В полночь наступит завтра

ПРОЛОГ

— Доигралась?! Как тебя туда вообще занесло?

То ли от тона его поставленного голоса, то ли от бешеной скорости, на которой мы мчались в неизвестном направлении, пальцы до побелевших костяшек вжались в кожаную обивку кресла.

— Трудно объяснить… Все случайно вышло, — дрогнул мой голос.

Не признаваться же, что я за ним следила. Еще немного, и такими темпами заикаться начну.

— Ты хоть понимаешь, во что вляпалась? Там теперь повсюду твои следы… Твой запах.

Матвей глубоко вдохнул, жадно, с надрывом, словно до этого не дышал вовсе. В его неподвижной фигуре ощущалось напряжение, как будто он мог мгновенно взорваться от нахлынувших эмоций. В добавок ко всему, на мужском лице уже знакомо заиграли желваки.

Я нервно сглотнула.

Ну, конечно, снова все дело во мне! Чем я ему только не угодила? Едва не погибла, еще от шока не отошла, а он тут раскомандовался!

— Причем тут мой запах? — вырвалось на эмоциях, и мой голос прозвучал более резко, чем я того ожидала. — Об этом ли стоит переживать? Ты разорвал человека на части! Это тебя будут искать!

Мужская бровь насмешливо изогнулась, словно я говорила о сущих пустяках.

— Человека? Так в этом уверена?

— Уже нет… — прошептала себе под нос, признавая очевидное.

Как бы я не хотела забыть и развидеть жуткую картину моего недавнего спасения, она так и стояла перед глазами, а еще Матвей с этими его отливающими золотом радужками, слишком быстрый, сильный и опасный для обычного человека.

Машина съехала с трассы и через какое-то время резко затормозила. Город давно остался позади. Вокруг, протянувшись высокой стеной, стоял лес.

Матвей развернулся ко мне в пол-оборота, наши взгляды встретились, и я не могла разобрать, что с такой силой разгорается в его глазах: тревога или… желание? Сердце ускорило ход.

— Боишься меня? — прозвучало слишком тихо и осторожно для нашего недавнего разговора на повышенных тонах.

Я не боялась. Я залипла, ощутив необъяснимое притяжение к тому, от кого, если слушать голос разума, уже должна была бы бежать до Канадской границы, сверкая пятками.

— Нет, — ответила сердцем.

Матвей прищурился, как будто читая мои мысли, и между нами пронеслось что-то тонкое, что вызвало жар на коже.

— Неправильный ответ. Ты должна меня бояться, Тася. Ты видела, на что я способен.

— Но ты не причинил мне зла, напротив…

— Моя привязанность может дорого стоить. Даже убить тебя.

Я вжалась в кресло, стиснув пальцы, и одновременно почувствовала, как внутри что-то распускается и прорастает, словно цветок, жаждущий света.

— Я готова рискнуть...

ГЛАВА 1 Пожар

Тремя неделями ранее...

Тася

— Я планировала сделать это позже, после вручения диплома, но ты в последнее время такая грустная, Тася, — мама ласково улыбнулась, погладив меня по голове, совсем как в детстве. — Вот, твой отец просил передать ее тебе, когда повзрослеешь.

С этими словами она вложила в мои ладони небольшую шкатулку с резными гранями. Холод металла обжег кожу, запустив вдоль позвоночника толпу мурашек.

Отец обожал сюрпризы, и сейчас я могла только гадать, какой из них ждал меня внутри. Любое напоминание о нем согревало мое разбитое сердце. Археология, древности и артефакты всегда были его страстью, порой казалось, что они волновали его гораздо больше, чем реальная жизнь со всем ее радостями и невзгодами.

В итоге, на дне шкатулки я обнаружила старинный серебряный крестик на длинной цепочке, инкрустированный красными камнями, будто металл с витиеватым рисунком окропили каплями крови. На кресте не было распятья, зато на обратной стороне просматривались чьи-то инициалы. Или это был какой-то шифр, тайное послание?

— Рубины настоящие, — предвещая мой вопрос, ответила мама. — Необычный, правда? И хорошо сохранился. Не знаю, какой это век, но Сережа говорил, что крест очень и очень старинный.

Под крестом лежала сложенная пополам записка, на которой узнавался размашистый и твердый отцовский почерк:

«Пусть этот крест защитит тебя в трудные времена, Таисия. Бережно храни его и никогда не снимай».

Сердце ускорило ход, на глазах проступили слезы. Это было так трогательно. Он будто знал, что однажды не вернется.

— Спасибо, мам, — наконец улыбнулась и я в ответ, растерев побежавшую по щеке слезу. — Этот подарок… Не хочу спрашивать, почему ты не подарила мне его еще после школы, но теперь я действительно сильно повзрослела. А еще, если честно, чертовски устала.

— Держись, Таисия, не время расклеиваться. Завтра последний экзамен, а там диплом на носу, и аспирантура. Отец бы так тобой гордился. Разве не об этом ты столько лет мечтала?

Я уже и сама не знала, мои ли это были мечты? Больше всего сейчас мне хотелось открыться ей, поделиться истинными причинами моего настроения, разрыдаться на родном плече, но при всем желании я не решилась бы сделать этого. Будь рядом отец, он бы наверняка понял меня и нашел нужные слова, но мама… она всегда была слишком правильной, не принимала слабостей, и требовала беспрекословного соблюдения этих самых правил от других.

Пока я терпеливо внимала ее мотивационные речи, вернувшийся с баскетбольной секции Алешка манерно закатил глаза.

— Кажется, я все это уже где-то слышал, — пропыхтел младший брат, пока мама отвлеклась на входящее сообщение.

— Вас это, молодой человек, вообще-то, тоже касается, — не сдержалась она. ­— Одним баскетболом сыт не будешь! Только образование сделает из тебя человека.

Лицо Алешки озарила задорная улыбка.

— А сейчас я, по-твоему, кто, обезьяна что ли?

— Нет, конечно. Но нам с отцом очень хотелось бы, чтобы ты учился усерднее и прожил жизнь достойно.

— Отец-то здесь причем? — раздраженный брат подхватил кухонное полотенце и, скомкав его, запульнул прямиком в мойку. — Вечно ты его приплетаешь. Только ему сейчас абсолютно точно нет до меня никакого дела, как не было и раньше!

— Не смей так говорить!

— Все, народ, я у себя, — не выдержала я их очередных кухонных баталий, и развернулась в сторону нашей с братом комнаты. А ведь все так хорошо начиналось!

Говорят, носить чужой нательный крестик не к добру, ведь тем самым вы рискуете взять на себя испытания, предназначенные другому человеку. Только я твердо знала, все это дремучие суеверия. Даже батюшка в церкви не раз повторял, что человек сам творит свою судьбу, а если искренне верит, то еще и с божьей помощью.

Надевая на себя подарок отца, я думала о том, как рано он нас покинул. Я прекрасно помнила тот ночной звонок с сообщением, что папа не вернется из экспедиции, потому что место раскопок завалил сошедший с гор селевой поток; помнила мамины непроходящие слезы, детскую растерянность брата, и гнетущее ощущение того, что весь этот мир для нас будто остановился и все разом потеряло смысл.

Сейчас на душе творилось нечто похожее. Который день я ждала ответа на свои сообщения от одного единственного человека, но смартфон, будто испытывая меня на прочность, упорно молчал. Я еще не знала, но будто чувствовала — это начало конца. Устав бессмысленно гипнотизировать экран, я убрала смартфон подальше с глаз долой, и села готовиться к экзаменам.

«Может, все не так плохо, как я себе надумала, и он просто не хочет меня отвлекать во время сессии?» — в который раз успокаивала я себя, чтобы не подорваться с места и не набрать заветный номер.

«Нет, Тася, нет! Остановись! — мысленно била себя по рукам. — Ты не превратишься в одну из тех чокнутых девиц, которые атакуют парней десятками звонков посреди ночи. Да и Андрей уже не мальчик, вряд ли ему такое понравится».

За работой ночь подкралась незаметно. Алешка на соседней кровати уже давно посапывал в две дырочки.

Забравшись под одеяло, я накрыла ладонью на груди старинный крестик, и прошептала одними губами:

— Спасибо, пап. Где бы ты сейчас ни был, я никогда тебя не забуду.

Мне и раньше снились сны, но, чтобы такие живые, яркие и до головокружения реалистичные, будто я перенеслась в другое время и оказалась свидетелем реальных исторических событий… Такого прежде я никогда не испытывала. А еще в эту ночь я впервые увидела его.

ГЛАВА 2 Звонок

Тася

Утром я едва не проспала, даже не помнила, как отключила будильник. Проснулась от входящего сообщения. Инна делилась первыми сплетнями, ненароком застукав Андрея вместе с новой практиканткой, которую тот зажимал в одном из коридоров универа.

