В няньки я (не) нанималась

Пролог

— Я вас сейчас поцелую, если вы не замолчите!

— Ну конечно... Все так говорят. А потом в слёзы. Так что дерзайте, если не боитесь!

Рита развела руками и, показательно зажмурив глаза, подставила губы для поцелуя. А он

возьми да и поцелуй. И даже баллончик его не напугал. И кто это у нас тут такой храбрый?

Астахов, кривясь и потирая на глазах покрасневшую щеку, слегка морщась, улыбнулся.

— Кстати... Хорошо поставленный левый хук.

Она пару раз подкинула в руке маленький газовый баллончик, которым его, в частности,

и припечатала по наглой морде.

— Дар от бабушки. Я вначале делаю и только потом думаю. Ну так что, продолжим поцелуи?

— Да я, пожалуй, воздержусь пока...

Ну вот, а говорил, что храбрый...

1

РИТА

Папаша Астахов вновь опаздывал за сыном. Рита тревожно вглядывалась в окна, выходящие на ворота детского садика, и томно вздыхала.

Часы показывали семь с хвостиком, все дети давно были разобраны любящими родителями, и только новенький Егорка в ожидании нерадивого отца усердно рисовал в альбоме неведомую зверушку.

— Кого ты рисуешь, Егорушка? — cпросила Рита мальчика, потрепав того по светлым, слегка волнистым волосам.

— Козу.

Маргарита Вячеславовна (вот уж неудачное имя для воспитателя) едва заметно улыбнулась. Меньше всего это странное существо ярко-рыжего цвета походило на козу. Да что уж греха таить, на козла оно тоже не очень и походило. Но дети видят мир иначе чем взрослые, не так ли?

— Какая красивая у тебя коза? — похвалила она мальчика, и тот даже плечики расправил от удовольствия. — Только скажи, пожалуйста, может быть, ты оставишь ей четыре ножки вместо шести?

Егорка задумчиво покрутил листок и так, и эдак, но решил оставить козу как есть.

— Марита Славна, — устав любоваться собственным произведением искусства, спросил наконец ребенок. — А папа скоро придет?

«Хотелось бы мне и самой это знать».

Рита уже в пятый раз набирала номер вечно занятого Астахова-старшего, и если до того момента еще были длинные гудки, то на этот раз телефон и вовсе оказался недоступен.

«Черт знает что такое!»

Этот мальчик появился в группе всего пару месяцев назад, но уже в третий раз ей приходилось оставаться с ним допоздна. Скоро дойдет до того, что ей придется тащить его к себе домой, пока папаша наслаждается жизнью вдали от сына.

Нет, нужно срочно ставить вопрос ребром. Завтра же она пойдет к заведующей и так и скажет ей...

Что именно она скажет, Рита додумать не успела, потому что как раз в этот момент в дверь ввалился запыхавшийся мужчина и громогласно позвал:

— Егор, беги скорее одеваться, у нас совсем нет времени!

Маргарита сложила руки на груди и покачала головой.

— Вы извините, — вдруг заметил её Астахов-старший. — У меня переводчик заболел, и я весь день пытался договориться с китайскими партнёрами по сделке, и...

— Может, вам стоит нанять няню? — не слишком вежливо перебила его Рита.

— Что?

— Ну, няню. Это такая специальная женщина, хотя и мужчина тоже может быть... Хотя женщина, наверное, все же лучше. Так вот, это такая специально обученная женщина, которая будет приводить и забирать Егора вовремя! — с нажимом закончила она.

Вадим Сергеевич на минуту замер, переваривая информацию, и согласно кивнул.

— Об этом я что-то не подумал...

— А я подумала. И уже не в первый раз, знаете ли. Вы что же, думаете, у меня и дел-то своих нет? Я, конечно, с китайцами не общаюсь, но и кроме них есть что-то гораздо увлекательнее, чем сидеть на работе полтора часа после конца рабочего дня!

Астахов покраснел, но Риту это нисколько не смутило. Она усадила Егорку на скамеечку и принялась застегивать ему сандалии.

— И еще... Купите ребенку обувь поудобнее.

— А?

Так и хотелось ей ответить «бэ», но вместо этого Рита протянула ему один сандалик.

— Видите, какая сложная застежка? С такой и взрослый не каждый справится...

— Ага... Извините. И до свидания!

— До свидания! — буркнула в ответ Рита, но Вадим Сергеевич вряд ли ее услышал, потому что, схватив сына за руку, уже успел выскочить из группы.

Странный он какой-то, этот Астахов.

***

— Надежда Витальевна, ну имейте совесть! — нудила Рита в кабинете заведующей вот уже никак не меньше получаса.

Заведующая, потрясая пышной прической в стиле «баобаб», тихо бормотала что-то в ответ, стараясь толком не смотреть на раскрасневшуюся и взволнованную Петрову.

— Ну Надежда Витальевна, ну я так не могу! У меня мало того, что вторая воспитательница уже вторую неделю на больничном, так еще и нянечка позавчера заявление об уходе написала. Мне-то что делать прикажете? Я тоже так не могу работать!

— Душенька... Риточка Вячеславовна, солнышко вы наше ясноокое, ну потерпите еще немножко... — растянула рот до ушей заведующая, поднимаясь широким тазом с печально скрипнувшего кресла.

Надежда Витальевна Краснова вообще-то особым тактом и добродушностью никогда и не отличалась вовсе, но вы поймите, как тут не улыбаться, когда из-под носа едва ли не последний сотрудник сбежать пытается?!

Петрова покачала головой, прекрасно понимая, что и сама она от двадцати шести сорванцов далеко не уйдет. А если уйдет, то они догонят. А не они, так родители, а не родители, так оставшиеся три несчастных воспитателя...

Эх...

И какой сакральный смысл имел её приход к Пуделю в обеденный перерыв? Да лучше бы она две порции бефстроганова в садовской столовке съела, честное слово! За себя и за ту заболевшую коллегу, фотки в соцсетях которой подозрительно напоминали о курортах Краснодарского края.

А Краснова-Пудель будто почувствовала слабину подчиненной и елейным голоском пообещала скорую прибавку зарплаты.

— Там, — она указала пальцем куда-то наверх, — уже почти анонсировали. Только тсс... Это не то что секрет, тайна почитай, так что я вам ничего не говорила...

— И много ль обещали? — вздохнула Рита.

Надежда Витальевна многозначительно подмигнула, прицокнула, покивала и приложила палец к толстым, ярко накрашенным губам.

— Но... — вяло попыталась продолжить Маргарита, — это ничего не решает. Я устала... Еще и папаша этот обнаглевший вконец...

Пудель про папашу удивляться сочла неразумным, ибо историю эту знала еще с прошлого прихода «воспитателя года по версии Железнодорожного района две тысячи шестнадцатого года». Она округлила густо накрашенные глаза, надула и без того немало надутые щеки и шумно выдохнула.

— Вы что?! — замахала руками Надежда Витальевна. — Вы что... Это же сам Астахов. Вадим Сергеевич.

— Я в курсе, что он Вадим Сергеевич Астахов. Большой человек, бывший депутат и все такое. Но это не дает ему никакого права...

2

Утренний звонок Громова застал Петрову в постели. Ну вот, а она так хотела поспать сегодня подольше. Как никак законный выходной. Мозг до последнего сопротивлялся, желая во что бы то ни стало доспать эти несчастные два-три часа, но руки на автомате потянулись к дребезжащему в тишине телефону. Привычка, выработанная с годами. А вдруг срочно на работу, а вдруг папе снова плохо, а вдруг племяннику в очередной раз нужна помощь... а вдруг, а вдруг, а вдруг.

«Слишком уж ты доча гиперответственна. Нельзя так жить. Вся в отца. Потому и сердце у него шалит то и дело» ... — вздыхала мама.

— Да, слушаю... — пробормотала сонная Рита в трубку и с досадой услышала надоевший Пашкин голос.

— Алло, Ритка, привет. Слушай тут такое... короче выручай!

Рита поморщилась. С этих слов начинался каждый Пашкин звонок. Затем он обычно рассказывал очередную душещипательную историю и умолял бывшую жену прийти ему на помощь. И каждый раз Рита клялась себе и ему, что больше никогда и ни разу, но...

— Что там у тебя опять? — буркнула она в ответ, протирая глаза.

Сон окончательно ушёл.

— Да у Машки начальник — зверь. Ну ты помнишь, конечно...

«Уж конечно помню, ага»...

— Так вот он все грозится ее уволить, если Машка возьмет еще хоть один отгул. А у нас путевка на день раньше отпуска и бабушка, как назло, в санатории и в общем...

— Ясно, — вздохнула Рита, уже понимая к чему он клонит.

Если бы Рита могла хоть на какое-то время попасть в прошлое, то обязательно выбрала бы две тысячи десятый год и ни за какие коврижки не пошла в тот клуб. И не встретила бы Рита будущего мужа Пашку и не промучилась бы с ним горьких пять лет. И хотя прошло уже шесть лет, как они благополучно развелись, Пашка, а теперь Павел Андреевич Громов, вовсю пользовался добротой бывшей жены.

Маша — новая жена Паши. А еще у счастливых молодоженов есть дочка Даша пяти лет отроду. В садик принципиальная Маша Дашу не отдавала до самых последних пор, пропустив все мыслимые очереди, но в какой-то момент вдруг решила, что настала пора ей срочно выходить на работу. Что уж там на самом деле сподвигло женщину так поступить, Рита не знала, да и не слишком интересно ей было, но факт остается фактом. Когда бабушка Даши не может сидеть с внучкой, посидеть с ребёнком припрягают Риту.

И мало того, что она не очень-то и имеет право держать в группе постороннего ребенка, так еще и характер у Даши такой, что волками воют вся малышня группы «Ромашка».

И можно было бы решить вопрос с садиком через заведующую, однако Маша принципиально не хочет каждый день возить ребенка через весь город. А вот напрягать бывшую своего мужа она как будто бы совсем и не против.

— Нет, Паш. Сегодня не могу.

— Ну, Рит... ну, пожалуйста.

— Не могу, Паш!

— Ну прям в последний раз... Правда-правда.

— Правда? - недоверчиво переспросила Марго.

— Клянусь!

Петрова сжала кулаки и сцепила зубы, чтобы не высказать бывшему мужу все, что давно накипело. Только из-за девочки она, будучи истинным воспитателем и просто хорошим человеком, согласилась скрепя сердце.

— Когда? — только и спросила Рита, имея ввиду день, в который ей привезут ребенка. Надо морально подготовиться к приезду Даши, попить чай с мелиссой и зверобоем, настойку пустырника, разбавленного валерианой.

— Сегодня! — радостно воскликнул Паша.

«Что?!»

