Упоротые Дворфы

Упоротые Дворфы, глава первая.

Лиловые сумерки плотным покрывалом накрыли город.
Откуда-то из гущи сирени забористо выводил свои трели сверчок, из смородины вторил ему другой, и окрестности утонули в равномерном и мелодичном треске.
Между липами прошмыгнула серая кошка - села, прислушалась, двинула дальше неслышным шагом.
- Муау! - заголосил где-то кот - гроза и альфа окрестностей.
Зашумели от лёгкого ветра рябины.

Две фигуры - парень и девушка, - держась за руки, осторожно приблизились к сдвоенной многолетней берёзе и приземлились, почти синхронно, у её основания. Земля была ещё тёплая, остывающая после дневного зноя.
- Давай, доставай, - прошептал парень - лохматый и всклокоченный, словно леший.
Девушка скинула с плеча рюкзачок, нырнула в него и ловко выудила наружу листок бумаги и скотч. Воровато поозиралась.

Вдвоём они плотно примотали к берёзе листок - девушка прижимала его, а парень сделал пару мотков скотчем вокруг ствола и в конце, надкусив зубами, ловко оторвал его и приладил пальцами краешек.
- Готово.
Даже сквозь сгущённые сумерки на листке отчётливо виделось: "Дерево охраняется дворфами! Жрать запрещено!" и, внизу, мелкой припиской: "карма©".
Мелкими перебежками, приседая и прижимаясь к кустам, парочка ринулась прочь и под нарастающий стрёкот сверчков растаяла в темноте.
.......
Уже через полчаса девушка, в махровом чёрном халатике, украшенном зловещими черепами, наливала своему соучастнику чай. В маленькой кухне с настольной лампой, дающей мягкий, медовый свет, царил уют и мятный запах от пряников, пропекающихся в духовке.
- Лис, - девушка подняла чайник повыше, от чего в чашку забулькал пузырями, завеселился ядрёный чай; прекратила, отставила чайник и подняла на парня глаза. - Как думаешь? Мы отстоим берёзу?
- Дворфы идут до конца! - воинствующе гаркнул Лис и дерзко добавил: - Упоротые форева!

В заднем кармане джинсов мелодично запиликал смартфон.
- Алё? Да, уже дома. Подваливайте! - в трубке весёлый голос орал так, что было слышно на расстоянии, и Лис даже отодвинул её от уха.
- Забористый эль брать? - гремело оттуда.
- У нас тут чаёк, - засмеялась переливчатым колокольчиком девушка, наклонившись к телефону Лиса.

Через несколько минут кухня заполнилась странного вида людьми: были они в потёртой какой-то одежде, с клочьями на голове, цветными татуировками и даже пирсингом - в ушах, носу, бровях и, наверное, где-то ещё. В шумной компании - а их было четверо - оказалась и девушка: с волосами кислотно-зелёного цвета и коротких, обтягивающих тугую попку шортиках. Она чпокнула огромный пузырь из жвачки и поздоровалась с хозяйкой, за всех:
- Привет, Джой!
- Салют, дворфы! - кивнула та - только чёлка взметнулась - и добавила весело: - Чё стоим, как в гостях?

Стол был тут же отодвинут от стены, и все расселись вокруг него. Чашки, бульканье чая, противень с мятными пряниками - с пылу, с жару, - кухня враз загремела разговорами и бурным обсуждением актуальных задач.
- Да я им, тварям, в выхлопную трубу монтажной пены нахерачу! - горячился один из дворфов - блондинистый, смертельного цвета кожи, с голубыми глазами.
Седовласый дед, поглаживая окладистую бороду, осадил его:
- Не гони. Сначала поговорим с ними.
- Да о чём говорить! Этому гаду можно Джой в грязь втаптывать, а мы - не гони?
Дед только поёжился, хлебнул обжигающе горячего чая так, что аж поперхнулся, закашлялся.
......
Тот случай с Джой, собственно, и стал началом сотворения их команды, их мира Дворфов, - или, как обозвал их Лис, Дворфов Упоротых. Сам Лис в тот день вышел проветриться, выкурить сигаретку, и обнаружил, как у соседнего дома, рядом с забором - синим и металлическим, закрывающим соседнюю стройку от посторонних взглядов, - какой-то хмырь избивает девчонку.
- Эй! - крикнул он подонку, отбрасывая так и не подожжённую сигарету. - Ты что делаешь, гад? - и побежал на выручку.
Гад был раза в два шире его в плечах и куда мускулистей. Лис, пока бежал, успел подумать о том, что, в общем, пора бы уже бросить курить, и пора бы уже начать качаться, и ух ты, какая погода хорошая, жалко умирать в этот день. Но на удивление, мощный чувак встал, нехотя отпрянул от своей жертвы и унырнул в широкую щель забора, - с тем и исчез.
Лис его преследовать не рискнул.

