В поиске дна печали

Пролог

Впервые за восемнадцать лет я получила пощёчину.
От своего родного отца.

Тогда я не понимала — за что. Почему любимый, уважаемый, идеализированный мною человек вдруг позволил себе ударить меня. Но со временем я поняла одну вещь:
я никогда не сдамся. Никогда не сломаюсь. Я лучше сто раз упаду на глазах у них — но встану.

Хотя... реальность оказалась не такой, как я её представляла.

В тот период в моей жизни уже был он — Ричард. До предела милый, застенчивый, с тихой улыбкой и тёплым взглядом. Он не был идеальным. Он был настоящим. Такими парнями я всегда восхищалась — без пафоса, без масок. Мы встречались уже год. Я скрывала наши отношения от родителей. Вы спросите: зачем? Что такого в этом человеке, чтобы семья могла быть против?

А он просто не был «одним из них».
Не был холодным, самовлюблённым, надменным. Он не кичился деньгами, не считал людей ниже себя.
Иногда я сама сомневалась, действительно ли я их дочь. Семья Фостер всегда была окружена роскошью, высокими стандартами и пустыми разговорами о деньгах.

Я — белая ворона среди золота и глянца.

Ричард не был бедным. Он работал юристом, получая, правда, в четыре раза меньше, чем мои родители. У него была крошечная квартира с потёртым полом, бледными стенами и слегка скрипящей мебелью. Но именно там я чувствовала себя… дома. Там, в его объятиях, в его бережных, ласковых прикосновениях, я забывала обо всём. Именно в его руках я по-настоящему жила. Именно с ним я влюблялась в этот мир заново — каждый день.

А дома...
Всё было другим.
Всё сводилось к одному: деньги.

Родственники только и делали, что соревновались, кто больше заработал, у кого сумка дороже, кто кого публично опозорил на светском приёме. Мама следила за всем этим, словно генеральный директор имиджа нашей семьи. Я, мой брат, моя младшая сестра — мы были проектами, которые нельзя испортить. Идеальными куклами на витрине.

Я устала. Устала от этой бесконечной игры, от лживых улыбок, от правил, написанных не мной. От потребности соответствовать.

Ведь я — дочь Джорджа Фостера, главы «X.FosteR». Я должна быть безупречной. Я должна держать спину прямо, смотреть уверенно, улыбаться мягко, но не слишком. Эти правила я знала лучше, чем знала себя.

Только вот… кто я, если не дочь Джорджа Фостера?

Я пыталась выяснить это. Я уважала его. Я училась у него. Я брала пример с его силы, с его воли, с его харизмы. Он был для меня всем.
До того дня.

До того самого дня, который я помню до мелочей, будто кадры из медленного фильма.

— Адалина, нам нужно с тобой поговорить, — голос отца звучал глухо и натянуто.

— Как ты могла, дочь?.. — всхлипнула мама, глядя на меня так, будто я совершила смертельный грех. Будто я кого-то убила. Эта сцена была самым страшным в моей жизни. Никогда раньше я не чувствовала такой… вины без вины.

— Что я сделала опять не так? — не выдержала я. Голос дрогнул.

— Ты... ты, — начал отец, приближаясь. Его глаза были холодны, будто стекло. В них не было ни капли тепла — только презрение. Те слова, которые он произнёс тогда, вонзились в меня, как лезвие.

— У меня больше нет дочери по имени Адалина, — прошептал он. И это было не разочарование — это была ненависть.

— Папа... — заплакала я, умоляюще глядя на него. — Пожалуйста… не делай этого…

— Ты опозорила нас, — сказала мама и с грохотом разбила вазу. Стекло разлетелось по полу, как мои надежды. — Почему ты так с нами поступила?!

Я не знаю, откуда во мне тогда взялась та решительность. Но именно за неё я зацепилась.
За неё я держалась.

— Я люблю его, — сказала я. И в этот момент, не успев даже пошевелиться, я получила удар.

Отец.
С размаху. По щеке.

Я отлетела к стене. Всё в голове помутнело. В ушах зазвенело. Мир на секунду остановился.

И нет — он не извинился. Вы думаете, что он мог?
Вы не знаете моего отца. Он — тиран, которому деньги заменили сердце.

Мне было до боли смешно. И одновременно — страшно. Я чувствовала себя униженной, раздавленной, как треснувший фарфор.

— Папа! — закричала Сильвия, моя младшая сестра. — Что ты наделал?! — она вбежала ко мне, обняла. Её руки дрожали. — Это твоя дочь! Родная! Ты не можешь так…

— Сильвия! Прочь! Или ты хочешь разделить с ней судьбу? Живо в свою комнату! — взревел отец.

— Папа, успокойся, — попытался вмешаться Эрик, мой брат. — Ну полюбила… вышла замуж… не так, как ты хотел, но...

— Нет, Эрик, — прошептала я. — Не надо. Папа всё сказал.

Я медленно поднялась. Мир поплыл, но я удержалась.
— Я люблю его. И это не изменится. Мне плевать, кто что думает. Я не позорила вас. Никогда. Я старалась быть лучшей для вас. Для семьи. Но устала. Вы — бездушные. Вы — не родители. Вы… просто роботы.

Я осмотрела всех: мать, отца, брата, сестру.
— Я предупреждала. Если вы попытаетесь выдать меня замуж за нелюбимого ради акций и договоров… Я уйду.

— Мы хотели лучшего! — крикнула мать. — Он из достойной семьи! Богат! А ты?.. Ты вышла за… простолюдина!

— Мне ничего не нужно от вас. Только любовь. Настоящую.

Вчера мы с Ричардом поженились. ЗАГС. Обручальные кольца. Всё по-настоящему.
Отец посмотрел на мою руку. Заметил кольцо. Потом — в мои глаза.

Я надеялась, что мы поговорим. Что всё ещё можно исправить. Но...

— Вы не сможете меня разлучить с ним, — сказала я.

— Пошла вон, — прошептал он.

— Что?.. — еле слышно переспросила я.

Эрик замер. Сильвия — расплакалась.
Мама смотрела на меня, как на падшую. Как на грязь.

— У меня больше нет дочери, — холодно бросил отец и ушёл в свою комнату. И, не оборачиваясь: — В этом доме нет места для чужаков.

Глава 1

Пять лет спустя

Сквозь сон я услышала плач. Он был тихим, но пронзительным — таким, от которого сердце сразу сжимается. Я резко села на постели, чувствуя, как холод пробежал по коже. Это был Томас. Он плакал.

Я встала и поспешила в гостиную. Там, на фоне приглушенного утреннего света, я увидела Камиллу — она тихо шептала что-то, раскачивая Томаса на руках, словно пытаясь не только успокоить его, но и себя.

— Что случилось? — спросила я, едва справляясь с тревогой в голосе.

— Он игрался, захотел слезть с дивана и сразу же упал, — проговорила Камилла быстро, чуть сбивчиво.

Томас, с заплаканными глазами и дрожащими губами, посмотрел на меня и потянул ручки.

— Ма-ма… — всхлипнул он.

— Тише, Томас… — я прижала его к себе, ощущая, как его маленькое тело дрожит в объятиях. — Ничего не болит? — спросила я, отстранившись, чтобы посмотреть ему в глаза.

