В плену у ректора

Часть 1. Адептка поневоле. Глава 1

После смерти родителей она стала...собственностью магической Академии! Дядя продал опекунство над ней ректору Герберту, прозванному "черным". 
Черный ректор хочет сделать из нее инструмент для достижения своих целей, и ему плевать, что она лишится всего, в том числе, возможности иметь детей.

Ей остается только бороться.
Как победить в этом противостоянии, если она его собственность? Невозможно? Но она не остановится ни перед чем, чтобы отвоевать свою свободу.

Шаг вперед, два назад, еще три вперед… Опять развернуться и дойти до дальнего угла комнаты, где стояла кровать. Эдиан не находила себе места – в самом буквальном смысле. Паника поселилась в солнечном сплетении и заставляла двигаться, ходить по комнате, ставшей ее клеткой.

Маленькая комнатка, выделенная ей тетей Ло, давала мало пространства для маневров. Эдиан много раз уговаривала себя сесть и успокоиться, перестать мерить ее шагами. Но не могла. Садилась лишь на мгновение и опять вскакивала.

В голове кружились мысли одна хуже другой. Зачем дядя велел ей надеть облегающие брюки и распустить волосы? Куда они поедут?

Эти проклятые брюки наводили на самые неприятные мысли. Вряд ли ее поганый родственник замыслил конную прогулку. Нет, Эдиан была уверена, что он хочет показать кому-то ее ноги. А значит…

Эдиан останавливалась у стола и несколько мгновений смотрела в пустоту, закусывая губы и сдерживая слезы. Все говорило о том, что ад, в котором она оказалась после смерти родителей, сегодня закончится. Начнется другой ад. Ад, куда иной раз попадают половозрелые девицы голубых кровей, которым не посчастливилось стать сиротами.

Эдиан посмотрела на часы. Был уже вечер. Свои распоряжения Грамс отдал ей сразу после обеда, с тех пор она не видела ни его, ни тетку, ни двоюродных братьев и сестер. Ее просто заперли в комнате. Видимо, чтобы не убежала, прежде чем дядя круто перевернет ее судьбу.

Эдиан уже задыхалась от волнения, когда дверь наконец открылась, и на пороге возник дядя Грамс с его отвратительными узкими глазками и большим пивным животом.

— Хорошо, очень хорошо… — пробубнил он, окинув ее ноги в обтягивающих брюках плотоядным взглядом. — Ты понравишься, это важно…

— Дядя, нет!

Эдиан всегда было противно прикасаться к нему. В прошлом, когда мать велела ей поцеловать дядю во время его визитов, она закрывала глаза, прежде чем коснуться губами идеально гладкой жирной щеки Грамса. Но сейчас он сама схватила его за руку, потом инстинктивно перехватилась за рукав.

— Дядя, нет! Ты же не продашь меня… опекунство надо мной… им…?!

Эдиан была слишком хорошо воспитана, чтобы вслух произнести слово «бордель».

Дядя удивленно уставился на ее руку, и Эдиан отпустила его рукав. Он хитро посмотрел на нее и покачал головой.

— Нет, девочка, не продам. Ни у одного борделя не хватит средств, чтобы выкупить опекунство над девицей твоего происхождения. А вот у Академии Магии… хватит.

— Что?! — Эдиан замерла, хотелось плакать, но от шока слезы застряли в горле, мешали дышать. — Но я… Но я не смогу иметь детей…

— А ты не понимаешь? — зло сказал дядя. — Мне это и нужно, девочка. Выгода со всех сторон. Пойдем, Эдиан. Ты хорошо выполнила мою просьбу. Ты понравишься Великому Магистру, и он выложит за тебя такую сумму, что я смогу… купить еще одно имение, подобное твоему.

Наверное, можно было сопротивляться. Попробовать бежать. Но Эдиан действительно была слишком хорошо воспитана. Благородные девицы, учила ее мать, всегда сохраняют достоинство.

Ни одна из них не позволит, чтобы ее волокли на казнь. Чтобы слуги проклятого дяди ловили ее в коридорах дома, тащили к карете, орущую и царапающуюся, как кошка.

Эдиан распрямила плечи, как учила мама.

— Ты об этом пожалеешь, дядя, — прошептала она, проходя мимо него в коридор.

Ад закончился. Начинался новый ад.

***

Река ломала лед.

Вздыбившаяся вода рванула вверх, по замерзшей поверхности пробежала одна трещина, потом другая. Спустя пару мгновений уже вся река, насколько ее можно охватить взглядом, покрылась корявыми изломами.

А еще через минуту зазвенел упругий поток, и огромные льдины, наваливаясь друг на  друга, побежали к морю.

Великий Магистр Герберт опустил руки. На его лице появилась победная усмешка. Так было каждый год.

Ему нравилось выполнять эту мелкую просьбу короля: вскрыть реку, прежде чем сойдет лед на всех других водных артериях. Корабли с ценными грузами пойдут раньше, чем в других странах, и Эрбин получит очередное коммерческое преимущество.

Можно было послать кого угодно из магистров Академии, но Герберту нравилось делать это самому. Власть над стихией давала особое острое чувство, которое позволяло ощутить свою силу особенно глубоко.

Река радостно журчала, вырвавшись из зимнего плена. Герберт подошел к краю пологого берега и посмотрел в полынью, где кружились мелкие льдинки. Конечно, ему совершенно не нужна была денежная награда, которую его величество даровал Академии за услугу. Ему вообще давно было не нужно всех этих привилегий и богатства.

Глава 2

Он ждал их, конечно, ждал. Этот жирный ублюдок даже не представляет себе, какой приятный сюрприз он преподносит Великому Магистру. Герберт ощущал нетерпение, желание поскорее увидеть вблизи девочку, за которой иной раз наблюдал, зная, насколько голубая у нее кровь и насколько она одарена.

На самом деле эта сиротка была самым удачным вариантом. Ни одна из двух других девиц, что были объектами его слежки, не несла в себе и доли подобных перспектив.

Он смотрел, когда верный Гори вел их по коридорам, усмехался, видя трепет и страх убогого «дядюшки». Обычно Герберт просто давил таких гадов, как червей. Но этот мерзкий тип должен сыграть хорошую службу, раздавить его можно будет когда-нибудь потом, при желании.

И улыбался, видя девчонку... Тоненькая, хрупкая блондинка, казалось бы, в чем душа держится. Но даже через шар Герберт видел плещущуюся в ее крови силу. Плещущуюся незаметно, неведомо для нее самой, ведь девчонка явно никогда не практиковала и не собиралась практиковать магию.

Когда они вошли, он испытал давно забытое чувство глубокого удовлетворения. Сразу понял, что девочка еще лучше, чем он думал.

И выглядит… Ему очень понравилось, как она выглядит.

Паршивый дядюшка явно специально вырядил ее в костюм для верховой езды, подчеркивавший тоненькую, трогательную фигурку. Такой милый стебелек. На контрасте с его собственной нерушимой твердостью девчонка Герберту очень понравилась.

 Хрустальный сосудик с тонкими чертами и голубыми глазами, кристально-чистыми, как горные озера.

Испуганный маленький кристалл.

Красивая миниатюрная аристократка, из которой он, Герберт, сделает властительницу стихий и потоков, а потом обернет ее силу в нужное ему русло.

Герберт велел дядюшке рассказать правду. Это было важно. Он хотел точно понимать, почему вожделенный сосуд окажется в его руках.

— Великий Магистр… — замялся жирный урод. — Позвольте, девушка выйдет…

— Нет, говорите при ней, — ответил Герберт. Это было ему на руку. Лишний раз увидев всю мерзость своего родственника, девица может с большим энтузиазмом принять свою участь.

— Но…

— Говорите при ней. Или уходите. Один, без девушки.

Грамс Таури опустил взгляд и начал. Вероятно, ощущает стыд, подумал Герберт. Многие негодяи не испытывают никаких угрызений совести наедине с самими собой, но стыдятся озвучить перед другими свои прегрешения, ведь знают, что люди порицают подобное.

— Мой старший брат, главный наследник рода Таури, погиб во время Блантийской военной компании. Эдиан, его единственная дочь, осталась сиротой…

— А ее мать? — прервал его Герберт.

— Мать… сошла с ума, узнав о смерти мужа. Юридический совет признал ее невменяемой и отдал троллям, как это делают со всеми безумными женщинами. Вероятно, она тоже уже умерла.

Да, подумал Герберт, если ее мать похожа на эту хрупкую девочку, то с полной гарантией уже мертва. Даже крепкие женщины выдерживают не больше полугода в пещерах похотливых огромных троллей. А такой «эльф» не продержится там и нескольких дней.

А еще он заметил, что девочка вздрогнула, когда заговорили о матери.

— Она может быть еще жива… — очень тихо сказала девчонка.

— Согласно закону, сумасшедшие, отданные троллям, приравниваются к умершим, — назидательным тоном прервал ее Грамс. — Девочку признали сиротой, а я получил право опекунства над ней и состоянием ее отца до ее совершеннолетия. Как вы знаете, женщина, даже единственная дочь, может наследовать за своим отцом, лишь если докажет способность продолжить род, то есть родит ребенка. В противном случае, наследником останусь я. Поэтому…

Подонок все же замялся, когда пришлось вслух сообщить о своих низких планах.

— Поэтому вы решили продать вашу племянницу в Академию, где занятия магией точно сделают ее бесплодной к моменту наступления совершеннолетия, — с усмешкой закончил за него Герберт.

— Да, Великий Магистр, — подтвердил Таури. — Я полагаю, что смогу лучше распорядиться наследием нашего рода…

— Мерзавец! — услышал Герберт тихий, но звонкий голос девушки. — Я… мы ведь… родственники!

