Узнай По Глазам

Пролог

Ночь. Время, когда богатая молодёжь собирается на арене, выпивает, веселится и делает ставки на гонщиков. На того, кто по его мнению победит. А побеждал всегда один человек.
Я никогда не была на трибунах, я была в центре внимания не трассе для гонок с шестнадцати лет. А водить мотоцикл научилась в двенадцать. Папа научил…
Сегодня был мой очередной заезд на краю города. Закрытая арена, громкая музыка, алкоголь, запретное вещество и потные болельщики.
В этот раз моим противником будет тот, которого учил мой отец. Учился правильно, но сошёл с дорожки и попал в плохую компанию. Теперь он самый опасный парень округа. У него есть связи даже в полиции, так что к этому заезду я готовилась как физически, так и морально. Проиграть я не могла, мне нужно было достать деньги для проживания и пропитания. Но если выиграю, Антон меня не простит. Он никогда не проигрывал, но я всегда знала, что обгоню его. Поэтому всегда откладывала гонку на потом. Не хотелось быть убитой после проигрыша. Или просто избитой. Он ведь так может, не посмотрит, что я девушка и заведомо слабее него.
Когда я сидела на своём байке, который мне достался от отца, ко мне подошёл организатор всего этого хлама. Эдуард. Не самый высокий мужчина из моих знакомых. Да и странный для меня. В основном из-за шуток, но голубые глаза и каштановые волосы для меня всегда как-то необычно.. Хотя, и красивый в том числе.
Эдуард владеет этим местом и каждый день получает благодаря этому очень большие деньги.
— Ну что, малышка Элла, ты готова к гонке с Антоном? — спрашивал он, проверяя время на наручных часах. К слову, часы эти, были очень дорогие. Даже квартира, в которой я живу, стоит дешевле этих часов.
— Я говорила тысячу раз, похоже, нужно ещё раз повторить…
— …Не называй меня так, у меня есть прозвище тут: Молли, от слова «Молния», — проговорил он за меня.
Он всегда так делал. Называл меня коротко «Элла» от «Элайза», а я всегда исправляла его. Никому нельзя было знать как меня зовут по-настоящему. Не хватило ещё, чтобы в школе узнали кто я вне её стен. Мне хватает и того, что каждый раз Заучкой зовут и общаются со мной так, будто я их директору сдала за какие-то ужасные поступки.
— Пора. Я объявлю сейчас начало. Удачи, Молли, — он улыбнулся мне и ушёл. Всегда так. Сначала бесит, потом зовёт по прозвищу. Этим он мне и нравится.
Он ушёл к микрофону, а я подъехала к старту. Впереди стояла девчонка в коротких шортиках и в коротеньком топе серебристого цвета. Рядом со мной остановился мотоцикл моего соперника. Шлема на его голове не было. Он держал его в руках. Типичный плохой парень. Курит, выпивает, часто в отделении сидит. Хоть его там и отмазывают всегда.
— Ну что, крошка, не будешь же ты плакать, когда я доеду до финиша? Иначе мне придётся вытирать твои слёзки пальчиками, — на его лице появилась ухмылка, а глаза загорелись опасным огоньком. Он не думал, что я могу выиграть.
— Мне кажется, слёзки вытирать буду я. Твои слёзки, — я приподняла стекло шлема, чтобы получше взглянуть на него. Я никогда не снимаю шлема на арене. Всегда есть вероятность встретить знакомых тут. Хотя, вряд ли они узнают меня. Я всегда пользуюсь в школе линзами коричневого цвета, которые перекрывают мой естественный — изумрудно-зелёный.
— Дамы и Господа, Леди и Джентльмены! Позвольте объявить начало нового этапа гонок, в котором ставки будут каждый раз расти. Победивший в этом раунде, переходит во второй этап, который пройдёт через неделю на этом же месте! — со всех сторон послышались громкие аплодисменты и свисты.
— Прошу, подойдите и делайте ставки на того, в чьей победе вы уверены! — Добавил громко его ассистент и многие встали со своих мест, чтобы сделать ставки. На деньги, которые не принадлежат им. Как же легко бросать деньги на ветер, когда их дают тебе богатые родители.
Все разбежались по своим компаниям и стали раздавать друг другу бутылки с алкоголем. Объявили старт. Девчонка посчитала до трех и выстрелила из пистолета. Я сорвалась со своего места, оставив позади себя дым от двигателя и Антона.
Каждый поворот, каждый наклон байка приносил новые ощущения, новые эмоции. Скорость дарила мне адреналин, а каждая изгибающаяся дорога становилась танцем, в котором я — ведущая в паре.
И вот когда я ускоряюсь, чувствую, как мотоцикл рвётся вперёд, словно воплощая мои мысли и желания. Я чувствую себя могущественной и непокорной, готовой преодолевать любые преграды.
Каждый раз, когда я сажусь за руль своего мотоцикла, я чувствую, что это моё место, мой способ выразить себя и ощутить настоящую свободу. Каждый раз, когда я кручу ручку газа и мчусь вперед, я понимаю, что мотоцикл — это не просто транспортное средство, а часть меня, моя страсть и моя свобода. И я благодарна каждому мгновению, проведённому на этом мощном двухколёсном друге.
Несколько минут я еду свободно, пока меня не догоняет Антон. Его мотоцикл в метре от моего и я знаю, что он собирается сделать. Знаю, поэтому прокручиваю ручку газа, выезжая вперёд.
В гонке всегда есть риски. Один из таких, — сорваться в бездну. С желанием выиграть, может настать такой момент, когда жизнь будет висеть на волоске. И никогда нельзя предугадать, когда именно такое случится...
Я практически у финиша, но слышу за собой соперника. Он близок к победе. Почти догоняет меня, но я врываюсь вперёд, доезжая до финишной черты. ПОБЕДА!
Сразу во мне взрывается фейерверк радости и адреналина! Вот так вот! Я выиграла!
Ни за что даже не сомневалась в своей победе. Мой кроваво-красный друг никогда не подведёт меня...
Я слезла с байка и сложила руки на груди, дожидаясь Антона. Он приехал через пять секунд после меня. Подойдя к нему, я попыталась поймать его взгляд.
— Мне уже снимать перчатки для слёз или подождёшь, пока мне приз вручат? — я открыто смеюсь и вижу, как в его глазах вспыхивает гнев. Признаю, выпалила не подумав. Голова на плечах, что ли, лишняя?!
— Проклятая стерва! — он перехватывает мою руку и трясёт меня, — ты ещё ответишь передо мной. Молить будешь, чтобы я тебя простил! — Антон толкает меня на асфальт. Я с грохотом падаю и разбиваю стекло шлема. Благо, глаза остались целыми. Только вот я поранила кожу под левым глазом. Чувствую, завтра придётся наносить тональный крем.
Встаю с асфальта и поворачиваюсь к нему. Зря он так.
Но он стоит, а рядом с ним его компашка, готовая убить каждого, кто его тронет. С другой стороны, у меня ещё вся жизнь впереди, чтобы унизить его и заставлять извиняться.
К этому моменту к нам подбегает Эдуард. Весь такой счастливый и отводит меня подальше от Антона. Даже он знает, насколько этот парень опасен.
— С тобой кое-кто хочет увидеться. Примешь приглашение? — спрашивает он, с надеждой глядя на меня. Я знаю, почему он так смотрит. Лишь в одном случае Эдуард просит именно так. По-доброму.
— Дай угадаю. Он тебе заплатил за встречу со мной? И что он хотел? Как и все: встречаться и быть предметом развлечения? Мой ответ — Нет.
Не раз Эдуарду предлагали такое. Хотели заплатить ему за то, что он познакомит нас и я стану личным клоуном для кого-то.
— На этот раз не просит познакомить. Человек хочет просто увидеть тебя. Он сказал, что воодушевлён твоей ездой и хочет сказать об этом лично, — на этот раз его ответ меня удивляет. И кто же этот философ, что хочет только поговорить?
Поэтому на этот раз я соглашаюсь на встречу. Взяв свой выигрыш, я иду за Эдуардом в зону, где отдыхают разные богачи. Открыв дверь, я не сразу замечаю лицо человека. В комнате не так уж светло.
— Проходите, садитесь, — говорит некто с твёрдым голосом, а я чуть не давлюсь собственной слюной. Не может быть. Это не может быть этот чёртов урод! Просто голос похож, правда?..
Спустя секунду включают свет. И я наконец вижу его лицо. Это был он. Дима Золотов. Тот, из-за кого абсолютно все в нашей школе ненавидят меня. Смеет ещё со мной болтать?
— Как я могу к вам обращаться, Молли? Это ведь не настоящее ваше имя, — плюс в мою пользу. Он не узнал меня. Возможно, всё дело в линзах, которые я ношу в школе. Ну, сейчас я буду смеяться над ним. А что? Раз ему можно, то и мне тоже!
— Верно. Это моё второе имя, — говорю я так, чтобы он не узнал меня по голосу, — моё имя Элайза... Васнецова. — Это почти правда. Моя фамилия даже близко не похожа на эту.
— Знакомое имя, знаешь. Только вот она и рядом с тобой не стояла. Почему ты скрываешь своё настоящее имя?
Ур-р-род. Знал бы он, кто стоит перед ним… только нельзя. Осталось пару месяцев потерпеть и всё. Жизнь наладиться. Нельзя сейчас выдавать себя. Нужно быстрее свалить отсюда, пока он не понял, что я именно та, о ком он сейчас говорит.
Ха! Придумала!