Он уверенно покачал головой, хотя в уголках глаз ещё блестели слёзы. Томас не любит показывать, что ему больно. Весь в мать. Что тут скажешь.

— Не болит, — пробурчал он, пряча лицо у меня на плече.

Камилла с облегчением улыбнулась и проговорила:

— У тебя ведь сегодня собеседование?

— Да… — кивнула я, выдохнув. — Волнуюсь ужасно.

Мы вместе с Томасом прошли на кухню. Я усадила его за стол, поставив перед ним миску с уже готовой овсянкой.

— Кушай, милый, — сказала я и отправилась в ванную. Сегодня мне нужно было выглядеть на все сто.

— Не хотю-ю, — вдруг раздался капризный голос Томаса за спиной.

— А ну-ка, ешь! — услышала я голос Камиллы. — А то ночью бабайка придет и утащит маму с собой.

— Неть! — крикнул Томас испуганно.

Дальше я уже не слышала их разговор. Но знала точно — Камилла его уговорит.

Камилла — мама Ричарда. Женщина с добрым сердцем и тихой, почти незаметной заботой. Она стала для меня поддержкой, когда всё в моей жизни перевернулось. Помогает растить Томаса — этого удивительного мальчика, который с каждым днем становится всё больше похож на меня.

Когда я ушла из родительского дома, мы с Ричардом начали новую жизнь. Вначале всё было сказочно. Мы были как на облаках — влюблённые, наивные и уверенные, что справимся со всем.

А потом… Я забеременела. Мы были счастливы — даже безумно. Но на пятом месяце я начала замечать в нём перемены. Холодность, отстранённость… И однажды увидела его с другой. Живот у меня был уже заметный, и всё, что я могла — это уйти. Тихо, без скандалов.

Я не знала, что делать. От отчаяния я позвонила бабушке — маминой маме. Она жила в Лос-Анджелесе и была единственной из родни, кто поддерживал меня. Бабушка всегда отличалась от остальных: несмотря на состояние, она не потеряла человечности. Её лицо не знало маски лицемерия.

Я подала на развод.

Камилла переживала. Её муж умер всего полгода назад, и она не хотела терять нас. Но я уже всё решила. Ричард без споров подписал бумаги — он хотел только одного: видеть своего сына.

Может, я поступила жестоко. Но по-другому было нельзя. Я отдала ему всё своё сердце, а когда оказалась слабой, не могла быть "удобной", он ушёл. Просто заменил меня.

А потом — страшная новость.
Ричарда нашли мёртвым в море.

Через два дня были похороны. Я до сих пор чувствую тот день, как ледяной ветер — он пронизывал до костей. Над кладбищем висел серый, плотный дождь. Мы пробирались по раскисшей глине, каждый шаг будто тянул назад.

Я помню эту плиту, как будто вижу её каждый день.

Ричард Льюис
12.03.1991 — 06.06.2018
Любящий сын, муж и отец.

Сумасшедший, добродушный и абсолютно непонятный.
Белозубая улыбка и искренний смех, от которого трескались даже самые чёрствые сердца.

Таким был Ричард.

Слёзы не шли. Зато сердце щемило за Камиллу — женщину, которая одновременно потеряла и мужа, и сына. Я не стала разлучать её с внуком — ведь мы с Томасом были для неё теперь единственной семьёй.

Возможно, я действительно любила Ричарда. Но понимала: любить его было и опасно, и безрассудно. В те дни я ещё не осознавала, почему влюбилась. Что могло требоваться от восемнадцатилетней девочки, которая почти ничего не понимала в жизни?

Наверное, я хотела доказать родителям — я не буду им потакать.

Был момент, когда можно было сделать последний шаг навстречу. Но всё прошло. И я верила, что привычный ход жизни поможет мне пережить этот тяжелый период и даст надежду на лучшее.

Да, надежда была. Во мне зарождалась новая жизнь. И я поняла: тому ещё не родившемуся ребёнку я отдам всё, на что способна мать. Я не хочу быть похожей на свою мать — которая лишь контролировала и ограничивала меня.

Со временем Камилла согласилась переехать с нами в Лос-Анджелес. Можно сказать, что вместе мы начали новую жизнь.

Приняв душ и быстро переодевшись, я вышла из ванной и увидела Камиллу, которая переодевала Томаса.

— Мы, наверное, сходим за покупками, а там посмотрим — может, в парк, — улыбаясь, сказала она.

— Да, бабушка сказала, что мы будем кушать вот такое большое белое облако, — с воодушевлением объяснял Томас, размахивая руками, показывая, насколько огромным оно было. Я тихо улыбнулась, представляя, что ребёнок имел в виду.

— Томас, это не облако, а вата, — засмеялась Камилла.

Мальчик надул губы, взволнованно заерзал и возразил, глядя на нас снизу вверх: — Это облако!

— Ладно, — сказала я, надевая пиджак, — я тогда пошла. Кажется, опаздываю на очередное собеседование.

— Мама! — воскликнул Томас, встревоженно добавив: — Я буду скучать!

Он крепко меня обнял.

Боже, как же он умён и одновременно сладок. С ранних лет Томас отличался от других — никогда не плакал, когда я уходила. Видимо, это заслуга Камиллы.

Попрощавшись с ними, я почувствовала облегчение — я была благодарна, что Камилла рядом. Не знаю, что бы я делала без неё.

Глава 2

Я будто перестала дышать. Гарри, усмехаясь в сотый раз, произнёс:

— Мистер Бейкер, я решил, что Кэролайн будет работать у вас, а мне нужен ассистент, поэтому я и провожу собеседование.

Мистер Бейкер удивлённо посмотрел на Кэролайн, и я сразу поняла почему. Девушка смотрела на него влюблёнными глазами, а он будто этого не замечал. Мужчина выглядел моложе своего возраста для директора, и то же самое можно сказать про Гарри Стайлса. Если здесь работают одни красавцы — это работа мечты.

Пожалуй, даже слепой заметил бы, как Кэролайн на него смотрит. А глядя на моего будущего начальника, я поняла, что он это знает. Или мне кажется? Может, я просто слишком много себе вообразила.

Наверное, Кэролайн попросила уйти к мистеру Бейкеру, и мистер Стайлс просто не мог отказать.

Мистер Бейкер мельком взглянул на меня и сказал:

— Ну что ж, решили. Мисс Джонс? — обратился он к Кэролайн. — Жду вас в своём кабинете.

Кэролайн закусила губу, и я, чтобы скорее уйти от неловкости, сказала:

— Тогда я пойду, мистер Стайлс.

— Ровно в восемь, не опаздывайте, — криво улыбнулся он, глядя на меня. Протянул руку и изучающе осмотрел меня. Его зелёные глаза гипнотизировали, взгляд скользнул чуть ниже груди, вызывая неконтролируемые мурашки по коже. Щёки пылали огнём. Неловче момента и представить трудно. Я протянула руку.

— Надеюсь, я не пожалею, что взял вас на работу, и вы меня не разочаруете.

Я кивнула. Не стала говорить, что я трудоголик до мозга костей, потому что хвалить себя — последнее, что мне нравится. Наверное, это от мамы, она всегда так делала, выставляя меня напоказ, говоря, что однажды я займусь местом отца. Почему именно я? Ведь есть сын, на которого отец мог положиться.

