Увядающий ирис бытия

ПРОЛОГ. МУЖЧИНА ИЗ ПРОШЛОГО

Я открываю глаза и жмурюсь от слепящего солнечного света. Понимаю, что сижу на деревянной скамье, обращенной к океану. Мне незнакомо это место. Яркое голубое небо пересекают пышные кучевые облака, а ветер со стороны воды окатывает лицо морскими ароматами. Я сижу и улыбаюсь прекрасному дню, я словно застыла в сказке, о которой всегда мечтала. Меня дурманит звук наплывающих на берег волн, тепло лучей, которое ровным слоем ложится на кожу, и ощущение шершавых волокон скамьи, осторожно поглаживаемых подушечками пальцев.

Но я знаю: что-то не так в окружающем меня мире. Не может все быть настолько прекрасно. Не может организм находиться в такой эйфории. Просто не в состоянии… воспринимать цвета! Я же неспособна на это, я вижу в монохроматическом диапазоне. Откуда тогда все эти изменения?

Вздрагиваю оттого, что на мою руку, лежащую на скамье, опускается загорелая мужская рука с длинными музыкальными пальцами и легонько сжимает их. Поднимаю глаза на ее обладателя и одновременно с этим слышу заботливый голос:

– Испугалась?

Очень красивый мужчина улыбается, глядя на меня. Только вот красота у него какая–то холодная, несмотря на приветливое выражение лица. Тонкие аристократические черты. Вьющиеся черные волосы до подбородка, смягчающие резкость линий: острого носа и внимательного серого взгляда. Чувственные губы, продолжающие приподнимать свои уголки даже тогда, когда глаза становятся серьезными. Спускаюсь взглядом ниже и под легкой футболкой не могу не отметить атлетического телосложения, пусть и не такого мощного, как у…у кого? На мгновение смешавшись и мотнув головой, возвращаюсь обратно к глазам незнакомца и не слишком вежливо спрашиваю:

– А вы, собственно, кто?

Чуть хрипловатый смех, пробирающий до костей, и снисходительный взгляд – это все, что я получаю вместо ответа. А еще – укоризненный вопрос:

– Вернула меня, а теперь спрашиваешь, кто я такой? Эх, лилия, какая же короткая у тебя память.

Меня этими нотками участия в голосе не проймешь – я слишком хорошо знаю, до чего обманчив и непостоянен может быть человек. И все детство и юность – ярчайшее тому подтверждение. А я-то сама кто такая? И почему этот странный мужчина говорит о том, что я его вернула? Откуда вернула? Как вернула? Что я за человек?

И человек ли я вовсе?..

Вопросов слишком много, поэтому я продолжаю просто наблюдать за незнакомцем. На чем мы остановились? Атлетическое жилистое тело… Парусиновые брюки развеваются под напором ветра, но я в этот момент почему-то вспоминаю смешные пижамные штаны и подтянутый живот, который над ними виднелся. Откуда это воспоминание?

Думай, лилия.

Нет!

Я ненавижу это прозвище!

{Меня.

Зовут.

Рен!}

Снова вздрагиваю, напрягая спутника своей реакцией. Он придвигается ближе, обхватывая мои плечи, и искренне интересуется:

– Что случилось, милая?

Нужно что-то ответить, чтобы не привлекать внимания. На самом деле в мозгу происходит усиленная работа нейронов. Я знаю, что сейчас я не в сознании. О том, что я оторвана от реальности, кричат все мои инстинкты. Я поднимаю взгляд на мужчину и откровенно отвечаю:

– Не люблю, когда меня зовут лилией.

Он загадочно улыбается:

– Все-таки успела подстроиться под реальность. Молодец. Жаль, что мне этого не было дано.

Я распахиваю глаза, совершенно не понимая того, о чем он говорит, но мужчина лишь снисходительно улыбается в ответ. Он смотрит на мои разноцветные пряди и перебирает руками те из них, что окрашены в черный.

– Некромант,– задумчиво шепчет он, поднося блестящие ниточки волос к лицу и осторожно вдыхая их аромат.

И жест кажется настолько личным и привычным для него, что я понимаю: с этим мужчиной меня связывает что-то давнее и нерушимое, что-то, чего я никак не могу вспомнить. Думай, Рен, Думай! Не получается, а глубокий серый взгляд в это время внезапно встречается с моим. Я понимаю, что он полностью поглощает мое существо. Этому сложно противиться. Лицо мужчины начинает приближаться, скрывая серую радужку за веками.