— Что за Элайза, что рядом и не стоит со мной? — спрашиваю я, разглядывая его с ног до головы. Взъерошенные блондинистые волосы, голубые глаза, татуировки по всему периметру затылка и плеча, обычная белая футболка и черные штаны. Так и не скажешь, что он сын влиятельного человека.
— Одна дура из одного класса. Вечно глаза мозолит и появляется там, где я. Влюблена, что ли? — это я глаза мозолю? Да он вечно является там, где я и шутить начинает. Влюблена? Да в жизни! Я лучше в гроб лягу, чем его полюблю!
— Не думаю, что влюблена. Какая она?
— Почему ты задаёшь вопросы о ней? Нет темы поинтереснее? Например то, откуда ты научилась гонять на мотоцикле?
— Не отвечаю на такие вопросы. Мне больше интересна та девчонка. Люблю, когда говорят о людях с моим именем и сравнивают со мной. Я послушаю твой рассказ.
— Она ужасно скучная. Одевается скучно. Вечно учится. Она обычная. В ней нет того, что есть в тебе. У тебя даже глаза красивые. Такие зелёные…
— Мне пора, — бросаю я и спешу удалиться. Только не успеваю. Меня хватают за запястье и тянут назад. Теперь я прижимаюсь к Золотову. Вот же чертёнок!
— У тебя… кровь. Давай я вытру. Сними шлем, — говорит он обеспокоенно. Ох, знал бы он кто под маской. Но нельзя. Я хочу спокойно отучиться и свалить куда-нибудь подальше из этого города. Чтобы никто не знал меня, и я не знала никого!
— Я не снимаю шлем перед незнакомцами. Мне пора, отпусти, — прошу я, пытаясь высвободиться из его крепкой хватки. Не будь на мне сейчас шлема, я бы умерла от стыда. Не хватило ещё, чтобы меня видели с румянцем. Особенно этот придурок!
— Если ты думаешь, что я выпил, ты ошибаешься. Я не пью. Просто люблю наблюдать за гонками. Эти идиоты приходят сюда чёрт знает за чем, а мне просто скучно, нечего делать там, в городе.
— У тебя нет девушки? Развлекся бы с ней или...
— Есть, но в голове не она толком. Вроде должны быть её глаза, а в голове только одни изумрудно-зелёные глаза. Прям как у тебя, но… это точно не ты. Ты бы смогла... впрочем, не важно, забудь.
Мне смеяться или плакать? Он точно не мог увидеть меня без линз. Но говорит, что прямо как у меня… Что за бред? Может, расспросить его? Или это уже будет слишком подозрительно?
— И… где ты видел ту, у которой такого же цвета глаза?.. — осторожно спрашиваю я, стараясь, чтобы голос не дрогнул.
— Кажется, над ней хотели поиздеваться. Я чуть не избил его за такое отношение к девушке. Она посмотрела на меня и сразу отвернулась. Но глаза сразу заметил. А лицо так и не вспомню. Было темно. Но мне почему-то показалось, что лицо у неё, всё-таки, будет мне знакомым.
Почему мы сейчас говорим так, будто знакомы сто лет? Так спокойно мы не беседовали… никогда!
И… ЧЁРТ, НЕТ!

Глава 1.

Этот день изначально пошёл не по плану. Проспала школу, пока собиралась, упала и ушиблась. Синяк останется на лбу, но ничего. Сломала чайник, ударилась мизинцем. В общем, день не задался с самого начала.
Впопыхах собралась и не позавтракав, побежала в школу, предварительно надев свои линзы коричневого цвета. Время было уже без пяти десять. Нужно придумать отмазку, почему я опоздала. В любом случае, мне поверят, я на первом месте в нашей школе по успеваемости. Добежав до школы, меня сразу заметила директриса: добрая женщина с чистым сердцем. Сегодня она была одета в джинсы клёш и в белую рубашку с длинными рукавами. Она всегда была в курсе всех модных событий.
— Элайза, дорогая, что-то случилось? Ты не опаздывала никогда. Всё в порядке? — спросила она, держась за ручку двери.
— Всё в порядке, Эльза Анатольевна. Прошу прощение, я легла чуть поздно и не услышала как звонит будильник. Я плохо себя чувствовала, но всё равно сделала домашнее задание. Не хотелось прийти не подготовленной...
Да, конечно! Ложь полная.
— О, понятно. Тогда беги в класс, скажешь, что помогала мне в классе информатики. Я могу подтвердить. Беги, — предложила она, а я поблагодарила её и побежала в класс, в котором сейчас шла география.
Войдя в класс, предварительно постучав, я заметила, что все взгляды устремились на меня. Ненавижу такое внимание к своей персоне! Найдите себе другую цель, пожалуйста!
— Элайза Романова… почему опаздываем? — спросила пожилая учительница, рассматривая меня с ног до головы.
— Прошу прощение, Анна Геннадьевна. Я была у директрисы… нужно было помочь ей в кабинете информатики. Она может подтвердить, спросите если хотите, — я ловко вышла из ситуации. Она улыбнулась мне и разрешила сесть. И точно не позвонит директрисе. Меня любят все учителя, незачем лгать. Хорошая успеваемость даёт многое, кроме знаний.
Я села на своё место на первом ряду и тихо достала из портфеля учебник по географии. Со мной за одной партой сидела Дана Ахматова, единственная подруга. Девчонка с короткими блондинистыми волосам, чёрными как уголь глазами и с ангельской внешностью. Она была той, которая знает меня настоящую. Той, которая скажет правду в лицо. Стеснение не её конёк.
— Ты ведь не директрисе помогала, верно? — прошептала она мне, когда учительница отвернулась к висящей карте на стене, чтобы показать Австралию.
— Нет, — ответила коротко я. Врать ей не имеет смысла. Она всё равно знает.
— Опять участвовала в гонках? Ты скоро себе что-нибудь сломаешь, дура! — добавила Дана и стукнула мне по рукам.
Она как всегда оказалась права. Гонки — это моё спасение. Благодаря этому я могла зарабатывать деньги и содержать мать. Она больна. Ну, почти больна. Зависимость ведь тоже болезнь, если так считать.
— Ну, промолчу, — ответила я и отвернулась к доске.
Урок прошёл незаметно. Оставив домашнее задание, Анна Геннадьевна покинула класс и все сразу стали собираться компаниями и болтать. Я оставалась на своём месте. Дана тоже осталась.
— Так-так-так… и кто тут у нас опоздал? — услышала я знакомый голос за спиной. Дима Золотов. Не опять, а снова.
В этот раз он выглядел просто. Без брендовых вещей. Он часто так делает. Но чаще он в вещах, которые стоят больше, чем мои органы.
— Я помогала Эльзе Анатольевне. Отстань от меня, Золотов, — прошипела я и убрала учебник в рюкзак с красным брелоком в виде сердца.
— Правильно, отстань от неё, Дэн, она не достойна твоего внимания. Поговори лучше со мной, — вмешалась та, которую я ненавижу больше всего. Девушка Димы — Настя Абрамова. Таких называют «эффектная». А я называю её Постельное белье. А что, и на то, и на то ложатся люди. Только белье можно поменять и почистить, а вот её — нет.
А Диму в школе все абсолютно называют Дэном. Никто не говорит его имя. Только его самые близкие друзья: Роман, Витя и Кай. И дело не в том, что его боятся. Он сам придумал эту кличку себе. Похоже, чтобы быть круче. Но почему-то никто не замечает того, что он вовсе не такой. Просто притворяется крутым, а на деле... Даже не знаю. Но точно не такой.
А я что? Я называю его по фамилии. Хотя в голове можно как угодно. Зависит от фантазии. Димыч, например.
Хмыкнув, он ушел, а я выдохнула. Слава Богу, настроения на ссору не было.
Уроки закончились совсем незаметно, слишком быстро. Меня как всегда обходили стороной. Лишь подруга оставалась мне верной и поддерживала от всего сердца. Не зря дружим с детства.
Мы покинули территорию школы вместе и пошли одной дорогой. Наши квартиры находились в одном районе. В тридцати минутах ходьбы от школы.
По пути встречались сухие деревья. Листва давно отпала. Через месяц будет новый год. И надеюсь, что в следующем году я наконец-то перестану мечтать скорее вырасти, чтобы жить как хочу я. До восемнадцати лет я буду ребёнком пьющей женщины. Хотя, иногда мне кажется, что это я родитель.
— Сегодня опять заезд? Ты не боишься, что с тобой может что-то случится? Как говорится, бережёного Бог бережёт.
— Я катаюсь уже пять лет. А в гонках участвую больше года. Ни разу не падала с байка. Так что… да, сегодня опять заезд. Через месяца два начнётся новый этап гонок, в котором каждый раз будут расти ставки. Окончательная ставка будет два с половиной миллиона рублей. Лучше пожелай мне удачи.
— Эх… а что я могу сделать? Приду и поддержу. Если не я, то кто? Только поговори с тем чудиком, чтобы дал мне такое местечко, где ко мне не будут приставать с алкоголем и прочей чушью.
— Его Эдуард зовут, — уточнила я. — Хорошо, поговорю. Ты только как в прошлый раз не подбегай сразу после моей победы. А не то снова приставать будут.
Пока мы болтали о сегодняшних гонках, она уже дошла до своего подъезда. Мне же ещё идти минут пять. Попрощавшись с подругой, я пошла в сторону нашего здания. Обычное старое жильё для людей с низкой зарплатой. С каждой гонки я получаю большие деньги. Но их не хватает на все коммунальные услуги. Свет, вода, газ, интернет, плата за жилье, еда и многие другие траты лежат на мне. Но даже правительство об этом не знает. Все думают, что меня содержит мать. Если бы. Ей бы сначала вылечиться от зависимости, а только потом меня содержать. Сидит практически каждый день дома, а на работе такой ужас, что её ещё не уволили. Или что там? Не узнавала.
