Узы мафии. Любовь вне закона

Глава 1.

Я проверила пальцем сережку–гвоздик, в которой установлена микрокамера и глубоко вдохнула. Воздух под вечер сгустился, наполнился ароматом цветущих полевых трав. Было бы все так романтично и увлекательно, и даже лирично, если бы я не стояла на обочине пыльной дороги, недалеко от заброшенного завода и не мерзла от гудящего в крови адреналина.

Тонкое обтягивающее платье душило меня и открывало не только нательные шрамы после аварии двадцатилетней давности, но и душевные раны выставляло напоказ. Я ненавидела эту завлекающую роскошь и соблазнительность. Всячески избегала подобных трюков с переодеванием. Моя привычная одежда – джинсы и что–то удобное. Вроде трикотажных блузок и рубашек.

Ветер подул от густых кустов справа, и я поежилась. Потерла ладони о бедра и перенесла вес тела на другую ногу.

Черт, чего же так долго?

Планы изменились?

Нет, я бы уже знала об этом.

В конце пустыря, где раньше располагалась стоянка для фур забрезжил оранжевый свет. Непохоже на блики фар. Скорее отблески ручных фонариков.

– Поехали. – Шепнула я самой себе и выпрямилась.

Черный микроавтобус плавно подкатился практически вплотную ко мне, и боковая дверь откатилась в сторону. Из кузова вылез мужик в безликой золотой маске и кивнул мне подойти ближе.

Я размяла кулаки и выполнила простую просьбу.

Он схватил меня за предплечье и огромной ручищей облапал мою задницу и грудь.

– Эй! – возмутилась я тотчас.

Резкий кивок дал мне знак забираться внутрь неприметного авто. Окей.

Без лишних вопросов заняла свободное место на неудобной скамейке и скрестила руки поверх коленей.

Мужик оглядел периметр, встав на подножку и нагнувшись, нырнул туда, где находилась я.

Микроавтобус тронулся и задом выехал с пятачка, усыпанного рыжей глиняной пылью и мелкими камешками.

Окон не было. Только лобовое. Но я не могла в него открыто пялиться. Мой молчаливый сопровождающий неустанно следил за каждым моим движением. Даже тогда, когда я заправляла темную прядь закрученных волос за ухо или чесала плечо.

Я надеялась, Синицын видел все в деталях и прекрасно запечталял отморозков в своей памяти. Закончу с этим чертовым заданием и предъявлю ему по полной программе. И больше в жизни не соглашусь играть роль подсадной утки.

Машина подпрыгнула на кочке, и я вцепилась руками в бортик скамейки. Услышала гнусный смешок. Молчун впился глазами в мое глубокое декольте. Аппетитные полушария немного выскочили за его границу и соблазнительно колыхнулись. Я не придала этому значения. Сейчас меня волновал конечный пункт следования.

Из наших достоверных источников стало известно, что тематические вечеринки, завершающиеся особой жестокостью, а иногда и убийствами, ежегодно проходили в разных точках города. Перемещались из пункта А в пункт Б, словно фигурки на шахматной доске. Никто толком не мог сказать, где состоится очередной бал монстров.

Но кое–что нам удалось выяснить и вот, я уже напоминаю эскортницу, жаждущую денег и приключений.

Наконец, микроавтобус остановился.

Мы посидели чуть–чуть в полной тишине, а затем по очереди выбрались на улицу. Перед моими глазами распростерся огромный особняк с фонтаном перед парадным входом. Мрачный ангел украшал его центральную часть. А ангелочки поменьше обрамляли круг.

Я покрутилась туда–сюда и услышала свист. Молчун ждал меня, зажав в руке пистолет. Беретта со спиленным серийным номером. Теперь уже кое–что вырисовывалось.

– Ускорься, цыпа. – Хрюкнул он под маской.

– Я думала ты не умеешь разговаривать.

Прошла вперед и получила смачный шлепок по ягодице. Не будь я под прикрытием, врезала бы ему по яйцам, а потом перекрыла дыхание одним точным ударом.

– Давай, шевелись. Борис Петрович только из–за тебя представление не начинает.

Я и правда пошла быстрее.

Поднялась по лестнице, заплыла в роскошную прихожую–холл и отправилась на шумные голоса, звучащие из зала слева. Возле него терлись двое охранников с наушниками в ушах.

Они тормознули меня перед входом и поставили печать на запястье. Чернильная семерка вызвала у меня неконтролируемую улыбку. Девчонок здесь клеймили словно коров.

– Заходи. – Прохрипел один из боровов и толкнул меня через порог.

Я запнулась, но устояла. Шпильки для меня особое испытание. Справлялась с равновесием, как могла. И вроде успешно.

Тьма поглотила полностью и вовлекла в сексуальную игру без шанса отказаться.

Обнаженные девушки кружили между разодетыми в смокинги мужчинами и предлагали различные напитки. Другие не менее привлекательные нимфы танцевали у возведенных неоновых пилонов. Проделывали немыслимые фокусы, проявляя чудеса гутаперчивости.

Я подхватила с одного из серебряных подносов бокал шампанского и тут же сделала маленький глоток. Не надо выделяться из толпы, подумала я про себя. Подумала и прошла вглубь душного зала, украшенного черными зеркалами и хрустальными подсвечниками.

– Семерочка?

Кто–то пристроился ко мне сзади и нахраписто сжал бедра. Я посмотрела через плечо. Борис Латышев. Тот, кто мне, собственно, и нужен.

Я медленно развернулась, положила руку ему на плечо и сладко улыбнулась.

– Здравствуй.

Обвела пухлые губы кончиком языка.

– Ты такая горячая девочка. Я сразу почувствовал. И цифра семь – мое счастливое число.

– Правда? – рукой, которой держала бокал, обняла его за шею.

Глазки Бориса заблестели возбуждением. Да и в брюках затвердело. Он продемонстрировал мне свою эрекцию одним верным толчком. Я рассмеялась, как и полагается несмышленой дурочке и провела пальцем по его гладкой, немного морщинистой щеке.

– Хочу тебя трахнуть. Прямо сейчас.

– Надеюсь, не здесь? – я выгнула бровь. – Я бы хотела, чего–то остренького. Изысканного.

– Любая твоя прихоть, котёнок.

С рыком дернул меня к себе и клацнул зубами.

– Тогда идем, котик.

Ради дела чмокнула его в нос. Он окончательно пропал. И мыслями, и телом. Обмяк словно кусочек масла и поплыл по тому пути, который я наметила.

Глава 2.

И снял с себя черный пиджак. Бросил мне в лицо, словно кость голодной собаке. Я сморщилась от барской щедрости.

– Одевайся, пора сваливать в местечко потише.

Сунул руки в карманы узких брюк и с загадочной ухмылкой отошел от меня метра на два. Не прекращал смотреть, бесцеремонно пожирать черным взглядом.

– Я не могу уйти. СОБР уже на подходе.

Облачилась в еще хранивший его тепло пиджак и закатала слишком длинные рукава.

Камалов склонил голову вправо, затем влево и оказался передо мной за доли секунд. Также молниеносно вынул из моих ушей сережки, кинул на пол и растоптал подошвой элегантных туфель.

Приплыли…

– Сожалеешь, что твои коллеги не услышат нашей беседы? Или упустят возможность посмотреть на это?

Схватил меня за шею, отчего я приоткрыла рот и вытянулась по струнке. Сердце ударилось о ребра. Профессиональная сноровка и инстинкт самосохранения помахали ручкой и ушли на заслуженный отдых. Я остолбенела, а Камалов усмехнулся, наперед зная, что я застыну от его напора и поцеловал меня.

Яростно. Жадно. Напористо.

Страстно. Похотливо. Жестко.

Я терпеливо сносила его укусы и посасывания губ, пока не согнула колено и не собралась врезать ему в пах. Он предупредил сильный удар и больно шлепнул меня по обнаженному бедру. Насытившись вдоволь поцелуем, отпустил и утёрся тыльной стороной ладони, будто я носитель страшной инфекции.

– И вправду говорят, что ментовские поцелуи с горчинкой.

Хрипло рассмеялся и сощурился, когда заметил мою руку, сжавшуюся в кулак. Ничего не сказал. Никак не попытался мне пригрозить.

Просто окольцевал мое запястье и вывел в пустой коридор. Буквально через мгновение в конце него показались двое мужчин. Они кивнули Камалову и тот ответил им тем же. Его люди. Преданные и верные до конца. Каким бы ни был тот самый конец, они встанут под пули, если будет нужно.

Я не понаслышке знала, что его «солдаты» не поддавались пыткам и не давали показаний, даже перед светящим пожизненным сроком.

– Отпусти меня! – я выдернула руку и остановилась. – Ты хочешь говорить? Говори. Но больше я и на полшага не сдвинусь.

Нас окружал королевский интерьер. Белые с позолотой двери, резной потолок, белый мраморный пол, застеленный дорожкой с греческим орнаментом.

И если честно, мне было плевать, на то, как мы выглядели во всем этом великолепии. Мне нужна правда. Нужно объяснение. Какого черта он пристрелил Латышева и решил поболтать со мной на дружеской волне с некоторыми интимными нотками? Почему еще не слинял, зная о группе захвата в паре километров отсюда?

Я облизнула немного припухшие губы и пообещала себе почистить зубы и прополоскать рот вернувшись домой.

– Сейчас в твоей маленькой умной головке усиленно работает дюжина смазанных шестеренок, – Камалов пощупал поясницу, наверняка, проверял наличие пистолета, а потом ткнул мне пальцем в лоб, – но порой стоит поменьше думать, и не быть сраной овечкой в погонах хотя бы пару минут.

По окнам скользнул ярко–синий свет. Это означало прибытие подкрепления.

– Все, кто находится в особняке, заложите руки за голову и по одному выходите через главный вход. – Раздался твердый голос подполковника Коробко.

Камалов не двинулся с места. Десяток нагрянувших опытных бойцов и сотрудники СК не взволновали его величество и не вызвали даже крошечного приступа страха.