Девчонка в это время уже приподнялась на локте и вытирала кровь, бегущую с разбитой губы тыльной стороной ладони, - вернее, как вытирала? только смешивала её с жидкой грязью, в которой была измазана с ног до головы. По сути, она лежала в яме с размякшей глиной вперемешку с травой, - будто бы трактор повозился на этом месте и сделал такое месиво.
- Ты как? - подбежал, запыхавшись, к девчонке Лис.
- Жить буду, - хмыкнула Джой и хлюпнула носом. И тут же зашлась в рыданиях: - Он меня в гря-я-язь втопта-а-ал!
- Да кто это? И за что он тебя? - Лис помог ей подняться и даже откопал в недрах своей куртки относительно чистый носовой платок. Прошлогодней, короче, свежести.
- Это Крыс! - снова всхлипнула Джой. - Он из племени древовалов. Хотел берёзу мою сожрать! А я не дала-а-а! - и опять зарыдала, зашлась в истерике.
Лис обнял девчонку, изрядно испачкавшись об неё, и отвёл к себе домой - отпаивать морошковым чаем.
"Псих какой-то, - подумал тогда Лис про того психа. - В смысле: жрать берёзу? Он что, берёзовый сок с мякотью захотел?"

- Мне надо в душ, - сказала грязная Джой, и Лис тут же вспомнил, что в их доме именно сегодня отключили горячую воду. "До окончания работ". В общем, на пару месяцев точно. О чём тут же и сообщил.
Джой это не остановило. Она ушла в ванную, включила воду на полную и, судя по визгу и крикам, сунулась туда целиком, - видимо так сильно хотела отмыться от всей этой грязи.
Лис в это время поставил чайник и стал терпеливо ждать, и его терпение было с лихвой вознаграждено, когда Джой вышла из душа, обёрнутая в широкое полотенце.

Всё остальное уже не имело значения. Да, девчонка бредила про какие-то племена и явно была не в себе. Возможно, шок, - решил тогда Лис. И, чтобы её успокоить, он на ходу сочинил легенду о защитниках дворовых деревьев - Дворфах. И почему-то Дворфах Упоротых. Что, мол, какое дерево они ни возьмут под свою защиту - всякий раз чудики из племени Древовалов теряют потенцию, лысеют во всех местах, или их убивает деревом, которое они подгрызают.
В общем, с фантазией у него было не очень в тот день. Кровь отлила от мозга.

На следующий день он проболтался о Джой своим друганам в сети - команде геймеров, с которыми вечерами залипал в командных игрульках. Пару раз они даже выезжали в леса, понарошку дрались и искали там самые настоящие клады, с миноискателями. Или одевались в одежды рыцарей. Короче, косплеили. В узком кругу друзей Лис "славился" невезучестью с женским полом, поэтому, когда речь зашла о Джой, все тут же решили его поддержать морально.
Ну и его легенду.

Глава вторая

Седовласого деда из компании Дворфов звали Авас Пихто.
Как он дожил с этим именем до своих седин - для всех оставалось загадкой, ибо каждый раз на вопрос: "Как зовут?", он отвечал: "Авас", а на "Ты кто?", разумеется, "Дед Пихто". Собеседники ответ не принимали, нецензурно горячились, и порывались набить деду лицо, но тот прошёл Красную Армию, Альпы и ипотеку, умудрился потерять телефон, удрать от коллекторов, и к девяноста пяти годам навострился улаживать любые конфликты, - ценное качество, как-никак.

