Умышленное благо

Глава 1 Верность слуге

31 октября 1981 года.

Хлёсткие удары ботинок разбивали стылую поверхность беспорядочно разбросанных по земле зеркал, отражающих яркие точки фонарных рядов просторной улицы в скромной деревушке на юго-западе Англии. Суетливость и граничащее с паникой беспокойство бегущего юноши ударяли громкими шлепками по вездесущей праздничной умиротворённости, разносились отзвуком меж нарядных домов с огненными Джеками на крыльце и затихали в мрачных проулках.

Он знал. В отличие от всех этих беспечных лиц в оконных проёмах он знал о предстоящем роковом событии. Ни о чём не подозревающие магглы и маги готовились ко сну, не ведая, что их судьба и судьба всего мира решается у них под боком в одном невзрачном домике на окраине их родной глубинки. Конечно, если верить пророчеству.

Хриплое дыхание замедлилось, когда юноша изнемождённо опёрся на колени, проглатывая боль с опалённого холодом горла. «Может, и стоило взять чёртову метлу Эйвери?» — ярко заявило о себе сомнение, вызванное зарождающимся отчаянием, которое грозилось перерасти в губительное самобичевание. Однако у Северуса не было времени оценивать свои решения и ругать себя. Ему всё ещё нужно было спешить на окраину Годриковой Лощины, где по вынужденной наводке Петтигрю, он обнаружит Тёмного Лорда за милым его тёмной натуре занятием.

Хотя Северус вымолил у Господина обещание не убивать его возлюбленную, убеждённость в верности того своему слову, имела весьма хрупкую структуру. Потому-то Северус находился сейчас здесь и из последних сил плёлся по безлюдной дороге от центральной площади, куда изначально трансгрессировал.

Тошнотные огоньки и скалящиеся тыквенные головы становились всё более редкими: жители окраины явно не шибко озабочены презентабельностью своего района. В целом освещённость тут была скверной – только пара горящих окон, одинокие фонари да месяц в небе. Северус судорожно высматривал таблички с названиями улиц и номера домов, путаясь в извилистых проходах между строениями. С каждой секундой росло напряжение, сердце юноши колотилось, словно он сам вот-вот испустит дух по воле чужой жестокости.

Ясность внёс зелёный луч, прорвавшийся из здания неподалёку. Сомнений нет – кто-то только что умер от рук Тёмного Лорда.

Не обращая внимания на усталость и боль, Снейп ломанулся к центру происшествия. Мозг был оккупирован одной целью – успеть. И даже будущее не имело смысла, лишь бы застать то время, когда Лили ещё жива, увидеть её полные солнечным теплом глаза, затем сделать всё, чтобы они остались таковыми навсегда.

В следующие несколько минут окружение будто бы смазалось, и лишь изредка из этой блёклой массы прорывались яркие визуальные фрагменты: калитка, ступени, номерок на двери, керосиновая лампа, узорчатый ковёр под ногами, труп школьного врага на нём, пустой стеклянный взгляд, разбитые очки, рука, вытянутая к лестнице, человек в чёрной мантии с капюшоном, яркая вспышка зелёного света.

Застыв в дверном проёме, Северус вперился безумным взглядом в тело под ногами своего Господина. Крики родного голоса всё ещё гудели где-то на периферии, когда как образ из самых жутких кошмаров разъедал глаза. Лили лежала на боку, её рыжие волосы разметались по полу, частично застилая лицо, веки были закрыты. Добрый знак, однако юношей сейчас двигали исключительно эмоции, что растворяли в тумане его разум, ощущение пространства и самого себя в нём. Мир стиснулся до размера одной комнаты, где был он, мёртвая Лили и зловещая фигура в чёрной мантии.

Впрыснутая в кровь горечь растеклась по венам, стянула каждый нерв и покрыла язвами каждый мускул. Ноги Северуса подкосились, от чего он в три шага рухнул рядом с повергнутой во мрак юной девушкой. Дрожащая рука потянулась к её плечу, слегка надавила, чтобы перевернуть тело на спину. Аккуратно убранная рыжая прядка открыла юноше лицо, на котором не было ни тени бледности, нижнее веко блестело, губы плотно смыкались.