— Как сегодня? Что значит сегодня? Сегодня я никак не могу. У меня уборка и передержка собак. Сегодня у меня законная суббота! Вряд ли Марии не дадут отгул, ведь сегодня выходной! — резонно возмутилась Рита.

Ну как возмутилась... попыталась отбрехаться от бремени как умела.

— Да, но... суббота у Машки теперь тоже рабочий день. И надо же такому случиться, что именно сегодня мама не вернется домой.

Наталья Ивановна - Пашкина мама и бывшая свекровь Риты, в своё время выпила немало её крови. Рита старалась лишний раз не поминать о старой ведьме всуе, и всякий раз как слышала ее имя, крестилась.

— С ней что-то случилось? — дрожащим голосом поинтересовалась Рита, рисуя в голове картины одну страшнее другой.

— Ну как сказать, — хмыкнул Громов, — Ты же знаешь мою маму. ... Она не смогла пройти мимо чужой беды и осталась на два дня подольше, чтобы помочь одной милой девушке, потерявшей документы. Мама же святой человек! Я всегда говорил…

На этих словах Рита чуть не подавилась, и чтобы не рассмеяться в голос, натужно закашлялась.

— Эй, ты там случаем не болеешь?

Честность — еще один порок Риты, и вместо того, чтобы притвориться больной и немощной, она вяло ответила, что абсолютно здорова.

— Фух... ну вот, я уже боялся, что придется все отменять. Спасибо, Ритуль, за мной не постоит!

Петрова покачала головой, но промолчала. Честно слово, лучше бы они с Пашкой расстались врагами!

Эх, как бы научиться отказывать? Вот говорят же, что тяжелое детство и сложные отношения с родителями взращивают неуверенную в себе личность. Такую как Рита. Но у нее-то было одно из лучших детств в мире, тогда откуда же взялся такой мягкий, податливый и безотказный характер? А?

«Дура ты, Ритка! — ругали ее подруги, — Но добрая...»

«Дура... — вздыхала Рита и вновь и вновь бросалась спасать окружающих в ущерб себе».

— Ну так что, Рит, везу я Дашку-то?

— Вези уж, — вздохнула Петрова и медленно поднялась с постели.

— Ну и отлично! — радостно воскликнул бывший. — А мы, кстати, уже у твоей двери стоим. Как знал, что не откажешь!

3

Маленькая упитанная и не по годам развитая Дарья дверь в квартиру Риты открывала исключительно с ноги.

— Доча, ну ты тут особо не буйствуй... — виновато пробормотал Пашка и, быстро сунув ребенку рюкзачок, был таков.

Напоследок правда уже не лестнице крикнул Рите «бывай» и не оглядываясь побежал вниз.

Петрова вздохнула и протянула Даше руку. Та хмыкнула, руку проигнорировала, скинула туфельки, бросила свой рюкзачок с пожитками на пол и с визгами понеслась за выпучившим глаза Барсиком.

Барсик, который так невовремя вышел в коридор поинтересоваться кто это там пришел, жил у Риты уже три года. Толстый и ленивый, он обыкновенно чувствовал себя полным хозяином в этой квартире, но не теперь. Дашу Барсик боялся и презирал как только мог. И его можно понять...

Эта двуногая коротышка при каждом удобном случае таскала его за пушистый хвост, теребила за пышные усы и пыталась нарядить в свою одежду. Какой позор! Вряд ли он когда-нибудь сможет забыть те розовые девчачьи трусы на своём шикарном филее.

— Мяу!!! — завопил кот и с места стартанул в комнату, оставляя на ламинате длинные тонкие царапины от скользящих когтей.

— Коооотик!!! — закричала Даша и едва не влетала в дверь головой, потому что кот почти успел закрыть за собой дверь. Почти...

— Ну вот... — вздохнула Рита, — Кончились мои спокойные выходные.

С опаской она вошла в спальню и нашла Дашу на полу под кроватью, откуда доносилось опасное шипение.

— Даша! Не трожь Барсика, вот он сейчас тебя укусит. — Попросила Рита, вытягивая девочку за ножку.

— А он уже, — радостная Даша показала Рите указательный пальчик с большой царапиной.

Рита схватилась за сердце, представляя, насколько глубокой может быть рана, схватила девочку за вторую, не раненую руку, и потащила сопротивляющуюся Дашу за собой в ванную.

— О, Господи! Пойдем скорее обработаю.

Даша упиралась как могла, схватилась за край кровати со светло-бежевым пушистым покрывалом, измазала его в крови и поволокла за собой по полу. Кот с громкими криками выскочил из своего укрытия, теперь таковым не являющимся, и ринулся прочь. Подальше от этой сумасшедшей девчонки, хоть на край квартиры!

— Коотик! — надрывалась Даша, пока Рита мыла и поливала палец перекисью и йодом.

Котик в это время куда-то отважно слинял и, кажется, надолго забыл, что такое сон и еда.

Рита устало (а ведь не прошло и пятнадцати минут с момента прихода этой девчонки в ее дом) развернула Дашу к себе, присела на корточки и посмотрела ей в глаза.

— На меня гипноз не действует. Папа говорит это хорошо. А мама злится... — спокойно ответила Даша и погладила Риту по голове. — Но ты не волнуйся, я ненадолго тут. Два дня и ты забудешь меня как страшный сон.

Рита прикусила губу. Но не от разобравшего смеха, отнюдь. Что это за фразы такие и неужели их мог придумать такой маленький ребёнок? А если нет, значит кто-то вложил ей это в голову? Или просто разговаривал на такие темы ничуть ее не стесняясь?

Надо было бы позвонить бывшему, да не хотелось.

— Горе луковое есть хочет, кстати. — покачала головой Даша и прямиком направилась на кухню.

Рита вновь вздохнула и поплелась следом. С каждым разом эта девочка вела себя все хуже. И если раньше Рита списывала это на малый возраст, то теперь уже получалось все труднее оправдывать ребенка.

— Послушай, Даша... — начала Рита, разогревая на сковородке блинчики со смородиной. — Давай договоримся, что пока ты в моем доме, ты...

— Нет! — перебила девочка. — Не хочу я договариваться. Хочу, чтобы меня терпели как есть. Пока не надоем. А потом и ты от меня откажешься. Как все отказались.

Рита потеряла дар речи, не находя, что сказать на это.

— Даша, с чего такие мысли вдруг? — она подсела поближе к девочке, но та демонстративно отодвинула свой стульчик.

— Не волнуйся. Это нормально. Чем старше я становлюсь, тем противнее у меня характер.

— Это не так... — ласково ответила Рита и удостоилась презрительного взгляда.

— Ну ты-то мне не рассказывай...

Рита устало смахнула несуществующий пот с лица и едва сдержала рвущийся наружу стон. Она решительно не справлялась...

4

— Ну, мам... да знаю я, что не надо было. Ну а что мне делать? Отказаться? Скажешь тоже...

Мама, Ирина Федоровна, в очередной раз ругала Риту за то, что та согласилась взять к себе Дашу на выходные.

— Тебе давно своих детей пора иметь, а ты все с чужими нянчишься!

— Ма, ну не начинай, а? — вяло возразила Рита, прекрасно понимая, что мама как всегда права.

— Что за характер такой? — вздохнула Ирина Фёдоровна, — Все тобой без зазрения совести пользуются, а ты и рада стараться.

— Ну мааам!

— Ну что маам? — передразнила женщина, — Я, между прочим, тебе добра желаю, а ты... эх...

— А я давно говорю, чтобы Ритка ко мне шла... — послышался издалека голос папы.

Виктор Семенович уже пятый год кряду пытался переманить дочку в свою фирму. Во-первых, рядом с отцом всяко спокойнее, во-вторых, семейственность в таких делах — дело благородное. Ну а в-третьих Рита вполне могла бы найти себе там приличного ухажера. Это уже мамины мечты, потому что только она в их семье мечтала о ляльках.

— Вот-вот! А бывший твой, чтоб ему билеты в аэропорту завернули, вообще гад отъявленный. Это же надо такое удумать, дитя свое таскает к тебе как на работу.

— Ну... — попыталась возразить Рита, да оказалось нечего.

— Гну. И на работу тоже, кстати, таскает. Рита, дочка...

— Что, мам?

— Нельзя людям позволять собой пользоваться. Кто они тебе такие, а? Ну скажи... А девочка тебе кто?

Рита молчала.

— У тебя выходные. У тебя работа тяжелая. Собаки твои опять же... он тебе заплатит стоимость твоей подработки? Нет? А часы няни оплатит? Тоже нет? То-то же!

И на это Маргарите тоже ответить было нечего. Все правильно мама говорит, да только где же взять столько силы воли, чтобы отказать Пашке? Мама до сих пор была уверена, что Рита его любит. А что думала сама Рита?

Однозначного ответа на этот вопрос у нее не было.

— Я просто не пойму, почему эта ведьма Наташка с внучкой не сидит?

Ведьма Наташка — это пресловутая Пашкина мама. Больше, чем бывшего зятя в семье Петровых не терпели только бывшую свекровь.

— У нее что-то там с санаторием. Наталья Ивановна, будучи святым человеком, осталась, чтобы кому-то там помочь.

— А святая она по чьим словам?

— По Пашкиным.

— Ну что за шельма! Знаешь, доча, у меня такое ощущение, что эта девочка там никому не нужна... — вздохнула мама и Рита не могла с ней не согласиться.

Они еще немного поболтали о том, о сем и весьма мило попрощались. Рита навестила Дашу в зале, где та мирно спала и выглядела в этот момент как самый славный ребенок на свете.

— А ведь мама права... — прошептала Рита, — ребенка мне надо. Своего. Только где же его возьмешь?..

С личной жизнью у Петровой не ладилось. То ли она и правда до сих пор любила Пашку, чем тот беззастенчиво пользовался. То ли просто ей было дела ни до кого. Работа отнимала все силы, ведь воспитатель — это не только рабочая смена, но еще и вечные сверхурочные. А также постоянные праздники и подготовка к ним круглый год. А ведь у нее вполне мог бы случиться скорый отпуск, да вот незадача — не на кого оставить группу.

Эх, сейчас бы рвануть на море, отключить телефон и спать до обеда, а не вот это вот все. Говорила ведь мама идти на юриста учиться. Сейчас сидела бы Рита вся такая красивая в офисе и бумажки перекладывала. Красота, а не жизнь!

«Да ну... скукота какая-то»!

«А может мне правда надо найти кого-нибудь?» — подумала Рита, заплетая все еще сонной Даше две тоненькие косички. Они собирались на карусели в ближайший парк и Дарья, зная это, старалась не капризничать.

— А может и правда мне надо найти кого-нибудь? — задала тот же вопрос подруге Лильке Рита.

Лилька пожала сочными пышными плечами, удивляясь странному вопросу.

