все остальные звуки и давно растрепав красивую причёску, над которой всё утро трудились служанки. Но сейчас мне было все равно, я чувствовала свободу. Такую пьянящую и желанную. Её мне так не хватало все то время, которое я находилась среди своих подданных.

Грифон, что нёс меня сейчас по бескрайним просторам Тир-На-Ног, резко отклонился вправо, огибая высокий шпиль дворца Скатах. Замерзшей даже в тёплых шерстяных перчатках рукой погладила своего верного спутника. Он, как и я за эти годы, потерял очень много. Но стойко боролся с болью, которая с годами не становилась меньше, лишь чуть притуплялась, когда рядом были родные и верные друзья. Ещё раз обогнув шпиль, на котором закончил жизнь его отец и вожак, Миллар, издав громкий клекот, полетел прочь от заброшенного дворца.

Я отказалась жить там, слишком свежи были воспоминания о событиях, которые изменили мою жизнь и взгляды на мир. Здесь я впервые познала любовь, а затем горечь утраты. Уводя свой народ на юг Аркадии, я не думала о его благе, просто позорно бежала от горьких воспоминаний. Казалось, проведи я здесь ещё день, то обязательно наложила бы на себя руки. Но у меня ещё остались дела на этом свете. Ирима, мой названный сын и единственный наследник, поддерживал мою волю к жизни. Мы всё, что осталось друг у друга. Я потеряла единственного мужчину, которого любила, а юный принц, возможно, уже никогда не увидит отца, который теперь является Хранителем мира. Хотя я не понимаю, за что Индрик выбрал его? Но теперь этот однорогий интриган обрёл покой, и не мне его судить. Да и некогда, государственные дела наряду с приближающимися холодами не оставляют времени на философские размышления. Да ещё и мелкие стычки подданных, которые многие годы были по разные стороны баррикад, а теперь объединены в один народ с разнящимися взглядами, возникают то тут, то там.

Небольшая, но быстро приближающаяся точка на горизонте привлекла моё внимание. Ну вот, во дворце уже хватились и отправили эскорт, или ещё хуже Хелега. Кайт Ши стал моим главным советником и личным кошмаром. Никогда не думала, что он окажется таким дотошным в государственных делах. Он даже Ариану умудрился приструнить. Нет, она и сейчас периодически выкидывает что-нибудь из ряда вон выходящее, но уже намного реже. Хотя не знаю, что бы я делала без её поддержки и шуток, способных развеять тоску, навеянную очередным советом о нашем плачевном финансовом положении. Народ любил Ариану, особенно те, кому не очень сладко жилось из-за законов и предвзятости к низшему сословию, установленными Меб. Но вот Хелега принимали трудно, и только клятва, что он принёс мне при многочисленных свидетелях, первое время заставляла народ подчиняться ему. Несмотря на всю дотошность Кайт Ши в государственных делах, надо отдать ему должное, ведь он первое время взял весь груз правления на себя.

Мои опасения подтвердились, когда всадник приблизился. Хелег со своей, казалось, никогда не сходящей с бледного лица ухмылкой подлетел ближе и поровнял своего грифона с Милларом. Его некогда укороченные огнём смоляные волосы очень быстро отросли до прежней длины, и он, как прежде, завязывал их в высокий хвост.

— Моя королева, — пафосно произнёс он. — Вас ожидают неотложные дела, сейчас не время предаваться воспоминаниям.

Как же он раздражал, когда разговаривал официальным тоном, я могла и не придавать этому значения, если бы не знала его с другой стороны.

— Это моё время, советник, и оно ещё не истекло, — так же официально ответила я.

Кайт Ши скорчил страдальческую физиономию.

— Умоляю, только не говори, что ты опять собралась туда. Ты же знаешь, в каком мы положении. Кстати о плохих новостях, на границе опять была стычка с Вольным Народом. Они ограбили обоз, что вёз провизию для работников шахты.

