Услышь меня среди могил

1 глава. Выходной отменяется

— Всё запомнила? — спросила мама, пытаясь увидеть в моих глазах хоть каплю понимания. — Чтобы стереть воспоминание, нужно как можно чётче увидеть его в чужой голове, а дальше распустить на нити словно ткань.

Мы сидели друг напротив друга на траве на заднем дворе. Между нами застыл на задних лапках мышонок Тим, которому ради моего обучения пришлось на время забыть, где находится его норка. Мыши лучше всего переносят многократные воздействия на разум.

— Запомнила. — я пожала плечами.

Запомнить-то запомнила, а повторить не смогу. Да и не хочу. Что в школе ментальная магия не давалась, что сейчас. Только время тратим да зверюшку зазря амнезией мучим. Давно пора признать, что несмотря на всю мою предрасположенность и природный потенциал, управлять чужим разумом мне не под силу.

И вообще, сегодня у меня выходной, а мамины уроки не входят в список лучших способов расслабиться после работы. К тому же в обед обещала зайти Лора, мы с ней уже целый месяц не виделись.

— Аманда! — мама скрестила руки на груди. — С таким настроем у тебя, конечно, ничего не получится!

— А подслушивать нечестно!

Мама хитро улыбнулась. Повезло ей в совершенстве владеть ментальной магией. Не повезло мне не уметь прятать от неё мысли. В нашей семье вообще не принято скрывать друг от друга свой разум.

Мама сделала несколько пассов руками. Я заметила мимолётную синюю искру над головой Тима — признак сильной магии. Только такую можно увидеть, не закрывая глаз. Я прикрыла веки и внутренним взором наблюдала, как изящно мама вьёт из своей ауры тончайшие лазурные нити и сплетает их в единое полотно, на котором тут же начинают мелькать воспоминания мышонка. Вот этот кроха бежит в норку у забора, спеша припрятать несколько зёрнышек. Вот он ни жив ни мёртв застыл в своём маленьком убежище, прячась от грозы.

— Твоя очередь, — сказала мама. — И давай побыстрее, без мрачных мыслей. У меня скоро клиент.

— Постараюсь.

Я закрыла глаза и посмотрела на мышонка на Кракелюре — это особый уровень видения, эдакие трещинки мироздания, сквозь которые видны потоки энергий, ауры и потусторонние сущности. Теперь, когда магия мамы оставила сознание Тима в покое, у меня даже не получалось считать его состояние. Но подозреваю, он не в восторге от того, что стал подопытным для способной, но почему-то совершенно необучаемой меня.

Ладно, отставить нытьё. Распустить полотно воспоминаний грызуна на голубые нити? Задание для школьников. Справлюсь. Я сосредоточилась на мышонке, у него после наших недавних манипуляций уже кружилась голова. Есть! У меня получается узнать его чувства. Уже что-то. Теперь воспоминания. Полотно, полотно, голубое полотно с норкой у забора… Вдруг я ощутила ледяное прикосновение ко лбу:

«Иллариону Мабону внушить испанский язык на одну неделю, Софии Йоул зафиксировать воспоминание о свадьбе тётки через полгода. Хм, на какое время я эту истеричку записала? Надо глянуть».

— Мам, думай потише! — не открывая глаз, хихикнула я.

— А ты Тима слушай, а не меня, — усмехнулась она.

Легко ей говорить. Как будто я выбираю, чьи мысли читать. Вернее, когда выбираю, обычно ничего и не получается. Зато выловить из чужой головы какую-то мелочёвку — всегда пожалуйста. Такой вот семейный дар. И как только у мамы всё получается с первого раза?

Я снова сосредоточилась на мышонке. Вот и лазурное полотно с воспоминаниями. Но почему оно дрожит как рябь на воде? То ли я неаккуратно работаю, то ли бедный Тим совсем выдохся после наших занятий. Ничего, потом отоспится. А за какую ниточку тянуть первой? Попробую крайнюю левую…

«Аманда Остар, требую срочно явиться в главное здание Службы Безопасности Колдовства. Ожидаю в зале Амор в течение получаса. Глава департамента внутренних магических дел северного региона Навира Никон Сатрон» — снова возникло чувство, будто ко лбу ледышку приложили.

Похоже, выходной отменяется. Долг зовёт. И начальство. Это раньше для общения на расстоянии приходилось посылать фамильяров. Но выяснилось, что мысленные сообщения доходят до получателя куда быстрее сов и любых других посланников. Хотя такие почтальоны со стороны всё ещё смотрятся очень пафосно. Мы по ним выпендрёжников узнаём. По ним и по мётлам.

— Мам, меня Сатрон вызывает, — быстро проговорила я, открывая глаза.

— В выходной?

— Ага, сама в шоке. Там что-то срочное. Всё, убегаю!

— Накидку не забудь! — крикнула мама мне вслед.

Ох уж эти формальности. Хорошо, что короткие накидки-пончо не так давно официально утвердили как вариант формы. В мантии было бы совсем неудобно. Мало того, что особо не побегаешь, ещё и всю землю по дороге подметёшь подолом. Потом эту красоту без пары бытовых заклинаний не отстирать.

Я ураганом пронеслась по дому. Странно. Помню, что бросала вчера накидку в гостиной на подлокотник кресла у камина. Но нет, здесь везде настолько идеальный порядок, каким он только может быть, когда вся комната уставлена семейным наследием в виде сундуков, ящиков и резных полок с ценнейшими, по мнению родителей, фарфоровыми статуэтками.

Едва не сбив одну из них плечом, я забежала в столовую. И здесь нет накидки. Хмурые лица предков с портретов, кажется, осуждали меня за суету. Что поделать, жизнь сейчас такая. Стремительная.

2 глава. Хоровод сбоев

Я вошла в здание, представляющее собой огромный трёхэтажный особняк, сложенный из чёрного и белого кирпича. Сквозь большие витражные окна пробивались лучи игриво прячущегося за тучами солнца. Давным-давно, ещё до открытия «разноцветности» магии, здесь жил ныне угасший могущественный род Пентун. После кончины последнего его представителя в этом доме решил заседать тогдашний Синклит, а потом особняк достался в наследство Службе Безопасности Колдовства.

Холл пустовал, оно и понятно — патрульные уже на постах, пара-тройка штабных работников попрятались по кабинетам и доблестно разбирались с нескончаемой бумажной работой. Это к лучшему. Не хочу красоваться перед коллегами промокшей и наполовину босой. От слова «коллеги» плечи невольно расправились, спина выпрямилась, а нос… ну, не прям уж задрался, но заметно приподнялся. Всё же мне шестнадцать и по закону Навира я считаюсь совершеннолетней, даже если родители не хотят этого признавать. Зато признают на работе: спрос как со всех, без лишних поблажек.

Я прошла в главный зал. Несмотря на то, что в высоту он был как все три этажа особняка, а площади хватило бы, чтобы собрать здесь почти весь наш северный регион, тут всегда возникало ощущение тесноты. Всему виной огромный парящий над полом шарообразный фиолетовый камень с синими, лиловыми и розовыми прожилками. Если бы не его размеренное вращение вокруг своей оси, можно было бы решить, что он подпирает потолок. На камне были высечены и выделены чёрным цветом контуры всех материков и островов, в том числе и наш Навир. Получался эдакий колдовской глобус.

Минерал, из которого он изготовлен называется чароит, а конкретно это произведение искусства — Амор. Он используется, чтобы следить за проявлениями магии по всей планете. А ещё для сокрытия Навира от людей из Большого Мира. Чароит отлично для этого подходит. Впрочем, в создании иллюзий могут помочь любые фиолетовые камни.

