В омуте тьмы

Глава 1. Селим

Для тех, кто знает, что внутри нас живут тьма и свет одновременно.
Для тех, кто однажды выбрал любовь – даже когда было страшно.
Для тех, кто падал, ломался, терял себя – и всё же продолжал идти.

Эта история – для вас.

Спасибо за то, что не боитесь заглянуть в омут чувств вместе со мной.

Предупреждение о триггерах:
Содержит сцены эмоционального давления, токсичных отношений, сложных отношений с родителями, угрозы/унижения от бывшего партнера, сцены физического насилия и похищения, упоминание об изнасилование, темы, связанные с потерей ребенка. Рекомендуется для читателей 18+.

Я едва не разбил эту чёртову пепельницу.

Рука дернулась сама по себе, резкий, неконтролируемый спазм, как у наркомана в ломке. Тяжелый хрусталь уже начал падать, но я успел перехватить его в последний момент. Инстинкт. Пальцы — почти против воли — до боли впились в холодные, граненые бока. Еще один такой сбой системы, и на дорогом персидском ковре осталась бы уродливая россыпь осколков. А это лишняя головная боль, и не только для уборщиков.

Я медленно поставил ее на полированную столешницу. Глухой стук стекла о дерево прошелся по нервам, как разряд тока. Этот стол. С идиотскими перламутровыми разводами — молочно-белыми, словно кто-то разлил на него молоко и забыл стереть. Безвкусная громадина, подарок деда, который я терпел уже несколько лет исключительно из уважения к нему. Как и многое другое в этом проклятом Чикаго.

Город исправно жрал с моей руки, но взамен, как паразит, высасывал из меня жизнь, не давая самого элементарного — сраного покоя.

Просто ти-ши-ны. Хотя бы на жалкий час, чтобы голова перестала гудеть, словно перегруженный трансформатор.

Даже здесь, в сердце моей так называемой империи, в кабинете «ДемирСтрой», который по всем расчетам должен был стать моей личной хисар [1], я не мог ее найти.

Сукунет. [2]

Красивое слово для простого, почти животного желания — хотя бы ненадолго отключить этот вечный зудящий фон в собственной голове. Это даже не мысли. Это помеха на закрытой линии, белый шум из цифр, обязательств, чужих лиц, который не заглушить ни двойным виски, ни самым дорогим табаком.

Он просто есть.

Всегда.

Каждая ночь давно превратилась в изощренную системную пытку. Ты лежишь в темноте, тупо уставившись в потолок спальни, где все стоит целое состояние, и понимаешь, что твои миллионы, твоя хваленая власть — ничто. Жалкий пшик перед лицом этой гребаной бессонницы. Перед армией внутренних демонов, которых не запугать дулом пистолета и не задобрить пачкой хрустящих банкнот.

Головная боль, мой вечный спутник, тут же отозвалась на недавнюю вспышку раздражения. Я с силой вдавил большие пальцы в переносицу, пытаясь физически выдавить это ощущение. Убрать тошнотворное, почти унизительное чувство бессилия и осознание, что я не контролирую даже собственное тело.

Я откинулся на спинку массивного кожаного кресла, и оно недовольно скрипнуло. Веки сомкнулись сами собой, но под ними сразу заскрежетало, будто кто-то щедро сыпанул в глаза мелкого песка. Захотелось просто вырвать их к черту. Даже моргать было больно.

Хроническая инсомния и кошмары стали стандартной прошивкой моего организма. Проклятие, которое я упрямо тащил на себе уже не первый год. Почти каждую ночь разыгрывался один и тот же до отвращения знакомый протокол: короткий провал в поверхностный, тревожный сон. А затем — резкий рывок, пробуждение в липком холодном поту, с колотящимся в горле сердцем и гулом в ушах.

И так — по кругу.

Ночь за ночью.

Смотришь на часы.

Три ночи.

Четыре.

Пять.

И ждешь, когда можно будет, наконец, встать, залить в себя черный кофе и снова начать день, который ничем не будет отличаться от предыдущего.

Я с силой тряхнул головой, пытаясь физически выбить из нее остатки ночного дерьма. Не помогло. Навязчивые образы, ошметки ночных кошмаров, цеплялись за края сознания даже при свете дня. Сосредоточиться на цифрах в отчете было невозможно. Крепкий кофе, который я выпил пять минут назад, оставил на языке только горечь и обжег пищевод, но усталость никуда не делась. Ощущение было такое, словно я не спал ни одну ночь, а целую вечность.

Именно в этот момент в дверь постучали. Два коротких, один длинный. Условный сигнал. Айсу. Только она позволяла себе вламываться ко мне без звонка.

— Gir[3], — бросил я, не отрывая взгляда от серого, безрадостного городского пейзажа за окном. Сегодня он казался особенно враждебным, будто насмехался над моим состоянием.

Дверь тихо, почти бесшумно, открылась и закрылась. Она знала, как я ненавижу лишние звуки. В кабинет вошла Айсу, жена моего брата Эмира, и принесла с собой едва уловимый запах свежего воздуха и каких-то цветов, который тут же вступил в конфликт со спертой атмосферой моего кабинета, пахнущего кожей и табаком. Ее живот уже заметно выпирал из-под свободного делового платья.

Она несколько лет была моим секретарем, и, надо признать, справлялась безукоризненно. Пока им с Эмиром не приспичило завести ребенка. Теперь досиживала последние недели, делая вид, что от нее есть польза. Я ценил ее хватку, преданность семье… и, черт возьми, ненавидел ее привычку появляться в самый неподходящий момент.

