В постели монстра: Месть невинной

Глава 1. Виолетта. Ужасное знакомство

«В сырых объятьях стен, в холодной тишине

Пугаясь света в заколоченном окне

Трепещет пленница во власти его зла

Сплела ей сеть судьба, чтоб душу сжечь дотла»

И снится мне жуткий сон: как будто я бегу по лесу, ну вот просто что есть сил, даже не смотрю куда. Да и как смотреть, по лицу хлещут ветки, приходится зажмуривать глаза, отчасти поэтому, а ещё – от страха. Уже прям все плечи ободраны о стволы деревьев, от которых я не успеваю уклоняться, куда там!

Или это не сон?

Чувствую – ну не могу я больше! В горле першит, сердце колотиться, всё тело в холодном поту. Сейчас бы просто упасть на землю и хотя бы отдышаться.

Но нельзя – тот, кто гонится за мной, всё ближе и ближе. Кто он? Понятия не имею. Но когда он догонит – я перестану жить. В нём – сила, безжалостность, какая-то нечеловеческая ненависть. Что я ему сделала? Во всяком случае, выяснять некогда – скорее, скорее, скорее!

Я уже ощущаю его яростное горячее дыхание сзади на шее. От внутреннего напряжения прям хочется завизжать, но сил на это уже просто нет, крик скребёт горло где-то в самой его глубине.

И тут он резко хватает меня за разлетающиеся во все стороны волосы. Я успеваю издать какой-то кашляющий звук… ноги успевают сделать ещё шаг в какую-то пустоту… руки успевают взлететь в каком-то беспомощном жесте.

Я падаю. Темнота. Ужас. В животе – пустота.

Всем телом я ощутила страшный удар, который должен был просто расплющить меня в лепешку.

Захлебнувшись воздухом, закашлявшись, я не сразу открыла зажмуренные глаза.

Вокруг и впрямь темнота.

И ужас тоже. Повсюду. И внутри меня, и снаружи – казалось, здесь всё пропитано им.

Но – я находилась не в лесу, не в пропасти, а в каком-то закрытом помещении. Это прям чувствовалось.

Значит, это был всё-таки сон.

Я неуверенно провела руками по поверхности, на которой лежала. Похоже было на обычную кровать. Осмотрелась – да, это комната. Хотелось бы сказать – обычная комната, но она не была обычной.

На месте окон сквозь рулонные шторы свет пробивался только в узкие щели под самым потолком, гораздо выше моего небольшого роста. Этот свет не рассеивал темноту, а просто придавал помещению сходство с тюремной камерой. Там окошки тоже расположены где-то под потолком. Это я себе так представляю тюрьму, сидеть-то я в ней не сидела. Но вот, похоже, прям нечто подобное со мной произошло.

Мысли о тюрьме внушали не только странные окна. Чувствовалась какая-то сырость, как будто помещение было нежилым. Хотя вокруг и были видны силуэты какой-то мебели.

Может быть то, что я была в состоянии заострять внимание на каких-то особенностях комнаты, покажется знаком того, что мне удалось успокоиться. Однако это было далеко не так. Страх нарастал всё больше, мне казалось, что я попала прям в какой-то ночной кошмар.

Всё-таки во сне всегда подсознательно понимаешь, что это просто фантазии нашего мозга. А вот в реальности всё бывает гораздо страшнее.

Где я?

Как я здесь оказалась?

Объяснений у меня не было, и это пугало больше всего.

Попытавшись сосредоточиться сквозь гудящую головную боль, я вдруг услышала шаги. Они приближались. Они всё приближались. Судя по их звучанию, шёл мужчина.

Я приподнялась на локтях и с трудом села. Почему-то болело всё тело, и сильно тошнило. Опираясь на руки, я медленно отползла к спинке кровати, чтобы облокотиться – просто сидеть самостоятельно не было сил.

Отворилась дверь в противоположном от кровати углу, и оттуда в комнату хлынул поток яркого весеннего света. Я заморгала от рези в глазах и выступивших слёз, и поэтому не смогла разглядеть вошедшего.

Он не обратил на меня внимания, а пошёл поднимать шторы. Свет в помещении стал яснее, но всё равно в углах застоялся сумрак. Все окна оказались забиты толстыми досками до самого верха, где оставалась лишь узкая щель, через которую и проникал свет. У меня обострились сухость во рту и чувство вязкой пустоты в животе. Темница. Специально созданная для меня темница.

Это первое, что бросилось мне в глаза. Затем я, едва дыша, перевела взгляд на мужчину.

Он был чем-то знаком мне. Высокий брюнет в черной одежде, с широкими плечами и прям заметно накаченными руками. От окна к окну он передвигался с грацией тигра – тяжело, уверенно, с осознанием своей силы, но пластично. А ещё я каждой частичкой своего беззащитного здесь, в этой страшной комнате, тела просто физически ощутила угрозу со стороны этого хищника. Рассмотреть черты его лица было невозможно в полутьме, в которой мы с ним находились.

Зачем я здесь?

Что он собирается со мной сделать?

Я, сама не замечая, подтянула ноги к себе, обняла их руками и неотрывно смотрела на мужчину.

Вот он покончил со шторами и подошёл прям к самой кровати. Оглядел меня так, что мне вдруг вспомнился мой сон и новая волна страха окатила меня. Я не отводила от него взгляд. Мне казалось, что только он и остался единственной преградой между нами в случае чего. Не сможет же он изнасиловать меня, глядя мне в глаза?

- Ну, довольна? - Со злой насмешкой спросил мужчина, - добилась, чего хотела, похотливая тварь?

Я прям замерла. Чтооо?!

Я бессмысленно хлопала глазами, мысли мои разлетались невнятными ошмётками. Добилась? Добилась? О боже, чего я добилась от этого, не вызывающего ничего, кроме дикого ужаса, смутно знакомого мужчины?

Видимо, он прочитал мои чувства, потому что презрительно сказал:

- Не помнишь? Тьфу! Какие же вы, бабы, мерзкие. Вот, например, ты. Всего-то восемнадцать едва стукнуло. С виду – ну просто невинный ангелочек! А уже туда же, под взрослого мужика норовишь залезть!

Я просто онемела и опустила глаза. Что он такое говорит? Уши полыхнули огнём. Я просто не знала, что мне думать, что сказать! О чём он вообще?

Глава 2. Виолетта. Последствия боли

«Ни эта клетка из отчаяния и боли

Ни монстр, сидящий там в неволе

Не укрощает чувств, живущих глубоко

Они возьмут своё и будет нелегко»

Я беспомощно лежала на коленях у моего «хозяина», как он выразился. Меня переполнял страх. Я чувствовала такое внутреннее напряжение, что каждый раз вздрагивала, когда он трогал меня.

А он трогал. Сначала несколько раз сжал в кулаке мои волосы на затылке. Второй рукой охватил, а потом погладил шею. Несколько раз провел по спине. По пояснице. Я задрожала.

Однако мужчина на этом не остановился. Он грубо задрал мою юбку и ударил ладонью по попе. От неожиданности я прям вскрикнула. Он сильнее прижал мою голову и стал наносить удары один за другим. Но теперь я старалась сдерживаться и не кричать.

Видимо, ему показалось, что мои трусики мешают мне достаточно чутко ощутить его хлёсткие удары. Он рванул их так, что они разошлись на две части, а края ткани больно обожгли кожу. Я почувствовала, что вся кровь прилила к моему лицу при мысли, что взрослый мужчина видит меня абсолютно голую… там. Ведь меня ещё никто так не видел, кроме… но ведь то – совсем другое.

Я прикрыла рукой бесстыдно обнажённую часть тела. Он с яростью схватил меня за неё и вывернул за спину так жестоко, что хрустнуло в плече. Я закричала от боли и слёзы выступили у меня на глазах.

- Не дёргайся, шлюха, - задыхаясь, рыкнул Марат, - принимай заслуженное наказание достойно, и останешься жива. Или хочешь подохнуть, как приблудная собака?

- Нет! - Я больше не могла сдержать слёз, которые беззвучно впитывались в покрывало на кровати. Все начиналось сначала, - пожалуйста, Марат Олегович, только не убивайте меня! Я буду всё терпеть! Всё-всё, ну прям всё, что вы будете делать со мной! Я не хочу умирать, пожалуйста!

- Тогда держись посмирнее, сука, - уже спокойнее сказал он и продолжил хлестать меня по воспалённой коже, - и хорошо запоминай мои правила. Ты-то думала, найдёшь себе дурака, который будет постоянно за тебя отдуваться и всё на блюдечке подносить? Нет, тварь, не в этой жизни.

Он начал с такой силой хлестать меня, что попа загорелась в буквальном смысле слова. Хотя я и привыкла к подобной экзекуции, но ТАК меня никогда ещё не били.

Сначала я пыталась уткнуться носом и ртом в матрас, чтобы всхлипы не могли вырваться наружу. Но так я не могла дышать – приходилось приподнимать голову, и в такие моменты он бил просто с нечеловеческой силой.

Я больше не могла выдержать и стала кричать. Теперь только временами я прятала лицо в матрас, но при ударах не могла уже ограничиваться стонами. Мне казалось, что он содрал мне всю кожу с ягодиц и не представляла себе, как я буду сидеть. Просить его перестать я тоже боялась – ведь он сказал держаться. Я просто больше не сдерживалась и уже выла – не переставая, не только в момент ударов.

Вне зависимости от меня мои бёдра стали дёргаться из стороны в сторону, чтобы инстинктивно уйти от очередного удара. И в какой-то момент его рука попала мне между ног.

