В погоне за молнией

В погоне за молнией. Книга 1. Глава 1. Дмитрий

Всегда любил ненастную погоду. Пустынные улицы, нет этих вечных толп народа и пробок по выходным. Можно спокойно пробежаться по парку, слушая в наушниках любимую музыку и не бояться, что в тебя случайно врежется какой-нибудь подросток на велосипеде или роликах и уставится на протез. Что все будут смущённо отводить глаза и делать вид, будто меня не существует. А ведь всего лишь год прошёл, как я стал никем, как вся моя жизнь рухнула.

Я был успешным бойцом по смешанным единоборствам, хотел даже мастера получить. Самбо, рукопашный бой, борьба — вот чем я жил все эти годы, стремился в большой спорт, грезил им. И всё полетело к чертям собачьим, когда мне навстречу выскочил пьяный мажор на джипе. Ему то что, а мою легковушку закрутило с сумасшедшей скоростью и об столб с размаху. Выжил лишь чудом. Очнулся я уже в больнице без руки. Конечно, о спорте пришлось забыть навсегда, мечта так и осталась недосягаемой высотой, до которой мне больше никогда не дотянуться...

Папаша этого недотёпы замял дело, оплатил мне лечение и организовал этот грёбаный протез. Будто мне с ним жить легче будет. Ага, как же. Друзья отвернулись, девушка бросила — зачем им унылый калека? Одиночество стало единственным моим спутником, в которое иногда врывалась моя взбалмошная сестра и вытягивала меня из дома. Сам я настолько замкнулся в себе, что выхожу на улицу лишь в дождь, когда людям некогда рассматривать мои шрамы...

Медленно бегу, дышу полной грудью. Запах первых весенних дождей непередаваем: опьяняющая смесь озона с чистым кислородом, молодой мокрой листвы, травы и цветов на деревьях. В такие минуты кажется, что и не бежишь вовсе, а летишь, соревнуясь в быстроте с порывистым ветром. Будто совсем неизведанный мир открывает перед тобой свои объятия. Нет больше жуткого запаха бензина, нет прожигающих, любопытных глаз, нет кучи неотложных дел, нет вечно недовольных родственников, ничего нет, кроме меня, ветра…

И молнии!

Всё произошло в какие-то считанные мгновения: яркая вспышка в глазах и меня отбрасывает назад метров на десять на что-то мягкое. Приходит боль, выворачивая всё тело в судорожных спазмах, от которых мир вокруг смазывается в чёрно-белую кляксу, и жуткий, непередаваемый страх. Я не хочу умирать, только не сейчас, только не так нелепо. Смотрю на небо, на проносящиеся мимо странного цвета облака и тут надо мной склоняется морда какого-то жуткого клыкастого монстра. Кричу изо всех сил не своим голосом, а чудище хватает меня за шкирку и поднимает над обрывом, в котором носятся целые полчища таких же тварей, кромсая и топча людей в странных доспехах.

Монстр ревёт во всю глотку, они замирают и смотрят на вертящегося в его когтях меня. Только сейчас чётко начинаю осознавать, что лучше бы умер от молнии, а ещё лучше не приходя в себя в больнице после аварии. Быть разорванным на куски этим полчищем — участь ещё похлеще предыдущих. И как я вообще умудрился в такое вляпаться? В голове была сплошная каша, заканчивающаяся вспышкой молнии и болью. Только это мне сейчас явно ничем не поможет.

Моя толстовка с жутким треском начинает рваться вместе с капюшоном, но не за чудище же мне хвататься в надежде спастись, поэтому с какой-то обречённостью, что ли, смотрю вниз на поджидающее меня месиво. Встряхнув в очередной раз свою добычу, зверюга остаётся с моим капюшоном, а я кубарем лечу вниз. И тут, то ли с перепугу, то ли у меня окончательно съехала крыша, от ударов камней по голове, моё тело на глазах неожиданно начинает меняться, превращаясь в точную копию того монстра на скале. Долетел до земли почти в невменяемом состоянии от происходящего ужаса и не человеком вовсе. Воспалённое сознание ещё удивлённо так констатировало, что теперь у меня две здоровенные лапы с когтями, а протез во время трансформации отлетел куда-то в кусты…

Когда свалился под лапы к удивлённым монстрам, от неожиданности они даже попятились, пытаясь в столбе пыли, что я поднял, определить, что к ним свалилось. Мой несостоявшийся убийца разъяренно заорал сверху и прыгнул следом, точно приземлившись напротив меня и оскалив клыки. Вот теперь точно полный трындец, — печально констатировало человеческое сознание и окончательно отключилось.

