В объятиях Зверя. Его искупление.

1.1. Билет в один конец

В канун Рождества аэропорт Хитроу, как обычно, был полон людей. Но больше всех из всей серой массы выделялись студенты, заполонившие пространство у стоек регистрации. При себе у них был лишь потрепанный рюкзак, доверху набитый дешевой лапшой из местного супермаркета. Они нетерпеливо поглядывали на электронное табло, словно это могло ускорить долгожданную встречу с родными.

Я не была исключением.

— Адриана, не забудь привезти мне тот большой леденец на палочке! — с восторгом щебетала девочка в трубку, еле выговаривая слова правильно.

Я тепло улыбнулась, склонив голову к плечу, чтобы удержать телефон, пока нащупывала в рюкзаке паспорт и посадочный талон. Конечно же, я не забыла. Пришлось работать день и ночь последние недели, чтобы купить родным сувениры, которые они, казалось, ждали так же сильно, как и меня.

Моя семья никогда не имела лишней копейки на сладости или игрушки в тех самых желанных ярких упаковках. Мое детство прошло бедно, иногда не хватало денег даже на хлеб, поэтому я решила, что сделаю все для того, чтобы младшие сестры почувствовали ту радость и беззаботность, которой я была лишена.

Поступление в Оксфорд из маленького городка в Венеции казалось божьим даром за все те тяжелые дни, что мне удалось пережить, не сломавшись под напором обстоятельств. Их было немало: тяжелая болезнь матери, что привела к ее скоропостижной смерти, алкоголизм отца и, в конце концов, жизнь в доме у бабушки, ненавидящей, казалось, само наше существование

— Камелия, тебе вредно есть столько сахара, — послышалась знакомая ворчливая интонация сестры, а после — звонкие возмущения девочки, у которой, по всей видимости, отобрали телефон. — Адри, прошу тебя, позвони, как только приземлишься!

— Не переживай, Вивьен, лететь не так уж и долго, — я подошла к выходу на посадку, откуда виднелись только прибывшие самолеты. — Как бабушка?

В последнее время восьмидесятилетнюю миссис Альверо мучили кошмары, связанные с осложнением после недавней пневмонии. Вивьен часто рассказывала, как женщина ночью истошно кричала, в конвульсиях падая на холодный пол. Врач рекомендовал девочкам всегда находиться рядом и, в случае чего, делать дорогие уколы, на которые я отчаянно копила весь год, лишь бы облегчить ее боль. Да, она не любила нас, так как все три сестры напоминали ей нашу мать, которая вероломно, по ее мнению, испортила блестящие перспективы отцу. В его алкоголизме и пристрастии к азартным играм, к слову, винила она уже нас, непутевых девок. Однако мне было искренне жаль, когда я слышала о ее мучениях.

— Адри, она не в себе, — Вивьен вдруг замолчала, а после продолжила, но уже тише. — Знаешь, будто бы она сошла с ума. Вчера всю ночь, пока я дежурила у ее кровати, она бормотала о том, что… — Сестра вновь запнулась, словно ей больно было говорить. Я нахмурилась, перехватывая телефон поудобнее.

— Что произошло, Вив? — Видимо, мой встревоженный голос заставил сестру решиться на откровение, поскольку далее послышался протяжный вздох.

— Она говорила о тебе как о покойнике. Будто ты бродишь по лесу и все не можешь успокоиться, — девушка говорила тихо, но ее голос звенел у меня в ушах, больно, словно железные молоточки колотили в висках. — Адри, извини, я не понимаю, что на меня нашло.

— Ничего, — я глубоко вздохнула, протягивая билет сотруднице аэропорта. — Я скоро буду дома, не переживай. Бабушка просто не в себе.

Я сбросила, не дожидаясь ответа. Что-то внутри напряглось от услышанного, оттого ноги будто прилипли к полу, не давая сделать шаг по трапу.

— С вами все в порядке, мисс? — учтиво спросила стюардесса, увидев мое бледное лицо. Я крепко зажмурилась, медленно открывая глаза. Казалось, что, пока я разговаривала с Вивьен, передо мной был длинный коридор, а сейчас какие-то пары метров отделяли меня от милой женщины в униформе.

Наверное, заговорилась с сестрой и вновь смотрела только себе под ноги. Что за ужасная привычка, Адриана, так и до беды недалеко.

— Да, конечно, — неловко улыбнулась, протягивая посадочный талон. Стюардесса кивнула, указав рукой на мой ряд.

И только тогда я взглянула в салон. Он был слабо освещен желтоватым светом, и стоило сделать несколько шагов вперед, как его атмосфера начала обволакивать мое тело неведомым ранее ощущением… Оно было липким, тревожным. Хотелось сделать глубокий вдох, но кислорода, будто, не хватало. Да, билеты были одними из самых дешевых, но дело было совсем не в состоянии салона. Причина была в другом, в чем-то, что я не могла объяснить, но чувствовала всем своим естеством…

Дорогие читатели!
С огромным трепетом и волнением я представляю вам свой дебютный роман. Это долгожданный и очень важный для меня момент. Буду бесконечно благодарна за ваше внимание и отзывы. Надеюсь, эта история затронет ваши сердца.