Так… выходить из дома я буду где-то в девять вечера. А значит, нужно сначала маму отправить спать, а потом только уходить.
Когда я почти дошла до нашего подъезда, услышала протяжный животный визг. Никогда не умела проходить мимо бездомных собак и кошек. Этот случай не исключение. Пройдя через маленький переулок, в глаза сразу бросилась грязная коробка, из которой шёл этот визг. Подойдя к ней, я подсела на корточки и стала рассматривать собачку. Это был щенок. Такой беленький. Шпиц, наверное. Не разбираюсь в породах. Он был весь мокрый и в грязи. Это все люди! Что им мешает сдать их в приют? Обязательно на улицу бросать?!
— Бедное животное… кто так с тобой? — меня сложно было выводить на эмоции. Но животные… я не могу смотреть на то, как им больно. Они человечнее людей.
Щенок смотрел на меня глазами полные надежды и еле как вилял хвостиком. Жизнь потрепала этого мальчика…
Я бы купила ему поесть, если бы не пустой кошелёк. Всё потратила на коммуналки и питание.
Я хотела встать, но почувствовала у себя на затылке чей-то пристальный взгляд. Повернулась и встретилась взглядом с тем, кого ненавижу больше всего. Золотов стоит один, в руке держит телефон, а сам с презрением смотрит на меня. Только сейчас я вспоминаю, что сняла линзы. Опускаю глаза, чтобы он не видел меня и быстро встаю с места.
— Я ещё вернусь за тобой, мой хороший, — прошептала я и поспешила удалиться с этого места.
И как все могло пойти? Конечно, он окликнул меня по имени и мне пришлось остановиться. Если бы я этого не сделала, завтра бы он напомнил мне это тем, что спрячет мою школьную форму после физкультуры. Или его девчонка спрячет. Мне без разницы кто из них, но кто-то точно однажды так сделал...
— Повернись-ка. Эй! Я с тобой разговариваю, — прокричал он. А я что? Я не могу повернуться. Больше всего я боюсь показать другим глаза, которые достались мне от отца.
Он был прилежным человеком, пока не попробовал наркотики. Но ушёл из семьи, а мать начала пить сразу после переезда. Весь район знал об этом, мне часто говорили: «у тебя глаза отца. Смотри, не стань как он». Я ненавижу эти слова. Из-за этих людей я поменяла школу. Начала носить линзы и гонять на мотоцикле. Это было единственное, что спасало меня в трудные времена. Скорость…
Дана, к слову, тоже поменяла школу. Из-за меня. А родителям сказала, что её там обижают.
— Отстань Золотов, мешаешь жить. Тебе делать нечего? Настя наскучила? — проговорила я и побежала к своему подъезду. Краем глаза заметила, что его уже нет на горизонте. Завтра мне не повезёт в школе…
Зайдя домой, я нашла мать, сидевшую на кухне с бутылкой водки и с маленькой рюмкой в руке. Она подозвала меня к себе, а мне пришлось подойти. Я села рядом. От неё разило алкоголем. Ничего, уже привыкла.
— Ты знаешь… я хочу извиниться перед тобой. Мне так жаль, что ты живёшь такой жизнью со мной. Всё время на подработках своих. Обещаю, с завтрашнего дня я возьмусь за голову! — я эти слова уже наизусть знаю. Каждый день одно и то же. Каждый раз она говорит это мне. Раньше я верила ей и радовалась. А потом поняла, что это действие алкоголя. Она никогда не бросит пить. По крайней мере, в ближайшие десять лет. Или чуть больше. К сожалению...
Я улыбнулась ей и пошла к себе в комнату. Единственно место в доме, где меня никто не потревожит. Моя обитель выглядела слишком скучно. Чёрные стены с потолком. Разбитая краска в нескольких местах. Маленькая кровать. Тумбочка без дверцы. Рабочий стол и стул. Всё. Мне и этого хватило. Благодарю Богу, что есть хотя бы крыша над головой.
Убрав волосы в тугой хвост, я положила коробочку от линз на прикроватную тумбочку и достав из рюкзака учебники, стала делать домашнее задание. Первой на очереди оказалась алгебра. Она была лёгкой, поэтому я справилась за двадцать минут. Литературу я делала дольше всех, но все равно быстро закончила.
С остальными уроками я справилась в разы быстрее. Посмотрела на время и чуть успокоилась. До заезда ещё два часа. Не опаздываю.
Встав с места, я начала готовиться. Надела костюм для гонок, а поверх чёрное худи размера XXL и такого же цвета спортивки. Выйдя из комнаты, я пошла к маме и села рядом. Она всё так же сидела и пила, рассматривая стену в двух метрах от нас. И каждый раз у меня разрывалось сердце на тысячи маленьких кусочков от её вида. Но я справлюсь. Всё будет хорошо. Она точно вылечится. Надо только потерпеть чуть-чуть.
Мама не обращала на меня внимание, пока я не помахала рукой.
— Я пойду на работу. Ты иди ложись, ладно? — прошептала я, медленно забирая у неё бокал с самым дешёвым вином, которое ей точно купил один из коллег по работе, где она бывает реже, чем в ванной. М-да, час назад была водка, а сейчас вино...
С работы так и не уволят её и не скажут ничего. Никто не замечает её отсутствия…
— Прости меня, солнышко. Мне так тяжело… — её слова впивались лезвиями в сердце. А слёзы на её глазах делали удары больнее. Я с трудом сдерживала себя, чтобы не зареветь самой…
— Я знаю, мам, я знаю. И ты обязательно найдёшь выход. Мы вместе его найдём. А пока иди ложись, хорошо?
— Прости… — повторила она, но всё равно встала с места и пошла со мной в свою комнату.
Уложив её в кровать, я убедилась в том, что она спит и спешно вышла из дома. Спустившись вниз, я открыла дверь подъезда и оказалась на улице. Свежий ветер сразу ударил в лицо, заставив освежиться и успокоиться.
На улице меня ждала Дана. Я оседлала байк, надела шлем, протянула ей второй и мы вместе поехали в конец города. Но до этого я остановилась у мусорных баков и попыталась найти ту собачку. Её там не было. Осталась только коробка. И я всем сердцем надеялась, что её забрали добрые люди...
Оставшаяся дорога была пустой, поэтому я давала свободу себе, каждый раз прокручивая ручку газа всё сильнее. К слову, Дана не боялась скорости. Наоборот, она любила кататься со мной. Потому что знала меня. Я никогда не падаю с байка и никогда не сделаю ни ей, ни себе больно. Доехали мы с подругой на место за час. Я остановилась и ко мне сразу подбежал Эдуард, одетый в чёрный деловой костюм. Он что, стоит и нас ждёт каждый раз? Как собачка, честное слово.
— Сегодня все делают ставку на тебя, не подведи меня, Элла, — говорил он, улыбаясь во все тридцать два.
— Я больше повторять не буду. Зови меня Молли, пока я здесь!
— Да понял я, понял. Идём, тебе нужно переодеться к заезду. Представляю лицо этого мажора, когда ты его выиграешь! Ух! Уже представляю его личико, когда ты приедешь к финишу за десять секунд до него. Он будет в бешенстве!
Поговорив ещё минут пять с Даной, я оставила подругу и пошла за Эдуардом внутрь. Тут была раздевалка, специально для меня. Он знал, что я не могу выходить из дома в костюме. Поэтому создал для меня эту комнатку. Я, как никак, лучшая в гонках и он получает благодаря мне нехилые деньги.
Переодевшись, я вышла к Данке. Она стояла и улыбалась мне, держа в руке шлем. Я-то знаю, что за этой улыбкой кроется волнение и страх за мою жизнь. Но она скорее наорёт на меня, чем попросит больше не гнать.
— Пожелай мне удачи, — проговорила я и обняла подругу за плечи.
— Тебе она не нужна, дорогая, — ответила она и обняла меня в ответ, но в разы крепче.
Заезд через двадцать минут, а это значит, что нужно готовиться. Я ещё раз обняла подругу и покинула её. Она знала, куда ей нужно идти, поэтому пошла. А я направилась к мотоциклу, заранее надев на голову шлем. Оседлала его и подъехала к старту. Трибуны уже практически были заполнены, поэтому мне все стали аплодировать. Я помахала им в ответ и стала ждать своего противника…

Глава 2.

Ко мне подъехал парень с такими же красными волосами, какой мой байк, с бородой, и с черными как ночь глазами. Шлем небрежно висел на руле мотоцикла. Вероятно, мой соперник. Очередной уверенный в себе мужик, который думает, что выиграет гонку со мной на раз-два. Но все ведь знают, кто окажется у финиша первым. Ну, кроме него. Серьёзно, у таких, как он, такое хрупкое эго!
— Какая крошка. Водить-то умеешь? — с пренебрежением спросил он, попутно надевая шлем на свою тупую голову.
— Впервые сижу за рулём, научишь кататься? — с издёвкой бросила я и заметила Эдуарда неподалёку. Он направлялся к нам.
— Конечно. Только за это нужно заплатить. Ты же знаешь чем? — его глаза потемнели, он стал рассматривать меня с ног до головы как куклу, которую хотел купить, но пока не знал, сколько стоит эта самая кукла. — А ты неплохая. Есть, за что хвататься. Поедем ко мне после гонок?
