В плену чужих оков

Пролог

Жжёт лёгкие вода –

Ты достала до самого дна.

Толща озера давит на грудь –

Груз в ногах уже не даст вздохнуть.

- Как зря ты не остановилась, – сокрушенно бормотал мужчина, завязывая очередной узел на обездвиженном теле. Но жертва не слышала слов и была безмолвна. Её рот был забит тканью и заклеен, а сознание пребывало в темноте. – Тогда ещё был шанс остаться в стороне. Зачем полезла дальше?

Женщина неопределённо застонала, приходя в себя. Мужчина замер, скользнул взглядом по выверенным узорам прочной веревки и остановился на тёмных, затуманенных ещё глазах. Но всё было готово. Даже активное сопротивление уже не могло ничего испортить.

- Мне не хотелось бы делать этого, – поджал губы темноволосый, смотря на связанную с сожалением и недовольством, – но ты могла раскрыть их, а такое им не по душе. Они не любят, когда лезут в их тайны, понимаешь?

Жертва окончательно очнулась, завертелась, протестующе замычала и взглянула на него с пронизывающим страхом и неверием. Мужчина сдвинул брови, задумавшись.

Вернуть беспамятство? Столкнуть так?

Решительно нагнувшись, с режущим слух скрежетом он протащил тяжелый мешок по носу лодки к самому краю и без лишних раздумий сбросил тот за борт. Брызги ударили в суровое лицо, холодные капли потекли по крупным ладоням. Скрученная верёвка у ног убийцы, бешено извиваясь, устремилась следом, через мгновение обжигая лодыжки женщины резкой болью и утаскивая тело вниз.

Приглушенный вскрик вырвался из её груди, с отчаянным упорством заскользили по металлу босые стопы, но груз тянул на дно, и она не в силах была удержать его. Однако смертельный ужас придал сил, а жажда жизни заставила сражаться даже за ничтожный шанс, и худая женщина, шумно дыша и дрожа от усилия, замерла на краю. Пальцы на связанных за спиной руках судорожно пробегали по гладкой поверхности, ища хоть одну зацепку, но не находили опоры. Короткие крашенные ногти безуспешно бороздили по металлу.

Ей не хотелось умирать, и каждый удар перепуганного сердца беззвучно молил о милости. Но мужчина был глух к мольбам. Ему платили за иное.

– Не стоит лезть в чужие секреты, - посоветовал он, после укоризненно качнул головой и согнулся над телом женщины. Грудь её содрогалась от глухих рыданий, тёмные глаза полнились слезами, прося пощады, и мужчина, не выдержав, вздохнул. Неловким грубым движением он смахнул горячие дорожки слёз и раздраженно поджал губы, продолжив: – Иначе последствия могут стать концом.

Один слабый толчок, заглушенный кляпом крик, и беспомощно сопротивляющееся тело с громким всплеском исчезло в тёмных водах лесного озера.

Эпизод очередного прошлого покрылся тайной.

Глава 1. Проклятый дом

Он спрятан от глаз и тих,

Но таит в себе тайны чужих.

Он давно уже мёртв и нем,

Но этот шепот... он сказан кем?

- Макс, где тебя черти носят?! – гневно зарычала я в трубку спустя полсотни стандартных гудков. – Сколько можно ждать? И почему не отвечаешь? Опять со своими бабами?

- Успокойся, Станислава, - расслабленным и ничуть не виноватым голосом отозвались в ответ. – Я уже еду. Вот-вот буду на месте…

- Твоё «вот-вот» должно было случиться как минимум на полчаса раньше, - возмущенно вставила я. – В следующий раз, если захочешь пойти вместе со мной – приезжай вовремя. Мы и так много времени потеряли, там уже наверняка смотреть не на что…

- Призраки проклятых мест не исчезают просто так, так что не нуди – успеем, - беззаботно заявил друг, и я прямо-таки увидела, как тот расслабленно крутит руль и выискивает в соседних машинах смазливые женские мордашки.

Тяжело вздохнула и устало потерла лоб.

Неисправим.

- Короче, найдешь меня внутри. Я устала ждать. Всё, пока.

- Да подо… - Я прервала вызов.

- И почему его до сих пор не уволили? – задалась я риторическим вопросом, точно зная ответ. – Ах, его проблемы.

Нацепила на плечо рюкзак, повесила на шею фотоаппарат, уложила телефон в карман толстовки и вылезла из машины на свежий, морозный воздух.

Осень находилась в своих правах не больше месяца, однако наслаждаться теплом уже не приходилось.

С непривычки поежилась и выпустила изо рта белое облачко. Оно почти тут же рассеялось, и в который раз обвела взглядом тихий, безлюдный участок горы и леса. Прежде всего и больше чего-либо меня привлекал открывающийся вид на скалистый обрыв и широкую тёмно-синюю полосу реки внизу. Тут царствовала природа, и её красота завораживала. Но, вопреки любви к пейзажам, внимание очень скоро привлёк одиноко стоящий дом, почти скрытый в тенях еловых деревьев.

Косо улыбнувшись, быстрым шагом направилась в его сторону, не в силах унять затрепетавшее сердце.

Деревянный дом, заброшенный и обветшалый, вряд ли мог привлечь чей-либо интерес, если бы не слухи, что окружали его пугающей пеленой тайны. А я всегда любила тайны. Ещё больше любила разбираться в них. Это было моим хобби, моей работой, и я относилась к ней со всем желанием и серьёзностью. Не зря же я была одной из лучших журналистов отдела нашей газеты: «Мистика в реальности»!

Перед входом невольно остановилась, вглядываясь в тёмный коридор из-за полуоткрытой двери. Казалось, будто этот дом не просто опустел после того страшного события, но и умер вместе с его обитателями. Я глубоко вздохнула и, чуть дрожа от пробравшего возбуждения, протиснулась внутрь.

Затхлый запах отсыревшего дерева заполз в ноздри. Тишина покинутого дома отделила и будто перенесла в другое измерение. Моё проникновение самой мне показалось грубым нарушением. Этот дом погиб, всё в нём уже приняло наступление смерти. Я была лишней.

Но секрет этого места манил меня.

Как можно осторожнее и тише зашагала вглубь, включив главный инструмент успешной работы. Экран фотокамеры отражал лишь непримечательную мебель: некрепкие деревянные столы с разводами, окурками, бутылками и металлическими баночками; упавшие стулья; шкафы, с редкими, давно посеревшие от пыли книгами и тёмно-белые стены с опавшей штукатуркой. По всему зданию тянулись грязные следы ботинок всяческих размеров, служа лучшим доказательством уединения молодежи. Стало ясно откуда растут у слухов ноги. Однако это не объясняло ветхость дома.

«Неужели то событие произошло здесь всего пять лет назад? – задалась вопросом, с удивлением и недоумением оглядываясь. До этого я видела достаточно много странных и необычных зданий, но это казалось чем-то совсем выделяющимся. – Разве дом может настолько сгнить за такое время?» – пыталась я найти причину и подумала, что, наверное, его близкое расположение к реке и сырость от неё на горной вершине – достаточное оправдание.

Длинный коридор, соединяющий множество открытых и закрытых дверей прерывался тёмным провалом с лестницей на подземный уровень. Оглядевшись ещё раз и мысленно попеняв на безответственного друга, сделала пару фото, достала из рюкзака карманный фонарик и включила. Несмотря на утреннее время и относительно солнечную погоду в комнатах стоял полумрак, а бетонная лестница, ведущая куда-то вниз, и вовсе тонула в темноте.

Непроизвольно передёрнула плечами, когда в голове вспыли подробности ходивших среди местного народа слухов.

«Не ходите туда, ни в коем случае! В том доме страшные смерти были. Говорят, там учёные ставили на людях опыты, кололи их разной дрянью и делали из них монстров! Да-да, не сомневайтесь, мы все слышали их дикие крики. И говорю вам, люди так кричат только при смерти! А уж как вечерами-то прислушаешься, - испуганно замолкал говоривший, нервно оглядываясь, - то такое услышать можно. Дрожь пробирает!»

Мне вспомнилась женщина из ближайшей деревеньки ниже по склону, у которой до этого я брала интервью. Её глаза были широко распахнуты, зрачки едва ли не сливались с радужкой, и было заметно, как боится она произносить слова. Казалось, она и впрямь слышала нечто ужасное из этого заброшенного, пустынного места.

Глава 2. Петля: допрос

Чьё-то прошлое, чья-то игра,

В чьём-то теле ты не одна.

Но что за звуки? Что за голоса?

Неужели… кто-то ищет тебя?

Я запаниковала. Трудно было даже представить, кто так неожиданно мог оказаться в настолько заброшенном месте и кто, совсем не таясь, мог так смело разговаривать.

«Кто-то из деревни? Но кому это нужно, там все боятся ходить сюда?! Врали? Кто-то следил за мной? Макс привёл с собой кого-то и сам молчит? – Зная друга, я едва ли могла поверить в это. – Или это они? Убийцы?! Учёные?»

Лихорадочно забегав глазами, едва не заскулила от досады. Лестница вверх, мой единственный выход оставался позади идущих ко мне теней. Различить их не представлялось возможным, но отчётливое эхо шагов волновало сверх меры.

Кто же? Скрыться или встретить лицом к лицу? Но если там убийцы…

Выбор был невелик. Оставалась надежда обойти их по кругу и уйти незамеченной.

Молча взмолившись небесам и несказанно обрадовавшись предусмотрительности и практичности в одежде, со всей осторожностью поторопилась обогнуть незнакомцев. Мягкая подошва приглушала шаги по каменным плитам. Темень плавно рассеивалась, будто от испуга обострилось ночное зрение.

И мне бы задуматься, однако я оглянулась, и темнота позади вдруг окрасилась пятнами. Невинно белыми, словно тусклый свет в беспросветном мраке. Как надежда и желанная помощь, если бы не чернота их помыслов, ясно отразившаяся в сознании.

Учёные!

Страх едва не парализовал меня, но ноги, будто разум не имел над ними власти, понесли тело дальше. В темноту. В чернеющий в стене проём, уходящий крутыми ступенями вниз.

«Зачем сюда?! – всполошилась запоздало, но возврат был невозможен, и я лишь, словно ведомая спасительной интуицией, добралась до третьей от спуска колонны, поддерживающей верхний ярус. Задержав дыхание, оглянулась, прислушалась к едва различимым шагам сверху и только после с облегчением перевела дух и прижалась спиной к обретённой защите.

Сердце стучало как ненормальное. Руки дрожали не то испуга, не то от холода, и незнакомое ранее чувство, посетившее меня при виде ученых в белых халатах, становилось всё назойливее. Будто страх, проникший в самую глубь сознания, ожил и в растущей электрической пульсации проносился по телу.

Я едва могла сосредоточиться. На звуках, чувствах, ощущениях. Мне хотелось замереть и определиться со всем, но в то же время почти осязаемым казалось желание бежать. Будто внутренне я знала, что где-то здесь, близко-близко, есть выход из этого проклятого места.