Все монстры вокруг застыли, наблюдая, как мы кружим друг напротив друга, два полностью одинаковых вожака в преддверии схватки, и не могли понять, что происходит, и какой из нас настоящий? Поэтому лишь утробно подвывали и били лапами землю, поднимая в воздух тучи пыли. Люди, пользуясь моментом, кто бежал подальше сломя голову, кто добивал неожиданно увлёкшегося зрелищем противника.

Вид соперника обострил и разозлил звериную суть, в которой я сейчас был заперт. Он походил на жуткую смесь из тигра и человека, этакая жертва генной инженерии, во флаконе из дикой ярости: рыжая шерсть в полоску покрывала мускулистое человеческое тело; грива, больше похожая на волосы и хвост, яростно бьющий землю; на тигриных ушах странные кольца, а клыки выступали изо рта, как у доисторического саблезубого гиганта; огромные жёлтые глаза с вертикальным зрачком были, можно сказать, разумными, потому что с такой ненавистью и злостью животное явно смотреть не будет; лапы просто здоровенные с длинными острыми когтями, как у оборотней из ужастиков; ростом это чудище было примерно метра три, а может, даже больше, вставало то на две задние, то на все четыре лапы, впиваясь когтями в землю. И самое странное: он был в штанах. Зверь в штанах! То, что я теперь выгляжу примерно так же, уже не имело значения, в отсутствие рассудка включился инстинкт самосохранения, а для него главное — выжить.

Монстр оскалил острые зубы и ринулся в бой, пытаясь меня зацепить когтями. Я инстинктивно успел отскочить в сторону и он, слегка задев мне шерсть, на всём ходу врезался в своих сородичей, рассвирепев ещё сильнее. От его грозного рыка, казалось, содрогнулась даже земля. Сметая всё и всех на своём пути, он кинулся ко мне. Я попятился, но бежать было некуда, нас кольцом окружили эти твари, предупреждающе скалясь. Тут либо я его, либо он меня, других вариантов просто не было.

Глава 2

Приходил в себя долго и мучительно, болело буквально всё, дышал с трудом, через разрывающий на части кашель, были слышны хрипы. Значит, внутреннее кровотечение, возможно, повреждены лёгкие. Совсем, как после аварии. Может, меня кто-то сбил? А всё, что было дальше, лишь плод моего воспалённого сознания.

Но когда всё же удалось открыть глаза, понял, что не привиделось. И это была точно не больница. Скорее, морг. Я лежал голышом в прозрачном саркофаге, весь в трубках, с перемотанной окровавленными бинтами грудью. По трубкам в меня втекала какая-то голубая жидкость, а вытекала жёлто-зелёная, похожая на гной. Хотелось орать от ужаса, попытаться выбраться, но я даже рукой не мог пошевелить. Последним воспоминанием всплыло это слово: "варлок". Что оно может значить? Поэтому меня сюда посадили и теперь накачивают непонятно чем?

Лаборатория… — ужасная мысль ввергла в ступор, хотелось верить, что я ошибаюсь, но всё вокруг было похоже именно на это. Возможно, поэтому вся грудь в окровавленных бинтах, меня походу уже препарировали, как лягушку, из-за этого так всё болит…

Шипя от боли, выругался матом, пытаясь вырвать руку из крепких пут. От бессилия орал и бился затылком об холодную твёрдую поверхность, на которой лежал. Хотелось вырубиться, потерять сознание, умереть и не видеть всего этого ужаса, но оно, как назло, не хотело уплывать в небытие, фиксируя малейшие детали. Хотя, тут и рассматривать толком нечего. Комната странного светло-серого глянцевого оттенка, освещение выходит будто из ниоткуда, скорее светятся саркофаги, и да, помимо моего, тут их было штук шесть в ряд. У четырех закрыты крышки непроницаемым стеклом, другие прозрачные и подсвеченные, как и мой, но пустые. Я был тут один на всеобщем обозрении, весь голый и в бинтах.

