Узница коварного магистра

Глава 1

Сольвейг показалось, что она смежила веки лишь на мгновение, но когда зрение привыкло к окружавшей её темноте, поняла — нет, прошло гораздо дольше. Она лежала на ворохе гнилой соломы. Пахло сыростью и крысиным помётом. В голове будто грохотал медный колокол. Ныли затёкшие мышцы. Тело дрожало от пронизывающего холода.

Девушка осмотрелась. Единственный источник света - крохотное зарешеченное окошко в двери. Голые осклизлые стены, ржавое ведро в углу. Осознание ударило обухом. Она вскинулась, но нахлынувшая дурнота уронила её обратно на убогое ложе. Разум лихорадочно метался, будто пойманная в кувшин муха. Плен. Темница, из которой невозможно выбраться.

Сольвейг осторожно коснулась ошейника, на пробу подцепила ногтём — и тотчас отдёрнула руку: металл словно цапнул пальцы огнём. Она хорошо помнила обманчиво-ласковое касание пальцев здешнего хозяина, и вдруг - металлический щелчок, с которым зачарованный хомут захлопнулся на шее. А следом — слабость, немощь, обморок.

Нестерпимо хотелось пить. Приподнявшись, девушка встала на колени и сложила ладони горстью. Сконцентрировалась, но не ощутила ничего кроме дрожи в руках. Ну же! Где?! Хоть что-нибудь - сырость камней, грунтовые воды, подземные источники... А через мгновение ошейник резко сомкнулся на горле жалящей петлёй, заставив хрипло вскрикнуть от боли.

— Что?..

Силы не отзывались, не текли по жилам полноводной рекой. Сольвейг пробовала снова и снова, но вместо магии под кожей прокатывалась боль. Неужели у всех её соратников на шее такой “подарок”, отнимающий природный дар?!

— Нет, нет, нет...

Ужас захлестнул её, прошёлся по позвоночнику вверх липкой волной. Сколько бы раз Сольвейг ни воображала подобный исход, столкнуться с поражением лицом к лицу она оказалась не готова.

Отряд сорвиголов под фальшивыми личинами попал сюда, в замок Альвхайм. Миссия была самоубийственной в своей дерзости: выяснить планы здешнего хозяина, лорда Герхарда Фрейра, убить его и вызволить собратьев, томящихся в плену. Брать штурмом неприступную твердыню было глупо — да и откуда у даймонов столько сил. Поэтому единственным способом попасть сюда был обман.

Задачей Сольвейг было изображать посланницу императора и отвлекать Фрейра женскими чарами, а затем прикончить его, но что-то пошло не так. Она не поняла, в какой момент ситуация надломилась. Что стало причиной провала? Клан так рассчитывал на их успех.

А Йоран, командир их бесстрашного отряда... В соседней камере? Убит?

Но страшна была не собственная плачевная участь. Никто не знал, но у Сольвейг кроме миссии, возложенной кланом, была своя подспудная цель. Хэвард, её милый, беззаветно любимый, наполнивший жизнь теплом и смыслом, подался в дезертиры и стал пленником Альвхайма. Всё из-за неё! Она пришла сюда не только ради блага клана, но и чтобы вызволить своего наречённого. И так скоро потерпела неудачу, что не успела даже мельком увидеть его лицо! Надежда, что Хэвард жив, была единственной силой, удерживающей волю девушки. Она себе не простит и не сможет жить, если он погибнет из-за любви к ней.

Сжав в кулаке колючие стебли соломы, девушка закричала. Она кричала отчаянно, до хрипоты, раздирая горло. Пронзительный вопль захлебнулся судорожными рыданиями.

Бам! В дверь долбанули чем-то металлическим.

— Молчи, тварь! - раздался зычный окрик стражника.

Сольвейг трясущимися руками отёрла жгучие слёзы. Пока она жива, ничего не кончено. Девушка села, закрыла лицо ладонями, силясь восстановить сбитое дыхание. Но сколько бы она ни думала, мысли сводились в одну точку - проклятый лорд Фрейр, владыка Альвхайма, её тюремщик. Тот, кто так ловко разоблачил их обман.

Глава 2

На двух узких кроватях спали мужчина и женщина. Немолодые. Их лица были удивительно спокойны. Лорд Фрейр, которого здесь согласно положению называли свестором, стоял между кроватями, молитвенно сложив руки. За окном уже брезжил рассвет, но он знал: лежащие на кровати не проснутся. «Тилинь-тилинь-тринь», — притаившаяся в углу зачарованная арфа, доиграв мелодию, умолкла, и вслед за этим мужчина вышел в коридор.

Мир наполнился звуками: шум ветра, пронзительные крики стрижей, стайками носящихся вокруг замка, далёкий людской гомон, суетливый топот... Топот? Целитель нахмурился. В эту башню вход запрещён.

Тем не менее, ему навстречу семенил, путаясь в длинной светло-голубой робе, юноша. Бледный как полотно и запыхавшийся. Новенький. Месяц как дал обет Ордену Ингвальда. Такому до Причастия ещё долгие годы. И то — если Синод признает его достойным.