Вот тогда меня действительно накрыло. Казалось, все слезы я выплакала еще вчера после его сообщения, что между нами все кончено, но им на смену пришло нечто более гадкое: у меня внутри будто предохранитель сгорел, и чувства разом вырубило. В состоянии полнейшего безразличия, с опухшей от слез физиономией я поплелась на защиту диплома.

— Тася, дочка, как все прошло? Господи, а бледная какая! Снова ничего не ела? И витамины не пила? Знаешь ведь, что это не шутки, гемоглобин и так низкий, снова будем месяцами его поднимать, — причитала мама, но я даже не прислушивалась к тому, что она говорит, действуя, как робот на автомате.

— Я в норме, мам. Сдала на отлично, осталось сам диплом получить.

— Моя умница! Поздравляю! А что Андрей Львович говорит, ждет тебя в аспирантуру?

Я не знала, как донести ей новость о том, что теперь об аспирантуре не может быть и речи. Оставаться в этом Вузе, в этом городе, и в одной вселенной с предавшим меня мужчиной виделось чем-то невыносимым. Даже имя его слышать не могла! Только другого плана у меня пока не было, а моя дотошная мать вместо налаживания собственной жизни уже требовала ответов.

Оживший городской телефон, о существовании которого мы все чаще забывали, заставил меня вздрогнуть.

— Тася, ответь. Я тут пока белье запущу, — прокричала мама уже из ванной.

— Да, слушаю, — отозвалась я.

Стоило поднять трубку, бодрый женский голос обрушил на меня нескончаемый поток информации. Я не сразу осознала, о каком дедушке речь, и что мы с мамой и есть те самые нерадивые родственники, которые оставили несчастного старика, пережившего блокаду, на волю божью, когда ему так нужна помощь.

— Спасибо за звонок. Я приеду, — выдала неожиданно для себя, и сердобольная соседка на другом конце нашего телефонного разговора, кажется, офигела не меньше моего.

— Ну ладно. Только он уже в больнице, и не очень-то вам будет рад, — будто бы пошла она на попятную.

И что тогда, спрашивается, звонила, совесть очистить, чтобы спать спокойно? Разве не этого добивалась?

Положив трубку, я прошла на кухню и забралась на подоконник, обхватив колени руками. В детстве это было моим любимым местом в доме. И не случайно, вид из квартиры на родной Сочи с девятого этажа открывался отменный. За окном ярко светило солнце и царило буйство красок. А где-то на горизонте между крышами других таких же многоэтажек виднелся кусочек моря.

Еще ребенком мама ругала меня за эту дурную привычку забираться на подоконник с ногами, а отец всегда защищал, заговорщически подмигивал мне и говорил, что если очень хочется, то можно. В этом их отношении к жизни и его внутренней свободе, которой можно было только позавидовать, они с мамой принципиально отличались.

Странным было другое, словно в память о нем, как только отца не стало, все ее возражения по поводу моего вот такого нахождения на кухонном подоконнике сразу сошли на нет, хотя я даже не сомневалась, что где-то внутри это по-прежнему ее жутко раздражало. Кухня, гигиена и все такое... Мама — это мама, и даже за годы жизни с моим безбашенным отцом она все еще оставалась зацикленной на порядке.

— Кто звонил? — появилась она в дверном проеме, а пройдя в кухню, включила чайник на подогрев и принялась хлопотать.

— Соседка из Питера.

— Чего хотела? — недовольно прищурилась мама, будто ждала подвоха.

— Сообщила, что у дедушки случился сердечный приступ, и его увезли в больницу.

— Не мудрено, в его-то возрасте, — отозвалась она равнодушно. — Хотя, если честно, я всегда думала, что твой прадед еще нас всех переживет, как пережил своих детей. Не знаю, на каких молодильных яблоках он там сидит, но в свои восемьдесят девять все еще держится огурцом. И, как видишь, сам так и не позвонил, не позвал на помощь, а, значит, все у него неплохо.

— Мам, но так нельзя, надо ехать.

— Вот пусть его любимый внук из Владивостока и едет! Мы то здесь при чем?

— Ну какой Владивосток? Тем более, дядя Толя моряк дальнего плавания. Он, может, сейчас вообще где-то в рейсе. Я сама поеду, — заявила решительно, отчего у мамы едва не отвисла челюсть.

— Ты?! Тасенька, но куда? А, главное, к кому? Или уже забыла, как еще при жизни Сережи, твой прадед нас видеть не хотел, и на порог не пускал, пока с головы до ног святой водой не обольет, будто мы не родня ему, а прокаженные какие-то. Все боялся, что на его квартиру в центре покушаемся. Да пропади она пропадом эта квартира! — раздраженно махнула мама рукой. — Я же просто по-человечески переживала за одинокого старика, поддержать хотела, помочь порядок в доме навести, нормальной домашней едой накормить, а он…

— Что он? — все еще не понимала я, хоть и видела, какие в маминой душе кипят обиды.

— С чудниной твой прадед на всю голову, вот что! Не зря людям пенсию дают. А он на этой пенсии уже почти четверть века, вот и сбрендил там от одиночества. Только это его выбор, Тась, сам от себя всех разогнал и предпочел жить отшельником.

— И все-таки я поеду, поживу в Питере, сменю обстановку, — не отступала я. — Папа меня бы поддержал в этом. Несмотря на все старческие заскоки, он любил дедушку.

Мама поникла и взяла паузу, будто подбирала новые убедительные доводы, но против желаний покойного мужа крыть было нечем.

— А аспирантура? Ты же вернешься к сентябрю?

— Мам, по поводу аспирантуры… Я передумала, — произнести это было самым сложным. Я знала, как она мечтала, что однажды мы будем работать в одном университете, и как она будет мной гордиться. Вот только мои мечты не имели больше с этим ничего общего. — Я еще не решила, чем хочу заниматься дальше, и эта поездка пойдет мне на пользу.

Сборы были недолгими. Билет на самолет купила онлайн. Закинула в рюкзак ноут и старый отцовский фотоаппарат. Рука было потянулась и к гитаре, но, вспомнив деда, я поняла, что это будет слишком.

ГЛАВА 3 Невеста

Тася

Я едва не закричала от страха и резко дернулась, проснувшись, словно это меня, а не мужчину из моего кошмара пронзила резкая боль. Ладонь невольно потянулась к шее. Все было в порядке, даже не затекла, хоть спать в самолете все это время, как не повернись, выходило не очень удобно.

Приснится же такое!

За иллюминатором проплывали редкие облака, а у меня из головы все не выходило, как такое вообще возможно? Уже который день, словно продолжающийся сериал, я видела сны, родом из начала 18 века. Кони, крестьяне, дворянские усадьбы… Не сказать, чтобы я когда-то была фанаткой истории и времен Петровского правления, к тому же, в недавнем времени не читала ничего подобного и не смотрела, чтобы ненароком впечатлиться. С чего же тогда меня преследовали эти сны, слишком логичные, живые и реалистичные для разыгравшегося воображения?

Сперва найденная девушка, жуткий пожар с трупами, теперь кровавая битва при Нарве с чудовищами в главной роли. Или это такая защитная реакция психики на предательство Андрея и стресса из-за экзаменов, ведь именно с тех пор все и началось? Но больше всего меня интересовало, кто такой этот Матвей Григорьевич, глазами которого я все видела во сне и даже чувствовала, при этом не имея возможности взглянуть ему в лицо?

Уже привычно накрутив цепочку на палец, я огладила подвешенный на ней крестик. Это простое действие меня успокаивало. Я так быстро привыкла к отцовскому подарку, что он незаметно стал частью меня. А еще верила, что он действительно оберегал меня и придавал решимости.

— Дорогие пассажиры, мы начинаем снижение и готовимся к посадке, — раздался приятный женский голос из динамиков. — Просим вас занять свои места и пристегнуть ремни безопасности. Температура в Санкт-Петербурге составляет около 15 градусов. Пожалуйста, оставайтесь на местах до полной остановки самолета. Благодарим за выбор нашей авиакомпании. Желаем приятного времяпрепровождения в Северной столице!

Как человек, который давно никуда не летал, я с полным восторгом приникла к иллюминатору. Внизу на огромных просторах растянулся величественный город! Если присмотреться, уже можно было разглядеть золотые купола храмов и крыши домов, а еще знаменитые питерские мосты, открывающиеся на горизонте. В свете утренних солнечных лучей река Нева ветвилась серебряной лентой, и сердце с каждым мигом наполнялось особым трепетом.

Я ощущала, как глубокие эмоции переполняют меня: радость от предвкушения встречи с городом, в котором так давно не была, стыд перед дедушкой, о здоровье которого не справлялась все это время, а еще легкая грусть, ведь моя прежняя жизнь в Сочи подошла к концу, и теперь, вдалеке от мамы и брата, мне предстояло выстроить новую.

