В Поисках Бессердечного Отца

Дороти стала свободной

О своем отце уже почти восьмилетняя Дороти знала две вещи: его зовут Хейсукэ, и то что три года назад он ушел на миссию по зачистке монстров, оставив дочь на попечение семьи друга.

Жизнь ребенка в сельской местности в окрестностях Черной Пустоши весьма богата на события, так что образ отца в памяти Дороти истерся до такой степени, что она только смутно предполагала, что у мужчины должны быть такие же как у нее черные жесткие волосы.

Мать Дороти умерла вскоре после ее рождения, что в целом, было нормой.

Жила Дороти у дяди Джима, затерявшись среди его собственных детей. Не слишком счастливо, но притесненной или обиженной себя не считала: у многих детей не было родителей. Кто-то был убит монстрами три года назад, кого-то сморили болезни, кто-то ушел из деревни по делам и не вернулся. Даже у дяди Джима за два года сменилось две жены. Прошлая жена была укушена монстром и зачахла, нынешняя в прошлом сама овдовела и пришла в дом нового мужа с тремя детьми от прошлого брака. Взять в расчет трех детей Джима и недавно родившуюся малышку, получается солидное количество голодных ртов. Одним больше, другим меньше.

Дороти из всех сил старалась быть полезной, чтобы никто не мог обвинить ее в нахлебническом существовании, как это часто случалось с другими сиротами.

В свои почти восемь Дороти пасла уток и помогала мачехе со стиркой. Иногда ей доверяли присмотр за младшими и сбор овощей.

В свободное время Дороти училась грамоте и арифметике у деревенского писаря, потому что по слухам, ее отец был очень грамотным человеком из другой страны, а мать местной героиней. Дороти чувствовала своеобразную ответственность и потребность соответствовать если не имени пропащего отца, то хотя бы светлой памяти почившей матери.

До поры до времени Дороти считала, что все у нее как надо.

Пока весной по деревне не прокатилась эпидемия ветряной оспы. От напасти страдали только дети, за редкими исключениями вроде Дороти, которая перенесла недуг в младенчестве, под надзором родителей.

И все бы ничего, да вот только в доме Джима слегли все дети, присмотра не хватало, денег на лекарства, способные облегчить жар тоже. По началу Дороти не очень переживала, ведь многие дети должны были выздороветь через две недели, но к исходу второй недели болезни деревенский лекарь велел семье Джима готовиться к скорым похоронам.
В этот вечер Джим и его жена много спорили, а потом пришли к Дороти.

- Дороти, дорогая, ты же знаешь, вот уже два года от твоего отца не было никаких вестей. Скорее всего он умер. Такое иногда бывает с Охотниками на Монстров. А может и вовсе забыл давно про тебя и вернулся на родину. Кто ж знает? Осталась ты одна-одинешенька и никому не нужна. Но если мы отдадим тебя работорговцу, то он найдет тебе новый дом, а мы сможем вылечить и Норму, и Йотана, и даже Сару. Ты же поможешь нам?

Дороти знала, что такое работорговцы, и догадывалась, что ее ждет, но отказать не смогла. На следующее утро ее отвели на рынок и продали.
Это было страсть как обидно и неприятно, под ошейником шея зудела так, что очень быстро Дороти расчесала ее до крови. Днем уже было довольно тепло, пришлось сидеть на жаре и ждать, пока торговец завершит остальные сделки.
Душа девочки сжалась и замерла.

Вокруг роились мухи, а от других рабов несло нечистотами. Ни еды, ни воды просить было нельзя – один мальчишка попробовал, за это торговец ударил его розгой по рукам. Мачеха, конечно, тоже розгами не брезговала, но торговец ударил мальчишку явно сильнее, чем измотанная выкидышами женщина.

День длился вечно, а Дороти пыталась осмыслить происходящее. Еще вчера все было сравнительно нормально. Она пасла гусей, меняла компрессы заболевшим братьям и сестрам, подметала полы… неужели этого было недостаточно, чтобы ее считали полезной? Как ее ночной кошмар воплотился в жизнь?

Плакать хотелось, но расплывшуюся девушку отхлестали розгой более жестоко, чем мальчика, просившего еды.