Люди! Да что же это за люди в доспехах? А, может, они совсем и не люди. И зачем они со мной так поступили? Ведь, по сути, я помог им одолеть хотя бы одного монстра и вот эта у них такая благодарность, ничего не скажешь...

Дверь сбоку внезапно открылась, и в эту странную комнату вошёл вполне нормальный дедок в белом плаще и смешных круглых очках. Его седые волосы нечёсаными клоками торчали вверх. Он что-то бубнил себе под нос и тёр лоб. Не поймёшь — учёный или доктор. Надеюсь, что всё же последнее, хотя по виду больше первое.

Он прошёл мимо меня, совсем не замечая, что я за ним наблюдаю. Медленно подошёл к соседнему саркофагу и положил на него руку. Крышка тут же стала прозрачной, как и у меня, а в нём лежал на вид совсем обычный человек, если не считать голубых татуировок, тянущихся по рукам, странное переплетение узоров и непонятных иероглифов. Да и волосы у него были столь белые, по сравнению со смуглой кожей, что они будто светились. А когда от рук старика к нему потянулись какие-то белые нити, окончательно убедился, что у меня съехала крыша. Ведь такого, б...ть, просто быть не может! Внимательно рассматривая своего подопытного, старик вдруг спросил:

— Всё никак не пойму, кто ты. Гибрид варлока и аталанта, или какое другое существо? Как могло подобное вообще случиться? Неужели они начали красть наших женщин… но... я бы об этом знал… Ничего не понимаю, анатомия наша, выглядишь, почти, как мы, но как ты смог принять их облик и ускоренную регенерацию? И почему ты убил вожака?

Я почему-то понимал каждое его слово, и выглядел старик вполне мирно, по-нашему даже, если не считать его странных манипуляций и того, что он упорно делал вид, будто меня не замечает. Да и смысла врать я не видел, всё равно догадаются, и вообще, вдруг они этих гибридов убивают, поэтому сказал, как есть:

— Я человек. Не знаю, как попал сюда и как смог превратиться в ваше местное животное, единственное, что помню, как меня в моём мире ударила молния. Очнулся уже на поле боя, в лапах зверя.

Старик удивлённо повернул голову в мою сторону. Его глаза выглядели, как два блюдца, увеличенные линзами. Смотрелось весело, но мне было не до смеха. Может, я всё же в больнице их мира, а не в лаборатории, и этот старичок – просто добрый доктор, от этой мысли стало немного спокойнее. Вот если бы я ещё не висел голышом непонятно в чем, было бы даже сносно.

— Молния?! Неужели он выкрал её?! — тем временем спохватился дед, видно, наконец "переварив" информацию. Он схватился за седые волосы и умчался из комнаты, оставив меня гадать, что он имел в виду. Его что, больше интересует молния, чем иномирец?

Началось томительное ожидание, при этом я удивлённо заметил, что мне стало легче дышать, хоть и воздух тут был вот прямо сладкий, будто в нём рассыпали ванильный сахар, и запах был очень даже схож, неприятно, но терпимо. Боль постепенно отступила, и я даже смог немного пошевелить кончиками пальцев на ногах. Надежда на то, что меня всё же лечат, а не изучают, как лабораторную мышь, помогла справиться с подступающей паникой от всей этой ситуации.

Мужчина, лежащий напротив меня, так и не пришёл в себя, но я хотя бы смог внимательно его рассмотреть. Различие между нами было не только в цвете волос и кожи, а в самом строении скелета. Он казался не только выше меня, но и более удлиненный, что ли. Даже черты лица были тоньше и длиннее, да это всё не сильно бросалось в глаза, но всё же. И эти странные голубые знаки на коже... чем дольше я в них всматривался, тем больше убеждался, что они, как живые, пульсируют и немного двигаются. Мне стало не по себе. Нужно как можно быстрее выбраться отсюда, пока я не превратился в нечто подобное, мне-то и зверя хватило выше крыши.

