В его глазах

Глава 1.

Мама всегда мне говорила: «Никогда не ходи в подозрительные места, особенно — поздним вечером», и была совершенно права. А ещё она предупреждала не дружить с Маринкой. Но именно подруга помогла мне тогда, когда срочно понадобились деньги.

Марина заверила, что работа простая: «Сиди себе и на звонки отвечай. Большого ума не требуется. И главное — с боссом не спорь, а то очень уж он вспыльчивый». План показался мне странноватым, но я всё-таки согласилась подменить Маринку на несколько смен, за которые платили больше, чем за месяц моей работы посудомойки в ресторане. Меж тем приближался срок оплаты нашей съёмной квартирки на окраине Москвы, а денег у меня уже не осталось — я всё отправила маме. Я не могла поступить иначе.

Тётя Маша позвонила на прошлой неделе и сказала, что маме стало хуже. Нужна срочная операция. Мама просила держать от меня всё в секрете, и тётя Маша оказалась меж двух огней: она боялась за родную сестру, но не могла спокойно сидеть и дожидаться её кончины. Я — фактически единственный кормилец в семье, на меня была вся надежда. Вот я и поехала на заработки в столицу, чтобы обеспечить своих родных, и упорно врала им, что устроилась здесь на хорошую должность в частную школу — преподаю английский и немецкий, которые знала почти в совершенстве.

Но на самом деле мои лингвистические познания никому тут не сдались. У меня всюду требовали какие-то особые дипломы, которых, конечно же, не имелось, ведь я обучалась языкам самостоятельно. Мама называла меня вундеркиндом, того же мнения обо мне были и учителя в школе. Но реальность оказалась куда коварнее: без сертификатов я никто, пустое место. Максимум, который мне удалось найти, — работа в должности посудомойки. И это, можно сказать, мне ещё повезло. Первый раз меня вообще обманули: агент взял деньги якобы за резюме и подбор должности, а потом благополучно пропал с ними, в смысле с деньгами.

Как устроилась Маринка в этот самый клуб, где платили такие громадные деньжищи, до сих пор не знаю. Она не распространялась, а я не допытывалась. В Москву подруга уехала первой, ещё два года назад и активно звала меня: «Аника, приезжай! Тут супер! Я тебе всё покажу!». Она и правда многое мне показала, чего в нашем родном крошечном городке отродясь не бывало: бары, рестораны, галереи — роскошная жизнь, которая всегда была мне недоступна.

И вот я тут, в Москве. С семи до пяти вкалываю за мизерную зарплату, таскаю тяжёлые поддоны с посудой, соскребаю остатки чужой еды, чтобы не засорить посудомоечные машины. Получаю жалование два раза в месяц, экономлю на всём, чём могу, и вру дорогим мне людям, что купаюсь здесь в богатстве и горя не знаю. Отлично, Аника, настоящий вундеркинд, так держать…

Выйдя из душного метро, я двинулась вверх по улице, как объясняла мне Маринка. Найти клуб оказалось просто: громадная табличка с надписью «Империал» светилась над входом, привлекая немало косых взглядов. Угрюмый шкафообразный охранник у двери добавлял колорита, заодно отпугивал лишних зевак. Я шмыгнула мимо него к магнитному замку.

— Добрый вечер, — сдавленно поздоровалась, соблюдая приличия.

— Куда это ты, детка? — уставился на меня дяденька суровым взглядом.

— Я вместо Марины сегодня. Она должна была предупредить… — пискнула я, роясь в рюкзаке в поисках карточки, которую мне дала подруга.

Охранник насупился, следя за моими действиями. Кажется, хотел меня спровадить, но наконец-то отыскался магнитный ключ. Я приложила карточку к считывающему устройству и быстро просочилась внутрь здания. Дядечка остался по другую сторону двери, а я очутилась в полутёмном помещении без окон, зато со множеством дверей.

Марина объяснила, что зайти я должна не с главного входа, и нарисовала путь к ресепшену, где мне предстояло дежурить всю ночь. О специфике заведения подруга упомянула только раз, назвав это место «клубом для своих», но вот что входило в понятие «свои» я пока так и не поняла.

Двинулась прямо по коридору, минуя ряд одинаковых дверей слева и справа. Затем нужно было повернуть вправо и подняться по лестнице. Я уже видела перед собой искомые ступеньки, как вдруг передо мной, словно бы из ниоткуда, возник высоченный мужик с плечами настоящего Геракла. Он перегородил мне дорогу своим могучим телом, что я не могла его никак обойти, и уставился на меня вопросительно, сверля небесно-голубыми глазами. В полутьме этот цвет особенно ярко выделялся, и было невозможно не обратить на это внимание, особенно, когда тебя настолько пытливо сверлят взглядом.

— Куда это ты? — задал он вопрос в таком тоне, будто бы мы были знакомы, но я видела его точно впервые.

— Н..на работу… — еле выдавила из себя ответ и попробовала его обойти.

— Новенькая что ли? — прищурился он, не пуская меня к лестнице.

— Ну, да… Первый день…

— Отлично, — заключил мужчина и схватил меня за предплечье жёстким хватом. — Пошли. Ты-то мне и нужна.

— Подождите!.. — негромко сопротивлялась я, пока незнакомец уволакивал подальше от цели. — Вы, наверное, не поняли!.. У меня!..

— У тебя всё будет хорошо, малышка, — ухмыльнулся наглец и втолкнул меня в одну из дверей, мимо которых я уже проходила.

Чуть не потеряв равновесие от неожиданности, я застыла посреди комнаты. Что за дела?.. Что происходит?..

— Ну, что стоишь? — мужчина склонил голову вбок с едкой улыбочкой. — Раздевайся давай.

—————————————

Дорогие читатели!

Добро пожаловать в мой первый горячий роман!

Глава 2.

Застыв посреди незнакомого пространства, я всё никак не могла отойти от шока. Мужчина стоял непроходимой стеной между мной и входом, явно не собираясь просто так выпускать меня. Внутри поднялась волна страха.

Что ему нужно?.. Что он собрался со мной сделать?.. Может, он просто так странно шутит?..

Несмотря на ухмылку, поведение незнакомца не походило на шутку. Он чего-то ждал, а я терялась в догадках, какого чёрта от меня хотят.

— Долго ждать? — вновь оглушил он меня своим громоподобным басом и глянул на дорогие наручные часы. — Клиенты пожалуют через полчаса, а я не хочу подсовывать им «кота в мешке». Мне необходимо лично убедиться, что ты подходишь.

Внезапно он схватил меня за ворот куртки и рванул на себя.

— Татуировки есть? — задал он новый вопрос в повелительном тоне.

— Нет… — проронила я, чувствуя, как подкашиваются ноги.

Меня била мелкая дрожь, а по спине стекал холодный пот.

— Пирсинг? — уже чуть тише поинтересовался мужчина.

— Нет… — замотала я головой.

На все вопросы я отвечала честно и автоматически. В тот момент я едва ли могла логически сопоставить необходимость таких подробностей для должности рецепционистки.

Незнакомец почему-то нахмурился, как будто бы не поверил мне. Снова оглядел с ног до головы мою одежду: вытертая коричневая куртка из замши с капюшоном, старые джинсы, протёртые по низу штанин вовсе не для модного антуража, кроссовки, по которым давно помойка рыдала, спортивный рюкзак из секонд-хенда. Светлые волосы я завязала в небрежный кулёк на макушке, как делала всегда, когда шла на свою работу в ресторане. Маринка предупредила, что гости клуба будут меня видеть по пояс, поэтому под куртку я надела блузку, выданную по такому случаю подругой. Вещь показалась мне слишком откровенной из-за глубокого декольте, но я не стала спорить.

Мужчина потянулся к молнии на моей куртке и взялся за «собачку».

— Любишь, когда тебя раздевают? — улыбнулся он коварно. — Учти, что не все клиенты такие сговорчивые, как я.

Он расстегнул молнию одним движением и увидел ту самую блузку, которая и прежде меня смущала. А сейчас, под пристальным взглядом совершенно незнакомого мужчины, я вообще ощутила себя совершенно голой.

Оглядев моё декольте, он о чём-то задумался. Я же сгорала от стыда. Кажется, меня оценивали, словно товар на рынке.

— Надеюсь, сменная одежда у тебя в рюкзаке, — заявил мужчина. — Хватит тянуть, я хочу увидеть твой образ целиком.

— Но у меня нет никакой сменной одежды… — забормотала я растерянно. — Я собиралась работать так…

— Так?! — его глаза сверкнули совсем не по-доброму. — Ты издеваешься? Что у тебя за номер?! «Уличная оборванка»?! «Сиротка из приюта»?!

— Что?..

Он нёс какой-то бред, а я уже буквально теряла связь с реальностью.

— Ты вообще в курсе, что у меня тут элитное заведение?! — продолжал он ерепениться, вколачивая меня в пол своими возмущениями. — Что обо мне клиенты скажут, если я приведу им ВОТ ЭТО?! — на последних словах он ткнул пальцем в меня, отчего стало ещё более страшно и неловко. — Да уже завтра все начнут шептаться, что Станислав Адлер опустился на дно!

