В моей жизни прошу винить...

Глава 1

Тысячу раз курьер Влад клялся начальству, своим девушкам, самому себе, в конце концов – в том, что он больше никогда, никогда, никогда не будет вляпываться в неприятности и вмешиваться в чужие разборки!

Дело курьера – доставить заказ, вручить клиенту, забрать деньги, выдать чек и с вежливой улыбкой попрощаться. Всё. ВСЁ!

А не спасать мир!! И не вламываться в чужую квартиру и бить в морду какого-то качка, потому что…

Нет, тут лучше по порядку: так же, как Влад будет писать объяснительную. И дай бог, только начальству, а не в следственных органах. Потому что качок почему-то вырубился с первого удара и…

Итак, это был первый заказ на ночной смене. И, похоже, последний. Вообще последний, если качок не оклемается.

Кстати, на работу в тот вечер выходить не хотелось.

Влад даже подумывал взять выходной за свой счет. Но зачем ему выходной, когда с очередной девушкой он расстался? Валяться в одиночестве на диване и залипать в мобильник?

Потому на работу он вышел.

Заказ был с доплатой за срочность. Влад сел за руль и повез десять коробок с пиццей по адресу на квитанции: «Туманная, 13, кв. 31. Оплата наличными».

Название улицы ни о чем не говорило. Улочка была настолько короткая, что не определялась навигатором, и дом высвечивался с точностью в квартал. Но у Влада был уникальный внутренний навигатор. Он никогда не путался в картах, когда была ясна цель. А цель яснее ясного: как можно быстрее вручить десять коробок пиццы и вернуться на сборку.

Дом он увидел сразу. Высокая сталинская пятиэтажка. Конечно, без лифта и с длинными лестничными пролетами, украшенными коваными ограждениями. По таким не набегаешься, особенно, на верхний этаж. Но и заказы в такие старые дома были редкими: в них обычно доживали свой век одинокие пенсионеры, которые никогда не заказывали на дом пиццу, роллы и прочий настолько же дорогой, насколько вредный фастфуд.

Владу показалось, что лестница под ногами слегка вибрирует и вздрагивает, но он сначала отнес это на свое раздраженное после ссоры с Люськой состояние. Но на последнем лестничном пролете ступеньки под ним сначала провалились, а потом взбрыкнули, как необъезженный жеребец, и только ловкость и гибкость парня спасла от падения на сумку и все десять коробок с пиццей.

На площадку он запрыгнул, оттолкнувшись от крепких кованых перил. Остановился, чтобы отдышаться и вытереть пот.

Что это с ним? Галлюцинации? Жар? Простыл-заболел-умер?

Из тридцатой квартиры донеслось мерзкое хихиканье. Раздраженный Влад вытащил из кармана флаер с рекламой пиццерии и от души, со всего маху шмякнул его на дверь. Листок прилип, как приклеенный, закрыв глазок.

Будет жалоба. Хоть какой-то приличный повод, чтобы уволиться наконец с работы, начавшейся как студенческий заработок, а потом ставшей отдушиной и… единственным способом скрывать свою ненормальность.

Дверь в тридцать первую квартиру была распахнута настежь.

– Сюда! Быстрее! – прохрипел сдавленный женский голос из глубины комнат.

Влад справедливо счел, что это вполне себе приглашение, и прошел на голос с сумкой прямо в топсайдерах.

И, конечно, вляпался.

В разборки, неприятности и, возможно, преступление.

Над опрокинутым журнальным столиком полуголый длинноволосый качок душил молодую девчонку и глухо рычал. На полу валялся опрокинутый журнальный столик, разбитая посуда, какие-то пузырьки – жертва, сверкая серо-голубыми озерами глаз, сопротивлялась, пиналась и шипела:

– Не смей! Поставь!

Курьер действовал стремительно. Главное – отвлечь убийцу! Влад отработанным движением снял очки, сунул в задний карман джинс и швырнул в голову душителя не слишком увесистую, но крупногабаритную сумку-холодильник. Прощай, пицца, премия и наконец работа.

Маневр удался: качок отпустил девчонку и кинулся на курьера.

Вот тогда-то Влад и врезал со всей силы противнику по кумполу.

Со ВСЕЙ силы.

Длинноволосый свалился без сознания, едва кулак Влада коснулся его черепа. Очень удачно свалился, на диван и курьерскую сумку. Почему-то противно запахло жженой шерстью.

– Что вы наделали! – девчонка всплеснула руками и бросилась к поверженному.

Вот и спасай этих жертв! Тысяча первый раз пожалел Влад о нарушении клятвы не вмешиваться.

***

Тысячу раз Рина обещала себе не вестись на слезные просьбы соседей. Давала слово больше никогда-никогда-никогда не помогать вредной соседке Рае, когда ее очередной раз накрывал приступ ревности. И даже не открывать дверь оборотню Лёве из соседнего подъезда, когда он, в полной уверенности в собственной неотразимости, приходил к ней как к участковому терапевту, но на дом. В любое время суток! Да еще требовал накапать успокоительных, как будто у нее тут аптека!

Лев, который на самом деле не лев, а волк, и слышать не хотел ни о том, что рабочее время Рины давно закончилось. Что на дому она пациентов не принимает, особенно, оборотней. Что Лёве в полнолуние вообще нельзя выходить из квартиры, чтобы не пугать людей и нелюдей.

Но каждый месяц в полнолуние, одиннадцать вечера оборотень Лёва давит на кнопку звонка в ее квартиру и пытается давить на совесть, если Рина долго не открывалет, орет через дверь: «Рина, а как же клятва Гиппократа? У клятв же нет рабочего расписания и перерыва на обед. Детка! Меня нельзя игнорировать! Я же взвою!»

Глава 2

– Уже не надо! Еда была для моего гостя. – Рина остановила курьера и вздохнула, попытавшись приподнять Льва. – Лучше помогите. Не оставлять же его здесь! Давайте на диван положим.

Они вдвоем с трудом подняли бесчувственное тело и положили на диван. Рина заботливо подложила подушку под голову пострадавшего агрессора и, обхватив его запястье, считала пульс, глядя на секундную стрелку часов на своей руке.

– Он что, умер? – Курьер побледнел, напялил очки и наклонился над упавшим, оттянул ему веко. – Да я его едва задел!