Дед завсегда предпочитал мордобою прямой диалог, поэтому, когда речь зашла о берёзе у Джой во дворе, он засел за изучение документов и накатал в Управление Верховных Древовалов большое письмо. На шести листах. Аргументов там было - через край, и все обоснованы. Письмо прочитали вслух, все всё одобрили и подписались. Осталось донести его главному Древовалу и ознакомить, так сказать, с общественной позой. То есть, позицией.

С утра пораньше дед причесал бороду, погладил рубашку и даже нашёл две пары носков - красные и белые. Правда, одни из них были дырявые, а другие грязные, поэтому он выбрал один носок красный, а другой - белый. Так и надел. Взял свою палку с набалдашником в виде башки медведя, подаренную на празднике города в честь годовщины и юбилея, и направился, было, к выходу, но по пути замешкался и двинул в сторону холодильника. Там открыл его, достал трёхлитровую банку тыквенного сока - полнёхонькую, до краёв, - и в один заход выпил её до дна.
- Дед, дед! - девушка из компании - та, что с кислотно-зелёными волосами - тронула его за рукав, когда он опустил уже банку и крякнул. - Ты в порядке?
- Нервничаю я, Журка, нервничаю, - ответил тот.
Банка выскользнула из трясущихся рук и брякнулась на кафельный пол кухни, да и разлетелась на сто осколков - с треском, с грохотом.
- Японский воротничок! - "грязно" выругался дед.
А Журка торопливо добавила:
- Да к счастью!

В общем, снарядился дед, да и пошёл.
Управление у Древовалов было неподалёку - это был пафосный рыжий дом с лепниной и четырьмя колоннами, который окружали высокие пни, бывшие ранее тополями. Большинство из них высохло и крошилось корой - из обрубленного ствола торчали сухие прутики веток, уже неживые. Всюду простирался асфальт и плитка.
Дед тяжело вздохнул и толкнулся в ворота главного входа.

Там его ждал охранник.
- Ты кто? - спросил он.
- Дед Пихто, - ответил дед и, пока охранник задирал возмущённо бровь, торопливо добавил: - Мне к главному! Вот! - и протянул письмо.
- Это что ещё? - хмыкнул охранник. - Он такое читать не будет. Максимум - поллиста. Крупными буквами. Мой те совет, бесплатно.
- Дак мне бы с ним переговорить, - предпринял дед новую попытку прорваться к цели и шатнулся в сторону огромного турникета с четырьмя вертушками.
Охранник хапнул его за отворот рубашки - только пуговицы полетели - и медленно произнёс:
- Запись. По. Телефону.
И рубашку, подлец, помял. А потом так тряхнул старика, что у того бумаги все и посыпались, разлетевшись веером, и палка брякнулась оземь. Дед закашлялся.
- Тьфу ты! - произнёс охранник и отпустил дедову рубаху.
Тот, кряхтя, присел собирать листки.

В это время дверь в Управление отворилась, и внутрь вошла распомаженная донельзя Журка, сразу же завладев вниманием охранника. И не только его. Дед, увидев девчонку, аж крякнул от ейного вида. Как сказала бы Журка сама: "Вообще, кто не в курсе, то "выгнали из борделя за бл@дство" - эт про меня!"
Охранник, уставился сначала на её ярко-красный рот, откуда выдулся жвачный пузырь и чпокнул, а потом на подпихнутые пушапным лифчиком буфера, наполовину торчащие из откровенного декольте.

- Малыш-ш-ш, - произнесла Журка ему так томно, что даже у голубых шевельнулось бы традиционно в штанах. - Где здесь библиотека?
И сделала деду глазами знак: " Мол, шевели мосольчиками, дедуль! Я с таким спать не стану даже за деньги!"
Охранник заворожённо пялился на ложбинку промеж её этосамо, и партизанский знак прозевал. Дед шустро сгрёб бумаги, взял палку и ловко преодолел турникеты - перелез, и даже почти бесшумно. Впрочем, если б в тот момент случилось землетрясение, то охранник, пожалуй, не заметил бы и его.

