В пепел. Шпион

пролог

– Так, говорите, пропали только эти чертежи? Больше ничего? – генерал Сорвени с брезгливым видом пнул сапогом очередной обломок, некстати подвернувшийся под ноги. И тот, отлетев совсем недалеко, немедленно увяз в целой груде таких же.

– Да, господин генерал. Хотя... Сами видите, что здесь творится, – нервно повел рукой один из инженеров, сопровождавший их по некогда аккуратному помещению проектного бюро с опрокинутыми сейчас кульманами и разбитыми в хлам шкафами. – Поэтому точно можно будет сказать лишь когда разберем все полностью.

Министр обороны еще раз огляделся вокруг и облегчил душу, загнув конструкцию, которой эти стены отродясь не слышали и слышать не могли. Но спустив пар, немедленно извинился:

– Прошу прощения, господа. Вырвалось.

– Да-да, мы понимаем. – Все еще крайне растерянный господин Карнит, руководитель авиа-проектов при министерстве обороны, готов был простить генералу и не такое, лишь бы тот не стал искать виноватых среди его людей.

Вот только он и так не стал бы, потому как лучше других знал, кто виновен в устроенном разгроме. Вернее, догадывался, но... Ошибался вряд ли. А потому выругался еще раз – не менее сочно – и отдал распоряжение шагавшему рядом адъютанту:

– Договоритесь о срочной встрече с Ретенауи. Чем быстрее, тем лучше.

Господин Карнит, краем уха уловивший имя главы тайной канцелярии, отчетливо вздрогнул и решил, что лучше бы все-таки генерал искал этих виноватых здесь, но сам.

Увы, его мнения на этот счет никто не спрашивал. И спросит вряд ли.

А ровно через полчаса, уже в кабинете главы имперской тайной службы, бывший бригадный генерал и нынешний министр обороны вовсю делился своими догадками с вышеупомянутым рессом Ретенауи. Которого, кстати говоря, терпеть не мог и на дух не переносил.

– Так что ситуация, как вы понимаете, крайне неприятная: пропали чертежи наших последних разработок в области авиастроения, да еще и проектное бюро разгромлено полностью. – Из-за неприязни к собеседнику генерал Сорвени очень старался не допустить даже малейшего промаха – то есть и губы поджимал не слишком откровенно, и выражения подбирал крайне тщательно, следя, чтобы среди них не проскочило что-нибудь из привычного армейского лексикона. – Восстановить их будет теперь не просто трудно, но и потребует массы времени. А наши противники вряд ли согласятся нам его дать, приостановив собственные проекты. Но самое страшное даже не это.

Он замолчал, слепо уставившись в совершенно пустой угол обширного, но аскетичного кабинета главы тайного ведомства, и хозяин счел уместным его поторопить:

– И что же тогда?

– Я знаю, кто мог навести погромщиков на наше бюро. Причем знаю почти наверняка.

– Ну так это ж, наоборот, хорошо...

Генерал отвлекся-таки от разглядывания ничем не примечательного угла и, уже не заботясь о вежливости, прервал собеседника на полуслове:

– Норин Сорвени.

Ретен Ретенауи выдохнул сквозь зубы и осторожно поинтересовался:

– Генерал, вы не будете возражать, если я приглашу сюда лорда Равеслаута?

– Напротив. Сам хотел просить вас об этом. Но... надеюсь, вы понимаете, что имя дочери я не назову больше никому, даже если это будет стоить мне карьеры?

– Понимаю. Раз так, давайте немного прервемся и подождем лорда. Чтобы не повторять все дважды.

Сорвени молча кивнул и пригубил, наконец, давно предложенную ему чашку кофе, скорее понюхав напиток, чем отпив. Ресс свой вообще не тронул, уже полностью погруженный в какие-то размышления.

Эрдари Равеслаут, до сих предпочитавший называть себя подхваченным на городских улицах прозвищем Пепел, вошел в дверь кабинета пару минут спустя. И тут же застыл на пороге, подобравшись:

– Та-ак... – оценил он открывшуюся ему картину. – Ресс Ретенауи... генерал Сорвени... Даже предположить боюсь, что могло свести вас тут вместе. Или империю втянули-таки в войну? Тогда с какой стороны на нас наступают?

– Эрдари! – Ретен одним лишь тоном дал понять: для пустой болтовни сейчас не время. – Это не империю, это твою Рин втянули в нехорошую историю.

– ...! – подтвердил генерал, устав сдерживаться.

глава первая

Проснувшись затемно на узкой койке в каюте для персонала, Пепел еще раз прокрутил в голове давешний разговор, прикинув, что более подходящий случай для этого представится вряд ли. Дирижабль «Эхо» почти беззвучно плыл в утренних сумерках, тихий и умиротворенный, как большая рыба в глубине: вечерняя суета на его борту давно закончилась, а утренняя еще не началась. Так что самое время было привести мысли в порядок и разложить все по полочкам.

Когда он вчера вошел в кабинет начальства и закрыл за собой дверь, а речь министра обороны стала менее экспрессивной, но более осмысленной, выяснились и некоторые подробности случившихся неприятностей.

С господином Вусли Олифуэллом, дальним родственником посла Сиенуры в Реске, приехавшим полюбоваться на красоты имперской столицы, Рин познакомилась на аэродроме.

– Надо сказать, она и раньше упоминала о попытках с ней... э-э... подружиться... – не сразу подобрал подходящее слово Сорвени. – Упоминала вскользь, не придавая особого значения, но для опытного человека сомнений быть не могло: мою дочь явно пытались увлечь, причем не самыми чистоплотными методами.

– Почему вы не приняли меры? – как-то слишком уж равнодушно поинтересовался Ретенауи.

– Принимал. И ограждал. И все остальное тоже – поверьте. Но потом, признаюсь, немного расслабился, когда понял, что вы, лорд, крепко держите сердечко моей дочери в своих руках.

– Как и она мое, – согласно склонил голову Пепел.

– Да, это я тоже знаю. Вы верны ей, как истинный ресс, принесший клятву.

– Лорд Равеслаут и есть истинный ресс, – напомнил Ретен и кивнул на ранговые косы, стягивающие волосы Дари в низкий хвост на затылке. Правда, не чисто белые, как у представителей старой крови, а пепельные, за что это прозвище ему когда-то и досталось.

– Полукровка, – по-армейски прямо возразил генерал, имея в виду именно это – цвет.

– Лорд Эрдари Равеслаут еще и четвертый ресс Ретенауи, – уже с нажимом повторил хозяин кабинета.

– Неважно, половина лордской крови не делает его хуже, – внезапно вспомнил о вежливости Сорвени и столь же внезапно о ней забыл: – Наоборот, то, что он не чистокровный, делает его лишь лучше. Менее упрямым. По сравнению хотя бы с вами.

Ретен в ответ даже бровью не повел:

– Не заблуждайтесь. Упрямым в наших спорах меня делает должность, а не прическа, – напомнил он.

Пепел же, наоборот, едва сдержался, чтобы не хмыкнуть:

– По-моему, генерал, мы немного отвлеклись от темы.

– Да, – спохватился тот, сообразив, что отвлекся он вообще-то много, и несет его явно не туда. – Так вот, поняв, что этим путем ничего не добиться, они нашли другой вариант, к которому я, признаться, оказался совершенно не готов.

– Достали Рин через ее любимые самолетики, – расставил точки над «и» Эрдари, которому надоел этот словесный туман и кружение вокруг да около.

– Да, – генерал спорить не стал, туманы он любил еще меньше своего будущего зятя, на чем они когда-то и сошлись. И отношения их до сих пор были неизмеримо теплее, чем, например, с тем же начальником тайной канцелярии.

– Господин… Олифуэлл тоже пилот? – уточнил ресс.

– Нет, – зло выплюнул генерал. – Но очень увлеченный энтузиаст. Хотя и боится летать.

Пепел все-таки хмыкнул, не удержался.

– Вот именно, – кивнул ему Сорвени. – Но Рин поверила. Тем более, что как я потом выяснил, дурили голову ей почти неделю. Очень профессионально, возможно, даже используя ваши ресские штучки со внушением. И в итоге она все-таки устроила этому энтузиасту целую экскурсию, включающую посещение того самого проектного бюро.

– А вы?.. – опять преувеличенно спокойно начал ресс, и нервы у вояки не выдержали:

– А я, мать его, инспектировал пятый, мать его, приграничный полк! Три дня лету от столицы, ...! – взорвался тот, как перегретый чайник, но столь же быстро остыл: – Простите.

– Ее видели в том бюро, – не спросил даже, а просто констатировал Пепел. – Вместе с этим Вусли.

– Разумеется, – пожал плечами генерал. – Она ведь и не думала скрываться,

– Странно, что вы еще не на допросе, – Ретен все-таки не смог удержаться от сарказма.

– Разве? – в тон ему откликнулся Сорвени, нарочито пристально оглядывая кабинет.

– Думаю, это вопрос времени, – «разрядил» обстановку Пепел.

– Да, – генерал вдруг резко посерьезнел. – Причем совсем недолгого. Рин опознали, осталось опознать этого Олифуэлла. Дело только за этим.

– Тут-то двери допросной за вами и закроются.

Сорвени глянул на Ретена зло и мрачно, но в итоге предпочел тому не отвечать. Зато не стал молчать Эрдари:

– Хуже, господа. Они закроются за Рин.

После чего в кабинете повисла мертвая тишина.

– Девочка в курсе? – нарушил ее Ретен.

– Нет, конечно! – возмутился министр.

– Немедленно расскажите ей все, – распорядился ресс. – Немедленно!

– Но...

– Она должна четко понимать, что ей нужно сделать и почему. Без вариантов. Иначе будет только хуже.

– Хорошо, – нехотя согласился Сорвени.

– Езжайте и прямо сейчас посвятите ее во все. Абсолютно. И не вздумайте ничего скрывать – насколько я знаю Рин, в обмороки она падать не станет, и вены себе резать тоже.

– Не станет, – эхом откликнулся отец.

– А потом спрячьте: объявите больной и закройте так, чтобы до нее никто не мог добраться. Нет, лучше отправьте в Гранс, на воды. Инкогнито и под охраной. И хорошенько запутав следы... Впрочем, последнее я сделаю сам. Главное, чтобы девушка поняла серьезность положения и не вздумала сбегать или творить еще какие глупости.

– Рин не станет, – обиделся за невесту Пепел.

– Не станет, да, но только если объяснить ей все. Вы меня поняли, генерал?

– Да, – мрачно зыркнул тот на безопасника. – А что будете делать вы?

– А мы займемся господином… э-э...

– Вусли Олифуэллом, – подсказал Пепел.

– Именно. И теми бумагами, к которым он проявил столь ненужное любопытство. Чертежи придется возвращать, причем любыми путями – не вижу другого пути замять дело.

глава вторая

Перед воротами резиденции рода Шоргуа что-то происходило – вряд ли опасное, но точно странное. Огромное здание родового гнезда одного из самых сильных ресских родов шеями вытягивало все свои разностилевые башни, пытаясь разглядеть происходящее представление. По крайней мере, у стороннего наблюдателя впечатление создавалось именно такое.

Выглянул из окна своего кабинета и ресс Каголи, отец и опекун нынешнего Шорга, то бишь главы рода, которому как раз сегодня исполнилось семь лет. Благо сделать это оказалось нетрудно: парадный въезд оттуда просматривался прекрасно. Заметив там кое-что совершенно неожиданное, ресс вздрогнул и замер на пару минут, серьезно задумавшись. А потом вместо того, чтобы вызвать начальника охраны, вызвал дворецкого:

– Господин Паталь, – Каги глянул на него испытующе, – не объясните, что там такое?

– Э-э... Шапито, похоже, – ответил тот осторожно, еще не сообразив, как к происходящему относится фактический глава рода. – Какие-то актеры. Бродячие.

– Н-да... Точно шапито, – ресс сказал это таким тоном, что стало ясно: имеются в виду отнюдь не дурацкие пляски перед воротами. – Почему они здесь?

– Не знаю. Мы не приглашали.

– Точно?

– Да! Я абсолютно уверен.

И тут их прервали.

Сначала в комнату забежал шустрый мальчишка, на голове которого странно смотрелась ранговая прическа с куцым пока хвостиком белых волос, перевитых множеством мелких косичек. Следом за ним шагнула невысокая леди, успевшая перехватить его лишь в середине кабинета:

– Сави, сынок, папе нельзя мешать!

Ребенок, ловко вывернувшись из рук матери, добежал-таки до отца и с размаху ткнулся ему носом в живот.

– Там клоун! Я видел! – поднял он на него сияющие глаза. – Это мне на день рождения, да?

