В плену у дракона, или Как приручить наглую ящерицу

Глава 1. Когда тебя похищает наглая ящерица

День начался паршиво.
Сначала я проспала. Потом пролила кофе на белую блузку, в спешке переоделась, а в лифте застряла с соседом, который всю дорогу рассуждал, что «женщина без мужчины всё равно что чай без сахара». И вот я уже думала, что хуже быть не может…

А потом стало хуже.

Я шла по улице, в наушниках играла любимая песня, когда мимо меня пролетела серебристая молния. Секунду спустя мир будто кто-то швырнул в блендер. Я потеряла равновесие, земля ушла из-под ног, и…

…я рухнула лицом в песок.

Горячий, обжигающий песок.

Вокруг — никакого города, никакой цивилизации. Только пустыня, палящее солнце и тишина, от которой становилось не по себе. Я приподнялась на локтях, и в этот момент на меня упала тень. Огромная.

Сначала я подумала, что это облако. Но облака не шевелятся, не дышат, и уж точно не сверкали золотыми глазами размером с блюдце.

— Человеческая самка, — протянул кто-то глубоким, хрипловатым голосом, от которого по моей спине пробежал холодок. — Живая. И… дерзкая.

Передо мной стоял — нет, не стоял, а возвышался — дракон. Настоящий. Чёрная чешуя мерцала в лучах солнца, крылья складывались за спиной, а пасть, полная острых зубов, растянулась в подобии улыбки.

Я сглотнула.
— Скажи, ты всегда так грубо знакомишься?

Дракон замер, а потом, к моему ужасу и… непонятно почему, лёгкому смущению, засмеялся. Смех у него был низкий, вибрирующий, такой, что где-то внутри меня что-то предательски дрогнуло.

— Ты забавная. Заберу тебя.

— Что значит «заберу»?! — возмутилась я, пятясь назад.

— То и значит. Ты моя.

— Слушай, я, конечно, польщена, но вообще-то я занята! — вырвалось у меня, и только потом я поняла, что звучу как идиотка.

— Тем хуже для него, — ухмыльнулся дракон и одним движением лапы подхватил меня, как котёнка.

— Эй! Поставь меня немедленно! — я забилась, пытаясь вырваться.

— Не советую, — лениво сказал он, расправляя крылья. — Мы сейчас полетим.

— Что значит «полетим»?!

— Именно это. Держись крепче, маленькая.

Я даже не успела как следует испугаться, как земля под нами исчезла, а ветер хлестнул по лицу. Сердце колотилось так, что я думала, оно пробьёт грудную клетку.

Высота была безумной, но… вид. Чёрт возьми, вид был невероятным. Горизонт, горы вдали, золотая пустыня, уходящая за край мира…

— Восхищаешься? — в его голосе слышалась усмешка.

— Нет! — соврала я. — Я просто думаю, что после твоего похищения подам на тебя в суд.

— Суд? — дракон фыркнул. — Милое человеческое слово. Но бесполезное.

— Ты вообще кто такой? — выдохнула я, цепляясь за его чешую.

— Адриан, — ответил он, и мне показалось, что это имя словно прокатилось внутри меня горячей волной. — Император этой земли. И, как видишь, я дракон.

— Ну да, а я — мисс Вселенная.

— Не сомневаюсь, — ухмыльнулся он. — Теперь замолчи и наслаждайся полётом.

Глава 2. Дворец дракона

Приземлились мы на что-то вроде террасы, и только тогда я поняла, что это… дворец. Огромный, с башнями, балконами, мостами, соединяющими здания, и всё это — из светлого камня, украшенного золотом.

Дракон опустил меня на землю, и в следующую секунду — прямо у меня на глазах — его тело начало меняться. Крылья исчезли, чешуя словно втянулась в кожу, а на её месте появилась… безупречная мужская фигура.

Высокий. Широкие плечи. Длинные чёрные волосы, золотые глаза, в которых всё ещё горело то самое драконье свечение. И самодовольная ухмылка.

— Ну что, маленькая, впечатлена?

— О да, особенно тем, что ты голый, — не удержалась я.

Он рассмеялся, и этот смех был опасно притягательным.
— Могу одеться, если ты будешь себя хорошо вести.

— А можешь вообще отпустить?

