В ожидании своего часа

В ожидании своего часа

— Я дома!

В руках пышный букет белоснежных эустом — тебе стоит больших трудов отыскать их в глубоком декабре. Стряхиваешь с них свежевыпавший снег и виновато смотришь в ореховые глаза напротив. Она улыбается тепло, обнимая свои обнаженные плечи. Пальцы рассеянно оглаживают чернильные крылья. В уголках ее глаз выступает едва заметная паутина мелких морщин. Ты знаешь эти тело и лицо наизусть, стоит лишь закрыть глаза и окунуться в омут воспоминаний, чтобы под плотно закрытыми веками возник ее образ.

Она делает шаг вперед, накрывает ладонью твою шею и прислоняется своим лбом к твоему. Сегодняшний день особенный для вас двоих. В доме играет медленная музыка. Она тихо смеется, покачивается в такт, увлекая тебя за собой. Не видишь, но чувствуешь ее прикосновения, мягкость волос и теплое дыхание на своих губах.

Пальцы слабеют, и букет рассыпается у ног.

Проходишь в гостиную. На каминной полке совместные фотографии в лаковых рамках, а рядом увядший букет в уродливой вазе, подаренной тобой. На журнальном столике раскрытый любовный роман с блестящим ляссе, небольшая косметичка и небрежно брошенный на спинку дивана коралловый халат.

Она стоит у зеркала, медленно обводит полные губы помадой. Палец скользит под нижней, собирая излишки алого. Губы поджимаются, размазывая цвет, и ты точно слышишь этот оглушительный «чмок» в глухой тишине. Она широко улыбается, игриво поправляет смоляные локоны и подмигивает тебе задорно, словно ей вновь семнадцать. Как тогда, когда ты впервые взглянул на нее.

«Надеюсь, я не выгляжу слишком вычурно? Твоя мама говорит, что мне стоит быть скромнее»

— Тебе не нужно беспокоиться об этом.

Берешь со столика помаду и опускаешься на диван. Проводишь подушечками по матовому футляру, с тихим щелчком снимаешь крышку, медленно прокручиваешь и прислоняешь к лицу. Сладкие нотки слегка припудренной малины — губы невольно расплываются в улыбке. Проводишь помадой по тыльной стороне ладони, оставляя два мягких кремовых следа. Ведешь пальцем, чуть размазывая, имитируешь след от поцелуя, и, прикрыв глаза, прижимаешься к нему губами.

Знакомый вкус. Сочный.

Она садится рядом, кладет руку на твое плечо и упирается подбородком в собственную кисть. Так хочется вновь прижаться щекой к ее руке, но ты лишь крепче жмуришься, подавляя в себе эту слабость. На ней длинное платье из красного шармеза на тонких бретельках. Глубокий вырез обнажает стройную ногу с бледным грубым шрамом на бедре, к которому ты прижимался губами бесчисленное количество раз.

«Мы были так молоды тогда, — она едва заметно кивает в сторону каминной полки. — Кажется, прошла целая вечность».

Отводишь взгляд в сторону и цепляешься им за первое фото — красные комбинезоны и кепки, надетые небрежно козырьком набекрень. Ваш выпускной. Ты много смеялся и целовался в тот день. Вы были готовы к той новой «взрослой» жизни, поделившись друг с другом мечтами и расписав одно будущее на двоих.

Второе фото — на фоне заснеженных гор, Окраинного моря Северного Ледовитого океана, ты держишь ее холодные руки, стоя на причале. Поверх белоснежного платья алая мантия, а длинные волосы заплетены в тугие косы. Ей хотелось быть традиционной. Приплыть на лодках в лентах и цветах, надеть корону из серебра и долго целоваться, стоя на стульях, под одобрительный гул гостей.

— Ведь чем дольше длится поцелуй, тем счастливее мы будем.

Она верила в это, а ты верил ей.

Вздрагиваешь, почувствовав вибрацию. Достаешь телефон из кармана, несколько долгих секунд смотришь на дисплей, раздраженно поджимая губы, но все же отвечаешь. Просто принимаешь вызов и молча прикладываешь мобильный к уху.

— Кирк? — голос звучит неуверенно, затем следует тихий вздох. — Кирк, как насчет того, чтобы сходить в бар? Пропустим по стаканчику джулеола?

— Это вряд ли, — поворачиваешь голову в сторону, где ощущаешь тепло особенно остро. Рука тянется вперед, останавливается поверх обнаженного бедра, едва касаясь. Лишь мгновение, ты замираешь, затем сжимаешь пальцы в кулак и одергиваешь руку. — Сегодня я дома. Обещал, что этот день мы проведем вместе.

Тишина. Очевидно, твой друг растерян и сбит с толку. Ему не впервой слышать подобное от тебя, но каждый раз он точно не находит слов, чтобы поддержать разговор. Не знает, как вести себя с тобой, что сказать, чтобы ты, наконец, услышал его.

— Кирк… — он резко замолкает вновь, но ты слышишь судорожный выдох. — Кирк, прошу тебя… Это все совсем… Дьявол!..

Отрываешь телефон от уха, невидящим взглядом смотришь на дисплей. Совместное фото школьных лет. Секунды вызова сменяют друг друга. Из динамиков слышится знакомый голос, но ты не разбираешь слов. Вновь отводишь взгляд. Она сидит напротив, поджав под себя ноги, водит пальцами по открытым страницам книги, так по-детски подперев кулаком щеку. Хмурится, обиженно поджимает губы, переворачивает страницу и через мгновение расплывается в улыбке.

«Милый, я не люблю плохой конец в книгах. Это глупо. Так глупо разрушать жизнь людей, если у автора есть возможность сделать их счастливыми. Не находишь?»

И ты улыбаешься тоже, завершая вызов.

Спальня едва освещена. По аккуратно застеленной постели скользят мягкие тени, а вуаль развивает легкий ветер. Здесь прохладно, то ли от приоткрытого окна, то ли от воцарившейся пустоты. Проходишь мимо кровати, ставишь на трюмо помаду, что все это время сжимал в ладони, и распахиваешь шкаф. Упрямо игнорируешь собственное мелькающее отражение в зеркале — ты не рассматривал себя с того самого дня, умывался, опустив голову, и одевался, смотря на себя сверху вниз. Рваным движением оттягиваешь галстук, ослабляя узел. Ее одежда перестирана, идеально выглажена и сортирована по цвету, в то время как твоя выглядит помятой, блеклой и устаревшей.

Твоя одежда говорит о тебе больше, чем ты сам.

Она сидит в вашей постели, скрестив длинные ноги. Скользит по тебе оценивающим взглядом, вызывающе улыбается, закусив губу. Она всегда была более открытой и раскрепощенной, чем ты. Не стеснялась своего тела, своих желаний и слов. Ее пальцы бегут по шее, цепляют бретельки и тянут их вниз. Шармез тонкий и легкий, скользит по телу, стремительно обнажая кожу и россыпь мелких родинок на груди. Взъерошенные волосы, размазанная помада на губах, тяжесть стройных ног на твоих плечах и солоноватый вкус кожи на языке.