– Пока жив, – успокоила девушка. – Но еще чуть-чуть, и его сердце могло остановиться! Что же вы так неосторожно со своим даром обращаетесь! Были настолько голодны?

– В смысле? Какой дар? Причем здесь голод? Вообще-то я нормально поужинал, у нас для своих неплохо готовят на кухне.

Рина недоуменно воззрилась в лицо парня. Он шутит? Но темные глаза курьера были совершенно серьезны.

– Так. Ладно. Это всё потом. – Девушка раздраженно мотнула головой, разметав по плечам темно-русые, в рыжину, волосы.

– Может, воды принести? – предложил курьер.

– Да. Пожалуй. Воды. На кухне кулер. Чашки в шкафчике над мойкой.

Влад сбегал на кухню и вернулся моментально со стаканом в руке, полным воды. Рина отметила про себя, что руки гостя совсем не дрожат, как будто ему не впервой вырубать людей одним прикосновением. Хорошая способность, если бы еще он ее контролировал.

– Спасибо. – Рина кивнула, приняв стакан и попыталась напоить Лёву.

Напрасная затея – сквозь стиснутые, как в приступе столбняка, зубы пострадавшего не просочилось ни капли. Это начало беспокоить. Неизвестно, как подействует на него выпитое оборотнем звериное снотворное в сочетании с энергетическим истощением.

Она взглянула на курьера.

– Давайте Льва в чувство приведем. Вы его ухайдакали, вам и исправлять. У нас на первом этаже аптека есть, сбегайте за восстанавливающим эликсиром, я вам сейчас название напишу.

Рина прошла к столу, взяла листок, ручку и, быстро черкнув, протянула парню.

Он кинул взгляд в бумажку и поднял брови:

– Что это?

– Это название эликсира.

– На каком языке? На руны какие-то похоже.

– На латыни. Сокращенными стенографическими символами. Фармагеддоша поймет. То есть, Гоша. Это наш аптекарь.

– Но уже двенадцатый час!

– Аптека круглосуточная при необходимости, а сейчас очень серьезная необходимость. Позвоните три раза. А если звонок не работает, постучите. Главное дойти. И не забудьте вернуться…

– Иначе что? – вскинулся вихрастый. – Жалобу напишете? В полицию позвоните?

– Сами разберемся. Правда?

Влад хмыкнул, бросил взгляд на неподвижное тело, лежавшее на диване, и кивнул:

– Да, конечно. Кстати, меня зовут Влад.

– Рина. Просто Рина. Имя такое, – немного нервно ответила девушка. – Не Арина, не Ирина, не Марина…

– Понял. Рина так Рина, – Влад попятился к выходу. – Я быстро.

Странная она. Другая бы орала, истерила, а сероглазка спокойна, как будто каждый день соседи пытаются ее задушить или друг друга избивают до полусмерти. Влад сжал в кулаке записку, выскочил на лестничную площадку и замер.

Лестницы не было.

Ступени сложились, как баян, и на их месте зиял провал.

– Чертовщина какая-то! Какие грибы девчонки положили в мой ужин?

Дверь в соседнюю квартиру распахнулась, из нее выглянула рыжая крашеная девица умопомрачительного вида – вся в наколках, пирсинге в самых неожиданных местах, даже на лбу и щеках. Даже ее голый живот, выставленный напоказ между приспущенными на бедра шортами и коротким топом на лямках, тоже синел наскальной живописью.

Ее нарощенные ресницы напоминали мох сфагнум, густо испачканный сажей. На ее татуированных пальцах с километровыми разноцветными когтями красовалась коллекция серебряных перстней с огромными непрозрачными камнями. На неискушенный взгляд Влада камни напоминали гранитные надгробия.

Привалившись к дверному косяку, девица спросила низким мужским голосом:

– Далеко собрался, малыш?

– Если я малыш, то вы, мадам, няня детского сада?

– Угадал. – Девица выдохнула струю дыма в его лицо. – Я спросила, чё так быстро уходишь? Соседка не понравилась?

Самое лучшее в такой ситуации – прикинуться глухим.

– А что случилось с лестницей? – Влад показал взглядом на провал.

– Дом старый, тут бывает и не такое. – Девица пожала голым плечом, на котором расцветала синяя роза. – Жуть, да?

– Так это не только моя галлюцинация? Ты тоже это видишь?

– Ага. Того и гляди, кто-нибудь шею свернет. Особенно, курьер какой-нить… Слышь, парень, давай договоримся. Ты приударишь за Ринкой, а я… короче, сюрпризов с лестницей для тебя больше не будет в этом доме. Да и в любом другом. Ваще ни с какой лестницей никаких сюрпризов. Даже не споткнешься никогда в жизни.

Глава 3

Отбросив испорченный рюкзак, Влад взвалил на спину несопротивляющееся тело длинноволосого бодибилдера. Встряхнул, как мешок картошки. Качок исторгнул невнятный стон.

– Показывай, где будем закапывать труп, – сквозь зубы процедил курьер.

Его тяжкая ноша попыталась дернуться, но носильщик в это время разворачивался, чтобы посмотреть на хозяйку квартиры, и нечаянно заехал головой качка по дверному косяку. Совершенно случайно, конечно.

Дергаться Лев перестал.

Гораздо удобнее и легче тащить несопротивляющуюся ношу. Это вам любая сумка-холодильник скажет, если внезапно заговорит.

– В третий подъезд! – Рина торопливо подхватила кроссовки незадачливого соседа, подобрала выпавшие из его кармана ключи с брелком в виде миниатюрной волчьей морды.

По коварной лестнице Влад спускался осторожно, ожидая от нее любой подлости в любой момент.

И не напрасно. На самой последней ступеньке это случилось: ступень вздулась каменным пузырем, Влад споткнулся и едва удержал груз, и сам удержался на ногах, пребольно ударившись свободным плечом о перила.

И почему-то сразу вспомнилось заманчивое предложение саблезубой скалолазки: «Слышь, парень, давай договоримся. Ты приударишь за Ринкой, а я… короче, сюрпризов с лестницей для тебя больше не будет в этом доме. Да и в любом другом. Ваще ни с какой лестницей никаких сюрпризов. Даже не споткнешься никогда в жизни».

Она же так шутила, да?

Остановившись, Влад пропустил вперед Рину, чтобы она придержала тяжелые подъездные двери.

– Своеобразная у тебя соседка. Она правда скалолазка? – поинтересовался он.