Когда дверь вновь открылась, я уже чувствовал себя намного лучше, даже хрип прекратился, была б ещё рука... ну, или хотя бы тот протез, чтобы не чувствовать себя таким уж беспомощным. В комнату вместе с растерянным стариком вошёл мужчина. Очень похожий на того, что лежал рядом, но выправка, амуниция, да и строгое хмурое лицо давали понять, что это военный. И не обычный, а высшего чина, раз дедок перед ним так расшаркивался, пытаясь в чём-то оправдаться, а одного его повелительного жеста хватило, чтобы он тут же, стремглав, бросился открывать мой саркофаг и отсоединять все эти противные трубки.

Глава 3

Минут пять шли какими-то запутанными узкими улочками, мимо домов, лестниц и смотровых площадок, поднимаясь всё выше на верхний уровень города, при этом все жители, что нам попадались, останавливались и шептались, либо провожали нас удивлёнными взглядами. Все они были, как я понял, одной национальности: голубоглазые блондины, со смуглой, как от хорошего загара, кожей. А одежда либо строго военная, как у этого молчуна, причём даже у женщин, либо чем-то напоминающая балахоны пустынных бедуинов. Может, потому что Солнце тут палило нещадно, а от сладковатого запаха окружающего воздуха кружилась голова? Неплохо было бы поехать хоть даже на повозке, всё равно, лишь бы закончился этот мучительный подъём, и вообще, как они передвигаются по городу? Только пешком? Не видно ни старинных экипажей, ни лошадей, ни машин, ни летательных аппаратов, да хоть бы лифт какой-нибудь придумали, уж лучше, чем в таком состоянии идти чёрт знает куда.

Только я об этом подумал, как мой провожатый завернул за угол, подошёл к каменной арке и приглашающим жестом предложил через неё пройти. Ну, вот, кажется, не одному мне голову напекло. Но чтобы не обидеть ненароком представителя расы иного мира, пожал плечами и шагнул через порог. Только оказался не с другой стороны, а у высокого белого здания, испещрённого голубыми символами и линиями, совсем, как на руках мужчины в саркофаге. Пока я удивлённо озирался по сторонам, приходя в себя от столь резкой перемены места, мой провожатый прошёл мимо, холодно бросив: "Не отставай", и направился точно к входу в это необычное здание. И то как зашевелились знаки, когда мужчина вошёл, не предвещало ничего хорошего. Я направился за ним следом, косясь на эти линии. Когда дошёл до двери и взялся за кованую витую ручку, как следует дернув на себя, она не открылась, а линии зависли над головой и ощетинились иглами.

Я медленно опустил руку и отступил от двери на шаг, не опуская взгляда от острых иголок, готовых вонзится в мою голову. Но тут дверь открылась, и из неё показалась недовольная физиономия провожатого: — Я же сказал: "НЕ ОТСТАВАЙ!" — он нервным движением расстегнул и поднял рукав, подставив руку под иглы. Линии на ней зашевелились в такт с теми, что были у нас над головой, иглы втянулись, и они опять спокойно распределились по зданию. Да-а-а, система охраны у них тут, что надо.

— Всегда будь внимателен к тому, что тебе тут говорят, иначе не выживешь. То, что тебе повезло в бою с варлоком, ещё не значит, что тебе также повезёт с силой аталантов, — не дав мне что-либо ответить на едкое замечание, он скрылся за дверью, в которую я еле успел забежать, прежде чем она с громким хлопком закрылась.

Впереди ждал пустынный коридор из белого глянцевого камня с голубыми прожилками и вкраплениями. И долгожданная прохлада. На этот раз старался не отставать, вдруг тут тоже есть ловушки для нетатуированных. Эти линии у них на руках вроде как пропуск в определённые здания города, поэтому рисунок отличался. У мужчины в саркофаге это были плавные линии, в виде волн и какие-то иероглифы и знаки, возможно, так выглядит их письменный язык, а у этого — разветвляющиеся от общей большой линии много мелких, и иероглифы прямо вплетены в них, а не текут отдельно. И что-то эти линии мне смутно напоминали, но я всё не мог понять, что именно.