— Ты совершенно права, — обернулся к ней Герберт с улыбкой. Девчонка и ее тихий решительный голос вызвали у него симпатию. — Только мерзавец — это слишком приличное слово. Вероятно, ты хорошо воспитана, юная аристократка? Твой род уходит корнями в глубокую древность и славится своей голубой кровью. Твоя мать просто не могла дать тебе недостаточно хорошее воспитание. А я бы выразился по-другому. Твой дядя — гнилой отросток в вашем роду. Ублюдок, подонок, низкая тварь. Вы согласны со мной, мессер Таури? — Герберт с насмешкой обернулся к дядюшке. Это была последняя проверка. Если Грамс не оскорбится данными ему эпитетами, то он безнадежен.

Участь стать бесплодной, но великой волшебницей для девчонки намного лучше всего, что еще может придумать этот жирный гад.

— Полностью, Великий Магистр, — склонил голову Грамс. — Позвольте узнать, помешает ли это нам заключить сделку?

Герберт усмехнулся.

— Я должен проверить девушку. Выйдите.

Глава 3

Этот победный смех пугал. Но все равно уверенность Великого Магистра возмущала. Да, они все делают из нее игрушку.

Дядя, продающий ее. Ректор, способный магией принудить ее к чему угодно.

К чему угодно? Нет, не все можно заставить человека сделать, Эдиан понимала это.

Можно заставить человека ходить, сидеть, махать руками, совершать простые физические действия. Но невозможно заставить его учиться, запоминать. Можно заставить его сидеть над книгой, даже читать, но невозможно заставить вникать в материал и использовать его.

— Великий Магистр, — Эдиан еще пыталась быть вежливой. — Вы можете выкупить у моего дяди опекунство. Но я не буду учиться магии. Для меня слишком важно сохранить… мою женскую сущность.

— Красивые слова, девочка, — усмехнулся ректор. Он явно был очень доволен, даже как-то развеселился, хоть слово «веселье» совершенно не вязалось с его обликом и выражением лица. — Но мы-то с тобой знаем, что тебе нужно на самом деле. Послушай меня. Да, освоив магию, ты потеряешь способность зачинать и вынашивать детей. Значит, ты не сможешь вернуть себе свое семейное достояние этим путем. Но твой подонок-дядя не понимает… Он своими руками отдает тебя в Академию, где я сделаю из тебя великого мага. Великую волшебницу. Волшебницу, которая сможет бывать при дворе и прославиться. Которая сможет поднять любой юридический вопрос и отстоять свое наследство законным путем. А если не получится… Она сможет стереть в порошок своего обидчика дядюшку и все его гнилое семейство. Как тебе этот вариант, маленькая Эдиан? Я даже помогу тебе с этим. И уж во всяком случае, не буду препятствовать твоей мести любой степени жестокости.

Он усмехнулся, но было заметно, что по-прежнему очень доволен. Подошел к ней, снова взял за руку, перевернул ее и поглядел на тонкий разрез, поводил над ним большим пальцем. Крошечная ранка тут же почти полностью затянулась. И само ощущение от этого было… приятным. Странно приятным, словно ее коснулось необычное, волшебное ласковое тепло.

— А еще ты сможешь вот так. Сама. Наверняка, как многие юные идеалистки, ты мечтаешь исцелять, спасать жизнь и здоровье людей. Хочешь так? Разве рождение одного или пары-тройки детей не стоит многих десятков жизней, что ты можешь спасти, освоив магию целительства?

«Этот человек — дьявол ада», — подумала Эдиан. Он искушает ее. Искушает умело и правильно, заходя с разных сторон, нащупывая слабые места. И, к сожалению, Эдиан осознавала это — часть ее души устремляется за его словами.

Да, она не сможет родить, но сможет спасать жизни, исцелять. Она не сможет вернуть наследство через замужество и рождение ребенка, но сможет вернуть его другим путем…

Эдиан сжала зубы и усилием воли заставила себя… вспомнить о маме.

Мама никогда бы не захотела всего этого для своей дочери. Мама лелеяла бы ее до самого совершеннолетия, а потом Эдиан вышла бы замуж за приглянувшегося молодого аристократа, стала бы женой и матерью, чтобы продолжить два древних благородных рода…

Любящей женой и любящей ласковой матерью — такой, какой была ее собственная мать.

— Нет, я не хочу так. Простите, — сглотнув комок в горле, сказала она. — Я не буду.

— И тем не менее, я выкуплю тебя, — сказал Великий Магистр. В его взгляде, обращенном на ее почти плачущее лицо, не было и тени сочувствия.

Как она прежде могла заподозрить его в такой слабости? В такой человечности? Должно быть, он играл тогда, чтобы привлечь ее на свою сторону. Умный, расчетливый, бессердечный.

— И рано или поздно, ты начнешь делать то, что нужно, — добавил он. — Сейчас все приготовят. Можешь пока сесть в уголке, поплакать над своей великой участью. Пока мы с боровом подпишем бумаги.

***

А что еще было делать? Скрипеть зубами от злости, которой Эдиан изо всех сил вытесняла горе и чувство беспомощности, и отойти в сторону.

Все равно они решат без нее. Проклятые законы! Ну почему совершеннолетие только в двадцать два года? Если бы хоть в восемнадцать…

Тогда она могла бы отчислиться из пресловутой Академии и уехать. Вопрос, на какие деньги… Но Эдиан, выросшая в достатке, питала иллюзию, что найти средства можно всегда. И два месяца жизни в доме дядюшке, где ее даже кормили не лучшим образом, не сломали эту иллюзию.

Пришел незнакомый статный мужчина, главный юрист Академии, как догадалась Эдиан. Они с ректором вписали в подготовленную бумагу нужные имена. Грамс с удовлетворенным видом сообщил им дату рождения Эдиан и все остальное, что требовалось. Приложил копии документов на опекунство.

Когда Эдиан услышала сумму, которую Академия дает за право опекунства над ней, ей стало плохо. И до этого ее подташнивало от горя и пережитых страхов, а теперь еще и голова закружилась.

Двадцать пять тысяч золотых мариого. Фактически стоимость дядюшкиного личного имения. За такие деньги он действительно сможет приобрести еще один особняк с угодьями.

И этот боров еще вздумал торговаться, пытаясь поднять цену до двадцати семи тысяч! Безуспешно, впрочем. Хватило одного взгляда ректора Герберта, чтобы он заткнулся и опустил глаза, а потом принялся нижайше благодарить.

Эдиан сжала руку в кулак. Ощущать себя предметом купли-продажи было мерзко. Даже не столько унизительно, сколько противно. Отвратительно до тошноты. Ей казалось, что ее вот-вот вырвет от всей этой невыносимой ситуации.

Глава 4

Как только Тэро увел девушку, бросавшую на него исполненные боли и злости взгляды, Герберт вызвал одного из своих тайных помощников. Магистра Брауди, высшего вампира, который когда-то поселился в Академии и много лет преподавал магию крови.

О том, что магистр Брауди оказывает ректору разнообразные тонкие, сложные и тайные услуги, знали лишь они двое. За это магистр получал доступ к крови только что скончавшихся в Академии и нескольких больницах города. Когда сердце уже остановилось, но тело еще даже не начало остывать. Весьма удобно для вампира, ведь охота на людей в Эрбине была строго запрещена, а человеческая кровь вампиру необходима хотя бы раз в месяц, чтобы поддерживать магические силы.

Вампир — в темном плаще, как любят представители его народа, высокий, худой, как палка, и с горящими красными глазами — явился моментально, словно ждал, что Герберт его вызовет.

— Магистр Брауди, — кивнул его Герберт. — У меня для вас тайное скользкое поручение, как всегда.

— Я весь внимание, Великий Магистр, — поклонился Брауди. Они всегда неплохо понимали друг друга. Брауди не задавал лишних вопросов, а ректор всегда соблюдал данное обещание по «крови».

— Съездите к пещерным троллям, на отрог Ван-Бей, — сказал Герберт. — Постарайтесь разузнать там про одну из безумных женщин, отданных им. Ее зовут Лэрис Таури графиня Морнгейм. Выглядит, вероятно… примерно вот так. Или похожа, — Герберт провел рукой над шаром, который поблескивал голубыми всполохами после порции крови высшей аристократки с магическим даром. От манипуляций ректора шар успокоился, и в нем появился образ тоненькой маленькой блондинки Эдиан. — Разумеется, намного старше, — пояснил Герберт вампиру. — Если она еще жива — что, впрочем, маловероятно — постарайтесь ее выкупить.

Герберт отошел к комоду, выдвинул ящик и достал слиток золота.

— Деньги эти твари не очень ценят, а вот золото может сработать. Если получится, тайно доставьте женщину в клинику при Академии. Если она при смерти, постарайтесь поддержать ее жизнь и подлечить. Крови для вас потом будет достаточно, а женщина важна для меня.

— Слушаюсь, Великий Магистр, — вновь поклонился вампир. Взял слиток золота и спрятал в складках своего необъятного плаща.

Брауди вышел, а Герберт уставился на шар, в котором так и зависла хрустально-хрупкая фигурка девушки. Признаться, смотреть на нее была приятно. Герберту не хотелось изгонять ее образ из зоны видимости.

Девчонка вызывала… своеобразные чувства.

Она действительно была очень красива. Этого похотливого борова дядюшку вполне можно понять. Сложно устоять перед «искушением», когда в твоем доме поселился такой эльф. Маленькая, с точеной фигуркой. Несмотря на плащ, скрывавший ее наполовину, Герберт разглядел оформившуюся грудь, небольшую, но шикарную для ее хрупкой комплекции. Эти ее волосы, волнами спадавшие до пояса... Ясное лицо… Без тени наивности, впрочем. Голубоглазые блондинки нередко кажутся дурами. В Эдиан этого не было и в помине.