Я внезапно ощутила то, чего не замечала раньше. Там у меня всё было мокро настолько, что наверняка образовалась лужа.

Марат тоже почему-то прекратил наказание.

О боже! Наверное, у меня начались месячные! Что он теперь сделает мне… Я в панике стала вспоминать число – не подходило. Возможно, из-за стресса…

- Ах ты, сука, - угрожающе протянул Марат, - наслаждаешься, значит?

И он грубо сунул руку мне прям между ног и сжал в кулаке мои нижние губы.

Я снова застонала, но на этот раз не только от боли. Меня почему-то окатили и приятные ощущения. Спина сама по себе выгнулась на его коленях, приподнимая попу вверх – навстречу его руке. Я не понимала, что со мной происходит. Попа продолжала болезненно жечь, но его прикосновения доставляли такое удовольствие, что я снова уткнулась в матрас и глубоко застонала.

Он презрительно хмыкнул, разжал кулак и, поколебавшись, засунул палец между моих складок. Я ахнула, когда он дотронулся его подушечкой до какой-то особо чувствительной точки и стала невольно прижиматься к его руке, едва заметно потираясь о неё.

Моё тело делало это непроизвольно, как бы вне зависимости от моей воли. Я испытывала очень смешанные чувства: облегчение от прекращения боли, дикое желание, чтобы он продолжал гладить меня там, ужасный стыд за свои ощущения и… я хотела, чтобы он продолжил моё наказание за то, что я испытываю всё это – ведь это было ужасно плохо с моей стороны.

- Я же сказал, что ты – шлюха, - презрительно сказал Марат, но продолжал делать то, что делал.

Я снова стала стонать. Однако, хотя попа продолжала жутко гореть адским огнём, не из-за неё. Я хотела, чтобы он это делал.

Рука стала сползать всё глубже. Она незаметно оказалась во мне и её пальцы принялись осваивать меня внутри. Видимо они знали больше, чем я, потому что управляли моим телом, как хотели. Только теперь не через боль. Мне хотелось прижаться сильнее, повернуться поудобнее, чтобы усилить его нажим. Я прям ёрзала на его коленях, пытаясь найти какой-то выход этому мучительному желанию. Но он не позволил мне этого, ухватив другой рукой за волосы и снова вдавив голову в кровать, а спину – в свои колени.

Его пальцы приникали всё глубже. И вдруг резко остановились. Мне показалось, он вздрогнул. Марат что-то едва слышно пробормотал, мне показалось «не может быть». Я незаметно шевелила бёдрами, чтобы он продолжил то, что делал, так как терпеть остановку было невыносимо.

- Ты что, мать твою, девственница? – с какой-то злостью спросил он.

Я испугалась, не зная – хорошо это или плохо. Судя по его тону – ничего хорошего в этом не было. А вдруг он опять начнёт меня бить? Господи, да я больше не выдержу, куда уже! Что отвечать ему – я прям не знала, в голове у меня творился полный бардак от всего происходящего со мной. Но я понимала, что моё молчание сделает только хуже, и в этом случае он точно будет бить.

Глава 3. Эксперимент Марата. Мысли

«Я думал, что счастлив, жил так, как хотел

Но встретив её я попал под прицел.»

Итак, я всё же решился на эксперимент, идея которого пришла ко мне не так давно. Я имею определённый план, сравню его с фактом, и сделаю выводы. Думаю, будет интересно. Поучительно. А главное – расставит все точки над i. И мне удастся вытащить из моего мозга эту грёбанную занозу.

Дело в том, что одна тема не даёт мне покоя. Я, в принципе, всё знаю, понимаю, но попал в ситуацию, когда хочется ещё раз подтвердить мои взгляды. Такой известной со школы фразой: «что и требовалось доказать».

В свои тридцать лет я был полным хозяином своей жизни. В своё время с отличием закончил школу и в дальнейшем получил прекрасное высшее образование только благодаря себе самому. Мне никто никогда не помогал и некому говорить спасибо.

В настоящий момент я работаю начальником экономического отдела одной крупной корпорации. Её директор, Руслан Сергеевич – один из моих лучших друзей. Зарабатываю я хорошо, в деньгах не нуждаюсь. У меня есть коттедж в черте города, а также мой любимый Гелендваген чёрного цвета.

Я не хвастаюсь, нет. Хотя всё заработал сам и горжусь этим. И всё же главным достижением своей жизни считаю отсутствие у меня женщины. Я даже в юности ни разу не встречался с девками. Ни разу в жизни не целовался и не целовал их.

Почему? По-моему, это очевидно. Вот что действительно поражает – зачем другие, иногда даже во всём остальном нормальные парни заводят у себя этих тварей? Я этого никогда не понимал и никогда не пойму.

Как сказать, конечно, у нас есть естественные потребности. Но ведь для их удовлетворения совершенно не обязательно постоянно держать возле себя этих гадких существ. Наверное, некоторым мужчинам кажется, что в нужный момент под рукой (ну или не совсем под рукой) никого не окажется. У меня такой проблемы не существовало. Если я чего-то хотел – я это без труда находил.

Единственное правило, которого я неукоснительно придерживался – никогда не пользоваться бабой второй раз. Неважно, сразу или спустя время. Никогда.

Даже на работе они умудрялись портить мне жизнь. В экономическом отделе работают, как правило, в большинстве своём женщины. Хотя я сразу всех поставил на свои места, они продолжали питать какие-то надежды. В принципе, это было естественно – такая уж у всех баб похотливая сучность. И это усиливалось моей привлекательной внешностью, положением в обществе и, особенно, отсутствием «постоянной подруги» - так это называется на их тупом языке. А на моём звучит немного по-другому: «приборзевшей течной суки».

Конечно, я ни одну из своих работниц пальцем не тронул. Ещё чего. Знаю, к чему приведёт. К тому, что её придётся сразу уволить – вот к чему. Тупая овца никогда не поймёт, что перепих не даст ей абсолютно никаких преимуществ. Что таких дырок, как у неё – хоть отбавляй. Грош им всем цена, если не меньше.

Нееет, дашь им только зацепиться за краешек мысли, что тебе что-то от неё нужно – и получишь беспринципную, безжалостную, тупую тварь на свою шею. А зачем она тебе?

Ну да ладно, я могу говорить об этом бесконечно, но разговорами удовлетворён не будешь.

А идея эксперимента пришла ко мне вскоре после одного случая.

Это было во время нашей с Русланом очередной «охоты» - так мы называли съём девок. Проститутками я не пользовался, ещё противнее. В нашем городе было много заведений на разный вкус: рестораны, кафешки, бары, забегаловки быстрого питания и тому подобных. Так вот, в зависимости от того, какую бабу хочешь, и выбираешь место, где такие водятся.

На этот раз мы решили, что нам нужны девахи помоложе и посвежее. И отправились после работы в кафе-бар недалеко от универа. Там обычно тусовались студентки на любой вкус.

Они всегда были лёгкой добычей – дуры без царя в голове, которые сразу начинали пускать слюни при виде двух представительных красавцев-мужчин. По-крайней мере, за одного красавца отвечаю. Ну и второму до кучи доставалось, по одной девки редко ходили – не с кем было тупо хихикать над чашкой кофе.

Мы сели за столик и огляделись. Наметили двух блондинок, одетых в бесформенные одежды, которые скрывали худые тела без лишнего жира и выпуклостей. То, что мне нужно. Руслан подозвал официанта и заказал им в подарок самые дорогие вкусняшки, что здесь были.

Когда заказ был подан, наши будущие подстилки обернулись к нам и тут же стали кривляться, как все они обычно это делают. Взяв маленькие ложечки, оттопырив задницы и выпятив грудь, они стали жеманно ковыряться в вазочках с угощением, время от времени бросая на нас «соблазнительные» взгляды. Я равнодушно (вернее с презрением) ждал, а Руслан закурил, жадно наблюдая за элементами шоу. Он любил сучек, несмотря на то, что был женат и имел троих детей. Вообще парень он был хороший, из тех, кого называют добряками. Но стержень у него был и организационные способности тоже. А без баб он просто не мог жить. Хотя, надо отдать ему должное, и помыкать собой не давал. Но как-то по-доброму, всё больше ласкою. Я так не мог. Потому что ненавидел этих подлых тварей и испытывал к ним только отвращение.

Руслан затушил сигарету и направился к шлюхам. Играя улыбкой, он сказал им пару слов. Во время беседы шоу кривляний продолжалось. Потом вся компания переселилась за наш столик. Руслан заказал девахам вина, а нам коньяка.

Я рассмотрел их вблизи и выбрал одну. По нашему с Русланом обычаю, я взял бутылку и налил ей первой вина в бокал – мой друг понял, что я сделал выбор. Я был разборчив, а ему плевать.

Шлюхи трещали, Руслан знакомился с ними, болтал, шутил – я всё это пропускал мимо ушей. Никогда не спрашивал их имён, не запоминал и не обращался к ним так. Зачем? Зачем телу одноразового использования имя?

Так мы сидели, я лишь иногда чуть улыбался выбранной подстилке и односложно отвечал на её вопросы. Этого вполне хватит. Даже если бы я просто молча сидел – она бы всё равно дала. Шалава и так не отрывала от меня похотливый взгляд, и я знал, что она уже потекла. И вторая аналогично.

Глава 4. Эксперимент Марата. Начало

«Она влезла в меня, и душе всё больней и больней.

