В погоне за счастьем

Пролог.

Нам свойственно придумывать себе идеалы. Видеть в людях то, чего возможно на самом деле и нет. Пытаться вписать их в свою действительность, словно дети радуясь совпадениям с нашими ожиданиями при взгляде сквозь розовые очки. Олицетворять с ними свои иллюзии. Оправдывать действия и слова. Не искать в них скрытого смысла. Справляться со своими эмоциями. Ведь идеалы не могут разочаровать! На то они и совершенные.

Нетривиальные.

Недосягаемые.
Несуществующие?! А хочется верить.
Далекие, словно манящие своей красотой мерцающие звезды в морозном небе. Заставляющие тянуться вверх. Быть лучше. Самосовершенствоваться в попытке достичь высочайшей планки, поставленной перед собой.

Вызывающие улыбку своим присутствием рядом. И пусть до звезды не дотянуться! Но так приятно мечтать, что однажды хотя бы взглядом ты захватишь краткий миг её падения! Успеешь загадать заветное желание, которое непременно исполнится! И тогда... Протянешь дрожащие в ожидании руки, чтобы в них трепетно и нежно упокоилась мечта.

Мы возводим воздушные замки, не задумываясь о том, что лёгкий порыв ветра способен развеять красивую картинку. "Идеалов не существует!"

Всю сознательную жизнь я думала именно так. Всегда. Жизнь ведь не сказка. Внутренний скептик усмехнулся бы, прочитав вышесказанное. Слово "всегда" в этом тексте явно неуместно. Ведь однажды моё мировоззрение рухнуло. Одним далёким солнечным днём, не предвещающим перемен погоды. Смены "собственного" мнения, складывавшегося годами... Господи, это я сейчас о себе? Той шестнадцатилетней девчонке, активно готовящейся к сознательной жизни? Только что закончившей десятый класс. Не читающей любовных романов и не пребывающей в потоке радужных иллюзий. Избегающей ухаживания парней. С чувством легкого презрением глядящей на подруг, страдающих от неразделенной юношеской любви. Недоуменно фыркая на их доводы, что чувства того стоят и тот один - единственный, ради которого захочется перевернуть мир, отдать себя с потрохами, этого достоин!

Как же сомнительно было поверить в то, что можно добровольно лезть в эту кабалу. В мои годы это казалось безумием! Тратить нервы и силы на парня, который не способен оценить твои усилия. Любовь... Период веры в сказки прошёл. Окружающая действительность не особо подпитывала осознание того, что она существует. Приятный миф, поддержанием которого активно пользуются опытные предприниматели. Всё в жизни продаётся! А с улыбкой и верой в хорошее будущее - намного быстрее. Чувства как двигатель торговли. Забавно. Неприятно. Зато это истинная правда.

Я тоже мечтала об этом... Нет, не о чувствах. О возможности научиться разбираться в желаниях людей. Угадывать их потребности. Строить маркетинговые стратегии. Уметь подчинять своей воле так легко, чтобы не возникало ощущение, будто это навязано тебе свыше...

Только в тот жизненный период предо мной стоял абсолютно другой план. Впереди уже маячило начало подготовительных курсов на поступление в престижный экономический вуз. Золотая медаль по окончании школы, которую я непременно должна была завоевать. Я даже была лично знакома с коллективом, где буду работать после выпуска из университета, не говоря уже о заранее приготовленной должности, которая последние пару лет так точно ожидала меня.

Всё было досконально продумано. Каждый шаг. Порой мне кажется, что пазл сложился ещё до моего появления на свет. Ведь его создатель вовсе не я... А я лишь пешка, которую старательно передвигают по доске умелые руки. Которой безболезненно можно пожертвовать, если она не оправдает своей необходимости в данной игре.

- Стремись быть самой лучшей, иначе ты не станешь достойной носить фамилию своего отца.

Слова мамы, отпечатанные калёным железом на подкорке головного мозга. Девочка с комплексом отличницы. С непроходимым страхом, таящимся в глубине души: "я не могу", "я не способна на большее", "могла бы и лучше".

Всё рухнуло в один миг. Грянул гром. В минуты затянуло тучами чистое небо. Разорвало мглу разрядами молнии. Белой стеной дождя скрыло город от посторонних глаз. Размазало акварельные карандаши на моём наброске. Второпях собрав немногочисленные вещи с не предусмотренного заранее пленэра, вымокнув до нитки перед второй волной вдруг разыгравшейся непогоды, я лишь успела забежать в придорожное кафе на окраине города. Успела. Хотя лучше бы остановила попутку и уехала домой. Возможно, это не привело бы к таким разрушениям. Не перекроило бы жизнь. Я бы не встретила его... Идеального мужчину. Научившего меня жить своими мечтами. Стремиться к их воплощению. Вне чужих планов. Открывшего меня. Познакомившего с собственным "я"... Любовь встречается так же редко, как алмазы в глине. Поздравьте меня: я её нашла. Только вновь "не дотянула". Не смогла понять, что с ней делать. Не опытная в амурских делах. Не знающая, как рассказать о своих чувствах. Больших, чем дружба, связывающая нас... Глубже и многограннее.

И вот теперь... Мне двадцать три. У меня есть всё, о чём мечтают девушки моего возраста. Диплом об окончании вуза с отличием, престижная работа с хорошей зарплатой, своя машина, правда квартира пока ещё съемная... Ах, да, ещё я выхожу замуж через два дня. Поводов для веселья полно. И жизнь плещет красками. Я могу всё! Отчего же так грустно? И, кажется, вновь ни на что не способна.

Почти полночь. Теплая летняя ночь. Сверчки, трещащие где-то поблизости. Отсутствие прохожих. Тихий спальный московский район. Горящие яркими огнями, манящие теплом окна домов напротив. И я. Одна на троллейбусной остановке. Серая мышка, пытающаяся гармонично слиться с лавочкой аналогичного цвета. Легкие шорты, неброская маечка, волосы, завязанные в обычный хвост, зато любимые туфли на большом каблуке. Зачем их надела? Решила выгулять напоследок. Проводив жениха на мальчишник, вышла за шоколадкой в ближайший супермаркет и сама не поняла, как добрела сюда. Обертка и фольга уже давно покоятся в урне, а я всё сижу на месте, словно приклеенная. Смотрю на безоблачное небо. Чистое. Ищу звезды, которых не видно. Ночной город своими огнями не даёт возможности им пробиться сквозь тьму. Серость. Чувство одиночества и пустота...

Глава 1. Первая встреча

У хороших родителей не может быть плохой дочери. Аксиома. И без толку что-то доказывать. Это вбивалось в мысли годами. Следуй! Другого пути не существует!

Шестнадцать лет. Пик юношеского максимализма. Попытка вырваться за рамки. Показать характер. Доказать всему и всем, что ты способен жить своим умом, вне наставлений взрослых и их советов. Как бы ни так! Попробуй пойти против! Тебя осадят в мгновение! Ткнут носом в твои ошибки. Надавят морально. Да так, что в следующий раз и мысли не допустишь пойти против выстроенной системы.

К десяти годам я уже играла "Лунную сонату" с закрытыми глазами. Ходила в художественную школу и была лучшей по успеваемости ученицей в классе. Занимала первые места в олимпиадах... И всё равно вызывала лишь недовольные вздохи отца.

"Растрачиваешься по мелочам", "можешь больше", "лучше", "изящнее"...- самые одобрительные из фраз, которые мне доводилось слышать. Основной реакцией были поджатые губы или пренебрежительная улыбка на лице.

"Не дотягиваю," - червячком свербило незрелый мозг. Въедалось в подкорку. Провоцировало выброс адреналина в кровь, заставляя сердце стучать в бешеном ритме.

Соответствовать! Сжав зубы, нарабатывать навыки. До изнеможения. Обгонять программу, тратя всё своё свободное время на дополнительные занятия с репетиторами. Тая страхи вновь не угодить. Не достигнуть заданной планки.

Июнь. Солнечные лучи, озаряющие светлую комнату. Путающиеся в однотонных шторах, раскрашивая их мягкой гаммой теплых оттенков. Кидающие блики на мебель цвета ореха. Улыбаюсь привычной строгости. Словно копии кабинета отца. Отсутствию мелких деталей, создающих уют. Игрушек и девичьих украшений, разбросанных по полкам. Здесь этого нет.

"Яркость не даёт сконцентрировать внимание," - так утверждает отец.

На полках - классика, разбавленная трактатами по философии и учебниками экономики, которые я обязана ежедневно штудировать. Чтобы знать. Быть готовой безупречно ответить любую формулу, сопроводив её графиком и развернутым комментарием, даже если меня разбудить среди ночи.

Порой мне кажется, что отец был очень разочарован рождением дочери, все эти годы, пытаясь, компенсировать данное недоразумение закалкой моего характера и созданием в доме спартанской обстановки, исключающей любые изыски. Убрав из отношений нежность и ласку, столь желанные мной и не свойственные его характеру.

Собранный и сдержанный. Являющий собой яркий пример уравновешенности и решимости на работе, он не менял линии поведения и переступая порог родного дома. Я всегда чувствовала себя одной из его студенток или протеже. Старалась дорасти до похвалы и одобрения, негласно сросшись для всех с обременительным прозвищем "профессорской дочки".

Только сегодня я улыбаюсь. С самого утра. Едва открыв глаза. Радуюсь новому дню. Выходным, не ожесточенным контролем. Трехдневной командировке отца, уехавшего на очередной из семинаров, которые не обходятся без его участия.

Слегка приведя себя в порядок, позавтракала второпях. Заплетя непослушные пшеничные волосы в хвост и надев белый приталенный сарафан, украшенный невесомым кружевом, упаковала в рюкзак акварельные карандаши, папку с бумагой и, радуясь погоде, отправляюсь в одно из красивейших мест города. На окраину. Подальше от шумного центра.

Две пересадки, оставляющие позади районы высотных новостроек. Воздух вокруг становится легче и чище. Маленькие частные домики. Пологий склон к реке, от которой в жару веет прохладой. Старый собор на холме и небольшое кафе в придорожной зоне. Тихо. Не многолюдно. Вокруг лишь редкие прохожие и рабочие, занимающиеся реставрацией внутреннего убранства.

Выложив бумагу с карандашами, скидываю в мягкую траву рюкзак, удобно усаживаясь на него сверху. Делаю набросок открывающегося с моего места завораживающего вида.

Карандаши легко скользят по бумаге, перенося на белый лист частички воображения, переплетаемые с действительностью. Четко вырисовывают контур, размывая границы рельефа. Смешиваются вместе, создавая неповторимые оттенки.

Улыбаюсь, любуясь получившейся заготовкой. Немного размыть влажной кисточкой - и результат превзойдёт самые смелые ожидания.

Хорошее настроение и немного свободного времени для себя - что ещё нужно для счастья? Теплого чувства, окутывающего мягким коконом. Дарящего частичку спокойствия в повседневной гонке за недосягаемой целью. Умиротворения, с которым не хочется расставаться. Чувства единства с самой собой, собранного по крупицам. Невозможное испытать в родных стенах, где от тебя вечно требуют быть тем, кем ты не являешься.

Первый раскат грома, вырывающий из мыслей, заставляющий буквально втянуть голову в плечи. Резко выдохнуть, пытаясь усмирить достигшее максимума сердцебиение. В надежде на то, что гроза пройдёт стороной, второпях наношу завершающие штрихи.

Первые крупные капли дождя, яркими мазками размывающие карандаши, заставляют в темпе собраться. Подхватываю вещи, стараясь не выпачкать пятнами от рисунка белый сарафан. Бегу к дороге, цепляясь ремешками плетеных босоножек за высокую мокрую траву, сковывающую движения. Тем временем дождь неустанно набирает обороты, заволакивая виднеющийся вдали центр города белой пеленой.

Капли воды скатываются по лицу. Намокший сарафан прилип к телу, обтянув его контуры словно вторая кожа.

Всего десятки секунд на принятие решения: проголосовав, сесть в проезжающее мимо авто или укрыться от непогоды в кафе через дорогу. Останавливаю свой выбор на втором варианте, утопая ногами в воде, успевшей заполнить неровности асфальта. Распахнутые настежь двери так и манят замешкавшихся на улице потенциальных клиентов.

Захожу, вдыхая аромат выпечки и свежесваренного кофе. Подхожу к стойке. Делаю заказ, прячась от направленного в зал кондиционера. Обнимаю себя руками в попытке хоть немного согреться. Наблюдая за моими действиями, бармен со слащавой улыбкой на лице окидывает меня с ног до головы фривольным взглядом и нажимает кнопку выключения аппарата. По всему телу пробегают мурашки, буквально передергивая изнутри от подобного нахальства. Стараюсь избавиться от двоякости в ситуации, выжимая из себя вымученное "спасибо".

Первое свидание

На обратном пути беру себя в руки и стараюсь ни о чём не думать. Хотя это и даётся с большим трудом. Смотрю в окно троллейбуса, удерживая на лице довольно странную улыбку. Глупую. Легкую. Не разглядываю по привычке сменяющийся пейзаж, а ловлю на стекле отражение своих глаз. Непривычное и немного пугающее. Предостерегающее от грядущей ошибки? Кто б знал наперед, чем для меня обернется эта случайная встреча...

Упорно твердящая всем о надобности думать наперёд, приверженец разумных поступков, я вмиг позабыла свои привычные речи, бесконтрольно краснея при мыслях о малознакомом парне.

Всё шире улыбаюсь, смотря в окно невидящим взглядом. Едва не проезжаю свою остановку, спохватываясь и впопыхах протискиваясь сквозь толпу, пытающуюся проникнуть внутрь троллейбуса и занять освободившиеся места. Смущенно отвожу глаза от недовольных встречных, желающих пройти вперёд, втащив меня обратно. Ощущаю, будто ко мне притянуто всеобщее внимание, словно на лбу заклеймена надпись "посмотри на меня". Убеждаю себя, что вокруг всё, как и прежде. Во мне нет странностей, если не брать в расчёт глупой улыбки и участившегося пульса от всплывающего перед глазами образа, детально запечатленного в памяти. Мурашки пробегает по коже, и бьёт легкий озноб. Щеки вновь заливает краской. Не вижу, но ощущаю мельчайшие покалывания и жар в каждой клеточке. Мозг посылает единственную разумную мысль: быть может я просто промокла и простыла? Слечь больной в разгар жары - это как раз в моём стиле.

Переступаю порог квартиры около трёх дня. Пряча глаза от мамы, не успев толком разуться, проскальзываю в ванную комнату. Умывшись ледяной водой, несколько минут всматриваюсь в зеркало. Глаза блестят, словно от слёз, а губы растягиваются в улыбке при одной мысли о визитке, лежащей в моем рюкзаке. Я буду ему звонить? Первой? Он не взял мой номер, следовательно, другой альтернативы не дано... Не испугаюсь? И чем объясню маме свои планы на вечер? Или постараюсь обо всём позабыть? Столько вопросов без ответа... Голова кругом. Где моя привычная жизнь, в которой можно было легко говорить правду и не мешкать в обдумывании вариантов того, как её лучше скрыть или более безнаказанно для себя преподнести.

Выхожу, переодевшись в мягкий халат. Расчесав спутанные волосы, слегка запутавшиеся после дождя.

- Присаживайся обедать,- с мягкой улыбкой в голосе, оторвавшись от телефонного разговора, закрыв трубку рукой ипрактически шепчет в мою сторону.

Киваю в ответ, следуя на кухню. Задумавшись, на автомате накладываю почти полную тарелку, удивленно застопорившись над ней, нахмуренно оглядываясь и смутно представляя, как не привлечь внимания столь разыгравшимся аппетитом.

- Я ждала тебя раньше,- доносится из-за моей спины. Напрягаюсь, слыша её приближающиеся шаги.

- Пережидала дождь в кафе,- бросаю резко, набивая рот едой в надежде свести разговор к минимуму.

Противная дрожь проктывается по позвоночнику, словно сообщая, что она уже в курсе, с кем именно там я была. Злюсь, пытаясь понять себя. Да что я такого сделала, чёрт возьми? Отчего не могу рассказать о знакомстве? Тем более она в курсе, кто он такой. Быть может эта неловкость исчезла... Усилилась бы! Да и морали о нормах поведения и напоминаний о собственном возрасте хватило бы до приезда отца. Именно потому, что она знает, кто Макс такой... И наверняка в курсе, хоть приблизительно, о цифре, красующейся в его паспорте.

Слегка улыбаюсь, скидывая прочь напряжение. Его имя даже в мыслях звучит приятно...

Сбрасываю розовый флер, затмевающий мысли, резким взмахом головы. Как меня угораздило влипнуть? Наверняка уже после первой встречи его обаяние сойдёт на нет, уступив в душе место разочарованию. Легче смириться с тем, что в мире нет ничего идеального, притягательного со всех сторон, чем витать в мечтах, подпитываемых пустыми иллюзиями, не имеющими ничего общего с настоящей жизнью.

Законченная реалистка? Циник? Быть может. Проще рассматривать худший из вариантов... Неотразимость меркнет, выставляя на первый план спрятанные недостатки. Притягивая к ним всё внимание и вызывая отчуждение. Хотя бы для этого с ним стоит встретиться. Развеять чары и вновь с четкими мыслями приступить к воплощению задуманных планов в жизнь. Не внося сумятицу в привычный уклад. Не задумываясь о том, действительно ли я этого хочу...

Через силу опустошаю содержимое тарелки. Смотрю на время, мысленно перебирая вещи своего гардероба. Придирчиво сортируя их в памяти. Мне необходимо выглядеть хоть немного постарше... Подкрасить глаза или намудрить какую-то прическу? Фыркаю в голос. И вызвать тем самым ещё большее подозрение у мамы. Я крашусь-то исключительно по праздникам, в основном используя блеск или добавляя объем ресницам и подводя стрелкой глаза. А тут будний день! Вечерняя прогулка с подругой...иначе ведь и не объяснишь... Благодарю маму за вкусный обед и иду в свою спальню перебирать вещи, в надежде тем самым скоротать оставшиеся часы, разогнав то и дело вращающиеся в сознании "Может не стоит этого делать? Отсидеться дома, и никуда не идти?"

***

Набираю номер, едва переступив порог квартиры и защелкнув за собой дверь. Спускаюсь под оглушительные гудки, доносящиеся из трубки. Отдающиеся эхом от стен пустого подъезда. Перехватывает дыхание в ожидании ответа. Второпях сбегаю по лестнице, заглушая отзвуком шагов грохочущее в висках сердце. Страшно. Одновременно радостно и непривычно. Спокойствием, разыгранным перед мамой, уже и не пахнет. Скачок пульса, словно от сдачи стометровки, будоражит воображение, транслируя перед глазами разнообразные картинки продолжения этого вечера.

Никогда прежде не поддавалась столь ощутимой панике, с каждой секундой всё больше и больше разрастающейся внутри.

Хлопок подъездной двери за спиной. Вздрагиваю от лязга железа и резко обрывающихся гудков в телефонной трубке, слыша вместо них бодрое и уверенное:

- Да.

- Привет,- проговариваю, пытаясь внести в голос побольше спокойствия. - Это Лика. - Бегло озираюсь по сторонам и, не находя присутствующих в пустом дворе, в попытке собраться с духом свободной рукой прикрываю глаза.

Прощай, Макс

- Здесь красиво,- пытаясь избавиться от повисшей в воздухе неловкости, произношу тихо, осматриваясь по сторонам.

- Да, раньше мы часто собирались в этой беседке,- мягко улыбается, присаживаясь напротив.

- Что изменилось сейчас?- смущенно уточняю, смотря в его глубокие глаза. Кажется в них скрыт целый мир. Огромный. Непознанный. В который безумно хочется окунуться. Бесстрашно. С головой.

- Лик,- время идёт. Люди меняются. То, что было важно тогда, в школьные года, сейчас вызывает улыбку и недопонимание как можно было стремиться к столь ложным ориентирам. У многих моих друзей уже семьи. Кто-то уехал из города в поисках лучшей жизни…,- затихает, пронзительно глядя в глаза. Пробирая до мурашек серьезным и, в то же время, грустным, смягченным взглядом.

- В маленьком городе жить сложнее. Амбиции упираются в узкие рамки возможностей. Ты ведь тоже уедешь...

Киваю в ответ, хотя эта фраза и не звучит как вопрос. Скорее констатация неизбежного факта.

- Правильно. Здесь сложно оставаться собой,- утвердительно кивая, повторяет мой жест. - Я в своё время тоже уехал, о чем ни на миг не жалею.

- Почему же вернулся?- уточняю с улыбкой. Не ради того, чтобы поддержать разговор, а... нуждаясь в его продолжении. Не желая, чтобы он замолчал, разорвав некую незримую нить доверия, возникшую между нами.

Ах, эта игра воображения, выдающая за действительность то, чего нет и в помине!

И всё же в это, отчего-то, отчаянно хочется верить. Не понимая себя. Не зная его.

- Мне необходимо несколько лет стажа для контракта к которому я стремлюсь последние десять лет.

Ух ты… Едва не восклицаю, поражаясь чужой решительности. Это примерно с моего возраста. А я...так и не могу точно сказать кем хотела бы видеть себя спустя десять лет. Это давно решено за меня. Без меня.

- Стремишься к чему-то глобальному? - пытаясь отвлечься от навязчивых мыслей, развиваю тему, которая распаляет блеском его глаза.

- Не то чтобы...,- усмехается тихо, точно видя во мне единомышленника. - Уйду работать в иностранную компанию, переехав по контракту в Европу.

- Уу,- не сдерживая грустный возглас, вырывающийся из груди, поспешно уточняю в попытке ретироваться в его глазах:- Когда?

- Через год. В лучшем случае. Осталось доказать, что я того стою.

- Это трудно?- хмурюсь, ловя себя на мысли, что этот год в городе для меня вполне тоже может оказаться последним.

Всё чаще настигают сомнения в том, что после обучения, выбранного родителями, я вернусь под их опеку. Что меня ждёт после? Пригретое отцом место? Муж, которого мне сосватают из более подходящих кандидатур? Жизнь, в которой я стану гостьей?

- Лик,- улыбается мягко, с интересом (или мне вновь кажется?), присматриваясь ко мне.- Все, что даётся в жизни, без сопутствующих трудностей - теряет смысл. Если ты чего-то действительно хочешь - необходимо приложить усилия для достижения цели. Только тогда почувствуешь должное удовлетворение.

- Я не помешаю?- расстилается лучшей улыбкой рыжая бестия, сумевшая возникнуть ниоткуда, оказавшись за моей спиной. Звук её каблуков, до этого, оглушал, разбивая тишину пространства. А сейчас... Подкралась точно кошка.

Поджимаю губы, нехотя улыбаясь в ответ. Я настолько увлеклась разговором, что не заметила приближения этого раздражителя?

Ставит на стол расписной поднос, снимая с него две большие тарелки с сочным, жареным мясом, украшенным колечками лука и нарезанной зеленью. Сервировку стола завершают приборы, два высоких бокала и открытая бутылка красного вина.

- Спасибо, Ленок,- бросает в сторону девушки, спешащей покинуть зону нашего прибывания, звонко произнося:

- Для тебя всё что угодно, солнце.

- Ты не против?- берёт в руки бутылку, наполняя бокал.

- Нет,- от чего-то краснея, произношу тихо в ответ. Отчетливо понимая, что добром для меня это не кончится. Но...не желая казаться маленькой в его глазах...

Передаёт бокал в мои руки, поднимая свой. Соприкасаясь окантовкой, порождая тихий хрустальный звон, произносит неспешно:

- За знакомство.

- Да,- отзываюсь в ответ. Стараясь не морщиться, осушаю половину содержимого. По горлу пробегает приятное тепло и вкус оказывается довольно легким и приятным.

- Ты закусывай,- иронично произносит, глядя на то, как я кручу бокал в руках.- А то напьешься и что мне потом с тобой делать?

Поджимаю губы, неловко отводя взгляд от его глаз. А в ответ, с глупой улыбкой на лице так и хочется, откинув в сторону все предрассудки, сладко прошептать, вторя рыжей:

- Всё что угодно...

Сомневаюсь, что я смогла бы быть против.

Господи...глупость несусветная! Человек отчетливо дал понять, что в его планы ничего большего просто не входит! Вежливое приглашение на ужин, взамен невостребованного десерта - это максимум, что может быть между нами. Хотя это местоимение в данном контексте звучит слишком утрированно. Между им и мной. Нет никаких нас. И попросту быть не может. Напридумывала иллюзий в реальности которых сама же себя и убедила. А времени то потребовалось всего ничего...

Дожёвываю большой кусок, опуская взгляд вниз. Пряча отражающиеся в глазах эмоции подальше, внутрь себя. Спустя паузу, разговор как-то плавно переходит на сторонние темы. Обо всём. Ни о чём. Сама не замечаю как ледяная стена, выстроенная мной, вновь начинает таять. Я много смеюсь. Искренне. Легко. Не чувствуя, что это с ним неуместно. Мы медленно пьем вино. А я, кажется, вовсе не пьяная. Раскрепощаюсь немного. Становясь собой. И, это отчасти пугает. Непривычно. По-настоящему. Легко.

В очередной раз обновляет бокал. Вбираю его в руку, при передаче, случайно касаюсь пальцами его ладони. Смущенно опускаю глаза, чувствуя как изрядно краснею. Продолжает разговор ни о чём, затаив улыбку в глазах. Сделав вид, будто бы и не заметил моей заминки и, сопутствующей ей, перемены настроения.

- Хочешь потанцевать?- отзывается глухо.

Глава 2. Первый поцелуй

"Номер десять - тридцать два оставил для вас голосовое сообщение", - значится в смс, высветившееся на экране после второго сброшенного звонка.

- Нам не о чем говорить,- бурчу себе под нос, бесцельно нарезая круги по квартире.

Моё позднее возвращение домой было встречено довольно-таки спокойно. Неожиданно спокойно. Возможно всё дело в отсутствие отца? Даже исходящий от меня запах алкоголя не привёл к ожидаемому скандалу... Обосновав всё весомым поводом для подобного поступка, в ответ я получила лишь сдержанный кивок и напутствие вести себя более прилично.

О том, что я была в компании Макса, конечно же умолчала. Не к чему. Подобных встреч и поводов для беспокойства отныне не повторится.

Звонок прозвучал ещё раз, заставляя скривиться. Не хотя гляжу на экран, убеждаясь в излишней самоуверенности по поводу своей неотразимости. Он уже и думать забыл обо мне! На другом конце провода ожидает подруга. Сдержанно отвечаю, слыша заливистый голос, заявляющий без приветствия:

- Весточка, хватит просиживать дома летние дни! Айда с нами сегодня в центральный. Собирается лучшая часть класса! И да, Васильев очень настаивал, чтобы я тебя привела,- заявляет ехидно, вкладывая в последние слова нескрываемый подтекст.