Лучше было ни о чем не думать. Так Дороти и уставилась невидящим взглядом в пустоту. Раньше так уже приходилось поступать. Когда Джим приходил пьяный с поминок его первой жены или матери Дороти и устраивал дома разнос. Такое можно было только терпеть.

Пока Дороти рассуждала, ее приметила девочка постарше. Эту юную особу должны были отправить к оркам, как и Дороти, и из разговоров стало понятно, что она уже не раз сбегала от торговца.
Бриджит заговорчески подмигнула Дороти. Каждый ребенок твердо знал, когда тебе так подмигивают, это обещание чем-то поделиться. Дороти ужасно не хотела в рабство к оркам. И ночи, когда торговец ослабит бдительность и можно будет поговорить с этой девочкой ждала с нетерпением.

После захода солнца к мухам добавился прочий гнус и клопы. Дороти чесалась так, что вскоре ей пришлось выковыривать подсохшую кровь из-под ногтей, но надо было терпеть.

- Ну и не повезло ж тебе, сестра! – усмехнулась Бриджит, кидая Дороти ломоть хлеба.
- Орки страшные. Не хочу к ним.
- Все рабовладельцы страшные. Я вот гладиатор. Мне относительно фортануло. Кормят досыта, живу я с другими гладиаторами. Но ты с таким миленьким личиком в гладиаторы не попадешь, да и такая жизнь – паршивая. Лучше сдохнуть в канаве, зато свободным человеком. Поможешь сбежать – сдохнешь как человек, а не орочьей подстилкой. По рукам?

Бриджит поручила Дороти умыкнуть какой-нибудь приличный кусок проволоки и надежно спрятать, пока Бриджит не спросит.

Дороти не плохо умела красть у взрослых. Старшие часто втягивали малышей в свои авантюры, и Дороти в этом знатно преуспела по меркам деревенской шпаны. К тому же, речь не шла о чем-то ценном, а о куске проволоки с ладонь ребенка. На третий день кочевания по деревенским рынкам Дороти приметила такой, подобрала как представился случай и спрятала в спутавшихся волосах.

Трудно было определить, что больше мешало в ту ночь заснуть: укусы клопов, конец проволоки, врезавшийся в кожу где-то за ухом, или беспокойство в предвкушении предстоящего побега.

Дороти идет вперед по дороге

Утром Дороти осознала еще одну большую проблему. Она совершенно не знала, где находится и куда придет, если пойдет по дороге. А что она будет делать, если дорога закончится?

Но выбора у Дороти все равно не было, и она пошла по дороге, ища что-нибудь съестное. Она знала, что незнакомые ягоды есть нельзя – они могут быть ядовитыми, а для знакомых еще не пришел сезон. Так что из еды был речной лук и редкие цветы шиповника. Один раз попалась лиственница с нежными иголочками, они показались настоящим лакомством.

Ночью Дороти проснулась от галдежа и музыки, будто бы неподалеку был какой-то праздник. Она высунулась из ямки, в которой соорудила ночлег и сразу поняла, что происходит, хоть и ни разу раньше не видела.

Процессия Королевы Фей. Дороти читала про них в книжках.

Впереди шли менестрели, знаменосцы и барабанщики, восемь фей несли трон, украшенный цветами, на котором восседала Королева Фей, а за ними шли придворные, по бокам кружили феи с фонарями и феи, осыпавшие процессию цветами.
Если это добрые феи, то они могут выполнить три просьбы. А вот если злые, то утащат и съедят заживо. Дороти не знала, что значит «заживо», но это наверняка очень неприятно. Тем более что в книгах не написано, как отличить добрых фей от злых.

Дороти была голодна и напугана, но глупой ее назвать было сложно. У людей, шедших по дороге просить помощи было нельзя однозначно, а вот помогут ли феи – вопрос удачи. Девочка решила рискнуть.

- Выше Величество! – Дороти выскочила из ямы. С нее падали лисья и цветы, должно быть королеве фей зрелище показалось забавным, процессия остановилась.
Они были чудо какими забавными, маленькими, словно игрушки.

- Это дитя! Человеческое дитя! Заберем с собой! – перешептывались феи.

«Все-таки злые» - подумала про себя Дороти. Но бежать было поздно.

