В объятиях озера

Пролог

Marytale — Мутная вода

Ледяные объятия озера сомкнулись на теле и потянули меня вниз, на самое дно. Светлая поверхность воды становилась все дальше и дальше — даже если найду силы и попытаюсь рвануть вверх, все равно не смогу всплыть, потому что плавать я так и не научилась.

На задворках сознания появилась вялая мысль о том, что на поверхности вода в озере сине-зеленая, а внутри почему-то темно-серая и мутная. В прошлый раз, уходя на дно, я этого не заметила. Наверное, потому что тогда меня быстро спасли, я даже воды не успела наглотаться. Сразу же ожила, чувствуя, как обнимают меня теплые руки спасителя. Кашлянула и сделала глубокий и немного болезненный вдох. Вдох жизни.

Однако во второй раз мне уже не ожить в теплых руках своего спасителя, не сделать судорожный и болезненный вдох жизни. Дважды так не везет. Не в моем случае. К тому же, в прошлый раз меня не хотели убивать, чего нельзя сказать сейчас.

Воздух внутри меня закончился, и с новым вдохом в легкие попала лишь вода. В грудь словно вонзилось множество острых кинжалов. Тело дернулось, окоченевшие руки схватились за горло.

Умирать не хотелось. Не здесь и не сейчас. Не в этом озере.

Однако все началось здесь, в мутных и ледяных водах этого озера. Здесь же всё и должно закончиться. Трагично и закономерно.

Круг замкнулся. Смерть, из лап которой меня вырвали десять лет назад, снова пришла за мной. Во второй раз она меня точно не упустит. Нечего и надеяться, так ведь?

Но тогда почему находясь уже на волоске от гибели я все еще на что-то надеялась? До последнего не хотела закрывать уставшие глаза и все всматривалась в отдалившуюся от меня поверхность, ожидая чуда, которое не произойдет.

Последние силы покинули мое тело, глаза закрылись, и я увидела перед собой непроглядную тьму. Смерть накрыла меня своей черной вуалью и готова была забрать на тот свет. Ледяные объятия озера стали постепенно ослабевать, и я смирилась с тем, что впереди у меня только холод и смерть.

А потом я вдруг почувствовала тепло…

***

Мои дорогие читатели! Приветствую вас в своей новой истории, которая участвует в

литмобе “После развода”

Не забывайте ставить звездочки, если история вам нравится. Также буду рада вашим комментариям!

Визуализация героев тут: https://litnet.com/shrt/uoPa

1

Несколькими месяцами ранее

— Мне жаль говорить это, но лечение не помогло.

Доктор Чон — женщина лет пятидесяти с красивыми раскосыми глазами и идеально уложенным каре — сидела прямо и дежурно улыбалась. Затем, словно спохватившись, что в таких случаях улыбка неуместна, перестала растягивать губы и изобразила сочувствие.

— Что ж, попробуем что-то другое. Мне не привыкать. — Я прикинула, сколько будет стоить новое лечение. Намного дороже предыдущих двух или нет? Не то, чтобы у меня не было денег, нет. За свою почти десятилетнюю карьеру певицы я заработала немало, вот только счет у нас с мужем был общий, и, когда я брала оттуда крупную сумму, он всегда требовал назвать причину, по которой мне понадобилось столько денег. Это постоянно ставило меня в неловкое положение, будто я была маленькой девочкой, клянчащей у отца деньги на бесполезную игрушку.

Однако тут был совсем иной случай. На кону стоял мой голос, который приносил мне и Питеру большие деньги. Разумеется, он позволит мне снять любую сумму, если она пойдет на лечение моих голосовых связок.

— Вы меня не поняли, — на губах доктора Чон снова заиграла легкая дежурная улыбка. — Вам уже не поможет никакое лечение. Смысла предлагать вам что-то новое нет, потому что вероятность, что ваш голос восстановится, нулевая.

— Ага, — кивнула я, все больше ненавидя сидящую передо мной женщину. — Ну, что ж, раз вы не хотите мне помогать, то я обращусь к другому специалисту, который лучше вас.

Я закинула сумочку на плечо и приготовилась встать, чтобы уйти.

— Вы уже обратились к лучшему из лучших. — В голосе доктора Чон проскользнула надменность. — Почти все звезды Голливуда, зарабатывающие голосом, мои клиенты. Поверьте, в этой стране вы не найдете никого лучше меня. Да и за ее пределами тоже. Так что примите мои слова как данное. Вы больше не сможете петь, миссис Батлер.

— Моя фамилия Ривз, — холодно исправила я эту стерву. — Сандра Ривз. Я не брала фамилию мужа.

— Я не ваша фанатка, чтобы знать такие подробности, — развела руками доктор Чон.

— Но вы мой доктор. — Я встала с места и смерила сидящую за столом докторшу презрительным взглядом. — И своей неосведомленностью о фамилии вашего пациента вы лишь подтверждаете мои сомнения в вашей компетентности. Всего доброго.

Не дожидаясь ответа доктора Чон, я вышла из ее кабинета, хлопнув дверью.

— Миссис Ривз, вы забыли записаться на следующий прием! — окликнула меня медсестра в регистратуре, когда я пронеслась мимо нее злобным вихрем, агрессивно цокая каблуками по белоснежной больничной плитке.

Марию мне обежать не хотелось. Она была моей фанаткой и не успокоилась, пока я не подписала ей все свои альбомы и несколько постеров.

Остановившись, я повернулась к медсестре и натянула свою самую солнечную улыбку, за которую один человек из далекого прошлого назвал меня Санни.

— Я больше не приду сюда, Мария. Всего тебе хорошего.

— Вас вылечили? Вы снова будете петь? — обрадовалась Мария. В ее темно-карих глазах блестело неподдельное счастье.

— Еще нет, но я не сдамся, — ответила я, продолжая улыбаться, хоть на самом деле мне хотелось плакать.

Потому что я прекрасно понимала, что доктор Чон права. Она была не первым доктором, который со мной возился. До нее мы с Питером объездили шесть клиник, но ни в одной мне не помогли. Все врачи лишь разводили руками, вздыхали и говорили, что об этом надо было заботиться раньше, и что такой запущенный случай уже не вылечить.

Так что, по сути, доктор Чон не виновата, что отказалась от моего лечения. Мой случай в действительности был слишком запущенным, а вероятность выздоровления была нулевой. Просто слышать это снова и снова, когда надежда все еще плескалась в моем сердце, было чертовски больно.

Однако теперь я, наконец, приняла тот факт, что больше никогда не смогу петь. В тот самый момент, когда вышла из больницы и медленно спустилась по ступеням. Подняла голову и, щурясь, посмотрела на слабо пригревающее февральское солонце.

— Ну вот и все, — тихо произнесла я и пошла в сторону своей машины, которую оставила в самом конце больничной парковки.

Полгода назад я заболела ковидом и провалялась в постели две недели с высокой температурой и адской болью в горле. Любое принятие пищи заканчивалось для меня слезами — настолько больно мне было глотать.

После выздоровления, мне, по-хорошему, надо было дать голосовым связкам отдохнуть и восстановиться, воздержавшись на некоторое время от пения, но на носу был тур по Европе: десять стран, восемнадцать городов и миллионы ждущих моего выступления фанатов. Как я могла все отменить? К тому же Питер, как мой продюсер, был категорически против моего отпуска, ведь если мы отменили бы тур, то потеряли, по его словам, «хренову тучу бабок».

— Оно нам надо? — спросил он меня тогда.

Я помотала головой. Он не должен был терять из-за меня деньги. С моей помощью он разбогател и стал знаменитым продюсером. Я бы ни за что не сделала того, что навредило бы Питеру.

Однако сейчас, оглядываясь назад, я засомневалась в своем решении. Не желая навредить мужу, я невольно сделала так, что навредила самой себе. Такая вот ирония.

2

Следующие дни я была занята тем, что писала речь для обращения к фанатам. Вернее, пыталась написать, потому что процесс полностью контролировал Питер, и мои слова ему не нравились.

— Скажи, что приняла это решение осознанно. Про здоровье не упоминай, — указывал он.

— Но многие уже знают, что у меня проблемы с голосом. К тому же, я не хочу ничего скрывать от своих фанатов. — Вздохнув, я отложила ручку с записной книжкой на журнальный столик и откинулась на мягкую спинку дивана.

— Окей. — Питер взял записную книжку и, пробежавшись по написанному, что-то решительно вычеркнул. — Про будущее не стоит говорить. Просто скажешь, что решила посвятить себя семье.

Я фыркнула.

— Делаешь из меня домохозяйку?

— Ни в коем случае, милая. — Питер расплылся в белозубой улыбке. — Теперь ты жена бизнесмена.

Ни первый вариант моего нового статуса, ни второй мне не нравились. Если раньше я без зазрения совести тратила наши с Питером деньги, зная, что часть из них была заработана мной, то теперь я так делать не смогу. Теперь я буду чувствовать себя содержанкой.

Если бы у моей мамы не было деменции, она бы посмеялась над моими заморочками и сказала:

— Моя дорогая, большинство женщин живут как содержанки, и их это ни капли не смущает. Наслаждайся ситуацией! Если муж хорошо зарабатывает, зачем жене работать?

Наверное, разговор с ней меня бы успокоил, и я действительно попыталась бы свыкнуться со своим новым положением, но мама, во-первых, была в пансионате для больных деменцией, а во-вторых, воспринимала меня как «тетушку Сандру», а не как свою дочь.

Поздним вечером, когда речь была написана, я сидела в темной гостиной, пила ромашковый чай и смотрела в панорамное окно, откуда выходил прекрасный вид на залитый ночными огнями город. Где-то там, на очередной вечеринке, находился Питер. Если бы не потеря голоса, то я была бы с ним рядом, блистала в свете софитов и пела бы вживую для каждого, кто попросит.

Питер всегда упрекал меня за «бесплатные концерты», которые я внезапно могла устроить в общественных местах или в онлайн-трансляции. Когда фанаты просили меня спеть, я не могла отказать. Ведь на их лицах появляется такая чудесная улыбка, когда я начинаю петь.

Начинала… Теперь все, что связано с пением, в прошлом.

Может быть, Питер был прав, когда сказал, что я бездумно растратила свой голос. Надо было беречь его и петь только по необходимости. Тогда, может быть, болезнь не дала бы такого осложнения на голосовые связки.

Тяжело вздохнув, я допила ромашковый чай и взяла смартфон. В телефонной книге у меня было множество контактов, но только одному из них я могла излить душу.

