В мечтах о любви

Глава 1.

Первым, что я увидела, выйдя из стационарного портала на вокзале Несанета были часы на высоком зеленом фонаре, циферблаты с острыми стрелочками располагались с четырех сторон украшавшей его башенки. Еще на фонаре висели непосредственно сами лампочки и указатель. Учитывая, что я застыла на пороге портальной кабинки, то вскорости меня подпихнули сзади нетерпеливые прибывающие.

Вокруг было столько людей: кто-то куда-то быстро шел, кто-то сидел на лавочке в ожидании своего рейса. На этом вокзале пользовались не только порталом, он был нужен больше для дальних перемещений, а по городу и пригороду люди предпочитали перемещаться на транспорте. Постоянно пользоваться порталами весьма накладно.

Отойдя немного с прохода, я задрала голову: над нами как раз пролетал дирижабль, интересно будет на нем прокатиться. С детства мечтала переехать в этот грандиозный город, когда я маленькая, а потом уже подростком приезжала сюда с родителями, то пообещала себе, что буду тут жить и учиться в самой лучшей академии магии во всем Хилале!

В нашем провинциальном городке Тэлиме в Масрекебии тоже есть академия магии, но она не так впечатляет. Да и Несанет – столица страны с одноименным названием запала в душу. Это город моей мечты – технологичный, мощный, развитый, а главное, здесь несколько иллюзиумов – это место, где я хочу работать. Сначала мечтала стать великой актрисой, тем более мои преподаватели актерского мастерства в школе в один голос утверждали, что у меня талант, но мне ужасно не нравится, когда мною помыкают, а постановщики уж больно любят это делать.

Потом решила стать писателем, у меня неплохо получалось сочинять истории, собственный Муз появился (они сами выбирают чародеев и далеко не всех). Правда ужасно вредный и надоедливый, но, как говорится, родственников не выбирают, а он мне стал даже роднее.

Когда же мне повезло самой поставить спектакль в школе на один из праздников (наши руководители удачно тогда слегли с простудой, ну как удачно, для них-то не очень, а вот для меня в самый раз: мне пришлось все взять в свои руки), тогда и поняла – это именно то, чем хочу заниматься! Придумывать истории и некоторые из них ставить в иллюзиуме на сцене, чтобы все могли увидеть их.

Иллюзиум – самое волшебное место во всем Хилале! Это не просто сцена, не просто спектакль, это магия в чистом виде. Магия искусства! Начиная от магических подвижных, меняющихся, практически живых декораций, заканчивая магией актеров, которые умеют делать все: становиться другими людьми или созданиями, незаметно перемещаться, менять голоса, быть старше или моложе, красивее или ужаснее. Они умеют мастерски создавать иллюзии. Во время спектакля зрители как будто погружаются в другой мир, он окутывает их, проникает под кожу, в сознание, заставляя почувствовать себя необыкновенно. Иногда во время действия зрители на самом деле могут переместиться в другой мир, но это, конечно, если постановщик договорился с опытным разведчиком, иначе будет не представление, а беда.

Почему же мне хотелось быть постановщиком, да еще и писать сценарии? Это сложно, но я хочу полностью погружаться в процесс создания представления, хочу быть не частью этого действа, а связующей нитью, которая будет скреплять всю эту магию. Быть всевидящим оком, направляющей линией, замыкающим контуром и просто-напросто всеми командовать. А что? Должен же и этим кто-то заниматься. Актеры – создания нежные, чувствительные, требующие особого отношения, вот я и буду с ними делиться то кнутом, то пряником, добиваясь филигранного совершенства.

Мне не терпелось побыстрее добраться до академии магии, но погулять по Несанету хотелось больше. Я соскучилась по этому потрясающему городу. Даже разорилась на портал, мне не терпелось поскорее сюда приехать. Зато не пришлось тащиться в карете или паровозке, и будет время освоиться, хотя про академию я знаю многое, буклеты для поступающих затерла до дыр. Мечта сбылась! Лучшая академия магии, лучший факультет чародейства, лучшие иллюзиумы в Хилале! О да! Восторг накрывал меня с головой!

