Уникальная для космических Боссов

Глава 1

*Элион*

– Попалась! Как же долго я тебя искал. Арстрон, смотри, идеальная кандидатка для нашей роли.

– Подробнее, Эл.

– Юнита Тариэль, двадцать лет, мать была человеком, отец из наших – нариец.

– Почему была?

– Родители погибли, когда ей было пять лет, девочку отдали в приют. После восемнадцати работала в том же приюте, помогала с детьми, после проверки Министерства уволилась и уже как полгода на улице.

– В смысле?

– Нигде не зарегистрирована, официального места жительства нет.

– И чем она нам подходит, брат? – по кабинету разносится раздраженный бас.

– Помимо того, что она красивая и у меня на нее уже встал? – смеюсь я.

– Да, и помимо того, что я даже через монитор слышу, как она смердит человечкой, – тон брата становится ядовитее.

– Арст, у нее феноменальная память.

Арстрон выпрямляется в кресле, отставляет стакан с голубой жидкостью и внимательно смотрит на меня.

– Если бы это было так, то Министерство ее бы не отпустило. Уже давно прибрали бы к рукам и засунули в жопу какого-нибудь ведомства. Откуда сведения?

– Она лишь раз засветилась, когда пыталась выиграть кредиты, запомнив у махинатора Зира выигрышные номера. И если не задаться целью, то никто бы и не понял. К тому же она действовала от чужого имени. Здесь ее моя база и выдала. Короче, Арст, надо брать девочку.

– Ее особенность уникальная, и судя по всему, она отлично умеет прятаться. Интересно только как? Должна была выдать себя еще в детстве, – анализирует информация Арстрон.

– Ну вот доберемся до нее и спросим, – ухмыляюсь я и решительно поворачивается к брату.

– Не думаю, что девочка согласится работать на нас добровольно. Это риски для нее. Она явно скрывается от Министерства, раз даже регистрации нет.

– Брат, значит, нужно быть очень убедительными. Но других вариантов нет.

– Где она сейчас?

Я быстро пробегаю пальцами по сенсорной панели, выводя на экран камеры города.

– Последняя фиксация – район Грот, там в основном трущобы и заброшенные промышленные ангары.

– Просто прекрасно, – фыркает Арстрон и поднимается. – Поехали. Возьмем ее сами. Но Эл, держи член в штанах. Она – наша работа и ничего больше.

*

*Юнита*

Есть хочется нещадно.

Нет, сегодня я не лягу спать голодной. Милек не обнищает, если поделится куском хлеба. И так уже в двери не проходит, старая торговка молодыми девками.

Чтоб ей пусто было. Все никак не оставит попытки уговорить меня продать себя. Вот только я не Гани, чтобы ублажать залетных промышленников. Хватит того, что я убираю за этими развратными нарийцами за мелкие кредиты.

Прохожу мимо кухни и цепляю глазом бокс с буханками хлеба, покрытыми слоем соленого топленого сыра.

Рот наполняется слюной и громко урчит в животе.

Там должно быть сорок три батона, один украла посудомойка, еще один доставщик, если заберу только один, никто не кинется.

Вжимаюсь в стену, медленно крадусь к столу, и пока никто не вернулся, хватаю буханку.

Разворачиваюсь и быстрым шагом выхожу в главный зал Дома утех, но удача сегодня не на моей стороне.

– Эй, девка, что у тебя в руках?

Делаю вид, что ничего не слышу и быстро иду на улицу. Кутаюсь в куртку, выше поднимаю воротник, но капли мелкого дождя все равно застилают глаза.

Слышу за спиной шум, срываюсь в сторону, огибаю ветхое двухэтажное строение и несусь в промзону.

Эту часть района я знаю прекрасно, за последние полгода излазила каждый угол, знаю каждый темный закоулок, в одном из которых и соорудила себе убежище. Главное теперь добраться до ангаров, а все следы сотрет дождь.

– Стоять, я кому сказал!

Крик охранника оглушает, и я ускоряю бег. На улочках Грота не одного фонаря, лишь созвездие Милиан освещает этот Даром забытый нищенский район.

Прячу батон под куртку и сворачиваю в ближайший переулок.

Здесь тупик, свалка для строительных отходов, но я знаю, что за листом напольного покрытия у стены спрятана веревочная лестница.

Мне нужно только развязать ее и взобраться на стену.

И никто меня не догонит.

Подбегаю, откидываю стройматериалы и от досады даже теряюсь.

Кто-то нашел мой тайник и оборвал импровизированную лестницу.

Вот здесь паника и начинает накрывать.

Оборачиваюсь и понимаю, что назад путь отрезан. Охранник уже несется по переулку, а за спиной у меня гладкая, трехметровая стена. Не взобраться.

– Ах ты, воровка мелкая! – плюется охранник выше меня на голову и хищной походкой приближается ко мне.

Воздух накаляется, я судорожно ищу глазами хоть какой-то выступ, чтобы взобраться на стену, но из-за дождя перед глазами пелена.

Глава 2

Из бледно-голубой дымки выходят два высоких мужчины в черных, облегченных технокостюмах.

Чистокровные нарийцы! О, мой Дар!

Успеваю лишь заметить их мускулистые, широкие плечи и идеальную схожесть.

Только один с темными длинными волосами, заплетенными в толстую косу, а другой со светлыми, почти серебристыми.

Охранник не сразу понимает, что происходит, убирает руки и оборачивается.

– Отошел от девочки! – по проулку разносится холодный рокот, от которого по хребту бежит изморозь.

Голова гудит, боль густой массой растекается по телу, но интуиция голосит, что эти двое не с добром заявились.

– Вы кто такие? – огрызается охранник и встает.

Гибрид, пропитанный похотью, крайне смело разворачивается к нарийцам и внезапно достает мини-бластер.

Шац проклятый! Откуда он у него?

Мужчины останавливаются в двух метрах от нас, а на лице застывают непроницаемые маски безразличия к этому индивидууму.

– Отойди, пока тебя не вынесли отсюда по кускам! – тон блондина ровный, но не менее угрожающий.

Сердце колотится в бешеном ритме и мучительно отдается в висках.

Мини-бластер в руках охранника выглядит устрашающе, но в глазах незнакомцев нет ни капли страха. Только холодная, расчетливая решимость.