– У тебя есть две минуты, чтобы сказать то, что хотел или мне придется тебя обезвредить и доставить в управление, словно ты вонючий кусок…

– Давай, – перебил меня, мельком оглянувшись через плечо, – прояви профессиональные качества. Я тут один. Я весь твой.

Развел руки в стороны и вообразил себя бессмертным. Черная рубашка натянулась на мускулистой груди, и я заметила синеватые чернила в прорезях петелек. Татуировка клана…черный лев с короной и известная мне наизусть фраза:

Омниа мундо милитариум.

Весь мир – война.

– Задумалась? – медленно опустил руки по швам. – Тогда ты не мент, а всего лишь шлюшка, мечтающая служить кучке мужиков с ублюдскими ксивами.

Камалов подмигнул мне и развернулся на пятках. Расслабленным шагом нацелился на дверь прямо по курсу.

– Эй! – я навела на него дуло карманного дамского пистолета. – Стоять!

– Стреляй, Лаура Евгеньевна или иди на хер.

Я наблюдала, как он берется за ручку, как со скрипом прокручивает ее и толкает полотно внутрь комнаты. Мои руки не капли не дрожали, а вот мысли путались. Бисеринки пота стекали от висков к скулам. Я сняла пистолет с предохранителя и уже готова была выпустить пулю в спину мерзавца, который унизил меня своим грязным поцелуем и оскорбил мое женское достоинство, и…

– Когда созреешь для разговора, найди меня.

Захлопнул за собой дверь и только тогда я нажала на спусковой крючок. Пуля шестого калибра застряла в дереве, и я громко выругалась. Схватилась за волосы и покрутилась против часовой стрелки.

Черт! Черт! Черт!

– Ярцева?! – донесся обеспокоенный крик Германа. – Ярцева, твою мать?!

Синицын нашел меня в полу истеричном состоянии и хорошенько встряхнул за плечи.

– Лаура? Ты как? Ты меня слышишь?

Я покосилась на нору, в которую прыгнул безумный кролик и завыла сквозь зубы.

Герману пришлось крепко обнять меня, чтобы я перестала орать…

***

Кузнечики монотонно стрекотали в выжженной траве, вода за моей спиной выстреливала из крыльев ангела и плюхалась вниз снова и снова. Я слушала эту нескончаемую мелодию и думала о Камалове. Обо всем том, что произошло несколько минут назад.

– Привет, – Герман присел рядом и перекрестил ноги, – всё еще никак не отойдешь?

Толкнул меня плечом и похлопал по бедру, скрытом пиджаком новомодного бренда.

– Уже все закончилось. Ты в безопасности.

– Думаешь, я об этом переживаю? – посмотрела на него, сведя брови. – М?

– Мы все готовились к этому вечеру, словно на знаменитую кремлевскую ёлку. Немудрено, что под воздействием ответственности, адреналина и других внешних факторов, ты надломилась.

Глава 3

Войдя в свою однушку–студию с огромными окнами в пол, я сразу же заметила отсутствие статуэтки: мраморной руки на комоде, на которую я обычно вешала ключи и брелоки. Оставив туфли у порога, я вынула зонт из высокой металлической корзины и пожалела, что сдала свой «игрушечный» пистолет для проведения экспертизы.

Мое табельное оружие лежало в сейфе в книжном ящике комода. Но до него мне еще как–то нужно было добраться…

Черт.

Я скрутила волосы, помяла деревянную трость и потихоньку приблизилась к повороту в гостиную. На первый взгляд там никого не оказалось. Да и на второй тоже. Но мои жилы натянулись.

Камалов многое знал обо мне. Возможно больше, чем положено и от этой новости в моих висках запульсировала кровь. Сильно. Дезориентирующе. Я даже моргнула разок.

Похоже попросту сдали нервы.

Ни в кухне, ни в импровизированной спальне за японской ширмой я не обнаружила угрозы.

Плавно опустила зонтик и следом голову.

– Выдохни, Ярцева. Просто выдохни. – Успокоила сама себя и включила свет.

Я намеренно отказалась от потолочного освещения, потому мягкие теплые блики не потревожили уставшие глаза и не вызывали приступ психоза.

Сняв отяжелевший пиджак, я брезгливо переступила через него и прошла к холодильнику. Открыв хромированную дверцу, достала половинку грейпфрута и впилась в нее зубами. Горькая прохлада потекла по горлу.

В остальном на стеклянных полках царила исключительная пустота. Я редко готовила дома. Все набегу, налету. Зачастую мой ужин проходил с коробкой готовой еды и бокальчиком белого вина. Сейчас я не была голодной. Я хотела уничтожить вкус Камалова и с превеликим удовольствием жевала мякоть вперемешку с белым губчатым слоем–альбедо.

Когда добралась до цедры, выплюнула ошметки в ладонь и выбросила разгромленный фрукт в мусорку под раковиной. Оставшийся на пальцах сок обтерла о живот и бедра.

Я тут один. Я весь твой.

Когда созреешь для разговора, найди меня.

Слова ублюдка Камалова повторялись в моей голове по замкнутому кругу. Что он хотел сказать своим появлением? В какую игру мечтал меня втянуть?

Я потомственный следователь. Мой отец двадцать лет отдал службе в органах. Когда он трагически погиб при исполнении, его фотографию вывесили на почетный стенд, а школе, которую он окончил с отличием – присвоили его имя.

И я не понимала, чего конкретно босс Черных львов намеревался добиться от меня. Разговаривать я с ним не собиралась. Вникать в его проблемы, тем более.

Мы из разных миров.

У него свои законы. У меня свои.

Да, зоны наших интересов частенько пересекались, и мы знали кто есть кто по обеим сторонам черным по белому расчерченной грани, но я воюю за свет, а он за тьму.

И так было всегда. И будет.

Я пришла в себя и пересекла просторную гостиную–спальню–кухню по диагонали. Пока не приму горячий душ, не смогу уснуть. Только несколько минут наедине с горячей водой приводили мои мысли в порядок.

***

В половине седьмого утра я села в машину и включила любимую радиостанцию. Инструментальная музыка всегда магически действовала на меня. Я мгновенно просыпалась и готова была выпить что–то адски крепкое. Например, двойной эспрессо без сахара.

За ним я свернула в кофейню, затесавшуюся в парке. Современный деревяный домик со светящейся кофейной чашкой на крыше отлично вписался в ряды высоких берез и узких прогулочных тропинок.

Я заехала на парковку и прежде, чем вылезти из машины, взглянула в окно. Пусто. Оно и понятно. Еще даже собачники не проснулись.

Проверив телефон в кармане джинсов, я толкнула дверь и выбралась под полупьяные лучи солнца. Днем будет жарко. Градусов тридцать. Зато сейчас у меня имелось несколько минут для небольшой передышки в тени деревьев.

Шагая в кофейню, я интуитивно обернулась. Будто кто–то спицу в спину воткнул. Позади никого. Только шелест листвы.

Моя излишняя подозрительность порой до маразма доводила. Я на физиологическом уровне ощущала немыслимое давление обычных взглядов.

Всему виной отец.

После его смерти я замкнула в себе все чувства и заперла эмоции под замок.

Вчера, впервые за пять лет я сорвалась. Сорвалась и позволила Герману обнять себя посреди рабочего хаоса.

Я дернула дверь и звонкий колокольчик оповестил о моем приходе молоденькую девушку в коричневом фартуке.

– Доброе утро, вам как обычно? – улыбнулась она и крутанулась к добротной кофемашине. Понажимала кнопки и в маленькую металлическую ёмкость потекло горячее ароматное кофе.

– Спасибо. – Я вынула телефон и помахала им перед платежным терминалом, намекая на оплату.

– Каждый шестой стаканчик бесплатно.

Бариста пожала плечом и снова увлеклась приготовлением моего напитка.

– Спасибо.

Я отошла к длинному столу у такого же длинного окна и оперлась на него локтем. Для удобства скрестила ноги.

Пока мой эспрессо на стадии варки, я сняла блокировку с телефона при помощи отпечатка пальца и увидела три сообщения от Германа.

В одном из них он напрашивался в гости.

Опять перебрал в баре «Косой слон»? Или бывшая жена в очередной раз плюнула ему в лицо словами о семи годах, потерянных в браке и ему срочно понадобился релакс?

Я стёрла все смс–ки Синицына и полезла в браузер чисто ради интереса. Это безумие, но со вчерашнего дня в мыслях слишком много места занимал Камалов.

Информации о нем нашлось с лихвой. Вагон и маленькая тележка. Немудрено, что ни грамма о его преступной деятельности. В основном о колоссальных пожертвованиях в фонд помощи детям, страдающим аутизмом, о спонсировании соревнований и танцевальных вечеров для таких же больных малышей. Щедрый, влиятельный, добрейшей души бизнесмен Таир Камалов.

Тьфу.

Я поморщилась и заметила стаканчик прямо перед собой. Девушка любезно преподнесла мне его, пока я витала в размышлениях.

– Спасибо, – обхватила плотный картон и направилась на выход, – всего доброго.

Глава 4

Ресторан «Перевал 360» находился в южной части города. Недалеко от парка Пушкина. Очень презентабельное заведение. С хорошим обслуживанием и как любил говорить Герман, с отменным лизанием задниц.

Я вошла в роскошные золотые двери и попала в руки администратора. Сексапильная блондинка с четвертым размером груди напомнила качественную силиконовую куклу.

– Добрый вечер, к сожалению, наш ресторан уже не работает.

Идеально поставленным голосом произнесла эта натуральная Барби.

– Я к нему. – Я показала пальцем на широкую спину Камалова и девочка тут же изменилась в лице.

– Извините, меня не предупредили…– запнулась на полуслове.

– Инна, пропусти мою подругу. – Пророкотал Камалов и блондиночка с виноватой улыбкой отошла в сторону. Заняла рабочее место, прикрытое тяжелыми портьерами.

Я сунула руки в джинсы и пошла через весь зал прямиком к круглому столу в центре. Обошла его так, чтобы Камалов увидел меня. Застыла. Наделила взгляд отчетливым вопросом: какого черта?