Я, как пойманный зверь, срываюсь в безумие дней»

Как я уже сказал, рыжая тварь просто поселилась в моей голове. Я решил, что прекратить это смогу, если сам себе не буду накручивать. Больше я не ходил в то кафе.

Но злоба на неё никуда не делась. Наоборот, она наполняла меня всё больше и больше с каждым днём. Одна только мысль, что она где-то там ходит, как ни в чём не бывало, была невыносима. После того, как тёрлась в компании своих двух трахарей, после того, как провоцировала меня, а потом унизила – после всего этого она безнаказанно ходит и смеётся надо мной.

Так не должно быть. Я не могу с этим жить.

Руслан как-то позвал меня «вечерком на охоту». Мне никуда не хотелось, но я согласился, надеясь развеяться.

Но на этот раз что-то шло не так. В баре, куда мы завернули, все шлюхи были какие-то страшные. В следующем баре-ресторане так вообще крокодилы. Руслан стал хмуриться.

- Какая тебе разница, - пробурчал он, - жениться, что ли, собрался?

- Да я не могу так, - сказал я, - ты знаешь, я этих сук и так терпеть не могу, а страхолюдин вообще не перевариваю.

- Да нормальные девки, чего ты кочевряжишься? Я что, до ночи тут с тобой бегать по забегаловкам буду, царевну выбирать? Меня жена дома ждёт.

- Ну и иди к жене, чего тебе не хватает? – Язвительно подначил его я. Есть же дураки на свете!

- Да вот совета твоего не спросил. Гоу в торговый центр, если там не выберешь – я себе сниму, а ты проваливай со своими запросами.

Мы шли по ТЦ, незаметно оглядываясь вокруг. И вдруг сквозь стеклянную стену я увидел сидящую в кофейне рыжую девку. Нет, не ту. Гораздо хуже той, да и волосы у этой всего лишь по плечи. Но зато рыжие.

Она была с двумя подругами. Я ткнул Руслана локтем и кивнул на объект. Он кинул на них взгляд и как-то странно на меня посмотрел.

Мы зашли и сели за пустой столик, заказав по чашке кофе.

- Какую берёшь? – Неожиданно спросил Руслан вопреки тому, как у нас было принято.

- Рыжую, - само собой вырвалось у меня.

- Серьёзно? А почему? Она совершенно не в твоём вкусе, - как мне показалось, насмешливо произнес он, развалившись на стуле.

- А ты с какой целью интересуешься? – Ощетинился я.

- Да так… не бери в голову, - небрежно ушёл от ответа Руслан, - ладно, к делу.

Он встал и подсел к девкам, а я остался ждать с чувством досады. Чего он привязался? Как я уже сказал, я всегда выделял рыжих, а что эта страшная – ну так пусть найдёт мне красивую!

Со стороны столика раздался смех, но я туда не смотрел. Мне почему-то именно сегодня было особенно противно смотреть шоу. Вспомнилась рыжая. Она хотя бы не кривлялась. И вообще была не такая, как эти.

Ну вот опять, блядь! Да точно такая же она, просто делает вид! Как же эта лицемерная тварь меня бесит! Ну ничего. Хорошо смеётся тот, кто смеётся последний.

Мы зашли с девками в номер. Я повёл рыжую, сияющую от счастья, в одну комнату, а остальных, откровенно расстроенных шлюх, ухмыляющийся Руслан поманил во вторую.

- Раздевайся, - коротко сказал я ей.

Сука неумело притворялась смущённой. Хотя по её виду можно было сказать, что она выиграла главный приз в своей жизни и изнывала от нетерпения его получить. Она стала стягивать с себя свои убожеские тряпки.

Я окинул её взглядом. Да уж. Лицо – как непрожаренный блин. Полная. А как я уже сказал, мне нравятся худые. Сиськи слишком большие, висят. Живот. Ноги короткие и толстые.

Меня затошнило. Она, видно, почувствовала мою реакцию, потому что стояла, как оплёванная. Я вздохнул и вспомнил рыжую. Тонкие черты лица, аккуратный носик, большой рот, полные губы. Хрупкая фигура. А волосы – рыжая, мягкая копна до пояса. Когда она в тот раз быстро уходила – они переливались на солнце и шевелились, как живые. Сука. Сука! Долбанная сука! Отъебись от меня, грёбанная тварь! Ненавижу!

Я решительно шагнул к уродине и резко толкнул её на кровать. Мне показалось, она немного испугалась, но мне было плевать. Я стал расстёгивать ремень, стараясь сдержать пылающую внутри ярость.

Я не снял ни рубашки, ни штанов, ни плавок, а как был бросился сверху на шлюху. Её страх быстро пропал, глаза утонули в животной похоти. Она обняла меня и застонала.

Я старался не обращать внимания на то, что лежит подо мной, а сосредоточиться на действиях. Схватил в кулак противно-мягкое вымя и сжал его. Сука пискнула. Ага?! Ну как? Больно? То-то же.

Вынул из кармана презерватив и надел его. Провел рукой между её ног – ну конечно! А чего ещё было ожидать? Течная сучка! Все вы такие, похотливые мерзкие твари, затрахать бы тебя до смерти, раз ты этого так хочешь!

- Что ты такое говоришь? – крикнула уродка.

Я понял, что последнюю фразу произнёс вслух, но это уже было неважно. Эта шваль ответит мне. Я посмотрел прямо в испуганные глаза моей корявой подстилки. Не отрывая взгляда, я решительно взял член и с силой засунул его так глубоко, как только мог.

- Ай! Ты что, подожди, мне так больно, давай потихоньку!

Но меня уже ничто не могло остановить. Я чувствовал себя в каком-то угаре и не знал, как мне выплеснуть пожирающее и разъедающее меня бешенство.

Я вцепился одним кулаком в её чёртовы рыжие волосы, а другим в белую с голубыми прожилками сиську и выкрутил её.

Девка вскрикнула от боли, а я начал долбить её так, как будто хотел всю душу вытрясти. Хотя какая у баб душа?

Она болезненно стонала, слабо стараясь освободиться или хотя бы сгладить толчки.

- Подожди! – хныкала сука, - что ты делаешь? Я не хочу так. Мне больно! Давай помедленней и не так сильно.

- А что так? – Задыхаясь, злорадно спросил я. По лицу текли ручейки пота и капали ей на лицо, но я не переставал терзать рыхлое тело, - сама же слюни на меня пускала? Чуть не обоссалась от похоти, сука течная! Хотела поиметь меня? Не вышло, дрянь паршивая! Я здесь не для того, чтобы твои хотелки исполнять, а чтобы лишнюю сперму слить, ясно объясняю? Сама меня провоцировала, сама не давала мне покоя, все мозги выела! А теперь на попятную? Заткнись и терпи наказание, блядь помойная!

Глава 5. Виолетта. На грани

«Кошмарные ночи сменяются днём

Она же в могиле закрыта живьём

И пишет о чувствах на стенах сырых

Но оба плутают в страстях роковых.»

Я прям не могу описать, как мне страшно сейчас. Раньше не думала, что можно так бояться. Я здесь умру.

Сегодня весь день плакала. Мне так хочется жить! Но, похоже, шансов у меня не было. Я без конца вспоминаю истории пропавших без вести девушек, которые мелькали в разных СМИ. Их потом никогда не находили или находили мёртвыми. Я особо не задумывалась об их судьбе, чувствах, что они испытывают, что с ними произошло. И только когда сама попала… вот только тогда… я поняла, через какой ужас им пришлось пройти. Если бы я только раньше постаралась вникнуть в их ситуацию! Наверное, не попала бы сама в такую глупую ловушку.

Когда прошло действие какого-то наркотика, который он, скорее всего, подбросил мне в кофе, я всё вспомнила. Как я могла быть такой дурой? Но он был так убедителен, с такими прям подробностями всё рассказывал. И что нельзя говорить актёрам… и про согласие родителей… И вообще, он показался мне таким интересным, безобидным, всё время шутил… Был таким галантным…

Марат не приходил два дня. Я сидела одна где-то в безлюдной местности. Здесь была абсолютная тишина. Ни людских голосов, ни шума машин. Прям могильная тишина. Я как будто замурована заживо в своей будущей могиле, в которой мне суждено умереть. Так я чувствовала.

За что? Что я ему сделала? Я его слушалась, всё терпела, он же сказал, что оставит жить! А сам бросил здесь, взаперти. Без еды. Без воды.

Я не спала эти две ночи. Просто не могла заснуть. И не только от голода и дикой жажды. Попа ужасно болела. Я не могла сидеть на ней. Правда, жгло уже не так сильно, но тупая боль при каждом движении напоминала о себе.

Но главное - мне было ужасно страшно. Ночь, темно, разные шорохи. И я одна, вокруг ни души. А свет я боялась оставлять на ночь – а вдруг кто-то увидит! Вдруг здесь водятся звери. Или бомжи-алкоголики? Но и без света было жутко. А вдруг здесь крысы? Боже, как я боюсь!

Когда Марат ушёл, я весь оставшийся день искала способ выбраться из этой комнаты. Дверь была такой крепкой, что её бы и мужчина не смог выбить. Доски я тоже не могла оторвать руками, а ничего такого, что бы можно было использовать, как рычаг, не было. Как не было и ничего острого.

Но второй день я тоже провела в попытке вырваться на волю. Ободрала все руки, поломала ногти об эти доски, пыталась ковырять их, пилить, колоть. Расчёской. Пилочку для ногтей, зеркало и маникюрные ножницы Марат забрал из моей сумки.