– Своеобразная? Как дипломатично. Тролльчиха она наглая, бесстыжая! – фыркнула Рина. – Только не вздумай ее так назвать – рассвирепеет. Рая предпочитает, чтобы ее звали нежно – троллиха.

– Учту. Но надеюсь, не представится случая… так называть.

Глаза бы не видели, если честно.

С каждым шагом груз становился тяжелее. Особенно, когда ступени норовят выскользнуть из-под ног! Влад так устал, что пот заливал глаза, и он не обращал внимания на тех, кто попадался на пути. А вот Рина порхала легко, не замечая странностей. А ведь шла по той же лестнице, всего на два шага позади!

– Что у вас с лестницами? – не выдержал курьер.

– Бунтуют? – сочувственно спросила девушка. – Лестницы не при чем. Правильный вопрос: что у вас с соседями. Но тут, к сожалению, только смириться. Кстати, ты-то сам где живешь?

– Снимаю квартиру в доме у автовокзала. А что?

– У автовокзала? В том районе наши не живут, точно знаю. Ты с родителями? С девушкой?

Какая любопытная! Но ее интерес был приятен, грел самолюбие.

– Уже один, – буркнул Влад, вспомнив о вчерашней ссоре с Люськой. Окончательной и бесповоротной. Она орала, что Влад невозможный душнила, конченый эгоист, равнодушный мерзавец, ледяной чурбан, с которым невозможно жить, потом поскидывала свои вещи в чемодан (половина осталась), выбросила ключи ему под ноги и хлопнула дверью.

Не в первый раз.

Завтра вернется – со слезами, сюсюканьем, будет втирать, что не права, погорячилась, любит без памяти, давай поженимся…

Надоело.

Голос Рины вырвал его из неприятных воспоминаний.

– Это хорошо, что один. Ты спящий вдвойне опасен.

– В смысле?

– Потом объясню. Мы пришли. – Рина проскользнула вперед, открыла дверь чужой квартиры, и Влада неприятно кольнуло, что девчонка ориентируется в ней, как у себя дома.

Он сгрузил Льва на диван, приподнял голову качка, взглянул в мутные глаза и с облегчением выдохнул. Жив, зараза! Мог бы и своими ножками дойти!

Тем временем Рина куда-то сбегала, принесла стакан воды и сунула в руки качку. Владу показалось, что они стали какие-то слишком волосатые.

– Выпей это немедленно, Лёва! – приказала сероглазка, отойдя на безопасное расстояние. – Давай, пей!

Качок медленно и с трудом, словно его руки стали слабее травинки, поднес стакан к губам. Как-то удивленно принюхался и отпил.

– Идем быстрее! – Рина схватила Влада за руку и потащила к выходу.

Лестницу они преодолели быстро и без помех.

– Я у тебя рюкзак забыл, – сказал Влад уже на улице, вдохнул полной грудью свежий ночной воздух, уже очистившийся от смога, и посмотрел на звездное небо и огромную полную луну.

Не забыл, если честно. Намеренно оставил, чтобы вернуться. И от чая не откажется.

Он покосился на девушку. Рина улыбалась, любуясь луной. Ее русые волосы отливали золотом.

– Да точно. Ты же на работе. А тут такое… Я могу поговорить с твоим начальством, чтобы тебе благодарность объявили вместо выговора.

– Я уволился, это был мой последний выезд, – сообщил курьер.

И на душе сразу стало легко-легко. Осталось написать объяснительную и заявление. И взять больничный на две недели. Он еще ни разу не был у врача в этом городе, так почему нет?

– Чай будешь? – не поворачивая головы, спросила она. – Мне нужно тебе сказать кое-что важное… И лучше не откладывать.

Глава 4

Может быть, Влад нашелся бы с ответом, не вдаваясь в подробности. Но тут Рина, не дождавшись ответа от задумавшегося парня, опять попала в больную мозоль:

– А еще, уверена, батарея твоего мобильника не держит зарядку. И наушники быстро разряжаются. И смарт-часы тоже, потому ты их не носишь. Так?

Откуда она знает?! Влад окончательно почувствовал себя как на приеме у врача. То ли нарколога, то ли телепата. Он пожал плечами и поднялся из-за стола.

– Я пойду, Рина. Надо отчитаться на работе за доставку… Спасибо за чай.

– Подожди, Влад. Тебе нужно обязательно прийти ко мне на прием. Это очень важно. Я запишу тебя на завтра?

То есть, он ее заинтересовал только как пациент?

– Не нужно. Я здоров.

– Нужно! Даже если ты здоров. Особенно, если ты здоров… – Рина вытащила из салфетницы кусочек белого картона и сунула ему в руки. – Позвони завтра обязательно. И еще тебе нужно переехать. Кажется, в нашем доме еще есть свободные квартиры. Я спрошу у домовой. Понимаю, что моя настойчивость тебе непонятна и ты удивлен, но поверь, тебе необходима моя помощь. Точнее, не так, мне необходима твоя помощь. Поможешь?

Девушка заглянула ему в глаза, и у Влада закружилась голова. Что она имеет в виду? Этот… Лев Клыков ее преследует? Но… черт! Что тут вообще происходит?

– Хорошо, я позвоню, – слабо улыбнулся он. Внезапно накатила жуткая слабость и его потянуло в сон.

– Давай я вызову тебе такси…

– Не стоит. Я на велике.

– Такси! – твердо сказала Рина. – Велосипед завтра заберешь, никто его не угонит, не волнуйся. У нас тут… дом строгого режима. Диктуй адрес.

Курьер продиктовал адрес своей пиццерии, пообещав, что завтра обязательно отдаст долг и за такси, и за испорченный заказ, но девушка только отмахнулась.

Забрав мятую сумку, Влад потопал по лестнице, внимательно глядя себе под ноги. Казалось, бетонные ступени мелко дрожали, тихо вздыхали и всхлипывали.

– Спать надо по ночам, вот что! Третья ночная смена подряд – вредно для психического здоровья, – пробормотал себе под нос курьер.

Снизу донесся тяжкий стон. Пролет содрогнулся. Влад едва успел схватиться за перила.

Прыжками преодолел еще один пролет, и увидел сидевшую на ступеньках между вторым и первым этажами скорченную фигуру с длинными, разметавшимися по голым татуированным плечам светлыми волосами. Сидела она так, что не обойти – вытянув одну ногу поперек пути и согнув вторую в колене. Живой шлагбаум. Влад остановился, присматриваясь. Да это же троллиха из тридцать второй, саблезубая скалолазка! Как ее… совершенно неподходящее имя… Рая?

