В объятиях бандита

Глава 1

Апрель, 1995

Алина

Погода уже которые сутки бесновалась. На улице стоял просто дикий холод и без конца лил дождь. Даже не скажешь, что весна.

Я дико замёрзла в своей машине, тщётно пытаясь высмотреть в темноте указатель на поворот к нужному посёлку. Моя старенькая «шестёрка», доставшаяся от отца, как назло начала барахлить именно сегодня – печка еле грела, а дворники то и дело замирали в самый неподходящий момент.

– Ну давай же, миленькая, не подведи, – пробормотала я, в очередной раз ударив кулаком по приборной панели.

Дворники дёрнулись и снова заработали, со скрипом размазывая дождевую воду по лобовому стеклу. Я выдохнула с облегчением и бросила взгляд на часы – начало двенадцатого. Ещё полчаса, и буду у сестры.

После изматывающей смены в районной больнице мне хотелось только одного – рухнуть в постель и проспать часов двенадцать. Но тревожный звонок от Лены заставил повременить с отдыхом. У пятилетней Юльки поднялась температура под сорок, а в их посёлке – ни врача, ни аптеки. Местный фельдшер уехал в город, вернётся только завтра. Я собрала все необходимые лекарства, которые смогла взять в больнице, и, едва переодевшись после смены, отправилась в путь.

Трасса была пустынной. Ночью, тем более в дождь, мало кто рисковал выезжать за город. По радио крутили Агутина «Хоп-хэй, ла-ла-лэй», а за окном мелькали тёмные силуэты деревьев. Я прибавила газу, переживая за Юльку, и чуть не пропустила нужный поворот. Притормозила и аккуратно съехала на более узкую дорогу.

Асфальт здесь кончился, начался гравий. Моя «шестёрка» запрыгала на ухабах, я сбросила скорость и максимально сосредоточилась на дороге.

Внезапно в свете фар возникла тёмная фигура. Мужчина стоял прямо посреди трассы, раскинув руки в стороны. Моё сердце пропустило удар, я резко вдавила педаль тормоза. Машину занесло, и она остановилась буквально в метре от человека.

– Какого чёрта?! – выдохнула я, перепугавшись до смерти.

Мужчина как ни в чём не бывало подошёл к машине и постучал в окно с моей стороны.

Я замерла, не зная, что делать. Ночь, глухая дорога, неизвестный мужик...

По-хорошему мне следовало нажать на газ и уезжать отсюда как можно быстрее. Но что-то заставило меня опустить стекло. Всего на пару сантиметров, чтобы только узнать у него, что случилось. Зачем он бросился мне под колёса.

– Ого, что такая милая девушка забыла на трассе посреди ночи? – удивлённо произнёс мужчина. Голос у него был низкий, хриплый.

– Что вам нужно, вы зачем под колёса бросаетесь?! – нервно спросила я, чувствуя, как каждая мышца в теле до предела напряглась.

– Машина заглохла, аккумулятор сдох, – пояснил он, махнув рукой в сторону обочины.

Я всмотрелась в его лицо. Молодой… На вид ему было около двадцати пяти. Широкие плечи, короткая стрижка, кожаная куртка, наглые глаза – типичный образ братка из какой-нибудь бандитской группировки. Обычным людям встречи с такими, как он, ничего хорошего не сулили.

– Не бойся, милаха, я тебя не обижу, – снисходительно усмехнулся он, будто прочитав мои мысли. – У тебя «крокодилы» есть?

Я кивнула. Отец всегда держал в багажнике полный набор автомобилиста, включая провода для прикуривания.

– Я вам не милаха, – строго произнесла я, наконец найдя в себе силы заговорить. – И зачем вы так на дорогу выскочили? Я же могла вас сбить.

– Извини. – Незнакомец неожиданно виновато улыбнулся. – Твоя машина третья за час, предыдущие даже не притормозили. Пришлось идти на крайние меры.

Я лихорадочно соображала, как мне поступить. У Лены больной ребёнок, каждая минута была на счету. Но бросить человека с заглохшей машиной ночью на трассе…

Я не была дурой и понимала, чем может обернуться для меня моя доброта. Этот парень с наглыми глазами не походил на ангела, он мог легко изнасиловать меня прямо в поле, а потом задушить, и ему, скорее всего, даже ничего за это не будет.

Но с другой стороны, если бы он хотел сделать мне что-то плохое, то уже давно разбил бы камнем стекло и вытащил меня из машины силой.

– Хорошо, – решилась я. – Давайте прикурим, только быстро, я очень спешу.

Трясясь от страха, что совершаю большую ошибку, я накинула капюшон и вышла из машины, чтобы достать из багажника провода. После чего вручила их незнакомцу.

– Алексей, – представился он, протягивая мне свободную руку.

– Алина, – осторожно пожала я его ладонь.

Она оказалась крупной и сильной, а ещё мокрой от дождя. От соприкосновения наших пальцев странное ощущение пронеслось по моему телу, словно ток заструился под кожей.

Я поспешно отдёрнула руку.

Алексей наклонил голову вбок и посмотрел на меня, слегка прищурив глаза.

– Машина там, – кивнул головой он в сторону обочины.

– Хорошо, я сейчас подгоню свою.

БМВ третьей серии чёрного цвета стоял на обочине, едва заметный в темноте. Я остановилась перед ним, мысленно отметив, что машина совсем новая и явно дорогая.

– Вау, какая тачка, – выдохнула я, не удержавшись.

Алексей усмехнулся.

– Ага. Хочешь прокатиться?

– Нет, спасибо. Я очень тороплюсь к сестре, у неё ребёнок заболел. Температура высокая, а в их посёлке нет ни врача, ни аптеки, – скороговоркой выпалила я, смутившись и занервничав от того, что ляпнула.

Во взгляде Алексея что-то изменилось.

– Понял. Давай тогда быстрее разберёмся с проводами, – сказал он, доставая из кармана куртки и включая яркий электрический фонарик.

Мы открыли капоты обеих машин.

– Ты знаешь, как это делается? – спросил Алексей, дав мне один конец проводов.

– Теоретически, – призналась я. – На практике не приходилось.

– Ясно, тогда я сам.

Он ловко подсоединил провода сначала к аккумулятору моей машины, потом к своему. Попросил меня сесть за руль и не глушить двигатель.

– Контакт должен быть хороший, – пояснил мой новый знакомый. – Сейчас попробую завести.

Глава 2

Несколько дней спустя

Алексей

Я с детства ненавидел больницы. Ненавидел их запах – смесь хлорки, лекарств и человеческих страданий. Ненавидел бесконечные коридоры с облупившейся краской и тусклые лампы дневного света, от которых начинает ломить в висках уже через пять минут. Ненавидел эти звуки – стоны, скрип каталок, шлёпанье старых тапочек по линолеуму.

Но сейчас у меня не было выбора.

– Блядь, не дёргайся, – прошипел я, вцепившись в руль и с трудом удерживая машину на дороге.

Кирпич, сидевший на пассажирском сиденье, что-то промычал в ответ. Его рубашка уже насквозь пропиталась кровью. Он зажимал рукой рану на боку, но кровь всё равно сочилась между пальцами, капая на кожаное сиденье моей тачки.

