В одном шаге от любви

Глава 1

Катя боялась его.

Особенно когда Стас подходил сзади. Клал тяжелые ладони на плечи, и её как будто к земле приколачивало.

Запах его парфюма стойко вызывал в ней рвотный рефлекс.

– Сегодня будет весело, – говорил он вкрадчивым голосом, и у Кати леденело всё внутри. – Сама пойдешь или тащить придется?

У Кати было всего несколько мгновений, чтобы улизнуть. Выкрутиться и броситься к дверям школьного коридора. Она попыталась это сделать, но Стас придавил её, сжал плечи так, что болезненная волна дрожи сковала тело. Тем не менее она пыталась, отчаянно пыталась и не могла. Трещала по швам школьная форма, отлетали пуговицы, растрепались волосы, но вырваться из захвата Стаса Лютного было невозможно.

Фамилию он свою оправдывал. По крайней мере, с ней. За что и почему – никогда не говорил.

Он дотащил её до пустого класса физики. Втолкнул в кабинет, где уже сидели его друзья: Жека, лысый Вадя и самый мелкорослый в этой компании Киря. Хулиганы и балбесы, хвастающиеся тем, что состоят на учете в ментовке.

– Ну что, опять? – заметил Вадя. Обычно он был самым отстранённым, курил и лениво жевал жвачку, иногда снимал на телефон её трепыхания. – Слушай, Стас, а ты часом не втюрился в эту рыжую?

Стас больно толкнул её в спину. Рыпаться к дверям сейчас было невозможно. Катя вцепилась в свой рюкзак, как в щит.

– Втюрился? – усмехнулся Стас. – С любимыми надо по-другому.

– Как это? – поинтересовался Жека. Он любил бить. Хлестал по рукам, по лицу, не жалея сил.

Стас усмехнулся, гадко так и паршиво. Потом резко перехватил Катю и провёл языком по щеке.

– Их нужно жарить, – рыкнул он ей в ухо.

Катя судорожно подскочила на кровати. Липкий сон всё ещё не отпускал и держал в тисках бешено бьющееся сердце. Она посмотрела на часы: половина четвертого. Хреново. Рухнула на подушку, тяжело дыша, и её вновь передернуло.

– Это всё в прошлом, – повторила она в темноту.

Она давно отпустила его и двигалась дальше.

Но всё равно спать уже не смогла.

На работу нужно было вставать через два с половиной часа. Так что оставшееся время Катя потратила на чтение первой попавшейся в сетях книги о душе.

Бесцельно полистав одну электронную страницу за другой, она поднялась по будильнику.

Рабочую униформу она приготовила ещё вчера вечером, поэтому собрала в сумку перекусить и вышла на едва освещаемую улицу.

Кате нравилось дежурить в больнице в выходные. Пациенты в их терапевтическом отделении в большинстве случаев отпрашивались домой, оставались только лежачие и иногородние, палаты становились полупустые. Обстановка была тихой и спокойной, да и врачи не донимали. 

В маршрутке тоже никто не лип и не пытался прижаться, чего Катя категорически не переносила.

Отдежурившая смена в эти дни уходила домой лениво. Были девчонки, но в основном студентки, убегали ещё до восьми, а те, кто работал постоянно, оставались – пили чай и делились новостями и слухами по больнице.

Катя приходила как раз к такому чаепитию.

Леонида Григорьевна, старшая медсестра их отделения, очень любила посплетничать о любовных связях и в очередной раз перемывала кости врачу из хирургии, который каждое дежурство спит с молоденькой санитаркой, а у самого дома двое детей, младший инвалид.

Пока переодевалась, Катя успела невзлюбить этого врача, хотя при встрече он не казался ей таким уж плохим. Всегда здоровался и улыбался. Потом решила, ну подумаешь, любвеобильный, так это и не их дело. Жена с ним сама разберётся.

– А вы слышали о вчерашней аварии? – её напарница Вика начала искать в телефоне видео. – Парень с девушкой разбились, жених и невеста. Только поженились и – бац! Девушка-то наглушняк, а парень живой, словно в рубашке родился, даже ничего не сломал. Все говорят, что повезло ему, а я вот не уверена. – Она продемонстрировала выложенные кадры.

Катя, завязывая длинные волосы в косу, тоже глянула через плечо Вики. Зрелище было не из приятных – дорогую тачку покорежило всмятку. Хорошо, что труп девушки не показывали, только кровь на асфальте, битое стекло с осколками пластика и отлетевший бампер.

– Парня в нашу больницу привезли, я слышала, папаша, какой-то там прокурор, договорился, испугался, что у него могут быть серьезные внутренние повреждения.

Катя вздохнула. Не завидовала она девчонкам из реанимации, у них и так полно работы, так теперь ещё и за папенькиным богатым отпрыском бегать и каждую его какашку на анализы сдавать.

– Ладно, Вик, пошли работать, – махнула рукой Катя, – там уже завтрак принесли.

Дежурство в выходные дни всегда обходилось без пятиминутки у начальства, которое Катя не слишком-то и любила. Так что можно было сразу приступать к работе.

Она позвала пациентов на завтрак, отметила, сколько лежачих в палатах, тех, кто может есть сам, и тех, кому нужна помощь. Благо последних не было. А из лежачих было всего две старушки.

– Ты чего такая невыспавшаяся? – подтрунивала Вика, когда Катя накладывала еду в тарелки.

– Не спалось, – кисло улыбнулась Катя.

– Мужика тебе надо, мужика! Тебе уже двадцать четыре, а всё ещё как монашка, – вновь поучительно заметила напарница, за плечами которой были два брака и все болезни, по ее мнению, возникали от недотраха.

– Как появится, сообщу тебе первой, – шуточно пообещала Катя.

– Ох, Катька, ведь всё же у тебя есть: и внешность, и фигура, и волосы, такие, как в сказках, – медные. Так чего жмешься-то, никому не даешь. Или красоту такую никто не удержит? 

Катя не ответила.

Она училась и было как-то не до этого. Конечно, парни, которые за ней ухаживали, были, но все не по душе ей. А заставлять себя только для того, чтобы «как у всех было», она не хотела.

– Ты у нас, наверное, ещё и девственница? – не скромничала Вика.