— Козёл… — прошептала я, чтобы он не услышал. Всё-таки не нужно мне быть с ними грубой. Я хоть и гонщица, но у меня нет суперсилы. Я не умею защищаться против внушительной мужской силы.
— Готовы? — со своим обычным грозным тоном спросил Эдуард, остановившись рядом со мной.
Мы одновременно кивнули и удобнее оседлали байки. Девчонка вдалеке практически в прозрачном топе помахала флажком и выстрелила из пистолета. Мы сорвались с места, проезжая круги и обороты.
Каждый поворот был для меня шансом оторваться от соперника, каждый рискованный маневр — возможность заработать больше. Я знала, что ставки высоки, и любое падение могло бы обернуться не только потерей денег, но и чего-то большего. Но я не могла позволить себе остановиться. Эти деньги были моим спасением. Спасением от детского дома.
Я была первой в трёх кругах, но он начал меня догонять. Я не стала прибавлять скорость, чтобы вырваться вперёд. Я хотела показать ему, кто здесь главный. И он повёлся. Мужик вырвался вперёд, но всего на два метра. Я догнала его и даже смогла помахать левой рукой. А ещё смогла уехать далеко вперёд…
Финишная линия была уже близко. Я выкрутила ручку газа на полную, и мотоцикл рванул вперед, оставляя соперника позади. Ну все, победа снова за мной. Как и всегда.
Я пересекла финишную черту первой, и триумф заполнил меня. Мой красный друг не подвёл меня в очередной раз.
А деньги, которые я выиграла, были для меня не просто призом, а возможностью продолжать борьбу за лучшее будущее.
Я слезла с байка, подняла стекло шлема и подошла к мужику, что обещал научить меня кататься за «небольшую» цену. Он был зол. Нет, он был в ярости от того, что проиграл семнадцатилетней маленькой девчонке. Какие же они все одинаковые...
— Ты пожалеешь, что встала на моём пути! Стерва! — кричал он, пытаясь выбраться из рук двух огромных мужчин, что не давали ему напасть на меня.
Я не стала дальше слушать его грязные словечки о себе и о своей матери. Взглянув на него в последний раз, я ушла оттуда. На встречу ко мне шёл Эдуард. Весь такой радостный и весёлый. Ещё немного и прыгать начнёт от счастья.
— Вот твои заслуженные пятьдесят тысяч, — он протянул мне конверт, а я с радостью приняла его. — Слушай… а твоей подружке сколько, говоришь, годиков? — Добавил он, убирая невидимую пушинку с моего плеча.
— Тебе-то какая разница? — с непониманием спросила я. — Если встречаться, то не надейся. Ей восемнадцать, а тебе… Сколько, говоришь, тебе? В общем, нет. Я против.
— Мне двадцать три. Всего пять лет разница. Ну познакомь, а! Я в следующий раз заставлю на тебя больше поставить. Вот и ты больше получишь. А?
Идея была очень заманчивой, но я не могла так поступить с подругой. Если она сама того не захочет, я не стану даже говорить о нём. Да, безусловно, Эдуард хороший парень, но с этими нелегальными гонками…
— Я не знаю. Спрошу у неё, что она думает о тебе. Но если скажет, что ты последний подонок, то это уже не моё дело. Ясно? И ты к ней больше подходить не будешь. И даже думать о ней не будешь. Понял?
— Понял, родная. Всё, можешь уходить, иначе полиция может заглянуть. А тебе это не на руку. Удачи!
Попрощавшись с Эдуардом, я оседлала байк и поехала к выходу. Там меня уже ждала Дана с радостной улыбкой. Она сразу накинулась на меня с объятьями и стала душить своей теплотой и любовью.
— Всё, садись. Поедем домой. Тебя не ждут, что ли?
— Родители уехали в командировку в Питер. Осталась дома одна. А брат вообще живёт один, как ты знаешь. В общем, я одна. Может, у меня останешься? Приготовим поесть и фильм включим. Весёлый вечер будет, а?
— Я только «за» убежать от этой женщины… — маму я любила, но сегодня хотелось уйти. Хотя бы разок. — Кстати. Что ты думаешь насчёт Эдуарда? — выполняю обещанное. Вдруг и в правду денег больше будет. А это мне не помешает.
— Он симпатичный. Молодой и практически успешный. Но не в том успешен. Будь он легальным бизнесменом, я бы влюбилась в него. Хотя и это невозможно. Он старше меня на… сколько лет ему вообще?
— Двадцать три.
— На пять лет. Нормально так. В общем. Пока он занят этой нелегальной чушью, он мне не очень нравится и не понравится, — внезапно она прищурилась, разглядывая меня. — А это не он, случайно, попросил тебя спросить это у меня?
— Ты меня раскусила. Поедем уже к тебе? Только мне нужно взять из дома рюкзак с учебниками на завтра. Хорошо?
— Без проблем!
Одев на голову подруги шлем, я села вперёд и дала газу. В душе я танцевала от счастья. Я опять победила. Уделала мажора и забрала деньги. Они мне нужнее.
На пустой трассе единственным источником света была луна. Этой ночью — полная и яркая. Холодный воздух бил прямо по лицу, и от этого разум будто очищался. Мысли не заполняли больше голову и от этого становилось в разы лучше. Повезло, что ветер был несильный. Ненавижу кататься в такую погоду.
Подруга сзади визжала и смеялась, потягивая руки в разные стороны. Также я однажды визжала, когда папа учил меня кататься…
— Конечная! Ладно шучу, я возьму рюкзак и к тебе. Жди тут, ясно? — приказным тоном сказала я, когда мы уже доехали до моего подъезда.
— Есть, сэр, — весело ответила подруга, приложив руку к шлему, как солдат.
Хихикнув, я тихо поднялась на второй этаж и легко открыла дверь. Так-так-так… Мама в комнате спит. Отлично.
Зайдя к себе, я взяла рюкзак, зубную щётку и пижаму. Взяв ещё карты для игр со стола, я так же тихо вышла из дома, ещё раз проверив маму.
— Пойдём или поедем? — спросила Дана, как только я вышла из подъезда.
— Пойдём. Иначе завтра придётся потерять пару минут, возвращая байк на место. Пошли?
— Ты линзы взяла?
— Да, они у меня всегда в рюкзаке лежат. Жидкости тоже взяла чуть-чуть. Чтоб наверняка.
Дорога до дома подруги заняла у нас минут семь максимум. Вместе мы шли очень медленно. Зайдя к ней домой, мы сразу переобулись и зашли в зал. Я бросила рюкзак на диван и уселась рядом. У Даны дома я бывала часто. Но в этот раз многое изменилось. Занавески стали серыми с узорами, телевизор остался на том же месте, а на рядом стоящей книжной полке стало больше книг.
— Что посмотрим? — спросила подруга, зайдя в зал со снеками в руках.
— Я на всё согласна. А может, лучше в карты сыграем на правду или действие? — я достала из рюкзака колоду карт и помахала у лица подруги.
— А почему нет? А давай!
Расположившись на диване поудобнее, я раздала карты. Дана с недоверием взяла свои и улыбнувшись, чуть отсела назад, чтобы я не подглядывала.
Первая игра прошла быстро и нервно. Дана меня победила. Везучая крыса! Вечно она так меня дурит. Уверена, она смухлевала! А я глупая, не заметила.
— Правда, — недовольно пробубнила я.
— Тебе кто-нибудь нравится? — ухмыльнувшись спросила она и сощурилась, чтобы лучше уловить мои мысли.
— Что за глупый вопрос? Конечно, нет! Ты бы узнала об этом быстрее меня. Просто потратила шанс задать каверзный вопрос.
— Скучная ты. Влюбилась бы и стала счастливой. А то в жизни романтики не хватает у тебя.
Раздав снова карты, я поняла, что победа будет за мной. Игра шла весело и в итоге я и в правду победила подругу. Хотя она много пыталась смухлевать и закрыть король не козырем. На этот раз я была чуть внимательнее.
— Действие! Я не такая скучная как ты! — похвасталась она, уверенно улыбаясь и показывая идеально ровные и белые зубы.
— Ты уверена? — она кивнула. — Поцелуешь парня, на которого я покажу на этой неделе? — спросила я со злобной улыбкой. Хоть и не собиралась такого делать. Это она сумасшедшая, а я нет.
— Надеюсь, просто «чмок»? Я в жизни-то целовалась два раза, по-взрослому ещё не хочется, если честно, — с надеждой в голосе сказала она.
— Ладно… Но это будет грандиозно! Обещаю, алкашей и маньяков не подсуну. Я ещё не больная на голову. Это по твоей части.
— И пусть ему будет меньше двадцати пяти. Хотя бы на вид. Мне самой-то восемнадцать стукнуло только в августе.
— Хм… может, тебе знакомого подсунуть? Он неплохой, — сама не знаю, что за знакомый, но просто шучу над ней. Глупышка. Прям как я.
— Если я вижу его реже чем собственную мать, то давай. Я же говорю. Это меня не остановит и не напугает!
— Конечно! Ты даже свой первый поцелуй потратила на спор. А тебе было тринадцать. Больная на голову!
— Вот такая у тебя самая лучшая подруга с самого рождения! Лучше быть больной на голову, чем скучной!
— Ты на шесть месяцев старше меня, какая «с рождения»?
— Не тупи, тупица. Ты всё равно моя первая и лучшая подруга!
С улыбкой обняв подругу, мы продолжили. Следующую игру я проиграла и снова выбрала правду. Согласна, я уверена в себе только на трассе, где точно одержу победу. Шлем и костюм для гонок делают меня увереннее и я могу чувствовать себя на своём месте.
