Узы Стаи. Варрэн-Лин

Глава 1. Шаг в неизвестность

Четвертый том

В каком порядке читать цикл Варрэн-Лин:

“Сердце Стаи” https://litnet.com/shrt/hEEn

“Искра Стаи” https://litnet.com/shrt/hEKn

“Путь Стаи” https://litnet.com/shrt/hEln

“Узы Стаи” https://litnet.com/shrt/hE9n

Бумажная книга уже в предзаказе.

Подробнее: ТГК daemonhouses и ВК yuna_arimanta

Все четверо оборотней собрались у светящегося портала, а Динка продолжала сидеть на шкуре козла, прижав ноги к груди.

Светло-бурый зверь еще раз внимательно обнюхал светящуюся стену и издал удовлетворенный рык. Внутри Динкиной головы прозвучал голос Хоегарда: «Все в порядке. Мы можем пройти».

И все они, как по команде, обернулись на Динку. Но Динка сидела и не двигалась с места. Ее словно парализовало. Она слышала в свой голове знакомые голоса, но ее мужчин рядом не было. Рядом не было никого. Она была совершенно одна, а у противоположной стены стояла стая хищников, каждый из которых был крупнее лошади.

«Динка? Ты в порядке?» — мысль с интонациями Тирсвада возникла и пропала, словно красная вспышка.

«Хватит сидеть. Полезай ко мне на спину. Нам пора» — черный зверь с длинной гладкой шерстью обошел ее по кругу и улегся рядом, искоса поглядывая на нее круглым золотым глазом.

Но Динка отползла от него, затравленно переводя взгляд с одного оборотня на другого. Умом она понимала, что это ее мужчины. Об этом говорили и цвет шерсти, и знакомая форма рогов. Она знала, как выглядят варрэны в своем истинном обличье — ей рассказывал Хоегард, а Дайм вырезал фигурки из дерева. Но душа отказывалась верить в это. Сердце пронзила боль от осознания того, что она никогда больше не увидит их в образах людей, в образах мужчин, к которым привыкла за столько месяцев вместе. Словно бы она… потеряла их навсегда.

Звери были красивые, особенно белоснежный с черным подшерстком. Они были высокие, грациозные, с густой шелковистой шерстью, с бархатистыми мордами, похожими на кошачьи, с торчащими из-под верхней губы клыками. Но это были не ее мужчины, она их не узнавала. Не могла узнать.

На глаза навернулись слезы. «Но я же полюбила их не за внешность», — убеждала Динка сама себя. Но успокоиться не получалось. Она полюбила их… целиком. Вместе с характерами, внешностью и даже звуком голоса. А теперь… только собственные воспоминания помогали ей угадывать звуки их голосов в своей голове. И мозг наотрез отказывался соотносить их неслышимые ухом голоса и этих огромных зверей, что стояли напротив и настороженно смотрели на нее, поводя треугольными ушами.

«Вы слышите мои мысли?» — испуганно подумала она, снова переводя взгляд с одного варрэна на другого.

«Только тогда, когда ты их обращаешь к нам всем или к кому-нибудь из нас», — успокоил ее голос Дайма.

«А что будет, если я не превращусь?» — подумала она, стараясь обратиться ко всем варрэнам одновременно.

«Ты из-за этого сидишь тут и ревешь?» — раздраженно прозвучал голос Штороса. Ему не терпелось пройти портал и это нетерпение делало его нервным.

«Все получится само собой. Тебе просто надо пройти сквозь портал, — ласково, словно маленькому капризному ребенку, пояснил Хоегард. — Ну же! Иди сюда».
И бурый варрэн слегка присел и игриво топнул по полу передней лапой. Это выглядело так, как будто большой кот приглашает ее поиграть. Вот только рядом с такими котами Динка чувствовала себя загнанной в угол мышкой.

«Ну это уже не смешно», — раздраженно пробурчал в голове голос Штороса, и рыжий зверь презрительно фыркнул, нарочито небрежно бухнулся на пол и вытянулся во весь свой огромный рост поперек портала.

«Динка, ну что же ты? Мы так мечтали об этом!» — белоснежный красавец неуверенно бочком приблизился к ней и осторожно коснулся носом ее макушки.

Да, они об этом мечтали. Сколько Динка их знала, они мечтали об этом больше всего на свете. Вернуться домой. Даже несмотря на то, что их дом — это сам Тартар, они все равно хотят вернуться туда. А что она? Она последует за своими мужчинами, даже если это сама Преисподняя. Иначе… иначе какой смысл в жизни без них?

Динка вздрогнула, вспоминая, как осталась совсем одна. С сумкой золотых монет и без своих мужчин. Тогда… Если бы тогда она сделала другой выбор. То сейчас она жила бы себе тихо и спокойно, была бы владелицей трактира. Может, даже замуж бы вышла за спокойного и работящего мужчину. И вспоминала бы короткий эпизод общения с демонами, как страшный сон. Вот только счастливой бы она не была, зная, что они погибли на чужой земле, не имея даже шанса вернуться домой.

А теперь какой смысл обо всем этом думать? Она свой выбор сделала. Сейчас осталось только следовать ему.

Динка сморгнула слезы и обвела пещеру осмысленным взглядом. Глядя, что она выбралась из задумчивости, варрэны тоже зашевелились, поворачивая уши, а следом и морды в ее сторону.

— Я хочу взять с собой наши вещи, — заявила она вслух, ни к кому конкретно не обращаясь.

«Зачем? Там тебе все равно ничего из этого не пригодится», — удивился у нее в голове Тирсвад, но тут же улегся рядом с ней и спрятал морду между передними лапами. Динка краем глаза успела заметить, как лежащий по другую сторону от нее черный зверь метнул в белого уничтожающий взгляд. Видимо, они теперь могут переговариваться между собой так, чтобы она не слышала.

«Ты можешь взять с собой все, что захочешь. Собирай в сумку и вешай мне на спину», — проговорил Дайм, и Динку начала уже раздражать эта ласковая снисходительная интонация.

Однако, она воспользовалась предложением и, вскочив на ноги, заметалась по пещере, собирая в сумки разбросанные вещи: гребни, ложки, одежду, котелок, ножи, метательные кинжалы. Она собиралась забрать все. Если ей не суждено снова увидеть этот мир, то пусть хотя бы у нее останутся о нем вещественные воспоминания.

Глава 2. Поиграем?

Мир Варра действительно был не похож на привычный ей мир. Тусклое освещение, напоминавшее сумерки, не давало никакого представления о том, день сейчас или ночь. Они находились на невысоком горном плато, под которым расстилалась красная безжизненная равнина, изрезанная оврагами.

Растений, которые Динка привыкла видеть в своем мире, здесь не было. Но земля не была совсем голой. Ее покрывал густой ковер не то мхов, не то лишайников. Которые также имели красноватый оттенок. На равнине то тут, то там были разбросаны нагромождения камней, местами перерастающие в настоящие горные пики, уходящие далеко вверх. А вверху было просто темно. Не видно было ни неба, ни звезд. Просто темнота, в которой терялся взгляд. И среди этой темноты, словно круглые лампы, дающие слабое освещение, сияли две белые луны.

Динка прерывисто вздохнула. И это тот мир, в который они мечтали вернуться? Это то место, где им хотелось бы провести всю оставшуюся жизнь? Без солнца, зеленой травы, щебечущих в ветвях деревьев птиц. Она очень остро ощутила, как много потеряла, придя сюда, и на глаза опять навернулись слезы.

— Тебе здесь не нравится? — с тревогой спросил в ее голове Тирсвад.

— Все хорошо, — также мысленно ответила ему Динка, отворачиваясь, чтобы не показывать ему своих увлажнившихся глаз.

Она обвела взглядом своих спутников и вдруг поняла, что они тоже выглядят растерянными. Они родились и всю жизнь прожили здесь, не зная другой жизни. Потом их забросило в чужой недружелюбный мир, где приходилось выживать. И они мечтали вернуться в привычный и уютный дом. Тогда почему они так изумленно озираются? До сих пор не могут поверить в то, что мечта сбылась?

— Ну что-ты такая кислая? Мы сделали это! Мы уже здесь! — Шторос подошел к ней сбоку и игриво пихнул ее плечом.

— Все нормально, — отозвалась Динка.

— Ну если все нормально, то, может быть, мы немного поиграем? — он призывно потерся мордой о ее шею.

— Поиграем? — отстранено удивилась Динка.

— Поиграем… Ты такая соблазнительная в этом виде. Ты даже не представляешь! — он на полусогнутых лапах начал медленно обходить ее по кругу, ведя носом по ее боку.

— Соблазнительная? — растерялась Динка, не понимая, как реагировать на такое поведение и пытаясь самостоятельно осмотреть себя. Руки превратились в длинные лапы, покрытые короткой золотисто-коричневой шерстью. Динка уселась на попу и поднесла одну переднюю лапу к глазам, чтобы внимательнее ее осмотреть. На вторую приходилось опираться, чтобы не упасть. Лапа была как у кошки, с мягкими розовыми подушечками на месте пальцев и ладони. Она попробовала выпустить когти, и это получилось неожиданно легко. Достаточно было лишь напрячь пальцы.

— Сегодня мы никуда не идем. Нужно найти ночлег и поохотится, — Дайм уже пришел в себя от перемещения между мирами и начал раздавать распоряжения:

— Хоегард, идешь искать ночлег. Тирсвад, тебе найти сосуд. Шторос позаботится о Динке. Я раздобуду что-нибудь поесть. Вопросы есть?

Хоегард молча склонил голову и в три прыжка скрылся за каменной грядой.

— Иду искать сосуд. Он где-то рядом, я его уже почуял, — отчитался Тирсвад и целенаправленно побежал рысцой в противоположную сторону.