У самой Лили отбою от женихов не было и вопрос, чтобы кого-то еще и специально искать не стоял в принципе.

— А чего их искать-то? Оглянись вокруг, одни мужики. И все тебя хотят.

— Меня? — опешила Рита.

— Ну не тебя конкретно, а вообще. Они вообще хотят. А тебя или нет это дело уже десятое.

— Ой нет, — Рита замахала руками. — Мне такие не нужны. Чтоб они еще кого попало хотели. Мне один-единственный нужен. Чтоб он меня только любил и хотел.

Катерина рассмеялась. Обнажив белоснежные зубки, откусила приличный кусок мороженого и покачала головой.

— Э, нет, подруга. Где же ты таких мужиков встречала? Нету их, как вид вымерли.

— Как мамонты? — вклинилась во взрослый разговор Дарья, невесть как оказавшаяся совсем рядом.

— Как динозавры. Брысь обратно в домик! — шикнула Лилька и Даша показала ей язык.

Девочка залезла обратно в свой домик, а Рита крепко задумалась. Ну и где ей искать эту помесь мамонта с динозавром?

5

В итоге выходные были навечно похоронены в заботах и капризах, и на работу в понедельник Рита вышла с перекошенным от страданий лицом и ужасным настроением.

Пашка до последнего не хотел забирать родную дочь, ссылаясь на то, что они вообще-то на отдыхе. И только после обещаний Марго сдать ребенка в ближайший отдел полиции, семейство Громовых с весьма недовольным видом зашевелилось. Срочно вызвали жутко недовольную Наталью Ивановну, и та только что не шипела на Риту.

«В жизни больше не возьму вашу Дашку!» — прошептала Рита вслед грозной бабушке, но та конечно же не могла услышать этот шепот. Разве только Барсик разобрал писк души несчастной хозяйки и укоризненно покачал мохнатой головой.

— Ты не заболела случаем? — спросила коллега, когда Маргарита с некоторым опозданием появилась на работе.

Недовольные родители с малышней гуськом протопали вслед. Позади Рита слышала слабое ворчание, но всерьез предъявлять единственной оставшейся в группе воспитательнице никто не решался. При слове «заболела» они тут же зашептались, наверняка с ужасом представляя, куда будут давать детей, если последняя из Могикан сляжет с гриппом дома.

Уже днем, пробегая мимо зеркала, Петрова мельком взглянула на свое отражение и как вкопанная замерла на месте. Это что такое вообще? Это что, она? Вот эта растрёпанная клуша с испариной на лбу и ввалившимися щеками та самая Марго Петрова, что одним только взглядом покоряла мужские сердца? Серьезно?

Рита в бессилии опустилась на мягкий пуфик и закрыла глаза руками. Нет, она конечно же не плакала, а всего лишь собиралась с мыслями. Как одна докатилась до жизни-то такой? Ведь еще как будто вчера все было так хорошо, а что сейчас? Мужа — нет. Детей — нет. Работа достала, хоть она и любит свою малышню, а все ж сил как будто бы не хватает. И жить когда-то надо начинать.

«Надо, конечно, но не сегодня...»

Когда-нибудь она обязательно все изменит. И Пашку отвадит от дома, и заведующую пошлет в большое эротическое путешествие и даже папе Егорки выскажет все, что о нем думает, учитывая, что сегодня он вновь привез ребенка на три часа позже срока. А пока надо бежать за обедом, а заодно просить нянечку из соседней группы о помощи.

Остаток дня пролетел без дальнейших рефлексий — в хлопотах и заботах. И вот уже и вечер наступил, и всех детей потихоньку разбирали уставшие и не очень родители. И лишь Егорка так и сидел в деревянном домике и о чем-то тихо перешёптывался с деревянным же буратино.

Время шло, Рита успела уже прибрать всю группу и подготовить ее к новому дню. Она даже перевесила занавески в ожидании Астахова — старшего, но тот так и не пришел. В семь часов она набрала номер блудного папаши, но телефон у того был отключен.

— Черт знает что такое! — тихо выругалась Рита и подошла к Егору.

— Егор, кто-нибудь кроме папы у тебя есть?

Мальчик непонимающе уставился на Риту и ей пришлось повторить свой вопрос.

— Мама. Только она во Франции с новой семьей. Она и меня туда зовёт, но я не хочу. Нам с папой и тут хорошо.

Петрова улыбнулась и погладила мальчика по голове.

«И что же мне делать?»

Вновь ждать Астахова-старшего до восьми не было никого желания, и хоть завтра ей на работу к двум часам (утром ее подменит другая воспитательница), а все же так хочется поскорее попасть домой. Там Барсик и тишина. И никаких горшков и капризов. Там нет родителей с их вечными претензиями и обидами. Нет заведующей с невыполнимыми планами и незаслуженными порицаниями. Дома есть кот, розовое игристое, хороший фильм и мягкий диван.

Рита как раз собиралась заехать в супермаркет за любимым сыром и виноградом, но вместо этого вынуждена сидеть в опустевшей группе в ожидании этого вечно занятого мужчины.

«Вот я сейчас как разозлюсь!» — подумала Рита и разозлилась.

Вначале она вновь набрала номер Астахова, но тот по-прежнему был недоступен. Затем позвонила Пуделю.

— Надежда Витальевна... — начала было Рита, но тут же ее перебил властный голос заведующей.

— Маргарита Вячеславовна! Вообще-то мой рабочий день давно закончен!

— Мой тоже! — перебила Рита.

— И? Зачем мне эта информация?

— Затем, что я вынуждена в очередной раз сидеть с Егором Астаховым в группе, пока его папаша, ой простите, наше всё, где-то прохлаждается.

— Да вы что...

— Представьте себе! Он может там сытый и довольный. А вот мы с ребенком голодны и устали! что делать-то, Надежда Витальевна?

— Вы звонили ему?

— Ну конечно!

— И что?

— Ничего. Аппарат абонента выключен или временно недоступен, попробуйте позвонить позднее... — передразнила Рита автоответчик. — Может в полицию?

— С ума сошли?! И что вы там скажете?

— Скажу, что папе плевать на сына. Скажу, что он постоянно опаздывает и...

— Не постоянно.

— Что?

— Я говорю он не постоянно опаздывает. И вообще, ну задержался человек на какой-то час-два. Что же сразу в полицию-то?

Рита сердито покачала головой, и сама понимая, что ни в какую полицию она не пойдет. Глупо это.

— И что же мне прикажете делать? Ночевать здесь? Моя смена вообще-то закончена, на минутку.

— Отвезите ребенка к нему домой. Может быть, папа устал после работы, прилег отдохнуть и вдруг уснул?

Петрова пожала плечами. Все конечно в жизни бывает. Но не так же часто в конце концов.

— Ладно, — не стала спорить она. — В любом случае это будет немного быстрее, чем ждать блудного папашу здесь.

Какое-то время ей понадобилось, чтобы найти адрес мальчика и через пятнадцать минут она, предупредив охранника в детском саду, чтобы звонили ей, если они с Астаховым вдруг разминутся, остановила машину возле ворот аккуратной новостройки с закрытой территорией.

— Вы к кому?

— К Астахову Вадиму Сергеевичу. — Рита обернулась на Егорку и добавила, — По личному вопросу.

— Так его еще не было. Как утром уехал, так и все, — поделился словоохотливый старичок в форме.

6

Пицца оказалась прогорклой, и Рита пожалела, что накормила чужого детёныша этим невкусным куском теста с колбасой и сыром.

— Ей богу, лучше бы картошки нажарила, — ворчала Рита, старательно пережёвывая останки пиццы в надежде хотя бы наесться.

Вся беда в том, что Рита совершенно не умела готовить. Да, в свои почти тридцать, и да, будучи когда-то замужем. Ну не умела она, не дано ей, не научили в детстве. А теперь уже и учиться не очень хотелось.

Когда Рита была маленькой, готовил в их семье исключительно папа или дядя Валера, мамин двоюродный брат. Потом папа ушел в бизнес и все чаще еду стали заказывать из кафе да ресторанов. И только когда из деревни Тутуево приезжал дядя Валера Волобуев, а для родных и близких просто Батя, в доме воцарялся настоящий праздник. Батя обыкновенно привозил с собой килограммов сорок поросенка, десятков пять-шесть яиц, три трехлитровые коровьего и пять банок козьего молока, шмат сала с чесночком, несколько банок варенья и свежих фруктов-овощей-зелени, пучки сушеных трав и много чего еще...

Батя, будучи бывшим прапором, хотя по его заверениям бывших прапоров не бывает, жил в старом деревянном доме с печным отоплением на окраине села, держал большой двор со скотиной и сорок соток земли. По традиции каждый год в мае они всей семьёй дружно ехали сажать картошку, а в сентябре так же дружно выкапывали ее. Правда мама с папой в последнее время немного сдали и вот уже два года, прикрываясь проблемами со здоровьем от картошки отлынивали. Но от шашлычка отказывались редко, на шашлычок здоровье родительское еще годилось. И то хорошо.

В общем в семье Петровых-Волобуевых готовили исключительно мужчины, а женщины имели привычку есть да нахваливать.

Когда Рита вышла замуж за Громова, вопрос с готовкой остро не вставал. Семья была молода и весела. В перерывах между постелью и посиделками с друзьями перебивались редкими перекусами в столовых, кафе и ресторанах. Жили весело, гуляли как в последний раз да на широкую ногу, нимало не заботясь о завтрашнем дне. Когда юношеский задор слегка поутих оказалось вдруг, что Рита не умеет готовить, а Павел иногда хочет вкусно поесть. Муж стал все чаще оставаться у мамы, а потом и вовсе завел себе новую подругу. Понятное дело, что дама оказалась настоящей кулинарной дивой и проложила дорогу к Паше через его желудок. Все по мужской настольной библии — домострою.

Для Риты же Паша тоже оказался вдруг не принцем на коне, а всего лишь обычным раздолбаем и повесой. Не мог Пашка ни на одной работе дольше месяца-двух задерживаться, ни о будущем задумываться. В общем отпустила Рита мужа почти со спокойной душой, хоть и осталась на него обида женская, потаённая. И если б не мягкотелость Риткина, давно бы Громов путь-дорогу к ее дому навсегда забыл.

Когда Марго в одиночестве зажила, в подаренной родителями двушке, худо-бедно стала учиться готовить хоть что-то, чтобы не протянуть ноги с голоду. Но единственное, что у нее хорошо выходило — так это картошечка. Золотистая, да с корочкой, да хрустящая. А больше ничего не получалось. Что бы Рита не жарила, все сгорало, подгорало или наоборот не прожаривалось. Что варилось — то разваривалось, а что парилось, то и вовсе есть невозможно было. Кое-как, худо-бедно питалась Марго, перебиваясь макаронами да сосисками, пельменями да варениками. То в магазине покупала уже готовые, а то от папы целый пакет домой несла, чтобы в морозилку спрятать.