– У тебя что-то случилось? – вздохнув, поинтересовался курьер.

Влипнуть за одну ночь в две неприятности женского рода – это слишком даже для него.

Девица вздрогнула… вместе лестницей. Это уже не пугало, – человек быстро ко всему привыкает, – но желание унести ноги целыми из этого странного дома усилилось. Влад только покрепче сжал ладонью перила.

– А, это ты… – скалолазка оглянулась через плечо на парня и вытерла ладонями заплаканные глаза, размазав густую тушь по щекам. – Не твое дело, слышь.

– Я могу чем-то помочь? – для очистки совести спросил курьер.

– Можешь. Сгинь с глаз! – грубо рыкнула скалолазка, но даже на миллиметр не подвинулась, чтобы освободить путь. И вдруг плечи ее затряслись, и она горько всхлипнула, уронив голову в ладонь. – Я ему всего лишь рецепт от Ринки принесла, слышь. А он… Он обозвал меня тупой надоедливой трольчихой. Приставучей как каменный клоп. Ненавижу, когда меня трольчихой называют! Троллица я! И я же не виновата, что родилась в семье горных троллей, понимаешь? И пентаграммы я ему порчу только потому, что внимание хочу обратить… ну и… а вдруг он к Ринке этой в спальню портал откроет? А он меня ненавидит! За что? Вот чем я хуже Ринки, а? Да я лучше, слышь! В сто раз красивее, в тысячу сильнее… У меня что ни татушка, то накопитель или заговор на силу, что ни лабретка, то амулет вживленный. А у нее что? Только крылышки стрекозиные! Да у нее силы ноль, она сама от нее отказывается, дура!

Влад во время этого монолога сел на ступеньку выше девицы, – ноги уже не держали, – и ошеломленно внимал. Семья горных троллей, пентаграммы, амулеты…

– Меня каменной молью обзывает, а сам… у него самого сердце ледяное! Мертвое, хуже камня. Даром, что он по Ринке сохнет. Не любит он ее, вид только делает, что подкатывает, понимаешь? А я его, чернокнижника проклятого, люблю. Больше жизни, слышь. А он даже стены в своей квартире все деревом обшил и рунами умертвил, чтобы значит я сквозь камень не прошла незваной. А я и не стала бы позориться, больно надо. Так, присматриваю, чтобы баб к себе не водил, а сама – ни-ни. Гордость блюду, понимаешь? А у самой сердце скоро в пыль раскрошится от такой дурацкой безответной любви, провались она в бездну! Вот вместе с этим домом и провались! Не могу я так больше. Не могу! Если не мой, то ничей!

Рая резко поднялась, и Влад не упал от изумления только потому, что уже сидел.

Скалолазка вдруг стала такой огромной, что ее голова касалась «потолка» - побеленного дна верхнего лестничного пролета. Ее руки выглядели величиной с ногу Влада, а ноги напоминали столбы. Кожа, покрытая татуировками, тоже изменилась: стала серой, шершавой, и рисунки теперь выглядели как наскальное творчество древних живописцев.

Глава 5

Грохот, перемежаемый трелью звонка, вколачивался в голову как гвозди. Влад потер виски, нашарил в ящике прикроватной тумбочки пакет с новыми трусами, разорвал зубами целлофан и натянул белье, забыв про бирку. Назойливый шум не умолкал. Пришлось ползти в коридор.

По пути Влад вспомнил ночные приключения и выругался. Наверняка за дверью полиция пришла по жалобе побитого Льва как его там…

Он распахнул дверь, пока ее не вынесли, и едва не получил по колену железной набойкой десятисантиметровой шпильки! Успел отскочить, к счастью.

Взломщицей, долбившейся в дверь, оказалась его бывшая подруга. Влад ожидал ее возвращения – Люськино «Ухожу навсегда, сволочь!» на деле всегда оказывалось «До завтра, солнышко!». Но не так же рано!

Люська, не встретив сопротивления, дрыгнула ногой и не удержала равновесия. Растянулась, выронив сумочку. Влад не стал мешать встрече разъяренной девушки с грязным бетонным полом лестничной площадки, но все же руку протянул, чтобы помочь подняться.

Она ухватилась за его ладонь, Влад машинально «вобрал» ее злость и почувствовал себя гораздо бодрее, как после чашечки хорошего кофе, сдобренного щепоткой перца.

– С ума сошла? – ласково спросил он. – Ты мне дверь испортила набойками!

– Если бы ты не отобрал у меня ключи, я бы не вынуждена была стучать! Ты же дрыхнешь как убитый! И телефон твой опять отключен!

«И дверной звонок надо отключить!» – Мрачно подумал Влад.

– Отобрал? – криво усмехнулся он. – Ты сама их бросила мне в лицо.

Люська поднялась, элегантно отряхнула мини-юбку (продемонстрировав заодно пышные формы) и поправила вырез облегающего топа, не забыв эротично погладить бюст кончиками нарощенных на дюйм разноцветных ногтей. И кинула знакомый провокационный взгляд из-под полуопущенных, густых, как зубная щетка, ресниц.

Парень не повелся, смотрел на блондинку холодно и отчужденно.

– Ты почему так долго не открывал? – капризно оттопырив надутую силиконом губу, спросила Люська.

– Я после ночной смены, – напомнил бывший курьер.

– Врешь! Я приехала в пиццерию к семи утра, хотела тебя встретить и подвести домой, но мне сказали, что ты уже давно ушел!

– И ты стучишь тут с семи утра? Как только тебя соседи с лестницы не спустили? – Влад, привалившись к дверному косяку плечом, скрестил руки на груди.

– Не с семи. Сначала я заехала в салон красоты. А почему ты меня в квартиру не пускаешь? – Девушка попыталась привстать на цыпочки и заглянуть через плечо Влада вглубь помещения, но с такими каблуками это была напрасная затея. – Ты что, не один?

– Так ты же вчера ушла навсегда, – усмехнулся парень.

Люси наморщила нос, сложила губы бантиком.

– Ну Вла-а-адик! Как я могу уйти навсегда, когда я тебя люблю и у тебя осталась моя любимая косметичка? Если ее кто-нибудь тронул, глаза выцарапаю!

