В Бездонном море тысяча ночей

Ночь первая

Море – трепет и страх, любовь и надежда. Всё это – море.

– Диан, ты идёшь? – голос Вадима заставил вздрогнуть.

Диана вздохнула, как делала каждый раз, когда её отвлекали от созерцания. Порой она часами могла смотреть на бьющиеся о берег волны и на это море – манящее и пугающее – отнимающее и дающее.

– Иду, – откликнулась спустя несколько секунд.

Впереди её ждала продолжительная прогулка на яхте. И вроде бы, это должно было вызвать восторг – ведь она так мечтала выйти на яхте подальше в море. Но на душе было неспокойно. Может, дело в тяжёлой рабочей неделе. А может, в человеке, позвавшем её покататься.

Вадим. Молодой предприниматель и уже три недели как её кавалер. Он, как и многие до него, не торопился рассуждать о серьёзном и, скорее всего, не планировал доводить отношения до свадьбы. Поэтому каждый раз, когда Диана на него смотрела, она гадала, скоро ли всё закончится. Может, завтра. Или послезавтра. Или через неделю Вадима уже не будет рядом.

А ей так хотелось, чтобы эта череда встреч и расставаний с мужчинами наконец прекратилась. Чтобы кто-то правильный и нужный пришёл и остался. Чтобы у неё появилась семья, которой не было с тех пор, как погибли родители.

– Залезай, – Вадим подал ей руку, но Диана застыла, разглядывая надпись на яхте.

– А почему «Амфитрита»? – такое название было выведено на борту золотыми буквами.

Вадим пожал плечами.

– Звучит красиво и по-морскому, – ответил он. – Так звали одну морскую нимфу.

– Уум… Нимфу, значит, – Диана залезла на борт и присела, дожидаясь, когда яхта отшвартуется.

– Чего кислая такая? – Вадим открыл переносной холодильник и достал из него покрытую испариной бутылку белого вина. Дорогого, наверно, как и всё, что он покупал и делал.

– Никакая я не кислая. Это сухое? – она кивнула на вино.

– Сухое, конечно, – оскорбился Вадим. В его понимании хорошее вино – только сухое. – Не будешь, что ли?

– Наливай, – вздохнула Диана.

И хотя она старалась не подавать виду, но восторга в ней не было. И чем дальше яхта отплывала от берега, тем больше Диане казалось, что не стоило соглашаться. В её жизни непременно случились бы и другие возможности покататься. Может, на работе всё бы сложилось и после повышения ей удалось накопить на такую прогулку. Но отказываться, увы, было уже поздно.

– Хотя бы море красивое, – прошептала она, укладываясь на лежак и забирая у Вадима бокал.

– Что говоришь?

– Говорю, море сегодня особенно красивое.

От яркости морской лазури захватывало дух. Диана видела море в разных состояниях, бурливым и спокойным, прозрачным и мутным от шторма, но таким ясно-лазурным оно оказалось впервые.

– Ну, слава богу. Я думал, тебе не нравится.

Ей нравилось. Море, ветер и запах соли. Ей нравилось всё, но, как выяснилось, не Вадим.

Она снова вздохнула и собралась, что-то соврать, придумать для своей меланхолии убедительное оправдание, но на горизонте что-то мелькнуло, отвлекая её.

– Что там? – она показала на тёмные, перемещающиеся вдалеке точки.

– Дельфины, – равнодушно ответил Вадим.

Вот теперь – сейчас – Диана испытала настоящий восторг. Неужели ей удастся увидеть дельфинов вблизи?

– Как думаешь, они подплывут к нам? – она подскочила с лежака и отдала Вадиму нетронутый бокал. – Подержишь? – и бросилась к бортику. Перегнулась, всматриваясь вдаль: тёмные точки действительно перемещались всё ближе и ближе. Теперь уже можно было разглядеть и фигуры, и спинной плавник. – Они подплывают! – воскликнула Диана восторженно.

Небольшая стайка дельфинов подплыла совсем близко к яхте, по приказу Вадима лёгшей в дрейф. Один из дельфинов стал кружиться у кормы, где не было ограждения и откуда можно было при желании достать до воды рукой. И Диана, не думая, бросилась туда, на мгновение замерла в нерешительности, но всё же отважилась – вытянула руку, надеясь, что дельфин подплывёт ближе и позволит себя погладить.

– Осторожно. Они бывают опасны, – предупредил Вадим, но Диана не слушала, а уже положила ладонь на вытянутый нос дельфина. Его кожа оказалась холодной, гладкой и влажной. Дельфин игриво запищал и отплыл чуть дальше, заставляя Диану наклониться над водой, чтобы не прерывать прикосновение.

Пока она с восторгом тянулась к дельфину, игривые волны, секунду назад ласкавшие яхту, вздыбились. И из-под воды с громким плеском вырвалось нечто прозрачное. Оно жгутом оплело плечо Дианы, скользнуло вниз на талию и, крепко зажав, потянуло вниз. Вода проглотила её, словно голодный хищник, обволокла и лишила воздуха. Диана начала грести руками, пытаясь выплыть на поверхность, но та продолжала неминуемо отдаляться. Фигура нырнувшего вслед за ней Вадима казалась совсем маленькой.

Диана попыталась стащить со своей талии прозрачные лианы или нечто похожее, но они впились в неё намертво и утаскивали всё глубже. От испуга она глотнула воды и начала задыхаться. Только тогда лиана на талии ослабила хватку. А через мгновение сильные и скользкие руки схватили Диану за плечи.