Глава 2

Валентина Григорьевна долго не отдавала медкарту поступившего больного, так что Катя успела сделать все вечерние назначения и даже поработать с историями болезни. Новый пациент спал, только так тихо, что Кате порой становилось страшно, когда она заходила в палату. Прислоняла палец к его носу и облегченно выдыхала, когда ощущала теплоту дыхания. 
Этим реаниматологам только бы от тела избавиться, лишь бы не у них и не в их смену помер. 

Перед самым сном они с Викой заполнили все журналы, проверили пациентов и сами сели в сестринской. 
– Спать-то как хочется, – зевнула Вика, – мы завтра с Колей и детьми поедем к бабушке в деревню, в баньке попаримся и, может, сексом там займемся.

Она захохотала, видя усталый взгляд Кати.
– Да брось, это дело естественное, между мужем и женой тем более.
– Мне абсолютно неинтересно, чем вы занимаетесь в своей спальне и в других местах.
– Потому что ты, сто пудов, ещё девственница.

Катя шумно вздохнула.
– Если и так, то что?
Вика поставила локти на стол.
– Есть у меня один знакомый, ему около сорока, холост, айтишник, своя квартира, машина и дом в Сочи. Шикарный мужик, надо брать.
Катя скривилась. Вика ей кого только не сватала, был даже какой-то чеченец с рынка, торгующий дынями, а вот теперь айтишник. Может, если продолжить отказываться, дело и до бизнесмена дойдёт?

– Будет время, обязательно спрошу его номер, – изменив голос, жеманно пропищала Катя.
– Ой, Катька, тебе уже детей своих нянчить надо, а не тут за бабульками лужи подтирать.
– Это работа такая…
– Вот и говорю, с твоей внешностью давно бы себе богатого мужика отхватила и не работала бы. Помнишь, в платной палате лежал Гаврил Семеныч, он же тебе предлагал с ним полежать ночью.

Катю передёрнуло от воспоминания об этом пятидесятилетнем дядьке. Огромный плешивый толстяк с отвисшим брюхом и дебильной улыбкой. Да, деньги у него водились, но на фиг они нужны таким способом. Правда, новенькая медсестра из неблагополучной семьи тогда согласилась, и старик исправно платил ей за каждую ночь. Так что у неё появились деньги, и она уволилась и уехала с ним после выписки.
Они её все дружно уговаривали этого не делать, даже Вика орала на неё матом, ведь любви там точно не было, но всё оказалось бесполезно.

Катя не считала себя бедной. У неё хватало денег на съём квартиры, еду и одежду и оставалось на развлечения. А учитывая замкнутый образ жизни, она умудрялась копить еще и на ипотеку. О муже не думала, о детях тем более. Хотелось уверенности в себе и партнёре. Но пока у неё так и не было длительных отношений, зашедших дальше первого свидания.

– Что же ты Галю так отговаривала от этого Семеныча? 
– Галя – дура, а ты вроде умная, к тому же я тебя больше люблю, чем её.
– Тогда, может, нам завести отношения? – подмигнула Катя.
– Ой, ты ещё больше дурочка, – засмеялась Вика.

Их веселый настрой быстро сбила Валентина Григорьевна, заглянув в комнату и отдавая медкарту.
– Выпиши все назначения и передай девочкам по смене, чтобы были внимательней.

Катя взяла карту и уверенно кивнула.
Кажется, после этого Валентина Григорьевна пошла в другой корпус к своей подружке. Они, когда вместе дежурили, всегда вечером собирались. Если что-то случится, Катя или Вика ей позвонят. Но вроде особенно тяжёлых и вредных не осталось, исключая новенького… 

Вика вдруг вырвала из рук Кати историю болезни.
– Так-так, почитаем. Нашего красавчика зовут Лютный Станислав Сергеевич, он…
Катю будто резко в бок шилом кольнули.
– Что?.. Дай посмотреть.
Сердце бешено заколотилось, где-то словно включился ультразвук, болью ударив по вискам. Она глянула на титульный лист. Действительно Лютный Станислав, двадцать пять лет…

Ноги как свинцовые стали, тянули вниз, и Катя села на стул, чтобы не упасть.
– Эй, ты чего вся побледнела? – забеспокоилась Вика. – Водички?

Кате комок в горле перекрыл дыхание, и она глотала ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег. Что же такое с ней? Она же всё это уже прошла. Она выросла, она…

– Эй! – тряхнула её Вика. – Ты чуть не завалилась.

Катя встрепенулась, чувствуя, как кожа покрылась мурашками, наверняка подскочило и давление, и температура, потому что стало горячо и холодно одновременно.

– Этот… Лютный, мы с ним в школе были не в самых лучших отношениях.
– Да все в школе друг друга ненавидят, – успокаивающе заверила Вика, – я вот своего соседа по парте линейкой по башке била, просто бесил меня.

Катя дрожала.
– Правда?

Вика усмехнулась.  
– Честное пионерское. 
От слов напарницы стало немного легче. 
– И потом, школа – когда это было? – напомнила Вика, закатив глаза. – Я на прошлой встрече выпускников вообще никого из одноклассников не узнала: один лысый, другой как бочка, третий вообще бабой стал. Так что вряд ли этот Лютный тебя узнает. Но если что, ты меня зови, у меня рука тяжёлая, Коля отвечает.

Вика показала кулак, и Катя рассмеялась. Истерически или от шока, но все же стало легче. И правда, чего она? Они уже взрослые, а прошлое… оно давно прошло.

А ещё оказалось, что Лютный – тот самый молодожен, который недавно попал в аварию с новоиспеченной супругой и выжил практически чудом.

Катя подумала, что зря, наверное, но потом постаралась от этих мыслей избавиться. В его палату она теперь боялась зайти. Топталась снаружи в коридоре, потому что необходимо было проверить его состояние, да и наказ доктора выполнить, поставив ещё один укол. 

– Всё изменилось, – сама себе говорила она, толкая двери.
 
Стас просто пациент и теперь ему нужна помощь… а она клятву давала…
В палате Катя оставила включённым свет двух ночников. Он был не таким ярким, как тот, что на потолке, тем не менее всё хорошо освещал. 
Лютный спал, не меняя положения, в котором его положили, даже голову держал всё так же на боку. В ушах шумело. Да ладно, когда она не знала, кто это, ведь прикасалась к нему.
Сглотнув, она вновь проверила его дыхание и тут же отдёрнула руку. Вроде он спал как убитый, может, и не нужно ставить укол, к тому же Валентина Григорьевна ничего про инъекцию не написала, а значит, случись что-то, – Катя только себя подставит. 

