В поисках утраченного счастья

ГЛАВА 1

Катя стояла в пробке, мысленно проклиная все вокруг. За последние полчаса она проехала всего метров сто, что ее ужасно злило. Почему? Причина была проста: она очень опаздывала. А опаздывать Катя терпеть не могла, особенно зная, что ее ждет гневная тирада от учительницы ее дочери.

В последнее время опоздания стали ее постоянными спутниками. Катя считала, что это потому, что она в семье была и швец, и жнец, и много кто еще. Забрать дочь из школы и отвезти на всевозможные кружки и занятия? Катя. Приготовить завтрак, обед, ужин и другие приемы пищи? Снова Катя. Организовать семейный досуг или отпуск? Разумеется, Екатерина. И это при том, что она еще и работает. Катя все чаще чувствовала себя матерью-одиночкой, хотя у Маши и был отец, который, между прочим, все еще приходился ей мужем.

Катя и Игорь были в браке почти десять лет. Они воспитывали очаровательную семилетнюю дочь Машу. Но в последнее время в их отношениях царил разлад. Это «в последнее время» длилось уже года три. Катя с трудом выносила мужа, и он отвечал ей тем же. Дело неумолимо шло к разводу, и Катя это прекрасно понимала.

Что послужило началом конца? Три года назад Игоря повысили. Тогда Катя радовалась за него, надеясь, что это пойдет на пользу их семье. Но вместо этого Игорь просто отдалился. Он стал работать вдвое больше, переложив практически все заботы о доме и дочери на жену. И ей было невыносимо тяжело.

Катя тяжело вздохнула. Она вспомнила их знакомство еще в студенческие годы. Игорь был таким внимательным, заботливым и, главное, всегда находил для нее время. Они гуляли по ночному городу, мечтали о будущем, строили планы. И спустя всего полгода поженились по большой любви. А что сейчас? Сейчас между ними выросла стена, разрушить которую казалось чем-то невозможным.

Она посмотрела в зеркало заднего вида. Уставшее лицо, потухший взгляд. «Когда я успела превратиться в это?» – подумала Катя. Она чувствовала себя выжатым лимоном. И самое обидное, что Игорь, казалось, этого даже не замечал.

Пробка, наконец, тронулась. Катя нажала на газ, стараясь не думать о предстоящем разговоре с Елизаветой Петровной, учительницей дочери, а затем тряхнула головой, отгоняя мысли о надвигающемся разводе.

Вскоре Катя вырвалась из плена пробки. Школа была совсем близко. Она припарковалась, заглушила мотор и несколько секунд сидела неподвижно, собираясь с духом.

Катя вышла из машины и быстрым шагом направилась к зданию школы. В коридоре было тихо и почти пусто. Она понимала, что большинство детей уже забрали. Впереди Катя увидела Машу, сидящую на скамейке возле своего класса. Дочка выглядела расстроенной.

– Машенька, привет! – Катя присела рядом с дочерью и крепко обняла ее.

– Мама, ты опять опоздала, – тихо сказала Маша, уткнувшись в плечо матери.

– Прости, солнышко. Пятница, пробка была просто ужасная. Елизавета Петровна очень ругалась?

Маша кивнула.

– Она сказала, что ты безответственная и не заботишься обо мне.

Сердце Кати сжалось от боли и стыда. Она посмотрела на дверь кабинета и глубоко вздохнула.

– Пойдем, милая, – сказала она, взяв Машу за руку.

Елизавета Петровна встретила их суровым взглядом.

– Екатерина Александровна, вы стали очень часто опаздывать, и это недопустимо! – грозно вещала учительница, поправляя очки.

Катя не стала оправдываться. Она просто смотрела в глаза учительнице и ждала, пока та закончит свою тираду.

А что, собственно, она могла сделать? Катя заканчивала работу в пять, и сразу летела забирать дочь. Но иногда случались такие дни, как сегодня. То пробки, то на работе задержат. Кате не у кого было просить помощи. Ее родители и родители Игоря жили в другом городе, а сам Игорь работал до семи, так что забирать Машу из школы было обязанностью Кати, с которой она не очень-то справлялась.

Когда Елизавета Петровна, наконец, закончила, Катя постаралась сохранить спокойствие в голосе:

– Елизавета Петровна, я понимаю вашу тревогу. И, конечно, прошу прощения за опоздания. Но я хочу, чтобы вы знали: Маша – самое дорогое, что у меня есть, и я делаю все, чтобы она была счастлива. Я стараюсь уделять ей как можно больше времени, хотя это и непросто.

Елизавета Петровна, казалось, немного смягчилась.

– Я вижу, Екатерина Александровна, что вы стараетесь. Но Машу нужно вовремя забирать из школы. Подумайте, как это можно организовать.

– Я обязательно подумаю, – ответила Катя. – Спасибо за ваше внимание к Маше. И еще раз простите за опоздание.

Елизавета Петровна кивнула, и они вышли из кабинета. Маша крепко сжимала руку мамы.

Выйдя из школы, Катя почувствовала себя еще более опустошенной. Слова учительницы, сказанные, несомненно, с добрыми намерениями, лишь подчеркнули ее собственное ощущение несостоятельности. Она словно барахталась, пытаясь угнаться за всем: быть идеальной матерью, хорошей женой, ценным сотрудником. А в итоге она просто Катя – уставшая, измученная женщина, тонущая в рутине и мелких проблемах.

Они молча шли к машине. Маша, чувствуя мамино настроение, не задавала вопросов. Катя открыла дверь и помогла дочери забраться внутрь. Сама села за руль и, прежде чем завести мотор, закрыла глаза и сделала глубокий вдох, словно собираясь с силами.