И Люська неожиданно сделала рывок вперед, оттолкнув с пути Влада, и проскочила в квартиру.

Через мгновение ее стальные каблуки уже цокали в спальне, потом процокали в сторону ванной.

Влад отлепился от дверного косяка и вернулся в помещение как раз в тот момент, когда девушка, подобрав в ванной его вчерашние джинсы, вывернула карманы и с победным видом разглядывала выпавший на ладонь кусочек белого картона.

– Что ты творишь? – поинтересовался парень.

– Мои ключи ищу.

– Твои? От моей квартиры? В моих карманах?

– Я так и знала! Ты мне изменил! С какой-то… – Люська вчиталась в мелкий шрифт. – С какой-то Риной Альгерратовной Озёрной! Иностранка, что ли?

Влад вспомнил, как мягкие нежные руки сероглазки сунули в его кулак визитку и голос, похожий на звон серебряного колокольчика, произнес: «Позвони завтра обязательно».

– Дай сюда! – потребовал он у бывшей.

Протянул руку, но Люська, ехидно растянув рыбьи губы в оскале, разорвала картон на мелкие клочки и подбросила в воздух.

– Дура! – выругался Влад. – Это врач-терапевт из поликлиники.

– С каких это пор врачихи раздают визитки пациентам? – прошипела блондинка, окончательно превратившаяся в мегеру. – Запала на тебя? А вот хрен ей! Ты мой, понятно? Одевайся, идем! – Люська швырнула ему мятые джинсы.

– Далеко?

– В ЗАГС. Заявление подавать! Ты мне обещал жениться, вот и женишься! А то я в полицию заяву напишу и тебя укатают за изнасилование. Понял?

Влад брезгливо отбросил грязную одежду в угол прихожей. Процедил, сдерживая злость:

– Во-первых, я никогда ничего тебе не обещал. Во-вторых, забирай свою косметичку и уматывай. Хватит с меня.

– Что? Ты меня гонишь, Владик? Никуда не уйду! Ах ты, гад! Предатель! Изменщик! Да я на тебя лучшие годы потратила!

– Годы? Мы познакомились в январе этого года, Люся. Напомнить? Я привез заказ на корпоратив, где ты напилась в стельку и блевала на улице, а потом повесилась на меня, попросила вызвать такси и отвезти тебя домой. И выкрала мой мобильник, пока я тебя тащил к машине.

– Так я же вернула на следующий день, сколько можно мне это припоминать, – девушка пожала плечами.

Глава 6

Да уж, ночка выдалась такая, что впору взвыть, как оборотень Лёва!

– Рая, вставай, ну же! – Рина потянула лежавшую ничком троллиху за руку. – Ты тяжеленная, как скала, мне тебя не утащить!

Рина подавила в себе темное желание пнуть соседку как следует. И дело не в клятве Гиппократа – она на троллей не распространяется, только на людей. Но привычка не давать ни шанса врожденной темной силе взять верх уже стала ее альтер эго.

«Я – не злая фея и точка. Я не буду пользоваться беспомощностью моей врагини!» – напомнила она себе на всякий случаи и дернула руку троллихи что было сил. Соседка неожиданно легко подалась, и ее голова встретилась с кованой решеткой.

Рая прошипела сквозь зубы:

– Ш-ш-ш! Больно! Ты решила без руки меня оставить? И без головы?

– Ой, о чем ты говоришь? – отпустив конечность скалолазки, Рина сунула ладошки в карманы джинс. Дело сделано, первая помощь оказана, можно больше не утруждаться. Особенно, когда тебя ненавидят ни за что. – Разве у тебя есть голова? Если б была, ты бы думала, прежде чем дом разрушать! Ты, конечно, не вспомнила об Олеге. Он и так всех ненавидит, а после твоего буйства ему совсем плохо, еще начнет нас всех из дома выживать! Он это может. Ему эта трещина на стене – все равно как перелом на кости. Ему больнее, чем тебе сейчас. Так что встала, исправила то, что натворила, и…

– Не могу, слышь! – перебила троллиха гневную тираду. – Я потом исправлю, честно. Сейчас у меня ни искры силы нет. И накопители все сдохли. И амулеты вживленные… Ничего нет, зырь! – Рая приподняла ладонь и слегка тряхнула.

С ее кожи осыпалась какая-то темная пыль, а с пальцев слетели, покатились по ступеням почерневшие кольца и… рассыпались трухой. Да и пальцы показались удивительно тонкими.

И еще странность. Рина пригляделась: даже в свете тусклой лампочки на площадке было видно, что руки троллихи посветлели. И не только руки. Татушек не было нигде! Или они стали почти неразличимы на сероватой коже!

Рая подняла голову и пятерней откинула спутанные крашеные космы от лица. Второй ладонью провела по своему чистому, лишенному пирсинга и подкожных чернил лицу, ощупала ухо со множеством дырок без единого украшения.

– Я ни одной штанги не ощущаю, ни одного кликера. Глянь, а? Где все амулеты? Меня ограбили?

– Никто тебя не грабил, Рая.

– Фрайя. Мое полное имя Фрайя, знаешь ли.

– Это принципиально?

– Не-а.

– Тогда я буду обращаться к тебе так, как привыкла. Так вот. Никто тебя не грабил, Рая. Тебя кое-кто пытался остановить, когда ты разбушевалась, забыв, что ты не у себя в горах, а в приличном городском доме, где живет масса лю… разумных существ. Но так же, как ты на эмоциях не рассчитала силы, так и этот кое-кто не рассчитал.

– Кто? Тот очкарик, что ли? – удивилась скалолазка. – Серьезно? Он меня скрутил и опустошил даже все резервы? Он такой великий маг?

– Нет, совсем нет. Он… Давай не будем говорить на лестнице. Это все равно, что прямиком в общедомовой чат писать. Забыла, что инквизиция не дремлет? А он… не виноват, поверь. Вставай, я помогу тебе дойти до квартиры, там поговорим. Держись за перила и за меня.

Изменившаяся до неузнаваемости троллиха с трудом, цепляясь одной рукой за перила, поднялась на ноги. Рина перекинула ее свободную конечность через свое плечо и, придерживая соседку за талию, повела вверх по лестнице.

– Ненавижу ступени. Ненавижу, когда у меня силу отнимают! А ведь я ему от доброты душевной чуть не… – троллиха замолчала и прикусила губу.