Боже…

Я чуть сознание не потеряла, когда поняла, кто передо мной. Станислав Адлер! Владелец клуба!

Именно о нём предупреждала Маринка. И если раньше я думала, что она слегка утрирует насчёт его вспыльчивости, то теперь осознала, что подруга старалась даже смягчить реальное положение дел.

— Простите… — лепетала я неразборчиво. — Я… Я не хотела… Марина ни о чём таком не предупреждала…

Выражение лица хозяина клуба вдруг переменилось и стало настороженным.

— Марина? — уточнил он, снова оглядывая меня.

— Ну, да…

— Так ты не стриптизёрша?

Наверное, глаза у меня чуть не выкатились из орбит.

Неожиданно Станислав расхохотался. А вот мне всё ещё было не до смеха.

— Ну, ты даёшь! — выпалил он, смеясь. — Что ты сразу-то не сказала? Я жду новую танцовщицу, которая обещалась сегодня прийти. Подумал, что это ты, — его проницательный взгляд в который раз осмотрел меня с ног до головы. — Ты бы как раз подошла.

— Для чего?

— Для моего важного клиента. Сегодня должны состояться переговоры, а всех прочих девиц он уже видел. Нужно порадовать чем-нибудь особенным… — и вдруг он прервался и замолчал. Мне совсем не понравилось это его молчание. Спустя долгую, будто бесконечную, минуту Адлер произнёс: — Значит, ты намеревалась поработать вместо Марины?.. Хм… А как ты смотришь на то, чтобы на один раз сменить специфику работы?

— В каком смысле? — я почти ничего не соображала, но интуитивно чувствовала, что предложение Станислава не сулит ничего хорошего.

— В прямом, — легко ответил он. — Всего за час ты заработаешь столько же, сколько за целую ночь на ресепшене. А чаевые… — Адлер пригнулся ко мне и загадочно прошептал: — А чаевые достанутся тебе целиком. Уверен, для такой милашки мой клиент достойно расщедриться на бонусы...

Глава 3.

Я инстинктивно попятилась назад. И без того нервы уже были накалены до предела, а этот мужчина только что окончательно вывел мою нервную систему из строя. Готовая разрыдаться от страха и непонимания, я сделала ещё шаг назад и наткнулась на что-то твёрдое.

Обернувшись через плечо, поняла, что позади находится круглая кровать, к тому же красного цвета. Я бы наверняка приняла её за какую-то другую мебель, если бы не накиданные с одного края подушки и свёрнутое в виде цветка одеяло. Выглядело всё довольно экзотично. Кроме того, я успела мельком оглядеть комнату. Здесь горел всего один источник света при входе, тоже алого оттенка, отчего все предметы, стены и потолок казались подёрнутыми кровавым туманом.

Экзотично… Если не сказать — жутко.

Тем временем Адлер достал мобильный телефон. Похоже, он пытался кому-то дозвониться, но не вышло.

— Чёрти что… — выругался он и вновь обратил внимание на меня. — Кажется, эта девица меня кинула.

Я догадалась, что он, вероятно, имеет в виду ту танцовщицу, которую ждал.

— Не берёт трубку? — робко предположила, продолжая озираться по сторонам.

Обстановка навеяла ещё больше страха, когда я разглядела в углу какое-то непонятное приспособление, похожее на спортивный снаряд «Конь», только в уменьшенном размере. У каждой из четырёх ножек снизу были пристёгнуты кожаные браслеты на цепочках. И тут же закралась мысль, что это какое-то изобретение для пыток, иначе как ещё это можно использовать?..

— Да и хрен с ней, — отвлёк меня от разглядывания «Коня» голос Станислава. — С такими динамщицами у меня разговор короткий. Вторых шансов я не даю, — он хмыкнул и вгляделся в мои глаза. — К тебе это тоже относится. Дважды предлагать не стану. Хочешь — соглашайся сейчас, пока я ещё добрый. А не хочешь — ступай на ресепшен. Ну, так что решаешь?

Похоже, прямо сейчас я должна была дать ответ на то, о чём едва ли имела даже смутного представления. Понятно одно — мне предлагают «живые» деньги, прямо здесь и сейчас. И хотя зарплаты за те три ночи, что я уже согласилась отработать тут вместо подруги, хватило бы на оплату моей доли за квартиру, по итогу на остальные расходы ничего бы не осталось. А в ресторане мне дадут жалование только через десять дней.

Конечно, я могла продолжить экономить. На основной работе у нас был предусмотрен паёк для сотрудников, и в свои смены я бы не осталась голодной. А в выходные… В выходные можно было бы перетерпеть. Подумаешь, каких-то два дня на голодной диете из воздуха и воды. От это ведь не умирают…

— А что конкретно надо делать? — всё-таки решилась я уточнить.

Просто на всякий случай, из чистого любопытства.

Адлер вновь нервно глянул на часы.

— Ничего особенного, — бросил он небрежно. — В моём клубе всё происходит исключительно по доброй воле, при этом соответственно оплачивается. Думаю, ты и сама прекрасно знаешь, как это происходит.

Увы, я понятия не имела, что тут творится, и о чём рассказывает Адлер. Немного успокоило то, что он упомянул про «исключительно добрую волю». Значит, мне ничего не угрожало. Или же меня вновь хотели надурить?..

Я была достаточно наслышана о печальных историях девушек, которые приезжали в столицу и попадали в разные неприятности. Мне и самой довелось нарваться на мошенника, но я хотя бы поплатилась только деньгами. А ведь бывают случаи и похуже. Москва — прекрасный город, если у тебя есть финансы и связи. У меня же не было ни того, ни другого. Снова угодить в неприятности не хотелось, однако и соблазн лёгкой наживы был необычайно велик.

«Бесплатный сыр бывает только в мышеловке», — припомнила я мамины наставления.

Но ведь мне и не предлагали «бесплатно». Мне предлагали быстро и без особого труда заработать свой кусочек «сыра».

Я поглядела на хозяина клуба с иного ракурса. Первое впечатление о нём было весьма пугающим. Ещё бы: такая гора мускулов и железной самоуверенности могла покоробить кого угодно. Но теперь я постаралась увидеть в нём иные грани. Станислав Адлер по-прежнему внушал страх, но что-то в его поведении и манере держаться уверяло и в том, что передо мной человек слова. Он не из тех, кто стремится надурить по мелочи. Скорее всего, предложение его корыстно, но не пахнет обманом.

— Ты так и собираешься отмалчиваться? — заговорил он вновь, не дождавшись моей реакции. — Ладно, ступай на ресепшен, там тебя Артур проинструктирует.

Он отвернулся и шагнул к выходу. Дверь уже открылась, и Станислав намеревался уйти, когда я бросилась к нему наперерез.

— Погодите, — решительно заявила, встав перед ним, как он ещё недавно не давал мне пройти.

Конечно, моё хрупкое тельце вряд ли бы стало для Адлера серьёзной помехой. Тем не менее, он притормозил и уставился на меня. Голубой взор вновь пронзил насквозь жестоким холодом, но на этот раз я не дрогнула.

— Я хочу попробовать, — выпалила настолько быстро, что сама испугалась собственных слов.

— «Попробовать»? — Станислав приподнял одну бровь. — У меня здесь не дегустационный зал, чтобы пробовать. Если ты даёшь своё согласие, то априори понимаешь всю суть игры и подчиняешься здешним правилам.

Правилам?.. О каких правилах речь?..

Похоже, он так и не понял, что я абсолютно ничего не знаю ни о клубе, ни о местных порядках. На что я подписываюсь?.. Но ведь, что бы то ни было, это займёт всего час — так, по крайней мере, сказал Адлер. Разве что-то плохое успеет случиться за какие-то шестьдесят минут?

— Вы хотели ответ, я вам его дала, — моё заявление, кажется, порадовало хозяина. Он даже слегка улыбнулся. — Или чего вы хотите? Чтобы я кровью расписалась?

Улыбка Станислава стала ещё шире. Он вдруг положил свою громадную лапу мне на плечо. Под её весом я даже слегка просела.

— А ты молодец, — сказал Адлер. — Быстро соображаешь. Люблю таких людей. Особенно — женщин. Значит, сработаемся, малышка. Как тебя зовут?

— Аника.

— Аника, — повторил он моё имя с затяжным «а», будто пробуя на вкус. — Сколько тебе лет?

Глава 4.

Пока шла по коридору в сопровождении хозяина клуба, успела триста раз пожалеть, что настолько бездумно дала согласие на что-то, о чём не имела ни малейшего представления. И всё-таки я не позволила страхам одолеть меня. Обещанное вознаграждение, как ни крути, перевешивало многие сомнения.

Конечно, я не из тех людей, кто согласен вообще на что угодно, лишь бы срубить куш побольше. Но ситуация, в которой я оказалась, сильно понижала планку дозволенного. К тому же я прекрасно понимала: если даже мамина операция пройдёт хорошо, понадобятся ещё астрономические суммы на реабилитацию. Прямо сейчас она боролась за свою жизнь, а я боролась за то, чтобы не дать умереть ни ей, ни себе.