– Что ж, пойдем разбираться, – обреченно вздохнул Каги, жестом успокаивая жену. – Для кого и зачем тут этот подарочек...

Четверть часа спустя можно было считать, что разобрались. Ворота резиденции открылись, и в сад потекла веселая и пестрая компания: дрессировщик с парой здоровенных серых пуделей, броско разряженные танцовщицы, ловкие акробаты, метатель ножей, глотатель огня... В общем, полный комплект маленького, но гордого странствующего цирка. Хотя больше всех привлекал внимание клоун в лохматом парике, ловко выплясывающий на ходулях и время от времени паливший в охрану едкими шуточками. Собственно, как раз его Каги и разглядел еще из окна своего кабинета.

Навстречу циркачам из особняка тут же потек ручеек предвкушавшей развлечение челяди, пока два потока не слились и не закружились маленьким водоворотом ровно на той площадке в саду, которую им указал господин Паталь. После чего и грянуло веселье, подогреваемое регулярно бегающими на кухню поварятами, приносившими оттуда в том числе и кое-что булькающее. Когда во всем этом бедламе слез со своих подставок и куда-то запропал клоун, никто не заметил: на тот момент всем и без него уже было веселее некуда.

Но обнаружился он быстро, и уже в кабинете ресса Каголи – стягивающим парик и им же вытирающим морду: слегка побитую и не слегка замазанную гримом.

– Как тебе вообще такое в голову пришло? – Хозяин тщательно запер дверь, по въевшейся привычке проверил, чтобы возле гостя оказался сервировочный столик с напитками и закусками, и лишь после этого начал ворчать: – Вечно у тебя все не как у людей.

– Случайно, – не стал лукавить Пепел. – Я тут, пока у вас по городу слонялся и раздумывал, как к тебе в гости втихаря напроситься, как раз и встретил этот бедлам на колесах. Они на базаре с вашими, местными отношения выясняли на предмет конкуренции за зрителя. Ну я и вмешался, помог им телегу отбить и более-менее целыми ноги унести. А потом идею подкинул – к вам сюда явиться. Вроде и не город уже, так что местные претензии не выставят, но и от Сонресорма совсем недалеко.

– Сразу повелись? – хмыкнул тот.

– Ага, легко. Как только я им про ваш праздник рассказал. Кто б знал, на кой ляд мне сдалось знание даты рождения вашего мелкого Шорга, а вот поди ж ты...

– Правильно Ретен говорил, ты из всего сможешь устроить цирк. Но чтоб настолько буквально...

– Сам охреневаю. Но в моей ситуации это реально было лучшим вариантом.

– Лучше, чем просто подойти и постучать в ворота?

– Гораздо, – пожал он плечами. – Там бы мне пришлось объяснять вашим привратным мальчикам, кто я и зачем. А так обошлось.

– Что-то случилось? – тут же подобрался бывший дворецкий.

– Возможно. По крайней мере, подозревать это основания есть.

И, почесав кончик носа, вопросительно глянул на притихшего Каголи.

– У вас тут последнее время ничего странного не происходило?

– Нет, – прищурился тот.

– Может, пропадал кто?

– Нет.

– И не уезжали на время?

В ответ Каги на пару секунд опустил веки, подумал и поинтересовался:

– Есть основания подозревать, что где-то провели сильное ментальное воздействие?

– Есть, – вздохнул Пепел. – Есть основания подозревать, что в Реске один из ваших мог промыть мозги Рин Сорвени. Причем в интересах Сиенуры.

– Понятно, – выдохнул тот и откинулся на спинку кресла, чуть прикрыв глаза.

– Что именно?

– Почему ты предпочел не светить себя даже на воротах.

– Ах, это... Ну да, само собой. А по ситуации что скажешь?

– Если начудил кто-то из наших, – осторожно начал подбирать слова Каголи, – то я об этом не знаю совсем ничего. А это нереально: уж что-нибудь наверняка да всплыло. Так что нет. Это не Шоргуа. Уверен.

– Ну, в общем, я тоже так и думал, – поморщился Пепел. – Только проверить все равно следовало. И если это не Шоргуа, тогда...

Он замолчал, поморщившись еще разок, и Каги продолжил сам:

– Тогда мы имеем крайне серьезную проблему.

– Именно. Именно, дорогой ресс. Настолько серьезную, что я предлагаю идти и собирать малый совет. Нет, даже не идти, а бегом бежать...

***

Если большой совет у беловолосых должен был включать представителей всех до единого ресских родов: и двух старших, и пары десятков младших, то малому для легитимности хватало присутствия одного Ретенауи, одного Ютиси и... еще кого-нибудь. Неважно. Лишь бы оказался своеобразным третейским судьей между двумя старшими родами. Несмотря на странность, корни у этой традиции были банальны и уходили во времена, когда старших родов было три и лорды не успели еще подчистую вырезать всех Далани. А когда вырезали-таки, оказалось, что вдвоем при разных точках зрения договориться до чего-то вменяемого нереально, нужен третий. Вот и придумали решить проблему таким путем.

глава третья

– Ладно. – После того как с главными вопросами благополучно разобрались, Пепел поднялся и начал искать свой клоунский парик, второпях брошенный куда-то в угол. – Пора мне покинуть ваше нудное общество ради людей гораздо более веселых.

– Еще более веселых? – нарочито удивился Ралт. – Смотри, как бы от смеха не помер.

– Не-а, – Дари обнаружил-таки свой реквизит и теперь придирчиво изучал его на предмет повреждений, – я в этом плане закаленный. К тому же пора и честь знать.

– Надеюсь, уходить ты собираешься не через забор? – насторожился Каги. – А то там уже псы спущены.

– Лазить через ваш забор с собачками на хвосте? Нет уж, увольте. Порвут мне еще ценные портки в цветах рода Ютиси.

– Лучше бы порвали то, что под штанами, – буркнул Ралт.

– Да, это еще ценнее, согласен. Так что обойдемся без рисков – свалю я отсюда как пришел, в теплой и веселой компании.

– Очень теплой, – скептически изогнул бровь Каги. – Их тут нашими наливками настолько подогрели, что неизвестно, найдут ли они теперь ворота.

– Вот заодно и помогу, – кивнул Пепел.

– А вдруг твое отсутствие все-таки заметят? И задумаются, что ты так долго мог здесь делать?

– Пусть себе. Я сразу сказал: пойду гадать самому важному Шоргу. В этом плане у меня порядок – все, кому нужно, знают, что я при деле.

– Так ты там не только место клоуна отбил, но и главного шарлатана?

– Ага, – прищурился от удовольствия Дари. – Как раз с него и начал. Клоун – это уже потом, вместо премии.

– Идеально тебе подходит, – кивнул ему Ралт.

– Вот и я тоже думаю, – расплылся тот еще шире. – Какого хрена мне в контору к зануде-папеньке возвращаться, когда здесь работа мечты пропадает?

– Каждый день – праздник?

– Точно. А у него там каждый день сплошные ужасы в виде экстренного спасения отечества. И вот стал бы нормальный человек сомневаться при таком раскладе?

– А ты нормальный?

– А ты сомневаешься?

Обе реплики прозвучали одновременно и в унисон, заставив Пепла с крайне серьезным видом почесать в затылке:

– Н-да...

И все, наконец, расхохотались.

– Слушай, – неожиданно предложил Каголи, когда веселье закончилось, – может, и правда кинешь мне руны?

– В смысле? – не сразу понял он.

– Что «в смысле»? Забыл, что такое руны? Или как их кидать?

– Не забыл, но не могу понять, зачем оно тебе?

– Да вроде и незачем особо, но... Неспокойно просто. Кинешь?

– Ну могу, вообще-то. Только к чему тебе мои куцые уменья, если здесь настоящий пророк от безделья мается?

– Кто? – не понял тот поначалу, но в итоге все-таки уставился на Шоралта. – Он?!

– Ну да. Не знал, что ли?

– Пепел, – поморщился Ралт. – Твой длинный язык однажды укоротят, это даже не вопрос. Вопрос – насколько быстро.

И Эрдари сообразил, наконец, насколько прокололся. Теперь у Ютиси появились по-настоящему серьезные основания для претензий: он и в самом деле влез не в свое дело. Кому и как рассказывать о своих способностях и делать ли это вообще, каждый из рессов решал сам. А по-настоящему сильный и редкий дар вообще старались светить как можно меньше.

– Не-а, – все-таки попытался он удержать дурашливую маску. – Вопросы там совсем другие: кто, как и чего оно ему будет стоить. Но в целом согласен – виноват. Не думал, что Каги не в курсе. Шоргуа ведь знали про твой дар, ты им даже кидал когда-то – как раз на меня. Так что примите мои извинения, ресс.

– Да ладно, что с тебя возьмешь? – махнул рукой Ралт. – Но в курсе здесь и правда были лишь двое, и оба уже мертвы: тогдашний Шорг и Старн.

– Так может и в самом деле тогда на нас кинешь? – Каги испытующе глянул на Ютиси. – Я готов принять на себя обязательство. По твоему выбору.

– Не стоит, – снова отмахнулся Ралт. – Обойдемся без этого. Но о чем именно ты хочешь услышать? Куда смотреть?

Каголи подумал и начал издалека:

– Вы оба прекрасно знаете, что нашему нынешнему Шоргу семь лет. И пусть даже он самый сильный сейчас среди нас, но ни в одной другой семье такое даже представить себе невозможно – ребенок во главе рода.

– Угу, – откликнулся Дари, – тут вы и правда отличились. Сдается, что-то не до конца просчитал тот ваш умник, которому пришло в голову уйти от общих традиций и передавать власть по силе дара. Явно не все учел.

– Да, – не стал спорить Каги. – Потому я и думаю, не пора ли опять что-то поменять?

– А понимаешь ли ты, о мудрый ресс Каголи, – пристально глянул на него Пепел, – что в результате вы с сыном запросто можете лишиться власти?

– Лучше уж самому, – буркнул тот, так и не рискнув ответить на этот взгляд. – Не дожидаясь, пока лишат.

– Ого! Даже так?

– Нет. Пока еще нет. Но недовольных у нас все больше.

– Я понял, – вмешался молчавший до этого Ралт. – Понял, куда смотреть. Убери со стола все лишнее, сейчас попробую кинуть...

***

От личины клоуна Пепел избавился прямо за воротами резиденции Шоргуа, как только веселая и нетрезвая компания циркачей выкатилась из них и двинулась по дороге дальше – не к Сонресорму, где им сегодня предельно ясно дали понять, что конкуренции с заезжими комедиантами не потерпят, а, наоборот, в противоположную от города сторону. Эрдари сначала немного приотстал от своих временных знакомцев, а потом и вовсе затерялся в густых кустах и в стремительно наступивших сумерках.

Убедившись, что поблизости никого нет, он вылез из пестрого костюма и душного парика, как можно тщательнее стер грим и, опять превратившись в потерявшего место работягу, целеустремленно зашагал в сторону ресской столицы. Лучше бы, конечно, экипаж нанять, да где ж его поздним вечером тут, за городом, раздобудешь? Впрочем, пара часов пешей прогулки тоже особой проблемы не составляла, тем более что погода стояла практически идеальная: не холодно, не жарко, почти безветренно… Выкатившая на потемневший небосклон луна прекрасно освещала дорогу, а густые вечерние запахи огромного пригородного парка лишь добавляли удовольствия от этого неожиданного променада.

глава четвертая

Контора, где всем сейчас распоряжался господин Орнути, еще год назад называлась «Закис и сыновья» и считалась одним из пионеров авиастроения в Сонресорме и на всем севере империи. Считалась ровно до тех пор, пока вплотную не приблизилась к финансовому краху из-за не слишком толкового подхода к денежным вопросам. Да, в механике бывшие владельцы фирмы разбирались неплохо, а вот в банковских процентах и кредитах, увы, нет.

Руины этого обанкротившегося предприятия Орнути как раз и не побоялся выкупить, хотя, если подумать, ему-то чего бояться? На стороне бывшего главного механика Шоргуа оказался самый могучий здешний ресурс – поддержка сразу двух ресских родов. А потому часть собственных семейных денег, что причиталась ему лично и которыми он долгое время не особо интересовался, Орнути вложил в это предприятие, за полгода снова вытащив его на поверхность.

Но вывеску ожидаемо поменял – теперь над входом красовалось: «Северная авиастроительная компания». И царило под ней сейчас небывалое оживление.