Ночная стрелка с врагами Усмана пошла не по плану. Он будет в бешенстве. Двое наших полегли, троих забрали менты. Боеприпасы и часть товара потеряли. Да ещё и Кирпич словил перо под ребро.

– Потерпи, братан, скоро доедем, – бросил я ему, вдавливая газ в пол.

Я знал, что в центральную больницу соваться нельзя. Там уже наверняка прикормленные Черепом менты дежурят, ждут, когда кто-нибудь из раненых подтянется. И тогда всем нам пиздец. Но была ещё районная больничка на окраине города, я надеялся, что туда никто не догадается сунуться. Собственно, к ней и держал путь.

За окном моросил мелкий дождь. Который день уже лил как из ведра. Дворники еле справлялись, а Кирпич рядом тяжело дышал и всё сильнее бледнел.

– Бля, не сдохни мне тут, – прорычал я, сворачивая на последнем повороте так резко, что машину занесло. – Усман мне башку оторвёт, если я тебя не довезу.

Возле больницы я остановился не у главного входа, а у заднего – там, где приёмный покой неотложки. Затормозил с визгом шин у самого крыльца, вытянул из тачки Кирпича и потащил внутрь, почти волоком.

– Эй! – заорал я, ввалившись в тускло освещённый коридор. – Врача сюда, быстро!

Молоденькая медсестричка в накинутом на плечи белом халате выглянула из-за угла, увидела нас и тут же исчезла. Через несколько секунд из дверей выскочили санитар и пожилой врач.

– Что случилось? – спросил доктор, подбегая к нам.

– Напали на улице, ножом пырнули, – быстро соврал я. – Спасите, пожалуйста... друга моего.

Врач коротко кивнул санитару, и тот притащил каталку. Мы вдвоём уложили на неё Кирпича, который уже почти не реагировал на происходящее.

– В операционную, срочно, – скомандовал врач, и санитар повёз каталку по коридору.

Я остался стоять посреди приёмного покоя, тяжело дыша. Руки были в крови. Куртка тоже. На полу за мной тянулся багровый след.

Вот жопа…

– Вам нужно заполнить документы, – раздался вдруг голос у меня за спиной. Голос, который показался странно знакомым.

Обернувшись, я увидел хорошенькую медсестричку в белом халате, а в следующую секунду понял, что мы уже встречались с ней раньше. И совсем недавно.

Та самая отважная цыпочка на «шохе». Вот это я прифигел, когда обнаружил её за рулём тогда ночью на трассе.

Она тоже узнала меня. Её губки бантиком мило дрогнули, а глаза на мгновение расширились от удивления. Но, как и в прошлый раз, девочка быстро взяла себя в руки, нацепив на симпатичную мордашку невозмутимое выражение.

– Алексей? – неуверенно произнесла она.

– Надо же, какая встреча, – ухмыльнулся я. – Алина?

Она коротко кивнула, не сводя с меня взгляда.

– Нужно заполнить документы на вашего... друга, – повторила она уже совсем другим тоном. Холодным. Отстранённым.

– К чёрту документы, – отмахнулся я. – Он выживет?

– Доктор Макаров – лучший хирург у нас. Если рана не задела внутренние органы, то шансы хорошие.

– А если задела?

Алина пожала плечами.

– Тогда молитесь.

Я хмыкнул. Молиться. Забавно. Последний раз я это делал лет в пятнадцать, когда мама ещё жива была. А потом понял, что бог, если он и есть, на меня давно забил.

– Всё-таки нужно заполнить документы, – настойчиво продолжила Алина. – Имя пациента, адрес, контактные данные родственников...

– Слушай, давай как-нибудь без этого, – устало произнёс я, проводя рукой по волосам и поздно понимая, что испачкал их кровью. – Оформи его как бомжа какого-нибудь, ладно? Если спросят – скажи, что на улице подобрали. Я заплачу сколько надо.

Она смотрела на меня несколько долгих секунд, а потом поинтересовалась с неприкрытым презрением в голосе:

– Бандитские разборки?

Я не ответил. Вместо этого шагнул к ней ближе, и она инстинктивно отступила назад.

Такая вся из себя Зоя Космодемьянская. Обычно подобные личности вызывали у меня что-то вроде зубной боли. Но эта…

Эта казалась приятным исключением из правил.

Странное дело, но ей я готов был простить и этот осуждающий взгляд, и высокомерно задранный подбородок, и… много чего ещё.

– Пойдёмте, – неожиданно сказала она. – Вам нужно привести себя в порядок.

Развернувшись, Алина пошла куда-то по коридору. Я, помедлив, последовал за ней.

Она завела меня в маленькую комнатку с раковиной и шкафчиками. Достала из одного из них белый халат.

– Снимите куртку, – сказала она, всё так же не глядя мне в глаза. – И рубашку тоже. Нужно отстирать кровь, пока не засохла.

Я усмехнулся.

– Помогаешь избавиться от улик? Я уж думал, ты меня сразу сдашь ментам.

– Я помогаю человеку, который замёрз и испачкался, пока доставлял раненого в больницу, – отрезала она. – А теперь раздевайтесь.

Хотел пошутить и сказать ей что-то вроде «только после тебя, детка», но почему-то не стал. Только слегка приподнял брови, сдерживая просящуюся на губы улыбку. Впервые в жизни столкнулся с такой очаровательно смелой кисуней.

– Ну или нет, если желаете остаться в окровавленной одежде, – быстро добавила она, явно смутившись моего взгляда. – Мне по большому счёту всё равно.

Я послушно стянул куртку, затем рубашку. Боковым зрением заметил, как Алина бросила быстрый взгляд на мой голый торс, а потом отвела глаза. Но не раньше, чем успела заметить шрамы, которых было достаточно на моём теле.

Глава 3

Алина

После того как я оставила Алексея ждать в подсобке, для меня началась обычная суматошная ночная смена в приёмном покое.

Тяжёлая травма головы после аварии, пожилой мужчина с сердечным приступом, ребёнок с сильной аллергической реакцией...

Я носилась между кабинетами, заполняла карты, ставила капельницы и на какое-то время совершенно забыла о своём новом знакомом. Который почему-то даже ни разу напомнил о себе.

Только около трёх часов ночи, когда поток пациентов иссяк, я спохватилась, что обещала сообщить Алексею, как закончилась операция у его друга.

Доктора Макарова я нашла в ординаторской – он дремал в кресле, сняв врачебный халат и подложив его под голову вместо подушки.

– Валентин Петрович, – тихонько позвала я, слегка коснувшись его плеча, – простите, что беспокою...

Макаров открыл глаза, сонно моргнул и тут же выпрямился.

– А, Алина, – потёр лицо руками он. – Что такое? Новый пациент?

– Нет, я хотела узнать про того раненого, которого привезли с ножевым...

– Ах, этот... – зевнул Валентин Петрович, обнажив металлическую коронку на верхнем зубе. – Жить будет. Повезло ему – лезвие прошло буквально в миллиметре от печени. Если бы чуть-чуть в сторону, то всё. А так... Зашили, кровь перелили. Пару дней полежит, и можно выписывать.

– Спасибо, – с облегчением выдохнула я.

Макаров потянулся, потёр глаза и снова зевнул.

– Ты часом не знаешь, куда моя пачка сигарет подевалась?

– Вы же бросили два месяца назад, – напомнила я, невольно улыбаясь.