— Нет, — просто сказал он, подходя ближе. — Теперь ты моя гостья.

— Пленница.

— Зови как хочешь, — он склонился ко мне так близко, что я почувствовала запах его кожи — что-то тёплое, пряное, как огонь и специи. — Но я предпочитаю «моя».

Глава 3. «Гостья» с характером

— Я не твоя, — сообщаю я спокойным тоном человека, который сейчас, возможно, будет кидаться в императора вазами. — И мне нужна одежда. И вода. И адвокат.

— Три в одном флаконе? — лениво приподнимает бровь Адриан. — Одежду — да. Воду — сколько угодно. Адвокат… мы сожжём его на первом же заседании.

— Ты прелесть, — скриплю зубами. — Где тут выход?

— С террасы вниз — только если умеешь летать, маленькая, — он кивает. — Пойдём.

Двери распахиваются сами. По коридорам ветер гоняет прохладный запах трав, камень держит тень, золотые прожилки в стенах мерцают — будто внутри дворца течёт расплавленный свет. Нас встречает женщина лет сорока с идеальной осанкой и взглядом, которым можно замораживать реки.

— Мариэлла, — говорит Адриан. — Это Арина. Наш… редкий гость.

— Вещи для леди уже приготовлены, — отвечает она. Голос мягкий, но на меня смотрит как на боевую гранату. — Ванна, покои, еда.

— Спасибо, — вздыхаю я. — И, эм, можно без решёток на окнах?

— В этом крыле решётки не ставят, — сухо кивает Мариэлла. — Здесь никто не сбегает. Здесь остаются.

Мило. В какой-то момент мне даже начинает нравиться эта честность.

Комната — не, целый мини-дворец. Высокие окна, шёлковые портьеры цвета ночного неба, кровать, на которой можно устраивать парады, и стоооолько подушек, что ими реально можно задушить дракона. В ванной — отдельная история. Вода подогрета, пахнет чем-то хвойным и сладким. Я буквально таю, пока служанки раскладывают на ширме одежду.

— Это всё — мне? — я тыкаю пальцем в стопку платьев, которые выглядят так, будто в них выходят за императоров.

— Пока — вам, — улыбчиво отвечает юная девушка с рыжими веснушками. — А там как решит Его Величество.

— Его Величество может… — я сглатываю остаток фразы. — Передайте, что его «гостья» умеет говорить «нет».

Служанки перемигиваются. Веснушки кивает с уважением.

Омыв душу и потрёпанное самолюбие, я выбираю простое тёмно-синее платье без кружевных пыток и спускаюсь в зал. Там уже стол. И еда. И он. В человеческом облике, конечно. В чёрном, как грех, камзоле, с распущенными волосами — словно картина «Как бесить женщин одним видом».

— Села бы ближе, — произносит он невинно. — Я не кусаюсь.

— Врёшь. Драконы — хищники, — парирую, но сажусь. Ближе. Потому что пахнет вкусно — и столом, и им.

Мы едим. Это самая опасная трапеза в моей жизни: всё слишком вкусно, а он — слишком близко. И всё же я помню, что у меня есть план «А»: выяснить, как открыть портал назад. И план «Б»: если не получается «А», изобрести план «С», где «С» — это «Свобода» и «Сарказм».

— Как ты меня нашёл? — спрашиваю между глотками чего-то, что на вкус как мёд в свете костра.

— Я прикоснулся к ветряной артерии, — отвечает он просто. — Наш мир — ткань. Иногда в неё вшиваются чужие нитки. Ты свалилась горячей, резкой нитью. Интересной.

— Нитью? — переспрашиваю. — Я — шедевр высокой моды, вообще-то.

— Не сомневаюсь, — уголок его рта предательски дёргается. — Кстати о моде… Синее тебе к лицу.

Чёрт. Комплименты — моя слабость. Особенно, когда их произносит существо с голосом, который можно намазывать на хлеб.

— Давай так, — ставлю кубок. — Я не из твоего мира. Я хочу домой. Ты — большой, важный и, судя по всему, магически одарённый. Помоги — и я не буду называть тебя «ящерицей» при свитских.

— А если не помогу?

— Буду называть громко.

Он смеётся. Тёпло, по-настоящему. И впервые за день я вижу, как огонь в его золотых глазах становится мягче.