Я даже простучала все стены. И пол. Вдруг там были какие-то полости. Ничего. Мне не вырваться отсюда. А Марат бросил меня здесь, потому что я – грязная шлюха.

На третий день своего заключения я уже ни на что не была способна, кроме как лежать и плакать. От бессонницы, голода и жажды кружилась и болела голова, сил не было встать с кровати, в животе были рези, невыносимо хотелось пить. Я ужасно себя чувствовала. Тело казалось чужим. Я постоянно думала о смерти. И плакала снова и снова, я не хотела так. Пусть бы он лучше бил меня, даже насиловал, но я не хочу умирать! Я и раньше всегда боялась смерти, но когда подошла так близко – я даже не представляла такого отчаяния! Я готова была сделать всё, что угодно, только бы жить.

Насколько я могла судить, был уже вечер, когда я услышала шаги. Сначала я подумала, что мне это снится, потому что к тому времени впала в какое-то такое состояние, что перестала нормально воспринимать реальность. То мне казалось – всё это происходит не со мной, а на самом деле я сижу на парах и, как всегда, выдумываю всякое. То, наоборот, я до боли чётко ощущала, что живу последние часы в этом мире. То вообще лежала безо всяких мыслей.

Но шаги похоже, были реальны. Потому что дверь открылась, в комнату вошёл Марат и остановился у двери, глядя на меня.

Я собрала все силы, всё ещё не до конца поверив своим глазам, и попыталась сесть на кровати. У меня это с трудом получилось, и я тоже всмотрелась в него, пытаясь понять, настоящий ли он или нет.

Осознать этого до конца я так и не смогла. Я растерялась, мне стало ещё страшнее – оттого, что я не понимала, что есть на самом деле, а что только кажется. Я впала в отчаяние, закрыла лицо руками и зарыдала. Вернее, рыдания вырывались из моей груди, но слёз уже не было.

Он тут же быстро подошёл к мне и сказал:

- Вставай!

- Я не могу… я очень плохо себя чувствую, - губы пересохли и были как будто не мои.

- Я тебе помогу, гадина проклятая! – Он схватил меня за растрепанные волосы и стянул с кровати.

Я попыталась сесть на пол, но он заставил стать перед ним на колени, придерживая за волосы.

- Можно мне немного попить? – Попросила я.

Он ударил меня по голове. Зазвенело в ушах.

- «Марат Олегович» добавляй! И разве я разрешал тебе обращаться ко мне с просьбой? Запоминай правила, идиотка, если хочешь жить! Я ненавижу тупых шлюх, таких как ты, придушу не задумываясь! – Он ударил ещё раз.

Меня заколотило от страха. Он почему-то был сегодня настолько страшен, что я без колебания поверила, что он убьёт меня, если я сделаю что-то не так. Прям чувствовалось, как в нём клокотала какая-то внутренняя ярость.

- Я поняла, всё поняла, Марат Олегович, - стараясь говорить тихо и почтительно, сказала я.

- Проси у меня прощения, сука, - напряжённо сказал он.

- Пожалуйста, Марат Олегович, простите меня! Пожалуйста! – Умоляюще сказала я. Я не хотела умирать!

- Расстегни ремень на моих штанах, - уже спокойнее приказал он.

Опять будет бить? Ремнём? За что? Я ничего не сделала! Он же видит, в каком я состоянии, почему он делает всё это со мной? У меня и так всё болит!

- Ну! Я долго ждать буду? – Прикрикнул на меня Марат.

Глава 6. Эксперимент Марата. В капкане

«Я мечтал о победе, но в душе продолжалась война.

Я стал пленником чувств, и жестокость – моя тюрьма»

Я был просто вне себя, когда вышел от неё. Хотелось рвать и метать, разрушать и убивать. Да, именно убивать! С каким удовольствием я бы задушил эту наглую сучку, возомнившую о себе невесть что!

Как я сдержался и не забил её до смерти прямо там? На том же самом месте, где она… да просто поимела меня, мать её! Причём уже второй раз! А я, как последний лох, повёлся на её уловки! Что происходит? Я не понимаю!

В первый раз, когда она мало того, что увернулась от наказания, так ещё и вынудила меня довести её до оргазма. Хитрая тварь выбила меня из колеи сначала тем, что потекла от порки, а потом своей девственностью. Восемнадцатилетняя сука, постоянно таскалась с двумя хахалями, у которых на неё постоянный стояк был! Как и у меня в тот момент. Но я понимал, что нельзя, поэтому стал вытворять, что попало. Вообще не соображал, что делаю.

А когда понял, что наделал… Как сказать – да я не могу передать это словами. Я её для того, чтобы она кайфовала сюда приволок? Как я мог поддаться провокациям мерзавки?

В тот раз я решил: хватит с меня экспериментов. Пусть подыхает там. Это будет самым лучшим избавлением от неё.

Как только я въехал в город, сразу снял первую попавшуюся бабу и тут же выдрал её в машине, потому что невозможно было терпеть. После чего немного успокоился и поехал домой.

Как оказалось, спокойствие моё было недолгим. Я не мог выкинуть чёртову суку из головы. И стыдно признаться – теперь мой интерес был не только социологический. Это было ужасно. Я не хотел даже думать об этом, но, как известно, мы можем контролировать свои действия, но не мысли. И они продолжали разъедать меня.

Мне не помогало ничего: ни работа, ни бабы, ни алкоголь. Последний только хуже делал. Перед глазами постоянно возникал водопад рыжих, мягких волос, круглые ягодицы, покрасневшие от шлепков, извивающееся в попытках потереться о мою руку тело. А как она кончала? Орала и дёргалась, как сумасшедшая, а потом, казалось, бросится ноги мне целовать. Видно было, что у неё это в первый раз. Я сам чуть не кончил прямо в штаны. А если её надлежаще трахнуть, что же тогда с нею будет?

Как сказать, я дотянул только до вечера третьего дня. В душе проклиная её и свою дурость, я помчался на дачу. Не то, что я что-то хотел с нею сделать – нет, я её не трону, ни за что. Просто хотел поставить на место, чтобы она поняла, кто такой я, и кто такая она. И для чего она, собственно, существует. Ну и наказать ещё разок, раз не понимает.

Девка снова переиграла меня. Когда чёртова целка, не умеющая даже брать в рот, всё же отсосала мне, я чуть сознание не потерял. Такого у меня ещё не было. Причём я не сдержался и не смог скрыть от неё свою реакцию. Она видела и поняла, что ей удалось сделать со мной.

В тот момент меня как озарило: я не могу отвязаться от неё, я влип, эксперимент мой провалился, не успев начаться. Она не такая, как все, но разгадать почему – мне не под силу. И наказать её мне не удаётся.

Я ехал назад и испытывал просто бурю эмоций. Перед глазами стояла какая-то пелена, и в висках пульсировало. Я не знал, как мне выбраться из этого дерьма. Что только ни пробовал – лишь глубже увязал. Проще всего было убить засранку. Нет человека – нет проблемы. Это было самым первым решением. Но я не смог. Чувствовал – если убью её – она навсегда поселится в моём мозге. Нет, надо сначала выкинуть её оттуда.

Как я уже сказал, с трудом, но я признался себе, что хотел её. Зачем врать самому себе? Не просто хотел потрахаться, как всегда бывало, а ХОТЕЛ ИМЕННО ЕЁ! Самое страшное – хотел ТОЛЬКО её. Сколько ни имел баб после того, как увидел рыжую – было похоже на обычную дрочку. А когда она сосала мне, пока я кончал ей рот – это просто умопомрачительно. Как сказать, это было настолько дико для меня, что не укладывалось в голове, мозги просто взрывались.

Всё осложнялось тем, что трогать её было нельзя. Иначе будет ещё хуже, я инстинктивно чувствовал это.

Весь вечер я обдумывал положение, в которое попал. Долго не мог заснуть, пока не помог сам себе расслабиться, думая о рыжей.

Наутро решил пропустить этот денёк и не ездить туда, чтобы немного успокоиться и дать себе больше времени поразмыслить.

После работы я сел в Гелик и поехал на дачу. А почему бы нет? О чём тут размышлять? Я уже всё придумал. Новую линию поведения. Посмотрим, как ты теперь вывернешься, тварь! Бить я тебя больше не буду, повода провоцировать меня не дам!

Я зашел в спальню. Сегодня рыжая выглядела получше.

Она сидела на кровати. Я сел на стул напротив неё.

- Как себя чувствуешь? – неожиданно для себя самого спросил я. Да что со мной творится? На хрен мне её чувства?

Она удивлённо посмотрела на меня, но ответила почтительно, как я её научил:

- Спасибо, хорошо, Марат Олегович. Спасибо вам за еду и воду.

Теперь я уставился на неё. А она продолжила:

- Можно вас попросить, Марат Олегович?

- Да, - только и смог я сказать.

- Можно мне принять душ? И постирать платье?

Я задумался. Что ж…

- Я сейчас задам тебе несколько вопросов. Ты должна честно ответить. Тогда посмотрим.

- Я отвечу, Марат Олегович, - опустила глаза рыжая.

Её послушание всё больше заводило меня. И в то же время раздражало. У неё что – совсем гордости нет? Но я держал себя в руках, поэтому произнёс строго:

- Соврёшь – накажу!

Она кивнула.

- Встань передо мной.

Она повиновалась.

- Что за хахали приходили с тобой в кафе?

- Откуда вы знаете? – Широко распахнула она глаза.