Аэропорт, дорога на такси до дедушкиного дома, и вот я уже стояла на лестничной площадке у дверей его квартиры. Позвонив в дверной звонок, я так и не дождалась ответа. Видимо, дед все еще был в больнице. И сотовым телефоном за это время он так и не обзавелся, об этом упоминала соседка. К ней я и решила заглянуть.

Я подняла руку и нажала на старенькую кнопку соседского звонка, сердце от волнения ускорило ход.

А что, если и их дома нет? Куда ехать? Обзванивать все клиники в округе?

В подъезде стояла такая безнадежная тишина, что нарушал ее лишь скрип колесиков моего чемодана. Шаги, раздавшиеся за дверью, — сначала тихие, затем более уверенные, дарили надежду.

Дверь открылась, и я невольно подняла взгляд. Передо мной стоял приятный молодой человек лет двадцати пяти на голову выше меня. В своих спортивных штанах, и с обнаженным торсом, который частично прикрывало махровое полотенце, перекинутое через плечо, он выглядел более чем атлетично. Его влажные волосы имели естественный медный оттенок, из-за чего сам парень казался ярким и солнечным.

— Здравствуйте. А вы к кому? — приятно улыбнулся, разглядывая меня в ответ, и образовавшееся на душе напряжение начало спадать.

— К соседу вашему, Трофиму Федоровичу. Он случайно ключи не оставлял?

— Это к Упырю что ли? — усмехнулся сосед, кивнув в противоположную сторону лестничной клетки, где располагалась дедова квартира. — Да он скорее помрет, чем кому-то дверь откроет, какие уж тут ключи. А вы кто вообще?

— Внучка. Точнее, правнучка. Тася Иванова из Сочи. Мне кто-то из соседей звонил, сказали, что дедушку увезли в больницу с приступом. Вот я и здесь, только из аэропорта.

— Вань, кто там? — раздался из недр квартиры знакомый женский голос.

— Да это к соседу, — прокричал Иван.

— Опять липовые соцслужбы? Так гони их взашей.

— Нет, говорит, что родственница.

— Какая еще родственница? Откуда ей взяться? Тоже гони!

От боевого настроя командирши, кем бы она рыжеволосому не приходилась, все внутри несколько напряглось.

Вот и приехали! Не хватало еще, чтобы меня с лестницы спустили, как какую-то аферистку.

— Да нет, она, вроде, нормальная, — подмигнул мне Иван, словно почувствовав, как я нуждалась сейчас хоть в чьей-то поддержке. После того, с каким боем я преодолела мамино сопротивление, возвращаться в Сочи с полным фиаско ужасно не хотелось.

Пара секунд, и в дверном проеме, потеснив Ивана, появилась ухоженная дама лет пятидесяти в леопардовом халате.

— Здравствуйте! — выдала я на автомате.

Прицельный взгляд серых глаз бегло просканировал меня с головы до ног.

— Ну, здравствуй, Тася, — наигранно улыбнулась женщина, признав-таки меня за «свою». — Надо же, как вымахала, невеста. А как на бабку покойницу стала похожа, одно лицо!

— Спасибо, — растерялась я, не понимая, как правильно реагировать на подобные «комплименты».

— Ты в дверях-то не стой, заходи. Не чужие люди, — выхватила она из моих рук чемодан, затащив в свою обитель. — Помнишь, как вы в детстве с Ванюшкой во дворе играли, когда отец тебя сюда привозил?

Я кивнула. Было что-то такое, но так давно, словно в другой жизни. Отца уже семь лет как не стало, а бабушки и того больше. Да и Ванюшка, что тем летом со страха писался в штаны, успел отрастить модную небритость, раздаться в плечах, и теперь едва пролезал в дверной косяк.

ГЛАВА 4 Главное правило

Тася

Первые три дня в Питере пролетели незаметно. Забрав дедушку из больницы, я взялась за уборку в квартире, а еще затарила холодильник свежими продуктами.

Остановилась я в бабушкиной комнате, с окнами, выходящими во внутренний двор, и занавесками в цветочек. Мебель в ней стояла старинная, но добротная. А еще там было уютно, напоминая, что когда-то и в этом доме была хозяйка и заботливые женские руки.

Все хотелось перемыть, перестирать, перегладить, вернуть в эти стены прежние краски, запахи и саму жизнь. Как отключалась ближе к ночи, не помнила. От усталости даже снов не видела, и уже было решила, что трудотерапия приносит свои плоды, а моя психика пошла на поправку. Но как же я ошибалась.

Дедушка вставал рано. Я тоже просыпалась с будильником, умывалась, и первым делом отправлялась готовить завтрак. Как бы не хотелось поваляться в кровати, а обещания по уходу за сбежавшим из больницы пациентом, надо было выполнять. Дедуля к этому времени в своей комнате уже о чем-то сам с собой разговаривал и шуршал утренними газетами.

Работа спорилась. Еще пока я была школьницей, мама научила меня готовить. Ничего сложного, конечно. В основе правильного питания самые простые блюда и легкие сочетания продуктов, чтобы лучше усваивались и приносили пользу организму. Другое с моим слабым пищеварением есть было нежелательно, а теперь и дедушке тоже, все во благо здоровья его сердца и сосудов.

— Деда, приходи на завтрак, — уже привычно позвала я его, расставляя на столе посуду.

— Что там у тебя? — выглянул он из дверей своей комнаты, настороженно принюхиваясь к запахам с кухни. Наблюдая за ним, я невольно улыбнулась. Каждый день одно и тоже.

— Брокколи.

— Сама ешь эту иноземную дрянь, — выплюнул он, даже не взглянув на мою капусту, сваренную до состояния альденте, и не оставив ей никакого шанса. —Что-то еще есть?

— Котлеты из индейки.

— На котлеты приду, — соблаговолил мой дед, взглянув так, будто я не совсем безнадежная.

— Но тогда хотя бы с салатом из овощей, или с гречкой, с нашей, дедуль, православной, — не удержалась я от подкола.

— Тьфу на тебя. Что за ведьма? Вся в мать! — продолжал ворчать, но на завтрак все-таки пришел.

Не успела я домыть после завтрака посуду, как в дверь кто-то позвонил.

— Я открою, — подорвалась в прихожую, желая избавить старика от лишних хлопот, но дедушка деловито преградил мне путь.

— В этом доме одно главное правило, помнишь какое?

От неожиданности я растерялась. Когда там были эти его правила, еще в детстве.

— И какое же?

— Никого не приглашать пройти в дом! — выдал он со всей строгостью.

Я невольно перевела взгляд на его спальню и зал, где на полках было расставлено множество предметов старины. Это было не удивительно, ведь дедушка всю жизнь проработал антикваром, знал толк в ценных вещах. А теперь, видимо, опасался грабителей, или наводчиков, кто ж его знает.

— Хорошо, — согласилась я. — Но в прихожую-то можно, если все остальные двери закрыты, а человек с виду приличный, или даже знакомый? А то как-то невежливо получается. Не все же кругом бандиты.

— Чего здесь не понятного, Тася?! — сердито рявкнул дед, нахмурив седые брови. — Никого и на порог не пускать. Мой дом, мои правила!

Звонивший все не сдавался. Дед глянул в дверной глазок.

— Кого там еще принесло? — недовольно потянулся к замку и вооружился пульверизатором, который все это время стоял у самого входа на тумбочке.

За дверью оказалась женщина средних лет в строгом сером костюме и с какими-то документами в руках, немного странная, с бледной кожей, но хорошенькая. Не знаю, что в ней было такого, но она невольно притягивала взгляд.

— Здравствуйте! Трофим Федорович Иванов? — расцвела на ее лице милейшая улыбка.

— Нет его, — буркнул дед без лишних приветствий. — Чего надо?

— Я из социальной службы. Позволите войти? Хочу рассказать вам о новой программе…

Договорить она не успела. Подняв пульверизатор, дедуля распылил его содержимое прямо этой несчастной в лицо. Женщина принялась так визжать, будто на нее кислоту вылили, а еще закрылась от него журналом, тут же развернулась и как-то слишком быстро побежала по направлению к лестнице.

— Достали, демоны, — проворчал дед.

— Вы за это еще ответите! — разнеслось напоследок со всей злобой по подъезду.

Я же, наблюдая за ситуацией со стороны, не понимала, как правильно реагировать. Вдруг мой дедуля от одиночества действительно уже из ума выжил?

— Что там у тебя такое налито?!

— Обычная святая вода, — не сдерживал он усмешки, явно довольный своей проделкой.

А потом взял, да еще и на меня брызнул.

— Ну что, как водица?

Вода как вода, без вкуса и запаха. А еще распылялась она довольно мягко, не била струей.

— Вот видишь, внучка, божьему человеку плохо от нее не станется.

— Что же она тогда так визжала? От неожиданности? Или потому, что ты ей макияж подмочил? — накидывала я версии, пытаясь понять, как сама бы отреагировала на ее месте.

— Будешь много знать, скоро состаришься, — перевел все в шутку дедуля, и неторопливо зашагал в свою комнату. — Просто в дом никого не пускай и все. А еще работу себе что ли какую найди, не дело весь день старому человеку глаза мозолить.