1.2. Перед бурей

Бегу, не обращая внимания на боль во всём теле, от которой хочется истошно кричать. Сквозь белую пелену перед глазами пытаюсь найти укрытие, но, как назло, чем дальше в лес, тем стволы деревьев становятся тоньше, устремляясь в самую высь, — казалось, они способны заслонить солнце.

Нельзя останавливаться.

Голос в голове приводил меня в чувство в те мгновения, когда тело ныло от бессилия, а единственным желанием было упасть на колени, чтобы вдохнуть полной грудью и почувствовать хоть мимолётное облегчение. Страх стучал в висках — тяжёлый, всепоглощающий, животный. Он выедал внутренности агонией. Я бежала, понимая, что не скроюсь. Алое платье, вернее, то, что от него осталось, с потрохами выадавало все мои попытки укрыться от бури. Я пыталась снять его, разорвать, но тщетно — кружева и пышная юбка не поддавались дрожащим рукам.

Сзади послышался тяжёлый шорох, и с оглушительным карканьем в воздух взметнулась стая чёрных ворон. Снова тишина.

Он рядом.

На горизонте показалось что-то тёмное, похожее на ствол векового дуба с корнями, выползающими на поверхность; их окутывала дымка тумана. Я на мгновение остановилась, едва не падая от бессилия. Этот вид был подобен миражу для умирающего от жажды путника в пустыне. Но ноги сами понесли меня вперёд, словно вновь обретя силу.

За чёрным стволом я разглядела озеро, заросшее травой. Медленно опустилась на колени; в голове не осталось ни одной мысли, едва рука коснулась холодной воды. Я подползла ближе, желая умыть лицо. Вода обожгла разгорячённую кожу, даря блаженное облегчение. Я, кажется, забыла о разбитых коленях, израненных стопах и жгучей боли в груди. Просто закрыла глаза, ощущая, как холодный ветер обдувает мокрое лицо, волосы и шею.

В голове сначала была пустота.

Кто я?

Что я здесь делаю?

Почему мелкая дрожь спазмами прокатывается по телу?

Я не могла ответить ни на один вопрос. Вскоре перестала пытаться, ощутив непонятную пустоту внутри — словно кто-то вырвал мои воспоминания, цели, планы, всю мою жизнь. Оставил лишь эту оболочку в красном платье у озера. Нехотя открыла глаза, оперлась спиной о дерево. Мне не было ни хорошо, ни плохо. Я просто созерцала, как туман окутывает мои босые ноги, а потом и руки, безвольно лежащие на корнях.

— Стоило ли убегать, Аделин? — прозвучало где-то у правого уха.

Я пыталась сфокусироваться на голосе, но не могла понять, чей он. Он звучал приглушённо, словно шелест сухих листьев, которые гонит ветер перед бурей. Что-то твёрдое обвило талию, вжимая мой затылок в пористую кору. Сморщилась от неприятного ощущения, пока рука слабо ощупывала то, что прижимало меня к земле, снова не давая вдохнуть. Знакомая паника вновь ударила в виски, пробуждая что-то забытое. Я начала задыхаться, вцепившись в землю до побеления костяшек, будто меня затягивало вниз, в самую преисподню.

— Что такое, моя дорогая? — обжгло шею вопросом, застывшим в воздухе; я его едва расслышала. Тело не слушалось, содрогалось от боли, настолько сильной, что я прокусила губу, пытаясь сдержать крик. — Ну же, Аделин, просто попроси о помощи.

Нет. Нет. Нет.

Не стану.

Я отвернулась, чувствуя, как по подбородку струится кровь, смешиваясь со слезами. Не могла вымолвить ни слова. Чьи-то пальцы коснулись моего лица, развернув к источнику обманчиво-ласковых слов.

— Неужели оказаться в моей власти хуже, чем сгнить под землёй? — Железная хватка ослабла, и я, точно раненый зверь, поползла к озеру, не обращая внимания на сломанные о землю ногти.

Я была дезориентирована, всё ещё не понимая, кто я и что происходит. На коленях подползла к воде и застыла, глядя на своё отражение: чернота заполонила глаза, расползаясь по щекам мелкой паутинкой. Растрёпанные белые волосы перепачканы землёй. И это ненавистное алое платье. С ужасом тянусь к лицу, но второе отражение, возникшее на водной глади от внезапного порыва ветра, заставляет всё забыть.

Высокий, темноволосый.

Аристократические черты: прямой нос, острый подбородок, выраженные скулы, высокий лоб. Он выглядел мужественно и в то же время невероятно красиво. И эта красота обжигала ледяным холодом.

Его губы привлекли моё внимание. Почему-то они казались чувственными, манящими. Я смотрела на них, не моргая, неосознанно коснулась своих — и в отражении увидела хищную улыбку, расцветшую на его сосредоточенном лице.

Подняла взгляд выше.

Глаза горели опасным алым цветом, похожим на цвет моего платья.

Я не знала его, но мне захотелось прикоснуться к отражению. Я потянулась к воде, проводя пальцем по водной глади, словно касаясь его лица. Он манил, но не так, как другие. Желание обладать им раскалённым металлом текло по моим венам, причиняя физическую боль.

— Моя прекрасная Аделин.