– Ты ему что?

– Ничего. Так, едва не пообещала кое-что, если… если он мне твой рецепт отдаст.

– Так он же отдал! – заметила Рина.

Троллиха фыркнула, но не нашла, что возразить.

– Ты этого очкарика защищаешь, слышь. Запала?

– Нет. Я врач. А ему нужна помощь. Вот и всё. Я даже тебе помогаю, заметь. Хотя ты меня терпеть не можешь и всячески гадишь, особенно на лестнице.

– А как еще тебя заставить крыльями пользоваться? Если дан тебе дар, надо с ним работать! Ох… Плохо мне что-то. Не могу больше! – Троллиха повисла на перилах.

Рина потянула ее, но тело каменной заразы опять потяжелело, не сдвинуть.

Так она до утра с троллихой провозится!

Хорошо, что сегодня была вторая смена в поликлинике, она всегда перед полнолунием просила главврача заменить ей расписание, и ей всегда шли навстречу. А кто еще будет безропотно подменять всех заболевших, ушедших в отпуск, на переквалификацию и прочая? Конечно, главша давно заметила «совпадение», но Рина отшучивалась, мол, организм у нее такой, зависимый от фазы луны.

И Рина не шутила. Даже из иных мало кто знал о жизни фей такие, можно сказать, интимные подробности. А уж из ее соседей – почти никто. Но вот это «почти»…

К несчастью, ее секрет знала самая вредная из соседок, троллиха Рая.

В полнолуние фейская сила возрастала многократно, душа темной феи ломала ее тело, пытаясь вылепить ту, какой она рождена, и Рине приходилось после оказания первой помощи оборотню Лёве помогать самой себе. Половину успокоительного она принимала сама. Потому что иначе сила вырвется, заставит ее выпустить крылья, лететь в ближайший лес на фейскую поляну и отплясывать нагишом, закутанной только в туман и лунный свет. А ее крылья… глаза бы не видели! Такого стыда и позора девушка не выдержит!

Глава 7

Рина обреченно вздохнула, подхватила троллиху за талию и слегка шевельнула темными веерами крыльев. Звездные глаза на них вспыхнули, и за один миг фея вместе с ношей поднялась на этаж.

– Ух! Другое дело! Круче, чем канатная дорога в горах! – восторженно прокомментировала заклятая соседка. – Всегда мечтала прокатиться! Только тросы рвутся, знаешь ли, боязливо как-то.

Еще пара легких трепетных движений крыльев, и они будут на месте… Но фею внезапно повело, реальность странно исказилась, словно кто-то еще ломился в пространство извне, и девушки вместо пятого этажа оказались на пролет ниже, между этажами.

Рина едва успела приглушить силу и ослабить восприятие мира, как по ее сверхчувствительным фейским усикам-короне, двум парам чутких ушек и большим глазам ударила магическая вспышка, Рина едва успела прикрыться крыльями.

Еще хуже пришлось беззащитной Рае, лишенной и магической энергии, и защиты тату, и силы амулетов, хотя Рина постаралась прикрыть и ее. Троллиха, прикрыв лицо руками, сползла ей под ноги.

В воздухе вспыхнула пентаграмма, из нее выкатилось мужское тело с всклоченными темными волосами и короткой бородкой. Мгновенно оглядевшись, Фармагеддоша, – а это оказался именно он, – выпрямился и, вытянув охваченную потусторонним огнем руку к девушкам, воскликнул:

– Темное отродье! Отпусти невинную жертву и сгинь, иначе я тебя уничтожу!

Рина оцепенела. Назойливый поклонник ее не узнал! И это была отличная новость.

Троллиха, и та в изумлении отвела ладони от лица и уставилась на разгневанного Чернокнижника.

– Только молчи! Ни слова! – шепнула ей темная фея.

– Я почуял твою темную силу, нечисть! Ты не пройдешь! Я пришел изгнать тебя! – Гоша, не опуская руки с активированным заклинанием, сделал шаг на ступеньку ниже. Пальцы второй руки кастовали еще какую-то гадость.

Рина отвела крыло от своего лица и оскалилась в улыбке. Мохнатые десятиглазые крылья осветились синим огнем, ее корона-усики тоже обзавелась роскошным светящимся ореолом, а безобразные кривые когти стали еще длиннее.

– Что же ты, соседушка, не узнал меня? Это же я, фея Рина из тридцать первой. Любовь всей вашей жизни, как вы клялись мне еще вчера и не забываете упоминать в ежедневных записках. Ваша спам-рассылка забила весь мой почтовый ящик!

Скалолазка снова закрыла лицо руками и что-то глухо простонала.

– Молчи! – прошипела ей темная фея и даже легонько пнула в копчик, чтобы до каменюки быстрее дошло.

– Ри… Рина? Не может быть! – невероятное изумление нарисовалось на лице аптекаря. Огненная рука дрогнула.

– Может, может. Вы же знали, что я фея. Но упустили один маленький нюанс: я темная фея! Ах, Игорь Олегович, я только сейчас, увидев вас во всей красе, прозрела. Вы такой красавчик, такой бесстрашный, такой… сильный маг и потрясающий мужчина! – мурлыкнула фея, а ее пушистые крылья засверкали крохотными молниями.

Троллиха, не выдержав приступа ревности, впилась зубами в ногу феи.

– Ай! – Рина, не ожидавшая такой подлости от спасаемой, отскочила и схватила кусачую каменную крысу за волосы, отодрав ее от ноги. – Ах ты, зараза! Гнусная человечишка! Еда не должна кусаться! Гошенька, дорогой, помогите мне донести мою подругу до квартиры. Полнолуние же! Мы хотели его отметить вдвоем. Но можем и втроем…

– П-подругу или еду? – чернокнижник неверяще вглядывался в полузнакомые, искаженные темной силой черты Рины, еще вчера такой милой и нежной феечки, а сейчас – настоящий ночной кошмар. – Ты же фея, Рина. Доброе светлое существо. Врач! Твоя еда – цветочная пыльца и амброзия. Ты же не людоедка! Не вампирка! Как ты можешь быть такой… чудовищной? Ты же порхала и светилась, я за это и полюбил тебя, как неземное прекрасное видение. Луч света в царстве моей тьмы! А сейчас… Что с тобой происходит?

