В дороге

В дороге

В дороге

Русскому человеку только в дороге хорошо.

М. Павич

В тот год я часто навещал больную мать. Возвращаясь уже домой в Москву и проехав несколько десятков километров по местной дороге, я увидел на пересечении с автомагистралью человека. Заметив меня, он поднял руку. Это был молодой худощавый мужчина с большой спортивной сумкой через плечо.

Пересекая шоссе, я оказался рядом с «голосовавшим», вышедшим прямо на полотно дороги и, не желая обдать его дорожной хлябью, остановился и спросил:

– Куда нужно?

– По пути, шеф, если можно.

Не очень была радостная перспектива ехать с незнакомцем весь день до Москвы, но не сворачивать же из-за него с дороги. И я почти безнадежно поинтересовался:

– А до столицы устроит?»

– Хорошо бы, – ответил он.

Поместив сумку в багажник, мы двинулись. Мужчина, немного освоившись, бросил искоса пару взглядов на меня, вытянул зубами из пачки «LM» сигарету и стал искать спички. Прибавив газу, я открыл стеклоподъемником близкое к нему правое окно. Воздушный поток с воем ворвался в салон и зловеще завыл за окном. Воротник рубашки пассажира колыхнулся и обнажил небольшое родимое пятно у его уха.

– Не сильно ли, – с удивлением протянул он.

– Нормально, – ответил я.

Попутчик вынул сигарету изо рта, я закрыл окно, и мы долго ехали молча, притормаживая перед обгоняемыми машинами, сбрасывая скорость на спусках и развивая её на прямых участках.

– Откуда едешь? – прерывая молчание, спросил он.

– Может быть, едете, – поправил я его, видя с ним разницу в возрасте и не очень желая продолжать с ним разговор.

Незнакомец промолчал, а я подумал, что это не очень вежливо, тем более ехать еще вместе до Москвы, и назвал место, откуда выехал.

– Шак там живет, – найдя удобную форму, сказал он.

– Да, личность известная, помогал он мне в прошлом году газ проводить, – ответил я, поняв, что за пассажир у меня оказался.

– И чем он мог помочь? – спросил с ухмылкой незнакомец.

– Оснастку для труб, переходники выточил.

– Это для него ни работа. Палыч коронки подгонял, лучше любого зубника, – снисходительно заметил он, теребя сигарету в руке.

В те годы я курил но, ограничивая себя в этом пристрастии, дал себе слово не курить хотя бы за рулем.

– На остановке покурим, – примирительно сказал я.

Поговорили о погоде, о пустой дороге, выложенной бетонными плитами, о грибных урожаях прошлых лет.

Остановиться по собственной инициативе нам не удалось, поднявшись на очередной холм, мы оказались у поста ГАИ. Жест постового красноречиво указал на обочину.

Подошедший гаишник, взяв у меня документы, заглянул в салон. Он попросил показать содержимое багажника. Я вышел из автомобиля и открыл багажник. Постовой, мельком глянув на сумки, спросил у меня о пассажире. Я сказал, где его посадил.

– Это Белый, – негромко сказал он, – постоянный клиент Песочки, тут она в двух километрах. Высади его, да поезжай спокойно.

Я поблагодарил внимательного милиционера:

– Смысла уже нет, засветился он здесь.

– Как знаешь, земляк, – с ничего не означающей улыбкой сказал мне гаишник, но документы не возвращал. Стал интересоваться автомобилем, не часто встречавшемся в этих краях.

– Если хочешь, я сам его сейчас выведу, – изменив резко тему, уже громко заявил постовой. Я еще раз его поблагодарил и отказался от такой услуги.

Он вернул документы.

Я вновь сел за руль, и мы отправились дальше.

– О чем он базарил? – спросил попутчик.

– О тебе, – чуть помедлив, сказал я.

– Да, мы с ним пересекались, он из одной ментовской семьи,– сообщил мне доверительно Белый, – папаша здесь на зоне в Песочке, а его сшибать поставили на дорогу.

– Не скажи, я недавно был тут в Хохляндии, не успел границу пересечь, как прицепились к тонированным стеклам, въехал в город, – уже к не пристегнутому ремню.

Здесь же меня ни разу не тормознули

не по делу … Как всё-таки тебя зовут? – спросил я.

– Егор.

Я назвался и предложил перейти на ты, так как уже сам это сделал.

– А Белым почему, вроде бы не блондин?

– По фамилии.

– Кури, я за рулем не курю.

– Потерплю до привала, перекусим да покурим. Смотри, вон дождь уже закончился.

Постепенно распогодилось. Вышедшее из-за туч солнце, осветив еще совершенно зеленые деревья и поля, вернуло нас в лето, и в тепле от работающей печки автомобиля, под звуки ритмичной музыки, лившейся из колонок, мы неслись по незагруженному шоссе, стремительно и плавно сливаясь с пространством, возникавшим за лобовым стеклом. Освободившись на какое-то время от тяжелых мыслей, больших и малых проблем, мы только наблюдали за легкими изменениями так хорошо знакомой нам местности, проносившейся за окнами, и отмечали про себя открывавшиеся с высоких холмов её великолепные виды.

– Я точно ехал бы так до Владика, – мечтательно сказал Егор.

– Если бы мне сказали, что все будет хорошо. Я довез бы тебя туда.

– О чем ты?

– Мать у меня сильно болеет…

– А я свою почти не знаю, очень редко виделись…

– А где она?

– Живет с одним в Иваново. Я там родился только.

– А здесь как оказался?

– Жил в деревне у бабки, пока не померла, сейчас был у тетки.

– А жена есть?

– Попал в тюрьму, меняй жену…

– Поменял?

– Нет, не успел, сама свалила...

– Обед! — останавливая машину, сказал я.

Приготавливая на придорожном столике нашу дорожную трапезу, я услышал за спиной шуршание в сумке Егора и его оклик:

– Шеф!

Я обернулся. Буквально в полушаге от меня Белый стоял с финкой в левой руке. Мне некогда были знакомы два приема по выбиванию из рук ножа. Но накрывшая меня откуда-то сверху волна, пробежав по всему телу, опустилась в ноги. Они стали врастать в землю, другие части тела также меня покинули, и я остался один. Солнце зашло за угрюмые тучи, небо опустилось на верхушки деревьев. Всё, что было до этого, стало не важным. Доля секунды этой жизни обернулась вечностью.