– А, точно, – покачал головой Валентин Петрович. – Совсем из головы вылетело. После таких смен всегда курить тянет, чёрт бы их побрал… Ладно, иди работай. А я ещё немного посплю.

Я вышла из ординаторской, чувствуя странное облегчение. Удивительно – я переживала за этого «друга» Алексея, как за собственного родственника. Будто переживать больше было не о чем.

На ощупь поправив волосы, поспешила в подсобку, чтобы сообщить Алексею хорошее известие. Но там его не оказалось.

«Видимо, уже уехал куда-то по своим бандитским делам», – с лёгким уколом разочарования подумала я.

Ну и к лучшему. Мне не улыбались новые сложности в жизни, а этот человек определённо был ходячей проблемой.

Устало вздохнув, я потёрла виски и отправилась к служебному выходу, чтобы немного подышать свежим воздухом. Толкнув тяжёлую дверь отделения, вышла на крыльцо.

И тут меня поджидал сюрприз.

Алексей стоял, прислонившись плечом к кирпичной стене, прямо под знаком «Курение запрещено», и с наслаждением затягивался сигаретой.

Дождь прекратился, но воздух всё ещё был влажным и прохладным. Я поплотнее запахнула на себе больничный халат.

– А вы всегда игнорируете правила? – спросила я, подходя ближе.

Глаза Алексея сверкнули в полумраке, а на губах появилась та самая наглая ухмылка, которая заставляла моё сердце биться чаще, хотя я изо всех сил старалась игнорировать это.

– А ты всегда такая правильная? – парировал он, выпуская сизую струю дыма.

– Просто сигаретный дым вреден для здоровья. Особенно для пациентов больницы.

– Да что ты говоришь. – Держа сигарету в зубах, он снял с себя кожаную куртку и заботливо накинул мне на плечи.

От неожиданности я на миг потеряла дар речи. Чувствуя, как запах Алексея, которым пропиталась его куртка, обволакивает меня, дразнит обонятельные рецепторы. Этот парень явно пользовался дорогими духами. Тяжёлый древесный мужской аромат в сочетании с сигаретным дымом – я с трудом сдержалась, чтобы не прижаться носом к воротнику его куртки и не вдохнуть поглубже.

Но больше всего поразил сам поступок.

– Вау, – тихо выдохнула я, вновь обретя способность говорить, и предприняла неловкую попытку отшутиться, чтобы скрыть смущение: – Ты меня сейчас просто сразил наповал своей галантностью.

– Ну вот мы наконец и перешли на «ты», – довольно усмехнулся Алексей, беря сигарету в руку и снова со смаком затягиваясь.

Я понимала, что откровенно млею, глядя на него. Словно какая-то тупая малолетка. Но ничего не могла с собой поделать.

Несколько раз с усилием моргнула, чтобы прогнать наваждение, и попыталась вернуть себе строгий вид.

– С твоим другом всё будет хорошо, – сдержанным тоном сообщила я, не в силах перестать наслаждаться теплом его куртки. – Ножевое ранение серьёзное, но, к счастью, внутренние органы не пострадали. Доктор Макаров – настоящий профессионал. Твоему другу очень повезло.

Алексей выдохнул дым и качнул головой с явным облегчением.

– Тогда я его забираю?

Я напряглась.

– С ума сошёл? Его недавно только прооперировали. Ему нужен покой и медицинское наблюдение.

– Да ладно тебе, ничего с ним не случится. Зашили, главное, а дальше уже как-нибудь оклемается.

– Нет, так нельзя, – строго отрезала я, раздражаясь от такого беспечного отношения Алексея к здоровью его же друга. Ну или пускай, подельника. Главное – живого человека.

Алексей прищурился и двинулся на меня, заставляя инстинктивно отступать назад до тех пор, пока я не угодила в ловушку, оказавшись зажатой между его шкафообразной фигурой и кирпичной стеной.

– Слушай, ну ты ведь умная девочка и должна понимать, что моему другу небезопасно оставаться здесь надолго, – вкрадчиво произнёс он, нависая надо мной и угрожающе глядя сверху вниз. – Я не могу тут бесконечно торчать и охранять его, у меня есть свои дела.

– Я всё понимаю, но если ты заберёшь его сейчас, это может плохо кончиться. Кровотечение может возобновиться в любой момент.

Мы стояли так близко друг к другу, что я чувствовала тепло его тела даже сквозь одежду. Глаза Алексея – неожиданно голубые на фоне смуглой кожи – пристально изучали моё лицо, будто он пытался прочитать мои мысли.

– Почему ты так печёшься о моём друге, Алина? – спросил он, и его голос вдруг стал ниже, интимнее, заставляя моё тело покрыться мурашками. – Ты ведь явно не испытываешь симпатии к таким, как мы.

Глава 4

Алина

Только когда его машина отъехала, я осознала, что так и стою в куртке Лёши.

Теперь уже ничего не мешало мне прижаться носом к её воротнику и вдохнуть полной грудью запах. Терпкий, мужской, с нотами дорогого одеколона и сигарет. Запах, от которого кружилась голова.

Растерянно кутаясь в тяжёлую кожу, я вернулась обратно в больницу. Куртка была мне велика – рукава полностью скрывали мои ладони, плечи свисали – наверняка со стороны я выглядела в ней довольно комично. Но было в этом что-то такое... интимное. Словно Лёша обнимал меня.

Закончив дежурство и переодевшись, я долго смотрела на его куртку, размышляя, как поступить. Разумнее всего было бы оставить её в палате Кирпича и попросить девочек завтра вернуть вещь её владельцу. Это было бы правильно.

Но всё же я решила забрать куртку с собой. Вещь явно дорогая – вдруг ещё украдут?

На улице уже светало. Несмотря на весну, было по-утреннему зябко, и я плотнее запахнула свой плащ на груди, поборов желание достать Лёшину куртку из пакета и вновь накинуть на плечи.

Сонно моргали фонари, дворник шаркал метлой по тротуару, где-то вдалеке орала кошка.

Я села в свою верную «шестерку» – от больницы до дома было примерно двадцать минут езды. Обычно эти поездки после ночной смены размывались в памяти – полусонное состояние, механические действия, желание поскорее оказаться под одеялом. Но сегодня я была странно бодра. Фрагменты нашего разговора с Алексеем вспыхивали у меня в голове, вызывая непрошеную улыбку, которую я тут же пыталась подавить.

«Ну хватит уже, Алина» – мысленно попросила я сама себя, подъезжая к своему двору.

Поставив машину и заглушив мотор, я забрала с заднего сиденья пакет с Лёшиной курткой и направилась к своему подъезду. Но не дойдя до него, заметила на скамейке у входа знакомую ссутулившуюся фигуру и невольно напряглась.

Там, нахохлившись как воробей, сидел Славик Лисицын. Мой бывший муж.

«Господи, только этого мне ещё не хватало», – мысленно простонала я, но делать было нечего. Славик уже заметил меня и неуклюже поднялся на ноги.

Конечно же, он был пьян. Его тощее тело шатало так, что казалось, он вот-вот рухнет на асфальт и разобьёт себе что-нибудь к чёртовой матери.

– Алинка, – растянул он свои губы в пьяной ухмылке. – Наконец-то! Я тебя жду тут уже часа три.