– Я всегда была темной феей, Гоша. С рождения. И не виновата, что тебе что-то мерещилось свое. Тебе не стоит злоупотреблять эликсирами собственного приготовления.

– Ты притворялась светлой! – обвинил Фармагеддоша. – Я видел не только отблеск светлых крыльев за твоей спиной. Я видел доброту Рины, видел, как моя драгоценная феечка пыталась помочь всем, даже омерзительному оборотню. Это тоже была маска?

– Конечно! Как иначе я могла заполучить несопротивляющихся жертв для ритуала в полнолуние? Так ты поможешь или нет? Если нет – сгинь и не мешай! – рявкнула Рина и дернула троллиху за руку. – Вставай, тьма тебя возьми! Я сейчас с тобой за все рассчитаюсь, подруженька!

Скалолазка громко всхлипнула. Рина прекрасно понимала, как ей сейчас больно слышать их с Гошей диалог, его признания, его восхищение. Но это единственное лекарство от ее слепоты. Горькое, но действенное.

– Рина, даже если ты действительно Рина… я не позволю тебе причинить вред невинному человеку!

– Позволишь. Ты же любишь меня, Гошенька, – голос феи стал бархатным, как ее ночные крылья.

Троллиха взвыла и дернулась, но Рина крепко держала ее. Лицо Раи запрокинулось, по ее щекам потекли слезы бессилья, но взгляд обещал соседке, что та очень пожалеет о каждом мгновении этой ночи!

– Нет, – вскинул голову чернокнижник. – Я никогда не любил и не полюблю монстра. Я привык им приказывать или их уничтожать в случае непослушания.

Глава 8

– Проклятие? Восстанавливай обратно? Что это значит? – пробормотал Игорь Олегович, оглядываясь и неверящим взглядом скользя по хорошенькому личику троллицы.

– Отвали уже! – фыркнула Рая и захлопнула дверь перед его носом. Но тут же открыла и добавила к напутствию: – Спаситель нашелся! Только светленьких феечек тебе, чернокнижнику, подавай, да? Темные тебе уже не катят?! На себя в зеркало посмотри, чувак! Короче, моя Рая больше тебя не любит!

И захлопнула дверь.

И тут же прилипла к глазку – посмотреть, как «спаситель» с мрачной и разочарованной физиономией строит кривую пентаграмму и исчезает в клубах черного дыма и зеленого пламени.

– Дурак лопоухий! – троллица, всхлипывая, сползла по двери и, сгребя в охапку ближайшего паука, прижала его к груди и беспомощно посмотрела на Рину. – Вот я дура, да? На такое чмо угробить лучшие годы жизни!

– Кажется, ты ему понравилась, – улыбаясь, заметила Рина. – Всего-то надо было, чтобы он тебя разглядел. Именно тебя под твоими татуировками и цацками.

– Думаешь? – недоверчиво переспросила троллица. И презрительно фыркнула: – Я его тоже разглядела, слышь. Таких предателей в горах называют шатунами. Предадут в любой момент. Всё, не будем о каких-то придурках! Тащи свое зелье!

– Уверена?

– Нет. Приятно, знаешь ли, когда мужик на тебя пялится, как на фифу с подиума. Но без чернил меня род не признает.

– А зачем тебе сейчас род? Ты же не в горах живешь! Я тебе дам зелье, конечно, но… не торопись, дай шанс Фрайе.

Троллица задумчиво погладила робота-паука и нехотя выдавила:

– Ладно. В клубе я вчера была, отметилась, можно еще неделю не появляться, кому я там нужна. Рок-концертов тоже не предвидится, а ехать в центр чилиться… надоело шарашиться туда-сюда, как галька в море. Но зелье пусть будет, чтобы я в любой момент могла себе физию вернуть.

Рина кивнула, сбегала к себе и быстро вернулась с пузырьком и пипеткой.

– Держи. Только аккуратнее, побочка может быть. Ты же знаешь Фармагеддошу, у его зелий вечно побочные эффекты вылазят. Двадцать капель на стакан воды. Тут на два раза хватит.

– Зачем мне два раза откат делать? – троллиха забрала склянку и бережно зажала в кулаке. – А какая побочка?

– Всё индивидуально. Я принимаю эти капли после каждого полнолуния, чтобы от пушка избавиться… на крыльях, а не там, где ты подумала.

– Ничего я не думала!

– По глазам вижу, что думала! Так вот, у меня побочка – как раз вот это электрическое сверкание за спиной. А как у тебя будет – надо экспериментировать. Начни с уменьшенной дозы. С пяти капель.

Троллиха с подозрением посмотрела на пузырек.

– Угу. Учту. Ты это… спасибо. За мной должок. Может, чаем возьмешь?

Фея рассмеялась, покачала головой и, пожелав соседке спокойной ночи, точнее, уже доброго утра, отправилась домой.

Светало. Самые опасные ночные часы полнолунья уже утратили власть над ее силой. Можно уже не опасаться, что потянет на фейскую поляну плясать нагишом под луной.

Но на всякий случай Рина растворила в бокале воды несколько капель успокоительного, отправилась в ванную и приняла контрастный душ, чтобы не оставить ни шанса своей темной магии обмануть ее сознание.

Нет уж. Ей хватило одного раза, когда она, едва достигнув шестнадцати, из любопытства поддалась зову крови и побывала на празднике Полнолуния, замаскированном под фестиваль на турбазе в сосновом лесу.

Рина лишь смертельно устала. Вместо обмена энергией и прилива сил она ощутила вялость и полное опустошение, как будто побывала на званом ужине энергетических вампиров в качестве блюда!

Мысли феи переключились на вчерашнего курьера Влада. Легкость, с которой парень «обесточил» сильного оборотня в расцвете лет, ужаснула ее. А о том, чтобы энерговампир одним прикосновением к разумному существу уничтожил все накопители, амулеты и тролльи печати – о таком темная фея даже в страшных сказках не читала!

Влад был опасен. Очень. И тем удивительнее, что парень оказался сырым, необученным и неучтенным. Он жил в городе свободно и даже не подозревал о собственной силе!

Как такое могло быть?

Куда смотрит инквизиция и управление контроля за иными?

И чем такое нарушение правил грозит самому Владу?

Или вампир в нем проснулся совсем недавно?

