В разводе. Снова назову женой

Глава 1

Полина

– Пожалуйста, Полина, мы испробовали всё. Медицина бессильна. Нам нужно чудо. Кариму нужно чудо.

Сердце сжалось от боли и тревоги. Прошлое не отпускало. Брат моего мужа стоял на пороге моего дома и умолял его спасти. Поехать в больницу. Попробовать до него достучаться.

“Бывшего мужа, бывшего!” – напомнил безжалостный внутренний голос.

Да будто бы я забывала! Разве можно забыть такое? В тот злополучный день год назад мой любимый муж привел в дом девушку. Красивую, статную, из своих. Сказал, что возьмет ее второй женой. Хоть клялся, что никогда так с нами не поступит, пусть многоженство и в норме у его народа. Карим уверял, что я всегда буду единственной.

Но он нарушил клятву. Предал нашу любовь, он всё сломал.

Нас с того момента не стало.

Будущая жена и свекровь насмехались надо мной – а он промолчал. Они пошли с невестой на прием под ручку, где красовались и показывали свои намерения всему миру. А я осталась дома с шестимесячной малышкой и разбитым сердцем.

– Что я могу сделать, Амир? Он мне даже не муж. Ты помнишь про это?

Мы развелись спустя несколько недель после моего побега. Да, я сбежала. К своему другу и бывшему поклоннику. Сейчас я думаю, что это было? Помахала ли я красной тряпкой перед быком, чтобы отомстить за собственную боль? Или действительно не было выхода? Ведь отец от меня отрекся и не принял мой выбор мужа.

Сказал выбирать, он или семья. Поставил ультиматум. Я не могла поехать в дом родителей, где не была на тот момент уже три года. Не хотела ехать с грудным ребенком в гостиницу. Но по факту вышло, что сбежала к другому мужчине.

– Ты сможешь вызвать его из тьмы. Я знаю. Он услышит твой голос и вернется. Только ты и сможешь. Мы испробовали всё, ничего не помогает.

Всмотрелась в черты лица Амира, так похожие на черты моего мужа. Тот же разлет густых черных бровей, карие глаза, всегда смотрящие с напором и энергией. Они умели поймать в плен и не отпускать до самого конца. Подавляли своей властностью.

Четкие скулы, прямой нос, аккуратная борода. Амир чуть помягче. Вернее, так можно было сказать раньше. События его изменили. Он был таким раньше, пока их семьи не коснулась беда. Карим рассказал мне правду. Он объяснил, почему связался с девушкой из семьи Асхатовых, давних друзей его семьи.

Они хотели объединить капиталы и поженить своих отпрысков. Давно горели этой идеей, уговаривали моего мужа, умасливали, выставляли в лучшем свете перспективы женитьбы на красавице Диляре.

Но Карим не хотел. Отказывался. По крайней мере, так он мне говорил…

– Амир, я ничем не могу тебе помочь. Я бы хотела. Возможно. Наверное… Ты же знаешь, как всё сложно. Как запуталось. У него уже есть жена, пусть вызывает его из тьмы, – произнесла дрогнувшим голосом, а в груди вновь от болезненных спазмов сжалось сердце. Его словно перемалывали тяжелые железные рубцы мясорубки. – Прости…

– Я договорюсь с врачами, Диляры не будет там, – Амир не отступал. Его настойчивость начинала проделывать бреши в моей обороне. – Никто не узнает. Ты пройдешь в реанимацию. Даже дочь возьми, пусть он услышит ее голос. Твой и ее.

– Никто не узнает, Амир? – вздрогнула я от укола обиды. Прищурилась. – Предлагаешь мне, как воровке, пробираться к чужому мужу в палату? Еще и ребенка с собой потянуть? Она едва оправилась от того, как на собственном дне рождения ее чуть не переехал фургон…

В глазах потемнело. Четкая картинка врезалась в мозг. Карим пришел поздравить дочь, подарил подарок. Ключ от нашего нового дома – мне. И кукольный домик, копию настоящего дома, Диане. Он умолял вернуться к нему. Уверял, что мы всё вернем. Нас вернем. Начнем с чистого листа. Говорил, что любит, разведется с Дилярой, что план мести, который он готовил целый год, сработал…

Но потом он добавил маленькую деталь. Меняющую всё. Забил последний гвоздь в крышку гроба нашего брака.

Диляра носила ребенка. Его ребенка. Очень даже возможно, что его. А на вопрос, что же он сделает с этим несчастным дитя, если мы снова поженимся, Карим ответил, что отправит дальней родне.

И если даже забыть его предательство, всю ту грязь, в которую он меня окунул, год жизни с другой женщиной. Если даже попробовать перечеркнуть и забыть то, что я по его вине пережила, как бы мы жили дальше? Как?

Я не понимаю. Это выше моего понимания.

Знать, что где-то там живет его родная кровь? Он и с нашей дочкой год не общался. Говорил, что бережет нас, оберегает от опасности, которая грозила со стороны родни его жены.

Но что, если он врал? Что, если Карим просто равнодушный мерзавец, кому нет дела до собственных детей? Вдруг я не рассмотрела в нем эту гниль?

Чувства чувствами. Я никогда не врала себе, что разлюбила Карима.

Пусть он оставил в моей груди незаживающую рану, но ведь мы так внезапно расстались, а до этого жили невероятно счастливо, что разрыв с ним оставил ощущение незавершенности.

Я хотела понять, я хотела объяснений от него о том, что случилось.

И он пришел ко мне, он пробовал вернуть меня, а теперь…

А теперь он лежит в коме в реанимации.

– Тогда приходи одна, Полина, прошу. Как ты сможешь жить, зная, что могла спасти его, но не попыталась? Он закрыл собой детей. Фургон буквально проехался по нему. Поражение позвоночника, перебитые ноги, ребра, но самое главное – он не приходит в сознание. Он нас не слышит. Врачи говорят, что он может потерять зрение. Даже если очнется, непонятно, кем он будет.

Каждое слово било меня, ударяя в солнечное сплетение. Я будто на себе переживала всё, что случилось с Каримом. Это мои кости ломались, мои ребра ныли, это я не могла двигаться и уплывала в темноту от боли и осознания своего недуга.

Мы всё еще были связаны с Каримом на каком-то потустороннем уровне.

– Всё так плохо? – Я сжалась в комок, падая в кресло у камина. Ноги меня больше не держали. Испытание оказалась мне не под силу. Даже руки стали неметь от нервов. Ноги. Я не могла танцевать и вести уроки в танцевальной студии.

Глава 2

Полина

Диана ерзала и вертелась рядом всё то время, что я собиралась. Сильно хотела увидеть Карима. Я поражалась этому, ведь за последние дни видела она его всего несколько раз. А то, что было год назад – ну это явно забылось ее детской памятью.

Больница, в которой лежал Карим, находилась примерно в получасе езды на автомобиле. Я бы предпочла повести машину сама, но побоялась, что в таком состоянии спровоцирую аварию. Второй такой ситуации я не выдержу. В глазах до сих пор стоит изломанное тело Карима, лежавшее тогда на асфальте. Ворота отцовского участка были безжалостно снесены, и обзор с крыльца дома открывался как на ладони.

Первым мой взгляд выцепил Диану, которая лежала неподалеку и ревела, показывая пальцем на своего отца, вокруг которого расплывалась кровь. Тогда везде царил полный хаос, и я кинулась к Кариму, ни о чем не думая. Мое сердце будто разорвало в клочья, ведь я никогда не думала, что он может умереть. Да, он обидел меня, привел в дом вторую жену и разрушил наш брак, но смерть… Нет, этого я не желала.

В реанимацию Амир сказал прийти к одиннадцати, но из-за переживаний я встала рано и не смогла утерпеть. Если приду раньше на час, ничего страшного, посижу в коридоре. Вот только до меня не дошло, что Амир назначил строго определенный час неспроста. Предвидел неловкую ситуацию, в которую я могу попасть.

Несмотря на мое желание понести Диану на руках, она закапризничала и отказалась, захотела пойти своими ножками. Может, из-за того, что я смотрела, чтобы она не упала, я и не увидела, как из палаты Карима вышло три человека.

– Да как ты… Она… – вдруг раздался полный злобы знакомый голос, который я давно не слышала. Свекровь. Айша Аслановна.

Я подняла голову и увидела не только ее и бывшего свекра, Бислана Амировича, но и Диляру, которая вдруг демонстративно при мне положила руку на живот и характерно погладила его. Не знай я правды от самого Карима, сразу поняла бы, на что она намекала. Хорошо, что Карим сам об этом рассказал, иначе сейчас я была бы неприятно оглушена. До боли в сердце и горечи в горле. Диляра снова посмотрела на меня, затем на Диану и снова на меня. И ее прорвало.

– Что ты тут делаешь? Пошла вон отсюда! Кто тебя пустил, дрянь?! – закричала новая жена моего бывшего мужа Карима. Разлучница.

– Я пришла проведать отца своего ребенка, – сухо произнесла я, взяв себя в руки.

– Тебе здесь не место. Ты никто. А я его жена и мать будущего наследника. А ты неизвестно от кого родила свою приблуду, – презрительно сказала Диляра, подлетела ко мне и ткнула меня пальцем в грудь.

В этот момент моя дочка расплакалась и схватилась за мои ноги. Ярость поднялась из глубин моментально. Я не выдержала и толкнула Диляру в ответ. Да так сильно, что она упала на пол.

– Охрана! – крикнула в ярости моя бывшая свекровь и подбежала к новой любимой невестке, помогла той подняться.

Свекор хмуро сдвинул брови и двинулся на меня. Я прижала к себе дочь и приготовилась защищаться.

– Пошла вон отсюда, пока мои ребята не вышвырнули тебя за порог, как преступницу. И чтобы ноги твоей больше в больнице не было. Иначе…

Тон был угрожающим. Диана расплакалась, и я подняла ее на руки, но никто даже не посмотрел в ее сторону. Словно она – ненужный мусор. Балласт.

Ясно, дорогие родственнички. Ничего вы не поняли и никаких жизненных уроков не получили. Всё осталось прежним в семействе Мансуровых. Зато поменялась я! Больше унижать себя и дочь не позволю.

– Я никуда не уйду! – вскинула я подбородок, чувствуя, как закипает в венах кровь. – У меня полное право навестить Карима. Он бы этого хотел.

– Это из-за тебя, тварь, он при смерти! – зарычала вдруг Айша Аслановна.