Станислав привёл меня к ресепшену, за которым, по идее, и предполагалось находиться мне. Однако планы немного поменялись. А за стойкой в данный момент стоял какой-то высокий худощавый парень в чёрных квадратных очках. Он разговаривал по телефону, отпуская шуточки и хихикая время от времени, но при виде Адлера резко посерьёзнел и быстро закончил разговор.

— Ваша запись подтверждена. Ждём в гости. Приятного вечера, — сладко пропел он, вернул трубку на базу и тотчас повернулся к нам: — Здравствуйте, Станислав. А я смотрю, вы как раз с подмогой прибыли. Как вовремя! Я уже умаялся тут просиживать штаны.

Я на автомате оглядела его наряд и поняла, что штаны на нём и правда протёрлись. Правда, не на том месте, которое он имел в виду, а на коленях — парень был одет в модные джинсы, едва держащиеся на его узких бёдрах. Чёрная приталенная рубашка с алмазным черепом на спине обтягивала его стройное тело, тонкие руки украшали браслеты и кольца. Столько аксессуаров даже я себе никогда не позволяла.

— Это ты будешь подмогой, Артур, — прогремел Станислав и подтолкнул меня вперёд. — Приодень-ка девочку.

— Да вы шутник, — хихикнул Артур и скосил на меня глаза.

Я не видела, но почувствовала, что Адлер одним лишь взглядом дал понять пареньку, что шутить не намерен.

— Да легко! — тут же исправился Артур и подлетел ко мне. — Будет сделано в лучшем виде! А к чему, кстати, готовим?..

— Золотницкий скоро приедет.

— Оу!.. — парень от неожиданности прикрыл рот ладонью.

— У тебя пятнадцать минут, — безапелляционно отрезал Станислав и смерил меня каким-то многозначительным взором. — Потом сразу ко мне приведёшь.

— Без проблем, — закивал Артур.

Адлер тут же ушёл, а этот парень внезапно схватил меня под локоть, что чуть куртку мою не порвал.

— Боже! Боже! — забормотал он себе под нос, таща меня прочь в какую-то коморку. — Что за ночь сегодня такая?! Полнолуние?! Кира! — зашипел он куда-то в угол. — Подежурь на рецепции!

После чего поволок меня дальше, втолкнул в ближайшую дверь, за которой оказалось что-то вроде гардеробной, очень тесной и душной. Артур развернул меня к себе лицом.

— Объясни мне, как так получилось, что ты пришла без наряда?! — почти взвизгнул он, хватаясь за голову. — Ты что, в первый раз танцуешь?! Или тебя по дороге ограбили?!

— Да я вообще не танцую… — ошарашенно проговорила я.

А у моего собеседника глаза чуть не стали шире линз его очков.

— Точно полнолуние, — выдохнул он. — И ни грамма косметики! Боже!..

Артур кинулся к вешалкам, стал что-то судорожно искать, бормоча нечто неразборчивое. То ли матерился, то ли молился — я так и не поняла.

— Артур… — аккуратно позвала его.

В этот момент он выдернул какое-то платье и с размаху приложил ко мне.

— Это должно подойти. Давай быстрее, переодевайся. Живо-живо!

Я принялась стаскивать куртку, едва осознавая, что, вообще, происходит.

— Ну, что ты копошишься? — нервничал Артур и уже вознамерился расстегнуть на мне джинсы.

Разумеется, я тут же шарахнулась в сторону.

— Ты что делаешь?! — взвизгнула от неожиданности.

— Ой, ну, прекрати, — закатил он глаза. — Я тут девочек по десять раз на дню переодеваю.

И снова попытался приблизиться, но я выставила вперёд руку.

— Я сама.

— Ладно, — Артур поднял раскрытые ладони вверх.

Торопливо оглядевшись, я не нашла тут ни занавесок, ни примерочных, где можно было бы скрыться.

— Отвернись, пожалуйста, — попросила его.

— Боже, — Артур снова закатил глаза, но мою просьбу исполнил.

Пока я стаскивала джинсы и кроссовки, он нервно сопел и нервничал, кажется, не меньше моего.

— А кто такой Золотницкий? — спросила я, пытаясь одновременно понять, как надевается это платье.

Оно было довольно простым — из тонкой ткани с открытой спиной, но длина показалась мне чересчур короткой. Поначалу я искала молнию, но наконец догадалась, что никаких застёжек на платье нет — ткань отлично тянется.

— Деловой партнёр Станислава, — нехотя ответил Артур. — Ему принадлежит доля в этом клубе. Адлер хочет выкупить всё целиком, чему мы все будем несказанно счастливы.

— Да, почему?

— Потому что Оскар Золотницкий — жлоб, какого ещё поискать, — Артур слегка повернул голову: — Ну, ты скоро?

— Сейчас-сейчас! Не смотри! — кряхтела я, безуспешно пытаясь разровнять на себе платье, но в такой обстановке меня собственные руки не слушались.

— Да давай уже помогу, — не выдержал он и всё-таки принялся бесцеремонно лапать меня.

Я взвизгнула, но тут же успокоилась, поняв, что Артур реально старается помочь, а не задумал что-то неприличное.

— Боже, девочка, ты так реагируешь, как будто и правда первый раз на работу пришла, — засмеялся он и чуть отошёл в сторону, чтобы оценить посадку наряда.

— Представь себе, — огорошила я его, — в первый.

Артур, видимо, принял мои слова за шутку. Но моё серьёзное выражение лица быстро разубедило его.

— Первый раз и сразу в «Империал»? — удивился он. — Да ты родилась под счастливой звездой, крошка.

— Меня Аника зовут.

— Окей, Аника, — Артур улыбнулся и кивнул подбородком на туалетный столик в дальней части коморки. — Садись. Сейчас нарисуем тебе сногсшибательный мэйк.

Глава 5.

Чужое платье, чужая обувь, чужие стены и совершенно чуждые мне фантазии, которые я вряд ли могла бы себе вообразить. Просто не додумалась бы до такого. Но теперь я находилась во всём этом, и обратного пути не существовало.

Может, стоило сразу дать дёру, как только Артур расшифровал мне непонятную аббревиатуру — БДСМ: Бондаж, Доминирование, Садизм, Мазохизм. Каждое из этих слов внушало откровенный страх. Но я почему-то не пошевелилась даже, только моргать перестала и дышать тоже.

— Водички принести? — заботливо осведомился мой новый знакомый.

— Нет, не надо. Продолжай.

Артур рассказал немного, а поняла я ещё меньше. Доминанты, Сабы, подчинение, удовольствие… Последнее явно выбивалось из логического ряда. Однако я сделала над собой усилие и кивнула, когда Артур напомнил, что Станислав хотел меня видеть, когда мы закончим приготовления. А закончили мы довольно быстро.

Я встала из кресла совершенно другим человеком. Последний раз посмотрела в зеркало и увидела какую-то абсолютно незнакомую девушку, не себя. Волосы Артур уложил мне в высокую причёску, которая была элегантной и небрежной одновременно — несколько прядей свободно ниспадали к лицу, слегка касаясь обнажённых плеч. Тонкие лямки платья были почти незаметны. Ткань ощущалась как вторая кожа и не сковывала движений, но я всё равно чувствовала себя неуютно. Особенно, когда влезла в туфли, оказавшиеся размером больше.

— Увы, это самые маленькие, — покачал головой Артур. — В следующий раз, надеюсь, ты будешь блистать в собственном наряде от «Армани».

И подмигнул мне игриво. У меня не хватило сил ответить ему тем же. Я вся обратилась натянутой струной.

— Постарайся просто расслабиться и приятно провести время, — наставлял меня Артур, когда мы понимались на этаж выше, чтобы добраться до кабинета Адлера. — И Оскар, и Станислав — опытные Доминанты, они умеют обращаться со своими хрупкими игрушками.

Он улыбнулся, снова пытаясь меня подбодрить. А у меня в голове билась всего одна мысль: выйду ли я отсюда живой? И, если выживу, что придётся стерпеть?

— Меня будут бить? — тихо спросила я, выходя из лифта вслед за Артуром.

— Аника, — он повернулся, взял меня за плечи и аккуратно встряхнул, — ты красавица. Никто не сделает с тобой того, чего ты не хочешь. Но… — Артур специально выделил это «но», и я поняла, что дальнейшие его слова меня не порадуют: — Но, если ты хочешь получить достаточно чаевых, будь послушной девочкой.

Мы подошли к массивной дубовой двери с чёрной табличкой «Адлер». Артур дважды постучал по полотну костяшками пальцев. Сделал мне какой-то знак глазами, который я не смогла истолковать. И, когда с другой стороны раздалось негромкое: «Войдите», вошёл первым. Я осталась за его спиной, боясь заглянуть внутрь кабинета хозяина клуба.

— Девушка готова, — услышала я голос Артура.

Одновременно сердце моё зашлось в тревожном биении.

— Ну, так пусть проходит, — бас Адлера завибрировал по стенам, хотя говорил он спокойно, тем не менее, меня как будто током шарахнуло.

— Аника… — вкрадчивый шёпот заставил меня оторвать глаза от пола. Артур смотрел на меня с какой-то нежностью. — Удачи, малышка.

Я хотела сказать ему: «Спасибо», но слова застряли в горле. И я просто шагнула вперёд — в неизвестность. Очнулась лишь тогда, когда дверь за моей спиной хлопнула, оповещая о том, что вот теперь я точно не могу никуда бежать.