– Присядь. – Кивнул на свободный стул с шелковой обивкой.

– Зачем? Ты мне быстро скажешь, что тебе нужно и я уйду.

– Сядь, я сказал, – вскинул на меня суровые черные глаза, – ты меня нервируешь.

Окей. Я с грохотом отодвинула стул и присела. Руки из карманов так и не вынула. Тупо смотрела на него с вызовом и ждала дальнейшего продолжения шоу.

– Чего ты хочешь? А? – я склонила голову. – В ваших кругах принято играть в шарады? Или вы собираетесь в каком–нибудь клубе с приглушенным светом и сорите бабками, перекатывая бочонки лото меж пальцев?

Камалов лукаво усмехнулся и аккуратно надрезал кусок сочной говяжьей вырезки. Ножом он орудовал легко и непринужденно. Как человек перерезавший дюжину глоток.

– Ты пошла по стопам своего папаши?

Погрузил в рот мясо и принялся медленно жевать. Квадратная челюсть ритмично шевелилась.

– Закрой пасть, – я схватилась руками за мягкую сидушку, – не произноси имя моего отца своим вонючим языком.

– Такой честный. Правильный. Незамеченный в коррупции. Настоящий Дункан Маклауд.

Я сглотнула злость, которая кислой желчью свернулась в горле.

– Но даже у новорожденного младенца хоть один, но есть грешок.

Он отпилил еще кусочек мяса и подцепил его вилкой.

– Да кто ты такой, чтобы выдвигать подобные теории? Ты гниль на ободке унитаза. Ты смрад в заброшенном коровнике. Ты…

Меня ни на шутку подбрасывало в огне.

– Я твоя единственная надежда выяснить правду о гибель твоего папочки.

Перед глазами пронеслись годы счастливого детства и беззаботной юности. Я оцепенела на долю секунды. В памяти перелистнулись яркие моменты праздников и выпускных. Свадьбы школьных подружек и беременности однокурсниц. Даже улыбающееся лицо тяжело больной мамы, когда я рассказывала ей об успехах в учебе и поездках с отцом на дачу.

– Задумалась? И хорошо.

Камалов расправился со стейком, бесшумно положил столовые приборы, откинулся на спинку стула и обтер рот белоснежной салфеткой.

– Больной ублюдок.

Я встала так, что стол качнулся. Вазочка с одной алой розой перевернулась, и вода залила теснённую скатерть.

– Ты читала его дело?

– Да пошел ты.

Процедила сквозь зубы и пошла по знакомому пути на выход. Только возле него окаменел мордоворот в черной водолазке и с татуировкой на запястье. Черный лев в короне будто бы оскалился.

Я запустила руку под укороченный жакет и сжала рукоятку пистолета.

– Мы в тихом районе. Не советую здесь шуметь.

Прошептал Камалов прямо мне в ухо. Я дернулась и выхватив пистолет из кобуры, воткнула ему под ребра.

– Скажи своему козлу отойти от двери, и никто не пострадает.

– Снова впустую потратишь пулю? Прошлой уже нашла объяснение?

Поиграл смоляной бровью и отвратительно злорадно улыбнулся.

– Прикажи. Ему. Отойти.

Сняла оружие с предохранителя и надавила сильнее.

– В субботу у меня намечается мероприятие. Закрытая вечеринка в загородном гольф–клубе. Составишь мне компанию на один вечер, и я больше не стану тебе надоедать. Откажешься, продолжу преследовать и тогда тебе придется доказывать многоуважаемому подполковнику Коробко, что мафиози на хвосте, всего лишь случайное совпадение. От всей души желаю, чтобы он тебе поверил.

– У тебя нет души. Ты бездушная тварь.

Я привстала, заглянула в его бездонные глаза с адской червоточинкой. Дуло пистолета послужило хорошей опорой.

– Да или нет, Лаура Евгеньевна? Считаю до одного. Три, – поднял руку и согнул длинный указательный палец, – два…

– Ладно! – проорала удушающе.

– Тогда вечером жди от меня небольшой презент. Я уже договорился с консьержем, что мой человек доставит посылку.

– Что? – я опустила пистолет и металл охладил мое бедро. – Ты следишь за мной? Мне не показалось?

– В этом городе я в курсе всех дел и перемещений людей, которые в какой–то степени меня волнуют. Не принимай лично на свой счет.

Я вернула предохранитель на место, спрятала ствол и ждала, когда Камалов прогонит мордоворота. Кивнув ему резковато, он сделал шаг назад. Как благородно.

Ничего не говоря, я прошла мимо качка и сильно толкнула стеклянную дверь. Полотно ударилось о стену, но слава богу не нанесло никакого ущерба. Оплачивать ремонт по вине злости, вызванной обернутой в Гальяно сволочи, я не собиралась.

И мне пришлось немного прогуляться прежде, чем сесть в машину и поехать домой.

Нервы никак не хотели приходить в норму.

Я бесилась из–за навязанной встречи с Камаловым, из–за его холодной манеры говорить ужасные вещи. Я прокляла собственные инстинкты, которые намеренно проигнорировала. Почувствовала же слежку. Поймала же знаки. Но списала все на усталость и напряжение последних несколько недель. Дура.

Или попросту мои рецепторы притупились. Мне нужен полноценный отдых, состоящий из бутылочки белого вина, документального фильма о живой природе и крепкого сна.

Глава 5

Утром я первым делом попросила Славика пробить номерок. Он зевнул мне в трубку, сладко потянулся и многозначительно выдохнул. Пришлось рявкнуть на него и наконец–то услышать: высылай, попробую что–нибудь сделать.

Я тут же отправила ему сообщение и бросила телефон на столик возле раковины. Взглянула на свое растрепанное отражение. Сегодня выходной, а я будто и не спала. Состояние отвратительное. И выпитое вино не причем. Там еще больше полбутылки осталось.

Вся проблема в происходящем после долбанной вечеринки Латышева. Меня преследовал самый опасный босс мафии Ачинска, а я никак не могла этому помешать.

Он ходячее бедствие. Конченое криминальное отродье.

На моей памяти как минимум пять упоминаний о нем от коллег из других отделов. Вымогательство, разбой, похищение. Убийство в этой цепочке являлось жирным многоточием.

И все знали о его преступной деятельности. Даже те, кто далек от наших хитросплетений.

В далеком две тысячи десятом, когда мне было всего девятнадцать, город стоял на ушах от новости, что какой–то парень убил Мельника. Главного на тот момент авторитета, держащего в своих кулаках всё преступное подполье и тех, кто якобы ушел в легальный бизнес. Тем парнем был Камалов…Он выстрелил в него в окружении своей многочисленной «семьи» и стал самым молодым членом мафии.

Помню папа тогда пришел поздно ночью, заперся в ванной и не выходил оттуда часа два. Оказалось, один из его лучший друзей погиб в той перестрелке. И сидя взаперти, как я сейчас, он просто прятался от всего мира, борясь с нахлынувшими эмоциями.

Только у меня по эмоциям – ноль.

Я после папиных похорон потеряла все до одной.

И недавний всплеск…он меня оглушил. Электрический ток прошел по венам и реанимировал мое сердце. Я ожила.

Лучше бы я и дальше жила в полсилы, в полвдоха.

Моя работа – ад.

А мужчины? Они все лжецы и моральные уроды. Даже Герман. Имея за плечами продолжительный брак, так и не научился нормально относиться к женщинам. Сплошное потребительство.

Я снова посмотрела в зеркало и не сводя с него глаз, открыла воду. Ванна наполнилась проточным шумом.

Пора отвлечься. Ведь для этого и придумали выходные дни.

Заставила себя улыбнуться. Широко и наигранно. Потом умылась, встряхнулась и пошла пить кофе. Всегда натощак и как можно крепче.

Уже после завтрака в одиночестве, я включила всю имеющуюся технику в доме. Робот–пылесос, стиральную машинку, посудомойку и даже мультиварку, которая готовила мой любимый сладкий плов. Если вы его не пробовали, то многое упустили.

Рис, изюм, морковь, курага, сливочное масло и соль - феноменальное сочетание вкусов! Это блюдо я откопала случайно. Изучала пристрастия одного ублюдка, когда еще была лейтенантом и нашла сие кулинарное блаженство.

С тех пор, когда у меня выдавался выходной, я загружала чашу мультиварки всеми перечисленными ингредиентами, ставила нужный режим и с нетерпением ждала сигнала готовности.

Кстати, к плову отлично подойдет эльзасское Пино Гри. Божественно легкое освежающее вино с цитрусовыми нотками. Сбалансирует терпкую сладость плова. Ну–ка, пойду, гляну, вроде у меня сохранилась одна бутылка на «черный день».

Точно!

Я обрадовалась и слишком яростно захлопнула холодильник. Пусть немного постоит в тепле, станет более насыщенным.

***

В половине седьмого вечера, я вышла из подъезда, закутавшись в оверсайз пиджак, чтобы никто из соседей не подумал, что я отправилась на «панель». Подаренное Камаловым платье безрассудно откровенное! Вместо лифчика мне пришлось нацепить силиконовые накладки на груди. А привычные трусики заменить на неудобные стринги.

Шпильки тоже моя боль.

Я не понимала, как эти тощие курицы с накладными ресницами и накаченными губами в них щеголяли с утра до ночи. Просто не понимала.

– Черт! – я в сотый раз поправила бретельку из бусин и услышала:

– Эффектно.

Из открытого окна глянцево–черного Мерседеса на меня смотрел Камалов. Его похотливые глаза с удовольствием прошлись по моим обнаженным ногам и сфокусировались на том, что припрятано под пиджаком. Потерпишь, произнесла мысленно.

– Что это за вечеринка такая, на которой все девушки, должны выглядеть как проститутки высшего сорта?

– Садись. – Отодвинулся к противоположной двери. Его охранник, все это время незаметно стоящий у багажника, любезно открыл передом мной портал в преисподнюю.