— Поцеловалась бы с… Скажем, с Димой Золотовым, будь он чуть лучше?
И откуда она берет такие глупые вопросы? При том зная, что я ненавижу этого парня всей душой.
— Да если он тонуть начнёт, я ему руку даже не подам. Не то, что целовать! — я сделала паузу, а потом продолжила: — просто я сама плавать не умею ещё.
— Но всё равно не скрыть того факта, что он красавчик. И что в самый первый день решила, что с ним стоит подружиться. Помнишь, как он помог тебе тогда? Ты чуть с лестницы не упала, а он как за шиворот схватился и не дал упасть!
— Да что ты вечно о нём болтаешь? Как будто экспонат музея! Не поцелую и всё. Или с чего ты решила, что мы с ним увидимся где-то ещё кроме школы? Чушь полная!
— Да ладно, не ори! Раздавай карты, по новой пойдём.
Мы играли ещё минут тридцать, пока часы не остановились на цифре одиннадцать. Убедив подругу закончить с игрой, мы переоделись в пижамы. Закончив обе разом с чисткой зубов, мы легли в кровать и стали болтать обо всём. Давно у нас не было ночевок без взрослых…
— Кем бы ты хотела стать, если бы деньги не имели цены? Или профессии никакие не осуждались.
— М… наверное, писателем. Не знаю. Мне в голову часто приходили разные сценарии. Или режиссёром.
— Так некоторые писатели и так нехило зарабатывают. В чём проблема стать писателем в жизни? — спросила она, поворачиваясь на живот.
— Если их книги продаются тысячными тиражами. А пробиться в издательство — дело не лёгкое. Так что с этим желанием придётся повременить до лучших времён.
— Да…
— А ты бы кем стала в таком случае?
— Думаю, смотрителем зоопарка. Где можно к животным прикасаться. Это так… мило. С животными легче общаться, чем с людьми, — она грустно вздохнула. — Кстати! Ты слышала, Даша из параллельного класса на Золотова претендует. Настя услышит — ей глаза выколет.
— Дашка? Она же с Витей была месяца назад!
— Они же расстались недавно. Витька после этого сразу нашёл замену ей. Бабники-придурки! Как же бесят!
— Поверить не могу! Реально бабники! Один день не могут без девчонки…
— А то. Из-за таких и мы не можем себе хороших найти. Вечно подвох ищем и думаем, что они только притворяются хорошими, а на деле полные козлы.
— Вот Эдуарда я бы назвала хорошим. В нем плохое только то, что он занят этими гонками. Я знаю его уже год и ни разу не видела, чтобы он курил, пил или к девушке преставал. Даже наоборот. Один раз на моих глазах одну защитил. Это было месяца четыре назад.
— Давай только не о нём! Хороший и хороший. Всё, давай спать. Завтра тест по алгебре, не хочу завалить. У меня и так там уже четвёрка. Хочу на пять сдать. Хорошего сна.
Спать хотелось и в правду сильно. И к тесту хотелось прийти выспавшейся. Пожелав подруге спокойной ночи, я повернулась на левый бок и попыталась быстрее уснуть. Но в голову лезло всё кроме сна. Гонки, мать, отец, как ни странно — Золотов. Точно завтра достанет из-за того, что не поговорила с ним сегодня нормально. Ну а как я могла? Показывать ему свою слабость я не горела желанием. Ещё достанет вопросами о том, почему я ношу линзы. А отвечать ему я не собираюсь. Если, конечно, он узнает и спросит. Но он не узнает. Иначе я не знаю, что буду делать…
В сон я погрузилась только спустя минут пятнадцать, кажется. И мне опять снился сон, в котором я на гоночной трассе. Но трасса была мокрой, а мой байк никак не мог остановиться. Скорость всё увеличивалась, а тормоза не работали. В один момент байк слетел с дороги, но меня успели поймать. Я осталась жива. С желанием посмотреть в лицо своему спасителю, я повернулась. Но ничего не смогла увидеть. Заметила лишь маленькую татуировку в виде каких-то узоров на запястье.
Открыв резко глаза, я начала глубоко дышать, вспоминая у кого я могла видеть такую татуировку. Но всё тщетно. Сонливость была сильнее и думать было невозможно. Поэтому я легла на спину и попыталась уснуть, с бешено бьющимся сердцем…
Долгое время я всё думала об этом сне. Он ведь ничего не предвещает? Надеюсь, что нет. И с этими мыслями я снова попыталась погрузиться в сон. Удалось это у меня только через четверть часа.

Глава 3.

Протерев ещё раз глаза, я снова повторила текст реферата. Как же я уста...
Не успела я подумать, как передо мной встал Золотов. Что прицепился?! Чем я ему дорогу перешла?
— Почему игнорировала? Считаешь себя выше нас? Если умная, значит бросить тебе под ноги мир?
Что он несёт?..
— Я... — я не знала, что сказать.
— Я, я, я. Хватит якать, жалкая, — он усмехнулся и его голубые глаза блеснули чем-то незнакомым.
— Ты такая жалкая. Смотреть на тебя противно. Жалкая и гордая, самое ужасное сочетание, — Настя захохотала и это подхватили Женя и другие подруги.
Я внутренне сжалась. Ненавижу. Ненавижу их. Как можно быть такими ужасными? Яд так и сочится из их ртов.
— Отстаньте. — Потребовала, с большим трудом посмотрев на Настю.
Где Дана?! Мне только она поможет...
— Ты жалкая. Твоё существование меня бесит. Наверное, в своего жалкого папашу пошла, да? Ах да! У тебя его даже нет... — в глазах Насти горел огонь ненависти и даже дьяволята были видны.
Зачем она это сказала?..
— Стерва! — зашипела я и просто ушла. Я... просто не могла ничего выдавить из себя. Не могла ответить ничего. Не знала, что сказать...
За мной они не пошли. Я только слышала их смех, который становился все тише. Почему люди такие ужасные?
А в конце учебного дня всё случилось именно так, как я говорила. Всё было относительно хорошо до последнего урока. Просидев геометрию, мы с Даной одновременно засобирались и вышли из класса. Не хотелось снова слышать голоса этих полоумных выскочек. Тем более, что я не могла на это никак дать ответ.
Посмотрев в маленькое зеркальце, я подумала, что стоит привести себя в порядок и скрыть прыщ на носу тональным кремом. Вылез же! Бесит!
— Пойдёшь со мной или подождёшь здесь? С таким-то прыщом выходить из этой дыры на улицу, грех!
— Ты иди, я ещё в библиотеку хотела заглянуть. Книгу вернуть надо. Как раз встретимся у ворот. Удачи!
Развернувшись, я ушла в сторону уборной. Благо, никого из одноклассников там не было. Они уже вышли из школы. Подойдя к большому зеркалу, я достала из карманчика рюкзака тональный крем и попыталась легонько перекрыть им прыщ. Пришлось постараться, чтобы его видно не было.
— Гулять так гулять. — Сказала я сама себе, доставая оттуда же блеск для губ, подаренный мне Даной на восьмое марта.
Намазав на губы красноватого цвета блеск, а на ресницы тушь, я улыбнулась себе в зеркале и поспешила выйти из уборной. Но у меня не получилось. Дверь была заперта снаружи. Я дёргала ручку, пытаясь открыть дверь, но все безуспешно. Она не поддавалась. Зато уже я поддавалась панике.
Достав телефон из кармана, я начала спешно набирать подруге, но, кажется, в библиотеке связи не было. После десяти гудков я бросила звонок и начала снова дёргать ручку, чтобы открыть.
— Эй! Там есть кто-нибудь? Откройте! Тут человек! — кричала я, всё сильнее дергая ручку от двери.
Но меня никто не слышал. Похоже, там и в правду никого не было. Я снова набрала подруге, и снова мне никто не ответил. Чёртова сеть!
— Здесь кто-нибудь есть?! — крикнула я ещё громче прежнего. Даже голос сорвала.
На этот раз я услышала голос. Тихое хихиканье. Женское, как я успела разобрать.
— Эй! Откройте. Я знаю, что вы там! — я чуть успокоилась, подумав, что мне сейчас откроют дверь. Но лучше мне перестать быть такой наивной.
Последнее, что я услышала из того, что сказали за дверью, было короткое «дура». А дальше лишь цоканье чуть высоких туфлей. И кому я дорогу-то перешла, а?
— Чёрт. Чтоб вы все руки себе сломали! — заорала я и пнула дверь ногой.
Как же раздражает! Дана не берет, а я тут застряла! Как будто всё нарочно идёт против меня!
Взяв себя в руки, я начала снова дёргать ручку и толкать дверь. И каждый раз я всё так же громко кричала. И, кажется, меня услышали. Кто-то дёрнул ручку с той стороны. Я не знала кто это, но уже любила этого человека и готова была ему руки целовать.
Дверь резко открылась и я чуть не врезалась в стену. В другой раз я бы прокляла этого человека, но сейчас могу только благодарить, если бы это был не… Золотов...
Что? Он тут каким боком? Или это он всё сделал со своей девчонкой?
— Что ты здесь делаешь? — резким тоном спросил он, раздражённо смотря на меня.
— С твоего розыгрыша смеюсь. Точно отомстить решил за то, что вчера не ответила. Уверена, с подружкой решили такое сотворить. Два сапога пара.
Согласна, логики в моих словах никакой. Но это было единственным логическим объяснением этой тупости. Или мне просто думать больше не хотелось, кто это мог сделать. Единственный, кому я «дорогу перешла», это он.
