В объятиях безумца

Карлос(1)

Я человек, сотканный из бунтарства, чуждый любым правилам. Контроль – слово, давно забытое моим разумом, а сдерживать демонов внутри? Это как пытаться удержать шторм в ладонях. Именно поэтому меня страшатся, обходят стороной, ведь я – воплощенный хаос, квинтэссенция безумия.

В отличие от Люциана, чей самоконтроль граничит с совершенством, я – его полная противоположность. Но именно это качество – умение обуздать себя – необходимо Дону мафии. Потому всю грязную, безумную работу всегда выполнял я. Мне доставляет извращенное удовольствие ощущать себя в клетке, зная, что в любой момент я могу вырваться и обрушить всю свою ярость на окружающих. В такие моменты я чувствую истинную свободу. Лишь боль, ярость и мимолетные связи с женщинами дают мне ощущение жизни. Женщины – всего лишь развлечение, не более.

Так должно было быть и для моего брата, но нет. Вопреки всему здравому смыслу, он начал испытывать чувства к девушке, которая работает на нас. Да, она красивая, молодая, но не должна была стать чем-то большим в его жизни, но уже позволил этому случится. Усложняет тот факт, что он должен жениться на другой. Я видел, что Люциану трудно и не мог оставаться в стороне.

Безумные идеи рождаются в моей голове мгновенно, и я никогда о них не жалею. Поэтому я уверенно переступил порог кабинета Федерико Грассо. Мужчина насторожился, увидев меня. Он прекрасно знал, что от меня не стоит ждать ничего хорошего.

– Неожиданный визит от тебя, Карлос. С чем пожаловал? Надеюсь, что с миром? – усмехнулся мужчина, его взгляд скользил по мне, словно оценивая угрозу.

– Если приду с войной, ты сразу почувствуешь, Федерико. Давай присядем. Я к тебе по делу, – Я ухмыльнулся, присаживаясь в кресло напротив его массивного стола.

Федерико нахмурился и все же сел.

– В чем дело, Карлос? Говори уже.

– Я пришёл, чтобы сообщить, что свадьба состоится через месяц, но будут некоторые изменения.

Грассо барабанил пальцами по столу, его глаза сузились.

– Какие ещё изменения? Люциан меня не предупредил.

– Не волнуйся. Всё в силе, изменится только то, что вместо Люциана женюсь я. Алиссия станет моей женой, – спокойно заявил я, откинувшись на спинку кресла.

Мужчина пару секунд застыл в недоумении, а потом вскочил, как ужаленный.

— Что? Вы с братом решили в игры со мной играть? Что это ещё за дела?! – прорычал он в ярости.

Я смотрел на него скучаюшим выражением лица.

– Сядь, Федерико. Я ещё не закончил, – мягко сказал я, с дьявольской улыбкой.

Ему пришлось подчиниться и сесть обратно. Федерико не глупый мужчина и понимает, что не стоит идти против меня.

– Понимаешь ли... Мой брат может в любой момент отменить свадьбу и разорвать сделку. Что тогда будет с твоей дочерью? Ты ведь знаешь, что случается с девушками в нашем мире, когда от них отказываются? – Я мрачно улыбнулся.

Девушка должна быть невинной и чистой. Одно пятно и можно опозорить весь клан. Годы идут, а в мире мафии продолжают держаться за традиции кровавых простыней. Если от девушки отказываются, то считается она испачканной. Ведь бросить могут только, если она имела связь с другим.

– Люциан дал мне слово, – напряженно пробормотал Федерико.

– Люциан дал слово, что Алиссия станет Моретти и станет ею. Только.... Выйдет она замуж или будет жить в позоре... Решать тебе, – невозмутимо протянул я, словно предлагая яд вместо вина.

Я видел, как ярость клокочет в нем, обжигая изнутри, но он изо всех сил держит себя в руках.

— Люциан должен был жениться на моей дочери. Что изменилось? Я требую объяснений! – в его голосе слышалась неприкрытая угроза.

– Скажем так, у него появилась другая и хочет жениться на ней.

— Он...

– Федерико, я не люблю зря тратить время на пустые разговоры, – грубо отрезал я. – Просто скажи мне своё решение. Что ты выбираешь?

Федерико молчал, его лицо исказилось в гримасе ярости и отчаяния. Он метался взглядом по кабинету, словно ища выход из западни, в которую его загнали. Я ждал, наблюдая за его борьбой, зная, что он выберет.

– Алиссия выйдет за тебя замуж и все условия в силе, – наконец выдохнул он, сломленный,

– Ты сделал правильный выбор, – ухмыльнулся я, игнорируя его хмурый взгляд.

Обсудив последние детали, я покинул кабинет, оставив его наедине с тишиной и ворохом собственных дум. Не успел я пройти и половины коридора, как передо мной, словно призрак из тумана, возникла она.

— Мы не успели пожениться, а ты уже набрасываешься на меня, – промурлыкал я нарочито низким голосом, вглядываясь в лицо Алисии.

Она держала голову высоко, словно королева, несмотря на свой скромный рост. Волна огненно-рыжих волос ниспадала на хрупкие плечи,а ледяные голубые глаза прожигали меня взглядом, полным презрения. Казалось, я был не более чем досадной пылинкой в ее безупречном мире.

Интересно...

До этого я видел ее лишь однажды, и тогда она молчаливо сидела за столом, словно изящная статуэтка.

– Отмени свадьбу. Я не хочу выходить за тебя замуж, – выплюнула она слова, словно отравленные дротики.

Ее запах ударил в нос – цитрусовый взрыв, смешанный с нежной цветочной сладостью. Рыжие волосы, рассыпанные по плечам, и россыпь веснушек...она напоминала спелый апельсин, согретый солнцем.

Апельсинка...

– Апельсинка, ты нас подслушивала? Тебе надо поработать над манерами, – проговорил я, лениво касаясь кончиком пальца ее щеки, спускаясь к шее.

Она резко отшатнулась, словно от прикосновения змеи. Сухой смешок сорвался с моих губ. Обычно я вызывал у женщин совсем иные чувства.

– Отмени свадьбу.

Ярость бурлила в её глазах, как лава в жерле вулкана. Она сжала кулаки, и я заметил, как побелели костяшки пальцев. Её ненависть забавляла меня, упиваясь непривычным вкусом.. Я привык к обожанию, к томным взглядам и заискивающим улыбкам.

– С чего это я должен отменить нашу свадьбу?

– Потому что я не хочу, –надменно сказала она. – Я не буду твоей женой, Карлос Моретти.