Марта Макова жила в России и работала флористом в свадебном агентстве. Она стала моей первой и самой главной фанаткой, а еще близкой подругой, пусть и виделись мы всего раз, на моем концерте в Сербии, во время тура по Европе. Марта подарила мне самый красивый букет из всех, что мне когда-либо дарили, причем оказалось, что она собирала его в последний момент. Из-за переноса рейса времени у Марты почти не оставалось. В спешке она вломилась в ближайший цветочный магазин и затерроризировала продавцов, требуя выдать ей самые красивые и свежие цветы. Надо ли говорить, как сильно я дорожила этим букетом, что даже после того, как цветы завяли, превратила его в гербарий! Но больше, чем этим чудесным букетом, я дорожила Мартой, которая поддерживала меня с самого дебюта. Под моим первым клипом она оставила море восторженных отзывов и объявила, что меня ждет большой успех. Я расплакалась, когда читала ее комментарии, и, не выдержав, написала ей. Так и началась наша дружба по переписке.

Открыв чат с Мартой, я принялась печатать сообщение.

Я: Привет. Хочу, чтобы ты первой узнала новость: я завершаю свою карьеру.

Марта: Что??? Почему???

Я: Потому что больше не могу петь. Мои голосовые связки махнули мне ручкой.

Марта: Санни, дорогая, как же так? Как мы будем без твоих чудесных песен?

Я: Прости, но я правда больше не могу петь…

Марта долго что-то печатала, и я терпеливо ждала ее сообщение, но оно мне так и не пришло. Марта перестала печатать и пропала на минуту, а затем позвонила мне по видеосвязи.

Натянув на лицо улыбку, я приняла вызов. Мы долго разговаривали, вспоминая мои концерты и альбомы, выходы в свет, частые трансляции для фанатов. Поддержка Марты, как всегда, была бесценной. Мне стало намного легче после разговора с ней, а когда она предложила приехать к ней в Россию после моего заявления, так и вовсе воспаряла духом.

— Думаю, это то, что мне сейчас нужно, — сказала я и, попрощавшись с радостной Мартой, открыла ноутбук и купила билеты на завтрашний вечерний рейс до Москвы.

На следующий день за завтраком я объявила о своем спонтанном путешествии Питеру.

— Серьезно? Сразу после заявления? — удивился он и поморщился, когда я слишком громко поставила чашку на стол.

3

После обеда я быстро переоделась в неброский спортивный костюм с курткой и бейсболкой и спустилась на парковку, где села в машину.

Всю дорогу я раздумывала о том, стоит ли мне уезжать в праздничный день. Пусть Питер и сказал, что у него много работы сегодня, но она же когда-то закончится, пусть и поздно. Он вернется в темный и тихий дом, где ему придется ужинать в одиночестве, да еще и в день влюбленных.

Оскар, секретарь Питера, уже давно уехал, а я сидела в аэропорту со стаканчиком кофе в руках и все еще размышляла, кусая губы, над своим отлетом.

— Нет, это неправильно, — пробормотала я, решительно глядя на информационное табло.

В трудном выборе между подругой и мужем все же победил муж.

Развернувшись, я поспешила к выходу из аэропорта, старательно пряча лицо за высоким воротником куртки. Удивительно, но никто меня так и не узнал. Либо маскировка удалась, либо моя популярность, как и сказал Питер, таяла на глазах.

Поймав такси, я назвала адрес дома и достала телефон, чтобы сообщить Марте, что не приеду. Разумеется, подруга расстроилась и заволновалась. Она закидала меня вопросами, и у меня ушло много времени, чтобы заверить ее в том, что у меня все хорошо, просто в последний момент не захотела бросать мужа в праздник.

Марта: С твоим мужем я конкурировать не собираюсь. Повеселитесь там, устройте жаркую ночку! P.S. Я жду тебя в любое время!

Я: Спасибо, дорогая! Сделаешь мне еще один шикарный букет?

Марта: Конечно! Жаль, что твоя свадьба произошла до того, как мы познакомились ;( Я бы сделала тебе грандиозный букет невесты!

Я: Тогда я бы не смогла с ним расстаться, чем обидела бы около сотни моих гостей женского пола :D

— Извините, — раздался неуверенный голос таксиста.

Я отняла лицо от телефона.

— Да?

— Вы ведь Санни?

В груди мгновенно образовался комочек страха. Не то, чтобы я боялась фанатов, но в такие моменты, когда я оказывалась с ними в замкнутом пространстве один на один, без защиты, мне становилось страшно. Кто знает, что может быть на уме у незнакомого человека. Да и у знакомого.

— Не волнуйтесь, я никому не выдам вас, — поспешил заверить меня таксист. — Просто моя дочка — ваша большая поклонница.

— Приятно слышать, — улыбнулась я.

Страх отступил. Таксист казался милым и адекватным.

— Ее зовут Лили, ей семь, — таксист рассказывал о своей дочке с ласковой улыбкой. — Она почти каждый вечер включает вашу музыку и делает вид, что она — это вы. Мечтает тоже стать певицей и ждет не дождется вашего нового альбома.

Та радость, что расцвела в моем сердце во время рассказа таксиста, сразу же растворилась, как только я услышала про новый альбом. Таксист, вероятно, ждал, что я скажу ему примерную дату выхода нового альбома или хотя бы заверю, что он будет скоро, но я не могла ему соврать. Как и не могла сказать правду, потому что мое обращение о завершении карьеры еще не вышло.

Благо, от ответа меня избавило то, что мы подъехали к моему дому. Расплатившись, я вышла из машины и радостно отметила, что в окнах гостиной горел тусклый свет. Питер был дома и, наверное, сидел в своем любимом кресле и просматривал новости шоу-бизнеса на планшете.

Тихонечко я вошла в дом и, не включая свет, прокралась в гостиную, в которой, к своему удивлению, Питера не обнаружила.

Со второго этажа доносились приглушенные звуки, и я подумала, что он смотрит в спальне телевизор. Мелькнула озорная мысль быстренько переодеться и предстать перед ним в кружевном белье, но мне так натерпелось сделать мужу сюрприз, что я поспешила на второй этаж, переступая сразу через две ступени.

На втором этаже звуки усилились, и я замерла на последней ступени, озадаченно вслушиваясь. Муж смотрел порно? Бедненький, совсем заскучал один в День святого Валентина. Правильно я сделала, что вернулась.

Остановившись у приоткрытой двери в спальню, я толкнула ее локтем и вошла внутрь. В внутри царил полумрак, но даже в нем я смогла разглядеть в постели своего голого мужа с какой-то голой женщиной. Вернее, девушкой — совсем юной, на вид еще школьницей.

От увиденного я потеряла дар речи, и пресловутое слово «сюрприз» так и застряло в горле.

— Сандра! — воскликнул потрясенный не меньше меня Питер. — Что ты тут делаешь?

— Что я тут делаю? — от возмущения у меня прорезался голос. — Это мой дом, вообще-то!

— Да, но ты должна была лететь в Россию! — Потрясение быстро сошло с лица Питера, уступив место раздражению. Схватив одеяло, он прикрыл свое хозяйство.

Лежащая рядом с ним девчонка прикрываться даже не думала. Нагло развалившись на нашей постели, она с интересом меня разглядывала.

— Должна была, но решила вернуться к тебе. Подумала, что ты тут заскучаешь без меня. — Смерив презрительным взглядом девчонку, я добавила: — Видимо, ошиблась. Кастинг прошел хорошо? Кстати, ей есть восемнадцать?

4

С Питером я познакомилась четырнадцатого февраля. Тогда он встречался с моей лучшей подругой Линдой Джонсон, которая была абсолютно без ума от него — высокого красавца из колледжа, который к тому же был старше нас на три года.

Линда положила на него глаз еще в подростковом возрасте, когда была обсыпана прыщами и носила брекеты. Питер Батлер был звездой нашей старшей школы: красавец, спортсмен, отличник и просто добрый парень. К тому же, его отец был мэром нашего маленького городка Санвиль, расположенного на севере Калифорнии, а дядя — сенатором в Вашингтоне.

Девушек у Питера всегда было много, но ни с одной он не пробыл более трех месяцев. Пожалуй, это было единственным, что мне не нравилось в Питере, однако Линде на это было плевать и, когда он приехал на летние каникулы один, подруга решила взять быка за рога. К концу августа они уже страстно целовались на тусовках у озера Мади, а я могла им только завидовать. Потому что Питер мне тоже нравился, но не настолько, чтобы отбивать его у лучшей подруги.

— Не могу поверить, что мы вместе уже полгода. — Серые глаза Линды восторженно блестели. — И что сегодня он приедет, чтобы вместе со мой провести День святого Валентина!

— Кажется, Питер от тебя без ума, — заметила я с искренней улыбкой. За подругу я радовалась без всяких притворств.

— Мне тоже так кажется. — Мы подошли к школьным шкафчикам и подруга, открыв свой, закинула в него учебники. — Потому что как еще объяснить то, что я первая девушка, с которой он не порвал после трех месяцев отношений?!

— Так и до свадьбы недалеко, — лукаво произнесла я.

— Да ну тебя! — Взгляд Линды остановился на моем шкафчике. — Да открывай уже, не томи!

Я закусила губу и покосилась на дверцу своего шкафчика. Вот уже три года подряд в День святого Валентина кто-то подкладывал мне синюю розу. Записки на ней не было, и мы с Линдой каждый год гадали, кто же такой мой тайный воздыхатель.

— Ты что, боишься? — удивилась Линда. — Неужели еще не привыкла за три года?

— Не боюсь, — буркнула я и потянулась к ручке шкафчика.

На самом же деле я боялась. Боялась того, что розы в шкафчике не окажется. За всю мою жизнь мне дарили всего несколько букетов, да и то родители. Теперь же, три года подряд, кто-то подбрасывал мне розу, и это волновало меня так, что даже мелко подрагивали руки.

Замок шкафчика щелкнул, и я медленно распахнула дверцу. На учебниках аккуратно лежала свежая роза с пышным бутоном насыщенно-синего цвета.

— Четвертый раз подряд! — восторженно завизжала Линда.

Я аккуратно достала цветок и ахнула. К ножке была привязана маленькая записка.

— Боже, боже, боже! — заверещала подруга, размахивая руками. — Он решился написать! Я сейчас взорвусь от переизбытка эмоций!

Бросив взгляд на подругу, я нервно сглотнула. Да уж, я и сама была готова взорваться от переполняющих меня чувств, просто хорошо сдерживалась.

Осторожно взяв записку, я развернула ее и пробежалась взглядом по красиво написанным словам.