Ее голубые озера казались проницательными и цепкими, хоть и чистыми, как родниковая вода. Откуда такой взгляд у девчонки в семнадцать лет?

Герберт чуть улыбнулся своим мыслям. Он понимал, что этот «эльф» еще причинит ему немало неприятностей. Девочку непросто будет заставить делать то, что нужно. Ведь принудить ее учиться насильно он действительно не сможет. Придется действовать тоньше.

Или жестче, а этого не хотелось.

Во-первых, не хотелось ломать такую хрупкую кристальную красоту. А во-вторых, она вызывала в нем что-то вроде… уважения, что ли. Вот смех, подумал Герберт, уважать девчонку, которая еще совсем недавно могла играть в куклы.

Да, уважение. Он знал много девиц, кто коленопреклонённо благодарил бы его за то, что избавил от участи оказаться в борделе или в логове троллей. А эта — нет. Она была искренней и сильной. Она вынужденно подчинилась его решению, но не сломалась.

Герберт неохотно провел рукой над шаром, стирая образ девочки. Ему нужно было  немного поработать. А потом он еще посмотрит, как она там устроилась.

Наверняка, сразу начнет думать, как сбежать. В юных головах легко поселяется эта мысль. Ей ведь невдомек, что Герберт уже незаметно поставил на нее магическую метку — тончайший невидимый браслет, который всегда покажет ему, где она находится, и просигналит, как только она окажется дальше, чем за милю от Академии.

***

В отличие от ректора, магистр Торо не выглядел ни опасным, ни жестким. Обычный пожилой профессор, или кто он есть. Эдиан осмелела, пока он вел ее по длинным коридорам Академии.

Чем дальше они шли, тем более обжитые и красивые помещения представали перед ней. Коридоры расширились, везде было сухо и тепло, яркие светильники в виде шаров или огромных сияющих капель освещали и согревали их.

Иногда им навстречу попадались обитатели Академии. Сотрудники разных возрастов и студенты, спешащие по своим молодым делам. Все они раскланивались с магистром Торо и с интересом поглядывали на Эдиан. Особенно парни.

За все время им не встретилось ни одной женщины, за исключением двух небогато одетых девушек, явно служанок при Академии. И немудрено.

Магия — мужское дело. Эдиан выучила это с детства, и никогда не мечтала о магической карьере. О даре, который таился в ее крови, она даже не думала. Поэтому дядино решение было как гром среди ясного неба.

Глава 5

Служанку, которую прислал магистр Торо, звали Сэйра. Это была высокая крепкая шатенка с приятными, хоть и неправильными чертами, явно выросшая в деревне. На щеках ее горел яркий румянец, который не смогла убить жизнь в недрах скалы.

Она призналась Эдиан, что прежде никогда не прислуживала дамам, работала горничной в библиотечном отсеке Академии. А сегодня вечером магистр Торо неожиданно велел ей отправиться к Эдиан. Девушка была счастлива и считала этот поворот чем-то вроде «повышения по службе».

— Месси, простите меня, если я совершу какую-нибудь ошибку… Если вы будете недовольны мной, магистр пришлет для вас камеристку из города, а я опять стану горничной… — сказала она.

Эдиан решила, что должна подружиться в Академии со всеми, кто не ректор, поэтому улыбнулась девушке и заверила, что, конечно, простит ей любые ошибки. Ведь, в сущности, Эдиан не так уж нужна была служанка. За два месяца в доме дяди она привыкла жить без камеристки, научилась сама укладывать себе волосы и прочее, в чем благородным дамам обычно помогают слуги.

Постепенно, видя доброжелательность своей «месси», Сэйра разговорилась. Наполняла ванную для Эдиан и рассказывала о жизни.

Эдиан это было на руку. Переживания погрузили ее глубоко внутрь себя, а щебетание служанки заставляло вынырнуть на поверхность. К тому же девушка не производила впечатление совсем уж деревенской девицы. Говорила достаточно правильно, казалось, что у нее есть какое-то образование.

— …Мы держали скот, продавали мясо и птицу, жили не очень бедно, — рассказывала Сэйра. — Я даже ходила в школу, научилась читать и писать, и еще разные науки… А потом у меня обнаружили знахарский дар. У меня всегда хорошо получалось с травками... Родители собрали деньги и отправили меня в столицу учиться в Академии на факультет знахарства…

Ах да, подумала Эдиан. Есть ведь еще факультет знахарства. Она совсем про него забыла. Или так называемый «женский факультет». Он располагался в отдельном здании возле скалистой махины основной части Академии, и учились там в основном девушки из деревень, те, у кого выявлялся особый, знахарский, дар. Непосредственно магическим его не считали.

Знахарки не могли управлять стихиями и энергиями, не могли исцелять прикосновением и ранить боевой магией. Не видели энергетическое поле человека. Они всего лишь «чуяли», какие травы и прочие вещества могут перенастроить организм больного. Маги смотрели на «женский факультет» свысока, но все же его название входило в общее название Академии «Академия магии и знахарства».

Эдиан вздохнула. Уверена, никогда в жизни ректор не позволит ей учиться на этом безобидном для женщин факультете.

— Но почему теперь тебе пришлось стать служанкой? — спросила она у Сэйры.

— Мой брат заболел… — погрустнев, опустила глаза девушка. — Он упал с лошади, и что-то сломалось у него в спине. Он не может ходить… В нашей деревне никто не смог его вылечить. Это лечится только магией — дорого и долго. Поэтому я ушла с факультета и милостью магистра Торо устроилась служанкой здесь же в Академии. Мы с родителями скопим денег, чтобы привезти брата лечиться сюда…

— А так просто помочь они не могут?! — возмутилась Эдиан. — В смысле, маги в Академии!

— Не знаю, — тихонько ответила Сэйра. — Так не принято. Никому нет дела.

Эдиан сжала зубы. Ей было до слез жалко девушку. А ее поступок: пожертвовать своим образованием ради брата — казался очень благородным.

Она не выдержала. Хоть родители учили ее не давать обещаний, которые вряд ли сможешь выполнить.

— Сэйра, послушай, если у меня… если я смогу... вернуть все, я обязательно помогу вам!

— Месси, — вздохнула девушка. — Вы ведь здесь не по своей воле… У вас свои проблемы. Что вам до меня. Но спасибо, что вам не все равно…

Они замолчали. Эдиан понимала, что камеристка хорошо осознает ее сложное положение. Ведь уже давно никто из аристократок не приходил учиться в Академию добровольно.

Но рассказывать свою собственную невеселую историю Эдиан пока не хотелось. Слушая Сэйру, она погрузилась в чужую жизнь и чужие проблемы, это отвлекло от своих переживаний. А спросить служанка не отважится.

— Послушай, — аккуратно спросила Эдиан. — А у вас на факультете знахарства ничего не знают о том, как сохранить возможность иметь детей, если занимаешься магией? Может быть, есть какое-нибудь зелье…

Ей подумалось, что, если вдруг на свете есть такое чудо… впрочем, конечно же, его нет… то она могла бы обмануть проклятого ректора. Выучиться магии, но сохранить способность продолжить свой род.

Сэйра помолчала, потом сказала:

— Месси, если бы это было возможно, думаю, женщин-магов было намного больше. Говорят, в древности было такое зелье, его создал какой-то великий маг. Но эти знания утрачены. Нам рассказывали, что для создания такого «напитка» недостаточно быть знахарем и знать нужные травы и вещества. Нужно быть сильнейшим магом, который пропитает эту смесь какими-то особыми эманациями… Одно время маги пытались возродить такой напиток, но ничего не получилось. Я не могу вам помочь… Вот если бы какой-нибудь великий маг занялся этим, потратил на это годы, тогда, может, такой напиток и появился бы.

Если бы занялся великий маг, с усмешкой подумала Эдиан. Например, магистр Герберт. Вряд ли есть маг, более сильный и великий, чем он. Но сложно представить, что этот гад будет годами смешивать травки и подбирать нужные магические эманации.

Глава 6

Только под утро стержень внутри наконец разжался. Эдиан удалось по-настоящему поплакать. А затем она наконец отключилась. Приподняла голову от подушки и тут же уронила ее, заснув.

А проснувшись, не сразу поняла, где находится. Вроде бы даже и выспалась, и во сне было хорошо, спокойно. Не было никаких тревог…

Но сознание тут же напомнило все ее беды, прежде чем он открыла глаза. А когда открыла, взгляд тут же уперся в мощную фигуру в темном в кресле на отдалении от ее кровати.

Черный ректор, гладко выбритый, в черном с серебром камзоле, подперев подбородок двумя пальцами, сидел и смотрел на нее.

Прямо в ее спальне.

Вернее, в спальне, которую он для нее выделил.

Сон слетел одним махом, сердце громко забилось от ужаса. Она наедине с этим страшным человеком, лежит на кровати…

Эдиан подскочила, села, но тут же сообразила, что на ней одна ночная рубашка, и рывком натянула одеяло под подбородок, чувствуя себя глупо и унизительно.

Ректор, напротив, не шелохнулся и не поменял позу. Ничего не сказал, но в его темных глазах проскочила усмешка.

А Эдиан представилось, как он сейчас подходит, срывает с нее одеяло, садится на край кровати и неожиданно наклоняется, закрывая для нее весь белый свет своим темным телом, своей твердой тяжестью.

Она судорожно сглотнула. А еще у нее в голове пронеслось, что ведь реализовать свой запасной план она может… и с ректором. Просто, если подумать об этом, то появляется ощущение, будто собираешься прыгнуть в пропасть.

— Что вы делаете здесь… В моей спальне?! — не выдержала она.

— Находишь, что это неприлично? — чуть приподняв брови, спросил он. — Кстати, доброе утро, Эдиан.