«Сейчас начнется», – проносится в голове, и я в полусознательном состоянии отползаю подальше и, прижавшись спиной к шершавой стене, замираю.

Охранник, похоже, не ожидает отпора, ухмыляется и направляет бластер на блондина.

– Думаете, испугали меня? Сейчас я вам покажу, куда Шац забирает своих выродков!

Раздается короткий, режущий слух выстрел. Луч энергии, яркий и смертоносный, проносится в сантиметрах от лица блондина.

Тот даже не моргает. С невероятной скоростью делает шаг вперед, и его рука, словно плеть, обрушивается на запястье охранника.

Раздается хруст, бластер выпадает из ослабевших пальцев и с глухим стуком катится по грязному асфальту.

Охранник хрипит от боли, пытаясь вырваться, но брюнет уже рядом. Одним отточенным движением он лишает гибрида сознания, отправляя в глубокий нокаут.

Все происходит настолько быстро, что я не успеваю осознать происходящее.

Только сейчас до меня доходит, что эти двое спасли меня от изнасилования, но я хоть и уплываю медленно в темноту, не наивная дурочка, чтобы думать, что они мои герои.

Чистокровные нарийцы никогда не прилетают в этот район. Грот для них – гетто, где обитают Гани и отбросы.

А эти двое из дородных и далеко не бедных.

Блондин поворачивается ко мне, в два шага стирает дистанцию и опускается рядом на землю.

– Ты в порядке?

Его голос звучит ровно и спокойно, но я чувствую в нем скрытое напряжение.

Киваю, не в силах выдавить из себя ни слова. Боль в голове не утихает, а тело все еще дрожит от пережитого страха.

Блондин касается пальцем моей разбитой губы, затем наклоняется почти к лицу, тянет носом воздух рядом со мной и хмурится.

Брюнет подходит ближе и смотрит на меня оценивающим взглядом.

– Эл, нужно уходить, – он морщит нос, а лицо искривляется от отвращения. – Бери ее и в кар.

Блондин подхватывает меня на руки, словно пушинку и следует за братом.

У меня больше нет энергии контролировать ситуацию, тьма тянет за собой, я хочу ей поддаться, но упрямо держу себя в реальности.

Я не понимаю, кто это, и зачем они забирают меня с собой, но точно знаю, как хорошо и спокойно мне в руках этого гиганта.

Широкая, обтянутая черной тканью мужская грудь источает жар, отчего мне тепло и уютно, мускулистые руки бережно касаются бедер и талии. А этот запах свежего озона, просто сводит с ума.

Почти неслышно издаю непроизвольный томный стон и тут же слышу над макушкой усмешку.

– Куда вы меня несете? – выдавливаю из себя я и чувствую, как страх отступает, а желание, чтобы эти руки как можно дольше не отпускали, накрывает.

– В безопасное место, – отвечает блондин, не вдаваясь в подробности.

Мы выходим из проулка на залитую неоновым светом улицу.

Там, возле тротуара, парит элегантный космокар: обтекаемый, черный, словно ночной хищник.

Двери открываются бесшумно, блондин садится на мягкое кресло и, не выпуская меня из рук, усаживает на себя сверху.

Брюнет занимает место водителя, космокар плавно взмывает в воздух и устремляется прочь из грязного, пропитанного нищетой района.

Внутри космокара пахнет кожей и еще чем-то неуловимо металлическим.

Напряженная тишина давит, а туман в голове не дает связно мыслить.

Я всеми силами пытаюсь остаться в сознании, но, окутанная ароматом заботливого нарийца, упрямо утопаю в неге.

Визуалы

Познакомьтесь с нашими звездными героями!

Юнита Тариэль

Элион Ксар

Арстрон Ксар

Глава 3

– Позже разберемся. Если она его не чувствует, значит, дело в другом, – чуть морщится Арст и демонстративно возвращается за сенсорную панель кара, а я не выдерживаю и погружаюсь в сон.

Из мягких рук неги выдергивает монотонный, тихий писк.

Я знаю этот звук, но так лень выныривать в реальность.

Мне спокойно, хорошо и ничего не болит. Так сладко я не спала... Да никогда не спала.

И эта мысль меня пугает.

Резко открываю глаза и понимаю, что погружена в густую жидкость восстановительной капсулы.

Голубое свечение матового наностекла с непривычки слепит, писк датчиков ускоряется, чем дико нервирует, в памяти тут же всплывает картина грязного переулка, охранника Милек и моих внушительных спасителей.

Неужели они из Министерства?

Нет, не может быть, я отлично маскировалась.

Но судя по тому, где я – недостаточно.

На автомате щупаю грудь и не нахожу свой персональный кварц.

Бешеный Шац, этого не должно было случиться, я не могла его потерять.

Блокатор способностей достался мне от родителей. Они знали, что у меня феноменальная память на генетическом уровне, и с детства внушали его никогда не снимать.

Я и не снимала.

Хочется выть от досады, но некогда, нужно выбираться из капсулы и уносить ноги, где бы я ни была.

Знаю, что здесь должна быть кнопка открытия крышки, нащупываю ее и быстро выбираюсь.

Просторная комната залита голубоватым, успокаивающим светом диодных панелей, которые отражаются от гладких, монолитных поверхностей из опалового стекла.

Рядом стоит еще одна капсула с питательным раствором, над которой висит тонкий манипулятор с множеством датчиков, а в углу, за полупрозрачной перегородкой мерцает прямоугольник душевой кабины с хромированным функционалом.

Здесь тепло и умиротворяюще, но это не мой мир.

В мире власти Министерства я лишь ценный экземпляр, без права голоса и собственной воли.

Если инспекция решает, что ты годен для службы в их ведомстве, то обязан подчиняться. И неважно, есть ли у тебя семья, работа, собственная жизнь.

Дергаюсь в сторону раздвижных лопастей выхода, но снова торможу – я обнажена. Полностью.

Осматриваюсь, но моей одежды и обуви нигде нет.

Возле душа вижу полотенце. Супер. Хоть что-то, но совсем не вариант для побега на улицу.

– Твои тряпки выброшены в утиль, – за спиной раздается низкий, хриплый, чуть грубый тон, и я в испуге разворачиваюсь.

В проеме, как темная и мрачная скала возвышается один из моих спасителей.

Кажется, Арстрон.

Он медленно надвигается на меня, а я мелкими шагами пячусь назад.