Вздыхаю, раздумывая над ответом. Алёнка со мной с самого детства. Сад, школа. Один горшок, одна парта. До выпускного с девятого класса не разлей вода. Хотя и волос, в своё время, в спорах мы выдрали друг другу немало. Разное было... В конце прошлого учебного года все девятые расформировали на физмат, хим биологический и гуманитарный. Я ушла в первый, растеряв всех друзей, выбравших более лёгкий путь. Большинство, не напрягаясь, остались в гуманитарном. С некогда лучшей подругой мы почти потеряли связь, ввиду моей занятости и её активной личной жизни. Противоположности сходятся. Это верно. Видя её, я всегда вспоминала детство с улыбкой...

"Собирается лучшая часть класса... " Это остаток нашего девятого"Б". Те, кто не разъехался из города после выпускного, а решили продолжить обучение в родной школе. Васильев же... Нехотя улыбаюсь, вспоминая высокого, худощавого парня с веснушками и копной пшеничных волос. Главный раздолбай класса. Двоечник, обладающий неимоверной харизмой. Генератор идей, собирающий вокруг себя десятки людей. Добрый парень, имеющий репутацию бессердечного ловеласа, манипулирующего многочисленными поклонницами, польстившимися на образ плохого парня. Симпатичного, кстати и активно пользующегося впечатлением, которое умеет производить. Мы знакомы с детского сада. Уже тогда он пытался оказывать мне знаки повышенного внимания. Все эти годы я отвечала на них скромной улыбкой, не считая чем-то особенным, серьёзным. И вот сейчас он настаивает на моём присутствии. Забавно.

Порой мне кажется, что Сашка - это единственный парень, которого за свои шестнадцать я действительно заинтересовала... Все остальные, кто пытался завести со мной мимолетное знакомство, практически мгновенно переключались на более раскрепощенных и красивых одноклассниц. И меня это как-то даже не напрягало. Не интересовало, если быть честной. Лишь Сашка каким-то непонятным образом всё ещё вертится поблизости, порой проявляя инициативу к сближению. Вызывая некое умиление, без особого замирания сердца и прочих ответных чувств.

В отличие от того... поджимаю губы, с грустью вздыхая, вспоминая, что творилось в моей голове в присутствии Макса... Стоп! Не думать! Это необходимо забыть!

- Я буду, Алён. Во сколько вы собираетесь?

- Через полчаса в парке на нашем месте,- звонко отчеканивает в ответ.

Папа возвращается завтра. Лёгкое отвлечение от обыденного просиживания за решением задач мне не повредит. Возможно даже пойдет на пользу. Не быть же до конца года затворницей после одного неудачного "свидания", не имеющего с данным словом ничего общего? Моё нынешнее окружение не предполагает подобных вылазок "в свет", а старые друзья способны скрасить хотя бы один из монотонно проходящих вечеров "веселой" юности.

- Договорились,- стараясь держаться бодро, заканчиваю разговор.

В списке вызовов так и висят несколько пропущенных с номера, не имеющего подписи в телефонной книге. Что он хотел мне сказать? Для чего-то банально спросить "как дела?" Глупо, Лика... Глупо даже думать об этом. А выкинуть из мыслей не представляется возможным... Чувство досады гложет изнутри. Ощущение стыда... Я едва его не поцеловала... Навязываясь... Сама... Дура, мать твою! На кой я ему нужна?!

Наскоро собираюсь, перебрасываясь с мамой короткими фразами. Обещая быть дома не поздно.

- С тобой всё нормально?- интересуется у порога, окидывая меня обеспокоенным взглядом.- Сама на себя не похожа.

- Всё хорошо,- отвечаю задумчиво.- Прогуляюсь немного... Ты же знаешь Алёнку. Она не отстанет. Считает, что я порядком окопалась в книгах и необходима небольшая перезагрузка. Наши собираются не так часто...,- точно оправдываясь, произношу неуверенно.

- Дочь… , ты случайно не влюбилась? - уточняет с долей укора, повергая в подобие шока резкой сменой темы.

- С чего ты взяла…?- уводя взгляд в сторону, смущенно поджимаю губы.

- Веди себя хорошо, — продолжает без особого довольствия в голосе.- И, уж если тебя по ночам кто-то провожает, будь добра, хотя бы представь нас, чтобы я не сходила с ума от мыслей, где и с кем мой ребенок проводит своё время. Не привыкай врать, прикрываясь подругами.

- Этого больше не повторится… ,- роняю тихо, сверля взглядом голые коленки и мысы своих же балеток. - Прости, что заставила тебя волноваться.

- Родная, тебе всего шестнадцать,- вздыхая, произносит более мягко.- А ему? Явно больше... Я всё понимаю, у тебя сейчас такой возраст... Наверное эти беседы надо было вести раньше... Не теряй голову. Увлечение не всегда любовь.

- Мам...это не к чему…,- пытаясь успокоить, произношу сдержанно, ощущая возрастающее чувство неловкости от подобного разговора.

- Не наделай глупостей, - кривясь, медленно проговаривает. - После удастся не всё исправить.

До завтра...

Вздрагиваю, ощущая как Макс отпускает мою руку, снимая с плеча рюкзак. Наклоняется ко мне, заговорщически шепча на ушко:

- Там что-то вибрирует.

Вбираю в руку, плотную ткань, не глядя, расстегивая молнию. Делает небольшой шаг за меня демонстративно обнимая со спины. Не в притык ко мне. Оставляя зазор между телами в два - три сантиметра. А меня пробивает дрожь от ощущения его тепла. Слишком близко. Слишком приятно... Левая рука Макса лежит на моём животе, вызывая, ощутимую пульсацию на отдельном участке тела, разделенного с его пальцами тонким слоем сатиновой ткани. А правая удерживает пластиковый стаканчик, наполненный тёмной жидкостью.

Не хотя, отвлекаюсь на экран телефона, искривляя улыбку, вызванную ощущением его тепла, словно проникающего в меня. Не желая разрывать телесный контакт, столь желанный и, одновременно, пугающий, нажимаю кнопку "отбой", сбрасывая звонившего абонента.

- Мне пора,- шепчу тихо, поворачиваясь в его сторону. Его голова сейчас буквально покоится на моём плече и я сталкиваясь щекой с его губами, точно оставляющими, на глазах у всех, невесомый поцелуй. Поджимаю губы, расползающиеся в глупой улыбке. Накрываю его руку своей.

- Это отличный повод свалить отсюда,- заявляет с весельем, проникающим в голос.

Отстраняется, скользя пальцами под моей рукой. Выпуская из своего захвата. Вызывая мгновенный прилив сожаления, болезненно прокатывающий по телу. Лучше бы я промолчала, ещё на какое-то время продлив этот миг... Так близко побыть с ним является самым желанным в этот момент. Единственным необходимым. Необъяснимым... Пусть и, находясь, под прицелом его друзей, искоса смотрящих на нас с разной интонацией, вложенной во взгляд. Да хоть среди тысяч людей... Обреченно понимаю, что сейчас мне было бы плевать на любое присутствие рядом. Я бы не заметила их, слишком занятая попыткой осознать то, что творится у меня внутри.

Ставит стакан на брусчатку. Не удосуживаясь его осушить до дна. Выказывая этим неуважение? Не понимаю. В его взгляде царит спокойствие. В жестах нет напряженности и раздражительности. И я...твою мать...как полная дура, стою, любуясь представшей взгляду картинкой.

Это шампанское. Явно! Вскружило голову на голодный желудок. По другому и быть не могло. Преподнесло фантазии за реальность. Раскрасило красками обыденную картинку...

- Хорошего вечера, ребята,- бросает неспешно, вбирая в свою руку мою ладонь. И от этого жеста мне, вновь, дышится легче. Размереннее. Без лишней нервозности, витающей в воздухе.

- Как, вы уже?- приподнимается, обиженно поджимая губки, новоявленная невеста.

- Леночек, я же предупреждал тебя, что мы не надолго,- расслабленно пожимает плечами, делая шаг в сторону выхода с аллеи. Девушка, с легким недовольством, кивает в ответ, кратко прощаясь. Макс отвечает игривой улыбкой, ускоряя шаг. Проходим мимо оставшейся компании. Точно чувствуя на себе тяжесть, обходя крайнюю лавочку, упираюсь взглядом в ту, от кого исходит подобная энергетика. Она ощущается ярче, чем запах сладких духов. Дорогой аромат, окутывающий вокруг брюнетки пространство. Яркий, как и его обладательница. Красивая. Статная. Взрослая... Одаривающая меня презрительным взглядом, завуалированным опушкой угольных ресниц.

Едва не сбиваюсь с шага, мгновенно отводя глаза. Ощущая кожей ненависть, граничащую с безумием. Смутно понимая, чем обязана столь ярким эмоциям абсолютно незнакомого человека. Поджимаю губы, сжимая плотнее руку Макса, отвечающего таким же жестом. Минуя"веселую компанию" на десяток метров, поворачиваясь к нему, произношу тихо, ощущая панику, выражающуюся в вибрации голоса:

- Макс, кто она?

- Лик,- отвечает низко, слегка кривясь. Поворачивается в мою сторону, делая глубокий вдох. Настороженно смотрю на него, ожидая завершение паузы.

- У каждого есть прошлое,- продолжает более спокойно.- И оно не всегда достойно обсуждения.

- Больно?- выпаливаю, не думая. Кляня себя за неумение вовремя прикусить язык.

- Бессмысленно,- качает головой, поднимая уголки губ в грустной улыбке. Той, что ставит заслон, объясняя, что тема закрыта. Исчерпана. Отныне к ней нет доступа и, касаться её, вовсе было ошибкой.

Иду вперёд, смотря себе под ноги. Выпустив из рук тонкую, странным образом, связывающую нас нить. Ощущаю неловкость от внедрения в чужую зону комфорта. Смущение, за свою несдержанность, излишнюю раскрепощенность, от которой сейчас не осталось и следа... Я не знаю как себя вести рядом с ним. Ощущаю себя обузой, которую поскорее хочется скинуть. Быстрее проститься, занявшись более стоящим. Тем, на что время потратишь не зря.

- Какие планы на завтрашний вечер?- произносит неспешно, как только мы минуем границу парка, выходя на более освещенную, центральную улицу.

Я всё так же держу его за руку. Немного расслаблено. Точно ожидая момента, когда ладонь беспрепятственно выскользнет из его захвата, но в этот миг, Макс вновь, сильнее сжимает мои пальцы, не позволяя от себя отстраниться физически и морально.

- Не знаю,- выдавливаю из себя робко.- Возвращается отец и...,- кажется я краснею, пытаясь придумать доступное объяснение тому, почему завтра, возможно, не смогу беззаботно распоряжаться своим свободным временем. Не зная моих отношений с отцом, вернее, его тотального желания контролировать каждый мой шаг, чтоб, не дай Бог, я не совершила непоправимых ошибок, трудно понять, отчего вдруг, после сегодняшнего согласия на "сближение", завтра, я могу ему отказать.

- Хочешь, я спрошу его разрешения?- парирует абсолютно свободно. Заставляя сомневаться в своей вменяемости. - Заочно мы с ним знакомы,- продолжает бесстрастно, не обращая внимания на мой напряженный взгляд и, поджатые, в недоумении, губы.

- Неудачная шутка,- отворачиваясь в сторону, бездумно смотрю на непривычно опустевшую улицу, словно замершую в ожидании его реплики.

В одно движение, в котором нет резкости, излишней эмоциональности, присущей другим, нервозности или же нетерпеливости(чем там ещё обладают парни моего возраста?), притягивает меня к себе, обхватывая талию, будто аккуратно вбирает в свои руки. Настолько плавно и, одновременно, неожиданно, что я смутно понимаю происходящее, не успевая испугаться или же задуматься о том, хочу ли я отстраниться. Поднимаю голову. Глаза в глаза. Настолько близко, что я вновь чувствую его притягательный запах, исходящий от кожи. Его голос проникает в сознание, клеймя в нем особый бархатный тембр, выводящий обыденную фразу, от которой, почему-то импульсно, по-дурацки хочется разреветься.

Абонент вне зоны действия сети...

"Абонент вне зоны действия сети",- эту фразу я слышала днём. На часах почти восемь, а приветственная реплика, при вызове необходимого мне человека, не изменилась.

Фыркаю глухо, откидывая телефон в сторону. В глазах стоят слезы от непонимания происходящего. Молча, на автомате, в течение дня, выполняю предписанные мамой обязанности. Нервно кусая губы, киваю, кажется, в нужных местах. Не вникая в суть монолога. Пребывая где-то за гранью. В своих мыслях.
" Абонент недоступен"... Совсем. Без права уточнения. Полностью. Абсолютно... Какой ещё эпитет придумать в дополнение к этой фразе?
Нервная дрожь возрастает с каждым полным оборотом секундной стрелки по циферблату. Порождая, отдающее болью в висках, сотни всплывающих в мыслях вопросов:
" Зачем он так…? К чему всё происходящее было вчера…? Неужели за словами, мимикой, жестами была пустота…? "
Чёрт, а я... Не находя себе места, ухожу в свою комнату, подальше с глаз мамы и, вернувшегося отца. Утыкаюсь в книгу, на страницах которой ничего не вижу, кроме полос шрифта, неразборных на слова. Верчу в руке карандаш, чертя на бумаге бессмысленные штрихи, складывающиеся в неосмысленную картинку. Закусываю губы до боли, различая в получившемся рисунке его взгляд. С остервенением выдергиваю лист, бросая плотный комок в урну.
- Я не буду думать о нём!- твержу себе под нос громче обеденного. Надув губы, бесцельно хожу по комнате, разве что, не врезаясь в углы. Изнемогая от желания выжечь образ Макса из памяти. Стереть его голос, преследующий сознание. Запах, точно до сих пор, стоящий в носу. Вкус его губ... Проклиная себя, вновь тянусь к телефону. Где ты, гордость?! Мать твою...растоптана ещё с пару часов назад. Выкинута за ненадобностью в ту же урну, что бесполезный клочок бумаги.
Автоответчик встречает стандартной фразой. Услышав долгий гудок, с секунды молчу, выдавливая из себя обречённое:
- Перезвони мне, пожалуйста.
Размазываю по щекам, беззвучно бегущие слёзы. Восемь. Девять. Десять. Под пристальным взглядом мамы хожу, словно тень от самой себя. Не видя. Не реагируя на внешние раздражители. Думая. Думая. Думая... А абонент так и не подаёт о себе знака. Ни в этот день. Ни спустя ещё два. Моего длительного ожидания. Ругая себя. Не находя места от мыслей, сжирающих заживо. Захватывающих сознание яростью. Бессмысленными переживаниями...
Сжимая кулаки, до впивающихся в кожу ногтей, бесцельно прокручиваю в памяти минуты того вечера. Пытаясь уловить намёк на происходящее сейчас. Будто слыша вблизи слова Макса и ... не находя ни одного оправдания его резкому исчезновению... Точно затворница, несколько дней не покидаю границ квартиры. Односложно отвечаю родителям, закрываясь в своей комнате. Заверяя, что слишком занята... Агонией, испепеляющей заживо. Не поддающейся здравому смыслу. Желанием получить ответ хоть на один из вопросов, циклично вращающихся в сознании. Понять, что я сделала не так...? Да всё! Расслабилась, представ полной дурой!
Сижу над решением одной из задач, а ответ на неё не идёт на ум уже более часа. Мысли забиты не тем. Черновик изрисован линиями, завитками, фигурами, не имеющими определенного названия. Окно приоткрыто, но от духоты в комнате это совсем не спасает. Шорты, майка,- кажутся излишком одежды при подобной жаре. Затягиваю хвост на затылке, выпивая очередную кружку воды. Аппетита эти дни нет. Чем обоснован этот факт: излишней нервозностью или творящимся на улице пеклом? Не в силах думать о столь незначительных мелочах. К полудню градус взлетает к отметке максимума. В такую погоду город выглядит вымершим. Те, кому повезло отдыхать вблизи водоемов. Остальные же прячутся в кирпичных коробках квартир или офисов. Спасаясь под вентиляторами, кондиционерами, работающими на полную мощность. Родители отбыли из дома ещё по утру и сорваться куда-то, мне в лучшем случае не светит. Да и особого желания делать это, если быть честной, я сейчас не имею.
Встаю с места, оглушенная сигналом автомобиля, раздающегося под окнами с нарастающей периодичностью. Кто-то целенаправленно взрывает тишину вымершего двора, приковывая к себе всеобщее внимание обитателей нескольких близлежащих домов. Распахиваю шире створку окна, желая в ту же секунду задернуть шторы плотнее, создав видимость, что меня здесь нет. Сердце заходится дробью. Макс стоит, привалившись к машине, боковые стекла которой опущены вниз, что позволяет ему беспрепятственно, находясь в расслабленной позе, лишь протянув руку в салон, оглушая добрую половину района пронзительным звуком.
- Выходи,- кричит растягивая губы в улыбке.
Отрицательно мотаю головой, сложив руки под грудью, сохраняя закрытую позу, спасающую от излишней дрожи, словно обнимаю себя.
- Я разбил телефон,- сообщает, не снижая громкости голоса, пожимая плечами.- Продолжу собирать зрителей пока не спустишься, или же поднимусь сам.
- Ты не знаешь номера квартиры,- пытаясь не выдавать в голосе всю мощь накрывшей за эти дни обиды, бросаю немного тише чем он.
Подносит руку ко лбу, точно закрываясь от солнца. Поворачивая голову в сторону, словно скользя взглядом по линии моего этажа, выкрикивая довольно:
- Тридцать три или два. С лестничного пролета направо.
Стою, недовольно, поджимая губы. Он осведомился у матери? Разбил телефон! Конечно! Как же хочется кинуться чем-нибудь с окна, в этого нахального типа, с ухмылкой смотрящего на меня из занавеса под прижатой ко лбу ладони. Совершает левой рукой два коротких гудка, провоцируя разорвать затянувшуюся паузу.
- Пять минут,- бросаю резко, зашторивая окно. Отхожу на метр, закусывая губы до боли. Стою, нервно теребя боковой шов своей майки. Идти, или... Чёрт бы его побрал! Обида, за столь тяжелые дни ожидания, непонимания, перекрывает горло в невозможности совершить размеренный вдох. Тело сковывает противоречивым желанием: остаться дома, или, всё же, спуститься вниз, буквально перепрыгивая через ступени... Если он заявится сюда, добрые люди, конечно же донесут отцу, не утаив этот факт, закрыв на "провинность" глаза.
Выхожу из комнаты, критически осматривая себя в зеркало. Отражение удручает, не способностью сотворить с ним, что-то лучшее в остаток минут. Глаза опухшие, точно я не спала несколько дней подряд. Волосы собраны в небрежный хвост на затылке. Серая майка с мультяшным героем, да трикотажные шорты, годятся, разве что, для утренней пробежки в парке, когда никто не видит. И он хочет, чтобы я исправила всё это мгновенно? А для чего? После нервного напряжения, в котором, по его вине, я жила эти дни, разве Макс не достоин видеть меня "в полном великолепии"?
Натягиваю кеды, вбирая в руку лежащие на полке ключи. Забрасываю за спину рюкзак. Фыркаю, выходя из квартиры:
- Ну зубки то я с утра чистила и даже умылась, так что всё-таки выгляжу не так и паршиво.
- Привет,- произносит широко улыбаясь.
Подхожу ближе, хмуро кивая в ответ. Наклоняется в машину, в миг разрывая зрительный контакт, выставляя предо мной пластиковую коробочку с шоколадным пирожным, украшенным свежей вишенкой.
- Полгорода оббегал, пытаясь угодить,- комментирует с хитрой ухмылкой.
- Макс, ты…,- качаю головой, без тени эмоций, смотря в улыбающиеся глаза.- Ты нагло врёшь. Они продаются в кондитерской за углом.
- Верно,- кивает в ответ.- Врать же я не умею по жизни и познать это искусство не стремлюсь. Хотел извиниться за своё исчезновение. Заметь, не по своей вине, а по приказу начальства. И, я действительно объехал полгорода в надежде найти что-то, способное заставить тебя улыбнуться. В итоге понял, что совсем ничего не знаю о твоих вкусах, а телефон благополучно самоуничтожился, упав, ещё три дня назад, с высоты строительных лесов на одном из объектов в области. Поэтому...,- выдаёт обольстительную улыбку, подхалимски произнося:- В надежде, что мои вкусы хоть чем-то схожи с твоими, купил то, что люблю я.
- Даже не знаю как тебя обозвать за подобную самоуверенность,- пытаясь оставаться холодной, всё же смеюсь, заражаясь его открытой улыбкой.- Думаешь я всё это время сидела у окна и ждала?
Закусываю губы, встречая его взгляд, в доли секунд, ставший серьёзным. А ведь я призналась. Пусть и пытаясь обратить в шутку болезненное ощущение этих дней...
- Меня грела эта мысль прохладными ночами,- замечает, смягчая тон. Стирая чувство обиды, преследующее до этого момента. Порождая в душе смятение и...ощущение необъяснимо возникшей радости, затмевающей более поверхностные чувства.
- Поехали купаться,- приносит довольно, невесомо касаясь пальцами моего лица. Эта фраза не звучит как вопрос, предложение. Скорее утверждение, словно он уверен, что кроме положительного ответа, произнести я ничего не способна. И...самое странное, что он прав... Меня даже не смущает отсутствие купальника. То, что я не оставила родителям и записки о своём месте нахождения. Прочие аргументы тоже кажутся мелочью, не способной повлиять на решение, в пользу отказа.
Обходит машину, галантно приоткрывая предо мною дверь. Сопровождая жест поддразнивающим:
- Прошу.
Следую за ним, аккуратно вбирая в свои руки пластиковую коробочку с бесценным подарком. Довольно странно, но именно эти пирожные я тоже люблю... Сажусь в салон, пахнущий цитрусами. Запах, многогранно раскрывшейся на жаре, бьёт в нос, вызывая усилившееся слюноотделение. Смотрю на коробочку, зажатую в руках, понимая, что окунувшись в водоворот собственных эмоций, с утра, даже не завтракала.
Смущённо гляжу на Макса, плавно заводящего мотор небольшого автомобиля, больше подходящего для передвижения в многомиллионном городе. Ввиду своей компактности и маневренности или же...соответствующий статусу "одиночки". Уютный, стильный, но не предусмотренный для допуска в свою жизнь лишних людей. Или я утрирую, ища отражение его характера там, где нет скрытого намёка?
- Самый частый вопрос, который мне задают: почему, имея возможность приобрести себе что-то более габаритное, я остановился именно на этой модели,- произносит, точно между делом, не отвлекаясь от созерцания дороги.
- Я сказала это вслух?- нахмурившись, отвожу в сторону, припоминая, когда успела сболтнуть лишнего. Чёрт... такое ощущение, что мозг рядом с ним совсем отключается и я могу сморозить любую глупость.
- Нет,- мягко улыбается, глядя на меня. - Твои эмоции считываются в мимике и жестах. Это...,- закусывает нижнюю губу, словно подбирая слова, продолжая на выдохе:- Даже непривычно что ли.
- Я б не смогла придумать более странного комплимента,- роняю тихо, насупившись.
- Зря обижаешься,- подтрунивает, звеня в голосе нотками веселья. И я улыбаюсь в ответ, точно залюбовавшись желанной картинкой. Его улыбка пьянит. Будоражит. Захватывает. Ей хочется отвечать. Наслаждаться. Поддерживать... Господи, куда ж меня неутомимо несёт?
- Искренность - явление редкое. Я от неё порядком отвык... Наверное поэтому всё больше предпочитаю быть один,- завершает менее оптимистично.- Если не имеешь возможности выбрать своё окружение - проще изолироваться от навязываемого.
- Как же, в этом случае, твои друзья?- уточняю задумчиво.
- Я прекрасно к ним отношусь, но никто из них не способен удержать меня в городе, если завтра решусь уехать.
Опускаю глаза, ощущая, как напрягаются губы, вытягиваясь в продольную линию. Чувствуя реальную боль, в области сердца, от осознания услышанных слов. Конечно же он уедет. Как только представится случай. И привязываться к нему абсолютно дурацкая затея. Только...похоже думать об этом мне слегка поздно... Даже если представить такую ситуацию, что я могу повлиять на ход событий, или же Макс позовет меня с собой(Господи, какая нелепость... он же не совсем невменяем...), да, в любом случае, никто меня не отпустит.
Открываю коробочку, желая хоть чем-то отвлечься от настигающего негатива. Прикрываю глаза, вдыхая сладостно горький аромат коньячного сиропа и шоколада. Откусываю небольшой кусочек, смакуя на языке терпкий вкус.
- Я угадал?- шепчет лукаво, совсем рядом с ухом. Сквозь разноплановые звуки, слышу как он заглушает мотор.
Медленно растягиваю губы в улыбке, односложно кивая. Макс припарковал машину в небольшой заводи. Берег почти пустой, в отличие от песчаного пляжа, находящегося в стороне. Это место отличается большей уединенностью. Тишиной, что нарушается лишь колыханием листьев на ветру, да пением птиц. Неспешными разговорами редко приткнутых парочек, спрятавшихся, за непроглядными кустами, у своих машин.
- Прощён? - осведомляется слегка наклоняясь вперёд, проводя подушечками пальцев по поверхности моих губ, в одночасье приоткрывающихся от столь желанного жеста. Не дышу, наблюдая за его действиями, словно прокручивающимися предо мной на экране в замедленной съемке. Подносит пальцы к своим губам, слизывая с них остатки шоколадного сиропа. Растягивает губы в улыбке, ехидно произнося:
- Прости, не смог удержаться.
С секунды смотрю на него, облизывая поджатые губы. Трепетно удерживая в руках пластиковую коробочку, опускаю на неё взгляд, пытаясь, вновь, обрести способность говорить. Выпуская в повисшую паузу краткий смешок, отставляя пирожное на панель автомобиля, зачерпываю на указательный палец мякоть крема, плавно поднося к его губам. Не разрывая зрительного контакта, нежно обхватывает кончик губами, всасывая в себя шоколад. Сглатываю, находясь в некой прострации, ощущая как полыхают щеки, а рука, так и висит в воздухе. Безвольно. Возле освободивших её от оков губ.
Берет меня под локоть, придвигаясь вперед. Закладывая руку за свою шею, перемещает пальцы на мою талию, хрипло произнося:
- Иди ко мне.
Не противясь, в секунды, взятая с места словно пушинка, оказываюсь на его коленях, невообразимым образом миновавшая, ранее разделяющую нас коробку передач. Его губы касаются моих раньше, чем я понимаю, что сантиметры дистанции позади. Впиваются в мои. Несдержанно. Резко контрастируя с тем последним, медленным поцелуем, который я так ярко запомнила несколько дней назад. С тем, что преследовал меня в мыслях. Во снах.
Обвиваю его шею руками, запуская пальцы меж коротких волос. Инстинктивно отвечаю на смену темпа, прижимаясь к нему, точно на спину давит непреодолимая силы, сужающая пространство. Урывками дышу, словно захватывая взаймы его воздух. Опьяненная горячим дыханием, выжигающим горло. Оставляющим на языке привкус сладости и частичку горчинки.
Руки Макса скользят по моей спине, а мои беззастенчиво сжимают его мышцы в районе предплечья. Оставляя следы на коже. Улыбаюсь, сквозь бесконечные поцелуи, не в силах противостоять тому бесконтрольному чувству, что захватывает меня изнутри. Замедляется, всасывая в себя нижнюю из губ. Ласкает нежными прикосновениями уголки моей широкой улыбки. Позволяя на секунды передохнуть. Вновь размыкая опухшие губы, опаляющие его горячим дыханием. Сцепляясь, сладостно, мучительно, нежно с моим языком.
В какой момент я потеряла ощущение реальности происходящего? Утруждаюсь в ответе. Эти мгновения с ним кажутся сном. Из которого не желаешь пробуждения. Борешься с самим собой всеми силами, лишь бы остаться в желанной картинке. Которую не только наблюдаешь со стороны, а чувствуешь, осязаешь...любишь...чёрт подери...

