Ущербная жена короля пепла

Глава 1

Я научилась не вздрагивать от собственного имени. Это далось нелегко — годы тренировок, бесчисленные ночи, когда я повторяла про себя: ты камень, ты лёд, ты ничто. Но сегодня, пока я стояла в тронном зале под взглядами сотен глаз, старый рефлекс — желание сжаться, исчезнуть — поднялся откуда-то из глубины живота.

— Принцесса Астрид.

Зов Стейнара разнёсся по залу, гулкий и торжествующий. Мой брат всегда умел заставить своё присутствие ощущаться — не ростом и не шириной плеч, а силой. Он владел магией так естественно, будто ледяной дар тёк в его жилах вместо крови.

Что, собственно, и было правдой.

Я подняла взгляд. Стейнар стоял в центре зала, окружённый скульптурами изо льда — драконы, воины, целые батальные сцены, замершие в прозрачной красоте. Солнечный свет преломлялся в гранях, разбрасывал по белокаменным стенам радужные блики. Придворные ахали и восхищались. Южные послы переглядывались, на смуглых выбритых лицах царило изумление. Их разноцветные одеяния торчали из-под выданных меховых накидок, словно вспышки огня: алого, золотого, лилового. В наших краях таких красок не знали. Зато умели создать искусство из обычного льда.

Даже я, видевшая магию брата тысячу раз, не могла не признать: это было великолепно.

— Сестрица, — Стейнар повернулся ко мне, и его улыбка была тёплой, почти по-настоящему братской. Почти. — Не хочешь показать нашим гостям твои способности?

Тишина упала на зал как снежная лавина. Тяжёлая. Давящая. Абсолютная.

Я стояла у резной колонны первого ряда — моё обычное место на таких приёмах. Достаточно близко, чтобы соблюсти приличия, достаточно далеко, чтобы не мешаться под ногами. Моё голубое платье, пристойное по меркам северного двора и совершенно невзрачное по южным стандартам, вдруг показалось саваном.

Над головами пробежал шепоток, словно холодный ток воздуха. Иррегаль — один из послов, единственный, что бывал здесь раньше, — пояснял новоприбывшим: «Старшая из детей королевы. Принцесса Астрид, Белая роза севера». От давнего прозвища стало горько во рту. Мне дали его в семнадцать зим, думая, что именуют следующую королеву.

Сейчас завершалась уже тридцатая. И никаких надежд не осталось.

Я медленно отстранилась от колонны. Каждый шаг по мраморному полу гулко отдавался в тишине. Придворные расступались, создавая проход. Их лица — бесстрастные маски, отточенные годами жизни при дворе, где эмоции считались признаком дурного воспитания. Но в глазах я видела всё.

Любопытство. Жалость. Презрение.

Стараясь не думать об этом, я остановилась рядом со Стейнаром, на расстоянии трёх шагов от его творений. Вблизи скульптуры впечатляли ещё больше — каждая чешуйка дракона, каждая складка на плаще воина проработаны с ювелирной точностью. Можно разглядеть отдельные звенья кольчуги на груди ледяного рыцаря.

— Прости, брат, — мой голос прозвучал ровно. Без дрожи. Я гордилась этим. — Сегодня я не подготовилась к демонстрации. Не ожидала, что меня попросят...

— Не скромничай, — Стейнар рассмеялся. Лёгкий, добродушный смех, которого не услышишь в иное время. — Не нужна никакая подготовка. Просто покажи что-нибудь. Хоть маленький ледяной цветочек для наших южных друзей.

Он жестом указал на послов. Иррегаль был хорошим послом, никак не выдал, что знает о моём недуге. На лицах остальных проступил вежливый интерес.

— Боюсь, это невозможно, — твёрдо произнесла я, глядя Стейнару прямо в глаза.

— Почему же? — Он наклонил голову, изображая искреннее недоумение. — Ты же кровь от крови Ольгерды Когти Ястреба, краса и гордость нашего края. Скромность уважаема, но всё же и в ней нужна умеренность. Побори своё нежелание.

В горле всё сжалось так, что дыхание перехватило.

Что за радость ему так меня мучать? Никогда не могла понять, как же ласковый младший братишка мог превратиться в это чудовище.

— Нет, — выдавила я. — Не могу. И ты знаешь об этом.

— Ах, верно! — Стейнар хлопнул себя по лбу с таким притворным сожалением, что даже слепые должны были заметить фальшь. — Совсем забыл. Прости, сестрица.

Он повернулся к залу, раскинул руки, и его голос прозвучал громко и чётко, чеканя каждое слово, словно монетку:

— Прошу извинить, дорогие гости. Наш род славится магической силой, но Великое древо решило, что не всем в роду ею владеть. Я буду благодарен, если вы не станете заострять внимание на ущербности моей дорогой сестры.

Слово повисло в воздухе, острое как ледяной клинок.

Послы замерли. Младший из них, изящный юноша с золотыми серьгами в ушах, широко распахнул глаза. Его сородичи переглянулись. Один потянулся к бокалу с вином, словно хотел перебить им неловкость.

Придворные — наши, северные — не выказали ни малейшего удивления. Некоторые кивали, будто Стейнар произнёс нечто совершенно разумное. Жена одного из советников, даже улыбнулась — тонко, едва заметно, но я видела. Никто из них не смел высказать принцессе в лицо такие мысли, мать бы отправила их в прорубь в тот же миг. Но согласиться с принцем — не то же самое. Он на равных со мной.

Имеет право.

Я сжала кулаки. Сильно. Так сильно, что ногти впились в ладони, пробивая кожу. Почувствовала, как проступает кровь, послала боль разогнать свою обиду.

И улыбнулась. Без тепла, просто для демонстрации, что укол не нанёс никакого ущерба.

— Мой брат так забывчив, — произнесла я лёгким тоном. — Надеюсь, ты исправишь это до того, как стать королём. Иначе, чего доброго, позабудешь, с кем у нас союз, а с кем война. Люди привыкли к несгибаемому разуму нашей матери, смотри же, не разочаруй их.

Щека Стейнара дёрнулась, взгляд стал злым.

Раньше, чем он придумает, как ответить на удар ещё больнее, я поклонилась в прощании. Когда выпрямилась, заметила, что младший посол смотрит с жалостью.

Нутро обожгло.

Глупец. Меня не нужно жалеть.

— Прошу прощения, что вынуждена вас оставить, — продолжила я, обращаясь к южанам. — Дела не позволяют отлучиться надолго. Надеюсь, демонстрация принца Стейнара оправдала ваши ожидания от северной магии.