— Свестор, — послушник низко поклонился, силясь отдышаться и прикладывая скрещенные ладони к груди.

— Будь благословен, сын мой, — свестор коснулся рукой макушки.

Юноша едва ощутимо вздрогнул, вжал голову в плечи. Даже перестал так громко пыхтеть.

— Что за срочное дело привело тебя сюда?

Малец, облизнув губы, промямлил:

— Она... Ваша гостья очнулась. Вы приказали доложить немедля.

Глаза лорда Фрейра наполнились неподдельным интересом.

— Вот как? Быстрее, чем я ожидал, - он зашагал к арочному проёму, ведущему на лестницу. — По пути расскажешь, что произошло за ночь. Много ли у нас потерь?

— Нет, свестор, — юнец едва поспевал за широким шагом. — Только четверо не дожили до рассвета.

Мужчина благодушно улыбнулся. Редкая ночь не уносила дюжину. Четверо — это хороший знак.

Они спустились на три этажа ниже по винтовой лестнице и вышли на узкий арочный мостик, соединяющий одинокую башню с остальным замком. Отсюда открывался великолепный вид на окрестности: спереди гористая пустошь, за спиной – безграничное водное пространство. Если смотреть с моря, то казалось, что стены Альвхайма вздымаются прямо из утеса – настолько плавно дымчато-серые прибрежные скалы перерастали в каменный руст.

Дул пронизывающий ледяной ветер, готовый шквалистыми порывами сбросить зазевавшегося путника в пропасть. Свестор остановился и обернулся, чтобы вглядеться в грозовую даль – кажется, надвигалась буря.

Мальчишка-послушник, нахохлившись и дрожа как воробей, безмолвно ждал целителя. Смотрел под ноги, чтобы не видеть пустую глубину, зияющую по обе стороны невысокого парапета.

— Тебя пугает судьба предшественника? — с пониманием спросил целитель и, не дождавшись ответа, добавил: - Иногда тёмные силы тянут нас шагнуть в бездну. Но мы здесь как раз для того, чтобы не дать им взять верх. Олаф был слаб.

Юнец ничего не ответил. Только судорожно кивнул и тотчас отвёл взгляд. Он боялся. Страх – плохой товарищ в борьбе со злом. Трусливые здесь долго не задерживаются.

— Идём.

В сопровождении послушника свестор вошёл в большую залу с высоким сводчатым потолком. Раньше здесь располагался императорский чертог: искусные витражи на огромных окнах изображали батальные сцены прошлого, на возвышении у дальней стены некогда стоял трон Ингвальда. Сейчас всё пространство заполняли койки. Почти все были заняты: на них лежали люди. Поток, наполняющий Альвхайм, не иссякал.

Малец дышал на ладони, пытаясь их согреть, на что лорд Фрейр хлопнул его по плечу:

— Привыкай. В борьбе с лихорадкой холод - верный союзник.

Даже стоны и крики боли притихли. Голос целителя рождал благоговейную тишину. Он по-отечески тепло осмотрел свою вотчину. Хозяин Альвхайма знал всё о тех, кто был вверен империей в его руки. Кто-то спал, кто-то немигающим взглядом смотрел в потолок. Хлопотали целители – меняли повязки, натирали мазями или давали целебные тинктуры.

— Напоминает полевой госпиталь, правда? — мужчина ностальгически вздохнул. — Прямо как в юности.

Здесь, в главном зале, лежали те, чьи увечья были нанесены оружием, огнём или иными мирскими способами. Для заражённых болезнями и отравленных ядами предусматривались отдельные помещения. На нижних этажах содержались душевнобольные, чьё ментальное состояние не давало им находиться вместе с остальными. А в подземелья имел доступ только свестор да несколько его приближённых. Именно туда сегодня и предстояло спуститься – раз уж гостья соизволила прийти в себя.

При мысли о леди Сольвейг губы мужчины скривились в брезгливой гримасе. Перед мысленным взором пронеслись развязно-жгучие образы из наваждений, что она насылала ему по ночам: шепот щекочет мочку уха, жаркое дыхание прокатывается от ключиц к животу, острые ноготки впиваются в спину. Ускользающие сны, после которых просыпаешься в поту, а всё тело горит будто опалённое языками пламени.

Свестор моргнул, прогоняя гадкий морок. Маняще приоткрытые губы Сольвейг стянулись в бледную дрожащую линию, растрёпанные кудри скрылись под косынкой. Перед ним стояла послушница Агнета.

Девушка, смущённая странным взглядом мужчины, отвернулась, возвращаясь к работе. Она терпеливо пыталась напоить перебинтованного по рукам и ногам бедолагу. Свестор приблизился, встал за спиной.

— Будь благословенна, — мягко улыбнулся, кладя руку на плечо послушницы.

Глава 3

В коридоре раздались шаги. Ближе и ближе.

— Открой, — голос лорда Фрейра звучал отчётливо даже сквозь толстый металл запечатанной двери.

Сердце Сольвейг сжалось, а живот свело спазмом. Но, превозмогая слабость, девушка встала, гордо выпрямила спину. Нельзя предстать перед тюремщиками дрожащей и сломленной.

