Увенчание усилий

Глава 1. Общая операция (1)

Очередная вылазка получилась трудной. Это логично, ведь враг уже в курсе, что мы способны выходить из стен, в которых заключены, принимает меры предосторожности и постоянно настороже. У нас остаётся одно преимущество – мы можем выбирать место и время. Но в этом выборе нам приходится полагаться только на сведения, полученные от наблюдателей, потому что разведка работает из рук вон плохо. И её трудно винить. Вершники даже в воздух подняться не могли, их сшибали магическим ударом, стоило им чуть-чуть отдалиться от замка. И разведывательные группы отлавливали с безупречной точностью. Из доступных вариантов оставался только допрос пленных, но пленные попадались редко.

Обстановка складывалась сложная. От недостатка информации задыхались и мои советники, и я сам. В своих надеждах на благополучный исход мне только и оставалось, что рассчитывать на стойкость и искусность своих воинов, подкреплённую чувством относительной безопасности – ведь замковые стены в любой момент готовы были их принять и защитить.

Со стойкостью и искусностью бойцов всё было в порядке и у нас, и у них. Поневоле отдаёшь врагу должное – они умеют сражаться и искренне любят это дело. Да, отнюдь не каждый солдат оказывался таким великолепным фехтовальщиком, как тот, с которым мне пришлось сражаться в поединке, галантном на кочевнический лад. Но хороших бойцов среди них хватало, и они отлично умели действовать слаженной группой, подвижным строем, крупным конным отрядом.

Так что наше преимущество помогало плохо.

А иногда не помогало вообще.

Я смотрел в глаза своим солдатам и видел спокойную решимость, деловую сосредоточённость и искренний интерес к обстоятельствам боя. Ни следа испуга и тем более суеверного ужаса перед слишком сильным врагом. В большинстве своём эти люди были профессионалами и как никто знали, что количество, сила и даже подготовка отрядов противника не определяют исход кампании, а лишь изменяют вероятность. Однако ещё ведь есть упорство, мастерство и удача.

Может быть, поэтому они спокойно смотрели в будущее.

С другой стороны, им-то намного проще. Они ведь только исполняют приказы и в сложной ситуации всегда могут подбодрить себя предположением, мол, лорд и его военачальники знают, что делают. А вот отдавать приказы и строить планы предстоит мне. И мою задачу лишь отчасти облегчало то, что магам время от времени удавалось восстановить прямую магическую связь. Тогда удавалось пообщаться с другими замками, а ещё связаться с кораблями в бухте, поделиться информацией с имперскими должностными лицами на них.

Это бесконечное сражение наших чародеев-связников с магами народа юрт напоминало многоэтапную игру. Если экраны вокруг замков захватчики восстанавливать не пытались (видимо, на это требовалось побольше времени, чем нам – расфигачить всё к чёртовой матери), то связь рвали с упорством, достойным лучшего применения. И, пожалуй, были правы. Я б на их месте действовал так же.

Однако, всё прекрасно понимая, не обязан был за них радоваться. Вместо того искренне бесился по этому поводу. Но всё равно шёл общаться с нужными мне людьми. По двадцать раз на одну и ту же тему, потому что общение постоянно прерывалось.

Едва только чародеи смогли гарантировать мне десять минут разговора, я немедленно связался с имперским флагманским кораблём, выразил готовность по всей форме поприветствовать ставленника Генштаба и оказать ему всю помощь, какую только смогу, а также следовать его указаниям. В нынешней ситуации это было элементарным и обязательным жестом имперской вежливости. Со мной общался Бехтан Хибер из Лотоса, который сделал карьеру при Аштии Солор, под её командованием дослужился до очень высокого поста и теперь продолжил служить её дочери.

У меня отлегло от сердца. Солоровские офицеры были самыми лучшими, и их таковыми считали, конечно, не за красоту мундиров или выправку. Бывшая госпожа Главнокомандующая собирала под свои знамёна действительно самых перспективных, самых толковых, самых многообещающих командиров, и так же делали все её предшественники. Аштия ставила таланты своих людей на службу Империи, однако они всё равно до определённой степени оставались под её влиянием.