Буквально подпрыгивая от счастья, я отправилась на Центральную улицу, она так и называлась. Главная улица столицы, на которой было все. Благо со мной только небольшая дорожная сумка, а тяжелый чемодан отправила доставкой прямиком в академию. Очень удобно. Даже этой, казалось бы, незначительной, но приятной мелочью порадовал меня обожаемый всей душою Несанет.

От вокзала до Центральной улицы было рукой подать. Несмотря на то, что в городе я была довольно давно, многое здесь узнавала: вот здание банка, крупнейшего в Хилале, надо будет зайти сюда и открыть счет, отец обещал закинуть мне на расходы приятную сумму. Здание высокое и очень живописное: его опоясывали различные трубы, еще какие-то гигантские винты и шестеренки на стенах, окнах, огромной входной двери. Еще и пар из труб вырывался, наверно система охлаждения работала. Казалось, что здание дышит.

Кажется, на улицах Несанета стало еще больше людей. Мне не давали задержаться на одном месте и поглазеть на грандиозные постройки, то и дело толпа подхватывала засмотревшуюся меня и утаскивала туда, куда мне совсем и не хотелось. Самое настоящее течение, но не подводное, а уличное.

От шума и суеты улиц скрылась в знаменитом ювелирном бутике. Меня встретили со сдержанной улыбкой. Конечно, мой дорожный наряд не был самым изысканным, но вполне презентабельным, а, главное, удобным. На прилавках все искрилось и манило, как красиво! Ну и цены у них тут… но отец обещал раскошелиться и сделать мне подарок в честь поступления в лучшую академию магии, вот пусть и платит. Выберу что-то по сердцу, а счет отправлю ему. Он же говорит, что любит меня, но проявляется это исключительно в финансовом эквиваленте. Мы почти не видимся в последнее время. Возможно, поэтому я люблю Несанет: именно здесь была по-настоящему счастлива в последний раз. Тогда мы были тут втроем. Гуляли по улицам города всей семьей, больше этого в моей жизни не было.

Глава 2.

Незаметно прошли последние свободные деньки перед началом занятий. Я еще пару раз прогулялась по городу, особенно мне понравилось гулять в Оуд парке. Зеленый массив был разбавлен ажурными белыми беседками и лавочками. Это была самая настоящая территория искусства, поражающее воображение пространство в тени многовековых деревьев. В этом удивительном месте перемежалось величие времен и свежее дыхание современности, восхищало художественное искусство в виде барельефов на фасадах зимних крытых беседок и скульптур, которые поражали своей реалистичностью и изяществом. Вот кажется, что под кустом сидят самые настоящие кролики, но вблизи становится понятно, что это статуэтки. Или, к примеру, гномы, как живые, целая семейка. Множество волшебных созданий можно встретить тут, но они иллюзорны, при этом настолько искусны, что кажутся настоящими. В этом парке гармонично соседствуют культуры и традиции разных эпох и народов мира Хилал.

Здесь даже есть театральная сцена, свой небольшой иллюзиум, где по вечерам дают концерты и представления для гуляющих в парке. Представления не большие, но такие забавные, что не хотелось и уходить, пока не дождешься завершения и не получишь весь спектр эмоций, которые вдохновляют на созидание. Я могла часами бродить в Оуд парке, заглядывая то в один, то в другой уголок, придумывая свои истории. Муз не мог нарадоваться тому, что у меня очередной творческий порыв. Он часто говорит: «Я живу, когда ты творишь». И я творила. Чуть не пропустила встречу со своим куратором.

Как-то комендант передал мне записку, что профессор Кеншин ожидает меня утром следующего дня в своей аудитории. Перед этим всю ночь сидела над новой историей. Нервничала немного и очень удивилась, когда увидела профессора. Ожидала встретить сгорбленного (еще бы столько книг по истории искусств таскать) старичка в очках (все по той же причине, книг-то много), но увидела какого-то пирата. Он сидел у открытого окна аудитории и нисколько не стесняясь курил трубку. Загорелая кожа, практически полностью седые волосы, оформленные (хотя это, конечно, громко сказано) в странную для мужчины прическу: густая рваная торчащая вперед челка и не очень опрятный хвост. Складывалось ощущение, что этому магу было лень стричься, а челку он обкорнал, потому что в глаза лезет.