Перед ней появилось человекоподобное существо, одетое в странную тканую рубаху и свободные брюки цвета тины. Зверь невероятно походил на мужчину, местами обросшего чешуёй, слегка позеленевшего и дико голодного. Морское чудовище, запихнув ей в рот какие-то водоросли, оскалило наполненную острыми зубами пасть и вгрызлось ей в горло. Алое облако крови, подхваченное течением, тут же разошлось от них в стороны. Мгновение укуса длилось бесконечно. Но чудовище всё же отстранилось, снова затянуло на ней прозрачную верёвку и устремилось на глубину.

Прокушенное горло Дианы саднило, но кровотечение странным образом остановилось. Хотя боль лишь нарастала, растекаясь лавой по лёгким. Каждая клеточка в её груди грозилась вспыхнуть и взорваться, а водоросли во рту растворялись и кипятком лились по глотке. Силы утекали из Дианы, словно вода из худого кувшина. Мир вокруг подёрнулся тёмной дымкой, переходящей во мрак беспамятства.

Ночь вторая

Первый свой день и первую ночь в подводном мире Диана провела в бреду. Она то просыпалась, беззвучно умоляя кого-то о помощи, то снова погружалась в тревожный и чуткий сон. Когда же она пробудилась ото сна окончательно, дежурившая в её комнате подводная жительница подплыла к ней, чтобы помочь подняться. Но Диана в страхе оттолкнула её и прижалась к стене, избегая прикосновений.

Девчушка расстроенно пожала плечами, ненадолго выплыла из комнаты и вернулась уже в сопровождении похитившего Диану чудовища.

При виде неё лицо похитителя исказила гримаса отвращения. И несмотря на страх, Диана тоже скривилась, давая понять, что чувства ответные. Если она настолько была ему противна, зачем было её похищать. Зачем связывать и делать своей – страшно произнести – супругой? Увы, но спросить об этом она не могла.

Чудовище, тоже осознав, что они не способны общаться, взмахнуло рукой, и водный поток, подчиняясь ему, словно по волшебству, притянул Диану ближе. Похититель положил руку ей на затылок, склонил голову и коснулся её лба своим, как тогда на площади. Бормотание расстроенной служанки тут же стало понятным: «Я не наврежу вам, госпожа. Я ваша личная служанка. Буду приносить еду, помогать переодеваться, выполнять поручения. Не нужно меня бояться. Пожалуйста…» – умоляла подводная девушка. – «Меня зовут Мирми, а Вас как?»

Немного успокоившись, Диана попыталась назвать своё имя, но в воде голос её совершенно не слушался. Ярко-зелёные глаза похитителя сощурились в усмешке.

– Через две полных луны ты уже сможешь говорить. – Диана вздрогнула от неожиданности, потому что его голос прозвучал прямо у неё в голове. – А пока изучай наш язык. Мирми тебе поможет, – он показал на служанку. – Ко мне можешь обращаться через Связь. Соприкасаясь лбами, мы с тобой можем обмениваться мыслями. Если хочешь что-то сказать, просто представь, как твоя мысль перемещается мне в голову.

Он замолчал, ожидая ответа. Этот новый вид общения давался Диане с трудом, и лишь с третьей попытки она сумела донести до него своё имя.

– Меня зовут Диана.

– Рриану, – чудовище повторило её имя вслух. – А меня – Аруог.

Его имя звучало раскатисто, как гром, заполняло собой всю комнату и резонировало от стен. В самом ли имени было дело или в том, кто его произносил, но оно казалось грозным и давящим.

– Господин, внизу уже ждёт Ниура, – сказала Мирми, и Аруог наконец отстранился.

Вздохнув с облегчением, Диана опустилась на кровать, наблюдая, как её новоиспечённый супруг разговаривает о чём-то со служанкой. И картина эта не укладывалась в голове. Ещё совсем недавно Диана беспечно загорала на яхте и радовалась стае дельфинов. Дышала воздухом и думала о том, чтобы создать с кем-то семью. А что же теперь? Она с ужасом взглянула на своего похитителя. Или точнее, супруга. Не зря говорят, что с желаниями нужно быть осторожнее. Потому что в мужья ей достался не мужчина, а морской дьявол.

Приглушённый водой звук бьющихся жемчужных нитей на дверном проёме сообщил о появлении в комнате ещё одной подводной жительницы, облачённой в скромное закрытое платье цвета тины. Ею оказалась та самая Ниура, что дожидалась подходящего времени, чтобы войти. В руках она держала на вид тяжёлый сосуд с широким горлышком и крышкой.

Поприветствовав Аруога на скрипуче-рычащем подводном языке, она дружелюбно улыбнулась и поманила Диану к стоявшей в углу ширме. Но эта напускная дружелюбность не подкупала, а настораживала ещё больше. От волнения Диана вцепилась в край постели и, сама того не замечая, начала постукивать босой ногой о каменный пол. При этом совершенно не собираясь повиноваться.

Аруог покачал головой, демонстрируя раздражение. Подплыв к Диане, произнёс что-то рычаще-неразборчивое и силой потащил её в сторону ширмы. Будь она в состоянии говорить под водой, Диана непременно высказала бы ему за такое поведение. Но вспомнив, что для общения всё-таки был способ, решила не откладывать ругань на потом. Она ухватилась за плечи Аруога и прильнула к его лбу, пробуждая между ними Связь.

– Не смей! – закричала она мысленно. – Не смей таскать меня, как свою собственность. Там, откуда я родом, у женщин принято спрашивать их мнение.