Но я понятия не имела где он!

Стиснув голову, крепко зажмурилась и спустилась по колонне вниз, обняв себя за колени.

- Солнышко моё, куда ты спряталась? – раздался в шаткой тишине незнакомый приятный голос, и всё во мне замерло. Сердце странно затрепетало.

В недоумении подняла и повернула голову в сторону.

Это обо мне? С чего такая подозрительная нежность? Кто?!

Мысли спутались, не находя объяснений. И я выглянула из-за колонны, намереваясь высмотреть в полутьме говорившего, как на глаза попались белые занавески переносного кабинета, разложенные кем-то чуть поодаль от теневой линии балконов. Размытые силуэты за плотной тканью напоминали механическую кровать с регулировкой положения, стул и небольшой шкафчик.

Взгляд никак не сдвигался в бок.

- Выйди же ко мне, дорогая, - вновь ласково позвал мужчина, будто играл с любимой в прятки. – Или подай знак - мне не отыскать тебя без подсказки.

Абсурдность происходящего едва не разрушила терпение.

Да что тут происходит?!

Страх неведения странным образом будоражил кровь. Я понимала, что идти к нему не стоит, но какая-то часть меня неутолимо жаждала послушаться. Другая часть терзала неудержимым желанием побега. Я отчётливо ощущала двуликие желания тела. Меня едва не разрывало от их напора.

Что за нелепые чувства?! Почему настолько реальные? Отчего?

Догадка пронзила словно сотни игл.

Безумно боясь подтверждения, пожелала поднять руки. И похолодела.

Напряженное тело оставалось на месте, взгляд перебегал от палатки к лестнице на верхний этаж, но ни один мускул даже не дрогнул в попытке подчиниться моей воле.

И я поняла, слишком поздно поняла, что моё тело больше не принадлежит мне.

Снова.

Не желая мириться, постаралась замотать головой, ущипнуть себя, дёрнуться, чтобы выбраться из навязанных местом воспоминаний, но даже не шелохнулась.

Только не это… не может быть, чтобы какие-то воспоминания держали так крепко. Такое было лишь однажды, но тогда… Треклятая способность!

- Детка, ты ведь знаешь, тебе не сбежать от нас, - раздался другой, более резкий и вызывающе сильный голос. И тело, из которого я не могла отыскать выхода, задрожало заметно.

Глава 3. Петля: убийца

Ты любима, ты прощена.

Никто не станет винить тебя.

Но зачем же? Почему?

Ты вновь толкаешь мужа во тьму?

Резко распахнув глаза, вдруг ощутила, что тело потянулось вниз с балкона – в мрачную темноту нижнего этажа. И я перепугалась до смерти, едва сумев удержаться на перекладине балкона. Испуганное сердце замолотило в бешенном ритме, с трудом разжав будто онемевшие за миг пальцы, со стоном скользнула на плиточный пол, схватившись за живот. Он нестерпимо ныл от долгого лежания на перекладине, пока сознание находилось совсем в другом времени. Чудом было, что я держалась на балконной перегородке так долго.

Почему я не могла вырваться до последнего?

Тяжело дыша, обхватила голову. Слишком яркой картинкой в ней маячила невольная пытка и лица учёных, давно покинувших эти места.

Да кто они такие? Что вообще происходило в этом месте? Что было дальше? Что случилось с той девушкой и с ними?

Я больше не сомневалась, что когда-то тут была лаборатория, что когда-то кто-то проводил какие-то опыты и скорее всего именно на людях, но что конкретно они исследовали?

Мне хотелось знать ответ почти до нетерпения, но я боялась услышать его. Странная девушка, странные вопросы и невероятная реакция тела на простые прикосновения – воспоминания об этом приводили в панический ужас. Где-то на подсознании казалось, что это касается и меня. Казалось, будто те люди, та девушка, имеют со мной одну тайну. И теперь я безумно боялась этой тайны и её последствий.

Опираясь дрожащими руками о перила, неловко подтянулась и поднялась. Мне хотелось поскорее покинуть это место. Я заторопилась к выходу.

По пути взгляд невольно скользнул по обрушенной части перегородки балкона, и я вдруг ощутила под пальцами тепло тела. Не успев даже осознать поступка, я уже разогнула руки. И мужчина, что мгновением раньше улыбался мне мягко и радостно, полетел вместе с ограждением вниз с бездной неверия в широко распахнутых светлых глазах.

Я не сдвинулась бы с места, но тело не принадлежало мне. Против воли и желания, губы расползлись в злой ухмылке, а скорая реакция не позволила запротестовать даже мысленно, когда незнакомка вдруг кинулась на второго мужчину в белом халате, что стоял к пропасти даже ближе напарника.

- Не-ет! – вырвался из меня крик, вновь не принадлежа ни мне, ни даже убийце. Тогда как пальцы, должные вот-вот скинуть сурового шатена, лишь оттолкнули, меняя нас местами.

Я не могла даже закричать, потому что чужое тело не хотело этого.

Слишком быстрый, резкий удар вырвал из груди воздух и сломал кости. Голова легла на что-то мягкое, и время мучительной, пронзающей боли потекло безмерно медленно. Хрипы от дыхания вырывались из горла с кровью, приступы кашля, казалось, раздирают горящие лёгкие. Перед глазами всё размылось в сплошную черноту, но я всё ещё продолжала жить и никак не могла оборвать связь с невообразимо страдающим телом.

Время растянулось до вечности. Мысли замерли в конкретном миге из сплошного отчаяния, но в какой-то момент я услышала тихий голос. Он звучал так искренне, так по родному, что я со всей отчётливостью решила, будто умру вот сейчас, на самом деле, безвозвратно, и ужас, казалось, запульсировал в каждой клеточке тела.

Несмотря на обездвиженность, несмотря на немоту и бессилие, я взмолилась о помощи, закричала изо всех сил, и чужие губы зашевелились, задрожали руки, будто, услышав меня, неподвластное мне тело само захотело помочь.

- Анжела? Анжела? – различила я взволнованный мужской голос совсем рядом и ощутила, как тёплые пальцы коснулись лица. Так нежно, боязливо, словно я могла рассыпаться под ними. Словно он чувствовал, что я исчезну без следа вот-вот.

Паника разрывала сердце и подавляла разум.

Мне захотелось вцепить в того живого человека нестерпимо, ухватиться за него во что бы то ни стало, почувствовать хоть на миг возможную надежду, вырваться из лап сковывающей боли, но руки лишь дрожали, едва отнимаясь от пола.

- П…пр…прости, - выбралось из меня совсем слабое, наверное, даже неразличимое, но мужчина, что непреодолимо расплывался перед глазами, прикрыл мне губы.

Я ощутила, как подрагивают его пальцы.

- Не говори, ничего не говори, сестра. Я подвёл тебя. Я думал, эта одарённая погибла, покинула тебя, но… - Я расслышала судорожный вздох. – Прости меня. Прости, что не смог спасти, как обещал. Она оказалась сильнее…

Горло Анжелы, ставшее моим, сжалось, грудь сдавило, губы задвигались, будто она хотела сказать что-то ещё, но очередной приступ кашля вырвался с кровью, и я подавилась ей, вдруг начав задыхаться.

О Господи, нет. Только не так!

- Анжела!

Звуки оборвались вместе с приступом внезапно. Будто никогда их не было, будто никто вот-вот не кричал мне, будто никогда рядом не было ни испуганного мужчины, ни мягкого трупа под головой. Будто это было в далёком прошлом, не в моём, не со мной…

Я слышала только звенящую тишину и молотящееся в висках сердце. Ото рта с каждым выдохом отлетали крупинки пыли, кружась в белом свете упавшего рядом фонарика. Тёмно-синим экраном подсвечивала у груди фотокамера. Я безучастно смотрела в тень дальше светлой полосы, пока вдруг не начала вздрагивать. Тупая боль от падения на холодные плиты пола разбегалась по телу знакомо. Совсем не так, как в чужом прошлом. Совсем не так, как в одержимой убийцей Анжеле. Совсем не так, как у обожаемой кем-то сестре и любимой.

Глава 4. Зацепка

Тайны прошлого манят, зовут.

Все зацепки к ответу идут.

Но что за страх? Что за ужас в груди?

Неужели так пугают свои?

- Слава! Славочка?! – звала меня энергичная начальница, бодрым шагом пересекая офис.

Я печатала новую статью о череде загадочных похищений и лишь мельком глянула на её жизнерадостный облик, продолжая выстраивать в голове яркие и волнующие предложения.

- А знаешь что у меня для тебя есть? – интригующим голосом пропела она, воодушевлённо возложив мне на плечи длинные, удивительно сильные пальцы. – Ты будешь просто в восторге! – Она сжала плечи, и я, чудом не свалившись в видения о планах, с интересом глянула в её светящиеся светло-карие глаза. Широкая улыбка, что появлялась на её губах лишь при особых случаях, не могла не привлечь внимание.

- О чём речь?

Она довольно зажмурилась и без малейшего стеснения перебралась на край стола.

- Помнишь ту свою статью о проклятом доме с безумными учёными? – начала она, и будущее дело уже показалось мне не столь радужным, как можно было ожидать. Мне совершенно не хотелось вновь связываться хоть с чём-то подобным, но начальница «Мистического» отделения явно думала иначе, и неохотно я кивнула. – У нас появилась ещё одна зацепка! – возбужденно воскликнула короткостриженая брюнетка, победно вскинув кулачки. – В этот раз нам точно удастся доказать, что такие запретные эксперименты не единичные случаи. Мы выведем этих негодяев на чистую воду! – с энтузиазмом вставила она. – В этот раз они не уйдут от ответственности!

Невольно нахмурилась.

- Ольга Викторовна, мы ведь не следователи, - мягко попыталась я вразумить охочую до приключений начальницу. – Может стоит передать это дело им? Оно пусть и слегка сомнительное, но ловить возможных преступников их обязанности, а не наши.

Мне не хотелось говорить, как пугает меня перспектива столкновения с виновниками тайных опытов.

- Да ты что! – недоуменно сдвинула брови Ольга, и я поняла, что идти против её желания добраться до истины и разобраться со всем своими силами будет непросто. – Мы обязаны разузнать обо всём первыми! Знаешь сколько нам присылали писем с заверениями о заброшенных и действующих лабораториях? Столько информации можем собрать только мы. Да и твоя предыдущая камера, - намекнула она очень уж прямо, но страха перед возможными петлями чужого прошлого было больше.

- Это опасное дело…

- Как каждое второе, - вполне правдиво заметила начальница, если бы я не знала, насколько этой случай отличается от обычных. – Тем более мы всего лишь проверим правдивы ли слухи. Накопаем материала и уж тогда отдадим им все данные. Пусть знают, что мы тоже на многое способны, - с вызовом добавила неугомонная, и, что случалось со мной крайне редко, я пожалела, что имею в начальниках столь крепко и безоговорочно влюблённого в свою работу человека. Человека, чья жизнь с самого детства стала скучна и бессмысленна без чего-то невероятного и сверхъестественного.