Нет, я, конечно, и сама мечтала о работе, просто не ожидала, что так быстро ему надоем.

— А ты что думала, мне тут наседка нужна? Котлеты я и без тебя съем, не маленький.

— И овощи станешь есть, и таблетки по графику выпьешь? — пошла я на торг, раз он поднял эту тему.

— Выпью, куда же деваться, — подмигнул мне дедуля, и потряс в воздухе пульверизатором. — Надо бы в храм сходить, пополнить боеприпасы.

ГЛАВА 5 Вечность

Тася

Собираясь на вечерний выход в этот крутой бар, я вдруг поймала себя на том, что мне и надеть-то туда нечего. Половину моего чемодана занимали теплые свитера, которые с щедрой руки подложила мама, а строгие блузки, юбки и брюки, которые планировала носить на работу, почти наверняка, смотрелись бы в этом модном месте нелепо. В итоге пришлось остановиться на джинсах и обычной белой футболке с кедами, сверху накинула черный жакет прямого кроя, вышло недурно.

— Дедуль, не жди меня сегодня, сама не знаю когда вернусь, — предупредила своего старика, чтобы не волновался.

— Куда это ты собралась на ночь глядя?

— Иван сосед позвал погулять по городу.

Рассказывать о баре, куда на самом деле направлялась, я не стала, как и не решилась поведать ему о том, что ушла с работы. Вот будут хорошие новости, тогда и расскажу все сразу.

Дед окинул меня строгим взглядом с головы до ног, но, не увидев в моем внешнем виде никаких особых изменения, явно успокоился.

— Гуляй, дело молодое, да не загуливайся. И с Ваньки-шалопая потом хоть спрос какой будет, если в подоле принесешь, так что, с этой стороны не худший выбор.

— Дедуль, ты о чем вообще? Мы просто друзья, ничего такого.

Встретиться с Ваней мы договорились возле бара в одиннадцать вечера. К этому времени он уже должен был заступить на смену. Дорога до места заняла не больше двадцати минут.

Выйдя из такси, я на мгновение остановилась, чтобы оглядеться. Передо мной раскинулось современное здание и богатый фасад бара «Вечность», сверкающий неоновыми огнями. Музыка доносилась изнутри, задавая ритм вечера. Но здесь же была и очередь — длинная и утомленная, как змея, извивающаяся под яркими прожекторами. А вот моего встречающего возле входа не оказалось. Я попыталась дозвонится до Ивана, но он не отвечал.

Охрана в строгих черных костюмах проверяла документы и внимательно изучала каждого из желающих войти. Многие, кого разворачивали ни с чем, покидали очередь с нескрываемым разочарованием.

— Ну вот, уже в который раз! И что им все не так? — возмущались две красотки, цокая каблуками по направлению к оставленным авто.

Если их не пропустили, мне пройти, наверное, и пытаться не стоило. Но я все равно попыталась, ведь у меня была назначена встреча.

Меня окутывали смешанные чувства: ожидание и легкая тревога. Разглядывая людей вокруг, я ощутила себя не в своей тарелке — наряды других девушек были ярче и эффектней. Мне хотелось бы утешить себя мыслью, что мой стиль тоже неплох, но уверенности это не прибавляло. На часах уже перевалило за одиннадцать, а Ивана все не было.

— Фамилия? — пробасил охранник.

— Иванова.

— А имя? Вы есть в списках?

— Вы не понимаете, у меня встреча назначена с Иваном Фроловом, он здесь барменом работает.

Услышав это, мужчина даже хохотнул в голос.

— Нее, это ты, девочка, не понимаешь. Только за сегодня ты у меня уже десятая, кому внутри встреча назначена. Все встречи по записи. Следующий!

Не сказать, чтобы я чувствовала себя обиженной и оскорбленной, но осадочек остался. А еще стало до чертиков интересно, что же у них там такое внутри, что всему городу непременно надо туда попасть?

Ладно, попробовала, не получилось. И через это перешагнем. Видимо, не мое это место, раз Бог отводит.

Я уже было собиралась ехать домой, как за спиной раздался голос Ивана:

— Тася! Прости, не мог вырваться, — появился передо мной парень с извиняющейся улыбкой. — Молодец, что дождалась. Идем! — без всяких церемоний взял он меня за руку и потянул за собой, словно мы куда-то опаздывали.

Охранник, увидев нас вместе, изменился в лице.

— Ну хоть одна не соврала, — задорно подмигнул мне здоровяк.

— Димыч, запомни это лицо. Тася уже почти одна из нас, дело за малым, познакомить ее с боссами.

— Удачи! Они как раз все в сборе.

Стоило перешагнуть порог бара, как меня окутала особая атмосфера, словно время здесь стирало границы. Внутри помещения было свежо, я бы даже сказала, прохладно, а еще всюду лился теплый, приглушенный свет. Стены были декорированы старинными зеркалами и картинами в рамах, словно из прошлых веков, соседствующими с элементами современного искусства. В одном углу — шикарное барное меню, оформленное в стиле ар-деко, а в другом — винтажные плакаты времен 80-х, создающие живую картину.

— Осторожно, ступеньки, — вовремя предупредил Иван, потому что, засмотревшись по сторонам, я имела все шансы на этих самых ступеньках распластаться.

Пол был выполнен из темного отполированного дерева, его поверхность отражала свет, создавая ощущение глубины. Мягкие диваны в стиле ретро были удобно расположены по всей площади, а рядом с ними — высокие столики из кованого железа и стекла, стилизованные под старину. Музыка сменилась с джазовой на современную, наполняя пространство и поддерживая настроение.

— А вот и мое рабочее место, — хвалился красавчик-сосед, кивнув в сторону бара.

Барной стойкой служил длинный кусок полированного гранита, за которым стояли улыбающиеся бармены в водолазках, рубашках и джинсах. Точно также был одет и сам Иван, и девушки официантки, с той разницей, что они носили юбки. Полки, заполненные бутылками с алкоголем, напоминали собрание раритетов, каждая из которых имела свою историю. Гостей в этот час в баре было уже довольно много. Большинство из них пили, ели, и общались, а вот танцпол пока пустовал.

— Нас ждут. Я успел договориться о встрече. Даже Матвей подъехал.

— Матвей?

— Да, старший из братьев Невских. Средний — Захар, младший — Яр, я уже рассказывал.

Я не стала спорить, только кивнула. Да и какое мне было дело, кто там у них старший, кто младший… Мне нужна была работа, а то, что я видела прямо перед своими глазами, мне пока очень даже нравилось.

* * *

Боссы располагались за одним из столов, как обычные посетители. Внешне мужчинам было не больше тридцати, и они были такими разными, что назвать их родными братьями получалось с трудом. Рядом с диваном послушно сидел доберман в ошейнике.

ГЛАВА 6 Ночной дождь

Тася

Выходила я из клуба уже через черный ход, которым пользовался персонал. Внутри двора располагалась небольшая парковка для своих, заставленная крутыми тачками. У стены ютилась пара мусорных баков и лавочка, куда ребята почти наверняка выбегали покурить.

За время, пока меня собеседовали, ночное небо затянуло тучами, и начал накрапывать дождь. Сверкающая молния прямо над моей головой разрезала потемневшее небо, и оглушительными раскатами загремел гром. Я вздрогнула и обняла себя за плечи.

«Это тебе не Сочи… Пора бы обзавестись складным зонтом», — улыбнулась собственным мыслям, и принялась вызывать такси, продолжая стоять под защитным козырьком на входе.

Вот только свободных машин в моем районе все не было, а дождь стремительно усиливался, задорно заколотив по крышам домов и стеклам окон.

Черный тонированный джип медленно вырулил с парковки, на секунду ослепив ярким светом фар, и притормозил прямиком рядом со мной. Сердце от испуга ускорило ход. Еще приключений на одно место в первый же вечер мне не хватало.

Но, когда опустилось стекло, а за рулем я увидела старшего из братьев Невских, где-то в душе мне стало приятно от его внимания. Из салона доносилась спокойная музыка, с заднего сиденья показалась любопытная морда Блэйда с высунутым языком.

— Эй, новенькая, запрыгивай, подброшу до дома, — приглашал Матвей, и уже было потянулся к ручке, чтобы открыть мне дверь, но я засмущалась.

Насмотревшись всяких сериалов про маньяков, мама с детства учила не садиться к незнакомым мужчинам в машину, в красках описывая возможные последствия. Это простое правило так глубоко въелось в голову, что даже при желании трудно было его нарушить.

— Спасибо, — ответила благодарной улыбкой, — но я уже вызвала такси.

— Там авария на выезде, такси здесь еще долго не дождешься.

Я задумалась, никак не решаясь протянуть руку и открыть дверь.

— Давай уже, Тася, поехали! Ты деду своему здоровой нужна, или как? Да и Яр завтра утром ждет тебя на работу не простуженную и в соплях.