Миновав длинный коридор, мы прошли через арку с вязким, будто сжиженным газом, и оказались в просторном зале, где на тронах, стоящих полукругом и креслах за ними, сидела куча таких же военных, что и проводник. Они что-то бурно обсуждали между собой, спорили, некоторые даже кричали, но лишь до тех пор, пока мы не подошли к ним ближе. Увидев меня, все смолкли, удивлённо разглядывая и качая головами.

— Стой тут, — бросил через плечо провожатый и направился к трону, что стоял в самой середине. Он сказал что-то грозному мужчине в нём, и сел в кресло по его правую руку.

— Я глава магистериума, Ковер Атар Кадаш. Скажи своё имя, человек, — обратился он ко мне, хмуро сдвинув белые брови.

— Дмитрий Стрельцов, — по рядам пронёсся ропот. Да что я такого сказал-то?

— Ты в самом деле являешься представителем иного мира и способности варлока получил случайно? — не обращая внимания на шум, продолжил он.

— Да.

— Как ты попал сюда, человек? Ты уверен, что тебя ударила именно молния?

— Да, уверен. После грозы я вышел из дома на пробежку и прямо в парке, несмотря на деревья и рекламные щиты, меня в лоб ударила молния, — показал на переносицу, на которой ощущался небольшой шрам, и правда заживление прошло удивительно быстро. — После очнулся в лапах зверя. Он скинул меня в обрыв. На лету и произошло обращение. Я не умею контролировать этот процесс, все получилось случайно.

— Хорошо, — задумчиво протянул он, откинувшись на спинку трона и внимательно меня рассматривая. — Ты хоть сам понимаешь, что ты здесь в огромной опасности и никто просто так опекать тебя не будет?

Я угрюмо кивнул.

— Единственное, что могу предложить, это найти молнию.

— По всему вашему миру? — обречённо спросил, представляя, что меня ждёт.

— Зачем по всему, у варлоков. Их главарь выкрал её, а ты его убил, и теперь она, скорее всего, в их логове. Нас они учуют за много лиг, а ты сможешь незаметно пробраться туда, просто обратившись в их подобие. Вернёшь ее нам, и мы отправим тебя обратно, так ещё и руку восстановим, решай.

Что уж говорить, предложение было заманчивым: вернуться в родной мир, так ещё и абсолютно здоровым. Для меня выбор был очевидным.

— Я согласен, но мне нужна подготовка. В чём нужно её доставить?

Магистр усмехнулся:

— Она сама ходить умеет, тебе останется только проследить, чтобы дошла живая.

Я удивлённо переспросил: — Живая?

— Ну, да. Она, конечно, та ещё стерва и многих тут конкретно достала, но без неё нам не выиграть войну с этими тварями, а тебе, человек, не вернуться домой, ведь это она умудрилась каким-то образом тебя сюда перенести, к тому же с ней совсем необязательно общаться.

Глава 4

Комнату мне определили в полуподвальном помещении огромного особняка, как оказалось, помощника самого главы магистериума. Гостеприимством Кавархан не отличался, в принципе, как и вежливостью, сразу дав понять, что такая великая честь, как находится с ним рядом, предоставляется не каждому аталанту, а тут непонятно кто из ниоткуда, поэтому, особо не парясь, спихнул меня подальше с глаз долой. Да приказал своим слугам приносить иногда еду, чтобы не сдох раньше времени.

Тут было сумрачно и сыро, через занавешенное старой пыльной шторой окно еле пробивался дневной свет, кровать тоже была, но назвать это кроватью язык не поворачивался, довершали интерьер шаткий стол и полуразвалившийся стул. Единственное, что радовало: температура здесь была вполне нормальной. Не знаю, как они живут в этом знойном климате, но для русского человека это всё равно, что попасть в хорошо пропаренную баню в шубе, когда пот ручьём становится обычным состоянием существования. И эта комната, первое время, была для меня настоящим спасением, особенно прохладный каменный пол, на который я валился после очередной изнуряющей тренировки на выживание. Жаль, что всё хорошее рано или поздно заканчивается, и о моей слабости к духоте догадался аталанский садист. Следующие ночи я уже проводил в комнате этажом выше в компании местной разновидности клопов. На мои, вполне оправданные, возмущения Кавархан лишь ехидно улыбался и едко замечал, что в джунглях меня ждут твари и пострашнее.