Название же у гигантского чароитового глобуса символическое и с латинского означает «любовь». Между навирцами веками ходит трогательная история любви ведьмы Октавии Пентун и обычного человека, помогшего ей сбежать во время охоты на ведьм. Оказавшись на Навире, Октавия нашла огромный кусок чароита и, долго повторяя «амор», заставила его светиться использовав белую магию. Она надеялась, что он станет маяком для её возлюбленного. Но увы. После смерти Октавии колдуны перестроили чароит под нужды острова, а название решили оставить.

Какое-то время я рассматривала Амор на уровне Кракелюра. С открытыми глазами можно было заметить только мимолётные разноцветные искры, вспыхивающие в границах Навира. С закрытыми становились видны преимущественно чёрно-белые всполохи на всех континентах. Каждый из них — небольшое проявление магии. Непрофессиональной, слабой, творимой по устаревшим методикам, но всё же магии. Одно настораживало: если раньше на миллион крошечных всполохов приходился один крупный, то сейчас их стало в разы больше. И вряд ли это связано с тем, что тысячи людей по всей планете внезапно повысили колдовскую квалификацию.

— Завораживает? — прозвучал рядом голос Никона Сатрона.

Я чуть не подпрыгнула. Открыла глаза, обернулась к шефу, быстро спрятав босую ногу за другую. Сегодня Сатрона сопровождал ещё один колдун. Невысокий, с большим животом и блестящей лысиной, одетый в длинную мантию цвета красного дерева. Я знала его: Эраст Бельтейн, глава департамента внешних магических дел. Именно он принимает решение об отправке агентов в Большой Мир.

— Да, — кивнула я, косясь на спутника своего начальника. — Но шеф, что-то изменилось… — мой взгляд вернулся к медленно вращающемуся Амору.

Бельтейн улыбнулся. Я заметила, что у него не хватает пары зубов. Скрывать внешность под чарами в Навире не принято — внутренним взором сразу видно истину. Вечно юные ведьмы давно остались в прошлом. От себе подобных не спрячешься.

— Верно, Аманда, изменилось. — шеф осуждающе взглянул на мою босую ступню и влажные от воды волосы. — Уверен, вы уже знаете Эраста Бельтейна, но я представлю вас официально.

Эраст Бельтейн дружелюбно кивнул. Он не кичился своим положением, не смотрел на меня снисходительно как Сатрон и в отличие от него тактично проигнорировал мой потрёпанный внешний вид.

— Приятно познакомиться! — я протянула руку Бельтейну.

Наверное, по правилам этикета рукопожатие следовало предлагать ему. Но в тот момент все деловые нормы вылетели у меня из головы. Протягивать руку при знакомстве в моём случае практически рефлекс. Я сделала вид, что не заметила, как недовольно поджал губы Сатрон. Что поделать, если не приучена стесняться.

— Взаимно, взаимно, — улыбнувшись, сказал глава внешнего департамента, отвечая на рукопожатие. — Вижу, вы уже заметили некоторые перемены в показаниях Амора.

— Заметила, господин Бельтейн. Амор будто угревой сыпью покрылся. Количество мощных проявлений чёрной магии возросло в несколько сотен, а то и тысяч раз. Это так странно. Может, сбой?

— Хоровод сбоев, — хмыкнул Сатрон, рассматривая чароитовый шар на уровне Кракелюра.

Он прав, старинные волшебные артефакты сбоят редко, а уж настолько масштабно… Но иначе это не объяснить. Людям недоступна такая сильная магия. Они пользуются лишь остатками знаний, сохранившимися после Великого Побега — самой большой волны переселения колдунов на остров Навир во времена охоты на ведьм. С тех пор мы неплохо развили внутренний взор и освоили магию разных цветов, а потому прежние ритуалы и заговоры считаются устаревшими. Зато некоторые люди жадно ловят крупицы этих сведений и пытаются повторить. Получается не у всех, только у тех, в чьём роду сохранился хоть какой-то магический потенциал. Разбавление крови влияет на способности к колдовству — факт давно известный. Даже в Большом Мире люди пользуются им, когда, называя себя магами, для красного словца обязательно добавляют «потомственный».

3 глава. Что пригодится в Большом Мире?

Добравшись до дома, я хотела первым делом рассказать маме о свалившемся на мою голову задании, но та уже закрылась в своём кабинете с кем-то из клиентов. Может, с той самой Софией Йоул, которую сегодня в мыслях назвала истеричкой — из-за двери помимо маминого доносился женский голос. Папы дома не было, уехал на срочное заседание в Синклит. Наверняка там тоже нервничают из-за внезапно выросшей в мире магической активности.

Чтобы не мешать маме, я тихонько поднялась к себе. Кстати, моя комната вовсе не похожа на логово ведьмы из сказок Большого Мира. Ну, разве что если слишком долго пренебрегать уборкой. А вообще, здесь светло, просторно, и вместо котла для зелий у окна с милыми зелёными занавесочками стоит письменный стол. Напротив кровать, заправленная такого же цвета одеялом, рядом книжный шкаф, а в углу шифоньер для одежды. К нему то я и направилась.

Достала большой рюкзак, с которым прежде ходила в походы, да так и застыла перед ним как художник перед белым холстом. Пока я соображала, что такого из дома может мне пригодиться, внизу от входной двери послышался вежливый стук. Я, разом забыв и про рюкзак, и про маму с её клиенткой, шумно слетела вниз по лестнице, чтобы впустить подругу.

Лора держала в руках небольшую корзинку, доверху наполненную шоколадными пирожными и моими любимыми булочками с корицей. Подруга никогда не приходила в гости с пустыми руками.

— Привет! — мы обнялись. — Ты прямо с работы?

Лора с улыбкой кивнула. На ней поверх рубашки и сарафана была надета накидка-пончо, такая же как у меня, только светло-салатового цвета. После окончания школы, где мы познакомились ещё в шесть лет, подруга избрала для себя путь целительницы. Излечить бытовые травмы и сезонные болезни, конечно, способна каждая ведьма, но в более серьёзных случаях мы, как и люди, обращаемся к профессионалам.

— Ага, ты же знаешь, у нас и выходных толком нет, только сокращённые дни. А так, есть пациенты — лечим пациентов. Нет пациентов — вперёд на дополнительные занятия.

— Мне бы такое терпение, — я улыбнулась. — Проходи, будем пить чай. У меня такие новости!

Мы расположились в столовой, устроившись в дальнем углу длинного обеденного стола. Он не был приспособлен для уютных девчачьих чаепитий, поэтому со стороны мы наверняка выглядели как малыши, втайне от родителей поедающие запасы сладостей. Я заварила чай, в нетерпении ускорив закипание воды коротким оранжевым заклинанием. Лора разложила угощения на белых фарфоровых тарелочках.

— Так что за новости? — спросила подруга, едва мы уселись рядышком с чашками ароматного чая с бергамотом. — Тебе вручили уже шестой тигровый глаз?

— Лучше! Мне дали задание в Большом Мире!

Я подробно изложила свой последний визит на работу. Правда, на словах о росте случаев чёрной магии в мире настроение невольно испортилось. Моё почти что повышение было связано с угрозой острову, и это заметно притупляло радость.

— У нас говорили о чём-то подобном, — вдруг сказала Лора, задумчиво ковыряясь ложечкой в пирожном. — Один работник из внешнего департамента лечился от лейкоза и рассказал нашей травнице про на редкость сильное для Большого Мира проклятье, которое ему пришлось взять на себя. Я думала, это просто слухи.

— Быстро же до вас новости доходят!

— Да. А ещё вот, — она достала из сумки небольшую деревянную коробочку и протянула мне, — возьми.

— Что это?

— Открой, — Лора загадочно улыбнулась.

Я послушно открыла коробочку. В ней лежало аккуратно сложенное ожерелье из тёмно-зелёных круглых камешков с тёмными продолговатыми линиями, которые чередовались с небольшими белыми жемчужинами. Я прикрыла глаза и увидела, как между бусинами струятся изумрудного и белого цвета нити.