Доводы были железобетонными, не поспоришь. Дождь все усиливался, и уже начал пузыриться на первых образовавшихся лужах.

— Хорошо, убедил, — нервно улыбнулась я, и решительно шагнула вперед под стену дождя, чтобы уже через секунду оказаться в уютном салоне авто.

Машина тронулась с места, плавно набирая ход, а я вдруг поймала себя на том, что даже рада подобной возможности. Я могла отрицать это сколько угодно, но Матвей с первого взгляда произвел на меня впечатление, и мне хотелось узнать его поближе.

— Все-таки промокла?

— Да, немного.

Мужчина вежливо улыбнулся, и потянулся к бардачку, выуживая оттуда упаковку бумажных салфеток, а еще настроил в салоне температуру повыше, чтобы я быстрее согрелась. Вроде, ничего особенного, но мне была приятна его забота.

Хотелось начать разговор, только, пока я придумывала, что бы такое умное сказать, пауза затянулась. Ощущая мою неловкость, Невский заговорил первым.

— Как тебе Северная столица? Мерзнешь после Сочи?

— Не без этого, — усмехнулась сама над собой, украдкой рассматривая моего спасителя: его густые темные брови, точеный профиль, мужественный подбородок, рельеф натренированных мышц, проступающий под одеждой, красивые жилистые руки на руле авто. — Но мне здесь нравится. Есть что-то особенное в этом городе.

— Например?

— Здесь все пропитано историей. Каждый уголок словно шепчет о прошлом, — продолжила я, приглядываясь к огонькам, мелькающим за окном. — Этот город, он такой таинственный, даже мистический.

Услышав это, Матвей едва заметно улыбнулся, но продолжал смотреть на дорогу.

— А еще… Не знаю, как объяснить, но, когда гуляешь по Невскому проспекту, чувствуешь себя частью чего-то большого и грандиозного. Это захватывает.

— А я люблю ночные прогулки по набережным, — неожиданно признался он, дольше обычного задержав на мне взгляд, и у меня от волнения сбилось дыхание. — Тихие воды, свечения фонарей… И рассветы, здесь они особенные. Что-то уже успела посмотреть?

— Да, но у меня в планах еще много всего, — разговорилась я, полная энтузиазма. — Эрмитаж, Петропавловская крепость, и до Кронштадта хочу доехать!

— Звучит здорово, — поддержал он, и мои щеки в который раз вспыхнули румянцем.

Господи, куда меня понесло, какой Кронштадт? Я ведь туда даже не собиралась! И почему я так дико волнуюсь в его присутствии, что в голове образуется настоящая каша?

Машина Матвея притормозила на светофоре, и я спохватилась, судорожно оглядываясь по сторонам.

— Стоп! А куда мы едем?! Я ведь даже не назвала свой адрес.

— Все еще считаешь меня потенциальным маньяком?

— Нет, конечно. Иначе я бы здесь не сидела, — вышло как-то само из вежливости. — Хотя, на сто процентов не могу этого исключать.

Глядя на меня, Матвей не сумел сдержать улыбки.

— Таисия, ты всегда такая подозрительная, или это только мне так сегодня повезло? — по-доброму и от души рассмеялся мужчина, и я невольно заслушалась.

— Не уходи от темы. Ты не ответил на вопрос, — не сдавалась я. — И вообще, чтобы ты знал, маньяки и всякие там проходимцы в большинстве своем весьма обаятельные люди.

— Считаешь меня обаятельным? — вопросительно изогнулась мужская бровь. — Но я совсем не такой, ты просто плохо меня знаешь.

Нет, он точно надо мной издевался! От волнения и нахлынувшего смущения я и так уже наверняка была красной, как помидор.

— А знаю я, куда ехать, потому что твой сосед Иван уже не первый год у нас работает, и пару раз я его подвозил. Такой ответ устроит?

— Господи, как же неловко вышло, — ладони сами собой закрыли лицо. — Это все мама с ее вечными страшилками.

— Да ладно, все нормально, — успокаивал меня Матвей, и Блэйд, вторя хозяину, ласково ткнулся носом с заднего сиденья в мое плечо. — Мы так хорошо разговаривали о Питере, предлагаю продолжить.

— Согласна, — взяла я себя в руки. — А ты здесь родился, или тоже переехал?

ГЛАВА 7 Странные правила

Тася

Утром я подскочила раньше будильника, и все никак не могла прийти в себя. Мой крест, подаренный отцом… Теперь я не сомневалась, все эти сны снились именно из-за него. Мне бы испугаться и снять его поскорее. Это же ненормально, каждую ночь видеть продолжение одного и того же сна?!

Я и про битву под Нарвой поискала информацию в интернете. К моему удивлению, оказалось, в этом сражении один отряд шведов действительно напал на другой, в результате чего вражеская армия понесла значительные потери. В учебниках это списывали на метель и плохие условия видимости. Вот только никогда прежде я не слышала об этом факте, а перед моими глазами все стояли кровожадные монстры из того сна.

Но даже тогда я решила, что ни за что не сниму этот крест. Если он хочет что-то мне рассказать, так тому и быть. А еще призналась себе, что незаметно привязалась к герою из моих снов. Какой-то конкретной информации о Матвее Григорьевиче Вяземцевом в общедоступных источниках мне найти не удалось. Да, был такой княжеский род, как и род Лопухиных. Но я уже не сомневалась, что Матвей из моих снов не был пустым вымыслом, а вполне себе реальным дворянином из прошлого. Нужно только было поискать информацию в правильном месте.

— Дедуль, доброе утро! — хотела было озадачить и его происхождением моего креста, но дедушка куда-то собирался, и уже надевал ботинки в прихожей.

— Доброе, внучка. Ты на работу, или как?

— Да, скоро ухожу.

Врать не хотелось, но и про трудоустройство в бар заикнуться я не решилась. Дедушка куда-то торопился, и был не в духе, не самое подходящее время для разговора.

— А ты куда собрался в такую рань?

— Свежие газеты сами себя не купят, — привычно проворчал он в ответ. — И в храм схожу. Чего-то хотела? — поднял он на меня свой взгляд.

— Нет, ничего такого. Вечером увидимся.

* * *

На работу я приехала раньше времени, застав последних сотрудников ночной смены, которые как раз расходились по домам. Бар к этому времени опустел.

— Если ищешь Ивана, его здесь уже нет. Бармены заканчивают в шесть, — будто из ниоткуда появился за спиной мой новый босс. — Доброе утро, Тася!

— Доброе, Ярослав, — развернулась к мужчине лицом, слишком бодрому и безупречному для того, кто не спал всю ночь.

Спортивное телосложение, правильные черты лица, несменная приветливая улыбка, глаза, искрящиеся энергией, невольно притягивали внимание. Яр выглядел безупречно: темные волосы стильно подстрижены, на лице легкая щетина, которая добавляла ему харизмы. Это было странным, но стоило оказаться рядом с ним, на душе становилось как-то уютно и одновременно радостно… очень приятное чувство. Но даже оно не шло ни в какое сравнение с тем, что я испытывала вчера вечером рядом с его старшим братом.

— А вот и наша новенькая, Таисия. Она заменит Нелли, будет работать по ее графику, — представил он меня всем ребятам. Остальные на его фоне выглядели порядком сонными и уставшими, даже те, кто, как и я, только вышли работать в день. — Документы изучила? Вопросы остались?

— Изучила и все подписала. Сейчас, — полезла в сумку.

— Не торопись, потом занесешь ко мне в кабинет.

— Я думала, ты уедешь вместе с остальными… Все-таки, всю ночь на ногах и без отдыха.

— Ничего, я привыкший, — подмигнул мне Ярослав, довольный моим неожиданным проявлением заботы. — А вот от чашки крепкого кофе не откажусь. Захвати с собой, когда будешь ко мне подниматься, — улыбнулся мужчина, просияв загадочным взглядом карих глаз. — А сейчас переодевайся в форму, Алина все тебе здесь покажет, и проведет небольшой инструктаж.

— Привет! — худощавая и рыженькая с длинным густым хвостом, собранным на макушке, и яркими зелеными глазами, она чем-то напоминала лису. — Я Алина, — протянула девушка мне руку.

— Тася, — ответила рукопожатием. — Очень приятно.

— Готова начать знакомство с «Вечностью»?

Я кивнула, несколько нервничая. Вроде, все и проявляли радушие, только смотрели так, словно я заняла чужое место.

— Отлично! Тогда идем, покажу, где ты будешь переодеваться.

Оказавшись в комнате для сотрудников, Алина подвела меня к шкафчикам.

— Вот здесь мы оставляем личные вещи. У каждого есть свой замок, — объяснила девушка и открыла один из шкафчиков с надписью «Нелли». — Теперь он твой.

С ее лица спала улыбка, глаза наполнились грустью.