— Поищем, Арина, — серьёзнеет он. — Но сначала — безопасность. На тебя уже охотятся.

— С чего бы? Я тут всего пару часов.

— Этого достаточно, — в голосе звенит сталь. — Любая «чужая нить» для некоторых — угроза. Для других — нажива. И для третьих — ключ.

— Ключ к чему?

Он переводит взгляд на окно, где в закат проваливаются башни.

— К пророчеству, — тихо. — Но я не люблю сказки. Я люблю факты. Завтра — испытание. Посмотрим, что умеешь.

— Я умею спорить и не падать в обморок при виде голых императоров, — перечисляю.

— Полезные навыки, — хмыкает он. — Завтра добавим третий.

— Какой?

— Выживать.

И почему-то от этих двух слогов у меня внутри вспыхивает не страх, а… азарт.

Глава 4. Искры

Утро начинается с того, что Мариэлла приносит мне что-то вроде тренировочного костюма: плотные брючки, короткий корсет на шнуровке, лёгкий плащ.

— Это чтобы драться или чтобы красиво падать? — уточняю.

— Чтобы не мешать магии, — сухо отвечает она. — И чтобы Его Величество не отвлекался.

— Передайте Его Величеству, что отвлекаться — это его проблема.

— Я уже передала, — невозмутимо сообщает Мариэлла. В уголке губ мелькает призрак улыбки. Мы почти подружились. Почти.

Дворцовый двор — белый камень, круглая площадка, отметины от когтей. За оградой — зелёные террасы, зеркала воды и стаи светлых птиц. Адриан ждёт в центре. Сегодня он — буря в чёрном: простая рубаха, чёрные штаны, рукава закатаны. У вен на предплечьях — крошечные чешуйки, которые видны только, если знать, куда смотреть. Да, я уже знаю.

— Готова? — он кивает на круг.

— Всегда, — дышу глубже и делаю шаг.

— Правила простые. Я бросаю — ты держишь. Я давлю — ты сопротивляешься. Упала — встаёшь. Устала — говоришь. Я — на своей половине, ноги — вместе, дыхание — ровно.

— Звучит как инструктаж по свиданию, — бурчу.

— Это он и есть, — без тени улыбки отвечает он.

Я почти запинаюсь. Потом понимаю, что он издевается — и улыбаюсь первая.

Первые минуты — чистая практика. Он поднимает ладонь — и воздух вокруг становится плотнее, как вода. Я чувствую, как давит на плечи, как сжимает грудную клетку, и — по наитию — тянусь внутрь. Там, где обычно пульс и тревога. Натыкаюсь на… искру. Делая вдох, толкаю её наружу. Плотность хрустит, будто разрезанная ткань. Я стою. Он — одобрительно хмыкает.

— Талант, — констатирует. — Неразумный, неучтённый, но талант.

— Спасибо, я стараюсь неразумно сиять, — вытираю лоб тыльной стороной ладони.

Он усиливает давление — и я снова ищу искру. Нахожу. На третьем раунде у меня от напряжения дрожат колени, на пятом — сорок процентов мыслей посвящены тому, как красиво было бы сейчас выпить литр воды. На шестом — нет, стоп. Я чувствую нечто иное. Словно по коже прошёлся тёплый ветер, под пальцами покалывает. Я тяну руку — и воздух вспыхивает тонейшей сетью светло-синих линий, рисуя знак, похожий на перекрещённые волны.

— Не трогай! — резко бросает Адриан и в один шаг оказывается рядом, накрывая мою ладонь своей. Мир делает «дзынь», как бокал. Сеть гаснет.

— Что это было? — шепчу, потому что голос почему-то сел.

— Печать Водной Артерии, — его ладонь всё ещё на моей, горячая. — Ты… не просто нить, Арина. Ты — проводник.

— Это звучит так, будто я удлинитель на тысячу вольт, — пытаюсь шутить, потому что иначе я начну паниковать.

— Это звучит так, будто ты — редкость, — в его голосе мало радости и много осторожности. — А редкости или коронуют… или ломают.

— И ты, разумеется, за первое, — поднимаю глаза.

Он смотрит долго. Слишком долго.

— Я — за твою жизнь, — говорит наконец. — И за твою свободу. Насколько её можно совместить с моими интересами.