— Конечно, я о ней позабочусь, можешь идти, — весело заверил Шторос, обходя все еще немного оглушенную Динку сзади.

Дайм, удовлетворенно рыкнув, начал спускаться с плато, где они находились, на равнину.

Динка продолжала с удивлением рассматривать сама себя. На земле безвольно, словно неживой, лежал длинный пушистый хвост. Женская грудь исчезла с грудной клетки, сместившись куда-то ниже и значительно уменьшившись, а грудная клетка и живот также, как и лапы были, покрыты светлой шерстью смешанного цвета. Здесь перемешались волоски серого, золотистого, серебристого, коричневого и даже черного цвета, создавая неповторимую пеструю картину. Как они и предполагали, она была похожа на Хоегарда. И родных своих ей предстоит искать в сером племени.

Задумавшись Динка настолько погрузилась в себя, что не сразу поняла, что происходит, когда вдруг ощутила, как на спину ей навалилась тяжесть. Она испуганно всхрапнула, дернулась, но освободиться не смогла. Новое тело еще плохо ее слушалось, и она не понимала, как им управлять. Шторос крепко схватил ее зубами где-то между затылком и лопатками и обхватил лапами поперек туловища. Динка почувствовала, как он призывно потерся об нее пахом и поняла, наконец, какие игры он имел в виду.

— Ах ты похотливый ублюдок! — зарычала она, с неожиданной для себя силой пытаясь сбросить его со свой спины. Он был крупнее нее и держался зубами за загривок. Но ярость охватила Динку, как пламя охватывает стог сена. Она рухнула на бок и покатилась в красной пыли. Едва Шторос разжал зубы, она вскочила на ноги и отвесила ему лапой такую оплеуху, что он отлетел на добрых десять шагов.

— Ого! — рыжий осторожно поднялся, отряхиваясь от пыли, и снова двинулся к ней на полусогнутых лапах, сердито виляя хвостом и прижав к голове уши.

Динка раскрыла рот и, оскалившись, раскатисто зарычала. Но Шторос не собирался сдаваться и точно также зарычал в ответ.

— Не подходи ко мне! — злобно процедила она ему мысленно. — Я предупреждала тебя, чтобы ты не смел приближаться ко мне и трогать меня.

— Я думал, мы решили этот вопрос еще там, в пещере, — не менее злобно отозвался Шторос у нее в голове, продолжая наступать на нее. — И сейчас ты снова будешь отталкивать меня?

— Сейчас я не хочу и не буду! Отстань от меня! — выкрикнула Динка про себя и снова зарычала, из-под ее лап по земле во все стороны побежали дорожки огня. — Не пытайся больше принуждать меня силой, — она не пятилась, а сама наступала ему навстречу до тех пор, пока он не остановился и не сделал шаг назад.

А затем завалился на бок, перекатился на спину, показывая ей брюхо, покрытое короткой пушистой шерстью с торчащим членом, у которого из кожистой оболочки выглядывала красная влажная головка.

Глава 3. Хотя бы попробуй

— Точно, — согласился Тирсвад. — Тогда Вожак с Хоегардом его буквально за шкирку вытянули. Он лежал все дни и отказывался от еды.

— Помолчал бы! — разозлился вдруг Шторос и, соскочив с земли, зарычал.

— Перестань, Шторос, — одернула его Динка. — Нет ничего странного в том, что тебе было так плохо. И не стоит этого стыдится.

— Я и не стыжусь, — не особо правдоподобно возмутился Шторос. — Просто не хочу об этом вспоминать.

Увлеченная разговором, Динка не заметила, как подошел Хоегард. В своем мире и своем истинном облике они передвигались совершенно бесшумно. Или ей так казалось. Потому что уши Штороса и Тирсвада синхронно повернулись в его сторону, когда он приблизился.

— Валяетесь? А я нашел уютную пещеру недалеко отсюда. И уже убрал оттуда мусор. Можно заселяться, — отчитался он. — Дайм с добычей уже там. Идите за мной.

— Ну вот... все хотят меня куда-то вести, — вздохнула Динка и, поскуливая, неохотно поднялась на ноги.

— Динка, вот так. Смотри, — Тирсвад тряхнул своей густой шерстью от головы до хвоста, показывая, как почиститься после валяния на земле.

Динка попыталась повторить движение, но у нее ничего не вышло.

— Ничего, научишься, — утешил ее Хоегард, пробегая зубами по ее спине и стряхивая прилипший мох. Шторос и Тирсвад подхватили в зубы Динкины сумки, и все втроем они отправились за Хоегардом.

Пещера оказалась действительно недалеко. В ней было темно и влажно, а посредине сидел Дайм над тушей какого-то предположительно копытного животного и сдирал с нее шкуру. Вся морда была перемазана в крови.

Динка увидела это и отвернулась, стараясь, чтобы чувство отвращения не достигло сознания варранов.

Остальные с энтузиазмом накинулись на мясо, отрывая куски клыками. Динка отошла в дальний угол пещеры и устроилась там, свернувшись клубочком и спрятав нос под пушистый хвост.

— Динка, пойдем есть, — позвал ее Дайм. Он отвлекся от туши и смотрел на нее светящимися в темноте глазами.

— Не хочется, — отозвалась Динка, не вылезая из-под хвоста.

Остальные тоже подняли морды и посмотрели на нее.

— Тебе придется привыкнуть к сырому мясу, — с сочувствием сказал Дайм. — Здесь другой еды нет.

— Ты хотя бы попробуй, — проворчал Шторос, облизываясь. — Уверен, что тебе понравится.

Тирсвад молча оторвал небольшой кусок и положил перед Динкиным носом. Динка наморщилась и отвернулась. Голод был еще не настолько сильный, чтобы жевать сырое мясо. Умом она понимала, что, возможно, обратившись, она полюбит вкус сырого мяса. Ведь это естественная еда варрэнов. Но пока заставить себя его есть не могла.

— А не разжечь ли нам костер, — вдруг предложил Хоегард. — Тирсвад, сгоняй за чем-нибудь горючим. Если мы раньше у себя дома никогда не жгли костров, то это не значит, что мы не можем это сделать сейчас, когда мы научились этому в мире людей.

Тирсвад с готовностью покинул пещеру. А Хоегард подошел к Динке и обнюхал ее.

— Жареное мясо будешь? — спросил он, наклонив голову на бок.

Динка отвела в сторону хвост и с надеждой посмотрела на него.

— Я могу тебе поджарить, как тогда на реке жарил рыбу. Руками, конечно, было удобнее. Но я могу попробовать.

Динка кивнула и посмотрела на лежащий перед ней кусок. Вожак и Шторос, наевшись, растянулись неподалеку и наблюдали за Динкой и Хоегардом.

Хоегард склонился к мясу, открыл пасть и дохнул на него силой. Мясо мгновенно покрылось зажаристой корочкой.

— Так. Это только снаружи. Теперь надо попробовать прогреть его изнутри, — задумчиво пробормотал Хоегард. Казалось, он и забыл для чего это делает, увлекшись самим процессом. Теперь из его раскрытой пасти не вырывался огонь, но от него ощутимо исходило тепло. Спустя какое-то время, Хоегард повернул мясо лапой и снова принялся нагревать его тонким потоком силы.

— Ну, пробуй, — предложил он, подталкивая носом к Динке аппетитно пахнущий кусок.

Динка осторожно надкусила и зажмурилась от удовольствия. Хоть и без соли, но жареное мяса все-таки было гораздо лучше сырого.

Тут на пороге пещеры появился Тирсвад, таща в зубах низенькое кривое деревце, вырванное прямо с корнем. И где только он его раздобыл?

Они с Хоегардом принялись ломать зубами ветки и складывать их в одну кучу. Скоро посреди пещеры запылал костер. Отчего временное жилище сразу стало теплее и уютнее. Динка зубами развязала плотно упакованную шкуру и, с помощью Штороса, растянула ее рядом с костром.

— Вот видишь, все не так уж и плохо, — весело проговорил Хоегард, выуживая из поклажи котелок и выходя с ним в зубах из пещеры. Через некоторое время он вернулся с полным котелком воды.

Вода в этом мире была удивительная, насыщенно-красного цвета и отчетливым запахом… силы. Да, Динка тоже научилась отличать этот запах, который невозможно было ни с чем спутать. Она лизнула воду — на вкус она была похожа на парное молоко, которое она так любила дома. Огонь, запертый внутри, радостно всколыхнулся навстречу жидкости, наполненной силой, и изо рта Динки вырвался язычок пламени. Она испуганно отпрянула от котелка и захлопнула пасть.

Шторос раскрыл рот и свесил длинный красный язык набок. У Динки в голове раздался его снисходительный смешок.

Не решаясь больше пить сладкую, насыщенную жидкость, Динка отошла от котелка и устроилась на своей полосатой шкуре, под боком уже валяющегося там Хоегарда.

— Ну как ты? — тихо поинтересовался он, проводя языком ей по шее.

— Знаешь, а ты прав, — проговорила Динка, жалея, что не может ему улыбнуться. — Все не так плохо, как показалось вначале.

— Ты так сногсшибательно пахнешь, — продолжал он мысленно шептать так, что остальные его не слышали, посылая свои мысли только ей. Он обхватил ее передними лапами и притянул к своей груди. — У тебя ведь еще не закончилось оогъяри. Хочешь что-нибудь такого?

— Шторос уже предлагал, — недовольно пробормотала Динка. — Но я что-то не уверена, что готова заниматься любовью в таком виде.