Раз во главе отряда стоит солоровский офицер, значит, от него можно ждать умелых и решительных действий, здравой оценки ситуации и благополучного завершения войны. Но намного ценнее свидетельство, что я действительно впустую навоображал себе всякой пессимистической ерунды. Император ничего против меня не имеет, раз разрешил Аштии и Джайде сделать для моих земель всё, что они смогут.

Бехтан держался любезно. Он заверил, что план действий продуман и меня не разочарует. Подробности будут сообщаться постепенно и позже, и я понимал, почему. Сколько с ним войск? Он назвал число и добавил, что это лишь те, что непосредственно с ним. Намёк вполне прозрачный, хоть и допускающий два толкования – то ли ожидается подкрепление, то ли куда-то ещё отправлены дополнительные отряды.

Потом связь всё-таки прервалась, но возвращаться к беседе с солоровским командующим я уже не стал. Долг вежливости исполнен, а важную информацию он мне таким способом всё равно не решится сообщать. По крайней мере, до тех пор, пока чародеи не придумают, как это устроить без помех.

Ну и ладно.

Поэтому в следующий раз я уже распорядился вызывать Ледяной замок.

– Мы потеряли третий вал, – хмуро сообщил Яромир. – Остался последний рубеж. Как я и предполагал.

– Ты предполагал?

Глава 1. Общая операция (2)

– Тут, похоже, намного больше войск, чем можно было бы ожидать, – сказал я Элшафру, вглядываясь в ночь. – Никогда не думал, что кочевники способны выставить разом такую огромную армию. Вернее, в истории моей прежней родины есть один такой пример… Вернее, даже два. Но оба – практически легендарны. Ну, допустим, полулегендарны.

– Эти кочевники из другого мира. Должно быть, у них другие порядки.

– Кочевники везде одинаковы.

– Как видишь, не везде.

– Мда… Мы все платим за косность наших взглядов, за заскорузлость представлений о Вселенной…

– Разве стоит возлагать на себя ответственность за стечение обстоятельств? – Он помедлил, нахмурился и осторожно уточнил. – Или есть что-то, чего я не знаю?

И тут я вспомнил, что говорю не с Аканшем. В последнем я давно был уверен, как в самом себе. А вот не пойдут ли от Элшафра какие-нибудь лишние слухи? Он может пустить их в оборот из самых лучших побуждений. Например, про мои матримониальные намерения в отношении дочери одного из вассалов первым заговорил именно он. Тогда забурлило всё графство, оживились мои приближённые и придворные, даже Моресна обрадовалась, предвкушая пышную свадебную церемонию и появление в семье младшей жены, которой она сможет по-свойски распоряжаться.

Обескуражен был только я. И напрягался только я. Остальные очень положительно восприняли моё предполагаемое желание дополнительно поджениться, и вполне мирно – последующий категорический отказ это сделать.

– Ты знаешь всё. И не только ты. Вот в чём причина, почему Бехтан избегает передавать мне полную информацию. Известно ж, что я сразу делюсь ею с приближёнными. Со всеми.

– Господин Хибер сообщил, когда именно он сможет поделиться с милордом всеми подробностями?

– Нет.

– Утром с донжона Приморского уступа сообщили о готовящейся ночной операции. Не этой ночью, а следующей.

– Фигассе! А почему мне ничего не сказали?

– Прошу прощения, виноват. Был уверен, что адъютант передал милорду бумагу. Кроме того, очень удивлён, что милорду не сообщили об этом деле более подробно по магической связи. Считал, что наружная информация вторична, предназначается только исполнителям.

– Как видим, нет. Но вообще я тоже чрезвычайно изумлён, что Бехтан так осторожничает при личном разговоре, а подобную информацию без опаски доверяет замковым дискам – предметам, которые видны всем, в том числе и врагу. Казалось бы, приватные магические сообщения – вершина секретности. – Я пожал плечами.

– Могу лишь предположить, что у разведки императорских войск есть предположение, что наш противник способен перехватывать сообщения, передаваемые магическим способом. Видимо, в том, что знаки диска врагом не прочитываются, убедиться смогли. Должно быть, после допроса множества пленных.