«У тебя очаровательный голос и солнечная улыбка, Санни»

Подруга сунула нос в записку, прочитала ее вслух и вновь восторженно завопила:

— Он слышал, как ты поешь! И ему так понравилось, что он решил написать тебе записку! Господи, как это романтично!

— Понятия не имею, где он мог услышать мое пение, — пробормотала я, задумчиво глядя на записку. — Я пою только дома или когда помогаю маме в закусочной после закрытия.

— Значит, где-то ты все же спалилась, дорогая. — Линда весело подмигнула мне. — Может, сама не заметила, как начала петь. Или подумала, что тебя никто не видит, но на самом деле тебя видели и слышали!

Мои щеки зарделись. Я не считала, что хорошо пою, но маме и Линде нравился мой голос, да и мне нравилось петь.

— Почему он назвал меня «Санни»? — Я ткнула пальцем в выведенное изящным и ровным почерком имя. — Мама порой называет меня «Сэнди», а ты «Сан». Но чтобы «Санни» — никогда. Это совсем не вяжется с моим именем.

— А твой тайный воздыхатель думает иначе. — Линда потрепала меня по вьющейся огненно-рыжей шевелюре. — И, знаешь, я с ним согласна. Санни тебе подходит. Ты, действительно, солнечная. Кстати, я тут недавно страдала бессонницей и решила изучить язык цветов. Знаешь, что означает синяя роза?

Я помотала головой.

— Недостижимую мечту! — радостно объявила Линда.

— Звучит грустно, — заметила я.

— Звучит чертовски романтично, дурочка! Твой тайный поклонник считает тебя своей недостижимой мечтой!

— Ты перечитала любовных романов, — усмехнулась я, вертя в руках красавицу-розу.

— А вот и нет! — подруга подхватила меня под руку и крикнула в самое ухо: — Скорее убирай свои учебники, и бежим в бар! Питер скоро приедет!

Как настоящий друг, Линда не хотела бросать меня в День всех влюбленных одну. Перед свиданием с Питером она настояла на том, чтобы мы потусили вдвоем несколько часов в баре ее мамы, которая всегда угощала нас бесплатными напитками. Безалкогольными, разумеется.

5

Я проследила за взглядом подруги и увидела Артура Грея — парня из нашей школы, которого мама Линды взяла барменом на полставки.

— Полагаю, работает, — предположила я, не понимая, почему Линда с таким отвращением смотрит на Артура. Да, он никогда не был красавчиком, одевался стремно, а еще был худым как щепка и носил очки как у моего прадеда, однако отвращения не вызывал. Многие его просто не замечали. Лично я только год назад узнала, что он, оказывается, ходит со мной на несколько предметов.

— Я просила маму уволить его, — прошипела Линда, не сводя с Артура злобного взгляда. — Какого черта она это не сделала? Неужели больше работников нет?

— Зачем ты так с ним? Что он тебе сделал? — не понимала я.

— Он меня преследует! — Подруга, наконец, перевела взгляд на меня. — Постоянно наблюдает за мной, когда думает, что я его не замечаю, погрузившись в разговор с тобой. Вот даже сейчас, я сделала вид, что сосредоточенна на тебе, но краем глаза поглядываю в его сторону. И знаешь, что?

— Что?

— Он пялится на меня! Чертов извращенец! — выплюнула Линда, ломая в руках трубочку.

— Может, тебе кажется?

— Не кажется! В последнее время я приметила, что он еще и преследует меня, когда мы с тобой возвращаемся домой из школы!

— Ну и что? Может, он живет рядом, — предположила я. Почему-то я была уверена в том, что Артур — вполне безобидный парень.

— Сомневаюсь, — фыркнула Линда. — Я уже даже папе про него рассказала и потребовала, чтобы он проверил его по полицейской базе. Вдруг он какой-то маньяк. Но папа лишь посмеялся надо мной.

Мне тоже стало смешно, и я не удержалась и хихикнула. Линда нахмурилась.

— Прости, — сказала я. — Но это, действительно, смешно: пробивать одноклассника по базе данных полиции. Как он может быть маньяком? Он же просто очкастый тихоня.

— Маньяки как раз такие, — буркнула Линда.

Уничтожив несчастную трубочку, на месте которой она, наверное, представляла Артура Грея, подруга принялась теребить брелок на телефоне.

— Ты решила убить Микки Мауса? — неодобрительно произнесла я. — А как же Минни? Она ведь будет без него скучать. — Я продемонстрировала Линде свой брелок, который тоже крепился к телефону.

Эти милые безделушки мы купили на ярмарке позапрошлым летом, решив, что маленькие Минни и Микки Маус будут нашими символами дружбы. Изначально планировалось купить два одинаковых Микки, но я приложила усилие, роясь в коробке с брелоками, и нашла Минни. Линда тогда чуть не лопнула от зависти — второй такой не нашла ни она, ни продавщица. Тихо завидуя мне, она частенько подкладывала в маленький рюкзачок за спиной мышки какую-нибудь гадость типа колючки, дохлой мухи или высохшего кусочка еды.

— Просто я… — начала было Линда, но появившийся позади Питер прервал ее жарким поцелуем.

Засмущавшись, я отвела взгляд в сторону.

— Ох, — выдохнула подруга после продолжительного поцелуя. — Как ты тут оказался?

— Приехал раньше и заскочил к твоим, — лучезарно улыбнулся Питер, садясь рядом с Линдой. — Они сказали, что ты в баре с подружкой. — Он перевел взгляд на меня. В его темных глазах читался интерес. — Как тебя зовут?

— Сандра, — пропищала я, жутко стесняясь. — Сандра Ривз.

— Питер Беннет, — он протянул мне руку через стол, и я робко ее пожала. — Ты новенькая?

— Эм, нет, — качнула головой я. — Мы дружим с детства.

— Ясно. — Питер повернулся к Линде. — Милая, почему ты раньше не познакомила нас? И почему не рассказывала о своей подруге?

— Как-то не было повода. — Слова Линды прозвучали как оправдание, и меня это немного кольнуло.

За полгода отношений нет-нет, да упомянешь своих друзей, а тем более лучшую подругу. Почему Линда ни слова не говорила обо мне Питеру? Неужели из-за ревности?

— Ну что, едем на свидание? — спросил Питер, целуя Линду в шею. — Я покажу тебе одно чудесное местечко!

— Едем, — отозвалась она, хихикнув. — Санни, пока!

— Пока! — улыбнулась я как можно радостнее, хотя на душе почему-то скребли кошки.

Все выходные подруга не выходила на связь, и я решила, что она полностью растворилась в Питере. Стараясь не завидовать чужому счастью, я загрузила себя делами. Днем я делала уроки и готовила еду, а вечером приходила в закусочную, где помогала маме убраться. Резво подметая полы, я пританцовывала и пела любимые песни. Мама то и дело поглядывала на меня с теплой улыбкой.

— Мне кажется, тебе надо брать уроки пения, — сказала она, чистя луковицы для заготовок.

— Мам, я в выпускном классе. У меня нет на это времени, — вздохнула я.

— Выпускной класс? Ты же только перешла в старшую школу! — Мама посмотрела на меня непонимающе.

Выпрямившись, я тихо произнесла:

— Мам, ты что? Мне же недавно исполнилось восемнадцать.

Похлопав глазами, мама спохватилась и охнула.

— Ну, конечно, как я могла забыть! Совсем заработалась.

6

В понедельник утром я наконец увидела Линду. Сначала я обрадовалась, когда подруга вошла в класс, но, присмотревшись к ней, заволновалась. Обычно всегда ухоженная и эффектно одетая Линда выглядела так, будто болела длительное время и до сих пор не выздоровела. Под глазами залегли синяки, лицо было бледным, а губы обветренными. Разговаривала она неохотно, списав свое состояние на усталость. Когда я спросила о Питере, Линда то ли не расслышала моего вопроса, то ли сделала вид, что не слышит. Ответа я так и не дождалась.

После школы я схватила подругу за руку и потащила к себе домой.

— Вчера я испекла твой любимый яблочный пирог, — сказала я, пытаясь хоть как-то развеселить совсем помрачневшую подругу. — У мамы где-то была начатая бутылка бурбона, так что можно сделать пунш. Но это на случай, если ты… — Я хотела сказать, «если ты рассталась с Питером», потому что как еще объяснить состояние Линды? Однако договорить я так и не смогла, боясь, что подруга окончательно потонет в унынии.

— Можем просто выпить холодный чай или газировку, — вяло сказала она.

Я улыбнулась во весь рот и кивнула.

Оставив Линду в своей комнате, я спустилась на кухню за едой. Водрузила на поднос тарелки с кусками пирога, четыре банки газировки и любимые конфеты Линды, и понесла все это наверх.

— Что, опять подложила в рюкзак моей Минни какую-то гадость? — лукаво произнесла я, заметив, как Линда отпрянула от моего телефона, который я оставила на письменном столе.

— Нет, — быстро ответила она и слабо улыбнулась. — Хотела списать домашку на завтра. Я ее не сделала…

— Списывай, — великодушно разрешила я.

После пирога и списанной домашки Линда немного повеселела. На ее щеках появился легкий румянец, и иногда она даже подшучивала, но глаза подруги все равно оставались грустными.

— Санни, — обратилась ко мне Линда, стоя на пороге моего дома. Солнце уже давно зашло, дул холодный ветер. Я прислонилась к дверному косяку, куталась в мамину шерстяную кофту, и внимательно смотрела на подругу.

— Хочешь остаться на ночь? — предположила я. — Мы с мамой будем только рады.

Линда мотнула головой.

— Нет, у меня есть еще одно дело. — Она закусила нижнюю губу и снова обратилась ко мне: — Санни…

— Ммм?

— Что бы ты выбрала: быть умной трусихой или смелой дурочкой?

— Ну и вопрос, — пробормотала я. — Как он только созрел в твоей голове?

— Ответь, пожалуйста, — настаивала подруга.

— Ну-у, — протянула я, задумавшись. — Второй вариант звучит интереснее. Я никогда не была смелой, но не хотела бы, чтобы меня называли трусихой. А быть смелой дурочкой, наверное, совсем нестрашно. Если бы я была такой, то давно бы уже записалась на уроки вокала, не боясь завалить выпускные экзамены. Так что я выбираю вариант «смелая дурочка».

Обветренные губы Линды растянулись в мягкой улыбке, а в глазах наконец-то загорелись те самые огоньки, которые так мне нравились.

— Я так и думала, что ты выберешь этот вариант. Доброй ночи, Санни. Люблю тебя.

— И я тебя, подружка. — Я помахала Линде и поспешила закрыть дверь, потому что температура на улице ощутимо падала.