Я первая вышла из уборной, а прямо за мной он. Золотов остановил меня, схватив за предплечье и прижав к стене. Я была в замешательстве, не понимая его порыв.
— Думаешь, стал бы я запирать кого-то в туалете за такую чушь? Кем ты меня вообще представляешь? — грубо, но в то же время нежно сказал он, склонившись ко мне.
— Грёбаный идиот. До такого только ты и твоя девчонка могли додуматься, — спокойно ответила я, хотя внутри я чуть ли не сгорала от бешеного сердцебиения.
— Мне незачем такое делать. Я не такой отбитый, ясно?
Он смотрел будто прямо в душу. Иногда рассматривал мои черты лица. Его взгляд переметнулся от «карих» глаз к почти алым губам. От неловкости я даже прикусила нижнюю губу, чувствуя как сердце начало ускоряться. Решив прекратить эту близость, я сделала равнодушный вид и ответила ему:
— Я как-то сомневаюсь. С твоим-то отношением ко мне. И… отпусти меня. Мне от тебя противно! — а ещё неловко...
Мы не сразу заметили нескольких учеников за нами. Они шли, оглядываясь на нас и о чём-то перешептываясь. Теперь точно пойдут слухи. Так близко не стоят друг к другу даже хороший друг и подруга. Не то что те, кто ненавидят друг друга с первого дня учёбы в этой школе.
— Отпусти. Не видишь, они на нас пялятся, — повторила я тихо, чтобы нас не услышали.
— Меня не волнует их чёртово мнение. А ты просто могла сказать «спасибо» и свалить отсюда, ясно? — он наконец-то отпустил меня и я поспешила удалиться, не забыв про благодарность.
Оказавшись вне школы, меня перехватила уже Дана и стала расспрашивать о том, где и с кем была я так долго. А я не стала ничего утаивать и рассказала ей всё в мельчайших подробностях:
— Он меня в уборной закрыл. Идиот полный! — пожаловалась подруге я, попутно поправляя одежду.
— Тебе не кажется это странным? Будь это он, то похвастался бы и не стал бы злиться. Мне кажется, что это был не он всё-таки.
— Плевать. Он сделал, не он. Все прошло. Придёшь сегодня на заезд? Не хочу одной быть в этой дыре, — я немного успокоилась и продолжила нормально говорить.
Согласившись приехать со мной, подруга ушла другой дорогой. Ей нужно было к тёте, родители были там и позвали её. А я же, надев проводные наушники, медленно поплелась домой, где меня «ждала» мать.
Улицы сменились, деревья все пустели, а осень уступала место зиме. Даже небо грустило по этому поводу. Внезапно начался мелкий дождик. И это вызвало у меня улыбку на лице. В наушниках менялись раз за разом исполнители, а настроение оставалось все таким же. День в школе утомил слишком сильно. Учителям было плевать на жизни учеников, им нужны цифры в дневниках или в кошельке. Я могла дать только первое. За это меня не любили ученики, но зато любил весь учительский состав. Год за годом я приносила им медали по олимпиадам. И даже на физкультуре я не была из худших. Были хорошие результаты. Среди девушек, конечно.
На улицах уже не было ни единой души. В такую погоду все оставались дома со своими счастливыми семьями. Дождь всё усиливался, а тонкий жакет никак не спасал. Ноги промокали сильнее. Капроновые колготки под юбкой не спасали тоже. Сняв с плеч рюкзак, я подняла его над головой и начала бегать, ища глазами место, где можно было укрыться.
— Черт! Тупой дождь! — прошипела я, понимая, что тушь точно потекла.
Взяв всю волю в кулак, я ускорила бег и уже через десять минут была у себя в подъезде. Тяжело дыша, я зашла в дом и с трудом закрыла дверь. Дома было тихо. И эта тишина меня настораживала.
Обойдя все комнаты, я нашла маму спящей именно в моей. Она уснула у меня, похоже, рассматривая мои дипломы и медали. Я подошла к ней, чтобы укрыть одеялом, а на деле заметила на глазах засохшие слезы. Она плакала. И если честно, я надеялась, что после этого она поймёт, что её дочери нужна мать, а не существо, родившее меня.
Укрыв её одеялом, я села за письменный стол и начала заниматься скучнейшей и простой домашней работой. Она всегда давалась мне легко, поэтому я справилась меньше чем через час. Следующим в очереди нужно было позвонить Эдуарду и убедиться в том, что гонки точно будут.
Я вышла из своей комнаты и зайдя в кухню, закрыла дверь. Набрав номер организатора, я села за стол и стала ждать ответа. Спустя семь гудков он мне все-таки ответил:
— Привет, красотка, — весело поздоровался парень, что-то напевая себе под нос.
— Привет, — сухо ответила я.
— Ты по поводу… Ну ты поняла.
— Да, — как говорится, краткость — сестра таланта.
— Они будут, можешь приезжать к девяти, — сообщил он.
— Стой, — остановила его я, когда тот собирался отключиться. — Со мной будет Дана. Найди ей местечко.
Отключившись, я еще раз проверила маму и вышла из дома. Байк стоял прямо у подъездной двери. Я оседлала его и направилась сначала к Дане, а потом по пустым улицам на место заезда. Закрытая арена горела в свете прожекторов. Людей все так же было очень много, а адекватных — ни одного.
— Удачи! — весело сказала подруга, когда я уже собиралась подъезжать к старту, одетая в комбинезон.
На старте жалкий отброс мужского пола опять пытался унизить меня в глазах своих противных дружков. Их хрупкое эго не может поверить, что девушка их одолела. У них на уме только адреналин, пойло и легкодоступные девчонки.
— А ты горячая штучка, — сказал он, поднимая защитное стекло шлема. — Поедем ко мне после того, как ты приедешь второй?
— Пошёл ты, — без интереса сказала я, проверяя мотоцикл.
— Много на себя берёшь, малышка. Не бойся, я тебе больно не сделаю, ты хорошо проведёшь время, — до противности нежно сказал он и подошёл ко мне.
Он встал близко ко мне и снял шлем. Моему взору открылись многочисленные татуировки на его лице. И от этого мне стало в разы противнее от него.
— Так, драки мне тут не нужны. Тем более насилие над прекрасным полом, — нарочито громко появился откуда-то Эдуард и спас меня. Я бы сама с ним не справилась.
Громила отошёл, а я незаметно кивнула организатору в знак благодарности, на что тот лишь подмигнул мне и ушёл.
Гонка началась, а по моему телу разливались адреналин и желание почувствовать скорость. Я чувствовала себя в своей тарелке, разгоняясь все быстрее и быстрее. Каждый круг и поворот доставляли мне удовольствие и я не хотела останавливаться. Прокручивая ручку газа, я все сильнее отдавалась ощущениям. Только здесь я могла сбросить напряжение и забыть все дерьмовые события жизни. Только здесь плохие мысли и эмоции не захлёстывают меня. Только здесь, черт возьми, я настоящая!
Я была близка к старту. За мной с отрывом ехал мужик, чьё имя я так и не запомнила. Я уже кожей чувствовала, как он в ярости. Поэтому раскрутила ручку газа на полную и оторвалась от него ещё дальше. Прямо к финишу. Победы доставляли мне удовольствие. Давали деньги, но ощущение орущего ветра не заменить никакими деньгами. Это прекрасное чувство разливалось во мне водопадом... Я встала с байка и дождалась его. Он и в правду был разгневан.
— ТУПАЯ ТВАРЬ! — заорал мужик и слез с байка. Он мигом оказался передо мной. Но за мной уже стояла охрана. Эдуард позаботился о том, чтобы меня не тронули.
Я не стала ему отвечать. Взяла выигрыш и сразу уехала к подруге, которая была в ярости. Частично я её понимаю, но спросить все равно хотелось. Вдруг до неё кто-то донимался или хотел познакомиться? Я была бы не против, чтобы она нашла себе парня, но не здесь. Тут одни отбросы и мусора.
— Что? — непонимающе спросила я, слезая с байка.
— Они всегда такие злые, когда тебе проигрывают? А то так раздражает. Какое у мужчин хрупкое эго! — зло ответила она и первая оседлала мотоцикл.
Я уже хотела сесть и поехать, но к нам быстро подошёл Эдуард. Он был уж очень веселым. Ему нравилось то, как я «унижаю» мужиков. А мне было плевать.
— Поздравляю, красотка. Вот твоя одежда. Иди переоденься, — он вручил мне мои вещи. Худи и обычные чёрные штаны.
Я не хотела оставлять подругу одну, но Эдуард позаботился об этом. Он остался с ней, а я пошла в мини раздевалку. Почему-то этот парень вселял доверие.
Зайдя внутрь, в нос ударил запах мужского одеколона. Наверное, здесь не только я переодеваюсь всё-таки.
Закончив за пять минут переодевание, я нанесла ещё немного туши и блеска на лицо. Сложила комбинезон в рюкзак и вышла к Дане и Эдуарду. Они были слишком далеко, чтобы видеть меня, но я сама видела их отлично. Подруга смеялась с чего-то, а организатор смотрел на неё добрыми глазами и улыбался самой искренней улыбкой, которую я не видела в жизни. Может, он и в правду…
— Эй, красотка. Поедем ко мне? Я же вижу, я тебе нравлюсь, — громко сказал тот самый мужик, с которым я соревновалась.
— Да я на тебя даже смотреть не хочу. Не то что к тебе ехать. — Грубо сказала я и тут же пожалела о сказанном. Он взял меня за запястье и начал тянуть в противоположную сторону от Эдуарда и Даны.
— Отпусти! — заорала я, пытаясь высвободиться из его крепкой хватки.