Дальше хлеще: пока я весь чесался и еле жевал сухпаёк из непонятно чего, по сравнению с которым армейский покажется пиром, этот мучитель уже готовил новые препятствия, тщательно создавая своей грёбаной силой очередной дикий квест на выживание в его просторном саду. И вот, с жуткой изжогой, я крадусь, бегу, прыгаю и ползу по голограммным джунглям, чтобы добраться до фонтана и, наконец, выпить хотя бы пару глотков воды. И тут начинается полный кошмар. На меня со всех сторон начинают выпрыгивать какие-то мутанты.

Сначала я думал, что это просто образы придуманных животных, пока одна меня чуть не сожрала, копируя их местного раптора, даже след от зубов на ноге остался! Разве мог я предположить, что тут у них вполне нормально могут жить разные видоизменённые динозавры. Не таких, конечно, огромных размеров, как были когда-то на Земле, и по виду, смахивающих на странных раптоносорогов, но ещё более опасные и проворные.

И самое печальное: единственное, что предоставил мне в качестве защиты Кавархан — палка. И отбивайся ей как хочешь от этой наколдованной живности и местных растений, которые тоже повергли меня в полный ужас, только пальмы оказались относительно безобидными, остальные были либо хищные, либо жутко токсичные. И каждая дрянь хотела слопать меня на обед, даже мелкие насекомые, которые собирались в кучи и выделяли ядовитые газы. Даже не представляю, как в таких условиях смогу добраться до деревни варлоков живым, а ещё нужно как-то вернуться в город и притащить им эту молнию...

К сожалению, научиться превращаться в то животное я так и не смог, и мизерный, но всё же шанс выжить, с каждым новым днём превращался в несбыточную мечту. А Кавархан, напротив, был этому очень даже рад и получал массу удовольствий, издеваясь надо мной до полуобморочного состояния. Ещё бы, бесплатно отдали на опыты иномирца. Как не воспользоваться такой щедростью?

Но как бы он ни изощрялся, у меня всё равно получалось каким-то чудом выгребать из очередных ловушек, иногда даже предугадывая его странную логику. В общем, он сделал своё дело: помог освоиться тут, так сказать, и даже зной отступил перед желанием придушить этого гада собственными руками.

Гнев на всю эту жизненную несправедливость рос с каждым днём всё сильнее, и когда на меня неожиданно, помимо местной фауны и рапторов, набросились ещё и копии варлоков, прыгнув откуда-то сверху, он, подобно вулкану, рванул наружу, сметая всё на своём пути. В общем, когда застилающий разум гнев и ярость сошли, я осознал, что кромсаю их уже не палкой, а когтями. Рука изменилась, став похожей на лапу варлока. Я, наконец, нащупал в себе то, что меня изменяет, назло Кавархану и его издевательствам. И это огромная злость на несправедливость! Какое же это было удовольствие видеть его вытянувшееся от удивления и досады лицо, особенно, когда я прямо спросил, отряхивая лапу от ошмётков его силы:

— Как вы в таких условиях выжили? Это ж надо было умудриться построить такой город, научиться пользоваться силой, и вообще, как-то еду добывать, когда вокруг столько хищников, что-то не стыкуется это всё.

Секунда растерянности на его лице сменилась ехидной усмешкой, и он в своей обычной, едкой манере заметил:

— Тебя это, наглый человечек, совсем не касается, и вообще, тебе тут не место! — но его взгляд... он почему-то изменился, обычного высокомерия в нём уже не было, скорее удивление, что я умею ещё и думать.

Через три дня, или три лунных оборота, как говорят местные, мне выдали подобие рюкзака с едой, водой, одеждой и верёвкой и выпроводили из города в джунгли, показав еле заметную тропинку между пальмами, заросшую травой по колено. До ближайшего селения варлоков по ней придётся идти целые сутки.