Мои длинные, белые волосы распущены, я перекидываю их вперед, чтобы хоть как-то прикрыть свое обнаженное тело.

– Что вам надо? – голос дрожит, но я не намерена сдаваться. – Кто вы?

– Сейчас меня интересует вопрос: «Кто ты»?

Два шага, и вот он хватает меня за талию, прижимает к своему твердому, как сталь телу, а в темных глазах мерцают искры созвездия Милиан.

Я знаю этот блеск, знаю этот пожирающий, наполненный похотью взгляд нарийцев.

Ноги подгибаются от страха, я делаю глубокий вдох и... в голове простреливает яркая вспышка света, а в легкие ударяет резкий, слишком насыщенный запах озона.

– Прошу, отпустите, – делаю последнюю попытку достучаться до этого темного нарийца, но понимаю, что сама уже не хочу.

Зависаю на суровом лице, брови хмурые, губы плотно сжаты. Квадратная челюсть с ямочкой только усиливает мрачность нарийца и в то же время делает его опасно притягательным, до дрожи красивым.

Мощная шея переходит в широкие, мускулистые плечи, внушительную грудь, обтянутую черным комбинезоном, на котором толстым канатом лежит черная коса. Мне кажется, она шевелится змеей, а каждый вплетенный волос, словно металлическое стекловолокно, предупреждает, что это не просто волосы, а опасное оружие для неверных.

Его крепкая хватка обжигает талию, аромат душит и в то же время подавляет волю.

Агония Арстрона передается и мне.

Конечности ослабевают, внизу живота непривычно стягивает горячим узлом, а изо рта вырывается непроизвольный стон.

Нариец собирает на моей груди копну волос, откидывает за спину, и его взору открывается белоснежная, девичья, совсем невинная грудь.

Длинный палец касается розового соска, и меня простреливает резким импульсом тока.

Откидываю голову назад, прикрываю глаза и практически лишаюсь воли.

Чувствую, как сзади меня обнимают еще одни руки. Они ложатся на мой плоский живот и нежно ведут вдоль возбужденного тела.

Сквозь пелену зрачков различаю точную копию Арстрона, только со светлыми волосами.

Мой второй спаситель. Элион.

Глава 4

Меня пронзает боль, словно тысячи игл вонзаются в мозг. В ушах звенит, перед глазами пляшут цветные пятна.

Я лежу на чем-то мягком, но каждая мышца отзывается ноющей болью. Медленно приоткрываю глаза.

Комната мне не знакома. Через полуоткрытые веки различаю стены, покрытые белыми панелями, излучающие теплый, мягкий свет. Панорамное окно, за которым простирается, усеянное мерцающими звездами, ночное небо, широкий подоконник, а рядом удивительной красоты напольное растение.

Подо мной мягкая перина, я по-прежнему обнажена, но заботливо укрыта струящимся материалом, напоминающий лунный шелк.

Больше ничего не вижу, но в память врываются жаркие прикосновения и низкие голоса, которые спровоцировали ментальную атаку.

Пытаюсь приподняться, но резкая боль в висках заставляет снова упасть на подушку. Голова раскалывается, в ушах свист, перед глазами все еще плавают пятна бликов.

Чувствую, как кто-то касается моего лба.

– Лежи тихо, Юни. Тебе нужен отдых, – тихий, бархатистый голос проникает в мое сознание.

Поворачиваю голову и вижу, склонившегося надо мной Эла.

В его светлых глазах застыла неподдельная тревога, он осторожно убирает прядь волос с моего лица, а я ощущаю, как от его нежного прикосновения тело откликается приятной вибрацией.

– Что произошло? – шепчу я, и голос кажется чужим и слабым. – Откуда вы знаете мое имя и зачем похитили меня?

– Тебя никто не похищал, Юни. Просто нам еще не удалось поговорить. Случилось непредвиденное, – хмурится нариец. – Ты же родилась на нашей планете? Верно?

– Да, на Нарион, – отвечаю очевидное, поэтому не понимаю, к чему он клонит.

– У полукровок, как правило, нет уникального гена, у чистых нарийцев есть.

Поднимаюсь выше, натягиваю нежный шелк до подбородка и просто киваю.

Все так, а я полукровка и при этом имею выделенный из цепи ген.

Во мне генетически заложена феноменальная память, а волосы являются картой памяти, именно поэтому они такие длинные, но этим нарийцам не нужно об этом знать.

Не зря мама все детство внушала, чтобы я никогда не снимала блокатор. Я не знаю, как меня можно вычислить без него, но мне просто необходимо вернуть его себе.

– Я, как ты поняла Элеон, можно просто Эл. У меня ген острого слуха. Арстрон имеет тонкое обоняние. Он не только слышит запахи на расстоянии, но и различает через них эмоции человека.

Эл замолкает, позволяя мне переварить информацию, но продолжает слишком интимно водить пальцем по моей руке, а поэтому замечает, как при упоминании Арстрона кисть пробирает дрожь.

Где он сейчас?

– Юни, твое сердцебиение... Тебе не стоит волноваться. Здесь ты в полной безопасности, – словно прочитав мои мысли, произносит Эл.

Хотя нет, он, видимо, услышал, как бешено оно бьется о ребра.

В этот момент дверь в комнату открывается, и на пороге появляется Арст.

Он выглядит не так убийственно, как в комнате исцеления.

Его темные глаза, обычно полные ярости, сейчас кажутся пустыми и холодными.

Он стоит неподвижно, словно каменная статуя, и смотрит на меня с каким-то нечитаемым выражением на хмуром лице.

Ощущаю, как по спине пробегает холодок. В нем чувствуется что-то опасное, неконтролируемое.

Внезапно на его запястье раздается щелчок.

И широкого металлического браслета прямо под кожу, в синюю вену выстреливает тонкая игла и с шипящим звуком, опустошается.

Арст даже не реагирует на это, лишь продолжает сверлить меня глазами, откровенно изучая контуры моего тела, неприлично проглядывающие через тонкую ткань одеяла.

– Арст, не пугай ее, – предостерегающе говорит Эл, и в голосе появляется сталь.

Арст медленно подходит к кровати, и я невольно съеживаюсь, вжимаясь в подушку.

Его присутствие давит, сковывает движения, лишает воли.