— Малахит, — произнесла восхищённо, рассматривая зелёные камни внутренним взором.

— Он самый. Я целую неделю наполняла его магией живой природы, — пояснила подруга. — Возьми. Мне чутьё подсказывает, тебе пригодится. По крайней мере, один серьёзный недуг эти бусы вылечат.

— Спасибо!

Я благодарила искренне, но сомневалась, что подарок Лоры мне понадобится на предстоящем задании. Увидеть внутренним взором дилетантское чёрное проклятье сумеет любой ребёнок. Снять будет немного сложнее, но всё ещё в границах простого.

Мы с подругой болтали и вспоминали школу, пока мама наконец не закончила с клиенткой. Когда она проводила госпожу Йоул и спустилась к нам, я тут же подорвалась, чтобы налить ещё одну чашку чая, одновременно рассказывая всё то, о чём уже поведала Лоре.

— Сатрон считает, моя помощь требуется только на один день? — зацепилась мама за своё имя. — Но я могла бы сопровождать тебя на протяжении всего задания. Страховать на случай, если что-то пойдёт не по плану и придётся стирать воспоминания свидетелям. К тому же переехавшие в город мать и дочь не вызовут столько подозрений, как одиноко живущая юная девушка.

— Ну мам! — я едва чаем не поперхнулась от возмущения. — Я уже не маленькая!

— Не маленькая. Но на месте Сатрона я бы всё равно выделила тебе помощника из менталистов. Мы с твоим отцом ещё поговорим об этом.

— Аманда, а что ты возьмёшь в Большой Мир? — спросила Лора, чтобы снизить градус напряжения в столовой.

4 глава. В добрый путь

Папа вернулся поздним вечером, когда уже стемнело. Лора к тому времени ушла домой готовиться к завтрашнему рабоче-учебному дню. А мне предстояла битва с родителями за право самостоятельно выполнить элементарное задание и взять с собой метлу. Впрочем, последнее папу совершенно не смутило — знал, что при всей любви к полётам, я не стану гонять по воздуху в Большом Мире. Гораздо сильнее его занимала идея менталиста-помощника.

— Бельтейну стоило назначить Аманде напарника, — в который раз повторила мама за ужином, ища поддержки у папы.

— Катрина, я полностью тебя поддерживаю, — начал тот, а я уныло подпёрла щёку рукой. — Но ему совершенно некого с ней отправить. В Синклите сегодня как раз обсуждали этот вопрос. Поскольку оперативников в департаментах внешних магических дел не хватает, придётся задействовать тех, кто работает в пределах Навира. А значит, менталистов, которые помогают в адаптации, потребуется в разы больше, чем сейчас. Ни Сатрон, ни Бельтейн не допустят, чтобы кто-то из них отправился «в поле». У них каждый специалист на счету. Думаю, тебе тоже скоро придётся поработать сверхурочно.

— В других регионах происходит то же самое? — спросила мама, наверное, в надежде подыскать мне напарника там.

— Абсолютно. И Южный, и Западный, и Восточный — все отделения Службы Безопасности Колдовства уже нарастили количество агентов в Большом Мире. А с менталистами у них дела похуже чем у нас.

— Пап, а кто будет в Навире работать, если все из внутренних департаментов уедут? — задала свой вопрос и я, убедившись, что точно буду работать в одиночку, как все нормальные агенты.

— Планируем привлечь к работе колдунов, специализирующихся на магии неживой природы. Они, конечно, не владеют боевой на том же уровне, но классы всё равно смежные. Разберутся.

Я представила, как вчерашние строители, геологи и ландшафтные дизайнеры патрулируют улицы Навира, толком не понимая, чего от них ждут. Как бы у нас на острове за это время преступность не выросла. Хотя, может, не стоит недооценивать тех, кто способен предотвращать обвалы и вызывать молнии?

На следующий день мама не пошла на работу и отменила всех клиентов. Всё ради того, чтобы вложить в мою голову знание русского языка. Я слышала, он и среди людей считается непростым, но дело даже не в этом. Внушить кому-то чуждый, особенно лингвистический навык, очень сложно. Во-первых, менталист сам должен владеть языком, который внушает. Во-вторых, на протяжении всего процесса ни в коем случае нельзя отвлекаться, чтобы в голове «клиента» ничего не перепуталось. А уж сделать такое внушение на длительный срок — вообще высший пилотаж.

За пять часов мама внедрила в мой мозг русский язык ровно на две недели. На большее не хватило ни времени, ни сил. Знание активируется, как только я впервые заговорю или что-нибудь прочту на новом языке. Если за это время не сниму проклятье и не найду негодяя, придётся возвращаться. Навирский язык в Большом Мире уж точно никто не поймёт. Он неизвестен людям, поскольку возник уже после Великого Побега. Десятки языков и диалектов, на которых говорили наши предки слились в единое причудливое наречие. Впрочем, если верить опытным агентам, по звучанию он похож на латинский.

С пульсирующей болью в голове после ментального воздействия я отправилась собирать рюкзак. Закинула пару домашних сарафанов, широких штанов и несколько рубашек. Вдруг повезёт, и люди носят что-то подобное? Затем я бережно уложила подаренное Лорой ожерелье в один из кармашков. Ещё один пришлось отвести под вещи Бусинки — кошка ни за что не станет пить и есть из других мисок. Привереда.

Вечером, когда после маминого внушения перестала кружиться голова, я слетала на работу, получила под роспись путеводитель «Большой Мир. Страна: Россия» и два хрустальных безвременника. С виду обычные безделушки наподобие родительских фарфоровых статуэток, но на Кракелюре можно было увидеть, как вокруг цветочков струятся тёмно-синие нити. Обвивают стебли и лепестки, переплетаются друг с другом, пробиваются из самого хрусталя. В центре бутонов — небольшие тёмно-фиолетовые горошины. Если разбить цветок, в Навир сразу отправится запрос на обратный портал.

Мама помогла мне осторожно упаковать безвременники в рюкзак, доложила туда небольшой мешочек с наполненными магией минералами, а заодно всё перерыла и утрамбовала так, как ей казалось правильным. Компактно, да. Но мой вариант был не хуже.

Остаток вечера я провела за путеводителем. Целая неделя подготовки агентам даётся именно на изучение культуры той страны, где им предстоит работать. Мне же пришлось пролистывать целые разделы и скакать со страницы на страницу, поэтому я не стала заранее составлять впечатление о России. На месте разберусь.

На третий день после обеда мы с мамой и Бусинкой отправились в главное здание Службы Безопасности Магии на воздушном плоту. Я с рюкзаком на плечах и метлой в руке, мама с элегантным кожаным саквояжем и корзинкой, в которой сидела кошка. Папа не смог нас проводить — с раннего утра его снова вызвали в Синклит.

Бельтейн ждал нас в своём просторном винтажном кабинете. Сатрона на этот раз с ним не было. Наверное, решил не терять времени и приступать к обучению специалистов по оранжевой магии.

Мама начала о чём-то переговариваться с главой департамента внешних магических дел. Бусинка задремала в корзинке. Я разместилась на небольшой тахте и оттуда наблюдала, как двое незнакомых ведьм-проводниц средних лет выкладывают в центре кабинета широкий круг из полупрозрачных чёрных камней размером с кулак. Обсидиан. Закрыв глаза, я увидела вокруг камней оранжевые, зелёные и чёрные нити. Не знала, что это возможно — закачать противоположные виды магии в один камень, ещё и вместе с чёрной.