В кабинете повисла тишина. Станислав сидел за столом неподвижно. Его невозможно-голубые глаза были устремлены ко мне. Даже если бы я умела читать по взгляду, взгляд этого мужчины остался бы для меня непостижимым, потому что рассматривал он меня и заинтересованно, и безразлично, сосредоточенно, но вместе с тем будто бы пронизывал насквозь. Я чувствовала и холод, и жар одновременно. Как ему это удавалось?

Вдоль позвоночника стала стекать капелька пота. Я ощущала, как она скользит миллиметр за миллиметром, точно повторяя траекторию движения глаз Станислава — он надолго задержался на моём лице, а затем стал спускаться вниз к шее, по ключицам, к солнечному сплетению и дальше, медленно и неторопливо.

Вдруг Адлер встал из-за стола. Подошёл близко-близко. Мне пришлось задрать голову, чтобы наш контакт глазами не прерывался. Он осторожно коснулся моей щеки, еле-еле. Скорее я просто почувствовала тепло, исходившее от его пальцев. И тогда внезапно поняла, что меня бьёт озноб, будто от холода, хотя в кабинете было даже жарко.

— Не смотри в глаза, — произнёс Станислав.

— Ч..что?..

— Не смотри в глаза Оскару, когда будешь сегодня с ним.

— Х..хорошо, — от волнения я запиналась и боялась сказать что-то не то.

— Почему тебя трясёт? — Адлер склонил голову в бок.

— Я… Наверное, нужно было предупредить сразу… — проронила вполголоса.

— О чём?

— О том… — я судорожно сглотнула. — О том, что у меня нет опыта.

— Я и так это понял, — Станислав опустил голову к другому плечу, словно разглядывая меня под разными углами. — Но ты ведь хочешь попробовать?

Сделав глубокий вдох, я осторожно кивнула в знак согласия.

— Расскажите, пожалуйста, что я должна буду делать.

— То, что тебе велят. Но прежде ты должна озвучить свои табу, — ответил Адлер.

Табу… Артур уже произносил это слово. Пугающее слово, от одного звучания которого я покрывалась мурашками.

— Это может быть что угодно, — вспомнила я слова своего экспресс-наставника. — Например, нельзя прикасаться к каким-то частям тела или, скажем, запрет на анальное проникновение…

Не знаю, как меня тогда не вывернуло наизнанку, когда я уже совершенно всерьёз поняла, что речь идёт вовсе не о безобидных развлечениях. Пожалуй, самым страшным открытием для меня стало то, что такие игры могут закончиться… сексом.

— У тебя нет никаких табу? — удивился Станислав, не дождавшись моего ответа.

— Есть, — выдохнула я.

— В таком случае я слушаю.

Собравшись с духом, я произнесла:

Глава 6.

Терять мне было уже нечего. Я согласилась, возможно, только чтобы отсрочить тот самый момент, когда начнётся «игра». Так выразился Артур: «Это просто игра». Из его уст такая формулировка прозвучала действительно игриво, вот только моё воображение уже населили самые страшные мысли.

Станислав предложил мне свой локоть. Я взяла его под руку, мгновенно ощутив, сколько силы сосредоточено в его атлетическом теле, и запретила себе думать о том, каким может быть этот мужчина без одежды, обнажённым — и физически, и душевно. От него исходило нечто, что не поддавалось описанию. Может, у меня не самый богатый словарный запас, а может, я просто понятия не имела и боялась даже предположить, кто этот человек — что стоит за его тяжёлым всепроникающим взором.

— Неужели подруга ничего не рассказывала тебе о месте, где работает? — поинтересовался Станислав, сопровождая меня по коридору с приглушённым светом.

Когда мы проходили небольшой отрезок пути, освещение за нами гасло, что нагнетало ещё более щекотливую атмосферу. Впереди и позади — тьма, прямо как в моей реальной жизни.

— Мы нечасто совпадаем по времени. Марина работает почти всегда вечером или ночью, а мои смены днём и утром, — объяснила я почти шёпотом.

Хоть и мы и находились наедине, у меня было полное ощущение, что вокруг нас витают какие-то демоны. Разумеется, ничего подобного быть не могло. Но страх заставлял моё воображение рисовать самые безумные картины.

— И где же ты работаешь? — спросил Адлер.

Он остановился и нажал светившуюся кнопку на стене. Раздался какой-то тихий звук — словно кто-то приоткрыл форточку, и задул ветер.

— В ресторане, — коротко ответила я, молясь, чтобы Станислав не стал уточнять, на какой именно должности.

Да, нет ничего позорного в том, чтобы честно зарабатывать на жизнь так, как умеешь. Я ведь никого не обманывала и не грабила, даже ни одной ложки из ресторана не стянула ни разу, хотя Маринка считала этот скорее моим недостатком. «Хочешь жить — умей вертеться», — её пожизненный девиз. Может, ресторан бы и не обеднел от парочки сворованных столовых приборов, но вот моя собственная совесть не простила бы такого.

К счастью, Адлер не стал любопытничать о моей должности, но спросил:

— Что за ресторан?

— Зачем вам? — напряглась я.

— Вдруг он принадлежит мне, и я сейчас вынуждаю работать свою же подопечную сверх нормы, — он улыбнулся. — А я, знаешь ли, забочусь о тех, кто работает на меня.

Я тоже не сдержала улыбки.

— Это вряд ли. Я знаю нашего владельца.

— Так ты назовёшь мне это секретное место?

Что-то негромко стукнуло, и сплошная стена перед нами внезапно раскрылась широким проходом. Лифт… Это был лифт, но не тот, в котором я добиралась на верхний этаж вместе с Артуром.

— «Аист», — всё-таки ответила я.

Станислав шагнул внутрь кабины, потянул меня за собой. Он вставил в углубление на панели какую-то штуку вроде толстого короткого карандаша. Проследив за моим взглядом, Адлер пояснил:

— Это ключ. Такой есть только у меня и у Оскара. Но после сегодняшней ночи, полагаю, останется только у меня, — он проницательно посмотрел мне в глаза. — Надеюсь, ты понимаешь, что можешь сыграть серьёзную роль в том, как пройдут переговоры. Артур ведь наверняка насплетничал о том, какие изменения ждут клуб.

— А вам не страшно? — неожиданно вырвалось у меня.

Кажется, Станислав не понял моего вопроса и вскинул брови.

— И чего же мне бояться?

Двери лифта закрылись также бесшумно, как и открылись. Началось движение, но я так и не поняла — вверх или вниз. По идее, в здании было гораздо больше этажей, но «Империал» занимал только два — первый и цокольный.

— Например, того, что я не справлюсь…

Зря я это, конечно, сказала. Ведь для себя уже решила, что пойду до конца, чего бы мне это ни стоило. Не последнюю роль в таком решении сыграли деньги, но были и другие причины. Можно приписать к ним любопытство, интригу и загадочную атмосферу, что окружали это место. Однако я ощущала ещё нечто, зовущее меня навстречу безумию.

И если бы сейчас Станислав вдруг передумал и отослал меня прочь, я бы расстроилась. Но он, вопреки опасениям, лишь одарил меня улыбкой:

— Я редко шибаюсь в людях. У меня хорошо развита интуиция. К тому же мне нужна «новая кровь».

— Кровь?.. — не поняла я, а сердце моё в тот момент пропустило удар.

— Оскар падок на всё новое, — объяснил Адлер. — Ему быстро надоедает одно и то же: одна и та же еда, один и тот же бизнес, одни и те же женщины…

Мы вышли из лифта и очутились в ещё одном коридоре. По ощущениям, он был гораздо у́же, чем предыдущий, и здесь не было лампочек или светильников. Вместо них пространство освещали работающие плазменные панели от пола до потолка. Некоторые из них были включены, другие зияли чёрными дырами. Что транслировали на включённых экранах, я пока не увидела. Вокруг стояла гробовая тишина.

— Что это?.. — проронила я, испугавшись ещё сильнее.

— Секретное место для тех, кому нравится наблюдать, — демонически улыбнулся Адлер и потянул меня поближе к первому экрану.

Я застыла при виде того, что открылось моему зрению. Шок, который я испытала, сложно было с чем-то сравнить.

На экране были люди. Трое людей — мужчина, женщина и ещё один мужчина. Из всех троих условно одетой можно было бы назвать лишь девушку, но и то наряд её не скрывал ничего из того, что обычно хотят прикрыть.

— К..как это понимать?.. — запнулась я от потрясения.

Адлер находился позади. Он встал ко мне вплотную. Своей почти полностью обнажённой спиной я чувствовала ткань его дорогой рубашки.

— Очень просто, — выдохнул он мне в волосы. — Перед тобой те, кто не боится своих тайных желаний.

Глава 7.