«И отчего она так сильно стремится показать всем, что тоже способна на многое? Кому и что хочет доказать?» – в который раз подумала я, тяжко вздыхая.

- И что там на этот раз?

Вся хмурость в мгновение слетела с беззаботного личика.

- Всего два года назад заброшенная лаборатория! Её, правда, взорвали, но, говорят, осталось несколько почти нетронутых комнат под землёй! Представляешь, что там может быть? – с пылом вводила меня в курс дела Ольга, неустанно взмахивая руками. – Говорят, туда ещё никто не забирался и не откапывал скрытые комнаты, но стоит ли ждать? Макс и пара рябят вполне могут справится. Ну, ты как? – с улыбкой, не подразумевающий отказ, обратились ко мне. Но я сомневалась, стоит ли вообще вмешиваться в таинственную сеть скрывающихся исследователей. – Наткнётесь на что-то стоящее – бонусы гарантированы, - подмигнула самая помешанная на мистике женщина, и я задумчиво уставилась в монитор ноутбука. – Несколько дней оплачиваемого внепланового отпуска, ремонт камеры не за свой счёт…

Хотя, в принципе, что ужасного может случится? Сомнительно, что те пугающие лаборанты следят за заброшенным местом. Да и вообще, с чего бы им или таким же быть где-то ещё? Таких, как те, навряд ли так уж много. Если вообще существуют столь же жуткие люди…

Невольно в голове вспыхнули насильно навязанные чувства погибшей Анжелы, и я дрогнула, когда пальцы Ольги задели мои.

- Ну, что думаешь? Берёшься за дело? – не стала заострять внимания на реакции начальница. – Если не хочешь конкретно туда, есть ещё парочка подобных мест…

- Сначала посмотрим на это, - сдалась я, и Ольга Викторовна, вновь засияв довольством, оттолкнулась от края стола и громко хлопнула в ладоши.

- Отлично! Бери в напарники кого хочешь и в путь хоть сейчас! – дала добро Ольга, уже, кажется, представляя, как новое возможное открытие прославит её и на этот раз. – Но не забудь сдать статью сегодня, - ткнула она в сторону моего ноутбука и поспешила удалится за стёкла личного кабинета.

«Ну как всегда, - хмыкнула я, глядя с каким оживлением сбегает начальница. – И как она угадывает моменты, в которые уйти нужно лучше всего?»

- Засада, однако, - тяжко вздохнула и уставилась в экран со статьёй. – И где опять пропадает Макс? Лучше бы с этим делом закончить поскорее.

Глава 5. Прикованный

Что на руках твоих? Кровь?

Кого зовёшь ты ею вновь?

И что за мальчик перед тобой?

Отчего он так яростно рвётся в бой?

Утро распланированного дня встретило нас моросящим дождём. Казалось бы, на земле уже давно пора лежать от холода снегу, но погода, как всегда к нашим услугам, вновь преподнесла сюрприз.

- Мне кажется – это знак, - серьёзным и тревожным голосом оборонил Макс, неприветливо глядя в окно. За ним открывался вид на ещё более мрачное серое жилое здание. – Может, нам не стоит туда соваться?

Угрюмо глядя на яркую картинку живой природы в телевизоре, без особого энтузиазма заметила:

- Не ты ли вчера рвался всё скорее изучить?

Он, не отрывая задумчивого взгляда от безжизненных красок города, ожидаемо заявил:

- Мне хотелось скорее убраться отсюда. Лучше, конечно, с доказательствами и уликами, но, думается мне, иногда не зазорно и отступить.

- Предлагаешь уехать, даже не осмотрев место? – тут же повернулась к напарнику и он, о чём-то поразмыслив, наконец оставил окно в покое.

- А хочешь?

- Не нужно спрашивать.

- Тогда, в общем-то, я за. Только, может, подождём до вечера? Не хочу даже вылезать из комнаты.

Я ухмыльнулась, спеша обрадовать.

- Мы задержимся тут как минимум до завтрашнего дня, так что не переживай и расслабься.

- То есть? Зачем до завтра? – в миг помрачнел Макс, представив, вероятно, сколько впустую будет потрачено времени и сколько очаровательных девиц упущено.

- Затем, чтобы Владимировна меня к столу не приклеила, - весомо разъяснила я. – Тебе-то, само собой, всё простят и по головке за попытку погладят, а меня, мой верный друг, скушают и не поморщатся, если я вернусь так быстро и без материала.

- Да не выдумывай, - отмахнулся Макс. – Побушует немного да успокоится, а потом даст новое дело или место, и всё: всё в шоколаде.

Я снисходительно закачала головой. Он с самого детства плохо представлял отношения между женщинами, считая, что с любой из нас можно без труда договориться. Я и не отрицала, однако не уставала напоминать:

- Так просто выходит лишь у тебя, Макс. Открой глаза – она только с тобой и при тебе такая милая и уступчивая.

Максим, протяжно хмыкнув, вынужден был отступить.

- Но мы можем просто не показываться ей на глаза.

Ну уж конечно.

Я взглянула на него без слов, вновь обернулась к телевизору и сделала звук громче.

- Ты это специально?

Я отрицательно мотнула головой, находя удивительно красивым неизвестное цветущее растение, что, по словам ведущего, с лёгкостью переваривало мелких животных. Макс, какое-то время пристально буравя меня взглядом, с лицом оскорблённой невинности прошествовал мимо, схватил с комода ключ и хлопнул дверью.

До самого вечера я его так и не увидела.

На следующий день, будто издеваясь, с небес уже светило яркое и поразительно тёплое солнце. К обеду, когда мы с Максом решили встать, на улицах испарились почти все лужи. Мы стояли у окна вместе, и я вряд ли могла припомнить такое единодушие с его предсказаниями.

- Может, всё же уедем? – спросил он, и я бы с радостью кивнула, но:

- Она посмотрит погоду, обзвонит всех знакомых, высчитает деньги за дорогу, оставит гостиницу на нас, выберет место подальше…

Макс вздохнул, прекрасно зная, как часто Ольга прибегала к денежному шантажу и сколь ревностна порой бывала до упущенных открытий. Не спеша пообедав, выдвинулись в путь. У нас были довольно подробные данные о местонахождении разрушенной лаборатории, однако найти её среди полей да под землёй оказалось не так-то просто.

- Эти убежища, кажется, реально прокляты, - всё же произнёс вслух напарник, когда мы остановились у глубокого обвала, всё ещё чернеющего местами от гари. – И где тут найти ту заветную нетронутую комнату?

У меня предположений не было. Да и откуда им взяться, когда везде в одинаково неприглядных бетонных обломках не угадывалось ничего, указывающего на нужные зацепки? Здесь определённо точно когда-то находилось что-то. Возможно даже, что-то тайное и интригующее, но сейчас всё казалось безжизненным и мёртвым.

- Вряд ли мы найдём здесь хоть одну нетронутую комнату, - озвучила общие сомнения, и Макс согласно закивал. – Но раз добрались, давай хоть пройдёмся, - предложила не слишком охотно, включая новенькую фотокамеру, висящую на шее.

Парочка снимков могла здорово выкрутить нас перед Ольгой.

- Ла-адно, - душещипательно вздохнул приятель, и мы медленно и осторожно спустились вниз.

Фотоаппарат в руке ожил, атмосфера не давила, чужие воспоминания не лезли в голову. Я посчитала это отличным знаком, и, несколько увлёкшись правильными фокусами, наткнулась на почти нетронутые огнём металлические массивные наручники. Какое-то время я смотрела на них так, словно они вот-вот должны были ожить, а потом закрутила головой, выискивая друга.

Глава 6. Мучитель

Вот он здесь. Вот он перед тобой,

Мучитель из прошлого, но немного другой.

Что ты сделаешь? Он не знает тебя.

Сбежишь? А не выдашь себя?

- Ну как у тебя дела, Славочка? Всё хорошо? – заботливо поинтересовалась начальница, улыбаясь мне так тепло и участливо, что меня почти тошнило.

- Как обычно, Ольга Владимировна, никаких изменений, - в который раз закивала я, натягивая признательную улыбку в ответ.

- Ну и замечательно, ну и прекрасно, - отозвалась та, оглянулась на другие столы, за которыми не очень-то кропотливо работали немногочисленные сотрудники, вновь взглянула на меня. С надеждой, которой я не выносила. – Ну тогда, может…

- Нет и нет, Ольга Владимировна. Я повторяла это уже сотню раз, и скажу ещё: «Нет, я этим больше ни за что не займусь». Найдите кого-нибудь другого.

- Ну почему, Славочка? – тут же перешла она в режим скрытых уговоров. – Почему так неожиданно? У тебя же всё получалось. Ты уже столько раскрыла, так далеко продвинулась. Да кого там, тебе почти одной удаётся оказываться именно в тех местах, где что-то действительно есть. Ты мой лучший сыщик, Слава. На тебя надежды всего отделения! Мы за эту неделю едва ли не самые обсуждаемые, а ещё чуть-чуть, и вовсе станем самыми известными и читаемыми. Славочка, ну ради Бога, я даже устрою тебе…

- Ольга Владимировна, - остановила я ладонью неиссякаемый поток. – Больше не нужно. Я не куплюсь. – Молодая руководительница раздосадовано поджала пухлые коралловые губы, сдвинула нарисованные брови и насупилась не хуже ребёнка. – Но я с таким же рвением возьмусь за что-нибудь другое. И, как вы и сказали, непременно наткнусь на что-нибудь столь же потрясающее. Вы же не сомневаетесь в моих способностях?

- Ну конечно нет, Славочка! – тут же почти испуганно взмахнула ладошками Ольга, отпрянула от моего рабочего стола и заулыбалась. – В тебе я никогда не сомневалась. Ну, работай.

И она быстро ретировалась в сторону самого дальнего от меня работника. О чём-то заговорила с ним. А я ухмыльнулась, вспомнив, как однажды невольно подсмотрела в её памяти мою разорванную на мелкие клочки статью.

- Какие славные были времена, - озвучил вдруг мысли Макс, подходя со спины. Блаженно вздохнул, зажмурился, будто вдыхая аромат прошлого, откатил от своего стола кресло, вальяжно в него уселся и с душещипательными нотками добавил: – Первые шаги, первые стычки, первые парящие по кабинету листья… Ах, молодость!

- Ты и так не стар, - ухмыльнулась приятелю, оценивающе скользнув по модному стильному прикиду с неизменным шарфом, по гладковыбритому чуть заострённому лицу, по аккуратно уложенным чёрным волосам и всегда широкой улыбке. – И с добрым утром, снова опаздывающим.

Он обезоруживающе растянул губы и сверкнул глазами.