— Мне жаль, что с Нелли так вышло. Я не хотела занимать чье-то место.

— В этом нет твоей вины. Если не ты, пришел бы кто-то другой.

— Как она?

— Никто не знает. Невские сразу увезли ее в какую-то частную клинику заграницей. Сказали, что дело плохо, требуется пластика, а потом и реабилитация. Короче, увидим мы Нельку совсем нескоро.

— Но это же хорошо, что они сразу подключились и так радеют за своих сотрудников.

— Да, в этом им не откажешь, — согласилась Алина, пока я принялась натягивать на себя форменную белую водолазку. — Хотя, если уж откровенно, правила в этом баре поначалу показались мне очень и очень странными, как и сами братья.

— Да? И что же в них странного?

— В правилах, или в братьях? — задорно улыбалась Алина.

— Давай начнем с правил, — не сдержала я ответной улыбки. Контакт между нами налаживался, это не могло не радовать.

— Не знаю, насколько внимательно ты читала договор, но даже там прописано, что девушкам во время месячных на работу выходить строго запрещено, а эти дни оплачиваются как обычные рабочие. Здорово, правда?

— Не то слово. На последних страницах договора я вчера действительно уснула.

— А еще эта прохладная температура в помещении. Как думаешь, для чего ее поддерживают?

— Не знаю, может, как в музеях, и на стенах «Вечности» есть действительно ценные картины?

— Нет, Тася, все гораздо проще! Чтобы гости не засиживались, и освобождали места новым. И чтобы персонал активнее двигался. Гениально, правда! Только до меня не сразу это дошло, — с нескрываемой гордостью делилась со мной своими открытиями Алина.

ГЛАВА 8 Ночной кошмар

Первый день работы в «Вечности» оказался настоящим испытанием. Еще утром я была полна ожиданий и энтузиазма, но, когда вечер начал набирать обороты, а бар наполняться посетителями, усталость от долгих часов на ногах стала напоминать о себе. Ступни ныли, как будто в кроссовки кто-то подложил кирпичи.

— Ничего, скоро втянешься, — подбадривала меня Алина, и я думала о том, сколько же хороших людей успела встретить за этот день в лице новых коллег.

Среди посетителей «Вечности» тоже оказалось немало интересных личностей. Даже из местных знаменитостей кое-кто заглядывал пропустить бокальчик. Но пока другие девчонки в их присутствии томно вздыхали, меня гораздо больше волновали мысли о Матвее и о переменах в его отношении ко мне. Ведь еще вчера мы прекрасно общались, и, казалось, даже понравились друг другу. Что такого могло произойти за одну ночь, что теперь он не желал моего присутствия в этом баре?

Вернувшись домой, я отключилась без задних ног. Вечером поговорить с дедулей снова не вышло. Зато на следующее утро мне удалось подловить его за неожиданным занятием.

— Ну что, Чмонька, снова пришел колбасу выпрашивать? — сидя на открытом балконе наглаживал он упитанного черного кота. — И это правильно. У ведьмы твоей ничего дельного не допросишься, — кивал дедуля на соседний балкон, принадлежавший Фроловым. — Ешь давай, не стесняйся!

— Доброе утро! — ворвалась и я на балкон, залитый солнцем, невольно нарушив образовавшуюся между ними идиллию.

Увидев меня, старик изменился в лице.

— Вот же черный демон, повадился шастать! — принялся он по обыкновению ворчать, скрывая за маской брюзги свою маленькую слабость. Только я уже все увидела, что хотела, да и кот, тот еще конспиратор, громко заурчал, продолжая ластиться к дедушкиным ногам. — Да иди уже, иди, окаянный! Медом тебе тут что ли намазано?!

Долго уговаривать Чмоньку не пришлось. Кот проторенной дорожкой по оконному карнизу переметнулся на соседский балкон, где ловко скрылся за дверью.

— И тебе доброе утро, — с некоторым разочарованием выдал дедуля. — Ты сегодня на работу, или снова будешь меня заморской сруколой кормить?

— Рукколой, дедуль, — не смогла сдержать я улыбки. И как только жила раньше без его ворчания? — Сегодня на работу, а завтра у меня будет выходной, вот новых котлеток и наготовлю. Или голубцов могу накрутить. Хочешь?

— Что пришла-то? По лицу вижу, не о голубцах говорить. Ты и в детстве такой была: задумаешь какую хитрость, да все на лбу написано, — засмеялся надо мной старик, и я растерялась.

— Да, есть один разговор… Может, тебе что-то известно об этой вещице? — выудила я из-за пазухи мой крестик на длинной цепочке.

Дед протянул руку, подхватив крест в свою морщинистую ладонь, и недовольно нахмурился.

— Откуда он у тебя?

— Отец оставил перед смертью. А вот откуда он у него, ты случайно не знаешь?

Мужское лицо исказила гримаса боли, будто деда с головой накрыли неприятные воспоминания.

— Этот крест принадлежал моей матери.

— Бабушке Вере? — удивилась я. — А у нее он откуда?

— Откуда, откуда, вот заладила! Один мужчина после войны подарил.

— Какой мужчина? Кем он ей был?

— Никем! — разнервничался старик, словно эти вопросы будили в нем какие-то личные переживания.

— Дедуль, ну, пожалуйста, расскажи. Мне это, правда, очень интересно, — принялась я канючить, как в детстве, но дед оставался непреклонен.

— Да я еще совсем зеленым пацаном был, чего ты от меня хочешь? Столько лет прошло, я уже и не помню ничего!

Он помнил, по лицу видела. Только разговор этот ему почему-то был неприятен.

— Ладно, хорошо. В другой раз поговорим, когда будешь в настроении. А фотографии бабушкины посмотреть можно?

Дед поднял на меня удивленный взгляд. Оно и понятно, прежде я не особо интересовалась семейной историей.

— Да кто ж тебе мешает? Вон, целый шкаф с этими альбомами. Бери, да смотри, — махнул он рукой, и я, получив добро, обняла на радостях своего старика.

— Спасибо, дедуль! На выходных и займусь.

* * *

На второй день в «Вечности» было как-то уже привычнее и немного легче. Посетители приходили и уходили, на нас с девчонками сыпались все новые заказы, а временами, и щедрые чаевые. Работа спорилась, мне нравилась дружеская обстановка в баре. Яр, отъехав лишь на пару часов, почти весь день был рядом, словно украдкой присматривал за мной. А еще тепло улыбался и подбадривал в свойственной ему манере.

Только я невольно поглядывала в сторону входа в ожидании старшего Невского. Что-то мне подсказывало, что он не заставит себя долго ждать. Так и случилось. А когда Матвей вошел в дверь, первым делом вычленив меня прицельным взглядом среди остального персонала, по спине побежали взволнованные мурашки.

Он был не один, а в сопровождении еще двух мужчин в стильных деловых костюмах, видимо, бизнес-партнеров. Уверенность и связи шли впереди них. Таких сразу видно, при деньгах. На их фоне Матвей выгодно выделялся. Белая сорочка и деловой костюм бесспорно были ему к лицу, только его привлекательность исходила из внутренней харизмы. Была в нем какая-то магнетическая сила, что-то сразу притягивало и завораживало в этом мужчине. Даже то, как он двигался с легкостью хищника, в то время как под тканью костюма перекатывались литые мышцы, невольно завораживало.

— Тася, тебя просят в переговорную, — передала мне Алина какое-то время спустя.

— Точно меня? — несколько удивилась я, потому что из всех девчонок была самой неопытной, а там проходила важная деловая встреча.

— Распоряжение Матвея. Сегодня их будешь обслуживать ты.

________________

Дедуля и Чмонька

ГЛАВА 9 Я тебя не отпускал

Каждая секунда тянулась вечность, адреналин все больше разжигал огонь страха в моей крови. Я понимала, что сейчас самое главное — сохранить ясность разума и не позволить панике взять верх. С мыслью о том, что вокруг есть люди, что кто-то обязательно заметит и поможет, я стиснула зубы и попыталась отстраниться от Дэниэла, от его навязанных объятий и неприятного дыхания, смешанного с парами алкоголя.

А потом случилось то, чего никто не ожидал — в комнату ворвался Матвей. Не будь дверь такой прочной, она точно слетела бы с петель, настолько он был взбешен.

Неужели все-таки услышал мой крик о помощи?

— Сейчас же убери от нее руки! — строгий голос разрезал пространство, и все в помещении замерли.

Пользуясь заминкой, я снова попыталась вырваться, но Дэниэл держал меня слишком крепко, еще и продолжал усмехаться:

— Успокойся, приятель, она сама хочет развлечений.

Глаза Матвея налились опасным золотистым огнем, будто он изо всех сил сдерживал себя, чтобы не убить его в ту же секунду, и вместо рывка сделал всего один осторожный шаг.

— Я сказал, отпусти девушку, — раздалось с видимой решимостью. На мужском лице предостерегающе заиграли желваки. — Снова повторять не стану.