И вот теперь смотрела она на ребятенка с голодными и грустными глазами и гадала, чем бы его еще накормить.

— Ну так что, Егорушка, может еще чего-нибудь съешь?

Егорушка опасливо покосился на воспитательницу и покачал головой.

— А когда папа придет? — Вдруг спросил он, — я спать хочу.

Рита прикусила губу. Как бы объяснить ребенку, что она и сама была бы рада знать когда придет папа, да только вот тот что-то не слишком спешит.

— Папа очень занят, наверное. Так что ты пока посидишь у меня, подождёшь его здесь. А хочешь спать ляжешь?

Егор обиженно засопел. Видно было, что это приключение перестало ему нравиться.

— Я домой хочу. Там Витя один. Он есть хочет, я знаю. Он маленький еще, и сидит там совсем один... — захныкал Егор.

Маргарита побледнела. Это что же получается? У Астахова дома остался один ребенок? Маленький Витя? Ой мамочки... надо срочно вызывать полицию.

— И сколько Вите лет?

Егор засмеялся.

— Вы что? Ему еще всего полгодика. Я же говорю, Витя маленький.

Рита еще больше побледнела, не зная, что предпринять в первую очередь. Бросилась обуваться, по пути набрала номер Пуделя.

— Вы понимаете, нет, это вообще за гранью! У Астахова дома маленький ребенок один. Совсем один. Вы знали, что у Егора есть брат?

— Какой брат? Маргарита Вячеславовна, вы о чем?

— От том самом! Оказывается, у Егора Астахова дома остался маленький брат и он совсем один. Ему всего полгода. Вы понимаете?

— Батюшки мои! И что же делать?

— Я... я не знаю. Я же говорила, в полицию надо...

— Господи помилуй! Ну я не знаю... может быть вначале домой все-таки?

Петрова всплеснула руками.

— Да какой домой! Были мы там уже, были.

— Так съездите еще раз!

— Ну уж нет! Одна я не поеду. Или вы едете со мной, или я прямо сейчас бегу в полицию!

— Хорошо... — недовольно процедила Надежда Витальевна, — Я заеду за вами.

— Будьте так добры... — в тон ей ответила Рита и тяжело опустилась на пуф.

Судьба маленького Вити теперь в ее руках. И она во что бы то ни стало должна его спасти!

Мои милые и дорогие читатели!
Заметила, что многих из вас беспокоит характер моей героини - слишком мягкий, покладистый и бесхребетный. Надеюсь все вы понимаете, что иногда сюжеты романов построены на росте главного героя. То есть помимо любовной и юмористической линий красной строкой проходит становление героя, его личностный рост.
В процессе приключений героиня будет меняться, становиться сильнее, научится говорить "нет" там где это надо и вообще все будет хэппи-энд!
Приятного чтения!

П.С: о более дерзких и крутых нравом героинях вы можете прочитать в других моих книгах.

7

Пудель приехала спустя минут двадцать, когда несчастная Рита уже вся вконец извелась.

Захватив сонного Егорку, она загрузилась в машину заведующей, и помчались к дому Вадима Сергеевича.

В будке у ворот сидел все тот же охранник и со скучающим видом

разглядывал окрестности. Новой машине он, кажется, даже обрадовался, но, когда заметил в ней Риту, немного напрягся.

— Простите, — выскочив из машины, Марго спешно направилась к дядечке в форме, — Астахов Вадим Сергеевич не объявлялся?

— Нет, а что вы, собственно, хотели-то?

— У нас его ребенок. И нам очень надо попасть в квартиру... не могли бы вы нас пропустить?

Охранник напрягся, выражение недоумения на лице сменилось

некоторым испугом.

— Конечно-конечно... надо только немного подождать. Мне нужно

поискать ключи и...

Рита расслабленно выдохнула. Сейчас этот приятный мужчина даст ей ключи от квартиры Астахова, и они наконец спасут маленького Витеньку от голодной смерти, а потом обязательно что-нибудь придумают. Но время шло, а ключи все не находились.

— Вы никуда не уходите, я сейчас пойду дубликат поищу.

Дядечка ушёл и Рита села обратно в машину.

— Чего он там так долго ковыряется? — задала Надежда Витальевна чисто риторический вопрос. Ответа у Петровой на него не было и все, что им оставалось — это ждать, когда он вернётся с ключами.

Прошло минут десять, как вдруг во двор въехала полицейская машина с маяками и воем сирен и на всех парах двинулась в их сторону. Тут как раз и охранник появился. Рита вышла из машины.

— Ну вот и хорошо, — выдохнула она, — Полиция-то нам и нужна.

Дядечка в форме как-то странно на нее покосился, но ничего не сказал. А Надежда Витальевна как сидела с Егоркой в машине, так и продолжала сидеть как ни в чем не бывало, что Риту немного раздражало. Все самой делать приходится, будто ей больше всех надо.

Полицейская машина резко притормозила возле них, оттуда выскочили трое бравых ребят.

— Уважаемые товарищи полицейские, — начала было Петрова, но ее почему-то никто не стал слушать.

— Ребенок где, гражданочка?! — гаркнул тот, что казался самым старшим.

— В машине... — доложила Рита, — Второй в квартире.

— Какой второй? Где второй? Мы только про одного знаем. Серег... — окликнул мужчина напарника, — Один в машине. Еще второй должен быть.

Серега пожал плечами и открыл дверцу автомобиля.

— Тут малец. Живой!

— А с этими что? — спросил тот, что разговаривал с Петровой.

Серега развел руками.

— В отдел их. До выяснения. Леха, что за... первый раз что ли?

— А... — начала было Рита, но Леха и слушать ее не стал.

Он довольно грубо подтолкнул ее к служебной машине и угрожающе посоветовал присесть самой.

— Но я же, мы же... мы же привезли ребенка отцу...

— В отделе разберутся кто отец, и кто мать. Садись говорю, давай.

— Но там же ребенок! — воскликнула Рита.

За спиной услышала отборный мат всегда интеллигентной заведующей, но это сейчас волновало ее меньше всего.

— Где?! Конкретно!

— В квартире!

— Слышь, Серег, говорит в квартире еще ребенок один. Подкрепление может вызвать?

— Ага. И они себе все лавры присвоят. Нет уж, такая корова нужна самому. Адрес пробей.

Леха наклонился к сидящей в машине Рите и спросил:

— Где там ребенок? Адрес. Быстро!

— Так тут он. Вот в этом доме. Вон у этого охранника ключи должны быть.

— В сговоре что ли? Слышь, Серег! Тут этот, — Леха кивнул на притихшего охранника, — В сговоре видать. Говорят, ребенок в квартире тут прям, пойдем глянем что ль?

— А с этими что делать?

— Может с Генкой оставить? — в сомнении протянул Серега, указывая на третьего парня в форме, который отчаянно сопротивлялся заведующей детским садом.

— Да что происходит-то, мать вашу?! — заорала Надежда Витальевна. — Вы хоть знаете кто я? Отпустите нас немедленно! Мы ничего не нарушали!

Парни переглянулись и дружно пожали плечами.

— Все так говорят... — философски протянул Серега.

— Я, мать вашу, не все! Я требую отпустить меня!

— Сидите, женщина. До выяснения всех обстоятельств мы доставим вас в отдел. Если окажется, что вы не виноваты, мы вас отпустим и даже извинимся...

— Ай! — вскрикнул Генка, — Она меня укусила!

— А может и не извинимся, — вздохнул Серега. — Нападения на сотрудника полиции карается лишением свободы сроком до... Лех, не помнишь на какой срок?

Леха нервно дернул плечом.

— Пойдем уже в хату. Вдруг там и правда несовершеннолетний один...

— А с этими-то что? Вон уже народ собирается, сейчас снимать начнут о произволе полиции, — прошептал Генка, пытаясь запихнуть Надежду Витальевну поглубже в машину.

— Что делать, что делать... подкрепление вызывать. А этих в отдел.

***

Через двадцать минут Риту и яростно сопротивляющуюся заведующую доставили в ближайшее отделение, и только там смогли разобраться в чем суть да дело. А тут и побывавшие в квартире Астахова оперативники с участковым доложили, что никакого ребенка там нет. Зато есть щенок Витек, сильно голодный и дюже грустный.

Надежде Витальевне выписали штраф за хулиганство, извинились за ошибку и отпустили восвояси. Рите же штраф не выписывали, просто извинились, но ребенка отдавать отказались.

— Как это вы нам мальчика не отдадите?

— Потому что он не ваш мальчик.

— А чей же он мальчик?

— Родительский он мальчик. А вот где родители нам еще предстоит выяснить.

— Ну так и выясняйте!

— Этим мы сейчас и занимаемся.

— И занимайтесь! — не успокаивалась Петрова, — А пока вы занимаетесь, Егора я заберу с собой. Он маленький и спать хочет.

— Не положено... — вздохнул дежурный, — Положено ребенка родителям передать. А родителей мы ищем.

Рита покачала головой.

— Ну тогда пока вы ищите я тут посижу.

— Ну посидите, — вздохнул мужчина, — А пацаненка можно в комнате отдыха положить. Пусть вздремнет.

8

ВАДИМ

Жизнь Вадима больше всего напоминала американские горки. Рывок вперед — небольшой отдых и... резкий спуск вниз. И так раз за разом.

Родом из деревни «Малые сошки» Вадик Астахов много чего успел повидать за свою сорокалетнюю жизнь. Были в ней и счастливое, с луговой земляникой и звёздным небом, детство. И горькая, пропитанная безнадегой и трудностями юность. И сложная, усыпанная разочарованиями и упорным трудом молодость...

Мама Вади умерла в родах вместе с сестренкой, когда ему было всего десять, и отец вскоре сошелся со вдовой соседкой с тремя детьми. Вадик был самым старшим из ребят, и мачеха навесила на него все заботы о младших. Четырёх вечно ненасытных детей нужно было чем-то кормить, а тут еще в стране наступили сложные и лихие девяностые. В пятнадцатилетнем возрасте родители отправили его работать в город, об учебе пришлось забыть. Все, что мальчик зарабатывал тяжелым трудом, работая то на рыке, то на стройке, то на погрузке-разгрузке отправлялось в деревню в родным. Жил пацан в каморке овощного магазинчика, куда его по доброте душевной определил хозяин. Через пару лет хозяина убили, лавку отобрали, а Вадиму пришлось вернуться домой — от тяжелой болезни слёг отец. Сводные брат и две сестры, которым на тот момент исполнилось двенадцать, тринадцать и пятнадцать лет делать ничего не хотели и не умели, мачеха вскоре покинула больного отца и деток с чемоданом и всеми накоплениями и исчезла в неизвестном направлении. Отец через полгода умер, всех, кроме Вадима определили в детские дома. И остался Астахов-младший один-одинешенек на всем белом свете. Повезло, что на тот момент ему как раз стукнуло восемнадцать лет.