Глава 2. Селим

У меня в животе все неприятно сжалось. Дежавю. Я уже слышал эти хвалебные речи. Слишком много раз. Мозг услужливо подбросил статистику: сколько раз я слышал подобные хвалебные характеристики? Десять? Двадцать? И сколько раз эти «находки» оказывались абсолютно бесполезными? Та блондинка, что болтала по телефону с подружкой и пропустила ключевой звонок, едва не завалив мне сделку по Варшаве. Или та брюнетка с дипломом MBA, которая не смогла отличить счет-фактуру от накладной. Все они были «золотом». Ржавым, бесполезным металлоломом.

— Айсу, — я заставил себя выпрямиться, голос стал ровным и холодным. Тот самый тон, который означал, что я не шучу. — Я ценю твою заботу. Правда. Но я предпочитаю работать с людьми, которые… понимают специфику моей работы. Ты сама знаешь, мы не просто строим дома. Тут нужны определенные качества. И умение справляться со стрессом — главное из них.

Она даже не моргнула. Просто склонила голову набок, разглядывая меня с той самой любопытной улыбкой, которая меня всегда выводила из себя. В ее глазах появилось что-то выжидающее, анализирующее. Она будто сканировала меня, и мой внутренний радар тут же взвыл сиреной.

— Понимаю, — медленно протянула она, растягивая слоги. — Именно поэтому я и рекомендую тебе Камиллу. Она… в курсе.

Я резко вскинул голову, весь мир сузился до ее лица. Гул в ушах на мгновение стих. В ее глазах мелькнул откровенный вызов.

Что, чёрт возьми, она несёт?

— В курсе… чего? — процедил я. Челюсти свело так, что заскрипели зубы.

Айсу спокойно откинулась на спинку стула, и ее улыбка стала откровенно самодовольной. Она наслаждалась моментом, это было очевидно. Разыгрывала эту партию как по нотам.

— У нее… был определенный опыт, — произнесла она так, будто сообщала прогноз погоды. — Скажем так, очень тесное знакомство с албанской мафией. В Македонии. До того, как она перебралась сюда. Так что… она не из пугливых. И, поверь мне, язык за зубами держать умеет.

— Sen deli misin?! [1]

Слова вырвались рыком, прежде чем я успел их остановить. Я ударил ладонью по столу. Несильно, но тяжелая пепельница подпрыгнула и звякнула. Очередной сбой в системе. Дед всегда учил: контролируй себя. Всегда. И сейчас я подвел его. Я впился пальцами в подлокотники кресла, сжимая кожу так, что костяшки побелели.

Айсу лениво, почти издевательски, подняла руки ладонями вверх, мол, всё нормально, не кипятись.

— Успокойся, Селим, — ее голос оставался приторно-мягким, и от этого контраста с моим состоянием меня затошнило. — Я доверяю Камилле как сестре. Она не болтушка. Sözünün eri. [2] И ей очень нужны деньги. У нее маленькая дочь, три года… и бывший муж, который… ну, скажем так, не джентльмен.

Я устало откинулся на спинку и закрыл глаза.

Дети.

Еще один фактор. Еще один рычаг, за который можно дергать. Еще одна уязвимость в системе безопасности. В голове вспыхнул неприятный, смазанный образ из прошлого — детский плач, запах гари, беспомощность… Я резко открыл глаза, обрубая эту помеху в эфире. Не сейчас. Не здесь.

— Ты хоть понимаешь, что ты говоришь? Ребенок — это не бонус к резюме, Айсу. Это слабость. Мишень. Это то, за что можно уцепиться, чтобы надавить. Ты предлагаешь мне взять на ключевую позицию человека с самой большой уязвимостью, какую только можно придумать.

Айсу даже не дрогнула. Наоборот, она тоже слегка наклонилась ко мне, и ее мягкий взгляд стал твердым.

— Слабость? Селим, ты смотришь не с той стороны. Мать, которая отчаянно хочет защитить и обеспечить своего ребенка? Это не слабость. А самая сильная мотивация. Она будет держаться за эту работу зубами. Будет лояльнее и молчаливее любого наемника, которого найдет тебе Адриан, потому что у нее на кону не просто зарплата.

Я молчал, обрабатывая ее логику. Она умела бить точно в цель.

— А этот... бывший муж, — процедил я, все еще ища брешь в ее аргументах. — Что за проблема?

Она картинно, с легким пренебрежением, махнула рукой.

— Обычный трус с непомерным эго. Создает проблемы, чтобы чувствовать себя мужчиной. Ничего, с чем бы ты не сталкивался каждый день в куда больших масштабах.

Я ощутил себя в тактически невыгодном положении. Айсу, эта внешне хрупкая женщина с лицом, которое многие назвали бы ангельским, и деловой хваткой, достойной любого из моих агентов, снова меня переиграла. Мастер-стратег в платье. Она всегда умела просчитывать варианты на несколько ходов вперёд и использовать имеющиеся у неё ресурсы с максимальной эффективностью.

— Ладно, — выдавил я, чувствуя, как сдаюсь. Спорить с Айсу — нерациональная трата времени и сил. — Пусть приходит на собеседование завтра в десять. Но если она хоть словом обмолвится… ты знаешь, что я не буду разбираться, чья это была протеже.

— Даже не думай об этом, — Айсу беззаботно рассмеялась, и этот лёгкий, с явными нотками триумфа смех прозвучал для меня почти как издевка. Он подтвердил её полную уверенность в успехе своей маленькой авантюры. — Ты будешь доволен, вот увидишь!