– Там, откуда родом я, – тоже, – огрызнулся Аруог. Но сделав глубокий вдох, умерил пыл. – Что разговаривать с тобой, когда ты наземная и не поймёшь, пусть даже слова будут ясны. Твой страх здесь ни к чему. Если бы я собирался тебе навредить, то давно бы это сделал. Со мной тебе нечего бояться, Рриану. А эту подводную, – он махнул рукой в сторону девушки с кувшином, – я пригласил для намащeнья. Кожа наземных не предназначена для подводной жизни. В неё нужно втирать масла.

– Нечего бояться? – усмехнулась Диана. – А если бы тебя вытащили на сушу и насильно женили, ты бы тоже решил, что бояться нечего?

Аруог нахмурился и вздохнул.

– Она смажет твою кожу, – повторил он и подтолкнул Диану к ширме.

«Пусть смажет», – решила Диана, – «раз для того приплыла.

Вместе с ней за ширмой отказалась и Мирми. Служанка ободряюще улыбнулась и без предупреждения дёрнула за завязки купальника – единственной одежды, которая оказалась на Диане в момент похищения. Ахнув от неожиданности, она прижала к груди небольшие треугольники ткани и посмотрела на служанку с укором.

Мирми заскрипела что-то на подводном, и хоть Диана не поняла ни слова, догадалась, что раздеться всё-таки придётся.

– Я сама, – булькнула нечто беззвучное в сторону служанки, но и Мирми тоже оказалась догадливой. Кивнула и выплыла из-за ширмы, позволяя Диане избавиться от остатков ткани самостоятельно. Когда та закончила, махнула рукой, давая понять, что готова к намащенью.

Ниура, присоединившись к ней за перегородкой, сняла крышку с каменного сосуда, тремя пальцами зачерпнула оттуда нечто белое и плотное и стала тщательно смазывать кожу Дианы этой густой субстанцией, внешне напоминавшей застывший жир. Она плотным слоем ложилась на кожу, защищая её от воды.

Ночь третья

Утренние лучи солнца развеяли сон Диана, она открыла глаза и, оглядевшись, заметила уже дежурившую в комнате служанку. Она сидела на софе, держа в руках длинную светло-зелёную материю.

Обрадовавшись пробуждению госпожи, служанка перекинула материю, на самом деле оказавшуюся платьем, через ширму, а сама принялась поднимать Диану с постели. Заколов ей волосы, она указала на её купальник, затем на платье, и Диана кивнула, соглашаясь переодеться.

Новое платье, на вид походившее на те, что носят наземные девушки, на самом деле отличалось разительно. По нижней кромке невесомого и очень необычного тканого материала, слоями ниспадавшего с талии, проходила утяжелительная полоса: в завёрнутую внутрь платья и зашитую ткань была насыпана то ли мелкая галька, то ли песок. Благодаря этой едва заметной уловке полы платья почти не разлетались в стороны при движении. А дабы избежать любых рисков оголения ног, полы крепились к ним тонкими хлястиками.

Затянув шнурки на спине и застегнув все хлястики, Мирми радостно повела Диану к мутноватому зеркалу, закреплённому на стоявшем справа от кровати трюмо. Диана ахнула, впервые со дня погружения увидев своё отражение в зеркале. Её поднятые вверх и заколотые в подобие хвоста светлые волосы то поднимались, то снова опускались, едва касаясь плеч. Тонкая материя ярко-зелёного платья облегала грудь и талию и, расширяясь и расходясь на многослойные лоскуты на бёдрах, превращалась в колышущиеся языки зелёного пламени у пола. А на шее отражавшейся в зеркале девушки поднимались и опускались в такт дыханию три ряда жабр.

Завороженно глядя на своё отражение, Диана не могла отделаться от мысли, что события последних дней не больше, чем сон, рождённый её бурной фантазией. Правда сон этот походил на кошмар, от которого она никак не могла очнуться.

Когда слуга принёс поднос с завтраком, состоявшем, как и вчерашний обед, из сырой рыбы, Диана, несмотря на не унимавшуюся тошноту, через силу заставила себя поесть, но всё же оставила больше половины еды нетронутой. Проводив уплывшего с подносом слугу взглядом, она ждала, что её разгневанный супруг снова ворвётся к ней в комнату и начнёт таскать её за волосы, но Аруог так и не приплыл. Возможно, его больше не страшила её голодная смерть.

Избежавшая гнева господина Мирми радостно усадила Диану на софу, а сама принялась снимать с кровати уже немного потемневшие листы водорослей. Она сгребла их в охапку и понесла к двери, но, видимо, вспомнив, что ей нельзя оставлять Диану в одиночестве, испуганно обернулась.

«Это мой шанс!», - подумала Диана и как можно более убедительно улыбнулась служанке.

- На оги иг, ана, - высвободив одну руку, она жестом показала Диане, чтобы та сидела на софе, дожидаясь её. Диана кивнула и снова улыбнулась, махнув служанке рукой, мол, волноваться не о чем.

Как только Мирми скрылась за дверью, Диана поднялась с софы и подплыла к жемчужному занавесу. Подождав с полминуты, она осторожно выглянула в коридор: ни Мирми, ни слуг там не оказалось.

«Была не была!» - собравшись с решимостью, она резко выдохнула и как можно тише раздвинула жемчужные нити. Скользнув в коридор и ещё раз осмотревшись, она поплыла к видневшейся в конце него арке. За аркой, на лестнице и даже в просторном холе на первом этаже не было ни души, и Диана, не раздумывая, поплыла вниз, но наконец, оказавшись на улице, на секунду застыла в восхищении.