В воздухе повисло напряжение. Будто дразня Матвея, чертов американец зарылся носом в мои распущенные волосы, и сделал глубокий вдох.

— До чего же сладкая ягодка…

От его действий меня едва не стошнило.

Дальше все произошло так быстро, что я ничего не сумела разобрать. Уже в следующее мгновение я оказалась свободна, и распласталась на полу. А ведь до этого Матвей стоял у самых дверей. Как он сумел так быстро преодолеть это расстояние?

Не раздумывая, он толкнул Дэниэла, и тот ухватился за стол. Удар, еще удар. Нос мерзавца под его кулаком хрустнул, и он выгнулся от боли, судорожно потянувшись за салфетками, чтобы прикрыть лицо. Но Матвей и не думал останавливаться. Он набросился на него с такой яростью, что, казалось, не оставит живого места.

Я ахнула, не веря, что это происходит из-за меня. Никас попытался вмешаться, но Невский бросил на него ледяной взгляд.

— Никто не смеет ее касаться. Ясно?! — произнес он злобно.

Я стояла, не зная, что делать, охваченная страхом и недоумением. Внутри поднималось волнение, и все вокруг казалось нереальным. Между мужчинами разгорелась драка, которая вышла из-под контроля. Дэниэл пытался отвечать, но это скорее походило на жалкие попытки сохранить себе жизнь.

— Остановись, ты его убьешь! Это же обычный человек, — ворвался в помещение Яр, пытаясь вразумить брата, чтобы не значила его фраза, но Матвей его будто не слышал.

Разбитый бокал напомнил о себе, больно впившись острым осколком в мое плечо. Правда, заметила я это только сейчас, когда отошла от пережитого шока. Откинув осколок в сторону, я зажала рану ладонью, по руке побежала тонкая струйка крови.

В эту же секунду драка резко прекратилась. Оба брата развернулись в мою сторону, их глаза опасно отливали золотом, и теперь я не сомневалась в том, что видела.

— Уведи ее! Сейчас же! — скомандовал Матвей, жадно при этом сглотнув.

— Алина! — прокричал Яр, и девушка тут же прибежала на помощь, уводя меня из переговорной.

— Господи! Что у вас там произошло? — зашептала она, когда мы уже зашагали по коридору.

— Ничего такого. Просто… алкоголя для кого-то оказалось слишком много, — решила я не углубляться в подробности.

— У тебя что-то серьезное? Скорую вызывать, или обойдемся своими силами?

— Небольшой порез, — я все еще не верила, что этот ужас наконец закончился. — А вот Дэниэлу скорая точно не помешает.

«Если там будет кого спасать», — подумалось следом, но так и не сорвалось с языка. Наверное, я не самый лучший человек, потому что мне не было жаль этого мерзавца. Он получил по заслугам. Сегодня ему под руку попалась я, а завтра на моем месте могла оказаться любая другая девчонка. Рано или поздно кто-то должен был дать ему отпор.

Гораздо больше меня волновало другое, то, чему я не могла найти логического объяснения. Матвей ворвался, как на пожар, значит, он слышал мой зов о помощи, когда другие не слышали. Но как? И как он так быстро переместился от двери до стола, что я не успела моргнуть? Откуда в нем столько силы, чтобы с легкостью на весу удерживать одной левой такого борова? И его светящиеся золотом глаза...

«На каких стероидах сидит этот супермен?» — рассуждала я, потому что объяснить произошедшее как-то иначе у меня не выходило.

Моя рана действительно оказалась неглубокой, и Алина сама ее обработала, после чего сверху наложила защитную повязку.

— Старайся не мочить пару дней. До свадьбы заживет, — тепло улыбнулась новая подруга, и я понемногу начала оживать после произошедшего.

— Мама тоже всегда так говорит.

— Вот и правильно, — подтвердила она, бросив быстрый взгляд на часы. — А время-то видела? Можно уже и по домам. Или еще куда, если тебе нужно проветриться. Могу составить компанию.

— Я лучше домой. Непростой выдался денек.

— Что ж, тогда я поехала.

Когда в дверях раздевалки появился Матвей, хмурый, подобно грозовому облаку, девушка как раз забирала свои вещи из ящика.

— Оставь нас, — отрезал он без лишних прелюдий, и мою подругу-лисичку будто ветром сдуло.

Его ладони были убраны в карманы брюк. Наверняка отбил себе все до костяшек, вот и не хотел показывать.

— Как ты? — произнес тихо Матвей, подходя все ближе и заглядывая мне в глаза, словно так ему открылись бы мои мысли. — Он что-то тебе сделал?

Я покачала головой.

Все это время я неплохо держалась, но стоило ему оказаться рядом, такому сильному и надежному, как на глаза навернулись запоздалые слезы.

— Ты пришел как раз вовремя... Спасибо.

Больше всего сейчас мне хотелось обнять его. Вот так просто, по-человечески. Опустить голову на крепкую мужскую грудь, услышать мерное биение сердца. Но Невский не разделял моих чувств, а стоило мне шагнуть к нему навстречу, еще и отпрянул от меня, как от прокаженной.

ГЛАВА 10 Кровавый цветок

Тася

— Дедуль, ты куда? — удивилась я, застав своего старика ранним утром в прихожей, завязывающим шнурки. И нарядился так, будто на свидание собрался.

— Друга старого загородом проведаю, — ответил он по обыкновению сухо, не вдаваясь в подробности. — До вечера не жди.

Зная, сколько моему деду лет, какие там друзья? По моим подсчетам, девяносто процентов его ровесников уже давно поселились на кладбище.

— Может, мне с тобой поехать? Ты как себя чувствуешь? Только из больницы выписали. Тебе вообще можно такие нагрузки?

— Вот пристала! — раздраженно всплеснул он руками. — Если еду, значит, все со мной нормально. Помирать пока не собираюсь.

— Ну, хорошо, — сдалась я, не смея больше ему перечить. — Надо, так надо.

Закончив со сборами, дедушка уже шагнул в коридор, но неожиданно оглянулся, грозя мне пальцем.

— И смотри у меня, внучка, никого на порог не пускай! Я все равно узнаю.

— Дедуль, за кого ты меня принимаешь? — наигранно надула губы, совсем как в детстве. — Помню я твое главное правило. И вот, — потрясла наполненным святой водой пульверизатором, — с Божьей помощью буду держать оборону до твоего возвращения.

Сердце старика оттаяло, и дедуля наконец улыбнулся.

— Закрывайся давай, и отдыхай хорошенько, на то он и выходной!

Чем заняться в этот день, вопроса не стояло. Первым делом я созвонилась с мамой по видеосвязи, и мы проболтали не меньше часа. Она то жаловалась на Алешку и его подростковые замашки, то рассказывала последние новости из универа, то заваливала меня вопросами, на которые я пока и сама не знала ответов.

— Как ты там? Как самочувствие? За питанием следишь? Витамины по графику принимаешь? Друзья новые появились? А мальчики? Хотя, по своему опыту работы в университете должна сказать, среди твоих ровесников они все еще такие незрелые, сущие дети. Я бы на твоем месте присмотрелась к мужчинам постарше, которые росли не на шортсах и тик-токах, а на нормальных человеческих ценностях.

— Хорошо, мам, присмотрюсь, — смущалась я от подобных разговоров. — Я так по тебе скучаю.

— Я тоже, Тася. И Алешка очень скучает. Ни дня не проходит, что бы он не говорил о тебе. Хоть бы в соцсетях почаще фотографии выкладывала, чтобы видеть, как ты там. Мы ведь думали, что это ненадолго, только деду помочь, а ты вон уже и на работу вышла. Но если надумаешь обратно домой, помни, мы всегда тебя ждем, и очень любим.

— Спасибо, мам! Я вас тоже очень люблю. Обнимай Лешку за меня.

Растерев по щекам слезы, я взялась за дело, которое могла провернуть, только пока дедули не было дома, а именно — навести порядок в его комнате. Нет, я не собиралась ничего там кардинально менять, знала, что за каждой вещью годами было закреплено определенное место. Планировала хотя бы окна с полами вымыть, да пыль протереть. Для своих лет дедушка неплохо следил за порядком, но влажной тряпкой по шкафам и полкам уже давно не проходился, что я и решила исправить.

Теплый свет летнего дня проникал сквозь стекла, обрисовывая круги на пыльных поверхностях. Я медленно подошла к шкафу, с тихим скрипом открыв его двери. Внутри находились старые альбомы с фотографиями, пожелтевшие страницы которых хранили в себе истории, чьи-то встречи, надежды, счастливые моменты и разочарования. Пару таких альбомов я сразу унесла к себе, чтобы полистать перед сном.

Пока я занималась уборкой, мысли о дедушке согревали сердце. Несмотря на его бесконечное ворчание, в этом чужом и холодном городе он был для меня опорой, а его комната — целым миром, где яркие воспоминания из детства оказались запечатлены в каждом предмете. Я аккуратно извлекала вещи, протирала их от пыли, и невольно мыслями переносилась в те дни, когда еще были живы бабушка и мой папа, а стены этой квартиры наполнял их счастливый смех.