– Вообще-то предположение грешит. Ну, сам подумай – если бы они читали наши сообщения, какой бы им был смысл их прерывать? Наоборот, поддерживали бы и мотали на ус. Но допустим. Остановимся пока на этой версии. Что за операция планируется – не было сказано?

– Нет, милорд.

– Ну, будто бы ни слова!

– Вот текст сообщения. – Элшафр мигнул порученцу, и тот бегом принёс документ из папки адъютанта. Поднёс поближе магический светильник. – Прошу.

– Мда. – Я изучил бумагу вдоль и поперёк. – Лучше б они как можно скорее убедились, что магические сообщения безопасны, и растолковали мне всё в подробностях.

– По логике и по уставу для этого нужно бы взять в плен нескольких магов и получить от них внятный ответ. Ведь попытки прервать связь могут быть просто маскировкой, тонким обманом. Только их чародеи смогут развеять все сомнения, но пока захват вражеского мага удался только его светлости.

– Мне, что ли? Ага… Так, может, это и должно составлять мой долг в нынешней войне – на магов охотиться?

– Едва ли это соответствует долгу его светлости, – корректно ответил Элшафр, кося глазом на мнущуюся поблизости свиту. Вот уж кто наверняка меня клянёт. Вынуждены за мной таскаться, хотя уже ночь на дворе, и им бы отдыхать… Но лорда без свиты трудно себе представить даже на войне, в осаждённой крепости.

– Ладно. Будем ждать утреннего и вечернего сообщений.

Я с облегчением отпустил свиту восвояси, а заодно сам поспешил улечься. До утра оставалось совсем немного. А утром могут быть новости, и очень важные. Хотелось на это надеяться.

Очередная вылазка была предпринята спонтанно. Наши бойцы атаковали один из обозов, рискнувший пройти в опасной близости от Младшего уступа. Всё прошло на удивление благополучно, словно противник напрочь забыл о нашем существовании и бесцеремонно подставился под удар, а потом ко всему прочему ещё и растерялся. Многие из захваченных телег с провиантом и снаряжением в результате достались нам, и, сумев запрячь в них ящеров, мои солдаты без проблем доставили добычу к замковым воротам. А там уж маги, проверив, допустили добычу в кольцо нижних стен.

Я лично спустился во двор, чтоб изучить её. Провиант был довольно однообразный – мясо, крупы, мука разных сортов. Но всё это явно взято не у моих людей, не у населения Серта, а привезено откуда-то с их земель. Может быть, даже из их мира – всё возможно. Провизию явно готовили не по-нашему, у меня в Серте крупы обрабатывают и упаковывают в мешки по-другому. Но что гораздо важнее – туши везли копчёные. В Империи мясо не коптят целыми тушами. Надсечены они, опять же, были непривычным образом, и в глубине надрезов сумрачно поблёскивала солевая корка, тёмная, как обколотый гранит.

Глава 2. Неурядицы и планы (1)

Радости не было предела. Так иной раз, пройдя по краю гибели, уже попробовав её на вкус, на цвет, на ощупь и всё же уцелев, с особенным наслаждением осознаёшь, как ярок небосвод, как чиста листва, хрустален и ароматен воздух. Никогда не бывает так сладка вода, как после долгого воздержания от неё, и жизнь по-настоящему прекрасна только в момент, когда понимаешь всем своим существом, насколько легко мог её лишиться.

У меня уже случалось такое, но после длительного перерыва подобный подарок воспринимается, словно полученный впервые. Сейчас всех вокруг хотелось прижать к груди, все мне были приятны. Я и обнял – Яромира, Юрия, Сергея, бледного и напряжённого, как тогда, на севере, и даже Фикрийда. Последнему, припомнив, шепнул на ухо: «Никто не знает?», дождался утвердительного кивка и завершил:

– И не надо. Я, может, ещё передумаю.

– Тебе нужен лекарь? – сурово вопросил Яромир.

– Да, вроде, нет. Я в норме.

– У тебя рукав обгорел. Может быть, есть ожоги, но ты не заметил.

– А, это… Пока нигде ничего не болит. Когда буду переодеваться, посмотрю. Какие у нас последние новости?