Он меня поцелует?

А хочу ли я этого?

Хочу. Инстинкты говорят, что он не причинит вреда или боли. Только почему я сейчас вспоминаю бездонные черные глаза, в которых купалась с удовольствием и страстью. Почему хочется коснуться белоснежных длинных волос человека, которого выпили без остатка и забросили за границу двух миров?

Я открываю глаза за секунду до того, как мой загорелый спутник поцелует меня, и успеваю заметить окружающий его золотистый ореол. Это астральное тело, мелькает в сознании мысль. Астральному телу на изнанке делать нечего: его уничтожат призрачные гончие за то, что нарушаются правила пересечения Грани.

А знаю я это, потому что загадочный незнакомец оказался прав: я действительно некромант. Только вот слабенький. Основная моя профессия – ходящая. Я пересекаю границу миров с целью возвращения тех людей, которых несправедливо лишили жизни. Я специалист агентства «адвокатов смерти».

Меня зовут Рен.

ГЛАВА 1. ПРОБУЖДЕНИЕ

Несколько минут бездумно смотрю в потолок. Искусственный свет оттуда не дает понять, какое сейчас время суток. Но это и неважно. Главное – жива. Неужели девочки успели меня откачать? Если так, то первым делом устрою попойку у Джо.

«Может, подумаешь лучше?» – врывается в мысли ироничный голос Осириса, и я не могу сдержать радостной улыбки на лице.

«С чего бы? – отвечаю я. – Все-таки не каждый день возвращаешься с того света».

«Возвращаться с того света – твоя ежедневная работа, Рен, – усмехается страж. – Ты просто пытаешься избежать ее, лежа на больничной койке».

«А что, меня уже ждет какое-то новое задание? – удивляюсь я. – В конце концов, недельный отпуск еще никто не отменял – имею право поваляться на больничной койке! Кстати, о работе: как там Хани?»

«Спит, – отзывается страж. – Сейчас глубокая ночь, Рен. Сообщить о том, что ты очнулась?»

«Не стоит, – уверенно мотаю головой я. – До утра потерпит. А у меня в палате, почему–то, горит свет…»

«У тебя в палате прописался дополнительный пациент», – насмешливо поясняет Осирис, и наш мысленный диалог на этом прерывается, чтобы я могла оценить окружающую обстановку.

Когда я бросаю первый взгляд на соседа по лазарету, сердце в груди ненадолго сбивается с ритма. Кое-как беру себя в руки, бесшумно поворачиваюсь со спины на бок и позволяю себе полюбоваться на него. Я должна совсем по-другому воспринимать его, а я смотрю, и теплота разливается внутри.

Он полулежит в кресле, вытянув вперед, почти до самой моей койки, длинные стройные ноги. Руки скрещены на груди, но это нужно, чтобы дать телу согреться. Голова опустилась к правому плечу. Тео находится во власти сновидений и чему-то еле заметно улыбается. От этого морщинки на лице разглаживаются, а изогнутые брови кажутся почти прямыми. Вся его поза кажется расслабленной, но я знаю, насколько обманчивой может быть внешность. Если попытаться подойти ближе, очень рискуешь, в лучшем случае, оказаться в цепком захвате, в худшем – лишиться жизни. А еще я уверена, что его мощь может приносить великую пользу. И нежность. Я благодарна всем высшим силам, что когда–то на моем пути встретился именно он.

Волосы Тео теперь достаточно короткие и причудливо завиваются в колечки. Он успел обзавестись модной стрижкой. А вот одежда – именно та, к которой я привыкла на изнанке: темные джинсы, майка и куртка на плотной тканевой основе. В голову, почему–то, приходит мысль, что он старался выглядеть привлекательно.

Не удивлюсь, однако, если где-нибудь в незаметном месте лежит его меч из-за Грани. Но это просто попутные мысли от живой встречи с некромантом. Хотя – к чему лукавить? Он нравится мне независимо от того, на какой из сторон мироздания находится. И все же непривычно видеть красавца с темными волосами. Я привыкла к несколько иному виду Тео. Желательно – без вороха одежды, но этот разговор уже не для всех.

Нет, думать об этом категорически нельзя, особенно в свете того, что сон у Тео становится беспокойным. Он в любую минуту может обнаружить, что я очнулась. Очень тяжело оторваться от наблюдения за Тео. Он стал дорог мне за то время, что мы провели на изнанке. Поэтому его решение вернуться в мир живых делает меня счастливой. Я больше не чувствую себя одинокой.