– За что мне такое наказание… – пробормотала я себе под нос, устало вздохнув.

Мы познакомились, когда я училась на первом курсе медучилища. Мне тогда было семнадцать, а ему – двадцать пять. Он казался таким взрослым, чутким, понимающим – я влюбилась без памяти. Мы встречались полгода, а потом поженились, как только мне стукнуло восемнадцать. Несмотря на то, что мой отец был категорически против. Тогда он уже тяжело болел, и я думала, что папа просто ревнует меня, ведь после знакомства со Славиком я стала чаще убегать из дома по вечерам на свидания…

А потом отца не стало, и я осталась одна.

То есть, вроде бы как я была замужем, но…

Славик переехал ко мне и ушёл с работы, не предпринимая попыток найти новую. Оказалось, что он выпивает гораздо чаще, чем я думала. А ещё обнаружилось, что в нём живёт скрытая злоба, которую он периодически выплёскивал на всех вокруг – и особенно на меня.

Я любила его. Глотала обиды, прощала, пыталась поддерживать как могла. После учёбы подрабатывала санитаркой в больнице, платили копейки, на эти деньги мы пытались выживать. Но чем больше я старалась, тем сильнее наглел Славик…

Наш брак продержался два года. За это время я окончила медучилище, устроилась в больницу медсестрой и... подала на развод. Лисицын сначала ни в какую не соглашался уходить, но когда я пригрозила милицией, нехотя съехал.

Вот только время от времени появлялся снова – пьяный, жалкий, с просьбами занять денег, которые никогда не возвращал. Иногда я снова поддавалась жалости, иногда прогоняла. А последний раз, когда он попытался ввалиться в мою квартиру с компанией пьяных собутыльников, послала их всех таким трёхэтажным матом, что после этого он долго не приходил. Я думала – всё. Отстал наконец. Ан нет. Вот, пожалуйста, припёрся снова...

– Чего ты хочешь, Слава? – устало спросила я, останавливаясь на безопасном расстоянии. – Денег у меня нет.

– Я не за деньгами, – заявил он, нехило покачнувшись, но каким-то чудом всё-таки устояв на ногах. – Просто соскучился! Хотел тебя увидеть.

– Ты пьян, – констатировала я. – И мне нужно спать. Я ужасно устала. Уходи.

– Не уйду, – упрямо мотнул он головой. – Пусти меня домой. Мне надо с тобой поговорить.

– Это не твой дом, Слава. Пожалуйста, дай пройти.

– Сначала поговорим, – шагнул он ко мне, дыхнув мерзким запахом перегара. – Я хочу вернуться, Алинка. Я изменился. Клянусь, я больше не пью!

– Ты пьян прямо сейчас, – закатила я глаза. – Но даже если бы ты бросил, Слав, назад дороги нет. Любовь прошла, завяли помидоры, сандалии жмут, и нам не по пути. Всё. Разговор окончен. Уходи.

Я снова попыталась пройти, и на этот раз Слава схватил меня за руку.

– Подожди! – стиснул он свои крючковатые пальцы на моём предплечье, причиняя боль. – Выслушай меня!

– Отпусти! – попыталась вырваться я, но никак не получалось – впился мёртвой хваткой. – Слава, ты делаешь мне больно!

– А ты мне тоже делаешь больно! Каждый раз, когда отталкиваешь меня! – слёзно произнёс он, его лицо исказилось в страдальческой гримасе. – Я же люблю тебя! Я жить без тебя не могу!

– Пусти! – дёрнулась я сильнее, и в этот момент он потерял равновесие.

Мы оба упали.

Я – на асфальт, больно ударившись бедром.

Он – сверху на меня, ещё сильнее сдавив мою руку.

– Ты просто бессердечная стерва! – заорал он мне в лицо. – Нравится смотреть, как я страдаю, да?! Нравится, когда я унижаюсь перед тобой?!

– У тебя что, белая горячка, придурок?! Слезь с меня! – пыталась я отпихнуть его, но безуспешно. – Помогите! Кто-нибудь!

Глава 5

Алексей

Я въехал во двор штаб-квартиры Усмана, которая официально числилась как автосервис «Фортуна», а на деле была центром криминальной империи моего босса. Всюду суетились люди: кто-то разгружал ящики с запчастями, а пара наших стояла у ворот с характерными бугорками под куртками – пушки, явно не с воздушными шариками. После того дерьма, что случилось ночью, все были на взводе.

На душе было муторно. Ещё эта медсестричка Алина не выходила из головы. Я, как долбаный подросток, всю дорогу прокручивал в мыслях наш разговор. Надеялся, что, может, милаха завтра всё-таки приедет в больницу, захочет ещё разок меня увидеть. И повод для этого имелся – я ведь не просто так оставил ей свою крутку. Бесили эти мысли, если честно. Мне сейчас нужна была ясная голова, а кровь постоянно норовила отлить от неё в другое место. Впереди маячил разговор с Усманом, и я нутром чуял, что он будет стрёмным.

Заглушив двигатель, я несколько секунд сидел в машине. Поймал свой взгляд в зеркале – заёбанная рожа. Синяки под глазами от усталости, щетина, которую нормально побрить так и не успел. Красавчик, блядь. Как милаха Алина ещё умудрилась на меня запасть?

Охранник Жора неторопливо подошёл к машине, заглянул в окно:

– Привет, Лёх. Усман тебя ждёт.

– Я в курсе, – буркнул я, выходя из машины. – Сильно бесится?

Жора красноречиво поджал губы и покачал головой, что означало: «Пиздец, братан, готовься».

По узкой лестнице я поднялся на второй этаж здания, туда, где располагался кабинет Усмана. Дверь была приоткрыта, изнутри доносились приглушённые голоса.

Я постучал костяшками по дереву и вошёл, не дожидаясь ответа. Усман сидел за массивным столом, перебирая какие-то бумаги. Рядом стоял его вечный телохранитель Фархад, здоровенный узбек с кулаками размером с мою голову. При виде меня он слегка кивнул.

Усман поднял глаза. В свои пятьдесят он выглядел как матёрый волк – седина на висках, глубокие морщины, рассекающие смуглое лицо, умные тёмные глаза, которые, казалось, видели тебя насквозь.

– Алексей, – произнёс он ровным голосом, откладывая бумаги. – Я уж думал, ты решил свалить из города. Почему так долго?

– Ждал в больничке, пока Кирпича прооперируют, – процедил я, проходя в центр комнаты.

– Садись, – кивнул на стул Усман.

Я опустился на жёсткое сиденье, расставив ноги и положив руки на колени.

– Как он? – первым делом спросил босс, и я уловил в его голосе нотки, которые обычно не звучали там – беспокойство.

– Жить будет, – ответил я. – Пырнули под ребро ножом, но жизненно важные органы не задеты. Сказали, хотя бы до завтра под наблюдением врача ему надо побыть.

– Ты его в какую больницу отвёз?

– В районную. На Блюхера которая, за объездной.

Усман едва заметно кивнул, расслабив плечи. Взглядом он подозвал к себе Фархада и негромко распорядился:

– Отправь к нему кого-нибудь, пусть присмотрят.

Фархад кивнул и молча удалился. А мы с Усманом остались наедине.