Сильно сомневаюсь.

Мне нужно было сказать «нет». Каждая клетка моего тела протестовала против этой идеи. Инстинкт орал, что это ошибка. Что Айсу, при всей ее преданности, только что всучила мне в руки мину замедленного действия. Но выбора, как это часто бывало с ее хитроумными планами, у меня не было. Мне нужен был секретарь, и срочно.

Глава 3. Селим

На следующий день я был измотан и раздражён до предела. Бессонница снова не дала мне сомкнуть глаз. Большую часть ночи я провел, изучая трещины на потолке, пока часы на прикроватной тумбочке отсчитывали минуты, которые казались вечностью. Тишина, которая обычно приносила некое подобие покоя, теперь давила, как физический груз.

Картины прошлого, как кадры из дурного, заезженного фильма, мелькали перед внутренним взором: Стамбул… Узкие улочки, залитые красным — светом фонарей и кровью, которая впитывалась в старый асфальт, оставляя отвратительные багровые пятна. Звуковой фон был рваным хором из женских воплей, мужских ругательств и высокого, пронзительного детского плача. Мозг всё это фиксировал, но отказывался пропускать дальше. Удушающий запах пороха. И лицо отца, застывшее в предсмертной гримасе… неподвижная маска, которую я видел слишком часто.

Я резко сел на кровати, инстинктивно схватившись за голову. Мышцы спины свело судорогой. Когда понял, что и на этот раз уснуть не удастся, я направился в свой кабинет. Попытался сфокусироваться на счетах, на предстоящих сделках, даже на скучных отчетах.

Бесполезно.

Сознание отключилось лишь под утро, но этот короткий провал в пустоту не принес облегчения, лишь нагромождение новых кошмаров. Проснулся я с тяжестью в каждом мускуле и раскалывающейся головой. Ледяной душ и обжигающе — крепкий кофе — единственное, что могло вернуть мне подобие работоспособности.

Сев в бронированный «Майбах», я привычно откинулся на заднее сиденье и прикрыл глаза. Фатих, мой водитель, молча тронулся с места. Он работал на меня достаточно долго, чтобы научиться не задавать лишних вопросов по утрам.

— В офис. И побыстрее.

— Слушаюсь, — ответил он, и я почувствовал, как машина плавно ускорилась.

Дорога тянулась мучительно долго. Я раздраженно барабанил пальцами по кожаной обивке, прокручивая в голове предстоящее собеседование с мисс Дэй, что только усиливало напряжение.

Помимо бессонницы, меня мучает другая проблема — я легко зацикливаюсь. Одна мысль, образ или даже просто запах — и всё, я пропал. Могу прокручивать это в голове до рассвета, пока мозг не начнет буквально плавиться от перегрузки.

И сейчас я не мог отделаться от мысли, зачем Айсу, всегда такая осторожная, порекомендовала мне человека со стороны? Связь Камиллы с албанцами, которые до сих пор торчат у нас с Морозовым и Картером, как заноза в одном месте, поскольку мы до сих пор не нашли их босса — вызывала серьёзные вопросы.

Неужели Айсу не осознаёт риск?

Я сжал телефон в руке так, что корпус впился в ладонь.

Или понимает и делает это намеренно? Создает мне очередную проблему?

Честно говоря, я бы не удивился. Порой мне кажется, что всё моё семейство сговорилось против меня.

На экране вспыхнуло уведомление:

«Пропущенный вызов: Дед».

Я сжал челюсти. Он, со своими бесконечными требованиями жениться на «приличной турецкой девушке», уже не просто намекал, а открыто угрожал лишить меня наследства и моего «трона» в Чикаго. Даже приказал одному из своих людей следить за мной и докладывать о каждой встрече с женщиной. Старческая паранойя моего предка достигла апогея. А молчаливое согласие или тихие поддакивания мамы и Асйу раздражали не меньше.

Именно из-за этого постоянного давления, из-за бессонных ночей и… моей неспособности понимать весь спектр «нормальных» эмоций, я так сопротивлялся идее о женитьбе. Брак, семья, дети. Все эти понятия вызывали у меня не радость, а лишь глухое раздражение и желание зарыться глубже в работу. В мир, где я контролировал каждый шаг.

Стоило только подумать об этом, как мысли снова закружились в знакомой воронке. Наверняка он уже присмотрел новую кандидатку на роль моей жены, одобрил по всем своим абсурдным параметрам.

Машина свернула на подземную парковку. Я с силой выдохнул и вышел наружу.

В офисе меня встретила привычная деловая суета: несмолкающие телефоны, приглушенный гул голосов, шуршание бумаг. Я кивнул в ответ на приветствия, не сбавляя шага, и прошел в свой кабинет. Здесь я, наконец, смог немного выровнять дыхание. Только пульсирующая боль в висках никуда не делась, как назойливое напоминание о бессонной ночи.

Я открыл ноутбук, пытаясь сосредоточиться на отчете, когда ровно в назначенное время раздался уверенный стук в дверь.

— Gir, — бросил я машинально, по привычке, на турецком. Секундная пауза, пока я мысленно себя одернул. — Заходите.

Дверь открылась, и на пороге появилась она. Первое, что бросилось в глаза — волосы. Рыжие, огненные, струящиеся по плечам. Они обрамляли лицо с высокими скулами, прямым носом и полными губами. Яркое, почти вызывающее сочетание. Её фигура была обтянута строгим, но элегантным брючным костюмом, который не скрывал соблазнительных изгибов.