Я издалека почувствовала аромат жженого мха, карамели и тмина. Я сгорю…заживо. Меня будут терзать бесы. Снова и снова.

– Лаура Евгеньевна, у нас меньше получаса, чтобы добраться до загородного комплекса.

Камалов похлопал по кожаной сидушке, и я сделала первый шаг. Все последующие в густом тумане.

– Пахнешь курагой. И изюмом. – Глубоко вдохнул.

Я промолчала. Пальцами пригладила выбившуюся темную прядку у виска.

– Готовила сладкий плов?

Резко обернулась к нему. Уставилась в упор.

– Думаешь, я полный профан в кулинарии? – согнул черную бровь. Угольная радужка поглотила зрачок.

– Странно слышать от такого, как ты.

Я свела колени и максимально натянула плотную ткань своего пиджака.

– Я ем. Сплю, путешествую, трахаюсь. Я живой человек, Лаура Евгеньевна.

Ударил по спинке водительского сиденья, и машина тронулась с места. Неторопливо поехала вдоль моего дома и свернула в арку.

– Удивительно. – Саркастично скривила губы.

Камалов усмехнулся низко.

Мы с ним находились физически рядом, а ментально на космическом расстоянии. Между нами, километры параллельных вселенных!

Я постаралась отпустить мысли о том, что сотрудник СК и прирожденный убийца спокойно общались в одном замкнутом пространстве. Не хотела даже искать этому разумное объяснение. Его бы все равно не нашлось. В идеале, я должна сцепить на его руках наручники и вызвать подмогу, но что есть, то есть. Узнай обо всем Коробко или Синицын – мне конец. Безо всяких переносных значений.

Глава 6

Первые аккорды песни «Fly Me To The Moon» и я вновь стала собой. Ощущение не того времени и места исчезло.

Камалов провел меня вдоль больших круглых столов, придерживая за спину и ни разу не позволил мне усомниться в том, что я нахожусь в полной безопасности. Странно, да? Я явилась на закрытое мероприятие с самыми известными личностями Ачинска в компании конченого мафиози, а страха совсем не было. И мне даже не захотелось вынуть ствол из однотонного черного клатча и закричать: всем оставаться на своих местах!

– Взгляни налево. Только не привлекай внимание. – Шепнул Камалов и щелчком пальцев, попросил бармена сообразить нам по бокалу вина.

Я медленно повернула голову и увидела мэра с женой. Моя челюсть с трудом удержалась на месте.

– Скажи, ты хоть немного начинаешь понимать, что происходит? Что творится с людьми, когда на город опускается ночь?

Камалов говорил низким ровным голосом. Сказочник, ёпрст. Или искусный фокусник.

– Я вижу здесь примерно с десяток знакомых лиц. Закоренелых уголовников и… почетных граждан нашего милого городка.

Развернулась к нему и взяла предложенный бокал с белым вином. Пино Гри…

Заметив, как дрогнула моя губа, он тут же сказал:

– Я знаю о тебе всё, Лаура Евгеньевна. – Чиркнул черной бровью.

– И ты не боишься, что я отправлю тебя за решетку?

Я отпила немного, негромко причмокнула губами и опустила бокал на шикарную барную стойку, внутри которой плавали пестрые рыбки.

– Я ничего не боюсь, – Камалов придвинулся ко мне, – ведь уже к полуночи, ты станешь работать со мной в одной связке.

Мы посмотрели друг на друга, а парнишка, исполняющий легендарную композицию, растянул финальную ноту и резко оборвал её. Раздались аплодисменты и благодарный свист.

Камалов и я не прекратили зрительную войну.

– Черт бы меня побрал…

Около нас возник молодой мужчина. Черный смокинг, белая рубашка, галстук–бабочка. Эдакий лондонский франт.

– Дюмонт, – Камалов выпрямился, – ты вернулся из Лондона?

Я попала в точку. Глаз – алмаз.

Только сейчас я почувствовала себя не в своей тарелке. Пришлось обратиться к успокоительному средству. Поднесла к губам бокал и опустошила его ровно наполовину.

– Сегодня утром. – Похлопал Камалова по предплечью. – Может встретимся завтра? Если ты, конечно, не занят.

Дюмонт покосился на меня и почти открыто по достоинству оценил мой внешний вид. Я нервозно запустила палец под бретельку платья и отвела глаза в сторону.

Еще немного и я точно воспользуюсь оружием.

– Да, давай. Адрес пришлет моя помощница.

Камалов расслаблено запустил руку в карман брюк и поглядел на старого приятеля вопросительным взглядом.

– Окей. Буду ждать. Хорошего вечера.

Придурок снова мазнул по мне своими наглыми глазками и ушел. К нему прибилась пышногрудая блондинка и поцеловала его в щеку.

– Один есть. – Босс Черных львов отнял у меня бокал. – Впереди еще парочка. Не хочу, чтобы ты напилась и все подумали, что моя женщина не знает меры.

– Я. Не. Твоя. Женщина.

Я откинула распущенные волосы назад, и чертова бретелька скользнула с плеча. Камалов чисто машинально вернул ее на место и костяшками пальцев обрисовал ключичную косточку.

Лава понеслась по моим венам на скорости света.

Сердце разогналось до двухсот ударов в минуту.

Зазвучала инструментальная мелодия «Завтрак у Тиффани» и Камалов подал мне руку.

– Нужно совершить круг почета, Лаура Евгеньевна.

Я приняла его предложение. Но только потому, что мне адски захотелось домой. Желательно немедленно. Увы, я обещала себе выстоять этот вечер и навсегда избавиться от флёра Камалова.

В университете нас учили здраво мыслить даже в критической ситуации. Никогда не забывать о простейших вещах, вроде дыхания. И я постепенно с ним справилась. Выровняла пульс и сердцебиение.

Профессиональным взглядом «сфотографировала» каждого присутствующего в этом зале. Запомнила брошенные короткие фразы и пятиминутные диалоги. Я не сдамся на волю судьбы, которая вела меня в дебри, я капитан юстиции и всегда буду двигаться по намеченному пути.

К концу вечера, мои ноги отяжелели, а пятки замолили об избавлении от шпилек.

Я вышла из шатра и оглянувшись по сторонам, сняла туфли. Блин…какой кайф…

– Так даже сексуальнее.

Камалов зажал губами сигарету и поднес к ней серебряную зажигалку. Голубоватое пламя подожгло табак.

– Куришь? А как же все эти имиджи и рич-фейсы?

– У меня свои предпочтения. – Подмигнул он и затянулся под завязку. Дым выпустил носом.

Повисшая низко луна устроила за нами слежку. Так таинственно переливалась платиновым светом. Так лукаво покачивалась. Иллюзия, конечно…Изредка императрица ночи прикрывалась взбитыми облаками. Как девочка–недотрога.

– Я уже могу поехать домой?

Я ступила вперед, и влажная прохладная трава меня хорошенько взбодрила.

– Да. Ты выполнила свою часть уговора.

– Отлично, – я крутанулась лицом ко входу, – тогда я вызову такси и буду надеяться, что и ты тоже сдержишь данное обещание.

– Сдержу. А ты помни о том, что к полуночи мы станем друзьями, не разлей вода.

Ответил слишком быстро. Я заподозрила подвох. Но вся эта фальшивая атмосфера меня достала, и я была на грани убежать отсюда босиком. В другом варианте, я вызывала группу захвата и всех присутствующих укладывали мордой вниз.

– Спасибо.

Я улыбнулась чересчур деланно. Любой член приемной комиссии актерского ВУЗа, отфутболил бы меня прямо с порога.

Пройдя мимо Камалова я уловила его жгучую энергетику. Остановилась в проеме с приподнятыми парусиновыми полотнами, обернулась и встретилась с дерзким взглядом черных глаз. Они заверили меня в продолжении нашего общения. Но я мысленно послала его к черту.

Сегодня я пошла на отчаянный шаг и теперь мне ужасно не терпелось залезть в душ и хорошенько намылиться.

Только выбросить из головы физиономии отцовских друзей и знакомых будет непросто. Ни один из них не узнал меня. Оно и понятно. Я выросла и стала похожа на мать. А они?

Глава 7

– Ты совсем берега попутал, Гера?!!!

Я сильно толкнула его, и он припечатался к противоположной стенке. Тяжело задышал. Уставился на меня исподлобья, выпуская пар из ушей.

– У тебя точно кто–то есть. – Утер нос запястьем и громко шмыгнул.

– Тебе какая разница? А?

Нервная усмешка подожгла во мне не женскую ярость. Я сжала кулаки и еще раз пихнула Германа.

– Да потому что ты должна быть со мной, – схватил меня за руку, – я должен ебать тебя по ночам и по утрам, я! Поняла?

Я вырвала руку и залепила ему пощечину. Большего не заслуживал. Слишком низко пал для хорошего хука слева.

– Нет, это ты не понял, товарищ майор. Я не твоя собственность и не твоя баба, чтобы ты читал мне морали и показывал свое тупое мужское эго. Хочешь трахаться? Вали к бывшей жене, она же у тебя до сих пор одна? Ну или шлюху сними. Ты же можешь. Я знаю.

Посмотрела на электронное табло. Всего один этаж осталось потерпеть.

Герман рассмеялся. Просто закатился от смеха и запрокинул голову. Затылком растер металлическую панель и пробуравил глазами дыру в потолке.

– Какая же ты сука Лаура…

– Тоже мне открытие. С вами мужиками по–другому никак. Либо силой бить по яйцам, либо искать работёнку попроще.

Наконец–то двери лифта раскрылись. Я вышла в коридор и повернулась. Зажала одну створку, и та монотонно запищала, принимая мою руку за ошибку в системе.

– Никогда больше не приближайся ко мне. Забудь все, что между нами было. Абсолютно всё.

Махнула свободной рукой, будто жирную линию нарисовала и отпустила створку.

Лифт погнал вниз.

Я выдохнула и сматерилась тихо.

Как же меня достало товарно–потребительское отношение. Как же хотелось купить билет на необитаемый остров и сгнить там в гордом одиночестве.