Не похоже, если вспомнить скупой рассказ курьера о семье. Возможно, родители специально спрятали его в глуши в семье оборотней (а в том, что дед и дядя Влада были именно оборотнями, фея не сомневалась), а сами уехали подальше, чтобы не привлекать к мальчику внимание? И что ему угрожает?

Нет, вопрос нужно ставить иначе: может ли сам Влад быть еще опаснее для окружающих? Даже для иных.

Если он способен, даже не заметив, обессилить горную троллицу со всеми ее магическими цацками, то что он может сотворить с обычными людьми?

Ясно одно: она обязана разыскать его и причинить добро. Фея она или кто? Темная или где?

Решив, что ради загадки Влада можно перестать стесняться и в кои-то веки проявить инициативу, Рина обняла подушку и, улыбаясь, закрыла глаза, вспоминая, каким милым и беспомощным выглядит опаснейший энерговампир без очков.

Глава 9

Через десять минут Рина выпорхнула из здания счастливой беззаботной отпускницей. Оставалось утрясти сущие пустяки. Она вытащила мобильник, разблокировала и набрала отцовский номер. Ей ответили мгновенно, как будто ждали. Мужской мягкий бархатный голос с легким акцентом завораживал:

– Рина? Рад, что ты сменила гнев на милость. Как прошла ночь?

Фея резко тряхнула головой, словно сбрасывала змей.

– Терпимо.

Повисла тяжелая пауза. Темный фейри ждал подробностей.

– Я не сломалась, если ты это хочешь услышать, папа. Зря ты ждешь…

– Дорогая, своим неразумным сопротивлением собственной сути ты уничтожаешь себя. Слабеешь с каждым днем. Твоя сила во тьме. Позволь ей проявиться. Ты родилась с огромным потенциалом, я мог по праву назвать тебя своей наследницей и преемни…

– Пап, не начинай. Проехали уже. У тебя есть еще дети, свет клином на мне не сошелся. Я единственная из семьи унаследовала бабушкину силу, а не вашу с мамой, чем и горжусь.

– Глупости. Ты не светлая фея, Рина, и прекрасно это знаешь.

– Кроме того, я терпеть не могу твой сырой спесивый Альбион и твои темные, как могила, холмы. Я не стану одной из вас. Так маме и передай.

– Не передам, – так сухо ответил Альгеррат, что фея мгновенно представила его холодные сузившиеся глаза и тонкие поджатые губы.

– Ладно, сама ей скажу.

– Тебе скоро предоставится такая возможность. Драмира и твой жених уже в России. Через день они будут в твоей дыре.

– Кто? Жених? Какой еще жених?

– Твой, Рина. Если бы ты не заблокировала все средства связи, я бы давно поставил тебя в известность. Ты выходишь замуж за темного фейри, высокого лорда в полной силе. Это единственное, что тебя может спасти от самоуничтожения.

– А меня спросить? Я не хочу замуж! Тем более, за темного фэйри!

– Не обсуждается. Можешь ненавидеть меня до конца мира, но ты моя дочь, и этого не изменишь, как и свою суть. Я могу и имею право своей волей и властью…

– Я уеду, меня не будет в городе. Меня в дремучий лес отправляют от поликлиники. Ты же помнишь, что я с людьми работаю?

– Это хорошо, что ты понимаешь необходимость держаться кормовой базы. И охотиться не надо, сами к тебе идут. Но зачем в лес? Этих ваших рашен леших пасти?

– Не пасти, а спасти. И этих тоже. Я талантливая, и мертвого на ноги поставлю.

– Ты ж моя темная девочка! – умилился Альгеррат. – А я говорил, что кровь не водица, силу покажет...

– Да нет же, ты не так понял! – спохватилась фея. – Мама зря едет. Сибирь большая, замучаетесь искать. И твой высокий лорд ноги в тайге переломает! Пожалей несчастного.

Рина лихорадочно соображала, где спрятаться на время визита матери с выбранным отцом уродом. Моральным. А в том, что жених урод, фея не сомневалась. Иначе бы он не согласился насильно брать в жены ту, кого ни разу в жизни не видел. Интересно, чем отец его купил или запугал? Скорее первое. Высокий лорд в полной силе вряд ли будет трусливым ничтожеством.

– Ты хотя бы встреться с ним, – вкрадчивым голосом попросил фейри. – От тебя не убудет.

Да если бы убыло – не страшно. Страшно – если прибудет! Знает Рина, чем заканчиваются такие встречи, наслышана. Глазом не успеешь моргнуть, как окажешься взаперти где-нибудь под холмом, глубоко беременной вот уже десятым наследником высокородного темного фейри. И крылышки не помогут, ни светлые, ни темные. Зачем фее крылья под землей?

Нет уж!

Но если папочке втемяшилось, сопротивление бесполезно. Запакуют и вывезут за море контрабандой. Спасти Рину может только чудо!

Рина меряла шагами тротуар за остановкой, пропустив за время разговора уже третий автобус, а мысли крутились, перебирая возможные варианты, словно ветер облака.

Чудо… Чудо…

Да! – осенило её. Оно существует! Живет в соседней квартире — прекрасная троллиха Рая! За которой должок, между прочим. Вот пусть она и встречается с ее женихом!

А то, что Рая и Рина похожи только одной буквой в именах, не играет никакой роли. Мама и папа все равно не помнят, как выглядит ее дочь. Внучку сразу после родов забрала бабушка и увезла в далекую Русь. В надежде раздуть крохотную искорку светлого дара феи.

А жених тем более ее в лицо не знает!

– Хорошо, папа. – Рина улыбнулась и прищурилась в предвкушении так хищно, что встречные прохожие шарахнулись. – Я готова встретиться с твоим кандидатом в мои женихи. Но когда мне? Я работаю, у меня большая нагрузка. Сам знаешь, какие тут у нас суровые законы для иных. Мы должны мягко интегрироваться в человеческую среду. И в дремучие леса.

– Никаких лесов! Я договорюсь.

– С кем? С нашим главврачом? По телефону? Даже не надейся. С нашей бюрократией твои воля и власть не работают. Эта зверюга хуже семиглавого дракона, на которого никакой флер не действует!

Ничего, кроме золота. К сожалению, Альгеррат это отлично знал.

– Каждому человеку есть цена, – рассмеялся темный фейри.

– Ой, я тебя умоляю. Ты даже не в курсе местных расценок! Я сама договорюсь. Но ты будешь должен мне желание! И оно не входит в договоренность с главврачом, там отдельная оплата.