Девушка сделала шаг вперед, и стук ее каблуков по мрамору прозвучал в тишине кабинета почти вызывающе. Я откинулся на спинку кресла наблюдая. Она держалась так, словно этот офис принадлежал ей. Её зеленые глаза, цвета мха после дождя, смотрели на меня без тени смущения или страха, которые я привык видеть. Во взгляде читалось напряжение, да, но не робость.

Глава 4. Селим

Я сцепил пальцы в замок на столешнице, почувствовав, как кожа натягивается на костяшках. Признаюсь, она меня заинтриговала. Впервые за долгое время я испытал не раздражение или скуку, а живой интерес.

— Айсу упомянула, что уходит в декрет и вам нужен новый секретарь.

— Она многое говорит, — прервал я её. — Например, что вы лучший кандидат, которого она знает. Внушительная рекомендация.

На её губах не дрогнул ни один мускул.

— Она не преувеличивала. Айсу также сказала, что работа требует определённой… конфиденциальности.

Она выдержала паузу с просчитанной точностью, словно давая мне возможность подтвердить или опровергнуть её слова. Я сделал короткий вдох и почувствовал её аромат: тонкий, цветочный, с едва уловимой ноткой чего-то острого, пряного. Запахи всегда были для меня сильным триггером, и этот определенно не способствовал концентрации.

— Продолжайте.

— Я обладаю всеми необходимыми знаниями и опытом. Но давайте начистоту. Вам нужен секретарь, который не только будет носить вам кофе. Но и сможет быстро ориентироваться в сложных ситуациях и принимать решения. Я готова к этому.

— Уверенная самопрезентация. — Я слегка приподнял бровь. — Но зачем вам именно эта работа, мисс Дэй? Я уверен, вы могли бы найти что-то… менее напряжённое.

— Напряжённое? — уголок её губ приподнялся в усмешке. — Мистер Демир, давайте не будем играть в шарады. Я знаю, чем вы занимаетесь. Эта компания лишь фасад, и у вас есть другой, не совсем легальный… бизнес.

Я слегка подался вперед, опираясь локтями о стол. Холодная полированная поверхность приятно холодила кожу.

— И это вас не смущает?

— Меня не волнуют ваши нелегальные дела, — её взгляд стал абсолютно серьезным, — если только вы не торгуете людьми. С этим у меня принципиальные разногласия. В остальном… Мне нужны деньги, вам — человек, который не сбежит через неделю, визжа от ужаса. По-моему, честная сделка.

— Ваша принципиальность принята к сведению, — ровно ответил я. — Но есть еще один момент. Айсу упоминала ребенка. Трёхлетняя дочь, если не ошибаюсь? Как вы собираетесь совмещать работу с материнскими обязанностями?

Её глаза сузились, превратившись в две зеленые щели. Маска идеального самоконтроля на мгновение треснула.

— Это не ваша забота. Моя дочь сыта, одета и в безопасности. Это всё, что вам нужно знать.

— Я должен быть уверен, что мой секретарь будет доступен в любое время. — уточнил я, намеренно надавливая. — Что вы будете делать, если я позвоню вам в три часа ночи, потому что мне срочно понадобится что-то в офисе?

— У меня есть няня. Так что вам не очень переживать, — она подалась вперед, копируя мою позу, и её голос упал до низкого, почти шипящего тона. — Мы обсуждаем мои профессиональные навыки, мистер Демир, или вашу квалификацию в качестве социального работника?

Её прямота, которую любой другой на моем месте счел бы откровенной дерзостью, вызывала во мне странную смесь раздражения и… уважения.

Женщины обычно старались произвести на меня хорошее впечатление. Улыбались. Льстили. Пытались угадать, что я хочу услышать, ловили каждое мое слово, надеясь на одобрение.

Камилла же… смотрела прямо в глаза и не демонстрировала никаких признаков подчинения или желания угодить, озвучивая то, что считала нужным. Это было крайне нетипично и, признаться, выбивало из привычной колеи взаимодействия.

— Хорошо, мисс Дэй, ваши рекомендации? — перешёл я к следующему пункту, стараясь вернуть себе контроль.

— Я думала, Айсу уже всё вам рассказала? — она вопросительно изогнула бровь.

Какая наглая!

— Да, Айсу рекомендовала вас. Но я ещё не принял решение.

— Конечно. Как пожелаете, господин Демир, — Камилла произнесла это с лёгкой усмешкой, которая не оставляла сомнений в её отношении к моим «формальностям», и, наконец, протянула мне папку.

Наши пальцы на мгновение соприкоснулись. Я почувствовал это снова — не просто тепло, а неприятный электрический разряд, пробежавший по руке. Инстинкт требовал отдернуть ладонь, но я заставил себя этого не делать. Вместо этого я поднял на нее взгляд, пытаясь понять, что за дьявол сидит в этой женщине. Мой мозг лихорадочно перебирал варианты, но не находил объяснений.

— Здесь всё необходимое.

Я, наконец, открыл папку, заставляя себя сосредоточиться. Безупречный послужной список. Знание языков. Опыт работы в албанской компании, импортирующей оливковое масло.

Я замер.

Албанцы. Оливковое масло. Связь с Кастрати?

Слишком явное совпадение. Красный флажок тревожно замаячил на периферии сознания.

— Мисс Дэй, вы понимаете, что эта должность… требует полной отдачи? — я с щелчком захлопнул папку и бросил ее на стол. — Ненормированный день. Постоянные командировки. Вам придётся подписать соглашение о неразглашении. Даже вашей семье нельзя будет знать, чем именно вы здесь занимаетесь.