Если бы я знала, что это будет поседений раз, когда я видела Линду живой и улыбающейся, то обязательно настояла бы на том, чтобы она осталась на ночь и никуда не уходила до самого утра.

Но все сложилась так, как сложилось. На следующий день Линда не появилась в школе и не отвечала на звонки, а к обеду ее тело обнаружили плавающим в озере. Тем, кто сообщил об этом в полицию, был Артур Грей.

_________________________

Наш литмоб продолжает история от Инеи Эвис “Развод. Это только начало”

Развод

Властный герой

Стойкая героиня

Аннотация:

Мои руки поддаются настроению. Охватывают широкую шею мужчины, от которого нужно было держаться подальше. Которого нельзя было подпускать.

Но тут дверь в кабинет открывается и я слышу детский звонкий голосок, искрящийся недоумением.

- Пап! А что это мама делает? Почему она целуется с этим дядей?

https://litnet.com/shrt/roP5

7

Потеря лучшей подруги сильно ударила по мне. Неделю я не могла заставить себя подняться и поесть, не говоря уже о том, чтобы пойти в школу. Мама буквально вливала в меня еду и то и дело молилась богу, чтобы он не забрал меня вслед за Линдой.

К концу недели, лежа в постели, я услышала громкий разговор наших соседей, который доносился из приоткрытого окна — раз я не выходила на улицу, мама решила проветрить мою спальню.

— А с виду не скажешь, что этот мальчишка — убийца.

— Тихий такой, всегда всем помогал.

— Ага, я его во двор пускал постоянно, чтобы он листья сухие убирал за небольшую плату. А ведь у меня две дочки…

— Ужас.

— Ну а что ты хочешь, когда ребенок считай без родителей живет? Отец же его ушел из семьи лет десять назад, а мать постоянно в больнице. Воспитывать его некому.

— Да-да, все зависит от воспитания.

— И ведь хватило наглости полицию разыграть! Якобы пошел на рыбалку и увидел там тело Линды.

— Хитрый, гад.

Дослушав разговор до конца, я медленно встала с постели, сунула ноги в шлепки и спустилась вниз. При виде меня мама подскочила с дивана.

— Милая, ты встала! Хочешь кушать? Или пить?

— Убийцу Линды нашли? — хрипло спросила я, пугаясь своего собственного голоса, который давно не слышала.

— Нашли, — кивнула мама. — Это был…

— Артур Грей, — закончила я за нее.

Глаза мамы расширились, и она прошептала:

— Как ты узнала?

— Услышала разговор соседей. — Шмыгнув носом, я села на подлокотник выцветшего дивана. — Он ведь сообщил в полицию, когда нашел ее. Почему его обвинили в убийстве?

— Иногда убийцы таким образом пытаются снять с себя подозрение, — пояснила мама. — Артура Грея проверял отец Линды. Она говорила, что Артур ее преследовал, но мистер Джонсон не воспринял это всерьез. После смерти Линды он вспомнил о ее словах об Артуре и в первую очередь проверил его дом. Там нашли вещи Линды: нижнее белье, ее фотографии.

— Бред какой-то, ее парнем был Питер, а не Артур, — пробормотала я.

Мама с жалостью посмотрела на меня и погладила мое колено.

— Артур был одержим Линдой и, по всей видимости, воровал ее вещи. Полиция предполагает, что он склонял ее к… близости, но она отказала ему. Артур разозлился и начал ее бить. У бедной девочки по всему телу были синяки. Ну а потом он ее…

Договорить мама не смогла. Сильнее сжала мое колено и вытерла выступившие слезы. Линду она любила как родную дочь.

— Я рада, что ее убийца предстанет перед судом, — пробормотала мама. — Справедливость все-таки существует.

Однако мама ошибалась.

Вскоре Санвилль потрясла весть о том, что Артура Грея отпустили: суд признал его невиновным в связи с недостаточностью улик. Возмущению горожан не было предела — как можно было освободить того, кто жестоко убил невинную юную девушку?!

Мистер Джонсон был сам не свой. Он днями и ночами следил за Артуром в надежде поймать его с поличным, но все было без толку. В конце концов, убитая горем миссис Джонсон обратилась в полицию с требованием вернуть ей тело дочери, которое все еще находилось в морге.

— Она снилась мне, Оливия, — рыдала миссис Джонсон на плече моей мамы. — Просила поскорее похоронить ее. Я больше так не могу… Мы должны выполнить просьбу моей девочки.

Все это время я сидела на лестнице, прячась за стеной и беззвучно плача вместе с мамой и миссис Джонсон. Линда не заслужила лежать так долго в холодильнике морга, будто всеми забытая. Ее надо было похоронить.

Требование миссис Джонсон было удовлетворено, и через несколько дней мы похоронили Линду. Собралось много народу, в том числе и Питер. Он не плакал, когда гроб с телом Линды опускали в землю, но его красные и слезящиеся глаза говорили о том, что он уже выплакал свои слезы ранее.

После похорон я не поехала, как все, на поминальный обед в дом Джонсонов, а почему-то отправилась на озеро Мади, где нашли тело Линды. Его воды больше не казались мне притягательными, как это было раньше. Плавать я не умела, но летом, глядя на манящую прохладную воду, очень хотела научиться. Теперь же озеро пугало меня. Казалось, что его темно-синие воды вот-вод поднимутся, сметут меня с моста и утянут на дно.

Поспешно отступив от края моста, я поскользнулась и чуть не упала. Благо, смогла удержать равновесие.

— Осторожнее, Сандра!

Я обернулась и увидела спешащего ко мне по деревянному мосту Питера. Вид у него был взволнованный.

— Все хорошо, — слабо улыбнулась я, когда он подбежал ко мне. — Просто я немного неуклюжая.

— Почему ты не на поминках? — поинтересовался Питер, как-то подозрительно глядя на меня.

Я пожала плечами и задала встречный вопрос:

— А ты почему тут, а не там?

— Подловила. — Питер почесал затылок.

Переведя взгляд на озеро, он тяжело вздохнул.

— Мне хотелось увидеть место, где ее нашли, — прошептала я, кутаясь в черное драповое пальто. Ветер на озере был холодный и пронизывающий насквозь.

8

— Все хорошо, не сдерживай слезы. С ними выходит боль.

Он ничего не ответил. Лишь шмыгнул носом.

Некоторое время мы так и стояли молча на мосту, обдуваемые ветром, пока мне не позволила мама.

— Сандра, ты где? — спросила она обеспокоенным голосом.

— Мне захотелось проветриться, побыть одной. Прости. — Я закусила губу.

Питер, наконец, повернулся ко мне и небрежно провел ладонью по покрасневшей щеке.

— Не извиняйся, милая. Я понимаю, какого тебе сейчас. Приходи, когда сочтешь нужным.

— Хорошо.

Я завершила вызов. Питер указал на мой телефон и спросил:

— У вас с Линдой парные брелоки?

— Не совсем. — Я протянула ему свой телефон. — У нее был Микки, а у меня Минни.

— Ее телефон, случайно, не у тебя?

Я удивленно посмотрела на Питера.

— Нет, а что?

— Просто полиция так и не нашла его. — Он сунул руки в карманы и посмотрел на носки своих кроссовок. — Ни в окрестностях озера, ни у Джонсонов, ни в доме этой…мрази.

— Ну, возможно, телефон утонул в озере, — предположила я.

— Возможно… Скорее всего Грей выбросил его в воду, чтобы скрыть улики.

— Я слышала, что на найденных в его комнате вещах Линды не было его отпечатков. Может, это все же не он? — задумчиво произнесла я. И тут же добавила: — Не думай, я его не защищаю! Просто все так зациклились на Артуре, что, возможно, не замечают настоящего убийцу, который может беспрепятственно ходить по нашему городу.

— Да все указывает на Грея! — воскликнул Питер. — Улик полно, у него нет алиби на то время, когда убили Линду. Он сказал, что спал дома один! Не понимаю, почему суд его оправдал. Все из-за того, что на уликах не было его отпечатков? Да это бред! С таким же успехом они могли сказать, что Линда покончила с собой и закрыть дело!

— Закрыть дело бы не получилось, — тихо произнесла я. — Отец Линды — полицейский. Он не поверил бы в суицид дочери.

Тяжело дыша от переполняющих его эмоций, Питер запрокинул голову и зажмурил глаза. Ресницы его трепетали, и я невольно засмотрелась на них.

Успокоившись, Питер открыл глаза и посмотрел на меня:

— Пойдешь на поминки?

Я кивнула.

— Тогда идем. Я на машине.

— Угу.

Развернувшись, Питер направился к суше. Я собралась идти за ним, но мой телефон вдруг завибрировал, извещая о входящем сообщении. Остановившись, я поднесла телефон к лицу и на миг забыла, как дышать. Входящее сообщение было от Линды.

Тяжело сглотнув, я хотела нажать на кнопку, чтобы открыть сообщение, но мои руки предательски затряслись. В ушах появился неприятный звон, а окружающая реальность закружилась и покрылась черными пятнами.

— Ох… — судорожно выдохнула я, чувствуя, как меня качает из стороны в сторону.

Телефон выпал из рук и ударился о мост. Затем раздался булькающий звук.

— Нет-нет, только не это, — пробормотала я, испугавшись, что телефон упал в воду.

Еле держась на ногах, я повернулась к озеру и начала всматриваться в его темно-синие воды, будто могла рассмотреть на дне телефон.

— Сандра? — раздался приглушенный голос Питера. — Ты чего там?

Я резко подняла голову, что и стало моей ошибкой. Звон в ушах усилился, голова закружилась и я, не устояв на ногах, свалилась с моста в ледяные объятия озера.

Меня мгновенно накрыли страшный холод и тяжесть, будто глыба льда давила на мою грудь, заставляя опускаться на дно. Некоторое время было темно и тихо, а потом резко стало светло, холодно и шумно. Кто-то кричал, но я не могла разобрать слов. Чувствовала лишь теплые руки, которые крепко обнимали меня и дарили толику тепла.

Я кашляла, судорожно дышала, но не спешила открыть глаза, потому что боялась осознать, что умерла и попала в какое-нибудь чистилище.

— Санни… — уловила я едва слышный шепот.

— Линда? — слабо позвала я.

— Сандра! — раздалось уже громче.

Страх ушел на второй план, уступив место любопытству. Может, я все же не умерла?

Осторожно приоткрыв глаза, я увидела напуганное лицо Питера.

— Жива! Ты жива… — облегченно воскликнул он.

Я тяжело сглотнула и поморщилось. Горло неприятно саднило. Дышать тоже было немного болезненно.