С холма, где располагался дом, открывался вид на торговую площадь, на которой три дня назад её обвенчали с Аруогом, а вокруг площади высились каменные дома с плоскими крышами. Какие-то из них были одноэтажными, а какие-то имели по два-три этажа.

Внизу, в городе, вовсю кипела жизнь: на запряжённых крупными рыбами упряжках народ торопился по делам; знатные дамы чинно пропалывали по улочкам, то и дело заворачивая в магазины; торговцы рекламировали свой товар и зазывали покупателей. Если бы всего несколько дней назад ей кто-то сказал, что подобное место столько лет могло оставаться незамеченным людьми, она бы восприняла это, как шутку. Но вопреки здравому смыслу и логике, оно существовало, в чём Диана, к собственному несчастью, смогла убедиться лично.

Испугавшись, что Мирми могла уже обнаружить её пропажу, Диана быстро заплыла за дом Аруога и спустилась вниз по склону холма, в сторону, как ей казалось, окраины города. Плыть прямиком к поверхности у всех на глазах она не решилась.

Чем более пологим становился склон, тем больше на нём появлялось растительности. Руки Дианы устали, дыхание сбилось, но она плыла к видневшимся впереди зарослям ламинарии так быстро, как только могла, и старалась не обращать внимания на резь в боку и боль в лёгких. Лишь заплыв в самую гущу водорослей, она позволила себе остановиться и перевести дух.

- Рриа-а-ану-у, - издалека послышался разъярённый голос Аруога.

Она мысленно представила его перекошенное от гнева лицо, пульсирующие на шее вены, горящие злобой глаза и поёжилась, радуясь своему побегу.

- Рриа-а-ану-у, - теперь уже женский голос доносился с холма, её звала бедная Мирми. Диана искренне жалела служанку, но не была готова пожертвовать ради неё жизнью.

Пробираясь сквозь заросли, она отплывала дальше от города и вскоре планировала подниматься на поверхность, но, сделав очередной взмах рукой, неожиданно упёрлась в нечто по ощущениям похожее на натянутую гладкую ткань. Полупрозрачная материя, такая же, какой Аруог вчера вечером закрыл выход из спальни, преградила ей путь и на этот раз.

Диана оглянулась, опасаясь, что её успели догнать, но поблизости никого не оказалось. Проследовав взглядом за еле видимой поверхностью материи вправо и влево, Диана начала опасаться, что ею мог быть окружён весь город.

Дабы убедиться в своей правоте, едва касаясь материи, она стала подниматься, следуя за её изогнутой куполовидной формой, и остановилась, только когда купол резко загибался в сторону города. Что ж, выбраться отсюда ей будет не так просто.

Ночь четвёртая

Диана открыла глаза, когда солнечные лучи уже заполнили просторную прямоугольную комнату, совсем не похожую на ту, где она спала раньше. Кровать, на которой она теперь лежала в одиночестве, стояла у торца комнаты. Справа от неё проходила длинная оконная стена, упирающаяся в угол с письменным столом. У глухой стены слева от кровати высилась принесённая вчера ширма, посередине этой же стены стояла софа, а над ней висели полки с сосудами и странными приспособлениями.

Вспомнив, что ночевала у Аруога, Диана поёжилась. События прошлого дня и ночи вновь ожили в памяти и пронеслись перед глазами. Когда он нашёл её в том заброшенном доме, она уже не надеялась выжить. Она не самоубийца, и сама вернулась бы вчера в особняк, если бы у неё были на то силы, но, увы, её предприимчивость и упрямство сыграли с ней злую шутку.

Что ж, раз новоиспечённый супруг – это её единственный шанс остаться в живых, то, как он вчера и сказал, «будем договариваться». Тем более, что он дорожит её жизнью почти так же, как и она сама. По крайней мере так ей вчера показалось.

Как только Диана поднялась с постели, Мирми принесла поднос с завтраком, от которого впервые со дня её погружения чем-то пахло. Этот наполовину запах, наполовину вкус витал вокруг и оседал на языке, оставляя после себя настойчивый и дразнящий привкус. Положив в рот креветку, Диана блаженно прикрыла глаза: подводная пища больше не казалась ей пресной.

– Эри оору, – сказала Мирми, увидев восхищение и замешательство на лице своей госпожи.

Цифры на Оагин Эёл, подводном языке, Диана уже успела выучить – сказанное служанкой переводилось как «четвёртый день».

Окружавшие её подводные жители вели отсчёт, словно летописцы. Для них каждый день, проведённый ею под водой, имел особое значение, и вчерашнее приближение смерти показало, что на столь дотошный счёт у них были веские причины.

Если бы она не успела выпить кровь своего диковатого супруга, не смаковала сейчас бы ни креветки, ни красную рыбу. Вспомнив о ране, оставленной Аруогом на её запястья, она взглянула на свою левую руку, но удивительным образом на коже не осталось ни царапины, ни шрама, словно события прошлой ночи ей лишь привиделись.

После завтрака Мирми помогла Диане заплести волосы и отвела в изначально выделенную ей комнату, где на кровати уже лежал новый наряд со скромным вырезом на груди и закрытой спиной. Воланы пышного платья опускались один на другой и пирамидой доходили до самого пола. Диана провела рукой по невесомой, небесно-голубой материи и усмехнулась: «Чувствую себя узницей, с которой сдувают пылинки».

- Сегодня на званом обеде я представлю тебя членам Малого совета племени, - Диана вздрогнула от неожиданности, услышав голос Аруога сквозь открывшуюся Связь, и обернулась. Он тихо стоял у двери и наблюдал за тем, как она красовалась у зеркала.

- Но они наверняка уже выдели меня во время венчания.