– О, очень много. Все важные.

– Тогда чуть позже. Сперва приведу себя в порядок. От Алексея нет новостей? Какие-нибудь письма, извещения?

– Тоже много что. Часть своих войск Алек отправил на север, а сам будет со спецназом. Он скоро тут появится.

– То есть его люди там, на кораблях? В бухте?

– Нет. Он отправил отряды на север! На северную границу Серта.

– Это ещё зачем?

– В соответствии с военными планами. Таково решение генштаба. Предполагается отрезать противника от врат в родной мир и затруднить им снабжение, а также получение подкреплений.

– Да они могут врата ставить в произвольных местах! Какой смысл стараться?! – воскликнул я, но в голове уже разворачивались схемы, зашевелились идеи, как пригретые солнцем мухи, и стрелочки по умозрительной карте заизвивались вовсю. Вообще мысль взять врага в клещи не так и плоха. Собственно, даже хороша. Очень важно стабилизировать противника в границах уже захваченных земель, взять на прицел и… может быть… вынудить к переговорам.

– Отчасти так. Но реально они способны произвольно ставить только небольшие и кратковременно действующие врата. Через такие, по нашим расчётам, даже роту не протащишь со всем инженерным имуществом, оружием и припасами.

– Откуда информация?

– От пленных. Ребята брали в плен офицеров, так что сведения вполне достоверные. Именно потому обозы такие небольшие. Каждый раз всего по несколько телег.

– Ясно. Однако снабжение таким путём вы не прервёте. Они напрягутся – и решат проблему, почаще открывая эти свои недолговечные и маленькие врата.

– Господин Хибер стоит на той же позиции, что и ты. На позиции сохранения поголовья и благосостояния крестьян. – Яромиру не удалось полностью справиться с высокомерием, обозначившим себя и в его тоне, и в выражении лица. Однако же прежняя уверенность в своих взглядах слегка пошатнулась, ведь мои заботы, оказывается, разделял такой высокопоставленный имперский военный чиновник, как Бехтан Хибер. А вместе с ним, очевидно, и весь генштаб. Это вам не частное мнение отца!

Это намного весомей.

– В смысле – пусть везут еду откуда хотят, лишь бы наших не обдирали до нитки? Ага, я полностью с этим согласен.

– Однако мне не совсем понятен такой подход. Ведь чем больше проблем с продовольствием, тем хуже они будут драться.

– Далеко не сразу, потому что земли, оказавшиеся под их властью, очень богаты скотом, полями, да и дичью тоже. Так что первыми от голода умрут наши крестьяне…

– Ну и что? Надо было убегать быстрее и дальше…

– Ты совсем дурак, да?.. Ладно, не будем продолжать старый скандал. Бессмысленное занятие. Я уж молчу о том, что мы едва ли можем помешать противнику возводить эти свои переходы, коль скоро даже приблизительно не представляем, как они их делают. Так, пусть мне завтрак подадут. Скоро ж рассвет, как я понимаю. Как дела на последнем рубеже?

– Пока держатся.

– А что с дополнительной полосой укреплений? Я так понял, ты всё же решил её строить?

– Да, решил. Её возводят, но… Но вряд ли в ближайшее время на неё можно будет опереться.

– Потому что не было никакого смысла делать ставку на рвы и каменную кладку! Я сверху увидел, да. Ты размахнулся с работами, естественно, такие укрепления требуют много сил и времени. Лучше бы дал поручение магам, чтоб они продумали что-нибудь вполне магическое. Это быстрее, намного более действенно, и энергии хватит на всё.

– Ты утверждаешь или спрашиваешь? – Тон Яромира был подчёркнуто-вежливым, вот только глаза метали молнии.

– Я утверждаю.

– Видишь ли, магия должна опираться на готовые конструкции. Ставить систему в чистом поле…

– То, что ты предпочитаешь действовать так, как положено, мы все в курсе. Но, воюя с таким врагом, надо искать и новые решения. Я считаю, что есть смысл попробовать. И, наверное, имею на то основания.