Алиссия (2)

Я прожигала спину Карлоса Моретти ненавидящим взглядом, сжимая кулаки до побелевших костяшек. В голове бушевал хаос, рождая один вопрос за другим. Почему он решил взять меня в жены?

Мой отец согласился выдать меня за Люциана Моретти, а теперь хочет отдать его младшему брату. Если Люциан казался воплощением спокойствия и рассудительности, то Карлос – ходячим воплощением хаоса и безумия. Все, что я слышала о нем, не содержало ни единого доброго слова. Я не смогу вынести даже совместного пребывания под одной крышей с этим психом, не говоря уже о браке.

Опустошенная и взбешенная, я поплелась в свою комнату, надеясь обрести хоть толику покоя, но путь преградил отец. Его недовольный взгляд скользнул по мне, словно плеть. Да, сегодня я выглядела неидеально.

Алиссия Грассо должна быть безупречной. Эталоном чистоты, грации и воспитанности. Всегда элегантной и сдержанной. Мне запрещено появляться дома даже в футболке – это недостойно «хорошей девушки».

– Алиссия, подойди сюда, – грубый отцовский голос заставил меня съежиться.

Я медленно сделала шаг к нему.

– Я слушаю, отец, – тихо прошептала я, чувствуя, как ледяной страх ползет по спине.

– Ты видела, что приходил Карлос Моретти?

– Да.

Я сглотнула ком, подступивший к горлу.

– Этот ублюдок станет твоим мужем. Выйдешь замуж за Карлоса, а не за Люциана. Выбора нет, – слова отца обжигали, словно плети. В них клокотала ярость.

– Я не хочу, – прошептала я, сжимая кулаки.

Тень отца нависла надо мной, подавляя.

– Что ты сказала? Повтори.

– Я...не хочу выходить за Карлоса Моретти, – голос дрожал, как осенний лист на ветру. В нем звучала мольба, которую он не желал слышать.

– Люциан жениться не хочет, поэтому есть только он. Люциан тебе уже не достанется.

Мои чувства… разве они когда-нибудь имели значение? Я всегда была лишь жалкой пешкой в их жестокой игре. Моей судьбой распоряжались, не спрашивая моего согласия.

– Я не хочу ни за кого из выходить... Я не хочу, – повторила я, надеясь, что он услышит боль, кричащую в каждом слове.

Внезапно его пальцы впились в мои волосы, причиняя невыносимую боль.

– Ты решила испытать моё терпение?! Ты хочешь, чтобы на весь город опозорились?! Ты забыла, кто ты такая?! Мне напомнить? Напомнить!?– рявкнул он, с яростью глядя на меня.

Я привыкла к этому. Любая моя ошибка могла спровоцировать его гнев, обернуться болью.

– Мне больно..., – я сдержала рвущиеся наружу слезы. Я не покажу ему свою слабость, не дам ему этой власти.

– Алиссия, не смей никогда так говорить. Я сегодня итак в бешенстве. Ты уйдёшь из этого дома в свадебном платье или тебя вынесут отсюда в гробу, – прошипел он, словно змея.

– Федерико, отпусти её. Она все поняла и сделает всё, что скажешь, – вмешалась мама, в ее голосе слышалась мольба, адресованная ему.

– Уведи её отсюда, пока шею ей не свернул.

Отец оттолкнул меня, словно сломанную куклу, и я рухнула на пол, ощущая, как осколки боли пронзают все тело. Как только он ушел, мама ринулась ко мне.

Я поднялась, опираясь на стену, стараясь вдохнуть хоть немного воздуха.

– Алиссия, не зли отца. Он тебя выдаёт замуж, а не на смертную казнь.

Смотреть на мать, вечно дрожащую тень отца, было невыносимо. Она, как и я, жила в клетке, сотканной из страха и повиновения.

– Для меня этот брак и есть смертная казнь.

– Дочка... Такова наша женская доля. Нам надо просто принять и смириться со своей судьбой, – тихо произнесла мама.

Она хотела защитить меня, но была так же бессильна, как и я. Мы обе были жертвами этого жестокого мира, где чувства женщин не имели значения. Внутри все кричало о свободе, о праве на собственную жизнь, на любовь, но снаружи я оставалась лишь тенью, послушной марионеткой.

Я не стала спорить с ней или просить помощи, ведь она ничего не сможешь сделать. Она боялась отца...

Лишь кивнув, я побрела в свою комнату, унося с собой клубок отчаяния. В голове пульсировала одна мысль: как избавиться от Карлоса? Я ждала ночь с мучительным нетерпением, считая минуты до того, как дом погрузится в сон.

Крадучись, словно вор, я выскользнула через черный ход и направилась к домику охраны, туда, где меня ждал Альберт.

Он служил моему отцу, долгие годы был моей тенью, моим телохранителем. Сначала я ловила его украдкой брошенные взгляды, потом ощутила его растущий интерес, и мое сердце не устояло. Альберт… он стал моей надеждой, мечтой о будущем, несмотря на запреты нашего клана.

– Альберт! – выдохнула я, бросаясь в его объятия, словно тонущий хватается за спасательный круг. Сейчас мне так нужна была его поддержка, его тепло.

Парень прижал меня себе и спросил:

– Что случилось?

— Отец сообщил мне, что замуж я выхожу за Карлоса Моретти. За этого психа..., – яростно процедила я, поднимая взгляд на него.

Парень напрягся, услышав про Карлоса.

– Почему не за Люциана? Из-за чего такие изменения?

– Не знаю и не желаю знать. Альберт, я не хочу замуж за Карлоса... Не хочу расставаться с тобой, – прошептала я, прижавшись к нему.

Я ощущала сковывающее его напряжение, и молчание казалось вечностью.

– У тебя нет другого выбора, Алиссия, – неожиданно выпалил парень.

Словно получив удар в живот, я отшатнулась от него.

– Ты так спокоен, зная, что я буду с другим? Тебя не волнует, что мы больше не увидимся? – в груди кольнуло от этих мыслей.

– Пойми меня... Если твой отец узнает, то он убьёт меня. Ты смерти моей хочешь? – прохрипел он, в отчаянии запуская пальцы в волосы.

– Нет. Не говори так.

Я смотрела на Альберта, и сердце разрывалось от противоречивых чувств. Я понимала его страх, но принять его капитуляцию было выше моих сил.

– Тогда просто дай мне время. Я обязательно что-нибудь придумаю. Иди ко мне, – прошептал он, притягивая меня к себе и обвивая руками талию.

– Обещаешь? – с надеждой, дрожащей в голосе, спросила я.