Мой брат был совсем другим. Он не хотел работать в компании отца — его тянуло к пению, и голос у него был прекрасный. Отец был разочарован им, но не так сильно, как во мне. Я — позор семьи.

Остались только я и Сильвия. Сестра ещё училась в школе, и я не знала, кем она хочет стать. Последний год мы почти не общались — в основном я общалась с бабушкой, которая иногда приходила в гости.

Так осталась я — та, кто должна была занять место отца. Я училась, и интересовалась делами компании, работала там после школы. Поэтому у меня был хоть какой-то опыт.

Попрощавшись, я зашла в лифт. Внезапно перед глазами всплыли воспоминания далёких лет, которые я уже пыталась забыть. Мне стало тяжело контролировать себя, и я упёрлась в стену лифта, чтобы не упасть.

Когда мне было семнадцать, родители сказали, что меня выдадут замуж за человека, которого выбрали они. Мне было всего семнадцать, и я не понимала, зачем это нужно. Позже, когда я начала встречаться с Ричардом, я узнала правду. Отец заключил сделку с другой компанией, и чтобы сохранить сотрудничество, меня решили выдать замуж за сына директора другой фирмы. Условия этой сделки меня потрясли — отец продал меня, как товар, за какие-то акции.

Рассказав обо всём Ричарду, мы решили тайно от всех пойти в ЗАГС и заключить брак. Тогда я была по-настоящему счастлива.

Двери лифта открылись, и я выскочила, словно ошпаренная. Блондинка у ресепшн — имя которой я так и не узнала — странно взглянула в мою сторону, но мне уже было всё равно. Я перестала обращать внимание на взгляды окружающих.

Позвонив Камилле, я узнала, что они до сих пор в парке. Не дожидаясь их, я поехала домой.

***

— Адалина, дочка, я рада, что ты нашла работу, но… — начала бабушка, и я решила не спорить с ней. Мне не хотелось рассказывать, что я не хочу работать в её компании. Она владеет несколькими салонами красоты, которые после её смерти перейдут мне, Сильвии и Эрику. Но я не могла думать об этом сейчас — ведь только она поддерживает меня в этом мире.
— Я уже устала говорить тебе, что компанию я передам тебе, и ты будешь управлять ею, — твердо сказала бабушка.

Вайолет Фостер — элегантная женщина, несмотря на годы, проведённые в бедности, как и мой отец.

— Почему, бабушка? — возразила я. — Ты говоришь так же, как и папа. Я просила тебя дать мне всего лишь маленькую квартиру, а ты купила большую в центре и ещё машину. И хочешь, чтобы я управляла твоей компанией?

— Ты сама этого не замечаешь, Лина, — ответила бабушка, сделав глоток зелёного чая. — В тебе есть лидерские качества.

— Пожалуйста, бабушка, я приехала сюда не ради этого. Я хочу добиться всего сама, своими силами, а не чужими.

Наконец бабушка замолчала. Она продолжила рассказывать о моих родителях, но мне это было неинтересно.

В этот момент открылась дверь кухни, и я вздрогнула от детского плача. Обернувшись, увидела Томаса — весь красный, опухший, и моё сердце сжалось от боли.

— МАМА! — закричал он, бросаясь ко мне.

— Томас, тише, — шепнула я, обнимая сына. — Что случилось? Почему ты плачешь?

— Познакомился с детьми, — начала Камилла, запинаясь, — увидел, что у них есть отец, — продолжила она, — и начал кричать во весь двор, почему у него нет папы.

— Мама, а где мой папа? — спросил Томас, сидя у меня на коленях.

От этого вопроса я вздрогнула. Я ещё не была готова рассказать ему правду о том, что его отец умер. Это могло травмировать маленького ребёнка.

Поэтому я соврала:

— Томас, детка, — начала я мягко, — твой папа очень далеко. По разным причинам он сейчас не может приехать. Но он тебя любит и очень скучает.

Камилла еле сдерживала слёзы — она тоже скучала по мужу и сыну.

— Если бы он меня любил, он бы нас не оставил, — с обидой сказал Томас, встал с моих колен, надул губы и ушёл в свою комнату. Такое случалось всё чаще.

Бабушка и Камилла одновременно вздохнули.

— Лучше будет, если ты расскажешь ему правду, — тихо сказала бабушка.

— Знаю, — ответила я, глядя на дверь, за которой заперся мой сын. — Но не сейчас.

***

Когда бабушка ушла, мы с Камиллой разошлись по своим комнатам. Я заглянула в Томасову комнату и увидела, что он уже мирно спит в своей постели. Легла рядом, и через темноту мне казались знакомыми его черты — лицо Ричарда словно смотрело на меня из сна. Глубоко вздохнув, я попыталась закрыть глаза и уснуть, но сон упрямо не шел.

Глава 3

Первый рабочий день выдался совсем не таким, как я ожидала. После совещания, на котором обсуждали новый проект, мистер Стайлс внезапно покинул компанию, оставив мне на разгребание целую гору документов. Я погрузилась в работу, стараясь не думать о том, что впереди еще долгие часы.

Время от времени заглядывала Кэролайн, с улыбкой спрашивая, не померла ли я еще от этих бумаг. Оказалось, что с этим сталкиваются все новенькие — значит, я не исключение.

Ближе к трем часам Стайлс появился снова — но не один. С ним шла высокая блондинка, прилипшая к нему как будто намертво.

Мы с Кэролайн стояли у кофеварки, пытаясь взбодриться чашкой горячего кофе. И тут мимо нас прошли мистер Стайлс и его спутница — девушка, прямо скажем, легкого поведения. Теперь стало ясно, какие у него “важные дела”. Она осматривала офис с явным презрением, будто работать здесь — унижение. В короткой юбке, с глубоко расстегнутой рубашкой и на каблуках, делающих её ноги бесконечно длинными, она выглядела так, что у меня невольно захватило дух. Рядом стоящая Кэролайн вздохнула так же глубоко, как и я.

И тут мистер Стайлс на миг взглянул на меня и сухо произнес:

— Мисс Адалина, в мой кабинет.

Грубый тон заставил меня вздрогнуть. Господи, дай мне сил, — подумала я. Когда он и девушка вошли в кабинет, Кэролайн только кивнула мне понимающе, словно уже сталкивалась с подобным. Никто из коллег до этого не предупреждал, что бывают такие ситуации.

Войдя в кабинет, я увидела, что девушка уже не прилипала к нему — она беззаботно сидела на диване, изучая свои ногти. Не могу понять, что там было такого интересного.

— Да, мистер Стайлс? — спросила я.

— Запиши, — коротко сказал он, не отрываясь от документов. Увидев, что у меня нет блокнота, он усмехнулся.

— Запомню, — ответила я, хотя понимала, что запоминать придется все очень быстро.

Его взгляд, полный злых искорок, молча подтвердил — он не привык к забывчивости.

Мистер Стайлс изменил своё расписание и вписал новое событие, которое меня немного встревожило.

— Мисс Адалина, — спокойно начал он, — в эту пятницу будет праздник в честь 20-летия компании «X.Foster». Без моего ассистента я не смогу пойти, так что вы обязательно должны присутствовать, — взгляд Гарри снова упал на меня. Я застыла, словно в ступоре.
— Сама компания находится в Сан-Франциско, но решили устроить праздник здесь, — добавил он, а я уже почти перестала слушать.