— О, честно! — хлопаю в ладоши. — Император, который не врёт. Потрясающе.

— Я выбираю, где врать, — спокойно отвечает он. — И где — нет.

Молчание густеет. Он всё ещё держит мою руку. Его пальцы — горячие, сильные. Моё дыхание сбивается не от магии. И я внезапно осознаю опасную истину: мне нравится, как близко он стоит. Нравится, как пахнет. Нравится, как мои острые слова оставляют на его самодовольстве крошечные царапины.

— Ещё раз, — говорю хрипловато, выскальзывая из его пальцев. — До тех пор, пока я не смогу разрезать твоё давление одной мыслью.

— Амбициозно, — хищно улыбается он. — Люблю амбиции.

Мы тренировались до полудня. Я устала так, что колени стали жидкими, но эйфория расползалась под кожей сладким теплом. Я делала это. Я могла.

И, конечно, именно в этот момент на площадку ввалилась делегация светопреклоняющихся — люди в белом, с лицами, над которыми будто всю жизнь работал внутренний цензор.

— Ваше Величество, — лидер склоняет голову. — Совету необходимо обсудить вчерашнее «падение звезды».

— Позже, — отрезает Адриан, даже не оборачиваясь. — Я занят.

— Но вопрос требует…

— Позже, — повторяет он так, что камень под ногами словно делается плотнее. Лидер отступает. Но взгляд его скользит ко мне. С интересом. И с желанием завернуть меня в белую бумагу и унести «в лабораторию».

— Это кто? — шепчу.

— Те, кому ты уже наскучила как человек и понравилась как явление, — едко шепчет Адриан. — Держись рядом. И помни: любой, кто улыбается слишком широко, обычно держит за спиной нож.

— А ты?

— Я держу меч при себе, — его улыбка на секунду становится по-настоящему опасной. — Не за спиной.

После обеда — книги. Он приносит свод древних знаков, накрывает стол картами артерий — на них мир похож на огромную систему рек, только светящихся. Я сижу на подоконнике, болтаю ногой и делаю вид, что не замечаю, как он на меня смотрит.

— Что? — не выдерживаю.

— У тебя привычка говорить вслух, когда думаешь, — отвечает он. — Это помогает.

— Это бесит?

— Это мило, — и вот это слово он говорит так, что у меня предательски теплеют уши.

Мы спорим о терминах, смеёмся над древним трактатом, где «женщинам следует» слишком много, пока вечер не угасает. И вдруг — стук в дверь. Мариэлла входит бледная.

— В северной башне — знак крови, — шепчет. — Нападение. На вашу гостью.

Холодок берет за затылок. Я встаю. Адриан — уже в движение, как молния. Дальше всё — свист, каменные ступени, запах железа. На полу коридора — тонкая линия алого, как вылитое письмо. На стене — знак, похожий на тот, что вспыхнул у меня на тренировке, но чёрный, как провал.

— Отзыв, — выдыхает Адриан. — Кто-то пытается сорвать тебя с артерии.

— И что будет, если получится? — спрашиваю тихо.

— Тебя вывернет изнутри, — честно. — И мир тебя потеряет. А я — нет.

Он поворачивается ко мне. Его ладонь — на моём затылке. Его лоб — почти касается моего. В золотых глазах — огонь и клятва, которую он не произнесёт. Между нами — шаг. Полшага. Полвздоха.

Глава 5. Сны, от которых жарко

Я свалилась в кровать, как в море — без сил и сопротивления. После всего, что случилось за день, организм потребовал перезагрузки. И всё же сон пришёл не сразу. Слишком много вопросов, слишком много… золотых глаз, в которых отражалось моё «да».

Провал в темноту был мягким, как шёлк. А потом — он.

Сначала — только голос, низкий, чуть насмешливый:

— Боишься?

— Я? — смеюсь, хотя сердце в снах тоже умеет стучать. — Я просто думаю, как тебя приручить.

— Приручить дракона? Смело. — Он появляется из тумана, в человеческом облике, но с тенью крыльев за спиной. — Драконы не приручаются.

— Значит, придётся изобрести новый метод, — отвечаю, и вдруг понимаю, что между нами почти нет расстояния.

Он делает шаг. И ещё.