– Кхм, – постаралась привлечь внимание, да и дым щекотал горло. Профессор повернулся и внимательно, я бы даже сказала пристально всмотрелся в мое лицо своим ястребиным взглядом.

– Элена Бэвер? – кивнула. – Интересно-интересно, я вас представлял совсем другой (надо же, взаимно-то как). Не думал, что подобное безобразие может сотворить такая очаровашка. Вы очень милы.

– Эээ, спасибо! – и преодолев стеснение немного возмущенно спросила: – Почему же безобразие?

– Так разве ж трагедии бывают столь странными? – усмехнулся профессор.

– Вообще-то я создавала романтическую сцену! – начала злиться, этот пират, кажется, надо мной издевается!

– Вот значит, как, а я и думал, почему все в конце живые, при том, что все представление помирали.

– Что вы имеете ввиду? – уже хотелось нагрубить и уйти, хорошенько хлопнув дверью, желательно ему по носу, но недопустимо вести себя с преподавателем подобным образом, да и хотелось понять, чего от меня добивается этот чудак.

– Слишком не канонично, – зануда!

– Зато новаторски! – хотелось добавить: ничего вы не понимаете!

– Да, молодежь этим новаторством сейчас всякую муть обзывает, думаете историю искусств просто от нечего делать все три года обучения изучают? У классиков надо учиться, особенно таким, как вы, Элена, – с трудом удержалась, чтобы не закатить глаза. Думает, что если перед ним симпатичная блондинка, то и в голове обязательно пусто? Ну уж нет, я ему еще покажу муть!

– Профессор Кеншин, – начала с нажимом, – у вас есть конкретные замечания по моей вступительной работе? Желательно в письменном виде. Я бы хотела изучить их досконально.

– Ну что ж, я бы, конечно, мог предоставить вам длинный список с перечнем ваших ошибок, но у меня найдется работка поважнее, – вот-вот, как дошло дело до конкретики, сразу слился, пират. – Вы лучше напишите что-то посерьезнее и предоставьте мне на проверку, допустим, к следующим выходным, а я на досуге почитаю, затем обсудим вашу работу.

– Хорошо, – буквально процедила, – но прошу делать конкретные замечания (или не делать их вовсе), иначе я не смогу учесть их в дальнейшей работе.

– Договорились, – профессор Кеншин выглядел на удивление довольным. Что же его порадовало? Может, наш разговор? Да уж, странный мне достался куратор.

Первая же лекция была как раз у Кеншина. Интересно, каким он будет перед всей толпой. Оказалось, таким же. Теперь весь поток чародеев выглядел так же озадаченно, как и я при первой нашей встрече.

Села рядом с худеньким парнем с очень красивым, каноничным лицом, как бы назвал его профессор по истории искусств, который сейчас пытался погрузить нас в истоки этого самого искусства. Да, конечно, безусловно, однозначно в современном, технически и магически оснащенном иллюзиуме понадобятся знания о наскальной живописи, я бы сказала всенепременно!

– Привет, я Элена, – решила познакомиться с соседом.

– Генри Сайверсон, рад познакомиться.

– Элена, прошу вас не шуметь! – Кеншин спалил наш разговор, еще и показал всем, что знает мое имя, теперь попробуй, объясни, что он куратор, язык отвалится объяснять. Вот же… пират! Хотя сегодня он был одет в мантию преподавателя, но его ботинки на высокой подошве отличалась от общепринятой спокойной по стилю и цвету учебной обуви.

Глава 3.

Следующая учебная неделя началась занимательно. Меня радовало то, что в учебный план группы постановщиков включили журналистику. Когда у нашей группы, наконец, прошло первое отдельное от потока чародеев занятие, я смогла получше рассмотреть своих одногруппников. Одни парни, при этом не самые презентабельные и общительные, при попытках с ними заговорить начинали заикаться, бледнеть, как будто вот-вот упадут в обморок. Разве можно будущим постановщикам теряться при виде симпатичных девушек? Как они будут руководить актрисами? На меня смотрели все, как на богиню, сошедшую с небес, боясь даже приблизиться. Жаль, но похоже друзей мне тут не найти.