Взгляд переместился на руки Питера, которые держали меня. Рукава его куртки были мокрыми.

— Ты спас меня? — хрипло спросила я.

— Черт, ты так меня напугала, Сандра! — Питер судорожно выдохнул и провел пальцами по влажным волосам. — Ты чуть не стала новой жертвой этого мерзкого озера, понимаешь?

Я медленно повернула голову к воде и крепко сжала рукава куртки Питера. Это озеро, похоже, не насытилось Линдой. Ему нужна была еще одна жертва.

9

Тот случай на озере укрепил наши отношения с Питером, и я наивно полагала, что они никогда не дадут трещину. Все, что между нами было, вмиг сгорело и осело горьким пеплом, который теперь хотелось брезгливо смахнуть с себя.

Вытерев выступившие слезы ладонью, я шмыгнула носом и откинула в сторону рамочку с нашим свадебным фото, которое долгое время держала в руках и зачем-то жадно рассматривала.

Хватит жалеть себя и вспоминать умершую любовь. Рано или поздно чувства угасают, и люди либо отдаляются друг от друга, либо разводятся. Это бывает со многими и это нормально. Так что не стоит делать из этого драму.

Встав с кресла, я шагнула в гардеробную и принялась собираться. Дрожащими руками доставала вещи из маленького чемодана, с которым собиралась улететь в Россию, и перекладывала их в большой. Лихорадочно соображала, что еще мне нужно забрать из дома, который за краткий миг стал мне чужим.

— Сандра, не горячись. — Питер стоял в дверях. Я затылком чувствовала, как он прожигал меня взглядом.

— Проводил свою Венди? — спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал небрежно. Получилось плохо.

— Да. Я постараюсь, чтобы ты ее больше не видела.

— А если приду к тебе в агентство? — с вызовом поинтересовалась я, продолжая собирать вещи.

— Зачем тебе туда? Ты больше не…

— Знаю, что я больше «не»! — передразнила я его. — Ну а вдруг я соскучусь по коллегам и захочу зайти? И снова увижу эту вертихвостку, которая заменила меня не только в карьере, но и в личной жизни.

— Слушай, Сандра, не горячись, а? — повторил Питер.

— Я не горячусь. Просто ухожу от тебя, — спокойно сказала я.

— Куда, интересно?

— В отель. Потом найду квартиру и заберу оставшиеся вещи. — Достала из гардероба любимые туфли на высоком каблуке, но, подумав немного, вернула их на место и взяла ботинки на шнуровке и кроссовки. Рядом с обувью увидела небольшую розовую коробочку, в которой хранила дорогие вещи из прошлого. Того прошлого, в котором еще не было Питера.

Не задумываясь, я схватила коробочку и тоже положила в чемодан.

— И долго ты будешь на меня обижаться и жить отдельно, позволь узнать?

Я повернулась к Питеру и гневно уставилась на него.

— А тебе-то какое дело? Я больше не нужна тебе как певица и как жена. У тебя есть Венди.

— Мне не нужна Венди. Мне нужна ты.

— Да что ты?! — Я громко рассмеялась. — Если бы ты действительно во мне нуждался, то не изменял бы мне.

— Сандра, ты — моя жена. Как я не могу в тебе нуждаться?

Питер выглядел серьезно. Он не смеялся надо мной, не унижал, ни притворялся. Он говорил правду, я знала. Но, черт возьми, лучше бы он врал мне. Потому что от этой правды становилось еще гаже.

— Раньше я думала, что мы понимаем друг друга. — Медленно закрыв чемодан, я поставила его на колесики и взялась за ручку. — Однако теперь я вижу обратное. Брак, любовь, отношения — все это мы понимаем по-разному. Ты не видишь в измене ничего предосудительного, а для меня измена — это нечто настолько мерзкое и подлое, что я бы такого даже врагу не пожелала. А ты не только предлагаешь мне с этим смириться, но еще и самой изменять. Если честно, я даже представить не могу такую жизнь. Это неправильно и бесчеловечно. Прости, но я так не могу. Нам надо развестись.

Лицо Питера исказилось.

— Развод? Хочешь развестись? Серьезно?

Я уверенно кивнула. Питер потер переносицу и вздохнул.

— Ты понимаешь, что это будет значить?

— Что я навсегда от тебя избавлюсь? — предположила я. — Звучит отлично, мне нравится.

Питер шагнул ко мне с кривой ухмылкой.

— Это будет значить, что ты останешься ни с чем. Я не оставлю тебе ни копейки, даже жилье тебе не предоставлю и оплачивать больничные счета твоей матери я тоже перестану. А еще я позабочусь, чтобы ни одна сфера шоу-бизнеса не стала заключать с тобой контракт. Ты вернешься к жалкому существованию, которое вела до того, как стала моей.

— Лучше так, чем быть с тобой, — прошипела я, глядя в покрасневшие глаза Питера. И как я так долго не замечала его истинное «Я»? Как могла быть настолько слепой?

— Нет, милая, ты от меня никогда не избавишься. — Эти слова он выдохнул мне прямо в лицо, и я поморщилась от запаха перегара. — Развод тебе не поможет. Я сделаю все, чтобы ты взвыла от своей новой жалкой жизни. Чтобы ты оказалась на самом дне и приползла ко мне, моля простить и снова сделать своей женой.

— Да пошел ты! — Я толкнула Питера в грудь, и он отстранился, мерзко посмеиваясь.

Не оглядываясь, я выбежала из дома и поспешила к своей машине. Прочь из этого места, где я увидела то, что теперь надолго запомню и буду раз за разом со слезами на глазах прокручивать в своих мыслях. Прочь от человека, который, как я думала, любит и уважает меня. Прочь от прежней жизни, которая была сломана и не подлежала починке.

___________________________

Знакомлю вас со следующей историей нашего литмоба!

10

Хотела бы я сказать, что угрозы Питера были пустым звоном и обошли меня стороной, но тогда бы я соврала. Первое, что он сделал, когда я ушла из дома, — перекрыл доступ к счетам и кредиткам. Благо, для поездки в Россию я заранее сняла наличные. Вот только надолго их не хватило.

Отель, рестораны, адвокаты, — все это стоило больших денег. Экономить на последнем я не могла, поэтому съехала в более дешевый отель и питалась едой из супермаркетов. Так как в своем обращении к фанатам я сказала, что «завершаю карьеру, потом что хочу посвятить всю себя семье», обеими сторонами было принято развестись быстро и тихо, чтобы ни Питера, ни меня не накрыла волна хэйта со стороны общественности, которая довольно болезненно восприняла мой уход из шоу-бизнеса.

Сначала я радовалась такому решению и наивно полагала, что этот маленький ад скоро кончится и я стану свободной, однако я страшно ошибалась.

Погруженная в заботы о своей новой жизни, в которой было много проблем и мало денег, я не заметила, что мои адвокаты начали играть на стороне Питера. Увы, поняла я это только в самом конце, когда Аманда и Роджер за день до решающего заседания обрисовали мне совершенно беспросветные для меня обстоятельства развода.

— Не понимаю, — пробормотала я, просматривая бумаги, которые мне предоставили адвокаты. — Почему все получает Питер? Где моя часть?

— Мистер Батлер согласен только на это предложение. — Роджер неприятно шепелявил, брызгая слюной, и я еле сдерживалась от того, чтобы не морщиться. — Он сказал, что все заработал сам и не намерен делиться этим с той, кто так просто решила его оставить.

— Ха! — воскликнула я. — Это шутка такая?! В каком смысле он все заработал сам? Я тоже зарабатывала! Да если бы не я, то у него не было бы столько денег!

— Миссис Ривз, успокойтесь, — обратилась ко мне Аманда. Она протянула мне пластиковую бутылку с водой, которую я приняла и тут же опустошила почти до середины.

— Меня все это, — я ткнула в бумаги, — не устраивает!

Аманда с Роджером переглянулись. Последний, поправив очки, вынул из папки еще несколько документов и протянул их мне.

— Тогда подпишите пока это. Об остальном мы позаботимся. — Его руки дрожали, когда он протягивал мне бумаги.

— И что это? — устало спросила я.

— Если кратко, то это ваше несогласие с тем, что мистер Батлер оставляет за собой все активы.

От напряжения у меня сильно разболелась голова. Я пробежалась по написанному, кивнула и подписала везде, где было надо, а на следующий день в суде получила долгожданный развод и… осталось абсолютно ни с чем. Потому что чертов отказ каким-то волшебным образом оказался согласием. Ну а я была выставлена дурочкой, которую легко обвели вокруг пальца муж-изменщик и мои же адвокаты, которых он подкупил.

— Ну что, Сандра, ты довольна? — спросил меня Питер после судебного заседания. — Получила, что хотела?

— Мерзкий ублюдок, — прошипела я, глядя на его довольно скалящуюся физиономию, которую так и хотелось расцарапать до крови. — Какой же ты подлый и алчный…

У меня уже не было сил на крик. Я просто тихо говорила, дрожа от чертовской несправедливости и разочарования в том, кого десять лет считала своей половинкой.

— Ну-ну, Сандра. Почему ты обижаешься? Я же предупреждал, что сделаю, если ты решишь разводиться. — Питер развел руками и сделал такое невинное лицо, будто жертвой во всей этой истории был он, а не я.

С трудом сдерживаясь, чтобы при нем не зареветь, я произнесла, чеканя каждый слог:

— Можешь думать, что лишил меня всего, однако у меня все еще остаюсь я сама.

Питер тихо рассмеялся. Приблизив ко мне свое гладковыбритое лицо, он томно шепнул:

— Скоро и этого у тебя не будет. Я очень постараюсь, милая. Потому что это, — Питер провел пальцем от моего плеча до запястья, отчего я вздрогнула, — мне нужно больше всего.

Я резко отстранилась от бывшего мужа и, кинув на него сердитый взгляд, поспешила к выходу из здания суда.

— Эй, Сандра, — окликнул меня Питер. — Ничего не забыла?

Остановившись, я обернулась и озадаченно посмотрела на него. Питер ухмыльнулся и продемонстрировал мне висящие на его указательном пальце ключи.

— Твоя новая квартира, — пояснил он.

Я открыла рот, чтобы сказать, что мне ничего от него не нужно, но не успела. Питер меня опередил:

— Я знаю, что все деньги, которые у тебя были, ушли на услуги адвокатов. В отеле тебе больше не на что жить, так что я решил тебе помочь. Чтобы ты не думала, что я — последняя скотина.