Глава 3

Катя его даже не слышала. Собрав, наверное, всю силу своего субтильного тела, она толкнула от себя шатающегося Стаса. Тот попятился и, дезориентировавшись, завалился на койку. Он громко чертыхнулся, но у Кати появилось время выскочить из палаты и бежать в сторону сестринской.

Вика в полудреме пялилась в телевизор на скомканных простынях на диване.

– Что случилось? – запаниковала она, когда Катя пулей влетела в комнату.

– Он… он очнулся… там…

Вика поднялась, вышла в коридор, пока Катя металась по сестринской, думая, что она просто дура.

– Пройдите в палату, – услышала она грозный приказ Вики.

– Моя жена… Катя…

– В палату пройдите…

– Руки убрала! Катя! Катя!

Лютный орал на весь коридор так, что другие пациенты начали просыпаться и выражать недовольство, требуя тишины.

Катя, застыв, стояла посреди комнаты. Это Стас к ней, что ли, обращается? Жена?

– Я сейчас бригаду психов вызову, и они быстро вас уложат.

– Катя! Катя!

Но она не могла сделать и шагу. В какой-то момент коридор наполнился другими голосами, мужчины из палат тоже попытались Стаса утихомирить, но он на всех огрызался. Рвался к жене. Потом Катя услышала голоса Валентины Григорьевны и реаниматолога Рамиля.

С глухой возней и громкими матами Лютного всё же успокоили. И Катя не знала, сколько прошло времени, в первобытном страхе кусая губы и ежась от внезапного холода.

Вика появилась значительно позже, хмурилась и вздыхала.

– Похоже, психотерапевта позовут, – сказал она. – А ещё Валентина Григорьевна просит зайти к ней.

Катя кивнула. Собственно, она уже предполагала, что придётся писать объяснительную, по какой причине не оказывала помощь пациенту.

Ноги были ватными, хотя она постоянно напоминала себе, что сейчас ничего плохого не случилось. Все это её страх, который Лютный выработал в ней, как условный рефлекс.

На часах было около четырёх утра. И все к этому времени устали. Проходя мимо палаты Стаса, Катя заметила несколько санитаров и врача. Лютному что-то вкололи, потому что было тихо.

В сложившейся ситуации разумнее всего было срочно писать заявление на отпуск или хотя бы взять пару дней за свой счет.

В ординаторской сидели Валентина Григорьевна с Рамилем.

– Что же ты, сестричка, ему укол не сделала? – устало вздохнул врач.

– Я как раз собиралась, когда…

– Неважно уже, – отмахнулась Валентина Григорьевна, – у нас тут патология нарисовалась. Ты знакома с Лютным?

Катя поежилась. Говорить о школьных годах не стоило, и она отрицательно качнула головой.

– Так ты видел её? – это дежурный врач обратилась уже к Рамилю.

– Ну, что от неё осталось, видел, такая же рыжая, вроде симпатичная, но точно не одно лицо.

О ком они говорили, Катя не понимала, да и в принципе знать не хотела, учитывая, что дальше в разговоре прозвучали такие слова, как «труп».

– Ты, Катя, у нас в отпуск оправляешься, – вздохнула Валентина Григорьевна.

– Я тоже думаю, что девчонке лучше дома посидеть или волосы перекрасить.

Катя и обрадовалась, и немного расстроилась. Но в принципе это то, чего она и хотела. Две недели — это максимальный срок, на который задержится Лютный в их отделении.

В этот момент в ординаторскую зашёл другой врач, Григорий Павлович, психотерапевт, которого среди ночи вызвали в больницу. Он с кем-то говорил по телефону и только кивнул всем. Катя подумала, что ей пора идти и, дождавшись разрешения, закрыла за собой дверь ординаторской.

Ну, отделалась малой кровью.

– Что там у тебя? – спросила Вика, собирая постельное белье.

– Ничего, – пожала плечами Катя, – приказали в отпуск уйти.

Вика удивленно распахнула глаза и цокнула.

– Я так поняла, ты на его жену погибшую похожа, и у него, как тебя увидел, в мозгах переклинило. Его двое мужиков сильных пытались уложить на кровать, а он всё орал, Катю звал, даже имя у вас одинаковое. – Вику передёрнуло. 

Кате и самой стало не по себе. Всё же быть призраком покойной не к добру, а уж если это касается Стаса Лютного, так считай, что это черная кошка перебежала дорогу с пустым ведром и разбила зеркало.

– Да уж совпадение, – Катя сглотнула, –  в любом случае в понедельник схожу в отдел кадров и напишу заявление.

Казалось, в шесть утра в воскресенье в отделении должно было быть спокойно, но обстановка не утихала. Врачи сменяли друг друга, приходили по очереди все заведующие отделений больницы. Вряд ли какой-нибудь пациент мог похвастаться таким вниманием. Умел Лютный даже тут проявлять свою значимость.

Катя немного успокоилась, и собственная реакция показалась ей до ужаса глупой. Стас же не бить её собирался и вдобавок на ногах едва стоял. Но Кате было его не жалко.

Нисколечко. Возможно, он жестоким был не только с ней, а жизнь, говорят, циклична, и то говно, что выпустил, может сделать круг и вернуться в троекратном размере.

Пока Катя выполняла утренние назначения, в отделении появился отец Лютного собственной персоной. Такой высокий, в костюме, молчаливый и суровый, что на вид, что по походке. Он не зашёл в палату сына, а сразу же направился в ординаторскую.

– О, – шепнула Вика, – ну и достанется же нашему отделению.

Катя тоже была в этом уверена. Там, где появляется Лютный, – наступает апокалипсис. Как хорошо, что она в этот раз его избежит.

Новая смена начала приходить, что означало – работа закончена. Только Кате не удалось ни с девчонками пообщаться, ни просто по-тихому свалить домой. Валентина Григорьевна снова позвала её, и от этого мороз пробежался по коже. Отец Лютного, конечно, прокурор, но она ничего не сделала.

И в то же время она шла к начальству, будто в чем-то провинилась.

В кабинете находились и Григорий Павлович, и главный врач больницы, и сам Лютный, который сидел почему-то в кресле завотделением. Взгляд у него был тяжёлый и уставший.

Глава 4

– Сиди смирно, – шепнул Стас в ухо.