Глава 2. Неурядицы и планы (2)

Крепость пребывала на осадном положении, но недостаток комфорта на моём уровне пока не ощущался. Слуги вели себя аккурат так, как им было положено, словно вовсе не желали признавать никакой войны. Может быть, если б не обилие снующих вокруг военных и отсутствие жены и младших детей, я мог бы вообразить, будто сейчас всё по-старому… Нет, всё равно не мог бы. Вон крики какие-то, и звуки магической атаки, и голоса бойцов, обсуждающих неугомонного противника с использованием вполне характерной лексики.

Солдаты во всех мирах одинаковы. Но в обычной жизни рты они открывают только в казармах, отведённых им внутренних двориках и на стенах, если поблизости нет господ. Сейчас – особый случай, им ни к чему себя сдерживать. Вот и получается… Поди тут отвлекись и расслабься.

– Почему меня раньше не разбудили? – гаркнул я. – Атака давно началась? Что уже успело случиться?

– Это не атака, милорд, – объяснил мой адъютант, Рехаб. – Это заурядный дневной обмен магическими ударами. Каждый день нас прощупывают…

– В одно и то же время?

– Нет. В разное. Но обычно либо до полудня, либо вскоре после.

– А что ещё придумывают наши соседи – так, чтобы регулярно, аккуратно, по графику? – Я вспомнил вызов на поединок, полученный мною от одного из вражеских офицеров. И бой тогда был интересный, и беседа продуктивная. Наверное, и под стенами Ледяного кто-то из кочевников вызывал нас на бой. Интересно, продолжают ли они это делать?

– Ещё предлагают обмен пленными. Регулярно. Но господин Яромер объявил, что этот вопрос имеет право решать только милорд. И велел повторять это каждый раз, мол, мы ещё не решили, и всё.

– Ага, а милорд в свою очередь должен объявить, что принять решение об обмене имеет право только его величество. Хотя и любопытно было бы узнать, кто из наших оказался у них в руках.

– Милорда вызывает господин Хибер! – прозвучало из коридора.

– Ага, бегу! – Я в два прыжка добрался до кабинета и уголка, отведённого под средства связи. Снова в ход пошёл мой личный знак. Бехтан прижимал в щеке тканевый тампон, и это меня изумило. Его-то каким боком потянуло в бой? Уж этот-то на уровне рефлекса должен знать, что можно и чего нельзя делать офицеру. Получается, что бой пришёл к нему, а это… Это дурной знак. Ведь у врага нет флота. Или есть?

– Разумеется, милорд Серта не предполагал, что огненные заклинания врага могут двигаться по воде? – вежливо предположил офицер.

– Ну, где уж мне. Почти всё время просидел в лесах да в среднем Уступе. Мои люди тоже об этом не знали? Много кораблей пострадало?

– Три. Пока мы не разобрались, что именно можно сделать. Опыт, приобретённый милордом и бойцами милорда, оказался нам полезен. Удивляет то, что чародейства противника каждый раз поистине устрашающи, но к каждому имеется очень простой ключ. Получается, главное для нас – своевременно отыскать его.

– Так и получается. – Мне снова подумалось про магические укрепления на замену каменным. Чёрт, какая ж всё-таки вкусная идея! Жаль, что никто из моих приближённых не увидел в ней ни крохи здравого смысла. Видимо, потому, что местным магам пока действительно подобное не по плечу. Может, со временем… – Значит, на море с саламандрами тоже можно справиться? Это хорошо.

– Именно так. – Он отнял комок ткани от лица, и я увидел длинную полосу заживающего шрама. Странно, что он всё ещё продолжает кровоточить – по ране видно, что маг-лекарь постарался на славу, пустил в ход все имеющиеся средства. – Нам бы надо встретиться. Обсудить положение, боевые планы, перспективы.

– Да, нужно. И теперь это вполне возможно. Лучше, пожалуй, я к вам.

– Разумеется, могут возникнуть сложности, но предпочитаю, чтоб наша встреча произошла поскорее. Думаю, завтра мой флагман сможет принять его светлость на борт.

– Так и порешим. Разведчикам по-прежнему не удаётся определить, насколько безопасен магический способ общения? А мои резоны были приведены?