Пошарила в сумочке и вытащила ключи от квартиры. По мере приближения к порогу покалывание в груди, начавшееся минуту назад, становилось всё острее и острее. Что–то не так.

На резиновом коврике лежала маленькая коробочка. С пурпурным бантом. Я присела на корточки, не прикасаясь, осмотрела подарок и аккуратно взяла в руки.

Совсем ничего не весил.

Зайдя в квартиру, бросила клатч на тумбочку прихожей и не глядя, скинула туфли.

Прикованные к презенту глаза защипало от сухости. Я моргнула и сняла крышечку. Черная флешка. Вытащила USB–носитель, повертела и положила на барную стойку между кухней и гостиной. Сначала выпью воды. В горле засуха.

После я приняла душ, надела темно–синюю пижаму и вернулась обратно. Собрала мокрые волосы на макушке и стянула их тугой резинкой. Лайфхак для ленивых женщин. Хочешь пышные кудри – сверни в плотный пучок и ляг спать.

Мой ноутбук практически всегда находился на той же барной стойке, где и чертова флешка. Потому я включила его, выдвинула табурет и уселась, ожидая чего угодно, только не расчлененки. Ненавижу раздробленные тела. Как–то пару лет назад я входила в одну опергруппу по розыску девушки–подростка. Мы рыли носом землю. Шерстили район за районом. А она все это время была в бочке на заброшенном бетонном заводе. Отчим раскромсал ее на куски и таким образом скрыл следы своего преступления. Я месяца два отходила от того дела. Толком не спала, не ела. Перед глазами стояла картинка с разъеденным кислотой лицом. Я будто перенеслась в тело бедной девочки и пережила весь настигнувший ее ужас. Разом. Не дозированно.

Я потерла предплечья, вспомнив то время и встряхнулась.

Вставленная мной флешка прошла процесс проверки на вирусы и открылась.

Всего одна папка. Внутри один файл.

Естественно, я клацнула по нему.

Документ загрузился.

Я увидела выписку из протокола гибели отца.

Внизу фамилии и подписи:

Сапрыкин А.А.

Важенин И.А.

Рохт Н.Н.

Память совершила гениальный рывок в прошлое, и я очнулась в ином теле.

Всех троих я видела сегодня на «бале–монстров». Всех!!!

Против воли взглянула на электронные часы на стене. Почти полночь.

Рука инстинктивно потянулась к телефону. Я должна позвонить Славику и попросить его пробить каждого из этого списка. Но чутье подсказывало мне пойти поперек законных мер.

Я медленно развернулась. Оглядела любимую квартиру и спрыгнув с табурета, подошла к окну. У меня не было штор. Вместо них современные жалюзи блэкаут. Но и они сейчас крепко держались на карнизе под потолком.

Прижавшись плечом к стеклу, я покусала щеку и сконцентрировалась на соседней многоэтажке. Подумай, Лаура. Хорошенько, подумай. Камалов затеял опасную игру и вовлек тебя в нее наживками, вроде этой флешки. Соберись, включи холодный расчет. Зачем ему это всё?

– А зачем мне это всё? – спросила тихо.

Я еще там, на вечеринке Латышева почуяла несвежий душок от присутствия Камалова. Он точно не из тех, кто заявится на секс–тусовку ради самого секса или на все согласных девочек. У него нет проблем с развлечениями. Следовательно, имелась причина поинтереснее. Какая?

От вопросов зазвенело в голове.

Чертыхнувшись, я поплелась к ноутбуку и прокрутила колесико мышки чуть дальше вниз.

На чистом вордовском листе номер телефона. Одиннадцать долбанных цифр. В конце три шестерки. Дьявол выбил у мобильного оператора блатное сочетание?

Не сдержав улыбку, все–таки беру свой смартфон и звоню тому, кому не при каких других обстоятельствах никогда бы не позвонила.

– Рад тебя слышать, Лаура Евгеньевна. – Грудной голос Камалова всполошил мое сознание.

– Что ты хочешь мне сказать? Я слушаю.

– Нет–нет, так не пойдет. Я деловой человек и привык заключать контракты в приятной располагающей обстановке. Встретимся завтра, когда ты закончишь работать.

– Я не могу с тобой встречаться, когда тебе вздумается.

Но Камалов уже повесил трубку и мне достались угрюмые гудки.

Сволочь.

Прибила телефон экраном вниз и применила нехитрую успокаивающую практики из йоги. Соединила ладони перед собой, склонила голову и плавно вдохнула. Постаралась представить себя на берегу Индийского океана. Кругом безмятежная тишина.

Глава 8

Ночной клуб находился на задворках города. В самой мрачной его части. И я не сомневалась не на йоту– принадлежал он Камалову Таиру Вахитовичу. Но по приезду меня ждало небольшое разочарование. Вместо босса Черных львов нас встретил миловидный такой парнишка, с густыми русыми волосами и кучей пусетов в левом ухе. В правом мелькало одно единственное конго.

– Кто вы? – спросила я, обойдя криминалиста с чемоданчиком.

– Главный администратор. Степанов Кирилл. – Уверенно ответил он.

Я покачала головой, осмотрелась. Снаружи клуба привычная рабочая суета. Внутри яркое неоновое освещение и сигаретный туман.

– Идемте, – махнула ему рукой, – поговорим там.

Переступила железный порог и засунув руки в карманы чуть свободных брюк, прошлась в самый центр. Сверху свисали крюки с мясокомбината, покрытые раствором фосфора для свечения. Огромный бар справа состоял из нескольких зеркальных панелей. Создавалась иллюзия бесконечного коридора. Я краем глаза заметила Германа. Он беседовал с девчонкой в прозрачных трусиках и с наклейками на сосках.

– Кто обнаружил тело?

Я обернулась к Степанову.

– Я. Как обычно прошел проверить все перед открытием, а он лежит на полу, лицом вниз. Рядом большая лужа крови.

– Показывай.

Чуть замешкавшись, рванул через пустой зал по диагонали. Я за ним. Только никуда не спеша.

Слишком психованно толкнул дверь с табличкой MAN и отошел в сторонку. Я зашла в туалет. Все лаконично черное. Даже унитазы.

Труп уже загрузили и повезли в морг, так что я спокойно смерила шагами квадратуру помещения и крутанулась на пятках.

– Рохт частый гость?

– Ну–у–у, – растянул как теленок, – раз в неделю стабильно.

– Есть любимица среди девочек?

– Что вы? У нас же не бордель.

Лжец. На лбу вон испарина проступила. За платком в карман полез.

– Слушай, Кирилл Степанов, мне нет дела до тех услуг, которые вы тут предоставляете. Меня интересует только Рохт и та, с кем он отдыхал раз в неделю. Доступно объясняю?

Парень закивал. Избавился от пота и выбросил платок в урну.

– Хочу с ней познакомиться. Сегодня ее смена?

– Да. Все девочки в гримёрке. Это там, справа от входа.

– Мерси боку. – Улыбнулась ему и проходя мимо, похлопала его по плечу. – Чтобы не потеть, вколи ботекс в подмышки или квасцы купи в аптеке.

Он странновато посмотрел на меня, а я с улыбкой до ушей покинула клозет и направилась к красоткам, торгующим своим телом.

– Ярцева? – позвал Герман. Как всегда, с бухты–барахты.

– Потом, товарищ майор. Потом.

Отмахнулась от него и свернула за угол, сквозь звенящие бусины штор наподобие советских из бамбуковых палочек.

До моих ушей донесся приглушенный смех и неугомонные женские голоса. Приблизившись, я еще и в облако лака попала. Он просочился в дверные щелки и заполнил часть коридора. О проветривании никто не позаботился. Ни вытяжки, ни элементарно кондиционера.

Я зашла в царство полуголых богинь и скрестила руки под грудью. Одна из «танцовщиц» оценила меня ничего не боясь.

– Здрасьте, – девочка в парике, а–ля Леди Гага, надула пузырь жвачки и лопнула пальцем, – че надо?

– Шоколада нам не надо, подари нам секси–гада. – Рассмеялась второсортная копия Деми Мур.

Машинально вспомнила про извинительную взятку Синицына и поморщилась.

– Не любите сладенькое, госпожа следователь?

Ко мне подошла или скорее подплыла эффектная блондинка с безвкусными накладными ресницами.

– Я ментов за километр чую. – Как болонка гавкнула и ее подружки снова расхохотались.

– Тогда с тобой и пообщаемся. Все остальные пошли вон. Даю три секунды.

Я запустила руку под жакет и расщелкнула кнопку на кобуре...

Глава 9

– Ой–ой–ой…

Сквасила лицо Леди Гага и первая покинула надушенную ягодными духами территорию. Я дождалась, когда дверь закроется и шагнула к столику с огромными лампочками вокруг зеркала. Постучала по одной. Она моргнула.

– Чё вы от меня хотите? Я ничего не нарушала.

– Ты вообще в курсе, что в туалете клуба нашли труп Рохта Николая Николаевича?

– Ага, слыхала. И чё?

Она притулилась плечом к стене, поковыряла под наращённым ногтем.

– И ничего, – я повернулась и присела на вроде бы устойчивый столик, – ты спала с Рохтом и могла что–то видеть. Или кого–то.

– Ни с кем я не спала. Я не проститутка!

Прекратила кривляться и расправила лопатки.

– Конечно, вы же здесь всего лишь жопами трясете. Так, на забаву богатеньким влиятельным мужикам.

– Слушай ты, сука, – подошла ко мне с выпученными глазами, – я не трахаюсь за деньги, ясно?

– Окей. На время соглашусь с тобой, – приподнимаю руки, – тогда расскажи. Клуб открывается в полночь, и музыка не стихает до шести утра. Какого черта, многоуважаемый Рохт делал тут днем?

– Откуда мне знать?

Сменила гнев на милость. Заговорила тихо.

Без лекции по психологическим особенностям собеседника всё понятно – девочка обманывала.

– Фамилия и имя.

– Ничего я не буду вам говорить, хотите, присылайте повестку. Я приеду в назначенное время.