Мои родители устраивают праздник. Мой отец. Почему из всех городов выбрал именно Лос-Анджелес? Почему мне кажется, что тут замешана бабушка?

— Конечно, все расходы можете записать на меня и выбрать любое платье, — усмехнулся он. — Из знакомых пойдет Кэролайн, так что вы не будете одна.

— Спасибо, но у меня уже есть платье, — ответила я, стараясь не выдать своих сомнений.

Рядом послышалось тихое хихиканье. Взглянув на девушку, я заметила, как она оценивает мой наряд. Я проигнорировала это и вновь погрузилась в мысли.

Почему Стайлс так настаивает, чтобы все расходы легли на него? Зная себя и свою прежнюю я, могла бы потратить уйму денег. Отец всегда негодовал по этому поводу, но никогда не ругал меня — ведь я была его любимой дочерью. Но это было давно.

Мне не нужны деньги — я всегда была в достатке, благодаря бабушке. Но ловлю себя на мысли, что Гарри, возможно, думает иначе. Я усмехнулась — пусть думает что угодно.

— Что-то ещё, мистер Стайлс? — спросила я, стараясь не выдавать своего интереса.

— Нет, ты свободна, — коротко ответил он.

Когда я уже почти выходила, услышала, как его девушка шепчет рядом:

— Боже, мне кажется, у неё будет самое отстойное платье.

— Хлоя, заткнись, — прорычал Стайлс.

Услышав резкий тон босса, я невольно улыбнулась. Уже выходя из кабинета, подумала про себя: неплохо бы действительно сходить на шоппинг.

***

Когда часы показали шесть, я вышла из офиса. Ноги гудели, словно прошла марафон, но внутри теплилась гордость — я наконец-то нашла работу, пусть и не идеальную.

Пока ждала машину, возле меня остановился черный Range Rover. Окно опустилось, и пронзительные зелёные глаза уставились прямо на меня. В растерянности я стояла, не зная, куда себя деть.

— Вас подвезти? — улыбнулся он, и настроение у моего босса, похоже, резко изменилось.

— Нет, спасибо, — ответила я, улыбнувшись. Отказ, похоже, его не обрадовал — улыбка исчезла в мгновение.

И тут я заметила свою машину.

— До завтра, мистер Стайлс, — сказала я, сдерживая улыбку.

— Мисс Адалина?

Я обернулась, взглянув на него с вопросом.

— Я люблю чай, — произнёс он загадочно, и уехал.

Почему-то мне показалось, что он хотел сказать нечто совсем другое.

Гарри Стайлс — настоящая загадка и одновременно та ещё заноза.

Сев в машину, я наконец поехала домой.

***

— Мама, я сегодня играл с девочкой, — радостно рассказывал Томас, сидя у меня на коленях.

— И что ещё ты делал?

Томас задумался, словно вспоминал.

— Вспомнил! — воскликнул он. — Мы ходили к бабушке, там были какие-то дядя и тётя.

Я посмотрела на сына. Дядя и тётя? Что это значит?

Господи, только не говорите, что это были…

— Это твои родители, — раздался знакомый голос сзади, и по спине пробежали мурашки.

Я простонала.

Томас вскочил и побежал к своим игрушкам, а я посмотрела на Камиллу.

— Серьёзно? Меня не было всего один день, а ты отвела Томаса к моим родителям?

— Они хотели увидеть внука, Адалина. Я не могла отказать бабушке.

— О, значит, вы всё это время скрывали от меня, что они здесь? — я усмехнулась. — А я уже и так знала — куда не пойдёшь на работу, они везде.

— Послушай, — начала Камилла, — прошло много времени, но, мне кажется, они жалеют.

— Не говори того, чего не знаешь, Камилла, — ответила я холодно.

Она растерялась, но стояла на своём. Зная своих родителей, я понимала: они никогда не пожалеют о содеянном. Особенно мать — она скорее скажет, что дочь опозорила их, чем признает сожаление.

Глава 4

— Ты дочь Джорджа Фостера? — спросил мой босс, стоя слишком близко. Его зелёные глаза внимательно смотрели на меня, будто ждали, что я совру. А я именно этого и хотела — соврать.

— Нет, — коротко ответила я. К моему удивлению, мистер Стайлс отступил назад и кивнул.

И всё? Ни «Я тебе не верю», ни «Я всё знаю»?

Обычно мужчины не любят, когда им нагло врут в лицо, и всегда пытаются узнать правду через кого-то. Но не мой босс. Ему, похоже, было всё равно. Тогда зачем вообще спрашивать?

— Я принес вам документы, — сказал он, и на его лице появилась знакомая ухмылка. — Снова.

Так и хотелось стереть с его лица эту наглую улыбку. Уф...

Мистер Стайлс вышел, и как только дверь полностью закрылась, я поняла, что не дышала. Кажется, я начинаю сходить с ума.

После работы я сразу поехала домой. Камилла уже была готова.

— Как раз тебя ждала, — улыбнулась она, одетая в чёрное коктейльное платье с блёстками и на высоких шпильках. Макияж был такой, будто она собирается на свидание. От увиденного я просто открыла рот.

— У кого-то намечается встреча? — спросила я, и, конечно, попала в точку.

— Мама! — раздался голос Томаса из гостиной.

Я попрощалась с Камиллой, попросив потом всё рассказать. Любопытство жгло изнутри. Конечно, я радовалась за Камиллу, что она смогла отпустить прошлое, в отличие от меня. Боль, причинённая собственными родителями, проявлялась в душе каждый божий день. Но я держалась — ради Томаса, Камиллы и бабушки. Эти люди были рядом.

Пока сидела с Томасом, решила, что не хочу просто сидеть дома.

— Том, хочешь прогуляться в парке?

Хотя уже немного смеркалось, я думала, что вечерняя прогулка пойдёт нам обоим на пользу — прогонит ненужные мысли о прошлом.

Я надела спортивный костюм, так же одела Томаса. Мальчик не сводил глаз с себя в зеркало.

— Мама, я касивый? — спросил он.

— Да, ты самый очаровательный и красивый малыш на свете, — ответила я, крепко обняв сына. Томас засмеялся звонким детским смехом.

Выйдя на улицу, мы направились в ближайший парк. Том взял меня за руку и с интересом наблюдал за прохожими. Я же вдыхала свежий ночной воздух, глядя вдаль.

В парке было много детей. Томас сразу побежал к компании знакомых детей, а я осталась стоять в стороне, наблюдая, как он играет с белокурой девочкой.

Родители никогда не гуляли со мной в парках. Мама всегда была занята своими делами, а отец — погружён в работу. Я была словно одна в огромном доме. Иногда рядом была няня Джули — женщина средних лет, которая пыталась скрасить мои дни.

Когда я подросла, всё внимание досталось Эрику и Сильвии. А я осталась белой вороной. Чтобы не обращать на меня внимание, отец потакал моим капризам. Но деньги не могут загладить ту боль, которую они причинили. Они отказались от меня, и теперь, когда я уже почти забыла об этом, они снова появляются в моей жизни.

— Адалина?

На знакомый голос я резко повернула голову и увидела перед собой мистера Стайлса. Но он был не в привычном костюме — в спортивных штанах и футболке. Грудь его быстро поднималась и опускалась — явно только что бегал. Такой неожиданный вид и встреча вне работы слегка шокировали меня.