Как же мне хотелось послать его, развернуться и уйти с гордо поднятой головой! Однако такая роскошь мне была не доступна. Наверное, если бы не мама, я бы еще попробовала устроиться самостоятельно, но теперь, когда платить за пансионат никто не будет, ее вскоре выставят за дверь. Не стану же я бегать с ней по городу в поисках жилья…

Тяжело сглотнув, я развернулась и медленно направилась к Питеру, остро ощущая, как падаю на то самое дно, которое он мне прочил.

Мерзкая улыбка не сходила с лица бывшего мужа. И когда только он научился так улыбаться? Ведь я же влюбилась в совершенно другую его улыбку, яркую и соблазнительную, притягивающую к себе внимание всех женщин разного возраста.

11

Квартира, которую мне снял Питер, была маленькой, неуютной и находилась на окраине города, в одном из самых неблагополучных районов. Бывший муж во всю старался создать условия, при которых я должна была вернуться к нему. Что ж, пусть старается как может. Как только заработаю достаточно денег, сразу же съеду отсюда в нормальную квартиру и заберу с собой маму.

Вот только с поиском работы оказалось совсем не просто. В крупные агентства я сунуться не могла, потому что все они сотрудничали с Питером, а маленькие агентства смотрели на меня с подозрением, когда я просилась к ним на работу. Практически везде у нас происходил одинаковый диалог:

— Вы же завершили карьеру и решили жить для семьи.

— Ну, я поменяла свое решение.

— Почему обратись к нам, а не в агентство мужа? Мы мелкие сошки в сравнении с тем, где вы раньше работали.

— Можно сказать, что я хочу работать самостоятельно.

— А мистер Батлер в курсе? Он вам разрешил?

Далее я отвечала по-разному: «Да», «Нет», «Мне не нужно его разрешение», «Это не имеет отношения к делу». Однако, вне зависимости от варианта ответа, мне говорили одно и то же:

— Извините, но мы не можем заключить с вами контракт без письменного разрешения от вашего прежнего агентства.

Когда я вышла из очередного мелкого агентства, мне позвонил Питер. Разговаривать с ним совершенно не хотелось, но и проигнорировать его я не могла, потому что боялась за маму. Она все еще находилась в пансионате и, кто знает, что еще могло прийти в голову этому ублюдку.

— Да, — холодно сказала я, приняв вызов.

— Сандра, милая! — пропел Питер. Настроение у него было чудесное. Наверное, Венди старательно его там ублажает. — Как дела с поиском работы?

— Отлично! — Сукин ты сын, наверняка в курсе, как я раз за разом терплю поражение.

— Да что ты? А мне вот птичка напела, что тебя ни одно агентство не хочет брать.

— Все благодаря тебе, — буркнула я, направляясь к метро.

Благо, в нашей стране к знаменитостям относились намного спокойнее, чем, например, в Южной Корее. Сомневаюсь, что какой-нибудь Ли Минхо смог бы спуститься в подземку без маскировки и спокойно проехать там хотя бы одну станцию. Толпа поклонников мгновенно бы облепила его со всех сторон и не дала бы и шагу ступить. У нас же знаменитости могли спокойно передвигаться по городу на общественном транспорте, попадая лишь в объективы папарацци и периодически сталкиваясь с некоторыми поклонниками. Конечно, без бешеных фанатов тоже не обходилось, но бывало такое не так уж часто, как, опять де, в Южной Корее. По крайней мере, на моем опыте такое случалось только раза три-четыре от силы.

— Не преувеличивай, Сандра. Я не прикладывал к этому руку. Ну, почти. — Питер усмехнулся и спросил: — Ну что, еще не наигралась в новую жизнь? Вернуться не хочешь?

— Не дождешься. — Я спустилась в подземку и остановилась у схемы метрополитена, чтобы понять, сколько мне нужно сделать пересадок, чтобы доехать до дома.

— Ошибаешься, милая. Я дождусь. Обязательно дождусь. Кстати, хотел попросить тебя не глупить.

— О чем ты? — не поняла я.

— Не надо устраивать трансляции для фанатов и жаловаться на свою жизнь, мол, твой муж такая сволочь, оставил тебя ни с чем, помогите восстановить справедливость и бла-бла-бла, — пояснил Питер. — Мне такие проблемы не нужны, ясно?

— Ты идиот? — фыркнула я. — Мне такое даже в голову не приходило.

— Ой, да ладно тебе, — рассмеялся Питер. — Наверняка уже раз сто об этом подумала.

— Да ни разу! Я не стану жаловаться своим фанатам, это мерзко и…

— Да, да, конечно, — перебил меня Питер. — В общем, забудь об этом, если хочешь, чтобы твоя мама и дальше благополучно находилась в лучшем пансионате штата.

— Хочешь сказать, что будешь оплачивать ее больничные счета, если я буду молчать? — От удивления я даже не села в нужный мне поезд. Так и осталась стоять на перроне, ожидая, когда подъедет следующий.

— Ну да, — подтвердил мои слова Питер. — А что ты так удивилась? Говорю же, я не конченная мразь, как ты там себе навыдумывала. Ладно, мне пора на собрание. Целую, милая.

Я ничего ему не ответила. Отключила вызов и спрятала телефон в карман куртки. Вне всякого сомнения, маме будет лучше остаться там, где она уже привыкла находиться. В том пансионате прекрасный сервис. Однако быть зависимой от Питера совершенно не хотелось.

— Надо искать работу, — пробормотала я, наблюдая за приближающимся поездом.

Причем совершенно обычную, не требующую никаких навыков. Да, будет трудно, но зато я смогу найти себе квартиру получше и перевести маму в другой пансионат. И никакой зависимости от Питера.

Рядом с метро в моем районе я купила газету с объявлениями — да, такое еще существовало! — и, придя домой, устроилась на продавленном диване с кружкой чая и красным маркером. Спустя полчаса я уже нашла несколько подходящих вариантов рядом с домом и утром решила отправиться на разведку.

Спать на новом, неудобном и пропахшем сыростью месте было плохо. Я то вырубалась, то просыпалась и долго ворочалась. Потом снова просыпалась и снова ворочалась, пытаясь уснуть. Утром было настолько тяжело, что я не стала краситься и наряжаться. Натянула толстовку с джинсами, завязала небрежный пучок и отправилась по отобранным с вечера объявлениям.

12

Как же меняется жизнь, когда в кармане начинают появляться деньги! И пусть я не могла похвастаться внушительной зарплатой и позволить себе те изыски, которые позволяла раньше, все равно остро ощущала, что жизнь начинает налаживаться.

Мистер Хофер оказался угрюмым только внешне. Внутри же этот старик был добрым и заботливым, и относился ко мне как к внучке, которой у него никогда не было. После того как его молодая жена умерла от рака, мистер Хофер больше не женился.

Несмотря на то, что жила я в десяти минутах ходьбы до работы, мистер Хофер приходил к концу смены и провожал меня до дома. Во время каждой такой прогулки я узнавала детали из его личной жизни — старик оказался охотлив до болтовни. Меня же он ни о чем не спрашивал, за что я была ему благодарна.

— Помнишь, я говорил, что ты хреновый работник? — спросил меня мистер Хофер однажды утром, на второй неделе моей работы.

— Помню, конечно, — кивнула я, раскладывая чипсы по полкам.

Сегодня у меня должен был быть выходной, но привезли много товара, и старик попросил меня выйти на полдня за двойную оплату. Подработку я еще не нашла, поэтому с удовольствием вышла на работу в свой выходной. Дома все равно делать было нечего — вопросы знакомых о моем уходе из шоу-бизнеса давно перестали сыпаться, а просто так разговаривать со мной никто не хотел. Да и я тоже не горела желанием это делать.

— Ну так вот: забудь об этом! — Мистер Хофер подвинул к себе коробку с лапшой быстрого приготовления и вскрыл ее.

— Почему? — удивилась я. Неужели мои навыки улучшились?

— Потому что до тебя в моем магазине было мало постоянных посетителей, а с тех пор как ты стала работать, прибавилось целых два!

Я удивленно посмотрела на старика, и тот кивнул в сторону витрины с соками. Перед ней стояла девчонка лет пятнадцати с такими же рыжими волосами как у меня. Ее черный рюкзак был увешан значками с символикой разных групп, в том числе и моим лейблом. Эту девчонку я несколько раз замечала в магазине, но только сейчас рассмотрела ее значки.

— Она стала приходить каждый день, когда ты начала работать, — заговорщицки произнес мистер Хофер. — В мои смены она просто берет сок и сразу же уходит, а когда работаешь ты, то девчонка подолгу ходит между стеллажами и набирает больше, периодически поглядывая на тебя. Раньше она захаживала в супермаркет напротив, но теперь ошивается только тут.

Я украдкой посмотрела на рыжую посетительницу.

— Да, я ее помню.

Неужели она поняла, кто я такая? Тогда почему еще не подошла и…

— Так, — я повернулась к хозяину магазина, — вы что, следите за мной? Как узнали, что она приходит в мои смены?

Мистер Хофер закряхтел и поправил идеально сидящие на переносице очки.

— Ну а что ты хотела? — пробормотал он, с удвоенным рвением начав выкладывать товар на полку. — Чтобы я всем незнакомым людям доверял? Разумеется, я наблюдал за тобой, но только первую неделю!

— Ну вы даете, — буркнула я, даже не зная, обижаться на такое или нет. По идее, я бы поступила так же на месте старика.

Девчонка побродила еще несколько минут по магазину и подошла к кассе. Она купила не только сок, но еще пачку мармелада, чипсы и питьевой йогурт. Все это я пробила ей и сложила в пакет.

— Извините, — робко произнесла девчонка, после того, как расплатилась. — Вы просто немного похожи на певицу Санни. Знаете такую?

Немного? Я что, настолько плохо стала выглядеть?

— Знаю, — кивнула я, старясь ничем не выдать свою обиду на ее слова. — Но мне говорили, что я на нее не просто немного похожа, а сильно похожа.

— Ну, если вас накрасить и сделать укладку, то, возможно, станете больше на нее похожи. Ну а пока только немного. — Девчонка скромно улыбнулась.

Она мне вроде как комплимент сделала, но почему-то было обидно. Мне бы радоваться, что меня не признают за себя же, но на душе почему-то стало погано.

К обеду посетителей внезапно прибавилось, и мне было некогда помогать мистеру Хоферу. В итоге разложить весь товар за полдня мы так и не успели, поэтому я решила остаться до самого закрытия.

— Сандра, я смогу заплатить тебе двойную сумму только до обеда, — виновато произнес мистер Хофер. — Так что оставь меня и иди домой.

— Ничего страшного. — Я подняла коробку с пивом и понесла ее к холодильнику. — Без меня вы тут загнетесь.