Стук по крыше машины прозвучал оглушительно. С трудом разлепляя ресницы, мне в одночасье не удалось и понять, что от нас надо стоящему рядом мужчине. Почему его голос звучит столь громко, близко... Заглушив мотор Макс так и поднял боковое стекло.
- ... здесь ходят дети...,- единственный понятный обрывок фразы, долетевший до меня словно эхом, сквозь затмившее сознание марево.
Стыдливо отворачиваюсь, от бормочущего себе под нос мужчины, утыкаясь Максу в шею. Машинально, касаясь кожи губами, оставляя на ней влажный поцелуй.
- Пойдём-ка охладимся,- шепчет, слегка отстраняя меня назад.
- Не хочу,- отвожу в сторону смущенный взгляд, протестую, слабо надеясь на то, что его голос разума, солидарно с моим самоустранился.
- Мне предложили контракт,- произносит серьёзно, удерживая меня на расстоянии. Сводит в одну линию глаза. Опускаю вниз уголки губ, сжимаю зубы до боли. Напряженно всматриваюсь во взгляд, сканирующий меня. Каждая секунда как вечность. Дата...её оглашения, я ожидаю моля отсрочки. Пожалуйста... Он же говорил про то, что пробудет в городе не менее года...

Проводит пальцами по щеке, убирая, падающие на лицо пряди. Тихо, едва различимо произнося:
- Я отказался.

Глава 3. Он отказался

- Макс..., - буквально выдыхаю его имя, непроизвольно растягивая губы в улыбке. Обхватываю руками, утыкаясь лбом в шею. Пряча взгляд, говорящий сам за себя. Кричащий о большем, чем я способна озвучить. Вдыхаю его запах, желая им пропитаться. Полностью. Насквозь. Осознав мысль, которую он пытается до меня донести.

- Почему ты отказался? - шепчу совсем тихо, боясь этим, столь важным для меня вопросом, заставить его передумать.

- Знаешь…, - затихает, переводя дыхание. Плавно поглаживает меня рукой по спине. Словно очерчивает дорожку, петляющую сверху вниз. -Я придерживаюсь правила: не хочешь солгать - промолчи.

- Я это запомню, - роняю тихо, усиливая захват своих рук. Потираюсь о его шею щекой, ощущая проходящую сквозь кожу пульсацию. На этом участке тела так хочется оставить свой поцелуй, застолбив за собой право на то, чтобы это сердце билось столь сильно лишь возле меня...

- Пошли, - бросает смеясь, точно считывая всю нелепость мыслей, приходящих мне в голову.

Отстраняюсь, на секунды замирая, всматриваясь в его бездонные глаза. Прижимаю губы, неловко улыбаясь, тихо произнося краткое:

- Спасибо.

Он не отвечает, буравя взглядом. Не требуя объяснений, логичность которых понятна лишь мне. А я благодарна ему... Переполняюще. Безмерно. За эту возможность. За шанс, который он, (совсем незаслуженно...), подарил мне.

Аккуратно возвращаюсь на своё место. Робко улыбаясь, теряясь в словах, что следовало бы сказать, а о каких и вовсе промолчать. Скидываю кеды, приоткрывая дверь автомобиля. Сжимаюсь, ступая босыми ногами на горячий песок. Линия водной глади начинается в паре метров от капота машины. Обхожу сбоку, проводя по горячему крылу рукой. Прохожу сбоку, к небольшому деревянному мостку, используемому в безлюдные дни рыбаками. Прозрачный водоем с песчаным дном, переливается на солнце, создавая впечатление жидкого золота, усыпанного россыпью разноцветных бриллиантов. Присаживаюсь на корточки запуская вниз руку. Вода действует успокаивающе, способствуя затиханию трепыхающегося в груди сердца, нормализованную размеренного дыхания. Впереди плавают люди. На десятки метров вперёд. Сбоку слышен заливистый смех детей. А сзади...шелест материала его шорт, откинутых в сторону.

Чёрт... Кажется я не успела отпустить закусанную нижнюю губу, когда обернулась к нему. Впившись глазами в оголенное тело. Проступающие линии мышц внизу живота. Не столь пошло перекаченных как у спортсменов, а, позволяющее судить о том, что...чёрт, я вновь краснею и теряюсь в обрывках мыслей, наполняющих голову, а он, полон спокойствия, идёт ко мне в одних плавках, гордо вскинув голову.

- Раздевайся, - подтрунивает весело.

- Я без купальника, - хмыкаю, отворачиваясь к водной глади, вместо того чтобы смотреть на него снизу вверх, скользя взглядом по телу. Раз. Два. Три... На ум не идёт ни одна считалочка, позволяющая отвлечься. И хочется сложить губки трубочкой, ненавязчиво насвистывая себе под нос веселый мотивчик, уверяя его, что я чувствую себя абсолютно расслаблено и спокойно.

- Чем бельё от него отличается, кроме наличия бантиков? - фыркает весело, доходя до края мостика и пробуя воду мыском ноги. Не успеваю придумать что-нибудь остроумное, слыша поодаль себя глухой всплеск, осыпающий мои плечи мелкими, прохладными каплями. Прослеживаю взглядом его путь, проплываемый под водой, с бесконтрольно возникшей улыбкой. Выныривает с десяток метров от меня, смахивая струи с лица. Блестящие капли сверкают на коротком ежике его волос, а лицо озаряет манящая ухмылка.

- Иди сюда, - зовёт весело, прищуриваясь от солнца.

Сажусь на мостик, опуская, по колени, ноги в освежающую воду. Наслаждаясь, слегка прикрываю глаза, отрицательно машу головой, в миг окатываемая волной брызг.

- Макс! - вскрикиваю, резко подпрыгивая, вымокшая буквально до нитки.

- Переборщил, - раздаётся рядом сквозь заливистый смех.

- Ах так…, - напуская во взгляд, наигранной ярости, едва ли не топаю ногой, пытаясь выглядеть менее комично в сложившейся ситуации, переплетаю мокрый хвост в пучок на затылке и стаскиваю с себя прилипшую к телу майку.

- Твою мать, - слышу менее веселое сопровождение данного жеста, после чего, делая глубокий вдох, Макс ныряет, отдаляясь на заметное расстояние.

Пользуясь отсутствием его взгляда, стягиваю мокрые шорты, откидывая в сторону. Ныряя рыбкой в направлении его исчезновения под водой.

- Привет, - едва распахивая ресницы, слышу из-за своей спины лёгкую хрипотцу бархатистого голоса.

Оборачиваюсь, скользя по воде ребром правой руки. Обдавая его крупными брызгами. Не успеваю обрадоваться своему триумфу, едва не охая от его мгновенного исчезновения под водой и приближения ко мне. Подхватывает за бедра, скрепляя руки вокруг них плотным замком. Буквально выталкивая меня на поверхность выше линии талии. Пытаясь сохранить равновесие обхватываю руками его шею, оказавшуюся на одном уровне с моей грудью. Вскидывает голову вверх, уводя подбородок от белоснежного кружевного белья буквально уткнутым в которое он оказался губами. Сохраняя, практически, нейтральное выражение лица, приподнимает вверх бровь, спокойно уточняя:

- И как ты сможешь отомстить мне теперь?

Медленно провожу по его затылку рукой, удерживаясь второй на линии плеч. Не опасаясь, что он отпустит меня, окунув с головой в воду. Просто... мне хочется его обнимать. Испытывая от банального жеста, соприкосновения, накрывающую волну нежности, которую хочется как-то выразить. Пускай и без слов. Хочется... Наполнить его тем, что чувствую я.

Наклоняюсь над ним, касаясь своими его губ, раскрывающимися в ответе на поцелуй. Не такой резкий как предыдущий. Медленный. Нежный. Продуманный. Несущий в себе намного больше из того, что я могла бы сказать... Да и не надо этих банальных фраз. Кажется, Макс способен почувствовать меня и без них. В полном молчании. Считывая взглядом.

Открываю глаза, ощущая как он плавно опускает меня в воду, ослабляя захват. Отстраняется, облизывая закушенные губы, смотря на меня как-то иначе. Слишком серьёзно для того необязывающего тона, что звучал до поцелуя.

Она и он

- Лика-

Стою в своей комнате. Возле окна. Бездумно глядя перед собой. И плакать не хочется, а по щекам, на губы, стекают солёные слёзы. Концентрированные, как и обида, заполнившая сердце. Никогда прежде не ощущала столь сильного чувства. Вытесняющего из груди все эмоции. Заполняющего мысли чернотой и ненавистью ко всему миру. Несправедливому. Жестокому. Сжавшемуся вокруг меня плотным кольцом из ограничений, через которые невозможно переступить.

- Я не хочу больше и слышать о нём! - доносится грозное за моей спиной. Дверь была заперта. Мама вошла без стука. Вторглась в моё пространство, не проявляя и малейшего уважения. Сыпля с порога претензии. Вышибая в ответ из груди ответную, оборонительную злость на своё нападение.

- Я и не собиралась ни с кем что-либо обсуждать, - бросаю резкое, глотая, с потоком слёз, последние слоги.

- Думаешь я буду спокойно наблюдать то, как ты коверкаешь свою жизнь? - вспыхивает гневом. Её голос пронизан колкостью. Щеки пылают, а глаза давят взглядом, который слишком тяжело вынести не отвернувшись. Ранее мне не доводилось видеть её в таком состоянии. Или же я просто никогда не давала повода для подобного выпада в свою сторону.

- Это моя жизнь, - проговариваю медленно, едва не расширяя ноздри от злости. - Так может вы перестанете наконец-то в неё лезть и указывать, что мне делать и как следует жить?

- Неблагодарная, - выпаливает в ответ. Кажется, окажись я ближе, на щеке засиял бы след от пощечины. - Мы с отцом стремимся дать тебе всё. Открыть перспективы, а ты..., - выдыхает, то что не может завершить абсурдность своей же мысли,- смеешь разговаривать со мной подобным тоном из-за какого-то парня! Разве могла я когда-то подумать, что заслужу подобное обращение тем, сколько выстрадала ради тебя? Да если б ты только знала, что мне пришлось пережить... На что ты ему сдалась? Поиграться и бросить? У тебя выпускной класс! Учеба! А ты теряешь голову, готовая пустить всё под откос?

- Прекрати меня укорять в том, чего я не совершала, - отворачиваюсь в сторону, точно облитая холодной водой. В миг остывшая и отрешившаяся от происходящего. Бессмыслица. Вся моя жизнь. Пустая. Не вызывающая интереса. Желания быть той, кем была прежде. Безучастно плыть по течению, направление которого выбрано за меня. Пресмыкаться. Придерживаться правил. Не сметь мечтать о большем. Чувствовать... Любить... - Я всегда делала то, что хотели вы. Неужели я не заслужила ничтожного права, хоть на немного, побыть собой?

Тело охватывает дрожью. Сильной. Проходящей по коже ознобом. Слёз уже нет. Они высохли. Что-то внутри перегорело, погрузив в пронизывающий холод. Поджимаю губы, ощущая их лёд. А ведь, часами ранее, они горели огнём. Прикасались к его коже. Пробовали на вкус. Ловили его слова, опаляемые их поверхность горячим дыханием. А теперь... Их хочется искусать в кровь, стерев из памяти воспоминания, связанные с ним. Забыться...

Визитка в руке режет кожу. Вдавливаю в неё ногти, пряча, от маминого взгляда, в зажатом кулаке. Зная, что позвоню ему. Сегодня же. Как только останусь одна. Не выдержу дольше... В необходимости услышать голос. Не столь по-дурацки объясниться. И пусть ответом станет пугающая тишина. Или резкая фраза с просьбой ему не звонить... Сейчас кажется, что и её я приму с благодарной улыбкой, лишь бы...постараться всё перекроить.

Вдруг он передумает... Минимальный же шанс на это есть…?

***

- Макс -

- Удивительный сегодня день, — произносит с улыбкой, стоя в дверях. - С тех пор как ты живешь один, я уже и отвыкла от подобных сюрпризов. Когда в последний раз бывало подобное, что мой сын явился в отчий дом без предупреждения? Будто, если ты вырос, так твоего визита здесь и не ждут.

- Не ворчи, - улыбаясь, целую в висок, проходя вглубь квартиры. - Был по близости и решил, что твой ужин значительно выигрывает в привлекательности у любого фаст-фуда.

- С подобным умением коверкать комплименты ты никогда не женишься, - фыркает глухо, отстраняя в сторону, опережая в стремлении попасть на кухню, манящую разнообразными ароматами. Пытаюсь отшутиться, что не спешу с подобным намерением, слыша в ответ укоризненную фразу по поводу внуков, которых следует растить пока она ещё молода и полна сил, а не дожидаться выхода на пенсию, отбивающего к подобным авантюрам всякий интерес.

- Ну почему у всех сыновья, как сыновья, - сетует недовольно, накрывая стол, — У всех твоих друзей жёны, дети, а у тебя, как не позвонишь, сплошная работа.

- Видимо, потому что каждый волен сам делать свой выбор,- парирую мягко. - Ты свободный человек, в плане работы, а я свою люблю.

- Не ёрничай, - отзывается, вздыхая, усаживаясь напротив меня. - Ты прекрасно знаешь, что твой отец, в своё время, был против моего выхода на работу, считая, что женщина должна посвящать себя дому, семье... В крайнем случае походам, в своё удовольствие, по магазинам, - завершает более весело, не менее пристально всматриваясь в меня.

Складываю руки домиком, встречая абсолютным спокойствием её взгляд, пытающийся, как в детстве, выпытать из меня все секреты.

- Мам, ты у меня очень красивая, - произношу тихо, даже не пытаясь подхалимничать. Констатируя факт. Глядя в эти тёплые глаза, хранящие в себе безграничное количество нежности и любви. Не в силах противостоять этой искренней улыбке, растягивая на губах подобную в ответ. Она умеет быть ослепительной. Даже в домашней одежде. Без броского макияжа и замысловатых причесок. Умеет создавать вокруг себя особую атмосферу, которая осязается в воздухе особой гармонией, уютом, теплом... Пожалуй, до недавнего времени, я не встречал ни зачатка подобного "таланта " у тех, кто попадался мне на пути. Меня устраивал секс. И даже казалось, что возникшие чувства могут во что-то перерасти, а в итоге... Влечение сходило на нет, натыкаясь на несоответствия в ожиданиях там, где я пытался отыскать что-то своё. Подходящее. Неординарное и нелепое. Вызывающее на губах улыбку мимолетным напоминанием о себе... - У меня перед глазами был хороший пример, - гоня подальше навязчивые мысли, продолжаю начатую ранее фразу. - Ты права в том, что работа, сейчас, для меня всё. Подойди к вопросу с другой стороны: ведь я создаю свою уверенность, что у моей женщины, так же как и у тебя, будет всё.

Привет. Дата. Время

- Лика -

- Привет…, - выпаливаю нервно после первого короткого гудка, услышанного в трубке. Я была настроена на длительное ожидание, или даже фразу автоответчика о том, что абоненту следует перезвонить позже. Все заготовленные заранее слова мгновенно вылетели из головы. Невнятная улыбка растянула губы, а молчание, прерываемое короткими выдохами, отзывается эхом в трубке. С момента расставания прошло не больше пары часов... Что глупее я ещё могла выпалить на его тихое "да", кроме банального "привет"…?

- Ты занят? - в попытке ретироваться, произношу тихо.

- Немного, - отвечает мягко. Словно и... не обидевшись на происходящее ранее. Голос звучит легко, без напрягающей надобности. - Мне не совсем удобно говорить на такой высоте, - выдаёт со смешком. - До земли метров тридцать, боюсь как бы телефон не спикировал в след за своим предшественником.

- Макс…, - облизывая губы, не желая, да и не в силах ходить вокруг да около, робко задаю вопрос мучающий меня последние часы. - Мы ведь ещё увидимся… ?

Глубокий выдох в трубку. Или же это поток встречного ветра? Закрываю глаза, ожидая вердикта.

- Не желаешь переждать бурю? - уточняет, (хотя нет, констатирует), с явной улыбкой. - Если ты будешь свободна, я могу забрать тебя завтра. Скажем в два. Последующие дни буду в разъездах. Необходимо открыть визу.

- Я..., - затихаю, так и желая продолжить начатое "могу повлиять на то, что бы ты передумал?". В голове полный хаос. И все приходящие мысли, не годятся сейчас быть озвученными. - Буду готова к двум,- дополняю с опаской, боясь, что он передумает. Открестится от встречи более важными, возникшими буквально в эти секунды, делами.

- Тогда в центре. Возле кинотеатра, - парирует мгновенно. - А сейчас извини, мне правда здесь разговаривать не совсем удобно.

- Я поняла, - выдавливаю из себя тихо, отключаясь, слыша его "пока". Как-то двояко прозвучала моя фраза. Слишком по-детски что ли? Будто я раскапризничалась и ни с чего обиделась? Глупо... Он же так не подумает? Хочется взбрыкнуть, уточнив у самой себя, "а с чего мне вообще это важно? Что он скажет, подумает "... Важно. Слишком важно. До закрывающих обзор слёз, как-то мгновенно увлажняющих глаза. Я не хочу его отпускать... Не сейчас. Никогда... Чёрт, вот же... Закрываю лицо руками, закусывая губы до боли. Никогда не считала себя везучей. А сейчас уж тем более. Посчастливилось же влюбиться... Да ещё и тогда...в того... с кем мало того, что сложно быть... Согласовывая с правилами моей жизни: подобное невозможно...

Кажется, за все свои шестнадцать лет, я не ждала чего-то более рьяно. Жадно. Ни об одном подарке в жизни я не мечтала так сильно, сколько стремилась, всеми возможными способами, приблизить наступление следующего дня. Вела себя тише обычного, (хотя куда уж тише?). Беспрекословно выполняла просьбы родителей и свои, не столь многочисленные, обязанности, дела. Практически ежеминутно, про себя, отмеряя прошедшие временные отрезки.

На встречу я не просто спешила. Тщательно собираясь, критикуя свою, столь обычную внешность, я буквально неслась, выйдя из дома на полчаса раньше оговоренного срока. Бесцельно ходя по дорожкам небольшого сквера, примыкающего к площади, всматривалась в круговой перекресток, ища взглядом приметную машину. Отчего раньше я не цепляла её взглядом? Вызывающий цвет среди обыденной серости. Оттого, что всё больше своего свободного времени просиживала дома или же старалась выбраться за город? Как в тот злосчастный день, перевернувший всё во мне с ног на голову...

- Привет, - слышу за своей спиной осторожное, не желающее напугать или застать врасплох. Разворачиваюсь, поджимая губы в улыбке. Желая броситься на шею, обнять. И... сдерживая себя, ведь он не раскрывает объятий.

Идём в кафе. Всё здесь же. Поблизости. Летняя веранда скрыта навесом от яркого солнца. Увита цветами. Окружена сладостным ароматом пирожных и пряных напитков, подающихся в высоких бокалах, со льдом... Сейчас меня вовсе не интересует предлагаемый официантами ассортимент. Нет желание вчитываться в яркое меню с всевозможными названиями и картинками. Раскрывши пред собой папку я невидящим взглядом смотрю на того, кто пытается вести себя свободно. Тщетно проваливая, как я, подобную миссию. Вокруг полно людей. Все снуют рядом, разговаривают, смеются, буквально перекрикивают музыку, не давая и малейшей возможности сосредоточиться над тем, что бы мне хотелось сказать.

Он пытается вести ни к чему необязывающий разговор. Я киваю, не особо вникая в суть. Макс сменяет темы, рассказывает смешные истории и я, не замечая перехода своего настроения, уже искренне улыбаюсь, хотя всё ещё чувствую желание разрыдаться. Наверное народная мудрость права, - " громче всех смеётся тот, чья душа обливается тихими слезами"...

- Ты специально выбрал столь многолюдное место? - вроде бы ненавязчиво замечаю, вставляя фразу в его короткую паузу.

Это подобно проклятию. Я пристально слежу за его губами в ожидании ответа и рефлекторно повторяю каждый его вдох, без труда попадая в такт.

- Не хотелось давать повода для лишних домыслов, - отвечает крутя меж пальцев соломинку от безалкогольного коктейля. А мне становится ещё тяжелее. Этой фразой Макс не только отвечает на вопрос, но и чётко комментирует происходящее. Это ранит. Глубоко. Наверное я его понимаю... Мне хотелось бы его понять. Да только принять этот факт намного сложнее. Выкинуть из головы преследующие образы. Желания. Мечты.

Мы сидим в кафе ещё долгое время. Разговариваем. Кажется время длится бесконечно. Еда на столе сменяет другую. Я даже что-то жую. Не чувствуя вкуса. Пребывая на грани: сбежать подальше, оставшись одной и, продлить эту встречу как можно дольше. Надышаться им вдоволь. Пусть и на расстоянии вытянутой руки. Запомнить до мелочей жесты, повадки, эмоции. Его улыбку. Прищуренные глаза. Приковывающие и пьянящие...

Мы расстаёмся как-то мгновенно. Звонит его телефон и Макс, извиняясь, предлагая меня проводить, ссылается на работу. Путь домой занимает минуты. Тишина между нами всего пару раз прерывается ненавязчивыми фразами. Шествуем рядом и по одиночке. Совершенно разные люди, словно сговорившись, идущие в шаг. Я всё больше смотрю себе под ноги, а он...даже представить сложно о чём Макс сейчас думает и к чему прикован его взгляд.

Перрон

Сложно жить ощущением мечты. Мир видится абсолютно не приспособленным для тебя. Или же ты с трудом вписываешься в его контекст, не желая подчиняться заявленным правилам. Стереотипы рушатся на мелкие части. Принципы ставятся под сомнение. Та картинка, которой представлялось не столь далёкое будущее, как-то в один момент, перестаёт устраивать.

Усаживаясь за стол, перед большим белым листом бумаги, мне слишком сложно сформулировать, выразить, каким бы я хотела видеть свой путь. Телефон лежит рядом, в подключенных наушниках играет музыка. Специфическая. Негромкая. Позволяющая слышать происходящее в комнате. Заменяющая собой фон. Способствующая думать. Мне кажется, к каждому настроению можно подобрать свой мотив. Отразить в определенной песне состояние, в котором пребываешь. Или же то, в котором желаешь быть. Из моих динамиков льётся лирика. Застилающая пустоту глаз, отражающих в себе чистоту листа. Произвольные штрихи, завитки, складываются в небольшие фигуры. Одна провоцирует нарисовать другую. Маленькие персонажи, неведомого мне мира, держаться за руки. Ведут в какую-то свою историю, заполняя свободные места чистого поля. Превращая пустое пространство в познавательный дудл-арт. Я люблю занимать подобным занятием руки. Эти мини рисунки способствуют очищения мыслей. Опустошению чувств. Только…раньше они были более хаотичными. Другими. Вымышленными персонажами, не имеющими схожести с реальной жизнью. Парочки, или же силуэты, разлученные значительным расстоянием на бумаге, заставляют всё больше кривиться, комкая меж пальцев лист, режущий окантовкой кожу.

Смотрю в окно, заставляя себя улыбаться. Поднимая уголки губ в верх и пытаясь зафиксировать их в этом хотя бы на десяток минут. Не выдерживания столь сложного испытания, дохожу до порога комнаты, поплотнее прикрывая дверь. На ходу набираю его номер, забираясь с ногами на кровать. Закрываю глаза и жду действия дозы единственного лекарства, способного помочь справится с тем, что так гложет меня изнутри. Его голоса, расслабляющего и успокающего одновременно лучше любого самого сильного средства.

Макс отвечает. Не заставляя ждать. Я не придумываю какого-то повода для своего звонка. Просто интересуюсь его делами и тем, как проходят сборы к поездке. Это даётся легко. Слишком легко. Словно мы с ним действительно давние друзья. Прочно связанные не одним годом жизни. Водоворотами событий, которые довелось вместе пройти. Непостижимое ранее ощущение, для меня, не особо любящей о себе говорить, когда фразы сами по себе, буквально льются рекой, самопроизвольно сменяя темы. Когда не теряешь интерес к разговору, желая его развить. Смеясь до слёз. Стараясь говорить тише, не привлекая ненужного внимания, находящейся через стенку мамы. Не старающейся понять меня... Так как он... Похоже, я слишком сильно увязаю в своих иллюзии, но справится с желанием идеализировать этого парня никак не выходит.

Минутная стрелка, словно натянутая неведомой силой, с удвоенным рвением спешит по поверхности циферблата. Я и не успеваю следить за её бегом, в один момент, слыша в трубке короткий гудок, обрывающийся оглушительной тишиной. Непонимающе смотрю на экран, фиксирующий минуты прошедшего разговора, вспыхивающий вновь белым фоном, хранящем в себе лишь одно его имя. Аккорды мелодии не успевают набрать громкость прежде чем я зажимаю кнопку ответа.

- Прости мне мою непредусмотрительность, - смеётся, не сдерживая потока эмоций. - С рабочими картами не привык задаваться вопросами о своём балансе. Даже и мысли не промелькнуло, что могу обанкротить тебя.

- Не страшно, - улыбаюсь в ответ. Я и сама б никогда не подумала, что это может стать одной из преград.

- Обещаюсь исправиться, - парирует мягко. - Кстати, спасибо тебе.

- За что, - уточняю неловко. Щеки вспыхивают краской, от потока мыслей, перебирая которые я интуитивно ищу скрытый подтекст. Хорошо, что он не видит происходящего. Одолевающих меня эмоций. С глазу на глаз разговор с ним не пошёл бы так гладко. Я бы... не смогла отказаться от большего.

- Ты скрасила нам вечер, - отвечает лукаво.

- Нам…? - хмурясь, моментально стирая улыбку, протягиваю в ответ.

- Я живу не один, - произносит спокойно, будто это всё объясняет и совсем не обязано меня напрягать. - С котом,- наконец-то поясняет смеясь. - И, насколько он не переносит моих знакомых, разговор с тобой слушал, перегнувшись на плечо со спинки дивана. Не удивлюсь, если заочно ему понравилась.

Облизываю губы, смеясь, пытаясь представить более глупую ситуацию. Что ж... хоть одному из двоих. И на том неплохо. Конечно, было бы приятнее будь на месте кота кто-то более разумный, способный повлиять на его отъезд. Его мама... Да, боюсь, узнай она о нашем "знакомстве", о моих глупых мечтах, мне пришлось бы пережить не менее напряженную сцену, что устроила у подъезда моя. Во благо. Вроде это я услышала между делом, вставленного в разговор комментарием.