Я намеренно сгустил краски, ожидая увидеть хоть тень сомнения.

— Я готова к этому. — ответила она, ни на секунду не дрогнув. — И не боюсь трудностей.

Глава 5. Камилла

Первые лучи солнца пробились сквозь тонкие занавески, окрашивая комнату в нежные пастельные тона. Я открыла глаза и тут же почувствовала знакомый тугой комок предчувствия в груди. Он поселился там с тех пор, как…

Нет.

Я заставила себя улыбнуться, физически отогнав непрошеные воспоминания. Сегодня не про прошлое. Сегодня мой первый официальный рабочий день в «ДемирСтрой». Шаг в новую жизнь. Мой билет в мир, где я смогу вздохнуть свободно и обеспечить мою маленькую Амелию всем необходимым.

Конечно, в этой работе есть свой риск, учитывая… специфику деятельности мистера Демира. Прямо скажем, он не ангел, и его дела, мягко говоря, на грани. Но сейчас меня это не волновало. Или, по крайней мере, я очень старалась себя в этом убедить.

Главное — своевременная оплата и гарантия того, что меня не втянут ни во что слишком опасное. По крайней мере, я на это надеюсь.Границы у меня, конечно, есть, но они становятся чертовски гибкими, когда на кону стоит выживание.

— Мамочка! — радостный голосок вырвал меня из мыслей. Маленький рыжий вихрь, точная моя копия, ворвался в комнату и с разбегу плюхнулся на кровать, обвив ручонками мою шею. — Ты уже проснулась!

— Доброе утро, принцесса, — я крепко обняла Амелию, уткнувшись носом в её растрепанные кудряшки. Сладкий аромат детского шампуня, смешанный с запахом молока и овсяного печенья. Этот запах всегда наполнял меня теплом и напоминал, ради чего все это. Ради неё я готова свернуть горы. А уж работать на хмурого турка — и подавно.

— А мы сегодня пойдём в парк? — спросила Амелия отстранившись. Её большие зелёные глаза, точь-в-точь мои, смотрели с такой надеждой, что у меня защемило сердце. И в этом взгляде было столько детской доверчивости и любви…

Чёрт, как же тяжело отказывать ей.

— Милая, я же тебе говорила, сегодня я начинаю работать в одном... очень хорошем месте, — я подбирала слова, стараясь, чтобы голос звучал убедительно.

Тень разочарования, пробежавшая по ее личику, ударила меня под дых. Но выбора у меня нет.

— Обещаю, как только у мамочки будут выходные, мы обязательно сходим. В парк, в зоопарк, в кино, и куда ты только захочешь.

Лишь бы у меня были эти выходные. И деньги на все ее «хочу».

Я поцеловала её в пухлую щёчку.

— Беги завтракать, бабушка уже, наверное, накрыла на стол, — сказала я, слегка подталкивая её в сторону двери. — И не забудь почистить зубки!

Амелия, немного надув губы, всё же спрыгнула с кровати. Тепло её маленького тельца ещё оставалось на простынях, а по коридору уже разносился тихий шлепок босых пяток по полу.

Моя маленькая актриса. Ей всего три, а уже умеет показывать характер.

Я проводила её взглядом, пока звук не затих, и только тогда позволила себе выдохнуть.

Пора вставать. Привести себя в порядок. Надеть маску идеального секретаря и подготовиться к встрече не только с новым днём, но и с Селимом Демиром. Ледяным изваянием, от одного взгляда которого по коже бегут мурашки.

Но я и не с такими справлялась. Мужчины, которые считают, что деньги и власть дают им право на всё, — не новость для меня. Главное — не показывать страха.

Я откинула одеяло, и ноги коснулись прохладного паркета. Путь до ванной — всего несколько шагов. Сегодняшний день требовал не просто хорошей игры, а безупречности. И первый шаг к этому — смыть с себя остатки ночи, слабость и сомнения.

Горячие струи душа стали моим первым союзником в этом боевом ритуале. Они медленно смывали напряжение с плеч, но тугой узел в солнечном сплетении никуда не делся. Выйдя из душа, я обернулась полотенцем и посмотрела в запотевшее зеркало. Провела по нему ладонью, стирая пар. Отражение не радовало. Бледное лицо, тёмные круги под глазами — карта моих бессонных ночей и постоянного стресса.

Да уж, выгляжу так, будто всю ночь грузила вагоны или бежала от погони, а не пыталась уснуть, думая о завтрашнем дне.

Вернувшись в спальню, я достала из шкафа строгий костюм с брюками, который идеально сидел по фигуре. Волосы собрала в высокий хвост, чтобы не отвлекали. Лёгкий, почти незаметный макияж, капля духов с цветочным ароматом — последние штрихи в создании идеального образа.

Селим, может, и не оценит, но мне так спокойнее.

Сегодня я должна быть сильной. Ради Амелии. Ради мамы. Ради будущего, которое пока кажется призрачным.

С этим настроем я направилась на кухню. Моя мама, Келли, в стареньком фартуке, суетилась у плиты, напевая себе под нос какую-то ирландскую мелодию, которую пела ещё её бабушка. Амелия уже устроилась за столом, болтая ножками и пытаясь намазать тост толстым слоем клубничного джема.

— Мам, а ты сегодня поздно вернёшься? — спросила она, не отрываясь от своего занятия.

Я заставила себя улыбнуться.

— Постараюсь не очень, солнышко, — солгала я, наливая себе кофе.

— Ками… — мама обернулась, вытирая руки о фартук. Её взгляд был полон тихой тревоги, которую я ненавидела больше всего на свете. — Ты так и не расскаешь мне подробности? Что за компания?