Он не отпускал. Тогда я с силой врезала ему свободной рукой по глазу. От неожиданности он отпустил меня, но тут же начал идти в мою сторону. А за моей спиной были трибуны. Слева и справа бежать было некуда. Только вперёд. А если закричу, все равно никто не услышит.
Мужик подошёл ещё ближе, а я уперлась спиной об перила. Все, мне конец…
— А ну отошёл от девушки, мразь поганая! — с тихой злостью сказал кто-то за его спиной.
Оглянувшись, мне захотелось скорее убежать от того, кто сейчас вроде бы помогает мне. Моё сердце забилось быстрее. Он меня точно узнал!
Золотов стоял в пяти метрах от нас и в руке держал холодное оружие. Его грудь быстро поднималась и опускалась. Откуда он вообще тут? Я не понимала и не хотела понимать. Просто хотела убежать, спрятаться.
— Тебе лучше опустить оружие, малявка. А не то конец тебе, — угрожающе сказал мужик, но Дима лишь усмехнулся. Он медленно начал подходить к нам, а я пыталась закрыть лицо руками, чтобы он меня не узнал. Чёрт, да мне конец будет, если узнает!
— Я сказал: отпустил девушку. А не то зарежу. — Глаза парня потемнели и я впервые видела его таким злым. От него исходила ненависть. Он был в гневе.
Похоже, он смог убедить мужика в том, что убьёт, потому что он поднял руки верх и поспешил удалиться. А Золотов подошёл ко мне и убрал руки с лица. Он меня узнал…
Но он не собирался ничего говорить. Его взгляд пробегал с моих глаз к губам и наоборот. И только сейчас я почувствовала запах, исходящий от него. Он был пьян. И, возможно, не узнал меня.
— Надеюсь, вы в порядке? — с искренней нежностью спросил он и положил складной ножик к себе в карман. Я не понимала ничего из того, что только что произошло. Дима Золотов помог мне. Разве такое бывает в реальности? Я точно не сплю?..
Я лишь кивнула и тоже поспешила убежать. Не хотелось, чтобы он узнал меня. Пускай это будет единственным разом, когда он увидел меня здесь. Да ещё и с моим настоящим цветом глаз.
Эдуард и моя подруга все ещё стояли на том месте и беззаботно болтали. Парень даже невзначай коснулся её лица. Похоже, чтобы что-то «убрать». За этот год, который мы знакомы, он ни разу не вёл себя со мной грубо. И один раз даже защитил от пьяных гостей, которые его в лицо не знали.
— Ты вернулась! — радостно крикнула Дана и обняла меня за плечи.
Обняв её тоже, я попрощалась с Эдуардом и, оседлав байк с подругой, покинула территорию закрытого стадиона. Эта ночка точно останется в моей памяти надолго. Произошло слишком много всего за два часа. Я точно этого не забуду. Особенно глаза одноклассника, которые смотрели на меня так, будто мы знакомы лет десять.
И позже я рассказала об этом подруге. На что она начала волноваться сильнее и думать о том, чтобы я перестала участвовать в гонках. А я так не могу поступить, пока моя мать не вылечиться и я найду утешение в работе или в человеке…

Глава 4.

За следующие два дня я успела понять, что Дима не узнал меня. Он вёл себя как обычно. В мою сторону не смотрел и даже внимания не обращал, что было даже странно.
Вчера нам объявили, что завтра мы поедем на экскурсию в какой-то музей. Не знаю как они это решили, но идея никому не понравилась. А поездка была обязательной.
— Я так не хочу ехать в этот музей! Все равно будет скучно! — жаловалась подруга, лёжа на мягкой кровати рядом со мной.
— А мне все равно. Может, будет что-то интересное. Хотя бы развеюсь, — спокойно ответила я, съедая попкорн.
Я опять пришла с ночёвкой к Дане. Матери я «сказала», но не уверена, что она хоть что-то поняла. Сев на кровать, мы приняли решение посмотреть фильм из хронологии «MARVEL».
— Как тебе Зимний солдат[1]? У него такая улыбка милая, — сказала подруга, глядя на длинноволосого красавчика.
— Он просто лучший. А когда серьёзный, такой милый! — я не смогла сдержать улыбку. — Жаль только, что ему внедрили в голову эту тупую программу.
Она хмыкнула и замолчала. И оставшийся фильм и продолжили смотреть почти в тишине, иногда кидая реплики или проклиная злодеев.
Спустя час мы досмотрели фильм и решили пораньше лечь спать, чтобы завтра успеть к музею. Время было одиннадцать тридцать, а значит, мы все равно успеем.
Уснуть мне удалось не быстро, но зато во сне я сегодня видела отца. Будто мне снова было двенадцать и он учил меня как сидеть на байке. Я была счастливой, пока в один момент он не растворился в моих объятиях. И последнее, я услышала от него, было короткое «пока». И стали тучи сгущаться над моей головой, а солнце пропало с горизонта. Отец опять ушёл из моей жизни. Оставил как тогда. Несколько лет назад…
Я встала оттого, что меня трясли. Дана протирала глаза одной рукой, а второй трясла меня.
— Ты чего? — пробурчала я сонным голосом.
— Ты плакала во сне. Что случилось? — спросила она, с явным волнением в голосе.
Плакала?.. Да, во сне мне было плохо. Я скучаю по отцу, несмотря на то, что он грубо бросил меня и маму. Несмотря на то, что сделал так, что мать сломалась и отдалась алкоголю.
Я все ещё любила его, но одновременно с этим ненавидела. За то, что уничтожил семью. За то, что я сейчас чувствую эту боль и мне приходится использовать свое маленькое хобби в целях заработать нелегальным путем. Почему так произошло? Я ведь так любила папу...
— Элайза, что случилось? — чуть более строго спросила она и я наконец обратила на неё внимание.
— Мне приснился отец…
Ей хватило этих трех слов, чтобы перестать задавать вопросы и просто обнять меня. Я уткнулась ей в плечо и дала волю слезам. Они катились по моему лицу и падали на короткий ночной топ.
— Ну все, успокойся, мое солнце. Все будет хорошо, — она обнимала и похлопывающими движениями поддерживала меня.
Тыльной стороной ладони я вытерла слезы и вконец успокоилась, когда подруга принесла мне воды. Время на часах уже было пять тридцать утра, но спать хотелось не сильно.
— Будешь чай?
— Давай, спать уже не хочется как-то.
Встав, мы с подругой перешли в уютную кухню, которая была больше, чем моя комната. В углу на столе стояла ваза с розами, а у плиты стоял чайник.
Спустя десять минут мы уже сидели за столом и молча пили чай, смотря в окно. Солнце только-только поднималось, освещая город. А мы сидели, две близкие по душе люди, и наслаждались горячим ромашковым чаем.
— Надеюсь, в музее будет хоть немного весело, — выдала подруга, перебирая в руке свои светлые короткие локоны.
— Там будет скукотища! — поделилась мыслью я, допивая свой горячий напиток.
Полтора часа спустя мы уже по полной готовились к поездке. Дана заняла ванну, а я хотела переодеться, когда в дверь позвонили. Я подбежала к ванной, чтобы попросить её выйти и открыть дверь, на что подруга лишь что-то пробормотала. Я поняла, что она просит посмотреть кто там. Послушав подругу, я подошла к двери и заглянула в глазок. Снаружи стоял… как ни странно, но это был старший брат подруги. Хм, что он здесь делает? Он ведь должен быть в другом городе.
— Кто там? — крикнула подруга из ванной.
— Твой брат, — с удивлением сказала я и не подумав, открыла дверь.
— При… — радостно начал он, но продолжил уже не так весело, — вет…
И только тогда, когда он начал рассматривать меня с ног до головы, я вспомнила, что на мне мои пижамные короткие шорты и топ.
Сказав ему пару слов, я убежала в комнату подруги, чувствуя румянец на щеках. Как же стыдно!
— Ты чего приехал? У тебя же учёба, — услышала я голос подруги из коридора.
— Да вот, решил сестричку проведать. Мама сказала, ты тут одна справляешься из рук вон плохо. А ты тут классно устроилась без них.
— Они просто в командировке. Как будто ты не помнишь, — недовольно рассказала подруга. — А у тебя волосы белее стали, покрасил?
— Да… в споре проиграл.
Решив переодеться, я напялила на себя чёрное платье с вырезом у колена и черные туфли на очень низком каблуке. Собрав волосы в пучок, я накрасила губы розовым блеском, а глаза подчеркнула тушью.
Спустя минуты две я к ним наконец вышла. Они сидели на кухне и разговаривали. А Андрей пил чай из той кружку, из которой пила я час назад. Я встала у двери, не решаясь зайти к ним.
— Элла, как давно мы не виделись? Года четыре? — весело спросил брат подруги и поставил кружку обратно на стол.
Мы втроём знакомы более десяти лет. Старший брат Даны учится на втором или третьем курсе в МГУ. Но очень давно он мечтал о том, чтобы стать певцом или танцором. А теперь стал экономистом.
— Два года. Вы не виделись два года, Андрей, — вмешалась подруга. — Нам было по пятнадцать, когда ты уехал жить в Москву, а потом поступил в лучший университет страны.
— А ты похорошела. Парень хоть есть?
— У нее одна учеба на уме. Парни ее не интересуют, — Дана встала и пошла в комнату, кинув в конце, что хочет переодеться.
Она оставила меня опять со своим старшим братом наедине! И что говорить? Это пять лет назад я могла говорить с ним как с приятелем, а теперь как-то неловко.
— Сколько, говоришь, тебе исполнилось?