Дед прошёл по коридору с красной ковровой дорожкой и метнулся в самую красивую дверь, представшую перед ним - косяки золотые, витая ручка, - но, как выяснилось, это был всего лишь мужской туалет. Внутри было вообще музейно и экспонатно: фаянс сиял так, что микробы дохли на подлёте за три километра, а сбоку, на столике, лежали аккуратной стопочкой свёрнутые рулончиками белые махровые полотенчики. Пахло хлоркой вперемешку с лавандой.
"Едрёный дворф!" - сгоряча ухнул дед, чуть опять не рассыпав бумаги.

Дверь кабинки с грохотом распахнулась, и на него двинулся чей-то зад, - и, судя по габаритам, зад, однозначно, женский. Дед сначала остолбенел, а затем выдал краткое:
- Здрасьти.
- А-а-а! - заголосил зад, и фигура начала разворачиваться: перед дедом вмиг нарисовалась обширных объёмов дама со шваброй в руке: - Ты кто?
- Дед Пихто, - ничтоже сумняшеся брякнул дед.
Это была уборщица.
- Пшёл вон отсюдова! - гаркнула та, замахнувшись шваброй. - Мог бы и смыть за собой! А то нагадют, крышкой закроют, а смывать будет кто? А? Кто, я спрашиваю?
- Я только руки помыть зашёл, - соврал дед, не моргнув и глазом.
- Ну и что? - огорошила его уборщица. - Мог бы и смыть, раз зашёл!

Дед выскочил в коридор, - не с первого раза: палка встала поперёк дверного проёма сначала, — да так и ткнулся лицом в Главного.
Тот был внушительного вида, в синей рубашке, брюках со стрелками и при галстуке. В чёрных, начищенных до блеска туфлях дед даже увидел своё отражение: растерянное и помятое.
- Ты кто? - брякнул раскатисто Главный, и у него во рту ослепительно сверкнули белым клыки.
Дед, на счастье, не стал отвечать, а молча подсунул тому бумаги:
- Мы вот. Мы берёзу хотим этсамо. Спасибо.
- Берёзу? - Главный Древовал взял бумаги, поводил у них носом, и все шесть листков кинул в полуоткрытую дверь туалета: - Приберите, Мария Григорьевна!
- Да-да, - залепетала та, внезапно сделавшись суетливой и вежливой.
Древовал повернулся к деду, взял его за плечо, наклонился к уху и произнёс:
- Это моя берёза. Она на моей земле. Ясно?
Дед кивнул головой, отчаянно заморгал глазами, а дальше... дальше с ним произошла мотивация. В животе заурчало, булькнуло, и тыквенный сок убедительно попросился наружу.

Отринув Главного, а затем и Марию Григорьевну, дед ломонулся в кабинку, заперся там на внушительную щеколду из тяжёлого золота, и помещение туалета, вместе с длинными коридорами здания огласил протяжный кишечный вой.
.....
Дед покинул Управление через задний проход. То есть, вход. А, точнее, выход.
Вернее, ему помогли - достаточно интенсивно.

Уже на асфальте, в который было закатано всё вокруг - ни травинки зелени, ни кустика, - дед сначала уселся боком, потом уткнулся лицом в ладонь, тяжело вздохнул, а потом и горько заплакал, - так его Журка и обнаружила.
- Пойдём домой, дед, - сказала она, беря его под локоть и подбирая палку. - Джой там пряников напекла. Лис морошковый чай припёр. Пойдём уже, а? В Warcraft зарубимся.
Дед притих, хлюпнул носом и взялся за палку:
- А пойдём, дочуш. А пойдём.

Глава третья

Присутствие второго человека нарушало весь план.
И этим человеком был диктор в большом плазменном телевизоре, на который, к слову, сбрасывались все дворфы, чтобы с удовольствием пырить киношку. Однако, мужик, сидящий внутри, удовольствия совершенно не доставлял.
- В Сибири продолжают бушевать пожары, - и телек щедро делился явлениями глобальной катастрофы с полыхающими многометровыми елями и горящим подлеском. Пожарные, с чёрными от сажи лицами, мелькали перед объективом в густом дыму.