Моё сердце пропустило удар. Шахты, в которых добывались солнечные камни, способные обогреть дома моих подданных долгой и суровой зимой. Если добыча прекратится, то тысячи фейри умрут от холода. Как ни смешно это звучало, зима близко. Сейчас на территории бывшей Аркадии осень, и несмотря на то, что длится она уже пять лет, скоро наступит зима, и какой долгой она будет после такого варварского отношения к природе этого мира, не мог предсказать никто.

— Нужно прекратить это раз и навсегда, пошли послов к лидерам этих мародеров, только тех, кого не жалко.

Хелег был настроен серьёзно. Вольный Народ, как они сами себя называли, по большей части состоял из вольных или бродячих фейри, которые в своё время не примкнули ни к одному из домов и основали собственное государство. У них не было королей, лишь лидеры, которыми являлись либо самые сильные, либо самые уважаемые представители. Некоторые жители бывшей Аркадии и Тир-На-Ног тоже примкнули к ним после моей коронации. Я их понимаю, не все были согласны с моим правлением, некоторые считали или до сих пор считают, что это я виновата в той войне. Я их не виню, отчасти они правы. Вспомнить только мою коронацию.

***

Огромная толпа народа, настолько разнообразного, что рябило в глазах. Они создавали столько шума, казалось, что гудит гигантский растревоженный улей. Радости на их лицах не было и в помине. Только феи в своей вечной беззаботности носились то тут, то там, разбрасывая вокруг волшебную пыльцу и лепестки цветов. Огромная площадь перед древним замком Скатах была заполнена до предела; некоторые дриады, которым не хватило места в толпе, взрастили небольшие деревья и расселись на ветках, как райские птички, в своих пёстрых одеяниях.

Мне было страшно до смерти выходить туда, но Хелег, всё это время державший меня за руку, напомнил, для чего всё это. Я обязана была взять страну под свою длань. Этого хотел бы мой король. Если бы я отдала власть кому-то ещё, то смерть Хелкаарана потеряла бы смысл. До сих пор трясутся колени, а тошнота подступает к горлу от воспоминаний об этом дне и том, что пришлось сделать ради того, чтобы надеть на себя корону.

Королевский отбор

В последнее время у меня все чаще болела голова. С чем это связано, я понятия не имела, такого не было уже много лет. Да и никаких болезней в волшебном краю не было, кроме ранений лекари ничего не лечили. А при моём дворе обязанности этого самого лекаря исполнял Хантал, к которому я самостоятельно не пойду. Вот так я и сидела, мучаясь с мигренью и массируя виски, пока очередной любитель возвышенного искусства мурлыкал свою песню под огромную арфу, которая весила в три раза больше него. Он, кажется, пел что-то о любви и верности, я не вникала в текст.

Я даже не поняла какой это был по счёту кандидат, Арианы в зале не было, она готовила своих подопечных к выступлению. Надо было отдать ей должное — в музыке она разбиралась. Пока у меня не заболела голова, было приятно слушать исполнителей. Музыка прекратилась, и голос стих, я подняла глаза и жестом руки позволила барду идти, даже не взглянув в его лицо. Но спустя несколько минут слуха коснулись звуки лютни и чистый высокий голос запел, прогоняя боль, пульсирующую в висках:

— Я ошибся —
Разделяя Жизнь и Смерть,
Даже небу
Грань не просто разглядеть.
Даже боги правды не знают,
Днём и ночью —
Им летать в пустоте!
Дальше — тишина…
Остров Всех Блаженных,
Сердца глубина,
Преклони… колени.

Передо мной стоял невысокий юноша, кажется, он был не старше Иримы, столько страсти плескалось в голубых глазах. Эта песня вызвала бурю эмоций в моём сердце. Перед глазами, покачивая на ветру раскидистыми ветками, встало величественное дерево с красными, как кровь, листьями. То самое под тенью которого я провела много дней. Именно тот священный мелон, что приютил меж своих корней короля Тир-На-Ног. Слеза скатилась по щеке и упала на бархат платья.
Дождавшись, когда мелодия перестала отражаться эхом от сводов тронного зала, я подняла взгляд на белокурого барда. Он слегка смутился, на щеках заиграл румянец, ну точно мальчишка.

— Как тебя зовут?

Мальчик встретился со мной взглядом, в его глазах было столько эмоций: восхищение, удивление и страх.