Катя и без приказа пошевелиться не могла. Его руки крепко удерживают её запястья, спина прижимается к его груди, а ягодицы касаются паха. Там твёрдо и горячо. Он дышит ей в затылок таким же обжигающим дыханием, только у Кати всё леденеет внутри.

Стас вдруг отпускает её, ведёт ладонью по внутренней стороне бедра, подбираясь к лобку.

– Ты моя жена.

От горячего шёпота, который болью бьёт в темя, Катя подскакивает на кровати.

Некоторое время в панике оглядывается. Нет. Это её квартира, и никакого Стаса тут нет.

В комнате полумрак. Придя домой после работы, она зашторила окна, чтобы спрятаться от яркого дневного света. Вздохнув, Катя взглянула на часы. Поспала не больше сорока минут. Голова была тяжёлой, но сон не шёл. Да лучше бы и не шёл, если мозг продолжит и дальше подкидывать ей такие сюжеты.

Она пыталась отдохнуть после суматошной ночи и жуткого утра, в самом начале которого получила поцелуй от Лютного. Губы словно кислотой облили, так их жгло.

Всё её тело кричало от усталости, но даже привычный матрац показался чересчур жестким и неровным, от лежания на котором каждая мышца еще сильнее разболелась.

Раньше Катя никогда никаких сведений о Стасе не искала. Как только аттестат получила, постаралась вычеркнуть его из памяти. Даже на выпускной не пошла, переехала в другой город к родственникам. Вначале, просыпаясь по утрам, вздрагивала, что придётся идти в школу, а там Лютный со своими мерзкими прихвостнями. Но со временем тревога сошла на нет.

В медколледже всё складывалось относительно спокойно, за исключением сессии: к учебе она относилась серьезно и всегда нервничала на экзаменах. Там у неё впервые завязались отношения с парнем. Хотя их общение трудно было назвать отношениями. Они не целовались и даже за ручку не ходили. Иногда обедали в кафе и вместе делали рефераты, потом парень нашёл куда более сговорчивую подружку из другой группы и они поженились до выпуска.

Катя совсем забыла своё прошлое в суете студенческих дней и общении с новыми друзьями. Но ничто не проходит так просто.

Она взяла ноутбук и на городском сайте открыла сводку происшествий. Там подробно описывалась авария, в которой погибла девушка. Звали её, кстати, действительно Катя, и она была рыжей и веснушчатой. Говорилось, что за рулём автомобиля находился Станислав Сергеевич Лютный и он не справился с управлением, на высокой скорости Volkswagen Phaeton врезался в бетонную стену. В результате ДТП девушка скончалась на месте до приезда скорой, а водитель пытался её вытащить, но из-за полученных травм вскоре отключился.

Они действительно поженились в этот день. Отпраздновали с друзьями и отправились в загородный дом, подаренный отцом жениха.

Как сообщалось в сводке, в крови Лютного не было обнаружено ни алкоголя, ни наркотических средств, что позволяло предположить наличие технических неисправностей в машине. Транспортное средство отправили на экспертизу.

Катя вздохнула, закрыв ноутбук. Значит, Стас всё же видел мертвое тело жены. Неужели он может так любить, что его мозг не хочет воспринимать эту информацию? 

Катя отрицательно покачала головой. Лютный точно не умеет любить. Скорее всего, там другое. Когда он удерживал её на коленях, она ощущала только его похоть, не больше. И поэтому ей приснился такой сон.

Она отрыла крышку и продолжила чтение, но дальше о происшествии ничего не говорилось. Была информация о том, что Стас недавно окончил престижный вуз и благодаря связям отца перед ним открывались радужные перспективы на будущее, но он решил связать себя узами брака после головокружительного романа в течение полугода.

Катя нахмурилась. В течение полугода? У Лютного точно крышу снесло. Возможно, невеста была беременна? Хотя Стас не похож на того, кого можно затащить под венец внезапным залетом. И его влиятельный отец этого точно не допустил бы.

И тут до Кати дошло: Стасу она не просто внешне напоминает погибшую супругу, он считает её своей законной женой, а это грозит ей серьезными неприятностями. 

При первом удобном случае он завалил её и поцеловал, запросто может потребовать исполнения супружеского долга, а она при сложившихся обстоятельствах даже пощёчины дать ему не сможет.

Катя вскочила на ноги и заметалась по комнате, как только об этом подумала. Но потом отмахнулась. Они же будут видеться только в стенах больницы, а это не отель с номером для счастливых молодоженов.

Но тревога не утихала.

Катя промаялась весь день, даже из дома не выходила, но вымотанная бессонными сутками ночь спала крепко, без сновидений, и проснулась от пиликанья телефона.

Прочитав пришедшее сообщение, она не сразу поняла, о чем в нем говорится. Ей выражали благодарность за сотрудничество, и она решила, что это очередная реклама банка и ей предлагают ещё один кредит. Так оно и было, но в следующей эсэмэске говорилось, что её ипотека полностью погашена.

Катя в кабинете начальства ночью так и не поняла, говорил ли отец Лютного серьезно или нет. Разговор был больше похож на шантаж, и в случае ее отказа рычаги давления у главного прокурора нашлись бы. Посадить бы вряд ли посадил – она нужна была ему на свободе и рядом с сыном, – но жизнь испортить ей мог и волчий билет помочь получить тоже. Поэтому она не рассчитывала на нечто подобное. И не хотела этого. Погашение кредита походило на сделку, в результате которой у неё появлялись обязательства. С другой стороны, её бы всё равно заставили, и, как сказала бы Вика: «Получи бонус за свои страдания».

Но этим не ограничилось. Телефон в руках зазвенел и на экране высветилось имя заведующего отделением.

– Когда ты придёшь? – спросил Коротков, не здороваясь.

Катя взглянула на часы, миновало уже девять утра. И приходить на работу в свой выходной она не собиралась, тем более слушать приказы так называемого мужа.

Глава 5

Катя считала, что в ресторанах всегда действует дресс-код, но оказалось, спортивный костюм с логотипами «Гуччи» действовал как пропускной билет её унылым свитеру и джинсам. Хотя, вполне возможно, ее пропустили из-за отсутствия клиентов, в столь ранние часы в такие заведения на обед мало кто ходит. Официант, увидев их в дверях, тут же подсуетился, выбрав им и без того уединённое место, услужливо заверяя, если кто подойдёт, их не побеспокоят.