— Она жива, — приглушённо ухнуло у Северуса в голове, вторя его распускающейся надежде.

Тёмный маг, чьими устами были произнесены эти слова, смотрел сверху вниз на своего расчувствовавшегося слугу со снисходительной весёлостью, однако и с некоторым огорчением. Значимость грязнокровки в жизни его ручного зельевара никак не увязывалась с образом ближайшего приспешника, коим Волдеморт хотел бы видеть Северуса. Вдобавок к этому слуга, игнорирующий своего господина – случай немыслимый в своей дерзости.

— Встань, — приказал Лорд, пронзающим до глубины души тоном.

Губы Северуса дрогнули, как только звук достиг его сознания. Словно тряпичная кукла, которую дёрнули за верёвку, он поднялся с пола, подчиняясь приказу. Невидящим взглядом ему удалось нащупать перед собой белое пятно с двумя кроваво-красными бликами и достаточно высоко поднять на них стремящуюся рухнуть вниз голову.

— Господин… — дрожащим голосом прошептал Северус.

— Да, я твой господин. Твой милосердный господин, который выполнил своё обещание. Я был верен своему слову, а потому отныне и навсегда ты будешь служить мне верностью слепой и безропотной, ибо то, что я подарил тебе, я с лёгкостью могу и отнять.

— Я сделаю всё, лишь бы она была жива и счастлива. Господин мой, этим днём вы обрели во мне самого преданного слугу из возможных. Всей моей благодарности не найти выхода в словах…

— Они мне и не к чему, я буду судить тебя по поступкам твоим, — бледные губы Волдеморта растянулись в искажённой улыбке молчаливого торжества. — Нам нужно уходить. Наш визит не остался незамеченным, я это чувствую.

— Да, мой Лорд.

На ватных ногах Северус опустился к Лили и попытался поднять её на руки. Ошарашенное недавним стрессом тело сопротивлялось дополнительной нагрузке, отказываясь выполнять указание.

— Не веди себя, как маггл, Северус. На тебя тошно смотреть, — пренебрежительно сказал Волдеморт, однако взмахом палочки освободил терзаемого стыдом и чувством физического и ментального бессилия юношу из плена его положения.

Глава 2 Рыцарь в чёрном

Прошла почти неделя, Лили всё не просыпалась. Словно чувствуя отравленные когти реальности у своего лица, она не хотела приходить в сознание и ощущать их болезненный удар. Тяжёлый изнуряющий путь предстояло ей пройти, чтобы излечить изувеченную душу, смести осколки прошлого и выстроить новую себя в быстро меняющемся мире.

Строптивое время не собиралось идти на уступки и ускорять свой шаг по просьбе страждущего незнакомца, безжалостно глядя, как тот изнывает в нескончаемом ожидании. Ожидание в самом деле казалось Северусу непомерным, настолько вязкий комок напряжения затягивал его в тревожное настоящее, где не прекращая боролись радость и страх: радость за то, что Лили жива, а страх за её физическое и ментальное благополучие, ответственность за которое отныне целиком ложилась на его плечи.

Очередной раз посещая лазарет в тайном поместье рода Розье на острове Скай, Северус заранее обернулся мантией безутешности, не дожидаясь, когда это пагубное чувство просочится сквозь все возможные трещины в психике самостоятельно. Однако на этот раз санитарка уже в приёмной сообщила ему жизнеутверждающую новость: Лили очнулась.

— Нам пришлось дать ей умиротворяющий бальзам, иначе она бы всю палату разнесла, — сообщала девушка голосом проникновенно-строгим, совершенно несвойственным людям её возраста, пока сопровождала юношу до нужного места. — Мы заперли её в камере для раненных заложников… — Северус потрясённо уставился на санитарку. — Вынужденно. Поначалу она только завывала, но затем принялась буйствовать и рваться из поместья. Боюсь, такую проблемную пациентку сложно будет содержать без ограничений на свободу передвижения.

— Я с ней поговорю, — тихо пробормотал Северус. — Ей… просто нужен знакомый человек рядом.

— На вашей совести, мистер Снейп.