Он останавливается в нескольких шагах от меня и наклоняется вперед, тянет носом воздух, и что-то поняв лишь для себя, удовлетворенно кивает.

– Я надел высококонцентрированный блокатор, – Арст смотрит теперь на брата, и тот вполне понимает, о чем говорит другой. – В обычных условиях он действует один оборот Милиана, как поведет себя сейчас, неизвестно. После следующей реакции смогу настроить частоту ввода.

– Следующей реакции быть не должно, Арст. Повторно такую нагрузку она не выдержит.

– Тогда у нас два варианта: либо мы сейчас же присвоим ее себе, либо избавимся и найдем другого кандидата.

Арст нервно раздувает ноздри, откидывает толстую косу на спину и подходит к окну.

– Юни Тариэль здесь лишь по одной причине, – не оборачиваясь, цедит Арстрон, – спасти для нас Клеокс. Но этот... инцидент все усложняет.

Эл встает с кровати, где я лежу, и подходит ближе к брату.

– Арст, это не инцидент, и ты прекрасно это понимаешь. Это самое настоящее...

Глава 5

*Элион*

– Арстрон, Шац, возьми себя в руки! – призываю брата, но сам еле удерживаю себя на месте, чтобы не сорваться и не пригвоздить эту девочку к кровати и не присвоить здесь и сейчас.

Ситуация патовая, к ней никто не был готов, но брат сильный, знаю это, блокатор сдерживает его острое обоняние, и все равно я принимаю оборонительную позу, готовый в любое мгновение защитить эту нежную самку.

Внезапно Арст разворачивается, наносит кулаком яростный удар по хрупкой панели стены и выходит из комнаты.

– Разберись здесь, – бросает он через плечо. – Жду тебя в кабинете.

Перепуганная Юни осознает опасность, опадает на подушки и заматывается в лунный шелк.

Глаза перепуганные, я слышу ее шумное дыхание и ускоренный ритм сердца.

Девочке страшно, она боится нас, а это все усложняет. Даже больше, чем то, что произошло в комнате исцеления.

– Юни, – стараюсь говорить мягко, но даже у меня со стандартным набором генов обоняния от ее запаха сносит крышу. – В шкафу есть женская одежда, тебе она подойдет. Выбери себе и спускайся в столовую. Поговорим.

Больше нет сил находиться здесь. Не представляю, что испытывает Арст и с этим нужно что-то делать.

Выхожу и направляюсь к кабинету.

Арст стоит у картины с матерью и отцом и большими глотками поглощает голубой эфир.

Знаю, что этот напиток притупляет его обостренные инстинкты лучше любого другого.

Мы разработали его именно для чистокровных нарийцев, у которых от рождения усилен уникальный ген или даже задвоен.

Это органичное сдерживание внутренней надстройки, что позволяет нарийцу спокойно жить и не быть опасным для общества.

– Они любили друг друга, Эл. Идеальная совместимость, уникальный ум у обоих. Мама с первых дней была лирой для отца, и это был гармоничный союз, – стараясь говорить спокойно, вспоминает родителей брат, но я уже знаю, к чему он это все начал. – Они основали «ТехноГен», корпорацию, которой сейчас владеем мы.

– Я знаю Арст, не продолжай.

Брат резко оборачивается в мою сторону и направляет на меня указательный палец.

– Так если ты знаешь все, скажи, как так, мерзкий Шац, случилось, что эта слабая, маленькая полукровка, наполовину человечка предназначена быть нашей лирой!? Скажи, Элион! Люди лживые, меркантильные существа, им всегда всего мало, они не могут быть такими сильными, как нарийцы. Да они не сравнятся ни с одной расой галактики, но изо всех сил хотят забрать себе то, что им не принадлежит по праву.

– Арст, – прохожу к темной панели бара, толкаю ее и достаю бутылку горячительного. – Юни не виновата в смерти родителей.

– Да, но она представитель этой жадной расы. Родители никогда никого не разделяли, принимали на службу всех, даже людей. Предоставляли им равные с нарийцами права, достойные кредиты, положение, а что сделали они? Учинили заговор! Революцию! Собрали вокруг себя таких же алчных существ и напали на тех, кто открыл для них этот мир.

– Арст!

Но брата не остановить, слишком вспыльчивый, темпераментный, пусть мы и близнецы, но он полная моя противоположность.

– Эл! Я до сих пор помню этот тошнотворный запах теплого дождя. Они все так смердят! Ты не понимаешь! Я вычислил каждого и отдал под протокол уничтожения, но я никогда не забуду, как пахнет смерть наших родителей.

– Арст, она не пахнет дождем, – пытаюсь переубедить брата, но понимаю, что он отчасти прав.

– Нет, не пахнет. Она пахнет хуже. Она пахнет свежестью свободы, жизнью, ее усиленный озоновый запах пробирается в легкие и заставляет подчиняться ей, желать ее вторую ипостась – самку нарийки. Защитить, оградить от всего, взять себе, присвоить и никогда больше не выпускать из поля зрения.

– Вот здесь я с тобой полностью согласен, – делаю глоток обжигающей жидкости и сажусь в кресло. – Я тоже чувствую все это, и это усложняет наш план.

– Мы не можем с ней работать, брат, – Арст допивает остатки голубого эфира и наливает себе еще. – Мы найдем другого кандидата, пересмотрим план внедрения, найдем подходящего исполнителя и воплотим задуманное, но только без нее.

– Арст, ты уверен, что в тебе сейчас говорит ненависть? – собираюсь достучаться до брата через его аналитический ум. – Может, это именно эффект лиры на тебя действует? Я тоже хочу исключить Юни из миссии, но лишь для того, чтобы защитить, не позволить нашей самке пострадать. Но с другой стороны, идеального уникального гена нам не найти.

– Она не наша лира! Она отказала нам. Ты все видел сам.

– Да, но это потому что все произошло слишком быстро и неожиданно, а ты какого-то Шаца пошел к ней после исцеляющей камеры, когда все ее эмоции обострены, а их феромоны заполняют каждый атом кислорода. Ты напугал ее, Арст, до жути испугал девочку, а тут еще и лира.

Арст излишне нервозно ставит стакан на стол, и тот с грохотом валится набок.

– Я знаю, Эл, что ты хочешь мне сказать, и мне это совершенно не нравится.

– Ты сопротивляешься только потому, что она наполовину человек. Иначе бы видел всю картину так же ясно, как и я.