— А вдруг метод сработает на тебе? — шепчу я.

— Тогда… — его ладонь касается моего подбородка, приподнимает лицо. — Ты получишь всё.

Мир вокруг меняется. Туман растворяется, мы стоим в зале, где стены из чёрного камня, а пол — зеркальная гладь воды, отражающая каждое движение. Он — выше, шире, и от одного его взгляда дрожь проходит по позвоночнику.

— Скажи, что хочешь, — его голос — как прикосновение, горячее и медленное.

— Я хочу… — начинаю и осознаю, что дыхание сбилось. — Чтобы ты перестал смотреть так.

— Так? — он улыбается уголками губ. — А как, по-твоему, я смотрю?

— Как на добычу, которую собираешься… съесть.

— Ошибаешься, Арина, — он медленно скользит ладонью по моей шее. — Я никогда не ем то, что хочу держать долго.

Его пальцы — горячие, как солнце. Они скользят выше, к линии челюсти, затем к щеке. Он обводит губы кончиком пальца, и я ловлю себя на том, что наклоняюсь навстречу.

— Скажи, если захочешь, чтобы я остановился, — тихо говорит он, но не убирает руки.

Я не говорю.

Вместо этого чувствую, как его ладонь ложится мне на поясницу, притягивая ближе. Между нами не остаётся и воздуха. Я ощущаю его дыхание, его тепло, и это сжигает куда сильнее магии.

— Ещё шаг, и я… — начинаю, но не успеваю закончить.

Он касается моих губ. Не торопясь, почти изучающе. Поцелуй — не как в романах, а как в признании, которое он никогда бы не произнёс вслух. Он пробует меня, как пробуют редкое вино, позволяя мне почувствовать, что я могу отстраниться… но не позволяя захотеть этого.

Его язык скользит чуть глубже, и мир снова меняется. Мы уже не стоим — он усаживает меня на что-то мягкое, и я вдруг понимаю, что это — край его трона.

Крылья тянутся за спиной, обрамляя нас, создавая тёмный кокон, в котором кроме нас нет никого. Его руки — сильные, но осторожные. Он касается бёдер, тянет меня ближе, так что мои колени упираются в его талию.

— Вот так, — он шепчет прямо в губы. — Здесь ты в безопасности.

Я хочу возразить, что в его руках нет ничего безопасного… но потом его ладонь скользит выше по бедру, и слова исчезают.

Горячо. Слишком горячо. Даже для сна.

Я слышу, как он тихо рычит, когда мои пальцы находят дорогу к его волосам. Его поцелуи становятся глубже, руки — смелее.

И в момент, когда кажется, что я вот-вот потеряю контроль, где-то далеко раздаётся стук. Глухой, настойчивый.

— Проснись, — его голос уходит в шёпот, но он всё ещё горячий. — Ещё не время.

Туман возвращается, сцена растворяется, а я просыпаюсь, запутавшись в простынях, с бешено колотящимся сердцем и… явным ощущением, что если он зайдёт в комнату прямо сейчас — я не смогу притвориться, что это всего лишь сон.

Глава 6. Когда дракон знает слишком много

Я старалась выглядеть бодро. Честно.
Но, как выяснилось, после сна, в котором ты сидела на коленях у дракона, буквально, бодрость выглядит подозрительно.

Я выбрала максимально простое платье — бежевое, без декольте и с длинными рукавами, надеясь, что это создаст эффект «никакой я не интересная, проходите мимо».
Наивная.

— Доброе утро, маленькая, — голос Адриана прозвучал у меня за спиной, пока я пыталась разобраться в карте магических артерий. — Спала… спокойно?

Я замерла.
— Абсолютно, — соврала, не поднимая глаз.

— Правда? — он обошёл меня, встал напротив и опёрся ладонями о край стола, наклонившись так близко, что я почувствовала тёплый ветер от его дыхания. — Потому что твои щёки говорят иначе.

— Это от жары, — отрезала я.

— В моём дворце всегда идеальная температура, — заметил он, уголок губ дрогнул. — Значит, причина в чём-то… или в ком-то другом.

Я прикусила губу, но, увы, это только привлекло его внимание. Его взгляд скользнул вниз и задержался на моих губах, как будто он вспоминал.