- Я разрешал тебе задавать вопросы? Ты опять забыла правила, шл… - почему-то назвать шлюхой я её не смог, и это сразу взбесило меня до крайности, - сука тупая?! Становись на колени, овца, мать твою!

Она торопливо выполнила приказ, со страхом поглядывая на меня.

Глава 7. Виолетта. Прошлое против настоящего

«В глазах – отчаянье, в сердце – буря.

Зачем поступили с ней так жестоко?

Вспоминает, что было, лицо понуря,

Лёжа в оковах чужих одиноко»

Когда он ушёл, бросив меня связанной, я ещё долго лежала в том же положении. Колени ужасно болели, попа горела. Низ живота прям свело судорогой. Первое время я ни о чём не думала, только о нём. Он не довёл меня до конца, как в тот раз, и я не знала, как избавиться от томительных ощущений. Надеялась, что он вернётся, что он только временно куда-то вышел. Ждала его. Но услышала, как он завёл машину.

Когда я немного пришла в себя, я поняла, что он это сделал специально. Он воспользовался мной, чтобы удовлетворить себя, а меня бросил. Специально, чтобы я мучилась. Стыд и унижение затмили даже боль. Мне хотелось заплакать, но я почему-то не смогла. Было какое-то опустошение в душе.

Я чувствовала себя ужасно. Я не понимала, что со мной происходит. Я ужасно боялась его, понимала, что он ненавидит меня за что-то и может убить. Я ощущала это. Внутри него сидело что-то тёмное, страшное. Как будто его внешность была лишь оболочкой, внутри которой скрывается монстр. И этот монстр выбрал меня жертвой, чтобы утолить свою жажду крови. Так я всё воспринимала.

И, осознавая всё это, я хотела его. Мне хотелось быть его жертвой. Но только живой.

Такого чувства у меня ни к кому не было. Даже к Егору, хотя мне казалось, что он мне нравится. Мы даже поцеловались один раз, но мне не понравилось.

Тогда он встретил меня после пар с букетом подснежников и так ещё смущённо протянул их мне.

- Это тебе. Сам нарвал.

- Спасибо, - сказала я. Мне было как-то неудобно, как будто я не заслуживаю этого, но я приняла цветы.

А Егор после этого взял меня за руку с таким видом, как будто боялся, что я сразу же отдёрну её. Только поэтому я не стала её отнимать. Мне было стыдно при всех идти с ним за руку, но не хотелось его расстраивать.

Мы пошли в сторону парка. Молчали, пока он не сказал так тихо:

- Летти… ты же знаешь, что ты мне нравишься…

Я ужасно смутилась.

- Да, - я хотела было сказать, что он мне тоже, но почему-то не смогла.

Он помолчал.

- А ты как ко мне относишься?

Теперь молчала я. Нормально? Хорошо? Как? Я не знала.

Мы сели на скамейку. Я рассматривала подснежники.

Вдруг он нагнулся и поцеловал меня в губы.

Я растерялась и позволила ему делать это. Сначала он просто целовал, а потом попробовал раскрыть мне рот. Ну я видела в фильмах, конечно, что так целуются, поэтому сперва не сопротивлялась. Но потом мне стало противно, и я оттолкнула его.

- Что не так? – Спросил он, - скажи, я должен знать.

- Думаю, - ответила тогда я, - думаю, я ещё не готова к этому.

А сейчас стоит мне представить, как я целуюсь с Маратом, как на меня накатывает волна желания. Хочется прижаться к его ногам. Чтобы он поласкал меня там… и теперь даже самой хочется… я не могу этого сказать даже в мыслях, но, вобщем того, что он заставил меня сделать. Ртом. Я же видела, как ему понравилось, хотя потом он почему-то разозлился.

Господи, я не верю, что могу даже думать о таких вещах! Что бы сказал папа, если бы узнал обо всём этом? Не хочется даже представлять. Но он уже не узнает.

- Виола, - говорил он, - иди ко мне.

Я уже знала, что будет. Он наказывал меня с двенадцати лет.

Я подходила, папа ставил меня между ног, держал за бёдра и говорил:

- Ты же знаешь, зачем я это делаю?

- Конечно, - кивала я.

- Потому что люблю тебя, - говорил папа, гладя по спине, - я хочу, чтобы ты выросла хорошей девушкой, а не какой-нибудь шаболдой.

Он ставил меня на колени, наклонив над своим бедром и придерживая рукой за грудь. Мне было неприятно ощущать его прикосновение к груди, и я ругала себя за дурацкие мысли – ведь это мой папа, а не кто-нибудь чужой.

Он начинал шлёпать меня рукой по попе. Не так сильно, конечно, как это делал Марат, но ощутимо.

Потом папа поднимал меня, сажал к себе на колени и гладил. По спине, плечам и груди. И по бёдрам. Целовал в шею. Вобщем, утешал.

Мне было приятно, я ощущала его заботу, но почему-то всегда стеснялась этого. Какое-то странное чувство возникало – хотелось спрятаться куда-нибудь. И когда он меня отпускал со словами:

- Помни, я тебя люблю, - я и пряталась в своей комнате.

Папа наказывал меня не за какие-то проступки, а для профилактики, как он говорил. Это происходило почти каждый день, а в те дни, когда этого не было, мне хотелось попросить его сделать это, потому что я боялась стать плохой и не оправдать его ожидания.

Если же я действительно совершала какое-то нарушение, папа наказывал меня по-другому.

Или так же шлёпал, но заставляя раздеться догола. Мне было ужасно стыдно, особенно когда он утешал меня потом. Поэтому я радовалась, когда он выбирал другие наказания – просто бил ремнём или ставил перед собой на колени на час, пока сам смотрел телевизор.

Я вспомнила слова Марата о наказании и заботе. Тут он не прав. Мой папа действительно заботился обо мне. Где тут ненависть? Может быть, сам Марат и ненавидит меня, хотя и не знаю, за что. Но папа точно меня любил и делал это для моего блага.

А вот Марат хочет просто причинить мне боль и унизить. Я не понимаю, почему. И он такое несёт, что становится ясно – он сумасшедший. И мне страшно. Что ему от меня нужно – я не знаю, поэтому в любой момент могу совершить ошибку и он меня убьёт.

Я сразу поняла, что он – садист. Но сейчас я взглянула на это по-другому. Он причиняет мне боль не потому что ему это просто нравится. Скорее, он боится боли. А когда боится, стремиться защититься агрессией. Вот.

Так сегодня и было. Мои слова почему-то ошеломили его, даже вот именно, что напугали – он так изменился в лице и чуть ли не выбежал из комнаты. А потом вернулся и стал вымещать всё на мне.

Глава 8. Эксперимент Марата. Зверь проснулся

«Она была как свет. Но он померк давно

Стою я перед пропастью и смотрю на дно»

Я бежал по зелёному газону, задыхаясь от переполнявшего меня счастья. Позади осталась детская площадка, но я не жалел об оставленных развлечениях. Я бежал мимо огромных деревьев, под раскинувшимся надо мной чистым небом.

К моей мамочке.

Вон она – тоже бежит навстречу мне. У меня самая красивая мамочка на Земле! Из рыжего пучка на затылке выбились отдельные пряди, достающие до груди. Белое платье волшебным шлейфом вьётся за нею. У меня ещё не получается бежать так же красиво и быстро, не касаясь земли, как у неё. Но я бегу и бегу.

Мы всё ближе друг к другу.

Мамочка подхватывает меня на руки и подбрасывает вверх. Я взлетаю в воздух, сердце замирает, в животе образуется щекотная пустота. Я радостно смеюсь и хочу так ещё разок.

- Ещё!

Мамочка тоже смеётся.

- Ратик, солнышко моё, ты же уже большой, тяжёленький! Тебе четыре годика завтра будет. У мамочки слабые ручки! Скоро ты меня уже на ручках будешь носить!

Мы вместе смеёмся, и я обнимаю свою мамочку за шею. Она такая теплая и уютная! Я так люблю её!

Я проснулся и дёрнулся всем телом. Меня покрывал холодный липкий пот, сердце стучало где-то в горле. Казалось, кто-то накинул мне удавку на шею, потому что я не мог как следует вздохнуть.

Я попытался набрать воздуха в грудь, но что-то там захрипело. Я закашлялся. По лицу стекал пот. Я вытер его пододеяльником.

Опять этот кошмар. Он преследовал меня в детстве. Несколько раз снился и позже. Я думал, что он, наконец, оставил меня в покое. Но вот опять.

Боже, как же мне плохо.

Сердце болело. Невыносимая тоска разрывала душу. Я скатился с кровати на пол и прижался лбом к холодному полу. Не хотелось ничего видеть, слышать, чувствовать вообще.

Не было ненависти. На смену ей пришли совершенно изматывающие боль и… потерянность. Я не знал, как бороться с этим. Я не знал, как мне выйти из этого сна, как мне забыть его.

Почему я живу в каком-то вечном холоде? Мне постоянно холодно, но об этом даже никто не подозревает. Хорошо, я привык к нему, но зачем напоминать мне о том, что когда-то в моём мире было тепло?! Больше его нет, да и то что было – оказалось всего лишь иллюзией! Иллюзией, которая продолжает настолько мучить меня в этом сне, что после него мне хочется умереть.

Я поднялся с пола и поплёлся на кухню. Мне не хотелось оставаться в спальне, где всё ещё остались блики этого чёртового сна. Выпил стакан воды и плюхнулся на стул. Как я уже сказал, не хотелось ничего.