– Теперь рассказывай, – хмуро потребовал он. – Как получилось, что эта босоногая шпана Черепа умудрилась так вас размазать? Восемь человек отправил. Восемь, блядь! Два трупа, Кирпич ранен, троих повязали менты. И хрен знает, сколько они сдадут на допросах!

Я посмотрел Усману прямо в глаза:

– Они не шпана, Усман, и в этом была наша ошибка. Ублюдки хорошо подготовились. Их было человек двадцать, наверное, и все вооружены до зубов.

– А ваша, блядь, разведка куда смотрела? – стукнул кулаком по столу Усман.

– Так они прятались по кустам, как крысы, в засаде сидели, – процедил я.

Усман медленно поднялся из-за стола, резко одёрнув свой дорогой пиджак, и подошёл к окну.

– Череп наглеет не по дням, а по часам, – проговорил он, глядя куда-то вдаль. – Три точки отжал за последний месяц. Двух моих людей положил. А теперь ещё и этот склад.

Я молчал. В кабинете повисла тяжёлая тишина, нарушаемая только тиканьем больших настенных часов.

– Объясни мне, – снова заговорил Усман, повернувшись ко мне, – как этот сосунок, этот выскочка из грязи, которого я, блядь, ещё помню соплежуем, умудряется так гадить?

– У него появились серьёзные покровители, – ответил я. – Наверху. Кто-то из новых чиновников его крышует.

– И?

– И деньги, – добавил я. – Он перекупает наших поставщиков, предлагает лучшие условия. И платит ментам больше, чем мы.

– Сука, – выругался Усман, возвращаясь за стол. – Знаешь, Лёха, когда я начинал, всё было по-другому. Мы уважали старших. Видели берега. А сейчас... – брезгливо махнул он рукой. – Что творят эти сопляки? Никаких понятий…

Я криво усмехнулся. Усман любил эти проповеди о «старой школе», хотя сам был тем ещё отморозком в молодости. Я прекрасно знал его биографию – три ходки, кровавый след по всей стране. Но теперь, в свои пятьдесят, он изображал из себя чуть ли не благородного дона.

– Короче, – подытожил я, – Череп по ходу задался целью весь город подмять под себя.

– Не дождётся, – процедил Усман сквозь зубы. – Это мой город.

Он открыл ящик стола и достал пачку сигарет, закурил, не предлагая мне. В воздухе повис терпкий запах дорогого табака.

– Я так понимаю, товар мы потеряли? – спросил он, выпуская дым.

– Большую часть, – кивнул я. – Но я успел вывезти две сумки. Они в багажнике.

Усман удовлетворённо кивнул.

– Хоть что-то... Сдай их Гере, пусть оприходует.

Повисла пауза. Я ждал, понимая, что это ещё не всё.

– Алексей. – Усман поднял на меня тяжёлый взгляд. – Череп должен сдохнуть как можно быстрее. Любой ценой. Это очень серьёзно, то, что сейчас происходит. Медлить нельзя. Ты ведь понимаешь?

– Понимаю, – кивнул я.

– Я хочу, чтобы ты занялся этим лично, – продолжил Усман. – Собери информацию, найди его слабые места. Они есть у каждого. Ну, ты и сам всё знаешь.

Я мысленно выматерился. Только этого мне не хватало. Но отказаться я права не имел. Такие условия были у нашей игры.

Глава 6

Алина

Прошло два дня с той смены, когда Алексей притащил своего окровавленного дружка в больницу. Два дня, которые я провела взаперти, как мышь в норе.

После того как Славик оставил мне на память синяк на пол-лица, я отпросилась у главврача на неделю. Сказала, что приболела, но на самом деле просто не хотела, чтобы коллеги пялились на мою разукрашенную скулу и шептались за спиной. Да и перед пациентами как-то неудобно в таком виде… Стеснялась, в общем.

Эти два дня я почти не вставала с дивана. Чувствовала себя разбитой, будто меня грузовик переехал. Ела остатки гречки с солью, пила чай без сахара и старалась не думать о Лёше.

Получалось паршиво.

Его куртка лежала на тумбочке у входа, аккуратно свёрнутая, как немой укор. Иногда я вставала, брала её в руки, подносила к лицу и вдыхала запах — терпкий, мужской, с нотами дорогого одеколона и сигарет. Потом ругала себя последними словами, сворачивала куртку обратно и клялась больше к ней не прикасаться. До следующего раза.

На третий день холодильник опустел окончательно. Даже крошек не осталось. Пришлось собираться за продуктами.

Я встала перед трюмо в прихожей, открыла тюбик тонального крема «Балет», который как-то давно забыла у меня Ленка, – сама я косметикой почти не пользовалась. Нанесла его на синяк, размазала пальцами, стараясь не морщиться от боли.

В зеркале отражалась бледная уставшая женщина с нездоровым блеском в глазах и кривой ухмылкой. Ну хоть синяк теперь не так бросался в глаза.

Тут затрещал телефонный аппарат, напугав меня до чёртиков. Я подпрыгнула на месте, а потом, схватившись за сердце, пошла к тумбочке и сняла трубку, прижав её к уху. Пальцы свободной машинально потянулись к Лёшиной куртке, пришлось сделать над собой усилие, чтобы отдёрнуть руку.

– Алло?

– Алин, привет! – раздался бодрый голос двоюродной сестры на том конце провода. – Как ты там?

– Нормально, – автоматически ответила я.

– У тебя голос какой-то странный, – забеспокоилась Ленка. – Заболела?

– Да нет, просто не выспалась.

– Точно всё хорошо?

– Да, Лен, всё в порядке, – вздохнула я. – Просто... Славик тут на днях объявился.

– Опять приходил? – ахнула сестра. – Господи, когда же он от тебя отстанет!

– Надеюсь, больше не придёт, – туманно ответила я, не желая вдаваться в подробности. – А у вас как дела? Как там Юляшка?

– Да всё нормально, слава богу, я ж как раз по поводу Юльки тебе и звоню! – мгновенно оживилась Лена. – У неё же день рождения в субботу, ты не забыла? Приедешь?

Я замерла, прикрыв глаза на секунду и мысленно стукнув себя по лбу. Как я могла забыть? Юляшке исполняется шесть лет!

– Конечно, приеду, Лен. Как я могу пропустить? – поспешно заверила я.

– Привези ей что-нибудь, ладно? А то у нас тут в посёлке выбор – два кукольных платья да пластмассовый пистолет.

– Договорились, – улыбнулась я. – Скоро увидимся.

Повесив трубку, я накинула плащ, взяла сумку и всё-таки не удержалась – быстро скользнула пальцами по прохладной коже Лёшиной куртки. И тут же сама от себя закатила глаза.

Вот же ненормальная!

Вышла из подъезда и отправилась к своей «шестёрке». Благо хоть колёса никто не снял, обычно я загоняла машину в папин гараж за домом, а тут, с последними событиями, совсем расслабилась.

Завела мотор и поехала на рынок.

Надо было купить еды и найти подарок для Юльки.

На рынке было шумно: бабки орали что-то про картошку, у прилавков с мясом толкался народ – видимо, привезли свежее, где-то вдалеке гундосил магнитофон с шансоном.