Глава 6. Камилла

Резкий мужской крик — не столько от боли, сколько от животного ужаса. Воздух в гостиной пропитан едким запахом крови, который до сих пор вызывает у меня спазм в горле. Тёмный силуэт, заполнивший собой дверной проём. Блеск стали в его руке. Лицо отца — секунду назад живое, а в следующую минуту — перекошенная маска, которую я никогда не смогу забыть.

Его тело обмякло, словно из него вынули все кости, и тяжело рухнуло на пол. Тёмно-красное пятно, жадно впитывающееся в светлый ковер. Дикий, нечеловеческий вой, вырвавшийся из горла матери. Амелия, совсем крошка, вцепилась в мою руку, её маленькое тельце сотрясалось от беззвучных рыданий.

Албанская мафия. Проклятый долг отца. И расплата, которую они потребовали. Прямо у нас на глазах.

Я резко вдохнула, и воздух наполнил лёгкие запахом остывшего кофе, а не крови. Реальность. Я снова здесь, на нашей маленькой кухне. Руки мертвой хваткой сжимали чашку, и я с удивлением заметила, как дрожат пальцы.

Этот кошмар не просто преследовал меня во сне. Он жил во мне, в моей крови, в нервных окончаниях. Он был первопричиной, по которой я была готова на всё, чтобы защитить Амелию. Обеспечить ей будущее, в котором не будет места страху и насилию.

А для этого нужны были деньги, и много.

Работа официантки в дешёвой забегаловке, где каждый второй норовил ущипнуть за задницу или отпустить сальную шуточку, точно не подходила. А мой… язык, который вечно опережает мысли, и врождённое неумение промолчать, когда вижу несправедливость, не ценились в приличных компаниях. Обычно это всегда заканчивалось вежливой фразой: «Мисс Дэй, вы нам не подходите».

Ещё бы. Кому нужна правда, когда можно нанять улыбчивую пустоголовую куклу, которая будет кивать в нужных местах.

— Мам, всё будет хорошо, — я, наконец, заставила себя разжать пальцы и поставить чашку на стол. — Просто не спрашивай меня ни о чём, ладно? Пожалуйста.

Я видела, как она хочет возразить, как на её губах уже вертятся десятки вопросов.

— Я всё равно не могу тебе ничего рассказать. Из-за NDA. И, прежде чем ты спросишь, это чтобы я не сболтнула ничего лишнего конкурентам. Его подписывают все сотрудники перед трудоустройством.

Отличная отмазка, Камилла. Почти сама поверила.

Я встала, стул со скрипом отодвинулся по линолеуму. Наклонилась и поцеловала маму в щёку. Её кожа была тёплой, мягкой. Живой. Я вдохнула её запах и молча поклялась себе, что сделаю всё, чтобы она оставалась такой ещё очень долгие годы.

Мама ничего не ответила. Только плечи поникли, и она отвернулась к окну, делая вид, что смотрит на серую улицу. Этот молчаливый упрёк был хуже любых слов. Я знала, что она не поверила ни единому моему слову про «конкурентов», но понимала, что дальше расспрашивать бесполезно.

Прежде чем уйти, я подошла к дочери и провела ладонью по её волосам. Амелия подняла на меня свои огромные глазки.

— Мамочка, а ты купишь мне сегодня ту куклу с розовыми волосами? — спросила она, и в её голосе была непоколебимая вера в то, что мамы могут всё.

— Посмотрим, как ты будешь себя вести с бабушкой, — уклончиво ответила я и наклонилась, чтобы поцеловать её в перепачканную джемом щёку. Она крепко обняла меня за шею своими маленькими ручками.

— Будь умницей.

Я отстранилась и посмотрела на маму.

— Я люблю тебя, мам.

Но она ничего не ответила, лишь слегка кивнула.

Мой взгляд метнулся к Амелии. Маленький, светлый островок невинности в нашем море страха. Ради этого стоило солгать. Ради этого стоило пойти на сделку с дьяволом.

Час спустя, после поездки в дребезжащем вагоне метро, я стояла перед внушительными зеркальными дверями офиса «Демир-строй». Здание вздымалось в самом сердце Чикаго. Выглядело это, конечно, впечатляюще, как декорация к фильму про очень богатых и очень опасных людей. И от этой мысли почему-то совсем не становилось легче.

«Спокойно, Камилла, — сказала я себе, вдыхая холодный уличный воздух, — Ты просто идёшь на работу. Бумажки перебирать».

Автоматические двери бесшумно разъехались, впуская меня в иной мир. Просторный вестибюль, где холодный блеск полированного мрамора контрастировал с теплом живых орхидей в массивных вазах. Меня встретил охранник. Мужчина внушительных размеров, в идеально сидящем костюме, с непроницаемым лицом и орлиным взглядом, который, казалось, сканировал каждую клеточку моего тела. Такому палец в рот не клади — откусит по локоть и не поморщится.

— Доброе утро, — поздоровалась я и одарила его своей самой обезоруживающей улыбкой. Той самой, которая обычно срабатывала на пьяных хамах в баре, заставляя их оставить чуть больше чаевых. — Камилла Дэй. Новый секретарь господина Демира.

Он коротко кивнул, бегло проверил мой пропуск и молча указал подбородком в сторону лифтов.

Кажется, здесь никто, кроме Айсу, не знает, как улыбаться.