– Что? – выдохнула я, пораженная этим нелепым обвинением.

– Если бы ты не крутила перед ним задницей, уговаривая вернуться к себе, его бы не сбил этот чертов фургон! Во всем ты, грязная кровь, виновата. Потаскуха! Шваль!

Она разошлась, даже белки ее заплаканных глаз от натуги покраснели – видимо, капилляры лопнули, но не подходила ко мне, так как ее держал свекор. Боялся, что она станет распускать руки.

– Я просила его вернуться? Я? – усмехнулась я, чувствуя, еще секунда, и я расхохочусь из-за накатывающей истерики. – Это Карим хотел! Даже дом для нас с Дианой новый купил и…

Никто не собирался слушать меня.

– Не ври! Это ты обманом затащила его на этот тупой праздник! Мне Диляра всё про тебя рассказала! Всё! – бывшая свекровь никак не желала угомониться, а ее невестка прильнула к ней и поддакивала, кивая головой как болванчик.

– Тупой праздник? – просипела я, прижимая к себе дочь так, чтобы она не смотрела на этих горе-родственничков. – Это день рождения Дианы. Единственной дочери Карима. Вашей внучки, между прочим.

– Единственной?! – взвизгнула Диляра. – Я рожу Кариму сына! Наследника!

– Что тут происходит? – раздался грубый голос Амира.

Я выдохнула с облегчением и развернулась, однако не собиралась больше ни оправдываться, ни церемониться.

– Ты обещал, что здесь никого не будет, и ты всё решишь! Чего твое слово стоит, Амир?

– О чем она говорит, Амир? – вмешался свекор. – С какой стати ты позвал ее? Ей тут не место.

Я направилась на выход, не собираясь больше терпеть необоснованные глупые оскорбления, но Амир перегородил мне дорогу.

– Полина – любимая женщина моего брата, – процедил он, глядя в глаза отцу уверенно, словно не боялся и решил стоять до конца. – И у нее прав находиться здесь больше, чем у всех вас, вместе взятых. Меня другое интересует, с какой стати вы впустили Диляру? Я вроде ясно высказался. Этой шлюхе тут не место!

Глава 3

Полина

Слова Амира прогремели на весь коридор, вызвав всеобщее оцепенение. Даже медсестра, которая выбежала из какого-то закутка с явным намерением прекратить скандал, испуганно охнула и юркнула обратно, захлопывая за собой дверь.

– Да что ты себе позволяешь, мелкий щенок? – побагровев, мой бывший свекор с нахрапом кинулся на сына, в то время как Айша Аслановна успокаивала разъяренную Диляру, поглаживая ее по руке и что-то причитая. – Повтори, что ты сказал!

– Я сказал вам прекратить базар и не устраивать свару возле палаты Карима.

– Как ты смеешь?! – взвизгнула Диляра, ее черные кудрявые волосы затряслись вместе с головой. Несмотря на ситуацию, Диляра была вся при параде. Нарядная, с макияжем, прической. – Как смеешь называть меня шлюхой? Скажите ему, скажите, – ткнула она пальцем в Амира, – скажите, чтобы немедленно взял свои гадкие слова обратно!

– А что, правда глаза колет? – прищурился Амир и усмехнулся.

В его взгляде сквозило такое страшное презрение, а голос сочился настолько сильной ненавистью, что я даже вздрогнула. Я не ожидала от него такой смелости и твердости духа. А еще было приятно, что меня защищают.

– Сын, ты позоришь нас! – прикрикнул на него отец. – Диляра носит твоего племянника, а ты женат на ее сестре. Мы одна семья. Кроме этой… – кинул он на меня снисходительный взгляд, а мне показалось, что у меня слуховые галлюцинации.

Амир женился? На сестре Диляры? Что за новость? Карим мне ничего не говорил. Или не успел.

Брат бывшего мужа коротко на меня взглянул, ничего не поясняя, хоть я и приподняла вопросительно брови. Но разговаривать сейчас у нас не было никакой возможности. Я хотела знать только одно – что мне делать?

– Семья? – с презрением выплюнул Амир, замораживая своим голосом всё вокруг, – это вы называете семьей? Еще в любви друг другу признайтесь. Семьи давно нет. Есть только жажда наживы. Она вами руководит. За гнилые деньги готовы были продать собственных детей.

– Он сам на мне женился! Никто его не принуждал! Ты пожалеешь об этих словах, Амир! – ядовито прошипела Диляра, а моя бывшая свекровь кивнула, по всем поддерживая свою любимицу.

– Вы глупы, если верите ее сладким ядовитым речам. Карим хотел развестись с ней, а вы сейчас позволяете ей навещать его.

– Ты лжешь! – снова закричала Диляра. – Он лжет. Карим любил меня! Меня! И нашего сына!

Они стояли единым фронтом против него и меня. И маленькой Дианы, чью голову я прижала к себе, чтобы она не видела своих, если можно так сказать, родственников и их грязь ее не касалась. Я поневоле привела дочь в самую настоящую клоаку.

– Пойдем, Полина, раз ты приехала, значит, пройдешь к моему брату. Нам никто мешать не будет. Вы же хотите, чтобы Карим очнулся?

– Амир! – предостерегающе произнес свекор.

– Это была не просьба, отец. Полина войдет. Это решенный вопрос.

Они просверлили друг друга взглядами, свекор ничего не сказал, но я ощутила, что в этой битве победил Амир.

– Подожди, Амир, возьми, пожалуйста, Диану, – попросила я, ставя на пол дочку и приседая рядом с ней на полусогнутых ногах. – Солнышко, ты иди с дядей к автомату, он тебе купит сок. Смотри, сколько там всего вкусного! Кинешь монетку, а внизу выпадет сок. Иди, я тебя догоню.

Сначала дочка нахмурила бровки, потом ее лицо просветлело, и она смело подала руку Амиру, чтобы он ее увел. Как только они удалились, я повернулась к троим людям, которых не желала видеть больше никогда в своей жизни.

– Я пришла сюда ради Карима, по просьбе Амира. Если вы действительно хотите, чтобы он выкарабкался, советую перестать на меня набрасываться, как дикие звери. Делить нам нечего, я на Карима не претендую…

– Не претендует она, – подбоченившись и покачивая бедрами, пошла на меня Диляра. – Прибежала, едва возник шанс. Можешь не рассчитывать, что Карим к тебе вернется, когда выйдет из комы. Он очнется в свое время, а пока уходи.

Но я не отступала, не показывая страха, лишь гордо вскинула подбородок и посмотрела на нее с вызовом. Мне нечего бояться. Она мне ничего не сделает.

– Если ты думаешь, что я спрашиваю у тебя разрешения, очень ошибаешься.

– Какая хамка! – возмутилась рядом бывшая свекровь, всплеснула руками. Ей обязательно нужно было вставить свое веское слово. – Другая бы давно ушла, застав законную жену у палаты! Ты зачем за мужиком чужим бегаешь?

– И вас я тоже не спрашивала, Айша Аслановна, приберегите свои советы для любимой невестки…

Женщины продолжали сварливо ругаться, поливая меня оскорблениями, когда я обогнула их и внаглую пошла к Амиру, кто сейчас беседовал с отцом на повышенных тонах.

– Ладно, пусть зайдет, – вдруг милостиво разрешил свекор под возмущенные крики жены и невестки, – я делаю это только ради сына, – обратился ко мне, – Амир сказал, что он на твое имя реагирует.

Диляра ничего не могла противопоставить родителям Карима, которые будто вынужденно подчинились решению Амира.

Игнорируя фырканье за спиной, я подошла к реанимации. На входе, уже за закрытыми дверями, меня встречал врач в белом халате и шапочке, помог мне облачиться в тонкий одноразовый халат, подал маску, шапочку, бахилы. Подошедшая Диана получила уменьшенный комплект необходимой “одежки”. Мне казалось, мы одеваемся вечность. Время тянулось невероятно медленно, как стекающий по свече растопленный воск.

– Десять минут, не больше, – шепнул врач, – больному нужен покой.

Диана крепко вцепилась мне в руку и заковыляла рядом со мной к больничной койке, на которой лежал Карим. Если бы не куча трубок и пикающие аппараты, можно было бы решить, что Мансуров спит. Сердцебиение практически остановилось, а легкие перестали работать, когда я коснулась рукой края койки.

– Карим, пожалуйста, Карим, – стала звать я сразу же, держа в уме, что нам дали катастрофически мало времени.

– Па? – Диана вопросительно вскинула голову, пытаясь своим детским умом сообразить, что здесь такое происходит. Игрой не назовешь, папа почему-то спит и не разговаривает с ней, а мама плачет.

Глава 4

Полина

Амир остановился, когда я задала ему этот вопрос, и напрягся. Посмотрел в сторону своей машины и обернулся ко мне лицом так, чтобы закрыть мне обзор.

– Карим не говорил тебе ничего?

– Насчет Рамины? Нет. Не знала, что ты женился, – грустно улыбнулась я, чувствуя обиду на Амира, что он выбрал себе в жены сестру Диляры. Неужели других претенденток не было? Да и молод еще вроде бы он, чтобы жениться. Это не укладывалось в голове. Когда и как он успел полюбить эту девушку?

– Следовало поступить так с самого начала, – покачал он головой и отвел взгляд, словно ему было стыдно передо мной. – Но я струсил. Не соображал тогда. Не сразу ухватил ситуацию. Вы пострадали…

Да, пострадали. Амир каялся сейчас передо мной, но я не могла винить его, считая всего лишь жертвой обстоятельств.

– Но сейчас всё должно быть в порядке, – вымученно улыбнулась я, – ведь скоро будет суд над отцом Диляры? Он в самом деле убил своего родного брата?

– Добил, если по правде. Но ты имеешь право знать ее. Сбросил его в воду еще живого. Муслим захлебнулся, и его унесло течением. Рамина всё видела тогда, она даст показания.

– Против родного отца? То есть… – задумалась я, но увидела, как непросто Амиру обсуждать этот вопрос.

Сегодня и так было слишком много испытаний, я не стала продолжать фразу, а лишь глянула на двери больницы, решила узнать побольше о другом.

– А Рамина… Она согласилась сама выйти за тебя? Или ее семья заставила? – Я была наслышана об этой стеснительной девочке. Даже в наших кругах ходили слухи, что она явно либо приемная, либо внебрачная дочь отца семейства, так как среди сверстников она слыла милой и доброй, совсем не похожей на Асхатовых.