Глава 6

*Юнита*

Дрожу от лютейшего страха, но собираю всю оставшуюся решимость и выбираюсь из облачных перин.

Этот Арст жутко меня пугает. Он словно Шац во плоти: глаза грозовые черные молнии, голос, как поражающий гром, весь вид кричит об опасности, и грозит она именно мне.

Эл кажется сдержаннее, но я не вчера родилась, чтобы так наивно довериться блондину и решить, что он со мной осторожен, потому что добр.

Любой нариец всегда преследует свои цели, впрочем, как и представитель любой расы.

Вот только Нарион – планета высших технологий, а нарийцы, если они чистокровные, не только раса, в цепи которой всегда выделен уникальный ген, но и их мозг высокоскоростной, основной особенностью которого является подчинение законов физики в колобарации с ментальной энергией.

Знаю, что здесь в столице есть огромная ведущая корпорация, которая разрабатывает, производит и распространяет по всей галактике свои нано инновации.

Блокатор способностей, кстати, их продукт, который разработан около семи десятков годовых оборотов созвездия Милиан.

И эти два нарийца не из простых. Достаточно только посмотреть на их дом и них самих.

Только, что им нужно от меня, от просто полукровки, большая часть жизни которой прошла за закрытыми дверями детского приюта.

О приюте вспоминать не хочется. Там ты бесполезное существо, которое живет за счет обеспечения Министерства.

Раз в год они приходят с проверкой и отбирают среди совершеннолетних полезных особей для службы на благо Нарион и других планет галактики.

Проблема лишь в том, что нарийские дети живут в комфорте и уюте, так как выступают потенциально перспективными исполнителями.

А вот полукровки, если они ничем себя не проявляют, отправляются либо на службу, как обслуживающий персонал, либо просто вышвыриваются в восемнадцать лет на улицу, с предоставлением койкоместа в общежитиях района типа мой Грот.

Вот только и там им приходится выживать, потому что на жизнь в промышленных районах заработать сложно.

Мой блокатор успешно помог пройти фильтр Министерства и не выдать себя.

Мама всегда говорила, что я буду красивой и особенной, но в руки сильных нашей планеты попадать не должна.

Я не знаю, чем это плохо, она не успела объяснить доступным детскому мозгу языком, но проверять верность ее слов я не собираюсь.

Эти нарийцы похитили меня, как бы они это ни отрицали.

Я не знаю, что они от меня хотят, и что за мрак произошел в исцеляющей комнате, но интуиция кричит, что правда мне не понравится.

А значит, нужно выбираться из этого дома, возвращаться в свое убежище, собирать скудные пожитки и отправляться в КосмоПорт.

Кредитов на билет на другой конец планеты у меня нет, но зато есть ум, смекалка и феноменальная память.

Всегда можно по схеме найти грузовой отсек или технический трюм и пролететь бесплатно.

Быстро подрываюсь и несусь к белому, пластиковому шкафу.

Раздвигаю панели в стороны и от изумления открываю рот.

Чья это комната?

На интегральном луче висят десятки женских нарядов: от нанокомбенизонов для перелетов, как по планете, так и по галактике, до обычной человеческой формы одежды, только из дорогостоящего синтетического материала, который по утверждению производителей подстраивает размер под носителя.

– Просто обалдеть можно, – не сдерживаюсь я. – Кому скажи, что я трогала эти ткани, не поверят.

– Мне можно сказать. Я поверю, – за спиной разносится негромкий, женский голос, и я подскакиваю на месте.

Судорожно бегаю глазами по комнате, но никого не вижу.

– Тэя, не стоит меня искать, я встроена в основной модуль дома. Вы меня не увидите, а вот я вижу все.

Сердце потихоньку возвращает свой ритм.

– Ты ИИ?

– Да, тэя Юни. Герда. Приятно познакомиться.

Выдыхаю и снова возвращаюсь к богатому на одежду шкафу.

– И мне приятно, Герда. Ты напугала меня.

– Простите. Решила, что вам скучно вести диалог самой с собой, вот и вмешалась.

– Герда, а скажи, пожалуйста, чья это комната?

– Тэи Фионы Ксар, матери Арстрона и Элиона.

– Спасибо. А где она сейчас? Переживаю, чтобы не разозлилась из-за того, что я позаимствую ее одежду.

– Носите спокойно, тэя Юни, Фиона Ксар развоплощена.

Резко вскидываю голову к потолку из стеклоткани, усыпанному мелкими нанолампами, словно звездами, откуда по моему восприятию и звучит голос Герды, и пораженно застываю.

У Ксаров тоже нет мамы? Наверно, поэтому они такие злые.

Почему-то этот факт больно колит область сердца и вызывает обширный спектр сочувствия к этим двум суровым нарийцам.

– Герда, а отец жив?

Глава 7

Лиана, прут за прутом, рвется на моих глазах.

Время останавливается, и я чувствую каждую ускользающую секунду своей жизни и приближение моего хрупкого тела к раскрытым пастям псов-гибридов.

Судорожно цепляюсь за «канат», а сама ищу хоть какой-то выступ на стене здания, чтобы ухватиться, найти другую опору и спасти себе жизнь.

Дар великий, но почему мне не сиделось в комнате тэи Фионы, ну почему я просто не спустилась к Ксарам?

Ну не убьют же они меня? Сами сказали, что поговорить просто надо.

Я слишком привыкла бегать от любой опасности. Я не доверяю никому, потому что каждому нужны либо кредиты, либо невинное девичье тело.

Все, последняя надежда с треском рвется, и я лечу спиной на сочный газон.

Страшно, паника накрывает, я кричу не своим голосом, лишь слышу вдалеке тихий свист.

Бах.

От удара спиной звенит в ушах, а перед глазами все плывет.

Я как не в себе подскакиваю и несусь к бетонному ограждению.

Дрожь пробирает до костей, я так и ощущаю, как сейчас на мою спину в прыжке опустятся четыре лапы и повалят на землю, как острые клыки пронзят плоть, и я задохнусь от боли.

Вот оно ограждение, совсем близко, рукой подать, но стена слишком гладкая, чтобы взобраться на нее.

Гонимая адреналином решаю вскарабкаться по плитам, прыгнуть как можно выше и если удастся зацепиться руками за край.