Кабина бесшумно подняла меня на пятый этаж. Двери открылись, и я шагнула в царство тишины. Здесь располагался офис Селима, моя скромная рабочая зона, переговорная и небольшая, но стильная кухня. Сквозь панорамные окна его кабинета я заметила лишь пустое кресло.

Глава 7. Камилла

Сегодня я решила провести маленький эксперимент. Вспомнив слова Айсу о том, что мистер Демир ценит «изысканность», я добавила в свежемолотые зёрна крошечную щепотку кардамона. Едва уловимый пряный аромат смешался с горьким запахом кофе. Это была моя маленькая провокация. Или проверка на вшивость.

Заметит ли? Оценит? Или ему всё равно, лишь бы горячее и горькое?

Когда кофе был готов, я, стараясь не расплескать ни капли драгоценной жидкости из фарфоровой чашки, направилась в кабинет босса.

Селим уже как раз был там. Сидел за своим массивным столом, спиной к панорамному окну, и выглядел так, будто сам дьявол провёл с ним бессонную ночь. Спина прямая, напряжённая. А судя по хмурому выражению лица, тёмным кругам под глазами и резким, отрывистым движениям, он был не просто не в духе, а на грани взрыва. Воздух в кабинете, как будто потрескивал от напряжения. Казалось, ещё немного, и отсюда полетят искры, а то и молнии.

— Доброе утро, господин Демир, — поздоровалась я, прилагая нечеловеческое усилие, чтобы голос не дрогнул. Осторожно поставила чашку на край его стола, на специальную подставку. — Ваш кофе.

Босс молча взял напиток, поднёс к губам и сделал небольшой глоток. Едва заметная гримаса отвращения скользнула по его красивому лицу, несмотря на тонкий шрам, пересекающий левую бровь. А затем резко, с раздражённым стуком, который эхом отозвался в тишине, поставил чашку обратно.

— Переделайте, — бросил Селим, не поднимая на меня глаз. Его голос был резким, с едва уловимым акцентом, который придавал ему особую, почти гипнотическую, притягательность.

Даже когда он командует, как взбешённый султан, в этом голосе есть что-то… цепляющее. Чёрт бы его побрал.

— Что не так, мистер Демир? — спросила я, внутренне сжавшись. Мои нервы начинали подрагивать, как стрелка компаса в магнитную бурю, но я изо всех сил старалась держаться спокойно и профессионально.

Селим медленно поднял голову. Его тёмные глаза, как два кусочка обсидиана, впились в меня.

«Он определённо не спал», — отметила я про себя, заметив сеть покрасневших сосудов в белках и лёгкую, почти синюшную отёчность под глазами.

— Просто… переделайте, — повторил он, и от его тона, лишённого эмоций, вдоль моего позвоночника пробежал холодок.

Развернувшись на каблуках, я поспешно ретировалась на кухню, сжав зубы так сильно, что челюсть заболела.

Кардамон, значит, не понравился. Что ж, эксперимент провален.

Мысленно я проклинала свою излишнюю инициативу и идиотское желание угодить этому мужчине.

— Инициатива наказуема, Камилла, — прошипела я себе под нос, выливая неугодный кофе в раковину, — особенно когда имеешь дело с такими экземплярами.

Вторая чашка была без изысков. Кофе и две ложки сахара. Но и этот вариант его не устроил. Он отодвинул чашку с едва слышным стуком.

— Слишком сладко, — процедил он, скривившись, как от зубной боли.

Моё терпение начинало лопаться по швам.

Ещё пара таких фокусов, и я ему этот кофе вылью. Прямо на его идеально выглаженную белую рубашку.

Сжав кулаки, чтобы не выдать дрожь, я сделала глубокий вдох и отправилась варить третью чашку — чистый чёрный эспрессо. Без сахара, без молока, без единой добавки. Абсолютно нейтральный. Горький, как моя жизнь в последнее время.

И он снова забраковал его!

Плотина профессионализма рухнула, и наружу вырвался мой ирландский темперамент.

— А как вам угодить, мистер Демир? — не выдержала я, уперев руки в бока. Голос прозвучал громче, чем я рассчитывала. — Может лучше принести воды? Или чаю? У меня есть отличный травяной сбор с мятой и ромашкой.

Для успокоения нервов. Ему бы точно не помешал.

— Как вчера, — перебил он меня. — Сделайте, как вчера.

Я почувствовала, как кровь приливает к щекам.

То есть, я тут бегала, как ошпаренная, а ему просто хотелось «как вчера»? Да он издевается! Сразу не мог сказать?

С огромным трудом я подавила желание закатить глаза и ответить что-нибудь язвительное вроде: «Прошу прощения, моя хрустальная сфера для угадывания кофейных предпочтений осталась дома».

Вместо этого я процедила сквозь зубы:

— Конечно, мистер Демир.

Четвёртая чашка была точной копией вчерашней — с одной ложкой сахара и каплей холодных сливок, которые я добавила так, чтобы на поверхности образовался небрежный белый завиток. Я поставила напиток на стол. На этот раз чуть более резко, чем следовало.

— Вам нужно больше отдыхать, господин Демир, а не налегать так на кофе. Вы выглядите так, будто не спали неделю. Может, вам лучше домой поехать? Отдохнуть?

Язык мой — враг мой.

Селим никак не отреагировал на мои слова. Просто взял чашку, поднёс её к губам и сделал глоток. Я наблюдала, как напряжённые линии на его лбу слегка разгладились, как плечи, самую малость опустились. Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, словно, наконец, получил дозу необходимого лекарства.