Сначала в контору заявился сам владелец, что уже было событием не совсем обыденным – своему пафосному кабинету и дорогому деловому костюму тот обычно предпочитал мастерскую и зачуханный машинным маслом фартук. Но сегодня господин Орнути сделал исключение, явившись при всем параде и гладковыбритым, что с его перепаханной шрамами щекой сделать было совсем непросто. А вот для кого он с этим старался, стало понятно чуть позже, когда к зданию конторы одно за другим подъехали сразу два авто и появились Каголи Шоргуа и Шоралт Ютиси – верхушка двух самых влиятельных ресских семей. Конечно, ради такого стоило сменить замурзанный фартук на щегольской светло-серый костюм и навести красоту на морду. Беловолосые, столкнувшись в дверях, церемонно и неспешно раскланялись друг с другом и лишь потом позволили проводить себя в кабинет заждавшегося хозяина.

Ну и последним, уже без всякой помпы, в контору со стороны двора шагнул высокий молодой человек в добротном синем костюме и с хвостиком темно-русых волос, стянутых на затылке. Куда идти он разобрался сам, не привлекая лишнего внимания, что у него получалось на удивление естественно. Но вот дальше...

Дальше конспирация закончилась. И в кабинет главы фирмы, где тот как раз собирался предложить кофе высокородным гостям, Пепел ввалился шумно и весело, волоча за ухо молоденького секретаря.

– Надеюсь, ни о чем важном господа здесь поболтать еще не успели? И эти вот любопытные уши отрывать пока не за что?

Сцена получилась на редкость выразительной: подвывающий от ужаса секретаришка, пара охреневших рессов и мрачный, мигом все сообразивший Орнути.

– Пирсти, ты подслушивал, что ли? – начал он, угрожающе приподнимаясь из кресла. Отчего этот самый Пирсти совсем впал в отчаяние и забалансировал на грани обморока. – Отвечай!

– А если отвечу я? – Эрдари крутанул своего пленника за ухо, помогая вернуть ускользающее сознание. – Это будет считаться?

И помахал исписанным блокнотом:

– Подслушивал, конечно. Прихватил этого умника прямо возле замочной скважины – классика как она есть. Да еще и стенографировал при этом – вот прям сюда, угу. Что делать-то с ним теперь будете, сиятельные рессы? Сразу здесь мочить или Шоргуа для начала отдадите?

Юноша все-таки сомлел и тело с негромким стуком сложилось на пол. Но ухо при этом пришлось выпустить, чтоб не оторвать ненароком.

– Пепел, – мрачно зыркнул Ралт, вспарывая повисшую тишину, – ты же вроде свои клоунские портки снял. Так чего привычки-то оставил?

– Не, светлейший, это уже не цирк, – Эрдари наконец посерьезнел. – Это уже драма. Он реально тут что-то вынюхивал и для кого-то записывал и моему мелкому пророку это совсем не нравится. Не любит он подобных совпадений: сначала в Реске проектное бюро выносят, теперь здесь... Надеюсь, ничего важного наболтать вы не успели?

– Надейся, – сквозь зубы разрешил Ралт.

Зато Орнути оказался более многословен:

– Нет. Ничего серьезного мы пока не обсуждали. Но, демоны! Этот парень имел доступ ко всем нашим чертежам, в том числе тем, что еще ждут патентов.

– Угу-у… – Пепел переступил через свою потерявшую сознание добычу, уселся в свободное кресло и со знанием дела начал раздавать советы: – Ну раз так, послал бы ты кого-нибудь из своих, кому доверяешь, осмотреть его квартиру. На предмет всяких разных копий – а то ведь и правда, запатентует твои железяки кто другой. Этого же пока в чулан. Есть подходящий?

– Найдется.

– Запереть хорошенько и помариновать – пусть рыдает. К вечеру я сам с ним пообщаюсь, там и посмотрим, что с ним делать.

Хозяин кабинета молча кивнул, зато высказался Каголи:

– Похоже, время и в самом деле не терпит.

– Да, – тут же согласился с ним Эрдари. – Что-то явно затевается, я прям чую. Намек мы сейчас получили очень прозрачный.

Спорить с очевидным никто не стал. Орнути вышел на несколько минут и отдал необходимые распоряжения, после чего во дворе здания послышался удаляющийся шум мотора, а зашевелившегося было Пирсти из кабинета уволокли два крепких мужичка, сильно смахивающих на мастеровых.

Пепел вылез из кресла, проводил их до выхода из приемной, одну за другой закрыл обе двери и лишь после этого уселся обратно:

– А вот теперь поговорим, да.

– Как я понимаю, – остро глянул на него Ралт, – с шуточками ты закончил?

– Правильно понимаешь, – кивнул он в ответ. – Хорошо бы и ты в этом плане тоже чуток прервался.

Тот молча поднял руки, соглашаясь.

– Прекрасно, – внимательным взглядом Эрдари обвел всю компанию: – Но пока ждем, что там привезут из квартиры этого недоделка, хочу, чтобы у всех нас сложилось полное и правильное понимание происходящего. Не обрывки с догадками, а цельная картинка.

– Неужто сведениями из своей конторы поделишься? – не удержался Ралт, но, перехватив три одинаково мрачных взгляда, опять поднял руки: – Ладно, все. Пусть он говорит.

– Орнути, – начал Пепел, – поскольку ты еще совсем не в курсе – поясню специально для тебя: в Реске вломились в проектное бюро военного министерства и устроили разгром, завершающим штрихом которого должен был стать пожар. Но, увы для них, с последним не выгорело – в буквальном смысле слова. Один из охранников неожиданно вовремя оказался на месте, затушил что смог и поднял тревогу, хотя поймать никого и не поймал.

глава пятая

Заседание кабинета министров в этот раз собирали крайне срочно, если не сказать суматошно: сложившаяся в стране ситуация явно требовала именно таких мер. И на этом фоне очень странно смотрелось философское спокойствие как военных, так и тайной канцелярии – кое-кто наверняка заподозрил бы, что те дружно сговорились делать вид, будто в империи вообще ничего не происходит, если б не вечные конфликты двух силовых ведомств, органически не способных делить зоны влияния мирно и по-хорошему. То есть неспособных сговориться в принципе.

Но так или иначе, а не забей тревогу министр юстиции, неизвестно, узнали бы высшие чиновники империи о происходящих событиях или нет? Скорее нет, все же.

В верхний зал собраний «господа при портфелях» подтягивались в настроении неизменно раздраженном, но явно разном: кто-то при этом настороженно стрелял взглядом по сторонам и переглядывался с возможными союзниками; кто-то молча прикидывал, откуда следует ждать подвоха; а кто-то просто позевывал из-за позднего уже часа. Мало того что на заседании намечался серьезный скандал, так еще и пришлось пожертвовать ради этого собственными планами на вечер.

Но главных виновников переполоха еще не было, что раздражения лишь добавляло.

Впрочем, эти самые виновники были совсем неподалеку, о чем никто, к их счастью, не догадывался. Ретенауи самовольно оккупировал одну из малых приемных в левом крыле дворцового комплекса – аккурат под залом, где должно было начаться заседание, выставил непроницаемый кордон из своих людей, а еще парочку отправил навстречу Сорвени – с задачей любыми путями перехватить того и доставить сюда, прежде чем министр обороны успеет подняться в зал. Вернее, в тот вольер, где уже приготовились открыть на него травлю.

Но пока, получив неожиданную паузу, Ретен сидел за столом и, удобно вытянув ноги, в очередной раз прокручивал в голове ситуацию с дочерью генерала.

Сам он с Рин поговорить не смог, но попросил госпожу Шарот кое-что проверить, задав той в лоб пару крайне неприятных вопросов. Причем задав тоже крайне неприятно – чтобы ответы девицы оказались максимально злыми, а значит искренними. В итоге бабушка отписала ему на открытке, отправленной с вокзала, всего два слова: «нет» и «да» – если, конечно, не считать маскирующих послание славословий и пожеланий. И теперь Ретенауи знал точно: это не любовная интрижка, а действительно хорошо продуманная операция против империи с применением средств ментального воздействия. Так что следовало полностью сосредоточиться на сегодняшнем совете министров, все остальное пока отодвинув в сторону: успеется и подождет.

Но, адовы демоны, как же это сейчас некстати!

Вместо того чтобы бросить все силы на решение проблемы, он вынужден кружить в политических танцах, надеясь хорошенько оттоптать кое-кому ноги. Но и пускать дело на самотек нельзя никак – слишком уж «вовремя» пронырливый глава министерства юстиции пронюхал об этой ситуации, чтобы вот так вот шумно вытащить ее на свет и начать размахивать, словно зачуханными портками. Откуда, кстати, пронюхал? Тоже вопрос, между прочим.

Хорошо хоть, вопрос насчет целей этого спектакля задавать не надо: с ними и так все предельно ясно. Министерство юстиции, третье силовое ведомство, ничем не отличалось от первых двух, участвуя в разделе казенных денег и сфер влияния не менее азартно, чем вояки с тайным ведомством. Так что тут все было вполне предсказуемо. Непредсказуемы оказались темпы наращивания скандала, потому как и сам Ретен, и, естественно, Сорвени сделали все, чтобы информация о погроме в проектном бюро не вышла за пределы узкого круга лиц. Очень узкого. И как минимум на неделю форы глава тайной канцелярии рассчитывал.

А потому излишняя информированность полицейского министерства стала сюрпризом, и весьма неприятным. Но вариантов здесь было всего два: либо он сам и его люди разучились работать, допустив-таки утечку, либо... Либо ее организовала сторона противника.

Последнее было даже хуже. Настолько, что Ретену даже думать не хотелось, зачем Сиенуре так спешить, рискуя серьезно подставиться. Вместо того, чтобы дать ситуации развиваться естественным путем, а потом неспешно и заслуженно пожинать плоды уже проведенной операции. Блестяще проведенной, как это ни прискорбно признавать.

Неужели все-таки война? Лишь это и могло объяснить спешку в деле компрометации министра обороны, оставшись без которого имперская армия наглухо забуксует: слишком многое в ней было завязано на его личный авторитет.

Вот только смысл в этой войне именно сейчас?

После серьезного раздумья Ретен сделал вывод, что причина может быть только одна – Сонресорм. Точнее, северные шахты на их территории с обнаруженными там запасами вольфрама. Соседям он требовался как воздух, причем в нешуточных количествах, которые нынешний рынок этого металла обеспечить просто не мог. Это Ретенауи знал точно – от своей пусть и немногочисленной, но хорошо скрытой агентуры на территории «добрых соседей».

Военное министерство Сиенуры всерьез планировало наладить массовое производство систем связи на радиоволнах, что грозило переворотом в армейском деле. Если приказы в части начнут передаваться мгновенно, а не развозиться фельдъегерями – медленно и не всегда надежно, это даст их войскам неимоверное преимущество. Да, преимущество временное, но для победы над империей и этого может оказаться вполне достаточно. А уж если им удастся перехватить лидерство и в плане авиации... Н-да...

Ретенауи странно было это осознавать, но если его догадки верны, то судьба государства зависела сейчас от никому не интересных прежде приграничных шахт. А еще от того, сумеют ли они с Сорвени понять друг друга. И довериться, несмотря на многолетний, в кожу въевшийся конфликт.

Размышления прервал один из его людей, оставленных в охране:

– Ресс Ретенауи, генерал Сорвени направляется сюда. Он принял ваше приглашение.

– Прекрасно. – Ретен сдержал готовый вырваться вздох облегчения. – Одной проблемой меньше.

глава шестая

Содержимое папок, отобранных у секретаря Орнути, поделили поровну. И даже без драки обошлось, хотя все шло именно к этому – механик цеплялся за каждую бумажку, что пытался выцыганить у него Пепел, шипел как змея, непрерывно поминал демонов и вообще вел себя не слишком адекватно. Но в итоге раздел все-таки закончили, и теперь на столе лежала лишь одна папка, опять туго завязанная тесемками. Вторую, документы из которой ему удалось-таки отстоять, Орнути, не выпускал из рук – а то мало ли чего еще придет в голову алчному мальчишке?

Ралт, хохотавший над этой дележкой долго и от души, вытер, наконец, выступившие от смеха слезы и требовательно уставился на Эрдари.

– А теперь что? Рассказывай теперь, что дальше делать будешь?

– Выдирать у нашего гения от механики следующую бумажку – с рекомендацией.

– И так дам, – хмуро огрызнулся тот. – Объясни только: кому и зачем?

– Ну, поскольку секретаря мы твоего слегка уволили, – почесал нос Пепел, – придется мне самому составить документик. Я сейчас.