5 глава. Живописный райончик

Мы вышли из портала в каком-то тёмном помещении. Казалось, будто все мои внутренности хорошенько перемешали и кое-как вернули на свои места. Мышцы ныли как после затяжной тренировки по рукопашному бою, голова раскалывалась, лёгкие сдавило так, словно я только что тонула, а живот…

— Где здесь туалет?! — крикнула я в темноте, ощущая, как подступающая тошнота жаждет вытолкнуть наружу недавний обед.

Мама сориентировалась быстро. Поставила саквояж и корзинку с Бусинкой на пол, нащупала на стене выключатель и зажгла свет. Затем помогла мне освободиться от багажа и отвела в крошечный санузел. Когда желудок был прочищен, я с маминой поддержкой вернулась в комнату и прилегла на небольшой тёмно-зелёный диван. Кошки в корзинке уже не было — видимо, побежала изучать свои новые владения.

— Аманда, доченька, как ты?

— Отвратительно, — призналась я, — Вот уж не думала, что у меня будет такая реакция на порталы.

О них нам рассказывали ещё в школе, но всё равно я почему-то была убеждена, что возможные побочные эффекты обойдут меня стороной. Вот и поплатилась за свою самоуверенность вышедшим наружу супом.

— Сейчас полегчает, — сказала мама, делая над моим животом круговые движения ладонями.

Я ощутила, как понемногу отступает боль, расслабляются болящие мышцы и наливается приятной тяжестью голова. Надо бы тоже подтянуть зелёную магию, целительство в частности. Не только же механические повреждения лечить. Всё никак руки не доходят.

— Не переживай, — мягко улыбнулась мама, — Когда свои дети появятся, будешь штудировать всё о целительстве как заведённая.

— Ну сколько можно уже!

— Я тоже непроизвольно слышу чужие мысли, когда волнуюсь, — развела руками она.

— Ты волнуешься? — я удивилась, ведь на мамином лице не было ни тени тревоги, — Да ну, не верю.

— Конечно волнуюсь. Между прочим, портал только что едва не вывернул наизнанку мою единственную любимую дочку. — кажется, она нарочно позволила голосу дрогнуть на последних словах.

— Мам, а ты как себя чувствуешь после перемещения?

— Мне с переносимостью повезло больше — обошлась терпимой головной болью. Не беспокойся.

Я постаралась успокоиться, а когда головокружение отступило, осмотрелась. Небольшая уютная гостиная с жёлтыми обоями и персикового цвета занавесочками. Рядом с диваном, на котором я лежала, чуть потрёпанное кресло, напротив — тумба с большим мутным чёрным зеркалом, вроде в путеводителе оно называлось телевизором. Дальние стены заставлены книжными стеллажами.

Часы над телевизором показывали полночь, а на календарике на тумбе была выставлена дата: шестнадцатое октября. Прочитать название месяца на русском языке оказалось так же просто как на навирском. Значит, мои две недели пошли.

— Ты заранее позаботилась о жилье? — спросила я, запоздало поняв, что портал нам открыли не в лесу вблизи города, а прямо в помещении.

— Да. Бельтейн позволил мне внепланово отправиться сюда и подыскать тебе квартиру. Всё-таки оставаться ночью на улице неразумно, — пояснила мама. — Пить хочешь?

— Ага.

Она взяла свой саквояж и ушла на кухню, а я только сейчас обратила внимание, что за окном темно. Вполне ожидаемо. Согласно Амору, когда в Навире обедают, люди в этой части планеты уже крепко спят. Надеюсь, мои биологические часы смогут быстро перестроиться, иначе заниматься поисками колдуна-самоучки придётся по ночам.

Впрочем, эту проблему решила мама. Вместо воды она принесла что-то горячее и отвратительное будто подогретая болотная вода. Даже вспоминать не хочу, откуда знаю её вкус.

— Меня сейчас снова стошнит! — заявила я после первого же глотка.

— Пей. Это снотворное, — пояснила мама. — Тебе будет проще привыкнуть к местному времени, если поспишь сейчас.

Пришлось через силу допивать эту горькую травяную бурду. Кажется, мама добавила в неё не только навирские травы, но и немного то ли синей, то ли зелёной магии. Снотворное оказалось не просто сильным, а буквально рубящим с ног. Я успела лишь пошатываясь добраться до кровати в соседней комнате и сразу отключилась.

Утро началось в обед. Проснувшись от громкого мяуканья Бусинки, взявшейся заменить отсутствующий в квартире будильник, я заметила, что мама уже разместила хрупкие хрустальные безвременники на полке в вазе. Остальное предстояло разобрать мне. Первым делом решила выбрать новое место для метлы, но её не оказалось на полу в гостиной, где я её бросила. Позвала маму, но она не откликнулась.

— Буся, где мама? — обратилась я к кошке, мирно вылизывающейся на подоконнике.

«Катрина уже сходила в магазин и ушла решать вопрос со школой. Решила тебя не будить».

Её слова подтверждала пара больших раздутых пакетов в прихожей. Рассмотреть покупки из здешних магазинов показалось куда более увлекательным делом, нежели раскладывать собственные вещи. Чего в тех пакетах только не было, начиная от еды и средств гигиены, заканчивая одеждой и письменными принадлежностями. Но больше всего моё внимание привлекла белая коробочка с изображением какого-то цветного прямоугольника.

— Бусь, мама не говорила, что это? — поинтересовалась я у кошки, осторожно поднимая крышку.

6 глава. Проклятый самокатчик

Удар, резкий толчок, и вот я уже растянулась на тротуаре с чувством жгучей боли в локте. Ободрала кожу до крови. Рядом на полусогнутых ногах стоял парень, мой ровесник. Симпатичный брюнет с глазами цвета ночного неба в странной оранжевой кофте с длинным рукавом и капюшоном. Он двумя руками удерживал свой завалившийся на бок транспорт — двухколёсную металлическую доску с рулём на одном из концов — и обеспокоенно смотрел на меня.

— Эй, ты как, жива? — спросил этот гонщик, протягивая мне руку.

— Жива. А вот ты долго не протянешь, если не научишься пользоваться глазами, — хмыкнула я, с удивлением понимая, что без труда заговорила на чужом языке.

Затем самостоятельно поднялась на ноги, проигнорировав предложенную руку. Я вовсе не считала нужным скрывать своё недовольство.

— Да умею я ими пользоваться… — начал было парень.

— Так ты нарочно в меня целился? В этом городе так встречают новосёлов?

— Не, это индивидуальный приём, — усмехнулся незнакомец, чем ещё сильнее меня взбесил.

Знаю я таких самоуверенных лихачей, которые, толком не научившись рулить, рвутся на улицы. Это из-за них у нас недолюбливают мётлы.

— Почему же здесь такое большое кладбище? Не ты ли наполнил своим… — я замялась, не зная, как назвать эту доску с рулём.

— Самокатом, — добродушно подсказал парень.

— Именно.

— Нет, не я. Этому кладбищу почти двести лет. Оно и до самокатчиков гигантским было. С радостью провёл бы экскурсию и познакомил с призраками, но я тороплюсь.

— Ещё кого-то нужно индивидуально встретить?

— Типа того. Ладно… — он пару раз щёлкнул пальцами, намекая мне вставить в эту паузу своё имя.

— С косоглазыми гонщиками не знакомлюсь, — отрезала я.

— А зря, Кудряшка. Не стоит пренебрегать знакомствами на новом месте.

— Спасибо, но я умею выбирать друзей, — я проигнорировала своё новоявленное прозвище, в школе меня за шевелюру и похлеще обзывали.

Парень усмехнулся и начал разворачивать самокат, а я позволила себе подуть на ободранный до крови локоть. И вдруг ощутила прохладное прикосновение ко лбу. «Вот это у неё грива!» — прозвучал голос гонщика в моей голове. Я с трудом сдержалась, чтобы не ответить вслух что-нибудь едкое.