— Скажи, Арина, — его голос стал ниже, — во сне ты обычно ведёшь себя так же дерзко, как наяву?

Я чуть не выронила перо.
— Ты… что-то знаешь?

— Я многое знаю, — медленно ответил он. — Например, что магическая связь иногда проявляется через сны. Особенно, когда между людьми есть… напряжение.

— Напряжение? — я подняла бровь. — Это ты про своё эго?

Он усмехнулся.
— Я про момент, когда ты, возможно, проснулась с ощущением, что мои руки всё ещё на твоей талии.

Я уставилась на него, чувствуя, как предательски горят уши.
— Ты себе льстишь.

— Нет, маленькая, — он склонился ближе, так что наши носы разделяло всего пару сантиметров. — Я просто уверен в том, что видел.

— Видел? — выдохнула я.

— Драконы иногда… входят в чужие сны, — признался он с таким видом, будто сказал что-то обыденное. — Не специально, конечно.

— Не специально?! — я едва не ткнула его в грудь пальцем. — То есть ты был там? В моём сне?

— Возможно, — его улыбка стала опасной. — А возможно, я просто почувствовал твою магию и… остался рядом, чтобы защитить.

— Ага, и трон там тоже был для защиты? — съязвила я.

Он не отводил взгляда.
— Это был твой сон, Арина. Твой. Я просто… подстроился.

Моё дыхание сбилось. Мне хотелось сказать что-то остроумное, но язык упорно выбирал молчание. И он это понял.

— Если хочешь, можем проверить сегодня, — сказал он тихо. — Посмотрим, что будет, если я захочу прийти.

— Не смей, — прошипела я, делая шаг назад.

— Это приглашение? — он сделал шаг вперёд, сокращая расстояние.

— Это угроза.

— Я люблю угрозы, — усмехнулся он и, уходя, добавил: — Спи спокойно, маленькая. Сегодня я буду занят… но завтра ночью — кто знает.

Я осталась стоять, сжимая перо так, что оно чуть не треснуло.
Да, он наглая ящерица.
Да, он играет.
И, чёрт возьми… мне страшно интересно, что будет, если он действительно придёт.

Глава 7. Сон, в который он пришёл

Я уснула быстро — усталость от тренировок и от разговора с этой самоуверенной ящерицей сделала своё дело. Но где-то в глубине я уже знала: он предупредил. А Адриан никогда не бросает слов на ветер.

Туман сна был густым, серебристым. Вначале я шла босиком по гладкому полу, и шаги отдавались в темноте. Лёгкий ветер касался кожи, как невидимые пальцы.

— Пригласила? — раздался голос за спиной.

Я обернулась. Он был здесь. Не в своём обычном чёрном камзоле, а в свободной рубашке, расстёгнутой до середины груди. Волосы рассыпались по плечам, глаза светились золотом.

— Не пригласила, — соврала я. — Ты сам вломился.

— Значит, это вторжение, — он подошёл ближе. — А в твоём сне нет стражи, которая меня остановит.

— Может, я сама стража, — пытаюсь парировать, но он уже сокращает расстояние, и мои слова теряют твёрдость.

Его ладонь касается моей руки — легко, почти невесомо. Но в этом касании есть сила, которая тянет меня к нему. Мир вокруг нас меняется: мы уже не в тумане, а на балконе дворца, только здесь всё иначе — закат переливается красным и золотым, ветер горячий, и кажется, что мы стоим на границе мира.

— В снах всё можно, — тихо произносит он. — Даже то, что ты не решишься сделать наяву.

Он берёт мою ладонь и кладёт на своё сердце. Я чувствую, как оно бьётся — медленно, тяжело, будто в такт моему дыханию. Его вторая рука скользит по моему плечу, медленно, с ленивой уверенностью, и я ощущаю, как тело реагирует, даже если голова всё ещё спорит.

— Скажи «нет» — и я уйду, — он наклоняется так, что губы почти касаются уха. — Но если скажешь «да»… я не остановлюсь.

— А если я ничего не скажу? — выдыхаю.

— Тогда я прочитаю твой ответ в твоём теле.

Его пальцы находят мою талию, притягивают ближе. Между нами остаётся только тонкая грань — ткань платья и моя упрямость. Он скользит рукой вдоль спины, и в этом движении столько власти и тепла, что внутри всё сжимается.