Договаривал он уже по пути в приемную, откуда вскоре послышались хлопки открываемых и закрываемых ящиков стола, приглушенные ругательства и, наконец, удовлетворенное восклицание человека, нашедшего, что хотел. А еще через секунду Эрдари явился обратно, прижимая к себе пару листов бумаги, автоматическую ручку с пером и третью, на этот раз тоненькую, папку.

– Вот, – сунул он ее вскинувшемуся Орнути. – Проверь, что там этот говнюк решил отложить отдельно. И не дергайся, на ее содержимое я претендовать не стану, мне и так уже хватит.

Механик вздохнул и, развязав тесемки, зашуршал бумажками, тут же снова начав ругаться себе под нос, а Пепел устроился за столом, разложив перед собой остальную добычу.

– Так что ты задумал? – повторил Шоралт, глядя на его приготовления.

– Не отвлекай, – буркнул он, уже старательно водя автоматическим пером по бумаге. – Рекомендации с ошибками плохо смотрятся. Закончу – расскажу.

А через пару минут позвал Орнути:

– Господин владелец, вот сюда теперь нужен твой автограф и штамп конторы.

Но первым к столу успел подскочить Ютиси. Ловко выхватил листок у Пепла из-под пальцев, быстро пробежал взглядом и хмыкнул:

– Ответственный, исполнительный и пунктуальный.

– Да, я такой, – картинно похлопал на него ресницами Эрдари. – Не знал?

– Не подозревал даже. – Ралт вернул ему бумагу, и та незамедлительно вместе с пером была подсунута Орнути.

А когда тот подписал, пристроив листок на своих драгоценных папках, Пепел удовлетворенно выдохнул:

– Ладно, раз с этим решили, пойду к твоему бывшему уже служащему, пообщаюсь. Пока он в слезах не утоп и не стал совсем уж бесполезен.

– Эй, а рассказывать, что задумал, ты собираешься? – возмутился Ютиси. – Или как?

– Если интересно – сиди и жди, – Пепел был сейчас на удивление тверд и непривычно серьезен. – Поговорю с тем недоделком – определюсь окончательно.

– Он издевается, – закатил глаза Ралт, но демонстративно вытянул ноги, давая понять, что дождется, чего бы ему это ни стоило. И с намеком постучал ногтем по опустевшей чашечке из-под кофе, явно надеясь себе это ожидание скрасить.

***

Заглянув в гардеробную, где заперли проштрафившегося секретаря, Пепел едва удержался, чтобы не сделать тому козу, добавив к ней еще и «Бу!» – уж очень по-детски испуганным тот выглядел. Но вместо этого, наоборот, натянул личину построже, уселся на вторую скамью – у стены напротив – и потребовал:

– Говори!

– Что? – непритворно растерялись в ответ.

– Все, разумеется. Если не хочешь, чтобы допрашивать тебя пришли Шоргуа.

Пирсти сморгнул, длинно хлюпнул носом, зажмурился… и начал болтать как заводной.

«Всего» хватило на полчаса с небольшим – лаконичности рассказу секретяря здорово добавили вопросы Пепла, возвращавшие беседу в нужное русло, когда того начинало заносить совсем уж не туда. И картинка к концу этого получаса сложилась цельная, но на удивление мерзкая.

– Выходит, – Эрдари решил побить беседе некоторые итоги, – тот мужик вышел на тебя полгода назад? Когда господин Орнути отказался продать им свои патенты?

– Да.

– И предложил денег, если ты их для него сопрешь?

На этот раз «да» прозвучало гораздо тише, зато снова, в десятый, наверное, раз, была предпринята попытка оправдаться:

– Поймите, мне тогда без тех денег было совсем никак. С моим жалованием...

– Не суть, – жестко оборвал его Пепел. – Вот эти детали вполне можешь опустить, повтори лучше, как вы с ним встречались.

– Раз в месяц примерно, – покорно забубнил тот, – иногда чаще. Когда материалов набиралось много и я его вызывал.

– Сам вызывал?

– Сам. Достаточно было просто оставить знак в условленном месте.

– Ага. – Пепел задумался. – А ведь сейчас они у тебя набрались, правда? Я про материалы.

Тот понуро кивнул:

– Ну да. Как раз хотел на днях с ним встретиться.

– Вот и встретимся, раз хотел, – не стал спорить Эрдари. – А пока – четко и подробно: что, где, как, когда и в какое время. И не дай тебе боги соврать или ошибиться – жалеть, что родился на этот свет, будешь долго и муторно, ясно? Потому что я тебя пока к Шоргуа пристрою, пусть они за там за тобой присмотрят – уж как умеют. Развлекутся ...

– Не надо, – задушенно пискнул тот, – я... Я не собираюсь врать!

– Вот и прекрасно. Выкладывай, раз так. Напоминаю: четко и подробно.

Пять минут спустя, тщательно запомнив инструкции, Пепел вышел из гардеробной, снова закрыв за собой замок, и направился в кабинет, где его уже заждались.

– Каги, – начал он с порога, – сможешь пока подержать этого гения шпионажа у себя? В полицию его сдавать совсем не с руки.

– Подержу, – кивнул тот в ответ. – А ты?

– А я сегодня гуляю в парке на набережной. Обрядившись в шмотки нашего недоделка и предварительно опрокинув третий слева вазон возле входа.

И вдруг с недоумением обвел всех взглядом:

глава седьмая

Второй день совместного путешествия уже подходил к концу, когда Рин все-таки рискнула вернуться к разговору, заставившему ее сильно задуматься еще при отъезде из Сонресорма. И которого до этого она старалась всячески избегать.

Но ведь не зря говорят: общие трудности сближают. И хотя предельно комфортное путешествие сначала на дирижабле, а потом в новом, не потрепанном еще дорогами дилижансе трудностями можно было назвать лишь с натяжкой, тем не менее... Поездка есть поездка. Без хлопот, часто крайне докучливых, не обходится никогда. Вот они-то их с бабушкой и сплотили, причем так, что уже на подъезде к крепости Таронка Рин к неприятной теме вернулась:

– Госпожа Шарот, а ведь вы меня тогда проверяли, так? Когда про господина Олифауэлла расспрашивали? – Смотрела девушка при этом в окно, не на собеседницу. – Не поверили? Решили, что я пытаюсь оправдаться в собственных грешках?

И, получив в ответ лишь загадочную улыбку, продолжила:

– А Эрдари? Он тоже мне не верит?

– Верит. Он – верит. – Пожилая леди коснулась ее руки, заставив обернуться и глянуть прямо в глаза. – Интересно, а ты ему в подобной ситуации поверила бы?

Рин открыла рот, чтобы сразу согласиться – мол, конечно, а как же иначе... и тут же прикрыла его обратно, снова всерьез задумавшись. Вот умела бабушка задавать неудобные вопросы!

Впрочем, пару минут спустя она все равно кивнула:

– Да. Поверила бы. И знаете, я вот сейчас решила, что мне вообще без разницы, с кем он там может спать... или не спать... Важно, чтобы любил он только меня. Это главное, понимаете?

– Да, – кивнули ей в ответ с каким-то странным выражением. – Кажется, понимаю. Но совсем уж перегибать тоже не стоит. Важно-то на самом деле все, и это в том числе. Но насчет его любви можешь не сомневаться, как и насчет его доверия: похоже, в этом плане мальчик все-таки больше ресс, чем лорд. А у них по-другому не бывает, если ты его женщина.

Норин тихонько выдохнула, радуясь, что закрыла, наконец, тему, откинулась на мягкую спинку сиденья и посмотрела в окно уже с интересом, а не просто для того, чтобы отвести взгляд. И тут же сообразила: они почти на месте.

Небольшой гарнизон на границе империи расположился хоть и далеко от всяческих столиц, зато весьма удобно – в слегка обветшавшей, но надежной крепости со старинными, сложенными из местного камня стенами. Те благополучно простояли уже полтысячелетия и обещали легко простоять еще столько же, если сюда вдруг не подвезут тяжелую артиллерию или серьезную взрывчатку. Вот только зачем? Если с соседями мир?

Дилижанс притормозил у караулки возле ворот и высадил двух пассажирок: внутрь он проехать уже не имел права. Кучер помог дамам выгрузить не слишком обременительный багаж, попрощался и, развернув лошадок, поехал дальше, следуя привычному маршруту.

– Мальчик, – госпожа Шарот закончила пересчитывать свои баулы и наставила палец на одного из двух караульных – бритоголового, крепко сбитого дядьку лет пятидесяти, – надеюсь, распоряжения на наш счет к вам уже дошли?

Тот в ответ на такое лишь молча вытаращил глаза. Дама поморщилась.

Спас ситуацию его напарник – помоложе, но, главное, посмышленее.

– А-а... Э-э... Может, леди назовут себя?

– Может и назовут. – Бабушка перевела прицел своего взгляда на него и Рин прям как наяву услышала звук щелкнувшего затвора. – Но мне интересно, вы тут сегодня много дам ждете? Боитесь запутаться?

– Г-госпожа Шарот? – парень сообразил, наконец, что мозгами нужно шевелить быстрее, если рассчитываешь выжить под этим обстрелом.

– А кто еще? Вы ворота открывать будете? И занесите вещи внутрь, наконец.

Пять минут спустя, решив все вопросы с формальностями и выйдя из караульни с другой стороны – в крепостной двор, бабушка продолжила распоряжаться уже компаньонкой:

– Норин, девочка, ты пока прогуляйся тут немного, а я навещу коменданта этой богадельни. Полагаю, ближайшие минут двадцать нам с ним будет о чем поговорить.

– Поняла, – откликнулась она и, проводив пожилую леди взглядом, завернула за угол ближайшего здания, похожего на казарму.

– Сарош! – Первым же, на кого она там наткнулась, оказался Красавчик – младший брат Лаис и пятый ресс Ретенауи. Впрочем, насчет последнего в курсе до сих пор мало кто был. – Боги, ну как ты это делаешь, а? Все хорошеешь и хорошеешь, хотя тебе-то оно зачем? Ты ж не девица на выданье?

– Форма мне идет, ага, – улыбнулся тот совершенно неотразимо – так, как умел лишь он. И поправил новенькие лейтенантские погоны на голубом, в цвет глаз, кителе. А потом махнул рукой себе за спину: – Лазарет у нас вон там. Видишь красную крышу?

– Которая рядом с башней?

– Ага. Фаэлин тебя там уже заждалась. – И, по-братски чмокнув девушку в щечку, снова заспешил по каким-то неотложным гарнизонным делам: – Вечером увидимся!

Госпиталь нашелся быстро и ровно там, где сказали. А на пороге сразу нашлась и ресса – в медицинском переднике, обтягивающем маленький, но уже заметно выпирающий живот.

– Боги, Фэл! – обняла ее Рин, стараясь делать это осторожно. – Как же я соскучилась! А твой маленький? В порядке?

– Конечно, – с гордостью кивнула та. – Не зря же говорят, что женщины Фаон хорошо рожают.

И вдруг нахмурилась каким-то своим мыслям:

– Рожают, да…

– Тоже знаешь уже? – мигом сообразила она, в чем тут дело. – О той истории тридцатилетней давности?

– Двадцать семь, – поправила ее ресса. – Это случилось двадцать семь лет назад. Отец рассказывал. Очень подробно, потому что сам искал тогда наших женщин.

– Фэл, ну много же лет прошло, и эти двое пропавших... – Рин попыталась ее утешить, но вышло, увы, наоборот:

– Да какая разница, сколько лет там прошло?! – зло сверкнули на нее глазами. – К тому же пропавших тогда было не двое, а трое: одна из тех женщин была беременна.

– Что-о?! – Вот этого Рин не знала. – Они... Они тебе родня?

– Они Фаоны – мы все друг другу родня. Так что да, но не близкая.

глава восьмая

Место, где оказался Пепел, было ему незнакомо. Совсем. Начиная от обстановки и кончая видом из окна. Очень эффектным видом, кстати, – панорамным. Но эту панораму он точно никогда не видел, как и этот город вообще.

Если бы его спросили, на чем эта уверенность держится, он ответил бы: цвет. Общая гамма была «не той», непривычно светлой, если говорить коротко. Вот Праут, например, всегда воспринимался им рыжим; Реска – серой; Сонресорм выглядел розовато-бежевым... А кварталы, что сейчас лежали внизу, смотрелись сахарно белыми, с графичными контрастами непривычно черных крыш и темной зелени многочисленных парков. Нет, тут он точно никогда не бывал, но что именно сейчас видит – уже догадывался.

Насагонт. Столица Сиенуры. Кое-что об этом городе Пепел читал.

Много читал, если уж начистоту.

И совсем не удивился, когда услышал чужую речь из уст холеного господина, ловко подцепившего вилкой кусочек ветчины – розовой и одуряюще ароматной:

– Вусли, я устал тебе повторять: если продолжишь настаивать, оно выйдет тебе боком. Причем очень неудобным.