Я пошёл в ванную и встал под холодный душ. Когда вышел, стало чуть легче. Но мучительное состояние сосущей тоски никуда не делось. Почему-то вспомнилась рыжая. Мне надо поехать к ней.

Не знаю, откуда взялась эта мысль, но думать было больно. Как сказать, я не хотел сейчас ничего анализировать, а уж тем более копаться в себе. Иначе можно такого накопать! Сам не рад будешь. Надо меньше думать.

Я оделся, сел в машину, купил пирожные в том кафе. Я почти не видел дороги, ехал чисто автоматически, потому что в голову постоянно лез идиотский сон. Частично вытесняли его только мысли о рыжей. Как она там?

Вроде я вчера немного переборщил. Надо было развязать. Конечно, она сама виновата, несла какую-то хрень про своего долбанного папика-садиста, будь он проклят! Но, в конце концов, все бабы идиотки, их не исправишь, можно только заткнуть и поставить на своё место. И не разрешать дёргаться.

Заботился он о ней! А может… может ей тоже сняться сны? Почему она такая странная? Надо поговорить с ней, а вдруг я смогу всё-таки разгадать её секрет и успокоиться наконец?

Всё было хуже, чем я предполагал. Хорошо, что приехал утром. Как сказать, с руками было совсем плохо.

И со мной всё было хуже, чем я предполагал. Вместо того, чтобы отвлечься и выбросить из головы мой ночной кошмар, я вдруг ощутил себя в нём. С той разницей, что я понимал, что это не сон. От этого было ещё больнее и тоскливее.

Поэтому я отложил разговор и поскорее уехал. Мне очень не хотелось выходить на работу, находиться весь день среди всех этих баб. Было чувство, как будто с меня содрали кожу, и каждая тварь может ткнуть меня куда попало в любой момент.

Кое-как пытаясь сосредоточиться на проверке исполнения бюджета за предыдущий месяц, я почти дотянул до обеда, когда в мой кабинет влезла сучка, которая просто достала меня своими приставаниями.

- Марат Олегович, - протянула она и подошла вплотную к моему столу, виляя бёдрами и кривляясь, - вы не заняты?

Нет, конечно, тупая овца, порнушку сижу смотрю, ожидая, когда ты придёшь и отсосёшь мне.

- Я занят, что хотели?

- У вас всё в порядке, вы такой бледный и не похожи сами на себя? – Обеспокоенно спросила она.

Мне захотелось блевать, и я не скрыл этого от неё.

- Напомните, кем вы работаете у нас? – Спросил я, постукивая карандашом по столу.

- Вы же знаете, Марат Олегович, экономистом. Под вашим руководством, - мурлыкнула она.

- Не врачом?

- Нет, - засмеялась она, - просто беспокоюсь о вашем здоровье. Кто ещё о нём побеспокоится? Живёте один… И скучно, наверное…

- Это хорошо, что не врач. Врачи нам не нужны. У нас даже экономисты некоторые лишние, на мой взгляд. Толку от них ноль, ни для чего не годятся, а другим мешают работать. Ещё вопросы есть?

- Вас Руслан Сергеевич вызывает, - обиженно сказала течная сука.

- Хорошо. Свободны.

Шлюха пошла на выход, а мне так и хотелось пнуть её хорошенько ногой под зад, чтобы придать ускорение.

Я сел напротив Руслана.

- Ты опоздал сегодня.

- Проспал.

- Не заболел? Хреново выглядишь.

- Да вы что, сговорились все? Говори, чего звал.

- Когда отчёт об исполнении бюджета будет? Задерживаешь.

Глава 9. Виолетта. Между жизнью и смертью

«Не стены крепкие, а чувства – вот тюрьма,

И не пытайся вырваться из этих крепких пут.

Его любовь, как бездна, где клубится тьма,

Окутала тебя от всех душевных смут»

Я весь день провела в ужасном беспокойстве. Марат утром показался мне очень странным. Во-первых, он был какой-то другой. Во-вторых, назначенный на вечер разговор пугал меня. В-третьих, я поняла, что нахожусь в руках настоящего маньяка. Чего от него можно ожидать, зачем он меня похитил – даже представить невозможно. Ведь такие люди мыслят совсем по-другому.

Конечно, я и раньше понимала, что он немного ненормальный. Но почему-то мысль о том, что он следил за мной, ужасала больше всего. Я ни о чём не подозревала, вела себя, как всегда. А он в это время постоянно смотрел на меня. Очень неприятно было осознавать это.

Зачем он это делал? Ждал случая, чтобы похитить? В кафе? А зачем хотел угостить пирожным? Его же принесли прямо мне, он даже подсыпать туда ничего не мог.

Может быть, я ему просто понравилась, и он решил так оказать мне знак внимания? А когда я не стала есть, разозлился? И теперь ненавидит меня за это? За отказ?

Почему он просто не подошёл познакомиться? Он же прям красивый, уверенный в себе мужчина. Приятный в общении. Был, тогда, в парке. Егор уж точно с ним не сравнится. Непонятно.

Но, если я ему нравилась, значит, могу понравится снова. Надо постараться, тогда он не убьёт меня.

Когда Марат пришёл, я сразу поняла – что-то не так. Он странно выглядел, был не такой, как утром. В его взгляде прям что-то… тяжёлое. Опасное.

У меня по коже побежали мурашки.

Я инстинктивно поползла по кровати, увеличивая расстояние между нами. Однако он его снова быстро сократил, подойдя и сев рядом со мной.

- Ты вроде хотела принять душ?

Я кивнула. Ответить вслух не смогла, потому что у меня перехватило горло. Он пришёл убить меня – я вдруг это прям чётко поняла. Об этом говорили его глаза. Мы сидели близко друг к другу, и от него волнами исходила угроза. Я чувствовала это кожей.

- Пойдём, я провожу тебя. Вон там лежат полотенца и халат, возьми.

Я встала на подкашивающиеся ноги и взяла необходимые вещи. Его голос был неестественно спокойным, от этого становилось ещё страшнее. Я чувствовала внутри него монстра более, чем даже вчера, когда он избивал меня. Я была наедине с моим будущим убийцей, совершенно беспомощная. От ужаса внутри меня всё дрожало.

Мы спустились вниз и остановились перед душем.

- Волосы тоже помой. Внизу побрейся. Всё для этого лежит в ящике под умывальником.

Меня прям окатило жаром. От неловкости, что мужчина говорит мне такие вещи, я не могла поднять голову. А для чего брить?

- Марат Олегович, можно спросить? – заставила себя сказать я.

- Спрашивай.

- Зачем вы меня по… привезли сюда? – Заметив, что он нахмурил брови, я заговорила быстрее, - я просто хочу знать, чего вы будете требовать от меня. Чтобы понять, как правильно себя вести. Объясните мне, и я буду во всём слушаться вас.

- Ну что ж, раз ты такая любопытная. Я отвечу тебе. Смотри мне в глаза, сука, - он взял меня за подбородок и поднял моё лицо вверх. Его голос звучал как-то отстранённо, как будто не из этого мира. В чёрных глазах была бездна, мне показалось, что я туда проваливаюсь, - я привёз тебя сюда, чтобы отомстить за всё, что ты сделала со мной. Ты сломала мне жизнь. Ещё и кошмары насылаешь. Теперь я могу тебе это сказать. Сегодня ты за всё ответишь. Ты будешь наказана так, как того заслуживаешь.

У меня прям всё сжалось внутри. Я смотрела в его глаза и видела в них чистое безумие. Я сомневалась, что он сам понимает, что говорит. Было видно, что нет. Он как бы был на своей волне, и мне туда не проникнуть.

- Могу я спросить, как вы хотите наказать меня, Марат Олегович, - осторожно и почтительно спросила я, изо всех сил стараясь не разозлить его.

- Как? Ну, сначала трахну. Только я не буду бить тебя – я не хочу, чтобы ты получала удовольствие, а что ты грёбанная мазохистка, я уже понял. Я сперва не хотел этого делать с тобой, потому что мне захотелось бы ещё раз. А у меня правило – не трахать бабу второй раз. Для меня это закон. Но теперь можно, я могу тебя трахнуть. Буду твоим первым мужчиной, - он дружелюбно улыбнулся.

Марат говорил так, как будто доверительно делился своими планами на выходные со своим другом.

У меня прям мороз по коже пробежал. Теперь можно?

- А что вы потом сделаете со мной?

Марат словно бы очнулся.

- Иди мойся, хватит болтать. Там видно будет.

Спорить и просить о чём-то было бесполезно. Я вошла в душ и, плача от страха перед тем, что мне сейчас предстоит, стала приводить себя в порядок.

Он решил убить меня. Изнасиловать, может быть, не один раз, а потом убить. Что мне делать, как спастись? Я тёрла себя новой мочалкой с душистым мылом, но никакого удовольствия не получала, так как тело было как будто скованно. Что делать, что мне делать? Может быть, помолиться Богу?

Я не знала, как это делать, поэтому просто стала на колени, сложила вместе ладони и прошептала:

- Божечка, помоги мне! Защити меня! Я не хочу умирать, ведь я ещё молодая! Пожалуйста, помоги мне! Если я заслужила наказание своим поведением, я готова принять любое, которое ты выберешь! Спаси меня от этого маньяка! Я что угодно сделаю! Я уйду в монастырь, но пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, помоги мне спасти жизнь!

- Ты долго там? – Стукнул кулаком в дверь Марат.

Я вскочила с колен и, немного постояв перед дверью, чтобы собраться с духом, вышла.