Кавархан был мрачнее тучи. Молча хотел вручить мне опять эту долбаную палку, но, видя взгляд, которым я его наградил, хмыкнул, надавил на почти незаметное углубление в середине, и из неё выехали два острых ножа. Затем сунул её мне в руку и, не обращая внимания на мой удивлённый вид, молча повернулся и пошёл обратно в город в сопровождении охраны в доспехах. Причем эти доспехи из чего-то прочного и достаточно легкого одевали все аталанты, когда выходили за стены города, включая и самого Кавархана. Только вот мне они явно не полагались...

Я стоял и удрученно смотрел уходящим аталантам вслед. От одной только мысли, что меня сейчас, толком не снарядив, как жертвенного барана, отправили на растерзание варлокам, выросли когти. Полной трансформации я так и не добился, а мне даже нормального оружия не дали. Что им сделает эта палка с ножами? Разве что поможет в зубах поковыряться, после сытного обеда! Ну, ничего посмотрим, кто ещё окажется жертвой! Я выберусь из всего этого ужаса и вернусь домой, несмотря ни на что!

Глава 5

В лесу дышалось легче, чем в городе, почти не чувствовал этого вездесущего противного запаха, зной тут тоже не так допекал, а через широкие листья пальм красиво проникали солнечные лучи, играя весёлыми зайчиками, на мирно колышущейся от ветра траве. И не подумаешь сначала, что тут так опасно. По деревьям и кустам стелилась еле заметная фиолетовая дымка. Я это заметил ещё из города, приняв ее за туман, но это было что-то другое и непонятное. Она будто следила за мной, перетекая красивыми клубами и завитками от дерева к дереву. То стелилась под ноги, то пряталась, стоило мне наклониться или обернуться.

Мне было не по себе находиться тут в одиночку, ощущать рядом что-то странное, непонятное, вроде даже живое, но не видеть этого, так еще и знать, что может случиться, стоит только расслабиться. Кавархан наглядно показал самое худшее развитие событий и, если бы не огромное желание оставить этого маньяка ни с чем, то, наверное, давно бы отказался от всей этой затеи и повернул назад.

Палку держал лезвием вперёд, не отпуская ни на секунду, готовый в любой момент защищаться, не ей, так когтями, поэтому медленно и аккуратно отодвигал лианы и молодые ветки деревьев, которые пытались забить тропинку, но по каким-то, только им ведомым причинам сторонились на ней расти. Лишь траве было безразлично, что тут иногда ходят аталанты и жуткие монстры. Интересно, почему стоило им только отойти от меня подальше и звенящая тишина джунглей тут же заполнилась трелями птиц и жужжанием насекомых? Будто я не представляю для них опасности, в отличие от аталантов. Вот и ещё одна загадка отправилась в копилку местных странностей.

Сколько ни высматривал в листве птиц, издающих такие удивительные звуки, так и не смог разглядеть ни одной. Мелкие зверюшки, что попадались мельком на глаза, были разных оттенков и непохожи ни на какие известные мне земные виды животных, странная нарезка, как в игре: составь новое животное из пазлов. Я усмехнулся: в детстве у меня получились кракозебр и слонобобр, весело будет, если и такие тут тоже водятся... Так я и шёл, внимательно все рассматривая и удивляясь. Особенно позабавили ящероптахи, которые смешно порхали по траве, ловя насекомых, похожих на кузнечиков. Пока нападать никто из них, вроде бы не пытался. Надеюсь, что и дальше мне будет везти, и до самого логова варлоков не встретятся местные рапторы.

Солнце стало медленно клониться к закату. В лесу стало совсем тихо. Я медленно шёл, стараясь производить как можно меньше звуков, попутно выбирая подходящее дерево, чтобы на нём переночевать. Оставаться внизу, ночью, когда тут рыщет столько хищников — чистое самоубийство. Правда, и вверху их может быть не меньше, но там хоть есть вариант хорошо спрятаться в листве тех самых пальм, например, а тут вокруг лишь трава, да и сворачивать с тропы я побоялся, мало ли что, вдруг её потом не найду.