Я застыла, не зная, как реагировать. Волны мурашек то и дело пробегали по всему моему телу. Сам воздух, которым я дышала, казался наэлектризованным. То, что творилось передо мной было омерзительно, грязно, жестоко и… восхитительно. Я никак не могла отмахнуться от восторга, вскипятившего мою кровь наряду с другими волнующими чувствами. Большинство из них были неприятны и ощущались жестоким протестом. Однако именно восторг расширял до предела мои глаза и заставлял внимательно смотреть. Так дети впервые глядят цирковое представление, так впервые садишься на захватывающий дух аттракцион — кричишь, боишься и вместе с тем жаждешь ещё…

В комнате на экране была кровать, и трое людей использовали её вовсе не для сна. Девушка стояла на четвереньках. Её тело обвивали какие-то кожаные ремешки, на глазах была чёрная маска с кошачьими ушками, на шее — что-то вроде собачьего ошейника, от которого тянулась длинная серебристая цепочка. Ажурные чулки подчёркивали стройные ноги. Несмотря на скрытую половину лица, девушка несомненно было привлекательной, а её фигура отличалась удивительной гибкостью и изяществом.

Позади девушки стоял на коленях один из мужчин — рослый, худощавый брюнет. Его правая рука крепко держала талию красавицы в маске, вторая натягивала цепочку, заставляя девушку изгибаться, а бёдра его ритмично двигались. Другой мужчина находился с противоположной стороны. Девушка ублажала его ртом. Звук отсутствовал, но по движениям губ я видела, что мужчины что-то говорят.

Всё происходящее немного походило на видеоролик, который мне однажды показывала Маринка. Она тогда уже жила в Москве, но вернулась на некоторое время домой. У неё уже появился новый мобильный телефон, каких в нашем захолустье никто отродясь не видал — у него было два дисплея, один из которых цветной, а второй располагался на верхней крышке. Мобильник открывался, как палетка с тенями, — одним лёгким движением. А возможности устройства поражали: можно было слушать музыку и смотреть видео прямо на этом экранчике.

Подруга похвасталась своим «трофеем» — двухминутным роликом, на которым одна девушка держала в руках два огромных мужских достоинства шоколадного цвета. Я тогда вскрикнула и отвернулась.

— Фу! Гадость! Убери! Как ты можешь такое смотреть?! — я чуть не расплакалась от переполнивших эмоций.

Маринка равнодушно пожала плечами и просто выключила видео, но впредь больше не пыталась меня шокировать чем-то подобным.

Вот и сейчас первой моей реакцией было желание поскорее отвернуться. И всё же я не отвернулась.

— Правда, завораживает? — тихо произнёс Адлер.

— Это… Это… — я не знала, что именно хочу сказать, но совершенно точно не желала выглядеть порочной девкой, которой нравятся подобные зрелища. — Это слишком…

Другого определения я не подобрала, чтобы не солгать, но и не наболтать лишнего.

— Слишком? — переспросил Станислав. — Слишком прекрасно? — он усмехнулся.

— Слишком жестоко, — вырвалось у меня при виде того, как подавилась девушка, когда мужчина слишком глубоко вошёл ей в горло.

Он дёрнулась и, кажется, вскрикнула. Другой же мужчина лишь сильнее натянул металлический поводок. Возможно, ещё немного и девушка бы задохнулась. Мне стало её невообразимо жаль.

— Жестоко… — снова повторил за мной Адлер. — Разве?

— Ей же больно, — наконец, я обрела голос и почти возмутилась, но взгляда от экрана не оторвала.

— Поверь, ей очень, очень, очень хорошо…

С этими словами хозяин клуба дотянулся до панели на стене, которую я раньше не замечала. Что-то нажал, и в коридоре раздался звук — нечёткий, с помехами, словно говорили в микрофон на отдалении.

— О, боже, да! — воскликнул женский голос, который мне сложно было сопоставить с тем, что вижу.

По подбородку девушки струилась слюна, глаза её закатились. Мужчина, стоявший перед ней, вцепился в её густые длинные волосы, а затем… Я не знаю, как это описать. Он… он ударил её по лицу открытой ладонью.

— Ещё… — раздался голос девушку, но я подумала, что это просто наложение звука — она ведь не могла произнести подобного. Не могла!..

Вторая пощёчина пришлась на другую щёку. Голова девушки отлетела в сторону, но, поскольку мужчины держали её, лицо быстро вернулось в то же положение.

— Ещё… — она опять это сказала.

— Шлюха! — оскалившись, выпалил мужчина и вдруг… поцеловал её.

— Да, мой Господин, я — твоя шлюха, — произнесла девушка, как только смогла говорить, после чего мужчина снова вставил ей в рот свой член.

Адлер выключил звук, вновь стало тихо.

— Вот видишь, Аника, — голос Адлера прозвучал прямо возле моего уха, — как я и сказал, дама прекрасно проводит время.

Я стояла, как вкопанная, не могла пошевелиться. Действо на экране продолжалось, а я по-прежнему наблюдала за ним.

— Для чего вы здесь крутите порно? — спросила я Станислава, надеясь получить хоть какие-то разумные ответы.

— Порно? — как будто бы удивился он.

— Конечно. Это ведь запись. Актёры соглашаются на что угодно за деньги…

— Это не запись, — прервал Станислав. Его горячее дыхание обожгло мне щёку, будто я только что тоже получила пощёчину. — Это прямой эфир.

— Что?.. — такого точно быть не могло, невозможно. — Хотите сказать?..

— Да, это происходит здесь и сейчас, прямо в этом здании, в одной из приватных комнат.

— То есть вы установили скрытую камеру?! — я готова была возмутиться уже по другому поводу.

— Условно-скрытую, — спокойно объяснил хозяин. — Эти люди были предупреждены о том, что ведётся трансляция. И они согласились.

— Но — зачем?..

— Видишь ли, — его голос стал ниже и приобрёл лёгкую хрипотцу, — некоторым нравится только участвовать, другим нравится быть в каком-то смысле на сцене, чтобы за их действиями наблюдали. А другие предпочитают оставаться зрителями. Именно для них был придуман этот секретный коридор. Если гость пожелает, он может остаться тут и наблюдать за несколькими действиями одновременно. А может уединиться и…

Глава 8.

— Да, уверена, — ответила я, вопреки собственным желаниям. — Остановитесь.

Адлер тотчас убрал руку. Спокойным жестом вернул платье на место. А я мгновенно ощутила пустоту и холод. И очень пожалела о собственных словах.

Почему я сказала именно так? Ответ был совершенно очевиден — из-за страха. Вот только объяснить природу этого страха я не могла даже самой себе. Или точнее — могла, но боялась объяснений ещё больше.

— В других ситуациях используй стоп-слово, — окатил меня ледяным тоном Станислав.

Я инстинктивно повернулась к нему. Меня ещё потряхивало, но теперь уже как-то иначе.

— В каких?..

— В любых, которые касаются взаимодействий с Тематиками, — ровно пояснил он, будто ничего и не было между нами минуту назад. — В мире БДСМ ответ «нет» — ничего значит. Можно сколько угодно просить остановиться, но Доминант не остановится. Потому что единственный сигнал, который требует немедленной остановки, — стоп-слово. Его никогда нельзя забывать. Повтори своё.

— Рамка, — выдохнула я, не задумываясь.

— Отлично, — кивнул Адлер и вновь вложил мою руку под свой локоть.

Не дрогнув, он прошествовал дальше вдоль стены с экранами. Безумное трио осталось позади. Следующий экран не горел, но два других работали.

На первом оказалась пара. Мужчина был прикован по рукам и ногам к приспособлению, очень похожему на то, что я видела раньше — в той комнате, где Станислав требовал у меня раздеться. Не исключено, что это и была та самая комната. Партнёрша мужчины хлестала его чем-то вроде мухобойки, только изящной и маленькой. При каждом ударе несчастный пытался открыть рот, что было невозможно, так как между зубов его находился кляп в виде шарика на ремнях, застёгнутых на затылке мужчины.

Адлер притормозил и пояснил с безразличным видом:

— Как видишь, желания людей могут быть весьма разнообразны.

— И эти двое… — осторожно проговорила я. — Тоже платят деньги за…

Тут я запнулась, не зная, как правильно сформулировать вопрос.

Станислав подхватил:

— За то, чтобы я предоставил им безопасное пространство для их развлечений.

— Но они ведь могут… Ну… Например, закрыться дома…

— Не у всех дома есть возможность поставить станок для фиксации. Да и не у всех стены со звукоизоляцией, — Адлер хищно сверкнул в полутьме голубыми льдинками своих глаз. — А ведь так хочется иногда покричать, не сдерживаясь…

Меня слегка передёрнуло при мысли, насколько громко сейчас кричит этот мужчина. Наверняка ему приходится несладко. А он ещё деньги за это заплатил…

— Кроме того, — продолжал Станислав, уводя меня к следующему экрану, — некоторые из этих людей состоят в браке. Но их законные супруги по какой-то причине не разделяют подобных пристрастий.

— Но ведь это и впрямь сложно понять…

— Сложно, если запрещать себе открываться. Но, — он остановился и посмотрел на меня, когда мы очутились перед ещё одним «прямым эфиром», — как только разрешаешь себе пробовать и изучать свою сексуальность, большинство остаются в Теме в том или ином качестве.

— То есть вы… поощряете измены? — я нахмурилась, возмущённая до глубины души.

А Станислав только пожал своими мощными плечами и кивнул на экран. Я повернула голову и уставилась на изображение.