Карлос(3)

— Она пыталась убить тебя. Считает врагом, а ты решил держать её в нашем доме. Под одной крышей с нами, – мой голос, пропитанный негодованием, дрожит в воздухе, словно натянутая струна.

Я решил изначально жениться на Алиссии, чтобы Люциан мог быть с любимой женщиной. А потом я заподозрил неладное в поведении Виолетты. Девушка проникла в наш дом, чтобы отработать долг, но что-то в ней меня всегда настораживало и не зря, как оказалось.

Однажды утром, когда она тайком проскользнула из дома, я ворвался в её комнату, перевернул все вверх дном и нашел оружие, спрятанное под матрасом. Маска сброшена. Девушка оказалась совсем не той, кем себя выдавала.

Как только узнал, что дрянь позвала моего брата в кафе, чтобы убить, я немедленно отправился туда. Я не мог даже допустить мысль, что потеряю Люциана. Брат и сестра являются самыми дорогими мне людьми. Лишь к ним мое черное сердце способно испытывать хоть какие-то чувства…

Я успел. Спас брата, вернул его домой. Оставалось найти Виолетту и заставить её заплатить за предательство. Но брат… Он привел её обратно в дом и теперь намерен заботиться о ней.

– Виолетта ждёт моего ребёнка, Карлос, – раздраженно пророкотал Люциан.

– Да знаю я. Именно из-за этого она всё еще дышит, – ядовитая усмешка исказила мое лицо.

Только из-за ребёнка, она осталась жива. Я не стал больше обсуждать эту тему с братом, так как видел, что ему не всё равно на девицу.

Люциан устало выдохнул и сел в кресло, не сводя с меня глаз.

– Лучше скажи, как дела с твоей невестой?

Я не любил никогда делиться своими мыслями или планами. Особенно сейчас, когда речь идёт о моей невесте. Да, я изначально решил жениться из-за Люциана. Что мешает ему жениться на ней теперь? Ничего. Только этого не случится.

Тьма внутри меня хочет подчинить себе Алиссию. Сломать её, разобрать и посмотреть, что она из себя представляет. Все эти дни я засыпал её сообщениями, но она не удостоила меня ни единым ответом. Это сводило с ума, разжигало ярость.

– Всё супер. Никаких проблем нет, – сухо отмахнулся я.

Люциан приподнял бровь, скептически усмехнувшись. Он знал меня слишком хорошо, чтобы поверить в эту натянутую браваду. В его глазах читалось невысказанное: "Неужели ты думаешь, что я поверю в эту ложь?". Но он ничего не сказал, лишь откинулся на спинку кресла.

Закончив с делами, я решил навестить Алиссию. Раз уж она игнорирует мои сообщения, ей придется встретиться со мной лично.

Какого чёрта я писал ей? Не знаю. Объяснения этому нет. Бессмысленное наваждение.

Я ворвался в дом Грассо без лишних церемоний и, поздоровавшись с Федерико, сразу же перешел в наступление.

– Я намерен прогуляться со своей невестой. Скоро свадьба, и я хочу узнать ее немного лучше.

Мое внезапное предложение явно удивило мужчину, но мне было плевать с высокой колокольни.

– нахмурился Федерико.– У нас не принято, Карлос, чтобы до свадьбы гуляли, – Федерико нахмурился, словно я покусился на святое. – Ты знаешь наши традиции.

Он думает, что я накинусь на ее дочь и лишу девственности до свадьбы?

Одна лишь мысль о том, что это произойдет совсем скоро, уже будоражит кровь.

– Не все традиции мне по душе. А если так беспокоишься за Алиссию, мы прогуляемся по вашему саду, – ухмыльнулся я.

Федерико замялся на пару долгих минут, взвешивая мое предложение. Он прекрасно понимал, что я не уйду, пока не увижу его дочь.

– Хорошо. Я её отправлю в сад. Жди там, – пробормотал мужчина.

Один из слуг проводил меня в сад, где я остался томиться в ожидании Алиссии. Лишь спустя томительные минуты она соизволила появиться.

Двигалась она неспешно, но во взгляде клокотала неприкрытая ярость. Я невольно скользнул взглядом по плавным изгибам ее фигуры, отмечая, как ей к лицу любой наряд.

– Что ты здесь делаешь? – прошипела она, когда подошла ближе.

– Как грубо, апельсинка. Я ведь приехал, чтобы встретиться со своей невестой, – промурлыкал я в ответ, одарив ее хищной, волчьей ухмылкой.

– Я ясно дала понять, что против этой свадьбы.

Алиссия сжала кулаки, но старалась держать себя в руках. Видно было, что она на грани. Я усмехнулся, наслаждаясь ее гневом. Этот огонь в ее глазах был куда интереснее, чем холодная покорность.

– Мне плевать. Нравится или нет, всё решено. Давай немного прогуляемся.

– Ты приехал, чтобы прогуляться?

– Нет. Я приехал, чтобы увидеть тебя, – проговорил я, понизив голос.

Я шагнул ближе, сокращая разделяющее нас пространство. От нее исходил тонкий аромат роз, дурманящий разум сильнее самого выдержанного виски.

– А я тебя видеть не хочу..., – она осеклась, взгляд ее скользнул куда-то за мое плечо.

Я проследил за ее взглядом. Устремленный на коротко стриженного парня, который наблюдал за нами.

Внутри вскипела темная, первобытная ярость от осознания, что ее внимание принадлежит кому-то еще. Это чувство мне было не знакомо.

– Это кто?

Алиссия поджала губы, в глазах ни тени раскаяния. Лишь вызов.

– Я задал тебе вопрос, Алиссия, – повторил я чуть громче.

– Мой телохранитель, – выдохнула она, словно признаваясь в преступлении.

– Твой телохранитель..., – медленно проговорил я, склонив голову набок.

Она молчала, а я навис над ней, словно тень.

– Я очень не люблю делиться тем, что принадлежит мне. А ты уже моя. Если другой мужчина даже пальцем тебя тронет, то я его убью, апельсинка. Играй с умом и без глупостей. Ты станешь моей женой. И чем раньше ты это осознаешь, тем лучше для тебя.

В ее глазах мелькнул испуг, но он тут же был подавлен гордостью и упрямством. Она отвернулась, словно я был надоедливой мухой, но я не позволил ей уйти. Резким движением я схватил ее за подбородок, заставляя смотреть мне в глаза. В них плескалось отчаяние, перемешанное с вызовом.

– Ты реально безумец.

– Ошибаешься. Я намного хуже.

– В этом я не сомневаюсь. Уверена, что ты всех девушек заставлял проводить с тобой время, – Алиссия презрительно фыркнула.