Минут через десять дерево всё же нашлось, вроде бы оно не из тех ядовитых, хищных видов, что мне показывал Кавархан, достаточно высокое и ветвистое, снизу совсем не видно верхних веток, так ещё и рядом с ним росли две пальмы с широкими листьями, осталось только забраться. Веревка оказалась коротковата для такого гиганта, как я не пытался её докинуть до ближайших ветвей — всё без толку. Поэтому свернул её и, посмотрев на ствол, решил всё таки попробовать залезть. С одной обычной рукой это было бы достаточно проблематично, но стоило мне вспомнить презрительную ухмылку Кавархана, как бац, и у меня уже тигриные когти.

Прикрепил палку к рюкзаку и полез наверх. Это только казалось, что с когтями будет легче, а на деле — ни фига. Ну, зацепился, а дальше что? Второй руки с когтями-то нет, пришлось обхватывать дерево ногами, да так, чтобы успеть перецепить руку и не упасть. Лицо содрал, живот тоже, про ноги лучше и не думать, но я всё же добрался до верхних ветвей. Дальше было легче. Выбрав рогатую толстую ветку, привязал к ней длинную и прочную одежду аталантов, срезал листья пальмы и устроил себе что-то вроде гамака, с крышей из листьев, при этом хорошо закрыв листьями и те ветки, что были подо мной. Уставший и ободранный лёг на свою самодельную кровать, убедился, что всё крепко держится и точно не упадёт и тут же вырубился, несмотря на то, что был ужасно голоден. Через глубокий беспокойный сон даже не почувствовал, как дымка плотно закутала меня, будто в кокон, и слегка покачивала почти до самого утра. И совсем не слышал, что всю ночь по тропе рыскали страшные тени, выли и скулили, как гиены...

***

Утро было, пожалуй, самым лучшим за все время, что я находился в этом странном мире. Я, наконец-то, выспался, не было кошмаров, клопов и донимающей духоты. Разбудил меня восход местного солнца. С такой высоты это было поистине незабываемое зрелище: над бескрайней гладью джунглей вставал огненно-рыжий солнечный диск, его нежно обнимала фиолетовая дымка и будто очень не хотела отпускать, до последнего пытаясь вернуть его в свои объятия. Но как бы она ни старалась, оно всё же поднялось над лесом, осветив все вокруг своими палящими лучами, и дымке пришлось медленно и печально опуститься под кроны деревьев, чуть ли не до самой земли. Как же всё это... странно. Я и дома видел пару раз рассвет, но почему-то так не впечатлился, как сейчас. Здесь будто всё окружает неведомая мне сила, живая, думающая. Создавалось впечатление, что даже эта дымка с солнцем могут что-то чувствовать, переживать. От этих мыслей по телу прошла странная волна мурашек, появилось ощущение, что меня... услышали!

Я чуть не подавился очередным сухпайком, когда дымка резко повернулась в мою сторону и, сгустившись у дерева, плавно полезла наверх ко мне. В спешке засунул обратно еду, разрезал крепёжные узлы на одежде, всё скомкал и плотно запихнул в рюкзак. Прыгнул на соседнюю пальму как раз в тот момент, когда она добралась до ветвей, на которых я стоял, плотно облепив их со всех сторон. Когти поехали по коре, отдавая болью прямо в кости. Сжав зубы, пытался затормозить скольжение ногами, но все бесполезно, она слишком гладкая, а когти на одной руке не в состоянии выдержать весь мой вес. Так я и летел вниз, обдирая одежду и кожу, пока со всей дури не приземлился на задницу. Когти так и остались торчать в коре, пока я завывал от боли и матерился, выплёскивая эмоции наружу. Но лишь до тех пор, пока дымка не оторвала дерево прямо передо мной! С жутким треском она подняла его в воздух и бросила куда-то в джунгли. С перепугу рука сама трансформировалась в человеческую и я, что было сил, несмотря на боль, подпрыгнул и побежал по тропе к логову варлоков. За мной все трещало, летели комья земли от вывернутых деревьев, дрожала земля, когда они падали рядом, но я бежал, боясь оглянуться, боясь даже думать что-то, раз она улавливает мысли.