Закончив с полками, я перешла к настенному ковру, и хорошенько его пропылесосила. Затем дело дошло и до письменного стола. Столько раз я видела, как дедушка, сидя за ним, вооружался лупой и погружался в работу, описывая те или иные предметы старины. Протерев пыль с его поверхности, я наткнулась на странное неказистое растение.

Аристарх, так, кажется, дедуля называл этот свой недокактус? Темные, почти черные иссушенные ветви, редкие крохотные листочки и длинные острые шипы. Вид у растения был болезненный. Или все это от того, что дедушка держал его в тени, и уж точно давно своего зеленого друга ничем не подкармливал.

— Давай, хоть полью тебя по-человечески, бедолага, — вооружилась я лейкой, не зная, с какой стороны к этому чудовищу подступиться, чтобы не уколоться. И, вроде, все шло по плану, только этот монстр все равно впился в меня острой колючкой, как если бы имел способность двигаться.

— Ай! — вскрикнула я скорее от неожиданности, чем от боли. Кровь охотно закапала и на само растение, и на горшок. — Злой ты, Аристарх! И зачем только дедушка тебя держит? Лучше бы кота себе завел.

Завершив уборку, я с гордостью посмотрела на результат своих усилий. Комната сияла чистотой, а на душе стало легче, как будто вместе с пылью улетучились и некоторые заботы. Даже вчерашний инцидент в баре уже не вызывал содроганий по всему телу. Не все же посетители «Вечности» такие уроды? Да и в общем зале у всех на виду такое вряд ли случилось бы. Справилась, перешагнула, живем дальше.

С этой мыслью я решила, что неплохо было бы отблагодарить Ивана за помощь с трудоустройством. Не прошло и часа, как я стояла перед его дверью с красивым покупным тортом в руках.

Дверь открыла его мама в леопардовом халате и с черным котом Чмонькой на руках.

— Здравствуйте! А Ваня дома?

— Дома, — довольно улыбнулась женщина, обласкав меня заискивающим взглядом. — Да ты не стой, как не родная. — Вань, выходи! К нам Тася пришла, — прокричала она, зашагав вглубь квартиры.

Время спустя все трое мы сидели за кухонным столом, слушая звуки закипающего чайника. Иван неловко улыбался, уже несколько раз намекая матери, что пришла я совсем не к ним, а к нему, но Ольга Дмитриевна была из той породы людей, которые не понимали намеков. Даже прокричи он ей это прямым текстом в ухо, уверена, она и тогда нашла бы, что ответить, оставшись сидеть ровно на том же месте.

ГЛАВА 11 Притяжение

Тася

Утро выдалось солнечным. Как и договорились, на работу с Иваном мы добирались вместе. За окном автомобиля пролетали летние городские пейзажи, из колонок лился модный трек, а из моих мыслей все не выходил наш утренний разговор с дедулей.

Какая-то часть меня твердила, что он безумен, и никаких кровавых цветов не существует. Бабушка была права, что не верила в эту чертовщину. Зацвел и зацвел, ничего мне не угрожает!

Но то, как прекрасно я себя чувствовала после укола его шипом, и само преображение растения за одну ночь, говорили об обратном. Дедушка находился в своем уме, и впервые за долгие годы поделился с кем-то своей тайной, доверился мне. После такого я не имела права сомневаться в его словах.

С моей кровью действительно было что-то не так, раз она оживила этого задохлика. А значит, в моих интересах было, чтобы ни одна живая душа не узнала об этом, пока меня не заперли в какой-нибудь ужасной лаборатории, и не начали ставить эксперименты. Представив все это в красках, я невольно вздрогнула.

— Все в порядке? — перевел на меня взгляд Иван, оторвавшись от дороги, улыбчивый, заботливый и даже какой-то лучезарный. В его присутствии я чувствовала себя очень комфортно.

— С дедушкой немного повздорили, никак не успокоюсь. Еще и сон странный приснился.

Не знаю, зачем я заговорила об этом с Ваней. Наверное, просто устала держать в себе.

— И что снилось? — заинтересовался парень.

— Молодой дворянин из начала восемнадцатого века. В те годы шла Северная война, и его призвали на военную службу. Он покидал родной дом, прощался со своей любимой, с которой так и не успел обвенчаться. И все это было так реалистично. До сих пор слышу, как рыдает его мать, и как шмыгают носами сестры. Короче, грустная история.

— Нифигасе у тебя сны! — удивился Ваня, уже паркуясь во внутреннем дворе бара. — Публиковать не пробовала?

Я лишь усмехнулась.

— Не думаю, что плод моей больной фантазии будет кому-то интересен. Наверное, это все из-за моего переезда.

— А ты не думай, начни хотя бы записывать. Если это твои переживания таким образом ищут выход, то и ведение дневника не повредит, только поможет навести в душе порядок.

— Спасибо, возьму на заметку.

Едва мы вышли из авто, на парковку заехал черный внедорожник Матвея. Сквозь лобовое стекло его автомобиля я ощущала на себе суровый прожигающий взгляд, и мое сердце ускорило ход.

И что я только так распереживалась? Из-за того, что в тот последний вечер он прямым текстом сказал, что мне здесь не место, а я все равно пришла? Или потому, что сейчас с Иваном мы смотрелись как влюбленная пара?

Плевать! Пусть думает, что захочет. Так даже лучше.

Матвей не вышел, а буквально выскочил из авто. Выглядел он неформально: джинсы, футболка, кепка, солнцезащитные очки.

— Доброе утро, — строго произнес Невский, так и не расщедрившись на улыбку.

— Доброе, — отозвались мы с Иваном, и мужчины пожали друг другу руки.

Рукопожатие затянулось, после чего Матвей поспешил ко входу здания, тут же скрывшись в дверном проеме. Мы никуда не торопились, наслаждаясь этим погожим деньком. И так приехали раньше времени.

— Ну у него и хватка, как с катушек сорвался, — поделился мой сосед, потряхивая в воздухе ладонью. — А сам холодный, как лягушка. И вообще, что-то он к нам зачастил. Раньше лишь пару раз в месяц пересекались, а тут уже какой день подряд.

Матвей меня волновал, и это его показательное равнодушие и даже холодность при встрече выбивали из колеи.

— Вот видишь, я же говорю, невзлюбил. Так посмотрел, что мурашки по спине побежали.

— Тась, ты чего? — совсем как в детстве толкнул меня Ваня в плечо. — Может, не выспался человек, или проблемы у него какие, а ты сразу на себя его настроение примерять. Или, вообще, заболел, всякое бывает.

— Вот пусть дома сидит и лечится, а не бациллы свои разносит, — выдала я с некоторой обидой.

— Ты только ему такого не говори, хорошо, — задорно щурился на солнце парень, и в его рыжих волосах играли яркие медные блики. — Идем уже переодеваться. В ночь, конечно, веселее, но я, правда, рад, что мы сегодня в одну смену. Будет время, еще поболтаем.

Работа шла своим чередом. Посетителей было мало. В свободное время я так или иначе возвращалась к барной стойке, где Иван охотно согревал меня своей улыбкой, забавными историями, или наливал чашку ромашкового чая.

Матвей при этом сидел за одним из столов в самом дальнем углу бара, то что-то активно обсуждая по смартфону, то работая за ноутбуком. Казалось, он больше не обращал на меня никакого внимания, зато я время от времени бросала в его сторону долгие задумчивые взгляды.

Я все думала о том, чтобы подойти к нему, положить на стол то самое фото из бабушкиного альбома, и откровенно поговорить. Но, одно дело, провернуть это в своих мыслях, и совсем другое, набраться решимости и осуществить задуманное наяву.

— Тут твой дед за нами как рванет, — в красках рассказывал Фролов очередную байку из детства. — «Шухер! Упырь вернулся!» — закричал Санек, и все бросились врассыпную, только я не успел. Так он меня своей хворостиной на дерево и загнал, и я до вечера там просидел, пока мать с работы не вернулась, и все не разрулила, — заразительно смеялся Ваня, и я вместе с ним.

— А за что вы его Упырем прозвали? — поинтересовалась я. Характер у деда всегда был тот еще, но вдруг, имелись еще какие-то причины?

Иван задумался, от нечего делать натирая до блеска очередной пивной стакан.

— Да это совсем давняя история. Я еще мелкий был. К нам во двор повадились странные люди ходить, все сидели, будто выжидали чего. Так вот дед твой моей матери втирал, что это упыри, и чтобы она при них с дитем из дома не выходила. Мать хоть и ржет над этим, когда вспоминает, но деда твоего послушала. Прозвище к нему с тех пор так и прилипло.

— Ясно, — улыбнулась я, обхватив ладонями теплую чашку с чаем.