– Да. Предположения его светлости убедительны. Однако приходится помнить об осторожности. Нужно избегать обсуждения действительно важных вопросов – как военные планы, например – магическим путём. Думаю, нам хватит одной встречи, чтоб всё обговорить. А в дальнейшем будем прояснять детали любым подходящим способом.

Я лишь пожал плечами. Очевидные ж по большому счёту вещи говорятся…

Мне не очень-то хотелось громоздиться на пластуна и ехать в Рыбный порт, на южную оконечность бухты, которая по-прежнему находилась в руках моих людей. Было полно дел, и не только на Ледяном рубеже. Армия противника добралась до берега свежевыкопанного канала по ту сторону Сладкого моря и, хотя в тех краях воевали ни шатко, ни валко, нашим хватало. Причём уже сейчас. А раз вражеская магия, оказывается, может идти по воде, значит, и корабли тоже в опасности. Необходимо передать им новость. Пусть смотрят в оба.

К тому же, войск там намного меньше, чем здесь. В голову пришла идея, что раз тут у меня теперь куча имперских отрядов, то нужно перебросить сколько-то собственных войск на восток. Хорошо хоть есть канал, вполне пригодный для того, чтоб с опорой на него строить оборону… А я ещё злился на Лёшку, который отдал приказ его копать!

Но даже теперь, когда бойцы имеют в своём распоряжении хороший оборонный рубеж, им всё равно помощь, подкрепление и хорошее руководство. Об этом надо подумать.

Глава 3. Изменчивый рассвет (1)

Атака началась в предрассветье, в том зыбком туманном полумраке, когда ещё не понимаешь, пора ли считать, что ночь сдалась, или ещё рано? Однако что-то непоправимое уже случилось, летняя ночь потеряла свою глубинную великую таинственность, в которую она заворачивается в томной дремоте, словно в вуаль, едва угасает закат. Что-то уже случилось, и изнемогающая ночь наконец-то стала не таинственной, а скучной.

Это то самое время, когда спится крепче всего, и именно поэтому для не ожидающей удара армии становится самым опасным. Туман заволакивал низины, и потому я не мог видеть, но точно знал, что сейчас на побережье насколько можно быстро и беззвучно высаживаются отряды бойцов, готовых показать, кто тут в Империи хозяин. Наверное, это выглядит так же жутко и беспощадно, как в давние времена виделось появление викингских орд близ какой-нибудь и без того уже потрёпанной западноевропейской деревни. Из тумана проступают очертания носовой части лодки, а потом на песок прыгают крепкие вооружённые мужики, и это означает, что прежняя жизнь закончилась раз и навсегда.

Надеюсь, наши кочевники перепугаются по высшему разряду, в духе настращанных франкских крестьян. Хотя, конечно, рассчитывать на это едва ли стоит.

Если я и узнаю подробности высадки, то лишь постфактум. Черёд моих людей придёт чуть позже, на рассвете, и уж со своими-то людьми я намереваюсь общаться посредством сигналов. Тем более, что все приказы им отданы заблаговременно, потребуется разве что извещать бойцов о происходящем, прояснять ситуацию, сообщать то, что противнику известно лучше, чем нам. Вреда от этого быть не может. Мне, в конце концов, на использование условных знаков никто не накладывал прямого запрета.

Туман стекал со склонов скромных, основательно придавленных временем холмов, с валов, отхлынул от стен. Кажется, не особенно-то и замечаешь его движение, но как стремительно всё вокруг меняется! Вершины скал и ломаные чёрные лбы валунов первыми выныривают из ватного моря, а следом появляются и каменная кладка дополнительных укреплений, и кусты, и люди. Да, где-то там в отдалении мельтешит народ. Вот уже расцветало небо, нежное и изобильное оттенками, сияющее, но не слепящее. И, хотя солнце пока не показалось, это стало для нас сигналом «внимание».

Впрочем, мои давно наготове. Наблюдатели ничего не сообщают, но они подали бы сигнал, если б до сих пор ничего не началось. Значит, операция идёт своим чередом, и мы спокойно можем бить противника в спину. Вот только я не верю, что они повернутся к нам спиной. Не полные же они идиоты, должны осознавать, что из замка-то точно кто-нибудь может выйти!