Алиссия (4)

– Ты сегодня станешь частью другой семьи, дочка, – мама покачала головой, слезы застилали ей глаза.

– Не надо плакать, мама, – прошептала я, чувствуя, как сама вот-вот заплачу.

Сегодня был день мой свадьбы. День, когда я должна решиться на самый безумный и важный шаг в своей жизни – побег. Я не хочу жить такой жизнью, поэтому приняла решение сбежать вместе с Альбертом.

Он обещал мне, что найдет выход, но так и не сказал мне ничего. Пришлось действовать самой, пока меня не увезли отсюда в качестве жены Карлоса Моретти.

Мама поправила мою фату, её голос был полон надежды:

– Я очень надеюсь, что этот брак будет удачным для тебя...

– И что мой будущий муж не будет как отец? – резко добавила я, ощутив нарастающее чувство тошноты.

Мне хотелось вырвать прямо на белоснежное платье с драгоценными камнями. Я чувствовала себя в нем, словно в клетке.

Мои слова ранили маму, но она лишь грустно вздохнула и обняла меня крепко.

– Всё будет хорошо, – шептала она. – Всё будет хорошо.

Я крепче обняла её, слёзы катились по щекам. Неизвестно, когда еще мне удастся увидеть её.

Собравшись с силами, я сделала шаг назад и посмотрела на свою мать, запечатленную в этот момент — её заботливое лицо, полное горечи и любви.

Мама вышла, оставив меня наедине с моими страхами. Не успела я опомниться, как в комнату ворвалась перепуганная женщина, служившая нашей семье много лет. Я не раз выручала ее деньгами, и вот теперь настал момент, когда она должна была ответить услугой.

Она протянула мне таблетку снотворного, быстро сунула ее в потайной кармашек ремня и исчезла. Риск был огромен, но иного выхода не оставалось.

Дверь распахнулась, и на пороге возник Карлос. Элегантный смокинг, безупречная укладка – словно сошедший со страниц модного журнала. Я вздрогнула от внезапного появления.

Мы смотрели друг на друга, и воздух между нами, казалось, искрил от невысказанного напряжения. Его взгляд, наглый и оценивающий, скользнул по моему телу.

– Ты такая невинная в этом платье, что хочется ее сорвать и увидеть твою истинную сущность, – прохрипел он с хищной усмешкой, и в его глазах опасно сверкнул огонек.

Несмотря на дрожь, сковавшую тело, я старалась сохранить самообладание. Эмоции сейчас – мой злейший враг.

– Этому не бывать, – фыркнула я, чувствуя, как щеки вспыхивают от его грубых слов.

Он медленно двинулся ко мне, как хищник, выслеживающий добычу. Я не отступила, решив не давать ему власти надо мной.

Он подошел вплотную, обхватив мой подбородок рукой и заставив посмотреть ему в глаза. Его запах, густой и терпкий, словно темное вино, опьянял и душил одновременно. Я встретила его взгляд, вложив в него всю ненависть и отвращение, на которые была способна.

– Посмотрим, Апельсинка, — прохрипел он низким, бархатным голосом.

Ярость клокотала внутри, словно лава в жерле вулкана, подпитывая упрямую решимость. Нет, я не позволю ему сломить меня, не дам увидеть ни капли страха, что таился глубоко внутри.

Он сжал мою руку в своей, словно в стальном капкане, и потащил из комнаты. Словно зачарованная, брела я за ним, окутанная пеленой отчаяния. Крики гостей, ликующие аплодисменты – все доносилось словно сквозь толщу воды, приглушенно и нереально. Я ничего не видела, ничего не слышала, погруженная в бездну собственного ужаса.

После венчания Карлос дернул меня на себя, но я резко вырвала руку, словно от прикосновения змеи.

– Надо поцеловать своего мужа.

– Обойдёшься, – гневно выплевываю я.

Глаза Карлоса ожесточились, стали суровыми, грубыми, а потом, он прижал меня и впился в мои губы жёстким поцелуем, словно клеймя.

Его губы терзали мои, выпивая остатки воли, а я стояла, оцепенев, словно парализованная. Поцелуй длился только пару секунд.

Когда он отстранился, в его глазах промелькнуло что-то мрачное и напряженное. Я молча смотрела на него, не в силах произнести ни слова. Внутри меня зрела буря, но снаружи я оставалась непроницаемой, словно ледяная статуя.

Я всю свадьбу ждала подходящего момента и, наконец, он наступил. Как только Карлос отвлёкся на своего брата, я моментально достала таблетку и бросила в его стакан.

Сердце бешено колотилось, отбивая чечетку в груди, а руки дрожали, как осенние листья на ветру. К счастью, он ничего не заметил. Я старалась не смотреть в его сторону, притворно увлеченная гостями. Но краем глаза я видела: стакан пуст.

Он всё выпил... Выпил!

Полчаса томительного ожидания – и вот нас, наконец, отправляют в комнату. Сейчас, сейчас должно подействовать…

Когда дверь за нами закрылась, тревога сдавила горло мертвой хваткой.

– Наконец-то мы остались наедине. Весь день ждал этого момента, – ухмыльнулся дьявольски мужчина.

– Не смей ко мне приближаться, – мой голос дрожал, как тонкий лед под тяжестью.

Он лишь усмехнулся, зловеще растянув губы, и картинно развалился на кровати. Вдруг он зевнул, сладко потянувшись.

– А тут очень хорошая кровать... Большая такая, – его его веки начали медленно опускаться, застилая взгляд пеленой сна.

– Карлос? – позвала я, но в ответ лишь тишина.

Я замерла, наблюдая за его спящим лицом.

Неужели сработало? Неужели всё получилось?

Осторожно приблизившись, я убедилась, что он крепко спит. Дыхание ровное, глубокое, как у младенца. Теперь нужно действовать быстро, пока он не проснулся.

У меня не было времени переодеться, поэтому я просто сняла фату и осторожно вышла из комнаты. Торжество поглотило гостей, и в наше крыло никто не заглядывал. Через черный ход я проскользнула прямо к домику охраны. Альберт должен был следить за периметром по камерам, пока остальные, словно стражи, стояли вокруг дома.

– Алиссия, ты что здесь делаешь? – изумление прорезало его лицо, когда он заметил меня.

– Альберт, у нас мало времени. Мы должны сейчас сбежать. Я заранее всё приготовила.

Да, машина ждала неподалеку, набитая моими вещами и кое-какими ценностями. Оставалось лишь добраться до нее.