Рефлексы воспитания сработали и на этот раз.

— Доброе утро, мессер ректор, — ответила она автоматически. — Да, я нахожу, что это… неприлично. Я не знала, что вы можете в любой момент войти в комнаты, которые выделили для меня.

— Не знала, но догадывалась. Наверняка, — усмехнулся Великий Магистр. Эдиан подумалось, что и верно, догадывалась. И боялась, что он вот так может ворваться. И вот это произошло. — В Академии нет дверей, закрытых для меня.  Успокойся, я не собираюсь принуждать тебя к… совместной жизни, — продолжил он своим жестким голосом. Эдиан показалось, что эта вроде бы успокаивающая фраза звучит как издевка. — Нам нужно кое-что решить, пока все не закрутилось. Во-первых.

Он продолжительно посмотрел на нее, чтобы убедиться, что она готова слушать. Эдиан кивнула, хоть в голове продолжали метаться тревожные мысли, начиная с того, что сейчас он опять будет давить на нее, и заканчивая тем, что она лежит, не расчесанная и не умытая… перед мужчиной. Кошмар. Верх непристойности.

— Во-первых, скоро приедет портной, чтобы снять мерки и сшить для тебя костюмы. Сама скажешь ему, что тебе нужно. Твой дядюшка продал тебя в костюме для верховой езды, а твои наряды, должно быть, достались двоюродным сестрам. Поэтому услуги портного тебе понадобятся. Форму Академии для тебя доставили с «женского факультета», но нужно что-то еще. Во-вторых, мы должны решить, на каком факультете ты будешь учиться. Я не собираюсь идти против твоего выбора в этом.

— На женском факультете! — буркнула Эдиан, прекрасно понимая, что он сейчас ее высмеет.

Не высмеял. Лишь бросил:

— Ты знаешь, что это невозможно. За дам с женского мы не платим деньги. Напротив, они платят Академии, чтобы освоить травки и заговоры. На каком из факультетов Магии ты будешь учиться? Конечно, значительную часть знаний я дам тебе сам. У нас будут частные уроки.

— Что? Какие «частные уроки», мессер ректор? — изумленно спросила Эдиан.

— Частные уроки. Ты и я, — опять усмехнулся он. — Я намерен сделать тебя магом, равным мне в женском обличье. Значит, и учить тебя во многом буду я. Начнем через пару недель, когда ты получишь базовые знания и умения, хотя бы начнешь ощущать энергетические потоки.

«Не будет этого, потому что я ничего не буду осваивать и ощущать», — подумала Эдиан. Но вслух сказать почему-то не решилась. Слишком беззащитной она себя чувствовала в постели под его давящим взглядом.

— Это обязательно? — спросила Эдиан. Интересно, а уроки предполагают только магию, или что-то еще… По спине поползли острые холодные мурашки.

— Разумеется. Мы будем заниматься магией. Только магией, Эдиан. Или у тебя есть еще какие-то предложения? — его рот скривился от едва сдерживаемой улыбки.

— Нет, мессер ректор. Я хочу избежать и магии тоже, — ответила Эдиан.

— Хорошо. Однако тебе нужно базовое факультетское образование. Боевая магия вряд ли подойдет… Магия крови и потусторонних сущностей — тоже… — словно бы задумчиво начал перечислять он. — Может подойти общая магия… Но, пожалуй, в твоем случае выбор очевиден. Эдиан, как ты смотришь на то, чтобы учиться на факультете магического целительства?

— Мне все равно! — ответила Эдиан. Правда, ей подумалось, что из всех зол это — наименьшее.

— Ну, в таком случае, я засчитаю это как утвердительный ответ. Если в течение четверти часа передумаешь, дай мне знать. А теперь можешь приступать к завтраку. Твоя служанка сейчас придет. Я распоряжусь, чтобы тебя зачислили на целительский факультет. И в-третьих… Ты, должно быть, уже придумала, как именно ты попробуешь сбежать из Академии и от меня. Если не попробовала подкупить служанку… не знаю, что там у тебя есть, серьги или нечто другое… то уже задумалась об этом. Так вот, Эдиан…

Глава 7

После визита портного, который был весьма мил, снял мерки, обсудил с ней, какие костюмы сшить, магистр Торо повел ее на занятия. Велел запоминать дорогу, ведь, по его словам, в дальнейшем никто не станет водить ее, как заключенную. Она будет сама приходить на уроки.

«Или не будет…» — злорадно подумала Эдиан, хоть понимала, что в этом случае явится Герберт и вытащит ее из апартаментов.

Вскоре из красивых залов жилого корпуса для преподавателей они пришли в учебный корпус. Здесь было очень живо. Эдиан впервые находилась внутри высшего учебного заведения.

Сновали студенты в квадратных шапочках и длинных синих накидках поверх синих же брючных костюмов. Очень много парней. Эдиан почувствовала себя неуютно.

По форме она мало отличалась от них — лишь вместо брючного костюма на ней было прямое строгое платье, но, конечно, молодые мужчины тут же обратили внимание, что среди общей синевы появилось нечто необычное. Девушка. С золотистыми волосами, выбивающимися из-под шапочки и светлым лицом.

Эдиан заметила, что некоторые откровенно «пялятся» на нее, засмущалась и пошла рядом с магистром Торо быстрее, глядя перед собой, чтобы не ловить заинтересованные взгляды.

Она понимала, что если хочет реализовать свой план, то нужно делать все ровно наоборот. Но не могла. Слишком не привыкла быть среди мужчин, в центре их внимания, и смущалась.

— Вот здесь ваше расписание, — пояснил ей мэтр Торо, остановившись возле одной из дверей. — За дверью — деканат целительского факультета.

И тут же мимо пробежал какой-то особо ретивый студент, задел Эдиан плечом и чуть не сбил ее с ног. Эдиан пронесло вперед, ее поймала рука Торо.

— Осторожнее, юноша! — гаркнул на парня магистр Торо.

Тот резко затормозил, словно о воздушную стену, замер и чуть поклонился магистру Торо. Эдиан заметила, что он достаточно высокий, с темными волосами и приятными, какими-то задорными чертами лица. 

— Приношу извинения, магистр, — произнес он, а его взгляд сам собой скосился в сторону Эдиан.

— Вам бы на боевой магии учиться, а не на целительстве, с таким-то темпераментом, мессер Гром! — проворчал Торо, явно узнавший юношу. — Перед девушкой извиняйтесь. Вы весите, как три таких девушки! Смотреть нужно, куда летите!

Парень развернулся к Эдиан и поклонился ей тоже.

— Прошу простить меня, месси. Я торопился, и теперь, видимо… опоздал, — это был камень в огород Торо, который остановил его и не дал добежать, куда он спешил.

— Не стоит извиняться, все бывает, мессер, — ответила Эдиан с улыбкой. Этот бешеный парень на две головы выше нее ей понравился. Он сразу вызвал доброжелательное отношение и немного… смеха. Уж больше активно и забавно он спешил.

— Так-так, а куда бежим-то, мессер Гром? — поглядел на него Торо. — Не иначе, как на лекцию магистра Байора?

— Да, магистр. Но, очевидно, я уже не успею к началу. Магистр Байор имеет привычку начинать раньше.

— Не успеете, и ладно, — лукаво и доброжелательно улыбнулся Торо. — Вам все равно по пути… У месси Таури лекция по общей магии в соседней аудитории. Извольте отвести ее. Доставить в полном порядке, целости и сохранности. Охранять от таких же сумасшедших, как вы. А то у меня еще масса других дел, кроме как дефилировать по коридорам с прекрасной юной месси. Справитесь, мессер Гром?

«Мессер Гром» радостно закивал, с восхищением поглядывая на Эдиан.

— Ну тогда идите, молодежь… — пробурчал Торо и отвернулся, давая Грому и Эдиан уйти.

Парень, очевидно, смущаясь, улыбнулся Эдиан и пошел вперед по коридору. Ей оставалось лишь направиться за ним.

— Меня зовут Кай, — сказал парень, когда они немного отошли от магистра. — Кай Гром, я учусь на третьем курсе целительского факультета.

Он замолчал, ожидая, что Эдиан тоже назовет свое имя.

— А я Эдиан Таури, — с трудом приноравливаясь под широкий шаг высокого Кая, ответила Эдиан. — Я вроде… видимо… на первом курсе… тоже целительского факультета. Со вчерашнего дня.

Говорить это все ей не хотелось, получалось через силу. Потому что это означало признать себя адепткой Академии, признать свою причастность ко всему этому.

…А ведь ей понравилась эта беготня и смех в коридорах. Понравилась многочисленная молодежь. Непередаваемая атмосфера учебного заведения.

Если бы не проклятое бесплодие, ей, должно быть, понравилось бы жить и учиться здесь...

Кай скосил на нее взгляд и осторожно спросил:

— Вы та девушка-аристократка, которую ректор… «выкупил»? Ой, простите…— ему явно было неудобно произносить это «выкупил».

— Да, так и есть, — ответила Эдиан. — Откуда вы знаете?

— Сегодня все утро Академия только об этом и говорит, — улыбнулся Кай. —Никто не знает, откуда пошел слух. И всем интересно… Видите, как они на вас смотрят?

Эдиан улыбнулась, подтверждая. Она и сейчас замечала, что все группки студентов в коридоре оглядываются на них.

— Просто не кидаются к вам, боятся ректора… — добавил Кай доверительным шепотом.

Глава 8

Герберт специально отправил безобидного на вид магистра Торо отвести девушку на занятия. Даже поручил не препятствовать ее знакомствам в Академии. Хорошо, если она подружится с кем-нибудь, вольется в академическую атмосферу. Расслабится от этого. Втянется.

Не страшно, что коллектив мужской. Она освоится. Может быть, даже начнет получать удовольствие от восхищенных взглядов и драк самцов за ее внимание.