Глава 4. Мои правила

Страшно совсем не было. Она догадывалась, что это лишь игра. И ей такая игра нравилась. Динка остро чувствовала свою наготу и ошейник, сжимающий горло. И от этих ощущений в ее теле зарождалось возбуждение. Она, затаив дыхание, смотрела на Тирсвада снизу вверх и ждала его дальнейших действий.

Тирсвад одной рукой дернул на себя цепочку, а другой распустил завязки на штанах. Динка почувствовала, как рот наполнился слюной, а все ее тело задрожало в предвкушении.

Тирсвад выжидающе склонил голову. На лице было привычное холодно-равнодушное выражение. Но Динка знала, что в глубине души он с замиранием сердца ждет ее реакции. Чем более отстраненным он выглядел, тем неувереннее он чувствовал себя.

— Да, мой хозяин, — прошептала Динка, глядя на него снизу вверх сияющими от удовольствия глазами, и потянулась губами к его торчащему члену. Тирсвад шумно выдохнул, и темные глаза полыхнули алым огнем. Он снова нетерпеливо дернул цепочку, притягивая Динку к себе.

Динка обхватила обеими руками ствол члена и с наслаждением погрузила головку в рот, прислушиваясь к его учащенному дыханию. Вкус и запах его члена сводили с ума, и Динка, теряя голову от возбуждения, вбирала его глубоко в рот, помогая себе руками и подрагивая всем телом от нестерпимого вожделения.

— М-м-м, — желание захлестывало ее горячей волной. Динка жадно сосала, прерываясь только, чтобы, оттянув вниз крайнюю плоть, пройтись языком по влажной бархатистой головке. Член, толкающийся в ее рот, тесно скользил между языком и небом, даря интенсивное удовольствие и чувство наполненности.

— М-м-м, — Динка сжимала его у себя во рту и ускоряла движения вглубь и наружу, чтобы усилить удовольствие. Колени Тирсвада по обе стороны от ее плеч подрагивали от напряжения. Наконец, с его губ раздался рычащий стон. Динка, ощутив, что он близок к экстазу, и сама содрогаясь от наслаждения, пропустила член так глубоко в горло, как только ей позволило собственное тело. Но он в последний момент резко оттолкнул ее от себя и встал. Динка, все еще сидя на коленях и вздрагивая от нереализованного желания, следила взглядом за тем, как он, бросив цепочку на пол, прошелся по комнате взад-вперед не глядя на нее. Затем он снова сел на стул напротив нее и обжег ее пылающим взглядом.

— Ласкай себя, — хрипло потребовал он, подбирая цепочку и снова натягивая ее.

От этого приказа Динку бросило в жар. Она попыталась отползти, мотая головой, но цепочка, прикрепленная к ошейнику как раз под подбородком, натянулась, вынуждая запрокинуть голову и посмотреть в лицо сидящему напротив мужчине.

— Подчиняйся! — прорычал Тирсвад и из-под верхней губы блеснули желтые клыки. Динка смотрела в его алые глаза, и ее лихорадило от стыда и возбуждения.

— Подчиняйся! — тихо и властно шепнул он, склонившись к ее лицу и, с помощью цепочки, не давая ей отстраниться. Динка, не в силах больше сопротивляться его воле, провела ладонью по своему животу и коснулась кончиками пальцев пушистого бугорка между ног.

— Раздвинь ноги, чтобы… — голос изменил ему, сорвавшись на хрип. И Тирсвад на миг отвернулся, глубоко вдыхая, чтобы овладеть собой, — ...чтобы я видел, что ты делаешь. Я хочу видеть, как ты ласкаешь себя!

Динка, чувствуя себя послушной марионеткой в его руках и задыхаясь от волнения, уселась на попу и широко раздвинула ноги, раскрывая перед ним свое тело.

— Еще… — простонал он, дергая за цепочку, но все еще не пытаясь прикоснуться к ней. Динка сходила с ума от его обжигающего взгляда, от звука его шумного дыхания, срывающегося с приоткрытых губ, от запаха его вожделения, пьянящего не хуже вина.

Она медленно раздвинула набухшие и влажные от возбуждения лепестки своего бутона и погрузила в себя два пальца. И тут же закричала от нестерпимого удовольствия. Горячая волна желания захлестнула ее тело. Желания большего…

Тирсвад, соскользнув на стула на пол, рухнул на колени между ее широко разведенных ног и подхватил ее под бедра, забрасывая ее ноги себе на плечи. Динка выгнулась, приподнимая бедра над полом и обвивая ногами его шею, и требовательно застонала. Он склонился над ней, сжимая ладонями ее талию и почти складывая ее пополам, и сильным толчком глубоко вошел, растягивая ее лоно и даря неземное блаженство.

— А-а-а, — Динка протяжно застонала, не имея возможности пошевелиться под ним и лишь в бессильном возбуждении царапая ногтями деревянный пол. От ее стона он сорвался в сумасшедший ритм, вжимая ее в твердый пол и вбиваясь в нее глубокими частыми толчками.

— Еще, ах, еще! — Динка попыталась развести ноги, чтобы усилить воздействие и ускорить разрядку, но он перехватил ее за щиколотки и, выведя их перед своим лицом, сжал ее ноги вместе, продолжая глубоко входить в нее. Она задохнулась от того, как плотно и туго стал двигаться внутри нее его член. От того, как усилилось чувство единения с ним. От того, как крепко он сжимал руками ее щиколотки, приподнимая ее зад над полом и не давая ей даже пошевелиться. Позволяя только отдаваться ему. Только принимать его всем своим телом.

Динка кричала от настигающего ее наслаждения уже беспрерывно, не отдавая себе отчета. Безумный дикий экстаз приближался, накрывая ее тело нарастающими волнами блаженства, как вдруг он остановился и выскользнул из нее, продолжая смотреть ей в лицо горящими глазами...

Пробуждение произошло резким толчком. Растревоженное сном тело требовало продолжения. Динка поерзала на твердой поверхности, но сон не возвращался. Она распахнула глаза и разочарованно заскулила, обнаружив себя животным, растянувшимся на каменном уступе перед пещерой, в окружении таких же лохматых зверей, спящих вокруг нее тесным клубком. И услышала в ответ тихое урчание рядом.

Тирсвад не спал, и смотрел на нее голодными глазами. Его бок часто вздымался, а розовый язык то и дело пробегал по бархатистым губам. Внизу живота из белоснежной шерсти топорщился ярко-красный налитый член.

Глава 5. Хищники

Бежать было легко и приятно. Шерсть на морде и шее перебирал встречный ветер, мышцы, заиндевевшие от отсутствия нагрузки, пели, а мысли летели далеко впереди. Со всех сторон от нее бежали ее мужчины, и их близость давала чувство безмятежного незамутненного счастья. Просто бежать и наслаждаться этим. Варрэны бежали молча, думая каждый о своем. И Динка тоже размышляла о новом мире.

Динка думала о том, что, возможно, все не так плохо. Что она привыкнет к этому миру, и непременно станет здесь счастливой. Теперь она никогда не будет одинокой. Вокруг нее будет ее стая и другие варрэны — ее соплеменники. Как только они доберутся до племени черных, у нее появится свой дом, который она обустроит на свой вкус. Она познакомится с другими Варрэн-Лин, и у нее появятся подруги. Наконец-то жизнь ее и четверых мужчин, которых она выбрала, станет спокойной и размеренной. Они будут жить все впятером, наслаждаясь друг другом. У них появятся дети, которые будут бегать, шалить и радовать их своими проделками. Ей так хотелось верить, что наконец-то все плохое закончилось, и теперь все будет хорошо. Не зря же они так стремились вернуться сюда.

Мимо пробегали красные холмы, покрытые мелкой мохообразной травкой и кривыми низенькими деревцами. Но в целом, равнина была плоская, словно поверхность стола. В какой-то момент Динке стало казаться, будто они крошечные, как муравьи, и бегут по бесконечному земляному полу какого-то огромного дома, в котором нет времени. Иногда Дайм останавливался, чтобы уткнуться носом в землю.

Динка узнала, как выглядит «сосуд» с силой. Это было похоже на узкую, но очень глубокую лужу на поверхности равнины, заполненную той странной жидкостью красного цвета со вкусом топленого молока. Эти «сосуды» встречались на их пути довольно часто, и ва́ррэны останавливались у таких луж, чтобы напиться. Динка, повторяя за мужчинами, тоже приникала к «сосуду», но пить у нее получалось с трудом. Лакать языком у нее не выходило, а полностью опускать морду в «сосуд» и втягивать жидкость оттуда в рот было неудобно. Она мочила морду, захлебывалась и фыркала, вызывая у своих спутников неконтролируемое веселье.

Разозлившись на то, что над ней смеются, она выдыхала изо рта струю чистого огня, и мужчины с хохотом разбегались от нее, а жидкость в «сосуде» вспыхивала оранжевым пламенем и долго не потухала, продолжая гореть, как факел даже после того, как они покидали это место. После этого они снова бежали и бежали.

В какой-то момент Динка почувствовала, что выбилась из сил. Сколько они уже бегут? Час, день, неделю? Окликнув Дайма, она остановилась и улеглась на землю. Место было неудачное — никакого укрытия в зоне видимости не наблюдалось. Даже холмы, поросшие редкими деревцами, остались где-то позади. Но Динка чувствовала себя такой уставшей, что ей казалось, что она не сможет сделать ни шагу.

— Динка, до гряды на границе осталось совсем немного, — ва́ррэны окружили ее, а Дайм толкнул носом в бок. — Поднимайся. Здесь нельзя оставаться на отдых.

— Я не могу, я устала, — пробормотала Динка, закрывая глаза. Никакой опасности она вокруг не видела, как и гряды на границе. «Совсем немного» по понятиям мира Варра могло растянуться в тысячи шагов.