А теперь решила применить манипуляцию. Я сразу раскусила и заблокировала попытку.

– Тебе же хорошо платят? Думаю, да. Наверняка ты помогаешь родителям. Возможно, откладываешь на что–то стоящее. Потерять эту работу, значит, лишиться всего. Придется заново ходить по кастингам и собеседованиям. Крутые мужики станут склонять тебя к минету. Или даже к анальному сексу. И ты будешь задирать перед ними юбку, потому что тебе нужна работа. Готова к этому? Реально спать за деньги?

Ее щеки побагровели. Ноздри синхронно раздулись. Она подошла к кулеру с водой, наполнила стаканчик до краёв и словно измотанный долгой дорогой зверек, выпила до дна.

– Меня зовут Маша. Мария Кононова. – Она стянула парик, взявшись за искусственную челку. – Мне правда ничего не будет, если я кое–что расскажу?

– Обещаю, никто не привлечет тебя к ответственности. Я - сто процентов.

Маша помялась секунду. Потрогала перевернутую девятнадцатилитровую бутыль и сказала:

– Коля приехал сюда не один. С ним был он. Нам нельзя произносить его имя. За это штраф. Очень большой.

Я встала и приблизилась к ней. Дотронулась до блестящего плеча.

– Он это Таир Камалов?

Одного кивка было достаточно, чтобы я вылетела из гримёрки и прошмыгнула на улицу через «черный» выход.

Черт бы побрал Камалова!!!

Я ударила кирпичную стену кулаком и выругалась про себя.

Он привел меня сюда, дергая за ниточки. За долбанные ниточки, которые привязаны к кукле–марионетке. Я ненавидела ему подобных. Всей душой.

– Лаура Евгеньевна?

Славик возник из ниоткуда. Шаркая джинсовыми шароварами, замер за моей спиной. Меня подбросило на месте от эмоций. Будто встала на раскаленные угли и сжарилась заживо.

– Говори, Слав. – Пробубнила, скрывая неистовую дрожь.

– Я тут просмотрел камеры видеонаблюдения с соседнего здания. Владелец склада установил в прошлом году, чтобы подростки граффити на стенах не рисовали и вот.

Врубил запись на планшете и перевернул его ко мне. Собственно, одна секунда. Ничего особенного.

– Я ничего не вижу, Волынский.

Пальцами уголки рта прочистила.

– Да ты что, смотри, – перевел ползунок в начало, – вот же.

Обалдеть…

В кадр попал багажник люксового Мерседеса с половиной букв и цифр номерного знака. И я безусловно знала, кому принадлежала тачка.

– Молодец, Славка!!! Ты настоящий гений!!!

На радостях чмокнула его в щеку и побежала по проулку к своему кроссоверу. Услыхала оклик Германа, но даже мимолетно не среагировала.

Камалов хотел со мной сегодня встретиться? Я полна решимости устроить ему незабываемый ужин. Для обеда уже как–то поздновато.

Глава 10

Камалов или шавка из его окружения скинули мне геолокацию, и я без проблем отследила маршрут, загнав данные в навигатор.

Точка назначения находилась в самом центре города. В одном из двух небоскребов, построенных одним бизнесменом из–за рубежа. Феноменальные здания. Вблизи дух перехватывало.

Я домчалась до них за двадцать минут и то ли от злости, то ли от нервов, вспотела жутко. Скинула жакет, подвернула рукава белой блузки и вылезла на раскаленное пекло. Если посмотреть на асфальт под углом сорок пять градусов, казалось, будто он двигался волнами.

Каблуки моих туфель на плоской подошве тонули в смеси щебня, песка и минерального порошка.

Пройдя вращающиеся двери, облегченно выдохнула. Мощные кондиционеры отлично справлялись с непосильной задачей. Царившая в холле прохлада – настоящий подарок.

Я машинально осмотрелась. Впереди меня парный лифт. Два подъемника сменяли друг друга в бесконечном движении.

– Здравствуйте. Вы к кому? – поинтересовался крепкий такой охранник в черной робе и напрягся, увидев кобуру с пистолетом.

– К господину Камалову. – Состроила вежливую гримасу и показала удостоверение.

– Он на крыше. Нажимайте кнопку с желтой стрелкой, направленной верх. Ни в коем случае не с синей.

– Спасибо.

Я встряхнула плечами и направилась к лифтам. Вызвала оба. Первым пришел тот, что справа. Я зашла в кабину и выбрала кнопку, названную охранником. Практически бесшумно поднялась на крышу и когда дверцы открылись, ощутила свободный ветер.

Огромная площадь была занята комфортными на вид диванчиками и прозрачными столиками. С боков возвышались металлические ограждения, увитые зеленым плющом. Или чем–то вроде него.

Впечатляюще…

Но еще более зрелищно выглядел Камалов.

Он стоял перед стеклянными панелями, облокотившись на деревянные перила. Я успела заметить проступившие под его пиджаком бицепсы, а еще…классические черные дерби из гладкой телячьей кожи. Он уперся в пол носком одной туфли и наблюдал за высоко плывущими облаками.

Кроме нас никого не было.

Я это уже проверила.

Потому, медленно пересекла пустой ресторанчик и остановилась по правую руку от Камалова.

Мои волосы совершали немыслимые пируэты. Я частенько осаживала их и скручивала в толстый жгут.

– Тебе идет легкая небрежность. – Наконец–то послышался грубый низкий голос.

– Спасибо, но я здесь не для того, чтобы обсуждать прически. Я…

Он выставил палец. Всего на полсантиметра отлепил от перила, и я почему–то замолкла.

– Сначала поужинаем. Дела подождут.

– Ни черта подобного. У меня нет времени рассиживаться перед блюдом с омарами. Или что там едят богачи?

Фыркнула по–детски, сама поняла ошибку и тут же облизнула губы. Камалов вскользь глянул на меня и отвернулся. Вернее, продолжил любоваться небом, ждущим первых звезд.

– Сегодня только белое вино и креветки. Легкий перекус перед настоящей трапезой.

Отпрянул от своей безумно ненадежной опоры, за которой тридцать этажей безмятежного полета и нацелился к столу в уголке. Уселся по–королевски, разведя широко ноги и взглянул на меня выжидающе. Я даже как–то запаниковала, несмотря на бессчетное количество встреч с разными мужчинами. Нет, не в том дурацком смысле. Я про коллег, соседей, друзей (которых с годами растеряла) и Германа. Ни с кем из них, я не чувствовала себя раздетой догола и облитой медом. А по взгляду Камалова, я поняла – для него я не только ходячая медовая радость, но и что–то более желанное. И это плохо. Между нами, не должно появляться ничего такого. Он сволочь. Я следователь.

– Ну же, Лаура Евгеньевна, я теряю терпение. Не заставляйте меня нагнуть вас и трахнуть.

– Что? – я вскинула брови. – Что ты сказал?

Быстро подошла и приняла атакующую позу.

– Я говорю, не заставляйте меня тащить вас силой к столу. – Прищурился гад. – А вам что послышалось?

– Ничего.

Я присела на стул напротив Камалова. Так удобнее.

Из воздуха возник официант и принес нам бутылку Пино Гри, гору королевских креветок и соусы на выбор.

Расставив все по задуманной схеме, удалился.

– Такой человек как он, – кивнула на ушедшего официанта, – круто бы справился с ролью тайного наблюдателя.

– Каждый из моих людей проходит трехмесячную подготовку и подписывает заверенный нотариусом контракт. В моем присутствии никто не разговаривает, никто не смотрит мне в глаза. Чем незаметнее, тем лучше.

Я отогнула большой палец и указала вслед исчезнувшему парнишке.

– А он в курсе, что находится в незаконном рабстве?

– Мои подчиненные и прислуга – не рабы. Я плачу им столько, что каждые полгода они могут полететь на Бали или отправиться в путешествие по Сицилии. Ты была в Сицилии, Лаура Евгеньевна?

Камалов взял креветку, надломил хвостик и высосал из него сочную мякоть. Никогда не думала, что залипну на чьих–то губах до потери сознания. Но все бывало впервые, да?

– Нет. На родину мафиози меня как–то не тянет. Если, когда–нибудь соберусь, то объеду Палермо за сто километров.

Его усмешка в моей фантазии превратилась в зов желания. Я почувствовала бисеринку пота, скатившуюся меж грудей.

– А зря. Там потрясающие нудистские пляжи.

Поиграл темными бровями и слизал языком кусочек креветки с пальца. Омерзительно. Тошнотворно. Эротично…соблазнительно…

Я дура.

Зажала переносицу и тихонько выругалась.

– Вам нехорошо?

– Знаешь что? – воспряла. – Давай по–существу. Что это такое? И какого черта ты делал в клубе «База»?

Глава 11

Я залезла в карман, достала флешку и припечатала ее к столешнице.

– Я не был в клубе.

Лжец. Махинатор. Иллюзионист…

– Твою машину засняла камера видеонаблюдения.

– Если так, почему я еще не в допросной комнате СК?

– Потому что, я даю тебе шанс признаться честно. Рискнешь?

Мой черед вести игру и устанавливать правила. Сразу стало легче. Маленькие крылышки за спиной проклюнулись.

Камалов развернул салфетку, обтер жилистые руки и подцепив ногой ножку моего стула, придвинул к себе. Я сообразить ничего не успела, а уже была загнана в ловушку. Его благородное рыбное дыхание на минуточку привело меня в ступор. Он преступил черту. Приблизился крайне тесно. И счет вновь перевесил в его пользу.

– Шанс? – оглядел меня предвзято черными глазами. – Шанс нужен тебе, Лаура Евгеньевна.

Всего лишь пальцы. Всего лишь прикосновения к запястьям, и я моментально сменила обычную кожу на гусиную.

– Рассказывай, Камалов. Тебе же будет лучше.