- Это не одно и то же, Рриану. Вчера ночью я признал тебя своей супругой и закрепил нашу Связь, поэтому сегодня я представлю тебя официально.

Когда солнце миновало зенит, он помог ей спуститься в главный зал – просторное помещение с высоким потолком, подпираемым колоннами.

Через стены зала, сверху до низу испещренные сквозным рисунком, с улицы просачивался неровный свет. Если бы Диану попросили описать узор одним словом, она назвала бы его имперским. Пышные резные вензеля со стен переползали на сводчатый потолок, и терялись среди крупных прорезанных в нём отверстий, сквозь которые на пол падали столпы света.

К появлению Дианы и Аруога за выставленными буквой П столами уже восседало одиннадцать подводных жителей.

– Поприветствуйте Рриану, ныне мою погружённую жену, — произнёс Аруог, указывая рукой на Диану, и подводные жители, приветственно встав, чуть заметно преклонили головы. Он ответил им тем же жестом, и Диана последовала его примеру.

Обед начался в молчании, но, когда первые подносы с едой опустели и слуги начали сменять их на новые, в зале зазвучала певуче-рычащая подводная речь. Благодаря открытой Связи с Аруогом Диана понимала, о чём говорили соплеменники.

Один из них, мужчина средних лет, сидевший справа от неё, обратился к Аруогу, изображая заботливую улыбку:

- Скажи, Аруог, зачем ты так поторопился с представлением супруги? На этом званом обеде даже нет никого от правящего города, - мужчина говорил с заботой, но почему-то в голосе его сквозили нотки холодности и презрения. Он произвёл на Диану неприятное впечатление и казался хитрым и юрким, как морской угорь.

Аруог пожал плечами.

- Не видел причин откладывать.

Обратившийся к нему гость удивлённо поднял брови:

- От Ругоии Гиугин сюда несколько дней пути. Мы могли бы подождать приезда их посла.

- За этим столом нет места для Ругоии, - процедил Аруог сквозь зубы и, показав на вновь уставленный едой стол, сказал уже громче. – Угощайтесь, пожалуйста, а мы с супругой поднимемся наверх. Ей тяжело даются первые дни погружения.

Под пристальными взглядами гостей он взял её под руку и повёл вдоль изогнутой лестницы на второй этаж. Свернув в левый коридор, они выплыли на небольшой балкон, с которого открывался вид на подводный город, пестревший множеством каменных домов, маленьких и побольше.

За городской площадью, начинавшейся у подножия холма, высилось одно из немногих трёхэтажных зданий.

- Что это за здание? – спросила Диана, показывая в сторону площади.

- Дом Маварэга, Главы племени. Это он во время званого обеда сокрушался о моей спешке.

- Он мне не понравился.

Аруог усмехнулся.

- Ещё бы! Если бы ты вчера погибла, он радовался бы этому больше любого другого Оиилэ.

«Удивительно сколь пугающими и гнилыми могут оказаться вежливые на вид люди», - подумала Диана.

Наверху, над городом, взволновано колыхалась темнеющая поверхность океана, и Диана стала вглядывался в тусклые отблески солнечного света. Там, за этой поверхностью, она оставила мир, частью которого ещё совсем недавно являлась.

Ночь пятая

Проснувшись, Диана попыталась приподняться с постели, но рука Аруога тут же вернула её назад, прижимая её спиной к его груди.

- Поспи ещё, - сказал он сонно.

Она и впрямь чувствовала странную усталость, тело совсем не отдохнуло за ночь. Прикрыв глаза, Диана провалилась в глубокий сон, то и дело перемежавшийся с яркими сновидениями, и в каждом из них ей снилось летнее палящее солнце.

Мирми разбудила её к обеду, помогла переодеться и проводила на улицу, куда, после горячего спора, супруг согласился выпустить её под присмотром прислуги и охраны.

Сидя на лавочке возле их магиу (особняка в переводе с Оагин Эёл), Диана наблюдала за проплывавшими мимо диковинными рыбами совершенно разных и порой неожиданных расцветок. Какие-то сбивались в стайки, а какие-то предпочитали плавать по одиночке.

Диана наблюдала за кипевшей на торговой площади жизнью, и ей хотелось почувствовать себя её частью и стать одной из Оиилэ. Даже смешно, со дня погружения прошло всего пять дней, но ей казалось, что уже минула вечность, что она никогда и не была на поверхности. Воспоминания о прошлом стали туманными и далёкими и больше походили на сновидение, которое трудно припомнить наутро.

Город начал погружаться в тень, и Мирми предложила Диане вернуться в особняк. Окинув прощальным взглядом вид на подводный город, она неохотно заплыла внутрь.

Когда Диана, переодевшись, приплыла в покои Аруога, они оказались пусты – супруга ещё не было. Присев на край кровати, она наблюдала, как город постепенно погружается темноту, в которой зажигаются сотни огоньков. Это стаи рыб со светящимися на лбу миниатюрными лампочками выплыли на охоту. Тусклый мелькающий свет плясал на стенах комнаты, вспыхивая и угасая. Кто-то провёл рукой по её волосам, слегка касаясь спины, и Диана вздрогнула.

– Как тебе прогулка у дома? – спросил Аруог.

Диана пожала плечами.

– Понравилась больше, чем заточение в комнате.

Покачав головой, Аруог едва заметно усмехнулся.