— Ты боишься, — он произносит это так, будто это констатация факта, а не вопрос.

— Я злюсь, — возражаю, но голос звучит слишком мягко.

— И это тебе нравится, — он улыбается, и в этой улыбке нет ни грамма раскаяния.

Он целует меня. Не так, как в прошлый раз — осторожно. А глубоко, жадно, с тем самым драконьим голодом, который я чувствовала в его взгляде. Его язык скользит в мои губы, и я отвечаю — сначала нерешительно, потом всё смелее.

Руки находят друг друга сами: мои пальцы в его волосах, его ладони на моих бёдрах. Он приподнимает меня, усаживая на каменный парапет балкона, так что я оказываюсь на уровне его лица. Крылья, которые здесь — часть сна, распахиваются за спиной, окружая нас тенью.

— Здесь ты моя, — он шепчет в губы. — И никто не помешает.

Его ладони скользят выше, пальцы медленно исследуют, и я понимаю, что в этом сне нет тех ограничений, что во дворце. Он может быть смелее. Я — тоже.

Мир сжимается до его рук, губ и жара, который разгорается между нами. И когда я уже готова забыть, что это сон, он отрывается от поцелуя, проводит пальцем по моей щеке и говорит:

— Запомни, Арина… даже если проснёшься, твоё тело будет помнить.

В следующую секунду всё рушится — ветер, балкон, тепло его рук. Я просыпаюсь в своей постели, задыхаясь, с горящими щеками и дрожью в коленях.

И самое страшное — он был прав.

Глава 8. Намёки, от которых горит

Я решила, что буду вести себя так, будто вчерашнего сна не было.
Подумаешь, дракон явился в мои фантазии, распахнул крылья и… прочее. Это всего лишь сон. Сны не имеют значения.
Да, убедила я себя ровно до завтрака.

Он уже сидел за столом. Уверенный, как всегда, в тёмно-синей рубашке, которая опасно подчеркивала его плечи. Волосы собраны в низкий хвост, золотые глаза следят за мной так, будто я — добыча, пришедшая сама.

— Доброе утро, маленькая, — голос мягкий, но в нём есть что-то, от чего кожа на затылке дрожит. — Спалось?

— Прекрасно, — выдавливаю я, наливая себе чай. — Даже никаких снов.

Он улыбается медленно, с тем самым опасным прищуром.
— Странно. Я думал, тебе понравилось… летать.

Я замираю. Сердце пропускает удар.
— Летать?

— Ну, знаешь… над закатным городом. На балконе. На моих руках, — он делает паузу, как будто смакуя каждое слово. — Или мне это приснилось?

Я прикусываю губу, но это оказывается ошибкой — его взгляд моментально туда скользит.
— Не знаю, о чём ты, — говорю как можно равнодушнее.

— Конечно, — кивает он, но тянется за фруктом так, что рука случайно касается моей. Пальцы теплее, чем должны быть. — Но знаешь, интересная вещь…

— Какая?

— Когда мы делим сон, ощущения остаются. На коже. В памяти. Иногда — даже запах, — его голос становится ниже. — Ты… помнишь запах моего ветра, Арина?

Глоток чая идёт не туда. Я кашляю, а он смотрит так, будто получает от этого удовольствие.
— Ты чудовище, — выдыхаю.

— Дракон, — поправляет он. — И в следующий раз я не буду ждать, пока ты скажешь «да».

Он встаёт, обходит стол и наклоняется к моему уху. Его дыхание горячее, слова — медленные, как прикосновения.
— Сегодня ночью, маленькая, я покажу тебе, что сны могут быть опасно реальными.

И уходит, оставляя меня сидеть с чайником, который теперь кажется слишком холодным.
Я знаю, что должна злиться. Но, чёрт возьми, внутри уже жжёт ожидание.

Глава 9. Переступить черту

Я даже не помню, как он оказался в моей комнате.
Вечер. Мягкий свет от лампы, тишина. Я стояла у окна, глядя на дворцовый сад, когда в отражении стекла появилась тёмная фигура.

— Ты пришёл, — не спрашиваю, констатирую.

— Я обещал, — его голос низкий, тёплый, с той самой хрипотцой, от которой внутри становится тесно.