С товаром мы управились только к вечеру. Мистер Хофер не переставал благодарить меня и пообещал нанять какого-нибудь парнишку на полставки, чтобы не дергать меня в мои выходные.

— Кстати, а кто второй постоянный покупатель? — вспомнила я про наш утренний разговор.

— О, это… — начал было мистер Хофер и замолчал, когда колокольчики над входной дверью мелодично звякнули.

В магазин вошел молодой мужчина весьма приятной наружности. На вид ему было лет тридцать или около того. Каштановые волосы с выгоревшими прядями, прямые черты лица, пухлые губы, легкая небритость, которая придавала его миловидному лицу мужественность. Мужчины такого типажа не были в моем вкусе, но этот почему-то привлек мое внимание. Особенно его глаза поразительного серо-синего цвета — такого, как морская глубина. Или нет, скорее, как озерная.

13

Сегодня мистер Хофер остался в магазине считать выручку, поэтому я впервые пошла домой одна. Было, кончено, немного грустно топать и ни с кем не разговаривать, но зато можно было вдоволь подумать. Например, о последнем покупателе с глазами цвета озерных вод.

Вряд ли он стал из-за меня нашим постоянным покупателем. Вот девчонка — да, она на меня пялилась, потому что я напоминала ей ее кумира. Ну а мужчина на меня даже не взглянул. Так что мистер Хофмер насчет него ошибся. Наверняка он просто разнюхал, что у нас большие запасы кислых леденцов по низкой цене. Хотя, судя по брендовой одежде, этот парень вряд ли экономит.

Из размышлений меня вырвал мелькнувший впереди силуэт. Я застыла на месте и испуганно огляделась. Вокруг, как назло, не было ни души, и мистер Хофер сегодня не смог меня проводить. Еще и фонари работали через один, отчего становилось еще более жутко.

Крепко сжав ручки висевшего на плече шоппера, я медленно двинулась вперед, к дому. Оставалось всего минута, и вот я уже буду в подъезде. Главное, чтобы там никто не прятался…

— Сандра! — раздалось совсем рядом.

Я вздрогнула и уронила шоппер. Хотела уже кинуться назад, к супермаркету, но тут из тени вышел Питер.

— Черт, — выдохнула я и нагнулась за сумкой. — Ты меня до инфаркта хочешь довести?!

— Прости. Не думал, что ты стала настолько зашуганной. — Он осмотрелся по сторонам и хмыкнул. — Такой себе райончик, да?

— Заметь, его выбрал ты, а не я. — Отряхнув сумку, я повесила ее обратно на плечо. — Что тебе надо?

Общаться с Питером совершенно не хотелось.

— Вот так с ходу? Что надо? А как же спросить, как у меня дела?

— Не интересно, — отрезала я. — Давай ближе к делу.

— Ну, раз ближе к делу, тогда хорошо. — Питер сунул руки в карманы брюк. — Я жду от тебя квартплату.

Ну, кончено, бесплатный сыр бывает только в мышеловке! А ведь я по наивности своей решила, что Питер сделал мне поблажку в виде квартиры. В который раз я заблуждалась насчет своего бывшего мужа? Уже со счета сбилась.

— Одного до сих пор не пойму, — сказала я, сложив руки на груди. — Ты недавно стал такой мразью или всегда ею был, а я просто не замечала?

— Значит, все же считаешь меня мразью, да? — Питер шагнул ближе ко мне, но я даже не шелохнулась. Просто стояла и спокойно смотрела на него.

— Считаю.

— А ты не забыла, что я оплачиваю больничные счета твоей матери? — выдохнул бывший муж, прожигая меня недобрым взглядом.

— Не забыла. Но скоро тебе не надо будет это делать, — ответила я, легко выдерживая его взгляд.

— Гордишься, что нашла вшивую работенку? Да для меня раз плюнуть выкупить этот жалкий магазинчик и снести его ко всем чертям.

— Валяй, но тогда я не смогу заплатить тебе за квартиру. Сколько там тебе надо, кстати? — Я полезла в сумку за кошельком.

Лицо Питера исказила неприятная ухмылка.

— Три тысячи.

— Сколько? — У меня чуть кошелек из рук не выпал. — Да я в месяц столько не получаю!

— Надо было искать работу получше, — развел руками Питер.

— Могу я расплатиться в рассрочку? — Я достала из кошелька все деньги, что у меня были, и протянула ему.

Питер цокнул языком и отрицательно качнул головой.

— Хозяйка требует полную сумму сегодня же.

— Но я только въехала…

— Она хочет, чтобы я заплатил еще на месяц вперед, иначе она отдает депозит и выселит тебя. Такие условия, милочка. Заметь, я еще не требую с тебя депозит, который внес из своего кармана.

В голове крутились лишь оскорбления в адрес этого алчного паразита, которого я когда-то любила и ради которого наступала на горло своим принципам и желаниям. Боже. Ну когда уже закончатся мои унижения? Когда я смогу ходить с гордо поднятой головой, твердо зная, что все будет хорошо?

— Тогда, может, — начала я тихо, — ты займешь мне?

Питер поморщился.

— Брось, Сандра, мы не чужие! Я заплачу аренду за тебя, не переживай.

Я вскинула на него удивленный взгляд.

— Правда? — недоверчиво спросила я.

— Конечно, — кивнул Питер. Поднял руку и провел пальцами по моей щеке. От его кожи знакомо пахло цитрусовым кремом для рук и табаком. — В обмен на ночь с тобой.

Эти слова не удивили меня. Я уже поняла, что Питер не делает ничего просто так.

— Ну же, милая, не прогоняй меня, — зашептал он мне на ухо. — Я так по тебе соскучился. Всего одна ночь вместе, и я оставлю тебя в покое. Обещаю.

— И оплатишь аренду? — едва слышно произнесла я.

— Оплачу.

— Хорошо, — выдохнула я и поплелась к подъезду.

Кажется, унижение — это цена развода. Но, если я немного потерплю, все наладится. Пока я еще не встала на ноги, но скоро непременно встану. Уеду из этого района, найду работу получше и заберу маму из пансионата. Все обязательно будет хорошо. Разве может быть иначе?

14

В том, что заплатит за меня аренду, Питер не обманул. Однако свое обещание оставить меня в покое он не сдержал, и через день снова ждал меня у дома, сверкая своей голливудской улыбочкой.

— Чего тебе? — спросила я, устало глядя на него.

На работе сегодня был тяжелый день. Несколько посетителей устроили скандал из-за истекшего срока годности, и мне пришлось весь день перебирать все товары, выискивая просроченные. Сжалившись надо мной, мужчина с серо-синими глазами даже не стал отвлекать меня. Просто махнул мне крупной купюрой, которую положил на прилавок, и забрал три кислых леденца.

— Я соскучился. — Питер раскрыл объятия и шагнул ко мне.

— Ты же обещал оставить меня в покое. — Я сделала шаг назад.

Питер изобразил недовольство.

— Но я не могу, Сандра. Я страшно по тебе скучаю! Тебе нужны деньги? Я буду тебе платить. За каждую ночь. Как тебе такая идея?

— Не сравнивай меня со своими шалавами, — выплюнула я ему в лицо и поспешила к дому.

Питер последовал за мной.

— Сандра, ну что ты ломаешься?! Сколько еще это будет продолжаться?!

— Что? — я вошла в подъезд, и Питер тоже.

— Ломаться ты сколько еще будешь? Не надоело?

— Нет! — рявкнула я, быстро поднимаясь по лестнице.

— А вот мне надоело!

Одной рукой Питер выхватил у меня ключи, а другой так сильно сжал запястья, что я тихо вскрикнула.

Открыв дверь, он толкнул меня в квартиру и быстро закрылся.

— Отвали от меня, урод! — крикнула я, кинув в Питера сумкой.

Он ловко увернулся от нее, схватил меня за руки и скрутил.

— Я от тебя никогда не отстану, — сказал он, проведя носом по моей шее.

— Отпусти! — снова крикнула я, пытаясь вырваться.

— Знаешь, какой один из главных минусов неблагополучных районов? — Питер перехватил мои запястья одной рукой, а вторую опустил на мою талию и залез под кофту. — Кричи хоть до потери голоса, к тебе все равно никто не придет.

Последняя фраза эхом отдалась в моей голове.

Ко мне никто не придет. Никто не придет. Никто…

Мне вдруг так стало жалко себя. Вот она, цена успеха? Взлететь так высоко, получить море любящих фанатов, чтобы потом, после завершения карьеры очутиться в богом забытом месте, почти без денег и терпеть, как тебя насилует бывший муж? Такова цена успеха? Или это цена моего развода?

— Вот так мне нравится гораздо больше, — прошептал Питер, когда я затихла, смирившись со своей участью.

Даже когда наступило утро, Питер все не спешил уходить. Я не понимала, что его держит. Действительно по мне соскучился? С трудом верилось…

— У меня такое ощущение, что мы снова юные и только начали встречаться. Надо было давно попробовать пожить отдельно, поиграть в любовников. — Питер провел ладонью по моим волосам, и я вздрогнула.

Раньше мне было приятно вот так лежать с ним рядом и разговаривать, но теперь я с трудом подавляла тошноту. Единственное, чего мне сейчас хотелось, это чтобы он поскорее ушел, и я смыла под душем следы этой ужасной ночи.

— Повстречаемся немного, а потом поженимся. Снова. — Грудь Питера, прижатая к моей спине, задергалась. Он беззвучно смеялся. — Как быстро летит время с тобой. Мне уже пора.

Я облегченно выдохнула. Питер встал с постели, оделся и кинул на тумбочку передо мной три тысячи долларов. Вот, значит, сколько я стою, по его мнению?

— Скоро приду снова. — Питер наклонился и поцеловал меня в висок влажными губами. — И даже не думай сбегать, я найду тебя везде.

Я закусила губу, чтобы не расплакаться. В этот момент мне, как никогда, хотелось сбежать. Сбежать далеко, оставив позади абсолютно все и… даже мою маму, которая все равно меня не узнает.

Вот такие ужасные, малодушные мысли появились в моей голове в тот день. Мне самой от себя было противно, хотелось исчезнуть из этого, мира растворившись в воздухе.

Пролежав до звонка будильника, я встала, вытерла мокрые от слез щеки и медленно побрела в душ. После влила в себя питьевой йогурт, так и не поняв, с каким вкусом он был, и отправилась на работу.

Сегодня, впервые за долгое время, выглянуло солнце, напоминая, что зима кончилась и наступила долгожданная весна. Раньше я всегда с нетерпением ждала прихода тепла, но сейчас мне было абсолютно плевать на времена года.