- И тебе доброго дня. Как настроение? Ничего не случалось? Выспалась? – с ожившим интересом тут же разлился соловьём друг, не забывая щелкать по кнопкам рабочего ноутбука и раздвигать по краям стола лишний мусор.

Я качнула головой и обернулась к своему монитору.

- Явно меньше твоего, - намекнула я на его вечные задержки.

- Уверена? – многозначительно ухмыльнулся приятель, чуть наклоняясь. – Я почти не спал.

Я закатила глаза, покривилась и отвернулась, как неожиданно ощутила на руке его пальцы.

- Макс! – почти мгновенно вскричала, дёрнувшись в сторону. – Я же просила так не делать!

Он захохотал тихо и злорадно.

- Будешь знать, как такие гримасы строить, - гордо отозвался незаменимый друг, вскинув подбородок и важно уставившись в загоревшуюся картинку с полуобнажённой девицей на экране.

А я, кинув в него скрепку и закусив губу, пыталась вышвырнуть из памяти пролетевшие за миг картинки бурной ночной жизни ненаглядного соседа по рабочему месту. Он раз за разом вытворял нечто подобное, прекрасно зная, что яркие воспоминания передаются даже через лёгкие касания. Эту мстительную черту в Максе я терпеть не могла с самого детского сада, ещё когда он без намека на совесть отыгрывался на всех, кто не верил в мистику, чёртов и бэтмена также, как он.

- Балбес.

- Надо же тебе иногда просвещаться, - со значением вставил он, и я гневно запустила в него карандаш.

- Заткнись. Мне этой радости хватило.

Он послушно замолк, но я всё равно уловила его мимолётную усмешку.

Подлая пакость!

С недовольством и тихим возмущением старательно принялась стучать по клавишам. Думать о прошлом не хотелось.

Правда, поработать много не дали. В дверь, что находилась с краю от меня через несколько столов с невысокими перегородками, шумно и эффектно ворвались мужчины в тёмной форме правоохранительных органов. Двое их представителей, бегло глянув свысока поверх работников мистического отдела, уверенно и без вопросов зашагали к застеклённому кабинету начальницы. Она сама выбежала им навстречу, ощущая, вероятно, глубокое предвкушение и волнение.

Уже несколько дней подряд Ольга неустанно всем и каждому пророчила такой исход: знаменитость и благодарность государственных органов. Ведь она давно и неустанно жаждала возможного сотрудничества. И, конечно, не уставала от того заставлять нас заниматься рискованными расследованиями. Последнее наше знаменитое дело о лабораториях принесло, видимо, долгожданный эффект.

Глава 7. Встреча

Он напротив, меж вами лишь штрих.

Ты боишься, но он молчалив.

Только вот отчего же он мил?

Изменился? Стал вдруг другим?

Весь остаток дня я слонялась по городу, словно сам дьявол следовал по пятам. Хотелось исчезнуть, затеряться среди людей до безликости и быть забытой всеми и вся. Многие часы всё продолжало казаться, что встреча с мужчиной из иллюзорного прошлого неминуемо повлечёт за собой крупные неприятности. Однако к вечеру я остыла, окончательно успокоилась и взяла себя в руки. Тщательно продумала план.

Я понимала, что встречи с ним навряд ли получится избежать, да и не следует, и набиралась храбрости для возможного разговора. Каждое моё слово, каждое действие подверглось детальному разбору. У меня на всё нашлись правильные ответы, подходящие эмоции и выражения. Оставалось лишь не допустить касаний.

И не выдать затаившийся страх.

К невероятному облегчению, под ночь у подъезда дома меня никто не ждал. Квартира была так же пуста, как и обычно, и спокойная тишина вновь неизменно порадовала.

С тех пор, как не стало отца и в нашу мирную жизнь ворвался последний из отчимов, мир перевернулся с ног на голову. И я была рада сбежать из дома, заполненного их криками и желаниями. Мама, так любившая единственную дочь и отца, отвернулась от меня, казалось, без единого сожаления. Шанс переубедить бросить нового самодовольного ухажёра гас с каждым днём, с каждым его дорогим подарком, оставляя между нами выжженную пропасть. Ведь она, кажется, боялась потерять его больше, чем меня. Лелеяла туманное счастье на оставшиеся годы с ним больше моего выбора, больше нашей дружбы. Но я не смела её винить, как и не могла оставаться рядом. Мой путь, так бесчестно раскрытый отчимом, требовал держаться ото всех подальше.

Я не хотела даже вспоминать, как пыталась избегать их два бесконечно долгих, мучительных года до окончания школы. Однако несказанно радовалась, что появившаяся способность спасла от судьбы гораздо худшей. Тогда мне невыносимо страшно было даже представить, что стало бы с моей психикой, сумей отчим воплотить желаемое в действительность. Тогда я боялась этого больше всего, и уж конечно не предполагала, чем она может обернуться в будущем. Да кто бы вообразил, что совсем рядом есть и те, для кого схожие силы – способ убийства, метод извращенных допросов и объект для исследования безумцев? Разве что Макс. Он всегда верил в необъяснимое и всегда интересовался «другими».

И это спасло меня. Его интересы спасли меня.

Только теперь, когда за всё время я действительно встретила человека, отличающегося от обычного, я изнывала от тревоги. Мне было страшно, до мурашек, но страх так тесно сплетался с необходимостью знаний! Я ничего не знала даже о себе.

Откуда взялась во мне эта сила? Почему именно у меня? Почему именно такая? С чем всё это связано? А кто другие? Что за силы у них, у тех лаборантов? А у той девушки? Чем мы отличаемся? Чем похожи? Как связаны?

Вопросы роились в голове и жаждали ответов, но я боялась спросить о них. Боялась даже заикнуться о чём-то подобном при том единственном, кто мог бы раскрыть этот занавес тайны. И я до ужаса боялась последствий, которые всё вспыхивали из чужого прошлого.

Риск был слишком велик, и я решила оставить всё как есть. Возможность находиться в безопасном неведении привлекала куда больше, нежели пытки изощренных мучителей. И когда на следующий день я выходила из подъезда, я была настроена решительно.

Секреты, ведущие к смертям, раскрытия не стоят.

Однако пугающие чувства никуда не делись, и я с волнением всматривалась в окружающее. В затемнённом высотками дворе было почти пустынно. Затянутое серой пеленой небо не манило горожан, а промозглый осенний ветер быстро разгонял редких прохожих. Вот-вот, казалось, снова посыплет мелкий, колючий снег и уже до конца спрячет пожухлую траву и тусклые листья заснувших деревьев. Ничего не предвещало угрозы и я, поежившись, поспешила к машине.

Парковка у работы, как обычно, была забита, а у входа в офис то и дело крутились люди. Я уже опаздывала, но всё набиралась смелости, отсиживаясь в машине.

«Всё пройдёт гладко. Нет никаких внешних доказательств моего вмешательства. Никто не узнает обо мне больше допустимого. Нет никаких причин для волнения. Да, именно так», - окончательно решила я, как зазвонил телефон.

От неожиданности я дёрнулась так сильно, что чувственно приложилась затылком о крепление ремня безопасности и застонала. Выругалась и дотянулась до звенящего сотового. Звонила начальница, но я не стала брать трубку.

К чему слушать то, что повторится через несколько минут?

Выбралась из салона, машинально оглянулась и заторопилась в тёплое помещение.

- Вольных Станислава Андреевна? – позвали со стороны широкой площадки перед входом, и я рефлекторно обернулась на голос, так и не дойдя до двери.

Высокий мужчина в чёрном пальто шел навстречу, с кем-то наскоро прощаясь по телефону. Кончик его носа краснел от холода, ясно говоря, что на улице тот провёл немало времени. Волосы модельной стрижки были аккуратно уложены. Весь его вид без слов заверял идущего как человека целеустремлённого и авторитетного. Такие идеально подходят для многих сфер, однако мне ничего не стоило представить его в одежде правоохранительных органов, в которой я видела его вчера. Правда, любой другой ни за что не смог бы вызвать во мне столько чувств разом.

Глава 8. Прикосновение

Его рука на твоей,

И сердце бьётся быстрей.

Теперь в его ты груди

Услышишь звуки цепи.

- Ах, постойте, - вдруг раздалось со спины, не успела я сделать и пару шагов. - Забыл спросить у вас…

Я даже не развернулась полностью, как прохладная ладонь коснулась пальцев. Потрясение смешалось с безысходностью. Лишь глубокий, резкий вдох, и перед глазами всё уже изменилось.

- Ох, Станислава Андреевна? Конечно она у нас работает, - широко улыбалась Ольга Викторовна пришедшим гостям, даже не подозревая, что внутри одного из них я, запертая и дрожащая от безотчётно снедающего ужаса. – Даже больше, она одна из самых лучших у нас, - посекретничала начальница с сияющими глазами. – Вы ведь из-за её статей тут?

- Да, и нам очень бы хотелось с ней переговорить, - отозвался мужчина рядом, но я даже не взглянула в его сторону.

- Она на месте?

- Конечно! - воскликнула Ольга с присущим едва ли не фанатичным энтузиазмом. Она определённо представляла новую сенсацию. – За столом рядом с тем парнем – Максимом, - указала она через стеклянную стену кабинета, но чужие глаза прошлись лишь по пустому месту и замерли на любопытном взгляде Макса. – Ой, отошла, наверное...

Я переглянулась со светловолосым напарником, и его блекло-голубые глаза сузились, меняя время и место. Он опустил взгляд на раскрытую страницу с провокационной статьёй в мистическом журнале.

- Это может быть она, - проговорила я задумчивым голосом Николая, и моё сердце, разрываясь от боли и страха, что вдруг поселились во мне через одно лишь касание, забилось куда отчаяние.

- Возможно. Или кто-то ещё хочет привлечь к себе внимание, – не стал отрицать блондин, не отрывая глаз от журнала.

– Что, если этот кто-то найдёт больше улик? Что, если станет настаивать на нашем существовании, докажет?

- Тогда ему станет хуже. Всем им.

- Думаешь, Совет перейдёт к крайним мерам? – спросила я, нахмурив брови, но блондин, напротив, улыбнулся странной, будто предвкушающей улыбкой.

- О, я уверен.

Взгляд Николая опустился на мою первую статью о лабораториях.

- Но о ней давно не было слышно. Это может быть лишь совпадением.

- Может ли везти так кому-то без причин? Если не она, то кто-то из них. Тот, кто может легко находить скрытое...

Напарник снова улыбнулся мне, и мне стало в разы хуже. Они говорили о моих способностях, даже не зная меня, и строили планы, уже используя.

- Эта Станислава - наш шаг к убийце, - проговорила я холодным, колючим голосом, и взгляд опустился уже на ладонь, что сжимали цепкие женские пальцы в ещё более далёком прошлом.