— Динка, поблизости нет ни одного «сосуда». И дичь на открытом пространстве не обитает. Потерпи еще чуть-чуть, — попытался образумить ее Хоегард. Но Динка даже ухом не повела. Ни есть, ни пить ей не хотелось. Лапы уже отваливались от бесконечного бега, а их подушечки саднили. Тирсвад устроился рядом и принялся облизывать их теплым мягким языком, принося облегчение.

Ва́ррэны, переглянувшись, расположились кольцом вокруг нее и вглядывались в горизонт каждый со своей стороны. Спать, кроме нее, никто не собирался, и все четверо как будто находились в состоянии готовности к сражению. Динку это кольнуло, но усталость была настолько сильная, что притупила тревогу.

Разбудил ее ощутимый толчок в бок.

— Поднимайся, пора уходить, — услышала она в голове напряженный голос Штороса. Сонно приоткрыв глаза, Динка осмотрелась, но увидела перед своей мордой только яростно мечущиеся хвосты. Варрэны все напряженно смотрели в одну сторону, вздыбив шерсть на спинах.

— Уходим, быстро, — скомандовал Вожак. Динка вскочила на ноги и бросилась бежать за ним, еще не совсем соображая, что происходит. Остальные окружили ее на бегу, все еще топорща шерсть на загривке.

— Что там? — спросила Динка, больше обращаясь к Хоегарду, но следя, чтобы все слышали. Обернувшись, она видела лишь туманную дымку, заволакивающую горизонт.

— Руоги, — на бегу ответил ей Хоегард. Динка отметила про себя преимущество мысленного общения — во время нагрузки оно не тратило дыхание.

— Это кто такие? — с волнением спросила Динка. Общее тревожное состояние передавалось и ей, хотя она и не понимала пока в чем опасность.

— Мелкие и очень агрессивные хищники нашего мира, — пояснил Хоегард.

— Мы тоже хищники, да к тому же крупные. Почему мы от них убегаем? — не поняла Динка.

— Потому что эта мелочь сожрет тебя и не поперхнется, — встрял в разговор Шторос.

— Их слишком много. Они кочуют по равнинам и съедают все живое, что встречается им на пути. Стая руогов насчитывает обычно несколько тысяч тварей. Они всеядны — в период голода могут жрать траву, а в особо голодные шегарды так и вовсе питаться силой из «сосудов». Но на пути им лучше не попадаться. Хоть мы и сильны, однако, если мы вступим в схватку с стаей руогов, они возьмут нас измором. Мы задавим несколько сотен, выдохнемся, тогда остальные сожрут нас. Ни один ва́ррэн не выживал после встречи с руогами. Иногда паруль племени находит на равнине обглоданные начисто черепа, принадлежность которых можно определить только по форме рогов. Все остальное они съедают, даже кости.

От этих историй у Динки засосало под ложечкой от страха. Дикая, первобытная жуть шла за ними по пятам, и спасение было только в быстроте лап. Динка сознательно ускорилась и отметила, что скорость бега всего отряда возросла. Мужчины могли бежать быстрее, но держали ее темп. Она задерживала всю стаю!

Глава 6. Факел во тьме

Шторос стоял перед ней, склонив голову и зарывшись мордой в ее шерсть на шее и груди. Хоегард молча прислонился к ее боку с правой стороны, тревожно вглядываясь в приближающееся облако. Дайм стоял слева, касаясь ее своим телом. Тирсвад улегся на землю и прижался к ее ногам, глядя на нее снизу вверх своими темными блестящими глазами. Динка обхватила его за шею лапой, поглаживая и перебирая густую гриву когтями. Страх отступил. Осталась только любовь и нежность, которой ее окружили. Мужчины сбились вокруг нее в плотный кружок, в ожидании неминуемой гибели, словно бы прощались с ней навсегда. А топот тысяч ног, тем временем, становился все громче...

— Построение. Динка в центре, — отрывисто скомандовал Дайм, прерывая сентиментальные объятия и сбрасывая на землю узлы с вещами. — Попробуем продать свои жизни подороже. Нам есть, что защищать!

Варрэны привычно выстроились ромбом: впереди Вожак, по обе стороны от него Шторос и Тирсвад, позади Хоегард.

— Я тоже буду сражаться! — заявила Динка, выходя из центра ромба и вставая рядом с Даймом, оттесняя Штороса назад к Хоегарду. — Мне тоже есть, что защищать!

Удивиться тому, что Шторос безропотно уступил ей свое место, она не успела. Первый руог налетел на Дайма и завизжал, придавленный тяжелой лапой. Только сейчас ей удалось рассмотреть этих мелких вертких тварей, похожих на очень зубастых собачонок на длинных тонких ножках со светящимися красными глазами. Сами они не производили устрашающего впечатления, но пасть, раскрывающаяся, как книжка, и длинные острые, словно иглы, зубы в три ряда на каждой десне выглядели опасно. С такими зубами запросто прокусить даже толстую шкуру варрэна.

Твари набегали пока по одной и бестолково гибли от лап и зубов Дайма и Тирсвада. Но основная масса их надвигалась неотвратимо, как туча. И особенно пугало то безрассудное бесстрашие, с которым они бросались на превосходящих их размерами хищников, не обращая внимания на останки сородичей.

— Они не слишком-то умны, — нервно подумала Динка.

— Им ум ни к чему, они берут количеством, — подумал Дайм, прокусывая горло очередному зубастому противнику.

Но скоро стало не до разговоров между собой. Руоги стали налетать десятками, окружая жмущихся к реке варрэнов. Динка сначала отбивалась лапами, ломая хрупкие хребты и брезгуя кусать вонючие облезлые шкуры. Однако постепенно ей стало не до брезгливости. Лапы были по локоть в крови, рот наполнила чужая колючая шерсть. А твари все пребывали. Динка попробовала было выдохнуть на них огнем, но сила действительно скатывалась с них, как вода с гуся, не причиняя вреда.

— Динка, нужна сила, — скомандовал Дайм. Динка сосредоточилась, но распределить силу, не прекращая драться, не получалось.

— Я помогу, — вызвался Хоегард. И тут же между пятеркой варрэнов протянулись невидимые обычным зрением нити силы, соединяя их в пятиконечную звезду, обведенную в круг: знак Аримана — в котором каждый был соединен с каждым. Динка который раз поразилась насколько тонко Хоегард управлял силой.

— Теперь ты, Динка, — отрывисто велел Хоегард. — Наполняй контур силой.

Динка выпустила силу в протянувшиеся к ней ниточки и пентаграмма между ними ярко полыхнула. В тела варрэнов полилась от Динки сила, огонь вспыхнул вокруг каждого из них, усиливая мышцы и давая им дополнительную выносливость. Долгий изнурительный бег обессилил их, а теперь они вынуждены были принять бой против бесчисленных противников, не надеясь на спасение. Динка сглотнула. Пересохшее от жажды горло болезненно саднило. Надо было хоть воды из реки глотнуть перед боем...

Получив подпитку силой, варрэны взбодрились и яростно накинулись на пребывающих руогов. Они рвали противников на части, прокалывали их рогами, но трупов вокруг не было ни одного. Убитого руога тут же утаскивали голодные соплеменники и пожирали прямо на ходу, не оставляя даже костей. А затем снова бросались на неистово сражающихся варрэнов. Равнина вокруг них была до самого горизонта заполнена бесчисленными полчищами тварей, которые набегали, словно морская волна, разбиваясь о строй варрэнов, как о скалу.

Заднюю лапу Динки пронзила острая боль, вызывая воспоминания о волке, вцепившемся ей в руку когда-то. Но освободить пострадавшую конечность не было возможности. Руоги наседали со всех сторон, пытаясь ухватить за лапы, бок, а самые смелые взвивались в прыжке, чтобы вцепиться в шею.

Динка перекусила пополам еще одного смертника. Рот наполнила его соленая противная кровь, и Динка жадно проглотила ее. Другой возможности утолить жажду не было. И чем больше она давила своих противников, как тараканов, тем больше их становилось. Дыхание вырывалось изо рта облачками пламени, прокушенная лапа нещадно болела. Но передышки не предвиделось. Краем глаза она видела, что на Дайме и Тирсваде висят по несколько руогов, отхватывая своими мощными зубастыми челюстями прямо живое мясо. Но помочь своим мужчинам ничем не могла.

Контур силы вокруг них покосился и неровно полыхнул, кто-то из пятерых оступился и нарушил построение.

— Держать строй, — рявкнул Дайм, не видя, что происходит, но ощутив перебой потока силы.

— Стараемся, — пропыхтел Шторос. Как хорошо все-таки, что они слышали мысли друг друга! Перекричать визг руогов было бы трудно. Динка яростно хватала зубами и тут же выпускала изо рта чужую плоть. Однако, она чувствовала, что ее движения замедляются, и она ничего с этим поделать не может. Усталость брала свое.

— Дайм, я люблю тебя, — прошептала она только для черного варрэна.

— Динка, не смей сдаваться! — громом раздался в голове его голос. — Мы справимся. Прорвемся. Я убью всех тварей, только продержись еще немного!

— Шторос, я люблю тебя, — прошептала она рыжему, не обращая внимания на голос Дайма и не отвечая ему.

— Моя козочка, — отозвался Шторос. — Вот только не умирай пока, позволь мне сдохнуть первому.

— Тирсвад, я люблю тебя, — прошептала Динка своему самому юному мужчине.

Глава 7. Выжившие

Вся шерсть выгорела, кончики ушей свернулись и обуглились, кожа превратилась в черную обугленную корку. Он не отзывался. И о том, что он жив, можно было догадаться только по подрагивающему в такт дыхания животу.