С женой Верой он познакомился в клубе в родной деревне. Через три месяца сыграли скоропалительную свадьбу, продали его родной дом за небольшую сумму, и счастливые новобрачные перебрались в город. На крохи от продажи дома купили комнату в общежитии, но и тому были несказанно рады. Вот она жизнь-то, городская да беззаботная. Ни дров колоть, ни печь топить, ни поросят спозаранку кормить — живи да радуйся. И радовался бы Вадим, да вот Вере такой радости было мало. Женой она оказалась никчемной, гуляла напропалую и ничуть этого не скрывала. После того, как Вадим узнал об изменах, Вера тихо-мирно покинула его комнату и кажется спустя время вернулась в родные «Малые сошки». Как дальше сложилась ее судьба Вадима интересовало мало, но краем уха слышал он как-то от друга детства, что «Верка-то спилась совсем. И кажись уж третьего муженька схоронила. Поди сама скоро богу душу отдаст».

После неудачного и короткого брака Вадим решил поменять свою жизнь на сто восемьдесят градусов. Нашел ближайший колледж, чтобы успевать добираться на работу после занятий. Поступил учиться на механика. Спустя пять лет он уже открывал свою первую автомастерскую, правда на тот момент это был обычный полуподвал в промузле города. Но золотые руки и маркетинговая жилка вели к Астахову все новых и новых клиентов и уже спустя три года он открыл еще две мастерские, автомойку, автомагазин и небольшую заправку.

Все эти годы Астахов только работал, не думая ни о жене, ни о детях. Первый брак сильно его обжег, да и опыт родителей не слишком положительно повлиял на желание иметь потомство. Вспоминая свое тяжелое детство и юность, Вадим меньше всего на свете мечтал сделать кого-нибудь таким же несчастливым, каким был он сам. Про детей мачехи он долгое время ничего толком не знал, да и не стремился, если честно. Ни по документам, ни по душевным качествам они ему никем не приходились. Лишь годам к тридцати узнал Астахов, что «брат» его отмотал срок за мошенничество и кражу, а обе сестры вышли замуж за не слишком приличных людей, развелись и теперь в одиночестве растили детей.

Первым порывом было конечно же помочь, что он и сделал тогда. За первой помощью потянулась вторая, третья и только разу к шестому Астахов понял, что его просто-напросто доят. Кое-как он отделался от сводной семейки, только вздохнул свободно, как объявилась мачеха. Ее Вадим выпер взашей, сильно напился, вдруг вспомнил, что ему уже тридцать три, как раз сегодня, и едва справился с нахлынувшими эмоциями. Денег — вагон и маленькая тележка, а ни семьи, ни наследников. Кому эти деньги оставить-то?

Через полгода на юбилее свадьбы друзей встретил Юлю и...

Все завертелось-закрутилось, а спустя шесть месяцев Юля сообщила счастливую новость — она беременна. Правда лицо самой Юли при этом мало походило на счастливое и Вадима неприятно поразил тот факт, что его любимая совсем не хочет иметь детей.

— Ты могла сразу сказать, что не хочешь ребенка? — едва справляясь с эмоциями спросил Вадим.

— А ты мог сразу спросить? М? Нет? Ну вот!

«Счастливый» будущий отец не нашёлся что на это ответить. Ведь и правда, за все время их недолгих, но страстных отношений они как-то ни разу не обсудили этот важный момент. Даже в штуку не касались темы детей. Просто Вадим почему-то был уверен, что женщина тридцати лет обязана хотеть иметь ребенка. А как же иначе? Он-то думал, вот женятся они через год, настрогают маленьких Астаховых и заживу-у-ут...

Юля твердо вознамерилась идти на аборт, но Вадим умолял ее этого не делать. Он обещал ей золотые горы, квартиру и крупную сумму денег и Юлечка пала.

Спустя положенное время она родила сына Егора, немного поигралась с ним и уехала «зализывать раны» во Францию, где спустя год успешно вышла замуж.

А Вадим остался с сыном один на один и очень старался заменить ему и мать и отца. Получалось правда так себе...

Вот и в этот раз он клялся и божился забрать Егорку из садика пораньше, но человек предполагает... На работе вновь задержался, и вновь из-за этих китайцев.

Последнее, что Вадим Сергеевич помнил до момента, как его машину подрезал какой-то говнюк и он врезался в ограждение моста, это звонок от воспитателя на дисплее телефона... а потом где-то вдалеке послышался удар, свет потух и стало очень и очень темно.

9

Вадим открыл глаза. Больно по ним ударил яркий свет, и он поскорее закрыл их обратно. Чуть зажмурился и вновь приоткрыл. Белая комната, кровать, возле которой застыла стойка с капельницей. Значит он в больнице?..

— Очнулся, милый? — ласково проворковала старенькая медсестра, не слишком аккуратно меняя катетер.

Вадим поморщился, но честно попытался ответить. Однако речь его подвела. Вместо ответа вышло какое-то невнятное мычание. Он попробовал пошевелить пальцами, но не почувствовал их. В голову пришла страшная догадка — вспомнилось вдруг, как ехал забирать сына из детского сада, а потом какой-то говнюк подрезал его на мосту и... Что, если у него больше нет пальцев? Да что там пальцы, без них-то как-нибудь худо-бедно можно жить, что, если у него и рук-то нет?!

Вадим попытался скосить глаза. Показалось или руки на самом деле на месте? А ноги? Тело? Голова?

И тут он вспомнил ещё кое-что важное. И это важное так и ждало его в темной группе детского сада в полном одиночестве.

— Егор... — прошептал Вадим, с трудом приподнимаясь, но на слова ушло слишком много сил, и он мешком упал обратно.

— Тсс... милый, не дергайся. И так весь покалеченный. Сейчас доктора позову, лежи кому говорю!

Учитывая, что Вадим и так лежал как прибитый после неудачной попытки подняться, окрик ее скорее был предупреждающий. Так, на всякий случай.

Егорка... он опять не забрал его вовремя, опять оставил одного, опять соврал. Сколько он уже здесь? Час, два, три? А может день? А может неделю? Где теперь его сын?..

В палате появился доктор — на вид пацан пацаном. Явно сильно младше Вадима, но очень силится сделать важный вид. Роговые очки в толстой оправе, бородка клинышком и зоркий внимательный взгляд.

— Так-так-так... — протянул доктор и посветил Вадиму в глаза, отчего тот тут же зажмурился. — Как самочувствие, Вадим Сергеевич? Что-нибудь помните?

— Да... нет... — все, что смог ответить Астахов. На большее не хватало сил.

— Рукой пошевелить можете?

Вадим вновь попробовал пошевелить пальцами и о чудо! Они послушались. С трудом, но послушались.

— Не пугайтесь, возможно тело немного затекло, но, уверяю вас, с двигательной активностью все в порядке. А вот с головой есть небольшие проблемы. Три часа без сознания тоже, знаете ли, не просто так.

— Какие проблемы? — прошептал Астахов, уже жалея, что так быстро очнулся.

— Ну какие-какие... стандартные в вашем случае. Сотрясение, ушиб. Или этого мало?

— Нет...

— Вот и я думаю, что нет! — строго сказал врач. — Повезло, что все кости целы и органы не повреждены. В общем жить будете. Но недолго.

Медсестра открыла рот, Вадим тоже и доктор с укором пояснил:

— Недолго, если не бросите курить! Я тут обследовал ваше сердце. Что же вы так себя не бережете? Нервничаете много, да? Потом закуриваете, верно? Так и до алкоголизма недалеко, Вадим Сергеевич!

— Что с сердцем? — побледнев, хотя куда уже больше, прошептал Астахов, ожидая услышать самое худшее.

— Шалит. Да не пугайтесь... так, небольшая аритмия. Аритмиечка я бы даже сказал. А пачку я у вас в вещах обнаружил. Ай-яй-яй, Вадим Сергеевич! Скажите спасибо своему Ангелу-Хранителю, что вам так везет.

От сердца тут же отлегло, но не успел Вадим порадоваться тому факту, что у него оказывается есть Ангел-Хранитель, как доктор хлопнул себя по лбу.

— Кстати, чуть не забыл. Вас там из полиции спрашивали. Что-то про ребенка говорили, — и уже обращаясь к медсестре, добавил, — А насчет аварии же тоже нужно доложить? Ну что пациент в сознании?

Женщина неуверенно кивнула.

— Ну вот и сообщите там. А я пока чайку выпью. Судя по погоде, ночка предстоит трудная...

***

— Не шумите, человек только-только в сознание пришел! — прошипела медсестра, впуская внутрь компанию из трех человек.

— Папа! — Егорка кинулся к Вадиму и тот чуть не вырвал катетер из вены, пытаясь обнять сына.

— Сынок...

— Папка...

— Сына!

— Папочка!

— Сын, возьми себя в руки! — попробовал улыбнуться Вадим, но вышло так себе.

— Вадим Сергеевич, здравствуйте! Как хорошо, что вы живы! — воспитательница оглядела Астахова с ног до головы, думая, что делает это незаметно и добавила, — И относительно целы.

— Ну почему же относительно? — вставила свои пять копеек медсестра, — Вполне себе цел. И даже эти синяки на лице нисколько его не портят. Красивый мужчина...

Вадим запнулся на полуслове, вмиг позабыв, что он хотел сказать и краем глаза заметил смущение Маргариты как ее там? Сын вроде называл ее Маргаритой Славовной? Редкое отчество...

— Это ваш ребенок? — откашлявшись и привлекая к себе внимание спросил молодой рыжий лейтенантик.

Все недоуменно посмотрели на покрасневшего как рак парня, и согласно кивнули.

— А у вас есть сомнения? — сердито переспросила воспитательница.

— Нет, нет... нет у меня сомнений. Ну я тогда пойду?

— Идите, — кивнул Астахов.

— А... мне бы это, подписать бы. Ну что ребенка передал в отцовские руки и все такое в том же духе. Вы вот, гражданочка, — он обернулся к медсестре, — Вы свидетель. Распишитесь тут.

Лейтенант ушел, медсестра тоже махнула на них рукой, и вот они остались втроем в палате, которая одноместной, кстати говоря, совсем не являлась. Это Вадим понял уже когда смог поудобнее устроится на подушке.

— Как же вы нас напугали, — опуская глаза, вздохнула Маргарита Славовна и Егорка, будто в подтверждение ее слов, посильнее прижался к отцу. — Что же нам теперь делать?