Я взяла немного овощей, булку хлеба и бутылку молока. Порывшись в кошельке как следует, наскребла на куклу «Барби» – китайскую, в яркой розовой коробке, закрытую с лицевой стороны прозрачной плёнкой, чтобы куклу было видно. Можно было, конечно, найти что-то подешевле – зарплату опять задерживали второй месяц, и я считала каждую копейку. Но очень уж хотелось обрадовать ребёнка. Юляшка как-то говорила, что у её подружки есть такая кукла, и ей тоже жутко хотелось.

Обратно ехала медленно, погрузившись в мысли.

Дорога была пустой, только ветер гнал по асфальту всякий мусор и обрывки газет.

Но тут из-за поворота вылетел чёрный BMW, обогнал меня и вдруг резко затормозил. Я на рефлексах тоже ударила по тормозам – машина дёрнулась, закапываясь передними колёсами в асфальт, а моё сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

Дверь BMW открылась, и из неё вышел… Алексей.

В модных импортных джинсах и черной рубашке, небрежно закуривая сигарету на ходу.

Я смотрела на него через лобовое стекло, медленно офигевая от происходящего.

Он не спеша подошел к моей машине, наклонился и постучал пальцем по стеклу.

Трясущимися руками я опустила окно.

– Судьба, милаха? – ухмыльнулся он, выпуская дым.

Я сжала руль так, что пальцы побелели.

– Ты что, совсем охренел? Я чуть в тебя не врезалась!

Алексей широко улыбнулся, будто моя реакция на происходящее вызывала у него полный восторг.

Вот же отмороженный ублюдок!

– Да ладно, не пыли, я же аккуратно. Просто увидел тебя и решил поздороваться.

– А нельзя было, что ли, поморгать мне там, или посигналить?

Лёша затянулся сигаретой, опёрся на крышу моей машины рукой и наклонился к окну, выдохнув в сторону дым.

– А ты бы остановилась? – посмотрел он мне в глаза с хитрым прищуром.

Его лицо оказалось так близко к моему, из-за чего я потеряла нить нашего разговора.

Странным образом вся злость улетучилась, будто и не было её. Несмотря на нахальный, безрассудный поступок Алексея, глубоко внутри я ведь была рада его видеть. Ужасно рада. До такой степени, что это даже пугало.

– Как дела у святой Алины? – поинтересовался он, так и не дождавшись от меня ответа.

– Были лучше, пока не появился ты, – нервно сказала я, поправляя волосы.

Он усмехнулся.

– А я вот, наоборот, соскучился.

Глава 7

Алина

– Спасибо, что пришли! – Лена стояла в дверях, провожая последних гостей – семью Моревых с дочкой Машей.

Я устало прислонилась к косяку кухни, наблюдая, как сестра вымученно улыбается, держа на руках сонную Юляшку. Девочка, утомленная праздником, уже почти спала, положив голову на Ленино плечо.

Когда дверь за последними гостями закрылась, сестра повернулась ко мне:

– Ну, вот и всё, – вздохнула она. – Пойду уложу малую.

Праздник прошел шумно – дом гремел детскими голосами, смехом, топотом маленьких ножек по деревянному полу. Все эти часы я была на автопилоте – резала салаты, раскладывала по тарелкам торт, помогала детям с шарами и прочими игрушками. А внутри ощущала странную пустоту...

Неужели всё из-за него? Из-за какого-то бандита, которого я видела в жизни два раза?

Пока Лена укладывала Юляшку, я начала убирать со стола. Два часа назад здесь громоздились вазочки с салатиками, блюда с бутербродами, нарезки овощей, колбасы и сыра, теперь же остались только крошки, пустые стаканы да перепачканные тарелки.

Переносила посуду на кухню, очищая от остатков еды и составляя в аккуратные стопки на столе, чтобы потом помыть. Обертки от конфет, огрызки от яблок, зубочистки от бутербродов отправлялись в мусорное ведро.

Через несколько минут вернулась Лена.

– Уснула, как только голову положила на подушку, – сообщила она, качнув головой в сторону спальни. – В обнимку с твоей Барби, весь вечер её из рук не выпускала. Ещё раз спасибо тебе, Алин, порадовала ребёнка.

– Да не за что, – улыбнулась я. – Я помою посуду?

Лена только махнула рукой:

– Ты и так помогла. Потом я сама всё помою. Давай лучше посидим с тобой ещё немножко.

Кухня в доме сестры была тесной и уютной. Старенький буфет, доставшийся ещё от свекрови, сервант с тремя фарфоровыми слониками, между которыми примостилась пыльная фотография мужа Лены, Серёжи. И громадная русская печь, которая занимала почти половину пространства кухни.

Я села на стул у обеденного стола, наблюдая, как сестра достает из шкафчика початую бутылку водки и две рюмки. Лена была старше меня на пять лет, но она сильно сдала после смерти мужа и выглядела сейчас на все сорок. А между тем, ей недавно только тридцать стукнуло.

– Выпьем? – спросила она, поднимая бровь.

– Лен, я за рулем, – покачала я головой.

– У тебя же вроде завтра выходной? Останешься у нас, – отмахнулась сестра.

Я вздохнула. Пить не хотелось страшно, тем более противную водку. Но отказать сестре я не могла. Тем более в день рождения её дочери.

– Ладно, уговорила, – кивнула я. – Только не наливай много.

Лена на секунду прикрыла веки в знак согласия и наполнила рюмки ровно наполовину. Она уже была хорошая – выпивала ещё за столом с гостями. И как обычно, не могла остановиться до тех пор, пока не срубит сон. Но я понимала – день рождения дочери всегда давался ей тяжело. Потому что Серёжи не было с ними вот уже три года.

– Ну, давай, за Юленьку нашу, – подняла она рюмку.

Мы чокнулись, и сестра лихо опрокинула содержимое рюмки в рот. Я последовала её примеру, поморщившись от горького вкуса. Водка обожгла горло, спустилась в желудок горячей струей, и по телу пошло знакомое тепло.

– Закусывай, закусывай! – Лена придвинула ко мне тарелку с остатками нарезанной ломтиками варёной картошки.

После второй рюмки мне ударило в голову и стало хорошо. А Лена так и вообще поплыла. Еле сидела, подперев щёку кулаком.

– Давай-ка я всё-таки быстро перемою посуду, – предложила я, понимая, что сестра уже просто не в состоянии это делать. А на завтра оставлять точно не вариант. Всё засохнет, и потом замучаешься отмывать.

– Ай, делай что хочешь, – недовольно поморщилась она, снова разливая по рюмкам водку.

– Ты поешь пока что-нибудь, я быстро, – улыбнулась я ей.

В углу кухни стояла большая металлическая фляга, я зачерпнула из неё воду ковшом и налила в два таза – для мытья и для ополаскивания.

Лена опрокинула ещё одну рюмку без меня, а потом встала и, пошатываясь, решила помочь мне с посудой. Процесс сразу пошёл быстрее, даже пьяная, сестра всё делала чётко. Я терла губкой тряпкой тарелки, погружая в мыльную воду, а Лена споласкивала их и вытирала полотенцем, ставя на сушку.

– Помнишь, как мы с тобой у бабушки так же вместе посуду мыли? – вдруг спросила сестра. – В детстве, на каникулах?

– Помню, – кивнула я. – А потом бежали к речке купаться.

– И ты боялась пиявок, – пьяно рассмеялась Лена. – Орала на весь берег, если хоть что-то касалось твоей ноги в воде.