– Кость, мне как всегда, – не заглядывая в меню, сделал заказ Стас, – сегодня не хочу здорового питания, поэтому давай пожирнее и поострее.

– Будет сделано. А вашей спутнице? – улыбнулся светлоглазый Костя, глядя на Катю.

– Ты что, Костян, это же Катя.

Костя непонимающе улыбнулся.

– Воды, если можно, – выдавила из себя Катя, чувствуя себя не просто неловко, а не на своём месте.

Официант поспешно кивнул и удалился.

Стас облокотился на сиденье, склонив голову так знакомо, что у Кати мороз по коже прошёлся. Он порой в школе так на неё смотрел. Как специально вставал или напротив садился и смотрел, словно обдумывая, какую «игру» затеять. Обычно для Кати это ничем хорошим не заканчивалось, если она не успевала убежать. А со временем она поняла, что бегать надо очень быстро.

– Кукла, ты какая-то не такая, – задумчиво произнёс Лютный.

– Потому что я не… не кукла.

Стас усмехнулся.

– Ты не брыкалась раньше, и то, что я называл тебя куклой, очень заводило нас обоих.

Катя судорожно вздохнула, отвернувшись к окну. Не хватало ей еще стать героиней сексуальных фантазий этого ненормального.

– Лютный, послушай…

– Дорогой, – перебил её Стас. – Дорогой муж звучит лучше, не находишь?

Катя стиснула зубы.

– Ты мне не муж, – процедила она, – и давай ты сам подумаешь почему.

Она хотела, чтобы всё закончилось прямо сейчас. Пускай Лютный очухается, возмутится и дожует свой обед в одиночестве.

Стас смотрел ещё пристальней, будто бы уже мысленно её на атомы разложил.

– Мы это уже обсуждали, Кать, – вдруг выдал он, – даже без штампа в паспорте ты моя жена, моя женщина, моя любимая. И мы узаконим наши отношения сразу после…

Он вдруг осекся, прижал пальцы к вискам и поморщился.

У Кати сердце ушло в пятки. Вот оно?

В этот момент принесли еду – нарезку и несколько тарелок с чем-то горячим и вкусно пахнущим. Катя и не предполагала, что закуска на деревянной доске может выглядеть произведением искусства: вяленое мясо и ветчину дополняли соления, оливки, орехи, сыр с зеленью и даже свежие фрукты. 

Официант подал Кате воду и поинтересовался, нужно ли ещё что-нибудь, но Стас отрицательно махнул рукой, словно отгоняя надоедливую муху.

– Так что? – спросила Катя не дыша. – После чего мы узаконим свои отношения?

Сейчас он должен вспомнить – осознать и принять это.

Лютный поднял на неё задумчивый взгляд.

– Да хоть сегодня.

– Что?

– Можем пойти в загс прямо сейчас.

Катя непонимающе заморгала и тряхнула головой. Нет, она, наверное, ослышалась. Какой, к черту, загс?

Стас широко улыбнулся.

– Я думаю, нам уже ничего не мешает сделать это.

– Мешает! – вскрикнула Катя так резко и громко, что сама вздрогнула. – Вначале ты должен поправиться.

Она сама не верила, что это говорит. В школе она мечтала, чтобы Лютный хоть на неделю заболел какой-нибудь простудой, но тот отличался отменным здоровьем и даже в дождь на физкультуре бегал без майки. А сейчас она готова молиться о его здоровье.

– Я в норме, – криво улыбнулся Стас, – поверь мне, супружеский долг я вполне могу исполнить.

Катя побледнела.

– Справку вначале принеси.

Лютный засмеялся.

– Определенно, кукла, ты совсем другая, но мне это нравится.

Катя ненавидела бассейн, но это занятие являлось частью программы по физическому воспитанию в их школе. Если у неё будут пропуски, хороший балл в аттестат она вряд ли получит. А запороть всё из-за дурацкого бассейна было бы глупо.

Одна проблема, необходимо было быть в купальнике. Почти голой. Её бы это никак не смущало, если бы не Стас со своими прихвостнями, не упускающими ни единой возможности обратить на неё внимание.

Она накинула на плечи полотенце.

Все девчонки выходили из раздевалки под аплодисменты и восторженный свист. Катю же встретила гробовая тишина, она быстро прошмыгнула между Светкой и Ольгой и села на край лавки.

Их учитель, Петр Семенович, что-то буркнул парням и громко дунул в свисток. Дальше было построение и оглашение нормативов. Для девчонок достаточно было проплыть нужное расстояние, а вот для парней дистанцию требовалось преодолеть за определенное время.

Лютного с компанией на занятии не было, и Катю это обрадовало. Когда он отсутствовал, к ней обычно никто не лез, будто бы её не существовало.

Но длилась её радость недолго. Когда одноклассники приступили к сдаче нормативов, Стас вышел из душевой в одиночестве, без своих парней. Темные волосы были спрятаны под шапочкой, а узкие плавки выгодно подчеркивали достоинства фигуры. 

Девчонки заохали, зашептались, Катя же тихо чертыхнулась. Нужно было дождаться, когда все сдадут, потом им вроде дадут время просто поплавать, а желающим сразу уйти переодеваться, так что Катя решила тянуть до последнего, сев на лавку рядом с учителем.

Лютный то и дело посматривал на неё, разминаясь. Словно ожидая, когда появится возможность что-нибудь сделать. Катя была как на иголках. Не хотелось светить своим задом перед ним.

Норматив Стас сдавал где-то в середине очереди. Естественно, уложился и даже превзошёл. Он, когда из воды вышел, как будто специально возле Кати прошёлся, обрызгивая её. Она поежилась, когда капли упали на кожу, и сразу замерзла.

– Синицына, на старт, ты одна осталась, – скомандовал учитель.

Глава 6

Катя была в ужасе. Она перебрала в уме все уважительные причины неявки на работу. Однако сидение дома не решало проблему, поскольку стены больницы Стаса удерживали слабо, и ситуация из плохой могла перерасти в катастрофическую. 
Но если хорошо подумать, дежурство в будние дни в больнице мало напоминает отдых, не присядешь ни на минуту. В отделении постоянно находятся врачи и прочий персонал, а ещё приходят родственники и сами пациенты снуют по коридорам и донимают вопросами. Так что место нельзя назвать уединенным, и Стасу придётся утихомирить своё либидо.

Все тщательно взвесив, Катя решила, если что, она Лютного по башке уткой шарахнет, чтобы быстрее мозги в кучу собрал и отстал от неё. 
Но решимость таяла с каждой минутой, пока она собиралась на работу. 