Сложностей с пониманием сказанного не возникло: этот язык Пепел всегда учил охотно и владение им считал для себя нужным. Так что сейчас говорил на нем ничуть не хуже, чем любой из тех, кто в Сиенуре родился.

– Не соображу, почему вы решили сделать из этого проблему, – откликнулся второй из собеседников – темноволосый, вызывающе красивый и... очень похожий на свои фотографии, которые Эрдари держал в руках совсем недавно.

К панораме тот сидел спиной, причем настолько старательно, словно боялся обернуться, и Пепел злорадно подумал, что душка Олли никакого удовольствия сейчас не получает – ни от разговора, ни от затейливого салата в своей тарелке, ни от красот, открывающихся с высоты. В отличие от своего визави, который наряду с видами наслаждался еще и явным страхом собеседника. Идея пообщаться именно в этом ресторане высокой (во всех смыслах) кухни наверняка принадлежала ему, и с чужими вкусами и желаниями тот считался мало. Занятные у них отношения...

– Но вот что я вам скажу, сьер Фирмиллит, – продолжил тот, в ком Эрдари опознал нового знакомца своей невесты. – Я не отступлюсь. Эта девушка мне нужна.

– Сьер Олифуэлл, – подтвердили Пеплу его догадки, – тебе следовало бы думать о другой девушке.

– Я вам не болонка, – резко подался тот вперед, – чтобы думать лишь о сохранении породы. Да и Делориза на собачку тоже мало похожа.

– Ошибаешься, Вусли. – Холеный господин неспешно взял салфетку, промокнул губы и сделал маленький глоток из бокала. – Думать ты должен не о сохранении породы, а о ее создании. Сохранять там, увы, пока нечего. А вот ваши с Дел дети вполне могут получиться именно тем, что требуется. И тогда да, речь пойдет уже о сохранении...

– Повторяю, мы не собаки!..

– Не ори! – резко оборвали его – словно кнутом щелкнули. – Не смей повышать здесь тон.

И продолжил уже спокойнее, но еще более жестко:

– Если я скажу «собаки» – будешь гавкать! Иначе сам знаешь, чего лишишься. Знаешь ведь?

Олифуэлл набычился, но возразить опять не рискнул.

– Вижу, что знаешь-таки. И потому женишься, на ком скажут. Это ясно?

– Ну... хорошо, – тон Олли сбавил, но отступаться не спешил. – Даже если женюсь, что помешает мне иметь, скажем, содержанку?

– Любовницу? – усмехнулись ему в ответ, расставляя все точки.

– Да, – гневно сверкнул тот очень необычными, почти желтыми глазами.

– Дочку Сорвени?

– Да!

– И как ты собираешься ее здесь удерживать? – злости в голосе холеного господина уже не осталось, только насмешка. – Силой? Или своими… э-э... способностями?

– У нее не будет выбора, когда она здесь окажется.

– Понимаешь, что это спровоцирует войну, если вскроется?

– И? – Идеальные брови красавца приподнялись от удивления. – Это же и есть наша цель, разве нет? Вы ведь как раз войны и добиваетесь?

– Да. Но начаться она должна, когда это будет выгодно нам. И когда мы будем к ней готовы. А не когда бешеному генералу придет в голову мстить за свою дочь.

– Он генерал. Не император. Не в его власти объявлять нам войну, тем более по такому поводу. Плюс кроме него есть другие министры, и кое-кому из них мы даже платим – как раз для того, чтобы Сорвени не слишком зарывался.

– Кому и для чего мы платим, касается тебя мало, но... – Собеседник Олифауэлла еще раз пригубил из своего бокала и явно подобрел: – Но с другой стороны, эта девочка тоже может стать неплохим рычагом давления.

– И мне все равно туда скоро возвращаться. По-любому.

– Ладно, хорошо, считай, добро от меня ты получил. Но не дай боги, если я узнаю, что оно мешает главной твоей задаче...

– Нет. – Олли поднялся и откланялся, по прежнему стараясь не оборачиваться в сторону окна. – Не узнаете.

Вторая часть фразы была сказана настолько тихо, что услышал ее лишь Пепел. После чего сьер Фирмиллит остался смаковать содержимое своего бокала в одиночестве...

И тут что-то случилось. Эрдари даже не сразу понял, что именно: сначала услышал звук оплеухи, и лишь потом сообразил: лупят по морде как раз его.

– Демоны!.. Ралт... – заморгал он, с трудом фокусируя взгляд и пытаясь выровнять дыхание. – Какого хрена творишь?

– Бужу спящую красавицу, – тон у Ютиси, вопреки сказанному, оказался жутко мрачным. – А то она так заспалась, что, думал, совсем сдохнет. Пепел, ты почти не дышал!

– А-а… Ага. – Он в самом деле несколько раз судорожно хватанул ртом воздух. – Понял. А время?

– Еще есть.

– Прекрасно. – Эрдари наконец сумел выровнять дыхание и заговорил нормально. – Тогда ты сейчас кое-то выслушаешь, а потом найдешь способ передать это папеньке – не одним же нам тут от беспокойства загибаться, правда? Пусть тоже поворочается без сна в заботах о судьбах империи...

***

Когда подошло время второй встречи в парке, физически Пепел пришел в себя уже полностью, чего нельзя было сказать о страданиях… э-э… душевных.

глава девятая

Сорвени и Ретен сидели в кабинете у последнего и, считай, заново знакомились, откровенно приглядываясь друг к другу. Теперь уже не как непримиримые соперники, а...

Как союзники?

Оба одинаково хотели понять, насколько это может быть правдой, и насколько можно доверять собеседнику в свете новых обстоятельств.

– Ретенауи, – первым застоявшуюся тишину нарушил генерал, отставив в сторону так и не тронутую чашку с кофе и чуть подавшись вперед. – Не собираетесь ввести меня в курс дела?

– Собираюсь. Собственно, затем мы сюда и приехали.

– Ну так говорите, демоны вас задери! Что вы сделали с говнюком, подставившим Норин?

– Сорвени, – чуть поморщился ресс, старая делать это не слишком явно, – Вусли Олифауэлла, того самого господина, что втянул вашу дочь в сомнительную историю, в Реске уже нет: после ночного погрома он первым же утренним дирижаблем отбыл в Сонресорм. Но и там не задержался, сразу пересев на рейс до Насагонта.

– Вместе с чертежами?

– Разумеется. Как их возвращать, мы сейчас и решаем.

– Выходит, эта ряженный потаскун влегкую сделал вашу контору и все-таки свалил?

– Выходит. Так же, как он сначала сделал ваше ведомство, – не стал слишком уж придираться к формулировкам Ретен, за искренность готовый простить Сорвени и не такое. Вообще, генерал всегда считал себя выше как вранья, так и прочих политесов, которые на полном серьезе к нему приравнивал.

– Где сейчас эта сволочь?

– Точно не знаем...

– ...! – откомментировал тот. – Простите, Ретенауи, но хоть что-то вы знаете? Точно?

– Что-то – да. – В этот раз он даже не поморщился – начал привыкать, наверное.

– И? Выкладывайте уже.

– Я получил кое-какие сведения по своим каналам из Сонресорма...

– От соплеменничков? – А вот Сорвени сморщить нос не постеснялся.

– От них, да. – Ретен все еще старался выглядеть образцом самообладания. – Так вот, есть основания полагать, что господин Олифауэлл тоже имеет некоторое отношение к… э-э... соплеменничкам.

Генерал привычно быстро просчитал возможные варианты, отбросил сомнительные и тут же озвучил правильный вывод:

– Неужто тоже смесок? Как Варанов сынок?

– Есть на этот счет подозрения, – кивнул он в ответ. – И весьма обоснованные.

– Так это что, выходит, говнюк сам взболтал мозги моей дочке? Лично? – с прежней непосредственностью продолжил тот. – Он такое может?

– Выясняем.

Попытка подпустить тумана, заставила генерала поморщиться еще раз:

– Ладно, допустим. А Рин вы куда дели? В Грансе ее нет, хотя всем вокруг раззвонили, что она на водах.

Приподняв бровь, Ретен старательно продемонстрировал недоумение:

– А вы что, всерьез рассчитывали ее там найти?

– Искал, да.

– Зря.

– Понял уже. Так куда ее упекли? Надеюсь, не в ваши подвалы?

– Это хорошо, что вы шутите...

– Я не шучу! – Сорвени сжал зубы и поиграл желваками – кажется, он и в самом деле был на грани. – Больше – нет.

– Место там надежное. – Ретен, впрочем, и без тогоне сомневался, что отцу девушки не до смеха. – Но главное – люди вокруг надежные.

– Да не тяните же!

– Она в Таронке. Там, где комендантом брат моей жены.

– На границе со сволочами, что затеяли весь этот бордель?! – Генерал с трудом поверил в услышанное, и с еще большим трудом сумел удержать лицо. – Вы здесь что, совсем рехнулись?!

– Напротив. Ну сами подумайте: кому придет в голову искать ее там?

– Что ж, смысл есть, – вынужден был согласиться тот спустя пару очень напряженных секунд. – Если, конечно, никто не продаст это ваше надежное место Сиенуре.

– Повторюсь, люди вокруг надежные.

– Кто? Кроме капитана Нокса?

– Ноксов там сейчас четверо, – позволил себе улыбнуться Ретен.

– Хм-м. Наверняка еще пригретые вами Сарош с женой и... – До генерала внезапно дошло: – Средний их! Как его там?.. Скирн! Скирн Нокс. Так вот куда семейка вашей жены сплавила проштрафившегося братца после скандала с архивом Варана.

– Проштрафился тот относительно, – отвел он взгляд.

– Относительно вас, в смысле? – зло усмехнулись в ответ.

– Именно. Относительно своего тогдашнего начальства Скирн Нокс, напротив, был совершенно лоялен.

– Поэтому его всего лишь убрали с глаз долой? Небось, даже в звании не понизили?

– Не понизили – не за что. Повторюсь, тогдашнему своему командованию он был верен, а за это не разжалуют.

– Н-ну, не буду спорить. Ваша змеюка – вам виднее, куда, как и каким концом ее...

– Я понял, – быстро пресек это Ретен, пока генеральские метафоры не зашли совсем уж далеко.

– Это хорошо, если поняли. А кроме Ноксов? Ни за что не поверю, будто в деле только они – не ваш стиль.

– Разумеется, не только, – он едва не обиделся за такое предположение. – Вашу дочь я подстраховал как мог.

– Лучшими агентами? – скривился генерал.

И вдруг хлопнул ладонью по столешнице, догадавшись:

– Шарот! Конечно же. Я ведь немного в курсе ваших дел, Ретенауи.

– Как и я немного в курсе ваших.

Оба в упор уставились друг на друга, решая, стоит ли мериться этими знаниями и выяснять, чьи больше. А потом разом отвели глаза, рассудив, что нет. Не сейчас.

– Мне нужен от вас карт-бланш для коменданта Таронки, – продолжил Ретен, чуть сбавив тон. – За вашей личной подписью.

– Чтобы ни одна сволочь не могла ему ничего приказать через мою голову?

– Именно.

– Хорошо. Чего только не сделаешь ради дочери. Но если честно, я все еще удивлен вашим участием в ее судьбе.

– Почему? – Ретен и в самом деле удивился вполне искренне. – Не находите, генерал, что они оба уже наши дети? Оба!

– Резонно, – не стал тот возражать. И вдруг сделал неожиданный вывод: – Полагаю, теперь нам будет проще сработаться, хотя еще пару дней назад я был уверен, что как раз наоборот – их свадьба обострит всё вообще до крайности.

– Я тоже очень на это надеюсь.

глава десятая

Господин Шунерутли, атташе по техническим вопросам посольства Сиенуры и по совместительству «господин в шляпе», вернулся и в самом деле быстро. Но Пепел за это время успел выяснить не только его имя, но и служебные обязанности: расколоть парней, не засветившись при этом, оказалось делом на удивление плевым. В обязанности эти как раз и входило заниматься дипломатической почтой: ее получением, отправкой, а иногда и перевозкой. Последнее, правда, крайне редко, лишь в каких-то особых случаях, но случай сегодняшний именно таким и оказался – Шунерутли готовился сопровождать вализы еще до того, как в его планы со своими собственными, жутко срочными делами влез некий инженер Ранси. В поезде маршрутом Сонресорм – Насагонт заказали целое купе первого класса – исключительно для него одного, если, конечно, не считать дипломатического груза.