Но проклятье! Бесконечное проклятье! То, что он видел сейчас, когда не удержался и посмотрел в шар узнать, как там его эльфоподобная соседка, ему совсем не нравилось.

Пожалуй, он, черный ректор, просчитался. Причем не в том, что касается девушки. А в том, что касается его самого.

Она так непринужденно взяла под руку мальчишку-целителя! С такой благодарностью посмотрела на него! А он, конечно, млел. И кто бы не млел, когда эта маленькая тонкая ручка с полупрозрачными пальчиками ложится тебе на локоть. Наверняка, парень почувствовал себя королем!

А вот ему, Великому Магистру, не досталось ни одного прикосновения от голубоглазой феечки. И, судя по всему, достанется, лишь если он принудит ее.

Герберту было противно. Все внутри то мерзко растягивалось, то противно сжималось, когда он смотрел, как Эдиан шла под руку с молокососом.

Он что, ревнует к мальчишке? Бред. Просто не выспался, полночи просидел в кресле напротив спящего эльфа. Не смог уйти после того, как погрузил ее в сон.

Вот и лезут странные мысли. Отдыхать иногда нужно даже Великому Магистру. Последние недели были весьма напряженными.

…Нет, эти юнцы точно станут проблемой! Их слишком много. И они во всем ближе ей, чем «черный ректор». Любой из них может ухаживать за ней. И в любого из них она может влюбиться.

Нужно было держать ее под замком в ректорском флигеле и всему учить лично. Даже других магистров до нее не допускать. Вон молодой магистр Драй лишь мельком увидел ее в коридоре — и чуть не свернул голову.

Будет так смотреть — именно что голову ему и придется свернуть. Чтобы не глядел так на ректорскую… подопечную.

…Просто уже слишком поздно запирать Эдиан.

Герберт бросил еще один рассерженный взгляд в шар. И… то, что происходило сейчас, ему совсем не понравилось.

***

Мало кто поддержал издевательство наглого брюнета. Раздалось лишь несколько смешков. Это радовало.

Но тут же перед обидчиком встал высокий светловолосый парень, чуть постарше других по виду, и … его кулак с размаху впечатался в глаз наглеца. Брюнет отлетел к парте, и судя по всему, больно ударился боком, зашипел от боли, схватился за глаз…

— Не смей оскорблять девушку! — крикнул ему блондин.

Эдиан не знала, плакать или смеяться. В тот момент она окончательно поняла, что в Академии найдется немало парней, желающих поиздеваться над ней ради самоутверждения, но еще больше – тех , кто будет защищать ее и полезет в драку.

— Так-так-так! — послышался незнакомый голос – прямо у Эдиан над ухом, она вздрогнула. Рядом возник достаточно молодой темноволосый мужчина со строгими, хоть и простыми, чертами лица. Словно бы проявился из воздуха.

Студенты только что с любопытством наблюдавшие за потасовкой, разом замолкли, встали по струнке и слегка поклонились.

— Доброе утро, мессер Кранг! — послышалось с разных сторон.

Преподаватель, догадалась Эдиан. Он, возможно, давно пришел под «пологом невидимости» и наблюдал за учениками. Ведь сейчас он в аудитории – самый сильный и искусный маг. Ему ничего не стоит притвориться невидимым перед кучей неопытных студентов.

— Меня зовут Дейл Кранг, — доброжелательно обратился он к Эдиан. — Я ваш преподаватель по общей магии, месси Таури. Проходите, садитесь…куда хотите. А вы, Симон, — он кивнул брюнету-обидчику Эдиан, стоявшему прикрыв ушибленный глаз. — Отправляетесь сейчас к ректору. Да-да, к мессеру Герберту, прямиком. И молитесь, чтобы он вас не отчислил.

Брюнет побледнел, Эдиан даже показалось, что сейчас он покачнется и потеряет сознание. Видимо, чудовищем ректора считает не только она.

— Все преподаватели получили распоряжение, что всякий, высказавший непочтение к месси Таури … или будет излишне навязчив с ней  должен быть немедленно отправлен к ректору. Двое студентов третьего курса уже на пути туда, — добил Симона мессер Кранг. — Что стоите, идите! Или мне вызвать конвой?!

Кто-то шепотом сочувствовал Крангу, пока он шел к двери, а Эдиан вынуждена была признаться себе, что испытывает злорадство. В том, что она – подопечная самого черного ректора, пожалуй, есть определенные преимущества.

Мессер Кранг перевел взгляд на блондина, защитившего Эдиан.

— На вас, Ганс, я сам наложу взыскание – за нарушение устава и драку. Хоть, признаюсь, я одобряю ваши действия, — усмехнулся преподаватель. — Месси Таури, не стойте, садитесь, сейчас мы начнем урок. И остальные… прошу садиться.

Студенты начали рассаживаться за парты, а Эдиан сделала легкий книксен преподавателю, и …

Куда ей сесть? Полностью пустых парт не было. За некоторыми сидели парни по одному, можно было присоединиться к любому из них. Но после всех сегодняшних выходок сильной половины человечества, Эдиан опасалась их соперничества.

Глава 9

И действительно долгое время она ничего не чувствовала. Лишь взгляд преподавателя. Но чем дольше держала руку и уговаривала себя не ощущать, тем сильнее становилось странное покалывание в кончиках пальцев.

От напряжения, наверно, подумала Эдиан. Но вдруг случилось одновременно две вещи. Она словно бы ощутила тонкую нить между собой и прозрачной водой в глиняной чаше. Почувствовала прозрачную и влажную «силу» воды… Это было на удивление приятно!

И в тот же момент, вода в чаше засветилась у нее перед глазами – голубым, зеленоватым, стройные маленькие потоки и спиральные вихри закружились перед ней.

— Ой! —вскрикнула Эдиан от неожиданности, не каждый день обычная вода вдруг начинает светиться и словно бы «разговаривать» с тобой.

Она судорожно отдернула руку. В то же мгновение вода в чаше как будто встала на дыбы, вырвалась и потоком полетела к ее ускользающей руке, замерла упругим шаром неподалеку от кожи Эдиан. Шар переливался, играл всполохами, и … словно бы ластился к ее ладони.

— Ой! Да нет же, я не хочу! Мне этого не нужно! — воскликнула Эдиан, враз позабыв, что она не одна в аудитории. Что, наверняка, сейчас на нее смотрит и преподаватель, и все студенты…

Она брезгливо тряхнула ладонью, и водяной шар рассыпался брызгами. Они попали и на лицо Эдиан, и ей на платье, и на парту, и на Сариту, застывшую с ладонью над чашей.

А из глаз неуправляемо брызнули слезы.

— Да нет же! Я не маг! Я не буду! — воскликнула Эдиан снова. Вскочила с места, и едва сдерживаясь чтобы не зарыдать в полную силу перед всеми, побежала к двери в коридор.

— Господа, мы видим классический случай внезапного проявления силы у одаренного мага, — услышала она голос Кранга за спиной. — Это очень хорошо, это означает, что месси Эдиан не нужно пробуждать свою силу. Она уже готова к использованию, остается лишь научиться ею управлять… Однако, подобные проявления нередко шокируют, и могут вызвать сложную эмоциональную реакцию… Прошу не комментировать происходящее, чтобы не задеть месси Эдиан лишний раз… Но, пожалуй, сейчас мы видели рождение великой волшебницы.

Эдиан вылетела за дверь, захлопнула ее за собой, оперлась рукой на стену и зарыдала. Нет, не может быть… Никогда. Ни за что, крутилось у нее в голове.

Но факт оставался фактом. Проклятым фактом. Стоило ей сделать простейшее упражнение, над которым другие студенты бьются вторую неделю, как зловещая сила ее крови сама устремилась наружу.

— Ну все, девочка. Все не так страшно, — услышала она вдруг знакомый, ненавистный голос. — Это было неизбежно.

— Ненавижу, ненавижу вас! — закричала Эдиан, обернувшись к проявившемуся из воздуха ректору. — Будьте вы прокляты! Вы и ваша магия! Я не маг, слышите!?  

— Эдиан, это просто истерика после пробуждения силы, — мягко сказал он. — Пойдем, тебе нужно отдохнуть и прийти в себя.

— Никогда! Я никуда не пойду с вами!

Герберт не усмехнулся, не огрызнулся на нее. Его лицо осталось непроницаемым. Он просто сделал незаметный шаг к ней и одним движением подхватил  на руки.

Эдиан болтала ногами, что-то кричала ему, не контролируя себя, била его руками везде, где могла достать. Извивалась и пыталась вырваться. Но все было бесполезно.

Ее личное чудовище несло ее в свое логово.

***

К счастью, он принес ее не в свои апартаменты, а в ее собственные. Ногой распахнул дверь в спальню и аккуратно уложил Эдиан на постель.

Эдиан дернулась и отползла в дальний конец необъятной кровати. После того как он нес ее на руках, как будто в свое логово, ей показалось, что сейчас между ними произойдет то, чего она боялась.

Представилось, как ректор начинает срывать с нее одежду, так ведь, наверное, это происходит. Она сжалась.

— Что вы будете со мной делать?! — крикнула в панике.

— Осмотрю тебя, — спокойно ответил Герберт, задумчиво глядя на нее. — Если потребуется, позову главного лекаря. Пробуждение силы — это не шутки. Ляг спокойно, Эдиан, не принуждай заставлять тебя.

Его голос звучал, как обычно, очень твердо, но почему-то успокаивал. И все же Эдиан не верила ему. Ей казалось, что она игрушка в руках этого твердокаменного мага. И, как игрушечную, он только что нес ее на руках, как будто она ничего не весила. Она чувствовала себя беззащитной, испуганной, истерзанной, хоть, по сути, с ней не произошло ничего ужасного, и она сама это понимала.