Глава 8. Камилла

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Селим, отпив ещё глоток кофе, открыл глаза. Его изучающий взгляд прошёлся по мне, от макушки до кончиков туфель, вызывая рой мурашек где-то под лопатками.

— И что вы здесь делаете, мисс Дэй? — спросил он, его голос был низким, с едва уловимой хрипотцой, что удивило меня куда больше, чем сам вопрос.

— Ещё раз доброе утро, господин Демир, — сказала я, стараясь говорить ровно, несмотря на внутренний калейдоскоп из остатков раздражения, внезапно проснувшегося любопытства и… странного, почти электрического напряжения, вызванного его близостью. — Вчера я не смогла вас застать вечером, поэтому решила отчитаться сейчас. Я созвонилась с вашим дедушкой…

— И что вы ему сказали? — перебил меня Селим, резко выпрямившись. Вся его расслабленность испарилась в одно мгновение. Он подался вперёд, и кресло тихо скрипнуло. Его тёмные брови сошлись на переносице, образуя глубокую складку. Суровое выражение вернулось на его лицо.

— Я сообщила ему, что у вас запланирована чрезвычайно важная встреча с… итальянскими партнёрами. Они якобы специально прилетели из Рима, чтобы обсудить сделку.

— Мисс Дэй, — Селим произнёс моё имя с нажимом, что у меня невольно напряглись плечи. — Я не припомню, чтобы в моём календаре была запланирована встреча с итальянцами.

— Ну, для вашего дедушки она есть, — ответила я. Мой голос прозвучал на удивление ровно, хотя внутри уже поднималась горячая, знакомая волна дерзкого азарта. Та самая, что вечно толкала меня на неприятности. Я сделала шаг ближе к столу, сознательно вторгаясь в его личное пространство. — Он был крайне недоволен вашим отсутствием на семейном ужине. Я лишь пыталась смягчить ситуацию. Кроме того… — я сделала паузу, меняя тон с оправдательного на деловой, — вчера я ознакомилась с документами по сделке с компанией «Альфа строй». И обнаружила там некоторые нестыковки. В частности, пункт об отсрочке платежа…

— Что вы себе позволяете?! — закричал Селим, его голос заставил меня вздрогнуть. — Кто дал вам право рыться в моих документах?! Вам поручили разбираться с корреспонденцией, а не совать свой нос в серьёзные сделки! Из-за вашей самодеятельности мы можем потерять контракт!

— Вы же попросили меня разобраться с делами! — я подняла подбородок и пожала плечами, стараясь выглядеть невозмутимой. Но сердце отплясывало под рёбрами дикую джигу. — И я разбираюсь. Методично и тщательно. Я вчера связалась с Петровым и объяснила, что договор требует правок. Он ждёт вашего звонка сегодня днём, чтобы обсудить детали.

— Из-за вашей самодеятельности мы можем потерять контракт!

— Это халатность и не внимательность команды, кто занимался этим проектом, а не моя самодеятельность! Ваши юристы должны были исправить этот пункт в договоре!

Тишина, наступившая после моих слов, была оглушающей. Селим тяжело дышал сквозь сжатые зубы. Его глаза полыхали яростью. Я видела, как ходят желваки на его скулах, как побелели костяшки пальцев, вцепившихся в край стола. Он был на грани. Но я не отступала, так как была уверена, что он оценит результат. Пусть даже не сейчас. В конце концов, я действовала в его интересах.

Наконец, Селим медленно, словно с огромным усилием, откинулся на спинку кресла. Небрежно взял ручку, и её тихий щелчок прозвучал в тишине как выстрел.

— Вы уволены, мисс Дэй.

— Уволена? — из моего горла вырвался сухой, нервный смешок. Азарт снова хлынул в кровь, вытесняя страх. — За то, что увидела ошибку и предотвратила срыв сделки? Серьёзно?

Я сделала ещё один шаг вперёд, вторгаясь в его личное пространство. Мои костяшки пальцев впились в холодную полированную поверхность стола.

— Простите, я, видимо, перепутала, — продолжила я, и мой голос прямо сочился сарказмом. — Думала, за такое дают премию, а не пинка под зад. Или в «Демир Строй» принято наказывать за компетентность?

— Вы вообще понимаете, с кем разговариваете? — Селим даже не взглянул на меня. Он начал демонстративно перебирать бумаги, словно я была не более чем назойливой мухой.

— О, кажется, я начинаю понимать, — протянула я, понизив голос до ядовито-сладкого шёпота и слегка склонив голову набок, будто меня осенило гениальное открытие. — Я разговариваю с мужчиной, чьё эго имеет размеры галактики, но хрупкость старинного чайного сервиза. И оно только что треснуло от осознания, что его новая ассистентка оказалась внимательнее всей его хвалёной команды. Я угадала?

Селим медленно, с демонстративной ленью, отложил ручку. Поднял на меня глаза, в которых плескался арктический холод. Но на его губах появилась тень кривой улыбки.

— Какой глубокий анализ, мисс Дэй. Вы, оказывается, не только в контрактах разбираетесь, но и в психологии. Вам стоит подумать о смене профессии. Возможно, гадание на кофейной гуще принесёт вам больше успеха. Там ваша... проницательность будет более к месту.

Ядовитая усмешка тронула и мои губы. Я не отступила, а наоборот, подалась чуть ближе, почти нависая над его столом.

— Это не психология, господин Демир. Это внимательность. Качество, которого, очевидно, не хватает вашей команде. И насколько я помню, моя работа заключается в том, чтобы помогать вам и замечать то, что другие упустили? Или я что-то не так поняла в контракте?

Его улыбка мгновенно испарилась.