— В «Империале» не задают лишних вопросов, — он встал рядом со мной, его рука переместилась мне на плечо. Как и прежде, прикосновение едва ощущалось, но я вновь очутилась в потоке мощной ауры этого мужчины и застыла, инстинктивно стараясь дышать тише. — Здесь соблюдается правило полной клиентской конфиденциальности. В этом месте каждый имеет право быть тем, кем хочет, и с тем, кого хочет.

Снова перед моими глазами разворачивалась трудноописуемая картина: на сей раз в комнате, похожей на все предыдущие, находилось двое мужчин. И одного из них я… узнала. Это был Артур. А второй… Я даже слегка отпрянула от экрана, осознав, что это не мужчина — это девушка, переодетая в мужской костюм. Она мне была незнакома, но судя по тому, как припала друг к другу эта парочка, они уже не впервые встречались.

Эти двое целовались с таким жаром и страстью, какого я не видела ни в одном кино, даже у самых профессиональных актёров. Наверное, потому что они не притворялись, а горели друг другом по-настоящему.

— Нет ничего хуже, чем мечтать о чём-то, но никогда не исполнить, — медленно проговорил Станислав, глядя на мой профиль.

Его взгляд я ощущала физически. Похоже, Адлера совсем не привлекали страсти на экране. А я никак не могла для себя решить, как отношусь к тому, что вижу.

В каком-то смысле это поразило даже больше, чем секс на троих. Так необычно и завораживающе… Эта девушка всегда так одевается или только для подобных встреч?..

— Аника, — тихо позвал Адлер, и я повернулась к нему, — у тебя сегодня есть великолепный шанс познать новые грани своей чувственности, — он провёл пальцами вдоль пряди, ниспадавшей на моё лицо. — Единственный совет, который я могу тебе дать, не стесняйся. Ты работаешь за деньги, чтобы удовлетворить желания моего гостя и делового партнёра. Но ты не обязана делать того, что претит твоим желаниям.

— А если… А если он… — проронила я несмело. — Сделает мне больно?..

— Боль может быть приятной, поверь, — Станислав проникновенно улыбнулся. — В любом деле важно получать удовольствие. На крайние случай у тебя всегда есть стоп-слово, — он потянулся другой рукой к противоположной прядке, а затем мягко обрамил моё лицо ладонями. — Я чувствую в тебе потенциал. Скорее всего, ты пока сама не осознаёшь собственных желаний. Но это не беда. Все наши тайные желания выходят на поверхность, если им не препятствовать.

Его лицо оказалось совсем рядом с моим. На экране сладкая парочка перешла к более активным действиям, не прерывая поцелуя, и на короткий миг мне показалось, что сейчас произойдёт ещё один поцелуй — между мной и Станиславом.

Мне даже захотелось этого. Захотелось по-настоящему и осмысленно.

Глава 9.

Мы дошли до лестницы и спустились на два этажа ниже. Значит, «секретный коридор» располагался где-то на верхних этажах. Впрочем, в те минуты я думала вовсе не о том. Новая волна паники поднималась во мне. Не успела я вынырнуть из одного шторма, как меня сей же час кинуло в другой. Я поклялась себе, что справлюсь, но в глубине души понимала, что меня снова может накрыть в любой момент.

И всё же если думать о главном, если понимать конечную цель, становится проще. Так я уже справлялась со своими страхами и отчаянием, когда по приезду в Москву не смогла быстро найти заработок, а привезённые с собой деньги неминуемо расходовались. Тогда я не позволила себе раскиснуть, понимая, что стоит на кону. Получилось в тот момент, получится и сейчас. Тем более, что речь шла всего об одной короткой встрече, и мне уже множество раз пообещали, что ничего дурного не произойдёт. Хотелось в это верить, но почему-то не верилось до конца.

Станислав подвёл меня к какой-то двери и остановился.

— Помнишь, о чём я тебя предупреждал?

— О стоп-слове?

— Не только, — строго возразил Адлер. — Глаза.

— Не смотреть в глаза, — всё-таки вспомнила я.

— Верно, — он одобрительно кивнул. — Веди себя тихо и незаметно. Не говори ничего, если не спрашивают. Если задают вопрос, отвечай спокойно и уважительно. Обращайся и ко мне, и к Золотницкому «Хозяин». Всё понятно?

— Да, — проронила я, скорее просто на автомате.

Ничего мне не было понятно. Я вообще не понимала, для чего нужны все эти игры и условности, но уже приняла правила и не собиралась отступать.

Станислав вошёл в дверь без стука, приложив пластиковую карточку к считывающему устройству. Я проследовала за ним. Грохот в висках мешал сосредоточиться, но я всё же разглядела в дальней части комнаты диван, где находился незнакомый мужчина. Оскар Золотницкий — вот, значит, каков он…

На первый взгляд, пан Золотницкий выглядел на один возраст с Адлером и примерно того же роста. Волосы русые, глаза отливают серебром. Или, может, так казалось из-за цвета его светло-серого костюма.

— Привет, Оскар, — поприветствовал Станислав и двинулся первым навстречу к своему деловому партнёру. — Я тебя уже заждался.

Золотницкий встал с дивана, коротко глянул на меня, затем мужчины обменялись рукопожатиями, и металлические глаза Оскара вновь обратились ко мне.

— Я думал, у нас сегодня деловые переговоры, а не развлечения, — он прищурился, изучая меня, будто под микроскопом. — Кто это?

— Считай, мой маленький подарок тебе на вечер, — ответил Адлер и поманил меня рукой.

Я подошла, встала рядом с ним. Сначала посмотрела в лицо Оскару, но тут же опустила глаза в пол. Станислав провёл ладонью вдоль моего плеча.

— Это Аника, — сказал он. — На сегодня она твоя.

— Я что-то не припомню у нас такую малышку, — прозвучал голос Золотницкого.

— Приятный сюрприз, — ответил Адлер.

Меня так и подмывало снова посмотреть на Оскара, но я сдержалась. Услышав его шаги и поняв, что теперь он стоит вплотную ко мне, я вздрогнула. Оскар заставил меня поднять лицо, подцепив указательным пальцем мой подбородо. Я подчинилась, но постаралась избежать прямого взгляда глаза в глаза.

— Хорошенькая, — заключил он.

Я почувствовала новое прикосновение и легко осознала, что это рука Оскара притрагивается ко мне. Его повадки отличались от того, как вёл себя Адлер. Сейчас они оба касались моих плеч, но, даже не глядя, я легко могла определить, кто и где находится. Руки Золотницкого были грубее и жёстче. Почти моментально его прикосновение превратилось в крепкий хват. Он схватил меня за руку и дёрнул вперёд. Я очутилась в пятне света, исходившего от высокого напольного торшера.

— Полегче, — сказал Станислав. — Девочка пока не в Теме. Ей нужен бережный наставник.

— А ты хорошо знаешь мои слабости, — засмеялся Оскар.

Я не удержалась и посмотрела на него. Несомненно, мужчина был привлекателен: гладко выбрит, атлетически сложён, на широких ладонях проступали выпуклые вены, волевой подбородок выдавался мощной нижней челюстью. Золотницкий чем-то напоминал одного актёра, который нравился моей маме, — Дольфа Лунгрена. Она считала его эталоном мужской красоты. А вот мне такой типаж никогда не нравился. И, несмотря на все его внешние достоинства, я не испытала к нему ни капли симпатии.

— Аника, значит… — проговорил Оскар и повернулся ко мне, я успела вовремя опустить взгляд. — Что ж, буду рад проводить тебя в наш увлекательный мир, — он вновь оказался рядом и стал обходить меня по кругу, как змей, накидывающий смертельную петлю на свою жертву. — Ты знаешь, кто я?

— Оскар Золотницкий, — ответила я, глядя в пол.

— Хорошо. А как ты меня будешь называть?

Сделав глубокий вдох, я проронила:

— Хозяин.

— Очень хорошо, — кажется, Оскар действительно остался доволен моими ответами. — А я буду называть тебя Куколкой, ты не против?

— Нет…

— «Как прикажете, Хозяин», — выпалил мне в ухо Золотницкий. — Повтори.

— Как прикажете, Хозяин, — слова прозвучали тихо и резко, я и сама испугалась того, что произнесла.

— Умница, Куколка, — он пригладил меня по голове, будто собаку. — Теперь я готов выслушать твои табу.

Я коротко глянула на Адлера. Тот молчал, но еле заметным жестом дал мне понять, что я должна повторить то, что уже говорила ему.

— Никакого секса, — произнесла также тихо.

Оскар приблизил своё лицо к моему.

— Жаль, — выдохнул он мне в губы. — Но ты ведь всегда можешь передумать.

— Я не передумаю…

Едва прозвучали эти слова, как тут же оборвались, потому что Золотницкий ударил меня по щеке. Не так чтобы очень больно, я скорее просто испугалась. Но это было обидно, жутко обидно.

— Тебе не давали слова, Куколка, — жёстко заявил он.

— Оскар, — сказал Станислав, — не переусердствуй.

— Она ведь моя, — напомнил Золотницкий с едким смешком и обратился уже ко мне: — Куколка, какие ещё табу у тебя есть?

Глава 10.