Вдохновившись на паре по журналистике и вооружившись множеством идей, отправилась к редакторам вестника Дику и Курту. Они очень забавные ребята, постоянно шутят и подначивают друг друга, но со мной неизменно вежливы.

– Привет, ребята! – редакторы были на своем рабочем месте, которое они занимали после занятий.

– О, Элена! – первым заметил меня Дик. Этот высокий крупный темноволосый парень с круглым лицом и такими же круглыми карими глазами всегда был весьма громогласным.

– Приветствую, коллега, – поддержал друга Курт – полная его противоположность, худенький, невысокий, русоволосый, светлоглазый парень в очках. – Ты принесла статью? Кеншин сказал, что теперь ты в нашем штате. Мы очень рады! Наконец-то вестник будут читать!

– Странно, что никто раньше не писал в вестник, учитывая количество чародеев на квадратный метр академии, – решила разведать обстановку и узнать интересующие меня моменты.

– Ну почему же, писали, только в том году все желающие выпустились и больше рвущихся бесплатно работать не нашлось.

– Тогда понятно, – поставила галочку в голове: надо будет поговорить с профессором насчет оплаты труда ребят, а то действительно обидно. Я-то ладно, в наказание работать буду, но скорее за идею. Если бы мне не хотелось писать, никто бы меня не заставил.

Сказать хочется многое, а окружающие не особо хотят слушать, им вечно некогда: свои дела, мысли, интересы, но, когда люди остаются наедине с книгой или в данном случае статьей, они слышат то, что ты хочешь им сказать. В тишине чтения мысли звучат особенно громко.

Я люблю писать, история, изложенная автором – это путешествие для души. В книгах хорошо, спокойно, весело. Даже опасности в них не могут навредить, поэтому можно без страха их преодолевать. В жизни все намного сложнее.

Нить за нитью, слово за словом ткешь историю, как полотно и после посмотрев на тот узор, который удалось соткать из волшебства мысли, удивляешься полученному результату. Когда история удалась и интересна читателям, за спиной вырастают крылья. Нет счастливее автора, произведения которого читают.

– Элена, ау! – Курт помахал рукой и улыбнулся, когда я выплыла из своих мыслей.

– Задумалась, – улыбнулась в ответ.

– Бывает, – добродушно отозвался Дик, попытавшись по-дружески хлопнуть меня по спине, я ловко увернулась, мне хватило и прошлого раза.

– Статьи готовой пока нет, я принесла заготовки, хотела с вами обсудить, что лучше пустить сначала, – парни от моих слов важно приосанились, им явно польстило, что их воспринимают всерьез.

Мы долго обсуждали идеи, спорили до хрипоты, но, учитывая общеизвестную поговорку, истина все же родилась.

С вестником разобрались, осталось самое сложное: придумать нечто каноническое и при этом интересное для вредного профессора. Хуже не придумаешь, когда нужно сочинять под давлением, даже у Муза при этом крылья сворачиваются в трубочки. Так и получилось, что, взявшись за историю для Кеншина, я не могла ничего придумать. Металась по комнате среди ночи, за мной уже не летал, а семенил мой замученный Муз на своих малюсеньких лапках и тихо возмущался, что ну его этого профессора, ничего он не понимает и нечего обращать на него внимание.

Я была согласна со своим помощником, но поразить Кеншина хотелось, чувствовалась в нем сила истинного чародея, живущего искусством, поэтому мне было важно доказать ему, что и у меня есть талант.

Очевидно, чувствуя мое настроение на потолке началась самая настоящая гроза. Это, конечно, выглядело незабываемо. Хорошо, что дождь на меня не выливался. Выглядел потолок, по сути, как огромное окно, в котором было видно одно лишь небо. Вот и сейчас темноту комнаты разрезали молнии, отдаленно слышался раскатистый гром, от которого по телу пробегали боязливые мурашки. Стихия бушевала совсем близко, откликаясь в душе.