Ящик туда должны были доставить люди из посольства, потом они же должны были надежно опечатать дверь снаружи, закрыв там курьера вместе с почтой. И если кто-либо попытается вломиться к нему раньше, чем состав прибудет по назначению – дипломатический скандал обеспечен. А то, глядишь, и что похуже.

Все эти сведения Эрдари из парней как раз потихоньку и выудил за четвертой или пятой чашкой чаю – к тому моменту со счета он уже сбился. А вот как те продуманные планы поменяет его собственное присутствие, просветил Пепла уже сам атташе.

– Господа, – начал тот, едва перешагнув порог, – раскладку грузов меняем.

Оба «секретаря» послушно отставили чай и приготовились внимать.

– Вализы поедут отдельно, – продолжил Шунерутли, подойдя к груде синих мешков и внимательно их разглядывая. – Каждую надо будет тщательно опечатать.

– Ясно, – с готовностью откликнулся один из парней. – Сделаем.

– Остальное пакуем в ящик, как и намечали, но так, чтобы осталось место еще и для нашего гостя, – небрежно ткнул тот в сторону Эрдари.

Откровением новые распоряжения ни для кого не стали, давно уже было понятно, к чему все идет, а потому ребятки лишь еще раз равнодушно угукнули.

– Ну так приступайте, чего ждете? – поторопил их атташе. – Осталось меньше часа.

И лишь убедившись, что парни послушно рванули исполнять, оглянулся на Пепла.

– Теперь с вами, господин инженер. Поскольку мешки из ящика мы вытащим, там освободится местечко как раз под ваш размер, хоть и впритык. Впрочем, долго вам в этом гробу лежать не придется – лишь до поезда. Как только окажемся в купе, я вас выпущу, и до Насагонта мы поедем со всем возможным комфортом.

– Благодарю, – Пепел и правда был благодарен за неожиданную заботу, хотя согласился бы на ящик и до самой Сиенуры, не останься у него другого выбора.

– Да. Но, полагаю, прежде чем вас… упакуют, стоит сходить подготовиться на дорогу, – демонстративно покосился тот в сторону опустевшего чайника. – Удобства вон за той дверью.

– А ванной там нет? – оживился Эрдари. – Или хотя бы душа?

– Шутите? – уставился на него атташе.

– Ага, шучу, – не стал он спорить и побыстрей слинял, куда сказали – от греха. Что-то он и в самом деле излишне расслабился – видать, оттого, что до сих пор все шло слишком гладко.

Перепаковка грузов тоже прошла как по маслу, единственное, что беспокоило Пепла, так это две тяжелые коробки с бутылками, втиснутые в сундук слишком близко к тому месту, где подразумевались его ноги. Впрочем, других вариантов все равно не было: никто не собирался оставлять сиенурских чиновников без хорошего имперского коньяка из-за какого-то залетного инженеришки, да еще и неизвестно пока, насколько ценного. Так что когда ему царственно ткнули в сторону сундука, сопроводив этот жест не менее царственным: «Прошу!» – кочевряжиться Эрдари не стал: улегся, куда велели. И в качестве утешения, не иначе, тут же получил прямо под бок тубус с загадочными бумагами – его сунули в ящик последним.

Но прежде чем крышка захлопнулась, все-таки не удержался от слегка нервного:

– Только вы уж вализу как надо оформите и опечатайте, чтобы не придраться при всем желании.

– Откуда, интересно, вам, господин инженер, известны подобные тонкости? – Атташе не то чтобы насторожился, но любопытство проявил.

– Я вообще умный. Разве не поэтому вы меня берете?

– Насколько вы умны, еще посмотрим. А то ведь может и так случиться, что никакой инженер из Сонресорма в Насагонте не объявится, даже если туда доедет. Понимаете меня, да? Поэтому готовьтесь доказывать, что все эти пляски вокруг вас устроены не зря и оно в самом деле того стоит.

Пепел задумался до такой степени, что аж заткнулся – дело почти невиданное, чем и воспользовался Шуннерутли, захлопнув, наконец, крышку.

Поерзав внутри, Эрдари устроился поудобнее – так, чтобы ноги упирались в коробки со спиртным (не дай боги, сдвинутся, когда этот «гроб» поднимут). А еще проследил, чтобы одна из предусмотрительно оставленных в стенках ящика щелей оказалась прямо перед носом. В тубусе рядом тоже негромко завозились и заскреблись.

– Тш-ш... Тихо, подруга, – едва слышно шикнул он на мышку. – Рано нам пока к себе внимание привлекать. Подождем.

***

– А Равеслаут где? – Орнути напряженно уставился на Шоралта, едва тот объявился на пороге его конторы.

– Могу выдать несколько предположений, – нарочито лениво протянул в ответ ресс, сбрасывая на стул принесенные с собой плащ и шляпу. – Все разной степени достоверности...

– Ралт! – нервно вклинился в эти «предположения» механик, протянув ему бланк пришедшей из столицы телеграммы. И добавил, пока тот быстро пробегал текст глазами: – Надеюсь, его еще не угораздило влезть в очередную авантюру?

– Ну вообще-то как раз это он и планировал, устраивая себе встречу с сиенурцами. – Ютиси повертел в пальцах прочитанный уже бланк и задумался: – Что ж, пообщаться с Ретеном мне все равно надо, и чем быстрее, тем лучше. Поэтому я сейчас на воздушный вокзал и в столицу, а ты отправь Ретенауи ответ и предупреди, что я к нему уже еду. И на всякий случай оставайся здесь: вдруг у этого ш-шпиона что-нибудь не срастется и удастся его перехватить? Но, зная Пепла...

глава одиннадцатая

В Таронке Рин понравилось. Очень. Наверное, тем, что крепость стояла на высоченной скале, отвесно обрезанной со всех сторон, и до едва видневшейся внизу речки Тарны было не меньше трехсот метров – если считать от верхушек стен. При этом сама крепость оказалась обширной, хорошо продуманной и настолько надежной, что за прошедшие полтысячелетия ее никто ни разу так и не взял штурмом. Но если честно, то даже не пытались: обрывы и стены, ставшие их продолжением, отпугивали любого желающего еще на подходах.

Но Рин Сорвени, разумеется, привлекало не это, и даже не богатейшая история приграничного укрепления, то и дело пестревшая именами навещавших ее императоров, министров, а то и легендарных преступников, обживавших здешние казематы. Нет. Ее привлекало совсем другое. То, что, забравшись на «Длинный нос» – самую высокую точку крепостного двора, можно было почувствовать нечто похожее на ощущение полета, особенно в пасмурный день, когда ветер упорно гнал прямиком на скалу целые табуны туч.

Да, вот этого ей сейчас по-настоящему не хватало: полетов, аэродрома, любимого самолетика, подаренного когда-то Эрдари... А вот про самого жениха она последнее время думала нечасто и иногда этому даже удивлялась. Правда, редко и недолго. А еще пару раз вяло удивилась тому, что практически не думает об отце, хотя раньше себе такого даже представить не могла.

Неужели это из-за чувства вины перед главными в ее жизни мужчинами? И как раз поэтому ощущение липкого, острого кома, поселившегося в груди, стало постоянным и уже привычным – будто огромный и недобрый еж заменял ей сейчас душу. И лишь здесь, на площадке над крепостью, когда ветер бил в лицо, почти как в полете, ее иногда отпускало. Жаль, ненадолго.

Н-да... плохую шутку сыграла с ней нетипичная, в общем-то, доверчивость, когда Рин почему-то решила, что человек, увлеченный небом, не может оказаться подлецом. Вот просто не может, и все. По определению. Потому что небо заранее вымыло и выдуло из него все нехорошее, что, возможно, там и было когда-то, а вот теперь уж точно не могло сохраниться.

Но в Олли она, выходит, ошиблась…

Рин, заглядевшись на низкие облака, опять в который раз прислушалась к себе и опять поняла: нет. Не может она злиться на господина Олифауэлла, хотя и должна, если подумать. Странно, конечно, но уж как есть. И мыслями возвращается к нему гораздо чаще, чем стоило бы, причем делая это так, словно оно стало для нее чем-то совершенно естественным. Вернее, как раз неестественным, если подумать, но... Эх, ей бы поразмыслить над всем этим не спеша и тщательно – вот хотя бы здесь, но никак не получается. События закрутились бешеной каруселью и не то что раздумывать, но даже остановиться и просто вдохнуть не дают. Вот и сейчас: не успела она сюда подняться, как следом уже несется Фэл, чуть придерживая рукой живот. И ведь, похоже, опять что-то случилось, если судить по выражению лица подруги...

– Рин! Там!... Помощь нужна, быстрее!

– Что? Что стряслось? – спрашивала она это уже на ходу, едва поспевая за шустрой и крайне озабоченной рессой.

– Господин Штанзи... Беда…

Штанзи Рин знала – пересекались несколько раз. Обстоятельный и неторопливый унтер, на котором как-то сами собой оказались все здешние механизмы – те, что сложнее лопаты, – вызывал невольное уважение у любого, кто общался с ним больше четверти часа.

– Да что с ним? Говори! – насела она на Фэл, пытаясь не отставать.

– Он сегодня подъемник чинить собирался…

– Знаю. Прямо с утра вроде?

– Ага. Чего-то там разобрал… доской подпер… а та не выдержала, и его привалило.

– Адовы демоны! Он все еще там?

– Да. И вытащить его… никак не получается.

– Подожди! – Вопреки сказанному, Рин лишь наподдала, прибавляя ходу и обгоняя подругу, чтобы заглянуть той в лицо. – А зачем ты оттуда сама бежала? Послать некого? Или доиграться хочешь?

– Некого, – выдохнула ресса, стараясь не сбиться с темпа и строить фразы покороче. – У детей сейчас занятия… а все мужики, что рядом оказались, балку держат. Которой Штанзи придавило. Там совсем все плохо.

– Фэл, ты все-таки лучше догоняй потихоньку, а я бегом!

И Рин припустила к подъемнику уже не оглядываясь, задрав юбки впереди, но вздымая подолом пыль сзади – сдается, от военного инженера там пока пользы должно быть больше, чем от медика.

И успела. Едва оказавшись на месте, тут же включилась в общую суету и, что удивительно, сумела заставить себя слушать:

– Нет! Не туда. Наоборот, слева подпихивайте!

– Барышня, шли бы вы... – зло рявкнул на нее какой-то усач и чуть не сел на задницу, услышав пару пассажей из репертуара генерала Сорвени в исполнении нежной девицы – эффект это лишь удвоило, если не утроило.

– ...! Не видишь, что так оно лишь заваливается? Слева подпихивайте! Вот так, да. А теперь навались. Все! Разом. На счет два! И тащите его, да тащите же. Нет, балку не бросайте! Держать дальше! Просто помогите кто-нибудь, я одна не смогу... Фэл, сдурела? А ну, пошла отсюда! Не в твоем положении в это лезть. Пошла, сказала! Вытащим, тогда и твоя очередь придет, когда в госпиталь его припрем. Все? Освободили? Тогда взяли и понесли, пока рессе еще есть что спасать. Ты и ты! Оба. Поднимаем, но осторожно. Вот так, да...

А когда Штанзи дотащили до процедурной, так же бескомпромиссно выгнала всех посторонних и закрыла дверь.

– Фаэлин, быстро объясняй, что нужно делать.

– И мне тоже. – Со второго этажа уже бежала взволнованная бабушка Шарот. – Говори, чем помогать.

Поскольку дверь в процедурную Рин не просто наглухо закрыла, но и заперла, новый персонаж забрался туда через окно, пока еще распахнутое.

– Тоже буду помогать! – Девчонка лет двенадцати набычилась, исподлобья оглядев всех по очереди – явно готовая до последнего держать оборону и не дать никому выставить себя вон. – Там мой отец!

– Литси? – уточнила сообразившая что-то ресса.

– Да! – вызова в голосе юной барышни лишь прибавилось. – И кроме него у меня никого нет!

глава двенадцатая

– Господин Увлиш, я рад, что вы нашли-таки время заглянуть ко мне. – Ретен приглашающе махнул в сторону удобно стоящего кресла, но, усевшись в него, министр юстиции наверняка мигом сообразил, что удобно оно лишь с виду, да и то издалека. А вот по ощущениям здорово навевает на пыточную. Как и радушная улыбка хозяина кабинета, если к ней хорошенько приглядеться.

Но господин министр, наверняка чего-то подобного и ожидавший, испугался не сильно, хотя и поерзал, пытаясь умоститься поудобнее. И лишь потом выложил на стол прихваченную с собой папку.

– Вот.

– Что это? – выразительно изогнул бровь Ретен.

– То, о чем вы сейчас будете меня спрашивать.