Однако выбора у нас нет.

– Пора? – спросил я у Тархеба, приподняв бровь.

Восток растянул вдоль горизонта парчовую ленту живого пламени, слишком далёкого, чтоб выглядеть опасным. Казалось, это безупречно-чистая магма изливается из-за кромки гор и лесов; с такого расстояния она могла разве что восхитить и ослепить. Ветер продёргивал по бесцветному небу тонкую шёлковую пряжу облаков, будто спешно латал оставшиеся с ночи прорехи. Недолго оставалось ждать явления солнца во всей своей красе.

И что оно увидит? Кровь, смерть, всю отвратительность убийств, всю проникновенную красоту подвига, совершённого неосознанно, естественно, как дыхание. И, даст бог, великое светило на закате почиет на лаврах нашей победы. Командиры давали отмашку солдатам, и там, внизу, уже начали расходиться створки крепостных ворот. Значит, отряды переднего края обороны уже двинулись в атаку, и им нужна поддержка.

– Магов пока держи в резерве, – сказал я Тархебу.

– Это почему? Наилучший вариант – провести в самом начале боя хорошую боевую подготовку. И разом сокрушить оборону противника…

– Где? Оборону скудных дозорных постов? Бивуаков? Перебрасываемых в поддержку основным силам небольших групп? Сомневаюсь, что это будет хоть сколько-нибудь эффективно, как бывает в случае, если артподготовка… в смысле, магподготовка, конечно! – производится по развёрнутому строю. В нынешней ситуации она бесполезна, это как из пушек по воробьям. Пусть поберегут силы и энергию. Посмотрим сперва, как будет складываться традиционный бой.

– Милорд…

– У этих людей своеобразные представления о правилах. У меня есть смутное подозрение, что пока мы не начнём магическую атаку, они не сделают этого тоже.

– Милорд говорит всерьёз?

– А ты как думаешь? Делай, как я сказал. Беру ответственность на себя. Придержи магов.

– Слушаюсь.

Лицом он показал всё, что думает о моём распоряжении, но в действительности уступил уж больно легко. Видимо, я хоть отчасти сумел его убедить. Мгла рассеивалась медленно, тень от леса и приморских скал накрывала землю у подножия Ледяной крепости, ведь солнце пока ещё не настолько окрепло, чтоб повнимательнее взглянуть на неё. Поэтому мне приходилось довольствоваться отсутствием новостей и надеяться, что это говорит о благополучном ходе дела.

Не выдержав, я спустился с верхней террасы и велел подать себе доспехи. Эти, заказанные у одного из лучших столичных мастеров, конечно, уступали панцирю из тритоньей чешуи, полагавшиеся мне как командующему имперским спецназом. Сейчас я не имел права их надевать, потому что мне предстояло участвовать в местной битве и командовать своими солдатами, а не императорскими войсками специального назначения. Но и этот доспех тоже великолепен, и в нём хватает магии, чтоб при случае сослужить мне хорошую службу.

Глава 3. Изменчивый рассвет (2)

– Укрепления второй линии обороны заняты, – отрапортовали мне. Я даже не обернулся посмотреть – кто именно.

– И насколько вероятно их успешно удержать?

– Милорд?

Ну конечно, какой смысл задавать подобный вопрос порученцу-связнику, по сути, просто живому письму, зачастую даже не вникающему в смысл послания, которое должен передать. Я отпустил его с приказом действовать по ситуации и дождался, когда у Тархеба появилось на меня время.

– Зови своих людей. Сядем кружком и побеседуем.

– Мне кажется, милорду разумнее всего вернуться в крепость.

– Я останусь здесь. Есть ещё замечания не по существу? Нет? Отлично. К делу. Ты уже нанёс позиции на карту?

– Мне нанесли, да.

– Показывай. Донесения с побережья были?

– Сейчас принимаем сообщение из замка. Если бы милорд находился не на передовых позициях, а в штабе…

– Что позволено Аканшу, не позволено Тархебу. Смирись и прекращай нудить. Как только сообщение закончат принимать, сюда его. Что у нас на карте?.. Песец у нас на карте.

– Милорд?