И вот оно! Гроза навела меня на мысли о необычной, но достаточно классической истории. Что может быть более каноничным, чем сказка? Сказки, как цветы, принимающие в каждой стране свои формы, оттенки. На моей родине столько разных историй, но и в Несанете есть похожие. Это давние истории о героях, живших в незапамятных временах. Поучающие, приключенческие, любовные.

В детстве я особенно любила истории о юношах и девушках, спасающихся из плена, например, с помощью брошенных вещей, оказавшимися на самом деле артефактами: обычный гребень превращается в непроходимую чащу, а простое с виду полотенце в реку. Упоминалось огромное множество других волшебных вещиц.

Как всегда, при появлении идеи пространство вокруг изменилось: замелькали картинки, герои задвигались, заговорили. История стала жить сама по себе, а я только и успевала записывать: давным-давно жил да был обычный мальчишка, он пламенел своей самой прекрасной мечтой; все ему обещали простую судьбу, как у многих, кого он повстречал, но во снах он летал с кораблем по простору морей…

Глава 4.

Утром мы с Генри не спешили обратно в академию, еще раз уже в свете раннего утра осмотрели пустой иллюзиум и отправились в город позавтракать.

Несмотря на выходной и ранний час улицы были полны людей, пусть не все спешили, но волна накрывала приличная. Мы держались за руки, чтобы нас не размыло в разные стороны. Было забавно гулять не одной, а с другом, который, честно говоря, теперь уже совсем не скрывал заинтересованных, я бы сказала, любующихся взглядов.

– Я знаю тут одно местечко, совсем не пафосное, но симпатичное, девушкам нравится, – проговорил Генри.

– Каким девушкам? – неожиданно для себя самой спросила я.

– Всем, – кажется парень не понял моего ревнивого выпада.

– Ааа, ну хорошо, – выдохнула, а Генри глянул на меня с удивлением, обратив внимание на мой странный тон и смущенный вид. Поразительно, как много изменила сегодняшняя ночь, как сблизила нас. Даже не знаю теперь, как к этому относиться.

Кафе было уютным и безумно ароматным. Запах свежей выпечки взбесил мой аппетит, давно у меня не было столь хорошего, праздничного настроения. Генри забавляло мое желание попробовать все и сразу, он явно не раскусил мой коварный план по его откармливанию.

Мы уселись за небольшой столик, покрытый белоснежной кружевной скатертью. Все в этом кафе было таким домашним, оформление, как на бабушкиной кухне. Эту мысль я и озвучила, и Генри согласился, сказал, что на кухне его бабули действительно все оформлено очень похоже, но здесь не хватает шкафчиков с посудой и припасами.

В утреннем ярком переливистом свете я засмотрелась на парня, его милые веснушки были сейчас особенно заметны, захотелось расцеловать их обладателя.

Генри стоически пробовал со мной все, что я заказала и даже не переставал улыбаться. Рассказывал забавные случаи, связанные с бабушкой. Мне показалось, что эта героическая женщина, терпевшая все выходки озорника, достойна отдельного эпоса. Мой приятель с детства обожал шутить над окружающими, меняя облики сначала с помощью одежды и грима, но по пробуждении магии совсем разошелся. Больше всего от этих представлений страдали бабушкины нервы.

От хохота над рассказами Генри или от огромного количества выпечки у меня разболелся живот. Пришлось идти и искать фармацию. Несмотря на боль в желудке, мы не переставали смеяться. Будто вместе с булочками съели смешинку.

Решив, что в общаге делать опять же нечего, продолжили гулять. Теперь уже я хотела показать Генри свое любимое место. В Оуд парке было прохладно даже в такой ясный солнечный денек.

Зеленые аллеи встретили нас тенистой прохладой и легким налетом осени, скоро листья совсем пожелтеют и тут будет сказочно. Уже стал меняться воздух, становясь прозрачнее и приобретая легкий запах прелой листвы.