Лис хотел поговорить с Джой - в этом и заключался его план, - но дядька целиком завладел её вниманием.
- Сильные ливни прошли над Европой и вызвали небывалое наводнение в Германии, - кадры горящего леса сменились ползущим по брюхо в грязной воде внедорожником, на фоне которого прямо на глазах разрушались, смываясь селями, двухэтажные домики. - Число жертв наводнения продолжает расти.
- Джой, - попытался вклиниться Лис между эвакуацией трёхсот восьмидесяти тысяч человек в китайской провинции Хэнань и тридцатью деревнями в восточноафриканской Уганде, также пострадавшими от наводнения. - Мне нужно с тобой поговорить.

Та будто его не слышала.
- Всё пропало, - безутешно плакала и стонала Джой. - Мы никогда, никогда не спасём этот мир, и эту берёзу.
- В Мумбаи погибло сто шестьдесят человек, - и диктор, обречённо вздохнув, перешёл к аномальной жаре: - В Турции температура воздуха поднялась до пятидесяти градусов по Цельсию. Из-за невыносимого зноя отделения неотложной помощи переполнены: основная причина заболеваний - сердечные заболевания и обезвоженность. Исследователи ожидают сотню дополнительных смертей среди пожилых людей...

Джой только всхлипнула и взвыла, будто на отпевании:
- Ава-а-ас....
- А-а-а! - заглянул в комнату дед Пихто - он же Авас. - Чего-й случилось, дочуш?
- Водички попе-е-ей, - умоляюще произнесла Джой, повернувшись к нему всем корпусом. - Попей, ладно, родненький?
- Я лучше, этсамо, сочку, - шмыгнул носом дед, исчезая из дверного проёма.
- Бумага в сортире кончилась, если что, - буркнул Лис в жалкой попытке откопать в диванной щели пульт от телевизора. - Может, хватит уже про всякое такое смотреть?
Новости апокалипсиса сменились известиями о грядущих выборах.
На экране возник Главный Древовал. Лис заискал лентяйку ещё интенсивнее.

У входной двери загремели ключами, и стало слышно, как в прихожую ввалился Лайкос - ещё один из племени Упоротых Дворфов.
Был он длинный, как палка и всегда очень бледный, точно вампир. И дерзкий до невозможности. Приволок с собой пакет, под завязку набитый баллонами с монтажной пеной, что всем тут же и продемонстрировал.
- Облагораживание территорий и зон зелёных насаждений города считаю главной своей задачей... - заговорил Главный Древовал речь из своей предвыборной компании.
- Вот врун! - Джой аж подскочила с коленок, ринувшись к телевизору. Лис насилу успел оттащить её, пока жидкая плазма за шестьдесят тыщ рублей не пала жертвой храбрых под напором женских эмоций.

- Сядь, пожалуйста! - гаркнул Лис неожиданно приказным тоном - сам от себя не ожидал. - Дай, я выключу эту хрень!
- Погоди! - вскрикнул Лайкос, и его лицо осветилось очередной безумной идеей. - Выборы! Ну, конечно! Это же шанс всё изменить!
- Ойфсё... - раздался с балкона хриплый голосок Журки. Она там была не одна, а с шестым дворфом из их компании по прозвищу Димедрол, но краем уха слушала, что происходит в комнате.

Димедрол был молчуном и любил натрескаться Упоротого Эля - так он называл обычный пивасик. У Журки была с ним любовь. Точнее, там была полиамория: Димедрол, Журка и Упоротый Эль, - и сама Журка, намекая на "выпить", часто приговаривала: "Ну что, а не замутить ли нам тройничок?"

- Когда там эти выборы? - пропустил Журкину фразу мимо ушей Лайкос.
- Через месяц вроде, - Джой посмотрела на него с надеждой. - Что ты предлагаешь? Какой план?
- Опубликуем петицию в защиту твоей берёзы. Соберём подписей. Встретимся с другими кандидатами.
- Пошумим? - спросила Джой с надеждой, и у неё даже слёзы на глазах высохли.
- Да, солнышко. Пошумим, - подмигнул ей Лайкос и интенсивно затряс флаконом с монтажной пеной.

Лис поморщился и только вздохнул: его, так и не высказанный, план звучал совсем по-другому. Он хотел уехать в район Териберки искать китов и позвать Джой с собой, - только он и она, - но, судя по всему, тут намечалась куда более важная и интересная для неё движуха.