— Риен, ваше величество.

Я улыбнулась юному барду.

— Поздравляю, Риен, теперь ты придворный менестрель.

Юнец даже рот открыл от такого заявления, видимо, он ожидал чего угодно, но не этого. Но через мгновение справился с эмоциями и искренне улыбнулся мне. Может, они подружатся с Иримой? У мальчика совсем нет друзей, я считала, что это плохо для будущего короля, несмотря на негативный опыт его отца.

— Ты свободен, покои уже приготовлены, обратись к леди Ариане, она за тебя отвечает.

Юнец кивнул, не переставая улыбаться, и, покрепче перехватив свою лютню, бегом бросился к выходу из зала.
Я вздохнула с облегчением, хоть одна проблема решена, хотя она и не такая важная.

Когда я уже собиралась покинуть тронный зал и вызвать к себе Хелега с докладом, тяжёлые створки распахнулись, выпуская растрепанную и, что удивительно, обеспокоенную Ариану.

— Ваше величество, — она поклонилась мне и, с подозрением покосившись на Асталдо, изваянием, застывшим чуть позади трона, продолжила. — Вы уверены в своём решении, я не ошиблась?

— Что ты имеешь ввиду? — не поняла я ход её мыслей.

— Риен, он теперь придворный менестрель?

— Да, а в чем дело?

— Этот мальчишка, — первая фрейлина тяжело дышала, что выдавало её негодование.

— Он не должен был участвовать! Не знаю, как он пробрался сюда мимо меня, но ему было категорически отказано.

— Я думаю, самый главный отбор он прошёл, остальное уже не важно.

Я совсем не понимала негодование подруги.

— Да, только почти все участники свалились со странной лихорадкой прямо перед выступлением, а благородный Пиен не может выйти из отхожего места.

Целеустремленность мальчика позабавила, но я не придала значения детским шалостям, он действительно заслужил эту должность, а Ариана любит переживать попусту.

— Я не изменю решения, а по поводу недомогания, пускай обратятся к Ханталу, скажи, что это мой приказ.

— От этого мальчишки будут одни неприятности, но, ваша воля — закон.

Первая фрейлина поклонилась и вышла из зала, очень громко цокая каблуками.
Сидя в кабинете, который раньше принадлежал Мэб, я с мстительным удовольствием кидала набор ножей для открывания писем в большой портрет, висевший напротив. Полотно изображало высокого мужчину с длинными льняными волосами и глазами сапфирового цвета. Неизвестный художник очень реалистично изобразил Индрика, казалось, он сейчас сойдет с холста и опять заведет свою песнь о высшем благе. Тем приятнее было тогда, когда очередное лезвие с треском входило в это произведение искусства. Многое, после того как мы обустроились в этом дворце, стало для меня понятным. Например, почему королева Мэб, имея двух детей, была не замужем, никого не удивляло кроме меня? Да еще и этот портрет в кабинете — чем больше я его разглядывала, тем навязчивее становилась мысль о том, что дочь Мэб, Вилварин, очень сильно похожа на Индрика.

Уже две недели я ждала новостей от своего посла, который отправился на переговоры с лидерами вольного народа. Но вестей все не было, и Хелег предлагал отправить другого, но я не собиралась больше посылать своих подданных в неизвестность. В дверь требовательно постучали.

— Войдите! — крикнула я вежливому посетителю.

В кабинет вошли, хотя нет, вылетели, отталкивая друг друга, Хелег, Ирима и Ариана. Не размениваясь на правила приличия, которыми так дорожил мой первый советник, они заговорили одновременно.

— Так! Остановитесь! Я выслушаю всех, но по очереди! Ирима, мальчик мой, говори.
Ариана с Хелегом переглянулись, недовольные моим выбором, но что они хотели? Я месяц не видела сына, который помогал отстраивать поселение недалеко от шахт по добыче солнечного камня.

— Матушка, поселение полностью разрушено, половина работников мертвы!

— Как?!

Я даже вскочила, все ещё сжимая в руках рукоять ножа для писем.