– Да? – Взглядом попросив разрешения и получив в ответ кивок, он не спеша подтянул ее к себе, открыл и, прочитав пару предложений, хмыкнул.

– Да, – подтвердил господин Увлиш. – Это то самое анонимное письмо, из-за которого я и заинтересовался делами нашего коллеги, генерала Сорвени.

– Знаете, я начинаю завидовать вашему ведомству...

– Почему? – гость охотно поддержал игру, клюнув на нехитрую приманку.

– Ну, если вы так внимательно относитесь к каждой анонимке, – Ретен, дочитав до конца, закрыл корки и чуть отодвинул их от себя, – значит у вас их совсем не так много, как в нашей конторе.

– Нет, каждую мы, конечно, настолько внимательно не рассматриваем, – слегка неестественно улыбнулись ему в ответ. – Но здесь все же речь о министре...

– Так я именно об этом и говорю, – кивнул Ретен. – К нам подобная писанина мешками идет, читать не успеваем. И по большей части как раз на министров. Хотите, покажу те папки, где на вас лежит? За, скажем, последний месяц, не позже? А то слишком тяжело таскать будет.

– Не стоит. – Улыбка господина Увлиша облиняла еще чуть больше. – Я вам верю. Но у каждого своя специфика – нам такое все больше на соседей по дому пишут. Иногда на родственников...

– Понимаю, да, – не сразу, но все-таки подхватил провисшую нить беседы Ретен, приходя на помощь коллеге. – Наверное, вас такое послание в самом деле чем-то привлекло.

И вдруг резко подался вперед:

– Чем же?

– Э-э... – От неожиданности собеседник дернулся и отпрянул, до конца провалившись в кресло, ставшее совсем уж некомфортным. После чего позволил-таки недовольству просочиться в голос: – Говорю же, тем, что речь шла о главе военного ведомства. О его семье.

– Ладно, зайдем с другой стороны, – слегка подобрел голосом Ретен, продолжая сверлить собеседника взглядом. – Как к вам попала эта бумага?

– Н-ну... Почтой пришла. Вероятно.

– Я спрашиваю, кто ее принес лично вам? Или вы всегда просматриваете всю почту министерства?

– Нет, конечно, только самое важное. Секретарь собирает это в папку и кладет мне на стол.

– Поня-а-атно.

Ретен очень любил это слово, не выражавшее ничего конкретного, но навевающее массу подозрений о том, что же этот беловолосый зануда понял на самом деле. Работало почти всегда и почти со всеми, но, увы, не сегодня. Министр, наоборот, подобрался, взял себя в руки и в очередной раз попытался устроиться на своем пыточном насесте поудобнее. Видать, тоже знал этот немудрящий приемчик – коллега, как-никак. Почти.

– Что вам понятно? – поинтересовался тот резко и недовольно.

– Ну, к примеру, что лежать это послание должно было в папке у вас на столе... толстая, наверное?

– А?

– Папка, спрашиваю, толстая? И не говорите, что я ошибаюсь, а то снова начну завидовать вашему ведомству. У меня, например, вот, – ткнул он в массивные корки, занимавшие весь угол столешницы. – А ваша?

– Не завидуйте, не стоит, – ощутимо расслабился господин Увлиш. – Моя даже побольше будет. И каждый день словно пухнет, хотя бумаги из нее регулярно сортируются.

– Вот именно, – почти с ненавистью глянул на своего бумажного монстра Ретен, в этом вопросе с собратом-министром абсолютно солидарный. – Словно плодятся они там.

– Как кролики по весне, точно, – хохотнул тот в ответ, откидываясь на спинку и, кажется, все-таки умудрившись найти более-менее удобную позу. – Но в этом случае неожиданную помощь мне оказал господин Итарули, случайно опрокинувший документы на пол. Вот тогда-то, сгребая их обратно, мы на это письмо и наткнулись.

– Поня-а-атно, – повторил Ретен, но уже с таким выражением, что Увлиша все-таки пробрало, особенно когда напускное участие с ресса как ветром сдуло. – Итарули, говорите? Проверим.

– Да нет же! – взмахнул рукой тот, словно отгоняя муху. – При чем тут он? Это ведь случайность, говорю вам. В принципе, я и без него увидел бы этот донос, просто позже.

– То есть про донос вы все понимаете? – прищурился Ретен.

– Но ведь сведения подтвердились! При нашей проверке…

– При вашей так называемой проверке демонам в за... пасть пошли результаты операции, которую я готовил больше года! Не забыли?

– Нет, – огрызнулся Увлиш. – Вы не устаете мне об этом напоминать.

– И не устану, – кивнул он. – Потому как мне придется провести в вашем министерстве тщательное расследование, выясняя малейшие подробности, связанные с этой слишком уж своевременной анонимкой. А также то, почему вы первым делом не обратились с возникшими вопросами к нам, в тайную канцелярию – что, согласитесь, напрашивалось. Даете мне на него добро?

– Нет, конечно! – вспыхнул господин министр, выпрямляясь, а потом и вовсе выбравшись, наконец, из объятий ненавистной мебели и грозно нависая над столом. – Не хватало мне еще ваших методов в собственном ведомстве. Ни за что!

– Ладно. – Ретен смотрел на господина Увлиша снизу вверх, но казалось, это его совсем не беспокоит. – Значит, будем получать его решением общего министерского совета. Через неделю, скажем – когда придет мое время отчитываться по сиенурским аппаратам связи. Вот и вы заодно отчитаетесь, с какой стати ставили нам палки в колеса в расследовании.

– Да как вы!..

– Все, господин Увлиш. Я вас больше не задерживаю.

глава тринадцатая

– Господин Шунерутли! Пора! Просыпайтесь. – Пепел осторожно потряс дипломата за плечо, приводя его в чувство. – Подъезжаем!

– А? – приоткрыл тот один глаз и попытался отмахнуться от назойливого «будильника». – Что? Зачем?

– Так говорю же, подъезжаем! – Он не удержался и хмыкнул. – Насагонт вон уже. Или мне одному там выгружаться, а вы обратно поедете?

Атташе наконец сообразил, что происходит, продрал оба глаза и зевнул. Настолько заразительно, что Пепел тоже не смог от этого удержаться – пары часов сна и ему оказалось катастрофически мало.

– Угу, благодарю. – Шунерутли сел на кровати, глянул в окно с поднятой уже шторой и заторопился в закуток с удобствами. – Что-то я и правда разоспался.

– Стук колес успокаивает, – пожал плечами Эрдари. – Меня, по крайней мере, всегда.

– Угу, – повторился тот и быстро захлопнул за собой дверь, не вдаваясь в дальнейшие подробности.

А четверть часа спустя, возле второго выхода из вагона, и их самих, и тот груз, что они сопровождали, уже встречали. Причем со всеми необходимыми предосторожностями – успев заранее оттеснить любопытных прохожих подальше от вагона силами неких суровых парней, сильно смахивающих на вышколенную охрану. И Эрдари, соскочив с подножки вслед за дипломатом, сразу засек на опустевшем перроне представительного мужчину: эффектно поседевшая грива волос, подтянутая, лишь слегка оплывшая фигура, профессионально цепкий взгляд... Пропустить такого не вышло бы и в толпе, не говоря уж о полупустой платформе. Тот, в свою очередь, Пепла тоже не пропустил, мгновенно выцепив глазами за спиной атташе. Сказать, что Эрдари это напрягло – ничего не сказать, потому как видел он уже этого персонажа.

– Сьер Фирмиллит.

– Сьер Шунерутли.

Мужчины пожали друг другу руки, хороня последние Пепловы надежды на то, что он мог обознаться, и встречающий тут же кивнул дипломату на ящик с почтой, что уже выносили из вагона следом:

– Проследите, чтобы там все было в порядке?

– Разумеется, – но прежде чем идти за охранниками, подхватившими сундук с четырех углов, тот все-таки чуть задержался. – Вы ведь в курсе про нашего... гостя?

– Разумеется, ваша телеграмма дошла. Не волнуйтесь, я о нем позабочусь.

– Ну тогда до встречи, молодой человек, – Эрдари рукопожатия не удостоился, только очередного кивка, теперь прощального. – Надеюсь, скорой.

И Шунерутли зашагал в сторону экипажа, куда уже грузили почту.

А Пепел оторвался наконец от разглядывания господина Фирмиллита наяву и...

«Тва-аю ж!» – он едва сдержался, чтобы не выдать это прямо вслух: чуть дальше на платформе маячил еще и душка Олли во всей павлиньей красе, вырядившийся на удивление броско и не особо подходяще к случаю – черная костюмная тройка с вышитым золотом жилетом, из-под которой выглядывали воротник и манжеты шелковой рубахи. Но ему шло, этого Пепел не мог отрицать, даже несмотря на то, что передернуло его от такого зрелища знатно.

– Господа, – Фирмиллит по очереди оглядел их обоих, – хочу вас представить друг другу.

И после небольшой, но многозначительной паузы продолжил:

– Инженер Ранси, я правильно понимаю?

– Да, – не стал отнекиваться Пепел, тут же получив в награду очередной поощрительный кивок – десятый, наверное, за сегодняшнее утро.

– И сьер Вусли Олифауэлл.

Встретившись с ним взглядом, Эрдари чуть было опять не ругнулся: возникло ощущение, будто его попытались сейчас полоснуть по глазам ножом. И хотя попытка явно провалилась, он все равно счел за лучшее побыстрей отвернуться, рассмотрев, наконец, последнего персонажа из этого странного комитета по встрече. Вернее, последнюю.

Замечательно эффектная девушка раньше словно пряталась за спинами мужчин, но стоило ее заметить, как взгляд невольно стал возвращаться к ней снова и снова – будто сам по себе. И каждый раз находил что-то новое, удивительным образом пропущенное раньше. Нежная линия шеи, заканчивающаяся чуть вздернутым подбородком; искоса брошенный взгляд светло-серых глаз, едва угадываемый под густыми ресницами; пепельный локон, нарочито небрежно выпущенный на свободу из-под элегантной шляпки...

Залипнув на жемчужно-розовых, чуть крупноватых для ее тонкого лица губах, Пепел едва не сглотнул, удержавшись лишь чудом. После чего все-таки заставил себя отвернуться от дивного зрелища и опять сосредоточиться на Фирмиллите. Как ни парадоксально, но из всех троих он сейчас казался самым беспроблемным.

– Ах да, – «спохватился» тот, не упустив ничего из этих гляделок, и плавно повел рукой в сторону дамы. – Господин инженер, разрешите вам представить леди Делоризу Шаргелант.

– К-конечно. – В этот раз взгляд Пепла, опять же крайне самостоятельно, без какого-либо его участия, прошелся вверх-вниз по изящной фигуре и застрял на невозможно тонкой талии, затянутой жестким корсетом. – Очень приятно, леди. Ранси. Грев Ранси к вашим услугам.

То, что никакая эта Делориза не леди, Эрдари понял очень быстро. Ресса она! Наполовину уж точно. Что и заставило его, наконец, встряхнуться, приходя в себя:

«Так вот, значит, какова будущая сьера Олифауэлл? Ну и на хрена ему при этом еще и Рин?»

И вдруг замер, пораженный еще одним фактом: на платформе железнодорожного вокзала Насагонта стояли сейчас рядом три смеска с половиной ресской крови. Три! До этого, за всю свою жизнь Пеплу довелось увидеть лишь одного, да и тот был уже измененным.

Крайне неприятное предчувствие накрыло вдруг душным одеялом, а мелкий пророк внутри проснулся и словно под дых ему врезал. Зато это здорово помогло окончательно взять себя в руки – Пепел чуть ли не с грохотом опустил все ментальные щиты, которым научил его Каги, и с перепугу сделал что-то еще, ранее недоступное и даже неведомое. По крайней мере, пророк внутри от этого пискнул и слинял, словно не было, а душка Олли шустро полез за платком, пытаясь унять хлынувшую носом кровь и спасти рубашку.

Пять минут спустя, когда кровотечение ценой трех безнадежно изгвазданных платков все же остановили, сьер Фирмиллит вспомнил, наконец, о замершем чуть в стороне госте:

глава четырнадцатая

Отправив одну за другой сразу несколько телеграмм, Ретен поспешил обратно в кабинет, не вполне уверенный, до чего там дообщаются его гости, и не желающий проверять это без особой нужды. Но обнаружил там общество еще более странное, чем оставил, хотя, казалось бы, куда больше? Но время его отсутствия к Шоралту с генералом успела присоединиться леди Лаисса Нокс, ресса Ретенауи.

– Та-ак... – замер он на пороге глядя на жену. – Ну и зачем?