Мужчины заняли места рядом с низким стеклянным столом: Золотницкий сел в кресло, Адлер — напротив него, в точно таком же. А я стояла потерянная, не зная, что мне делать. Хотя, может, стоило порадоваться, что про меня забыли на какое-то время. Вот только продолжалось это недолго.

— Куколка, — позвал Оскар, — налей нам виски.

Кивнув, я стала озираться по сторонам в поисках бара. Заметила его над камином. Пока ходила, мужчины начали диалог. До меня доносились обрывки разговора, но речь шла о делах, которые не касались моей персоны. И я немного выдохнула.

— Признай, что уже потерял интерес к этому бизнесу, тебе стало скучно, — это был голос Станислава. Он говорил спокойно и вкрадчиво. — Будет гораздо лучше остаться у руля тому, кто заинтересован в полной мере.

— Ты прав, — скучающим тоном ответил Золотницкий, — сейчас всё моё внимание направлено на другие ниши. Мойки приносят стабильный доход. В то время, как с «Империалом» то одно, то другое случается.

— Тогда продай его мне. И никто не останется в накладе.

— Стас, ну, ты же понимаешь, что дело не только в том, сколько я уделяю сейчас времени клубу, — Оскар усмехнулся. Его взгляд скользнул по мне, когда я подошла к столику с бутылкой элитного виски. — Куколка, ты ничего не забыла?

Вдоль моего позвоночника прошёлся разряд тока. И хотя Золотницкий ни пальцем меня не коснулся, ощущение было таким, будто бы плетью ударили.

— Стаканы, — выдохнула я.

Он кивнул и отвернулся, чтобы продолжить диалог:

— Мы ведь вместе начинали. Это наше детище, Стас.

— Конечно. И мы многое сделали сообща. Если исключительно дело в деньгах, поверь, не обижу. Ты и сам знаешь, что я нежадный.

— Знаю. Но какой мне прок отдавать тебе полностью клуб? Пока он приносить какую-никакую прибыль.

— Но я дам больше, во много раз больше…

Я вернулась к бару, взяла два рокса и двинулась обратно. Старалась идти медленно, чтобы ничего не уронить, но проклятые туфли слишком большого размера так и норовили соскользнуть со стопы.

Проходя мимо Адлера, я споткнулась. Так и не поняла, что же стало причиной — неровность на ковре или моя собственная нерасторопность, но я неуклюже полетела на пол, думая только о том, как бы не разбить бокалы. Они-то уцелели, а вот я застыла в нескольких сантиметрах от близкого знакомства с краем стола.

Сначала показалось, что моё тело повисло в воздухе, но затем дошло, что это Станислав придерживается меня за талию — он успел каким-то чудом подхватить.

— Не ушиблась?

Он смотрел мне в глаза, и я не могла оторваться от его взгляда. Это было словно короткое сновидение, в котором я полностью растворилась — его низкий голос сделался на мгновение мягким и ласковым, а на губах появилась нежная улыбка.

— Это была бы идеальная поза, если бы можно было тебя трахнуть, Куколка, — прервал моё наваждение Оскар.

Я запоздало сообразила, что стою фактически на четвереньках. Золотницкий глумился надо мной, а я не могла ему ничего ответить.

— Тебя бы следовало наказать за провинность, — продолжил он добивать меня. — Как считаешь, Стас, стоит её выпороть?

От испуга я вся внутренне сжалась, умоляюще глянула на Адлера. Без слов я просила его что-нибудь сделать, как-то защитить меня — он ведь мог…

— Почему нет? — проговорил вдруг Станислав, разбив все мои надежды вдребезги. — Умеренная порка ещё никому не вредила.

Оскар вновь смеялся. Ему было весело. Он веселился от того, что мне сейчас будет больно!..

— Тащи её сюда, — Золотницкий похлопал себя по бедру.

Я не успела ничего предпринять, когда Адлер забрал из моих рук бокалы, поставил их на стол, а затем поднял меня с пола и закинул к себе на плечо, будто я совершенно ничего не весила. От неожиданности я вскрикнула, но мой слабый возглас растворился в дьявольском смехе Золотницкого.

Через секунду Станислав уже сбросил меня к нему на колени. Я упала почти в той же позе, что и была, в последний миг успев схватиться руками за подлокотники кресла, но лицом я почти уткнулась в пах Оскару.

Он смотрел на меня сверху-вниз, словно какой-нибудь император смотрит на низменного раба. Наверное, он так и видел это. А меня пронзил настолько дикий животный страх, что едва не вскочила на ноги, чтобы кинуться прочь.

— Куколка, а минет считается сексом? — похотливо улыбнулся Оскар, облизнув губы.

И тут я поняла, что под его брюками в области ширинки всё напряжено до предела. Немедленно захотелось отстраниться, но Станислав придавил мне спину и не позволил шевельнуться.

Он лишь поинтересовался у своего друга:

— Тебе подать плётку?

— Нет, — Золотницкий глядел на меня и ждал ответа, — сначала я узнаю, что моя Куколка считает сексом. Ну же, детка, отвечай. Минет — это секс?

Голос не слушался меня, стоять на коленях было очень неудобно. Но хуже всего, что я фактически прикасалась лицом к члену Оскара, хоть и через ткань.

— Да, — выдохнула, желая спастись от его грязных фантазий.

— Значит, минет тоже делать не хочешь?

Я беспорядочно завертела головой.

— А давай так, Куколка, — Оскар чуть наклонился ко мне, — я предоставлю тебе выбор. Что предпочтёшь: минет или… порку?

Глава 11.

Голова моя пошла кругом. Из желудка поднялась тошнота. Я не могла, не хотела даже представлять, каково это, — прикасаться губами к… Нет! Это ужасно! Отвратительно!

На глаза навернулись слёзы. Я едва не всхлипнула.

— Порка, — выдохнула с ужасом.

— Правда? — удивился Оскар. — Ну, тогда попроси меня, Куколка. Попроси, как следует.

Он впился мне пальцами в мой подбородок, намеренно причиняя неприятные ощущения на грани боли.

— Пожалуйста… — прошептала я.

— Что «пожалуйста»? — ехидно поинтересовался Золотницкий. — Попроси нормально: «Пожалуйста, Хозяин, выпорите меня, как последнюю суку». Давай. Проси.

Меня било мелкими судорогами от полнейшей безвыходности. Точно вернулся мой давний кошмар, а я опять ничего не могла сделать.

— Куколка, — издевательски позвал Оскар, — я жду.

— Пожалуйста… — выронила вместе с первой слезинкой, сорвавшейся с ресниц.

Инстинктивно я повернулась к Станиславу. Это ведь он обещал, что со мной всё будет хорошо. Но мне уже хорошо не было.

— О! — как будто обрадовался пан Золотницкий. — Так ты хочешь, чтобы это сделал мой друг? Ну, ты учти, что у него рука намного тяжелее моей.

Я только дрожала и едва ли реагировала на его слова.

— Или ты передумала, Куколка? — прошипел он. — Всё-таки хочешь сделать хорошо мне?

— Пожалуйста… — снова повторила я. — Господин Адлер, выпорите меня, как последнюю суку.

Я с силой зажмурилась, ненавидя саму себя за то, что смогла произнести это. Мне уже было больно, пусть не физически, но морально.

«На крайний случай у тебя всегда есть стоп-слово», — я мысленно уцепилась за эту фразу в моей памяти, которую мне сказал Станислав.

— Задери платье, — услышала я его теперь наяву.

Почему-то слёзы моментально высохли от понимания, что он не шутит.

Сейчас сказать это чёртово слово?.. Прямо сейчас?..

— Делай, как он велит, — потребовал Оскар.

Я чуть привстала. Взялась за край платья, немного приподняла.

— Выше, — вновь прогремел Адлер.

Ни жалости, ни ласки больше не звучало в его интонациях.

Мне пришлось подчиниться, насколько бы чудовищно ни было это требование. Когда подол платья очутился на талии, я будто бы уже выпала в иное измерение, где видела всё со стороны: вот я стою на коленях перед хохочущим мужчиной в кресле, а вот Станислав — позади меня возвышается гигантской стеной. У него в руках — плётка, которая скоро вопьётся в мои ягодицы. Неужели это правда происходит?..

— Трусики тоже спусти, — внезапно потребовал Золотницкий. — Хочу, чтобы ты почувствовала максимум ощущений.

Я так и смогла пошевелиться. Станислав взялся за моё белье сам и потянул вниз по ногам.

— Она уже мокрая? — спросил Оскар.

Я вздрогнула, потому что Адлер провёл пальцем вдоль моих нижних губ.

— Немного.

— «Немного» — не считается, — решил Золотницкий. — Может, поэтому она не хочет трахаться. Высеки её так, чтобы она вся текла. И не жалей, ясно?

— Не буду.

Оскар взял мою голову в свои руки. Снова набежали слёзы. Я закусила нижнюю губу, а Золотницкий пригладил меня по голове.

— И всё ещё не передумала? — заботливо осведомился он.

Я отрицательно мотнула головой, а он подтянул моё лицо к себе ближе, что наши губы едва не соприкоснулись.

— Давай, Стас. Бей, — произнёс Оскар громко и чётко.