Я обожаю осень – это самая лучшая пора для писателей, на мой взгляд, именно в глубокие осенние дни в окружении золотого и красноватого покрова пишется особенно сочно. Душа становится такой чувствительной, ее затрагивает музыка дождя, звучащая по крышам зданий; приглушенный свет пасмурного дня создает особое уютное настроение. Заворачиваешься в теплый плед, садишься у окна в дождливую погодку и мечтаешь о любви, что может быть лучше?

– Ты задумалась, – тихо проговорил Генри, когда мы стояли возле очередной скульптуры, которая напомнила мне мою историю про парнишку-моряка.

– Да, отдыхать, конечно, хорошо, но нужно заняться сценарием. Еще многое потребуется: выбрать актеров, к примеру, продумать сцены, декорации, свет, образы и еще множество деталей.

– Главное помнить, что история на бумаге воспринимается иначе, чем на сцене. Нужно показать сюжет так, чтобы зрители почувствовали все эмоции, заложенные в нем. Важно уделить внимание главным героям, сюжетной линии и интересным деталям. Если нужны будут артефакты для представления, говори. Я попрошу родителей помочь. Кстати, они хотят с тобой познакомиться, – если до этого я слушала приятеля, постоянно кивая головой, соглашаясь, то теперь резко остановилась и развернулась к Генри. – Это как-нибудь потом, – тот сразу пошел на попятную под моим рассерженным взглядом.

– Ладно, как-нибудь потом, посмотрим, – отозвалась я, мне вдруг стало не по себе от его плотной осады.

Настроение легкости ушло, разговор оставил странный осадок. До академии дошли молча, но держась за руки. Я пыталась отобрать руку, но Генри выиграл молчаливую схватку, при этом сохранив совершенно невозмутимое лицо. Поцеловать на прощание даже не пытался, тепло попрощался, приобняв, чмокнул в макушку.

Я же мыслями ушла в разработку сценария. Зайдя в комнату, схватила банные принадлежности, сбегала в душ и приступила к работе. Хорошо, что ко мне никого и не подселили, никто не зудит на ухо. Нет, беру свои слова обратно. Все-таки зудит.

Как только я взялась за работу, появился золотистый мотылек и закружил над моей кипящей головой.

– Ну наконец-то приступила к делу, а то все ходишь непонятно где!

– Ничего подобного, я изучала устройство иллюзиума!

– Да-да, заливай мне тут, как птичка. Не поверю, что именно ночами нужно что-то изучать и непременно с кем-то.

– Ну и не верь, мне какое дело, – насупилась, и Муз сразу нервно затрепетал крылышками прямо перед лицом. – Не трепыхайся, ты отчасти прав, но давай не будем об этом.

Глава 5.

С трудом, но мы успели на пару. Сегодня еще предстояло чтение ролей с Коппером и близняшками. Женских ролей было не так уж и много, дриада да русалка, и, конечно, дварф… Вот парней нужно будет еще поискать для массовки. Генри обещал и с этим помочь, что бы я без него делала.

Мы собрались в пустой аудитории сначала вчетвером, и я уже подумала, что так все и останется, но потом начали подтягиваться ребята, которых позвал Генри. Само собой, это были его одногруппники. Надеюсь то, что в моем представлении будут участвовать одни новички, не обречет его на провал, хотя можно же и это как-то обыграть, главное, понять, как. Вечерком нужно будет обсудить идеи с Музом.

И вот, когда мы уже начали обсуждать начало постановки, вальяжной походочкой зашел Коппер. Оглядел нашу несерьезную (это читалось в его взгляде) компанию и слегка обреченно вздохнул (мол, что я тут такой великий и ужасный делаю).

Тепло улыбнулась зашедшему и указала ему на противоположный стул, мне нужно было видеть его лицо, когда мы начнем читать роли.

Коппер нехотя принял сценарий из рук раздающей их Мелии и уставился на меня.

– Ну что ж приступим, – я зачитала вступительную часть, которая говорила о безнадежном детстве обыкновенного мальчишки, который только и мог, что мечтать. Но когда он сделал шаг к мечте, к нему навстречу шагнул весь мир.