- Будешь хорошо себя вести, тебе сможет понравиться и прогулка по городу

Они легли спать за полночь. Как и прошлой ночью, Аруог крепко прижал Диану к себе, и ей этот жест показался собственническим и странным. Опустив глаза на обхватившую её зеленоватую руку, она, едва касаясь, провела пальцами по блестящим в тусклом свете луны чешуйкам, скользнула вниз к небольшим перепонками между пальцами и закончила своё маленькое путешествие на коротких, но острых когтях. Если не обращать внимание на эти небольшие различия, можно сказать, что Аруог ничем не отличался от наземного мужчины.

Ночь шестая

Наутро Диана проснулась от холода. Казалось, температура воды резко упала на несколько градусов. Дрожа, Диана прижалась к горячему телу супруга, и он сонно приоткрыл глаза.

– Ты замёрзла?

– Да.

Услышав ответ, он вскочил с кровати и выплыл из комнаты, а, вернувшись, вёл за собой старца, державшего в руках пузырёк с тёмной жидкостью. Осмотрев Диану, старец раздосадовано покачал головой. Но, как только он собрался что-то сказать, Аруог прервал его на полуслове и закрыл Связь, чтобы Диана не смогла понять их разговор.

Пока старец разъяснял что-то Аруогу, тот становился мрачнее и мрачнее, и от злости на его челюсти заходили желваки. Как только старец уплыл, Аруог зарычал и, больно схватив Диану за руку, закричал через вновь открывшуюся Связь:

– Под третьей Кровавой луной ты должна была пить мою кровь. Ты что не глотала?!

– Я глотала.

– Сколько?

– Не знаю. Не помню…

Он покачал головой.

– Молись! Молись своим предкам, ходившим по суше. И если ты доживёшь до седьмой луны, значит, они тебя услышали. Выпей всё до последней капли, – он сунул ей в руку тёмный пузырёк, принесённый старцем.

Трясущимися руками Диана открыла его и приложила к губам, и на языке у неё оказалась вязкая горькая жидкость, напоминавшая слизь. С трудом сдерживая рвоту, она проталкивала жидкость в горло до тех пор, пока сосуд не опустел.

Диана сидела на кровати, опустив голову и борясь с подступавшей к горлу тошнотой. Ей хотелось укрыться чем-то тёплым и мягким, но её окружала лишь холодная вода. Аруог стоял рядом и молча наблюдал за ней, будто ждал какой-то особенной реакции.

Когда Диана встревоженно поднесла руку к животу, он присел рядом с ней на корточки и стал всматриваться в её лицо. Она поморщилась: в желудке начинался настоящий пожар, он проникал в кровь и расходился по всему телу. Холод отступал, щёки Дианы зарозовели, а веки начали опускаться. Её тело наливалось свинцом и клонилось вперёд от тяжести. Подхватив её на руки, Аруог положил Диану на кровать и велел слугам укрыть её и по очереди дежурить в комнате.

В обед Диана продолжала спать, и Аруог, наклонившись над ней, и прошептал:

– Ты не ешь, а значит, я не ем.

День перешёл в ночь.

Ночь седьмая

Ночь перешла в день.

Когда солнце миновало зенит и клонилось к горизонту, Диана проснулась от стука собственных зубов. Заметив её пробуждение, один из слуг позвал Аруога, а тот, увидев дрожащую супругу, тут же дал указание принести верёвки, а сам лёг рядом с ней, крепко прижимая её к груди.

Слуги укрыли их гигантскими листьями водорослей и перевязали верёвками, чтобы не дать холодной воде касаться тела Дианы, и она наконец начала согреваться.

– Я бы сейчас не отказалась от пузырька со слизью.

Аруог покачал головой.

– Нет, это опасно.

– Уж не опаснее смерти.

- Смерть не заберёт тебя, Рриану. Я ей не позволю, - он с силой прижал её к своей груди. – Когда взойдёт Кровавая луна, мы обменяемся кровью и холод отступит. Только на этот раз не упусти ни капли.

Диана отгоняла от себя мысли о смерти, но они продолжали роиться в голове. Она вспоминала своё детство у моря и как сбегала от дедушки и пряталась за огромными валунами на берегу. Как весело ей было наблюдать за ним, пока он безуспешно разыскивал её по всему пляжу. А когда, уже отчаявшись, он садился на берег и всматривался в даль, она выпрыгивала из-за валуна и бежала к нему просить прощения. Дедушки уже давно нет, а она покинула свой родной город и даже не могла навестить его могилу.

Холод, казалось, проникал не только под кожу, но и прямиком в душу. Диана ёжилась и прижималась ближе к горячему телу Аруога. Чувство одиночества охватило её. На земле больше никто ей не был близок. Она везде ощущала себя не к месту, всегда ей было неуютно и странно с людьми. Потому, оказавшись под водой, в этом странном мире Оиилэ, она не испугалась и не расстроилась. Ей было без разницы, где оказаться лишней.

Но почему-то именно сейчас ей было очень страшно и обидно умирать. Впервые за долгие годы она оказалась кому-то нужна, и он отчаянно боролся за её жизнь, делясь своим теплом.

«Супруги едины под солнцем и луной», – прокручивала она у себя в голове слова Аруога. – «Где они вместе, там их дом».

Ей не хотелось уходить из этого мира раньше, чем она поймёт, как это, быть с кем-то единым целым.

Вдалеке послышалось пение мелодичных голосов.

– О чём они поют? – спросила Диана.

– Они молят предков нашего рода о спасении моей супруги.

Время тянулось бесконечно. Когда солнце наконец-то упало за горизонт и под водой воцарился мрак, Диана совсем обессилела и с трудом боролась с подступавшей дремотой.

– Не засыпай. – Аруог осторожно потряс её за плечо. - Потерпи ещё немного. Осталось совсем чуть-чуть.