- Убийца... Убей её, прошу. Вытащи её из меня как угодно, - умоляла белокурая Анжела, и слезы бежали по её щекам с чёрной тушью. – Прошу тебя, скорее. Я больше не могу, не могу терпеть её присутствия внутри себя. Ещё немного, и может быть поздно. Сделай, что должен, скорее, прошу, умоляю тебя!

Она вся дрожала, сидя у Николая в ногах и прося. Он же не шевелился, будто окаменев.

- Но ведь…

Лицо Анжелы вдруг на миг застыло, глаза потеряли всякое выражение, а после, будто позабыв обо всех горестях, она смотрела и улыбалась уже зло.

- Давай же, прикончи меня, братец. Чего ты медлишь?

Пальцы Николая дрогнули, сжимая сильнее в настоящем. Я ощутила его напряжение, как в следующую секунду сама напрягала кисть, цепляясь за чёрное пальто следователя. Но я падала, не в силах овладеть собственным телом. Боль, во много ярче даже первого раза в проклятом доме, казалось, парализовала меня. Я дрожала, не в состоянии сжать челюсть и прекратить стучать зубами.

- П…пустите, пустите, - шептали мои губы, словно принадлежали совсем не мне. – Пустите...

Ноги больше не держали меня, я должна была упасть, как сильные ладони сдавили плечи, удерживая. Я подняла голову, и карие глаза следователя будто обернулись голодной пропастью. Мне даже показалось, что само прошлое протянуло из них ко мне незримые пальцы и втащило внутрь без шанса на сопротивление. И снова боль, дикая и необузданная, впилась в сознание. Я ощутила себя в ограниченном теле без выхода, в запертой клетке, где каждая частичка воздуха без пощады жалила саму душу. Каждый миг, без устали, словно ад из чистейшей, бесконечной боли.

Однако же, будто марионетка, я вновь играла по чужим правилам. Сколь сильна бы не была моя боль, оболочка на мне не менялась. Я не извивалась и не кричала, расслабленно беря ладошку счастливой невесты напротив.

- Что ж, наконец-то о тебе буду заботиться не только я, - произнесли с улыбкой мои-чужие губы, и Анжела и её муж заулыбались в ответ. – Будьте счастливы и живите долго...

Он отпустил руку сестры, и я оказалась прижата к его телу в реальном времени. Но я и сама обнимала. Сама прижималась и едва ли была готова отпустить. Под ухом громко стучало сердце, пальто казалось мягким, а осенний холод, забирая ото рта клубки пара, показался вдруг самым желанным, освежающим и пьяняще стабильным. Меня всё ещё трясло, однако чувство поглощающей, пронизывающей боли резко ушло, навсегда вырезав себя в памяти.

Глава 9. Голос разума

Боль таится. Боль страшит.

Голос разума ею сбит.

Но манят секреты, манит ответ.

Так ли нужно сказать ему "нет"?

Внеплановый отпуск тянулся уже почти неделю, а я никак не могла прийти в себя. Последствия последнего касания яркой картиной стояли перед глазами. Я до сих пор дрожала, вспоминая о той жгучей и пронзающей боли. И до глупого смешно было понимать, какой трусихой я стала от одного прикосновения.

В первые дни мысли были лишь об одном – ужасе, панике, что Николай нагрянет в гости со схожими друзьями. Страх попасть в их лаборатории сковывал тело, туманил разум и едва не доводил до истерики. Я не хотела повторить судьбы Анжелы и черноволосого мальчика. Ни за что на свете!

Я боялась выходить на улицу. Почти привычкой стало подкрадываться к дверному глазку. Доверие к людям свелось до одного Макса. Мы много говорили, но вначале я боялась даже представить благополучный исход из сложившейся ситуации, и он отвлекал как мог.

Но в одно ранее утро, размышляя о судьбе, я поймала себя на пугающей мысли.

Что, если Николай и в самом деле не хотел причинить вреда?

Тогда я впервые задумалась о его словах всерьёз.

В самом ли деле он может дать ответы? Если так, то не лучшее ли это решение, узнать, наконец, о себе всё, что так интересовало с проявления дара?

Никто до этого не мог их дать. Никто из всех знакомых не был приближен к сверхъестественной стороне жизни также, как я и Николай. Я не знала больше ни одного человека, кто мог бы открыть полог самой волнующей тайны моей жизни без угрозы быть закованной в цепи.

Кто я такая на самом деле? Откуда взялись способности? Почему такие? Отчего зависит их проявление в том или ином человеке? В чём суть избрания? Много ли таких, как я и та убийца? А таких, как Николай и его погибших друг? Почему о нас не говорят? Неужели никто из одарённых не выказывал желания стать заметнее? Или им не удалось? Почему?

Тут я вновь вспоминала о мучениях в лабораториях, об учёных, опытах, и ответ, казалось, становился ясен.

Сила Николая – лучший способ остановить подобных мне. Значит ли это, что он всё же виновен и лжет? На самом ли деле ему или загадочным им нужна моя помощь? Но в чём? Каким образом? И не говорит ли моя необходимость им о том, что те придут за мной так или иначе? Если я откажусь от встречи, оставят ли меня в покое? Забудут ли о даре? А если решусь помочь, сумеют ли обеспечить безопасность от самих себя?

Вопросы роились и приводили в смятение. Я хотела знать ответы, почти до нетерпения, но чужие воспоминания приводили к холодной дрожи. Я понимала, могла объяснить, отчего Николай и муж Анжелы так пытали её – в ней поразительным образом обитала убийца. Она сама хотела избавиться от неё, сама. И это многое меняло. Но кто те другие? Чем они занимались в той лаборатории, если не ставили опыты? Как с ними связана сгоревшая лаборатория в поле? Кто тот святой отец, у которого сорвал крест прикованный к стулу мальчик? Не из их ли компании тот лаборант, что намеревался причинить боль этому мальчику? И главное, из-за чего убийца, скрепившая мои чувства с погибающей Анжелой, стала ей? Мстила? Кому? За что? Что они сделали ей?

Не нужно было гадать, её способность вселения в чужое тело отнюдь не принадлежала к категории таких, как Николай. Её сила походила на мою. Не должно ли это значить, что враги у нас с ней одни?

Страшно, ужасно страшно было ошибиться и оказаться не на той стороне, но… желание знать правду мучило нестерпимо. Иного шанса раскрыть тайну о себе самой могло не быть. Николай же мог дать необходимое.

«Позвоните, и я отвечу», - вспыхнуло в голове, и в размышлениях я оторвалась от подушки, сев.

На широкой двуспальной кровати, что подарили в честь переезда мать и отчим, в ногах лежал телефон. Я отбросила его туда недавно, но тёмный экран вновь манил меня. Покривив губами, я сдалась. Жажда знаний кружила голову.

Заученные цифры заполнили строку в мгновения, но как только поле оказалось заполонено и оставалось лишь нажать на вызов, я снова замерла в нерешительности.

Не обернётся ли это ужасами в подвалах?

Со злостью стёрла номер и отбросила телефон прочь.

Так ли нужны мне все эти знания? Стоит ли идти на поводу у мучителей?

Я уронила голову в ладони. Стремление знать правду жгло волю. Невыносимым оказалось думать, что тайна моей особенности зависит лишь от звонка. Звонка возможному врагу. Тому, кто причинить невыносимую боль может лишь касанием.

Так ли высоки риски?

Я застонала от бессилия и обжигающего душу гнева.

- Проклятье!

Подняв голову, глаза, будто не принадлежа мне, вновь скользнули на белую визитку с одним лишь именем, что лежала на полу у комода. Изорванная в порывах ярости и страха, но бережно склеенная в момент проснувшейся надежды и слепой веры.

«Позвоните, и отвечу на всё!»

Боясь передумать, схватила телефон и набрала номер. Без раздумий нажав на кнопку вызова, приложила к уху. Сердце тут же заколотилось как безумное, дыхание перехватило, а от первого гудка, показавшегося мне самым громким колоколом мира, заволновалась как никогда прежде.

Глава 10. Решение без выбора

Один его взгляд,

И ты тонешь в крови.

Одна откровенность,

И исчезнут пути.

Боясь застрять не в тех рассуждениях, я неторопливо попивала чай и размышляла о важности вопросов в жизни каждого. Однако придаваться философии долго не пришлось. Следователь возник передо мной куда раньше ожидаемого. И от его сдержанно неприветливого лика едва ли не вжалась в мягкое кресло до задней стороны спинки.

- Доброго вечера.

Его тёмные пронзительные глаза встретились с моими. Я напряглась.

- Вечера.

Николай кивнул и молчаливо взялся за пальто, снимая. Я же заерзала, собирая кусочки храбрости и усаживаясь поудобнее. Сердце стучало где-то у горла, нервы же, казалось, заходили ходуном.

Ну вот он и здесь.

Следователь сел напротив.

- Вы обещали…

- Знаю, - прервал Николай, чуть сдвинув брови. – И отвечу. Однако в начале хотел бы попросить прощения за прошлую встречу. – И именно мои взлетевшие брови, должно быть, заставили его сдвинуть свои ещё плотнее. – Проверить вас было необходимо, но моя вина, что я недооценил вас. Глубина всплеска вашей силы оказалась неожиданной.

В недоумении сдвинула на бок губы и сдержанно попросила:

- Поясните, пожалуйста.

Николай оглянулся, словно кто-то мог подслушивать нас.

- У таких, как вы, применение дара всегда идёт с выбросом некоторой энергии. Её вы – дары или одарённые, тоже можете чувствовать в друг друге, если применяемая способность достаточно сильна. Ваш дар не был задействован, и мне пришлось вызвать его нарочно. Но я не…

- Вы вызвали мой дар?! – воскликнула ошеломлённо, и ростки страха заполнили сознание. Я испуганно отстранилась.

- Попытался. Совсем не каждый дар откликается на подобное воздействие. Слабые и вовсе никогда, но остальные, - он умолк, и я почувствовала себя совершенно беспомощной. – Обычно вы испытываете лишь лёгкое неудобство, не более, но ваша способность, должно быть, проявляется как раз через касание.

Я только крепче сжала губы.

Какая осведомлённость!

- Да, именно так. И мне совсем не понравилось то, что я испытала. Но очень интересно, так происходит всегда, когда наши дары активируются?

Послышались шаги, и мы обернулись на подходящую официантку.

- Ваш кофе. Что-нибудь ещё? – обратилась она к нам обоим, но я лишь недовольно дёрнула головой и сложила на груди руки.

Как вовремя!

- Нет, спасибо.

Девушка, глянув на нас несколько заинтересовано, высказала готовность услужить и удалилась. Не добавляя сахара, Николай сделал глоток.

- Ну так?

- Чем сильнее дар, тем ощутимее реакция на нас. Вы сильны, я тоже. Однако, в отличии от даров, мы, ловцы, можем контролировать выбросы энергии и регулировать эту реакцию. Поэтому – нет, при активации больно не всегда.