– Неправда! – усмехнулась я и шутливо толкнула её плечом. – Я боялась только щук, когда ты пугала меня, что они в воде за ноги хватают!

Мы обе засмеялись, и на душе стало немного легче. Но потом Лена снова загрустила.

Закончив с посудой, мы вернулись за стол. Выпили ещё по одной.

Мне стало совсем хорошо. А Лене, наоборот, плохо. Глаза у неё заблестели, и я поняла, что сестра вот-вот расплачется.

– Знаешь, – произнесла она, глядя на сервант, где стояла фотография Сергея, – иногда я ловлю дочкин взгляд. Она смотрит на этот снимок и хмурится, будто пытается что-то вспомнить. А ведь ей было всего три годика, когда Серёжи не стало.

Я судорожно вздохнула, не представляя, что говорить в такие моменты. Сестра до сих пор не примирилась со смертью мужа, и я понятия не имела, какими словами облегчить её боль.

– И понимаешь, что самое страшное? – продолжила она. – То, что она растёт без отца из-за меня. Дочь никогда не узнает, каким он был – добрым, заботливым, как он смеялся, как пел ей колыбельные своим грубым голосом...

– Брось, Лена, ты ни в чём не виновата, – хмуро посмотрела я на неё.

– Ну ведь это я настояла, чтобы он пошёл на эту работу. Как будто не прожили бы без этого! – Лена всхлипнула и стёрла слезу рукой.

– Ты не виновата, – повторила я, строго глядя ей в глаза. – Ты не могла знать, что так произойдёт.

Глава 8

Алина

Весь понедельник я была как на иголках. Смена тянулась бесконечно, а я то и дело ловила себя на том, что поглядываю на двери приёмного покоя. Ждала, что вот-вот ввалится Лёша – с его наглой ухмылкой, сигаретой в зубах и этим взглядом, от которого у меня всё внутри переворачивалось. Он ведь обещал, что заедет за своей курткой сегодня. Я взяла её с собой – завёрнутая в пакет, она лежала в подсобке, как бомба замедленного действия. Но время шло, часы тикали, а взрыва всё не было.

К обеду я начала злиться. На Алексея – за то, что заставлял меня ждать. На себя – за то, что вообще ждала. И не могла спокойно заниматься своей работой.

К вечеру злость сменилась какой-то тоскливой пустотой. Может, он передумал? Может, появились какие-то дела поважнее. Или, чёрт возьми, случилось что-то?

Я тут же одёрнула себя. С какой стати мне за него беспокоиться? Это же абсурд.

Он бандит. Ходячая проблема. Пусть катится к чёрту со своей курткой и своими подкатами.

Когда смена наконец закончилась, я чувствовала себя выжатой как лимон. Натянула пальто, попрощалась с девчонками и поплелась к стоянке.

Ноги гудели, в голове шумело, а в груди засело какое-то паршивое чувство. Хотелось домой, под одеяло, и чтобы весь этот день просто стёрся из памяти.

Но дойдя до своей «шестёрки», я замерла как вкопанная. Машину будто изуродовали – все четыре колеса сняли, она стояла на кирпичах, жалкая и беспомощная.

А рядом, у чёрного BMW, опираясь бёдрами на капот, курил Лёша.

Он поймал мой ошарашенный взгляд и ухмыльнулся, будто ничего особенного не произошло.

– Привет, мать троих детей, – бросил он с издёвкой, выпуская струю дыма.

Я задохнулась от паники. Подбежала к своей машине, обошла её по кругу, оценивая масштабы случившейся катастрофы.

– Это что же такое? – выдохнула я, чувствуя, как горло сжимает спазм. И резко развернулась к Лёше: – Это ты сделал?!

Он рассмеялся – низко, хрипло, от чего у меня мурашки побежали по спине.

– Конечно, нет. Я похож на того, кто занимается подобным?

– Ты похож на того, кто может сделать всё что угодно! – выпалила я, гневно впиваясь в него взглядом.

– Нет, милаха, честное слово, это не я.

– Господи, я не понимаю, – пробормотала я, хватаясь за голову и снова глядя на машину. – Среди бела дня, прямо возле больницы!

– Шпана местная, скорее всего, – предположил Лёша. – Хочешь, я их найду?

– Нет! – рявкнула я, метнув в него ещё один злой взгляд. – Не надо.

Развернувшись, быстро подошла к нему, вытащила из сумки пакет с его курткой и сунула ему в руки.

– Вот, держи, возвращаю в целости и сохранности. Надеюсь, больше мы с тобой никогда не увидимся.

Лёша взял пакет из моих рук, даже не взглянув на него. Вместо этого продолжал молча смотреть на меня, медленно затягиваясь сигаретой.

Его глаза – холодные, голубые, как лёд – буквально сверлили меня насквозь.

Я отвернулась, снова подошла к своей машине и оперлась руками на капот.

Слёзы жгли глаза, и я не могла их сдержать. Они катились по щекам, горячие и солёные, пока я кусала губы, чтобы не разрыдаться в голос.

Колёса я поставить умею – отец научил. Но где взять деньги на новые? Зарплату задержали, в кошельке мелочь одна. И занять не у кого…

Пока не найду деньги, машина так и будет торчать здесь. А ночью шпана вернётся. Разобьют стёкла, раскурочат салон … Моя бедная «шестёрка» превратится в груду металлолома.

Кто-то тронул меня за плечо. Я резко развернулась, чуть не врезавшись в Лёшу. Он стоял так близко, что у меня перехватило дыхание.

– Ты что расстроилась так? – спросил он негромко, заметив мои слёзы. В его голосе не было привычной насмешки. – Муж заругает? Или…– Он протянул руку и коснулся пальцами моей скулы, где всё ещё желтел синяк под слоем тоналки. – Если он тебя бьёт, милаха, ты рискуешь скоро стать вдовой.

Я округлила глаза, шокированная его словами.

– Не шути так, – угрожающе качнула я головой.

– Кто сказал, что я шучу.

Меня начало слегка потряхивать. Не от холода – от того, как он смотрел на меня. Будто видел насквозь все мои страхи, всю мою слабость.

– Оставь меня в покое, – выдохнула я. – Уезжай.

– Ну я же не совсем отморозок какой-то, – хмыкнул он, как будто снова повеселев. – Как я могу бросить девушку одну в беде? Да ещё и мать троих детей.

Я метнула в него острый взгляд. Сердце стучало, как отбойный молоток, и я сама не понимала почему. От злости? От его близости? От того, что он стоял тут, такой наглый и… такой привлекательный.

– Давай отвезу тебя домой, – предложил он, улыбнувшись одним уголком рта. – Тебе же понравилась моя машина? С мужем заодно своим меня познакомишь. И с детьми.

– Спасибо, я доеду на автобусе, – буркнула я, отворачиваясь.

– Да ладно, что ты такая неприступная... – Он взял меня за локоть, который я тут же выдернула из его пальцев.

– Что ты привязался ко мне! – нервно выпалила я, почти с отчаянием, глядя Алексею в глаза.

– Нравишься, – просто ответил он, пожав плечами.

Сердце в груди предательски ёкнуло, когда он вновь произнёс это вслух. А потом бешено заколотилось. Я молчала, не зная, что ответить.