Лунный свет начал заполнять комнату, и мышцы Дианы резко свело судорогами. Ей казалось, что этот кошмар никогда не закончится. Аруог осторожно массировал сведённые мышцы, но никак не мог дотянуться до ног, охваченных тянущей болью.

– Пожалуйста… пожалуйста… - повторяла Диана про себя. – Пожалуйста, хватит.

Аруог смотрел на неё с болью и сочувствием и, как только пение хора затихло, прокусил своё запястье и поднёс его к губам Дианы.

Необычный сладкий вкус его крови растекался по языку. Диана сделала первый глоток, и судороги начали утихать, а вместо холода, по телу растекалось тепло. Она вскрикнула, когда Аруог прокусил кожу на её руке, но, услышав его властное «Пей!», сделала ещё один глоток, и ещё один.

Как и в прошлый раз, его кровь погрузила её в состояние эйфории, и, лишь когда она схлынула, Диана смогла отстраниться от раны на запястье супруга, который до сих пор с силой прижимал её руку к губам. Он разжал свою хватку со стоном и нехотя и посмотрел на Диану голодными глазами.

- Что-то не так?

- Не знаю. – Он легонько провёл пальцами по её щеке. - Тебя перестало трясти. Похоже, предки услышали наши молитвы.

– Значит я буду жить?

– Только Луна знает. Но пока да. Пока да.

Ночь восьмая

Утром слуги развязали верёвки, скреплявшие листья водорослей, и Аруог приказал накрыть завтрак в столовой. Они не ели уже больше суток.

Поднявшись с постели и отплыв в центр комнаты, Аруог протянул Диане руку.

– Плыви ко мне.

Она оттолкнулась от воды руками, как делала это раньше, но Аруог недовольно покачал головой.

- Плыви, как Оиилэ. С восьмого дня вода подчиняется тебе так же, как и нам.

Она отнеслась к его словам скептически, но мысленно всё же представила, как вода сама несёт её над полом, и та действительно ожила и понесла её вперёд. Диана с силой врезалась в Аруога и впервые со дня похищения рассмеялась. От восторга ей хотелось кричать и хлопать в ладоши.

– Отойди ещё!

Усмехнувшись, он накинул поверх её ночнушки плотный плащ и до самой столовой играл с Дианой в водные догонялки, правда поймать его она не смогла ни разу.

– Аруог, – обратилась к нему Диана, когда они уже сидели за столом. – Скажи, зачем супруге нужно пить твою кровь?

– Хм… С кровью я делюсь с тобой Благословением, которое дала мне Луна при моём рождении. Только благословлённых Луной принимает Океан.

– Тогда зачем тебе пить мою?

– Кровь наземных несёт Благословение Солнца, и ты делишься им со мной, когда я пью твою кровь. Ешь, Рриану. Завтра тебе понадобится много сил.

- На что?

Он нахмурился и какое-то время молчал. Диана не торопила его.

– Я знаю, что ты ещё слаба, – начал Аруог, – но, увы, таков путь погружённой жены. И другого пути для тебя теперь нет.

- Да, не будем показывать пальцем на виновника, - Диана горько усмехнулась, и Аруог стал ещё мрачнее.

– Завтра девятый день, один из самых сложных. В подводном мире ты должна получить три благословения: Луны, Океана и предков. Благословение Луны и Волю Океана я передал тебе со своей кровью, осталось благословение предков. Чтобы получить его, мы проведём обряд в Глубинном храме. Попасть туда ты сможешь только смиренно. Это значит, что тебе свяжут руки и ноги и завяжут глаза. В храме ты выпьешь Слезу, чистейшую воду, бьющую из глубоководного источника, погрузишься в сон и перейдёшь в Мир голосов. Там предки дадут тебе временное благословение, которое продержится до сорокового дня. И лишь на сороковой день они окончательно решат, достойна ты стать частью нашего племени или нет. Во время обряда я буду рядом, и тебе не нужно никого бояться, но по ту сторону сна, в Мире голосов, я не смогу тебе помочь.

– А что, если я им не понравлюсь?

Аруог натянуто улыбнулся и, немного помолчав, ответил:

– Понравишься, Рриану. Понравишься.

Вернувшись в комнату, Диана апатично легла на кровать, прикрыла глаза и сделала вид, что ничего не слышит, когда Мирми позвала её, чтобы продолжить изучение Оагин Эёл. Служанка села на край кровати и грустно спросила:

– Рриану, мир ар гано, ра?

Диана раскрыла ладони и согнула один палец, оставив только девять, потом указательный палец направила на небо - девятый день. Мирми посмотрела на неё понимающе, укрыла её пледом из водорослей и поправила подушку.

Вечером, уже укладываясь спать, Аруог повернул Диану к себе лицом и, заглянув в её грустные глаза, прошептал:

- Всё будет хорошо, Рриану. Вот увидишь.

Она положила голову ему на плечо и провалилась в рваный, неспокойный сон.

Ночь девятая

Утром девятого дня в просторной комнате несколько служанок усадили Диану на каменный табурет, надели на неё просторное светло-бежевое платье со шлейфом, а волосы заплели в тугую косу.

– Время для смирения, – сказал Аруог. – Главное не бойся, Рриану. Я буду рядом.

Раньше пугавшее присутствие Аруога теперь удивительным образом успокаивало Диану. Когда люди в тёмно-серых плащах внесли в комнату каменные носилки, Диана спокойно позволила служанкам связать ей руки и ноги и завязать глаза. Уже связанную, её положили на холодную поверхность носилок.