– Песец. Северный хищный пушной зверь. Семейства псовых.

Несколько мгновений мои собеседники явно не знали, что сказать. Потом один из офицеров осторожно предположил:

– Картографы как-то не так выполнили работу? Что-то не то нарисовали?

– Нет. Я говорю иносказательно.

– Пёс – нечистое животное. Как понимаю, милорд выражает пессимистический взгляд на ситуацию?

– Я вообще ничего по поводу перспектив развития нынешней ситуации сказать не могу. А ты, Тархеб?

– Очевидно, что мы не сможем долго удерживать вторую стену наличными силами. Может быть, если будут пущены в ход замковые орудия, нам удастся облегчить задачу пехоте, но, к сожалению, при такой мощной эксплуатации магических ресурсов поблизости от крепости – в смысле, на побережье – мы не можем ещё и здесь усилить напор. Это опасно для энергетического баланса области, а может, и на мировом скажется, потому недопустимо. Так что нашим бойцам приходится довольствоваться малой поддержкой…

– Как по написанному шпаришь… Так вот в чём проблема! То есть, всё зависит от того, как идут дела вот там, ты это хотел сказать? – Я махнул рукой в сторону морского побережья. – Вообще-то, если они успешно продвигаются вперёд, то и мы сможем потерпеть. Ввести в бой резервы, например.

– Именно так, милорд.

– Сообщение, – доложил связник главного штаба вооружённых сил Серта – а они имели такую привилегию: во время работы ни к кому не обращаться в соответствии с чинами, званиями, титулами или фамильными именами. Даже к самым высокопоставленным лицам. Ради экономии драгоценных секунд.

– Валяй!

– Императорские войска ведут магический бой с противником.

– И? Всё? Зашибись! Хоть слово-то о дальнейших перспективах было сказано?! За кем преимущество?

– Разве ответственный за связь в чём-нибудь виноват? – одёрнул меня Тархеб.

– Ну, да… Командуй ребятам отступать.

– Милорд…

– Не хочу остаться вообще без пехоты! Или ты видишь другой вариант, более радужный?

– Нет, уже нет. – Мой командующий щурился куда-то влево. – Да, милорд прав, такие решения лучше всего принимать на самом высшем уровне. И незамедлительно доводить до исполнителей.

Я не стал поворачивать голову в ту же сторону и любопытствовать, на что он посмотрел. Вряд ли увиденное меня порадует.

На войне очень много ситуаций, когда внезапно возникшее желание переложить нафиг на кого-нибудь свою ответственность становится настолько невыносимым, что начинаешь метаться, как рыба в сачке. С особенной отчётливостью, неприятной в своей обнажённости, я столкнулся с этим ощущением здесь, в Империи, где даже теоретически не спихнуть на нижестоящего свою ответственность. Казалось бы – разве не должно быть наоборот? Всё равно мне за всё отвечать.

Но нет, проще перенести провал, веря, что моральная вина за переломное решение лежит не на тебе. Вот сейчас, отзывая войска, я, разумеется, всё равно буду виноват в потере позиций, которые мы с утра вроде как отвоёвали. А раз виноват, так лучше останусь при своих войсках, чем без них.

Мои отряды отступали на исходную позицию, а позднее принялись укрепляться на стенах под сильным магическим обстрелом. И наши чародеи мало чем могли им помочь. Попытки наладить ответный обстрел проваливались раз за разом – проходило два или три залпа, а потом на той стороне поднимались незримые экраны, и отдача нашего удара приходилась по нашим же солдатам. Чёрт возьми, это ж простенькая магическая конструкция, наподобие тех щитов, которыми враг, помнится, окружал Уступы! Но здесь даже мне и даже мимолётно не приходило в голову, по чему бы такому можно прицелиться, чтоб снести их одним ударом, как удалось сделать в Уступе.

Зам Тархеба по магическим делам (звали его Отабиш, по происхождению он был южанином) даже не прибегал за указаниями. И посыльных не присылал. О чём тут спрашивать? И без того ведь понятно, что нужно делать чародеям, что именно им разрешается, а что запрещено. Только защита, никаких контратак. И никаких альтернатив в обозримом будущем для наших магов-специалистов.