Утерянный протокол Вавилона

Жёлтый индикатор мерцает, расплываясь в глазах. Ноги? Я их не чувствую до первого шага. Потом начнётся насилие над собой и стельки превратятся в битое стекло, а в голове ровный и назойливый гул.

По подбородку скатывается слюна… Чёрт, хоть не кровь. Хотя… Всё равно, так прохладнее. Хочется чуть меньше здохнуть от ночной духоты.

«Зачем я здесь? Ах! Да…»

Потирая пальцем висок, возвращаюсь в реальность.

Гермо-дверь заблокирована, камера наблюдения не сводит с меня оптики, играя в морзянку. С виду всё спокойно, но мне хорошо знаком этот глюк.

Комплекс разрывает между тем, чтобы дать мне шанс или поднять тревогу.

О! Звуковое оповещение. Сканер подал признаки жизни. Чужая модель… не моя.

Новенький, блестящий, но тупит, как мой прокуренный мозг. Это совсем не то, с чем Ковчег совместим.

Голос системы рвётся, накладываясь сам на себя, будто несколько записей проигрываются одновременно:

«Пж-ж-жалуйста, авторизу-у-йтесь».

И сразу же — платформу заливает жёлтым светом, ядовитым и пульсирующим.

Глубоко вдыхая душный ночной воздух, зубами стягиваю с руки перчатку и ложу вспотевший палец на скан.

«В доступе отказано… в системе PRTS, пользователь не найден»

Сканер замигал красным, выводя меня из сонного забвения.

«Ах ты!», я уже замахнулась на скан, как тут же загорелась синяя индикация. И глючный, рванный, голос, поприветствовал.

«Автор-р-иция под-д-двержде-е-ена, добр-р-р пожал-л-лть арх-х В-в-нтр»

«О боже, старик с деменцией говорит лучше. Что за наложение?» — Всматриваясь в глючащий сканер, и пытаюсь понять, почему панель экрана коробит, часть слов или букв на моём родном языке, остальное на Теракском.

Гермо-дверь попыталась открыться, но пока не отстегнётся замок это бесполезно. Знакомый лязг из глубин шлюзов, проскрипел с какой-то натугой. Это не износ и не поломка, это сопротивление.

- Ха-а-а… Возможно это системные ошибки, надо бы заглянуть в секцию А0, перезагрузить систему. — Собирая волю в кулак, я делаю первый шаг. «О-о-о, стельки из битого стекла, м-м-м».

Но как только я перешагнула порог, мои мысли отвлеклись щёлчком и красной быстро мигающей индикацией.

«Активация внутреннего протокола безопасности. Неопознанная активность. Инициализация...»

«Как же громко!» — Машинный голос чеканил слова, ввинчиваясь в уши, разрывая и без того хрупкую реальность.

С шипением на потолке лязгнул люк, привод взвыл, вырываясь из шахты.

«Ты чё! Серьёзно!?» — процедила сквозь зубы, задирая голову.

В тот же момент, предохранитель отщелкнул, но стрелять не стал, а красная индикация застыла, переходя в алое зарево.

Так всё висело несколько секунд, затем, звуковой сигнал распознавания сменил аналог на синий.

Машина повела себя как обознавшийся пёс, с таким же глючным лаем выдал моё имя.

«Архитектор Эвклидия Винтер. Уровень допуска — К9, «арихивный». Сбои в протоколе распознавания».

«То-то», — хмыкнула я, щёлкая по сканеру.

Продолжая свой путь, подмечаю странную деталь. Двести лет назад, Гея лично от меня получила команду о консервации комплекса, но никаких следов запустения. Всё чисто и ухоженно, воздух свежий, хоть от него и першит в горле, напоминание о старой дружбе с озоном.

«Так кто же эти гады? Хотя… припоминаю, что-то у меня про это спрашивали». — Смахивая пот со лба наслаждаюсь прохладой, две секунды и в ад по новой.

Шаги звенящим эхом отлетали от стен, рассеиваясь где-то в глубине. Коридоры тянулись бесконечно, а я еле переставляла ноги.

На то было две причины. Ну, во-первых, идти до корабля приходилось пешком, за руль меня не посадишь, из-за инфантильного рефлекса — засыпаю при тряске как ребёнок.

Да и самоубийц гоняющих по пустошам я не встречала. Да и не придавала значения, что датчики выдавали движение корабля. Гея могла двигать корабль по своему усмотрению - даже в консервации протокол требовал избегать катастроф. Логично, хоть и неудобно, и да, шкандыбать пришлось очень долго.

А во-вторых — банальное любопытство. Что перекроили, как извратили мой проект... Но первый тревожный звоночек брякнул уж слишком скоро.

Прошагиваясь в глубь корабля, минуя чистые коридоры и отсеки, в глаза бросилась не привычно заброшенная секция.

Вентиляция здесь работала по остаточному принципу, а некоторые лампы благополучно отжили своё.

Целая секция будто выпала из времени: пыльные стены с осыпающейся изоляцией, панели с мёртвыми экранами. И это не просто преступная халатность, это забвение в чистом виде. Стоя у входа в секцию, мне казалось, что за двести лет здесь не ступало ни чьей ноги, кроме, моей и то в далеком прошлом.

Делаю шаг, выискивая в памяти, где именно нужно повернуть, чтобы попасть в командный узел.

«О! Знакомый поворот. Мне на-а… лево… где-то тут должна быть та самая консоль…»

Мрак неимоверный, даже от лисьей природы толку ноль. Сумерки это мои владения, а вот тьма, ну это абзац. Если бы не слабый, прерывистый свет, от этой несчастной консоли, я бы точно прошла мимо.

Стеклянная панель, почти полностью скрытая под слоями пыли и облупившейся краски, пульсировала едва заметными, затухающими, вспышками.

Жалко было пачкать перчатку, поэтому я впустила в ход одни из своих хвостов. Смахнув пыль и от души прочхавшийсь, едва не потеряла консоль из виду.

Прикладывая палец, я даже не удосужилась снять пропотевшую перчатку, этот скан родной, у него в прошивке моя биометрика.

«О-о-о, наконец-то зелёный цвет, хоть что-то моё – родное».

Часть стены со скрежетом, скользнула в сторону, открывая моим глазам ещё более убого зрелище.

Лампы сумеречно мигали, в воздухе взвесь из плесени и сырости, и до всюду, куда дотягивался свет, виднелись нагромождения ржавчины, а лестница уже буквально прогибалась под собственной тяжестью.

«Это что такое!? Это же святая святых! Которую, нахрен, вычеркнули из истории…»