— Маргарите... ээ... Славовна?

— Вячеславовна, — улыбнувшись поправила Рита и Вадима поразила ее улыбка. Такая широкая и лучистая. Красивая улыбка... Почему-то он раньше ее не замечал?

— Простите... Просто Егорка называет вас именно так. Он вообще часто про вас говорит.

Девушка вновь улыбнулась, и Вадим вновь подумал, какая красивая и притягательная у неё улыбка. Даже голова как будто перестала болеть и захотелось вот прямо сейчас подняться, подойти поближе и...

10

РИТА

Егорка уснул быстро, едва голова его коснулась подушки. Рита еще немного побродила по квартире, выпила две чашки кофе, попыталась посмотреть какой-нибудь расслабляющий незамысловатый фильм, но фильм не смотрелся. Радовало одно — утром вставать не нужно, на работу только к двум часам. Егора она, пожалуй, возьмет с собой, а уж вечером привезет его отцу и умоет руки.

Так Рита и поступила. Вечером следующего дня они с Егором стояли в холле больницы и пытались прорваться внутрь сквозь воинствующую оборону.

— Девушка! Бахилы наденьте! Я вам тут за всеми убирать что ли буду?! — возмутилась женщина в гардеробной.

И хоть гардероб ввиду времени года не работал, но зато корзинка с бахилами стояла на самом видном месте.

Маргарита, извинившись, взяла две пары — себе и Егору и уже хотела было уйти, но не тут-то было.

— Сто рублей. — Строго сказала гардеробщица.

Рита вздохнула и порылась в кошельке. Там лежала одна тысяча, и две десятки... и больше ничего. Обычно и этой тысячи-то не бывало, потому как все на карте привыкла держать Рита.

Она протянула деньги женщине, и та смерила ее ненавидящим взглядом.

— Сдачи нет. Идите разменивайте.

— Но куда здесь пойти? Рядом ни супермаркета, ни заправки...

— Мое дело какое, девушка? Вы все богатые ходите, да с большими деньгами, а я разменивай?

И тут Рита не выдержала.

— Вообще-то бахилы везде сейчас бесплатные. Ну уж точно не больше десятки стоят.

— Вот где они бесплатные, туда и идите! А у меня бахилы импортные, дорогие. Каждая по двадцать пять рублей. Тебе четыре надо? Значит сто и точка!

— Сто значит?

— Да. Сто и ни рублем меньше. А нет, я сказала, разменивай! Прям все такие жадные, я не могу!

Рита в нерешительности топталась на месте. Как назло, никого в это время поблизости не наблюдалось. Один лишь слегка пьяноватый дядя спал на лавке возле выхода, и вряд ли бы он смог разменять Рите тысячу.

Часы показывали семь часов и больше всего на свете ей хотелось домой. А еще сыра и игристого. Вчерашний план так и не был выполнен, поэтому Петрова, немного поколебавшись, взяла Егора за руку и направилась к дверям.

— Эй, стоять! Куда?! Бахилы, бахилы!

— Нет сдачи, — обернувшись, процедила Рита, — тогда я пойду без бахил!

И не дожидаясь пока грузная тетка выберется из-за стойки ломанулась вперед, к лифту.

Двери захлопнулись как раз перед носом гардеробщицы и Рита от досады поморщилась. Ну не любила она ругаться с людьми, но ей богу, еще хоть кто-то хоть что-то скажет не так, она точно пошлет его куда подальше.

Вообще, конечно, без бахил в отделение это нехорошо, но черт побери! В прошлый раз им ни слова не сказали, на дворе лето, а палата находится в отделение травматологии. Рита лично видела, как больные в тапочках выходили на улицу подышать свежим воздухом. Ей всего-то нужно отдать ребенка отцу и уже поехать домой. Впереди выходные, она обещала съездить помочь с огородом Бате. И выехала бы уже сегодня, если бы не форс-мажор.

В общем успокаивая себя таким незамысловатым образом, всегда очень законопослушная и до изжоги правильная Рита, постучалась в палату, в которой вчера находился Астахов.

Из палаты послышалось дружное мужское «Заходи, красавица!» и Рита вначале даже опешила. Она застыла на пороге, не решаясь войти и понимая, что ее явно с кем-то спутали.

— Ой, а мы думали наша красавица пришла, — улыбаясь щербатым ртом, заявил сосед Астахова по палате, — А это вы.

Маргарита покраснела и подтолкнула Егорку к отцу, который застыл с таким видом, будто проглотил иголку.

— Ну да, всего лишь я, — откашлявшись, сообщила Рита. И внезапно добавила, — Красавица, но не ваша.

Сказала и покраснела еще больше. Зачем она это ляпнула? Откуда в ней эта роковая дерзость и заявление в стиле статуса в одноклассниках?

Мужик хохотнул и подмигнул, а Рите захотелось вдруг показать ему средний палец. Боже, да что это с ней такое? Внутри будто пробуждалось что-то неведомое, доселе спящее. Не иначе желание послать всех и вся и тупо отдохнуть.

Вадим Сергеевич вроде бы отмер, нерешительно поздоровался и попутно погрозил соседу кулаком.

А Егор с радостным визгом понесся к отцу и хватил того за руку, вцепившись маленькими ручками так, что побелели костяшки.

— Ну все, я, пожалуй, пойду, — кивнула Рита и попятилась к выходу, вдруг замечая, что ее уверенность начинает куда-то исчезать при виде Астахова-старшего.

Было в нем что-то такое исконно мужское, что немного волновало и будоражило. Но совсем слегка и пока еще где-то очень глубоко.

Астахова поднялся с кровати, попросив сына немного посидеть в палате, а сам поманил Риту к двери.

— Маргарита Вячеславовна, спасибо вам за все. Я не знаю, чтобы я без вас делал.

— Да ладно, — отмахнулась Рита. — Ничего такого я не сделала.

Сказала, а сама вдруг вспомнила, что как-то читала, мол, ни в коем случае не стоит преуменьшать свои заслуги и работу. Тем более если вас хвалят. Так и надо говорить — да, я молодец и заслуживаю всяческих похвал, поощрений и вообще.

Но вслух произнести это все она конечно же не решилась.

Но Вадим Сергеевич не отставал.

— Не что вы! Подумайте сами, что случилось бы, если бы вы не нашли меня здесь?

— Вы сами бы меня нашли?

Астахов закашлялся и развел руками.

— Что было бы, если бы не взяли Егора к себе?

— Да бросьте, — устало махнула она рукой, — На моем месте так поступил бы любой. Не в группе же я его оставлю?

Ну вот опять она что-то не то сказала.

— Нет, Маргарита, не любой.

— Да ладно... — отмахнулась она, желая поскорее уже уйти домой, но Астахов почему-то ее не отпускал.

— Так могла поступить только очень добрая девушка наподобие вас. Можно мне кое-что спросить?

Рита остановилась возле лифта. Вадим Сергеевич припер ее к стене и как-то странно заглянул в глаза, как в душу, склонившись над ней - такой красивый и мощный.

11

— Вадим Сергеевич, как вы смотрите на то, чтобы Егор подышал свежим деревенским воздухом?

Астахов радостно заверил Риту, что он ничего не имеет против, а даже наоборот, очень-очень рад. Свежий воздух — это же так замечательно, он и сам им бы всенепременно подышал, да вот беда — прикован к постели. И даже пообещал в следующий раз поехать вместе с ними дышать этим самым воздухом. Будто Рита его звала.

Родители Маргариты поехать не смогли, папу «внезапно» скрутил очередной приступ радикулита, бронхита и аппендицита и Рита, немного пообижавшись на несправедливость судьбы, загрузила вещи, Егора и продукты, и отправилась в путь.

Тутуево находилось не так уж и далеко, всего-то час двадцать езды на автомобиле. По пути заехали в торговый центр, купили кое-какой одежды для Егора. Аванс с лихвой покрывал все затраты и Рита кроме необходимого набрала еще кучу развлекательных штучек для ребенка. И не только для него.

Дяде Валере на радостях купила новую удочку и удобный складной стул, коту Василию игрушку и модную миску. Потом правда вспомнила, что ее собственный Барсик, который ехал тут же, вряд ли оценит такую щедрость хозяйки по отношению к чужой животине и ему за компанию кое-чего прикупила. Вечно лохматому Трезору выбрала мягкую лежанку, ну а ворону Григорию красивую жердочку.

Про себя Рита тоже не забыла, но вдоволь полюбовавшись дорогими и такими прекрасными туфельками ярко-красного цвета, в последний момент брать их передумала. В конце концов она в деревню едет, а не на дискотеку. Потом когда-нибудь купит, не сейчас. А вот те голубые шлепанцы за триста рублей вполне сгодятся.

В итоге со всеми этими хлопотами в Тутуево приехали лишь к обеду. Батя по-отечески похлопал Риту по спине, расцеловал в обе щеки и перекрестил три раза.

— Это-то зачем? — удивилась Рита, протягивая дяде Валере сумки и пакеты.

— Чтоб значит было... мало ли.

Ждать большего от Бати и не стоило, потому как он всегда отличался лаконичностью и повторять не любил.

— А это Егорка. Я теперь на полставки няней работаю, — представила Рита мальчика, — Вот и подумала, что неплохо бы ему вашим тутуевским воздухом подышать.

Батя с серьезным видом пожал ошалевшему от природы Егорке руку и подтвердил, что воздух — это хорошо и полезно. Так и сказал:

— Так-то оно так. И то верно.

Затем отдал Егорке два пакета и кивком указал направление, куда значит тащить.

— Чтоб это значит вот. Чтоб не абы как, а прям ух!

Рита пожала плечами и шепнула ребенку, что с дядей Валерой спорить не стоит. Егор немного подумал, вздохнул и неуверенно пошёл следом. А Рита блаженно втянула носом деревенский воздух и зажмурилась. Вот она жизнь...

***

С приездом Маргариты, Барсика и Егора в доме номер восемь что-то сразу пошло не так.

Трезор при виде Барсика трусливо забился в конуру и носа оттуда не показывал несмотря на все увещевания Риты. Это в городе Барсик такой трусливый был, сказывалась видимо нехватка кислорода. Батя не раз предлагал оставить кота на хозяйстве, дабы не мучить его городским смогом и гарью, но Маргарита и слышать ничего не хотела. Если у нее еще и кота забрать, то с кем же она по вечерам разговаривать будет? С телевизором?

Кот Васька попытался было показать характер, но тоже потерпел фиаско и позорно капитулировал в будку к Трезору. Наверняка они там план разрабатывали по уничтожению врага в морде приезжего кота.

— Не бойтесь, — шепнула Рита, — Мы завтра уже уедем. Немного потерпите этого разбойника. А пока разбирайте — я вам гостинцев привезла.