- Его тоже берёшь с собой? - уточняю, желая немного отвлечься.

- В виде необходимости, - заявляет, всё так же смеясь. - Он не переносит женского общества.

- Значит…, - с трудом сдерживаюсь от смеха, строя невероятную логическую цепочку, - То, что он всё это время был рядом, не пытаясь выбить из твоих рук телефон, мне можно счесть за комплимент?

- Бесспорно, - отвечает уверенно и, даже как-то слишком серьёзно, для нашего неформального общения. И я понимаю, что готова расцеловать этого кота, не подпускающего к своему владельцу всяких... представительниц женского пола.

- Я в забегах оставшиеся дни. Ты вроде…, - затихает, выдыхая в трубку с подобием смешка. - Странно звучит, да не подберу более подходящего слова. Обещала меня проводить.

- Макс..., - роняю робко. - Ты против?

- Наоборот, - произносит мягко. - Мы всеми лапами за.

- Тогда…, - не успеваю ответить, бесцеремонно прерванная его резкой вставкой.

- Сто лет ни с кем так долго не разговаривал. Давай продолжим завтра.

Я очень хочу тебя... увидеть

- Неловко вышло, - бормочу тихо, пряча улыбку.

Мама Макса, скорее всего, уже далеко от перрона, а ощущение, что тысячи глаз устремлены на меня, будто в одночасье стала центром всеобщего внимания, тяготит и не отпускает.

- Не бери в голову, - произносит спокойно, прижимая меня к груди. В его голосе уже нет былого веселья. Он звучит ровно. Выверено. Словно перед тем как озвучить определенную фразу, Макс десяток раз проанализировал её, сложив в удовлетворяющую сознание строчку.

Обнимаю его, скрепляя на спине руки. Вдыхаю запах, запоминая его мельчайшие нотки, устало прикрываю глаза. Двадцать минут... Так много хотелось сказать ему... Да София права, логичнее сейчас промолчать. Не терзать душу словами. Не давать обещаний, которые станет тягостно выполнять. Год... Много, правда…? С момента нашей встречи не прошло и двух недель, а этот временной отрезок успел напрочь изменить мою жизнь. Что произойдёт за грядущие четыре временных цикла? Сколько новых знакомств, девушек повстречается ему на пути? Глупо считать себя неповторимой. С моей самооценкой терпящей полный крах. Эти оставшиеся минуты, что он удерживает меня в объятиях, вполне заслуженно могут стать последним эпизодом в нашей короткой истории. Нашей...красивое слово. Общей. Возможно, когда-то, он вспомнит с улыбкой часы, проведенные вместе. По сути жизнь - это лишь тысяча приятных мгновений, оставшихся в памяти. Если верить учёным более наш мозг в долгосрочной не оставляет. И если я, хоть на недолго, задержусь в его "топ-е", это уже своеобразная победа. Финал истории вполне можно обозначить "счастливым концом"... Так может и вовсе нет смысла молчать? Раскрыть свои чувства. Ведь больно не может быть долго. Она утихнет. Со временем. А сожаление о несделанном...оно не пройдёт никогда.

- Мне пора, - буквально шепчет на ушко, зарываясь носом в моих волосах.

Машинист поезда, за секунду до этого, подаёт предупредительный гудок. Мило улыбающиеся девушки - проводницы просят отправляющихся подняться в вагон... Расслабляю руки, с трудом отстраняясь назад. Боясь, что потеряю равновесие, оставшись без его поддержки.

- Поцелуешь меня на прощание…, - уточняю, стараясь растянуть губы в подобие ненавязчивой улыбки. Хочется вложить во фразу вопросительную интонацию. Лёгкость и игривый настрой. А на деле выходит...как-то навязчиво и тоскливо. Словно я вымаливаю этот снисходительный поцелуй.

Улыбается, с ноткою грусти. Без одобрения во взгляде качая головой. Поднимает большой рюкзак, закидывая его за спину. Обхватывает мою шею, согнутой в локте рукой, притягивая к себе. Взлохмачивая волосы пальцами, целует в районе лба, проговаривая, словно преподаватель, зачитывающий в сотый раз одну и ту же лекцию нерадивым студентам:

- Беда, это целый год. Я не имею права что-то тебе обещать, - достает из кармана картонный конверт с логотипом моего оператора. Вкладывает в руку, зажимая вокруг него непослушные пальцы, поясняя спокойно:- Это безлимит. Оформлена на мое имя. Можешь звонить кому и куда угодно и не задумываться о счёте.

- Макс, я..., - хмурюсь, поджимая дрожащие губы. Кому мне ещё звонить, кроме родителей…? Поцеловал, точно покойника…

Отличное заключительное воспоминание! Спасибо! Только б не разреветься при нём от досады... Позже. После отправления поезда. За углом.

- Не злись. Пожалуйста, - тоскливо улыбается, обрамляя мои щёки своими руками. - У тебя, за это время, жизнь вверх тормашками может встать.

- А у тебя? - парирую сухо. Пропитанная насквозь ощущением безысходности. Так и начавшегося конца.

- У меня кот подрастёт, - кивает вниз на пластиковый контейнер, оснащенный решетками. - Перестанет быть таким женоненавистником. Тогда я тебя с ним поближе и познакомлю. Сейчас это немного травмоопасно.

- Иди уже, - соглашаюсь, поднимая вверх уголки содрогающихся губ. Это не может быть незаметным. Только... Макс не спешит более меня успокаивать. Да и до отправления поезда осталось всего пару минут. Помнится "надежда" удерживала на плаву людей во все времена... Мне же, спасательный круг за борт не был кинут... Сим-карта... Что я сделаю с ней, когда дойду до угла?

- Пока, - бросаю тихо, наблюдая как он поднимает на приступок переноску и небольшой чемодан. Почти беззвучно, словно болезненно выдыхая, произнося обреченно. Находясь на расстоянии не больше метра: - Я люблю тебя.

Макс оборачивается. Подмигивая. Не услышал? И славно... А я всё же... Сказала. Бросила в спину. Да только... Попытка оказалась провальной. Не засчитанной.

Двери закрываются, скрывая за собою очертания его фигуры, профиля. Поезд трогается. Вагон за вагоном плавно проплывают мимо меня. Словно в замедленной съемке. Лента с картинкой, движущаяся по кругу. Иллюзия, которой не видно конца. Стою, бестолково смотря на движущиеся колеса. Куда теперь? Домой? На такси? Или пешком, выплакав полную дозу скопившихся в сердце слёз? Не знаю. Ещё не решила.

Делаю первый шаг, самый трудный. Дальше срабатывает кнопка "автопилота". Каждый последующий даётся в разы проще. Прохожу здание вокзала насквозь, выходя к шумной площади, на которой паркуются многочисленные таксисты. В лицо бьет поток освежающего воздуха. На перроне стояла невыносимая духота... Спускаюсь с лестницы, занося руку с сим-картой над урной. Вздрагиваю и одергиваю её в сторону от двойного сигнала, припаркованного поблизости автомобиля.

- Садись, не бойся, - с улыбкой манит к себе платиновая блондинка.

Поджимаю губы, пытаясь за оставшиеся до машины метры обдуть глаза. Иду опустив голову вниз, опасаясь на прямую встретиться с ней взглядом. Сажусь в салон, выдавливая из себя благодарную улыбку. Молча трогается в направлении дома. Нервно кручу в руках сим-карту, не зная теперь куда её деть. Оставить в машине Софии? Логично. Номер оформлен на её сына... Кладу на панель, слыша в ответ снисходительное, не повлекшее за собой заметного поворота головы:

- Не принимай поспешных решений. Мой сын не из тех, кто подходит к любому вопросу необдуманно.

Глава 4. Я первый...

Год. Что таит за собой это слово? Целую часть жизни. Огромную. Вмещающую в себя сотни дней, проведенных... в тоске. Сжимающей сердце. Давящей камнем на лёгкие, не способные расправиться полностью под тяжестью непосильного груза. Изматывающего. Пребывающего в мыслях, как ни старайся переключиться на нечто иное.

Мне всегда казалось, что устать морально нельзя. Физически да. Вымотаться на тренировке. До сведения мышц. Болезненного жжения в тканях. Морально же... Ни одна задача, над которой я билась, не решалась настолько трудно, как попытка понять происходящее между мной и Максом. Тщетно ища ответ я изводила себя сотней мыслей, сменяющих себя за короткий период. Заводила подобие личных дневников, уподобляясь летающим в облаках натурам, не понимающим как потратить с пользой запас свободного времени. Который всегда был у меня в дефиците, а здесь же... Странно сказать, но в последний год моего обучения в школе, его стало намного больше. В разы. Вследствие того, что я растеряла интерес ко всему остальному. Кроме своих мытарств. Мыслей о Максе... Выполняла всё ради галочки. Посредственно, как бы выразился отец. Не стараясь достичь идеала.

Я потеряла вкус. К жизни. Ожидая уединения. Как спасения. От всего. От всех. От себя. Запираясь в комнате, набирая знакомые цифры. Устало прикрывая глаза в ожидании. Слушая, словно мелодию из любимого фильма, его голос, проговаривающей с неизменной улыбкой в мягкости интонации:

- Привет, Беда...

Сколько ночей я провела без сна? Скольких лишила его? Временная разница в два часа. У него меньше. Я всегда старалась звонить не поздно... Убедившись, что не создаю дискомфорта... что Макс один... Оживала с ним. Словно чувствуя рядом его размеренное дыхание. Почти уловимые прикосновения пальцев к коже. Отрешаясь от действительности. Фантазируя. Придавая его словам больше значимости, чем они могут в себе нести. Я любила с ним разговаривать. О первом пришедшем в голову. О погоде, что за окном. О сюжете книги, что недавно прочла. О его проекте, стройке, что ведётся день и ночь практически под окном.

Тратя на себя его время, день изо дня, урезонивая совесть заученной фразой:" Рабочие всё равно не дают ему нормально поспать. А со мной, может быть, насмеявшись, израсходовав остаток сил, Макс заснет быстрее и проще..."

Я влюблялась в него. Всё больше. С каждой секундой. Сильнее. Я не представляла дальнейшую жизнь. Без него. Мои фантазии ушли на десяток, (как минимум), лет вперёд, где мы(МЫ- здесь самое важное слово!), несомненно вместе и, конечно же, счастливы.

Я ненавидела моменты, когда становилось необходимо класть трубку. Они отнимали у меня кислород. Лишали возможности двигаться. Занести палец на клавишу сброса. Я старалась отстрочить их. Как можно дальше. Но минутная стрелка противилась идти в обратном направлении. Наступала ночь. Макс настоятельно рекомендовал мне уснуть. Умиляя своими попытками уложить в постель. В прямом смысле. Никакой пошлости и откровений в этих разговорах не было и в помине! А я сопротивлялась. Понимая, что не хочу отрываться. Возвращаться в действительность. Хочу слышать его. Не сходить с ума от неведения где он и с кем. Хочу жить...

Так прошла осень. Наступила зима. Кроме предновогодней суеты не принесшая с собой ничего знаменательного. Стало раньше темнеть. Солнце практически исчезло из вида. Моё, и без того упавшее, настроение перешло в стабильно плохое. Всегда считала, что данное наречие несёт в себе положительный смысл. Оказалось, была не права. Макс звонил реже. Хотя нет. Это я стала набирать его номер спустя дни молчания, а порой и недели. Он не звонил. Вообще. Писал короткие сообщения. Приветственные фразы. Обобщения. Ни о чём. Интересовался как идут мои дела. Он не звонил! Отшучиваясь тем, что умеет попадать в самый ненужный момент. А я... Господи, каждую ночь, смыкая влажные глаза, я желала ему доброй ночи. Я молилась за него, не имея привычки просить за себя. Я надеялась, что там, в чужой стране, Макс хоть немножечко счастлив. Я ждала его... я ... я ... Да что я...? Проклинала себя за любовь к нему! За невозможность существовать в привычном мире, развалившемся на мелкие части. За чёрные пятна в календаре, которыми я вычеркивала прошедшие с расставания дни. За то, что он не услышал меня тогда. Или же сделал вид...только это не менее больно.

Зима была затяжная. Начало апреля ознаменовалось морозом, а, между тем, у Макса уже в марте была настоящая весна. Тёплое солнышко. Девушки в мини-юбках и прочая, повышающая настроение, атрибутика. Я старалась не думать об этом. Хотя бы в те моменты, что с ним разговаривала. Вспоминала слова Софии," женщина должна дарить мужчине крылья..." Наверняка, если рядом с ним кто-то есть, то она именно такая... Да... У меня впереди экзамены. Меньше месяца до дня рождения. Семнадцать, чёрт возьми! Семнадцать... До совершеннолетия год. Значит ли сейчас это что-то для Макса? До его возвращения за спиной будет школа. Может даже экзамены сдам в институт... И уеду в Москву? Одна…? Чёрт, да как же... В мечтах всё по другому! Всё складывается! В жизни же...

Экран загорается, сообщая вибрацией о поступившим на безлимит "ммс". Выходной. На часах восемь. У Макса... Хмурюсь, нажимая загрузку фотографии, недоуменно глядя на часы в верхнем углу экрана. У него сейчас шесть утра! На снимке рассвет. Снятый с высоты птичьего полета, спящий город подожженный красным солнцем в области крыш. И на этом фоне, (Господи, я всё же надеюсь, что он был на страховке! ) , стоит Макс, на тонком приступке, обвивая рукой тонкий башенный шпиль.

Улыбаюсь, сквозь слёзы, ругая его ласковыми словами. Это последняя башня, увенчивающая крышу новоявленного торгового центра, что он спроектировал. Главная. И наблюдать за воздвижением шпиля он должен был исключительно на расстоянии. Не участвуя. Это же огромная высота! Чёрт подери... Он мне обещал без надобности не рисковать! Чтоб его... А губы расползаются в широкой улыбке, прикасаясь к его на увеличенной фотографии, горящего экрана. Приоткрываю глаза смеясь:

Первый взрослый рассвет

Около минуты молчания,( в которую я, с неспособностью отложить в сторону,) сжимаю в руках корпус телефона, всматриваясь в экран. Макс не звонит. И эта тишина между нами становится чем-то привычным. Усмехаюсь, качая головой. В очередной раз убеждаясь в собственной глупости. Ни иначе как потерял дар речи, пролистав поступившие фото. Отчёт о доставке сообщения адресату поступил мгновенно, следовательно... с трудом удастся сделать вид, будто и не было в нём искомого файла. Неловкость, порой слишком явно проскальзывающую между нами, эта выходка лишь усугубит... Глупо, чёрт подери! Несуразно! Шаг в сторону смены статуса "отношений" должен выглядеть как-то иначе... По-обоюдному что ли? А я влезла на запретную территорию смутно понимая, что с этим делать в дальнейшем.

-" Сотри оригиналы", - красуется надписью во входящем на экране моего телефона. И непонятно какую интонацию и оттенки эмоций Макс вкладывает в эти слова. Фыркаю звучно, натягивая футболку на тело, успевшее покрыться слоем мурашек. От холода. Ощущения своей уязвимости. Оголенности эмоций пред тем, кто столь рьяно не желает их принимать! Загоняя меня в угол возникающим ощущением отчужденности. Желанием закрыться в себе, впредь, не оголяя перед кем-либо душу.

- "Не понравилось?", - строчу быстро. Кажется, не успевая отправить, уже получая двоякий ответ.

- "Слишком. Не хочу, чтобы у тебя были проблемы с родителями. Пусть снимки останутся лишь у меня."

Улыбаюсь, перечитывая текст с разной интонацией. Мягкой. Скупой. Игривой. В который раз додумывая за него остаток невысказанных фраз. Уходя далеко за пределы"приличий" в своих фантазиях и мечтах. Покидая пределы душной комнаты. Отчаянно веря в то, что смогу, однажды... твою мать...когда-нибудь точно... Осуществить хотя бы часть из того, что не позволяет сейчас размеренно двигаться дальше. Существовать. В полной мере Жить. Набираю его номер, спустя какое-то время. Опасаясь затрагивать крайне нестабильные темы, обхожусь обособленными обсуждениями обыденности, (о, насколько некрасиво порой я умею изъяснять мысли. Мама, прочитав лишь только середину этой фразы, впала бы в состояние глубокой депрессии, а я ничего, ещё держусь на плаву, пытаясь не подавать и вида о том, что же в действительности сводит меня с ума.) Макс ловко жонглирует темами, переходя с одной на другую с завидной лёгкостью. И, в каждом диалоге с ним, остаётся лишь одна деталь, приводящее меня в напряжение: его необходимо заканчивать, а хочется... Или не хочется? Кто б помог мне себя понять...

Дни сменяют недели. Плотный график. Выпускные экзамены с курсов. Ожидание оглашения результатов. Неуверенность в собственных силах... Даже не так... Не способность принятия того, кем обязана казаться и быть. Мама требует слепого исполнения воли отца. Без отхождения и на градус от заявленных требований. Пресекая недовольством, единственную осуществленную мною попытку обсуждения иного сценария жизни: подачи документов одновременно в несколько Вузов, с возможностью выбрать то, что в итоге придёт по душе... Резонный отказ выслушать мои предложения усиливает и без того копящуюся внутри обиду. Заставляет, не переча, проглотить слова родного человека, в идеале должного подвигать к исполнению желаемого, а на деле... обрекающего на муки. Сродни тех, что испытывает она, пребывая в нисходящем раздражении от работы, знаменуемой"своим местом"... А, ведь я, глядя на это, сотни раз за прошедший год задавалась вопросом, ставшим с родни риторическому: что мешает ей начать жить по другому? Быть счастливой. Дядюшка Фрейд уверяет, будто родители перекладывают на детей груз собственных неосуществленных амбиций... Чёрт... Надо заканчивать от скуки листать психологию и переходить на бульварное чтиво, может тогда перестану искать в чужих действиях, совершаемых во благо, намерения на корню угробить мою жизнь?! Едва не плача от досады, обсуждаю с Максом детали происходящего вокруг. Он больше слушает, а я... Я пытаюсь высказаться в эту тишину, пропитанную теплотой звуков его дыхания. Тараторю, сбиваясь с мысли. Начиная вновь ту же фразу по новому кругу. Останавливаюсь. Закрывая глаза. Безмятежно выдыхаю. Немного расслабившись, утопаю в звуках его голоса. В тихом ответе, озвученным ровным, спокойным тоном:

- Никогда не переживай о том, что ещё не случилось. Я скоро вернусь. Что-нибудь непременно придумаем.

Вопрос:" что же именно можно поставить в противовес решения родителей?" , вызывает нервный тик, вкупе с острым желанием рассмеяться. Тем временем дни идут. Неумолимо. Результаты выходных экзаменов с курсов превосходят все мои ожидания, но... не удовлетворяют отца.

- Не добрать по три балла до сотни?! - кричит он, вложив в эту фразу неподдельное разочарование. Поздравление с заочным поступлением в Вуз выходит слабым. Его речь грозит мне только одним - неминуемой пересдачей экзаменов, которые я уже удачно прошла... Вдруг на вступительных найдётся с десяток из тех, кто способен получить по двум более ста девяноста шести? В ходе этого я выпаду из претендентов на бесплатную форму обучения... Соглашаюсь признать поражение, обещая исправить итог ситуации. По привычке скрываюсь с глаз за дверью своей комнаты, с головой окунаясь в подготовку к экзаменам. Вначале выпускным. Школьным. А потом, вновь, вступительным, в надежде оправдать ожидания и набрать недостающие до идеала баллы. Сомневаясь, что и этот результат удовлетворит запросы отца. Набери я даже сто два из заявленных ста. Последний звонок. Все готовятся к нему долгое время, празднуют. Я же...

Как ни начать сквернословить пытаясь вместить тысячи слов в одно, детально отражающее моё состояние этих дней? Нежелание улыбаться на показ. Изображать из себя ту, кем совсем не являюсь. Играть на публику роль успешной золотой медалистки, пред которой открыты двери десятков известных Вузов... "Выбирай на свой вкус!" Готовиться к предстоящему выпускному, по примеру одноклассниц, комбинируя туфли под платье в тон сумочке... Вести разговоры о грозящих экзаменах, поддерживая всеобщую истерию " боязни " прохождения злосчастного ЕГЭ... Господи, знали бы они каким испытаниям дома я поддаюсь ежечасно, на протяжении долгих лет, попытка выработать во мне страх на прохождение очередного теста угасла бы в самом зачатке! Вся моя сознательная жизнь - это решение уравнений со звездочкой. Грустно звучит, правда? Однако, в скором времени ничего в ней не измениться! Всё будет как прежде. Исключая место обитания письменного стола, по периметру которого будут очерчены границы моего затворничества. И город прибывания станет иным. Остальное... Останется прежним.

Макс/ Алина

- Макс -

Закидываю за спину рюкзак, спрыгивая на перрон с короткого приступка вагона. Поезд протянуло чуть дальше. Мой выход оказался в стороне и желающих покинуть вагон на станции, с небольшой по времени остановкой, оказалось немного. Стою, совершая глубокий вдох. Насыщая лёгкие обилием запахов, столь редко присущим тем местам, где нынче приходится обитать. И речь не идёт о подобие патриотизма. Есть некое чувство, расстилающееся теплом внутри от ощущения себя дома. Возвращение в небольшую точку земного шара, где находятся те, кто тебя ждёт.

Всматриваюсь в толпу встречающих, выискивая взглядом знакомые лица. Собравшиеся уже разомкнулись на парочки, небольшие скопления людей от которых доносятся радостные звуки. Довольные лица встречают родных. Счастливые глаза запечатлевают друг друга в невозможности наглядеться. Словно им дана лишь короткая встреча, а впереди вновь маячит долгое расставание... Эти картины растягивают губы в улыбке. Грустной улыбке, пронизанной осознанием действительности на которую нехотя накладываются мысли. Неделя. Именно столько времени дано мне для отпуска. А потом... Ещё полгода, внезапно вписавшиеся в контракт, в связи с незавершенностью объекта в срок. Полгода в чужой стране. В городе, пестрящим яркими красками и многообразием возможностей. Да так и не ставшим мне близким. Не нашедшим отклика в сердце. Работа. Бессмысленный поиск себя в чём-то большем, нечто взбирания на ступень по карьерной лестнице. Пустая квартира и переполненные туристами улицы. Безликая толпа с восторженными взглядами, проходящими через тебя, словно сквозь пустую, бестелесную оболочку. Здесь всё иначе. И неважно какое место ты занимаешь под солнцем. Этот ритуал встречи. Эти эмоции, переполняющие духоту воздуха. Это ожидание приезда ... Давшееся мне с огромным трудом. Протянутое сквозь дни, с момента отъезда и до долгожданной встречи.

- Господи, как же я по тебе соскучилась! - налетает, обвивая шею руками. Впиваясь в нос сладостью своего аромата. Впечатываясь в губы. Безудержно раскрывая их своим языком. В ходе нехитрых манипуляций, оставляя на стенке горла приторный привкус своей мятной жвачки, смешавшейся с табаком.

- Не рад меня видеть? - уточняет с долей обиды, не удовлетворившись безответным участием в неожиданном поцелуе. Скользит ладошкой по щеке, описывая тонкими пальцами линию губ. Стирая с кожи остатки своей помады. - Ты всё ещё злишься на меня? - протягивает лукаво. Льнёт, точно кошка, в долговременном отсутствии ласки. Проговаривая неспешно. Напевно. Игриво: - Может пора уже позабыть минувшие обиды? Милый, я так ждала твоего возвращения весь этот год...

- Дождалась. Поздравляю, - отстраняюсь от поджавшей губы брюнетки, некогда находившейся в статусе моей невесты. Экс-невесты. К превеликому счастью! В раз обналичившей свои клятвы в глубокой, вечной любви. Обменяв броские слова по действующему курсу, за манящее повышение в должности, с начальником, годящимся ей в отцы. Я ещё злюсь на неё за это? Спустя годы? Пожалуй. Хотя, в большей степени я ей благодарен. За то, что вовремя открыла глаза.

Кривится в ответ, закусывая пухлые губы. Не вызывая и доли того, что провоцировал некогда этот возбуждающий жест. Возвращаясь мыслями к тому, что сейчас действительно важно, всматриваюсь вглубь пустеющего перрона, в неспособности отыскать желаемое. Ту, с кем, в отличие от Алины, так хотелось после долгой разлуки, подобно покидающим пространство парочкам, запечатлеться взглядом.

- София дожидается тебя в машине, - замечая отсутствие интереса к своей персоне, комментирует на выдохе бывшая. - Я попросила её дать нам время побыть вдвоём.

- Побыли, - вторю сухо. - Теперь позволь мне отправиться домой одному.

- Макс! - взрывается наполняющей голос злостью. Искривляя гримасой красивое прежде лицо. Хмуря высокий лоб. Щуря глаза, способные соблазнить и без слов. Воспламеняющие некогда кожу одним своим взглядом. Сводящие с ума и заставляющие плавиться в муках чрезмерного к ней вожделения. Сейчас на их действие выработан стойкий иммунитет. Появившийся на фоне осознания никчемности чувств, сравнимых с ядом, введенным под кожу в дозировке острой инфекцией. Переболев ей, понимаешь насколько поверхностными были те ощущение, что Лина вызывала своим присутствием рядом. Первая красавица класса, выбравшая именно меня для оттачивания мастерства своих чар... С ней было неуютно молчать. Пожалуй, это было первым весомым звоночком о нашей несовместимости. Но похоть, застилающая глаза, сглаживала углы в том, что казалось бы по природе своей являлось равнобедренным. И только со временем недостаток большего, нежели занятие сексом, стало весомой причиной для череды разрывов, приведших в итоге к полнейшему краху. Философы во все времена утверждали, будто настоящая любовь даётся нам лишь единожды. Остальное подобно репетиции, не способно отразить всей гаммы чувств... Быть может они и правы. Та, что стоит напротив, не вызывала в течении долгих совместных лет большего, что не столь ярко вспыхнуло с первого взгляда. Не стерпелось. Не слюбилось. Большинство привычек со временем стали изрядно бесить. Народные сказания потеряли актуальность со временем. С возможностью выбора того, с кем действительно хочется быть.

- Спасибо за то, что встретила, - произношу отстраненно. - Не припомню, правда, чтобы сообщал тебе время и дату, а тем более что-то обещал, - она фыркает, отводя озлобленный взгляд. - Не стоило утруждаться, Аль, - подвожу черту, надеясь, что она наконец-то перестанет пытаться вернуть столь призрачное и далеко не безоблачное прошлое. - Я вновь уезжаю через неделю, да и у тебя уже как с несколько лет своя жизнь.

- Прогоняешь? - усмехается криво, нервным движением вытаскивая из кармана пачку сигарет.

- Если тебе так проще…, - пожимаю плечами. - И кто-то должен быть во всём виноват... Так пусть буду я. По-хорошему я тебя и не звал, так что логично разойтись в разные стороны.