— Бывай, — он вскочил на самокат и, стремительно набирая скорость, скрылся за поворотом.

Как ни странно, но желание исследовать Лидинск не исчезло. На кладбище или в усадьбу? Наверное, всё же на кладбище, оно хотя бы для посещения открыто. Через забор перелезать средь бела дня будет чересчур нагло, да и болезненно с ободранным локтем. Проклятый самокатчик! Одно радует: это слово я точно запомню.

— Аманда, что ты здесь делаешь? — я обернулась и увидела приближающуюся ко мне маму.

Сегодня вместо привычных длинной юбки и рубашки с корсетом она надела строгий брючный костюм. Поверх элегантное пальто. В руках маленькая кожаная сумочка, тёмные волосы аккуратно собраны на затылке и зафиксированы серебряной заколкой. Глаза и губы мастерски подкрашены, хотя раньше я почти не видела, чтобы мама пользовалась косметикой.

В общем, выглядела она потрясающе. На людей наверняка произвела наилучшее впечатление. Менталистам ведь не всегда нужна магия, чтобы расположить к себе собеседника. Психологию никто не отменял.

— Да я так, осмотреться вышла.

— Что у тебя с рукой? — ссадина на локте не укрылась от маминых глаз. — Надеюсь, не попала под машину?

— Под самокат, — неохотно призналась я. — Но всё в порядке, водителя я уже прокляла.

— Аманда!

— Шучу! Всё хорошо, мам. Правда.

— Ты закрыла входную дверь заклинанием? — сменила тему мама, хотя на её лице читалось желание услышать продолжение истории с самокатом.

— Ой…

В Навире уже несколько столетий не пользуются обычными замками. Двери и окна запираются волшебством. Чары срабатывают, как только хозяин уходит из дома. Это бытовое колдовство настолько вошло в привычку, что я даже на секунду не задумалась о том, что где-то его может не быть.

Мы спешно вернулись в квартиру. К счастью, за время моей прогулки никакие негодяи на неё не позарились. Да и откуда им знать, какая дверь заперта, а какая нет? У людей совершенно не развит внутренний взор.

Единственной, кого мы застали, была недовольная Бусинка. Следующие полчаса она торжественно клялась маме, что хотела меня остановить, но я убежала слишком быстро. Мама кошку ни в чём не винила, конечно. Просто привычка у Бусинки такая — оправдываться перед взрослыми. Меня к ним она, кстати, не относит.

Пока мама успокаивала кошку, у которой успели пронестись перед глазами все девять жизней, я, прикрыв веки, простым зелёным заклинанием залечивала болящую на локте ссадину. Салатового оттенка нити ровными рядами ложились на рану. Исцеление мелких травм напоминает шитьё — просто штопаешь нужное место и готово. Гораздо легче чем лечить болезни.

— С тем самокатчиком всё в порядке? — уточнила мама, наконец убедив Бусинку в том, что та прощена.

7 глава. Ноталандский язык

Утром меня разбудило настойчивое мяуканье Бусинки. Я проверила время в телефоне. Он показывал ровно пять часов.

— Буся, отстань, — промямлила я и перевернулась на другой бок.

Вчера я не могла уснуть почти до трёх часов ночи. Представляла себе завтрашний день и воображала, как наконец-то сумею доказать родителям, в частности маме, что мне можно доверять.

Бусинка всё не оставляла попыток меня разбудить. Сообразив, что мяукать бесполезно, она начала хватать лапами мои волосы, больно цепляясь за них когтями.

— Ай! Да уйди же! — я наощупь попыталась оттолкнуть кошку.

«Я есть хочу! Катрина всегда уже была на ногах в это время!» — заявила Бусинка, — «Да и тебе в школу пора».

— Не на рассвете же!

«А ты знаешь, где она находится? Вот то-то и оно».

Вряд ли кошку беспокоила моя успеваемость в человеческой школе, но в одном она была права. Я и вправду не знала, куда идти. Пришлось оторваться от подушки и готовиться к первому полноценному дню в Большом Мире.

Я насыпала Бусинке корм и взялась за свой завтрак. Нарезала хлеб, колбасу, сыр, сложила их друг на друга — получился неплохой бутерброд. Готовить мне прежде не приходилось, так что начинаем с простого.

После завтрака я без раздумий натянула красную футболку и удобные синие джинсы — ещё один элемент одежды, которому давно пора появиться в Навире. Повертелась у зеркала. Непривычно, но симпатично. За местную точно сойду. Я быстро закинула в рюкзак пару тетрадей и ручку. Это базовый набор для любой школы, а в детали вникну позже.

Наспех причесав волосы и накинув короткое красное пальто, я отважно вышла из дома, готовая к встрече с очередным самокатчиком. Но на улице не было ни души, лишь изредка по дороге проносились машины. Слишком рано. До меня только сейчас дошла очевидная мысль: я могла просто насыпать Бусинке корма и спать ещё минимум час. Но не возвращаться же теперь.

Дул холодный ветер, по небу торопливо бежали серые меняющие очертания тучи. Погода намекала: морозы уже близко. Вчера мы с мамой выяснили, что кратчайший путь до моей новой школы пролегает прямо через кладбище. Какой сюрприз, как раз собиралась туда наведаться. Сделав глубокий вдох, я решительно шагнула за открытую чугунную калитку.

Первым делом осмотрелась внутренним взором. Ничего подозрительного. Энергия вязкая и серая, но это нормально для таких мест. Но где-то среди деревьев чувствовалось пульсирующее колебание. Я подошла ближе и увидела, как от мраморного памятника в сторону выхода тянется полупрозрачная чёрная дымка. Слабовато для проклятья, просто неумелая порча. Причём настолько неумелая, что прицепилась к своему же создателю — вон, дрожит как желе. И зачем они лезут в колдовство, если даже малейшего представления о нём не имеют? Я взмахнула рукой и выпустила в дымчатый поток белую искру. Тот сразу вспыхнул и сгорел словно тополиный пух.

— Что вы себе позволяете?! — возмутилась какая-то женщина.

Я тут же открыла глаза и поняла, что едва случайно не ударила её.

— Ой… Извините, — промямлила и сделала шаг в сторону.

— Ненормальная!

Знаю, что ненормальная. За это нас когда-то и выгнали из Большого Мира. Я проводила спину женщины печальным взглядом. Городок небольшой, кто знает, кем приходится ей этот неумёха, повесивший на себя порчу?

Я растянула оставшийся путь на целый час. Бродила по осенним листьям между могил будто неприкаянный дух и размышляла. Могли бы мы сейчас мирно сосуществовать? С одной стороны, люди уже не жгут никого на кострах. А с другой, что им мешает возобновить эту практику, как только не самая законопослушная ведьма нашлёт на своего недруга сердечный приступ или приворожит чужого возлюбленного? Если Навир обнаружат и начнутся гонения, нам будет некуда бежать. Придётся сражаться.

Поток мыслей прервала неожиданная находка. Примерно в центре кладбища я увидела очень странную могилу. Вместо креста или памятника на ней был установлен крупный и наверняка тяжеленный кусок красного гранита, который уже рассыпался от времени. Никаких намёков ни на имя, ни на годы жизни покойного. Я внимательнее осмотрела шершавую рыжую поверхность. Так и есть: буквы и цифры не размыло дождями — их изначально не было. Вдобавок к этому могильный камень обвивала массивная железная проржавевшая цепь, прочно закреплённая где-то под землёй. Я почувствовала, как по телу пробежал холодок. Кого могли похоронить таким жутким образом? Будет не лишним это выяснить. Сфотографировав зловещую могилу на телефон, я поспешила к выходу.