Хоегард подошел к нему и лизнул в плечо.

— Это, наверное, ужасно больно, — всхлипнула Динка, обнюхивая бесчувственное тело своего мужчины.

— Выкарабкается, — уверенно сказал Хоегард. — Будем его облизывать. Динкина сила ускорит восстановление, а наша слюна растворит обгорелую кожу и защитит его от воспаления.

И Хоегард принялся старательно вылизывать обожженное тело друга языком, подавая пример. Все остальные, забыв про усталость и собственные раны, тут же присоединились.

Динка сплюнула изо рта шерсть и кровь руогов, в мыслях пожалев о том, что не догадалась прополоскать рот, пока была в реке, и осторожно лизнула трескающуюся и осыпающуюся хлопьями сгоревшую кожу Штороса. На вкус и запах это было отвратительно, но Динка почти не замечала неприятных ощущений, старательно вылизывая дорогого ей варрэна и чутко прислушиваясь к малейшему отголоску его мыслей. Тревога тисками сжимала ее сердце, но она не допускала ее в свое сознание.

— Шторос! Шторос! — она беспрерывно звала его, но он не отзывался. Ужас, заполнявший ее мысли, начал выплескиваться через край, как дождевая вода из переполненной бочки. По шерсти заплясали язычки пламени и, когда она прикрыла рот, чтобы смочить язык, из носа вырвался клубок пара.

— Динка, отойди! — Хоегард боком оттеснил ее от Штороса. — Пока ты не успокоишься, ты можешь навредить ему еще больше. Иди в сторонку, попробуй справиться со своей силой самостоятельно.

— Он ведь не умрет? — чуть не плача, спросила она Хоегарда. От страха за жизнь Штороса сила выходила из-под контроля, и огонь дорожками разбегался по земле от ее лап.

— Мы сделаем все, чтобы он выжил, — размыто проговорил Хоегард, не прекращая вылизывать его. — Отойди, пожалуйста!

Динка вскочила и бессмысленно заметалась по берегу огненной реки, в попытках хоть как-то справиться с нестерпимой болью в груди. Он не может умереть! Не сейчас! После всего, что они пережили, вот так глупо и бессмысленно. Уже оказавшись у себя дома, но так и не успев порадоваться этому. Хоть он и говорил, что его здесь не ждут… Хоть и был уверен, что здесь его убьют собственные дети… Все равно он радовался этому миру, как ребенок, вернувшийся домой. Кажется, радовался больше всех остальных.

Варрэны искоса наблюдали за ней, не прекращая вылизывать товарища. А она даже этим ему помочь не могла! Динка приоткрыла рот и зло выплюнула клубок огня в реку, в которой нельзя искупаться. Глаза наполнились слезами.

Динка окинула мутным взглядом вокруг себя. Ее окружала красная безжизненная равнина, на которой не видно мгновенно впитавшейся в землю крови, две неподвижные луны в небе и вечный полмрак. Проклятый мир Варра, преисподняя, навечно запечатанная Яхве...

— Ненавижу! — заорала Динка, выпуская из души свою боль на свободу. Над равниной раздался ее долгий заунывный вой.

— Будь ты проклят, мир Варра! — она хотела бы плакать, захлебываясь рыданиями, но из горла выходили только завывания. Динка упала на землю и с воем покатилась по ней, царапая когтями сухую землю.

— Уау-у-у-а-у-а, — но стенания не приносили облегчения, распаляя пожар в груди еще больше. Огонь, полыхающий вокруг ее тела, сжигал воздух и слепил глаза. Если Шторос не очнется... Если не откроет глаза... Если никогда больше никто не назовет ее козочкой, то как она будет жить дальше?

Жуткие мысли раскаленными иглами врывались в ее сознание, причиняя невыносимую боль, и она выла от этой боли.

Тяжелое тело опустилось на нее сверху, придавив к земле и затруднив дыхание. Черная длинная грива укрыла ее, как покрывало. Широкий мокрый язык заскользил по ее морде. Огонь тут же опал и скорчился внутри пульсирующим комком.

— Уйди, отпусти меня, — Динка слабо барахталась под тяжестью Дайма, но даже ее звериных сил было недостаточно, чтобы сдвинуть его с места.

— Тш-ш-ш, — услышала она в мыслях его голос. — Тихо, Динка, тихо.

Дайм прижал ее к земле, почти полностью обездвижив, обхватил лапами ее голову и грубовато вылизывал ее морду и шею.

— Он мой, — заскулила Динка. — Я его никому не отдам, даже смерти.

— Он еще жив. Он выберется, вот увидишь! Ради тебя он вернется даже из объятий смерти, — мягко увещевал ее Дайм, и Динка постепенно успокаивалась от его спокойных разумных мыслей, от тяжести его тела, от ласковых прикосновений его языка.

Навалилась немыслимая усталость. Ей снова хотелось сбежать в мир снов. Туда, где все спокойно. Где нет этой красной равнины, залитой кровью, и обгорелого безжизненного тела на ней.

— Спи, девочка. Спи, маленькая. Тш-ш-ш, — урчал Дайм, сменив вылизывания на нежное почесывание зубами по шее и за ухом. Динка последний раз рыкнула и затихла.

Проснулась она от шепота и приглушенного смеха, не сразу сообразив, где и кто она. Шепот был слышен в голове, но так неразборчиво, что слов понять она не могла. Динка приоткрыла тяжелые веки и осмотрелась. Вечный полумрак, красная равнина, огненная река… Увиденное напоминало кошмарный сон, в котором вот-вот произойдет что-то непоправимое…

— … в таком виде, — услышала обрывок мысли, произнесенной до боли знакомым голосом, а следом сдерживаемые смешки на разные голоса.

— Шторос! — подскочила Динка, как ужаленная, и беспорядочно закрутилась на месте, пытаясь понять, где же варрэны. Они оказались прямо у нее позади. Лежали все вчетвером, тесно сплетаясь телами и укрывая от взгляда лежащего в середине клубка Штороса.

— Шторос! — Динка одним прыжком преодолела разделяющее их расстояние и, распихав носом серый и белый бока, сунулась вглубь клубка.

— Эй-эй, козочка, полегче! Не трогай меня! — раздался в голове насмешливый голос, когда Хоегард и Тирсвад посторонились, и Динка с разбегу чуть не рухнула на лежащего в центре Штороса. Затормозив в последний момент, она осторожно протянула к нему нос.

Глава 8. Неожиданное предложение

— Я уже почти сдох, — покладисто отозвался Шторос, закрывая глаза. Со стороны он действительно казался если не мертвым, то умирающим. И определить его принадлежность к племени без шерсти и рогов не представлялось возможным.

— Они же не будут нападать на Варрэн-Лин? — встревоженно спросила Динка, прячась за спины своих мужчин.

— Ты из другого племени, — шепнул ей Хоегард. — Потенциально ты для них угроза еще более опасная, чем мы четверо. Может, они побоятся с тобой связываться. Их здесь немного.

— Вы кто такие? — тем временем зарычал предводитель красных.

— Мы вас не трогаем, идем своей дорогой, — отозвался Дайм. Внешне он признаков агрессии не проявлял, но даже с бесчувственным Шторосом на спине выглядел властно и величественно. Он был крупнее любого из рыжих противников.

— Это наша территория! Вы нарушили границы! — красный был непреклонен, но нападать пока не спешил.

— Мы оказались здесь случайно, и собираемся в ближайшее время покинуть вашу территорию, — отвечал ему Дайм. Да уж, самообладания ему не занимать.

— Случайно? — рыжий навострил прижатые было уши от такой наглости.

— Да, случайно. Нас загнали сюда руоги, — Дайм разговаривал спокойно и дружелюбно, словно встретил соседа на улице по пути в таверну. Тон его беседы действовал на патруль успокаивающе, и Динка отмечала, как у них опала вздыбленная шерсть и спрятались клыки. Зато заинтересованно приподнялись прижатые ранее к головам уши.

— Руоги? — с сомнением переспросил красный и переглянулся со своими соплеменниками. — Только не говорите, что выжили после встречи с руогами. В эту сказку мы не поверим.

Дайм тряхнул ушами.

— Их что-то спугнуло тогда, когда мы уже попрощались с жизнью. Нас здорово потрепали.

Красные снова переглянулись. Видно было, что они о чем-то совещаются, но врагов в свои мысли не посвящают.

— Вы тоже видели здесь вспышку? — наконец решились они спросить.

Дайм отрицательно покачал головой.

— Нам было не до этого, мы боролись за свою жизнь. Руоги внезапно снялись с места и разбежались.

Динке было интересно, почему он решил скрыть факт того, что они сами устроили вспышку и разогнали руогов, но пока она не стала отвлекать Вожака своими вопросами. Может и правда он сможет договориться, чтобы их отпустили без боя. Снова сражаться в таком состоянии ой как не хотелось…

У мысленной речи было еще одно неоспоримое преимущество, или недостаток. Как посмотреть. Невозможно было определить лжет варрэн или говорит правду. Если человека могла выдать интонация или движение лица, то здесь это не работало.

— А с этим что? — красный вожак показал носом на Штороса. Оставалось только надеяться, что он не учует раненного варрэна. После того, как с него сошла старая кожа, Шторос почти не пах собой. И его едва ощутимый запах заглушался запахами остальных членов стаи.

— Он упал в реку, — ответил Дайм. Шторос старательно прикидывался мертвым, и ему это хорошо удавалось.

— А зачем ты его тащишь? — не удержался от любопытства второй красный, за что тут же получил от своего вожака уничтожающий взгляд.

— Он еще жив, хотя шансы его невелики, — сказал Дайм. — Позвольте нам уйти. Мы сейчас не в состоянии причинить вред вашему племени. Нам просто нужно найти тихое место, чтобы зализать раны, а потом уйти с вашей территории.