От воспоминаний меня отрывает еле заметное движение Тео. Оторвавшись от своих мыслей, я натыкаюсь на его сосредоточенный взгляд. Я несмело улыбаюсь, вызывая облегчение в глазах мужчины, и из его позы уходит напряжение. Немного неловкий момент, с которого можно начинать новый отсчет в знакомстве с мистером Кейном. Или нет?

Сверкнувшая в глазах Тео радость почему-то уступает место тоске, и я не понимаю причины столь разительной перемены. Как же не хочется упускать зрительный контакт с ним.

– Давно очнулась? – разрезает воздух голос некроманта.

Что-то в нем заставляет мое существо содрогнуться от ощущения потери.

За то время, что я была без сознания, что-то определенно случилось, и теперь Тео совсем по–другому реагирует на мою близость. Раньше он непременно поддразнил меня или ласково коснулся, сейчас же демонстрирует отстраненную вежливость.

Что могло произойти? Встретил выжившую любовь трехсотлетней выдержки? Имел разговор с кем–нибудь из Совета Магов, и ему намекнули вернуться обратно? Не знаю, даже предположить ничего не могу, пока нахожусь на эмоциях, что для меня непривычно и нетипично. А значит, надо очистить сознание от посторонних мыслей и сосредоточиться на главном: поиске решения. Сейчас я возьму себя в руки. А потом мистер Кейн ответит на все мои вопросы.

– Не очень, – отзываюсь я. – Долго я спала?

Он на несколько мгновений прикрывает глаза, выдыхает шумно, а потом возвращается ко мне:

– Трое суток. Поздравляю с пробуждением.

Ненавижу дежурную улыбку на его губах. Хочется стереть ее шальным поцелуем.

Что происходит? Почему я должна с этим мириться? Сейчас я отброшу эмоции и настроюсь на деловой тон разговора. Не привыкать.

Детство, юность…помнишь, Рен?

А потом полетят головы.

– Спасибо, – я благодарю Тео и вижу, как он начинает собираться. – Уходишь? – как бы между делом интересуюсь я.

– Обещал Сури дождаться, пока ты придешь в себя, – объясняет поднявшийся с кресла мужчина, и мне стоит большого труда сейчас сдержаться и не швырнуть в него первый попавшийся тяжелый предмет.

ГЛАВА 2. ЗАМЕНА

Когда Хани упоминает слово «ковер», это служит условным сигналом. Примерно таким же, как полное имя для Боно. То, что планируется «ковер», означает, что это вряд ли обернется чем-то хорошим. Наименьшее, что может произойти, – разбор полетов в особо жесткой форме. С выговором или занесением в личное дело, например. У нас такой случай был, когда полог не поставили, и внутрь забежала сначала кошка. Следом за кошкой появился ее хозяин, которого от вида моей рассеченной вены хватил обморок. У Боно потом было неприятно.

Сейчас я ощущаю некоторые различия. Слишком эмоционально подруга произнесла слово «ковер» в этот раз. Мне захотелось поскорее найти свои вещи и скрыться. Через Грань. Куда-нибудь подальше от офиса «адвокатов», который располагается через дорогу. Куда-нибудь в противоположную сторону. Но вместо этого я стараюсь нацепить на лицо невозмутимое выражение и даже почти спокойно говорю:

– Все так плохо?

– Хуже не бывает, – скалится Хани.

Плохи дела. Если Хани сейчас начнет петь, то совсем плохи. И это никак не связано с тем, что у нашего воина совершенно нет слуха.

Однако последовавшее за заявлением молчание успокаивает мои нервные клетки. Даже получается отыскать свой черный костюм.

– И чего нам ждать? – закономерный, вообще-то, вопрос.

– Я хотела у тебя поинтересоваться, связано ли как-нибудь с твоими делами на той стороне возможное присутствие на встрече некоего Анубиса?

Это совсем плохо. Если кто–то посторонний узнал про мои нелегальные выходки с астральным телом, это может плохо кончиться. Тем более что Анубис на них благородно закрывал глаза. Мучился со мной, в конечном счете, некромант. И стража никто не отвлекал от основной работы. Теперь же стоит задуматься.

– Возможно.

Пока я застегиваю змейку на воротнике, Хани идет к двери и уже оттуда спрашивает:

– Некромант просил и вещи твои заодно почистить. Такой душка. Ты уверена, что он тебя бросил?