Удача сегодня не на моей стороне. Когда я почти добегаю, группируюсь и собираюсь прыгать, цепляюсь за корень растения, с полным провалом падаю на траву и проезжаю по ней своей маленькой тушкой.

В голове звенит сирена, страх заключает в жесткие тиски, я быстро переворачиваюсь на спину и пользу на локтях назад.

Через пелену ужаса вижу, как надо мной возвышается что-то огромное и черное, опускается до моего уровня, а я зажмуриваю глаза, готовясь к адской боли.

Первые секунды не сразу понимаю, что происходит в действительности.

Горячие прикосновения к спине, глубокое, но мерное дыхание и красивое, мужественное лицо перед глазами.

Я уже в раю?

– Ш-ш-ш, девочка, посмотри на меня. Ты в безопасности.

Знакомый голос, но я все еще под влиянием адреналина. Дергаюсь, пихаюсь, пытаюсь вырваться из цепкого захвата, но меня скручивают, как канат лианы и прижимают к широкой груди.

– Дыши, дыши, Юни. Все хорошо, тебе ничего не угрожает.

И я начинаю дышать. Утыкаюсь носом в мужскую грудь и жадно вдыхаю в себя свежесть озона.

Эмоции прорывают платину, и я начинаю рыдать как девчонка.

Ласковые руки гладят по волосам, спине, цепляя оголенные участки кожи и даря упоительный покой.

Я лежу в надежных объятиях на чьих-то коленях, а из меня фонтанирует весь пережитый страх.

Дышать не перестаю. Этот аромат, как успокоительное и обезболивающее, сначала успокаивает бушующий ураган, а затем как афродизиак наполняет нутро восторгом, счастьем и... желанием.

Цепляюсь пальчиками за плотную черную ткань комбинезона и дико хочу добраться до обнаженной мужской кожи.

Между ног горячо, низ живота стонет, дыхание учащается, я приоткрываю рот, но из меня вылетают лишь тихие хрипы, наполненные жаждой.

В недоумении поднимаю голову и вижу, совсем близко, красивое, но напряженное лицо Арстрона.

Дергаюсь по инерции, но нариец поднимет руку и все с таким же суровым выражением лица, ласково стирает с моей щеки слезы.

– Дыши глубже, мой запах успокоит тебя.

Арст зависает на моих заплаканных глазах, переводит взгляд на губы, сглатывает, и я вижу, как дергается его кадык.

– Но вы... – слова буксуют в горле, я практически лишаюсь воли, и лишь мигающая лампочка в сознании напоминает, что эти нарийцы тебе не друзья.

– Я не трону тебя, – почти рычит Арст, наклоняется ниже и, прикрыв глаза, жадно тянет в себя воздух рядом с моей шеей.

Секунды превращаются в вечность, и когда я, полностью покоренная второй, невидимой ипостасью Арстрона, готова сама молить утолить мой внутренний голод, потушить пожар, пылающий между ног, нариец силой воли отстраняется и, не выпуская меня из рук, жмет кнопку на своем браслете.

Щелчок, и снова та же игла вонзается в вену Арста и опустошает в него концентрированный блокатор.

Напряженное лицо нарийца медленно расслабляется, а вздутые синие вены на висках и лбу успокаиваются.

– Ты сильнее, чем я, полукровка, – выдавливает из себя Арст подобие улыбки.

Он подхватывает меня на руки, встает и идет в сторону дома.

– В каком смысле? – удивляюсь я, потому что одного взгляда достаточно, чтобы понять, что это не так.

– Блокатора хватило на половину часового смещения Милиана. Советую тебе скорее принять нас в себя, иначе плохо будет всем.

Не понимаю, что он имеет в виду под «плохо будет всем», но краснею до ушей.

Глава 8

Слова Элиона пролетают мимо ушей, как галактический истребитель.

Смотрю на братьев и отмечаю для себя, насколько они похожи и в то же время разные.

Они близнецы, но один с темными как ночь волосами и суровым, холодным лицом, а глаза, словно черные космические дыры.

Другой, со светлыми волосами, черты лица такие же мужественные, как у брата, но выражение спокойнее, улыбка мягче, а глаза, как две звезды Милиана.

Ночь и день. Тьма и свет. Жизнь и смерть. И я все еще их боюсь.

Оба брата смотрят внимательно, чего-то ждут, а я...

Что???

Единоличные владельцы «ТехноГена»?

Обалдеть! Но я-то им, зачем нужна?

– Что, простите? – чувствую себя глупо и очень надеюсь, что никто из них не заметил моего пристального изучения их персон.

– Мы хотим предложить тебе высокооплачиваемую должность в составе специалистов высшего звена в нашей корпорации, – терпеливо повторяет Эл, а у меня челюсть почти отваливается.

– Нет, брат лукавит, – вступает в разговор Арст. – Мы хотели предложить, но теперь у тебя нет выбора.

От заботы и нежности Арста не осталось и следа, он снова стоит, как грозовая туча, и пронзает меня своими молниями.

– Юни, ты любишь стейк? – внезапно спрашивает Эл, а у меня мысли путаются от такого контраста информации.

Невнятно киваю и Эл, улыбнувшись, отворачивается к вертикальной камере, нажимает на панель, затем на какие-то кнопки, закрывает дверцу и после звукового сигнала достает поднос...

О, святой Дар, с дымящимся стейком, тарелкой с зеленью, от которой пахнет невероятной свежестью и чашкой кофе.

– Я решил заказать на свой вкус, – Эл ставит поднос передо мной на стол и возвращается к фуд-камере. – Ты слишком растеряна, и, судя по раздавленной буханке хлеба у тебя под курткой, уверен, голодна. А так как я могу тебя чувствовать, мне несложно угадать твои предпочтения.

Сглатываю слюну, а от ароматов предательски громко урчит желудок.

– Что значит «могу чувствовать»? – не понимаю я.

– Ешь. Давай обо всем по порядку.

Кажется, все мои инстинкты самосохранения падают до нуля, потому что я хватаю прибор и начинаю уплетать великолепный ужин.

Дар, я никогда не ела такого сочного мяса, а вкус зелени просто заставляет звенеть все рецепторы.

Эти братья – галактические миллиардеры, раз позволяют себе есть микрозелень.