Школа нашлась сразу за магазином, который я обогнула, покинув кладбище. Она состояла из трёх этажей и довольно скромно смотрелась на фоне стоящих рядом пятиэтажек. К дверям тянулись засыпающие на ходу ученики, тащившие на спинах увесистые рюкзаки. Самых маленьких вели за руку родители.

Я ненадолго задержалась во дворе и устроилась на скамейке под двумя высокими берёзами. Такое чудесное утро меньше всего хотелось проводить в здании. Вдруг на глаза попались две девушки, мои ровесницы, одновременно похожие друг на друга и разные как небо и земля.

Первая шагала, гордо расправив плечи и стуча каблуками чёрных лакированных туфелек. Каштановые волосы она собрала в высокий хвост. На лице мастерский в меру броский макияж, подчёркивающий тёмно-карие глаза. Чёрная юбка и белая блузка идеально выглажены. Я даже позавидовала такой аккуратности.

8 глава. Красавчик-недотрога

Юля коротко постучала, и мы вошли в класс. Я быстро глянула на своих новых одноклассников. Сонные, недовольные, скучающие. И между прочим, не все чёрно-белые. Блузки и рубашки были разных светлых оттенков. Но мои джинсы и алеющая футболка всё равно смотрелись на их фоне как факел, вспыхнувший на поляне подснежников. Хоть бы белую футболку надела что ли…

— Звонок для кого, Коробкова? — раздражённо спросила стоящая у доски женщина средних лет и, не дожидаясь ответа, махнула рукой, позволяя сесть на свои места.

Вернее, позволила она только Юле. Та, чуть слышно буркнув: «Для учителя», быстро заняла пустующую в дальнем углу парту. Когда я собралась последовать за ней, Тамара Михайловна едва не испепелила меня взглядом. Рассмотрев её повнимательнее, я вдруг признала в ней женщину, которой чуть не врезала по пути в школу!

— Новенькая? — учительница нахмурилась и поправила очки.

— Да.

— Скажи, ты на дискотеку пришла или в учебное заведение? — она с удовольствием воспользовалась правом меня отчитать. Формально за внешний вид, на деле за случай на кладбище. — В твоей прежней школе считалось нормальным ходить в таком виде?

— В моей прежней школе не было формы, — на самом деле была, но мы её носили только по особым дням.

Пухлые щёки учительницы вмиг раскраснелись как два крупных помидора. Глаза едва не метали молнии.

— Чтоб я тебя больше в таком наряде не видела! — припечатала она. — Да входи ты уже нормально! И дверь закрой!

Я промолчала и повиновалась, чтобы не растягивать удовольствие Тамары Михайловны. Та хмыкнула и жестом пригласила меня встать перед всеми учениками. Надеюсь, в местных школах уже не актуально публичное сечение розгами. Иначе первый учебный день точно запомнится надолго.

— Это Аманда Остарова. Ваша новая одноклассница, — представила меня классу Тамара Михайловна. — Прошу любить и жаловать.

Судя по тому, что обитатели задних парт не оторвались от телефонов, а сидящие спереди сверлили меня по-волчьи настороженными взглядами, любить и жаловать меня в ближайшее время не собирались. Одна Юля улыбнулась и ободряюще помахала рукой.

— На вот, возьми, — Тамара Михайловна протянула мне небольшой листок бумаги, на котором было что-то написано мелким безобразным почерком. — В библиотеке Анне Викторовне отдашь, она тебе учебники выдаст.

— Спасибо, — я осторожно приняла записку.

— Тамара Михайловна, можно Аманда со мной сядет? — подала голос Юля.

— Можно. Вика, телефон мне на стол! Ещё ты тут на уроке снимать будешь!

Девочка, в которой я сразу признала сестру своей новой знакомой, сразу убрала смартфон под парту. Оказывается, всё это время она направляла его на меня и учительницу. Интересно, зачем ей понадобилось запечатлеть этот момент? Мне готовиться к травле?

— Ну Тамара Михайловна, я же не вас, я себя снимала! — попыталась оправдаться Вика. — Для канала!

— На перемене кривляться перед камерой будешь. Телефон на стол, я сказала!

Вика неохотно встала и отдала телефон. Учительница удовлетворённо кивнула:

— На перемене заберёшь. Достаём двойные листочки!

Весь класс дружно издал неопределённый, но явно недовольный звук. Кажется, я угодила на какой-то тест, или как оно здесь называется? В общем, придётся писать контрольную по предмету, который впервые вижу. Что же, попробую. Главное, чтобы потом родителей в школу не вызвали. В этом случае сонные чары не помогут.

Пока я варварски выдирала листы из пустой тетради для себя и Юли, Тамара Михайловна раздавала всем небольшие бумажные полоски с заданиями. Взглянув на них, у меня на миг пропал дар речи. Никогда не думала, что математика может быть такой сложной. В Навире всяким мудрёным вычислениям учат выборочно — только тех, кто выбрал секцию магии неживой природы или магии преображения. Остальным достаточно выучить таблицу умножения и научиться решать простейшие примеры.

Минут десять я буравила взглядом уравнения на листочке. Буквы, скобочки, чёрточки… Моему пониманию были доступны лишь «плюс», «минус», «умножить» и «разделить». Сдам Тамаре Михайловне пустой листок — считай, распишусь в том, чтобы навечно остаться в числе тех, на ком обычно учителя срывают злость.

Вдруг я ощутила слабый толчок в бок. Это Юля тыкнула меня локтем. Я повернулась и увидела, что новая приятельница осторожно под партой протягивает мне телефон. На экране светились все наши уравнения с готовыми решениями. Я кивнула Юле и живенько скопировала их в свой листочек. Как работник внешнего департамента заявляю: телефон это лучшее, что есть в Большом Мире!

— Сдаём работы! — скомандовала Тамара Михайловна и пошла по рядам.

Юля сразу погасила экран смартфона и незаметно бросила его к себе в рюкзак. Учительница ничего не заметила: быстро забрала у нас листочки и вернулась к своему столу.

— Спасибо, — прошептала я Юле.

Она улыбнулась. Тем временем Тамара Михайловна начала объяснять классу новую тему, а я позволила себе немного расслабиться. Всё равно изучить всех присутствующих внутренним взором не выйдет. Вертеть головой с закрытыми глазами чревато новыми воплями учительницы, да и мне нужно перевести дух. В конце концов, я уже едва не вмазала математичке, схлопотала выговор и по счастливой случайности избежала провала на местном тесте. И это до обеда ещё далеко. Страшно представить, какими достижениями пополнится мой послужной список к вечеру!

9 глава. Воплощение успешного успеха

Библиотека пустовала. Вернее, так мне вначале показалось. А потом, обойдя несколько стеллажей, мы увидели сидящую за столом щуплую старушку с седыми волосами. Она сосредоточенно заполняла какие-то бумаги. У окна, установив телефон на подоконник, стояла Вика и её соседка по парте: невысокая девочка со светлыми волосами до плеч. Обе держали в руках книги и с умным видом их листали.

— Что они делают? — шёпотом спросила я у Юли.

— Видео для канала снимают, — на её лице мелькнуло раздражение.

Юля потянула меня к библиотекарше. Анна Викторовна оказалась добрейшей души человеком и в отличие от Тамары Михайловны приняла меня очень радушно — одарила трогательной старческой улыбкой, без лишних вопросов приняла записку и со словами:

— Не переживай, золотко, освоишься, — отправилась в дебри книжного мира в поисках нужных учебников.

Пока библиотекарша блуждала среди стеллажей, я невольно косилась в сторону Вики и её подруги. Вместе снимать видео ведь считается за дружбу? Во всяком случае уточнить у Юли я постеснялась. Думаю, на сегодня лимит глупых вопросов исчерпан технарями и гуманитариями. А девочки тем временем то позировали перед телефоном, то быстро хватали его, внимательно вглядывались в экран и снова принимались за съёмку.