Мы снова поднялись наверх. Я была в халатике, который он купил мне. Он был не эротический, обычный, но слишком короткий, на мой взгляд. Мы сели на кровать.

- Ну, пока твои волосы сохнут, можем поговорить. Как джентльмен, - он гадко усмехнулся, - уступлю тебе право первой задать вопросы.

Глава 10. Эксперимент Марата. Остров боли

Это какое-то безумие. Я реально схожу с ума. Собирался наказать и убить её, а вместо этого…

Я медленно возвращался в себя. Такого невероятного кайфа я не испытывал ещё никогда. По сравнению с другими подстилками это было… да тут никакие сравнения не прокатят. Как сказать, всё равно, что сравнивать Божий дар с яичницей.

Когда я ехал сюда, меня вдруг озарило: раз ей всё равно суждено умереть, почему бы не воспользоваться этим и разрешить себе получить то, что я хочу? Это должно помочь и в том, чтобы поскорее выкинуть её из головы. С остальными шлюхами это всегда срабатывало. После траха мне противно было даже думать о них.

Ладно, я признаюсь. Мне жаль убивать рыжую. Она, конечно, из сучьей породы, но как-то не похожа на них всех. И она очень красивая. Как сказать, всегда жалко уничтожать красивые вещи.

Но в данном случае её красота нужна только для того, чтобы служить определённой цели. И когда я её достигну, она, можно будет считать, отработала своё. Второй раз её уже не использовать, так что можно будет без зазрения совести придушить. И я убью сразу двух зайцев: успокоюсь, наконец, и уйду от опасности со стороны любителя и защитника сук Руслана.

Так я рассуждал.

Но, как сказать, что-то пошло не так.

Сучка опять переиграла меня.

В этот раз я её даже не бил, чтобы она не кайфанула. Доставить этой твари удовольствие – было самым последним, чего я хотел.

Моей ошибкой стало то, что, сбивая ей целку, я переусердствовал. Мне бы сделать это осторожно, чтобы боль была минимальной. Тогда бы она мучилась больше. Но я как-то увлёкся, пытаясь дать ей понять, чего заслуживает такая тварь, как она, которая не даёт мне спокойно жить. Но надо признать, держалась она просто отлично, не ныла, не жаловалась, не орала. По моему приказу. Терпела наказание, знала, что заслужила.

Как результат – сучка снова словила кайф от боли и снова стала крутиться подо мной, как на раскалённой сковородке. Ясен пень, я тоже повёлся. Но ужас не в этом. Я почувствовал в какой-то момент, что она принимает всего меня таким, как я есть, и готова отдать мне все, что у неё есть, полностью открылась передо мной.

А как я уже сказал, я был в таком состоянии, совершенно не контролировал себя.

Поэтому провалился в неё уже с головой. По самое не хочу.

Позже, придя в себя, я понял, что на самом деле это была ловушка. Это она вползла в мою душу, в моё сознание, полностью, теперь я не смогу выкинуть её оттуда. Ведь она уже давно там жила. Частичка её. А теперь я не смог сдержаться и впустил этот кошмар в свою жизнь. Мне всегда удавалось держать сук на расстоянии. А этой удалось пролезть. Обманом. Хитростью.

Волны отвращения от её присутствия во мне и стыда за самого себя нахлынули на меня. Меня затошнило. Тут я заметил, что держу её в объятьях и прижимаю к себе, что есть силы. И она меня обнимает за шею, уткнувшись лицом в меня.

Я разомкнул руки и грубо отпихнул её. Она удивлённо посмотрела на меня своими чёртовыми глазами и опасливо потянула к себе свои загребущие лапы.

- Что…

Но я не дал ей задать тупой вопрос, толкнув её с такой силой, что она слетела с кровати на пол и вскрикнула.

Меня просто накрыло яростью. Как я мог это допустить?! Я хочу наказать её, сломать наглую тварь, чтобы она ползала у меня в ногах и просила прощения за всё, а вместо этого даю ей выигрывать у меня раунд за раундом, давая всё больше власти не себе над нею, а ей надо мной!

Я сжал кулаки так, что они заболели, по вискам потекли струйки пота. Мне захотелось сесть на неё сверху и медленно забивать до смерти эту приборзевшую суку, видеть, как её губы превращаются в бесформенное нечто, сломанный нос навсегда теряет свою идеальную форму, а лицо покрывается кровавыми подтёками.

Проблема была в том, что завтра здесь будет полиция, и кровь в комнате будет лишней. С помощью подушки не удастся, конечно, выплеснуть пожирающий меня гнев, зато этот способ будет безопаснее для меня.

Я спустил ноги с кровати и потянул к себе подушку.

Рыжая, как упала, так и лежала, не шевелясь, боясь даже пискнуть. Но, увидев моё движение, немного приподнялась. Взглянула на подушку в моих руках, перевела взгляд на лицо. Ни капли не сомневаюсь, что она читала по нему, как в раскрытой книге. Как и я по её.

Мы поняли друг друга без слов.

По её лицу потекли слёзы, и она поползла по полу ко мне. Уткнулась лицом в мои ступни, обвив ладонями щиколотки, и взмолилась:

- Марат Олегович, пожалуйста, простите меня за всё, что я вам причинила! Я просто подлая сука и заслужила всё, что вы сделали и… собираетесь сделать со мной, - она зарыдала, - простите, пожалуйста! Пожалуйста, накажите меня, как вы считаете нужным, я всё приму от вас, всё! Убейте меня, если считаете нужным!

Она стала целовать мои ноги, продолжая рыдать. Её тело дрожало крупной дрожью.

Как сказать, мне всё это очень понравилось. Чувствовалось, что она искренне осознала свою вину и раскаивается, что поступила со мной так. Так приятно было смотреть на распростёртое у моих ног прекрасное голое тело, которое было полностью моим, и с которым я мог делать абсолютно всё, и оно само признавало это.

Конечно, у меня встал, и я подумал, что придушить её можно и позже. В конце концов, если она так хочет наказания, я могу ей это дать напоследок. Почему нет? Мне самому хотелось бы повторить и в данному случае это можно сделать, опасности нет. Да и всегда было принято выполнять последнюю просьбу человека.

Я отбросил подушку.

- Встань на колени и смотри в пол! Не смей поднимать на меня глаза!

Она выполнила приказ.

- Будешь делать только то, что я говорю. Никакой инициативы. Поняла?

- Да, Марат Олегович.

- Отлично. Соси.

Я не сделал ни одного движения, сидя на краю кровати, предоставляя ей заниматься процессом самой.

Она подползла ближе, посмотрела на член, который был весь в её крови, пересилила себя и взяла его в руку.

Глава 11. Виолетта. Расставанье – маленькая смерть

«Любимый властен, горд и жесток

Чувства хотел посадить под замок

Не знал одного – что безумия тень

Накрыла обоих, сердца их – мишень»

О боже! Он убивал меня! По-настоящему убивал! Мне было нечем дышать, было ТАК страшно, хотелось сделать хотя бы ещё один вздох! Хоть самый малюсенький, последний! Но я не могла, я понимала, что вот сейчас, прям сейчас, я умру!

Я лежала на полу, свернувшись в комок, и рыдала так, как никогда в жизни. Как же он должен ненавидеть меня, чтобы захотеть убить сразу после того, что между нами произошло? Я делала всё, чего он хотел: и ноги ему целовала, и просила прощения, и ползала перед ним на коленях – да вообще, такие вещи, о которых раньше даже подумать бы побоялась. Но всё равно не смогла смягчить его отношение к себе.

Ужас и паника от произошедшего не покидали мне. А ещё мне было очень обидно. Мне было так приятно от его ласк, а он… убивал меня. И я продолжала плакать навзрыд так, что иногда вырывался вой.

Сейчас он сидел на кровати, охватив руками голову.

- Ну хватит выть, в конце концов! – Рявкнул, наконец, он, - чего сопли распустила до самых колен?

- Вы… вы хотели… убить меня, - у меня началась икота.

- Ну и что теперь – реветь всю ночь?

- Я боюсь… скажите… что я должна сделать, чтобы вы… не убили меня? Я очень боюсь, я не хочу умирать!

- Ты же сказала, мать твою, что я могу тебя убить, если сочту нужным? И что ты примешь это наказание? – Злобно сказал он.

- Да… говорила… но оказалось… это очень страшно… и обидно…

- А ты думала – это будет весело? И чего тут обидного, не понимаю?

- Нет… конечно… не думала, но… просто… вы были сначала… таким ласковым… и спрашивали, нравитесь ли мне… а потом… это обидно…, - всхлипывала я в пол.

- Ласковым? – Удивился он, - это когда это я был ласковым? Когда порол тебя ремнём? Или драл твою пораненную дырку?

От этих грубых и ужасных слов мне стало безумно стыдно, и я закрыла лицо ладонями.

- Нет, - промычала я из-под них, - когда потом делали… чтобы мне стало хорошо.

Марат тяжело вздохнул.

- Иди сюда, - он похлопал по кровати рядом с собой.

Мне пришлось встать и сесть рядом с ним, хотя я очень боялась. Он неожиданно он взял мой халат и надел его на меня.

- Всё, успокойся. Хватит ныть и трястись. Жива же осталась? Нам надо поговорить. Слушай меня внимательно и отвечай честно.

- Хорошо, Марат Олегович, - послушно ответила я, вытирая глаза и щёки.

Он снова вздохнул.

- Я тебе правда нравлюсь или ты сказала это, потому что тебе было страшно?

Я почувствовала его напряжение и поняла, что для него был важен ответ.