Он подходит ближе, и воздух между нами сгущается. Я чувствую, как внутри поднимается волнение — то, что мы долго прятали за насмешками и упрёками, теперь уже не спрятать.

— Арина, — он произносит моё имя, как клятву, — я устал сдерживаться.

— А кто тебя просил? — пытаюсь язвить, но голос предательски срывается.

Он делает шаг, и теперь между нами нет безопасной дистанции. Его пальцы находят мою щёку, скользят к линии подбородка, задерживаются на шее. Я ощущаю жар его ладони, как огонь под кожей.

— Скажи, если хочешь, чтобы я остановился, — он почти шепчет, но в голосе — вызов.

Я молчу. Не потому, что не могу сказать «нет». А потому, что не хочу.

Он тянет меня к себе, и мир за пределами этой комнаты исчезает. Его губы накрывают мои — не осторожно, а жадно, как будто он ждал этого слишком долго. Я отвечаю так же, и в этом поцелуе — всё: злость, желание, признание, которое мы боялись произнести.

Его руки на моей талии, пальцы чуть сильнее вжимают в себя, и я чувствую, как теряю равновесие. Он отрывается от губ лишь на секунду, чтобы посмотреть в глаза, и в этих золотых глубинах нет ни капли игры — только ярость притяжения.

— Ты моя, — звучит тихо, но это не вопрос.

Его губы вновь находят мои, а ладони скользят по спине, оставляя за собой дрожь. Мы двигаемся к кровати почти вслепую, не разрывая поцелуя. Я слышу, как он тихо рычит, когда мои пальцы находят его затылок.

Время теряет смысл. Всё — в ощущениях: в тепле его рук, в силе, с которой он держит меня, в моей готовности переступить черту. И когда мы оказываемся в его объятиях на мягких простынях, я уже не думаю о том, что будет завтра.

Потому что сейчас мы не дракон и пленница. Мы — двое, которые наконец позволили себе сорваться.

Глава 10. Утро после

Проснулась я не от солнца, а от тепла, которое исходило не от одеяла.
Секунду я лежала с закрытыми глазами, пытаясь понять, почему чувствую чьё-то дыхание на шее, и только потом осознала — он всё ещё здесь.

Адриан спал на спине, одна рука небрежно лежала на моей талии, удерживая так, будто и во сне он не собирался отпускать. Я осторожно повернула голову, чтобы рассмотреть его. Без привычной маски самоуверенности он выглядел… опасно спокойным. И слишком близким.

— Не притворяйся спящей, — его голос прозвучал низко, чуть хрипло. — Я чувствую, когда ты смотришь.

— А я думала, драконы спят крепко, — буркнула я, выскальзывая из-под его руки.

— Мы спим чутко, если рядом то, что хотим сохранить, — он приподнялся на локте, глядя прямо в глаза. И это «сохранить» прозвучало так, что я решила срочно заняться поиском одежды.

Коридоры дворца этим утром были другими.
Слуги кланялись чуть ниже обычного, охрана у дверей задерживала взгляд дольше, чем стоило. Даже Мариэлла, вечный образец невозмутимости, позволила себе еле заметную улыбку, когда принесла завтрак.

— Что? — спросила я, когда она задержалась в дверях.

— Ничего, — её тон был идеально ровным. — Просто приятно видеть, что Его Величество… в хорошем настроении.

Я подавилась хлебом.

Советники тоже были необычно тихи. Когда мы вошли в зал, все как будто оценивающе на меня посмотрели — и тут же отвернулись. Один из старших магов позволил себе что-то прошептать на ухо коллеге, и я готова была поклясться, что услышала слово «ключ» вкупе с моим именем.

— Они знают, — шепнула я, едва мы сели рядом.

— Они догадываются, — спокойно ответил Адриан, откинувшись на спинку кресла. — Но догадки — не факты.

— А если им этого достаточно?

— Тогда им придётся жить с этим, — он слегка наклонился ко мне, чтобы остальные не слышали. — Как и тебе.

Я почувствовала, что щеки снова предательски нагреваются. В голове всё ещё были обрывки воспоминаний о его руках, о его голосе, о том, что он шептал ночью, когда думал, что я уже сплю.

И в этот момент я поняла — всё изменилось. Мы переступили черту, и теперь назад дороги не будет.