— Да…

Двое остановились у тяжёлой металлической двери. Санитарка вынула ключ из кармана медицинской мантии и протянула его Снейпу.

— Если меня не найдётся, отдадите ключ регистратору.

— Хорошо.

Северус принял предмет и через пару секунд остался наедине с дверью. Он знал – прямо за ней была Лили, в сознании. Она увидит его сразу же, как только он зайдёт внутрь…

Мучающее Северуса всю чёртову неделю томительное желание увидеть ясный взгляд Лили, услышать её голос, почувствовать, как она простодушно-приветливо треплет его по плечу, трусливо сдалось под нападками панической боязни оказаться непринятым. Столько лет прошло, столько лишних слов было сказано, прощение не вымолено, сотни препятствий, собственноручно выстроенных, ныне вздымались нерушимой стеной. Северус боялся худшего и всё же не мог не понимать, что предстоящий этап логичен и неизбежен. Он попытался морально подготовиться принимать на себя всю боль, всю горечь, всю злость и даже ненависть, что вырвется у Лили из сердца.

«Всё к этому шло», — подсказал разум. — «Нет смысла препираться с естественным порядком вещей, нужно просто продолжать быть сильным ради неё. Пускай она возненавидит меня, я буду рядом, дам всё возможное, изведусь, но сделаю её счастливой. Чего бы мне это ни стоило».

В судорожной скачке мыслей Северус прислонился разгорячённым лбом к прохладной металлической поверхности и рвано выдохнул. Не глядя на замочную скважину, он втиснул в неё ключ и повернул два раза. Дверь со скрипом подалась вперёд.

Комната предстала каменной коробкой с кандалами на одной из стен, небольшим столиком, металлической мойкой и сгустком холодного света над потолком. Лили сидела на койке, закрывая ладонями лицо, не обращая никакого внимания на фигуру в дверном проёме. Северус шагнул вовнутрь камеры, и его уши наполнил пронзительный плачь, способный изувечить любую достаточно чуткую душу обращённой в звук скорбью. Выдержать это, не поддавшись слабости – нечто вне возможностей Северуса. Он держался, как мог, когда колени тянулись к полу, а рука усиленно скручивала ткань на груди. Ещё чуть-чуть и он бы подполз к родным ногам, словно скулящий пёс, уткнувшись лицом в ступни, разрыдался бы, путаясь в мольбах. Только вот такое ничтожество никогда никого не защитит, потому Северус выдал себе мысленную пощёчину и, прикрыв дверь, прошёл вглубь камеры.

— Убирайтесь!!! — крикнула Лили сквозь пальцы.

— Это я, Лилс, — как только мог мягко прошептал юноша.

Знакомый голос вырвал Лили из продолжительного цикла горевания. Она отняла опухшее лицо от ладоней и обратила взгляд покрасневших глаз на призрака прошлого, которого вживую ждала увидеть не иначе как на поле боя.

— Ты?!

Радоваться или пугаться – Лили не знала. Пускай Северус назвал её детским прозвищем, прямиком из их общего мирного прошлого, но с того времени утекло слишком много воды. Уже до того переломного момента у озера Лили постепенно переставала видеть в черноволосом юноше своего друга, и с каждым днём всё сильнее этот образ замещался образом идеологического оппонента. Встретить Северуса в таком уязвимом положении было по меньшей мере тревожно, однако Лили всё же надеялась, что её бывший друг сохранил в себе хотя бы частичку того прежнего Сева, к которому она могла бы воззвать в нынешнюю невыносимо-тяжкую минуту.

— Выведи меня отсюда, прошу, — жалостливо пролепетала Лили сгубленным криками голосом, едва сдерживая нарастающую волну истерики.

На лице Северуса появилось замешательство, проникшее в его нутро после услышанного.

— Ты… помнишь что-то, что было до того, как ты попала сюда?

— Северус, выведи меня отсюда, ты ведь можешь! Пожалуйста!

— Зачем? — дрожащими губами спросил юноша, улавливая во взгляде Лили искорки зарождающегося безумия.

— Зачем?! — поражённо повторила она. — Я очнулась в логове врага, вокруг ни одной дружественной души, и я не знаю, что с моей семьёй, а ты спрашиваешь „зачем“?!!