Старые раны

Ирима метался во сне. Затянувшийся кошмар неистово терзал молодого принца. Огромная черная туча преследовала его, она все время меняла свои очертания, пару раз пытаясь схватить гигантской рукой с молниями вместо когтей. Голая и безжизненная земля с красноватым оттенком зыбко рассыпалась под ногами сидха. Впереди маячил темный лес, который было не миновать: сухие жуткие деревья с абсолютно голыми ветвями напоминали покалеченных уродливых созданий. Но выбора не было, туча нагоняла его все стремительнее. Сидх решительно выхватил отцовский меч и, что было сил, припустил к мрачному лесу.

— Тебе не скрыться! — пророкотало в небесах.

Сердце бешено колотилось где-то в районе горла, мешая ровно дышать.
Лес приближался, становясь все мрачнее, при виде его в душе юного принца поднималась волна тошноты и дикая безысходность. Эти мёртвые деревья были чем-то большим нежели простые растения погибшие от неведомой силы. По мере того, как Ирима приближался он все более отчетливо слышал их стоны. Они становились все громче и громче, перерастая в стенания от невыносимой тоски и боли, что терзала их.

Корень, внезапно появившийся из земли, прервал бешеный бег. Лицо Иримы встретилось с землёй, но боли он не испытал. Лес окружал его, искорёженные ветки медленно тянулись к принцу умоляя о помощи и освобождении от мук. Они все приближались, а сидх не мог пошевелиться прижатый к земле страданиями этих существ. Внезапно все прекратилось, и дикая паника сменилась покоем. Еще не оторвавшись от земли, юный сидх понял: туча исчезла, а вместе с ней и темный мрачный лес.

Принц медленно поднялся, он оказался на землях, принадлежавших Тир-На-Ног, а именно на могиле и вечном пристанище зимнего короля Хелкаарана. Вековое дерево, возвышающееся над местом захоронения заклятого врага его отца, шелестело красными, как кровь, листьями. Ветер налетел неожиданно, растрепав волосы юного сидха и сорвав с дерева листок. Он кружился, падая вниз, будто танцуя свой последний танец. Ирима, как завороженный, следил за тем, как оторванный от своей родной стихии лист падает в его ладонь. На миг, когда невесомая прохлада коснулась кожи, боковым зрением принц уловил видение девушки с каштановыми волосами, но, когда он повернулся в её сторону, она исчезла, растворилась, как мираж. Принц лишь успел заметить, что она была одета в необычное платье, сшитое из разноцветных дубовых листьев. Ирима хотел сжать в руке листок от досады, что прекрасная незнакомка не удостоила его и взглядом, но тот исчез в руке, растворившись лужицей, что цветом напоминала свежую кровь.

Ветер нарастал, а вместе с ним исчезло чувство спокойствия: здесь, на могиле зимнего короля, был кто-то ещё. Тот, от чьей силы по спине бежали мурашки, подобное юный принц испытывал только однажды, когда познакомился с отцом Арианы на минувшем празднике. Волосы на затылке приподнялись от ощущения, что кто-то сверлит недобрым взглядом спину. Ирима резко обернулся, стряхивая оставшиеся от листа необычного дерева кроваво-красные капли и одновременно поднимая с земли отцовский меч.

— Кто ты?

Светловолосый сидх окинул взглядом незнакомца. Он стоял неподвижно, чёрный балахон, спускающийся до самых пят, имел глубокий капюшон, скрывающий лицо. Все, что увидел принц, это невероятно бледные кисти рук, переходящие в длинные черные когти — они сжимали огромную, косу. Витая рукоять была изогнута и имела темно-багровый цвет, вроде бы это обычное оружие сидхов, но в тоже время оно отличалось от остальных. Да и незнакомец не имел ничего общего с народом принца.

— Кто ты?! — прокричал Ирима, не сдерживая эмоций.

Незнакомец пошевелился, удобнее перехватывая свое грозное оружие.

— Я никто, — был ответ. — Никто и все.

Глубокий грудной голос показался принцу знакомым, он постарался внимательнее присмотреться к странному мужчине.

— Я тот, кто несет смерть по велению своей прекрасной госпожи и войну, что ждет твой народ в скором времени. Мое имя Нуаду.