Впрочем… В ее случае пробуждение силы как раз и можно считать ужасным.

Герберт шагнул к постели, сел на край и положил руку ей на запястье. Эдиан сжалась сильнее. Но тут же произошло что-то странное. От его касания все внутри как будто начало расправляться. Она не хотела этого, но начала успокаиваться.

— Вот так, — криво улыбнулся ректор. Мягко потянул ее на себя, принуждая выползти из угла и просто лечь. Эдиан выдохнула и подчинилась.

Все равно он сделает с ней все, что захочет. Это уже понятно. Маленькая распростертая на постели игрушка, которую он захочет — и будет беречь, а захочет — сломает, как тростинку.

Стало жалко себя до мерзких предательских слез. Может, хватит уже рыдать, сказала она себе. И так опозорилась перед «чудовищем».

Глава 10

Как только Сарита вошла, Эдиан кинулась к ней и благодарно сжала руку. Непривычная к проявлению симпатии, девушка опустила глаза.

— Спасибо, Сарита! Как ты отважилась прийти сюда?!

— Мы все волновались за тебя, — ответила гостья. — Ганс и его друзья… и в коридоре после урока стоял такой высоченный парень с третьего курса… Так волновались, что они даже начали разговаривать со мной! — глаза Сариты заблестели от плохо скрываемой радости. — Мы решили, что всех не пустят, и вообще… парней к тебе не пустят в любом случае. Поэтому я вызвалась пойти тебя навестить. Я не боюсь ректора.

— Спасибо! И я рада… что они с тобой разговаривают! — сказала Эдиан.

— Благодаря тебе! — криво улыбнулась Сарита и принялась осматривать гостиную. — Ничего себе! Вот что значит великая волшебница! — изумилась она, с завистью оглядывая высокий потолок, резные кресла и окно в сад.

— А ты где живешь? — осторожно спросила у нее Эдиан. Постоянно вызывать у Сариты зависть ей не хотелось. Но пока было непонятно, как избежать этого.

— В корпусе для прислуги, в немного переделанной комнате горничных, — усмехнулась Сарита. — Проклятие охраняет меня от домогательств. Но магистр Торо все же не рискнул поселить меня в жилом корпусе для мальчиков. Вдруг среди них найдутся слишком смелые или не знающие, кто я такая. Впрочем, — Сарита снова недобро усмехнулась, — я в любом случае не боялась, ведь меня сложно назвать красавицей. Еще не один парень не смотрел на меня так, как они все смотрят на тебя…

Да, к сожалению, Сариту и верно сложно было назвать красавицей. Чуть выше Эдиан, тоже худенькая. Но у Сариты не было ни пышной груди, ни тонкой талии, контрастирующей с упругими бедрами. Скорее, ее фигура походила на плоское бревно. Эдиан знала, что девушки с такой фигурой часто переживают. Черты лица ее выглядели не просто неправильными, а даже какими-то кривыми и угловатыми.

И во взгляде Сариты на красивую изящную Эдиан, конечно, проскальзывала зависть к ее внешности. Но она была не злой — видимо, благодарность пересиливала.

— Сарита, но неужели… проклятие никто не может снять? — спросила Эдиан осторожно. — И ректор пробовал? — подумав секунду, добавила она. Несомненно, магистр Герберт — сволочь, но он самый могущественный маг, вдруг он поможет по просьбе Эдиан? — Сарита, садись в кресло… Сейчас попросим Сэйру принести нам травяной отвар с пирожными…

Эдиан перестала кружить по гостиной вслед за Саритой, села возле небольшого столика и указала гостье на второе кресло.

— Пробовал, — усмехнулась Сарита. — Когда меня привезли, он проверил мой дар. Дар у меня, конечно, есть, но слишком слабый, чтобы представлять ценность для Великого Магистра. Голубое пламя едва теплилось над шаром…

— У тебя он тоже взял кровь?! — спросила Эдиан и поежилась, вспомнив, как Герберт неожиданно ткнул чем-то острым в ее ладонь, как алая капля полетела вниз и предопределила ее судьбу, взорвавшись высоким и ярким синим пламенем.

— Ну да, так он, видимо, проверяет уровень магической силы, — пожала плечами Сарита. — Знаешь, я надеялась, что окажусь великой волшебницей и преуспею хотя бы в магии, раз уж судьба не дает нормальной жизни, как у всех. Но, конечно, ректор мог пожертвовать таким небольшим даром… Он честно продиагностировал проклятие и попробовал его снять. Как у всех остальных, у него не вышло. Проклятие затронуло глубинное естество нашего рода, сказал он, магия тут бессильна. Но в Академию он меня зачислил. Денег семье моей не дал, но я полная стипендиатка. Академия кормит и поит меня, дает мне кров и одежду. И учит магии. Это теперь мой дом.

Эдиан вздохнула. Если уж сам Герберт не смог снять проклятие, вряд ли в этом мире есть сила, способная на это. Она могла ненавидеть его, но, несмотря на это (или благодаря этому), он казался ей почти всевластным существом.

— А что ты будешь делать дальше? — спросила она у Сариты.

— Ну, раз матери или великой волшебницы из меня не получится, попробую стать просто хорошим магом. Займусь наукой, буду потом преподавать в Академии, — криво улыбнулась САрита. — Я смотрю реалистично на свою жизнь. Мне нужно ее куда-то деть. Стать средненьким магом и работать в Академии — не самое худшее, что может со мной случиться. А ты?! — Сарита пристально посмотрела на Эдиан. — Совсем не хочешь учиться?

— Совсем не хочу! — сказала Эдиан.

Соврала, конечно…

Учиться она хотела, одного урока было достаточно, чтобы ей стало очень и очень интересно. Просто она хотела, чтобы можно было учиться и не терять способность к материнству.

— Вернее… Я хочу иметь детей и вернуть свое наследство сильнее, чем учиться магии, — поправила себя Эдиан.

— Да? — удивилась Сарита. — Знаешь, я, наверное, так давно смирилась с тем, что не смогу иметь детей, что мне уже и не хочется. А вот за такой дар, как у тебя, я многое отдала бы.

— И я отдала бы его… тебе или кому-то еще, если бы это было возможно! Но это невозможно — дар прячется в нашей крови, в наших «структурах наследства». И теперь… я не знаю, это, видимо, все, — Эдиан не сдержалась и грустно опустила взгляд. —  Сегодня сила проснулась, и я уже бесплодна…

— Да подожди ты! — Сарита посмотрела на нее чуть раздраженно и задумчиво. — Уверена, так быстро это не происходит! Нужно узнать, как именно и через какой срок женщина теряет способность иметь детей. Не с первого же магического «вздоха». Может, еще не все потеряно! Не вздумай реветь, слышишь меня, Эдиан, не вздумай!

Глава 11

Спустя три дня.

— По-прежнему не учится? — усмехнулся Герберт, глядя в шар. Возле шара он теперь проводил слишком много времени, будучи не в силах отказать себе в удовольствии посмотреть, чем там занимается его маленький упрямый эльф.

Вот и сейчас ему было сложно оторвать взгляд от шара, в котором Эдиан шла по коридору и весело болтала сразу с тремя парнями со своего курса. Парни Герберта страшно раздражали. С тех пор как он сделал внушение двум наглым аристократам и жестко наказал Симона Киаре за оскорбление подопечной, вся Академия знала, что обижать девушку, равно как и приставать к ней, нельзя, придется иметь дело с самим черным ректором. Но они бесили даже тем, что она с ними мило и непринужденно разговаривает. С ним же здоровается, делает сдержанный книксен и лаконично отвечает на вопросы. Глупая девчонка, в ярости думал Герберт в такие моменты. Не понимает, что, вызывая его гнев, она лишь нарывается на то, чтобы оказаться взаперти.

Но… он по-прежнему этого не сделал, сам плохо понимал, почему. Даже не принуждал ее к индивидуальным занятиям, на которых, наверняка, быстро нашел бы способ заставить ее применить магию. Запугал бы. Например, перед перспективой оказаться его бесправной любовницей или великой волшебницей она точно выберет магию…

От этой мысли становилось особенно противно.

Сейчас визит Кранга, которого он сам же и вызвал, воспринимался как раздражающий фактор, отвлекающий от наблюдения за эльфом. Хотелось, чтобы от него все отстали и можно было в полной мере насладиться тоненькой фигуркой внутри шара.

— Не учится, — подтвердил Кранг. — Стихии послушны ей, реагируют на нее сами. Но девочка ничего не делает. Просто сидит, смотрит и не прилагает никаких усилий, чтобы управлять магией хоть как-то.

— Бережет свое детородное чрево, — усмехнулся Герберт. — Что ж… магистр, думаю, мне следует самому позаниматься с ней.

— Великий магистр, — ответил Кранг, немного помолчав. — Девушка боится вас, это очевидно. Это не лучшая почва для раскрытия таланта…

Герберт, скрипя зубами, кивнул в знак согласия.

— Дайте мне еще неделю. Позвольте, я поговорю с ней.

Герберт удивленно поглядел на Кранга. Молодой магистр был у него на хорошем счету. Исполнительный, вдумчивый, преданный магии и преподавательскому делу. И по возрасту он был ближе к Эдиан и ее друзьям. Вдруг у него получится, подумал Герберт и дал согласие.

Правда, какое-то нехорошее подозрение тонкой ниточкой промелькнуло  в его сердце.

Когда Кранг ушел, неожиданно просигналило «окно связи» у дальней стены кабинета. Аналог «шаров дальновидения», но позволявший не только смотреть, но и слышать. Герберт давно ожидал вестей от вампира и спешно провел рукой, чтобы активировать «окно».