Я не очень помню детство, но даже при условии, что наша семья была ближе к среднему социальному уровню, салатный лист на моей памяти у нас был раза два за мою жизнь. В основном мы ели тушеные корневые бобы, какие-то крупы, мясо дешевого млекопитающего. Больше особо ничего не помню. Вроде бы мама редко, но пекла пирог из кислых ягод, но, к сожалению, вкус его я давно забыла.

А вот в приюте нас кормили питательной жижей серого цвета на первое, и такой же массой, но уже густой на второе.

По утверждению смотровых это было протеиновое питание, подходящее для поддержания роста и здоровья особей любых рас.

Когда я доедаю последнее комбо мяса и листика, то понимаю, что в помещении стоит вакуумная тишина.

Поднимаю глаза и наталкиваюсь сначала на «звезды» Эла, которые излучают искреннее изумление, а затем перевожу взгляд и пропадаю в черных омутах Арстрона, которые просто кричат, что пора убивать.

Давлюсь куском и начинаю кашлять.

– Простите, здесь было на троих?

Ответа не следует, но Арст выходит из своего угла, по пути берет белый кусок сахарного кристалла, подходит ко мне и кидает его в чашку.

– Пей. Это все было для тебя.

Смотрю, как растворяется кристалл, а я все еще не решаюсь взять чашку.

Арст холоден, но этот жест, словно говорит о его попытке проявить заботу.

– Юни, ты когда в последний раз нормально ела? – мягко спрашивает Эл.

– А вы когда-нибудь жили в промышленном районе Нариона? Или в приюте? – ответ получается немного грубым, но и вопрос явно лишним.

– Я понял. Не волнуйся, это было все для тебя. Если нужно, ты можешь заказать через фуд-камеру все, что хочешь. Но лучше немного подождать. С непривычки тебе может стать плохо. Давай все же вернемся к нашему предложению.

Я делаю глоток сладкого кофе, но не сдерживаюсь и тихо стону от удовольствия.

– Юни, – Эл подходит слишком близко и предупредительно поглядывает на брата, – мы предлагаем тебе сотрудничество, повышенные месячные кредиты, комфортное жилье, легальную регистрацию, защиту неприкосновенности и после окончания сделки пожизненное пособие.

Отодвигаю от себя поднос и внимательно смотрю на светлого нарийца.

Нет, совсем невнимательно. Мое внимание все время отвлекает его озоновый запах, который просто отключает мозг, и мягкие губы, на которых я зависаю, как завороженная.

Изо всех сил призываю в себе человеческую сторону и пытаюсь понять, в чем подвох.

Глава 9

Вспыхиваю, как вулкан на пустынной планете Паладион.

– Я не оставила выбора? Я не просила...

Не успеваю договорить свою пламенную речь, как Эл внезапно притягивает меня к себе, кладет мощную руку на шею и впивается в мои губы жадным поцелуем.

Вспышка света затмевает мозг, вся моя спесь разлетается в щепки, как обшивка крейсера под дождем метеоритов.

Рассудок плывет, мысли следом за ним, я теряю над собой контроль и обмякаю в сильных руках.

Мягкие губы светлого нарийца сначала сминают мои, но, почувствовав мою податливость, переходят к неспешным, до безумия нежным касаниям.

Из меня вырывается стон, я раскрываю губы, и в рот тут же проникает сладкий язык Эла.

Наши языки сплетаются в волнительном танце, и я больше не хочу спорить, кому-то что-то доказывать, сопротивляться.

Слышу щелчок браслета Арстрона и тихое шипение опустошающейся иглы.

Эл отстраняется от моих губ так же внезапно, как и завладел ими.

Я словно получила дозу успокоительного, антидепрессант прямо в кровь.

Арстрон до хруста сжимает кулаки, мужественное лицо превращается в чистую ярость. Он разворачивается и на выходе из кухни одним ударом проламывает стену у раздвижных дверей.

Я должна испугаться, но доза нейротропа притупляет мои инстинкты.

Эл качает головой, смотрит на меня напряженно, но в глазах все равно плещется нежность и... желание продолжить.

– Не бойся Арста, он не причинит тебе вреда. У него сложный ген, поэтому переносить твою близость ему намного тяжелее, чем мне.

Эл поднимает меня на руки и несет на второй этаж.

– Почему? – тихо спрашиваю я, все еще пытаясь вернуть себе ясность сознания.

Эл заходит в комнату матери, прямо в душевую и ставит меня на пол.

Ноги очень слабы, я не понимаю влияния этих самцов на мою самку нарийки, но то, что рядом с ними я превращаюсь в желе – это факт.

Я не в первый раз нахожусь в обществе мужчин любой расы, но такое поведение у меня впервые.

Эл нажимает на панель, часть стены отъезжает, и я вижу еще одну комнату с ванной, нежнейшим ковром из нановорса, по периметру усеянную интегральными свечами, а напротив чаши для купания жидкокристаллическое полотно на всю стену.

– Потому что вторая твоя сущность – человек, – вдруг решает объяснить Эл, – а эта раса принесла много страдания нашей семье.

– Объясни, – прошу я.

Эл заводит меня в эту комнату и начинает снимать мою одежду.

– Что ты делаешь? – забыв о своих вопросах, вспыхиваю я.

– Буду принимать вместе с тобой ванну.

Эл нисколько не смущен, движения уверенные, отточенные, начну сопротивляться, просто перехватит руки одной ладонью и все равно стащит топ.

– Я сама! Просто выйди. Я разберусь.

Внезапно Эл меняется в лице, его суровость мягкая, но лишь потому, что он контролирует свои эмоции ради меня.

– Юни, я хочу тебя присвоить не меньше, чем Арст, но я по натуре сдержаннее и поэтому все еще оставляю тебе права выбора. Хотя у тебя его по факту нет. Как и у меня с братом. Да мы и не хотим больше другую самку, только тебя, всю, навсегда. Но и я не железный, девочка, – голос Эла садится, становится хриплым, низким, бархатистым, музыкой для меня. – Я все тебе объясню, но в это время ты будешь лежать в моих руках полностью обнаженной.

Серебряный взгляд нарийца подавляет, не вызывает страх, но трепет, желание подчиниться тут же вспыхивает.

На каком-то инстинктивном уровне моя ипостась нарийки понимает, что эти самцы для нее, абсолютная защита, нежность и умиротворение.