Опустевший перрон вновь наполняется людьми. Стоящими ближе к противоположному краю. Готовые покинуть границы города и начать новую историю. Жизнь. Кто-то смотрит вдаль путей с нескрываемой во взгляде улыбкой. Кто-то с надеждой. А есть и такие кто прячет от столкновения взгляд, купируя слёзы. Я же, неспешно обхожу их, точно очередные препятствия, выстраиваемые на пути. Матерясь про себя на не вовремя севший в телефоне аккумулятор. Протискиваясь к парковке, на которой должен стоять автомобиль Софии. Столь толерантно передавшей бразды правления в руки своей любимицы!

Москва

- Лика -

- Анжелика! - с порога наседает мама, выговаривая претензии с нескрываемым недовольством, - Битый час пытаюсь до тебя дозвониться! У тебя экзамены послезавтра, а ты вместо подготовки гуляешь допоздна, да ещё и с выключенным телефоном!

- Разрядился…, - отмахиваюсь, упираясь в пол невидящим взглядом. Глаза наверняка раскраснелись от слёз. Остаётся надеяться, что в полумраке коридора прихожей этого не видно.- Возможно что-то с аккумулятором. Днём заряд был практически полным, - дополняю на ходу, наговаривая на аппарат, который самолично и выключила, чтобы уберечь себя от соблазна вновь и вновь позвонить Максу.

- И как ты собираешься ехать? - влезает недоуменно. - У отца конференция, у меня практика. Мне необходимо знать, что ты на связи!

- Я еду с Алёнкой, - парирую уходя. - Номер ты знаешь. В крайнем случае возьму твой телефон, позвонишь с рабочего или домашнего.

Скрыться за своей дверью удается раньше, чем разговор приобретает более негативный оттенок. Откинуть в сторону выключенный телефон выходит сложнее. Он тянет. Магнитом. Включить. Дрожа в предвкушении. Толи от ощущения краха, толи от необъяснимой радости... Да какой на хрен радости? Скорее так и тянет удостовериться в своей невменяемости. В том, что наивные мечты не имеют точек соприкосновения с реальностью. И следует раз и навсегда выкинуть из головы скопившийся мусор розового конфетти, в который разом утилизировались разросшиеся иллюзии.

Может разбить аппарат? Вышвырнуть из окна на асфальт, послав всё к чёрту? А толку, если я наизусть помню сочетание цифр в его номере. Тридцать два, тридцать два... Неразрешимая задачка, однако. С привычно приписанной сверху звёздочкой.

День сменяет день, а ночь я практически и не сплю, поднявшись в четыре утра, для того чтобы собраться и успеть на прямую электричку, уходящую ровно в шесть. Мама, с маской раздражения на лице, пытается включить неподдающийся аппарат, в итоге всовывая мне в руки свой, взамен того, что я слегка "модернизировала", перекрыв клочком бумажки контакты идущие на батарею. А с маминым... Макс не сможет до меня дозвониться. При условии, конечно, если по приезду ему вообще есть до этого дело... Та, что встречала его на перроне способна заставить мужчину на какое-то время позабыть обо всём на свете... В этот тайм-аут и у меня будет возможность остыть. Наверное. Хотелось бы...

До такси провожает мама. На ходу проговаривая сотню напутствий, которым следует беспрекословно подчиняться. Автомобиль бесшумно трогается с места, увозя всё дальше от тусклых окон родного дома. В неизвестность, таящую в своей темноте больше ощущения некой тяжести, нежели радости от грядущего взрослого шага. Подумать только, спустя полтора месяца мне суждено на долгое время покинуть границы этого города. Начать приспосабливаться к новым реалиям... Молчаливо всматриваясь в полупустые улицы, складывают в дальние уголки сознания карту пересечений дорог, цвет домов, вывески магазинов, оттенок кроны деревьев, шелест листвы на ветру...

- Странно..., - бормочу вслух, обескураженная нелепой находкой. - Машина Макса...

- Где…?! - с азартом всматриваясь в окно, восклицает Алёнка.

- Показалось, - хмурюсь, уже не видя фантом в потоке немногочисленных машин. - Привидится же всякое... Не выспалась просто,- оправдываюсь, нервно закусывая пересохшие губы. Пять тридцать утра. Макс... В этой стороне города. Бред какой-то...

- Он же должен был уже приехать, да? - осекает подруга, вытягивая на разговор, неизбежно ведущий к болезненной теме. - Хорош хмуриться и замыкаться в себе. Давай, рассказывай, что опять помешало твоему великому счастью?

- Я, наверное..., - отворачиваюсь к окну, вздыхая. Выпаливая с болезненной обидой: - Ну почему так глубоко вбилось в голову, что он не такой, а? Его год не было в городе. Думаешь мне и в голову не приходили мысли о том, что Максу не свойственен образ жизни "отшельника"? Я же видела как смотрят на него девушки. Наверняка их вокруг крутилось в многообразии! Я бы так точно, при малейшей возможности, не задумываясь была в первых рядах…,- тараторю сбивая с толку подругу, недоуменно вытаращившую на меня глаза. - Ждала его как полная дура... Понимаешь? Считала минуты до встречи! А он... А я... И его бывшая на вокзале! Чтобы он не говорил вскользь о завершении отношений. Она была там! Она знала время и место! Макс весь этот год так же поддерживал связь! С ней. Со мной. Да может подобных по городу ещё будет с десяток?! Уже ни в чем не уверена... А я...его…,- нервно смеюсь, понимая какую околесицу несу. Кого и зачем я оправдываю? Взываю к жалости...

- Дело - дрянь, - кратко подводит итог подруга. - Для чего вас лбами-то было сталкивать? В голове не укладывается. Ну имеешь ты одновременно нескольких " подружек"..., - спохватывается, изворачивая суть фразы, - Прости, я не то имела в виду.

- Ты права. Не извиняйся…, - продолжаю смеяться, с трудом замолкая на объяснениях одной из глупейших мыслей: - Всё правильно. Мы с ним просто друзья. Были. В его понимании.

Автомобиль паркуется у главного входа. Неспешно выхожу, ежась на прохладном ветру. Обхватывая себя в попытке согреться, словно пустой чемодан плетусь за подругой, идущей слегка впереди уверенной, невесомой походкой. Подбадривая окликает, поторапливая мягкой улыбкой. До прибытия электрички считанные минуты, а у билетной кассы длиннющая очередь в не один десяток человек. Пристраиваемся в самом конце, оглушаемые гулом обрывков разговоров, доносящихся с разных концов переполненного вокзала. Большинство из неспящих в утренние часы такие же студенты как мы. Будущие или уже состоявшиеся. И лишь четверть присутствующих, а может и меньше, значительно старше основной массы. Это те, кто ежедневно тратят значительную часть своего времени на путь туда и обратно в покорении столицы. Занимают рабочие места, на которые не идёт"коренное население" ввиду незначительных зарплат, а они между тем превышает возможный заработок нашего города.

Нулевой километр

- Лика -

- Что теперь, Макс? - уточняю, несмело произнося его имя. И, в то же время, чётко выводя каждую букву. Словно стараюсь сделать акцент на обращении. А изнутри, кажется, вся свечусь. Не в силах скрывать всепоглощающего чувства с которым вышла из старой аудитории. Хранящей особенный запах, делающий её на удивление уютной. Многократно усиливающий странное ощущение своего успеха; уверенности в своих силах; родства души... И это абсолютно не вписывается в контекст внушаемых отцом истин. Аксиом с припиской"ты должна", " тебе надо", " обязана", вместо того, чего я хочу, к чему расположена и, что сейчас так трепетно чувствую.

Недолгий диалог с добродушным профессором, не был схож с обязанностью, которую я испытывала на вступительных экзаменах экономического факультета. Эта дискуссия, спор, если так можно выразиться, был приятным и отчасти забавным. Словно разговор по душам с любящим дедом, имеющим в своем наследии пару десятков обожающих его внуков. Человек, сидящий напротив, позволял мне высказаться. Отстоять свое мнение. Право. Говорить то, что чувствую. Думаю. Вводил в ступор. Зарождая азарт, отстоять свою точку зрения, мгновенно набрасывая яркими штрихами проект, вырисовывающийся в сознании на ту или иную заданную им ассоциацию. И пусть этот"эскиз" состоял всего из пары десятков предложений, озвученных на выдохе. Не думая. Стараясь передать картинку, возникшую перед глазами максимально живо и правдоподобно. Прочувствовать самой. Пропустить эмоции сквозь своего оппонента. Убедить мне поверить. За короткий период времени, исчезающий с бегом стрелки по циферблату антикварного секундомера, удерживаемого в морщинистых руках. Стараясь показать, что я достойна сойтись с ним на равных.

Его улыбка четко отпечаталась в памяти. Порождая растянуть губы в ответной. И даже сейчас, при одной мысли, уже находясь за сотни метров от не столь громоздкого здания института, я всё ещё, по-дурацки продолжаю улыбаться прохожим.

Спотыкаюсь, подхваченная Максом у кромки дороги. За своими мыслями, в последний момент замечая напротив светофор, горящий огненно-красным.

- Беда,- протягивает с укором. И точно в подтверждение его слов, обдавая потоком ветра, в десятках сантиметров от нас проносится спортивный автомобиль, явно превышающий установленные скоростные барьеры.

Макс притягивает меня к себе. Утыкая в грудь. Позволяя на секунды закрыть глаза, под грохот его сердца. Того, что сейчас отбивает ритм, точно барабанная установка. Хаотично стучит внутри, сбивая дыхание, касающееся моих волос.

- У нас в запасе уйма времени, - проговаривает неспешно. - Куда ты хочешь поехать?

" С тобой хоть на край света…" - врывается в мысли, а на деле я молча пожимаю плечами, позволяя осуществить выбор ему.

- Пошли, а то простоим здесь до следующего запрещающего, - бросает более весело, сдвигая меня с места.- Покажу тебе место, где исполняются любые мечты.

Скептически фыркаю на его слова, понимая, что мои, в этом случае, недосягаемы. Нельзя просто загадать то, чтобы он был рядом и глупо надеяться на исполнение заветного желания. Нельзя... Для этого необходимо что-то делать. Только вот что?! Когда Макс так близко и так далеко от меня. До изнемогания по нему. Желания прикоснуться. Не по-дружески. По другому. Чёрт его знает как... Как к мужчине, которого я люблю. По которому изголодалась за минувший год. Я ждала его возвращения сильнее наступления любого праздника или вручения желанного подарка. И вот он здесь. Рядом. А я никак не могу развязать ленту и сорвать упаковку. Добраться до того, что спрятано от глаз. Внутри...

Мы пересекаемся один из мостов, направляясь к другому. С долей негодования осматриваюсь по сторонам, стараясь выхватить взглядом некое препятствие. Очередной светофор, напротив которого можно постоять рядом, также прижавшись друг к другу... Растянув минуты в счастливую вечность.

Спустя сотни метров, исчезнувших под ногами, выходим на площадь, ведущую к Кремлю. "Манежная", красуется на табличке, прописанный на двух языках. Территория, пестрящие яркими красками, толпами туристов и броской архитектурой, лаконично совмещающей в себе старину и современность.

- Сюда, - зовёт Макс, утягивая в центр невообразимого блестящего круга у резного входа на территорию башен.

Иду, огибая желающих занять место, к которому он меня столь быстро тащит. Заводит в центр на незначительное возвышение. Разворачивает лицом к городу, оказываясь за моей спиной. Фиксирует левую руку на моем животе, вкладывает свободной небольшую монетку распахнутую ладонь.

- Загадывай, - шепчет, склонившись надо мной, тем самым крепко прижимая к себе. - Проси что угодно и бросай назад, стараясь не выйти за очерченный контур. До него два с половиной метра. И не убей меня, пожалуйста,- дополняет с улыбкой, слыша которую я прикрываю глаза, монотонно проговаривая в ответ:

- Поцелуй меня...

" И будь рядом…" хочется дополнить в повисшую между нами паузу, но, кажется, я и так попросила достаточно много...

Его выдох касается кожи раньше, чем слова срываются с губ, переводя мою фразу в шутку про обещания, которых ждут минимум три года... А я бы и готова их ждать, пребывая хоть на долю уверенной, что ему это надо... Нужен. Очередной отрезок времени, разъедающий меня изнутри.

Настроение улетучивается, а монетка выпадает к ногам. Откатывается вниз. Остаётся в границах очерченного круга. Застолбляя за собой желание, которого по сути я так и не загадала.

Макс пытается восстановить равновесие. И это у него получается. Свести разговор к иным темам. Вовлечь меня в диалог, заменяющий с ним нечто большее. И, одновременно, делящий на двоих простые моменты. Наполненные радостью, смехом и новизной впечатлений. А в перерывах я просто любуюсь им. Со стороны. С глупой улыбкой, которую он точно не замечает, интерпретируя по своему усмотрению. Три года... Чёрт бы его побрал. В каждой шутке, как говорится, есть своя доля правды... Я буду ждать? Риторический выходит вопрос. Будто есть другой вариант развития событий. Будто кто-то способен затмить его образ. Взгляд. Улыбку. Заставить передумать в выборе пути предначертанного судьбой...

Глава 5. Институт

"Друзья"... Мысленно фыркаю, пробуя на вкус слово, пропитанное излишней горечью. Заливаю фарфоровый чайник горячей водой, смутно припоминая сколько заварки кинула на дно в попытке занять руки. Чтобы не дать затрещину тому, кто пристроился у края стола, искоса поглядывая за моими передвижениями по небольшой кухне.

- Что ты решила? - осведомляется между делом. Склоняется над кружкой, что я пододвигаю в его сторону, сосредоточив внимание на том, чтобы не опрокинуть напиток. Не залить ему брюки и не обварить жизненно важные органы. Позлорадствовать после о том, что я с лихвой отомстила за его резкий тон и ранящие слова вряд ли удастся. С врожденным упорством я самолично сожру себя заживо за каждое слово, брошенное ему необдуманно, а тем более причинение боли.

- Если твой вопрос касается того, собираюсь ли я послать тебя подальше, то он утратил свою актуальность, раз ты всё ещё сидишь здесь, - парирую с улыбкой, должной сгладить углы и примерить меня хоть как-то действительностью.

Он здесь. В моей кухне. Рядом... Что ещё надо для мимолетного счастья подобной дурехе как я? Могло бы быть хуже. Не так ли? Любовь не всегда предстает в небе красочным фейерверком. Для большинства счастливцев она орудие пыток. Действенное. Мучительное. Медленное. Убивающее внутри всё живое. Мне же повезло в большей мере. Объект моих девичьих грёз сидит рядом. Напротив. И даже не собирается сваливать, гармонично смотрясь в этой квартире. Согревает теплотой озорной улыбки, блуждающей на губах. Позволяя сохранить глубоко в душе надежду на нечто большее, чем таиться в поверхностном смысле пресловутого слова "дружба". Которое каждый из нас интерпретирует по своему. В меру степени своей распущенности, как выразилась бы мама. И моя, кажется, в сравнении с его, заметно зашкаливает.

- Лик, я о твоём поступлении, - корректирует с улыбкой, проходящую мимо ушей информацию. - У тебя месяц на принятие решения определяющего дальнейшую жизнь.

- Станешь для меня гуру, ежедневно укладывающий в создании истины, что я беспрепятственно могу поступиться заветом родителей и принять выбор, который мне по душе? - подтруниваю ехидно, стараясь избавиться от навязчивых мыслей.

- Ежедневно... Это вряд ли. Обещать своё личное присутствие не могу, но на связи несомненно буду.

- Прелестно. А шишки получать мне, - замечаю с издёвкой, затрагивая запретную тему, - Твоя же личная жизнь, в отличие от моей, более насыщена.

- Я не закрыл контракт, - произносит серьёзно, считывая взглядом смену эмоций, отражающихся на моем лице.

- То есть…, - начинаю, испытывая неподдельную панику. Эта фраза в его исполнении разом занимает лидирующую позицию в рейтинге тех, что обращают землю в пропасть у меня под ногами.

- Улетаю послезавтра, - опустив в кружку глаза, очерчивает пальцем правой руки фарфоровую окаемку. - Вернусь по весне. Вровень к твоему дню рождению.

- Очень мило, что предупредил, - выпаливаю, злясь на его тон, лишенный эмоций. - Включу тебя в список гостей. Так что можешь начать раздумывать над подарком!

- Приложу максимум усилий, чтобы он пришелся тебе по вкусу, - мягко произносит в ответ.

- Уж постарайся, друг, - ершусь напоследок поддаваясь тому, как он уводит разговор в обход ранящих тем. Возводит между нами хрупкое равновесие. Баланс, который сохраняется только в том случае, когда его планомерно поддерживают оба. Не перетягивая на себя одеяло, под которым мы так и не оказались... И хотелось бы, чтобы в жизни всё было подобно бульварным романам: завершить одну сцену, сделав приписку жирным текстом на темном экране " прошло несколько лет..." ; сменить картинку на утопическое счастье, которого не существует в реальности... На то, что лишено недопониманий, быта и сопутствующих проблем... Хотелось бы. Да, только, что-то не вяжется с нашим сценарием. Тот, кто его сочиняет расставляеть акценты не в тех ситуациях. Над тем, что хотелось бы мне "опустить". Пролистать на десяток страниц вперёд, до взбудораживающего, ключевого момента, который Макс нарек "определяющим жизненный путь".

***

Дни рядом с ним пролетели незаметно. Сопровождались несколькими значительными пререканиями с родителями, по поводу моего отсутствия дома. Приходилось проглатывать претензии и нападки, зная, что это продлится совсем недолго. Пару дней я вроде могла это выдержать, а после...хоть под замок до отъезда из дома.

Макс отбыл без изменений. По расписанию. Без лишних признаний и слёз с моей стороны... Оказывается повторно всё действительно легче. Ведь, друзья не признаются друг другу в любви. Обходятся объятиями, вместо поцелуев. Без обещаний томиться в разлуке, желают " доброго пути" и прочих поверхностных напутствий. Друзья не требуют невозможного. Верности. Ожидания. Любви. Друзья не доставляют лишних проблем. Друзья... Раньше это слово было более мне по нраву, а теперь... Направленное на Макса, оно несёт в себе приговор. Мне. Ему. Моей жизни. Любви и свободе.

Сборы в институт заняли примерно неделю. Перевод необходимых вещей в новое общежитие при Вузе осуществлялось непосредственно под началом и чутким контролем отца. Поверхностное знакомство с преподавательским составом носило официальный характер. В мою функцию входило молчаливое присутствие рядом и появление на лице сдержанных полуулыбок на озвучивание дифирамбов в свою честь. Уважения во взгляде преподавателей, при этом не увеличивалось. Обращённого ко мне, естественно. На папу они смотрели учтиво. Здоровались и прощались за руку. И это двуличное лебезение мне предстояло наблюдать на протяжении ближайших пяти лет... Мрак, да и только.

Наконец-то он уехал. Удостоверившись в "подходящей компании" соседей по комнате, большинство из которых имели в запасе аналогичные медали и толстые стекла в очках, пугающих числовым значением диоптрий. Оставшаяся в меньшинстве тоже сходила за ровню, скромно приткнувшись в уголке комнаты, подобно испуганной серой мышке. На их фоне, пожалуй, именно я выглядела несоответствующе. Вульгарно. В белой рубашке, подчеркивающей талию и грудь и непозволительно короткой юбке, возвышающейся в паре сантиметров над коленом.

Лиза

С полчаса, переминаясь с ноги на ногу, я стояла у дверей отдела кадров, ожидая, пока друг Макса, скрывшийся в кабинете, соизволит позвать меня внутрь для подписи документов. Наконец-то деревянное полотно приоткрылось, позволив увидеть профиль женщины, увлеченно рассматривающей документы на своем столе, а также широкую ухмылку на лице Романа, заговорщически втаскивающего меня внутрь. С женщиной мы виделись утром, но я с трудом смогла бы узнать в ней ту, что ещё несколько часов назад произвела на меня нес гладимое, отталкивающее впечатление. Прежде нахмуренный лоб был идеально расправлен. Словно Роман прошёлся по нему утюгом с функцией глубокого отпаривания. Пустые глаза заметно блестели, а губы были изогнуты приятной улыбкой. Подобно той, что маячила перед глазами на лице, буквально ликующего парня, уверенного в своем превосходстве и неотразимости. Мое мнение на этот счёт разительно отличалось, но...кто бы стал меня слушать? Женщина напротив умудрилась за короткий временной период, проведенный в его компании, скинуть как минимум десяток лет... Она пела соловьём, вручая мои документы и это всё порядком напрягало, заставляя то и дело подглядывать в угол комнаты, на вальяжно пристроившегося в кресле Романа, в которого буквально врезались излучаемые ею флюиды.

Облегчение накрыло лишь после того, как мы вдвоем покинули главное здание института, направляясь на незначительном расстоянии друг от друга к новому корпусу общежития. За вещами, так и не нашедшими пристанище в свежеотремонтированной комнате для четырех персон.

- Ну ты и подхалим, - не удержалась я от комментария по дороге.

- Захочешь чего-то большего добиться в жизни - научишься и не так в ножки кланяться, - последовало мгновенно в ответ.

Будущие экономисты наблюдали за моими передвижениями по комнате с нескрываемым интересом. Конечно, ещё с утра меня заселял сюда глубокоуважаемый всеми отец, а спустя какое-то время забирает к себе лучезарно улыбающийся любовник. Репутация девочка - паиньки, навязанная всем папой, нещадно трещит по швам, обращаясь в прах! Только в эти секунды подобная мысль практически меня не заботит, принося глубокое осознание своей правильностью происходящего. И избитую фразу, крутящуюся в висках"Я сюда не вернусь. Даже в том случае, если папа сильно "попросит"...

Новая комната выглядела менее современно отделанной. Оглядывая её убранство медленным взглядом можно было сказать, что косметический ремонт проводился здесь и вовсе до моего рождения. К странности, это не портило впечатления, вполне вписываясь в моё представление о студенческом общежитии.

- Располагайся, - весело поддернул Роман, сдвинув меня с места в сторону двух притихших девчонок, устроившихся за небольшим столом. - С утра зайди ко мне в триста седьмую - подпишешь бумаги и отправишься к Андриянычу за наставлениями.

- Спасибо, - отзываюсь тихо, перетягивая на себя внимание трёх пар глаз.

- Всегда пожалуйста, - салютует, приткнув сумку с вещами у шкафа. Уходит, проговаривая насмешливо, подливая масла в огонь: - Дурак Забелин, таких девчонок в Европе днём с огнём не сыскать...

- На особом положении у руководства?- уточняет та, что посмелее, смеривая меня оценивающим взглядом после дверного хлопка. - Насколько я слышала, он женат.

- Верно, - отзываюсь устало, протягивая руку пепельной блондинке, выглядящей заметно старше среднестатистической выпускницы школы. Или виной тому четко выведенный, более насыщенный, нежели требуется для подчеркивания естественной красоты, макияж?

- Женат, - соглашаюсь повторно. - И наше знакомство в его моральный облик не вносит и единого темного пятна. Он друг моего..., - запинаюсь, задумчиво подбирая слово подходящее определению того, кем для меня в действительности является Макс.

- Парня…, отца…, любовника? - весело угадывает девушка, вкладывая свою ладонь в мою руку. Представляясь четко и звонко: - Ксения. А это Маринка. Та ещё тихоня, так что её присутствие в одной комнате, за ближайшие пять лет, ты навряд ли заметишь.

- Лика, - улыбаюсь смущённо кивающей на мой взгляд "тихоне".

- Так чей Ромашка друг? Мы с тобой, дорогая, это так и не выяснили, - напоминает новоявленная знакомая.

- Макса, - усмехаюсь в ответ. - Просто Макса.

- Интересненько, - протягивает сладко. Достает ещё одну чашку из полки над столом, заливая кипятком уже как минимум единожды заваренный чайный пакетик. Примеряет взглядом с действительностью, что отказываться от подобного гостеприимства в корне неуважительно, проговаривая ласково:- Так кто у нас этот Просто Макс? - не унимается. Подначивая вытрясти пред ней душу при первой же встрече.

- Архитектор, - отзываюсь отстраненно, мешая сахарный песок на дне чашки.

- Не удивительно, учитывая с кем ты здесь появилась, - парирует скалясь. - И судя по всему взлетел он повыше Ромашки, раз его эта тема так распирает.

- Ты всегда такая заносчивая? - усмехаюсь в ответ. - Чую вскоре мне всерьез придется задуматься о поиске высокооплачиваемой работы, чтобы иметь возможность снять комнату, где можно немного побыть в тишине.

- Ксюша специалист по связям с общественностью, - скромно вставляет реплику ранее молчавшая девушка. Присутствия которой в комнате действительно практически не ощущалось.

- Будущий, естественно, - широко улыбаясь дополняет блондинка. - Маринка в реставраторы метит. С её спокойствием и умением длительное время сидеть без движения на одной позе - самое то. А ты у нас кто?

- Ещё утром была экономистом…, - улыбаясь, смутно веря в происходящее. - А сейчас... Кажется, как и ты числюсь на факультете рекламы, только в специальности графического дизайна.

- Ловко, - фыркает звонко. - Я бы туда не дотянула. Проще языком молоть нежели что-то выдумывать.

Приподнимает вверх чашку с остывшим чаем, дополняя смеясь: - Предлагаю выпить, девочки, за дальнейший успех начатого предприятия! Чокайтесь! - смеется подначивая. - Не за покойника же пьем!

Дима. Первая встреча

Кафе напротив оказалось действительно неплохим. Если это слово укладывается в понятие, когда средний чек на выходе превышает номинал моей ежемесячной стипендии. Оставлять подобные суммы за один"выход в свет"как - то меня не учили... Новоявленную знакомую эта ситуация совсем не смущала и, оставив в парке официанта несколько шуршащих купюр, в ответ на широкую улыбку нашей ровесницы, она лишь сладко пропела:

- Сдачи не надо.

Как оказалось, подобное отношение к деньгам приходит с опытом. " Когда человек прекращает гнаться за материальными благами, считая их подлинным счастьем и просто начинает жить в меру возможности, позволяя себе тратить кровно заработанные на мелочи, приносящие радость." Не удивлюсь, если при этом она говорила совсем несвоими словами, а перефразировала умозаключения мужа...

За несколько часов, проведенных в кафе за столиком, открывающим вид на Москву реку мы выяснили много деталей, указывающих на нашу схожесть. Да только и различий между нами было достаточно. Образовывающих под тонким, связывающем нас мостком, глубокую темную пропасть. Коренная москвичка-это всё же диагноз. И мышление у данных индивидуумов протекает слегка по другому. В том, где я вижу препятствие и желание обдумать ситуацию, дабы не зайти в тупик, - она бы пошла напролом, снимая на ходу сливки. И все мои доводы рассыпаются в прах под безапелляционным призывом "Жизнь одна. Бери и действуй".

- Я не приверженец выражения, что дружбы между мужчиной и женщиной не существует. Даже наоборот. Она вполне может быть. Есть. Только вот если решиться сотворить из неё нечто большее, вряд ли что-то и выйдет, - рассуждает, задумчиво глядя в окно. - Если бы я решилась выйти замуж за друга, наверняка бы испортила ему жизнь. При всём хорошем отношении к этому человеку. На одном том, что тебе приятно быть рядом и можно не таясь обсудить какие-то моменты, счастливой семейной жизни не построить... Как и настоящей дружбы на фундаменте твоей безответной любви. Другими словами...