- Что тебе дитя? – спросила Королева.
- Помогите, пожалуйста! – промяукала Дороти, дрожа от страха – мне нечего есть, и я потерялась.
- Дитя, если ты пожелаешь пойти с нами, я дам тебе кров и лучшую еду. Ты будешь спать на парчовых простынях и есть вдоволь еду, которой позавидовали бы принцессы!

Это определенно злые феи.

- Нет! Нет! Нет! Я просто хочу найти своего папу! Он охотник на монстров! Отпустите! Не ешьте меня!
Фея рассмеялась.
- Раз ты не хочешь идти со мной, то я дам тебе три подарка.
- Не надо мне подарков! Просто не ешьте меня! – прокричала Дороти.

Фея рассмеялась еще громче, и вся процессия исчезла. Последняя оставшаяся фея посмотрела на Дороти глазами-агатами.

- Ты встретишься с отцом. Но ты заинтересовала Сказочника, будь осторожна. Никому не верь. Помни: ты должна найти отца. И тогда, Сказка приведет тебя к нему.

Когда и эта фея исчезла, Дороти увидела на дороге три сверкающих камушка.

Она сама не знала, зачем подобрала их, и будет ли от них какая-нибудь польза.

Первый камушек, был как будто застывший язычок пламени, когда Дороти до него дотронулась, по всему ее телу разлилось приятное тепло.
Второй камушек был белый и светился слабо, когда Дороти стала его рассматривать, он исчез, но она все еще ощущала, что держит его в руках. Неужели камушек делает ее невидимкой? Дороти хотелось бы это проверить, но она боялась.

Зачем нужен третий камушек, холодный, словно сталь, она не поняла, как не вертела его в руках. Но и выбросить она его не могла.

Пока она рассматривала камушки, из кустов выпрыгнул заяц и сильно напугал Дороти. Видимо и сам заяц сильно напугался, замер на мгновение, а потом уронил узелок, который держал в зубах, и в один прыжок снова скрылся в кустах.

- Господин Заяц! Вы уронили! – прокричала Дороти, но ушастого и след простыл.

Дороти подняла узелок, и увидела на нем записку: «Для Дороти. Ты говорила, что хочешь есть, а три подарка я тебе уже дала. Будем считать, это извинение за то, что мы тебя напугали».

Дороти открыла узелок, а там была бутылочка с теплым молоком, кусок мясного пирога и яблочный кекс. Девочка была на столько голодная, что сразу все съела, и ей показалось, что она никогда ничего вкуснее не ела.

Поев, она поблагодарила Королеву Фей и снова забралась в траву чтобы поспать.

Утром она проснулась уставшая, но надо было продолжать идти. Тем более, раз феи сказали, что она сможет найти отца. Даже если он негодяй, теперь, с подарками фей она сможет убежать.
Она вытащила камушки из кармана. Днем, только если присмотреться можно было различить в круглых серых камнях искорки магии фей.
Она снова убрала их в карман и продолжила идти.
К обеду, голод стал снова невыносимым. Она проходила мимо какого-то села, и даже подумала, не попытаться ли что-нибудь умыкнуть, но увидела, как мальчишки ловят рыбу. И ей пришла в голову спасительная мысль. Ведь она тоже может поймать рыбу, пусть и совсем мелкую.

А если начнет воровать и попадется, тогда за ней погонятся и точно поймают, и продадут, и никакие подарки фей ей не помогут.

Отойдя от села она нашла запруду и принялась ловить рыбу. Ей удалось поймать мелкого сома, которым вполне можно было наесться, и даже выкинуть его на берег, прежде чем он вывернулся из ее рук. Но она совершенно не знала, как его приготовить. Когда она со старшими ребятами ходила на речку, мелочь, которую они наловили насаживали на лучину и жарили над костром, но как добыть огонь, когда под руой ничего нет?

И вот сидела Дороти перед этой рыбой, голодная, а приготовить ее не могла. И ей стало так горько и обидно, что она даже заплакала. Рыба билась об ил, беззвучно открывая рот, а Дороти плакала.
Она уже думала отпустить рыбу обратно, но вспомнила про камни фей. Ну, попробовать надо. Дороти собрала сухих веток, и на мокром иле соорудила из них костерок, а сверху положила на них теплый камень.

- Пожалуйста, сделайте так чтобы появился огонек! – попросила Дороти.