И всё же мне было трудно отделять Рамину от ненавистной мне семейки.

– Никто ее не заставлял, – скривился почему-то Амир. – Я сделал ей предложение. Она согласилась. Точка.

– Ясно, – буркнула я, злясь из-за его таинственности.

Мог бы и довериться мне, ведь я на его просьбу спасти брата откликнулась и выдержала целое испытание, чтобы прорваться в палату Карима. Амир же не дал мне никакой ясности, но по его поведению я поняла – дело нечисто.

– Я отвезу вас домой, да, кнопка? – улыбнулся он и опустил взгляд на Диану, которая взирала на него с открытым ртом. Ее детский разум пока не понимал, как он может быть настолько похож на папу.

Меня беспокоило, что Амир ни разу за разговор не посмотрел мне в глаза, но я не стала учинять допрос. Он мне не муж и не друг. Бывший деверь, который относился ко мне лояльно. Дядя Дианы.

– Ты не один? – спросила я, когда мы подошли к его машине, и я увидела силуэт на переднем пассажирском сиденье.

– Рамина со мной. В последнее время у нее обмороки, ездили к врачу. Сначала я вас отвезу, а потом мы домой, – ответил Амир.

– Привет, – кивнула я вышедшей поздороваться из салона Рамине.

– Здравствуйте, – тихо сказала она и потупила взгляд.

Стеснительной она не только выглядела, но и вела себя соответствующе. Мне даже показалось, что она забитая. Вздрогнула, когда рядом сработала сигнализация. Это Диана случайно задела соседний автомобиль.

– Осторожнее, принцесса, – улыбнулся Амир и помог посадить ее в детское кресло. Предусмотрительно с его стороны.

– Знаешь, Амир, а ты будешь отличным папой, – не могла я не подметить. Амир усмехнулся, продолжил слушать лепет Дианы, а вот я еще не села и увидела, как напряглась Рамина и стала переплетать пальцы.

– Нет уж, Полин. Дети не про меня. Я слишком молод. Роль дяди меня вполне устраивает.

Амир выпрямился и подмигнул мне, а я не стала комментировать, что он уже женился и порой не всё зависит от нас. Впрочем, несмотря на статус молодоженов, особой любви я между ними не заметила. Рамина демонстрировала зашуганность, Амир – холодное равнодушие.

Я села рядом с Дианой, а Рамина всё продолжала стоять около открытой двери.

– Чего стоишь столбом? – с раздражением накинулся на нее Амир. – Садись!

От его крика я дернулась, но промолчала. Что между ними происходит?

– Да-да, конечно, – залепетала Рамина и быстро юркнула внутрь. Лицо скривилось от обиды, тогда Амир буркнул короткое “извини” и улыбнулся жене, после чего она засияла.

Странно…

Амир сел следом на водительское кресло, и мы тронулись с места, выезжая с парковки больницы. Диана завертела головой, словно не хотела уезжать, но ничего не сказала. Ее начало клонить в сон, и довольно скоро она уснула.

– Мы можем заехать в аптеку? – подала голос Рамина, когда мы ехали вдоль трассы.

– Зачем? – спросил Амир.

– Врач прописал мне…

– Ясно. Отвезем Полину с Дианой и заедем, – перебил ее Амир, не став слушать до конца.

Я вслушивалась в их разговор краем уха, переписываясь параллельно с мамой, но даже мне было неловко за резкое поведение Амира. Даже слепой бы заметил, каким взглядом на него смотрит Рамина, а я такой не была. Видела, что она влюблена в него как кошка и практически заглядывает в рот.

А вот Амир… Конечно, это не мое дело. Будь Карим в сознании, я бы спросила у него, но с Амиром я никогда не была настолько близка, чтобы задавать личные вопросы. Да и не считала уместным лезть в его жизнь. Но Рамину мне было жаль.

Амир подвез нас прямо к воротам отцовского дома, и в это время раздался звонок его телефона. Он взял трубку, а я почему-то сразу поняла, кто звонит. Лечащий врач Карима. Амир неуверенно улыбнулся и посмотрел на меня с изумлением, и я вроде хотела улыбнуться в ответ, почувствовав хорошие новости, но не позволила себе эту робкую радость. Пусть Амир сперва скажет, что сообщил врач.

– Карим пошевелил пальцами! Не очнулся, нет, но это уже огромный прогресс. Я знал, что сработает! Полина, ты ведь сможешь приехать еще раз?

Он снова полным надежды голосом пытался достучаться до меня. Я сжала от злости зубы, не желая снова встречаться ни с его родителями, ни с Дилярой.

Глава 5

Полина

– Ты представляешь, мам, она с этим домиком не расстается, – посетовала я, сидя рядом с дочкой на ковре в ее комнате. – Кажется, если позволить, спать с ним будет.

“И это может остаться единственным подарком от отца”, – подсознание нагнетало мрачные мысли. Я боялась верить, что единственный мой визит к Кариму мог излечить его от множества полученных травм и наладить работу внутренних органов.

Это было бы слишком прекрасно…

– Кстати, о сне, уже пора спать, – обратила внимание мама на часы.

Дневной сон, к счастью, присутствовал у Дианы. Я считала, что мне повезло. Например, Рори никогда не спала днем, где-то с трех лет она была самым неугомонным ребенком в группе детского сада.

– Пойдем, малыш, – позвала я дочку, закрывая дверцу домика, на что упрямица поджала губы и настырно дернула к себе домик.

– Если будешь дергать, сломаешь, – ласково поучала я ее, – осторожно с ним, зайка. Домик тоже устал, он тоже хочет спать. Пойдем полежим с мамочкой, закроем глазки.

Насилу уговорила ее оторваться от любимой теперь игрушки и, подхватив на руки, понесла в спальню. Уложив, вышла к маме на кухню попить воды. Она, как обычно, раскладывала свои драгоценные семена по мешочкам.

– Рори так и не спускалась? – Я издала грустный вздох и посмотрела наверх.

– Нет, только прошмыгнула за едой, пока никого в кухне не было, и обратно. Закрылась в комнате, никого видеть и слышать не хочет.

– Как же мне всё не нравится. Чувствую себя беспомощной, – призналась я, растирая снова немеющие руки. – И злюсь на папу, что он ее запер, и в то же время понимаю, что не хочу ее отъезда. Им с Русланом надо хотя бы поговорить. Я не хочу влезать, это их дело, тем более что Рори вбила себе в голову, что он меня любит и она собирает за мной объедки.

– Хороши объедки! – покачала головой мама. – О ребенке она, конечно, не думает. Ветер в голове. Сама еще ребенок. Я не понимаю, как и когда она успела. Ну, с Русланом…

Наша скромная мама всегда осторожничала в выражениях, когда говорила о чем-то интимном.

– Предлагаю подождать и дать ей остыть, срок еще совсем маленький, насколько я понимаю, не будем спешить и давить на нее, – предложила я, ставя стакан с водой на стол, – всё обязательно наладится. Она, может, у нас и без головы, зато Руслан твердо стоит на ногах и вряд ли не будет заботиться о ребенке.

– Да лучше бы женился, девочка же любит его, – вздохнула мама, – сколько ж лет мучается, сохнет по нему, я думала, давно забыла, но нет.

– Мам, любовь – дело такое. Она должна быть взаимной. По крайней мере, Рори другого не потерпит, ты ее знаешь. Лучше пусть они просто воспитывают этого ребенка, договорившись о совместной опеке, чем женятся, как говорится, по залету. А вообще, я не хочу судить, пусть они сами разбираются. Сама понимаешь, мы никогда не слушаем чужих советов и предпочитаем набивать собственные шишки.

– То-то и оно. А ты, дочь, иди поспи, – кивнула мама на выход, – у тебя еще до приема есть время.

Сегодня во второй половине дня у меня был назначен прием у невролога. Проблема немеющих конечностей меня сильно беспокоила. Я, конечно, понимала, что это нервы, и убеждала себя, что явление это временное. Но всё равно богатое воображение рисовало страшные картинки. Работу пришлось отложить, что усиливало мою нервозность.

Дочка завозилась, когда я прилегла на постель рядом с ее кроваткой, но быстро уснула обратно. Я тоже прикорнула, убаюканная тихим сопением дочки и полумраком спальни.

– Полин, дочка, тебе звонят, – разбудил меня мамин голос.

– Кто? Что случилось?

– Давай в коридор выйдем. Ты только не волнуйся.

Поправив одеялко ребенка, я буквально выскочила из комнаты.

– Мама, что? – Вцепилась в нее взглядом.

Она с зажатым в руке телефоном просто мотала головой, не в силах произнести ни слова.

– Карим… У него не выдержало сердце, – прошептала она, и в меня огромной взрывной волной хлынула боль, меня разорвало на осколки и изничтожило, когда я поняла смысл маминых слов.

Карима больше нет. Он мне не улыбнется. Не обнимет. Не скажет больше, что вернет нас. Как же так? Нелепая случайность оборвала его жизнь, а мы потеряли целый год, прожили вдали, порознь, тоскуя друг по другу на руинах нашего брака…

– Полина, ты не проспишь к врачу?

Не понимая, что происходит, я сонно поднялась с постели.

Мама стояла надо мной, никакого телефона в руках у нее не было.

Так это всё сон?

– Мам, тебе не звонили насчет Карима?

– Карима? Мне? А почему должны мне звонить? Ты чего, Поль? Такая бледная, мокрая вся… Иди в душ сходи. Я нашу соню пока разбужу.

– Сон плохой приснился.

– В окно посмотри, чтобы он растворился.

Но сон не растворился, когда я даже доехала до врача в частную клинику на платный прием. Невролог сразу предположила, что стресс является причиной временного онемения конечностей, и прописала мне таблетки. За ними я и заехала в аптеку, входя в довольно-таки пустынный зал.

Очень надеялась, что таблетки мне помогут не нервничать так сильно. Я никак не могла избавиться от воспоминаний о своем сне. Они были такими реальными. Сердце сжимала тревога, оно чувствовало беду, волновалось. Жизнь превратилась в сплошное ожидание, когда Карим очнется.

Купила препарат, развернулась – и отшатнулась.

Напротив стояла злющая Диляра, пронзая меня черной ненавистью из глаз, как шаровыми молниями. Охрану я попросила остаться в машине, так как не думала, что в маленькой аптеке мне может грозить опасность, но просчиталась.