- Мне бы стоило разобраться в том, что на самом деле есть между нами, - усмехаюсь с горечью, что насыщает рецепторы сильнее терпкого, неразбавленного кофе.

- Именно. Если мужчина намерен сделать тебя своей - его не остановит запрещающий сигнал в виде цифр, прописанных в твоём паспорте.

- Тебе же давно не двенадцать. Да и не пятнадцать тоже. Кажется раньше уже в шестнадцать сватали и ничего, моральный облик наших прабабок под сомнение никто не ставил.

- А если причина в том, что он сейчас просто не может вернуться…? - цепляюсь за соломинку, наделяя слова надеждой. Стараясь объективно обосновать его поступки, как-то чрезмерно легко, излитые на постороннего человека.

- А если не хочет обидеть резонным отказом ? Выискивая более мягкий подход к столь впечатлительной, ранимой особе? - парирует, уводя размышление на его счет в противоположное русло. Неприемлемое мной ранее.

- Считаешь, Макс просто не знал как от меня отделаться, поэтому и перевел общение в более не обязывающий формат, чтобы со временем и вовсе свести на нет неугодные чувства? Закусываю до боли губы. Кажется, я даже не выделяю интонацией в этой фразе намек на вопрос. Всего - то подытоживаю чужие рассуждения, связывая их со своими мыслями, изрешетившими целенаправленными выстрелами распахнутую пред ним душу. Но Лиза всё же пожимает плечами. Точно уже не уверенная в том, стоит ли мне знать ответ на этот вопрос.

- Учитывая тот факт, что в его единственном романе, о котором тебе дополнительно известно, случалось из раза в раз сходиться и расходиться, так и не проставив по прошествии лет жирной точки, возможно причина кроется в его неуверенности? - замечает смущённо.

- Причина, - фыркаю звучно, ставя под сомнение её слова. - В первые дни нашего знакомства и, до раскрытия моего обмана, не было никаких причин. Понимаешь? И поведение было другим. В корне. После он точно отгородился стеной. Крепкой. Не пропускающей мои попытки к малейшему действию. И я уже теряю надежды на то, что однажды мои удары о неё смогут дать результат. Привести к прорехе в неприступной броне.

- Отрицательный - тоже результат,- вызывает ухмылку посредственным исполнением этой фразы.

-Ты в психологи что ли метишь? - уточняю ехидно. - "Давайте поговорим об этом..." Так дело провальное. Их редко оценивают по достоинству.

- Верно, - соглашается смеясь. - Но не совсем. Скорее отношусь к тому типу людей, кто любит раздавать бесплатные советы и никогда не следует им в своей жизни. Так что забей на все вышесказанное. Отвлекись на что-то более важное и научись наслаждаться жизнью!

- Это тоже совет из серии "которые лучше не слушать"? - замечаю с улыбкой.

- Как раз нет, - произносит снисходя в подхалимский тон. - Можно я взгляну на твои эскизы? У мужа полно знакомств в этой сфере Если хочешь - могла бы порекомендовать тебя... Как он любит выражаться "Кто имеет нужные связи - правит миром ". Это вроде высказывание кого-то из мудрых, - смеётся подначивая. - Связей полно. Так отчего ими не воспользоваться в своё удовольствие? С учебой ты справляешься ловко, а свободные полдня не грех занять чем-то полезным. Нежели вариться в котле мыслей "что, да как". Не считаешь? - подлизывается, так и напрашиваясь на озвучивание мной положительного ответа.

Да... Конечно. Было бы здорово. В самом деле. Имей я возможность материальной подпитки, независимой от родителей. Способности начать реализовываться... Утопия. Сейчас это выглядит слишком туманно. У меня за спиной вовсе нет опыта для подобного шага.

- Я посмотрю?- вторит лукаво, протягивая руку в сторону моей папки.

- Там только наброски концепций, - пожимаю плечами, устремляя взгляд на реку. Прокручивая в голове поток неприглядных мыслей с припиской "а вдруг?" . Так и есть... Говорят время все расставляет по своим местам. Лечит. В том случае, когда ты желаешь от всего излечиться. Я же игнорирую любые лекарства. Пресекаю на корню лелея пустые надежды...

Смотри не влюбись...

Один из великих сказал: "Лучший бой тот, который не состоялся."

Я, по наивности, считая себя сведующей в истории, относила эту фразу к высказываниям Юлия Цезаря. Гугл же высмеял этот факт, закрепив авторство за Брюсом Ли... Стало обидно и к инновациям на проверку подлинности своих знаний решила более близко не подходить. Отложила телефон в сторону и вернула всё внимание к рассуждениям шефа по поводу того, чем мы можем помочь в продвижении "продукта" новоявленного клиента. Сам же "клиент" уже высказал свои пожелания по этому поводу и теперь сидел во главе стола, напротив моего начальника, противно "постреливая" автоматической ручкой. Словно испытывая на прочность нервы собравшихся этими монотонными щелчками стержня в корпусе. Самым неприятным оставался тот факт, что присутствующие на внешний раздражитель и вовсе не реагировали, активно обсуждая заказ. Получается эта выходка самонадеянного болвана, с периодичностью сверлящего меня взглядом, с плещущейся на дне ухмылкой, бесила только меня.

Наделяя свою персону особой важностью, (откинув в сторону излишнюю скромность), осмелилась бы даже заявить, что и направлены его действия были против меня. По крайней мере именно так все и ощущалось. Зазналась да? Не приходилось замечать за собой ранее подобного греха. Чёрт побери ... Пару месяцев как являясь подобием "коренного населения".

- На этом всё! Задания разобрали. Отчитаетесь завтра, в это же время,- хлопнув по столу раскрытой ладонью, заявил Егор Степанович. Мой шеф и по совместительству, как оказалось, близкий знакомый Лизкиного мужа. Что в виде лояльного отношения ко мне никак не подчёркивалось, хотя и не скрою, приняли меня сюда без лишних вопросов, да только дальнейшее продвижение по карьерной лестнице казалось туманным и представлялось с трудом. Мне, как утверждала всё та же Лизка, требовался хороший пинок, или же удачный случай для того, чтобы достойно раскрыть таящийся во мне, безграничный потенциал.

- По местам, - командует та, кого за глаза называют подпирающей шефа. Она же представляется всем его "правой рукой", начальницей отдела, в котором я обитаю.

Мария Вячеславовна. Она же Марья. Для ровни. Такие, как я, в обязательном порядке, при обращении к ней используют отчество. Хотя девушке в возрастной категории до него далеко. В анкетных данных значится цифра, символизирующая собой двадцать два... Но гонора в этой девице на все тридцать пять. Да и самонадеянности тоже. По одной лишь этой особе можно смело судить о характере отношений, царящих в нашем дружном, молодом коллективе. Не забывая приписывать истину "Если не ты, то тебя..."

- Веститская, а тебе требуется особое приглашение, чтобы приступить к своим непосредственным обязанностям? - уточняет с укором, стоя в дверях. Расточая при этом улыбки, направленные на клиента, не обремененного обручальным кольцом. К этому пункту у Марьи особое отношение. Все красивые и неженатые мужчины в возрасте до сорока пяти лет годны в потенциальные ухажёры. Если же за спиной потенциального претендента был ещё и капитал, приметный невооружённым взглядом, то кандидат мгновенно перемещался в разряд "годные в мужья". А Марья у нас замуж ой как хотела... На эту тему народ за её спиной вечно подтрунивал. Странно, с какой стати я обратила внимание на безымянный палец этого самонадеянного нарцисса? И от чего его милое лебезение, с обмениванием комплиментами, в отношении остального персонала, наблюдать так противно?

- Я вас провожу, Дмитрий Андреевич, - нараспев протягивает Марья в момент, когда я, в намерении покинуть комнату, достигаю этого глубокоуважаемого человека. Его взгляд, вспыхивает хищным блеском, а улыбка оголяет клыки, став в разы менее приятной, чем те, что он излучал прежде.

Голос тоже меняет оттенок, становясь более глубоким и грубым. К моему удивлению. Точно в одном человеке таятся две совершенно разные личности: первый - "мальчик - мажор - раздолбай", подначивающий окружающих в поисках повода для глумления и самоутверждения, а второй... О втором отчего-то не хочется думать и вовсе. Ощущая как кожа покрывается слоем мурашек от приходящих на ум ассоциаций. И впечатление, что производит на меня этот парень, даже с натяжкой невозможно назвать приятным.

- Я никуда не спешу, - заявляет размеренно тот, кому в данный момент очень подходит обращение по имени отчеству. - Вы не против выпить кофе и повторно обсудить со мной некоторые детали ? Не хотелось бы лишний раз таскаться сюда. Мне и на фирме отца дел по горло.

- Конечно-конечно, - вьется ужом девушка, готовая исполнить любые прихоти по ведению слова. - Можем остаться здесь или же вы предпочитаете более уединённое место? Мой кабинет подойдёт…? Веститская, не стой столбом ! Организуй нам с Дмитрием Андреевичем кофе и подай мне в кабинет, - резко сменяя тон, обращается ко мне, чтобы вновь вернуться к вылизыванию подошв клиента: - Что предпочитаете: Латте, капучино, эспрессо?

"Растворимый из пакетика, чтобы не запускать лишний раз кофе машину…" - так и хочется буркнуть в ответ. Улыбка на губах совсем не растягивается. Уголки невообразимым образом тянет вниз. С праздным видом застыв в ожидании ответа от вип - персоны. Хмыкая в голос, услышав посредственное:

- На ваш вкус.

Принимая данное утверждение на свой счёт, мне ничего не мешало исчезнуть, по пути соображая, что именно мне сейчас по душе и по вкусу. Выбор пал на Латте. Приторно сладкий. Извращение, а не кофе. Сплошное взбитое молоко, перекрывающее своим ароматом природную горечь. Пусть подавятся в демонстрации друг перед другом своего умения льстить в глаза. Раз уж мне не перепало ничего лучшего в распределении обязанностей, чем обслуживать важных "господ"...

Несмотря на то, что все были заняты, а мне приходилось слоняться без дела, отпускать домой раньше заявленного времени никто не спешил. Дабы не мешать пришлось взять планшетку с чистым листком и пристроиться на широком подоконнике в коридоре, куда выходят двери кабинетов, принадлежащих агентству. В этом скромном на вид помещении имеется одна притягательная особенность: он почти всегда пуст. Именно этого уединения я и искала, предупредив девочек о своем местонахождении.

Заказ

На следующий день я шла на работу с улыбкой. Выпавший снег, преобразил привычный маршрут до неузнаваемости. Солнечные зайчики прыгали по лужам, затянувшимся хрупким льдом. И, казалось, ничто не способно испортить моего воздушного настроения. Зря казалось, кстати. Оно лопнуло, подобно перекаченному резиновому шарику, оказавшемуся с тепла на морозе. Растворилось в воздухе, перенасыщенном озоном, стоило только зайти во двор и увидеть на рабочей парковке приметный автомобиль. Темный джип с зеркальными номерами, вызывающий неприязнь своей безукоризненностью. Выделением броским пятном среди пыльных машин, казавшихся на его фоне слишком потрёпанными. Он же блестел, отражая солнечные лучи каждым изгибом поверхности. Вызывая впечатление, что хозяин потратил с утра как минимум пару своих драгоценных часов на его полировку, доведя автомобиль класса люкс до полного совершенства. О себе, наверняка тоже успел позаботиться. Оттого и входить в здание, где располагается агентство, мне совсем не хотелось. Каждый шаг давался с огромным трудом.

- Добрый день, - провозглашаю громко и чётко, даже не стараясь выдавить из себя улыбку. К чему это моральное насилие над собой, если оно не принесет должного результата?

Марья отводит взгляд на часы. До трёх остаётся пятиминутный запас, который я не рискнула потратить на свои нужды. Явившись как никогда вовремя. Снизив градус её настроения лишением очередного повода для показа своего превосходства перед коллегами и, конечно же, Дмитрием Андреевичем.

Осматриваюсь по сторонам, наблюдая перед собой занимательную картинку: виновник всеобщей встречи сидит во главе стола, со скучающим видом, в отличие от девчонок, расплывающихся в улыбках; занявших свои места при полном параде. Выделяясь из общей массы, кто глубоким декольте, кто яркой помадой на пухлых губах, а кто экстравагантной прической. Перед каждой из них лежит папка бумаг и флешка с отчётом о проделанной работе. Только я одна, на их фоне, сужу с кислой миной напротив стандартного набора канцелярских принадлежностей. Одетая неприемлемо безлико. Нацепив с утра серый свитшот, без броских надписей, да темные обтягивающие брюки. Никакого разгона фантазии в подборе одежды! В ней просто тепло и уютно. Ах, да, а на макушке ещё и пучок, завязанный в метро на скорую руку. Оттого на фоне девчонок зализанных " волосок к волоску", я становлюсь ещё более приметной. Уникальной, твою мать! И почему сейчас вдруг эта тема меня так затрагивает и распирает? Пребывая полдня в институте, при подобном параде, я чувствовала себя легко и свободно, а здесь же... Вроде до тебя особо то и дело никому нет, но косые взгляды порой перехватываешь и это достаточно дискомфортно.

- Начнём без предисловий, - провозглашает вошедший в зал шеф, после официального приветствия. - Спасибо, что нашли время заехать, Дмитрий Андреевич

Надеюсь, работы девочек вас удивят. Кто готов выступить первой?

Одна из девушек плавно приподнимается с места. Активно виляя бедрами подходит к клиенту, раскладывая перед ним папку с сопутствующими материалами. Не забывает наклониться поближе, чтобы оголить грудь." Профурсетка", чёрт подери, как высказалась бы мама...

Вкладывает в улыбку откровенное обожание, после чего удаляется к интерактивной доске, вставляя в считывающий блок свою блестящую флешку. Все замирают в предвкушении чего-то интересного, а я откидываюсь на спинку стула, выравнивая дыхание задумчивым вращением в руках карандаша, спасающего от длительного безделья.

Шесть проектов были представлены в течении получаса. Заключающим триумфатором являлась, естественно, Марья. Выделяющая каждое слово особой интонацией, вызывающей у меня сдержанные смешки. Прикрыв глаза наверняка настигло бы ощущение участия в групповом сексе по телефону. Отчего-то её неуместные акценты на эротически длинные "ааа" и "ооо" в объяснениях, вызывали лишь подобные ассоциации. Взгляды начальницы были под стать голосу. Говорили о многом, не скрывая обнаженных намерений насчёт того, кто следил за происходящим у стены комнаты без должного интереса. Мне же оставалось томиться и ждать завершение с намерением свалить с его глаз подальше. Пусть и занявшись приготовлением тошнотворного кофе.

- Есть ли у вас какие-то вопросы или дополнения к предложенным концепциям, Дмитрий Андреевич? - заметно нервничает шеф, в отсутствии видимых эмоций на лице оппонента. - Идеи, конечно, сырые. Все надо дорабатывать..., - ослабляет давящий галстук, в ответ на кривую ухмылку, появившуюся на лице заказчика.

Тишина в комнате становится в тягость. Тот, кто имеет право " заказывать музыку" не спешит огласить на чьем именно проекте он согласен остановить свой выбор. И, кажется, сейчас мне одной пофигу кто станет тем счастливым претендентом, что распробует близкое знакомство с клиентом на вкус. Ведь автор проекта автоматически становится его куратором, напрягая коллектив разработкой своей идеи.

Брюнет молча приподнимается со стула. Не выделяя кого-то взглядом. При этом, его передвижение по комнате проходит под пристальным контролем восьми пар глаз. Подходит к доске. Сохраняя на лице непробиваемую маску. Достает из кармана черную флешку, при взгляде на которую у меня вырывается непроизвольный смешок, который стараюсь заглушить мгновенно наложенной рукой на линию напряженно сомкнутых губ. Флешка, что на секунды задерживается в крепких руках, имеет карбоновое покрытие. Этот материал легко отличить от другого невооружённым взглядом. Но более броская деталь, вызывающая во мне неподдельное веселье - это позолоченный, тонкий брелок, состоящий из переплетения двух заглавных букв " ВД", больше подошедший типичной блондинке.

" Выпендрежник" - первое пришедшее в мысли слово. Кратко, но ёмко характеризующее обладателя уникальной вещи.

Флешка исчезает из вида. Клиент поворачивается ко всем лицом. В этот момент наши взгляды пересекаются и у меня перехватывает дыхание. Сердце мгновенно заходится в бешеном ритме. Руки холодеют, а губы немеют в невозможности произнести и единого внятного слова. Взгляд замирает. Пристолбленный к стене, рядом с которой этот наглец стоит в вызывающей расслабленной позе. Взгляд застывает на уровне его глаз, параллельно которым находится доска, транслирующая в широком формате мой рисунок, который это придурок не только без спроса прихватил с подоконника, но и осмелился оцифровать, выставив на всеобщее обозрение! Видимо на то, чтобы отыграться иным способом у него просто не хватило фантазии?! Необходимо поднять меня на смех прилюдно ! На глазах у начальства! Которое, итак, искоса посматривает в мою сторону, наверняка уже сожалея о том, что так быстро приняло в коллектив. Вот же сволочь!

Ликуся

В своё время был достаточно популярным голливудский фильм под названием " День сурка". Помню, наткнулась на него от скуки в один из дождливых осенних дней. Родителей не было дома и в моем плотном графике образовалось " окно". Детали сюжета давно стёрлись из памяти, но впечатления до сих пор живы. Помню то ощущение с которым смотрела картину. Отсутствие явных эмоций. Непонимание столь ярого негодования главного героя от происходящей с ним ситуации. Подумаешь, один и тот же день (простите за тавтологию), повторяется день изо для! Мне показалось это даже забавным. Ты прекрасно знаешь наперед чего ожидать. Властен управлять ситуацией. Для чего вообще из неё выбираться, если всё предельно ясно, легко и просто…? Оказывается, столкнувшись с подобным в реальности, мировоззрение меняется в корне до наоборот. Сейчас мне было жаль этого беднягу. Нет. Даже не так. Я была готова на досуге пересмотреть этот фильм, почерпнув для себя пару-тройку дельных советов, как гуманно прикончить этого сурка, благодаря которому всё закрутилось!

Третий день подряд к трем часам дня я приходила в агентство. Третий день подряд на одном и том же парковочном месте стоял тонированный джип с зеркальными номерами. Третий день подряд я оглушительно хлопала дверью, выражая протест против повторения этой цепочки событий! Это не действовало. На летучке, всё так же, во главе стола сидел брюнет в элегантном костюме. Сидел и скалился на мой тяжёлый, обречённый выдох, при вступлении на вражески оккупированную территорию.

Совещания проходили немного иначе, чем прежде. Моей скромной персоне уделялось внимание, чего не было замечено раньше. Не сказать, что этот факт был мне неприятным. Вроде я и сама тяготилась к подобному. Но сотрудничество с тем, кто прилагался в придачу к моему триумфу, скорее было в тягость, нежели вызывало на лице благодарную улыбку. Со стороны, видимо, это смотрелось комично. Десяток ежедневных подтруниваний глазастых коллег, тому явное подтверждение. К подобному " признанию" уж точно никогда не стремилась. Ощущать себя блондинкой, из классического анекдота, о которой сложилось устойчивое мнение " чем именно она заработала на иномарку", становилось достаточно тошнотворно. Слово " достаточно" в контексте этой фразы смело можно опустить за ненадобностью.

Мой родной подоконник в этот день тоже выглядел непривычно чужим. Среди мягких цветастых подушек, к которым я стремилась вернуться на протяжении всего совещания, лежал аккуратный букет. Скромный на вид. Без намека на явную пошлость. Совокупность розовых колокольчиков и обилия мелких, белых цветов, обрамлённых неброской бумагой и перевязанных светлой атласной лентой.

Моё недоумение от возникновения этого "чужеродного предмета", считывалось невооружённым взглядом и сопровождалось, точно закадровым звуком, тихими смешками и перешептыванием коллег. Высказываться в открытую по этому поводу никто не спешил, а я так и продолжала стоять на расстоянии в пару метров, не рискуя подойти ближе. Прикидывая в уме, что с этим делать и как вообще быть. Задумчиво взирая на букет, словно сапёр на устройство с часовым механизмом. Перебирая варианты того, какой провод следует перерезать, чтобы округу не разнесло ко всем чертям.

- Что будет следующим? - наклоняясь ко мне, сквозь зубы презрительно процеживает Марья. - Плюшевые медведи, крутой мобильник или замахнешься на новенькую машинку, перевязанную алым бантом?

- Белым, — доносится резонное из-за спины, до того как я собираюсь произнести что-то в ответ. Оборачиваться вовсе не хочется, а стоять истуканом довольно глупо. - Самолично бы перевязал именно белым, - заявляет во всеуслышание, позволяя укоренить в сознании мысль по поводу связывающих нас отношений, слухами о которых уже полнятся коридоры и кабинеты этого здания.

- Не утруждайтесь, - фыркаю, вполоборота. - Прав у меня нет. И, восемнадцати, кстати, нет тоже, - растягиваю губы в улыбке, встречая его усмехающийся в ответ взгляд. Подначивающий. Провоцирующий добавить какую-то колкость. Но я молчу. Сдерживая не столь безобидные порывы. Оно мне надо? Работа над проектом завершится за две недели, а мне под этой крышей хотелось бы задержаться поболее. Не оттирая раствором хлорки свою порядком испачканную репутацию.

- На что только не пойдешь ради любви, - парирует скалясь, а я пытаюсь уклониться от испепеляющего взгляда Марьи, метающего в меня грозовые молнии. - Благо, я не настолько отягощён моральными принципами и боязнью УК РФ, чтобы обращать внимания на подобные мелочи. В любой статье есть свои лазейки. Это я как дипломированный юрист могу заявить, - вызывающий оскал на его лице становится ещё шире, заставляя сильнее сжимать челюсти, чтобы не высказать своё мнение по этому поводу. - Да и намерения у меня самые благочестивые. Неужели этого до сих непонятно?

Глаза парня горят озорным блеском. Меня же настигает очередная волна ярости. Недопонимания, какого черта он вообще ко мне прицепился? Скучно живётся в мире, где тебе по щелчку пальцев приносят желаемое на позолоченном блюдечке? Где слова расходятся с действиями, да и вообще, по сути, ничего не значат? Бросаются на ветер так же как деньги. Являющиеся для него обычными бумажками. Сродни той, что этот придурок без спроса уволок с подоконника в коридоре! Сделал отторжение, твою мать! Вовлек в центр внимания! А я этого просила? Тем более так? С этими дурацкими подколками и двоякими фразочками, которые за спиной останутся длинным шлейфом, даже когда он исчезнет из вида тех, кто сейчас с интересом наблюдает блистательное выступление!

- С вашего позволения я выйду! - обращаюсь к Марье, натянутой точно страна, что вот-вот лопнет. - Быть участником циркового шоу я не нанималась, - бросаю у двери, которую хочется захлопнуть с максимальным грохотом, пресекая расхожее мнение по поводу моего флирта с доходным клиентом.

Удаляюсь, намереваясь отсидеться в сторонке пока захватчик не покинет оккупированную территорию и шум вокруг слегка не утихнет. Возвращаюсь в пустующий зал "заседаний", к зоне отдыха с огромным числом подушек. На которые можно выплеснуть гнев, да и вообще отыграться за происходящее. Достаю из рюкзака книжку и забираюсь на вершину горы с намерением слегка успокоиться. Стараясь вырвать из мыслей букет, одиноко лежащий на излюбленном мной подоконнике. Красивый букет. Жаль, если кто-то решит за ненадобностью определить его в урну.

Димася

Выдергивать меня с заслуженных выходных никто не стал. Этот факт позволял растянуть губы в довольной улыбке. Благодарной, отчасти. Все озвученные угрозы не имели под собой почвы, оставаясь баснословно брошенными на ветер. Мне ничто не мешало отправиться домой и сыграть роль примерной дочери, не идущей наперекор воли родителей.

Врать в глаза не хотелось. Оттого я все больше молчала. О себе и своем поведении. О переменах в жизни. Впрочем, как и мама с отцом. Все наши разговоры за широким "круглым столом" велись исключительно на отстраненные темы. Частично захватывая работу родителей и вопросы, касаемые "тонкостей" моего обучения. Я старалась отвечать односложно: учусь; легко; спасибо за должную дрессировку, дорогие родители. Контекст фраз, естественно, слегка отличался. Не стоит утрировать. И дома уже было не столь комфортно как раньше... Накрывая ощущением, что с моим отъездом слишком многое изменилось. Отношение родителей друг к другу стало иным. Будто передо мной сейчас сидели абсолютно чужие люди, связанные моим кратковременным присутствием в редкие часы их совместной жизни.

- У вас с папой все нормально? - оставшись наедине, уточняю у мамы, неловко отводя глаза при затрагивании запретной темы. Кажется мы никогда прежде не говорили с ней по душам... Не меняли привычных ролей: строгой матери и послушной дочери. Для подобных тем я была слишком мала. А теперь? Сложно ответить, ощущая себя гостем в некогда родном доме.

- Анжелика, - начинает натянуто и я машинально кривлюсь, слыша свое полное имя. Из подобного обращения следует только одно - проще сразу заткнуться, не влезать, куда не просят. Доверительной беседы не выйдет. - У отца слишком сложный период. Ему сейчас хватает проблем на работе. Сплошные командировки, отъезды. Дома считай не бывает. Некогда..., - хмурится, разрезая лоб глубокими морщинами, которых прежде я как-то не примечала. - Прошу, веди себя хорошо и не доставляй ему лишних забот. Сейчас подобное будет как никогда не вовремя.

- Я поняла, мам, - отзываюсь, передергиваясь изнутри от очередного напутствия в моей непутёвой жизни. - Не беспокойся. Со мной всё будет в порядке.

- Отлично, - протягивает задумчиво. Точно отмахиваясь. - Твой отъезд - это сильное испытание для всех нас. Привычная жизнь будто расколота надвое. Необходимо какое-то время, чтобы к этому адаптироваться...

В воскресенье я уезжала из дома с большим облегчением. Сбросив груз с плеч, на которые, за истекшие полутора суток присутствия в городе, снежным комом налипли обрывки фраз и пререканий исходящих то от мамы, то от отца. Всё менялось. Неумолимо. И вернуть прежнее ощущение целостности семьи, не столь часто испытываемое и ранее, сейчас казалось совсем невозможным. Нет. В этом не было обречённости и одиночества. С последним из заявленных чувств я и вовсе не испытывала дискомфорта. Оно было мне близко. Обыденно. Будучи одной я даже ощущала себя более легче и спокойнее, нежели в шумной компании. В отношении родителей ощущалась разрозненность. Я могла быть с мамой. Быть с отцом. Но нас не было вместе. Словно отныне эта фаза взаимоотношений была и вовсе утрачена. Навеки... И это удручало. Болезненно.