— Мистер Стайлс? — неуверенно спросила я.

Отвернувшись, чтобы скрыть покрасневшее лицо, я посмотрела на Томаса, который весело бегал с девочкой.

— Эм... вне работы можете звать меня Гарри, — улыбнулся он, и я распахнула глаза от удивления.

Гарри? Произнесла его имя про себя и поняла — сама не смогу так.

— Да, мистер Стайлс... ой, Гарри.

Как же странно называть своего босса по имени! Ещё более странно видеть его в футболке, которая открывала татуировки.

— У вас на руках татуировки? — не удержалась я и спросила.

Взору открылась большая роза на левой руке, дальше — множество маленьких тату: крест, часть корабля, какие-то надписи и, главное, русалка. Серьёзно?

Мой босс широко улыбнулся, показывая ямочки на щеках. Только тогда я заметила, как долго уставилась на него.

Коричневые шелковистые кудри обрамляли овальное лицо с ямочками на щеках, а большие зелёные глаза — одновременно мягкие и притягательные — из-под густых длинных ресниц внимательно смотрели на меня с любопытством.

— Эм... это одни из многих, — произнёс он, оглядываясь по сторонам. Из многих? Похоже, татуировок у него действительно было немало.

Я вспомнила про Томаса и убедилась, что он рядом. Но когда малыш увидел, что я не одна, с любопытством подошёл к нам.

— Мама? — позвал он, глядя на мистера Стайлса с интересом. Наверное, впервые ребёнок проявил такой интерес.

— Томас, ты закончил играть? — спросила я, не отводя взгляда от сына.

Томас подошёл и взял меня за руку.

Я посмотрела на Гарри и заметила в его глазах удивление и лёгкое недоумение.

— Гарри, это Томас. Томас, это Гарри, — познакомила я их.

Гарри, выйдя из оцепенения, подошёл ближе и наклонился, протягивая руку Томасу. От этой сцены я едва сдерживала улыбку.

— Привет, — сказал он мягко.

Томас пожал руку и улыбнулся в ответ. Мне показалось, что ему Гарри действительно понравился.

— Ты мой папа? — вдруг спросил малыш.

Я распахнула глаза от неожиданности. Боже, Томас, что ты творишь? Гарри посмотрел на меня, и я дала понять взглядом, что, конечно, он не его отец. Хотя... признаться, мне бы не помешало видеть Гарри в этой роли. Но мысли тут же унеслись куда-то в сторону.

Боже мой, о чём я только думаю? Это же мой босс.

— Нет, я не твой папа, — сказал Гарри, заметив расстройство на лице Томаса. — Зато я могу быть твоим другом.

— Другом?

— Да.

Томас засиял улыбкой. Я молчала, стараясь не разрушить этот момент. В его глазах я увидела боль — он понимал, что Гарри не его отец. Мне было тяжело признавать это, боязнь рассказать ему правду о том, что его отец мёртв, всё усложняла. Я думала, что делаю это ради него, но теперь понимала — скрывать больше нельзя.

Глава 5

Я никогда не нуждалась в деньгах. Родители словно старались засыпать меня ими, чтобы я не замечала их отсутствия. Они редко бывали дома, а по вечерам устраивали пышные приёмы — не потому что хотели провести время с семьёй, а чтобы продемонстрировать, насколько они успешны и богаты. Всё, чего я тогда хотела — спрятаться у себя в комнате и исчезнуть. Но ослушаться мать означало обречь себя на очередной скандал. Возможно, именно тогда я бессознательно пыталась привлечь к себе их внимание. Хоть какое-то.

Особенно я завидовала вниманию, которое доставалось Сильвии. Она всегда была любимицей. Даже сейчас, когда мы созваниваемся по видеосвязи, я всё больше замечаю, как она становится похожей на мать — внешне, в манере говорить, в мимике. Но она никогда не упрекала меня. Всегда поддерживала. Благодаря ей, я чувствовала, что всё же нужна хотя бы кому-то из них.

Томаса же они не хотели видеть. Ни разу. Все эти годы. Бабушка говорила, что они до сих пор не могут простить того, что произошло. И вот теперь — в преддверии юбилея — они внезапно проявили интерес к внуку. Я всегда этого ждала. Где-то глубоко внутри. Надеялась, что однажды они захотят поговорить. Обнять. Просто спросить, как я. Но, вероятно, они до сих пор держат на мне крест.

Сегодня я увижу их впервые за долгое время.

Мне так хочется, чтобы у нас была обычная семья. Без лжи, без тяжёлых воспоминаний. Именно из-за всего этого я и ушла. Сбежала. Потому что мои родители — это две красивых оболочки с каменными сердцами. Их последняя «забота» — это решение выдать меня замуж за человека, которого я даже не знала. Я тогда смотрела на мать и не понимала: как можно быть настолько равнодушной к собственной дочери? Мнение? Желания? Нет. Всё второстепенно, если на кону — акции, влияние, статус. Я сбежала. С Ричардом. Мы поженились втайне. Отец был в ярости. Я не знаю, что случилось с тем, за кого меня хотели выдать, но слышала, что его семья разорвала сделку. Месть? Возможно. Тогда я думала, что победила.

Но вскоре узнала, что Ричард мне изменяет. Любила ли я его? Наверное. Хотя сейчас понимаю — я использовала его, чтобы вырваться из клетки.

Единственное, за что я по-настоящему благодарна Ричарду, — это Томас. Мой сын. Мой смысл. И да, он всё чаще задаёт вопросы. Отец. Где он? Почему его нет? Я не знаю, как сказать ему правду. Но понимаю, что скоро придётся.

Он поймёт. Когда-нибудь.

Я стояла перед зеркалом, готовая к сегодняшнему вечеру. На мне было шелковое голубое платье в пол, облегающее талию и подчёркивающее бедра, округлившиеся во время беременности. Тогда я чувствовала себя пончиком. Теперь — восхищённые взгляды коллег. Одни удивлялись, как мне удалось так быстро прийти в форму. Другие — завидовали молча.

Последний штрих — лёгкие румяна на щеках. Я взглянула на своё отражение. Улыбнулась. Сегодня я покажу им, что больше не собираюсь быть той девочкой, которую можно гнуть под свои желания. Я уже настрадалась. Хватит упрёков, что у меня «тяжёлый характер».

Сегодня я — Адалина Фостер. И я иду не к ним, а мимо них.

Рядом послышался звук уведомления. Быстро взяв телефон, я увидела сообщение от… мистера Стайлса.

Босс:Надеюсь, ты уже готова выходить — машина ждёт тебя внизу.

Что?

Машина?

Резко подойдя к окну, я выглянула вниз — и действительно, у подъезда стояла знакомая чёрная машина. Та самая, в которой обычно ездит Стайлс.

Мысленно выдохнув, я надела каблуки. Камилла, стоявшая рядом с Томасом, не удержалась от улыбки.

— Ты покоришь не одно сердце сегодня, дорогая, — поддразнила она.

Закатив глаза, я наклонилась к Томасу, поцеловала его в макушку.

— Слушайся бабушку, ладно?

— Хо-ло-со, — надув щёки, серьёзно кивнул он. — Мама, ты касивая.