— Чего ты хочешь от меня, порождение войны?

— Я утратил свое истинное имя, а с ним и судьбу, отыщи его, узнай. Назовешь его, и я верну, что утратил.

Принц переступил с ноги на ногу, от этого создания веяло могильным холодом, который пробирал до костей.

— Ты же бог, всемогущее существо, неужели не сможешь сам?

— Она не позволит, прекрасная госпожа, ослепленная чувствами, которых доселе не испытывала, потеряла над собой контроль. Я прошу у тебя, сидх с удивительным даром любви и сострадания, спаси меня! Нет времени, она ищет меня! Дай слово выполнить просьбу!

Ирима не видел лица, но чувствовал все то отчаяние, что терзало сердце его собеседника. Но сомнения все равно закладывались в душу, это бог войны и смерти, смерти бессмертных жителей волшебного мира. Кто знает, что случится, когда он лишится своих оков? Принц медлил, если он освободит Нуаду, то станет врагом его хозяйке, которой, судя по всему, являлась богиня Дану. Но тут светловолосый сидх почувствовал волну боли, невыносимой, терзающей и жгучей. Это была боль от потерянной любви, юный принц хорошо знал это чувство, он в полной мере ощущал его, когда Асталдо украдкой кидал полный тоски взгляд на его мать. Именно эта невыносимая тоска, разрывающая грудь, и повлияла на решение принца. Никто не должен так страдать.

— Я, Ирима Сетанта-Рианнон, наследник престола соединённого королевства, даю свое обещание найти твое истинное имя и освободить от оков.

— Да будет так, — прошелестел голос, и бог войны растворился в воздухе, как будто его здесь и не было. Принц на секунду прикрыл глаза, осознавая, на что он подписался, и тут же открыл их. Больше не было древнего дерева с кроваво-красными листьями и могилы, политой сотнями тысяч слез.

— И в конце концов, все отправились к Ханталу с расстройством желудка, не знаю, что он там намешал, но менестрели даже на праздник не попали.

— Хах! Мальчик далеко пойдёт, надо было присмотреться к нему ещё, когда я правил Домом Воина.

Турнир претендентов

Всего лишь за ночь по велению Хелега под стенами замка были возведены турнирные поля. Они выглядели настолько похожими на те, что устанавливались домом Сетанта в те годы, когда я еще пребывала там. Королевская ложа для моей семьи и приближенных поражала удобством и защитой от порывистого осеннего ветра, что все чаще налетал на просторы Аркадии. Вокруг полей пестрили яркими цветами шатры благородных претендентов, которые сегодня должны были сражаться за право дальше продолжать бороться за мою руку. В конечном счете вчерашнее представление было довольно формальным. После сегодняшнего состязания рыцарей должно остаться только пять, именно эти счастливые победители принесут мне клятву и удостоятся последнего испытания. Какого? Это я должна буду придумать сама, но легкой прогулкой оно им точно не покажется.

Первый советник лично проводил меня на место, не выпуская руки помог устроится все время кидая на меня какой-то странный и подозрительный взгляд. Он будто ждал, что я выкину что-то неподобающее или в конце концов сбегу с турнира. Убедившись, что первая фрейлина, как ей и полагается заняла свое кресло рядом со мной, кайт ши будто расслабился, но я понимала, что это только видимость. Воин-колдун всегда был начеку. Пажи затрубили, объявляя о том, что королевская семья прибыла на место и герольд, провозгласив все положенные приветствия и титулы открыл состязание. Пока не прибыли первые состязающиеся нас развлекали показательными боями молодые рыцари, находящиеся на королевской службе. А я все осторожно оглядывалась вокруг, стараясь не привлекать к своим действиям особого внимания. Асталдо не было, он не пришел, даже Хантал, будь он неладен был здесь. А вот главы моей личной охраны так и не наблюдалось. Ирима, сегодня был внимательным, но все же каким-то задумчивым и сосредоточенным. Я не стала расспрашивать сына, о его встрече с отцом и так было видно, что она прошла нелегко.