– Не знаю, милая. Может, мы и не встречались никогда, а это все было целиком и полностью моей фантазией, – пожимаю плечами, не желая вдаваться в подробности.

Иначе я опять перестану думать, чего сейчас категорически нельзя делать.

– Ладно, давай не будем паниковать раньше времени, – Хани ждет, пока я дойду до нее, и обнимает за плечи. – В конце концов, все, что ни делается, все к лучшему, ведь так? – она заговорщицки подмигивает мне. – Найдем тебе более сговорчивого, мало ли на свете хороших мужчин?

– Ой, нет, – я вспоминаю последнее астральное путешествие, – я пока воздержусь. Лучше просто отдохну от сильного пола.

– Тоже верно, – соглашается воин. – Пошли. Будем первыми. Порвем шаблон.

Мы так и идем в обнимку, своим странноватым поведением пугая немногих прохожих на улице. И в контору адвокатов заходим, крепко прижавшись друг к другу. Только теперь я откровенно дрожу перед входом в кабинет босса, а Хани в своей немного грубоватой манере, как может, поддерживает меня. Она отвлекает внимание на себя, когда открывает дверь с ноги.

– Вычту из месячного жалования покрасочные работы, учти, Хан, - звучит укоризненный голос босса.

– Да не вопрос, – отвечает воин. – Зато я сегодня с добычей. Принесла, можно сказать, вот в этих нежных руках, – она первой заходит в кабинет, протягивая ладони вперед, а я продолжаю мяться на пороге, – одного узника лазарета!

Меня тут же вталкивают внутрь небольшого кабинета, но это еще не конец выступления Хани.

– Но я его тебе не отдам, потому что ты лишил меня месячного жалования!

– Кофе сойдет в качестве взятки? – похоже, Боно улавливает направление мыслей моей азартной спутницы, поскольку та кивает и занимает позицию в своем излюбленном кресле.

Я, соответственно, усаживаюсь в оставшееся свободным. Ну а начальник, подарив нам еще один укоризненный взгляд, отправляется воплощать в жизнь наши извращенные пищевые фантазии.

– А теперь я жду вашего полного отчета на тему «как я провел время на изнанке мира», – доносится усталый голос босса со стороны обеденной зоны.

Мы недоуменно переглядываемся, потом синхронно поворачиваемся в сторону Боно и одновременно выдаем:

– А что не так-то?

– А то, уважаемые леди и не совсем, – входная дверь, которую я осторожно прикрыла, распахивается. Перед нами предстает высокий, полностью одетый в черное мужчина с еле заметным ёжиком волос. – что Совету Магов каким-то образом стало известно, что два раза Рен посещала мир за Гранью, используя заклинание некромантов.

– Рен, скажи, что это не глава Совета, – потрясенно шепчет Хани, видимо, прикинувшая, что с таким брутальным индивидом в ментальном поединке не справится точно.

– Нет, – успокаиваю ее я, – это Анубис, напарник Оса. У них форма одежды – набедренная повязка.

- Приятно познакомиться, - шепчет Хани не очень уверенно, за что получает недовольный взгляд стража.

Ему не до сантиментов, он явно хочет побыстрее найти причину столь вопиющего поведения:

– Вы сами как-то это можете объяснить?

ГЛАВА 3. МОСТЫ

Хани молчит на протяжении почти всего «чаепития», предпочитая исподтишка разглядывать нового члена нашего коллектива. Я знаю, что Тео чувствует ее интерес, но предпочитает не реагировать, давая нам возможность привыкнуть к себе. Наконец, наш воин не выдерживает и смотрит на меня:

– У нас, кажется, назревает проблема…

– Какая же? – невозмутимо отпиваю очередной глоток и отрываюсь от своего кофе.

– Одинаковые вкусы на мужчин, – кивает она в сторону мага, имея в виду то, что обеим по душе темноволосые и темноглазые.

Я делаю вид, что пристально разглядываю Тео. Некроманту от моего внимания становится не по себе – он даже кофе перестает пить. Я пожимаю плечами и отвечаю подруге:

– Если соберешься заканчивать отношения с Осирисом, за меня не беспокойся. Мне симпатичны блондины.