"И как так получилось?" – сокрушалась Катя, когда чистила зубы.
Её жизнь всего пару дней назад была такой спокойной и размеренной, а теперь сплошная нервотрёпка. 
"Но оно и понятно. Это же Лютный".
Видимо, в прошлой жизни Катя сильно насолила создателям, поэтому в этой они издеваются над ней и в качестве кары послали ей Стаса. 

На работу она шла как на плаху. Мало того что весь день предстоит провести на ногах, так ещё и ночью придётся бегать от Лютного. Ну и жизнь у неё началась.
Только, к удивлению, с "проклятием" она не столкнулась, выйдя из лифта. Катя быстро прошмыгнула в раздевалку.

– Пой и пляши, – задёргалась в дурацком танце успевшая переодеться Вика.
– Что? – недоверчиво спросила Катя.
– Твоего Лютного выписали вчера вечером.

У Кати сердце пустилось вскачь от волнения и радости:
– Правда? У него восстановилась память?
– Не знаю, что произошло, но девчонки в сестринской рассказали, что приходил главный, потом даже заведующий горздрава прикатил и нашего проблемного пациента выписали. Наверное, папаша куда-нибудь в Швейцарию для реабилитации отправит.

Вика продолжала щебетать, а Катя не верила своему счастью. Неужели жизнь возвращается в привычное русло? Катя решила, если это окажется правдой, в первый же свободный выходной отправится на встречу с тем айтишником, которого Вика ей сватала.  
Пора о личной жизни подумать, чтобы никто ей предложение потом не делал, мол, побудь фальшивой невестой. Что за глупость. Пора мужа и детей заводить, а не в дурдом с придурками играть.

И рабочий день пролетел буквально в мгновение ока. Катю ничего не раздражало: ни досадные мелочи, ни ругань врачей, ни недовольные пациенты, ни даже экстренные больные. Она всем улыбалась, и ей отвечали тем же.

Определенно, жизнь становится легче, когда избавляешься от гнетущего балласта. И Катя теперь в полной мере ощутила, как ценен каждый момент душевного спокойствия. 

После ужина они с Викой читали в журнале несвежие анекдоты, и если раньше Кате те казались несмешными, то в этот раз веселили прямо до слёз. И ночь выдалась такой спокойной, что удалось поспать. 
При передаче смены все медсестры тоже вздохнули с облегчением, что Лютный их больше не будет донимать. 

В общем, даже хмурая погода мая порадовала этим утром по-настоящему теплым солнцем. Катя в связи с этим настроила себе кучу планов. Но, кажется, слишком много и нереальных, потому что стоило выйти из дверей больницы, как её ждал сюрприз.
Стас. Прямо возле огромного черного джипа у крыльца, на территории, куда пускают только машины скорой помощи и Тойоту главного врача. 

Катя так и застыла и чуть не осела на ступеньки, не веря своим глазам.
Лютный кутался в пальто и смотрел на неё исподлобья, будто бы она в чем-то виновата. Он был такой же растрепанный, а хмурость и раны на лице придавали ему суровый вид.

– Что ты здесь делаешь? – тихо спросила Катя, когда Стас первый сделал пару шагов к ней.
Лютный склонил голову, всматриваясь в её лицо.
– Тебя не было дома, – обвиняюще заявил он.

Катя непонимающе заморгала. О чем он? Она была дома, она всегда дома… Он же не её имеет в виду.

– Дай свой телефон.
Приказной тон вывел из ступора:
– Я не обязана…
Но договорить Катя не успела. Лютный в тот же миг прижал её к себе и бесцеремонно выхватил телефон из кармана. Одной рукой он удерживал её, а второй быстро набирал цифры. Паролем Катя не пользовалась – раньше ей не от кого было прятаться.

– Сменила номер, – процедил Стас, сделав себе звонок с её мобильного.
Катя вывернулась, выхватила телефон, но в принципе это уже было неважно.
– Ты не имеешь права так поступать! – зачем-то рявкнула она, хотя эти слова всё равно ничего не значили.
– Садись и поехали.

Катя судорожно вдохнула, поправила выбившиеся волосы за ухо.
– Я никуда не поеду, я устала после суток, поэтому, будь добр, скрась себе день сам.
Он вдруг схватил её за плечо, больно так, крепко, и потащил к машине.
– Что… что ты делаешь?
Катя охнула, но её практически закинули на высокое сиденье. Стас щёлкнул брелоком, и двери заблокировались.
Сердце бешено колотилось, но Катя уже знала, что тут ничем не поможешь, нужно только бежать.

Стас сел за руль, всё такой же хмурый и раздраженный.
Катя, сжавшись, не шевелилась.
– Пристегнись.
И она не стала его провоцировать, послушно защелкнув сбоку ремень безопасности.
– Куда мы едем?
– Домой.
– К-куда? – заикнулась она.
– Это разве у меня проблемы с памятью? – криво усмехнулся Лютный. – К нам домой.

Катя охнула, зажав рот рукой. Что он имеет в виду под "к нам"? Хотя, вероятно, то и имеет. У него с женой отношения явно были не "за ручку держались", а вечером каждый по своим квартирам не расходился. Они и жили вместе, и… И спали.

– Стас, это плохая идея… – выдавила она из себя, – у меня есть своя квартира, и я хочу домой.
– Хм, – Лютный то ли фыркнул, то ли улыбнулся, – под своей квартирой ты подразумеваешь бывшую комнату в общаге?
– Нет, свою квартиру-студию в новом доме.
Стас как-то странно на неё посмотрел.
– Ты ли это, кукла? Откуда у тебя жилье в новостройке?

Глава 7

В том, что всё как-то вывернет в пользу кати она перестала надеяться, когда Стас втолкнул её в огромную квартиру на двадцать шестом этаже  элитного района. Да тут прихожка была больше её студии. 
Лютный бросил ключи на тумбу.
- Проходи,- то ли просьба, то ли приказ.

Катя сняла обувь, но не разделась, так и прошла в крутке и с сумкой.
- Раздеваться не будешь?
Она отрицательно качнула головой, а Стас встал за её спиной, обхватил руками, так что она вся сёжилась. Ухватился за собачку замка и потянул вниз. Он так ловко избавил её от верхней одежды, что стало действительно страшно. ка кон вообще будет действовать дальше.