В понедельник я летела на работу с улыбкой. Припарковавшийся напротив входа джип с зеркальными номерами и то не смог омрачить того ощущения счастья в котором я пребывала с утра. Именно здесь. Сейчас. Я была нужной. Значимой. Так казалось. Может и зря. Но я не бралась себя в этом разубеждать. Улыбка намертво приклеилась к губам. Стояла на них на протяжении всего совещания. Подбадриваемая появлением сообщения от Лизки на экране моего мобильного:

" Работа пришлась по вкусу. Поздравляю."

Уголки губ неумолимо ползли вверх. Притягивая интерес сослуживцев и задумчивый взгляд "клиента", которому я так же легко улыбалась, потому что, кажется, впервые в жизни мне было плевать на то, что именно обо мне посмеют за спиной додумать и досказать.

День выдался солнечным. Морозным. Приятным, чёрт подери! С утра звонил Макс. В общем, причин для улыбок было полно, но при этом, не подбирая более сложных определений, я была поистине, беспричинно счастлива! У меня было все необходимое в жизни. Плюс отсутствие излишнего родительского контроля, привычно накрывающего непробиваемым куполом от всего мира. Что ещё можно хотеть? К чему стремиться? Необходимо просто наслаждаться тем, что имеешь. Просто жить.

- Вижу выходные прошли "на ура", - посредственно замечает "одетый в классику" Дмитрий Андреевич, разительно контрастирующий своим идеально скроенным черным костюмом с моими вытертыми джинсами.

- Прелестно прошли, - отзываюсь с улыбкой, без тени сарказма. С привычным для него озорством глядя в задумчивые, кажущиеся слишком серьезными для его возраста, каре-янтарные глаза.

- Судя по довольной улыбке, парень был на высоте, - хмыкает, глубже присматриваясь ко мне. Ища подвох, которого нет и вовсе.

Народ успел разойтись по своим делам, послушно выполняя его просьбу - оставить нас ненадолго наедине. " Для обсуждения текущих моментов работы ", если высказаться дословно. Чего он ожидал от меня в действительности, на протяжении этого разговора, оставалось только гадать. А я и на кофейной гуще то не умею, не то, что по глазам малознакомых мужчин... Нападать желания не было. Отбиваться тем более. Оставалось только молча, с улыбкой, кивать на попытки угадать причины разительных изменений, касаемые моего повеления. Шокируя парня ещё больше, неожиданными извинениями, озвученными как-то самопроизвольно после длительной, напрягающей его паузы.

- Я перегнула палку в тот вечер. Прости.

- Пытаешься со мной заигрывать или это кратковременное помутнение рассудка после хорошего секса, прочистившего мозги? - подтрунивает, заметно нахмурившись.

- Ни то, ни другое, - заявляю спокойно. - Попросту решила не наживать себе лишних врагов. Ты перебесишься и уйдешь. Мне здесь оставаться работать.

- Запоздалое здравомыслие, - отзывается неудовлетворительно.

Глава 6. Возврат долга

До машины, по просьбе Верховцева, нас сопровождала Марья. На коей черт ему это сталось, оставалось загадкой ровно до того момента, пока с заднего сидения не была извлечена прозрачная, украшенная логотипом известной кондитерской компании, коробочка с вкусно пахнущими пирожными. Лежала она на сидении, рядом с огромным букетом. Состоящим как минимум из четырех-пяти десятков длинных, насыщенно алых роз. Наличие которых в автомобиле моя начальница попросту не могла упустить из вида.

- Ты обещал без глупостей, - ворчу, присаживаясь с его помощью в салон. На переднее сидение, отделанное мягкой, теплой кожей темных тонов. Взгляд неминуемо упирается в зеркало, цепляясь за алые лепестки, полураспустившиеся бутоны. Красивые. Вызывающие. При всем своем великолепии, кажущихся достаточно грубыми. И совсем неуместными в этом автомобиле.

- Это не тебе. Если ты про букет, - поясняет, вызывая ещё больше вопросов. Командует строго: - Пристегнись. Придется нарушить пару - тройку общепринятых правил, чтобы хоть к середине успеть.

- Куда мы едем? - уточняю напряжённо. Сотни раз, успев, пожалеть о данном согласии на участие в непонятной авантюре.

- Вершить правосудие, — зло усмехается в ответ, стирая из привычного облика веселого парня любой намек на дурашливость.

- На того, кто способен размахивать битой в глухой подворотне, прикрываясь при этом девушкой - ты как-то не тянешь, - хмыкаю, искоса поглядывая то на его напряжённый профиль, то на крепко сцепленные пальцы по окантовке руля, то на букет, манящий из отражения в зеркале заднего вида.

- А на кого я тяну, Кусь? - распаляется в улыбке, стирая, точно ластиком, тягостные мысли, возникшие в ходе последней фразы. Этот парень напротив порой может казаться плохим, но на проверку, уж точно таким не является. Он может быть идиотом, вести себя излишне самодовольно, порой и вовсе смахивать на кретина, но ощущения страха рядом с ним не возникает... Наверное поэтому я и села с ним в этот проклятый автомобиль, выводящий нас в данный момент то ли в пригород, то ли на окраину столицы! Вдоль указателей на поворот с названием нескольких, мне неизвестных коттеджных поселков.

- Так и будешь молчать? - вытягивает из мыслей лёгким касанием к моей руке, лежащей на подлокотнике кресла. Сжимает пальцы своими, не позволяя одернуть, слегка потряхивает в воздухе. Уточняя ехидно: - На любовь всей твоей жизни я уже тяну или стоит поднапрячься?

- Боюсь тебя огорчить, - начинаю с иронией, переходящей в более серьезный тон. Смотрю на руки, сцепленные вместе, ощущая сильнейшую неловкость. Добавляя сухо: - В отношении меня ты безнадёжен.

- Очередной удар ниже пояса, - фыркает смеясь, отпуская руку. - Я к ней со всей душой, а она... Ты б хоть обмолвилась, что тебе вообще надо.

- Буду признательна, если после сегодняшнего оставишь в покое, - отзываюсь тихо, смиренно глядя в окно.

- Не могу обещать невозможного, - ёрничает, обдавая сознание весёлыми нотками. - Ты запала мне в душу. Вывернула её наизнанку в желании оголить нутро, показав свои лучшие качества. Доказать все свои преимущества перед соперником. С которым по-любому надо что-то делать. Не могу же я и дальше бегать за девушкой, чье сердце принадлежит другому? В то время как я свободен подобно степному орлу, - растягивает губы в широкой улыбке. Одной из тех, что наверняка лишили здравомыслия ни одну девушку, к своему несчастью, попавшуюся на его пути. А на моём лице возникает гримаса, которую стараюсь тут же уничтожить.

- Закончил? - уточняю бесстрастно.

- Вполне, - продолжает скалиться в ответ. Успевая при этом мастерски управлять летящем в потоке автомобилем. - Не впечатлил?

- А должен был? - осведомляюсь, приподняв бровь. Стараюсь не беситься без повода. - Поделись, ради общего развития, подобная муть вообще на кого-то действует?

- На девяносто девять из ста, - парирует, отворачиваясь к дороге. В мгновение стирая с губ остаток уверенной улыбки.

- А сотую смущает тот факт, что орлы сами по себе моногамные птицы и этот образ никак не вяжется с твоим? - ухмыляясь в ответ, в очередной раз упираясь в зеркало, насыщенное отражением кроваво-красных роз.

- Обещаю, в следующий раз, решившись, признаться тебе в любви, выбрать другую метафору, - заявляет со злостью.

- Уж будь любезен не повторять ошибок, - парирую с аналогичной ему интонацией. - Не начинай этих тем и вовсе.

- Кусь…, - смеётся подначивая. - Признайся честно, ты взъелась из-за того, что он не для тебя? А в остальном я вполне неплохой парень, способный тебя зажечь, так? И с каждым днём тебе сложнее противостоять простейшему и единственно верному пути в твоей судьбе.

В окончании этой фразы вид у него становится таким, что легко обмануться, считает ли он произнесённое правдой или очередной выдумкой. Но глаза остаются пустыми. Ведь именно они не должны лгать. Или я не права? Чёрт. У Макса даже на фото самые чистые, прозрачные, точно горный ручей, глаза. Верховцев же... Без яркой вспышки и не понять, что хранит в себе его темнота.

- Дим... давай на чистоту, - предлагаю, порядком устав от загадок и подобного обмена любезностями. - Тебе от меня что-то надо. Так? Хорошо. Я тебе должна за свой первый проект. Давай ты просто перестанешь бахвалиться, озвучить наконец свои требования и тихо мирно разбежимся в разные стороны. Порой здороваясь при встрече и обмениваясь тёплыми, приятельскими улыбками.

- Будь ты дурой - было бы проще, - отчеканивает сталью, убирая остатки эмоций. Словно примеряя безликую маску, запирающую на замок любое проявление чувств. Начиная посредственно: - Ну, давай на чистоту. Раз ты этого хочешь, - отворачивается к окну, произнося монотонно: - У моего отца есть компаньон. Важная шишка в городе, а на деле, не человек, а дерьмо. Есть у него дочь. Под стать отцу. Ещё та чертовка. Строит из себя невинную овечку, а на самой в восемнадцать клейм ставить негде. Дёрнул меня чёрт неделю назад притащить её с собой на квартиру из клуба. Понятное дело, по утру отправил домой и забыл о том, что с ней было. А эта сучка через пару дней приперлась на фирму со своим отцом. О чем мне естественно не сказала. Зашла поздороваться. Уведомив папочку где его ждёт. А сама... Бл*дь, она даже без белья заявилась... Ну он её через полчаса и нашёл, зайдя ко мне без стука. В компании моего отца и двух замов... Найдя дочь в кабинете, где и договаривались. Правда голую. На столе. Подо мной.

Совсем другой

Послушно отвожу глаза в сторону, упираясь взглядом в боковое зеркало. Отчуждённо провожу по губам языком, не сдерживая гримасу брезгливости, явно считывающуюся в выражении лица. Телефон, зажатый в руке, уже не звонит. Зато на экране, привлекая внимание, красуется жёлтый нераспечатанный конвертик. Не вызывая желания, скорее наоборот, страшась его вскрыть. Ощущая, что после этого я погружусь в ещё более стойкое отвращение к себе в ходе сложившейся ситуации.

- Отчего бы тебе не улыбнуться? - фыркает, ехидно присматриваясь ко мне. - Щебетать о том, что понравилось, учитывая твои садистские наклонности, и совсем не против повторить попытку воссоединения более непринужденно?

- Отчего бы тебе не заткнуться? - идентичным тоном процеживаю сквозь зубы, ощущая себя на месте той девушки, что застали родители на территории его кабинета. Пусть слоев одежды на мне в разы больше, но чувство стыда и отвращения настолько велико, будто её на мне и нет вовсе. - А знаешь что? - хмыкаю злостно. - Давай-ка ты отвалишь решать свои проблемы сам! Примешь условия отца и поплатишься за свои ошибки! Может доведешь невесту до того, что сама сбежит из-под венца! А я останусь здесь и дождусь окончания этого праздника жизни.

- Ну уж нет, - фыркает заливисто смеясь, будто я озвучила хорошую шутку. - Катька с меня не слезет. Уж извини, в прямом и переносном смысле. Да и отец тоже. Пока не исполню обещанное. Пути назад у нас с тобой нет. Придётся обручиться. Хотя и жениться в ближайший десяток лет в мои планы совсем не входило. Глупо как-то сидеть на диете, когда перед тобой накрыт шведский стол, - ухмыляется скалясь. - Тем более, когда та, ради которой я был бы готов пересмотреть все жизненные приоритеты, меня постоянно динамит, сводя на нет любую попытку к сближению.

- Боюсь, такого как ты и десяток лет не изменит, - констатирую сухо, опуская его последнюю фразу.

- Возможно, - кивает согласием. - Да, только говорят, что любовь творит невозможное, а умная женщина способна и вовсе перекроить своего мужчину.

- Угу, - задумчиво киваю в ответ. - До неузнаваемости. Соорудить для себя Фрэнки-штейна. Взять сердце и руку у одного, мозги у другого, внешность и печенку у третьего. Надо ж ему что-то сажать своими выходками... Соединить. Перед тобой идеал. Только нафиг он такой нужен, когда попадаются более полноценные экземпляры, в которых ничего не требуется менять?

- Это ты про своего парня? - ухмыляется недовольно. - Так какого тогда сидишь со мной в этой машине?

- Потому что дура! - впиваясь в него пустым взглядом, отчеканиваю сурово. - Которой всё детство вдалбливали в голову, что следует жить по правилам и платить по счетам!

- Значит я не прогадал, - растягивает губы в широком оскале, заявляя более дерзко: - Давай уже приступим к основному веселью и свалим отсюда как можно скорее!

- Давай, - отзываюсь тихо, переводя взгляд на калитку, возле которой облокотившись на дверь, стоит миниатюрная женщина. Элегантное чёрное платье на ней доходит почти до колен. Черные волосы, убраны вверх в классическую прическу, подчёркивающую высокие, узкие скулы. Естественный макияж на ее лице практически незаметен, но одновременно, не даётся первого взгляда составить истинное представление о возрасте. Женщина хороша собой. Ухоженная. Утонченна. Ровно настолько же, как и строга. И отчего-то перенося взгляд на себя, меня очень пугает общение с ней с глазу на глаз, которого, в сложившейся ситуации, навряд ли удастся избежать.

- Ольга Николаевна, - растягивая губы в широкой улыбке, поясняет Верховцев. - Моя мама.

- Обещай не оставлять меня одну, - роняю тихо, едва шевеля губами.

- Обещаю, - произносит успокаивающе, распахивая свою дверь. Бросая в мою сторону: - Будь собой. Расслабься и улыбайся.

***

Знакомство с его мамой нельзя назвать мягким или милым. Скорее оно прошло скупым и сдержанным. Верховцев галантно вывел меня из салона, подхватил с заднего сидения в руки букет, а уже после, разошелся в комплиментах в честь именинницы. Меня же представил по имени и фамилии, особо не впечатлив этим красивую женщину. Мыслительный процесс, в припоминании чей дочерью из знакомых ей людей я могу приходиться, завершился натянутой полуулыбкой. А после того, как её сын приписал к моим многочисленным заслугам (так и хочется дополнить "перед отечеством"), профессию, в которой я только постигаю азы, её губы и вовсе вытянулись в продольную линию. По мне, так лучше бы он и вовсе молчал, не усиливая в отношении меня возникшую неприязнь, но ... Кажется остановить его словесный понос было уже невозможно.

Мне же оставалось лишь улыбаться. Стараясь делать это не хмурившись. Гадая про себя, какую реакцию вызовет у собравшихся знаменательное объявление сына хозяина дома. Судя по автопарку, пристроенному у забора, гостями этого особняка является далеко не простые смертные люди. Следовательно, придерживаться Димкиного совета и "быть самой собой", озвучивая пришедшие в голову мысли "в глаза", я рискую, как минимум нажить крупные неприятности. Не говоря уже о заклятых врагах, обладающих хорошей памятью, чтобы подпортить мое и без того туманное будущее...

Мое решение "всё больше молчать" не особо-то пришлось Верховцеву по вкусу. Продвигаясь по залам первого этажа, позади его матери, статно идущей, словно клин, разрезающий любые препятствия, мы с периодичностью приостанавливались для приветствия то одних, то других гостей торжества. При этом мой спутник, представлял меня, обдавая двусмысленными, подначивающими взглядами. Бесящими своей откровенностью и нахальством.

Сказать, что я ожидала нечто другого - будет не правдой. Он вел себя "привычно". Так, как хотел. Или привык. Позволяя осматривать меня со всех сторон, уделяя отдельное внимание правой руке, что всё время покоилась в его мягком, но крепком захвате. Обещание "не оставлять меня одну", пожалуй, единственное из всех, что он выполнял правдиво и скрупулезно.

У входа в столовую нас встретил знакомый ранее мужчина. Представлять его не было необходимости. Перед нами стоял тот, кого, при всем желании не перепутать с гостями. От него веяло всей глубиной смысла, который только можно вложить в расхожее понятие. Перед нами, уверенно и высокомерно стоял хозяин этого дома. Сходство двух мужчин читалось даже на расстоянии, а вблизи они и вовсе были идентичны. Принимая во внимание разницу в возрасте.

Приятного вечера

Наши желания и возможности столь субъективные понятия... Порой они не переплетаются вовсе... Как бы мне хотелось в тот вечер оказаться подальше от стен не столь дружелюбного дома! Но хозяева всё же заставили оказаться нас обоих за столом. По одну руку от меня сидел Димка, щедро подкладывая в тарелку на пробу изысканные блюда и обновляя шампанским бокал. По другую Катюша, явно желая пнуть меня в бок, чтобы я подавилась непривычной едой. Тем самым, меня лишили выбора в какую из сторон следует смотреть, во избежание нежелательного скандала.

Кольцо на пальце буквально жгло кожу, притягивая взгляд всех и каждого из окружения. Отвечать на адресованные мне вопросы совсем не хотелось, поэтому я всё больше забивала рот разносортной едой, перекладывая эту обязанность на зачинщика происходящего. Верховцев справлялся блестяще. Распалял улыбки, пестрил остроумием и вел себя абсолютно свободно. Что не скажешь про меня... Одного взгляда его отца хватило для того, чтобы ссутулить плечи, наклонившись над тарелкой настолько, будто бы я боялась не донести вилку до рта.

Момента, когда можно уйти я ждала словно праздника в серости жизни. Подвыпившие гости становились менее навязчивыми и разговоры за столом перешли на более отстраненные темы, а знака о близком освобождении мой спутник так и не посылал. Шампанское в моем бокале исчезало как-то само по себе. Трудно представить, что просто выветривалось... Ещё сложнее, что, за всей этой давящей суетой, монотонно было выпито мной. Голова казалась ясной. Димкины улыбки по-прежнему широки и не столь уж пленительны. И Катюша прекрасней не стала. Или в этом случае впечатление от женщины с каждой опрокинутой рюмкой улучшается лишь у мужчин?

- Если ты ещё способна встать из-за стола, то можно беспрепятственно уйти, - шепчет перегнувшийся ко мне Верховцев, выводя из потока философских мыслей.

Моя довольная улыбка и взгляд, полный обожания, направленный на него за эти слова наверняка считался в корне неправильно. Вместо галантно поданной руки, чтобы помочь даме встать, (я уже не говорю о том, что ему следовало бы отодвинуть массивный стул в стремлении выглядеть на публике кавалером), этот нахал вновь предпринял попытку меня безнаказанно поцеловать. Но застопорился на том моменте, когда нож для мяса, покоившийся до этого в моей правой руке, целенаправленно опустился вниз, уперевшись в ширинку его джинсов.

- Не думаю, что ты настолько рискованный парень, - шепчу с улыбкой в полуоткрытые губы, слегка увеличивая давление руки на стальную рукоять.

- Когда ставки слишком велики…, - начинает подхалимски.

- Состояние аффекта плюс алкогольное опьянение... При чем этот пункт пойдет отягощающим в отношении тебя, ведь ты, по сути спаивал и прилюдно домогался несовершеннолетнюю... - перебиваю, стараясь говорить мягко и как можно тише, не раззадоривая благодарную публику. - Как думаешь, дипломированный юрист, в случае чрезмерной самообороны меня оправдают ?

- Пошли, - фыркает в ответ, косясь на лезвие не столь острого на вид ножа. - Воплотишь в жизнь свои садистские наклонности без лишних свидетелей. При этом твои шансы на полную безнаказанность действий вырастут в разы.

- Занятно, - парирую без явного интереса к продолжению этой беседы. - Будь добр, не доставляй лишнего повода для беспокойства и отвези меня до ближайшего метро. Дальше уж я способна добраться сама.

- Хочешь сказать, что после этого мне необходимо бесследно исчезнуть из твоей жизни? - произносит с иронией. Мальчишеский прищур его глаз не скрывает во взгляде серьезности, преобладающей в нём в данный момент. Желание дерзить в ответ пропадает само собой, настраивая на иной исход диалога. И хочется, чтобы он меня понял. Потому что объяснить более внятно я вряд ли смогу.

- Хочу сказать, что получил намного больше, чем я была тебе должна. Будем считать, что в расчёте.

Верховцев приподнимается из-за стола первым, помогая подняться. Без видимой любезности отпускает мою руку, устраиваясь впереди. Идёт к выходу, а я плетусь следом, стараясь шествовать шаг в шаг. Не налетев на него грудью и не затерявшись далеко позади.

Мы практически минуем зал и до заветной двери, ведущей из дома на улицу, остаётся всего пару метров, как моего спутника со стороны окликает женский голос:

- Димочка, задержись ещё на пару минут. Папа просил зайти к нему в кабинет.

Допрыгался... Так и хочется ляпнуть нечто подобное, да в ходе скупого диалога Верховцева с матерью, приходит осознание, что согласившись с её аргументами по этому поводу необходимости разговора с отцом, он намеревается оставить меня здесь одну. Взгляд, исподлобья брошенный в мою сторону, лишь подтверждает самые страшные опасения. И слова произнесенные им после, в виде оправдания или же строгой указки, ( уж какой подтекст в них вложить), кажутся и вовсе не нужными:

- Подожди меня здесь. Я должен ненадолго отойти.

Натянуто улыбаюсь, сжимая за спиной кулаки. Впиваясь ногтями в кожу ладоней. Машинально начинаю считать его удаляющиеся шаги, точно секунды. Остаётся только нервно постукивать в такт ногой сообщая тем самым всем желающим со мной заговорить, что этого делать не стоит.

- Не пойму в кого у моего сына это отсутствие вкуса, - точно невзначай произносит оставшаяся рядом со мной женщина. Закусываю губы, молча поднимая на неё глаза. Прекрасно понимая, что речь идёт обо мне и смутно о том, должна ли я ей что-то на это ответить. - Не обижайся. Дело не в тебе, - точно отмахиваясь, продолжает посредственно: - Ему такая нужна, что будет сквозь пальцы пропускать все его "капризы". Ты не справишься с этой ролью. Если считаешь, что вытянула счастливый билет, спешу уверить в обратном.

- Не очень лестно звучит, учитывая, что вы ведёте речь о собственном сыне, - отзываюсь несдержанно, но настолько тихо, точно бурчу себе прямо под нос.

Губы красивой женщины складываются в подобие улыбки. Той, что легко могла бы выступить в виде оборонительного щита при нападении.

Глава 7. Рома

Бывают такие дни, когда, без лишних усилий, с самого утра всё складывается само по себе. Вначале ты вроде как удивляешься столь странному стечению обстоятельств. Задумываешься, к чему бы это? Спустя какое-то время, уже не ищешь подвоха и просто наслаждаешься происходящим. Уверяя себя, что звёзды сошлись в твою честь и все вокруг не иначе как тобою " заслуженно"... Отвержение того факта, будто "за всё хорошее неизменно стоит платить", происходит где-то на середине счастливого жизненного цикла. Тем самым, к его концу, эта аксиома и вовсе вызывает смятение, становясь достаточно неожиданной...

Верховцев заявился в Вуз около трёх. Может, конечно, и раньше. Кто знает. К моменту моего выхода из парадных дверей на улицу он уже какое-то время подпирал бок собственного автомобиля. Да был не один, а в компании моей соседки по комнате, с какой-то стати, примостившейся рядом на расстоянии, позволяющем судить об их близком знакомстве.

- Куська, - протягивает в оскале, в ходе моего недоверчивого приближения, успев распахнуть дверь автомобиля и отяжелить руки необъемным букетом в нежно-розовых тонах. - Привет, - произносит злорадно.

Останавливаюсь в метре от него, смеривая неодобрительным взглядом подругу, застывшую возле автомобиля с видом добровольца, принявшего участие в организации глобального заговора.

- Чем обязана на этот раз? - уточняю, переводя взгляд со скалящегося брюнета на розы.

- Угораздило же с тобою связаться…, - наигранно качает головой, изменяя оттенок улыбки. - Я к ней со всей душой...

- Прекрати паясничать, - выдаю недовольно, пряча руки в карманы. - И убери наконец свой букет. Вон, Ксюхе вручи. Она с ним более гармонично смотреться будет. Да и с тобой, кстати, тоже!

Фигуристая блондинка, одетая не по погоде в узкую мини-юбку, смеясь, посылает мне в ответ воздушный поцелуй. Вызывая тем самым гримасу на лице моего собеседника.

- И с этой девушкой я вчера обручился, распахнув пред ней руку и сердце! - не утихает Верховцев, пропуская в голос нотки раздражения. Наверняка привлекая внимание ещё большего количества невольных зрителей, снующих туда-сюда по прилегающей территории к Вузу. - Подержи, - отдает букет Ксюше, едва не закусывающей губки от наслаждения. И... как - то излишне резко меняющей выражение лица при взгляде на меня. Выражая им толи озадаченность, толи тревогу.

Мне бы, наверное, в этот момент следовало обернуться. До того как Димка вытащил из кармана темного пальто, накинутого поверх классического костюма, алую бархатную коробочку, лукаво произнося:

- Мне поступило предложение, в знак применения, отужинать в компании отца и своей невесты в одном из лучших ресторанов столицы. Осталось только уточнить, как относишься к этому ты…?

- Здравствуйте…, - невнятно вклинивается блондинка, словно прикрываясь букетом от того, кто по-видимому стоит позади меня.

- Добрый день, Ксения, - непривычно сурово выводит знакомый голос. - Хорошие у нас девчонки, правда ?- судя по всему обращается к Димке, пока я, стараясь собрать в себе силы на то, чтобы обернуться, тщетно ищу в мыслях правдоподобное оправдание устроенному здесь спектаклю. - Одна другой краше. Смотрите, не упустите, - хмыкает, дополняя фразу точно в раздумьях, невольно озвученных вслух: - Кажется я повторяюсь и кому-то подобное уже советовал.

- Ром…, - выдавливаю из себя, зажмуриваясь от нервной дрожи, разом пробивающей тело при мысли, как он преподнесет увиденное Максу...

- Хорошего дня, Лика, - бросает, словно в насмешку, удаляющейся от меня голос.

Резко оборачиваюсь, едва не топая от бессилия ногами. Бормоча себе под нос:

- Чёрт... Чёрт… Чёрт!

- Это друг её…, - словно оправдывая моё неадекватное поведение отрешённо начинает и не договаривает до конца Ксюша.

- Ром! - одергиваю более громко, нервно выдвигаясь вперёд.- Твою мать…, - процеживаю сквозь зубы, ускоряя шаг.- Роман Анатольевич…! - Это не то, что вы...ты…, - произношу запыхавшись. Глотая воздух, сбивающей с мысли.

- Поздравляю, - произносит бесстрастно. - Удачная партия. Не припомню в своей практике случая, чтобы кто-то разыграл подобное в столь короткий срок.

- Я не…, - бормочу бессвязно, мотая головой. Щеки вспыхивают огнем стыда перед ним, а на глаза набегают слёзы. С трудом сдерживаемые под давящим гнетом опушки ресниц.

- Забелин в курсе, что ты обручена?