А потом Лёша провёл ладонью по своим коротким волосам и заговорил, снова став серьёзным:

– Да ладно тебе, милаха. Я знаю, что ты меня обманула. Нет у тебя ни мужа, ни детей.

Он смотрел на меня так, будто раздевал взглядом. Пронзительно, остро. И вдруг шагнул ближе, а я невольно прижалась спиной к кузову машины. Расстояние между нами сократилось до нуля – я чувствовала тепло его дыхания на своей щеке, его неповторимый аромат окутал меня: табак, терпкий одеколон и что-то ещё... Сводящее меня с ума.

– Я ужасно не люблю, когда мне врут, – хрипло произнёс Лёша над самым моим ухом. – Даже сначала хотел тебя наказать за это…

Мурашки побежали по спине, холодные и жгучие одновременно. Лёша провёл пальцами по моей щеке, легонько лаская кожу, и от этого прикосновения у меня едва не потемнело в глазах.

Глава 9

Алина

– Садись.

Лёша распахнул передо мной пассажирскую дверь своего BMW, и я послушно опустилась на сидение, даже не задумавшись, что, собственно, творю.

В голове шумело, губы жгло от наших поцелуев. Я была словно пьяная. Словно не в адеквате.

Лёша сел за руль, бросил на заднее сиденье пакет со своей курткой, запустил двигатель и уверенно повёл машину прочь от больницы.

Салон автомобиля буквально кричал о своей дороговизне – медленно тающий адреналин в крови заставлял меня видеть его в каком-то нереальном свете. Чёрные кожаные сидения, тщательно выделанная деревянная панель. Ни пылинки кругом, ни соринки. На приборной доске светились синие огоньки, а кондиционер тихо нагонял прохладный воздух.

Такой контраст с моей «шестёркой», что даже смешно стало. Я никогда не ездила в машине такого класса. Стоит, наверное, больше, чем я за пять лет заработаю.

Когда мы выехали на дорогу, Лёша вдруг опустил ладонь на моё колено. Не глядя, по-хозяйски, будто делал это уже тысячу раз – обхватил его пальцами и легонько сжал. Его ладонь – тяжёлая, жёсткая – обжигала даже через ткань колготок. По телу моментально прокатилась горячая волна. Мужские пальцы скользнули выше и снова сжали мою ногу, теперь уже сильнее, собственнически. У меня перехватило дыхание.

– Расслабься, милаха, – хрипло произнёс Лёша, бросив на меня короткий взгляд.

Его голос пробрал до мурашек. По телу расползлась приятная нега, словно оно беспрекословно подчинилось этому голосу и тут же перестало напрягаться.

Я повернула голову, но Алексей уже снова смотрел на дорогу. По его лицу невозможно было понять, о чём он думает. Зато я чувствовала, как всё моё тело отзывается на прикосновения его руки. В животе разливался жар, поднимаясь выше, заставляя щёки пылать.

Я судорожно вцепилась пальцами в сиденье, чтобы не позволить себе накрыть Лёшину ладонь своей.

Он продолжал вести машину одной рукой, а второй поглаживать моё колено: то нежно водя по нему кончиками пальцев, то сдавливая мышцы сквозь ткань. Эта незамысловатая ласка в его исполнении приводила меня в состояние какого-то исступления.

Я закусила нижнюю губу, ощущая, какой она стала чувствительной после наших поцелуев. Мои ноги дрожали, сердце колотилось в горле, и я тихо поражалась тому, как моё тело отвечало на его прикосновения, как тянулось к нему, несмотря на засевшее на подкорке «нельзя».

Машина сделала поворот, и я слегка подалась вбок, инстинктивно прижимаясь коленом сильнее к Лёшиной руке. Внутри меня шла отчаянная борьба. Разум кричал, что я совершаю ужасную ошибку. Но тело... Тело умоляло меня забить на разум.

Я нервно облизнула пересохшие губы.

– Куда мы едем? – Мой голос дрожал, как у девчонки, выдавая с потрохами то состояние, в котором я находилась.

Лёша бросил на меня взгляд. В приглушённом свете от приборной панели его глаза казались почти чёрными, с опасным блеском.

– Ко мне, – коротко ответил он, будто это было что-то само собой разумеющееся.

Я заморгала, пытаясь собрать мысли в кучу.

– Ты вроде должен был отвезти меня домой?

Он хмыкнул, не отрывая глаз от дороги.

– Я никому ничего не должен, милаха.

– Ну конечно, – пробормотала я, отворачиваясь к окну.

«Господи, что я творю? – пронеслось в голове. – Он же бандит. Бандит, Алина! У него, возможно, руки по локоть в крови, а ты сидишь тут, позволяешь ему лапать тебя, как… шлюха какая-то. Хочешь стать бандитской подстилкой? Серьёзно?»

Лёшина рука поднялась выше по моему бедру. Пальцы коснулись промежности сквозь ткань колготок, посылая по телу мощные импульсы, от которых рвалось дыхание. Мысль о том, где мы окажемся через каких-нибудь пятнадцать минут, заставила меня прийти в себя.

– Останови машину, – потребовала я, сжав ноги и грубо откинув от себя его руку.

Лёша посмотрел на меня, и от его взгляда на секунду стало жутко. Кажется, я его разозлила.

– Хочешь совет? – Его голос сделался ниже, став отдавать металлом. – Не беси меня.

Я усмехнулась, чувствуя, как во мне закипает что-то дерзкое, безрассудное. И это чувство полностью вытеснило страх.

– Либо ты сейчас останавливаешь машину, либо я выйду на ходу, – процедила я, с угрозой сверля глазами его жёсткий профиль. Полная железобетонной уверенности, что именно так и поступлю, если он не выполнит моё требование. Мысли о том, насколько я при этом могу покалечиться и останусь ли вообще в живых, почему-то на данный момент меня совершенно не беспокоили.

Алексей повернул ко мне голову и слегка прищурился, будто прикидывая, блефую я или нет.

– Давай, валяй, – бросил он, явно решив, что не посмею.

Наверное, думал, что у меня для такого кишка тонка. Но он плохо меня знал.

Я и сама себя плохо знала. Даже не раздумывала ни секунды – дёрнула ручку двери, и она распахнулась настежь.

Холодный ветер ворвался в салон, хлестнул по лицу. Дорога под нами неслась чёрной лентой, фонари мелькали размытыми пятнами света. У меня захватило дух от хлынувшего в кровь адреналина.

Если бы мне кто-нибудь раньше сказал, что я способна выкинуть подобное – ни за что бы не поверила. Но сейчас казалось – иного пути нет.

Я подалась наружу, готовая выпрыгнуть из машины, но в последний момент Лёша схватил меня за рукав пальто и грубо рванул обратно.

Завизжали тормоза, машину потащило по асфальту, и нас бросило вперёд. BMW встал на обочине как вкопанный, в салоне повисла звенящая тишина.

Лёша смотрел на меня бешеными глазами, грудь его вздымалась, как после драки.

– Ты совсем дура, что ли?! – прорычал он.

– Я сказала, что к тебе не поеду, – отрезала я, глядя на него с вызовом. Сердце бешено колотилось.

Лёша смотрел на меня так, словно готов был придушить голыми руками. Глаза сузились, желваки на скулах ходили ходуном. Мы оба тяжело дышали.

– Психопатка, – выплюнул он.

– Придурок, – прошипела я.