- Почему же не смогли в тот раз? Раз такие умельцы в контроле, весьма странно выглядит ваша несдержанность. Или я так невероятно сильна?

- Не особенно. Но ваш дар… В чём его суть?

Невольно удивилась. Мне казалось, ему и всем ему подобным известно если не всё, то как минимум половина. Но, очевидно, он, как и обычные люди, не увидел закономерную связь.

- А не догадались? – не могла не спросить, кривя губы. – О чём вы думали во время… - голос словно пропал, - когда дотронулись и держали меня?

Строгое лицо следователя помрачнело. Меж тёмных бровей пролегла худая складка.

- Что вы видели?

Несмотря на тон с угрозой, косо улыбнулась.

- Кое-что.

Под пристальным требовательным взглядом беззаботно прильнула к кружке, допивая остатки едва тёплого чая. Он смотрел долго, но после поднёс ко рту чёрный горький кофе и отпил тоже.

И что теперь?

- Так значит, вы видите прошлое?

- Возможно. А что делаете вы? Почему я застряла… кхм, в том состоянии и не смогла оборвать действие дара? Обычно это выходит без проблем.

Он не торопился отвечать.

Может, ему вовсе и не нужна моя помощь?

- Мы блокируем дар. Находим по энергии во время использования способности и останавливаем. Или замораживаем в определённой точке, если угодно.

От его слов стало жутко, пусть догадки кружились в голове уже с первой нашей нетелесной встречи.

- И блокировка дара, полагаю, так же регулируемо болезненна как и её обнаружение в активном состоянии? – спросила прямо, боясь, что при следующем спонтанном прыжке в прошлое окажусь в очередной клетке из ада. Куда легче было воспринять, что в тот раз Николай просто не сумел совладать с собой от неожиданности.

Но надежды были напрасны.

- Нет, блокировка болезненна всегда. Чем сильнее дар, тем ощутимее последствия. – Меня словно столкнули в пропасть. И ему, кажется, подобная реакция пришлась по вкусу. – К тому же, раз вы влезаете в память ловца напрямую, вам обеспечена встреча с его защитой.

Глава 11. "Безопасный мир"

Безопасность – залог всего.

Организация врагов творит добро.

Кто состоит в ней – не стоит знать.

Излишнее внимание может пугать.

Я стояла у одного из входов в не самое приметное здание и уже дважды с сомнением глядела на листок с адресом. Написанное Николаем определённо точно совпадало с действительностью. Та улица, тот номер, та тёмно-серая дверь на сером кирпиче, которую я заметила лишь с третьей попытки, тот угол. Всё говорило о совпадении. Только вот ни единого намёка на государственные правоохранительные органы. Да что там, рядом с дверью не висели даже объявления – голая тёмно-серая стена.

Впервые в меня закрались серьёзные подозрения. Но отступать было глупо. Подойдя ближе, решительно потянула за ручку, но лишь секундой позже что-то пикнуло, и дверь поддалась. С опаской двинулась вглубь. Короткий коридорчик, небольшая комнатка с тремя стульями для посетителей, стоячая вешалка и ресепшн с миловидной девушкой. Точнее доисторический лакированный стол с перегородкой, за которой прятался вполне современный компьютер и хорошенькое лицо единственного обитателя чуть ли не подземелья. Позади на крашенной стене цепляла взгляд вывеска с логотипом планеты: «Безопасный мир».

- Добрый день, - поприветствовала неуверенно. – Мне к Норваеву Николаю Геннадьевичу.

Русоволосая широко улыбнулась и указала на неприметную дверь чуть в стороне от стола.

- Третья дверь слева.

И ни слова больше. Поколебавшись мгновение, решила не снимать куртку и последовала в указанном направлении. Меня даже не провожали взглядом, переведя всё внимание на монитор и какие-то бумаги рядом.

За дверью ждала крутая лестница вверх. Поднималась я весьма неохотно.

Что за дыра? Тут не могут находиться государственные служащие… Может, как и пророчил Макс, сейчас я по собственной воле поднимаюсь в их очередную лабораторию? И ведь предупредила только его, в сообщении.

Сглотнув, уверенно открыла следующую дверь и попала будто в другое измерение. Светлый длинный коридор, картины, кофемашина, цветы, паркет. Словом – совершенно другое место. Стало не по себе. Но тишина определённо радовала больше возможных криков и людей в белом.

Повернув налево, остановилась у третьей двери с чёрно-золотистой рамочкой и золотыми буквами: «Бестужев Константин Григорьевич». Это мне совсем не понравилось.

Есть тут вообще что-то определённо ясное?! Может позвонить Николаю? Но если он тут за дверью…

Пришлось вдохнуть поглубже, постучать и заглянуть внутрь. Увиденное облегчения не вызвало, пусть кабинет и оказался всё же простым рабочим кабинетом.

- А Норваев Николай Геннадьевич здесь работает?

Беловолосый мужчина, что вальяжно восседал на небольшом кожаном диванчике, весьма неохотно оторвался от разглядывая растопыренной ладони. Взгляд его был далек от норм гостеприимства.

- А кто спрашивает?

- Вольных Станислава…

Незнакомец тут же сменил маску недовольства и улыбнулся. Загадочно и пугающе. А в его выразительных, приковывающих взгляд глазах мигом вспыхнул интерес. Он прищурился.

- Не здесь, - протянул он, и я собралась было тут же сбежать, но тут напарник Николая, так ярко врезавшийся в память в день их появления в офисе, быстро вставил: - Но тут бывает. Ты проходи, присаживайся, не стесняйся, - указал он на мягкий стул у единственного рабочего стола, не став утруждаться обременительной вежливостью. – Он только вышел, скоро будет.

Коридор за дверью показался куда привлекательнее стула, но выставлять себя трусихой хотелось ещё меньше.

Что он может мне сделать, в конце-то концов?

Под пристальным изучающим взглядом водянисто-голубых глаз молча добралась до предложенного места и села. Смотреть на чудаковатого следователя совсем не хотелось, и я напряженно уставилась в окно напротив.

Вид открывался непримечательный. Голые тёмные деревья, серая дорога, грязно-белое покрывало снега и кирпичная стена очередной многоэтажки. Гуляющих не было. Смотреть абсолютно не на что.

От скучнейшего и нелепого занятия отвлекло тихое шуршание. Оглянувшись, с великим изумлением узрела неведомое.

Блондин подпиливал ногти!

Маленькая мягкая пилка с чёрно-белыми узорами так и летала в его утонченных пальцах, и едва ли я могла не выдать себя. Мне стало почти завидно. И тут он поднял глаза и улыбнулся. Я невольно дёрнулась, будто оказалась поймана за неприличным подглядыванием. И почти извинилась!

- Как дела?

Бровь взлетела в недоумении.

- Что вам до моих дел?

Мужчина снова улыбнулся, глянул на ногти и дунул на палец. Белые пылинки закружились в коротком танце, медленно оседая на пол.

- Да есть кое-что, - таинственно вставил он, и пилка легла на следующий палец.

Я нахмурилась.

Взрослый мужчина, так ловко пилящий ногти – совершенное нечто! Пусть по моему летомеру ему было не так уж много: лет двадцать пять – двадцать девять, но сам факт поражал. Да и его поведение, вопросы – выбивали из колеи просто мастерски.

Глава 12. По первым следам

След ведёт от начала конца.

Под рукою все нити ловца.

Всё по плану, всё решено…

Чужое прошлое тянет на дно.

Тобольск оказался также неведомо далеко, как я и полагала. К счастью, добираться туда предложили не сразу, а на самолёте до Тюмени, и первые три часа в воздухе прошли незаметно. В основном от того, что скука на моём лице Николаю определённо была не по душе, и он щедро снабдил меня познавательным чтивом. К моменту посадки о семье и окружении Надежды я знала, должно быть, даже больше чем она сама. Откуда родом каждый из её родителей, сколько у них братьев и сестёр, сколько близких знакомых, кто они, где живут, как часто общаются. Я знала даже где её родители отдыхали ещё до её рождения, как познакомились, через сколько женились, в каких условиях завели единственную дочь, их отношения. Знала куда переезжали, где работали, кому были должны и чем запомнились окружающим. Досье восхищало и пугало деталями.

Как же сильно Николаю и другим нужно найти эту убийцу? И почему с такими-то данными они всё ещё не сделали этого?

Впрочем, от меня требовалось лишь проверить и подтвердить некоторые данные. Сущая мелочь, бесполезная трата времени, так кому-то нужная. Я не стала упрекать неудавшихся сыщиков, покорно изучая информацию. Даже те пару часов, что потребовалось на дорогу к посёлку давно исчезнувшей из поля зрения розыска семьи Глинских. В Тюмени, где Надежда только-только собиралась пойти учиться в университет, остановились лишь перекусить. Время на расспросы ещё не пришло: мы начинали с самого начала.

- Там теперь живёт другая семья, купившая дом за копейки почти за два месяца до катастрофы в первой лаборатории, - к чему-то повторил Николай, как только мы оказались у деревянной двухэтажки. – За восемь лет воспоминания дома могли стереться, но попробуйте увидеть жизнь прежних хозяев.

Невольно ухмыльнулась.

Увидеть жизнь целой семьи аж восемь лет спустя? Да к тому же в обжитом доме? … Ну да какая разница? Моё дело маленькое.

- Попробую, - кивнула послушно, и до мрачного серьёзный следователь в строгом тёмном пальто со спрятанным под ним чёрным шарфом в ромб направился к старенькой двери в подъезд. Он даже открыл её мне. И немногим позже мы уже сидели в добротно обставленном зале напротив новых жильцов, чудом наткнувшихся на невероятное предложение купли дома за несколько десятков тысяч.

Худая, будто даже усохшая женщина и такой же тощий мужчина с тёмной густой бородкой – Ничаевы. Их единственная дочь после приветствия затаилась в комнате за стенкой. Она была спокойной и мирной, как и всё семейство. Я кожей чувствовала покой дома, и почти лишним было протягивать для пожатия руку хозяйке. Мельком увиденное через касание прошлое не дало ничего стоящего.

- Значит, как только вы передали им запрошенную сумму, они уехали, оставив почти всё имущество? – продолжал расспрос Николай, и так отдавался ему, будто не знал каждого их ответа.

- Да, так и было, - подтвердил глава семьи, несколько хмурясь, будто мы грозились отобрать нажитое добро при любом нечётком объяснении. – Они оставили почти всё, отказываясь что-либо забирать. Мы, ясное дело, настаивать не стали…

- И после они никак с вами не связывались? Не пытались ничего вернуть?

- Нет же, они так торопились продать дом, что как только получили деньги, исчезли без следа. Мы пытались позвонить им, узнать, нужно ли им что-нибудь из мебели, но номера уже были недоступны, - пояснил Ничаев, и его жена согласно кивнула.

Я же молчала и честно пыталась проникнуться ситуацией, войти в их прошлое, ощутить те яркие воспоминания вместе с ними, но только натыкалась на недоумённые взгляды и сомневалась всё больше.