– Твои страшилки меня не пугают. Ты ведь знаешь. – Нежно приласкал подушечками теплое местечко под подвернутыми рукавами. – Моя семья и этот город крепко связаны. Нас манит друг к другу. Порой мы нарушаем законы физики…

– И всевозможные законы общества, нравственности, порядка. Тебе и твоей семье плевать на нормальную законную жизнь. Ты грязь. И все, кто тебя окружает тоже.

Рывок и я вплотную к нему. Между его длинных ног.

Внутри закипела какая–то подростковая жажда борьбы. Но почему–то я не боролась. Я вдыхала жженых мох, карамель, тмин…снова и снова…

– Хранить верность крови и чести, до последнего вздоха. Защищать интересы семьи превыше собственной жизни. Соблюдать кодекс омерта неукоснительно. Выполнять приказы старших беспрекословно. Беречь репутацию клана как собственную. Быть надежным хранителем тайн семьи. Действовать во имя процветания нашего дома. Поддерживать достоинство каждого члена семьи. Отстаивать интересы клана любой ценой. Передавать традиции Черных львов следующим поколениям. Да будет свидетельствовать моя кровь, моя честь и моя душа. Клянусь!

Наши дыхания сбились.

Непонятно от чего.

Мы уставились глаза в глаза, и он шепнул что–то вполголоса.

– К чему этот цирк с клятвой?

– Просто я хочу, чтобы ты кое–что поняла, Лаура Евгеньевна. Флешка, убийство Рохта – это только начало. И если ты не включишь голову, и не выслушаешь меня от первой буквы до последней, смерти продолжатся. Кровь польется по улочкам Ачинска, и жители утонут в боли.

– Я знаю, чего ты хочешь взамен, и я этого никогда тебе не дам.

– Я ничего не просил у тебя. Наоборот, хочу предложить.

Я вздернула острый подбородок. Придала взгляду суровой энергии.

– Я слушаю.

– Согласись стать моей на всё лето. Ужины, кино, прогулки, вечеринки. Ты и я вместе. И тогда я помогу тебе разобраться с тем, что происходит. Начну сразу, как ты скажешь «да».

На крышу опустилось безветрие. Мое чутье обострилось донельзя и вопило: не вздумай. Он погубит и тебя, и твою карьеру.

Омниа мунди милитариум – весь мир – война.

– Отчаянные времена требуют отчаянных мер.

Произнесла я вслух и уловила озорной блеск в глазах Камалова.

– Ты расскажешь мне все. Про флешку, Рохта и тех, кто еще есть в списке. И всегда будешь честен со мной.

– По рукам. – Отклонился засранец и протянул мне руку с перстнем.

Конечно же, я не поверила ему. Но я должна была попробовать ступить на темную сторону, ради той светлой, которую я старалась сохранить…

Глава 11

Через неделю Камалов пригласил меня в кино. На какой–то закрытый показ с шампанским и сыром дор–блю. Я узнала об этом, выходя из кабинета Коробко, после привычной утренней порции пистонов.

– Кто тебе написывает?

Герман попытался заглянуть в мой телефон, прибившись ко мне плечом, но я отодвинулась от него и потушила экран.

– Ты же вроде как извинился, не начинай заново, Синицын.

Идущий следом за нами по коридору Славик весело усмехнулся. Гера обернулся и прожег его неистовым взглядом.

– Да я просто хотел прогуляться вечером. Как раньше. Вечер, парк, кофе.

Тут же очистил карму.

– Ночь, улица, фонарь, аптека, – я протянула, – ты меня убиваешь, Герман.

Я взялась за потертую дверную ручку и открыла дверь.

– Ну так что? – не унимался он и наступил мне на пятку случайно. Я пихнула его локтем и вошла в отдел с желанием скорее взять сумку и поехать к жене Рохта. У меня имелось к ней немало щекотливых вопросов.

– Ничего. У меня планы на вечер, – перевела взор на Славика, – проверь нет ли за Рохтом штрафов за вождение в нетрезвом виде или за превышение скорости.

– Уже. По нулям. Просто безупречный водитель.

Славик крутанулся в кресле и посмотрел на нас с Германом с неким сомнением.

– Тогда поройся в его служебном прошлом. Должно быть что–то.

– Ты же говорила, что он был другом твоего отца.

– Да. Потому и прошу. Папа мог ошибаться на его счет. Если что, звони мне сразу.

– Оки–доки. – Улыбнулся Волынский и еще разок покосившись на начальника в лице Синицына, увяз в своем компьютере.

Сам Синицын обогнул старенький стол и засунув одну руку в карман джинсов кому–то бегло написывал. Меня абсолютно не трогало это. Я знала, он не пропадет без меня. Его холодную холостяцкую койку согреет другая. С превеликим удовольствием.

– Ладно, я помчалась, – взглянула на наручные часы, – пока я доеду до загородного посёлка будет уже обед.

– Удачи, капитан.

Отсалютовал Славик, а Герман лишь прощально бровями шевельнул. Я повесила ремешок сумки на плечо и вышла. За порогом столкнулась с Коробко. Шеф странновато нахмурился. Настроение у него сегодня – финиш. Злой, вспыльчивый, нервный.

– Хорошо, что ты мне попалась Ярцева. Идем, потрещим по дороге.

Махнул головой в сторону лестницы. Я выдохнула. Не нарочно, да.

– Я в чем–то провинилась, товарищ подполковник?

Он негромко цокнул языком, почесал скудную бородку и зыркнул на меня пристально.

– Дело Латышева как–то плавно перетекло в дело Рохта. Ты столько месяцев прорабатывала эти подпольные секс–вечеринки, а теперь лихо влилась в новое русло. Не думала отдохнуть?

– Блин, товарищ подполковник, не отстраняйте меня. Я совсем не устала, чувствую себя отлично. Я…

Коробко сомкнул пальцы у меня перед лицом, намекая на то, чтоб я заткнулась и подвел меня к трехстворчатому окну.

– Я знаю, что Евгений Ярцев дружил с Рохтом, тесно общался с ним по работе и не только. И я считаю, твою тягу к этому расследованию можно связать с личным интересом.

Солнце мазнуло нас по касательной и хлынуло на подоконник.

– У моего отца было много друзей. Я помню некоторых из них. Но я уверена, ни один из эпизодов прошлого не помешает мне быть объективной в настоящем.

– Да, – Коробко чавкнул губами, – так-то оно так, Ярцева. Но я не хочу какого–либо лишнего шума. Не хватало нам еще сволочей из СБ.

– Обещаю, я буду очень аккуратна, Вениамин Сергеевич. Никакой утечки информации или чего–то подобного.

Выгнула спину. Кобура приятно утяжелила плечи. Вес пистолета напомнил мне кто я есть. И я справлюсь с любой поставленной задачей. Могу поклясться. Кольнув себя мысленной клятвой, я вспомнила слова Камалова. О долге, о преданности, о чести и верности семье. Я же, по сути, тоже своего рода винтик в большой системе. Пускай и не во всеуслышание, но я давала обещания быть на страже порядка и следовать букве закона. Значит, между нами прослеживалось кое–что общее. От этой мысли меня пробило током.

Я и Камалов похожи? Нет, полная чушь! Он давным–давно присягнул тьме, а я…свету? Смешно прозвучало. Любители фантастики оценили бы.

– Не давай мне повода отправить тебя на бумажную работу. Договорились?

Коробко уставился в меня своими рыжими глазами.

– Да. Конечно. Вы же меня знаете, я никогда…

– Ой, – сморщился и махнул рукой, – иди уже, Ярцева.

Я улыбнулась криво и поспешила мимо закрытых кабинетов.

– Зарекался же не брать баб, зарекался…

Пробубнил он, уходя в противоположном направлении. Моя улыбка стала шире.

Шеф нормальный мужик. Правильный. Ему можно довериться. У него любящая жена, дочка, которая в следующем году окончит экономический ВУЗ. Вся его деятельность разложена по полочкам и каждое действие заверено подписью. Ни одна скотина не уличит его в грязных махинациях.

На крыльце у меня сработал стопор. Я застыла и подняла взгляд к небу. Оно реально бездонное. Чистое, безоблачное.

Я постояла немного и спустилась по ступеням. Сев в машину, бросила сумку на сиденье и засунула ключ в замок зажигания. Как только двигатель заурчал, врубила кондиционер. Ехать далеко, не хотелось бы завялиться.

Глава 12

По дороге в поселок Южный мне пришло напоминание от Камалова. Встреча в семь у моего подъезда. Я чертыхнулась и ответила ему: наряд я выберу сама.

Никакой реакции. Ну и пофиг.

Припарковавшись у внушительного особняка с высоким забором, я провела мизинцем по губам, покрытым прозрачным блеском и вылезла из салона.

Пока я шла к воротам, они успели распахнуться. Меня встретил крепкий мужик в черной футболке. Учитывая его кирпичную морду и мышечную массу – охранник.

– Я к Елене Валерьевне.

Инстинктивно дернула плечами.

– Елена Валерьевна в больнице. У нее нервный срыв вчера случился.

– В какой больнице?

Я остановилась ровно перед ним. По моим глазам нетрудно было понять всю степень серьезности.

– Да здесь рядом. В частной психиатрической клинике. Могу адресок нацарапать.

– Ну, нацарапай.

Послал мне ехидную усмешку, поплелся к охранной будке и через минут пять вернулся с бумажкой.

– Держите, мадам.

Я вырвала листок и пошла обратно к кроссоверу. Затылком почувствовала скотский взгляд. Он без вопросов понял кто я и потому испепелил отчаянно.

Плевать. За свою карьеру я столько уродов повидала. Могла бы не спать, не есть, а только озираться по сторонам и бояться.

Не каждая девушка это вынесет. Но я же единичный экземпляр. В свои двадцать семь, прекрасно осилила всю тяжесть службы в «органах».

За насущными размышлениями и сопутствующими мыслями я добралась до психушки и довольно быстро убедила лечащего врача Рохт разрешить мне короткое свидание с пациенткой.

Один из медбратьев проводил меня во двор, огороженный кованым забором, и ткнул пальцем в черный неподвижный комочек на скамейке. Я размяла кулаки и зашагала по бетонной дорожке.