– Что тебе нужно? Ты что, следишь за мной?

– Вот еще! Случайно тут оказалась. Но хорошо. Заодно поговорим.

– Я с тобой говорить не собираюсь, – огрызнулась я, ничуть не поверив нынешней жене Карима, – дай пройти.

– Не дам! – тряхнула она снова своими тугими кудрями, напоминающими волосы Горгоны Медузы. – Я хочу, чтобы ты держалась подальше от моего мужа!

Глава 6

Полина

Я еще долго не могла отпустить разговор с Дилярой. Не могла успокоиться. Прокручивала в голове ее гадкие слова, и мерзко на душе становилось. До чего она гнилая. Полная ненависти, зависти и злобы.

Как Карим жил с ней? Как общался? Это же практически невыносимо.

Ребенка ей сделал…

Прошел целый год, а я всё еще варилась в своей безотчетной ревности. Что ни говори, но Карим касался этой женщины, он трогал ее так же интимно, как и меня. Много-много раз. Сколько я ни пыталась вытолкнуть картинки из мозга, ничего не получалось.

И только недавно эта боль стала затухать, когда Карим так отчаянно и искренне попытался завоевать меня снова. Мелькнула вспышкой мысль дать ему шанс. Нет, не простить. К этому я пока не была готова. Но хотя бы попробовать залечить свои раны вместе с ним…

Я видела, что Карим стал другим. И я стала. Мы можем найти дорогу к новым версиям себя и постараться построить новое будущее.

Но Диляра тянула нас назад. Ее слова резали меня, как осколки разбитого стекла. Очень болезненно. До кровавых ран.

Я даже не знала, что может снова стать так больно, как год назад. Да, я была сильной и тихо плакала в подушку только в одиночестве, никому не показывая своих страданий, но когда тебе в лицо говорят такие вещи…

Она глумилась надо мной и жалила как змея. Я не отставала. Мы обе высказали друг другу то, что могут сказать только две соперницы. А потом наступило истощение, я почувствовала себя выпотрошенной, обессиленной, пустой оболочкой, у которой не было никаких эмоций.

Добралась домой, побыла с дочкой, мамой, снова попыталась достучаться до Рори. Снова не вышло. Тогда я села на кухне и стала читать инструкцию по применению нового препарата.

Но строчки ползли перед глазами, не удавалось сосредоточиться. В голове набатом бились мысли о Кариме.

“Отключу аппараты… Отключу аппараты…”

Нет. Не могу я сидеть на месте, пока Карим в опасности. Диляра способна что-то сделать с ним. Страх за бывшего мужа изводил, не давал ничего делать, всё валилось из рук. Я дошла до крайней точки и решила сделать единственно верное – позвонила Амиру.

– Амир, ты должен поехать в больницу, – заговорила сбивчиво и торопясь, едва он ответил, – я сегодня встретила в городе Диляру…

– С тобой всё в порядке?

Резкий вопрос удивил. Почему со мной должно быть что-то не в порядке?

– Я дома, со мной всё в порядке, в городе я везде хожу с охраной. А что?

Последовала напряженная пауза, я даже испугалась, но ответа не последовало, вместо этого Амир потребовал объяснить, что сказала Диляра.

– Она угрожает выключить аппараты жизнеобеспечения, если я еще раз появлюсь в больнице. Ты должен проследить за братом. Она может убить его. И скажи мне, Амир, что с ним? Он очнулся? Она ничего не говорит.

– Он очнулся, – мрачно ответил брат Карима, и его слова почему-то не выражали должной радости. – Но его снова погрузили в искусственную кому, чтобы организм быстрее восстановился.

– Это точно было нужно?!

– Пока ты не сказала про угрозу Диляры, я верил врачу, но теперь сомневаюсь. Вот тварь! – рыкнул Амир.

– Амир, подожди… – Хотела ему сказать про суд и свидетеля, но он уже положил трубку. Ладно, это потом, ведь сейчас самое важное – спасти Карима.

Я боялась сделать лишнее телодвижение в его сторону, чтобы бешеная Диляра не привела свою угрозу в действие. Точно нельзя было ехать в больницу. Я сидела дома и ждала, пока не появится хоть какая-то новость. Только бы Амиру удалось спасти Карима, только бы удалось… Я заламывала руки и металась по дому, благо что мама утащила дочку в оранжерею. Уж там для ребенка было истинное раздолье.

Спустя несколько часов раздался долгожданный звонок. Взвинченная до предела, я едва не уронила телефон, но все-таки удержала в руках и выдохнула в трубку “да”.

– Я вывез Карима, практически вырвал у врачей, пришлось подключить целую армию. Он плох, очень плох, но он в безопасности. Ты спасла его, Полина, кто знает, что бы случилось. Диляра была настроена категорически. Счет шел на минуты.

– Почему? Почему она решила его отключить? – истерически завыла я, смахивая дорожки слез с лица.

– Врач озвучил прогнозы. Они очень плохи, Полина. Приезжай.

– Куда приезжать? Зачем?

– Ты нужна Кариму. Мы везем его в другую больницу, в частную, но с ним нужен кто-то рядом, кому я могу доверять. Я буду держать оборону на другом фронте.

– Оборону? Фронте? – тупила я.

О чем речь? У нас что, война?

– Полина, ты что, не понимаешь? У нас с Каримом была запущена машина по уничтожению Асхатовых. Но без Карима винтики посыпались. Я не всесилен. Люди уходят на сторону врага. Предают нас. Судей подкупают, документы подделываются. Диляра, пока владеет имуществом Карима на правах его супруги, переводит все финансы на офшорные счета… Не вникай в это, ладно? Просто ты нужна здесь. Будет сиделка, и врачи тоже будут. Но ты нужна Кариму. Именно ты! Прошу…

– Хорошо, Амир, я приеду, приеду. Раз так, я приеду.

Время до моего приезда в новую больницу пролетело быстро, я только договорилась с мамой, поцеловала дочку, собрала немного вещей, не намереваясь ночевать там, и поехала по названному Амиром адресу. В голове взрывались вопросы, поэтому я просто отключилась и постаралась отвлечься на механические действия здесь и сейчас.

Я не знала, что увижу, когда войду в палату, но по хмурому и мрачному лицу Амира, который встретил меня в коридоре уютной маленькой больницы, явно дорогой и частной, поняла, что ничего хорошего.

Однако, стоило мне открыть дверь в палату, куда я пришла уже одна, как я поняла, что там темно. Почему не включили свет? Забыли? Или Карим спит? Пусть так, но не ходить же мне в кромешной тьме. Повернулась направо в поисках выключателя и хотела было нажать на него, как услышала тихий и надтреснутый голос…

Говорил Карим! Я обрадовалась так, что восторг затопил меня целиком, пока смысл слов не дошел до меня.

Глава 7

Карим

– Ты еще вернешься? – услышал я голос брата, когда Полина попрощалась со мной и ушла.

Видимо, они встретились в дверях. Черт, мне теперь всегда нужно предполагать, что происходит. Реальность убивала, и я никак не мог смириться со своим положением. Лучше бы я правда не вынес травм и ушел из жизни. Но пока мне нельзя. Сперва надо защитить родных и близких. Опасность повсюду.

Полина ничего не ответила, и это оставило на сердце зияющую дыру.

Но и остановить я ее не мог, мои ноги стали двумя бесполезными отростками.

Мне оставалось только лежать в темноте и ждать, пока кто-то подойдет ко мне и поможет справиться с самыми простыми потребностями. Унизительные манипуляции еще сильнее тащили на дно и ввергали в отчаяние…

Амир был единственным, с кем я мог быть хоть на время самим собой, занимаясь нашими делами. Он сел рядом и вводил меня в курс дела, что происходило за те дни, что я был в отключке. Касательно бизнеса всё было в порядке, но меня интересовали не финансы.

– Ты выяснил, как Диляре удалось сбежать? Куда она подалась в тот день, когда ускользнула из-под надзора охраны?

Амир тяжело вздохнул, словно собирался сообщить мне неприятные вести, и я напрягся.

– Ей помог Саид. Не зря он тебе не понравился. Это моя вина, Карим. Если бы я сразу послушался твоего приказа, побег Диляры удалось бы предотвратить. Когда ты попал в больницу, она была в доме у родителей. Теперь ее охраной занимаются они, она не отходит далеко от них, так что посадить ее снова под замок проблематично. Я выставил людей, чтобы следили за ее передвижениями и звонками, но пока что она не связывается ни с кем, даже с родственниками, и это подозрительно. Чую, не всё так просто с ней.

– Где Саид?

– Сбежал. Из страны не выезжал, но и карточки не светит, видимо, расплачивается наличными. Я отправил лучших на его поиски, но и он не глуп. Столько лет работал на нас, знает наши методы. Парни, которых он накачал снотворным, не в курсе ни о чем. Я пока снял их с охраны, наблюдаю. Мало ли, вдруг они в сговоре. Но вряд ли здесь замешаны деньги. Все счета Асхатовых на тот момент уже были заморожены. Диляре просто нечем было бы платить.

– Черт, – зарычал я и ударил кулаком по постели.

Меня бесила собственная беспомощность, но с ней я пока ничего не мог поделать. Прогнозы по возвращению зрения неутешительные, а иллюзиями я никогда не страдал.

– Почему он предал нас? – спросил спустя несколько секунд. – Раньше они с Дилярой не пересекались, я бы знал. А в любовь с первого взгляда я не верю.

Я хмыкнул, умолчав о том, что со мной такая любовь случилась, но это слишком редкое явление, чтобы судьба одаривала им направо и налево.

– Сомневаюсь, что там любовь, Карим. Мы подняли записи с камер наблюдений в офисе Диляре, посмотрели их передвижения и не нашли там пересечений. Похоже на то, что они впервые увидели друг друга в том доме, где ты держал ее под замком.

Я стиснул челюсти и тяжело задышал, чувствуя себя паршиво. Знал же, видел, что что-то не так, но так привык, что всё всегда идет по плану, что решил отмахнуться от нехорошего предчувствия. То же самое чувство одолевало меня и сейчас. Казалось, что не сбеги Диляра, и никакой аварии не случилось бы. С другой стороны, верил ли я, что она способна на такое? Она, конечно, девка не сахар, но убийца? В это мне пока верилось с трудом.

– Ты всё еще думаешь, что она как-то связана с фургоном? – спросил у меня Амир, будто читая мои мысли.