- Нет…, - запинаюсь оправдываясь. - То есть... Это глупая шутка и я... Чёрт... Ты... Вы... Расскажите ему, да?

- Кто я такой? - усмехается, уходя от ответа. Не позволяя облегченно вздохнуть, ожидая наступления бури. - Тебе бы самой не помешало внести ясность. Во все свои отношения.

- Я..., - закусываю губы до боли, стараясь не разрыдаться на глазах у человека, обдающего меня презрительным взглядом. Холодом, проходящим по коже.

- Если у тебя всё, то я пойду. Ваши отношения с Максом не вписываются в моё понимание жизни. Тебя парень ждёт. Взвесь всё. Может так оно всем будет и лучше.

Мой тяжёлый выдох раздаётся громче, чем его удаляющиеся шаги. Веки монотонно опускаются вниз и крупные солёные капли, мгновенно остывая на ветру, выстужают ранее горящую кожу. Унимают внешнюю боль, позволяя выпустить наружу ту, что скопилась внутри некогда прежде. Разворачиваюсь, впервые в жизни прекрасно понимая причину свалившегося на голову несчастья. Буквально пропитываясь ядом разлившейся по венам ярости, возвращаюсь к блестящему автомобилю желая раз и навсегда уничтожить маячащую перед глазами цель.

Поток слов, обращённый к Верховцеву смутно напоминает и обрывки привычного мне лексикона. Слова льются сами собой. Выплескиваются через края. Бесконтрольно. Не закрываясь цензурой. Я выговариваю ему в глаза всё. Что чувствую. Что накипело за не столь долгое время. Активно жестикулирую. Поясняя свою позицию. Непреклонную. Непоколебимую. Как бы не хотелось ему думать иначе. Высказываю. Не останавливаясь при смене эмоций своего оппонента. Молчаливо принимающего удар. И, в то же время, готового испепелить меня взглядом. Не унимаюсь. Желая дойти до точки. Опустошиться. Раз и навсегда расставив точки над "и"... Более медленно и отрешённо произнося последнюю фразу, адресованную ему, устало выдыхаю, разворачиваясь в сторону прилегающих корпусов Вуза. Смутно представляя, что делать дальше и, к какому из очередных пинков судьбы следует подготовиться.

Ночной клуб

Несколько последующих дней меня особо никто не трогал. Верховцев, вняв моей " просьбе " , перестал мозолить глаза, пытаясь изменить жизнь " к лучшему". Чему несомненно следовало бы обрадоваться, припоминая, как минимум, его взгляд, что обдавал меня неразбавленной яростью в нашу последнюю встречу. Да, увы, желания радоваться как-то и не было. Учитывая молчание Макса и скупые приветствие при встречах с Романом. Взвесив всё вышесказанное - ситуация начинала казаться довольно патовой...

Я не нарушала границы, донимая Макса. Боялась сделать лишь хуже. Не имея понятия какой информацией, насчёт моего поведения здесь, владеет тот, кто временно исчез с радаров, находясь за тысячи разделяющих нас километров... Ведь, оправдывается, как правило, тот, кто виновен. Следуя этому правилу-не спешила звонить первой. Вгоняла себя в состояние апатии, грозящее перерасти в длительную, глубокую депрессию.

За окном потеплело. Странным образом, для начала ноября. Солнце, отражаемое в грязных лужах, не добавляло своим мнимым теплом и единого градуса к моему настроению. Приближение выходных сказывалось на нём ещё более плачевно. Мысли о грядущем отъезде домой доводили до нервного тика. Заставляя заранее переваривать этот нескончаемый поток бессмысленных наставлений, который грозил обрушиться на меня с порога родительской квартиры.

Работа шла на отлично, слегка отвлекая от насущных "проблем". В руках нашей команды оказался приличный заказ. Требующий сил, долгих раздумий и десятков листков белой бумаги под различные заготовки. Невостребованный планшет, лежащий на полке, покрывался тонким слоем пыли, заставляя пребывать в догадках: толи Ксюша выбросила из головы глупую идею охомутать Верховцева, толи затея не увенчалась успехом...

Подробности, следуя договоренности, со мной не обсуждались. Соседка и вовсе противоречила привычному образу " блондинки", вела себя отчуждённо и выглядела слишком загруженной. Вызывая отголосок злорадной мысли, что " кусок достался не по зубам"... Только вот к чему бы подобному возникать в моей " светлой головке", когда я нахожусь в аналогичной ситуации по отношению к Максу, а её буквально благословила на сближение с Димкой? Трудно ответить. Проще списать всё необъяснимое в жизни на период, под ёмким названием " хандра".

Последняя пара. Большая аудитория, вмещающая в себя половину потока первокурсников. Четыре разносортные группы. Один общий предмет. Философия. Как никогда облюбленная мной в этот момент. Третий ряд. Четыре девушки: Ксюша, я, Лиза и мышка- Маринка, чье присутствие в то затихающих, то возрастающих разговорах аудитории, как впрочем и везде, совсем неприметно. Отличный талант, кстати. Вызывающий у меня чувство белой зависти. Находиться в толпе и быть незаметной. Меня бы от многих ошибок в жизни спасало, обладание в совершенстве эдакой супер силой.

- Лик, ты к нам вернёшься, или туда, где ты сейчас обитаешь звук не доходит? - уточняет ехидно и, всё же, с толикой обеспокоенности сидящая от меня по правое плечо, Лизка.

- Домой поеду, - отвечаю бессвязно, вызывая на её губах более насыщенную улыбку.

- Господи, спасибо тебе! Она всё-таки слышит о чём мы тут говорим, - заходится смеясь, притягивая хмурый взгляд преподавателя. Показывая ему жестом, что рот " на замочке", через секунды уже шипит в мою сторону более тихо: - Надо оно тебе? Сошлись на завал по учебе, подготовку к семинарам и прочую ерунду. Курсовую, которую надо бы написать до нового года...

- Моя в черновом варианте уже готова, - выдавливаю из себя кривую улыбку. - Дать списать, или у тебя тема другая?

- Лик…, - заходится гневно. - Ксюха дельное предложение выдала. Сходишь - развеешься. Посмотришь как живут люди твоего возраста, а не будешь в одиночестве просиживать вечера. Точно дамочка за сорок пять, в компании из пяти кошек, всё ещё ожидающая появления на горизонте прекрасного принца.

- Ты нелогична, Лиз, - выдаю сухо. - В компании пяти кошек - априори не одиноко сидящая. А принц... Чем черт не шутит? Авось и выскачет ещё во всем обмундировании на линию горизонта.

- А ты зануда, - бросает, сложив обиженно губки. - Я бы сама с вами пошла с удовольствием, да всё веселье тебе испорчу, потому что муж без себя не отпустит.

- Мне идти в подобное заведение не в чем. Так что вопрос автоматически снимается с повестки дня, - заявляю довольная собой, сыпя на противника неоспоримые аргументы.

- Пфф, - выдыхает, закатывая глаза. - Заедем ко мне. Я из тебя такую куколку сделаю, что половину мужского пола хватит инфаркт от сильнейшего стояка.

Невнятный звук, похожий на хрюканье, сбивает с мысли, что я хотела ответить. Зато добавляет уверенность Лизке, выводящей довольно:

- Даже мышку проняло моё предложение! Чего ты боишься то? Мама наругает, если пропустишь еженедельный визит? Ты, итак, живёшь затворницей, не видя ничего кроме работы и стен общаги, ожидая активизации своего Макса! Решайся! Будет хоть чем ему нервы потрепать! Может расшевелишь раньше времени!

- Не отстанешь, да? - вздыхаю обречённо.

- Не-а, - качает головой, подмигивая задумчиво присматривающийся ко мне блондинке. Тихо уточняет во сколько завтра начало.

- В девять, - протягивает Ксюша.

- Ок, - отзывается Лизка, окидывая меня внимательным взглядом. - В восемь заканчиваешь работу. Двадцать минут езды. Минимум сорок на макияж и примерку... Свой студенческий тебе дам, чтобы при входе вопросов не возникало... В начале одиннадцатого будешь подниматься по ступеням, уложенным телами падших на фейс-контроле мужчин.

- А в двенадцать платье превратиться в тыкву, а я в крысу, с чужими документами в зубах, - фыркаю, всё ещё желая спрыгнуть с этой дурацкой затеи.

- А ты много не пей, - парирует довольно улыбаясь.- И выйдешь столь же прекрасной, как и вошла. Или даже более свежей и отдохнувшей.

- Я подумаю...,- отзываюсь кривясь.

- Да нечего думать, - оживает притихшая Ксюша, выкладывая на стол два ярких билеты. - Флаеры на руках. На входе обменяем на браслеты.

Глава 8. Новый год и Дима

Два месяца спустя.

Белый снег за окном. Кружится, переливаясь в отблесках света. Выписывает невообразимые узоры в переливах луча, одиноко стоящего фонаря. Испытательный срок позади. В кабинете для восьми человек появилось ещё одно рабочее место, а я по привычке уселась на подоконник, усыпанный кучей разноцветных подушек, визуально поднимающих настроение в обыденной серости.

- Девчонки, привет! - звеня весельем, нарушает спокойствие Димка. Отряхивается на пороге комнаты от мокрого снега.

- Фу, Димуль, не брызгайся, - отзывается, смеясь, одна из ближних к нему. Другая же лукаво предлагает его согреть.

- Эх, девчонки, разрешили бы у нас многоженство…, - довольно поддакивает Верховцев, купаясь в лучах всеобщего обожания. Не пресекая ироничного флирта или же более явного заигрывания, направленного в адрес его "скромной" персоны. - Кофе кто-нибудь организуйте, - бросает на ходу, продвигаясь к окну. - А я пока возле батареи посижу. Может пригреет, - издевается, весело на меня косясь.

- Разве что кофе сможет сварганить, - отзывается кто-то поодаль. - И то, если хорошенько попросишь.

- Привет, - произношу со спокойной улыбкой, стараясь не реагировать на провокации.

- Привет, Кусь, -отвечает более тихо, чем прежде. По-дружески прикладывается губами к щеке. - Планы не изменились? Едем тратить кровно-заработанные, или решила выждать ещё пару дней до наступления глобального ажиотажа?

- Знать бы ещё, что мне надо…, - протягиваю задумчиво, глядя в озорные глаза.

Последнее время круг моего общения сузился до необходимого минимума. Рабочие моменты свободно обсуждались с коллегами, но ничего большего с этими людьми меня и не связывало. В институте, а преддверии сессии, на излишнюю болтовню тоже не было времени. Я всё чаще обреталась одна, не находя в этом повода для беспокойства. В общежитии дела шли так же. Туда я возвращалась, разве что, ночевать, перекусив где-то по дороге. Убеждая себя в том, что учёные давно доказали, будто преднамеренный социальный вакуум - это осознанный и безболезненный выбор людей с повышенным интеллектом. К которым только следовало как-то прибавить себя, слепо веря, случайно попавшейся на глаза статье. Поправить на голове невидимую корону, ссылаясь на причастность к сильным мира сего... А вообще, похоже Димка, странным образом, обитающий все это время поблизости, наравне с единственно выжившей из " Магикян " Лизкой, всё же прав. Пора заканчивать со своей привычкой к дурацкой самоиронии. Признаться самой себе в том, что я не тот человек, кто способен вписаться в морально-этические нормы. Перестать винить себя за то, что не могу быть как все... Потому что хочу быть лучше... Или это я уже цитирую слова Макса?

Эти двое, последнее время точно спелись, порой, в разных интерпретациях, повторяя мысли друг друга. Прочищая от мусора мои мозги, которые неизменно засоряются очередными вопросами без необходимых ответов. Сессия. Не так страшен чёрт... Как показать по её окончании отцу зачётку. С наименованием не только иной специальности, но и аббревиатурой не столь " почетного", в его понимании, Вуза.

- От хорошей порки подарок всё-равно тебя не спасёт, - рассуждает с серьезным видом Верховцев. - Поэтому, предлагаю взять твоему отцу хорошего коньяка. И дорогой анальгетик, - выдаёт приглушённый смешок, вновь вытягивая губы в продольную линию. Спокойно дополняя: - Но это уже скорее всего для тебя.

- Тебе только дай повод надо мной постебаться, - кривлюсь, поджимая к груди колени, на которых лежит планшет, ещё не успевший погаснуть.

- Да не психуй ты раньше времени, - заявляет, приобнимая. - Хочешь я с тобой сгоняю? Не факт, что сильно смягчу гнев отца, но твоя мама уж точно останется от меня без ума, позабыв про все твои смертные грехи.

- Вот же трепло…, - усмехаюсь, качая головой. - Ты собирался отчалить на все праздники. А там, уж как получится, - напонимаю, практически цитируя. - Не твои ли слова?

- У меня тоже облом, - заявляет смеясь. - Дельце одно с другом детства замутил, решив свалить с почетной должности в фирме папашки. Достали как-то эти костюмы, знаешь ли... А мне в ответ Шенген перекрыли, - усмехается злостно. - Ибо не х*й кусать руку, которая тебя кормит. Так что, я полностью в твоём распоряжении, Кусь, - подначивает, продолжая самодовольно. - Насколько я понимаю, твоя " поддержка" к судному дню из-за бугра не вернётся. Поэтому готов самоотверженно защищать от порчи эстетического облика твою милую задницу... Надо было выйти для разговора, да? - ухмыляется, оборачиваясь к девчонкам, расстилающихся в фривольных улыбках.

- Уже без толку, - замечаю бесстрастно. - Забей. Все привыкли к тому, насколько отменно ты умеешь портить чужую репутацию.

- Это врожденный талант, - замечает, язвительно скалясь. - Собирайся. Пойду обольщать начальство. Глядишь не только пораньше отпускать станет, но и премию нормальную к празднику всему отделу выпишет. И давай, время не теряй. Думай, что можно моей маме преподнести, чтобы умаслить. А то я такими темпами, ввиду частых стычек с отцом, рискую без машины остаться, или вовсе с квартиры в центре города вылететь.

- Новая жизнь. С нового года, - замечаю саркастически.

- Твоя кровать в общаге двоих не выдержит, - парирует скалясь. - Так что лучше сплюнь через левое, пока чего доброго подобного счастья себе не накаркала.

***

- Ты не заметил, что в последнее время тебя как-то много в моей жизни? - уточняю, задумчиво потягивая молочный коктейль, примеряющий с необходимостью хождения по магазинам в поисках неизвестно чего, но непременно весомого и очень нужного.

- У тебя есть какие-то пререкания к моему идеальному поведению? - удивлённо приподнимает бровь, как-то по-детски обиженно сложив губки вокруг своей трубочки.

- Нет. Просто…, - ухожу от ответа, с трудом представляя, что можно противопоставить

его аргументам. Не припоминая в нашем общении ничего лишнего, помимо профицита этого самого общения!

Глава 9. Восемнадцать

Случается так, если слишком сильно ждёшь какого-то события в жизни, настигает ощущение будто время застопорилось на месте и момент никогда не наступит... Димка, в знак издевательства над моей одержимостью, преподнес в подарок отрывной календарь. И теперь, словно выполняя магический ритуал, каждое утро я начинала с неизменного действия-тщательного уничтожения чёрно-белого листка, символизирующего собой дату минувшего дня.

Я ждала наступления февраля. Вернее его середины. Да, только, временной интервал растянулся на более длительный срок и вот хлюпая подошвами ботинок по вездесущим лужам, я уже встречала весну.

Макс звонил ежедневно. Отогревая вниманием. Делясь впечатлениями и успехами в сборах. Затягивая долгими разговорами. Не единожды оповещая о дате прилёта. Приставал с уточнениями моих планов на грядущие за ним дни. Точнее о дне. Тот что пугал своим наступлением и одновременно, жаждой переступить незримый рубеж. Перейти за черту, открывающую " власть", а также полную ответственность за все происходящее в моей жизни. День, обещающий стать непохожим на все предыдущие. День моего совершеннолетия.

Возвращение Макса приходилось на дату, на два дня предшествующую мой день рождения. И это давало, ( хотя к чему я вру?), вселяло надежду на то, что мы проведем его вместе. И всё - равно не так... Внутри я вопила от желания провести этот день рядом с ним! Без излишеств, в виде, пусть и незначительного, но торжества. О чём, кстати, успела предупредить родителей. Против банального чаепития с тортиком не была против, но более... Я собиралась провести день вне дома. С ним. Насладиться желаемым общением. И не только. Вдоль. Утолить свою жажду. Восполнить дефицит присутствия в жизни одного, единственного и столь любимого человека. Впитать его. Тактильно... По телу пробегает волна дрожи освещая воспоминания о его поцелуях. Обжигающих и, одновременно, аккуратных. Нескончаемо нежных. Незабываемых...

Мне предстояло остаться в столице до наступления выходных. Вернее до утра субботы, потому как именно на неё была назначена сдача необходимого материала. Макс же прилетал в ночь на пятницу. Я порывалась его встретить. Детально продумала маршрут, по которому могла бы отправиться после работы в аэропорт и выхватить буквально с самого трапа, изложив на выдохе, что готова последовать за ним хоть на край света, лишь бы только больше никогда не расставаться на столь долгое время. Ведь причин для этого нет. Отныне, я без зазрения совести могу идти против воли родителей. Не страшась скандала, который способен усложнить Максу жизнь. Это все в прошлом: преграды, тупики и любые препятствия. Позади. Разве не так? Если мне уже завтра исполняется восемнадцать... Осталось лишь убедиться, для галочки, ( отчего-то серьезных мыслей на этот счёт у меня и не возникало. Витая в мечтах и, буквально ощущая наступление бережно сотканного, нашего общего, иллюзорного будущего...). Но уточнить для приличия всё-таки надо, что моё присутствие рядом для него, является столь же жизненно необходимым.

Я хотела его встретить. Рвалась. Выслушав рациональный монолог на тему, что мне предстоит рано вставать, а приезд в четыре утра, собьёт мой внутренний ритм и не даст ему спокойствия на ближайший день, необходимый провести в тотальной скуке по сдаче отчётности. Это подействовало. Правда не совсем так, как ожидал Макс. Я согласилась на его доводы. Почти смирилась с неминуемыми днями вынужденного расставания. Почти...

Пятница выдалась трудной. Я старалась успеть за нее невозможное. Сделать всё максимально продуктивно и быстро. С каждым выполненным шагом, взращивая в себе надежду, что смогу покинуть столицу сегодня. На половине пути отзвониться Максу... Не предупреждая маму о своем приезде. Сделать ему сюрприз. Оставшись только вдвоём. Без лишних звонков и сопутствующего контроля. Без напоминаний, что пора бы быть дома. Посидеть где-нибудь вдвоём. Или же поехать к нему... Обсудить, за истекшее время, нам предстоит слишком многое. А наверстать... Ещё больше.

- Куська, какие планы на вечер? - без приветствия, протягивает лукаво Верховцев, после моего короткого "да", отдающегося эхом в трубке.

- За час заканчиваю последнее дело, данное в назидание " злой мачехой" и выдвигаюсь на вокзал. На последнюю электричку, если установлю мировой рекорд по скоростному бегу с препятствиями, вполне успеваю. Возможно, даже сносно. Ещё и билет куплю, чтобы по пути не платить разнообразные штрафы, - рапортую монотонно, не отрываясь от дела.

- Твою ж мать! - выносит неодобрительно. - Говорила же, завтра…! Если так хочешь поехать сегодня, так отчего не согласиться на моё предложение отвезти? Нет, надо толкаться в уставшей и недовольной толпе практически четыре часа подряд, выслушивая отборный мат и скопившийся за день негатив; да ещё и дыша табачным дымом, просачивающимся из тамбура, и перегаром, исходящим от потного соседа, вместо обещанного мною комфорта?!

- Не могу принять твоё предложение, - смеюсь в ответ. - Мама чего доброго оставит ночевать у себя не соизволив отпустить в ночь дорогого гостя. Мой день, вашими стараниями будет испорчен. Да и злоупотреблять твоей добротой совесть не позволяет, - завершаю более мягко, точно подлизываясь в желании сгладить углы.

- Во сколько отправление? - пресекает недовольством мой ёрнический тон.

Сверяясь с часами, диктую время, слыша задумчивое:

- Если выеду сейчас, возможно успею перемахнуть в объезд пробки. И не надо уточнять куда ты пошлёшь меня вместе с подарком. Ты ломаешь все планы своим скоропостижным отъездом!

- Хорошо. Не буду. Уточнять, - улыбаюсь, стараясь не выдать голосом эмоций, переполняющих меня в этот момент. Предвкушая отъезд. Улыбку Макса... Он звонил пару часов назад. Сказал, что недавно проснулся и отправляется в офис, где пробудет почти до полуночи. И трудно ответить, как он воспримет мой поздний приезд. Придется ли он кстати, или же наоборот...

- Дим, давай ты преподнесешь свой бесценный дар в понедельник. По моему возвращению, - вывожу как можно мягче.

Макс. Утро. Дима

- Макс -

- Привет, — протягиваю с неохотой, отвечая на повторный входящий, поступающий на телефон.
- Мась, ты дома? - начинает заискивающе, заставляя невольно передернуться от "милого прозвища", озвученного приторно сладким тоном.
- Донесли? - усмехаюсь, сухо отвечая: - На пути в офис. Должен сдаться до полуночи, чтобы утру стать свободным человеком.
- София, - отвечает без надобности. - Ты же знаешь, у нас с ней сохранились лёгкие и непринужденные отношения. Твоя мама ангел.
- Знаю. И ты тоже знаешь, что на моё послабление тебе рассчитывать глупо. Линка, у тебя своя жизнь. У меня своя. Сколько можно говорить об этом?
- Мась…, - протягивает молящим, ласковым тоном. - Я всего-то хотела попросить у тебя прощения. Мне рожать через пару недель. За руль уже нельзя. Трясусь в поезде в сторону малой родины, чтобы забрать маму к себе, да сдать последние документы на продажу квартиры...
- Поздравляю. Прощаю. Всё? - уточняю резко, желая поскорее завершить разговор. Смягчая дополнение более спокойным: - Маме привет передавай. Надеюсь у неё всё хорошо.
- Да, хорошо. Обязательно передам, - отзывается обиженно. - Я ненароком подумала, что возможно, больше никогда не вернусь в родной город. Мой мужчина не разделяет подобной сентиментальности, поэтому еду одна. Пусть и со всеми удобствами... Солнце, мне действительно это важно, понимаешь? С глазу на глаз. Не по телефону...

Она что-то ещё бубнит, раздражая слух отголосками всхлипывания, к которым я не привык. Да и той, что, буквально силой, выжимает из меня положительное решение, в обыденности не присуща эта плаксивость. С трудом верится, но, возможно, материнство и правда меняет... Вопрос, в какую сторону?
- Посидели бы в кафе, вспомнили былое…, - доносится в трубке различимый обрывок фразы.
- Во сколько ты пребываешь? - перебиваю, слыша в трубке отголосок нервного хлюпанья. Называет время, замолкая, в ожидании моего ответа.
Выдыхаю, произнося:
- Аль, ты же знаешь, что такое завершающая стадия проекта. У меня за последние три недели ни сна, ни отдыха. Днём и ночью проверки на соответствие нормам и прочность по всем "ступеням".
- Именно поэтому я сама никак не дойду до декрета, - усмехается звучно. - А бросить проект-загубить карьеру.
- Довезу до мамы и на этом поставим жирную точку, - выдаю с неохотой. Ощущаю себя свиньёй за желание прямо, не таясь, послать её к черту. Не выслушивая очередные, раздутые из ничего, доводы.
- Ты душка, Макс, - пропевает с улыбкой, меняющей голос. - Точку. Ты прав. Пусть это станет моим прощальным подарком.
- Линка? - выдыхаю резко, слыша в ответ настороженное " да?". - Ты же уже знала о беременности, когда в нашу последнюю встречу лезла ко мне под душ?

Молчание в трубке принимает затяжной характер, заставляя даже отдалить аппарат от уха, убедившись в том, что разговор ещё идёт.
- Макс, - выводит серьезно, без тени привычной игривости, или иных, сбивающих с мыслей, эмоций. - Я же сказала, что должна попросить у тебя прощение. Просто приезжай. Ладно? Не уточняя "за что?".

***

- Лика -

Пробуждение выдалось крайне тяжёлым. И виной тому, явно, служил не принятый накануне алкоголь.
Димка успел покинуть постель и даже скрыться из виду, что достаточно трудно сделать, когда живёшь в полукруглой студии, где перекрытием к кухонной зоне служит, разве что, выдвинутая вперёд барная стойка. На ней, кстати, распространяя по всему периметру запах, сервирован завтрак, к которому совсем не хочется прикасаться, вылезая из своего многого убежища.

- Доброе утро, - слышится от окна, соседствующего с балконной дверью. Димка приближается медленнее, чем распространяется запах табака, тянущийся за ним невидимым шлейфом.
- Опять курил? - для чего-то уточняю, поджав под себя колени и удерживая, будто приколотив к себе насмерть, одеяло в районе груди.
- Пытался придумать, что тебе сказать, - парирует со смешком, грузно выдыхая. С кривой, кратковременной ухмылкой, прослеживает мою закрытую позу.
- Что надумал? - уточняю, после длительной паузы и безуспешной попытки спрятать от него глаза.
- Ничего стоящего, - заключает посредственно. - Всё, что ни скажу - воспримешь в штыки. Предлагаю позавтракать молча.
- То, что надо, - хмыкаю, невольно растягивая губы в улыбке. - Ты начинай, а я в душ. Постарайся за это время не передумать, ладно?
- Кусь..., - сталкиваясь на мне взглядом, качает головой, имитирует жестом молчание.
- Я бы завернулась в одеяло. Если ты не против, - давлю, заставляя подняться с края кровати. - Иди, - прошу, явно, краснея. Понимая, чего следует ожидать на поверхности простыни. Чёрт... Угораздило же меня... Нет, не думать! Пожалуйста... Сделано и сделано... Лучше бы уж не с ним... Чтобы не гореть от стыда на утро, желая сдохнуть под тонким слоем, пропускающего свет, одеяла.

Судя по избитым, однотипным фразам из книг, моё внутреннее состояние, после
"торжественного первого раза", не доходит и до нижней границы нормы, что уж говорить об отсутствии настигающего желания повторить. Пресловутое состояние "полета бабочек в животе", воспетое на каждом углу сравнение с эйфорией, сейчас и вовсе вызывает отторгающий ассоциативный ряд, наравне с заражением паразитами, что активно размножаются внутри. Ведь, те же бабочки, по сути, не столь приятные на вид, либо же и вовсе пугающе страшные, гусеницы, личинки.

Пользуясь занятостью Верховцева, явно, специально отвернувшегося от меня, стоя на противоположном углу студии, оборачиваюсь одеялом. Точно коконом. Неловко стягиваю с постели прохладный шелк, что на мою беду , оказывается светло карамельного цвета. Комкаю в руках испорченную простыню, придирчиво оглядывая белый, девственно чистый матрац... Поражаясь своему идиотизму! Твою мать! С таким природным умением запарывать всё накорню, включая банальные сравнения, приходящие в голову, не то, что жизнь, профессия и то выбрана мною не та...