Улыбнувшись, я чмокнула его ещё раз и крепко обняла. Камиллу тоже обняла на прощание, как будто мне правда хотелось, чтобы они были рядом сегодня вечером.

— Предупреди, если не вернёшься, — подмигнула Камилла, хитро посмотрев на меня.

— Камилла! — вспыхнула я, мгновенно покраснев. Чувствовала себя семнадцатилетней, которая впервые идёт на свидание. Хотя это не свидание. Абсолютно точно — не свидание. Но щёки всё равно горели.

Спустившись на улицу, я сразу его заметила.

Мистер Стайлс облокотился о капот своей машины — в строгом, безупречно чёрном смокинге, подчёркивающем его стройную фигуру. Белая рубашка была расстёгнута на пару верхних пуговиц, открывая часть груди и — как ни странно — татуировки, которые я не ожидала снова увидеть так скоро. Его тёмные волосы были зачесаны назад в аккуратный хвост. Образ — до невозможности уверенный, до дерзости красивый.

Мысленно я свистнула.

Боже, как можно быть настолько... безупречным?

Это несправедливо. Мужчины не должны выглядеть так. Он выглядел, как воплощённая фантазия.

— Мисс Фостер? — окликнул он меня своим глубоким голосом, в котором проскальзывала лёгкая хрипотца. Звучал он так, будто только что проснулся. Я застыла.

— Да?.. — промямлила я, чуть ли не сглотнув вслух.

— Вы так и будете стоять или сядете в машину? — с усмешкой продолжил он, скользнув по мне взглядом с ног до головы. От этого по коже пробежал холодок. — Хороший выбор, мисс.

Я уже почти села в машину, как он добавил:

— Только одна деталь…

Он приоткрыл дверцу, что-то достал и повернулся ко мне. В его руках была небольшая коробочка.

— Что это? — спросила я, нахмурившись.

— Повернитесь, — мягко, почти игриво, сказал он.

Я повиновалась, хотя сердце бешено заколотилось. Он подошёл ближе, чем ожидала. Так близко, что я ощущала тепло его тела и тонкий, но дурманящий аромат его одеколона. Руки чуть коснулись моей шеи — и я поняла, что он застёгивает мне украшение. Что-то прохладное и изящное легло на мою кожу.

— Идеально, — прошептал он у самого уха. Его голос был тихим, бархатистым. И слишком опасным.

Господи.

О чём я вообще думаю?

Глава 6

— Адалина? — голос отца прозвучал с ноткой неожиданности и подозрения.

— Вы знаете моего ассистента? — спросил рядом стоящий мистер Стайлс, словно проверяя.

— Что вы, я, наверное, обознался... Не думаю, что знаю всех ваших сотрудников, — отец фальшиво улыбнулся, придумывая отговорку. Но взгляд его остался холодным и презрительным, как всегда. Для него я — позор семьи. В толпе слишком много глаз, чтобы допустить правду о старшей дочери Фостеров. Для публики меня просто не существует. На одном из интервью отец даже заявил, что у него нет дочери по имени Адалина. Что случилось — никто не знает, и для всех это останется тайной.

К моему удивлению, мистер Стайлс промолчал. И это сыграло мне на руку. Этот человек знает, когда стоит молчать… Или он уже догадался, что я — его дочь.

— Тогда ладно, — после долгого молчания спокойно произнёс босс. — Я приехал сюда, чтобы лично уведомить вас о расторжении договора.

— Что? — отец отреагировал шокированно.

И правда, что же могло случиться, что он решился на такой шаг? Даже я, его ассистент, была в неведении.

— По договору каждая сторона обязана соблюдать условия. Это даёт мне право расторгнуть его, — спокойно объяснил он.

— Но мы всегда безусловно выполняли все… — начал было отец, но так и не договорил.

— Вы брали взятки, а, как мне доложили, у вас серьезные финансовые проблемы, — перебил Стайлс. — Мне не хотелось бы, чтобы моя фирма оказалась втянутой в кризис.

Отец замолчал, его лицо исказилось от смеси шока и злости. Он действительно брал взятки? Значит, бабушка была права. Она постоянно уговаривала меня поговорить с отцом и помочь ему, но зная его упрямство, он наверняка отверг бы мою помощь. Потому я и не вмешивалась — думала, что он сам справится.

— Соответственно, — продолжил мистер Стайлс, с явным удовлетворением в голосе, — я уже не раз говорил, что не намерен терпеть подобное, как это делал мой отец. Мне нужны компании, которые сами добились успеха и работают профессионально, чего, увы, нельзя сказать о вас, мистер Фостер.

Я не могла влезть в разговор — теперь я ассистент мистера Стайлса, и это означало молчать.

— Наверное, мои враги распространяют эти слухи о том, что я беру взятки, — сдержанно ответил отец, пытаясь сохранить лицо, — но уверяю вас, я ни при каких обстоятельствах не поступал так.

В этот момент позади подошла мать, её взгляд был холодным и придирчивым, когда она осмотрела меня и стоящего рядом Гарри.

— Дорогой, всё ли в порядке? — фальшиво улыбнулась она. — Здравствуйте, Гарри. Надеюсь, вам понравился наш праздник в честь юбилея.

Гарри? Почему они так близко знакомы?

— Миссис Фостер, вы по-прежнему так же великолепны, как и в прошлый раз, — сухо произнёс мистер Стайлс, слегка кривя губы.

— Ох, вы мне льстите, — рассмеялась она, и от этой «милой» беседы меня начало подташнивать.

— Мистер Стайлс, — начал было отец, но…

— На этом и закончим, — прервал его босс. — Не стоит портить праздник. Мой ассистент пришлёт вам все подробности.

На этот раз мистер Стайлс возвысился в моих глазах, несмотря на свою грубость ко мне. Впервые я увидела, как кто-то смог поставить моего отца на место. Внутри меня одновременно ликовало чувство победы, но в то же время хотелось помочь — даже несмотря на всё, что они сделали со мной.

Мы уже собирались отойти, когда навстречу к нам подошёл Эрик, как обычно — со стаканом виски в руке.

— Мисс Вайолетт? — обратился он ко мне.

— Да? — тихо ответила я, проглотив ком в горле.

— Не соизволите мне составить компанию? — спросил он, пьяным голосом оглядываясь по сторонам.

Я заметила, что Гарри уже начал разговор с другими людьми, при этом выглядел хмурым.

Эрик отдал стакан официанту и, не дожидаясь моего ответа, схватил меня за руку. Я, не успев осознать, что происходит, поспешила за ним. Он быстрыми шагами повёл меня в сторону балкона.

— Адалина, какого чёрта ты тут? — спросил он, когда мы отошли от толпы. Холодный ветер развевал мои волосы, лаская лицо, а впереди мерцали огни, от которых захватывало дух. Я поёжилась и обняла себя за плечи.

— Как ты узнал, что это я?

— Ты серьёзно? Думаешь, я не узнаю свою сестру? Даже родители были в шоке от твоего появления здесь, — недовольно произнёс он, видимо напряжённый и встревоженный.

— Я здесь только по работе, — спокойно ответила я, стараясь казаться уверенной.

— Связалась с этим мистером Стайслом? Ты хоть понимаешь, кто он такой, чёрт тебя возьми?