- Мне было страшно, - он напрягся сильнее, - но… я сказала правду.

Он бросил на меня быстрый взгляд.

- А если я отпущу тебя, что ты будешь делать?

Я даже вздрогнула. Неужели он решил меня отпустить? Вот так просто? Только что хотел убить, а теперь отпустит? Нет, он просто снова издевается надо мной.

- Я понимаю, что вы не отпустите меня, - вздохнула я тихо, опуская голову.

- Почему?

- Ну не для того же вы меня сюда привезли, чтобы отпустить. Так… не поступают.

- А если я уже получил всё, ради чего это сделал? – Его голос был каким-то странным.

- Вы этого хотели?

- Ну да, - безразлично сказал он, - тебе же понравилось в итоге.

К щекам прилила кровь. Он говорит так, как будто для него это в порядке вещей. Он ничего не чувствует ко мне. Просто заманил меня, попользовался, а теперь хочет просто выкинуть. Обида заполнила всю меня. Слёзы вновь выступили на глазах.

Он насмешливо смотрел на меня.

- Вы так говорите… как будто вам всё равно…

- Потому что мне всё равно. С чего ты решила, что мне должно быть не всё равно? Таких, как ты полно на свете. Выбирай любую. Знаешь, как на меня все подряд сучки вешаются? Я уже устал от них.

- Вы говорили, что я не такая, как все, - напомнила я и тут же ощутила сильный удар, снова сбросивший меня на пол.

Марат снова оказался на мне и стал по очереди медленно хлестать меня по щекам, говоря в перерывах:

- Ах ты, сука поганая, быстро ты стала борзеть! Ты овца тупая, раз не знаешь, что в такие моменты чего только не скажешь, это ничего не значит! Это просто сотрясение воздуха! Скажи мне то, что должна теперь сказать.

Хлёсткие удары оставляли горящие следы на щеках, голова стала гудеть.

- Простите меня, Марат Олегович! Пожалуйста!

- Не это! Буду бить, пока не скажешь!

Я расплакалась.

- Пожалуйста, отпустите!

- Не это!

- Я виновата, я не подумала, о чём говорю, пожалуйста!

- Не это!

У меня снова началась паника. Он же так забьет меня до смерти!

- Пожалуйста, мне страшно, Марат Олегович! Я дура, я сука, я овца тупая, простите меня, прошу вас, не надо! – Я задыхалась.

- Не это!

Из моей груди вырвались рыдания, я стала судорожно вспоминать, в какой момент он ударил первый раз. Паническая атака накрыла меня широкой волной, и я уже плохо соображала из-за ударов по голове. Наконец мелькнула та фраза.

- Я такая же как все, Марат Олегович!

Удары прекратились.

- Повтори!

- Я такая же, как все, Марат Олегович, - прорыдала я.

- Может быть, в тебе есть что-то особенное?

- Нет, Марат Олегович. Во мне нет ничего особенного, я такая же сучка, как все, - я ещё всхлипывала, но уже ощущала его приятную тяжесть на себе и между моими ногами становилось тепло.

- И, как и всё остальные сучки, ты течёшь от меня, так ведь?

Я непонимающе посмотрела на него.

- Ты хочешь меня, да?

Кровь прилила к моим щекам.

- А если я засуну руку тебе между ног, - продолжил он, - то там всё будет мокрое, да?

Я не знала, куда девать глаза. Он был прав.

Глава 12. Марат. Передел плана

«Я безумец, что прячет во тьме свои сны.

Её стоны – музыка, ласки – костры»

Ну и что мне было делать? Я не смог убить рыжую бестию.

Более того – я не смог убить рыжую, поставив тем самым её жизнь выше своей собственной. И что бы это значило? Как сказать – я не был дураком. Отрицать очевидное глупо, надо решить, что с этим делать.

В данный момент факты таковы: жизнь маленькой сучки перевесила мою безопасность и это поставило меня перед угрозой перекочёвки на зону, где меня с большой вероятностью опустят.

Передо мной стояли две задачи.

Во-первых, отвязаться от защитника сук, а это означало хотя бы частично пойти ему на уступки.

Во-вторых, сохранить контроль над рыжей, потому что отпустить её я не мог.

Чтобы решить первую, я должен буду отпустить её. Тогда он не пойдёт в ментовку, конечно. Для него главное – чтобы сучка осталась без особых повреждений. Он не захочет, чтобы меня закрыли и поимели из-за того, что я кого-то там немного потрепал. Причём того, кто для этого и предназначен, в сущности, и он сам это прекрасно понимает.

А вторую задачу тоже, в принципе, можно решить. Девка уже поплыла от меня. Просто надо почётче объяснить ей, кто она, кто я, и какое отношение мы должны занять по отношению друг к другу. Тут самое главное – не дать слабину.

Правда до сих пор я постоянно давал слабину, она была очень хитрой, как и все эти твари. Даже хитрее, потому что ей удалось то, что до сих пор не удавалось никому. Но придётся рискнуть, как я уже сказал, помимо этого было только два других варианта – убить её или присесть самому, а мне не хотелось ни того, ни другого.

Поэтому всё оставшееся до разговора с Русланом время я посвятил тому, чтобы как следует объездить эту лошадку. Я убедился, что она реально запала на меня, да она и не скрывала этого, вобщем-то. Что мне больше всего понравилось – она была искренняя, в ней не было фальши, как у всех остальных представительниц её сучьей породы. Я прямо кайфовал от её наивных ответов на свои вопросы.

А если быть уж совсем честным, я кайфовал от всего, что было связано с ней. От того, как она просила прощения, умоляла меня о чём-нибудь, плакала, терпела боль, говорила своим голоском, кончала на моей руке, кончала подо мной, сосала у меня. Когда я находился рядом, у меня почти постоянно был каменный стояк, мне каждую секунду хотелось схватить её и выдрать.

Какой же я оказался дурак! Не ожидал от себя такого. Я просто спятил. Господи, помоги мне вести себя с нею правильно, не дать моей Фиалке сбежать от меня, но не дать и самому скатиться туда, куда скатываются все лохи, сажая себе на шею приборзевших сук.

Как сказать, вот именно с этими целями я провел разъяснительные работы среди рыжей и, в целом, остался доволен результатами. Да, она конечно пыталась получить больше прав для себя, иногда борзела, но довольно быстро понимала, что от неё требуется. Я применил метод пряника и кнута.

Собой я тоже остался доволен. Ни разу не прогнулся под неё, хотя порой хотелось дать ей поблажку. То становилось жалко, то хотелось удовлетворить её хотелки – потому что мне ещё больше хотелось того, что она просит у меня! Но я держал себя в руках, потому что знал – это путь в никуда. Она должна понять, что её место – подо мной, а моё – сверху. Иначе никак. А никак мне тоже не хотелось, она должна быть моей.

Теперь осталось только разделаться с этим гадом и приступать ко второму этапу обучения Фиалки.

Но переговоры с Русланом оказались трудными. Меня он просто взбесил, я еле сдерживался, чтобы не въехать ему по наглой морде. Предлагал ей свою защиту, в то время, как она находилась под моей, тянул к ней свои лапы, пытался залезть своими расспросами к нам в постель… а потом ещё деньги предложил, привык иметь дело со шлюхами.

Моя Фиалочка так перепугалась, что я окончательно убедился – она точно особенная. К такой не грех и относиться по-особому. Разумеется, в разумных пределах.

И вот мы стоим с Русланом и смотрим ей вслед. Я повернулся и открыл дверь, чтобы зайти в дом, бросив ему:

- Пока.

Но он придержал дверь, втолкнул меня внутрь, шагнув следом.

- Нет, не «пока». У меня есть ещё пара слов к тебе, - заявил он.

Я злился, но сделать ничего не мог.

- Ты планируешь посещать психиатра? - Холодно спросил он, не глядя на меня.

- Нет, - отрезал я, - мне он на хрен не нужен.

- Марат, - медленно сказал Руслан, - ты похитил девчонку, несколько дней держал её взаперти, избивал, и, скорее всего, насиловал. Это НЕнормально. Ты понимаешь это или нет? Ты отдаёшь себе отчёт в своих действиях? Ты же знаешь, что в нашем социуме так поступать не принято? Летти – человек, такой же, как и ты. А никакой нормальный человек, будучи в своём уме, не применит по отношению к другому человеку насилие без его вины. Скажи, как ты сам объясняешь свой поступок?

- Слушай, отвали. Ты у нас кто – психиатр? Нет? Вот и иди отсюда, не лезь не в своё дело.

- Марат, я хочу по-хорошему закрыть эту тему. Ты больше не будешь так поступать, и я хочу быть уверен в этом. Психиатр тебя не укусит, а поможет решить твои проблемы с головой.

- У меня нет проблем с головой.

- Да? Тогда ответь мне всего на два вопроса. Почему ты откровенно, не скрывая, а даже выпячивая это, ненавидишь женщин? Почему обращаешь особое внимание на рыжих?

- Ненавижу, потому что они – мерзкие шлюхи. На рыжих наплевать, они такие же, как светлые или темные. Всё? Теперь ты отъебёшься? – Я уже еле держался.

- Да нет, Марат, ответ неправильный. Просто какая-то рыжая женщина причинила в своё время тебе огромную боль. Не нужно быть психиатром, чтобы понять это.

- Пошёл ты! – Сквозь зубы сказал я, - ты мне больше не друг, так что избавь меня от своих советов, «помощи» и присутствия как можно скорей.

- А если не избавлю, что будет? – Насмешливо передразнил он мои недавние слова.