Вдруг Юля взяла из ближайшего шкафа какую-то книгу и с громким хлопком бросила её на пол. Вика аж подпрыгнула от неожиданности и тут же повернулась к сестре. Её подруга сразу остановила съёмку.

— Ты адекватная? Ты что творишь?! — накинулась Вика на Юлю. — Совсем мозги атрофировались, да?

— С твоей музыкой у любого мозги атрофируются, — буркнула та.

— Я, между прочим, делом занимаюсь и скоро его монетизирую. Не то что некоторые.

— Строить из себя идеальную фифу — хорошее дело!

— Тебя не касается! — заявила Вика.

— Не касалось бы, если бы ты не врубала чёртову музыку на весь дом! — на последнем слове у Юли сорвался голос.

— Зато я никому не мешаю спать по ночам!

— Какие мы нежные!

Я смотрела на них, не зная, как прекратить начавшуюся на ровном месте перепалку. Подруга Вики тоже чувствовала себя неуютно: отводила взгляд от пререкающихся сестёр и делала вид, будто ищет что-то в телефоне. А жар конфликта между девочками всё нарастал. В конце концов, я не выдержала:

— Да прекращайте вы! Или в вашей библиотеке правило тишины не работает?

— Спроси у своей новой подружки, Остарова. — хмыкнула Вика, зыркнув на сестру. — Эта истеричка сама начала книгами швыряться, не заметила? Или ты такая же чокнутая? Ясно, почему вы поладили.

Спорить с тем, что переполох начала Юля, было чертовски глупо, но я всё равно ощутила, как внутри заклокотала ярость. Нет, этот день будто напрашивается на хорошую драку! Вначале школьная легенда Кирилл, теперь Вика.

— Отстань от неё, мымра! — вступилась за меня Юля.

— А иначе что? Порчу наведёшь?

Порчу? Вся моя злость тут же испарилась. Я отступила на пару шагов, глубоко вздохнула и закрыла глаза, делая вид, что пытаюсь успокоиться. Сама же в этот миг осмотрела всех присутствующих внутренним взором, но чёрной дымки или следов на руках ни у кого не нашла. Облом.

— В их семейные разборки лучше не лезть, — донёсся до меня негромкий голос.

Я поспешила открыть глаза. Рядом стояла светловолосая девочка с зелёными глазами, напарница Вики по съёмкам.

— А?

— Говорю, когда Коробковы начинают выяснять отношения, разумнее всего отойти в сторону и не лезть под горячую руку, — тихо повторила она.

— И давно они так… общаются? — спросила я, кивнув в сторону сестёр.

— Сколько себя помню. Кстати, меня Ева зовут.

— Будем знакомы, — кивнула я, протягивая руку.

Ева молча, но крепко пожала мою ладонь.

Не знаю, чем бы закончилась словесная потасовка Вики и Юли. Возможно, они бы накинулись друг на друга с кулаками. Тогда я бы точно не постеснялась попасть под горячую руку. Но ссору девочек прервал звенящий от возмущения голос Анны Викторовны:

— А ну-ка угомонитесь! Что устроили? Ладно мальчуганы мутузятся, но вы же девчата, вы спокойные быть должны. Нехорошо!

Сёстры смолкли, буравя друг друга сердитыми взглядами.

— Извините, — на удивление спокойно, смиренно опустив глаза, сказала Вика.

Ева осторожно потянула подругу за локоть в сторону выхода. Библиотекарша проводила их осуждающим взглядом, покачала головой и вернулась к столу, на котором возвышалась стопка учебников.

— На вот, — она дала мне ручку, — распишись в получении. И на все книги обязательно обложку.

Я кивнула и начеркала в протянутой мне бумаге какую-то загогулину. Затем осмотрела новые учебники и поняла, что такое количество в рюкзак не влезет. На помощь пришла Юля и предложила положить часть книг к себе. Как только мы закончили раскладывать их по сумкам, раздался оглушительный звонок.

Остаток дня прошёл подозрительно спокойно. Учителя снисходительно не донимали вопросами, чтобы дать мне время привыкнуть к новой обстановке, одноклассники просто не замечали. Этого стоило ожидать. К десятому классу все давно разбились на группы, обзавелись локальными шутками и общими воспоминаниями. Мне, чужачке, в их устоявшемся коллективе не было места. И всё же от этого на душе становилось тоскливо.

10 глава. Гроза и круассаны

— Думаешь, Вика попытается в ближайшее время сжить меня со свету? — уже вечером спросила я у Бусинки, закончив пересказывать свой первый день в школе.

«Непременно!» — ответила кошка, нежась на диване. — «О чём ты только думала, вешаясь на того мальчишку?»

— Да не вешалась я на него! Только за руку взяла и предложила прогуляться. По-дружески!

Я сидела на парящей над полом метле и болтала ногами. За окном начиналась гроза. Вспышки молний то и дело освещали большое старинное кладбище. Тучи грозились вот-вот разлиться дождём. Вдалеке грохотал гром, а ветер безжалостно срывал с деревьев жёлтые и оранжевые листья. Никому бы не пожелала оказаться на улице в такую бурю.

«Что теперь будешь делать с разъярённой девицей?» — поинтересовалась Бусинка.

— Это от неё зависит, — я пожала плечами и свесилась с метлы вниз головой. За окном сверкнула ещё одна молния, по крыше быстро застучали крупные капли дождя. — Мне другое покоя не даёт. Сразу две подозреваемые на роль и ведьмы, и её жертвы. Родные сёстры, ненавидящие друг друга. Одна увлекается колдовством. Вторая подарила своему парню настоящий оберег. Но ни на одной нет следов проклятья.

«Ну давай, подмети пол своей шевелюрой» — проворчала кошка, глядя, как мои рыжие кудряшки рассыпались по паркету. — «Может, не тех подозреваешь?»

— Сомневаюсь, что в этом городке найдётся больше одной реально способной ведьмы.

«Погоди, ты сейчас назвала способной деваху, наполнившую белой магией чёрный камень?» — если вы никогда не слышали кошачий смех, то представьте тщательно сдерживаемый человеческий хохот вперемешку с громким мурчанием.

— Ага, — я раскачалась на метле и вернулась в вертикальное положение. — Идиотизм чистой воды, но сделано очень недурно. Камень эту программу ещё недели две подержит. А угадай Вика с цветом, то и на пару месяцев бы хватило. Чем она не способная?

«Уж не метисы ли они с сестрёнкой?»

Метисами называют детей, у которых жителем Навира является один из родителей или кто-то из двух предыдущих поколений. Думаю, членам Синклита просто не нравится слово «полукровка». Но как по мне, классификация: «половинный», «четвертной», «восьмерной» — ничуть не лучше.

Вообще, агентам запрещено сближаться с людьми. Не рекомендуется даже крепкую дружбу заводить, не то что отношения! Но нарушения случаются. И если в результате такого нарушения на свет появляется ребёнок, его определяют в Пансион Потерянных Душ. По сути, это та же школа колдовства, но для тех, чьи способности слабее, чем у полнородных навирцев. Как учебные заведения для умственно отсталых у людей. Неприятное сравнение, конечно, зато точное.

Именно метисы зачастую беспечно пользуются магией в Большом Мире. Они хоть и слабее нас, навирских, но гораздо сильнее людей, мнящих себя экстрасенсами. Обычно метисы открывают свои способности в совсем юном возрасте и пускаются во все тяжкие. Сложно удержаться, когда можешь отомстить обидчику и остаться не при делах. Тогда-то Амор их и засекает. А выследить уверенного в собственной безнаказанности самоучку проще простого.

Но кое-что всё-таки не сходилось:

— Будь Юля и Вика метисами, они бы давно друг друга поубивали.

«Может, они при посторонних друг друга не убивают?»