Хани не выдерживает и хрюкает в чашку, а Тео все-таки вздрагивает. Дружеский междусобойчик прерывается раздраженным окриком Боно:

– Так, прекратили балаган! Как будто мужчин раньше не видели – что одна, что вторая так и распушили хвосты! Простите, Тео, – уставшим голосом произносит босс и оборачивается к некроманту, – раньше этих двоих сдерживала Сури, она была в команде рациональным звеном. А эти… Одной лишь бы кому начистить лицо, а второй – спасти кого-нибудь от неминуемой смерти. Ей совершенно все равно, что иногда она делает это ценой своей жизни. Но когда они вместе, мне иногда хочется потушить свет. Настолько спелись друг с другом. Я крайне благодарен вам за то, что вытаскивали Рен из передряг за Гранью. Мне очень хочется верить, что вас к нам определили не для того, чтобы следить за некоторыми клиентами.

– Нет, мистер Дирк, – качает головой Тео, – я бы никогда не стал исполнять подобные указания совета.

– Если можно – Боно, – босс смотрит на него поверх очков, повторяя слово в слово просьбу, прозвучавшую несколько раньше из уст некроманта.

– Конечно, Боно, – коротко улыбается Теодор. – Я просто хотел сказать, что совет действительно обеспокоился вопросом безопасности Рен, и это также входит в круг моих обязанностей.

Я поневоле изгибаю бровь, не веря только что прозвучавшим словам. Хани явно нервничает, а потому перестает следить за своей речью:

– Так, может, сократим спайку до двух человек? Что-то я давно бумажной работой не занималась.

– Хани! – осаживает ее Бонифаций, но Тео спокойно реагирует на предложение:

– Даю гарантию, что наши обязанности пересекаться не будут. Я не имею права применять никаких навыков, кроме целительских, – улыбка некроманта становится кривой. – Это также часть наказания, которое необходимо соблюдать. Единственное, чего не могу вам обещать – я не очень люблю проводить ритуалы на… живых, – он как-то затравленно смотрит на меня, – поэтому, если можно, обойдемся без крови.

– Каким образом, интересно? – округляет глаза Хани.

Вопрос закономерный, ведь через кровь Сури вытаскивает из меня вернувшуюся душу.

– Ознакомитесь в деле – под мою ответственность, – отрезает Боно. – Вот видите, Теодор, – он вновь переключает свое внимание на второго мужчину в кабинете. – Они неуправляемы, когда собираются вместе.

– Я надеюсь, мы это преодолеем, – с видом терпеливого родителя кивает некромант.

Очень неосторожное предположение. Теперь мы с Хани просто обязаны приложить все усилия, чтобы его в этом разубедить.

– Кстати, босс, что там с моим отпуском? – невинно интересуюсь я.

Больничный не считается. После возвращения ириса мне положен отдых!

– Отпуск? – удивляется Боно. – Да тебя драть надо, как сидорову козу! Чтоб по изнанкам не шаталась в свободное время.

– Извини, – совершенно искренне раскаиваюсь я. – Не хотела, чтобы между вами с мистером Джонсом из-за меня пробежала кошка.

– На самом деле, я даже рад, что все так произошло. Тебе действительно пора начать понимать последствия своих действий, Рен. И то, как это отражается на окружающих тебя людях. Особенно тех, кому ты дорога, – становится особенно стыдно после этого, и я поднимаю на босса виноватый взгляд. – Но насчет того, что работать заставлю в поте лица, я не обманывал: три дня своего отпуска ты пробыла без сознания, еще четыре тебе на акклиматизацию. Кстати, – он подключает к разговору Тео, – я буду ждать полного отчета о состоянии ее здоровья, а также готовности продолжать работу ходящей.

– Конечно, – кивает некромант, и я понимаю, что эти двое спелись, а нам с Хани придется туго.

– А потом вас ждет еще одно возвращение, – заканчивает делиться новостями босс.

И это меня настораживает. Я мгновенно собираюсь и смотрю на него совершенно другими глазами:

– Кристалл оставили?

– Да, – кивает начальник, доставая из ящика стола шкатулку, подобную той, что я видела перед праздником Воскрешения. – Просто мера предосторожности, – поясняет он наличие футляра, ведь обычно кристаллы передаются адвокатам в пластиковых пакетах для улик.

Я чувствую, как неосознанно начинают трястись руки перед тем, как принять из рук босса шкатулку. И как я опять боюсь увидеть там отголосок души нефилима. Открываю и чувствую, что глаза смотрят куда угодно, только не внутрь. Наконец дрожь в пальцах проходит настолько, чтобы заставить себя осмотреть будущего клиента, и почти сразу же я облегченно смотрю на Тео.