И только Гришка матюгал пытающегося поймать его Барсика на все лады. И периодически успевал клевать того в нос и в загривок, отчего кот злобно фыркал и пытался разжалобить Риту.

— А я тебе сказала не трогать Гришу. Не видишь он маленький?! Не буду тебя жалеть, сам виноват!

Кот обиженно отворачивался от хозяйки и уже спустя каких-нибудь пару часов вновь шел мстить кусачей птичке.

Ошалевший Егорка поначалу наблюдал за всем со стороны. Куры вызывали в нем почти священный ужас, а свиньи с поросятами нервный смех. Проползший большой жук заинтересовал Егора так, будто это было что-то невиданное, а порхающая разноцветная бабочка вызвала дикий восторг.

— Ты что же, Егорушка, никогда в деревне не был? — спросила тетка Катя, соседка, что порой забегала к Дяде Валере за молоком. И как подозревала Рита не только за ним. Тетке Кате лет было неопределённое количество. Она, знаете, из тех женщин, что всю жизнь выглядят на один возраст.

— Нет... — шепнул Егорка, прячась за сараем, чтобы получше разглядеть козу Зинку.

— Господи! — всплеснула Катерина, — А где ж ты был-то?

— В Париже, в Мадивах, в Сочах, в...

— Да все-все... — покраснела Катерина, — Хватит уж. Я в твои годы картошку окучивала, а не по Мальдивам разъезжала.

Егор открыл рот, пытаясь понять, что это такое — окучивать картошку, и Рита попыталась угомонить соседку, но та никак не могла успокоиться.

— Да я в семь лет козу, нет, три козы за раз подоить могла, да я... Ишь ты... Париж, Соча... а я вот только в посёлке «Красное знамя» была. В санатории отдыхала, значит... не Мальдивы конечно, но мне и не надо. Какие-то Мальдивы, придумают тоже...

Тетка Катя хмыкнула, повела дебелым плечом и развернувшись на сто восемьдесят градусов, гордо покинула двор.

— А что такое картошку окучивать? А я смогу? А ты меня научишь? — засыпал вопросами Егор.

Рита кивнула.

— А козу доить научишь? А три?

— Хоть пять, — пообещала Рита, — Но сейчас нужно пообедать. А то, чтобы хоть одну козочку подоить, силы нужны.

— Ну дак... а то... — передразнил Егор дядю Валеру и с важным видом направился в дом. Для него все только начиналось.

12

ВАДИМ

Сказать по правде, Вадим слукавил, когда сказал милой Риточке, что оставили его аж до самого до вторника. На самом деле доктор обещал, при хороших конечно же анализах, отправить Астахова домой уже в понедельник, но дела-то никуда не девались. Дело в том, что в прошлом месяце его зам Сергей Петрович, его первая рука и обе ноги, который львиную долю работы брал на себя, уволился по неведомой причине и Вадим остался один на один с кучей документов, планов, сроков, контрактов и отчетов. Как назло, бухгалтер Наденька внепланово легла на сохранение, а секретарша Алёна впервые за два года взяла отпуск и сейчас отдыхала у черного-черного моря.

Естественно, Вадим обалдел от свалившейся на него нагрузки и это хоть как-то объясняло тот факт, что он просто-напросто забывал вовремя забирать Егора из садика. Не говоря уже о том, чтобы сводить того куда-то, например в цирк, парк, театр или кино. Последние две недели выбили Астахова из колеи, можно сказать выпотрошили и выбросили в открытое море — без жилета и шлюпки. Плыви, мол, Вадим Сергеич, или всплывай.

Плавать Астахов умел неплохо, так что несмотря даже на сильные волны и штормовой ветер упорно греб к спасительному берегу, чтобы выжить.

— Ну а если без вот этой вот пафосной фигни? — зевнул сосед Вадима по палате, вяло обмахиваясь сложенной в рулон газетой «Правда».

Астахов задумался.

— А если без пафоса, то надо привести дела в порядок. Поэтому и попросил няню забрать сына до вторника. Еще неизвестно, что там мне мой друг Сергей Петрович оставил в наследство. Уж больно быстро пятки сверкали, когда он писал заявление по собственному желанию.

— А как он объяснил-то? Ну что уволиться желает?

— Сказал, что мама заболела... — вздохнул Вадим, по примеру соседа скрутил оставшуюся полосу газеты в рулон и принялся им обмахиваться.

Старое здание больницы кондиционеров не предусматривало. Как сказал палатный доктор — если вы недовольны обстановкой, значит вам пора на выписку, ибо истинно больные меньше всего интересуются окружающей действительностью.

И можно было бы поспорить, ведь все имеют право на достойные палаты и лечение, да вот только, учитывая, что находились они в больнице сокрой помощи, в отделении травматологии и хирургии, в чем-то доктор был прав. Обычно местным пациентам было глубоко фиолетово, какого цвета стены в реанимации...

— Странная отмазка... — прищурился сосед и вдруг ни с того ни с сего выпалил: — Чехов!

— А с ним-то что? — удивился Астахов.

— Я Чехов. Зови меня Чехов.

— Почему Чехов?

— Ну... потому.

Неплохо видимо мужика об кафель приложило все-таки. То белочки у него в квартире, то Чехов в голове...

— Странная конечно фантазия, но раз у ж мы с тобой спим на соседних койках...

— Не в одной — уже слава богу. Койка, знаешь ли, для человека это уже немало. — многозначительно ответил Чехов и без перехода спросил, — А тебя как?

Вадим не сразу понял, что тот имеет в виду.

— Что как?

— Зовут как?

— А... Ну меня попроще чем тебя зовут — Вадим я.

— Ну вот и познакомились. Ща, погодь...

Чехов резво спрыгнул с койки, ломанулся к тумбочке Астахова, отодвинул ее и достал запотевшую бутыль.

— Эй, это что еще такое?

— Прости, брат. Спасибо, что придержал. Чистейший, ей богу, как слезы всех младенцев мира.

— Иди ты... — беззлобно буркнул Вадим, понимая, что с таким соседом скучать ему точно не придется. Правда и ухо востро держать нужно денно и нощно, потому как кто его знает, что у этого Чехова на уме? Может его и правда белочка покусала и теперь у него бешенство...

— Не будешь что ли? — округлил и без того круглые, навыкате, глаза сосед и Вадим утвердительно кивнул.

— Ладно, мне же больше достанется.

Чехов плеснул себе посветлевшей воды в гранёный стакан, прочел молитву, перекрестился и залпом выпил.

— Эх, зря ты отказался. Хороша водичка...

— Водичка?

— Ну да, а ты что подумал? Вода родниковая, крещеная. За здоровьице значит полагается выпить. А то как же, ага...

Вадим прищурился, не зная всерьез ли говорит странный сосед, но решил, что ему в общем-то вообще все равно. Сейчас самое лучшее по-настоящему хорошенько выспаться, отдохнуть в эти пару дней, а потом уж с чистой душой и надеждой на светлое будущее выписаться из больнички, найти нового зама и бухгалтера и не забыть поздравить сына с Днем рождения. Когда оно там кстати?

Где-то ведь даже специально записано было. Ну плохая память у Вадима, что поделаешь? Потому и отчеты, и бухгалтерия для него темный и страшный лес. Хотя все-таки одну-единственную дату рождения мог бы и запомнить уже за столько-то лет...

Эх, хреновый он отец. Прямо скажем, так себе папаша. А еще бывшую винит, что, мол, ребенок ей никогда нужен не был. Вадим посмотрел на часы, ему вдруг ужасно захотелось услышать голос сына. Он набрал номер няни и сердце на мгновение замерло, когда услышал ее нежный голосок. Во рту пересохло и он только и смог, что спросить:

— Как дела?

— Егор уже лег. Устал очень.

— Отчего же? — пересохшими губами спросил Вадим, ругая себя на чем свет стоит. Ведь даже сейчас он вместо того, чтобы думать о сыне, волнуется из-за общения с Маргаритой Вячеславовной.

— Да мы утром козу доили. Потом поросят кормили. После обеда петуха гоняли, потом он нас...

Астахов улыбнулся.

— Козу доили... — повторил он и представил как его Егор напряженно выжимает молоко из бедной козочки. Как отважно гоняет петуха и как потом спасается от мести.

— Он вел себя как герой! — кажется няня тоже улыбалась и Вадиму вдруг на миг стало так хорошо-хорошо на душе. Тепло и уютно, словно в раннем детстве, когда еще была жива его мама и корова Зорька. Давно это было... а как было бы здорово сейчас вернуться туда, в беззаботные пять Вадимовых лет.

— Передайте ему от меня большой привет... — попросил Вадим, — И спокойно ночи, вам, Маргарита.

13

РИТА

Петух её все-таки догнал.

Прижал к забору, не давая места для маневра. Ну Рита и бросилась на него сама, не дожидаясь контратаки. С левого фланга Риту обступили недовольные куры, боевые подруги Петьки, справа оставалась маленькая лазейка. Не лазейка даже, так, двадцатисантиметровая щель в старом деревянном заборе.

В общем бросилась она на петуха, в обманном манёвре, а сама, пока Петька удивленно отступил назад, хвать, и в щель эту протиснулась. Как только смогла? Эх, не зря она каши мало ела...

Дыру эту Рита быстро заложила дырявым корытом, сверху накидала веток и теперь думала, как выбраться целой и невредимой из заброшенной части огорода. Дядя Валера давно хотел тут все очистить и сложить новый сарай, да все руки никак не доходили. Вырубать-то немало. Тут и старый заросший малинник, и какие-то трухлявые доски и главное куча шпал от старого хлева.

Дом этот Батя купил у одной москвички. Брал зимой, так уж случилось. Все прелести заброшенной «усадьбы» всплыли как... по весне. Ну это как обычно.

— Зато дешево...- смеялся Батя, и с остервенением год за годом приводил свое поместье в порядок.

Рита была ответственна за красоту. Это она обычно привозила новые салфетки на стол, шторы на окна и покрывала на мебель. И мебель покупала, а что-то забирала от родни и всё везла в деревню. Будку для Трезора они с дядей сколотили вместе. Хорошая будка вышла. Рита для такого дела даже лобзик и шуруповерт себе купила — так хотелось самой красоту сделать. Правда с лобзиком она так и не подружилась, но тут уж дядя Валера выручил.

Хлев для животины успели поставить до глобального подорожания. Места в нем хватило всем: и свиньям, и гусям, и даже козочкам.

У курочек с предводителем в виде оголтелого Петьки был свой небольшой курятник с красивыми жердочками.