Замок натужно заскрежетал, громоздкая металлическая дверь с протяжным отвратительным скрипом отворилась. В проёме показался высокий силуэт лорда Фрейра, зловеще-чёрный на фоне освещённого факелами коридора.

— Скучали, миледи? — он вошёл в камеру.

Руны на одеянии целителя тут же ощетинились колючим льдисто-синим светом - почуяли присутствие враждебной инородной силы. Раньше, когда на пальце девушки был заслоняющий перстень-амулет, они оставались просто блёклой вышивкой. За свестором кралась его безмолвная тень, Агнета.

— Как вы смеете? — Сольвейг знала, что её план раскрыт, но продолжала игру. — Я — посланница императора!

— Вы маленькая лгунья. Но теперь вы не сможете никому навредить. Ни вы, ни ваши спутники.

— Что вы сделали с Йораном?

— То, что вы хотели сделать со мной и всеми здесь, — лорд Фрейр шагнул ближе, и руны вспыхнули ещё ярче.

— Погасите свои каракули, — Сольвейг сделала вид, будто ниспосланное богом сияние режет ей глаза, — светитесь как болотная гнилушка.

— Боюсь, это не в моей власти, — мужчина пропустил колкость мимо ушей.

— Приятно, что в Альвхайме не всё в вашей власти, - голос не дрожал, хотя внутри всё клокотало от панического ужаса.

Хладнокровие Фрейра было страшнее, чем любые вспышки гнева.

— Грядет шторм, не ваши ли друзья снова безобразничают? — тон свестора больше подходил светской болтовне, чем допросу.

— Боитесь, что следом за мной придут другие? Правильно, милорд, вам не уйти от нашего воздаяния за все ваши великие заслуги.

Она блефовала. Там, за стенами Альвхайма, никто и пальцем не пошевелит, чтобы вызволить её. Клан ясно дал понять — если миссия будет провалена, помощи не ждать.

— Я всего лишь крохотный камешек в мозаике.

— Не скромничайте, лорд Фрейр. Вы сойдёте за целый валун.

Герхард Фрейр, второй по значению человек в империи, прославился на весь континент талантом алхимика и чародея. Он создавал зелья для армии Эггельстора. Благодаря его изобретениям войска одерживали победу за победой. Последней смертоносной находкой Фрейра был взрывной порошок. Там в составе простой древесный уголь, но что ещё?..

— Как бы то ни было, собственная безопасность меня тревожит мало, леди Сольвейг, - свестор говорил с ней терпеливо, будто с капризным ребёнком, который отказывался идти спать. - Или, может быть, назовёте своё истинное имя?

Сольвейг прищурилась, пряча за колкой улыбкой угрожающий оскал.

— Вы серьёзно думаете, что я отвечу?

— Попытка — не пытка. Пытка будет потом.

Пытка. Походя брошенное слово отозвалось в голове корябающим эхом.

— Агнета, — лорд Фрейр, не оглядываясь, обратился к послушнице, — подай мне стакан.

Бледная тень за его спиной вздрогнула, сделала робкий шажок вперёд и вложила в подставленную руку мужчины стакан с водой.

— Вы, должно быть, хотите пить, миледи?

Пленница молчала. В горле было сухо как в пустыне, но она не собиралась покупаться на дешёвые фокусы. Тогда свестор продолжил:

— Ну же, не стесняйтесь. Здесь нет яда. Просто вода. Если ответите на мой вопрос, сможете утолить жажду. Как вас зовут?

— А если пошлю вас подальше, вы мне ещё и горячую ванну приготовите?

— Как грубо, — мужчина вздохнул и небрежным движением вылил содержимое стакана на пол.

Соль сглотнула, видя, как живительная влага просачивается сквозь зазоры в камнях, впитывается в гнилую солому.

Тем временем целитель обернулся к послушнице, вернул ей стакан.

— Мы имеем дело с тифлингом, Агнета. С виду она неотличима от человека, но не стоит обманываться, её кровь проклята демонической примесью, — он напоминал учителя, выступающего за кафедрой в академии.

От этого тона было тошно.

— Вы будто строгий наставник, милорд, - съехидничала пленница. — Ставите нерадивых питомцев на горох? Или, может, скармливаете своим псам?

Лорд Фрейр повернул голову на голос и сделал шаг вперёд. Медальон целителя на его груди угрожающе сверкнул. Сольвейг, будто в танце, шагнула назад, но тут же упёрлась спиной в каменную стену.

— Нерадивых здесь нет.

Тонкие пальцы мужчины невесомо скользнули по рукаву платья вверх, к ключицам. Прошлись, щекоча, вдоль бьющейся под кожей жилки на шее, очертили изгиб хомута.

— Всех скормили? — девушка чуть приподняла подбородок, силясь поймать взгляд собеседника, но его светло-карие с зелёными прожилками глаза были непроницаемы.

Мужчина в ответ на издёвку лишь улыбнулся и, отступив назад, непринуждённо взмахнул рукой. Девушка взмыла в воздух и застыла, словно невидимый силок стянул её по рукам и ногам. Вместо слов и проклятий изо рта раздавалось лишь змеиное шипение.