Первый удар разлетелся стеклом по всему моему телу. Ягодицы обожгло, а в горле застрял воздух. Я вцепилась в подлокотники кресла всеми десятью пальцами. Золотницкий тем временем улыбался, крепко держа меня за шею и волосы.

Мне удалось подавить крик на первый раз, но, когда Адлер снова опустил плеть с диким свистом, я охнула, не сдержавшись.

— А ты стойкая, — сказал Оскар, проводя пальцем по моим губам, на которых застыл вопль. — Я люблю таких ломать.

Третий удар рассёк воздух. Нежную плоть между ног хлёстко обожгло кожаными полосками, из которых состояла плеть. На сей раз я закричала по-настоящему, в голос, и не прекращала кричать, когда Станислав нанёс следующий удар.

Возможно, он был мягче всех предыдущих, но от испуга у меня всё смешалось, всё превратилось в огромную пульсирующую пропасть боли. Да даже одно то, что я стою на четвереньках, а совершенно незнакомый мужчина наблюдает мои самые сокровенные места, уже вводило меня в истерику.

Посыпались более мелкие, но частые удары. Из-за мягкой структуры плети они скорее походили на поглаживания. Адлер теперь целился ниже — по бёдрам, иногда проходился между ногами, и я снова и снова вздрагивала.

Сколько раз он меня хлестнул?.. Не знаю. Эмоции и ощущения смешались. Я словно летела без парашюта в свободном падении, понимая, что вот-вот разобьюсь. Кожа горела, стонала, плавилась. Всё тело окутал невыносимый жар. Голова моя безвольно свалилась в ладони Золотницкому. Он гладил меня и что-то шептал.

Спустя время я вдруг поняла, что меня больше никто не бьёт, а на моём теле две пары мужских рук чертят замысловатые траектории: ладони Оскара перемешались по моей спине, пальцы Станислава мягко разминали мои израненные округлости. Я застонала и слегка пошевелилась.

— А теперь? — спросил Золотницкий, его голос будто пробился сквозь плотный туман.

Я не поняла, к кому обращён этот вопрос, а ответить была не в силах. Но, когда ладонь Адлера проникла между моих стонущих нижних губ, всё стало ясно.

— Уже лучше, — сказал Станислав, хмыкнув. — Но она пока не достигла пика.

— Что ж… — задумчиво проговорил Оскар. — Это нехорошо… Похоже, мало ты всё-таки порол Куколку.

—————————————

Дорогие читатели!

Пожалуйста, не забывайте подписываться на мою страничку! Ваша поддержка очень важна для меня! У меня для вас впереди ещё много горячих историй!

https://litnet.com/shrt/FgQ8

Глава 12.

Неужели мне снова предстоит терпеть такую же боль и унижение?.. Или даже станет ещё хуже?..

Глаза Золотницкого горели похотью и жаждой издеваться надо мной дальше. Он по-настоящему пугал меня. Он будто стал олицетворением дьявола в этой комнате, до которой сузился весь мой мир.

Впрочем, Станислав ведь тоже оказался отнюдь не ангелом. Для чего он подверг меня этой чудовищной пытке? Действительно ли ему нравилось делать мне больно?

Ответ был слишком очевиден — да, нравилось. И не ему одному. Оба этих мужчины кайфовали от происходящего.

А я… Я даже не понимала толком, что испытываю. Плеть ранила меня. Звук и ощущения словно возвращали в прошлое… В прошлое, которое я не хотела вспоминать ни при каких обстоятельствах. Но вместе с тем руки, ласкавшие меня в данный момент, дарили совершенно иные чувства. Они будто заверяли в безопасности, обещали нежность и заботу, успокаивали, дарили тепло.

И этому я также не могла сопротивляться. Снова и снова горячие ладони проходились по моему телу, вызывая толпы мурашек и пробуждая нечто, казалось бы, абсолютно неуместное в данной ситуации, — возбуждение… К своему ужасающему стыду я испытывала приливы сильного возбуждения, которое то нарастало, то спадало, а затем снова накрывало лавиной. Это было похоже на качели над бескрайней пропастью — страх и восторг существовали одновременно. Я уже знала, что непременно разобьюсь, но не останавливалась.

— Пожалуй, на первый раз достаточно, — услышала я Адлера и выдохнула.

— Ладно, — как будто бы расстроено отозвался Золотницкий. — Вставай, Куколка. Мы слишком отвлеклись от важных дел на забавы.

Под его пристальным взором я стала подниматься на ноги. Оскар следил за каждым моим движением. Не сомневаюсь, что и Станислав не упустил возможность насладиться унизительным зрелищем.

— Можешь не обуваться, — вдруг сказал Адлер. — Похоже, эти туфли не слишком удобны для тебя.

— Спасибо… — проронила я, действительно благодарная за то, что мне больше не нужно мучиться хотя бы из-за обуви.

— «Спасибо, Хозяин», — тотчас поправил Оскар. — Не забывай, кто ты здесь в данный момент, и кто мы.

— Да, — я растерянно кивнула и тут же поправилась: — Как скажете, Хозяин.

— Вот и молодец, — похвалил Золотницкий. — Трусики тоже не надевай.

Новое требование вновь пошатнуло меня. Оскар собственными руками поровнял моё платье, а затем спустил бельё с колен к щиколоткам. Я осторожно вышагнула из прорезей. Трусики остались в пальцах Золотницкого. Он поднёс их к своему лицу и сделал глубокий вдох.

— Ты вкусно пахнешь, Куколка, — заключил он с улыбкой, после чего положил мои трусики в нагрудный карман своего пиджака. — Я оставлю их себе на память. Ты же не против?

Конечно, я была против. У меня не так много вещей. А это бельё я купила совсем недавно — хотела побаловать себя чем-то не столь жизненно важным, но приятным. По сути, это был единственный комплект, который пока ещё был приличным и очень удобным, к тому же сохранял белоснежный цвет, а не приобрёл грязно-серый оттенок.

Но я уговорила себя, что эта потеря не столь уж велика, если мне правда заплатят за все мои испытания. Так мне обещал Артур, и Станислав тоже пообещал. Почему-то их слова внушали доверие, а вот вид ликующего Оскара Золотницкого — ни капли.

— Разумеется, Хозяин, — произнесла я на выдохе, смиряясь с его решением.

— Вот и славно. Куколка, налей нам виски. Мне и господину Адлеру нужно побеседовать. А ты пока займись делом — сделай мне массаж, а то у меня шея затекла.

Понимая, что такой расклад немногим лучше порки, я всё-таки выполнила и этот приказ. Налить виски в бокалы — ерунда, но массаж…

Мы с Маринкой иногда делали друг другу массаж, по-дружески. Подруга говорила, что у меня феноменально получается. Однако есть большая разница в том, чтобы дотрагиваться до девушки, с которой я выросла в одном дворе, которая так много уже сделала для меня и с которой у нас почти всегда были отличные отношения. Фактически Марина была моей единственной подругой, которую я безумно любила, которой, можно сказать, даже отчасти восхищалась.

И совсем другое — прикасаться к незнакомому мужчине, которого вижу в первый и, надеюсь, в последний раз. Я вообще прежде не трогала мужчин, если не считать вынужденного соседства в общественном транспорте. Но ведь я не могла рассказать обо всём этом Оскару.

Мужчины погрузились в разговор. Они снова обсуждали продажу клуба. Я старалась не вслушиваться в их речь, но изредка невольно улавливала отдельные фразы.

— Стас, это несерьёзно, — рассуждал Золотницкий, пока я разливала виски по бокалам. — Оценочная стоимость клуба в два раза выше.

— Но мы ведь говорим о половине стоимости.

— Не хитри. Мы говорим о том, что тебе достанется вся прибыль целиком после того, как «Империал» поступит в твоё распоряжение.

— Тебе ли не знать, что прибыль у нас нестабильна.

— Последние отчёты радуют чуть больше…

— Да, благодаря моим, — Станислав подчеркнул это слово, — нововведениям.

— Ну, и что с того?.. — равнодушно ответил Оскар.

Я отошла от столика и встала за спиной Золотницкого. Руки предательски подрагивали, когда я опускала их на его плечи. Сначала принялась массировать через пиджак, но вскоре Оскар снял его.

— Так-то лучше, — заключил он, оставшись в одной рубашке. — Поактивнее, Куколка. Мне тоже иногда нравится жёсткость.

Золотницкий вновь подключился к общению, а я старательно прикладывала усилия, чтобы промять его стальные мускулы. Это было не так уж просто, даже чисто физически, не говоря уже о моральной составляющей.

— Я понимаю твои претензии, приятель, — рассуждал Оскар, пока я делала ему массаж. — Но давай оставим эту лирику. Ты хороший управляющий и погружен в Тему ещё больше моего. Не сомневаюсь, что под твоим единоличным руководством «Империал» будет процветать.

— Вот именно. Тебе не о чем переживать.

Адлер глянул на меня. Я лишь в тот момент осознала, что неотрывно смотрела на него всё это время. Меня, словно магнитом, тянуло в его сторону. Возможно, движения Станислава, его мимика и волевое выражение лица казались мне завораживающими. Он умел держать себя и выглядел человеком, полным достоинства. В то время как Оскар вёл себя скорее развязно и неформально.