Не обращая внимания на яркие солнечные лучи, струящиеся сквозь окна магазина, я стояла за кассой и на автомате обслуживала посетителей.

Когда поток людей иссяк, я опустилась на стул и вытянула под прилавком гудящие ноги. Вдруг раздался глухой стук. Я подняла голову и столкнулась взглядом с серо-синими глазами.

Мужчина постукивал леденцами по прилавку, привлекая мое внимание.

— Обслужите? Или мне подождать? — спросил он бархатным голосом, демонстрируя мне добрую улыбку.

— Обслужу. — Я поднялась, поправляя форменную жилетку. — Три кислых леденца как обычно?

15

В маленькой и неопрятной закусочной с выгоревшими скатертями в красную клетку пахло горелым кофе и хлоркой. Кроме официантки, которая со скучающим видом листала журнал по вязанию, и двух пожилых мужчин, сидящих в разных углах зала, в закусочной больше никого не было.

Осмотрев зал, Колин приметил самый отдаленный столик за раскидистым фикусом, и указал на него. Я кивнула и направилась к столику, судорожно сжимая ручки шоппера.

Предложение этого странного мужчины так и крутилось в моей голове. В тот момент я так и не смогла спросить, что он имел ввиду — пришли посетители, и мне надо было работать. Обронив «поговорим об этом после твоей смены», Колин вышел из магазина, на ходу распечатывая один из леденцов, а когда я закрывала магазин, снова объявился. Стоял, сунув руки в карманы темных джинсов, и с интересом рассматривал меня.

— Мы не договорили, — ответил Колин на мой немой вопрос. — Есть тут поблизости кафе?

Так мы пришли в эту богом забытую закусочную, которая была идеальным местом для тех, кто не хочет быть узнанным, и отвратительным местом для тех, кто собрался тут поесть.

— Чего желаете? — к нам сразу же подошла официантка. Подмышкой она держала журнал по вязанию.

Колин открыл было рот, но я опередила его и заказала два чая и две порции венских вафель.

— Вафли только на завтрак, — недовольно поведала официантка.

— Может, сделаете исключение? — улыбнулась я. — Иначе мы пойдем в другое место.

Закатив глаза, официантка чиркнула в карандаше наш заказ и удалилась.

— Любишь венские вафли?

Я повернулась к Колину и в который уже раз потерялась в его необычных глазах.

— Это-о-о, — протянула я, переведя взгляд на почти пустую салфетницу, — единственное блюдо, которое здесь можно спокойно съесть. Они покупают замороженные вафли в нашем магазине.

— Вот оно что.

Хоть я и не смотрела на Колина, но остро ощущала, что он смотрит на меня. От этого мне было не по себе. Хотелось встать и уйти, но еще больше хотелось узнать, что значили его слова.

— Тебе со мной некомфортно, — заключил Колин.

Я перевела на него удивленный взгляд.

— Да нет, ничего такого, — промямлила я.

— Я с детства хорошо считываю эмоции людей, так что можешь не прикидываться, что тебе нормально. — Колин откинулся на спинку затертого дивана и сложил руки на груди. — Много времени я у тебя не займу. Просто перейду сразу к делу и озвучу свое предложение.

Я кивнула, ерзая на сиденье. Руки от волнения вспотели, и я спрятала их под стол.

— Но сначала. — Колин вдруг резко подался вперед, а я от неожиданности дернулась назад, — остерегайся рыжей девчонки, которая ведет себя как твоя фанатка.

— Почему? — прошептала я, медленно приблизившись к Колину.

— Потому что она вовсе не твоя фанатка. И не девчонка. Это репортер, которая выдает себя за школьницу.

— А ты откуда знаешь?

— Я много чего знаю. — Колин снова откинулся на спинку диванчика и довольно ухмыльнулся. — Например, что ты недавно развелась, певица Санни.

От его слов у меня чуть глаза на лоб не вылезли. Подскочив на месте, я уперлась ладонями в столешницу и зашипела:

— Кто ты такой, мать твою?! Тоже репортер?

— Фе, нет. — Колин скорчил недовольную мину.

Достав из внутреннего кармана куртки визитку, он протянул ее мне.

— Консультант по инвестициям? — прочитала я его должность.

— А также продаже и покупке компаний, — кивнул Колин. — Я тот, кто…

— … помогает крупным компаниям поглотить мелкие, не оставив им шанса на развитие, — закончила за него я.

— Если не хочешь быть жертвой, становись охотником. Простой закон выживания. Я выбрал стать охотником. А что выберешь ты? — Колин вперил в меня пристальный взгляд серо-синих глаз.

Выдержать этот взгляд было куда труднее, чем взгляд Питера, однако я приложила усилие и не отвернулась. Наоборот, ответила тем же: пристально рассматривала каждую черточку на лице Колина. Внезапно что-то в его чертах показалось мне знакомым. Эти губы и скулы…

— Что, понравился?

Я очнулась от размышлений и захлопала глазами.

— Кто, ты? Вот уж нет.

— Не в твоем вкусе?

— Вообще не в моем.

— Жаль. А вот ты очень даже в моем.

— Поэтому предложил мне выйти за тебя замуж? — спросила я, нахмурившись.

— Не совсем. — Колин замолчал, потому что официантка принесла нам заказ.

Политые взбитыми сливками вафли выглядели аппетитно. У меня сразу заурчало в животе при виде еды. Пришлось держать себя в руках, чтобы не накинутся на вафли как какой-нибудь оголодавший папуас.

Колин посмотрел на время в телефоне и недовольно цокнул языком.

— Прости, мы отвлеклись.

16

Некоторое время мы молчали, доедая вафли. Мои мысли витали вокруг Колина, а точнее вокруг его предложения. Что-то тут определенно было не так. Может, он через меня хочет выведать секреты Питера и поглотить его агентство? Если так, то мне с ним не помешает объединится. Однако существует еще большая вероятность, что передо мной безумный фанат, у которого на уме черте что. Или же…

— Ты любишь мужчин, но не можешь признаться в этом родителям? Поэтому тебе нужна фиктивная жена? — спросила я, когда наши тарелки опустили.

У Колина глаза вдруг сделались круглыми, как блюдца.

— Я попала в точку? — удивилась я.

— Если я отвечу, что все так, как ты сказала, — начал Колин немного севшим голосом, — то ты согласишься на мое предложение?

— Думаю, что нет, — честно ответила я. — Это все очень странно.

— Тогда я натурал. — Колин расплылся в улыбке, будто не слышал моего отказа.

— Поздравляю, я тоже, — зачем-то брякнула я.

Улыбка сидящего напротив меня мужчины стала еще шире. Нет, он точно ненормальный. И почему я все еще сижу тут с ним? Мне определенно пора уходить.

— Слушай, — начала я, избегая смотреть в лицо Колина, — спасибо, конечно за предложение, но я, пожалуй, откажусь.

— Не доверяешь мне?

— Я же тебя не знаю. — Как я ни старалась, мой взгляд так и устремлялся к Колину, будто он был магнитом.

Серо-синие глаза внимательно смотрели на меня. Кажется, Колина не удивил мой отказ, и не обидел. Он просто смотрел на меня, думая о чем-то своем. Интересно, о чем?..

— Вот. — Колин придвинул ко мне визитку, которая так и лежала все это время посреди стола. — Если передумаешь, звони. Ну или если что-то будет надо, тоже звони.

Мне стало неловко. Я ему отказала, а он все равно предлагал помощь.

— Слушай, я… — Меня прервал резкий сигнал автомобиля.

Вздрогнув, я повернулась к окну и увидела здоровенный белый Кадиллак. На водительском месте сидела симпатичная молодая женщина с пшеничными волосами. На улице, привалившись к машине, стоял светловолосый парень и смотрел прямо на меня.

— Это мои друзья, — сказал Колин и махнул рукой. — Кейт и Дилан.

В ответ женщина и мужчина тоже ему помахали. Встав с диванчика, Колин надел куртку и произнес:

— Идем, мы тебя подвезем.

— Нет, спасибо. Я должна вернуться в магазин, — соврала я.

— Мы подкинем тебя до магазина.

— Тут идти десять шагов. — Хотелось, чтобы меня уже оставили одну.

Колин просканировал меня взглядом, хмыкнул и сказал:

— Окей, настаивать не буду. — Указав на визитку, он добавил: — Звони, если что.

— Угу, — кивнула я, делая вид, что допиваю чай, которого уже не осталось.

Краем глаза я наблюдала, как Колин вышел из кафе, сказал что-то своим друзьям и те посмеялись. Затем Колин и Дилан сели в машину, и Кейт дала по газам.

Прощайте люди, которых я больше никогда не увижу.

На душе внезапно стало тоскливо настолько, что захотелось выпить чего-то крепкого. Еще и вспомнилось обещание Питера вернуться.

— У вас есть алкогольные коктейли? — спросила я у официантки, которая подошла забрать посуду.

— Голубая лагуна, — ответила она.

— Давайте, — решилась я. — С двойной порцией водки.

Возвращаться домой совершенно не хотелось, ведь там меня мог ждать Питер, а видеть его мне до тошноты не хотелось. Может, надо было все же принять предложение этого Колина Лейка? Не убьет же он меня, если обещал платить. Да и контракт наверняка какой-то мы заключим…

Я пила коктейль, который на вкус был совершенно отвратительным, и вертела в руках визитку.

— Боже, Сандра, о чем ты думаешь, — прошептала я. — Хочешь продаться в рабство?

И тут же на задворках сознания прозвучал голос: «Ты уже продалась своему бывшему мужу».

— Черт, черт, черт! — забормотала я, комкая в руке визитку.

— Что, плохой день? — участливо спросила официантка, которая уже мыла полы в зале.

— Не то слово, — вздохнула я.

— Понимаю. — Женщина облокотилась на швабру и с сочувствием добавила: — Ты уж извини, милая, но мы через десять минут закрываемся.

Ну вот, даже отсюда гонят.

Допив мерзкий коктейль, я оделась и вышла из кафе. На улице уже давно стемнело и немного похолодало. Как назло, еще и заморосил дождь, а зонта у меня не было.

Застегнув молнию на куртке до самого подбородка, я поспешила домой. Голова кружилась от выпитого, ноги плохо слушались. Видимо, водка была забористой.

Когда до дома оставалось ярдов сто, позади меня послышались шаги. Остановившись, я резко обернулась. Шагах в десяти от меня стояли трое парней с надвинутыми на глаза капюшонами. Все трое будто бы говорили друг с другом, но, когда я медленно пошла дальше, краем глаза заметила, что они двинулись за мной.