Я уселась на место подруги и ответила ему:
— Семнадцать в январе стукнуло. Считай, через три месяца будет восемнадцать.
— А ты чего такая нервная? Как будто врага увидела. Расслабься, — он улыбнулся и продолжил: — А может, со мной будешь встречаться? Вижу, ты так повзрослела, похорошела. Да и ты умная, добрая вся. А?
От его слов я залилась краской. Что? Встречаться с ним? Сердце бросилось вскачь, а дыхание будто сбивалось. Вор моего первого поцелуя сейчас предлагает стать его девушкой!
— Тебе двадцать, а мне семнадцать, — еле выдавила я, вспоминая события, произошедшие более трех лет назад. — И ты украл мой первый поцелуй.
— Да Брось, мне было пятнадцать, а тебе тринадцать. И это произошло случайно. Это даже поцелуем назвать сложно. Я же не виноват, что ты упала с горки прямо на меня.
И то верно… Самой не нужно было лезть на ту горку и прыгать оттуда. Да и его маме не нужно было предлагать мне поехать с ними на аттракционы.
— Тебе повезло, что твой папа не увидел тебя. Он бы подумал что похуже, вместо этого случайного поцелуя, — уже чуть более весело рассказала я.
— Что за поцелуй? Это кто с кем целовался? — вдруг появилась на пороге Дана.
— А знаете что? Я тогда зайду к вам вечером. Вижу, вы собираетесь уже в поездку. Хорошо вам провести время!
Андрей встал со стула и незаметно от сестры подмигнул мне, ушёл, оставив на щеке сестры легкий братский поцелуй. Чёрт. И что мне делать? А если он пошутил так? А если серьёзно предложил встречаться? Да бред какой-то. Мы дружили всю жизнь, не может же такое быть.
— Так кто у вас там поцеловался? Ты же знаешь, я не отстану. Или это вы были? — она сузила глаза, с подозрением смотря на меня.
Её взгляд я не могла выдержать, поэтому опустила глаза. Об этом инциденте я обещала молчать. Но этот её взгляд… от этих жгучих кожу карих глаз хотелось иногда бежать.
— Это были вы?! — громче заорала она.
Она начала смеяться и колотить меня по спине от веселья, а я смотрела на неё из-под длинных ресниц и не могла сказать ни слова.
— Мы опаздываем.
Взяв её под руку, я потащила её за собой к двери. Надев черно-белые кроссовки, я первая вышла из дома, не дожидаясь подруги.
— Элайза! Подожди меня!
Она добежала до меня и мы вместе первыми дошли до школы. Ещё минут через пять появились унылые одноклассники. Никто не хотел ехать в скучный музей.
— Может, сбежим? — громко появился веселый Дима, щурясь от яркого солнца.
— Ты хочешь как в апреле? Нас Юля Олеговна сожжет, если опять сбежим, — запротестовала его девушка, подкрашивая губы блеском.
Её лучшие подружки закивали в знак согласия, на что Дима лишь скривился и перевёл взгляд на меня. Я кивнула ему в знак вопроса, на что он ничего не ответил и начал здороваться со своими приятелями.
Спустя ещё двадцать минут мы уже были в музее. Музей оказался прекрасным: просторные залы, мраморные колонны и тишина, которая сразу поглотила всю школьную суматоху.
— Далеко не отходим, все вместе идем, — приказала учительница, поправляя очки.
Все закивали и пошли за ней. Но минут через пять я быстро отошла от класса, чтобы погрузиться в изучение экспозиций, надеясь забыть о присутствии Золотова хотя бы на несколько часов.
Сначала я наслаждалась атмосферой — картины, древние артефакты, каждый предмет имел свою историю. Я шагала от одной экспозиции к другой, иногда останавливаясь и вглядываясь в детали. В такие моменты я чувствую, как мысли уносятся далеко, где нет ни школы, ни проблем, ни дерьмовой жизни. Просто я и искусство...
Но затем, как назло, я снова услышала его голос. Он стоял у одной из картин и, конечно же, пытался выделиться перед группой, как всегда, привлекая внимание. Я только закатила глаза и пошла дальше, решив, что не дам ему испортить мне этот нормальный день. Как будто он что-то знает об искусстве.
Пройдя мимо картин, я села в тихом уголке на скамейке и начала рассматривать окружающих меня людей. Они все такие разные.
— Ты так мне и не сказала правду, — Дана подсела ко мне так тихо, что сначала я её даже не заметила.
Нужно ли говорить ей об этом? А вдруг Андрей не хотел бы, чтобы она знала о том поцелуе?
— Он пошутил сегодня глупее обычного, — я решила рассказать ей правду, — он «предложил» встречаться с ним. Смешно, правда?
Но она не смеялась. Смотрела на меня как на дуру.
— Бред какой-то. Он не рассказывал, что ты ему нравишься, — выдохнув, она вдруг выдала. — Ладно, я пойду мороженое куплю из внутреннего кафе, тебе взять?
Мне захотелось засмеяться. Она так непринуждённо говорит об этом…
Отказавшись, я встала со скамейки, с желанием пойти туда, где не будет столько людей. Я пошла за угол, где стояли некоторые подставки для экспонатов. Прижалась к стене и погрузилась в мысли. Если Андрей не шутил, то… Я не могу придумать, что ему ответить, потому что к нему я не чувствую ровным счётом, ничего.
— Заскучала, черноглазая? — услышала я вдруг знакомый голос справа от себя.
— У меня не… — Я повернулась к нему лицом, но сразу отошла на шаг. Он стоял почти ко мне вплотную, расположив руку чуть ли не у меня над головой.
— Что у тебя «не»? — весело спросил он, подойдя ближе.
— Что тебе нужно, Золотов? — я скрестила руки на груди.
Вместо ответа он подошёл ещё ближе, а я попятилась назад. В конце концов я уперлась в стену, а он расположил руки у меня над головой.
— Т-ты что делаешь? — еле слышно выдавила я и сглотнула.
— Почему у меня такое чувство, будто у тебя не должно быть такого цвета глаз? Будто они другого цвета...
Опять сердце бросилось бежать. А вдруг поймёт? Они могут знать о моем отце, и тогда разговор станет больше…
— Что ты несёшь? Отойди, пожалуйста.
Но вместо этого он приблизился ещё больше. Между нашими лицами оставалось меньше семи сантиметров. А я думала лишь о том, чтобы нас не увидели другие. Его девушка меня убьёт за это.
Подняв на него глаза, я встретилась с его почти злым взглядом. Его глаза бегали по моему лицу, а в конце остановился на губах. Он снова посмотрел мне в глаза, будто хотел понять что я чувствую. А я не могла ничего выразить. Моё сердце совершает кульбит раз за разом, а дыхание замедляется. А в нос ударяет его одеколон, запах которого я слушала только в магазинах.
— Ты что, пил? — не выдержала я.
— Какая же ты…
— Какая? — я опять его перебила. Его последующие слова я уже знала наизусть. — Знаешь, я так устала от всего этого. Я ненавижу тебя и твой гребаный класс. Так что сделай одолжение, отстань от меня, если не хочешь, чтобы я повесилась, а в письме написала, что во всем виноват ты.
— Ты так не сделаешь. — Констатировал он, ухмыляясь.
— Ты меня не знаешь. Захочу, и не такое сделаю, если нужно будет. Перееду тебя байком или…
— Байком? — непонимающе спросил он, а я отвечать не стала.
Я опустила голову и прикусила губу. Черт. А если заставит сказать? Но он лишь взял меня за подбородок двумя пальцами и приподнял голову. Его лицо было в четырёх сантиметрах от моего и если бы я чуть отошла от стены, то эти самые сантиметры стёрлись бы. И я не знаю почему, но в этот момент я была готова это сделать.
— Элла, я тут… — услышала я вдруг голос подруги за спиной у Димы и оттолкнула его. В первые секунды он будто не хотел отпускать, но потом понял и отошёл.
Засунул руки в карманы синих джинсах, Золотов ушёл, а Дана с подозрением смотря на меня, подошла ко мне.
— И что это было?.. — непонимающе спросила подруга, отдавая мне мороженое.
— Не знаю, — честно ответила я.
— Так. Рассказывай мне все в мельчайших подробностях. Сейчас же.
И я рассказала. Все, что он сказал. Все, что сказала я. Рассказывала, и сама не понимала что нашло на него и на меня. Как такое могло вообще произойти? Что происходит между нами? И какого черта он так ведёт себя?
— Чего?! Что за бред? Его что, какая-то оса укусила? Он свою Настеньку не видит? Или они расстались и он решил пошутить опять? Может, он вспомнил… ну, это… — не унималась Дана.
— Не знаю. Я домой хочу. Давай отпросимся и уйдём.
— Будет беда, если он вспомнит.
— Прошло более десяти лет, Дана. Нам было по семь лет, откуда ему это помнить? Даже я смутно помню тот день, — от этой мысли стало тревожнее. А вдруг и в правду вспомнил?.. — Давай домой уйдём. Не хочу думать об этом.
Согласившись со мной, она пошла за мной к Юле Олеговне, которая стояла у какой-то непонятной картины и рассматривала женщину на полотне.
— Да, конечно. Вам обеим я разрешаю. Только отпишитесь, как дома будете. Чтобы я знала, что с вами всё в порядке, — нежно сказала она, услышав нашу душещипательную просьбу.
Поблагодарив её, мы взялись с подругой за руки и вышли из музея. Мы шли так минут пятнадцать, и когда она ушла к себе, я одна шла домой медленнее. И если бы я знала, что произошло дома, то не ходила бы даже к подруге…