Аруог наблюдал, как его супругу положили на носилки и вынесли в главный зал, где их ожидали жрецы и старейшины. Призвав свой трезубец, он дал знак, и длинная вереница Оиилэ выплыла из особняка и направилась к окраине города, туда, где ровная поверхность океанического дна уходила вниз, превращаясь тёмную пропасть.

Чем глубже они спускались, тем меньше света пробивалось сквозь толщу воды.

Огромная стая светящихся голубоватых медуз ожидала их на полпути к храму. Одна за другой они выстроились вдоль колонны, освещая дорогу. Погружение замедлилось и стало совсем отвесным, а холодная вода давила на тело, вызывая дискомфорт.

Аруог внимательно наблюдал за супругой, ловя каждый её взволнованный вздох. Спуск на такую глубину наземным давался сложнее, чем Оиилэ. Диана поморщилась и Аруог, заметив плывшую слишком близко к её руке медузу, взмахнул трезубцем и водой оттолкнул её в сторону.

Достигнув дна ущелья, процессия выстроилась вереницей, а медузы стаей поплыли в сторону высокого каменного строения – Глубинного храма, в который члены племени приплывали, чтобы пообщаться с предками. Громадные овальные окна зияли чёрными дырами в выполненных из тёмного пористого камня стенах храма.

Верховный жрец подплыл к опиравшемуся на колонны портику с изображениями прежних правителей Бездонного моря, толкнул тяжёлую каменную дверь храма и впустил внутрь стаю медуз, олицетворявших души предков. По обычаю их пропускали вперёд, и, если они отказывались заплывать в храм, это означало, что предки были разгневаны и не желали общаться с приплывшими за советом или помощью потомками. Минуя каменные надгробия, окружавшие храм, колонна двинулась вслед за Верховным жрецом и медузами.

Стоявшие вдоль стен храма высокие статуи ушедших правителей грозно взирали на центральный алтарь, куда переложили Диану.

Что-то гладкое и холодное коснулось её губ, и, почувствовав на языке вкус пресной воды, она послушно проглотила её. Видимо, это и была Слеза, о которой рассказывал Аруог.

Странный, непохожий сон начал одолевать Диану. Сознание, такое же ясное, как и при бодрствовании, перенеслось в совсем иное измерение. Диана всё ещё лежала на алтаре, но перед глазами её была не плотная материя повязки, а высокий и светлый купол храма. И из расположенных под ним вертикальных окошек на алтарь лился голубоватый свет. Ни руки, ни ноги у Дианы больше не были связаны, и она легко слезла с алтаря.

В изначально пустом зале храма начали появляться полупрозрачные фигуры подводных жителей. Их становилось больше и больше, пока они не заполнили весь зал.

Они смотрели на Диану с нескрываемым любопытством, но постепенно лица их становились мрачнее. Стоявшие ближе к ней предки начали перешёптываться, к ним присоединились те, что были подальше. Тихий шорох их голосов начал перерастать в гул и перемежаться с жаркими спорами. Кто-то возмущённо выкрикивал из толпы, кто-то гневно показывал на Диану пальцем. Она испуганно сделала шаг назад и, опершись о центральный алтарь, молча наблюдала, как бестелесные фигуры решают её судьбу.

По эту сторону сна, в Явном мире, жрецы встревоженно смотрели на неподвижное тело Дианы. Время тянулось, но девушка никак не возвращалась из Мира голосов. Аруог, заметив многозначительные взгляды старцев, вспомнил о судьбе третьей супруги нынешнего Главы племени. Выпив Слезу и погрузившись в сон, она так и не смогла проснуться, и под девятой луной её бездыханное тело погребли у храма. Аруог хмурился и наблюдал, стараясь уловить хоть малейшее движение супруги, но даже её дыхание теперь стало слабым и еле заметным.

Рыча от злости, он ударил рукояткой трезубца об пол, и стены храма задрожали.

– Диана – моя супруга! – закричал он, подплывая к самой высокой статуе, изображавшей основателя их города, и поднимая трезубец над головой. - Её жизнь – это моя жизнь. Её смерть – это моя смерть. Вы должны принять её. Должны!

Но ничего не изменилось. Время всё так же тянулось, а напряжение росло. Теряя остатки самообладания, Аруог снова ударил трезубцем об пол, подплыл к Диане и сжал её связанные руки.

– Я жду тебя здесь. Живи! – прошептал он, наклонившись к её бледному лицу.

Жрецы обступили его плотным кольцом, силой оттаскивая от супруги, но не успели они схватить Аруога за руки, как Диана зашевелилась и приподнялась на алтаре.

– Рриану, до сороковой луны своего погружения ты принадлежишь племени Улиан, – сказал Верховный жрец, развязывая ей руки и ноги. Сняв с её глаз повязку, он воскликнул, - Поднимись, Дитя Солнца!

Аруог помог Диане подняться с алтаря и под руку вывел её из Глубинного храма. Перед тем как закрыть каменную дверь снаружи, Верховный жрец дожидался, пока вслед за ним выплывут и медузы, но они остались в храме. Впервые за долгое время предки не проводили своих потомков назад в город. Колонна поднималась наверх медленно и в кромешной темноте, и, когда они доплыли до города, солнце уже почти село.

Процессия проводила Диану и Аруога до подножия холма и отправилась в сторону святилища Риа Ораил. Взяв Диану на руки, Аруог поднялся вдоль холма, проплыл в магиу и опустил её на под в главном зале.

Запутавшись в непомерно длинном и неудобном платье, она с трудом доплыла до лестницы, чем заслужила угрюмый взгляд Аруога.

– Презираешь меня? – спросила Диана устало.