– А ты нет? – скривился я. – Это явно был заказ. Отец Полины – банкир, у него на данный момент нет врагов, которые бы пошли на такое. Остаюсь только я и мои враги. А они у меня одни.

– Асхатовы, – произнесли мы с Амиром синхронно.

– Что показало расследование по поводу наезда? Точно никто не пострадал? Диана в порядке?

Несмотря на то, что Полина убедила меня в том, что наша девочка жива и здорова, я пока будто не верил в это. Поверю, когда увижу свою дочь. Я мысленно залепил себе затрещину. Совсем забылся, что этого больше не произойдет. Теперь зрение мне не дано, но я мечтал о том дне, когда полностью окрепну и смогу поднять свою Диану на руки, лично убедиться, что она цела и не пострадала.

– Фургон задел только тебя. Следствие разбирается, но сам понимаешь, я держу руку на пульсе, но веду параллельно и свое расследование.

– Что это был за фургон? Почему он проезжал по этой улице?

– Это был заказ на день рождения. Компания, которую наняли для доставки торта и дополнительной команды аниматоров. Поэтому охрана и пропустила его на территорию. У него оказались неисправны тормоза. Следствие установило, что их испортили, а это, сам понимаешь, попахивает заказом на убийство. Резонансное дело, учитывая, что это был детский праздник. Вышла пара статей, но я заплатил, чтобы это особо не освещалось.

– Правильно. Ни к чему Полине такой скандал. И без того я доставил ей много проблем. Что по расследованию? Есть версии, кто испортил тормоза? Диляра чисто физически не могла, Саид – тоже.

– Фургон испортили уже на территории Демидовых. Камер там нет, а список допущенных гостей велик. Следствие отрабатывает все версии, мы тоже. Я думаю, на днях я смогу предоставить тебе отчет. Там была пара гостей, которые хорошо общались с семьей Диляры, но меня смутило присутствие в списках Армана Алиева.

– Бизнес-партнер Диляры? – насторожился я, это имя было мне знакомо.

– Да, – подтвердил мои опасения брат. – Он занимался росписью стен в танцевальной студии Полины. Насколько я знаю, они неплохо сдружились. Она уверяет, что он точно не мог, но я исключений не делаю, проверяю всех. Не факт, что знакомый Диляры мог навредить семье Полины, но согласись, что совпадение странное.

– Правильно. В Саиде мы тоже были уверены, – произнес я мрачно, раздраженный, что расследованием занимается брат. Я бы хотел делать это сам, но теперь ограничен, поэтому могу действовать лишь мозговым штурмом. – Просмотри его звонки в тот день. И выясни, есть ли какая-то связь с Саидом. Не нравится мне, что мы не знаем, как Диляре удалось уговорить Саида помочь ей сбежать. Просто так он бы не стал подставляться. Даже ради денег. Платили мы всё же ему немало.

Глава 8

Карим

– Сейчас я посмотрю, не спит ли он, – услышал я голос брата, который тихо с кем-то разговаривал. – Карим? – позвал он меня со стороны.

В моей новой реальности ориентироваться приходилось только на звуки и ощущения, и я даже встрепенулся и выпрямился на инвалидном кресле, вцепившись руками в ручки, надеясь, что это пришла Полина.

Еще лучше, если бы она пришла с Дианой. Я скучал по кнопке, хоть и понимал, что ей будет трудно видеть меня таким, но и отказываться от общения не собирался, ведь я могу остаться слепым инвалидом навсегда…

– Да, я не сплю, – отозвался я в надежде, что услышу легкие женские шаги, но вместо них услышал увесистые, тяжелые, а потом до меня донесся голос отца.

Он пришел в дом, который я купил для своей семьи, впервые. В больнице, конечно, навещал меня, но здесь еще не бывал. Черт, я правда надеялся, что Полина придет. Но прошло две недели с момента нашей последней встречи, а от нее не было ни слуху ни духу. Неужели она решила порвать со мной окончательно?

Впрочем, зачем ей бесполезный калека? Она найдет себе здорового и сильного мужчину, который ее полюбит и станет отцом Диане. От ревности и беспомощности стало еще поганее на душе. Но поделать я ничего не мог.

Ощутил себя жалким, бездомным, брошенным и забытым псом, который, как Хатико, ждет свою хозяйку, а потом умирает от тоски, ведь она так и не появилась.

Порой мне хотелось, чтобы она пришла даже из жалости, а потом я ненавидел себя за эту слабость и усилием воли запрещал себе звонить и умолять ее приехать.

Наверное, я заслужил свою участь за всё, что сделал… Сидел в кромешной тьме и прокручивал в голове всё, что случилось с нами за прошедшие годы, пытался понять, что я сделал не так и как еще могу искупить вину.

– Здравствуй, Карим, как ты?

Отец прошел в комнату и остановился невдалеке от меня.

– Как видишь. Без изменений.

– Почему же? – Зашелестели бумаги. – Смотрю, ты работаешь.

Я кивнул, подтверждая его предположение. Полина оказалась права. В наше время было множество приспособлений для облегчения слепым жизни. Брат помогал, да и помощники приходили, я кое-как справлялся с работой, что немного отвлекало.

– Карим, я давно хотел с тобой поговорить. – Отец сел в кресло, я понял это по скрипу кожи. Раздался вздох. – Что ты собираешься дальше делать со своей жизнью?

– Странный вопрос. Жить, – я усмехнулся, – если это можно назвать жизнью.

– Я про твою жену, Карим, про твоего ребенка. Ты даже не навестил Диляру, не позвонил ей, – проговорил он с упреком.

– Я как-то не особенно активен на поездки, отец.

– Не ерничай. Ты знаешь, о чем я. Она носит твоего наследника. Девочка еле пережила последние дни. От стресса она чуть не потеряла ребенка. Говорит, ты, чтобы пойти на день рождения дочери, запер ее где-то. Это правда? Я не могу поверить, сын!

– Я запер ее не для этого, отец, она могла предупредить родителей, что…

– Ах ты про это! – Отец больше не сидел на месте, он вскочил, шумно задышал и стал ходить по комнате. – Карим, я не понимаю тебя. Ты отрекся от своей семьи ради этой… Ради этой русской девчонки!

– Подумай, прежде чем задевать ее имя, – проскрипел я, сжимая кулаки, – не смей говорить гадости о Полине и Диане. Заруби на носу и матери передай, чтобы не совалась к моей жене и дочери.

– Защищаешь их? Они тебе дороже семьи?! – воскликнул отец так, словно я сказал самые страшные вещи на свете.

Это заставило меня усмехнуться. Он всё никак не поймет расклад, продолжая жить в своем мире.

– А что сделала семья, чтобы я ею дорожил? Положили наши с Амиром жизни ради выгоды…

– О чем ты, Карим? Побойся бога!

– Ты слепо смотрел, как Хабибулай позволяет угрожать Амиру арестом. Позволил заключить соглашение между нашими семьями и был рад, что породнишься с Асхатовыми, – высказал я то, что давно зрело на душе и пускало корни, прорастающими ненавистью к родне.

– А что в этом плохого? Что плохого в том, чтобы породниться с друзьями? Я знал Хабибулая с детства! Всегда хотел породниться. Только ты, упрямец, всё никак не соглашался! – ярился отец.

– И как же хорошо вышло, что Амир попался на крючок, а я стал спасать его. Можно было выставлять нам любые условия, – выплюнул я. – Что ты за отец такой, который жертвует своими детьми ради выгоды?

– Я? А ты, Карим, что за отец ты? Много ты видел свою дочку за последний год?

– Я защищал ее от всех вас! Держался подальше! – прорычал я, ввязываясь в спор.

– Ладно, проехали, меня мало интересует эта девчонка, но твой наследник… Почему ты не думаешь о нем? Диляра могла потерять его. А тебе всё равно на сына! Так тебе ли упрекать меня в том, что я плохой отец?

Он снова сел в кресло, и прерывистое дыхание выдавало с трудом сдерживающую злость.

– Я не верю, что он мой сын. Если ты хочешь, чтобы я его принял, пусть Диляра сделает ДНК.

– Что? – изумился отец. – Хочешь, чтобы я попросил ее… Да ты в своем уме, Карим?! Как ты себе это представляешь?! Я никогда! Слышишь, никогда не подвергну девочку такому унижению! Ей и так несладко, отец практически в тюрьме. Ты разрушил их репутацию, заодно потянул и нашу на дно. Ты уничтожил репутации наших семей, чтобы отомстить за обиду, нанесенную твоей русской жене, а ведь ты сам потом женился на Диляре. Ты сам развелся с первой женой, а ее никто не заставлял сбегать к чужому мужчине! Кто так делает, Карим? В чем ты обвиняешь меня, когда и ты сам, и Полина – не ангелы небесные!

– Я сказал тебе не трогать Полину? Вы с матерью больше никогда не коснетесь ее. Ни физически, ни словесно. Что касается моих планов – я планирую уехать. Ты прав, здесь репутация практически разрушена. Я потянул всех на дно сознательно, иначе было нельзя.

– Всех – да не всех, – хмыкнул отец, – ведь свои активы ты перевел в Турцию. Этот дом принадлежит тебе. А мы с матерью теряем бизнес-партнеров одного за другим. Друзей, знакомых, прислугу. Скоро твоей матери придется самой мыть полы в доме. С нами никто не хочет иметь дела. Связывают нас с Асхатовыми. Мне придется убирать за тобой грязь, Карим. Ты не подумал о семье, эгоист! Мне стыдно за тебя!

Глава 9

Полина

– Урок окончен, вы были классными! Всем спасибо! – поаплодировала я своей группе девчонок десяти-двенадцати лет, которым проводила уже пятый урок танцев.

Девочки гурьбой понеслись в раздевалку, а я потянулась всем телом и взяла бутылку воды, покручивая ее в руках. К счастью, препараты помогли, онемением я больше не страдала. А возможно, стала наконец успокаиваться. Карим выжил, хоть и сильно пострадал. Мое сердце разрывалось от жалости к нему, но я старалась держаться подальше, ведь, как ни крути, он чужой муж. Но мысли и эмоции нет-нет овладевали мной порой, как бы я ни пыталась абстрагироваться. Как никак, он – отец моей дочери.