— Не разговаривай со мной так. И да, я знаю, кто он такой. Он тот человек, на которого я работаю.

В ответ Эрик рассмеялся.

— Ты многое не знаешь, — спокойно, но с оттенком боли произнёс он, глядя на меня своими голубыми глазами — глазами матери. Он смотрел на меня… с жалостью?

— Ну так расскажи, что я не знаю.

— Он...

— Мисс Вайолетт?

В этот момент ко нам подошёл Гарри, прервав разговор. Когда-нибудь я смогу нормально поговорить со своим братом? — с раздражением вздохнула я.

— Да? — повернулась я к Гарри.

— Мы уходим, — без эмоций произнёс он. Я виновато взглянула на брата, потом последовала за Стайлсом.

— Напиши мне, — тихо сказала я Эрику. Тот кивнул и отвернулся.

Мы вышли на улицу. Машина уже стояла на месте, но мой босс неподвижно смотрел вдаль. Что там могло быть такого, я не понимала. Стоя рядом, я замечала в его усталом и одновременно печальном взгляде что-то знакомое — словно внутри него таилась своя тайна. Какая именно — оставалось загадкой.

Тишина между нами была гнетущей. Мне хотелось её нарушить, разрядить и наконец прояснить всё. Вздохнув, я решила заговорить первой — рассказать всё, что у меня на душе.

— Я та пропавшая старшая дочь мистера Фостера, — сказала я, будто очевидное, ведь Гарри Стайлс и сам давно догадался. Скрывать от него это уже не имело смысла.

— Я понял, когда принимал тебя на работу, Адалина, — вздохнул он. — Просто не могу понять, почему ты решила это скрывать.

Глава 7

— Здравствуй, дорогая.

На лице матери появилась наигранно тёплая улыбка. Та, которую она всегда надевала при посторонних, будто бы и вправду рада меня видеть. Возможно, Камиллу этим она могла бы обмануть… но только не меня.

— Что ты здесь делаешь? — холодно спросила я, скользнув взглядом по кухне. Лишь через секунду заметила Томаса на руках у Камиллы.

— Ты не рада меня видеть?

В её голосе проскользнуло удивление, но маска быстро соскользнула, и на лице отразилось то самое презрение, что я помнила с детства.

— Что ж, учитывая позор, который ты нам устроила, я не удивлена, что ты...

— Ты всё ещё считаешь, что во всём виновата я?

Камилла, уловив напряжение в воздухе, аккуратно покинула кухню, унося с собой ребёнка. Мы остались наедине. Пространство сразу стало тесным, воздух — тяжелым.

— Если уж кому и должно быть стыдно, — продолжила я, — так это вам с папой. Вы хотели выдать меня замуж за человека, которого я даже не знала. Просто продать, как вещь.

— Как я поняла, ты всё ещё не забыла, — произнесла она спокойно, слишком спокойно. Но я видела, как дрогнул её подбородок. Сдерживалась изо всех сил. — Мы можем забыть об этом, если ты попросишь своего босса отменить решение о расторжении контракта.

Я не сдержалась — засмеялась. С горечью, без веселья.

— Ты серьёзно? — усмехнулась я. — Думаешь, это как-то искупит всё? Нет. Ещё раз — нет. Особенно после того, как вы выгнали меня из дома, как грязь с ковра.

— Ты это заслужила, — сказала она, резко, будто лязгнули ножницы. — Ты всегда делала по-своему. Вышла замуж за бедного парня… Это позор. Уму непостижимо!

— Так вот для чего ты пришла, — кивнула я. — Не ради внука. Не потому что соскучилась. А чтобы выпросить одолжение.

— Адалина Вайолетт Фостер, — её голос стал жёстким, стальной ноткой. — Я не прошу. Я требую. Иначе…

— Иначе что? — перебила я её, усталость в голосе смешалась с яростью. — Что вы сделаете? Выгоните меня из моей квартиры? Опять превратите мою жизнь в ад? Извини, мама. Но с того самого дня, как я начала ходить, я уже жила в аду. Благодаря вам.

Мать встала со стула. Медленно подошла. Когда-то её голубые глаза смотрели на меня с теплом. Но сейчас в них — только ледяное презрение. Она не изменилась. Ни на йоту.

— Я растила тебя так, как другие матери не осмелились бы. И вот чего я заслужила?

— Конечно же нет, — ответила я, и на её лице впервые появилось облегчение.

Но я продолжила:

— Но если отец однажды заявил на всю страну, что у него больше нет дочери… то, пожалуй, у тебя теперь тоже её нет. Уходи, мама. Здесь тебе не место.

Я отступила на шаг, глядя ей прямо в глаза.

— Ты здесь — нежеланный гость.

Она стиснула зубы. Голос её дрожал от сдерживаемой ярости.

— Ладно, — произнесла она, глядя мимо меня. — Ты об этом пожалеешь. Когда-то я всем сердцем любила тебя.

Она покачала головой, и в голосе её, как бы я того ни желала, прозвучала грусть:

— И даже после стольких лет, несмотря на всё, ты всё равно останешься в моём сердце.

Я молчала. А потом, глядя в пол, тихо сказала:

— Мам, мне жаль. Я не хочу с тобой ссориться. Поэтому — пожалуйста, уходи. Если когда-нибудь захочешь увидеть Томаса — ты знаешь, я не против. Я не прячу его.

Мама на секунду задержала взгляд. Кивнула. И, не сказав больше ни слова, покинула квартиру, аккуратно прикрыв за собой дверь.

На секунду повисла тишина. И вроде бы её слова — о том, что я в её сердце — должны были растрогать. Но внутри остался только тяжёлый осадок. Камень, упавший в душу.

Теперь мне казалось, что мои родители просто так не уйдут. Их возвращение — это только начало. И за ним точно последует буря.

Дверь захлопнулась, и с её глухим стуком в квартире повисла вязкая, липкая тишина. Я не сразу смогла двинуться с места. Просто стояла на кухне, глядя в точку, будто бы надеясь, что всё это мне привиделось. Но нет — её дух всё ещё витал в воздухе: холодный, требовательный, напомнивший, как легко она умеет возвращаться… и разрушать.

Шаги раздались мягко. Я обернулась — Камилла вернулась, на руках всё ещё спал Томас, прижавшись к её плечу щекой.

— Всё в порядке? — тихо спросила она, взглянув на меня с сочувствием.

— Если бы ты не держала его, я бы, наверное, уже закричала, — устало ответила я, слабо усмехнувшись.

Камилла подошла ближе. Она крепче обняла малыша, который тихо посапывал, не подозревая, сколько бурь разворачивается вокруг него.

— Она была резкой, — сказала Камилла. — Но, Адалина… в её голосе была боль. И, возможно, не только гордость ею движет. А ещё и страх. За себя. За то, что теряет.

— Она потеряла меня много лет назад, — ответила я. — И если бы по-настоящему боялась, пришла бы раньше. А не с ультиматумом на губах.

Мы помолчали. Камилла слегка кивнула, будто соглашаясь, но не желая спорить.

— Я горжусь тобой, — вдруг произнесла она. — За то, что не сломалась. За то, какой мамой ты стала. И женщиной.

Меня будто ударила волна тепла. На секунду захотелось расплакаться — не от боли, а от благодарности.

— Спасибо, — выдохнула я. — Правда.