Карлос(5)

Я нутром чуял, Алиссия что-то затевает. Иначе это была бы не она. Поэтому внимательно следил за каждым человеком, который заходил в ее комнату. Мое внимание привлекла женщина, которая быстрыми шагами направилась туда, но не успела, так как я ее схватил.

Пару угроз, и она любезно выложила всю правду. Я мог бы раскрыть все и ворваться к своей невесте, но тогда бы не узнал, что же задумала девушка.

Сначала решил, что Алиссия просто хочет меня усыпить, чтобы избежать близости со мной. Но я бы ее не тронул.

Я мог бы взять ее силой до рассвета, покончить с этим фарсом. Но это было бы поражением.Горьким, унизительным. Я жаждал другого. Я хотел, чтобы она сама пришла ко мне, добровольно, с горящими глазами, готовая отдать душу и тело без остатка.

Но она смогла меня удивить, когда вышла из комнаты, убедившись, что я заснул.

Я отправился за ней, так чертовски разъяренно, что с трудом удержался, чтобы не убить всех до единого на пути, когда девушка направилась к охране.

Я подошёл ближе, не издавая ни звука. Мой рот скривился в рычании, но я сдержал свой гнев, услышав, что она хотела сбежать с другим.

А затем ублюдок посмел тронуть мою жену. Я вышел из тени, и она заметила меня.

Мои губы искривились в презрительной усмешке. Я выхватил нож из кобуры, пальцы привычно легли на рукоять, наслаждаясь холодом металла.

Алиссия, словно парализованная, смотрела, как я приближаюсь к ее любовнику. В одно мгновение я стиснул его горло, приставив лезвие к животу.

В его расширенных от ужаса глазах плескался животный страх, когда его лицо начало багроветь от моего захвата.

Я заговорил, тихо, но каждое слово звенело сталью

— Теперь повтори, что ты сказал моей жене?

Я ослабил хватку, чтобы он мог говорить.

– Это она пришла... Я хотел прогнать! Я не виноват! Он отчаянно замотал головой. Я поднял взгляд на Алиссию, которая смотрела на меня с застывшим выражением ужаса на лице.

– Тише...Тише. Ты виноват в том, что посмел тронуть то, что принадлежит мне, – объяснил я приятным голосом.

– Я..., – он хотел возразить, но было поздно. Одна мысль, что Алиссия предпочла этого урода, заставляет всю мою тьму вырваться наружу.

Я всадил нож ему в живот. Его крик разорвал тишину, руки беспорядочно заметались в воздухе, пытаясь ухватиться за жизнь.

– Хотел, чтобы она наколени перед тобой встала? Хотел мою жену? Я не оставлю в живых никого, кто даже взглянет на неё, – прорычал я.

Я держал его крепко, как охотник добычу, не отрывая взгляда от Алиссии. Багровая кровь, липкая и горячая, струилась по моей руке. В её глазах плескался не просто ужас – ледяной страх. Я провернул нож ещё раз, и крик перешёл в хрип. Глаза вылезли из орбит, словно собирались выпрыгнуть, дыхание стало судорожным и прерывистым. Ноги подкосились, и я отпустил его в объятия смерти. Он рухнул на пол, как сломанная марионетка.

Девушка видела не просто убийство, она видела крах своих надежд, своих планов.

– Нет! Нет! Нет! – истошный крик, полный отчаяния, вырвался из её груди. Взгляд прикован к мёртвому любовнику.

Я сделал шаг в ее сторону, но она быстро схватила пистолет этого урода и направила на меня трясущейся рукой.

– Ты убил его! УБИЛ! Чудовище! – выплюнула она слова, словно яд, и выстрелила, но пуля просвистела мимо. Я вырвал пистолет из её ослабевших пальцев.

– И убью любого, кто тронет тебя, – прорычал я, подхватывая ее, когда она рухнула на бездыханное тело.

Она – моя. И никто не смеет на неё посягать. Я бросил пистолет на пол, он глухо стукнулся о паркет, сливаясь с тишиной, которую то и дело разрывали её рыдания. Я знал, что она права. Я чудовище. Но я её чудовище. И никогда не отпущу.

Алиссия билась в моих объятиях, захлебываясь в дикой истерике, но я лишь крепче прижимал ее к себе. Звук выстрела привлек внимание людей Грассо, и они ворвались к нам.

Я убил одного из людей Грассо. Мне было плевать, но я мог подставить брата, поэтому пришлось пойти к нему вместе с Алиссией.

Федерико кипел от ярости, его глаза метали молнии, а Люциан лишь молча наблюдал за нами своим тяжелым, мрачным взглядом. Девушка, сломленная страхом, тихо рыдала, опустив голову. Её беслоснежное платье теперь было залито кровью, а волосы растрепаны

– Что произошло? Какого черта ты убил моего человека, Карлос? – взревел Грассо, его голос расколол тишину, словно удар грома.

Я сделал шаг в его сторону.

– Этот ублюдок прямо под твоим носом встречался с твоей дочерью. Так еще пытался сбежать вместе с ней. Теперь понял, почему я его убил? – прорычал я, глядя прямо в его глаза.

Лицо мужчины вытянулось в гримасе немого шока, казалось, вот-вот его хватит удар.

– Что? Этого не может быть. Я бы знал... Это какая-то ошибка, – покачал он головой, отказываясь верить, что его обманывала родная дочь.

В этот момент воздух пронзил стальной голос брата:

– Федерико, мой брат говорит правду. В его словах не стоит сомневаться.

Грассо перевел взгляд на Алиссию, которая не поднимала голову. В его глазах вспыхнула ярость, смешанная с отвращением.

– Как ты могла так опозорить меня? Как?! Надо было убить и тебя, дрянь!

Он бросился на нее, словно хищник на жертву, но я молниеносно встал между ними, заслоняя Алиссию собой. Каждая клетка моего тела взвыла от ярости, готовая разорвать его на куски за одну лишь мысль о том, чтобы поднять руку на мою жену.

– Не смей, Федерико. Алиссия ‐ моя жена, и я сам решу, как с ней поступить и как наказать. У тебя нет никаких прав трогать её. Теперь она Моретти, – в моем голосе сталь звенела угрозой, холодная и смертельная.

Недоумение скользнуло по лицу Грассо, а затем ярость схлынула, оставив после себя лишь бессильную злобу, вырвавшуюся злобным рыком.

– Да. Да. Безусловно ты прав. Ты в праве лично с ней разобраться. Для меня умерла после такого позора. Делай с ней, что хочешь, – выплюнул он слова, словно яд.