- Я не... не хочу,- пробормотала Катя,- не хочу, Стас.

Тот прижался лбом к её затылку и тяжело вздохнул.
- Ведёшь себя так, будто я тебя насиловать собрался.
У Кати всё внутри леденело. А чем еще им заниматься?

- Разве нет? 
- Я похож на того, кто заставляет?

Катя не знала, каким Лютный вырос, но раньше он мог... Он всё мог. Возможно интерес такого мужчины для кого-то значит очень много, но для Кати всё было иначе. От прикосновений Стаса её бросало  в дрожь  и явно не томного характера, от ощущения его дыхания на своей шее: замирало сердце и не от предвкушения, а от страха.  Стас Лютный для неё не был мужчиной мечты, а скорее тот от которого действительно стоило держаться подальше. Плохие парни её не возбуждали и не тянуло  к ним, наверное потому что для неё не  было  в этом никакой романтики. 

Её молчание затянулось и Стас отступил.
- Давай, что-нибудь закажем и поедим, а потом отдохнём.

Катя судорожно вздохнула. 
- Стас, я не кукла, которую можно возле себя держать,- возразила она, не смотря ему в глаза, но отчетливо ощущала на себе его внимание,- у меня есть свои дела и своя жизнь.

- А я значит,  в неё не вписываюсь?
Катя отрицательно качнула головой, чуть попятившись, когда ощутила, что Стас ухватился за её косу. Она глянула на него, когда тот озадаченно смотрел на кончики.

- Цвет выглядит натуральным.
- Он натуральный,- Катя забрала косу, откидывая её себе обратно на спину.
- Я проверю,- хрипло заверил он.

Лютный, как будто её не слышал, был на своей волне. В этот момент случилось то, что, наверное в фильмах или разряжают обстановку или спасают её -  телефонный звонок. Катя не сразу поняла, что пищит в её кармане. Она стала так лихорадочно вытаскивать трубку из своего кармана, так что чуть не порвала его. В мыслях она уже решила. что даже если это рекламный спам, она ответить и изобразить это как нечто важное, а потом сбежит. Но стоило только взять теоефон в руки как он оказался в ладонях Стаса.
- Да? - грубо ответил он на звонок, а Катя даже не успела посмотреть кто там,- в смысле кто? Я муж Кати.

У Кати заныло  в груди. 
- Мама? 
Стас нахмурился отвёл трубку от уха и посмотрел на экран. Там и правда светилось "мама".
- У тебя есть мама? - озадаченно спросил он, протягивая Кате трубку.

Она выхватила её и прижала к уху отворачиваясь.
- Катя, что происходит? Что ещё за муж?
- Да так, ма... это просто шутка....
- С утра пораньше? Ты же  с работы...
Катя ощущала как Стас прислушивается, не отходит от неё и это напрягало.
- Мам, я потом перезвоню, сейчас не могу говорить.
Она нажала отбой, раньше чем мама успела согласиться. Она резко повернулась к наблюдающему за ней Лютному.
Похоже всё. У неё больше нет терпения чего-то там ждать.

- Стас,- начала Катя набрав в лёгкие воздуха,- ты не помнишь аварию?
- Аварию? - тот отвел взгляд к окну, потом снова к ней,- о чем ты?
Катя несколько раз вздохнула. Плевать, что там говорил доктор, плевать на Лютного -старшего. Гораздо важнее собственное счастье.

- Я... я не та Катя... я... мы в школе вместе учились. Я Синицына  Екатерина, помнишь?

Стас застыл, нахмруился, медленно облизал губы.
- Синицыина? - переспросил он недоверчиво.
- Д-да, я... понимаю, что всё это так странно, но, поверь, я тоже не испытываю никакой радости,- быстро тараторила Катя,- ты попал в аварию с своей девушкой... и... 
Она мялась. Ей ли говорить о смерти его любимой, да и с трудом давались эти слова.

- В общем, я не твоя Катя и... не хочу играть эту роль, что ты мне навязываешь.

Повисло молчание. Но Катя как выдохнула. И пускай потом никто не обвиняет её во лжи. 
Смотрел на неё долго и странно. Его кадык дёрнулся, когда он сглотнул и то, что ничего не происходило ещё больше нервировало.
Вдруг Стас схватил её за плечо и притянул к себе.
- Синицына, говоришь, - процедил он, так, что Катя буквально шутила, как он зубами пережевывает её.

- Да,- пискнула она,- отпусти меня, мне больно.
Катя не врала, пальцы Лютного до жгучих синяков сжимали её плечо.

В этот момент Стаса как повело. Он покачнулся будто потерял равновесие. От полного падения его удержала стена за которую ему удалось ухватиться. 
Первой мыслью у Кати было бежать, а второй: помочь. И они никак не вязались друг  с другом.
У Стаса губы посинели, он склонил голову и как будто начал задыхаться. 
Катя было дернулась к выходу, но застыла. А вдруг у Лютного опухоль или ещё какое повреждение, что проявилось сейчас? А вдруг он помрёт, а её обвинят в его смерти?

От этих мыслей катя паниковала ещё больше. 
Она тихо чертыхнулась, хватая Лютного под руку.
- Присядь, или лучше ляг.
Катя буквально завалила его на диван.
- Я врача вызову,- она потянулась к телефону.
Стас смотрел на неё, а у самого желваки ходили под кожей на лице. Мышцы шеи натянулись, он вдыхал воздух так словно не мог надышаться. И молчал.

Молчал  когда приехала скорая. Молчал даже когда приехал его отец и Григорий Павлович раскрасневшийся и взмокший.

Когда Стаса осматривали, Катя осталась на кухне, в томительном ожидании кусая свои ногти. Она же всё правильно сделала? 
Врачи скорой сказали, что его жизни ничего не угрожает, только давление поднялось.
И она ни в чем не виновата?

Глава 8

Когда под самый выпуск  к ним перевели новенькую Лизу, Катя не думала, что найдёт в ней союзника или собрата по несчастью. Вовсе нет. Лиза отличалась по всем параметром. Во- первых её родители были бизнесменами, а это уже говорит о том, что шутки с ней  не пройдут. 
В отличии от Кати. Её родители были простыми служащими бухгалтер и прораб. Когда мама увидела её отрезанные волосы она закатила скандал и начала пытать- кто это сделал. Кате пришлось соврать, что это был глупый спор, и она проиграла. Когда родители попытались выяснить правду, всё показало на то, что Катя сама была виновата. А ещё перевод не удался. Заслуга ли это Лютного или преподаватели действительно переживали а её успеваемость, но они уговорили родителей оставить её доучиваться. 