Это действительно был магистр Броуди. Выглядел он потрепанным и явно голодным. На заднем фоне были темные скалы, по-видимому, магистр все еще находился в районе отрога троллей.

— Великий магистр, — серьезно произнес он. — Я частично выполнил ваше поручение. Тролли согласились продать ее, если… я сумею найти ее в пещерах. Там слишком много истерзанных, умирающих дам, и те, что еще могут говорить, хотели выдать себя за искомую особу, в надежде, что я увезу их с собой. Видимо, стать жертвой вампира им казалось более привлекательным, чем оставаться там…

— Ближе к делу, магистр, — сказал Герберт. — Я понимаю, что это было непростое задание. Как я обещал, оплата будет достойной.

— В итоге я нашел ее после долгих блужданий по пещерам с нечистотами, — вампир брезгливо поморщился, потом чуть отодвинулся, и Герберт заметил позади него на траве неподвижное тело женщины. В обрывках одежды, с одной оголенной грудью. Ее серые, как будто засыпанные пеплом, волосы разметались по траве. Лицо грязное и бледное, с обессиленно закрытыми глазами. Казалось, в этом теле совсем не осталось жизни. Но… женщина действительно была очень похожа на Эдиан. У Герберта даже что-то сжалось внутри.

— Она жива? — напряженно спросила Герберт.

— Да, но она умирает. Я сделал все, чтобы подлечить ее и доставить к вам живой. Но… боюсь, чтобы спасти жизнь этой женщине, нужен маг сильнее меня. Сильнейший маг, — подчеркнул Броуди. — Великий магистр, боюсь, если вы лично не приедете сюда, я не смогу довезти женщину живой. И никто не сможет. Здесь нужны ваши навыки. Или некромантия, а это вряд ли вас устроит… — вампир чуть усмехнулся.

Герберт про себя сплюнул. Оставлять Академию, то есть оставлять эльфа без присмотра, ему не хотелось ни на секунду. Но вытащить с того света ее мать — слишком важное дело. Только имея такой рычаг давления на девочку, можно быть полностью уверенным, что она сделает все, что нужно. Не ломая ее тонкую психику прямым насилием.

— Я выезжаю. Любым способом сохраните ей жизнь до моего приезда! Любым способом, Броуди, слышите меня!?

Герберт погасил «окно связи» и вызвал секретаря, чтобы тот оповестил заместителей, что ректор отлучится на два-три дня.

***

Эдиан вышла в коридор из аудитории даже довольная. Удивительно, но у нее получалось! Иногда во время упражнений ее сила вырывалась наружу, но она ни разу не управляла ею.

Глава 12

Эдиан опешила от его слов. У нее в голове не укладывалось то, что сказал Кранг. Он хочет жениться на ней? Ему не все равно, что с ней происходит, он влюблен в нее… или что?

Или… Мерзкое липкое подозрение просочилось в сознание. Она не хотела думать так о мессере Кранге, но, видимо, придется поверить в очередное разочарование.

Стало больно внутри, хоть вообще-то ей бы радоваться, что привлекательный взрослый мужчина предлагает то самое, к чему она стремится.

Но когда дошло до дела, Эдиан хотелось спрятаться под стол, только чтобы не принимать такого решения.

— Вы… влюблены в меня? — тихо спросила Эдиан. Произносить это было стыдно, но прежде чем ответить ему, она должна все понять окончательно.

Кранг понимающе улыбнулся.

— Все мужчины в Академии, что видели тебя, немного в тебя влюблены. Я не исключение, — мягко произнес он.

«Нет, — подумала Эдиан. — Я не такая дурочка. Я могу отличить искренние чувства от чего-то другого. Вот Кай влюблен в меня, Ганс — тоже. Некоторым другим парням я очень нравлюсь. А вы, мессер Кранг, наверное, хотите меня, но не более того. А еще больше хотите другого».

— Вряд ли, — тихо, но твердо сказала Эдиан и подняла на него взгляд. Хотелось плакать, но она собралась. Сейчас нужно пройти по тонкому льду и принять единственно верное решение. — Скорее, вы хотите титул и имение, положение в обществе. То, что прилагается ко мне, если я смогу родить. Так, мессер Кранг?

Преподаватель внимательно поглядел на нее и вдруг рассмеялся. Не очень приятно — покровительственно, как взрослый мужчина может смеяться над наивностью маленькой девочки.

Эдиан стало противно. Особенно — от осознания, что Кранг оказался бессердечным чудовищем ненамного лучше ректора. А она… на секунду почти поверила, что он просто сочувствует ей и хочет помочь.

— Надо же, насколько ты прямолинейна, Эдиан, — сказал Кранг, отсмеявшись. — Признаюсь, да, для меня важны эти приятные мелочи, предлагающиеся к тебе. И не нужно осуждать меня. Видишь ли… я из простой семьи и всего добился сам. Сейчас у меня есть хорошая должность в Академии, некоторые сбережения, уважение коллег и прочее. Нет лишь того, что мне никогда не получить самому — высокое положение в «светском мире», за стенами Академии. И да, я амбициозен. Это все важно мне. Что ты смотришь на меня, как на насекомое, Эдиан? Я вовсе не столь циничен, как ты думаешь. Я действительно немного влюблен в тебя. Ты мне очень нравишься — умная, изящная, упрямая и красивая. Я всего лишь предлагаю помочь друг другу. Ты дашь мне совершить иерархический взлет, а я дам тебе то, что хочешь ты — брак, детей и избавление от магии. Это честная сделка. И поверь, Эдиан, я буду тебе хорошим мужем. Думаю, со временем нас свяжет искренняя любовь, чтобы ты сейчас ни думала об этом своей молоденькой романтичной головкой…

Вот за эту «головку» ей уже хотелось пристукнуть его! Эдиан сжала зубы. Оскорбленные женские чувства боролись в ней с осознанием, что Кранг предлагает ей как раз то, что нужно.

А на что она надеялась, дурочка, решив отдаться кому-нибудь в стенах Академии? Думала, что ее ждет искренняя сильная любовь, то, о чем пишут в книгах? Нет, она знала, что идет на сделку или на унизительное соблазнение мужчины своей красотой, чтобы забеременеть.

Кранг предлагает ей лучшее из возможного. Законный брак, настоящую семью. И плевать, что он не любит ее. Сотни девушек, особенно ее класса, вступают в династические браки по указанию отцов. Им приходится смириться с этим. Просто за них решают отцы, а ей, Эдиан, нужно самой принять или не принять предложение вступить в брак по расчету.

Больше минуты она молчала под испытующим взглядом Кранга. Сейчас он опять напоминал проклятого ректора. Его ученик, наверное, с усмешкой подумала Эдиан. Но было одно отличие…

Взгляд Герберта на нее, в отличие от Кранга, всегда был… горячим. В нем горело искреннее, пусть и не самое высокое, чувство. А во взгляде Дейла — лишь деловая сдержанность и похотливый, но холодный, интерес.

В сущности… ректор смотрел на нее лучше. Даже вспышки гнева в его глазах были настоящими, живыми, и в чем-то приятными — так она понимала, что удалось задеть его за живое.

—  А как мы сделаем это? — спросила Эдиан. — Мне запрещено покидать Академию. И… у меня на руке… браслет, —  Эдиан показала Крангу запястье. Теперь она и сама порой невольно видела там мерцающий обруч. —  Так что «кандалы», как смеялся Симон в самом начале, у меня действительно есть, — добавила она с усмешкой.

—  Ты еще и остроумна, —  улыбнулся Кранг. — Этот вопрос я должен понимать как согласие?

Эдиан кивнула, надеясь ничем не выдать то, что думает на самом деле.

— Что ж, это все решаемые проблемы. Было бы намного сложнее, если бы ректор был здесь… Но, видишь ли, сегодня он отлучился на несколько дней, и у нас есть время, чтобы привести в действие мой простой план.

Эдиан вскинула на него глаза:

— Что? Ректор уехал?!

Почему-то мысль, что Герберт уехал и она не будет неведомым чувством ощущать, как он ходит, ест, спит за стеной… высокий, сильный, коварный… не доставила ей никакой радости. Скорее появилось странное чувство пустоты.

— Да, адептам, даже тебе, он не сообщает о таких вещах, — усмехнулся Кранг. — А преподаватели получили оповещение, что ректор в отлучке, и в случае чего необходимо обращаться к его заместителю — первому проректору. Я выведу тебя из Академии — со мной охрана пропустит. Мы отправимся в ближайший храм и проведем венчание. В церковных книгах останется запись о нем. Впоследствии это позволит нам легализовать брак.

Глава 13

— Тогда, Кай, милый, послушай! — Эдиан с мольбой посмотрела на него, преодолевая стыд, что сама «делает предложение» мужчине. К тому просит его бросить учебу в Академии, круто изменить свою жизнь. — Мы должны убежать сегодня вечером. Мы консумируем наш брак… сейчас. Потом нужно как-то выбраться из Академии и пойти к священнику. Твои родители в городе живут, ты говорил? Ты можешь взять у них разрешение на брак — тогда будет разрешение с одной из сторон, этого достаточно, если речь идет о спасении чести девушки, священник примет! Еще попроси разрешение на отъезд в Эллинойс — с ним у Эрбина нет договора о выдаче беглецов!

Кай сосредоточенно кивнул.

— Да, родители близко живут, я успею! Они не будут возражать.

—  Мы поженимся и сразу уедем в Эллинойс.

— Но нам нужны деньги, у меня их мало, — закусив нижнюю губу, сказал Кай, при этом лицо его стало сосредоточенно-твердым. Видимо, до него начало доходить, какую рискованную авантюру предлагала ему Эдиан.