– Я тебе сейчас буду нужна, – без малейшего сомнения ответила та.

– Интуиция? – начал что-то подозревать Ретен, у которого с этим, увы, всегда были проблемы. Уровень его «нюха» не дотягивал даже до десятки, а у Лаис был почти максимум – восемнадцать. Впрочем, он и на одной логике выезжал неплохо, тут уж максимум был у него.

– Да, нюх, – подтвердила Лаисса. – Неспокойно мне.

– За Эрдари?

– Н-нет. – На всякий случай та еще раз прислушалась к себе и качнула головой. И вдруг в упор глянула на генерала. – За вашу дочь.

А получив в ответ столь же прямой взгляд, добавила:

– И за вас.

Сорвени лишь хмыкнул, а вот Ретен не удержался, и длинно выдохнул сквозь зубы. Он, в отличие от генерала, свою жену знал прекрасно, как и уровень ее способностей.

– А подробнее? – поинтересовался он обреченно, уже зная, что услышит.

– За подробностями нужно ехать туда, где она сейчас, – Лаис его ожиданий не обманула.

– И куда же это? – еще раз хмыкнул генерал, еще более скептически.

– Предполагаю… – Та чуть прикрыла глаза, прислушиваясь к себе. – Да нет, почти уверена, что в Таронку.

– Вы же знали! – обвиняюще наставил на нее палец Сорвени.

– Нет. Просто идея отправить ее туда очень в стиле Ретена – вопиюще нелогичная и при этом... логичная, как ни парадоксально.

– Да уж, – подал голос молчавший до сих пор Ютиси. – За вывертами в логике этого ресса уследить трудно.

– Ты про то, как я тебя сейчас генералу сдал?

– А про что ж еще?

– Нет, там тоже все логично. Подумай сам.

– Сам я, конечно, подумал. Причем много чего – жаль, при даме этого не озвучить. Но хотелось бы и ваши, ресс, соображения услышать.

– Во-первых, боюсь, ничего нового о твоих планах от меня генерал не узнал. – Ретен развернулся в сторону Сорвени. – Так?

– Так, – покладисто подтвердил тот. – Не вся имперская разведка сосредоточена в руках у этого любознательного ресса, хотя ему, конечно, этого очень хочется. Но пока кое-какие сведения и нам, тупым воякам, тоже перепадают. Так что о ваших планах на некоторое... самоуправление мы уже в курсе.

– Не дергайся, – успокоил он и в самом деле вздрогнувшего Шоралта. – Потому как есть еще и во-вторых.

– Есть, а как же, – опять же охотно поддержал его глава военного ведомства.

– Правда? Если вы сейчас скажете, что готовы нам еще и помочь... – саркастически начал Ютиси, но был прерван.

– Может, и поможем, да, – кажется, заявление генерала Ралта все-таки добило. – Но только в обмен на гарантии, что при любом раскладе Сонресорм останется частью империи. При любом!

– Ты готов их дать? – А вот Ретена это выступление не удивило нисколько.

– От своего имени – да, – после небольшой паузы кивнул Шоралт. – Ведь ясно же, каким лакомым куском станет Сонресорм без сильной поддержки за спиной. И сколько желающих вцепиться в него нарисуются вокруг, стоит лишь сказать «ап».

– Тогда мы тебя поддержим. Чтобы ты донес эту крайне здравую идею и до остальных.

И хотя озвучил эту мысль Сорвени, Ретен кивнул вполне солидарно:

– Для сложившейся на севере ситуации такой выход стал бы оптимальным. Император, кстати, тоже с этим согласен.

– Вы говорите так, – невесело усмехнулся Ютиси, – будто это уже дело решенное. Знали бы вы, сколько у меня противников.

– А кто обещал, что будет легко? Или ты совсем не представлял во что лезешь?

– Обещаем мы, – теперь уже генерал подхватил и продолжил мысль Ретена, – лишь поддержку, а не готовенькую победу на красивом блюдечке. Союзников там у себя вы, ресс, будете искать сами.

– Каголи Шоргуа, – внезапно вступила в беседу Лаис. – И его сын. Если они удержат род Шоргуа, а те поддержат Ютиси, за исход дела можно будет не волноваться.

– А если нет? – мрачно уставился на нее ресс, явно сообразивший это давно и без подсказок. Но заодно сообразивший и насколько эта задача непроста.

– Шоралт, ну вы же и сами все прекрасно понимаете, – пожала она плечами. – Вмешается Сиенура, и будет война. Судя по всему, там к ней уже готовы, только повода и ждут.

Ищейка сказала это настолько обыденным тоном, что вздрогнул даже Сорвени. И тут же обвиняюще обернулся к нему:

– Ретенауи, у вас в конторе сильно течет, если даже дамы в курсе таких вопросов.

– Это не утечка, это консультации, – огрызнулся Ретен.

– Именно, – тонко улыбнулась генералу его жена. – Удобно, знаете ли, всегда иметь под рукой консультанта с нюхом на восемнадцать.

– Не под рукой, а под боком, – буркнул тот. – Говорите уж как есть, чего стесняться?

– Не завидуйте, Сорвени, – Ретен тоже хмыкнул. – Это неконструктивно.

– Раз так, давайте вернемся к вопросам конструктивным. Что там ваш... э-э... консультант начала говорить насчет моей дочери?

– Насчет вашей дочери, – подалась она вперед, опять не отводя от Сорвени прямого взгляда, – у меня такое чувство, что девочка если и не в центре всех этих событий, то где-то совсем недалеко от него.

– Она рычаг, – поддержал Ретен. – Скорее всего для давления на Эрдари.

– Нет, не Эрдари. Есть кто-то ближе к ней сейчас. – Лаис продолжала смотреть на Сорвени. – Это вы, генерал! И опасность ей грозит тоже из-за вас.

– Хорошо, – кивнул тот, поиграв желваками. – Я туда поеду и попытаюсь с этими опасностями разобраться, вы ведь этого хотите? Нагряну на штабном дирижабле с какой-нибудь инспекцией – повод-то наверняка найдется – и постараюсь что-нибудь выяснить. Но не завтра, а дня через два – повод этот все же требуется хоть как-то подготовить.

глава пятнадцатая

– Эх, сьер, нельзя же так пугать! – Пепел рывком поднял сбежавшее полотенце и вернул на место. – Тут вон дама, что она подумает?

– Пугать я еще не начинал, дорогой наш гость. А дама… Дама нам, пожалуй, пока не нужна… Делла, можешь идти! – распорядился Фирмиллит тоном приказа, едва глянув в сторону постели.

Та равнодушно дернула точеным голым плечиком, спустила с кровати босые ножки и, ловко закувшись в покрывало, уплыла к двери, негромко хлопнув за собой створкой.

Покосившись ей вслед, Пепел с трудом удержался, чтобы не почесать в затылке: манеры послушной комнатной собачки в исполнении Делоризы его сильно удивили. Но сьер истолковал этот взгляд совершенно неправильно.

– Она вернется, когда мы договоримся. Ровно туда же, где была.

– А когда не договоримся? – увидев-таки стопку одежды, приготовленной для него, Эрдари, не обращая внимания на присутствие сьера, начал натягивать кальсоны. Какая теперь разница? Все, что можно было увидеть, тот уже увидел, больше Пеплу его удивлять нечем.

– Я бы предпочел, чтобы вы сотрудничали с нами добровольно, лорд Равеслаут. – Отвернуться Фирмиллит и не подумал. – Или ресс Ретенауи? Как вы предпочитаете?

– Не потому ли, что недобровольно уже попытались? – вторую часть вопроса Пепел демонстративно проигнорировал. – И вышло оно у вас не очень, да?

– Вы о чем? – сделал тот вид, будто не понимает.

– Я о вокзале. И о господине Олифауэлле, у которого там открылось внезапное кровотечение – аккурат после после попытки взять меня под контроль. Я ведь не ошибаюсь?

– Зато мы точно убедились, что вы – это вы, – довольно хмыкнул сьер.

– А раньше не знали? – скептически глянул на него Эрдари, отвлекаясь от выбора штанов.

– Подозревали. Очень уж вовремя на наше посольство вышел некий инженер, чем-то схожий с описанием вашей персоны.

– И зачем вам моя персона? – Пепел застегнул портки и начал натягивать рубашку – глаз у кого-то здесь оказался наметанным, она тоже оказалась впору.

– Что, переходим к серьезному разговору? – Фирмиллит перестал, наконец на него пялиться и, присмотрев для себя подходящее кресло, явно нацелился присесть.

– Не-а. – Эрдари тоже решил, что в ногах правды нет, и умудрился плюхнуться на облюбованную сьером мебель прямо перед его носом. – Просто удовлетворяем мое любопытство.

– Что ж, удовлетворим и это, – хмыкнул хозяин и занял кресло рядом – точно такое же. – Но после того, как договоримся.

– И как же мы это сделаем? – Маленькая, но приятная победа чуток подправила Пеплу настроение.

– Стандартная процедура, вам ли не знать? – пожал тот плечами. – Подпишете пару бумаг, сдадите нам для гарантии пару секретов, которые, кроме вас, никто знать не может, – и все. Удовлетворяйте все, что захочется. Про Деллу я уже сказал? Что тут же верну ее в вашу постель?

– Сказали. А если не поможет даже она?

– Есть ведь еще и препараты, – собеседник подпустил в голос холодка. – Уж вы-то должны знать об этом лучше других.

– Знаю. И действительно получше многих. Именно поэтому могу вас заверить: всё, что вы получите по итогу, – бессвязный набор маловменяемого бреда. Там, видите ли, еще работать и работать, чтобы на них и в самом деле можно было положиться…

– А вы, господин Равеслаут, получите в лучшем случае слабоумие до конца своих дней, – резко прервал эти разглагольствования сьер. – В лучшем!

– Тоже знаю, – сменить тон Эрдари и не подумал. – И вас это утешит?

– Нас? Нет, нас скорее утешит некое занятное фото, что уйдет сразу по двум адресам: вашей невесте и ее отцу.

– Прелесть какая, – хихикнул Пепел. – Да, папеньке Рин отправьте обязательно: генерал потом с удовольствием обсудит со мной особо пикантные детали. В привычном ему стиле, разумеется.

– Хватит юродствовать! – не выдержал Фирмиллит. – Вы что, и в самом деле не осознаете положения, в котором находитесь? Пора говорить серьезно!

Пепел подался вперед и изменился настолько внезапно, что это могло показаться страшным. Сьер вряд ли догадывался, что такое выражение лица было беззастенчиво слизано им у Ретена, зато вдруг увидел перед собой человека, разом повзрослевшего лет на десять.

– Серьезно? Ну, начинайте, раз так – рассказывайте всё. Или полагаете, я начну вам что-то подписывать и сдавать, не разобравшись в ситуации? Только потому, что вы умудрились сунуть мне в постель бабу и заснять мою голую задницу? Шутите?

– Не начнете?

– Шутите. Ясно.

Пару секунд Фирмиллит сверлил его взглядом, потом сдался:

– Насчет «всего» вы тоже погорячились. Но… Спрашивайте, что вас интересует.

– Ваши полномочия, прежде всего. Кто вы?

– Тайная канцелярия не в курсе? – искренне удивились ему в ответ. – Странно.

– Канцелярия, может, и в курсе. Я – нет. Не тяните.

– Хорошо, – пожал тот плечами и представился: – Сьер Фирмиллит, глава… ну, скажем так: тоже тайной канцелярии, но нашей. Аналог с вашей не полный, но в целом похоже.

– Разведка или контрразведка? – Эрдари знал, что аналогии с империей здесь не прокатят: у Сиенуры, в отличие от нее, не существовало единого ведомства такого рода, всё было более… фрагментированно. А еще он знал, что нигде никаких Фирмиллитов во главе не стояло. И рядом не стояло тоже.

– Разведка, – опять сдался собеседник. – Промышленная. И научная.

Вот теперь все сошлось – в эти дебри Пепел пока углубиться не успел, в папенькиной конторе он только осваивался. А еще он понял, что перед ним пусть и не пешка, но все-таки фигура второго порядка, пытающаяся казаться ферзем. Или пытающаяся в эти ферзи пролезть?

– И что же промышленной разведке нужно от меня? – снова прищурился он копируя фирменный Ретенов взгляд.

– Разработки некоего господина Краспа, разумеется. – Фирмиллит откинулся на спинку кресла, изображая расслабленность.

– Вот ведь дались вам эти… фантомы!

– Интересное определение, – теперь сьер изображал веселье, щедро приправленное скепсисом. – Фантомы… Ну-ну. А вы в курсе, что Красп начинал работать у нас?