Я протянула руки, осторожно взяла Томаса и прижала к себе. Его мягкие волосы коснулись моего подбородка, и в груди защемило. Вот он — мой смысл. Мой покой. Всё, ради чего я продолжаю идти.

— Я отнесу его в кроватку, — прошептала я. — Пожалуйста, если сможешь, убери в кухне… Я просто не хочу завтра вспоминать этот разговор.

Камилла кивнула. А я направилась в спальню, осторожно ступая, стараясь не разбудить Томаса. Его дыхание было спокойным, размеренным. Ребёнок, не знающий ещё, как жестоки могут быть взрослые.

Зайдя в комнату, я уложила его, поправила одеяло, поцеловала в лоб и села рядом на кровать. Закрыв глаза, впервые за день почувствовала, как наваливается усталость. И всё же... где-то в глубине груди жила тревога. Не от разговора с матерью, не от угрозы, что она может вернуться снова.

Глава 8

На следующий день с утра мне позвонил Эрик. Его голос был уставшим, но спокойнее, чем вчера:

— Отца отпустили, — сказал он. — Временная мера, видимо. Но не факт, что тот, кто подал заявление, не попытается снова. Всё ещё может повториться, Лина.

Я кивнула, хотя он этого не видел. После разговора мне стало как-то тревожнее, а не легче.

Я уже была на работе, когда из-за приоткрытой двери кабинета прозвучал знакомый голос:

— Мисс Фостер, пройдите, пожалуйста.

Я вздрогнула. Гарри Стайлс. Мы не виделись со дня вечеринки. В субботу я звонила ему, но он не ответил. А вчера был выходной. Сейчас же он стоял у своего стола, глядя на меня всё тем же спокойным взглядом.

— Вы меня звали, мистер Стайлс? — спросила я, входя в кабинет.

Он, казалось, только что сел — на лице ещё осталась тень усталости, как будто спал всего пару часов.

— Да, Адалина. Утром у меня были неотложные дела, поэтому не было возможности появиться раньше, — сказал он, проходя мимо меня и закрывая дверь. — И, к слову… мне жаль по поводу того, что произошло с вашим отцом.

Я замерла. Он знал?

— Что?.. Я думала, вы...

Он усмехнулся, не давая мне договорить:

— Что это сделал я? — он вопросительно поднял бровь. — Неудивительно. Я заметил, что вы пытались дозвониться до меня в субботу. Но у меня были причины не отвечать.

— Простите. Я просто… — я замялась. — Я вас не знаю. И подумала…

— Что я мстительный негодяй, — усмехнулся он. — Ваша семья дала повод так думать.

Я опустила взгляд, не найдя, что ответить.

Он жестом предложил мне присесть, а сам вернулся к креслу и, облокотившись на стол, продолжил:

— Давайте так: считаем, что этого разговора не было. У вас есть работа — выполняйте её. Всё остальное не должно вас касаться.

Но я не смогла промолчать.

— Подождите. Если это были не вы… тогда кто?

Он взглянул на меня пристально, затем на его лице появилась холодная, почти невесомая улыбка.

— Поздравляю, мисс Фостер, — произнёс он тихо. — Похоже, ваша семья насолила кому-то ещё. И, похоже, этот кто-то вернулся, чтобы закончить начатое.

Я почувствовала, как холодок пробежал по спине.

В голове зазвучал только один вопрос: если это не он — то кто тогда?

Я уже собиралась выйти из кабинета, когда услышала спокойный голос Гарри:

— Адалина, постой минуту. У меня для тебя есть работа, и я хочу, чтобы ты взялась за неё сразу.

Я остановилась, не оборачиваясь, но он продолжил:

— Сегодня нужно подготовить детальный анализ рисков по новым контрактам, которые мы планируем заключить в ближайшие месяцы. Особенно удели внимание пунктам, которые могут повлиять на финансовую стабильность компании.

— Поняла, — ответила я, пытаясь спрятать усталость и напряжение.

Он не отпускал меня взглядом:

— И ещё. Завтра у нас встреча с потенциальным клиентом, крупной корпорацией. Ты подготовишь презентацию — кратко, но ёмко, чтобы подчеркнуть наши преимущества и доказать, что мы надёжный партнёр.

Я кивнула, хоть мысли и разбегались — новости о задержании отца, обвинения, мама, с которой только что разговаривала... Всё казалось таким далеким, когда я смотрела на Гарри. Его голос звучал уверенно, требовательно, и я понимала, что сейчас важно только одно — работа.

— Будет сделано, — сказала я и вышла из кабинета, чувствуя, как напряжение постепенно уходит.

Завершая первую часть анализа, я окунулась в мир цифр и графиков, тщательно проверяя каждую строчку. Мои мысли медленно переключались — не о семье, а о задачах, которые передо мной стояли. Адалина Фостер могла позволить себе слабость только дома, а сейчас — это была я, профессионал, сотрудник компании Гарри Стайлса.

Я не могла позволить себе отвлекаться — слишком много было поставлено на карту. Так я работала до позднего вечера, когда наконец закрыла последний файл и отправила его Гарри.

Успех в работе давал ощущение контроля и силы, которых так не хватало в личной жизни.

Утро следующего дня началось с волнения и сосредоточенности. Я сидела в офисе, пересматривая презентацию уже в пятый раз, стараясь довести каждую деталь до идеала. Презентация включала в себя глубокий анализ рынка, конкурентоспособность нашего продукта, финансовые прогнозы и план развития на ближайшие несколько лет. Я тщательно подбирала слова, чтобы каждое предложение звучало уверенно и убедительно — ведь на кону стояла не только моя репутация, но и доверие крупного потенциального клиента.

Гарри следил за ходом подготовки, периодически уточняя детали и давая ценные советы. Он говорил, что встреча с клиентами очень важна, и от нас требуется максимальная сосредоточенность и профессионализм.

Когда настал час, мы направились в конференц-зал. Перед нами сидели двое: женщина и мужчина. Женщина была приветлива и дружелюбна — её улыбка казалась искренней, а взгляд внимательным. Мужчина выглядел сдержанно, внимательно слушая каждое слово.

Гарри выступил первым. Его голос был уверенным и чётким, каждое слово — весомым и точным. Он подробно рассказал о преимуществах нашего проекта, акцентируя внимание на выгодах для клиента и долгосрочной перспективе сотрудничества. Я наблюдала за ним с гордостью: несмотря на усталость, он выглядел сосредоточенным и решительным.

Когда Гарри закончил презентацию, женщина улыбнулась и спросила с лёгкой шутливой ноткой в голосе:

— Вы, случайно, не вместе? Вы так хорошо дополняете друг друга, что создаёте впечатление пары.

Гарри и я обменялись взглядом, а потом оба улыбнулись.

— Нет, — ответил он. — Просто у нас отличная командная работа.

Эта непринуждённая реплика разрядила обстановку, и дальше разговор пошёл более свободно. Клиенты задавали вопросы, мы отвечали уверенно и профессионально.

В конце встречи Гарри коротко сказал мне:

— Хорошая работа, Адалина. Продолжай в том же духе.

Я знала, что сейчас, несмотря на все личные проблемы, работа — это мой якорь и опора. Именно здесь я могу доказать себе и окружающим, что способна справиться с любыми трудностями.