Периферийным зрением я уловил, как дрожит Алиссия, и острая, неистовая волна желания защитить ее сдавила горло железным обручем.

Карлос(6)

Алиссия не сопротивлялась, когда я тащил её в комнату. Теперь уже в нашу комнату. Всю дорогу она молча смотрела в окно безжизненным взглядом. Мне хотелось растормошить эту апатию, вырвать из неё воспоминания об этом ублюдке, но я сдержался, стиснув зубы.

Меня удивляет, что я стараюсь не навредить кому-то, кроме моей семьи. Что она со мной делает?

Девушка повернулась ко мне, когда я запер дверь, отрезая нас от остального мира.

– Вперёд... Сделай, что ты хотел... Изнасиловать? Убить? Или сначала изнасиловать, а потом убить, – голос её дрожал, словно осенний лист на ветру, а в глазах плескалось отчаяние, смешанное с ненавистью.

Я сжал челюсть до боли, вспомнив, как поступили с моей сестрой. Я никогда не брал девушку силой и без ее согласия. В список моего дерьма никогда не входило насилие над женщинами.

Мне плевать, что обо мне думают люди, но сейчас ловлю себя на мысль, что неприятно от того, что Алиссия считает меня насильником.

– Снимай платье, иди в душ и смой все с себя, – приказал я, стараясь не замечать её взгляд, полный отвращения.

Она замахала руками, забрызганными кровью, словно пытаясь отогнать призраков.

– Тебе не нравится вид крови? Ты же убил его... Убил близкого мне... Альберт мёртв... Из-за меня! – ее голос сорвался.

Я схватил ее за плечи, встряхивая, словно пытаясь выбить из нее дурь.

– Довольно. Этот ублюдок просто задурил тебе голову, чтобы залезть к тебе под юбку.

– Замолчи, – прошипела она, пытаясь оттолкнуть меня.

Пульс бешено колотился в венах. Я наклонился ближе, обхватив ее подбородок.

– Если бы ты ему правда была бы нужна, то не позволил бы свадьбе случится. Не будь такой наивной, апельсинка.

Ярость жгла нутро, но я силой проглотил ее, несмотря на горький привкус желчи во рту. Я бы снова и снова убивал урода. Я мог бы наказать Алиссию, но за что?

Девчонка выросла в клетке, где за нее решали все. И вот, чтобы почувствовать хоть глоток свободы, она придумала себе любовь и слепо в нее поверила. Другие девушки на её месте просто бы смирилась, а она боролась...

Алиссия судорожно вздохнула, словно выпустила на волю всю боль, скопившуюся внутри.

– Тебе не понять, что такое чувства... У тебя нет сердца.

Я не стал ничего отвечать, а лишь ухмыльнулся.

– Ты ждёшь, чтобы я сам снял с тебя платье?

Она упрямо сжала губы в тонкую линию, не произнося ни слова, и, наконец, сделала шаг в сторону ванной комнаты.

Я знал – ей нужно было укрыться, убежать, спрятаться. Но эта иллюзорная дверь, ведущая в жалкое подобие убежища, не имела замков. Я намеренно их не ставил.

Когда за Алиссией захлопнулась дверь, я набрал номер Дино и велел собрать всю информацию про этого Альберта. Прежде чем говорить с Алиссией, я должен развеять ее розовые грезы, разбить вдребезги этот хрупкий мир, в котором она живет. Меня сжигает изнутри сама мысль о том, что она думает о другом.

Закончив разговор с Дино, я стянул с себя окровавленную одежду, оставшись в одних трусах. Ждали простыни с кровью, а получили убийство.

Подойдя к двери ванной, я прислушался. Тишина. Ни звука льющейся воды.

Я постучал, сначала легонько, потом настойчивее.

– Ты ещё долго там будешь находиться?

Ответа не последовало.

Меня охватила необъяснимая тревога. Неужели она…Толкнув дверь, я ворвался внутрь.

Алиссия съежилась на полу, обхватив колени руками, и это зрелище вызвало неприятный укол в груди. Я опустился перед ней, коснувшись коленями холодного кафеля. В ее зеленых глазах плескалась мутная смесь боли и вины. Я заставил ее поднять лицо.

— Тебе надо помыться. Не нужно тут сидеть, – спокойно сказал я.

В глазах Алиссии вспыхнула ярость. Девушка встала, а затем бросилась на меня с кулаками.

– Ненавижу тебя! Ненавижу! — кричала она, нанося бессильные удары, пока ее не покинули силы.

Я перехватил ее за талию, развернул и прижал к стене. Ее запястья оказались зажаты над головой, мое тело стальной клеткой держало в плену.

– Успокойся. Я не собираюсь тебя насиловать... Более того, я не трону тебя, пока ты сама этого захочешь... А ты, поверь, будешь сгорать от желания, –прохрипел я ей в самое ухо. Мой голос дрожал от сдерживаемого напряжения.

Свободной рукой я расстегнул её платье. Оно упало к ее ногам, образуя белый цветок на черном кафеле. Под ним обнаружилось тонкое кружевное белье. Волна возбуждения окатила меня с головы до ног. Я жаждал ее до безумия. Больше всего на свете.

– Лучше смерть, чем твои прикосновения, – прошептала она тихо.

– Ты будешь умолять меня, апельсинка, – прошептал я в ответ и провел губами по ее шее, вдыхая пьянящий аромат ее кожи.

Я отпустил ее запястья, но не позволил ей упасть. Мои руки скользнули по ее спине, притягивая ее ближе. Ее тело обмякло в моих объятиях, словно вся воля покинула ее. Я почувствовал, как участилось ее дыхание, как ее сердце забилось в бешеном ритме, вторя моему собственному.

Мое тело требовало большего, всего, до последней капли.

Девушка молчала, словно смирившись со своей участью, или слишком измотанная, чтобы сопротивляться. Она позволила мне омыть ее, стоя неподвижно, как статуя.

Я не мог отвести взгляда от совершенства ее тела, от линий, что сводили меня с ума. Желание целовать ее, касаться ее, было таким новым, таким всепоглощающим, что удивляло своей силой. Член болезненно пульсировал, требуя выхода, и я чувствовал, как рушится мое и без того хрупкое терпение. Схватив полотенце, я быстро вытер нас. Девушка не смотрела на меня и это жутко злило, но пришлось держать себя в руках.

Я поднял ее на руки, и у нее не осталось сил сопротивляться.

Девушка закрыла глаза, слишком вымотанная и уставшая.

Я донес ее до кровати и бережно опустил, словно хрупкую фарфоровую куклу. Прижался к ее спине, и она не отстранилась. Молчала.