– Елена Валерьевна, здравствуйте, – я присела справа от нее, – я капитан юстиции Ярцева Лаура Евгеньевна, я бы хотела…

Женщина ожила. Пустые заплаканные глаза вспыхнули ясным огнем.

– Лаурочка!!!

Она обняла меня и вцепилась в мою серую блузку обеими руками.

– Как же я рада тебя видеть. Будь Коленька жив, он бы тоже порадовался. Посмотри, какая ты стала, – отпрянув, погладила меня по щеке, – совсем взрослая. Совсем самостоятельная. В полицию пошла, да? Как папа? Он бы тобой гордился. Я не сомневаюсь.

Она тараторила без умолку, а я не препятствовала до поры до времени. А потом Рохт сама перестала болтать. Ее затуманенный по вине лекарств взгляд, сфокусировался на моем лице.

– Ты приехала из–за смерти Коленьки?

– Елена Валерьевна, – я взяла ее за безумно ледяную руку, – я понимаю, вам больно говорить об этом, но…

– Коленька мне не изменял! Никогда!!! И в том чертовом клубе он бывал только из–за дружков своих. Сашки Сапрыкина и Игоря Важенина. Эти двое всегда тянули его в пропасть. Сами темными делишками увлекались и его заманивали.

С крика постепенно перешла на спокойный тон.

– Что за темные делишки, можете мне рассказать?

– Я не знаю ничего толком. Слышала пару раз, как Коленька с ними общается и мне сразу страшно становилось. За себя, за мальчишек наших.

– Мне очень жаль, Елена Валерьевна. Я глубоко соболезную вам.

Погладила её по ладони.

– Я прошу тебя, найди убийцу. Прошу тебя…

Рохт сползла на колени и обхватила меня за ноги. Зарыдала истошно. Проводивший меня сюда медбрат увидел тревожную картинку и поспешил на помощь. Когда он поднял ее, Елена начала брыкаться, вопить что–то неразборчивое. Я наблюдала за некогда прекрасной женщиной, которая за сутки или чуть больше превратилась в сумасшедшего призрака и поняла, мне нужно приложить максимум усилий и стопроцентно разобраться в этом непростом деле.

Возвращаясь к машине, я позвонила Синицыну и рассказала о визите к Рохт. Он попросил меня быть осторожной и сказал, что сам проведает сыновей Николая Николаевича. Оба жили в одном районе. Только один занимался автомастерскими, а второй новенькими авто. Что–то мне подсказало, их профессии хорошо продуманное прикрытие. И сегодня у меня была возможность разузнать о них побольше у главного мафиози Ачинска.

Черт!

Я посмотрела на часы и надавила на клаксон со всей силы.

А толку?

Пробка растянулась от заправки до частных домишек близ города.

Почти половина седьмого. Мне не успеть переодеться и привести себя в порядок.

В итоге, с горем пополам я заехала в родной квартал и застала у подъезда тонированный Мерседес. Я просигналила фарами, но «немец» не сдвинулся с места. Пришлось зарулить в «карман» и самой подойти к шикарной тачке.

Окно тут же опустилось.

– Опаздываешь, Лаура Евгеньевна. – Холодно произнес Камалов, одетый в черную рубашку и такие же брюки. В горловине блеснула золотая цепочка.

– Придется подождать еще немного. Как видишь, я не готова.

Я обвела фигуру двумя руками. Он оценил. Лицо никак не выразило вожделения, а вот черные глаза…

– Садись. По пути переоденешься. – Вжался в спинку сиденья, и я увидела черную коробку с пурпурным бантом.

Он предугадал мое опоздание и прикупил для меня очередной вечерний наряд.

Глава 13

Весь Мерседес внутри пропах терпким одеколоном Камалова и меня это безумно вывело из себя. Он предугадал все. Так, будто мне под кожу отслеживающий чип вживили или какое–то другое супертехнологичное устройство.

– Скажешь, что за показ? – я вскрыла коробку и аккуратно вынула дерзкое короткое платье. Для девочки из эскорта бы подошло. Но я же офицерская дочка. Капитан юстиции. Куда я в этом проституцком куске ткани пойду? Никуда!

– Я это не надену.

Швырнула платье на колени Камалова и скрестила руки. Воздух в салоне накалился за считанные минуты. Один взгляд босса мафии в мою сторону, и казалось будто вместо кислорода я вдохнула смертельный газ.

Он бережно сложил свой подарок и положил его на сиденье, между нами.

– Валера, остановись. – Приказал водителю ровным тоном. – Госпожа Ярцева нас покидает.

Машина съехала с дороги и притормозила у тротуара, по которому бесконечной чередой двигались люди.

– Выходи, – Камалов потянулся и дернул за ручку двери, – ты свободна. Обо всех договоренностях можешь забыть. Расследуй свое дельце сама. Взрослая девочка, сообразишь, когда–нибудь, что к чему.

От его внезапной близости сердце заколотилось адски сильно. Рядом с Германом оно едва брыкалось, а тут. Даже в горло удары отдавались.

– Ладно, – я захлопнула дверь, – твоя взяла. Но мне нужно что–то, чем я смогу прикрыться.

Молча, без капли эмоций, Камалов щелкнул пальцами и сидящий на переднем сиденье мужик с одним искусственным глазом, подал ему пиджак.

– Пожалуйста.

Опустил поверх развратного платья.

– Спасибо. А теперь отвернись. Вон, городом вечерним полюбуйся.

Кивнула подбородком на окно и Камалов со скрытой игривой улыбкой, отвернулся.

Я сняла кобуру, расстегнула блузку, поправила лямки кружевного бюстгальтера и напялила унизительное одеяние с открытой спинкой. Черт, полный абзац…

Пришлось избавиться от верхней части нижнего белья и незаметно завернуть в джинсы, которые я стянула в последнюю очередь. Все это время я следила за Камаловым. Он не шелохнулся. Впрочем, как и его солдатики. Один смотрел упорно на дорогу, а второй просто прямо перед собой.

– Всё. Я готова.

Босс Черных львов уселся привычно и мазнул меня взглядом. Всего мгновение, но мне хватило. В его бесовских черных зрачках развернулась запретная вакханалия. Никогда такого не видела. Словно глазела в калейдоскоп, где пошлые картинки сменяли друг друга без остановки.

– Ты отлично выглядишь.

Прилетевший от него комплимент я приняла сурово. Нахмурилась и пробежала пальцами по волосам. Ровно до тугой резинки, которую медленно стащила и позволила темным волнам упасть на плечи.

Камалов едва заметно дернул ногой. Его властная поза, подтверждала превосходство ежесекундно. Мне на короткий момент стало интересно, какой человек скрывался за всей этой мрачной аурой и дьявольской натурой. Но на это потребовались бы годы. И возможно, хороший профайлер. А у меня всего одна жизнь. И значительную её часть я посвящу своему отцу. Узнаю тайны, скрывающиеся за его гибелью. Распутаю чертов клубок вранья и снова вернусь к серым будням одинокой женщины–следователя.

– Почему ты одна?

Спросил Камалов, прочитав мои самые сокровенные мысли.

– Не твоего ума дело. – Спрятала руки в рукава мужского пиджака, наброшенного в качестве защитного панциря и прикрытия бесстыдства.

– Брось, нам еще минут пятнадцать ехать. Неужели будем скучать?

– Если тебе скучно, включи радио. Сейчас как раз время новостей.

Так он и сделал. Дал команду все тому же мужику с глазным протезом и голос радиоведущей скрасил поездку.

Сначала она рассказала историю про кота, спасенного двумя восьмиклассниками, а затем перешла к известиям поинтереснее.

«Сегодня стало известно о смерти Рохта Николая Николаевича. Бывшего начальника отдела внутренних дел Климовского района. В связи с утратой, новый руководитель отдела выразил соболезнования семье покойного и пообещал разобраться в трагической и совершенно необъяснимой гибели своего коллеги…»

– Очень необъяснимая гибель, да?

Камалов уставился на меня с непроницаемым взором.

– Вдруг нашлось, чем поделиться? Я слушаю.

Намеренно подыграла ему.

Задумчиво, проведя большим пальцем по нижней губе, Камалов усмехнулся и похлопал по подголовнику водительского кресла. Мужик всё понял. Переключил радиостанцию и зазвучала четкая хип–хоп композиция.

– Я так и думала. – Сама себя успокоила.

– Знаешь, Лаура Евгеньевна, я не причиняю боли женщинам. Но ты всего за пару встреч, умудрилась насквозь выебать мне мозг.

– Угрожаешь? – я просунула руку под одежду и сжала рукоятку пистолета.

– Выдохни. Это пока, всего лишь мои рассуждения вслух.

Диковато хмыкнул и до прибытия на место не проронил ни слова.

Когда Мерседес припарковался рядом с парнишкой в черной мантии, меня конкретно передернуло.

Водитель и телохранитель вышли. Мой хмурый попутчик произнес:

– Ствол придется оставить здесь.

– Что? Я не войду безоружная в это, – поглядела в окно на трехэтажный особняк, – царство Аида.

– Тогда повторюсь, ты свободна.

Камалов вылез из машины и мягко закрыл дверь. Спустя мгновение меня обдало теплым воздухом. Послышались приятные аккорды фортепиано.

– Идешь или нет? – отставил одну ногу и постучал рукой по открытой двери.

– Черт, я же точно об этом пожалею!

Переложила вещи вместе с пистолетом на сиденье и взялась за предложенную Камаловым руку. Парализующий разряд ошарашил нас обоих. Встретившись глазами, мы быстро разорвали контакт, и я прикрылась пиджаком. Натянула полы друг на друга.

Дорожка, ведущая ко входу, освещалась красивыми фонарями в старинном стиле. Сама дверь была распахнута настежь и за ней не видно ни зги.

Я далеко не трусиха, но ощущение пугающей неизвестности вызвало легкую дробь во всем теле.

– Тебе не стоит бояться, – Камалов приложил ладонь к моей пояснице, – никто тебя не тронет. Ты со мной.