— Откуда вы такие… разные, — проигнорировал просьбу красный, продолжая свой допрос.

— Нас изгнали из своих племен, мы идем на Голую Скалу, чтобы поселиться там, — терпеливо отвечал Дайм. Динка догадывалась, что ему тяжело стоять, да еще и со Шторосом на спине, но он не показывал вида, продолжая вести светскую беседу.

— Голая Скала? — не удержалась и мысленно переспросила Динка у Хоегарда.

— Это ничейная территория у самого ущелья, — только для нее мысленно же пояснил Хоегард. — Там нет сосудов и одни отвесные скалы. Считается, что это место непригодно для жизни. Но для нас — самое то. Возможно, нам действительно стоит податься туда, если нас не примут ни в одном из племен.

— А этот… из какого племени? — личность Штороса не давала красному покоя. Может быть, он все-таки что-то учуял?

— Кто ж его знает… — неопределенно ответил Дайм, не опускаясь до откровенной лжи, но и не раскрывая всей правды. — По нему сейчас и не разберешь. Очухается — расскажет.

Красные сбились в кружок, настороженно поглядывая на стаю разношерстных варрэнов, и обсуждая что-то между собой. Видно было, что они уже приняли решение относительно их стаи, но до сих пор сомневаются в его правильности. Хоегард устало опустился на землю, поджав под себя израненные лапы. Динка подошла к нему и лизнула в плечо. Хоегард высвободил одну переднюю лапу, и Динка принялась ее вылизывать. Вот бы действительно так быстрее затянулись раны... Тирсвад встал перед ними, на всякий случай загораживая их от глаз красных.

— С вами Варрэн-Лин, — снова подал мысль предводитель красных. — Ее тоже изгнали? Что у серых такое происходит, что они начали выгонять женщин?

Дайм с Хоегардом беззвучно обменялись взглядами.

— Это моя Варрэн-Лин, — ответил Хоегард. — Она ушла вслед за мной. Ее пытались удержать, но не смогли.

— Ясно… — неопределенно протянул красный. Похоже, ответ их удовлетворил.

— Так вы отпустите нас? — вновь с напором спросил Дайм. — Нам сейчас будет тяжело сражаться, но мы собираемся дорого продать свои жизни.

— Вы пойдете с нами, — отозвался красный. — Следуйте за мной.

— Мы пойдем своей дорогой, — покачал головой Дайм.

— Вы не выживете на Голой Скале, там и здоровому не выжить, а вы еле на ногах стоите, — проговорил красный и Динке показалось, что в его мыслях мелькнуло сочувствие.

— Это наши проблемы. Какое вам дело до того выживем ли мы? Просто дайте нам уйти, — склонял их к нужному решению Дайм.

— Вы пойдете с нами или не пойдете никуда, — жестко отрезал красный. Остальные четверо красных обступили тесно сбившихся друг к другу раненых варрэнов.

Глава 9. Хрупкий мостик

И красный предводитель уверенно зашагал обратно в том направлении, откуда они пришли. Стая израненных варрэнов потянулась вслед за ним. А по бокам и за их спинами беззвучно, словно тени, скользили остальные четверо красных.

— Мне это напоминает не сопровождение почетных гостей праздника, а конвой преступников, — прошептала Динка, косясь по сторонам.

— Расслабься, — посоветовал ей хромающий рядом Хоегард. — Похоже, что пока они нас убивать не собираются. Не видят в нас угрозы, или мы им для чего-то нужны… В любом случае пока нам это на руку.

— Я все еще могу их сжечь, — напомнила Динка.

— Повремени. Посмотрим, что они нам предложат. Лекарь нам бы сейчас был очень кстати, — отозвался Хоегард. Остальные напряженно молчали, настороженно ловя взглядами каждое движение красных. Внезапным благодетелям не доверял никто, но подчиниться им было меньшим из зол.

— А зачем лекарь, если на нас и так все быстро заживает? — наивно спросила Динка. Ей следовало бы помолчать, чтобы не отвлекать Хоегарда от ходьбы, которая и так давалась ему с трудом. Но идти в полной тишине она просто не могла. Разговор отвлекал от дурных предчувствий и давал почувствовать, что она здесь не одна.

— Лекарь у варрэнов мастерски управляет потоками силы. Помнишь, я рассказывал тебе про свою наставницу? Регулируя потоки силы в чужом теле, лекарь ускоряет заживление ран в разы. На ту рану, которая сама заживала бы сутки, может потребоваться час или даже меньше.

Динка подумала о том, что в мире Варра за неимением солнца была совсем другая система исчисления времени. Однако мысленная речь доносила до нее не отдельные слова, а самую суть того, что Хоегард хотел ей сказать, переводя в понятные для нее символы. Динка надолго задумалась, прикидывая в уме, как много она не знает об этом мире. Кто такой Варр? И почему все племена сражаются, хотя могли бы жить одной семьей.

За размышлениями она не заметила, как они дошли до того места, где, убегая от руогов, они наткнулись на реку и свернули в ловушку. Красный же уверенно двигался дальше. Динка невольно залюбовалась его гибкими грациозными движениями. Этот зверь может быть опасным противником.

— Нам нельзя приглашать лекаря, — проговорила Динка, задумчиво глядя как мягко развевается от ходьбы шерсть впереди идущего красного. — Он наверняка узнает Штороса и тогда неизвестно чем все это закончится… А показать лекарю всех, кроме самого тяжело раненного слишком подозрительно. Лучше уж вообще отказаться от его помощи и справиться самостоятельно.

— Ты становишься умнее день ото дня, козочка, — съязвил Шторос.

— Вероятно, ты права, — согласился Хоегард, проигнорировав едкое замечание Штороса. — Я об этом как-то не подумал.

Дайм воздержался от комментариев, то ли не вникая в беседу, то ли держа свои мысли при себе.

Наконец, красный остановился. Динка с удивлением посмотрела на реку, которая, зажатая между двумя огромными скалами, вырастающими прямо из сухой бесплодной земли, сужалась на расстояние прыжка. Если бы они повернули в эту сторону, то, возможно, им удалось бы уйти от руогов. Но сейчас обратного пути не было.

Красный легко и грациозно перемахнул узкое русло и замер на противоположном берегу, помахивая пушистым хвостом.

Следом за ним прыгнул Тирсвад и встал у самого края выжидательно глядя на Динку.

— Иди, Динка, — подтолкнул ее плечом Хоегард. Но Динка попятилась. Лапы задрожали и дыхание в груди сперло.

— А если я не допрыгну? — прошептала она испуганно. Это издалека казалось, что русло узенькое, как ленточка. На деле же оказалось, что оно шире, чем длина Динкиного тела.

— Ты выпусти когти и, главное, уцепись за край, если не допрыгнешь, — наставлял ее Хоегард. — Тирсвад тебя там подхватит. Ну же! Не бойся!

— А как же Дайм и Шторос? — Динка с тревогой оглянулась на Дайма, сгибающегося под тяжестью товарища. Хоегард озадаченно проследил за ее взглядом. Было очевидно, что со такой ношей Дайму не перепрыгнуть.

— Вам придется как-нибудь прыгнуть, — увидев их колебания, сказал красный предводитель. — Здесь нет другого перехода на много миль вдоль реки.

Динка отчаянно завертела головой в поисках того, что могло бы им помочь перебраться на ту сторону. Ее взгляд упал на низенькие кривые деревца, торчащие в расселинах скал.

— Хоегард… — задумчиво протянула она. — Помнишь, как Дайм шел по узенькому мостику в гнездо женщины-птицы?

— Ты предлагаешь сделать для него мост? — подхватил ее идею Хоегард. — Давай попробуем.

Дайм улегся на живот, чтобы отдохнуть, не спуская Штороса со своей спины. Красные варрэны изумленно смотрели на Динку и Хоегарда, которые принялись с корнями выдирать из расселин деревца и таскать их к переправе. Скоро между двумя скалами образовался мостик из тонких стволов и густо переплетенных эластичных веток. Зубами это делать было ужасно неудобно, руками и топором они справились бы ловчее и мостик получился бы надежнее. Но выбирать не приходилось. На кону стояла жизнь их близких.

Мостик получился зыбким и шатался от попытки наступить на него, грозя соскользнуть своим краем то с одного, то с другого берега.

— Тирсвад, таскай большие камни и придавливай свою часть моста, — распорядился Хоегард. Теперь и Тирсвад принялся за работу. Динка с Хоегардом завалили камнями свою часть моста, а Тирсвад противоположную. Теперь мост стал прочнее, хотя все равно прогибался под лапами.

— Давай я первый проверю его на прочность, — предложил Хоегард, осторожно наступая на мост.

— Постой! — Динка подпрыгнула и повисла у него на спине. — Дайм и Шторос будут вдвоем. Мы должны убедиться, что мост в состоянии выдержать двоих, — пропыхтела она, устраиваясь на спине варрэна. Лапы у Хоегарда от ее тяжести дрогнули, но он ничего не сказал.

Затаив дыхание, он шагнул на шаткую опору. Мост прогибался, но держал. Хоегард присел на все четыре лапы и буквально скользил по мосту, практически не отрывая подушечки лап от опоры. Динка зажмурила глаза, вжавшись в его теплую, такую родную спину. Все обойдется! Они так хорошо постарались. Все должно получиться!