Об одном жалела Рита — беседку поставить так и не удалось. Но папа с Батей клятвенно обещали в следующем году «что-нибудь» придумать. Рите хотелось не что-нибудь, а большую деревянную беседочку со шпалерами, да чтобы внутри поставить и диван, и мангальную зону и стол со стульями. По внешней стороне пустить черешковую гортензию, а внутри подвесить кашпо с разноцветными цветами. И чтобы утренними рассветами сидеть на прохладных еще ступеньках, наслаждаясь тишиной и безмятежностью, а темными вечерами, подсвеченными разноцветными фонарями и фонариками, вдыхать запах мяты и мелиссы и слушать стрекот кузнечиков.

В общем сидела теперь Рита на старой шпале и думала, как бы ей пробраться к дому. Батя рано утром ушел на озеро купаться, Егорка еще спал без задних ног после вчерашних приключений, а Рита пошла выполнять дядь Валерин указ — собрать яйца. Вот она и пошла собирать эти самые яйца. Ну перепутала она спросонок петуха с курицей, с кем не бывает?

— Чего сразу драться-то, а, Петь? – только и успела выкрикнуть Рита, прежде чем Петька, еще не забывший вчерашнее унижение, понесся за ней по всему курятнику, а потом и двору.

Эх, если бы вчера Егорка не перепутал петуха с метелкой…

Ну откуда малыш мог знать, что это не метелка вовсе в кустах застряла, а Петькин хвост. А зачем дергал? Так подумал, что очень уж перышки красивые...

Хорошо хоть Рита рядом была. Схватила она Егора в охапку (и откуда сил-то столько?) и понеслась как угорелая. И далеко бы не убежали они, но вдруг на пути петуха из ниоткуда взялись Барсик с Васькой. Скооперировались в спасительной операции, бок о бок пришли Петьку прогонять. А тут и дядя Валера появился, совсем прогнал обиженного петушка, всех поругал, остальных похвалил и пошли они чай с мятой да малиной пить.

Но то вчера было, а теперь вот сидит Рита в кустах, в руках бережно яички сжимает. Целых три успела взять прежде, чем на Петьку наткнулась в полутьме.

— Рита, Рит... — услышала она голос Егора и внутри все перевернулось.

— Не ходи сюда, Егорушка, не ходи кому говорю. Петька там...

Егор замолчал, увидел поди противную птицу. Рита замерла на месте, вот-вот ожидая самого худшего. Отсюда не видать почти, что там происходит.

Набралась она храбрости и обратно попыталась пролезть черед ту дыру в заборе. Попытаться-то попыталась, да вот незадача...

— Кажется, я застрял... — прошептала Рита голосом Винни-Пуха и в страхе огляделась. Для Петьки это самый подходящий момент, чтобы как следует отомстить.

— Егорушка. Быстро домой беги. Этот разбойник где-то тут шастает... — чуть не плача припросила Рита.

— Да не... я его в сарай загнал, — Не бойся, Рита.

— К-куда ты его загнал? — не поверила Петрова, так и эдак пытаясь высвободиться, и с горечью констатируя, что новые шорты неприятно треснули где-то в районе шва.

— Мне Вася и Барсик помогали. Петька меня как увидел, так сразу и дал деру.

Что-то неприятно коснулось ноги и Рита, сама от себя не ожидая, завизжала и каким-то неведомым способом протиснулась в нужную сторону. Посмотрела вниз, на нее с укором смотрел Барсик, который по всему видимо и лизнул ее ногу.

— Хорошо, что у нас коты такие помогательные, да, Рит?

Няня вздохнула, отряхнулась и потрепала мальчишку по волосам.

— Конечно, хорошо.

— А мне папа не покупает котенка. Говорит, что собаки хватит.

— Ох... — вдруг хлопнула себя по лбу Рита, — А как же ваш щенок? Он же опять один?

— Да не... папа мне сказал, что попросил соседку погулять с Витей.

— Слушай, а почему у твоего собакена такое странное имя?

Егор улыбнулся. Взял в ладошки несколько ягод смородины и закинул их в рот. Прожевал и только потом ответил.

— Вообще-то его зовут ВиктОр. Он там какой-то супер-пупер. Папа его на выставке что ли покупал. Или мама его с выставки. Не знаю я в общем. У него вообще имя из пяти слов. Вот умора, да?

Рита кивнула. И правда, что за ерунда такая? Какой смысл в пяти именах, если зовут все равно одним.

— Я только одно и запомнил. Остальные жуть какие непонятные. Ну а я его ласково Витей зову. По-моему, так гораздо лучше. Да?

14

РИТА

Вечером следующего дня Рита вместе с Егором пришла навестить Вадима Сергеевича в больницу. Бахилы предусмотрительно захватила с собой, лишь бы лишний раз не связываться со склочной тётушкой в раздевалке.

Та, к счастью, её и не вспомнила. Так только мельком глянула, слегка сдвинула брови, будто вспоминая, где видела посетительницу и, так и не вспомнив, дальше уткнулась в вязание. Петрова с Астаховым-младшим прошмыгнули на второй этаж и, перешептываясь, подкрасились к палате номер шесть.

Вообще-то они еще днем созванивались с Вадимом Сергеевичем и договорились, что завтра он сам подъедет в садик ближе к вечеру и заберет Егора домой. Но так как ребенок жуть как соскучился по папе, Рита решила устроить Астахову-старшему сюрприз. Она даже успела представить себе, как обрадуется нежданному, но такому желанному визиту сына отец. Как вытрет скупую мужскую слезу и обнимет по-мужски крепко и по-отцовски горячо. Как сердечно поблагодарит Петрову за доставленную радость и доброе сердце...

Вадима Сергеевича в палате не оказалось. В коридоре его тоже не было, равно как и в процедурном или еще каком-нибудь кабинете. Как не было его и в больнице, о чем с печалью во взоре оповестил Риту сосед с белочкой.

— Выписалиc-c... однако. Даже номера не оставил, а ведь я думал, что мы подружились...

Рита, толком еще ничего не понимая, бросилась в ординаторскую и наткнулась на выходящую оттуда медсестричку.

— Астахов? Ну да, доктор еще утром выписал. Так что, девушка, у нас не ищите. Дома, наверное, вас дожидается.

Дома значит?.. Ну-ну, Вадим Сергеевич! Это вам даром не пройдет!

Уже в машине она набрала номер своего новоявленного работодателя и была уверена, что он просто не возьмет трубку. Однако Астахов ответил на удивление быстро. Голос его был слаб - он вовсю разыгрывал больного и немощного.

— Да, Маргарита Вячеславовна? Что-то случилось?

— Нет, Вадим Сергеевич, — елейным голоском проворковала Рита, — Просто Егорушка очень хотел вас услышать. Только я, наверное, невовремя? В больнице в такое время уже ко сну готовятся. Вы тоже видимо легли?

Астахов на мгновение замешкался. Видно, не так уж нравилось ему врать, но раз уж начал...

— Да, мы с Чеховым легли уж.

— С Чеховым? — переспросила Рита.

Хотя, казалось бы, ну какая ей разница с кем и где он там лег?

— Сосед мой палате. Чехов. Вот укол медсестра поставила и теперь спать хочется... — Вадим Сергеевич зевнул для достоверности, — Ужас как хочется. Просто сил и мочи нет терпеть.

Маргарита сделала знак Егору ждать ее в машине, а сама вышла из салона. Отошла на пару метров.

— Понятно... ну что ж, бывает. — Рита выдержала эффектную паузу и добавила, — Бывает, что некоторые люди врут! Ни в какой вы не в больнице, уважаемый Вадим Сергеевич! Только подумайте какой пример вы подаете сыну своей ложью! Бывает, что люди, Вадим Сергеевич, не только врут, но и не краснеют при этом, представляете?!

В телефоне на минуту повисло напряженное молчание и вдруг Астахов отмер и выдал:

— Ну почему же... я, например краснею.

— Толку-то?

Вопрос был риторический и ответ на него Петрова не ждала. Но ответ последовал.

— Маргарита Вячеславовна, просто у меня все горит... планы, отчеты, налоговая... А... вы все равно не поймёте.

Рите вдруг так обидно стало. Это что же получается? Как с его ребёнком дни и ночи напролет проводить, так это она умная? А как отчеты, планы и налоговая, так сразу тупая что ли? Так значит выходит?

— Да, вы правы, Вадим Сергеевич, — наконец ответила Марго, — Я не пойму. Я не знаю где вы и что сейчас делаете. Да мне, собственно, все равно, если честно. Просто я не выношу ложь. Я не нанималась к вам в няньки. Егор очень хороший и замечательный мальчик, но я не могу приглядывать за ним день и ночь. У меня, знаете ли, есть и свои дела. Мы договаривались только на выходные. Так вот... выходные закончились еще вчера...

Какое-то время Астахов молчал, и Рита уже была уверена, что он просто повесит трубку. Ну а что еще ждать от человека, который уверен, что за деньги можно решить все, в том числе избавиться от собственного сына?

— Я... я... сейчас приеду.

— Не стоит, Вадим Сергеевич. Делайте свои дела, раз уж вы зачем-то взяли этот день. А завтра заберете Егора как договаривались. Всего доброго!

И не дожидаясь ответа Рита сбросила звонок.

Дома она как могла объяснила заплаканному мальчику, что папа срочно был вынужден уехать по делам, но Егор не больно-то поверил россказням няни.

— Он всегда куда-то едет. Вечно у него дела-дела... — по-взрослому вздохнул Егор и попросил няню почитать про Малыша, который так же одинок, как и он сам, и Карлсона, который живет на крыше.

— Надеюсь я не похожа на Фрекен Бок, — прошептала Рита, накрывая Егора пледом.

Они как раз подобрались к главе с грабителями, когда мальчик уснул и Рита с сожалением закрыла книгу, предварительно вложив закладку. Книгу эту она и сама любила с детства, но читать одной было скучно и неинтересно.

Время еще позволяло насладиться-таки хорошим фильмом перед сном, и Рита не преминула этим воспользоваться. Она нарезала кубиками сыр, положила гроздь винограда и немного ягод, привезенных из деревни, и с удовольствием расположилась на диване, когда позвонил бывший.

— Громов? — удивлённо спросила Рита, будто это было неочевидно.

— Ритуль, привет. Что делаешь? — как ни в чем не бывало спросил Пашка, соблюдая свои обычные прелюдии перед очередной просьбой.

— Собираюсь наконец-то хорошенько отдохнуть.

— Мешаю? — понятливо вздохнул Пашка, и Рита поняла — началось!

Сейчас он пожалуется на очередной форс-мажор, на тяжелые жизненные обстоятельства, на природу и на погоду.

— Да. — Сама от себя не ожидая ответила Рита, — Мешаешь, Паш.

Громов на миг завис, в трубке посвила тишина.

— Рит, слушай, всего на полдня. Честное слово, вечером Машка заберет Дашу.