Только человеческая часть бунтует, заявляет свои права на личную свободу, стремится не покоряться, не сдаваться альфам другой расы.

Я понимаю, что что-то произошло в исцеляющей комнате, но воспитание в приюте скудное, и я во многих вопросах невежественна.

Я могу выживать, хитрить, у меня отличная физическая выдержка, но в отношениях я полный нулевой уровень.

Эл расстегивает топ и медленно, не спеша снимает его с меня.

Зрачки светлого нарийца вспыхивают ярче звезды созвездия Милиан, он протяжно втягивает носом воздух, и я тоже слышу усиленный запах озона.

Эта свежесть проследует меня с момента нашей встречи и просто сводит с ума.

Я больше не сопротивляюсь, не хочу, а Эл продолжает меня раздевать.

И вот я стою перед ним, в чем мать родила и практически не дышу от возбуждающего волнения.

– Герда, молча, пожалуйста, наполни чашу водой комфортной температуры, зажги свечи и выведи на экран космическое пространство во время светового звездопада.

Нариец отдает просьбу ИИ, но в это время сканирует мое дрожащее тело.

Его пальцы невесомо проходятся по коже моей груди, обводят очертания ореолов сосков, спускаются ниже, ведут к животу, обходят пупок и замирают у лобка.

Глава 10

Кажется, я улетаю в рай.

Запах Эла пьянит, окутывает сознание, ментальное поле заволакивает мерцающим туманом.

Умелые пальцы проникают все глубже, и я даже не думаю сопротивляться.

Сама шире раздвигаю ноги, позволяя показывать мне бескрайний космос.

Вода скрывает нижнюю часть моего дрожащего тела, лишая меня какого-либо стеснения или робости.

Да какая скромность, когда рядом с Элом я плавлюсь, как пластик под жаркими лучами солнца.

Эл бережно, невероятно нежно раскрывает мои половые губы и проходится между ними подушечками пальцев.

Он не торопится, а меня уже трясет, импульсы возбуждения, словно разряды электричества проходятся по мышцам, скручивают их, заставляют звенеть.

Я никогда такого не испытывала, даже понятия не имела, что мужчина может дарить такое блаженство.

Внезапно Эл касается самой острой, самой наэлектризованной вершинки моей промежности, и меня выгибает в его сильных руках.

Грудь приподнимается над водой, из горла вырывается несдержанный стон, и я слышу, как светлый нариец хрипло шипит мне на ухо.

– Юни, нежная, чувственная, только наша. Никому тебя не отдадим.

Он обхватывает белоснежную грудь, пальцами сжимает розовый сосок и пламенный, дикий поток экстаза несется по жилам к низу живота.

Трепещу, готова плакать, хочу большего, но бьюсь в руках нарийца, как узница в клетке, не зная выхода.

Эл ласкает мой клитор, катает каменные соски, тянет, сжимает, нежно целует кожу на шее, прикусывает, сам несдержанно рычит, а я с ума схожу от возбуждения.

Сознание разлетается, как космическая пыль, я впиваются ногтями в твердые предплечья Эла, поддаюсь ягодицами вперед, и в меня, совсем немного, проникает палец нарийца.

Все! Край! Мое тело в полном изумлении, восторге, нет, агонии.

Внизу живота вспыхивает палящее ядро, как жерло вулкана набирает силу и в один момент взрывается жидким огнем.

Кричу не своим голосом, сухожилия охватывает волшебная судорога, сладкая боль мучительной пыткой несется по телу.

Я вижу звезды, я парю в космосе, я атом и одновременно целая вселенная.

Я сияю, пульсирую, оставляя за собой яркий след из восторга и изумления. Каждая моя клетка вибрирует в унисон с бешеным ритмом сердцебиения Эла.

Вокруг меня образуется своя собственная туманность – из радостных мыслей и светлых надежд.

Эл сильнее прижимает меня к себе, его рука до сих пор между моих бедер, пальцы чуть давят на клитор, а я от этого все сильнее тлею.

– Юни-и-и, – хрипит нариец, а его огромный член угрожающе упирается мне в ягодицы. – Что ты со мной делаешь, девочка?

Он аккуратно берет меня за подбородок своей лапищей, поворачивает к себе и впивается в губы жадным, пожирающим поцелуем.

Его язык – хозяин моего, он подавляет, лишает воли, заставляет желать с новой силой.

Между ног снова разгорается тепло, и Эл чувствует мое желание.

– Эта такая малая часть, что я могу подарить тебе, Юни. А вдвоем мы унесем тебя на край галактики. Только позволь, согласись быть нашей лирой.

Все меня больше нет, только он, я, и наше притяжение друг к другу.

Сейчас я готова на все, принять любые предложения, отдаться объятиям этих нарийцев, но язык словно онемел, и я безвольно уплываю в мир сновидений Дара. Растворяюсь в бессознательном, как спасение.

*

Не знаю, какой сейчас оборот Милиана, но так превосходно я не чувствовала себя никогда.

Я утопаю в невесомости перин, внутри все ликует, сияет, как кварц под потоками солнечной энергии, и я невольно улыбаюсь.

Расслабляющий запах заполняет легкие. Я узнаю его, он уже стал частью меня, таким привычным, таким желанным.

Нужно вернуть себе блокатор, без него я безвольная самка, неспособная думать ни о чем, кроме удовлетворения порочных инстинктов.

Так нельзя, я привыкла мыслить рационально, всегда быть начеку. Безопасность превыше всего, а от запаха этих нарийцев я просто погружаюсь в эйфорию.

Распахиваю глаза в поисках источника нейротропа и испуганно вскрикиваю.

Я лежу все в той же комнате матери Ксаров, а передо мной в кресле сидит застывший Арстрон.

Обеспокоенно ищу Эла. С ним я чувствую себя комфортнее, но светлого нарийца нигде нет.

– Мы в доме одни, – тембр Арстра звучит хрипло, низко, угрожающе.

Бросаю взгляд на крепкое запястье и... О Дар, я не вижу на нем браслета-блокатора.

На лице темного нарийца не одной эмоции, только прямой, изучающий, давящий взгляд.

Приподнимаюсь выше, натягиваю до подбородка струящуюся ткань, которая слабо прикрывает очертание моего обнаженного тела, набираюсь храбрости и спрашиваю.

– Почему ты снял блокатор?

Нариец достает браслет и крутит его на длинном пальце.