– Получается, мне нужно сначала стать намного меньше? – уточнил Генри.

– Да, чуть ли не ребенком, – подтвердила я.

– Пойдет? – Генри встал со своего места и одним движением наложил на себя иллюзию и стал похож на своего племянника, удивительно: рост уменьшился, лицо приобрело детскую пухлость, веснушки стали еще ярче, но вот улыбка осталась прежней. Ничего не могу с собой поделать, всегда улыбаюсь в ответ.

– Я не понял, – прервал нас Коппер, который, наконец, удосужился прочитать свою роль. – Какой еще дварф? Да еще и женщина?! – парень угрожающе привстал, и показалось, что в мое лицо сейчас полетит мой же сценарий.

– А что? Не справишься? – задорным мальчишеским голосом ответил Генри, все еще пребывая в образе главного героя.

– Пф, это раз плюнуть, но что это за чушь? Почему капитан корабля не могучий орк или на крайний случай человек? Я бы мог изобразить богатыря!

– Это не интересно, – отозвалась я, стараясь сдерживать смех.

Казалось, что блондин вот-вот меня пошлет и уйдет по своим делам, но нет, он все еще стоял, упирая руки в бока и стараясь переубедить меня сердитым взглядом. Таким меня не проймешь.

Мы еще недолго бодались взглядами и Коппер, что удивительно, сел на место.

После его выступления все пошло в рабочем порядке. Чародеи первокурсники поразили меня своим рвением, каждый моментально погрузился в роль и загорелся ею. Живое, активное обсуждение побудило желание еще лучше отточить сцены, отжать из них всю воду, чтобы постановка стала более динамичной и проникновенной.

Близняшки тоже приятно поразили меня своей готовностью к экспериментам, девчонки в отличие от многих актрис не боялись показаться не красивыми. Обычно морские создания представляются в воображении легкими, нежными, обтекаемыми, но по факту у них со всех сторон должны торчать зубы и когти, иначе в воде их ждет погибель. Вот этого я и хотела добиться.

Худенькие девчонки с помощью иллюзий максимально высушили свои тела и позеленели до необходимого мне цвета, а, когда Лита показала острые зубы, когти и хребет, все даже подпрыгнули в непритворном ужасе, а я выдохнула: «Шикарно!»

Завершив чтения уже ближе к ужину, мы стали собираться, абсолютно довольные результатом. Мы весело переговаривались с близняшками и Генри, пока не заметили, что Коппер подошел к нам и чего-то ждет. Я вопросительно глянула на парня, он ответил с непонятной интонацией:

– Нужно поговорить.

– Хорошо, говори.

– Наедине.

– Ммм, ладно, – я просительно глянула на девчонок, а, главное на Генри. Они нехотя вышли из аудитории, оставив нас наедине с блондином. – Что ты хотел?

– Узнать за что ты так со мной, выскочка.

– А сам будто не понял?

– Да понял я все, – многозначительно ответил Коппер и сделав серьезную моську продолжил: – нравлюсь?

– Нравишься, – не стала отрицать очевидное. – Ты отличный чародей, даже не слишком подходящая роль тебе дается.

– И все? – мне снова с трудом удалось сдержать улыбку, разочарованное лицо Коппера забавляло. – Дразнишь? – парень быстро сориентировался и приобнял меня.

– Дразню, – лучшее в подобных случаях – оставаться честной до конца.

– Ты должна мне свидание, – блондин снова запел свою песню.

– А я думала, что мы в расчете, – моя подача.

– Не согласен, – прижимает меня плотнее. Я не сопротивляюсь. Парень очень хорошо сложен, и мне было сложно отказаться от удовольствия заигрывать с ним, хотя червячок сомнений уже грыз меня, перед глазами то и дело вставала грустная улыбка Генри.

– Думаю, твоя подруга тоже не согласна, чтобы ты меня лапал, – червячок победил, и я отстранилась.

– Ее здесь нет, – сильные руки снова притягивают меня, но игривое настроение уже пропало и стало как-то неуютно, а Коппер все тянется ко мне с явным намерением поцеловать.