Глава 10. Голубая долина

В отличие от красной бесплодной пустыни, поверхность земли в долине была покрыта, словно бархатным ковром, нежно голубой пушистой растительностью. Подножия скал, окружающих долину были изрыты глубокими норами. А сама долина с высоты напоминала муравейник. Рыжие варрэны всех оттенков от светло-соломенного до медно-красного привольно передвигались по голубому ковру. Входили в норы и выходили оттуда, кувыркались, играя будто молодые коты, валялись на земле поодиночке, парами и группами, вылизывая и почесывая друг друга, рвали зубами куски дичи, сваленной горой в центре долины.

Динка восхищенно выдохнула, разглядывая поселение. Она много раз пыталась себе представить племя варрэнов, но все ее воображение не могло воссоздать такой картины.

— Нравится? — поинтересовался пришедший с себя Шторос. Он открыл глаза и, уже не скрываясь, с тоской глядел на место, где он родился и прожил большую часть своей жизни.

— Здесь очень красиво! — восхитилась Динка.

— Это далеко не все, — вздохнул Шторос. — Хотел бы я показать тебе много других удивительных мест здесь поблизости.

— Обязательно покажешь! — убежденно отозвалась Динка.

— Дайм, — обратился Шторос к несущему его варрэну. — Отпусти меня, я дальше пойду сам.

— Куда ты собрался сам? — возмутилась Динка. — Едва дышит, а идти сам хочет!

— Динка, помолчи, — оборвал ее тираду Дайм и аккуратно спустил Штороса на землю. — Пусть идет сам.

Динка пристыжено замолчала, глядя, как Шторос, припадая на все четыре лапы, тащится вперед вслед за провожатыми.

Дайм прав. Наверняка Шторос так долго мечтал вернуться на родину, и совсем не так он представлял себе свое возвращение. Все, что ему остается теперь, гордо вскинуть лишенную рогов голову и, не обращая внимания на боль в израненном теле, пройти эти несколько десятков шагов самостоятельно.

Вопреки ожиданиям, спуск в долину был пологий и удобный. Шагать по ровной поверхности, покрытой бархатистой голубой «травой» было одно удовольствие для стертых об камни лап. Почуяв запахи еды и жилья, остальные варрэны тоже приободрились, но все равно держались тесной кучкой, настороженно оглядываясь по сторонам.

Жители долины увидели их процессию издалека и, бросая свои занятия, подтягивались к тому месту, куда вела тропа. Динка оробела и шагала, прижавшись боком к Дайму. Она впервые видела так много варрэнов в одном месте. Вопреки рассказам ее мужчин о том, что в племени все похожи, это было не так. Варрэны отличались цветом шерсти, длиной рогов, и даже выражениям морд. Рогатые самцы смотрели настороженно, некоторые даже враждебно, вздыбив шерсть на загривке, прижав уши и резко хлестая себя по бокам хвостом. Безрогие самки, которых действительно было гораздо меньше, любопытно выглядывали из-за спин самцов, жадно втягивая носом запах пришельцев.

Едва Динкина стая и их сопровождающие ступили на территорию долины, как дорогу им преградил молодой варрэн с едва начавшими загибаться рогами и морковно-оранжевой шерстью.

— Зачем ты привел чужаков в наш дом, Бруксид? — спросил он так, что услышали его все: и члены племени и гости.

— С дороги, Даронг! — рыкнул предводитель патруля. — Я веду этих варрэнов к Вожаку по его приказу.

— Вожак приказал доставить к нему любого черного, а не целую стаю разномастных, — фыркнул Даронг.

— Черный согласился прийти только со своей стаей, — отозвался Бруксид спокойно, но видно было, что он начинает нервничать. Пушистый рыжий хвост заметался пока еще у самых лап.

— В чем проблема? — усмехнулся Даронг. — Мы сейчас быстро избавим его от балласта.

Дайм, Хоегард и Тирсвад верно оценили угрозу, встав кругом и задвинув Динку и Штороса в центр.

— Ты обещал моей стае неприкосновенность! — зарычал Дайм, всем своим видом демонстрируя, что он готов защищаться до последней капли крови. Хоегард и Тирсвад повторили его агрессивную позу.

— Даронг, дай нам пройти. Сегодня праздник Выбора, если ты забыл. В День Выбора мы не воюем. И любой варрэн может прийти к нам в гости, чтобы попытать счастья.

— Попытать счастья? — про себя переспросила Динка у Штороса.

— Да. Варрэн-Лин, которая сегодня празднует свой первый Выбор, имеет право выбрать любого варрэна. Не только из своего племени. Даже предпочтительнее, чтобы это был чужак для того, чтобы освежить кровь племени. По преданиям, когда-то в День Выбора любой юной Варрэн-Лин собирали большой праздник всех четырех племен, на который собирались все свободные варрэны. Но традиция эта канула в лету. Однако, правило неприкосновенности чужаков в день Выбора сохранилось, как дань традиции. Вот только Варрэн-Лин рождается очень мало, и такие дни случаются не чаще одного раза в шегард.

— То есть, нам сказочно повезло? — удивилась Динка тому, как удачно они попали в красное племя.

— Как знать… — Шторос напряженно оглядывал соплеменников. Но, похоже, его никто не узнавал. То ли не ожидали увидеть вообще, то ли отсутствие шерсти и рогов вводило их в заблуждение.

— Допустим, — не сдавался Даронг. — А что насчет чужой Варрэн-Лин. Ее тоже пригласили на праздник?

Красный вожак патруля уже весь трясся от едва сдерживаемой ярости, но сделать против настырного юнца ничего не мог. Остальные красные, окружившие пришельцев, с интересом наблюдали за словесным поединком Бруксида и Даронга, но вставать на чью-либо сторону не спешили. К тому же, заминка давала возможность во всех подробностях разглядеть чужаков. Ситуация была патовая. Ни тот, ни другой не собирались уступать. Динке даже любопытно стало почему Бруксид так яростно их защищает, неужели настолько дорожит данным словом. Или Вожак обещал хорошую награду тому, кто приведет черного?

Гляделки двух красных затягивались. Динка с тревогой покосилась на Штороса, который уже едва держался на ногах. И лезть на спину Дайма в ситуации угрозы сейчас было нецелесообразно, и лечь на землю на глазах у всех было бы слишком тяжело для его гордости.

Динка толкнула Дайма плечом и жалобно посмотрела на него. Первым порывом было вмешаться самой, но она во-время вспомнила, чем заканчивается ее самодеятельность. Особенно это было опасно здесь, где она почти ничего не знает об обычаях этого народа.

Глава 11. Новые знания

— Черный, — обратился Красный Вожак к Дайму. — Как твое имя?

— Я скажу тебе наедине, — с достоинством ответил Дайм. В отличие от красных варрэнов, мужчины из Динкиной стаи при появлении Красного Вожака остались стоять, и теперь все смело смотрели ему в глаза. Как к равному.

— Пусть будет так, — спокойно кивнул Красный Вожак, нисколько не прогневавшись. — Я призову тебя через пару дней, когда ты залечишь свои раны и приведешь себя в порядок.

— Буду ждать, — Дайм опустил глаза и едва заметно кивнул головой.

— Бруксид, проводи их, — велел Красный Вожак.

Бруксид обернулся к Дайму, обменялся с ним взглядами и потрусил вперед. Динка и ее стая последовали за ним по коридору, образованному расступившимися красными варрэнами.

Самая лучшая гостевая пещера находилась в самом тихом укромном уголке долины, чему Динка была несказанно рада. Покой на несколько дней — все, что было нужно измученным лишениями варрэнам. Внутри оказалось сухо и тепло. Пол пещеры был гладкий и чистый, словно рыжие вылизывали его языками. Голубая травка внутри пещеры не росла. Скудного освещения, попадавшего через узкий вход, было недостаточно даже для нее. Зато в трех углах были прорыты сосуды — узкие, с блюдце, но глубокие «колодцы» вырытые прямо в каменном полу и доверху заполненные напитанной силой жидкостью.

Шторос рухнул на пол, едва переступил порог пещеры.

— Шторос, давай еще немножко! — подбежал к нему Тирсвад и ткнул его носом.

— Не могу, — прохрипел Шторос и опустил голову на передние лапы.

— Динка, помоги, — позвал Тирсвад, подталкивая Штороса носом под брюхо. — Его надо к сосуду.

Все остальные тоже бросили осматриваться и подошли к Шторосу. Общими усилиями они донесли его до сосуда, в который он тут же опустил морду и принялся жадно пить. Дайм с Тирсвадом вышли из пещеры осмотреться, а Динка с Хоегардом устало опустились по обе стороны от Штороса, согревая его своими телами.

Когда Динка проснулась, пещера была освещена все тем же тусклым светом. Она все никак не могла привыкнуть к тому, что здесь нет дня и ночи. Дайм и Тирсвад, свернувшись клубками и накрыв носы хвостами, спали у нее в ногах. Хоегард подтащил поближе окровавленную тушу дичи с ободранной шкурой и, отрывая зубами небольшие кусочки сырого мяса, кормил Штороса. В пещере царил покой и умиротворение. Красные принесли им еду и больше не беспокоили.

Динка потянулась к сосуду и принялась лакать языком сладкую густую жидкость, насыщающую не хуже еды. Пить таким способом было непривычно, «воды» в рот попадало мало, больше расплескивалось. Динка попробовала сунуть в сосуд морду целиком, но тут же отпрыгнула, обжегшись.

Увидев, что она проснулась, Хоегард положил перед ней очередной кусочек сырого мяса. Шторос молча следил за ней.

— Ты как? — спросила Динка, заметив его изумрудный взгляд.

— Терпимо, — лаконично отозвался он. С тех пор, как они вошли в долину, он стал поразительно молчалив. Кожа на его теле медленно, но верно восстанавливалась. Трещины зажили, а сосуды и мышцы уже не просвечивали. Но все равно он казался очень уязвимым.