Королевский менестрель, воспользовавшись приглашением неспешно ходил меж моих советников наигрывая веселую мелодию и распевая небольшие шуточные куплеты, про то, что сейчас происходило на поле. Фейри одобрительно улыбались, то и дело подбрасывая молодому деятелю искусства сладости и монетки. Смотря на это Ариана, все больше покрывалась пятнами от злости, а я не могла взять в толк, чем же ее так раздражает талантливый Риен.

И вот на поле вышли первые соперники сэр Кормак с холмов Ферри и его соперник Джиоллэйдх Казан. Статный рыцарь в серебряном доспехе, сверкающем на солнце, смотрелся великолепно, это отметил и первый советник. Претендент был выходцем из его дома и являлся для кайт ши фаворитом, на которого тот возлагал надежды. На его фоне низкорослый сверг смотрелся донельзя смешно, он даже вызвал у меня улыбку важно вышагивая в своем вычурном нагруднике украшенном, как и недавний костюм сверкающими драгоценными камнями. Оба подошли к королевской ложе и как того требовали правила преклонили колено и произнесли клятву верности. Но Джиоллэйдх и здесь отличился.

— Моя королева, что прекраснее всех драгоценностей этого мира. Я клянусь, что выиграю этот поединок, ибо нет в Аркадии достойного мне соперника, ибо все они лишь незрелые юнцы по сравнению со мной.

Сверг вызвал мою улыбку подобным бахвальством и сильное негодование своего соперника, тот не стал ждать знака к началу состязания, а сразу перешел в наступление. Казан еле увернулся от длинного копья Кормака и принялся нарезать круги по полю тем, не менее не вступая в открытый бой. Представление оказалось веселёным. Трибуны заливались смехом глядя на то, как низкорослый рыцарь, придерживая бороду то подпрыгивает, то пригибается от оружия соперника. По пути он все же потерял свой меч и на этом, к сожалению, его бой был проигран.

— Ваше величество, — обратился ко мне Пристан Касл. — Это же нечестно, соперник неуважительно отнесся к моему родичу, не дав ему шанса на победу, для справедливости он должен был сражаться на коленях!

— Все честно, уважаемый Пристан, — ответил за меня Хелег. — Я озвучил вам правила, ваш родич знал, на что шел.

Глава дома Фаулим не осмелился спорить с первым советником, да и не зачем было, безоговорочную победу Кормака не увидел бы и слепой. Турнир продолжался, я все также молча принимала клятвы и смотрела, как один за другим претенденты выбывают из состязания и с поникшими головами покидают территорию дворца. Их шатры быстро сворачивались расторопными брауни, которые не щадили проигравших и не давали даже времени отдохнуть после изматывающего поединка. Этот мир никогда не принимал проигрыша, все фейри любили лишь победителей, а к проигравшим быстро теряли интерес.

Признаюсь среди претендентов у меня были свои фавориты, за которых я если не болела, то очень хотела понаблюдать, и когда на поле вышел сер Киган в легком доспехе и высоким голубым пером высокогорной птицы феньи на шлеме, я с интересом стала наблюдать за происходящим. Его соперник Аерн Кахал из дома Датах казался выше и шире в плечах.

— Я уж думал, что увижу подле благородного сера Кигана компаньона в розовом доспехе, — посмеялся Хелег и все советники вторили ему.

А мне было обидно за молодого рыцаря. Этикет не позволит ему осаживать сестру при всех, а эта молодая стерва пользовалась добротой и нерешительностью своего брата. Да к тому же лелеяла мысль обратить на себя внимание моего сына. Но Ирима имел собственную голову на плечах и только внешность привлечь его было невозможно. Эти качества заставляли меня гордится сыном. И доверять ему, как никому другому, что немаловажно.

— Нам не дано выбирать себе родню и сколь бы прискорбно это ни было с ними мы обязаны мириться.

Все советники обернулись ко мне с удивлением взирая на свою королеву, которая за все утро впервые заговорила. Ирима тем не менее сжал мою руку, лежащую на подлокотнике кресла, он понимал, что кроется за этими словами, понял и Хелег, но по-своему.

— Ваше величество правы, это было недостойно, приношу свои искренние извинения.