– Тебе надо отдохнуть. Просто засыпай, – прошептал я, уткнувшись в её шею, а после поцеловал. Сам не понял, как вышло. Просто захотелось.

Алиссия (7)

Слабость разлилась по телу, когда я медленно открыла глаза. Полная дезориентация и растерянность сковали меня. Воспоминания обрушились лавиной, порождая острое желание исчезнуть, раствориться в небытии.

Карлос… Он раздел меня, омыл мое тело, а потом уложил спать… Это был не кошмар, а жестокая реальность. Истощенная до предела, я позволила ему касаться себя. Заснула рядом с ним, после того, что он сотворил с Альбертом.

Альберт...

Я резко села на кровати, ловя ртом воздух. Его убили… И в этом была моя вина. Взгляд невольно упал на платье, аккуратно сложенное на кровати. Карлоса, к моему облегчению, в комнате не было. Я потянулась к ткани, стремясь укрыться от ощущения собственной наготы, не желая больше представать обнаженной перед ним.

Рядом с платьем лежали и другие женские вещи. Неужели он принес их, пока я спала?

Накинув платье, я принялась приводить в порядок спутанные волосы, когда тихий стук заставил меня вздрогнуть. Мгновенно напрягшись, я уставилась на дверь.

– Кто там?

Медленно, с опаской, я открыла дверь. На пороге стояла девушка, юная и светлая, ростом ниже меня. Она переминалась с ноги на ногу и робко улыбнулась.

— Доброе утро... Извини, что так рано пришла. Меня зовут Аврора... Сестра Карлоса, – голос её был тихим, словно дуновение ветерка.

Сестра Карлоса? Это казалось невероятным. Как этот ангел мог быть связан с Моретти?

– Доброе, – ответила я, выдавив подобие улыбки.

Я жестом пригласила её войти. Аврора ступила внутрь комнаты с неуверенностью в каждом движении. Её застенчивость была почти осязаемой.

– Хотела с тобой познакомиться и убедиться, что моя одежда тебе подошла. Карлос сказал, что вы не успели забрать одежду.

Так вот чья одежда на мне.

— Все подошло. Спасибо большое, – искренне поблагодарила я.

Аврора вызывала симпатию. В ней чувствовалась какая-то нежность, доброта, словно она соткана из солнечного света.

— Ты первый день в нашем доме, но поверь, привыкнешь к нам... Мы все рады, что ты стала частью нашей семьи. Карлос тебе всё обязательно покажет и расскажет, – в её голосе звучала неподдельная радость.

Карлос мне уже показал. Ещё как показал.

Я сдержала рвущийся наружу поток ругательств. Не стоит выливать грязь на Карлоса его же сестре. Сама разберусь с этим психопатом.

– Не сомневаюсь, – сухо усмехнулась я.

Аврора несколько раз удивленно моргнула, словно не поняла скрытого смысла, а затем прошептала:

– Брат может казаться на первый взгляд не таким хорошим... Но он готов на всё ради семьи. Просто он не умеет показывать чувства, – в её голосе промелькнула грусть.

– Или просто не может их испытывать, – невольно вырвалось у меня. Я отказывалась верить, что у такого монстра есть хоть что-то человеческое внутри.

Аврора опустила взгляд, словно мои слова задели ее за живое. В комнате повисла неловкая тишина, нарушаемая лишь тихим тиканьем часов.Я почувствовала укол совести. Незачем было так резко. Все же она пришла с добрыми намерениями.

– Я рада, что ты зашла, – бросила я, нарушая тишину.

Аврора заметно расслабилась. Мы пару минут поговорили с ней.

– Я еще зайду, если не против. Прогуляемся по саду. Виолетта тоже будет рада пообщаться... Чисто женская компания.

– Хорошо, – кивнула я.

Она еще раз тепло улыбнулась и, пожелав мне удачного дня, вышла из комнаты, оставив меня наедине со своими мыслями и растущим чувством растерянности.

Устало выдохнув, подошла к окну. Моя жизнь изменилась и мне необходимо как-то с этим справиться. Жалеть себя и плакать я больше не буду. Он не увидит мои слезы.

В животе урчит, но не хотела выходить из комнаты. Я легла на кровать. Но тут же, словно ужаленная, вскочила, когда в дверях появился Карлос.

Одарила его ледяным взглядом, в ответ лишь скользнула самодовольная усмешка. Он приближался, как хищник, выслеживающий добычу.

– Ты уже отдохнула, апельсинка? Выспалась? — в голосе звенела неприкрытая издевка.

– Я заснула только из-за усталости, но больше не смей меня трогать, – огрызнулась я, поднимаясь с кровати.

Поправила платье, стараясь скрыть дрожь в руках, и подошла к окну, но ощущала его присутствие каждой клеткой, будто он сам стал воздухом в комнате. Карлос навис надо мной сзади, обжигая кожу шеи горячим дыханием.

– Ты сама начнёшь умолять меня, чтобы прикоснулся к тебе. Но сейчас не об этом. Угадай, где я был, – прохрипел он, и его слова опалили, словно клеймо.

Он был слишком близко, и эта близость пугала до дрожи.

– Развлекался, терроризируя бедных горожан? – фыркнула я, с показным безразличием закатив глаза.

Вместо ответа последовал приглушенный смех, от которого по спине пробежали мурашки. Я замерла, стараясь не выдать ни единой эмоции, но сердце бешено колотилось в груди, готовое вырваться наружу.

– Навещал Альберта, – заявил мужчина.

Я резко развернулась, отстраняясь от него.

– Что?

– Я забрал его телефон, взломал и очень многое узнал... Ты в курсе, что у него была беременная девушка, которую он так сильно избил, что та потеряла ребёнка? –слова Карлоса обрушились на меня, словно грозовая лавина.

– Чего? Когда? – выдохнула я, отказываясь верить своим ушам.

– Месяц назад. Ещё в его телефоне множество девиц, которым он признавался в чувствах, потом спал с ними и снимал на камеру... Некоторые замужние и их он шантажировал.

– Не может быть..., – прошептала я, раздавленная открывшейся правдой.

Мужчина протянул мне телефон Альберта.

– Смотри сама. Если бы у вас что-то было, то там было бы и твоё видео.

Я выхватила телефон, словно змею, и погрузилась в пучину видео и переписок. С каждой секундой воздух становился все более разреженным, дышать было все труднее. Альберт, которого я знала, или думала, что знала, оказался чудовищем, скрывавшимся под маской обаяния.

– У вас же ничего не было? – спросил Карлос.