— Кажется, тебе двух дней не хватит, чтобы восстановиться полностью, — вздохнула Динка, наклоняясь к нему и обнюхивая его тело. Запах тоже постепенно восстанавливался, а то первое время после того, как кожа сошла, от него совсем ничем не пахло, кроме горелой плоти.

— Кушай Динка, — Хоегард носом подвинул ей кусок мяса. — Я не смогу тебе поджарить, чтобы не привлекать лишнего внимания красных незнакомым запахом. Поэтому придется есть сырое.

Динка, поморщившись, взяла мясо в зубы и принялась жевать. Чуда не произошло сырое мясо было лишь сырым мясом. От того, что Динка стала зверем, вкусы ее не поменялись. Тяжело вздохнув, она принялась пережевывать кусочки, которые ей подсовывал Хоегард, представляя как здорово было бы есть наваристый суп или густую кашу. Но пища ей была нужна, чтобы быстрее восстановиться. Поэтому она послушно ела все, что предлагал ей Хоегард.

— Эта рыжая Варрэн-Лин… — начала Динка, чтобы отвлечься от противного вкуса во рту. — Она уже выбрала себе варрэна?

— Может быть и нет, — ответил Хоегард. — Такой праздник бывает раз в жизни, и обычно девушки не торопятся с выбором, наслаждаясь всеобщим вниманием несколько дней.

— А как вы определяете дни? — задала Динка вопрос, который ее давно волновал. — Ведь солнца нет.

— Когда бодрствуем — день. По нашему это называется эреше, десять дней решег, сто дней эшегар, пятьсот дней шегард. Мы бы не отмечали шегард, так как дата не круглая, но каждый шегард у варрэна на рогах появляется новое кольцо, — рассказал ей Хоегард.

— Но ведь ты говорил, что все спят, когда захотят и бодрствуют когда захотят, — вскричала Динка, окончательно запутавшись.

Хоегард приоткрыл пасть и вывалил язык. Как Динка успела заметить, это выражение морды обозначало улыбку.

— В племени или стае все постепенно подстраиваются друг под друга: спят и бодрствуют в одно и то же время. Но ты права. У нас эреше более размытая величина, чем человеческий день. Так как варрэны более выносливы, то, возможно, эреше соответствует не одним человеческим суткам, а полутора или даже двум. Но проверить мы это пока не можем.

— Ладно, допустим, уже прошли сутки с тех пор, как мы пришли к красным. Наша безопасность продлится только до тех пор, пока Варрэн-Лин не выберет себе мужчину? А потом? Нас разорвут на клочки? — спросила Динка, пытаясь понять как им действовать дальше. — Шторос еще слишком слаб, чтобы идти. Нам придется отлеживаться примерно… — она запнулась вспоминая новое слово, — решег, прежде чем мы сможем уйти.

Она покосилась на рыжего, но он лежал с закрытыми глазами и, кажется, спал. В беседе, по крайней мере, он участия не принимал.

— Не знаю… — Хоегард покачал головой. — Слишком много неизвестных. Возможно, Красный Вожак вступится за нас. Ему что-то нужно от Дайма. Все будет зависеть от того, сможет ли Дайм выполнить его просьбу.

Глава 12. Смешное имя

Есть не хотелось, но она заставила себя пощипать от туши куски помягче, запила красной водой из сосуда и улеглась рядом со Шторосом. Потом, подумав, соскочила. Развязала зубами тюк со шкурами, одну подстелила на каменный пол, а другой укрыла спящего варрэна. И, наконец, улеглась сама. Делать было совершенно нечего, и она решила снова поспать. Так и время быстрее пройдет, и раны быстрее заживут. Пока им ничего не угрожает, надо беречь силы.

Спала она плохо, даже во сне чутко прислушиваясь и принюхиваясь. Но вокруг было тихо. Никто посторонний к пещере не приближался, и ее мужчины тоже не возвращались.

Вскоре она поняла, что больше спать не может. Сколько прошло времени с тех пор, как ушел Дайм и остальные? Динка снова поела и принялась бесцельно слоняться по пещере, не находя себе места. Напряжение нарастало.

Она подошла к Шторосу и сунула нос под шкуру, которой он был укрыт. Он все еще спал. Его кожа заживала прямо на глазах. Раны все затянулись, и на поверхности тела уже появился тонкий рыжий пушок. Динку это радовало и тревожило одновременно. Она была счастлива, что он скоро станет прежним: здоровым и игривым. Но и пугало то, что кто-то из красных может его узнать, как он узнавал своих соплеменников.

Она тихонько отступила, не желая тревожить его сон, и отошла к выходу. Ничего же не случится, если она только на шаг выйдет из пещеры и посмотрит вокруг? Сидеть взаперти одной становилось невыносимо. Если бы Шторос с ней поговорил, но он спал.

Динка осторожно ступила наружу и высунула нос, принюхиваясь. Издалека доносились мирные звуки и запахи. Слышался топот больших лап, недовольное ворчание, игривое повизгивание, скребущий звук затачиваемых когтей — племя жило своей жизнью. Ветер доносил до пещеры запахи свежего мяса, резкие мускусные запахи чужих самцов, нежные запахи кормящих самок и совсем крохотных младенцев. Угрозы Динка не почувствовала и выбралась из пещеры целиком.

После мрака пещеры даже тусклый лунный свет показался ярким. Пещера находилась в отдалении от основной долины, и от входа был виден только уходящий в сторону каменный коридор, сидеть и смотреть на который было еще тоскливее, чем мерить шагами пещеру. Динка огляделась и решила взобраться на большой валун, лежащий справа от входа. По ее прикидке с этого камня должна была быть видна долина.

С третьей попытки ей удалось вскарабкаться наверх. Долина действительно была видна с него, как на ладони. А также было видно начало каменного коридора, который вел к их пещере. И сейчас ко входу к нему двигалась группа рыжих варрэнов. Динка пригляделась, напрягая зрение. Они двигались как-то странно, боком, и вскоре она разглядела, что они просто тащат огромную тушу дичи, значительно превышающую размерами каждого из них. А когда они приблизились еще, стало понятно, что это и не варрэны вовсе. А молоденькие самочки под предводительством уже известной Динке Варрэн-Лин, в честь которой племя отмечало праздник Выбора. И цель их не оставляла сомнений. Они двигались прямиком к пещере, которую выделили Динке и ее варрэнам.

Динка поспешно скатилась с камня, обдирая подушечки лап, и улеглась поперек входа в пещеру, чтобы им не пришло в голову зайти внутрь. И принялась ждать.

Сначала до нее донесся тяжелый запах дичи и крови, затем свежие ароматы юных созданий. Она услышала шорох лап, и в голове возникли отголоски чужих мыслей. Динка напряглась, не зная, чего ожидать от визитеров.

— Здравствуй, — из-за угла первой высунула мордочку рыжая Варрэн-Лин с изумрудными глазами. — А мы к тебе.

Следом за ней горохом высыпали младшие подруги. Динка, с изумлением смотрела за их возней. Девочки все, кроме самой старшей, были меньше ее ростом и размерами. Они толкались и прятались от Динкиного взгляда за спинами друг друга. У них были совсем маленькие клычки и коготки на лапах. Зато шерсть всех оттенков от оранжевого до красного вмиг раскрасила серый пятачок у входа в пещеру в огненные тона.

Динка смотрела на беспечных девчонок. Любопытных, сытых, игривых. И в сердце вновь вернулась зависть, которую она испытала, войдя в долину и увидев юную Варрэн-Лин, делающую свой первый выбор. Память услужливо подбрасывала воспоминания о годах одиночества среди людей, голода и страха перед очередными побоями. Ни одна из этих девчонок не знала, что такое страх и чувство беспомощности. Эти легкие шаловливые создания были совсем из другого мира, в который ей, Динке, путь был заказан.

— Здравствуйте, — оторопело ответила Динка, не зная, как себя вести и смущаясь от этого. Ей самой хотелось спрятаться за чьей-нибудь спиной. Но Дайм, Хоегард и Тирсвад ушли, а Шторосу показываться соплеменникам нельзя.

— Ты голодна? Смотри, что мы тебе принесли, — девушки выглядели вполне дружелюбно, любопытно топорщили уши и легкомысленно помахивали пушистыми хвостами. Помимо старшей в компании было еще трое.

— Спасибо, у нас есть еще мясо, — вежливо ответила Динка. Разговор получался натянутым, но рыжую это нисколько не смущало.

— Я Сибилла, а тебя как зовут? — имя вызвало у Динки какую-то смутную тревогу, что-то важное она знала, но позабыла.

— Меня зовут Динка, — ответила она, пытаясь понять, что именно ее беспокоит.

В голове колокольчиками зазвенел смех младших девочек.

— Что? — Динка настороженно вскинула голову, забыв о своих волнениях.

— Ничего. Смешное очень имя, — ответила ей Сибилла.

— Имя, как имя, — буркнула Динка, немного обидевшись. Мало ли какие у кого имена, как будто она сама себя так назвала!

— А у меня сегодня День Выбора, — похвасталась Сибилла. — А ты, я вижу уже давно его отметила. Хотя выглядишь не старше меня.

— И что, ты уже решила, кого выберешь? — поинтересовалась Динка, с замирающим сердцем. Вот сейчас заявит ей, что пришла забрать одного из Динкиных мужчин и что тогда?

— Не-а, — беспечно отозвалась Сибилла. — Пусть еще немного походят за мной. Так ведь интереснее. Верно?

— Угу, — кивнула Динка, не зная, что и ответить. Интересно, зачем Сибилла сюда пожаловала, да еще и малышек за собой притащила. Неужели и правда из любопытства. Ведь для нее это могло бы быть опасно. Кто знает, что на уме у чужаков?