— Мы продадим мое кольцо! — сказала Эдиан и показала на свой безымянный палец. — Оно очень дорогое! А потом в Эллинойсе ты, наверняка, сможешь работать подмастерьем целителя и закончить образование. У них нет Академий, все учатся у своих мастеров… Кай, миленький, нужно только придумать, как мне выйти с тобой из Академии…

Лицо Кая вдруг помрачнело.

— Это возможно, Эди, — он крепко взял ее за плечи. — Возле зоопарка…

— Какого зоопарка? — удивилась Эдиан.

— Зоопарка магических тварей в дальнем флигеле, — махнул рукой он. — Есть лаз, про который знают многие студенты. Иногда ночью, когда основные входы в Академию закрыты, мы оттуда выбираемся в город... Мы пройдем там. Но, Эди! — он выдохнул и твердо посмотрел на нее: я не могу… консумировать брак до его заключения. Я… не могу сделать тебя бесчестной женщиной даже на пять минут.

Он сжал ее плечи почти до боли, а в лице появилась упрямая, твердая решимость.

«Кретин благородный! Идеалист чертов!» — подумала Эдиан и тут же устыдилась, ведь вообще-то она слов таких даже знать не должна. Вот что значит целыми днями учиться и общаться с мальчишками-хулиганами.

— Кай! — почти крикнула она. — Но… если мы не сделаем это, то либо ректор рано или поздно заставит меня учиться по-настоящему, и тогда я… не буду с тобой и не рожу детей. Либо… завтра утром мне придется убежать с Крангом и выйти замуж за него. Он это предлагал мне! А я хочу быть с тобой, а не с ним!

— Что?! — пальцы Кая уже просто впились ей в плечи.

— Ой, Кай, мне больно!

— Прости… — он разжал ладони. — Наш магистр хочет жениться на тебе?

— Да, этот план придумал он. Он хочет срочно консумировать брак, а потом утвердить его в церкви по статье «спасение чести невесты». И… Я не могу, Кай! Я боюсь его, пойми. Он чудовище! Ему нужен мой титул и наследство. Он меня не любит… Он может вообще потом убить меня, когда стану не нужна!

Эдиан сильно сомневалась в этом, но невольно сгустила краски перед Каем.

Парень отвернулся и со всей силы заехал кулаком по стене.

— Паршивый гад! — сказал он. — Ты ему не достанешься! Хорошо, Эди, — он снова поглядел на нее, в глазах появилось спокойствие. — Мы убежим и поженимся…

— То есть ты согласен?

— Да. Но… мы не будем… спать вместе, прежде чем нас обвенчают… Пойми, я… люблю тебя. Ты мой чистый ангел, я не могу… сделать тебя распутной девкой.

«А если я сейчас оболью себя из пузырька, что дала Сарита? — подумала Эдиан. — Что тогда ты заговоришь?!»

— Значит, я стану бесплодной волшебницей, и мы уже никогда не будем вместе. Ведь нет другого выхода! 

— Да подожди ты, Эдиан! Мы поступим по-другому. Ты просто не знаешь. Мой родной дядя — священник. Я уговорю его, и он просто нас поженит. Если что, сошлется, что брак был консумирован раньше и он спасал честь девушки, хоть это будет и не так. Он всегда любил меня. Он даст нам свидетельство о браке. Оспорить его Великий Магистр не сможет, ведь все будет по закону — брак, зарегистрированный на территории Эрбина. И церковь не подчиняется магам и не боится их. После этого мы сразу поскачем в Эллинойс… Дай мне свое кольцо, я продам его и договорюсь о покупке лошадей.

— Хорошо, Кай, спасибо! — Эдиан ловко сняла с пальца мамино кольцо. Расставаться с ним и сейчас было непросто, она вздохнула, немного помедлила, прежде чем положить его на большую ладонь Кая.

 Но другого выхода не было.

А еще в какой-то степени упрямство Кая и его дурацкий идеализм ее успокоили.

Она шла с ним в пустую комнату, чтобы отдаться ему. Хотела прыгнуть в бездну и уговаривала себя, что не боится.

А теперь получалось, что новая жизнь, в которой она потеряет невинность, начнется не сейчас, она не станет «распутной девкой», которая уговорила мужчину переспать с ней. В груди растеклось облегчение. На самом-то деле ей было очень страшно, как это, когда мужчина овладевает тобой, оказывается у тебя между ног, проникает туда тем, что она никогда не видела…

— Спасибо, Кай, что ты… такой хороший и честный! — искренне сказала она, инстинктивно подалась к парню, обняла его и прижалась головой к его груди.

Глава 14

Эдиан не могла бежать так быстро, как Кай, он буквально тащил ее за собой. А звук приближался. Преследующая их тварь явно была быстрее любого человека.

— Нам нужен узкий коридор, ему туда не пролезть! — крикнул ей Кай набегу. На мгновение светильник, летевший параллельно с ними, высветил его лицо — полное досады, перемешанной со страхом. — Я не боевой маг, прости!  Да и… от них половина магии отскакивает! Очень устойчивые твари!

Но до узких проходов, что они давно уже преодолели на пути к зоопарку, было слишком далеко. Угрожающее рычание раздалось совсем близко, Эдиан в панике оглянулась и уловила очертания большой ящерицы, в холке достававшей чуть ли не до потолка.

Эта ящерица почти настигла их.

— Стой, Кай, нам не успеть! Он бросится со спины! — закричала она и резко остановилась.

— Да, ты права… — запыхавшимся голосом подтвердил Кай и тоже затормозил. Держась за руки, они повернулись в сторону чудовища. Оно тоже остановилось, буравя их злыми зелеными блюдцами.

— Готовится к прыжку… — произнес Кай обреченно. Потом выдохнул, как человек, решившийся на смертельный шаг, и сказал: — Говорят, пока он рвет одну жертву, больше никого не видит… Ты успеешь убежать, — и одним движением задвинул Эдиан себе за спину. — Беги, Эди!

В его ладонях родилась яркая светящаяся молния. Сам он встал, выставив одну ногу вперед, в боевую стойку.

— Я его встречу, мы еще поборемся! — сказал он с наигранным смехом.

«Псих бешеный! Мой любимый псих!»  — подумала Эдиан. Он еще и смеется!

Да, на мгновение в ней возникло искушение броситься бежать. Но это была лишь тень намерения. Ведь… неужели он думает, что она может бросить его на растерзание твари и убежать, как последний трус и подлец?!

— Нет, никогда тебя не брошу! Это я втянула тебя во все это! — крикнула она ему и выскочила из-за его спины.

— Беги, я сказал! — прорычал Кай и снова попробовал толкнуть ее в обратном направлении.

Но Эдиан крепко вцепилась в его рукав и широко расставила ноги, чтобы не упасть от толчка. И тут ее осенило…

— Стой, Кай! Если боевая магия от него отскакивает, ты этим ничего не сделаешь… Нужно... другое. Обрушить на него свод! Завалить камнями! — шепнула она ему на ухо, словно безмозглая тварь могла понять смысл ее слов. — Ты можешь? Это общая магия, не боевая… На лекции говорили, нужно создать «клинок из воздуха» и прорезать им камень…

— Да знаю я! У меня… просто не хватит сил на это. Это ректор такое может, не я… Проклятье!

— Тогда убегаем, пока он стоит! — Эдиан потянула его за рукав, но пытаться сдвинуть с места Кая для нее было все равно, что переставить скалу на другое место.

— Он бросится, как только мы побежим! Ты должна спасаться одна… — Кай откинул ее руку и снова толкнул.

В этот момент тварь зарычала и… Она не стала дожидаться, когда люди снова побегут.

Дальше Эдиан видела и ощущала все так, словно время замедлилось.

Она успела все — понять, что происходит, увидеть, как огромный, похожий на варана, зверь летит на них в гигантском прыжке, как с рук Кая срывается бесполезная молния…

Увидеть и принять решение.

Зверь был быстр — быстрее человеческих ног. Но не быстрее силы, что жила в хрупкой девушке Эдиан и ждала своего часа. Эдиан подняла руку, приказывая этой силе  работать. Выбросила ее из себя — осознанно, как учили на уроках, где она била баклуши и прикидывалась, что ничего не может.

Преобразовать воздух — вот так! Как она, оказывается, хорошо помнит то, что говорил проклятый Кранг на своих занятиях!

Клинок воздуха — плотный, резкий, ударил в твердый камень. Одно мгновение — и трещина пошла по потолку над тем местом, где тварь приземлилась, чтоб оттолкнуться и сделать смертельный для Кая с Эдиан прыжок. Эдиан представила, как клинок воздуха кромсает камень.

 «А можно ведь еще проще…» — вдруг пронеслось в голове.

В ту же секунду она направила вторую ладонь так, чтобы кинуть еще один воздушный клинок прямо в монстра. О, как просто они делаются! Это все равно, что водить руками перед собой, не прикладывая усилий!

Раздался визг и хрип. Клинок взрезал шею твари, черная кровь брызнула во все стороны, Эдиан инстинктивно поморщилась — одна капля попала ей прямо в лицо.

Еще миг — и огромный камень, вырезанный из потолка, с грохотом обрушился на истекающую кровью и дергающую ногами тварь, погребая ее в лабиринте древней Академии.

…А Эдиан смотрела на свои руки — они светились силой, магией, которую она отвергала все это время. Сила бурлила и внутри, готовая в любой момент вновь вырваться на волю и служить своей хозяйке.

Ей хотелось творить магию. Еще и еще. Ощущать власть над стихиями, преобразовывать их. Спасать людей своей силой, лечить… Карать недостойных.

Творить и преобразовывать, как глину. Лепить из своей немереной силы то, что хочет. Ведь это такое… оказывается, это такое удовольствие!

…И одновременно ощущала, как внутри нее, где-то ниже пупка отмирает, рассасывается что-то очень важное, очень дорогое. А на его месте образуется пустота. Бесплодная равнина.