Кажется, проверять из такого дальнего прошлого – бесполезное дело.

- И они ничего не говорили куда собираются переехать? Зачем им это? Почему так торопятся? – направлял их следователь, и те послушно отправляли мысли в давно ушедшее.

- Женщина говорила что-то, - задумчиво свела тонкие брови Ничаева. – Вроде их дочь попала в какую-то беду… то ли заболела чем-то почти неизлечимым, то ли попала в долги…

Её взгляд наткнулся на мой, и меня словно всосало в растревоженную воронку прошлого. Опасения подтвердились снова. Николай изменил во мне что-то в то первое касание. Яркие воспоминания ожили перед глазами даже без касания.

Женщина напротив глядела с мольбой и нетерпением. Её губы изображали улыбку, но то и дело дрожали и кривились в отчаянии. Голубые глаза лихорадочно блестели, будто опасаясь чего-то и надеясь, выпрашивая. Русые волосы по краю лба словно подражали лучам солнца, шевелясь на тихом ветру. Однако растрёпанные пряди, выскользнувшие из хвоста, портили радужное впечатление, затеняя округлое лицо. Глинская Анастасия Олеговна, уже знакомая мне по фотографиям, была напугана.

- Если мы не уедем сейчас – её не спасти. А кто кроме нас поможет ей? Мы ведь одни у неё, - проронила Анастасия, и её голос дрогнул, она сомкнула губы, оглянулась, будто ища поддержки, но рядом с ней было пусто, и она метнула глаза обратно. Голос её окреп. – Уехать нам нужно срочно. Очень. Вы будете покупать квартиру или нет?

И взгляд, брошенный на меня, вышвырнул сознание прочь.

Глава 13. Безликая

Кто ты, маленькая девочка?

Почему говоришь безо рта?

Отчего слова твои без голоса,

Так желанны и пугают меня?

В Тюмени, где собиралась учиться Глинская Надежда, нам не удалось выяснить ничего стоящего. Никто не знал о ней, даже тётка, у которая та провела ночь и исчезла под вечер второго дня, не сказала ничего нового. Те, кто упрятал её в лабораторию, сработали на отлично – ни единой улики. Мы отправились в город с первой лабораторией – Тобольск, ни с чем.

Там нас, однако, поджидала работа, с лихвой покрывающая отсутствие данных в первой полове дня. Мы начали, едва вылезли из машины после долгой поездки и прошли в кафе поесть. О, я почти умирала от голода! И, пусть о планах мне поведали в общих чертах без предоставления дел свидетелей, я совсем не ожидала, что к нашему запоздалому обеду присоединится сотрудница детской психиатрической больницы, в подвалах которой творился тот ужас восьмилетней давности. Я только уплела салат и приступила к горячему супчику, как к нашему столу на четверых персон подкралась она. Невысокая, худенькая, в тёмно-синем пальто и вьющимися русыми волосами поверх белого шарфа. Она была без шапки и улыбалась влажными от блеска губами несколько сконфужено. Её глаза пробежались по нам раза два, то и дело замирая на Николае, что пил кофе и, между прочим, готовился расчленить котлетки в рисе.

Я покривилась, занявшись ароматной солянкой и подозревая, что доесть её не получится.

- Здравствуйте! Вы Николай Геннадьевич? Мне звонили из полиции и… я не ошиблась столиком?

Она снова покосилась на меня.

- Нет, всё верно. Вы, должно быть, Мария Алексеевна?

- Да-да, это я, - тут же заулыбалась она расслабленно, и Николай указал ей на стул рядом со мной.

- Присаживайтесь.

Мы поглядели друг на друга не слишком дружелюбно.

Они что, не могли подождать пока я хотя бы поем? И вообще, мне бы тоже напротив сидеть и выцеплять прошлое из глаз. Или… или Николай посчитал, что такой способ не продуктивен и стоит рыться в воспоминаниях проверенным способом через касание?

Мария села торопливо и без возражений. Я мрачно отправила в рот ложку бульона. Николай приступил к допросу незамедлительно.

- Расскажите, пожалуйста, что необычного вы помните о тех днях до исчезновения всех врачей?

Девушка, которой я не дала бы больше двадцати шести, к разговору определённо готовилась и в чём суть знала. Однако…

- Я тогда только устроилась туда, подрабатывала ночами после учёбы. Сложно было понять, идёт ли что-то не так. Но мне казалось странным поведение некоторых врачей. Они, знаете, постоянно о чём-то говорили в закрытых кабинетах, смотрели друг на друга так, будто обсуждали между собой какие-то секреты. Постоянно, ну, знаете, как будто сдерживались, обдумывали слова, прежде чем сказать, будто боялись проговориться, - проникновенно вещала Мария, и я всё же взглянула на неё с интересом.

Фильмов она, случаем, не пересмотрела? Везде заговоры…

Впрочем, прочесть о её ответах восьмилетней давности мне не дали. Обговорили лишь, что она знает больше, чем все остальные работники детской больницы. Самая любознательная.

Интересно, насколько же?

- А в тот день, - девушка взглянула на собственные пальцы, что неустанно переплетала, но словно не заметила их. Захотелось дотронуться, почти неотвратимо захотелось узнать о случившемся во всех красках. – В тот день они, будто бы их созвал кто, все собрались на работе, а потом…

Я уцепилась за её руку, пока ожившие воспоминание не растеряло значимые сцены.

Что ей известно?

Чужое прошлое вспыхнуло кратким мигом, долями секунд, равным морганию, однако страх сжал сердце.

Белые халаты. Десятки человек, стоящие полукругом у регистрационной стойки холла. Не врачи – персонал. Я среди них, кто-то спереди загораживает обзор, но я стою неподвижно. Мой взгляд прикован к той, что стоит у стойки и в беззвучных словах шевелит губами, густыми каплями стекающими на подбородок. Она находится близко, я прекрасно различаю детали на её белом испачканном кровью платье в мелкие розовые цветочки, но лицо её плывёт, смазывается, словно брызги гуаши по поверхности воздушного шарика. Кажется, месиво цветных пятен поглощает её безостановочно, скрывая истинное лицо. Девчонка, спасённая Надеждой, казалась выходцем из самых пугающих кошмаров.

Дыхание перехватило. Судорожный вдох вырвал из прошлого, и передо мной уже нависало лицо Марии. Распахнутые в беспокойстве серые глаза, сдвинутые брови, приоткрытый рот. Она была удивлена и негодовала. Я же потерялась в себе самой. Голова пошла кругом, болью застучал затылок, удушающая тошнота подступила к горлу, и я согнулась над столом, зажмурив глаза.

Увиденное было неправильным, дико противоестественным. Никому и никогда не стоило видеть ту маленькую девочку. Я знала это наверняка, ощущала это всем существом, словно девчонка без лица шептала мне прямо в уши сейчас, приказывала забыть, давила неизмеримым сознанием, своей сущностью, и я была не в силах противиться напору. Однако, вопреки беззвучному приказу, я не могла забыть.

Глава 14. Подменыш

Кто ты, маленькая девочка?

Для чего гладишь мертвеца?

Зачем же, невинно юная,

Ты терзаешь других без конца?

Жена Сумарова встретила нас холодно, ещё за дверью запросив удостоверение личности. В тихой двухкомнатной квартире она была одна, уставшая женщина в поношенном серо-голубом халате. И мне почти чудом удалось завладеть её рукопожатием во время первого вопроса о Павле.

Катерина помнила всё скомкано и отрывисто, я едва не потерялась в её мелькающих воспоминаниях. В день его исчезновения она видела, как тот, только заглянув в их общую комнату, собирается обратно на работу. Вызвало начальство, так бывало. После я застала её смотрящей в экран телефона с десятками так и не отвеченных мужем вызовов. Неверную улыбку отражения, горящие надеждой карие глаза, вскоре глядящие на перечёркнутые сточки в газете с работой. Уход единственной дочери, кричащей о личной жизни, полупустая касса магазина. Вся её жизнь, испорченная им.

- Знаете ли вы, куда он мог уехать так внезапно? – поддержал разговор Николай, пока я возвращалась в реальность. – Может, он сообщал об этом друзьям?

- Да какие у него друзья? Те алкаши, что ли? - покривилась Катерина, озадаченно вынимая из моей ладони пальцы. – Так им он много чего плёл, да только, думаю я, он не просто сбежал со всеми деньгами, а прикончили его за всё хорошее.

- Ему кто-то угрожал?

Женщина ухмыльнулась, собрав глубокую складку увядающей кожи.

- Да кто б осмелился? Но, думаю, не просто так с той его работки все врачи сбежали. Наверняка какую махинацию провели, а он заметил и сбежать решил. Да только куда ж от таких уехать-то? Давно поди в бровке сгнил со своими бумажками. Ему там, знаете, недурно платили.

- По-вашему, его убил кто-то из докторов?

- Да кто ж их знает! Они ведь в психушке работали, такие на что угодно способны.

- А кто-нибудь после его пропажи расспрашивал о нём? Может, помните кого?

- Все кому не лень о нём спрашивали, запомнишь тут. Это ж сколько лет прошло! К чему он вам вообще? Неужели нашли? – взволновалась Катерина, и следователь уверил в обратном. Я взглянула вглубь коридора, из которого нам так и не предложили выйти.

- Позволите осмотреться?

Меня одарили весьма живописным недоумением.

- Тут его вещей больше нет, - не стала она отказывать напрямую, и Николай положил ей руку на плечо. В своём строгом наряде и с представительно суровым лицом он мог произвести нужное впечатление даже не напрягаясь.

- Позвольте, пожалуйста, нам осмотреться. Возможно, подсказка о его внезапном исчезновении осталась незамеченной.

- Да что ещё тут можно найти?!

Однако с сомнениями, но всё же нас провели в зал. Николай продолжил опрос, я же уделила всё внимание осмотру дома. Нужно было увидеть его прошлое, но как?

На глаза попался угловой шкаф с тёмным стеклом на дверцах. Одного там не было. Подойдя ближе, дотронулась, провела по линиям для стекла.

Куда же оно делось? Может, Сумаров выломал его в очередном порыве гнева?

Его буйный характер в личном деле имел достаточно подтверждений. Чего только стоили заявления соседей.

Не получив отклика, двинулась дальше, касаясь и сосредотачиваясь.

Неужели он ничего не оставил этому дому? Неужели я ничего так и не смогу увидеть? Может, мой дар не такой уж и полезный?

Невольно ухмыльнулась.

Вот же! С чего это мне вдруг вздумалось так полагаться на нежеланный дар?

Покривив губами, заглянула в приоткрытую дверь комнаты. Большое зеркало на прикроватном столике резануло по глазам. Треснутое в верхнем углу, оно будто взглянуло на меня не моим отражением, рассечённым кривой полосой на голове.