Я всё же решилась и позвонила Амиру и сообщила ему, что услышала от Диляры, но думала, нужно ли было это сказать и Кариму. Стоит ли? Я перебирала в уме и так и этак то, что тогда она мне сказала в запале. Но поскольку я и сама разговаривала с ней на повышенных тонах и в сердцах, то боялась, что не так что-то поняла и могу дезинформировать Мансуровых. В тот момент важнее было сохранить Кариму жизнь. Диляра казалась мне способной на любые, самые гнусные поступки.

Амир поблагодарил за информацию и спросил, навещу ли я Карима. Я знала, что он ждет меня, но также знала, что не должна навещать чужого мужа, у которого скоро родится ребенок. Я не видела нашего будущего с Каримом и не хотела становиться по другую сторону баррикад жена-любоница. Слишком многое встало между нами. Боялась, что не удержусь и начну приходить чаще, стану ухаживать за ним, привыкну к близости, вовлекусь в его выздоровление. И уже не смогу оставаться в стороне. Мое сердце всё еще не отболело, и я больше всего на свете боялась, что оно даст слабину.

Сердцу проще оставаться спокойным, когда любимый вдали. Может быть, настанет тот час, когда я смогу просыпаться без мыслей о Кариме. Может, я перестану страдать, вспоминать, надеяться. Когда-нибудь я вытесню его из своего сердца, но не сейчас.

Сейчас я старалась отгородиться. Говорят, время лечит раны, но это не так, я убедилась на своем опыте. Оно просто приглушает чувства, припорошив их иными.

В какой-то степени с эмоциями мне помогла подготовка к свадьбе сестры. Полянский не подвел и уломал нашу строптивицу выйти за него замуж. Оказалось, что он признался ей в чувствах, и она почти сразу растаяла, ведь именно в них она и сомневалась, считая, что именно я – объект грез Руслана.

Я терялась в догадках, как они умудрились сделать ребенка втайне ото всех, где и как пересеклись и почему ничего мне не рассказывали. Но, чтобы сестра меня не ревновала к Руслану, старалась ни о чем ее не расспрашивать.

Она была безмерно счастлива – о большем я и не мечтала.

Свадьбу, естественно, решили закатить грандиозную. С широким размахом. Пир на весь мир. Мы все бегали как ужаленные. Даже Диана участвовала в подготовке. Рори топала ножкой и требовала, чтобы всё было по высшему разряду, а сама свадьба проходила непременно на свежем воздухе.

Ей очень понравилось оформление моей студии, и она хотела, чтобы декорации для ее свадьбы оформлял тот же самый художник. Скрепя сердце я обратилась к тому самому знакомому Диляры, стараясь не ставить на людях крест из-за их знакомых. Так мы стали частенько встречаться с Арманом Алиевым, и он вроде как даже начал за мной ухаживать.

Естественно, во мне ничего не откликалось, пока никто не мог даже близко сравниться для меня с Каримом, но я не видела ничего плохого в том, чтобы немного отвлечься. Тем более встречались мы по деловым вопросам и никогда не затрагивали неудобные вопросы.

Едва я вернулась домой, как мама с понурым видом вышла мне навстречу.

– У Дианы опять кошмары, – покачала она головой, – проснулась с криком во время дневного сна, не знаю, что и делать. Может, успокоительное ей какое попить? Тебе же помогло с руками…

Не дослушав, я бросилась к своей драгоценной доченьке, перепугавшись. Но она как ни в чем не бывало сидела возле любимого домика, папиного подарка, и расчесывала куклам волосы игрушечной розовой расческой. Няня улыбнулась мне, мы поздоровались и тут же попрощались, так как я уже сменила ее.

– Как ты, солнышко? – присела я рядом с дочкой и обняла, целуя в щечку. – Какие красивые куклы. Купим тебе новые? А хочешь, пойдем кормить уточек?

– Ути не, – помотала она головой, – па… – завела свою привычную песню.

Я поджала губы, в отчаянии жмурясь. Дочка хотела видеть отца. А я держала ее на расстоянии, хоть и понимала, что ее кошмары могут быть связаны именно с ним. Ей снится, как его сбивает огромная машина. Конечно, это травма для ребенка. Она хочет снова увидеть живого папу, почувствовать его рядом.

Но что будет, если она увидит в инвалидном кресле и незрячим? Поможет ли это? Или у ребенка будет новая травма? Можно было, конечно, обратиться к психологу, но что-то мне подсказывало, что своего ребенка я знаю лучше всех. И знаю, что для нее хорошо, а что – плохо.

Мама мое решение одобрила, и мы стали собираться, позвонив предварительно Амиру. Трепетно было ехать в дом, который Карим купил для нашей семьи. Мне стало интересно, что это за место. Ругала себя тут же – какая разница, понравится мне или нет! Нам там не жить! Но всё же сердечко билось быстрее, когда машина привезла нас по нужному адресу.

Дом размещался на холме, окруженный низкими кустарниками, позади виднелся сад с плодовыми деревьями, беседкой и даже прудом. Была там и детская площадка, от вида которой Диана тут же запрыгала на месте, поняв, что может покататься на качелях и покататься с горки.

Я повела ее сразу туда, увидев, что Амир машет мне рукой.

– Привет, малышка, – Амир присел на корточки, вызывая улыбку на лице Дианы. – Я твой дядя, помнишь?

– Дя, – улыбнулась она, перестав, к счастью, путать дядю и отца.

– Я отведу ее на качели, можешь пройти в дом, – предложил Амир, и я пошла по гравийной дорожке, продолжая рассматривать дом из желтого песчаника и запрещая себе в него влюбляться.

Глава 10

Полина

Я забрала Диану, и мы пошли в сторону пруда, пока Амир помогал Кариму. Тот не хотел, чтобы дочка видела его немощным. Впрочем, ему и мое присутствие и помощь могли быть неприятны.

В этот момент к дому подъехала машина, из которой вышла Рамина. То, как она характерно прижала ладонь ко рту, подсказало мне, что ее тошнит. Видимо, токсикоз у нее был в самом разгаре, и я сочувствовала ей, но в то же время с ностальгией вспомнила свою беременность.

Как рос живот, как мы с Каримом гадали, кто родится, мальчик или девочка. Как ходили вместе на УЗИ. Как я читала бесчисленные статьи о беременности и родах. Очень волновалась. А Карим поддерживал меня во всем. Ему даже нравилось мое располневшее тело, ведь я носила плод нашей любви, а он гладил меня, целовал и говорил, что любит вдвойне больше. Наше счастье было неподдельным.

Я тогда думала, что мы с ним – навсегда. И даже не подозревала, что готовит нам судьба. Теперь мне остается только вспоминать и стараться не грустить о потерянном.

Постепенно я стала помнить только хорошее – так работает человеческая психика. Оберегает нас от негативного прошлого. Я не хотела помнить гадости, которая говорила мне свекровь о том, что мой ребенок нежеланный. Пусть останутся лишь светлые воспоминания.

Положила руку на живот, думая о том, будут ли у меня еще дети. Неужели я когда-нибудь рожу от другого мужчины? Даже представить это было странно. Но и оставлять Диану одну тоже неправильно. У ребенка должны быть братья и сестры.

Впрочем, ребенок Диляры может стать как раз братом и сестрой моей дочки. Разросшийся было свет в моей душе померк, меня затопила тьма, и настроение испортилось.

От всех этих мыслей на лице появилась грустная улыбка, так что, когда подошла Рамина и неловко помялась на месте, я постаралась поднять нам обоим настроение разговором об ее состоянии. Хотела подбодрить ее и поделиться радостями материнства.

Каково же было мое удивление, когда она сказала, что не беременна.

– Нет? – уточнила я и почувствовала себя глупо и неловко отвела глаза. – Но мне показалось…

Я оборвала себя, стушевавшись. Так странно. Может быть, она потеряла ребенка? Или даже больна? Поэтому они с Амиром ездили к врачу? Но он ничего не говорил о болезни жены.

Мы с ней были совсем не в таких отношениях, чтобы я расспрашивала о подобном, поэтому я замолчала. Мы принялись накрывать стол в беседке, поджидая мужчин. Диана вовсю помогала, с любопытством посматривая на новую для нее тетю.

Когда мы впятером собрались в беседке, куда Амир даже принес дополнительные подушки для Дианы, чтобы подложить под нее, я засуетилась и взяла на себя смелость похозяйничать тут. Карим несколько раз кидал намеки, что это мой дом и я тут хозяйка, но я не могла принять от него этот дар. Рамина мне помогала.

Завязалась непритязательная беседа. Мы не говорили о прошлом, о будущем, не затрагивали острых тем. Диана смешила нас своими детскими повадками и умиляла лопотаньем. У всех на лицах расцвели улыбки. Закатное солнце пробралось к нам в беседку, согревая своими лучами.

Меня накрыло сладостно-горьким ощущением, и я даже пожалела, что пришла сюда. Вот так, если касаться жизни Карима и посещать его, я никогда не избавлюсь от чувств к нему. Мне было тяжело находиться рядом с ним и осознавать, что мы больше не пара.

Даже злость разобрала – ведь всё могло случиться иначе. Мы наделали много ошибок и пошли на поводу у эмоций. Столько всего друг другу наговорили.

Он совершил непростительные поступки, перечеркнув наше будущее.

Если бы не это, мы бы сейчас сидели все вместе одной счастливой семьей, а потом пошли бы в дом – в наш дом – и легли бы с Каримом в одну постель. Хоть он и был сейчас немощным слепым калекой, от него так и перло истинно мужским темпераментом, на который отвечала моя женская суть.

Ничего не изменилось между нами на физическом уровне, и в то же время изменилось всё. Он не мой, а я не его. Нам не быть вместе. Встречи эти пора прекратить, они – сплошное мучение, когда я варюсь в этих мыслях “а что, если…” Так мне не добиться покоя в душе, так я не смогу идти вперед, прошлое будет просто утягивать меня назад…

– Пойдем, солнышко, нас дома уже все потеряли, – позвала я Диану, а она, как назло, стала канючить, что не хочет уходить, тянулась к отцу и чуть не забралась к нему на колени. Я уже представила, как отдираю ее от него и уволакиваю в машину, но, к счастью, удалось уговорить на словах, пообещав, что дома мы примем ванну с пышной пеной.

– Я провожу тебя, – услышала я голос Карима и повернулась к нему.

Он решительно скатился по пандусу на кресле-коляске, к которому, видимо, уже приспособился, колеса мягко покатились по траве. Диана с интересом поглядывала на то, как перемещается отец, и наверняка принимала это за игру.