Во-вторых, новенькая Лиза обладала не по годам развитым телом и с успехом демонстрировала  обтягивающей одеждой. Но надо сказать её появление дало Кате передышку. Лютный со своей компанией обращали внимание на новенькую, но не  в том плане в котором на Катю. С ней мило беседовали, смеялись, садили на колени, а Вадя не стесняясь говорил "наша женщина".
Какой смысл он вкладывал  в эти слова, все только догадывались.
Катя надеялась это затишье продлиться до выпуска.  

Но как известно, ни что не происходит так как хочешь за редким исключением.

Катя как раз немного расслабилась в самый последний день. Дальше  в школу уже можно будет не ходить. 
Лютный, к слову был хмурый как грозовая туча. Рычал и гонял всех в классе, только её обходил стороной. После того как косу отрезал, словно монстр - насытился и теперь требовал другой крови. Лиза на него дулась, а потом и вовсе куда-то исчезла. 

Высиживать время когда все одноклассники обсуждали наряды на выпускной и куда потом пойдут отмечать, было и скучно и грустно. Стараниями Стаса друзей у неё не осталось, на выпускной она не собиралась. Даже аттестат договорилась получить в приемной директора, потому что нужно было срочно уезжать. Соврала, конечно, но этот праздник явно не для неё.

С Лизой они никогда не разговаривала и вообще старалась быть незаметной. Поэтому когда та подошла к её парте, Катя не сразу заметила исходившую от неё угрозу. Она повернулась к ней думая, что сейчас та что-нибудь ляпнет, но вместо этого  в лицо ей полетела какая-то дурно пахнущая  жидкость из спластикого стаканчика. 
Катя выкликнула испугавшись, что это кислота. Глаза и правда жгло, но кожу не разъедало, только запах был до жути знакомым.

- Какого черта? - гаркнул Стас.
Брякнули парты и стулья, он будто шёл раскидывая всё на своём пути.
- Скажи спасибо, что это моя моча, а не серная кислота, потаскуха! - едко оповестила Лиза.
Катя вскочила, ринулась в туалет, под гомон и хохот. Лицо не хотелось даже трогать, но капли этой мерзкой жидкости вьелись в ворот футболки. 

Она плакала. Тёрла лицо до красноты. Так унизительно и жутко противно она не ощущала себя даже от нападок Стаса. Говорят, что женщины по отношению друг к дургу бывают более жестоки чем мужчины. Хотя Стас и Лиза друг друга стоили. 

Она просидела в туалете больше часа. Ждала когда немного успокоится. Когда боль в груди и жжение в глазах немного утихнут. Да и школа опустеет. 
Она вышла в полупустые корридоры. Дошла до класса, не надеясь, что её сумка всё ещё там. Но хотя бы просто посмотреть, потом если что попросит охраницу тетю Свету поискать вместе  с ней.

Но сумка по-прежнему была в классе, как и Лютный.  Он сидел за её партой и увидев поднялся. Катя застыла в дверях. Глаза снова обожгло и заслезилось.

- Там всё равно ценного ничего нет,- процедила она,- в кошельке двести рублей и проездной на мсеяц, хочешь, можешь забрать.
Лютный фыркнул, взял её сумку, будто она была чем-то мерзким, подошёл к ней и уронил возле  ног. Он ничего не сказал, обошёл и направился к двери.
Катя присела, подняла с пола сумку и прижала к себе.
Она ушла через пару минут и Лютный нигде её не караулил.
Через пару дней пошёл слух, что бизнес родителей Лизы прогорел да и прокуратура завела дело.
Но Катя уже уехала.

На "свидание" Катя собиралась не слишком нарядной. Погода не позволяла надеть платье или юбку. А лиловая от синяков шея, что-нибудь открытое. Так что Катя напялила черную водолазку и узкие джинсы, волосы распустила чуть накрутив. 
Она очень надеялась, что всё пройдёт хорошо. И зря.
Это Катя поняла, когда пришла чуть опоздав. Ну, во-первых внешность айтишника Миши оставляла желать лучшего, хотя и не это было главным. Проплешины черных волос, маленькая челюсть, для высокого лба и небольшая упитанность в принципе роли не играли, хотя и создавали первое, не слишком приятное,  впечатление. Гораздо больше раздосадовало Катю это занудство мужчины.
Вначале он сделал ей выговор, про опоздание, таким голоском, что она засомневалась в его ориентации. А затем весь разговор сводился к тому, что он работает дома, порой не одевает никакой одежды и ему это нравится.

- ... и вообще я получаю столько...
Катя слушал его в пол уха, глядя на мерзкую погоду за окном. Нужно было дома остаться и вообще перестать мечтать и грезить о всякой там судьбе.
-... вот сколько ты получаешь работая сутками?

Катя вымученно улыбнулась. 
- Мне хватает,- постаралась быть вежливой она.
- Я в среднем получаю четыреста тысят, планирую довести до миллиона, так что моей будущей жене повезет, к тому же я планирую покинуть страну. Жить  в этом сраче, жидами и ворами будто отбываешь наказание....

Катя стиснула зубы, придумывая план побега. 
Возле себя поборник чистоты, навел на столе такой беспорядок, что за границей ему явно будут не рады.

В этот момент когда Катя уже собиралась бежать, соседний стул со скрежетом прошелся по кафельному полу, круто развернулся и рядом с ними сел Стас. Он широко улыбнулся показывая хорошую работу дантиста, посмотрел то на неё, то на Михаила, который на мгновение замялся.
- Приветик,- голос Лютного был хриплым и низким.
- Молодой человек, у нас здесь свидание...
- С чужой женой?
- Стас!
В этот момент Лютный, прижал её с силой к себе,  потянул ворот  кофты, демонстрируя свои следы.
- Поэтому если ты парень умный,- с какой-то долей иронии произнес Стас,- не встревай в это.
Михаил засмеялся, но быстро поднялся.
- Предупреждать надо,- обиженно произнёс он. - Сами оплатите, за моральный ущерб.
Когда он ушёл, Катя и рада была и в то же время её ситуация лучше не стала. Если первого можно было откровенно послать, то этот не услышит слов, даже если орать ему в ухо через рупор