— Всё равно что-нибудь бы осталось, — возразила я, прислушиваясь к шелесту дождя. — Например, след как у той неумелой порчи на кладбище. Эх, жаль, по ауре магические способности не определить.

«Тогда сама думай» — надулась кошка и принялась умываться.

— И додумаю!

Вдруг раздался звонок в дверь. От неожиданности я потеряла равновесие и с грохотом свалилась с метлы. Те же, лишившись наездницы, тут же свалилась мне на голову.

И кого принесло в такую грозу? Я вскочила, закинула метлу на шкаф и побежала в прихожую. Открыла дверь. За ней стояла Юля, которая отчаянно пыталась сложить заклинивший зонт. В такой ливень, ещё и с ветром, он оказался абсолютно бесполезен. Одноклассница промокла до нитки: зелёный свитер потемнел от влаги, русые волосы прилипли ко лбу, с кожаного рюкзачка стекали крупные капли.

— Привет, заходи скорее! — я посторонилась, чтобы Юля могла войти. — Что случилось?

— Это у тебя что случилось? — вопросом на вопрос ответила она, разуваясь.

— В смысле?

— Удрала, не сказав ни слова! Не написала, на сообщения не ответила, даже про учебники не вспомнила!

Как ни странно, но никаких угрызений совести я не испытала, ощутила лишь небольшую неловкость. Может, потому что мы с Юлей знакомы меньше суток и пока не успели обменяться дружескими обязательствами? Или всё из-за рекомендаций Службы Безопасности Колдовства не привязываться к людям?

— Дела были, — туманно ответила я.

— Знаю я твои дела! — заявила Юля. — Только звонок прозвенел, сразу на Тарасова вешаться побежала! А когда он тебя отшил, смылась куда-то.

«Значит, всё-таки вешалась» — ухмыльнулась выглянувшая из гостиной Бусинка.

— Я на него не вешалась, — отрезала я, обращаясь сразу к обеим, затем предложила. — Хочешь чаю?

Юля кивнула. Я помогла ей устроить зонт в гостиной, сверилась с листочком на холодильнике и включила чайник. Одноклассница тем временем заметила наблюдавшую за нами Бусинку.

11 глава. Чайный осьминог

— Я ему целых полтора часа не решалась написать, — призналась Юля, откусив круассан и запив его чуть остывшим чаем.

— Почему?

— Ты что! — она широко распахнула глаза — Он наверняка даже лица моего не помнит! А если бы проигнорил: прочитал и не ответил? Да я бы весь вечер пыталась понять, что не так!

— А если это с ним что-то не так? Может, он приболел.

— Чем это?

— Манией величия.

— Неправда, — Юля обиженно надула губки, но развивать свою мысль не стала.

А когда кто-то защищает другого просто так, у этого обычно одно объяснение.

— Он тебе нравится?

Юля быстро кивнула и уставилась в свою чашку, будто надеясь разглядеть там послание судьбы. Мне стало её очень жаль, а Свиридова захотелось треснуть куда сильнее, чем прежде. Не хватало ещё по его милости лишиться единственной в Большом Мире подруги.

— Мне Кирилл и даром не нужен, честное слово, — заверила я.

— Я понимаю, — вздохнула Юля. — Но ты ему нужна. Он потому и ведёт себя так… странно. Внимание привлекает. Как же я ему сочувствую!

— Почему это?

— По себе знаю, как сложно безответно любить. А Кириллу тяжелее вдвойне: и ты его отвергаешь, и ему самому приходится отвергать всех, кому он так же отчаянно нравится. Такой груз!

Я не стала говорить, что Свиридов вряд ли заморачивается над такой мелочью, как чужие чувства. Указывать влюблённой девушке на недостатки её избранника — дохлый номер. И не важно, сколько недостатков там найдётся.

Пока я подбирала правдивый и одновременно приемлемый для Юли ответ, у неё зазвонил телефон. Юля выхватила его из рюкзака и поднесла к уху.

— Что, мам? Я у подруги… Да, у меня есть подруга! Я с новенькой в нашем классе подружилась. Хорошо, поняла.

Она выключила телефон, вздохнула и сообщила:

— Через полчаса надо выдвигаться домой.

— Далеко живёшь?

— Рядом со школой, буквально через дом. Минут сорок тащиться.

— Через кладбище можно срезать, до школы полчаса будет, — подсказала я.

Наверное, если бы утром меня не отвлекли порча и обвитая цепью могила, получилось бы именно столько.

— Нет, только не кладбище! Там п-призрак…

Не сдержавшись, я засмеялась. Какой ещё призрак? Нет, это не значит, что их не существует. Встречаются. Но уж точно не на кладбище, где все души упокоены как подобает. К тому же людям не под силу не то что вызвать, но даже увидеть призраков — они различимы только на Кракелюре.

— Что, тоже меня теперь дурой поехавшей считаешь? — насупилась Юля.

— Если только чуть-чуть, — я улыбнулась. — Нам уже не по семь лет, чтобы в такие байки верить.

— Я бы и не верила, если бы сама его не вызвала!

А это уже было серьёзным заявлением. Я внимательно вгляделась в лицо Юли, пытаясь отыскать подвох. Нет. Кажется, она не шутит, пытаясь отыграться за мой смех над её страхом перед кладбищем.

— С этого момента поподробнее, — попросила я.

— В призраков она не верит, а в некромантию верит.

Я в неё не просто верю. Я за неё даже арестовывала, когда в Навире работала. Очень непростая тогда выдалась ночка.

Юля, немного помявшись, начала рассказывать:

— Это случилось в августе. Вика с подругами решила сходить на озеро в лесу и впервые взяла меня с собой. Я плавать не умею, но пошла. Думала, мы же сёстры, что может случиться? Вначале всё было хорошо — она с компашкой купалась, я рисовала на берегу. А потом Вика как давай звать меня в воду: что сидишь как неродная, окунись хоть разочек. Я отказывалась. Ну реально, не люблю воду! А она всё настаивала. Вскоре и её подруги подключились. И вот семь человек уже уговаривают. Сама понимаешь… неудобно. Я разделась до топа и трусов, немного зашла в воду, а потом…

Она вздрогнула так резко, что опрокинула чашку. Тёплый ароматный чай впитался в белую скатерть и превратился в бледно-жёлтое пятно, напоминающее осьминога. Я хотела броситься за тряпкой или губкой, но быстро поняла, что чайный осьминог может и подождать.

Юлю трясло, будто она окунулась в ледяную прорубь. Я даже расслышала стук зубов. По бледным щекам стекло две крупные слезы, взгляд застыл в одной точке. И без синей магии понятно, что воспоминания сейчас стояли у неё перед глазами.

— Эй, всё в порядке, — я аккуратно взяла Юлю за руки и поразилась тому, какими ледяными оказались её пальцы.

— Она… они… м-меня…

Внезапно я тоже увидела эту картину, подвижную словно видео в телефоне. Всё происходило как будто наяву и как будто со мной.

Ясное голубое небо. Прохладный ветер. Солнце. Бликующее в его лучах озеро. Две пары рук тянут меня всё глубже и глубже. Только что вода была по колено, через мгновение уже по грудь, а в следующую секунду ноги перестали касаться дна. Разум затуманивает смертельный ужас. Под весёлые крики «Раз!» мою голову силой опускают вниз и держат. Мой крик не слышен под водой. Я сейчас захлебнусь! Воздуха! Отпустили голову, дали вдохнуть. «Два!» — Вика веселится больше всех, а меня снова заставляют нырнуть… кровь стучит в ушах, вода забивается в нос и больно щиплет. Тело непроизвольно дёргается, пытаясь освободиться. Воздуха! Отпустили. «И три!». Нет, не надо! Отчаянный крик снова сменяется бульканьем…