– Надеюсь, операция пройдет успешно, – сказала я искренне, стоя уже в воротах, – они дают какие-то прогнозы?

– В лучшем случае – полное восстановление. Но, сама понимаешь, я стараюсь не слишком надеяться.

– Я буду надеяться за тебя, Карим, – пообещала я ему, и его лицо просветлело.

– Скоро будет суд, – сказал он, так резко меняя тему, что я даже вздрогнула, – вся эта история закончится.

Я кивнула, но потом поняла, что Карим меня не видит и, вероятно, ждет от меня какого-то ответа.

– Ты уверен, что отца Диляры посадят? По разговору с ней я поняла, что они ищут пути спасти его. Я передала Амиру ее слова про свидетеля.

– Пусть ищут, – усмехнулся он, – свидетель надежный, – показал он кивком на Рамину, и тут я поняла, что она очень мало говорила и вообще вела себя крайне скованно. Мужчины этого не замечали или просто не приглядывались, но я почему-то не могла избавиться от ощущения, что с Раминой дело нечисто.

Такой ли она надежный свидетель? В самом деле пойдет против отца? Но я не стала озвучивать свои подозрения, ведь это уже даже не моя семья. Хотя мне было интересно, что случится, если Хабибулая оправдают, и я задала этот вопрос Кариму.

Глава 11

Несколько месяцев спустя

Карим

После операции я остался в Израиле, где ко мне постепенно возвращалось зрение. Всё началось с силуэтов, потом я начал видеть более четко. В итоге наконец стал работать с документами, учась всему заново, как ребенок.

Каждый раз боялся снова оказаться в темноте. Пережив подобное, навсегда запомнил ощущение полного мрака. Но врачи все-таки сотворили настоящее чудо и вернули мне способность видеть.

Но я всё же оставался в инвалидном кресле. Конечности слишком медленно обретали чувствительность. Очень-очень медленно. Чем больше проходило дней, тем сильнее я раздражался от собственного бессилия. Время неумолимо шло, моя жизнь почти остановилась и сосредоточилась на ежедневных попытках встать на ноги.

В это время жизнь Полины не стояла на месте. Она не обещала меня ждать. И порой казалось, что она убежит от меня так далеко, что я никогда ее не догоню.

Мои люди охраняли ее и Диану, и я знал о каждом ее шаге. Хоть она и убеждала, что охраны отца достаточно, но и моя ходила за ними по пятам. Они следили за ней, и я мог спать спокойно, не опасаясь, что кто-то тронет мою семью.

Они присылали мне отчеты. И я видел эти чертовы фотки, где она проводит время вместе с этим дизайнеришкой Алиевым, пьет с ним кофе, что-то щебечет и улыбается ему. Не одну фотку я порвал в порыве гнева, но реальность от этого не менялась. Армана спасало лишь то, что дальше этих посиделок у них ничего не заходило, но я дураком не был, понимал, что рано или поздно, но Полина устроит свою личную жизнь. А я не смогу ее вернуть, когда сам немощный и ни на что негодный.

– Ты снова смотришь эти снимки. Мне надо запретить охране поставлять их тебе, – раздался сзади голос Амира.

После Израиля и объявления Амира в федеральный розыск мы переехали с ним в Турцию, где порой встречались и думали, как исправить то, что натворила семья Асхатовых. Амир приходил по ночам, а мне даже не называл свой адрес, чтобы я не мог на него в случае чего указать.

Мы не обсуждали с ним его жену Рамину, которая предала его в очередной раз. Каждый раз он злился, а у меня и своих проблем хватало, чтобы думать еще об одной представительнице гнилой семейки Асхатовых.

Всё свободное время от реабилитации и упражнений я думал о Полине. Я бы хотел увидеть ее вживую, но пока ограничивался лишь переписками, подарками и цветами. Она принимала их, и я видел в этом хороший знак, что у меня еще есть шанс.

– Это мои люди, Амир, так что что-либо запрещать им ты не можешь, – хмыкнул я, уже привыкший, что он постоянно угрожает мне этим. Он много раз уговаривал меня пригласить Полину и Диану, но я не хотел, чтобы они снова видели меня таким. Нет. В их глазах я должен выглядеть не инвалидом, а полноценным мужиком, который сможет их защитить. К тому же поднявшие голову враги могли причинить моим близким вред, если бы я оказался рядом.

– Снова твоя мать звонит, – перевел тему Амир, указывая кивком на горящий экран смартфона.

– Надоело уже ее слушать, – выдохнул я с раздражением. – Уговаривает меня вернуть Диляру и самому вернуться. Сообщила, что Диляра носит мальчика. Все ужи прожужжала. Что оформили детскую, купили кучу вещей, Диляра готовится стать матерью. Мочи нет терпеть их бредни о нашем семейном будущем.

– Та сейчас со своей семьей проживает? Со дня на день она должна родить, – призадумался он. – Надо же, у Асхатовской дряни проснулись материнские чувства? Мне уже жалко этого ребенка. Надеюсь, всё же это не твой сын. Наконец сделаешь тест ДНК, и мы узнаем правду, а там и подумаем, что дальше делать.

– Да. В любом случае это головная боль.

Я замолчал, а сам думал о том, что буду делать, если ребенок вдруг окажется моим сыном. Никаких чувств к неродившемуся младенцу я не испытывал. Помню, как ждал появления на свет своей кнопки Дианы, как благоговейно гладил живот Полины и мечтал подержать этот сладкий комочек на руках. Моя плоть и кровь. Плод нашей с Полиной любви.

– Я принял решение вернуться домой, Амир. Дома и стены лечат, – хмыкнул я и посмотрел на брата. Не хотелось оставлять его одного, но так продолжаться дальше не может. – Я вот что подумал. Нам нужно найти Рамину и выяснить, что побудило ее дать противоположные, лживые показания.

– И думать нечего, – скривился брат. – Она просто копия Диляры, а эта та еще змея. Так что даже не собираюсь видеть эту лживую предательницу, где бы она ни была.

Амир развернулся и ушел в столовую, завершая разговор, а вот я задумался. Мой разум не застилали к ней никакие эмоции, поэтому я мог размышлять логически. С тех пор как она дала показания в суде, она исчезла, как сквозь землю провалилась.

Будто и не было никогда Рамины Асхатовой. Сколько бы мои люди ни рыли, но она не поддерживала даже отношения с семьей, а те жили, словно в их жизни никогда не было младшей дочери.

Втайне от Амира я вел собственное расследование, и мне удалось выяснить, что Рамина – внебрачный ребенок Хабибулая от какой-то неизвестной женщины. И это многое объясняло.

Нужно выяснить, кто ее мать, и уверен, тогда мы сможем распутать это запутанное хитросплетенное дело. Будь это ее инициатива, стала бы она обрывать все контакты с семьей? Или Асхатовы сами избавились от той, кто угрожал их будущему?

***

По возвращении в Россию я поселился в том доме, который подарил Полине. С нашей последней встречи она сюда больше не приезжала, но когда я впервые после долгого отсутствия пересек ворота, то ощутил с ней некое родство.

“Как прошел твой день?” – написал ей сообщение и с замиранием сердца ждал, когда она ответит.

“Хорошо. Диана вдруг решила, что хочет стать танцовщицей в будущем:)”

“Только через мой труп”.

Несмотря на мои слова, я улыбнулся. Не терпелось уже увидеть свою егозу, но пока я довольствовался только фотографиями и видеозвонками. Не стал говорить им о своем возвращении. Позже.

Реабилитация не спешила радовать меня своими результатами, отчего с каждым днем я становился озлобленней. Мать пару раз приезжала, благо без Диляры, и сетовала, что, дескать, ее внук будет расти не пойми где, но я не собирался идти у нее на поводу. Насколько знал, они с отцом поддерживали активное общение с Асхатовыми, так что я не посвящал их в курс дел. Полностью отстранил отца от дел компании.

Глава 12

Полина

Я даже не знала, что погода может измениться так внезапно. Только что светило солнце, мы прекрасно отдыхали в парке аттракционов. Я собралась покатать Диану на пони, как вдруг налетел ветер, небо потемнело и затянулось тяжелыми свинцовыми тучами, погода ухудшалась на глазах.

Первые капли дождя загнали нас под деревья, но, когда в небе мелькнула молния, я поняла, что нужно попасть в более надежное укрытие. Молния может ударить в дерево и убить нас. Это очень опасно. В интернете публиковали похожие случаи.

– Мама, мама! – хныкала дочка, которую я тут же взяла на руки. Она прижалась ко мне всем телом, дрожа, а я попыталась достать телефон, чтобы позвонить охране, но они уже бежали сюда.

Двое рослых охранников всегда дежурили где-то поблизости, поселив внутри чувство полной безопасности от любых невзгод. Но перед природной стихией мы все были бессильны.

– Полина Львовна, скорее в машину, – позвал меня один, стягивая с себя пиджак и накрывая нас с дочкой наподобие зонта. Мы наклонились и юркнули под импровизированное укрытие.

– Сейчас я подгоню машину ближе, – крикнул мне Арман и быстрым шагом направился в сторону парковки.

Я с благодарной улыбкой посмотрела ему вслед и пошла вперед. Едва я посадила дочку в машину охраны и пристегнула к креслу, как услышала, что невдалеке мне просигналил Алиев, уже подогнавший свою машину. Я помахала ему, показывая, что сажусь и уезжаю домой, но видимость от дождя была слабая, он меня попросту не видел. Потому я решила быстро сбегать к нему и сказать, что прогулка наша, естественно, окончена.

Показалось невежливым просто взять и уехать. Охрана что-то кричала вслед, но я думала, что вернусь быстро, и пошлепала по лужам, добегая до машины. Арман уже вышел из нее и стоял рядом. Как он запихнул меня внутрь салона, я даже не успела понять. Настолько этого не ожидала и была ошарашена, что просто прилипла к сиденью.

Он был милым, вежливым и ненавязчивым. Интересным собеседником и хорошим другом. Порой он разбавлял мой досуг и не переступал черту. Конечно, я не питала иллюзий, что мы просто дружим, чувствовала его симпатию, но события не торопила. С Алиевым было приятно общаться.

Но сейчас я совсем не узнавала в этом сосредоточенном водителе того Армана, который вот уже несколько месяцев ухаживал за мной и составлял компанию.