- Дрянь! С кем ты была?

Я обернулась, взглянув на Павла, что надвигался на меня, словно разъярённый зверь.

- С кем?!

Я попыталась сбежать со стульчика перед зеркалом, как тот схватил меня за шиворот, едва не разорвав шелковую ткань бардовой рубашки. Он дышал перегаром и был невероятно зол.

- О чём ты? – шепнула я голосом Катерины, и он отшвырнул меня обратно на стул, вырвал духи, что я держала, и отбросил в сторону. Затрещало треснутое зеркало, отлетел в бок отломанный распылитель, попадали крема и бутыльки. Но я даже не взглянула на них. Он наклонился ниже.

- Думала, я ничего не узнаю?

Мой рот раскрылся, должно быть, в протесте, как его ладонь, сильная и крепкая, хлестанула по щеке.

Боль вырвала из тела, я схватилась за щеку, падая у двери.

- Станислава? С ва…

Я подняла взгляд от пола к прикроватному столику, как уже сидела у него, разрывая розовый листок для заметок с признанием об одержимости и невиновности мужскими руками. Нижний ящичек стола с какими-то документами и прокладками, куда, должно быть, Павел спрятал признание, был открыт.

Глава 15. Мёртвая точка

Солнце движется на закат,

Ждёт тебя непроглядный мрак.

Не смотри вокруг, опусти глаза,

Может, он не заметит тебя.

Очнувшись, обнаружила себя на заднем сидении знакомого авто. Кто-то потрудился перенести меня и даже пристегнуть ремень безопасности. Внутри я была одна. За окнами завоевал права вечер поздней осени, наручные часы показывали половину восьмого.

- Не дурно, - заметила задумчиво и разом вспомнила ужасающее открытие подсмотренных воспоминаний. Сердце забилось тревожно и быстро.

Николай!

Мне хотелось видеть его, как никогда, и я внимательнее всмотрелась в тень улицы.

Полупустая парковка, блестящие под белым светом фонарей машины, и он в нескольких шагах, разговаривающий по телефону. Следователь почти без движений стоял в профиль, и видно было, что там он пробыл не мало. Вечно суровое лицо, сдвинутые брови, узкие губы, раскрывающиеся, наверняка, только по необходимости, и длинный прямой нос с крохотной горбинкой. Этот мужчина без сомнений являлся самым серьёзным из всех знакомых.

В голове мелькнул запоздалый вопрос.

Как же он из лаборанта преобразовался в следователя?

Тут Николай кивнул невидимому собеседнику, отнял от лица телефон и глянул на машину. Заметить меня через лобовое стекло не составляло труда, и он двинулся навстречу, будто ощутив опасность в моих мыслях. Сел за руль, обернулся.

- Как себя чувствуете?

- Хорошо, спасибо, - отозвалась неторопливо, думая, стоит ли спросить о его профессии или рассказать вначале о сыне Камельских. Но он опередил меня.

- Мы проверили фотографии Егора, как вы просили. Сравнили с семейными альбомами, показаниями Дарьи и нашими данными с проверки. Тело мальчика подменили, как и его основные документы.

Николай умолк, я же глубоко вздохнула, ощущая, как мурашки поползли по коже.

Я была права! Та девчонка запудрила всем головы! Но это значит… неужели…

- Так Егор в самом деле мог обладать даром, а те врачи…

Меня передёрнуло. Лицо замученного из-за дара мальчика встало перед глазами.

- К сожалению, - коротко оборонил Николай, и я поджала губы.

Да откуда берутся эти любители экспериментов?!

- Однако благодаря вам, Станислава, мы в силах предупредить последующие угрозы. Мы уже сдвинулись с мёртвой точки. Нужно лишь двигаться дальше.

Я взглянула на Николая особенно пытливо.

Знает ли он, как мне страшно врываться в чужое прошлое? Как страшно делить тело, не в силах вырваться из его оков?

Однако, тем не менее, в его глазах я видела надежду. Ту самую, от которой начинает казаться, будто тебе всё под силу, будто именно от тебя всё зависит.

Да, я справлюсь. Уже справляюсь. Ради собственной безопасности, безопасности непойманных и лучшей жизни тех, кто даже сейчас может находится под контролем мучителей. У меня получится распутать этот клубок смертей. Обязательно.

Дышать стало легче, страх отступил.

Может, предназначение моего дара именно в этом?

Я вздохнула глубже и косо улыбнулась мыслям, взглянув на Николая снова.

- Мы найдём их, - пообещала я. – Я приложу все силы, но сначала, знаете, хотелось бы прояснить кое-что…

- Что именно? – податливо уточнил Николай, не раздумывая.

- Как вы стали следователем? И кем были раньше?

Лицо моего защитника мгновенно стало будто ещё суровее. Цепкий взгляд, сведённые в узкую складку брови.

Воспоминания ему явно не доставляли радости.

- До того, как Надежда ворвалась в лабораторию и стала убивать, я был генным инженером. А после случившегося варианта было лишь два: смириться и отпустить или попытаться найти и получить… ответы. Я не хотел забывать, и Совет предложил выход. А кто лучше способен справится с ловлей преступников?

Я нахмурилась.

Снова Совет. Помнится, однажды Николай уже обсуждал что-то подобное со своим голубоглазым другом. И кажется, тот обещал перейти к крайним мерам, если я докажу несведущим людям существование ловцов и одарённых…

Невольно сглотнула.

- Что за Совет?

Николай посмотрел на меня с удивлением.

Что, я должна уже была знать?

- Комитет ловцов и одарённых, следящих за сохранением тайны о нашем существовании. Если в общем. Главы «Безопасного мира».

Вон оно что. Ловцы и одарённые… вместе?

Хмыкнула, покривив губами.

- Ясно. Что у нас дальше по плану?

Следователь странно поглядел на меня, после взглянул на часы и несколько плотнее сдвинул брови.

- Проверка адвоката и встреча с детективом.

И как всё успеть?

Глава 16. Подвал

Старый знакомый на помощь спешит –

И сердце в груди от испуга кричит.

Он на удачу поближе встал,

Но что за спиной его – подвал?

Дурное предчувствие играло на нервах профессиональным халтурщиком. Я была недовольна, зла и серьёзно обижена. И не отказывала себе в мрачном удовольствии сверлить коллегу самым недружелюбным взглядом.

Даже не предупредил!

- Ещё немного, и он вспыхнет, - оскалил зубы заявившийся помощник, и я глянула на Константина с немалым раздражением.

- Не твоё дело.

Чего вообще заявился? Не вмешивался раньше и сейчас бы посиживал от нас подальше.

Но избавиться от его общества не представлялось возможным. Бестужев, не успели мы даже вылезли из машины, уже приветственно махал нам с крыльца всё также действующей лечебницы.

Сюрприз удался на славу. Меня так скривило, что Николай пустился в извинения, позабыв о сдержанности. Я помнила, что Константин должен был заниматься расследованием вместе с нами, но после первой же встречи в их запрятанном офисе нежно лелеяла надежду не встречаться с ним даже мельком.

Но вот он был передо мной. Впервые в полицейском костюме, со всем необходимым набором снаряжения на ремне. Противно довольный, с косой улыбкой на тонких губах, вызывающе современной стрижкой на блондинистых волосах и прищуренными, смеющимися светло-голубыми глазами на хищном узком лице. Даже его родинка под правым глазом, казалось, насмехается надо мной. И я, как бы ни старалась, не могла позабыть его горящий взгляд.

Что, если то проклятое любопытство взыграет в нём вновь?

- Ох, что за жестокость в таком невинном облике? – патетично воскликнул он, с болезненным видом схватившись за грудь. – Удивлён, удивлён.

Я скривилась, сжав покрепче пальцы на сложенных руках и подняв выше подбородок. Вдохнула глубже.

Хочет драмы? Так я…

- Идёмте внутрь, - встрял меж нами Николай, недовольно хмурясь. – Ни к чему терять время. Ключи от подвала у тебя? – обратился он к Бестужеву, и тот вместо ответа вынул их из кармана тёмно-синей пухлой куртки и призывающе потряс ими, глядя при этом отчего-то на меня.

- А как же. К такой прогулке я подготовился с особой тщательностью.

Ха-ха! Как бы не скончаться от благодарности.

Николай забрал ключи и без дополнительных разъяснений двинулся в сторону подвала, спускаясь с крыльца главного входа. Я пристроилась со стороны, подальше от его приятеля.

- Лучше бы продолжил подпиливать ногти, - не поленилась напомнить о его своеобразном пристрастии, но тот только ухмыльнулся шире, будто нарочно отставая и заставляя коситься за спину, не позволяя приблизиться.

- Они и так идеальны, - самодовольно изрёк он, прекрасно распознавая мои старания. – Только посмотри, - заставлял он оборачиваться, пользуясь вниманием и демонстрируя худые длинные пальцы с идеальным маникюром. – Завидно?

Завидовать, откровенно говоря, было чему, но…

- Ясно чем ты занят в рабочее время. Продолжай в том же духе.

Смотреть на него и дальше начинала уставать шея, беспощадно шалили нервы, и я, с дрогнувшим сердцем, рискнула повернуться к нему спиной.

Не накинется же он, в самом деле? Здесь Николай, и мы заключили договор… с самой организацией! Я могу уйти от них в любое время… а как только он коснётся, помашу им ручкой без заминки. Так и сделаю, как только коснётся хоть разочек.

Тихий смешок проигнорировала с поджатыми губами.

- Продуктивно работать можно и не болтая со свидетелями, - и не подумал умолкнуть недоследователь, но я не обернулась и промолчала, разглядывая запустелый задний дворик с неприступными стенами. – Вот, к примеру, ты знаешь, зачем я здесь? – Я не повелась. – Почему именно в этот раз?

Резко оглянулась.

И зачем? Ну?

Константин игриво приподнял бровь и улыбнулся так довольно-загадочно, будто предлагая начать просить получше, что неведение мигом показалось единственным выходом. Хотя…

Николай остановился у коричневой массивной двери с поразительно крохотным навесным замком. Ловко щёлкнул им, открывая.

- Скажите, Николай, а так ли важно здесь присутствие вашего напарника? – не преминула воспользоваться моментом. – Разве для проверки воспоминаний недостаточно нас двоих?

Норваев взглянул на меня озадаченно, будто вопросительно на Константина и снова на меня.

Недовольно нахмурилась.

Секретики?!

- Вполне достаточно. Но если что-то пойдёт не так, - сообщил он с самым мрачным видом, сдвигая брови в длинную узкую складку.

- Что, допустим?

Предчувствие липким холодком потянулось по позвоночнику, поднимая волоски. Следователь тянул с ответом, всё переглядываясь с блондином.

- Что должно пойти не так, Николай?

- Ничего, надеюсь. Но если о нашем приходе сообщили и во время вашего погружения в прошлое сюда попытаются ворваться, к примеру, помощники Надежды, мы будем готовы.