– Нет... Дальше поцелуя никогда не доходило, – тихо ответила я, читая переписки парня.

Алиссия (8)

Весь день меня терзала правда об Альберте, словно ядовитый змей.К вечеру, обессилев от душевной борьбы, я ощутила, как чувство вины, словно пелена, сползает с глаз. Я больше не казнила себя за его смерть. В холодной ясности я увидела, что он просто хотел воспользоваться мной.

Злость на собственную наивность жгла изнутри, но я взяла себя в руки. Хватит копаться в прошлом. Сейчас мне нужно думать о себе. Никто не протянет руку помощи, значит, действовать придется самой.

Карлос исчез, словно растворился в ночи, оставив меня наедине с гнетущими мыслями. Этот безумец не дал мне сомкнуть глаз. С одной стороны, я должна была радоваться его отсутствию, но с другой – душу терзало смутное, неприятное предчувствие. Мысль о том, что он проводит эту ночь не один, отравляла меня.

Пусть гуляет, где хочет, но и я не собираюсь гнить в этой клетке. Мне нет до него дела.

Он объявился лишь под утро. Я окинула его ледяным взглядом, пытаясь уловить хоть что-то в его усталом, помятом облике. Казалось, он не спал всю ночь.

– Кто-то проснулся не с той ноги? – ухмыльнулся он, приближаясь.

Я сжала кулаки до побелевших костяшек, сдерживая рвущийся наружу гнев. Он держит меня взаперти, а потом смеет возвращаться с ухмылкой, как ни в чем не бывало.

– Я хочу поговорить со своей мамой. Я хочу забрать свои вещи и свой телефон. Я не могу сидеть в четырёх стенах, пока ты там развлекаешься всю ночь, – прошипела я, прожигая его взглядом.

Его ухмылка стала еще шире, словно мои слова потешили его самолюбие. Он продолжал приближаться, пока между нами не осталось почти никакого расстояния.

– Вошла уже в роль жены и ревнуешь, апельсинка? – промурлыкал он, играя прядью моих волос.

Я оттолкнула его рука и отстранилась. Не хочу думать о том, с кем он проводит время.

– Мне всё равно, где ты и с кем ты. Я просто хочу забрать свои вещи и поговорить с мамой, – потребовала я, скрестив руки на груди.

– Хорошо. Мы сегодня поедем по магазинам. Купим тебе одежду, телефон и всё необходимое, женушка. Сможешь потом сразу позвонить маме, – спокойно ответил Карлос.

Я почувствовала облегчение от мысли, что услышу скоро голос матери. Мне необходимо узнать, как она там и главное... Не навредил ли ей отец.

Спешно накинув на себя одежду, я выскользнула из комнаты и поспешила вниз, где меня ждал Карлос. Его пальцы крепко обхватили мою руку, когда мы направились к машине.

– Я сама могу идти. Необязательно держать меня за руку, – проворчала я раздраженно, пытаясь вырваться.

– Отпущу и ты сбежишь, – усмехнулся мужчина.

– Как будто от тебя можно легко сбежать, – пробормотала я, поймав себя на мысли, что его прикосновения, вопреки моей воле, вызывают странное волнение.

– Я рад, что ты это понимаешь, – ответил он, распахивая дверцу роскошного автомобиля.

– Мы поедем вдвоём? Охраны не будет? – удивилась я, оглядываясь по сторонам. Обычно отец не выезжал без охраны.

– Тебя буду возить только я. А если меня не будет рядом и очень необходимо куда-то поехать, то отвезёт Дино. Больше никто из наших солдат не смеет даже взглянуть на тебя, – в его голосе звучала скрытая угроза.

Его слова больно кольнули. Неужели после случая с Альбертом он считает меня настолько легкомысленной?

– Если ты думаешь, что я...

– Не думаю, – резко отрезал мужчина, уловив ход моих мыслей. – Мне просто не нравится, когда даже взглядом касаются тебя, – заявил Карлос.

Я села в машину, стараясь не смотреть на Карлоса. Его собственнический тон, его ревность – все это меня пугало и притягивало одновременно. Я не понимала, что он на самом деле чувствует ко мне, и от этого становилось не по себе.

Машина плавно тронулась с места, и мы погрузились в молчание. Я чувствовала его взгляд на себе, ощущала его присутствие каждой клеточкой своего тела.

Я изо всех сил пыталась не замечать его, но с каждой минутой это становилось невыносимо. Особенно сейчас, в магазине, где он, словно тень, преследовал меня между рядами одежды.

Выбирать вещи самой было в новинку. Раньше этим занималась мама, а отец утверждал каждый предмет гардероба.

Я машинально схватила пару платьев приглушенного бежевого оттенка, несколько строгих рубашек и длинные, ниспадающие юбки. Все в этой унылой, однообразной палитре.

– Зачем ты берёшь эту одежду, если она тебе не нравится, – прозвучал его глубокий голос. Карлос, как всегда, внимательно изучал каждое мое движение, каждое мимолетное выражение лица.

– Алиссия Грассо должна одеваться скромно, элегантно и… незаметно, – холодно парировала я, отворачиваясь.

Он сделал шаг ко мне, сокращая расстояние.

– Ты уже не Грассо, а Моретти. Выбирай то, что нравится именно тебе.

– А если кто-то решит, что жена Моретти одета… неподобающе? – слова сорвались с губ, против моей воли, и я встретилась с его пронзительным взглядом.

В ответ он одарил меня дьявольской, завораживающей ухмылкой.

– Если хоть кто-то скажет о тебе плохо, то я просто вырву ему язык, – прозвучал его низкий, уверенный голос. И я ни секунды не сомневалась, что он именно так и поступит.

И, наверное, я сумасшедшая, раз его угроза вызвала у меня не страх, а… странное, щекочущее чувство удовлетворения.

— Убери это унылое недоразумение и выбирай то, что ты хочешь.

Сердце действительно забилось чаще, но не от страха, а от странного предвкушения. Впервые за долгое время я почувствовала, что имею право на выбор, право на ошибку, право быть собой. Отбросив одежду в сторону, я огляделась вокруг.

Мои глаза выхватили яркое пятно в глубине зала – платье цвета фуксии, расшитое блестками. Раньше я бы даже не посмотрела в его сторону, посчитав его вульгарным и кричащим. Но сейчас… Сейчас оно казалось мне глотком свежего воздуха, вызовом, возможностью заявить о себе.

Схватив платье с вешалки, я прижала его к себе. Карлос стоял рядом, наблюдая за мной с нескрываемым интересом. В его глазах я видела одобрение и… что-то еще, что заставляло меня краснеть.