– Арман! Что с тобой? Куда ты меня везешь? – испуганно таращилась я на мужчину, которого в последнее время я считала близким другом. Он вдруг переменился и стал похож на маньяка и садиста. Сейчас он куда-то вез меня, воспользовавшись тем, что разразилась страшная гроза.

– Сядь, Полина, не дергайся, – процедил он твердым голосом и обдал меня холодом злых карих глаз. – Ты же не хочешь пострадать.

– Что ты делаешь? Зачем? – Я дергала за ручку заблокированной машины, не в силах ее открыть. Ужас сковал горло, душил меня. От страха сердце прыгало в груди, и я не могла нормально дышать. Да что с ним такое? Он сошел с ума? – Арман! – снова потребовала я обратить на себя внимание. – Что происходит? Куда ты меня везешь?

Я отчаянно надеялась, что перебарщиваю со страхом и он скоро объяснится, скажет, что просто объезжает затопленную улицу, но его страшная улыбка не предвещала ничего хорошего.

– Не будь такой нетерпеливой, Полина, – проговорил он пугающе спокойным голосом, – терпение, знаешь ли, вознаграждается. Я вот смог усыпить твою бдительность.

– Усыпить… – уставилась я на него, слепо шаря глазами по окнам, по которым ручьем стекала вода.

Я поражалась, что он вообще видит дорогу, но Арман меж тем куда-то вез нас. Дорога перед нами мелькала быстро-быстро, и я боялась взглянуть на спидометр и убедиться, что ощущения не обманывают меня. Мы ехали не меньше двухсот километров в час. Меня даже придавливало к сиденью.

– Не тупи, тебе не идет.

– Арман, не гони! Ты едешь слишком быстро! – упрашивала я его, а он начал оглядываться. И я тоже повернулась, заметив за нами погоню.

– Так и знал, что твой бывший муженек приставил к тебе охрану! Эти парни вечно крутились рядом! Но ничего, оторвемся, не надейся, что они нас догонят, у этой тачки усиленный движок.

Охрана моего отца точно повезла Диану домой, я в этом не сомневалась, они сто процентов не стали бы гоняться за мной и Арманом по дождю, пока не отвезут ребенка в безопасное место. Значит, это охрана Карима. Он позаботился о нас, несмотря на то, что был далеко и знал, что у нас еще есть охрана. Чувствовал какую-то опасность, а вот я не слушала его и думала, что в Кариме говорит лишь безосновательная ревность.

Сначала меня накрыло облегчением, но потом с новой силой одолел ужас, ведь Арман втопил педаль газа в пол настолько сильно, что я почувствовала себя как в центрифуге. Даже уши заложило. Он увеличил скорость еще сильнее и смог оторваться от погони.

По крайней мере, его руки на руле перестали напрягаться и он больше не оглядывался назад. А я так надеялась, что нас догонят, что его остановят. Как же так…

– Почему ты поступаешь так со мной, Арман? Ты ведь хороший человек, я думала, что нравлюсь тебе, – увещевала я его, чувствуя, как вся дрожу и трясусь. Как обычно в моменты стресса, мои руки снова онемели и повисли плетьми. Даже тело стало ватным.

– Да уж, – цокнул он языком, хрипло рассмеявшись издевательским смехом. – Я был о тебе более высокого мнения, Полина, но ты, видимо, мало отличаешься от глупых куриц. Неужели и правда поверила, что как женщина ты меня интересуешь?

– Как женщина? – выдохнула я, не понимая, куда везет эта беседа, но поддерживала ее, чтобы выведать правду. – Но мы ведь просто друзья.

– Друзья? Глупости. Между мужчиной и женщиной не бывает дружбы.

– Если я тебе неинтересна как женщина, зачем ты похитил меня? – прошептала я и наконец сумела двинуть руками. Ступор исчез, отчего меня накрыло сильным облегчением.

– Ты мешаешь. Очень мешаешь моей женщине. Как только ты перестанешь ее беспокоить, мы с ней, наконец, станем счастливы вместе.

Глава 13

Карим

– Как вы могли ее упустить?! Я для чего вас приставил к Полине и ребенку?! – бушевал я, спуская всех собак на охранников, бормочущих оправдания невпопад, когда один из них вдруг вытаращился на меня, смотря на ноги.

– Карим Бисланович, вы стоите!

– Что? – не понял я и сам уже обратил внимание на то, что твердо стою на ногах.

Прислушался к себе и не ощутил привычной слабости, которая заставляла меня каждый раз падать обратно в кресло. Сейчас все силы мобилизовались, когда я понял, что спасать Полину кроме меня некому. Надо торопиться.

Я отмахнулся от охраны и позвонил бывшему тестю, который загробным голосом угрожал всем, кто посмеет сорвать хоть волосок с головы его дочери, обещал мне помощь, спрашивал, что я собираюсь делать, и сообщил, что Диана дома и в безопасности. Лев отправил на поиски своих людей, вызвал полицию, мои люди тоже не сидели без дела и собирались в дорогу на машине вслед за мной.

Нашей с Полиной дочери ничего не угрожало, и я мог заняться спасением Полины.

В тот момент, когда я уже срывал с вешалки куртку, чтобы выбраться из дома, на телефон упало сообщение. От Армана. Прочитал его, и ярость взметнулась во мне смерчем. Гнида! Паскуда продажная! А я ведь знал, что он не из добрых побуждений встречается с Полиной. Предупреждал ее! Она ничего не слушала, упрямица, не хотела верить, добрая душа, что все люди вокруг могут быть злыми и хотеть навредить.

Она и во мне видела свет, что давало надежду на то, что я ее верну, несмотря на наше прошлое. Но сперва нужно ее спасти, вытащить из грязных лап Армана. Пусть только попробует ее тронуть! Вырву руки с корнем!

Хорошо, что я не стал надеяться ни на охрану, ни на саму Полину, позаботился о том, чтобы на телефон Алиева установили маячок. Это было непросто сделать, но оно стоило того. Вот только не думал, что настанет тот час, когда это мне пригодится.

Я был ближе, чем охрана, поэтому первым обнаружил заброшенный хлипкий домишко, в котором Арман держал Полину и Диляру. В ее сообщение с просьбой о помощи мне верилось мало, но и это я не сбрасывал со счетов. Всё возможно. Вот только я плохо себе представлял, чтобы Диляра была непричастна к похищению Полины.

Сообщение пришло сразу за тем, которое послал Алиев, что походило на тщательно спланированный спектакль. Уверен, что Диляра не упустит случая навредить сопернице. Уж слишком сильно она ее ненавидела. Даже беременная готова была на всё, чтобы сжить ее со свету, а ведь у нее срок почти девять месяцев.

Я попытался отыскать в себе хоть каплю жалости к женщине в ее положении, но нашел лишь лютую, черную ненависть, сожаление, что связался с этой дрянью, и жалость к маленькому существу, которое даже не подозревало, какое чудовище его мать.

В окнах на первом этаже на удивление горел свет, хоть рядом я не заметил никаких опор ЛЭП. Видимо, Арман подготовился к похищению заранее и купил аккумулятор автономного питания. Гнусный гад. Я даже огляделся, чтобы присмотреть местечко, где закопаю его, как только прикончу, освободив Полину.

Но тут же себя одернул. Нельзя поддаваться агрессии.

Эта ситуация вдруг напомнила мне случившееся с моим братом. Когда-то он тоже оказался перед человеком, напавшим на невинную девушку. Но он не убил его, понимая, чем это грозит, и я тоже не испорчу наше с Полиной будущее, запятнав руки кровью. Но всё же пистолет я достал, чтобы хотя бы обезвредить Армана и держать его на мушке.

Предупредил своих людей, что пойду сперва один и чтобы они были наготове, и осторожно пошел к дому.

Прежде чем ворваться, я заглянул в окна, чтобы оценить обстановку, и вдруг увидел, что Арман держит в руках тяжелую палку, поднял ее, словно собирался ударить Полину, и я, недолго думая, вышиб входную дверь.

Сам не понял, как довольно быстро оказался позади Армана, выхватил палку и кинул ее прочь. Затем толкнул его вбок, а сам быстро глянул на связанную Полину, чей рот был заклеен скотчем, и зарычал, чувствуя накатившую на меня ярость. Мимолетом подметил, что Диляра стояла около стены, схватившись за живот, но до нее мне было мало дела.

Всё мое внимание следом захватил Арман, кинувшийся на меня с кулаками. Первый удар я пропустил, отчего получил в челюсть, после чего между нами завязалась драка. Я бил точно в цель, чтобы вывести его из строя, еле держался хладнокровно, помня про Полину, которая наверняка чувствовала себя беззащитной. Из-за меня.

Несмотря на собственные установки, я потерял контроль, навалился на Армана, превращая его лицо в кровавое месиво, и пришел в себя лишь, услышав женские стоны. Решил, что Полине плохо.

Арман потерял сознание, так что я обернулся и увидел, что плохо было не Полине, это Диляра легла на пол неподалеку от нее и стонала, привлекая к себе внимание. Я давно не велся на ее ужимки, так что кинулся в первую очередь к Полине. Развязал ее, убрал скотч и стал расцеловывать ее лицо в порыве чувств.

– Ты в порядке? – спросил ее спустя время, и она кивнула, уткнувшись мне в грудь.

Ее руки обнимали меня за талию, вся она дрожала, и я прижал ее к себе, наслаждаясь теплом ее тела и доверием, которое она оказала мне этим. Как же мне не хватало этого. Будто целую вечность назад мы стояли с ней, вот так обнимаясь.

– Да. А ты… Ты ходишь! – воскликнула она, глядя с восторгом на мои ожившие конечности, в которых наконец стала появляться слабость.

Я не верю в чудеса, разве что в то, что человек в момент опасности способен на многое, на невиданные вещи, и я смог проделать этот путь к Полине и спасти ее, но не сомневался, что за слишком активные действия буду расплачиваться своим здоровьем. Ведь врачи предупреждали, чтобы не перегружал ноги и не слишком усердствовал. Плевать. На всё плевать. Главное, что я успел вовремя и не дал осуществиться планам двух наших врагов.

В этот момент со стороны Диляры снова раздался стон.

– Карим, звони в скорую. У нее воды отошли, она рожает, – спохватилась Полина и схватила меня за предплечье левой руки, с опаской глядя то на Армана, то на Диляру. – Мне нужно кое-что сказать тебе.