В ритме твоего сердца

Пролог

Сердце стучит так громко, что мешает дышать. Страх ядовитой волной разливается по всему телу. Рука саднит после удара. Таша пытается закрыть дышащую на ладан дверь доисторической телефонной будки, но у неё плохо получатся. В этой дыре спрятаться негде. Крошечный поселок, где каждый у всех на виду. И ощущение, что ты под прицелом не оставляет ни на секунду. С тех самых пор, как она узнала, что в отца стреляли. Он попал в реанимацию и сейчас, возможно, ещё там. С ним связаться не получится никак. С матерью тоже. Остается один человек. Тот, кто обещал помочь в случае опасности. Кто дал клятву оберегать её. Если он не протянет руки, Таше конец.

Номер помнит наизусть. Выучила сразу, как он его назвал. И пусть прошло три месяца с тех пор, Таша ничего не забыла. Его голос – грубоватый, но почему-то всё равно ласкающий слух. Его глаза – мрачная бездна, в которую хотелось погрузиться с головой. Его руки – горячие и настойчивые. Таша помнила каждую деталь. Но не была уверена, что помнил он.

То, что было между ними – вспышка света, игра страсти. Быстро началось и быстро закончилось. Он уехал, и они не успели попрощаться. Она не думала, что однажды будет звать его обратно. Да и ситуация совсем не та, при которой хотелось бы встретиться. Но правда в том, что обратиться ей больше не к кому.

Парень из магазина дал ей карточку и сказал, что нужно вначале набрать номер, напечатанный на ней. И только потом звонить абоненту. Да, и на всё про всё будет только три минуты.

Что за древность?

Таша в жизни никогда не пользовалась такими средствами связи.

Но в этой местности, где она очутилась не по своей воле, ни одна мобильная сеть не ловила сигнал. Значит, звонить либо со стационара, либо из автомата. Знакомых у неё не было. Проситься в гости, чтобы позвонить, она не стала. Рискованно. Оставался последний вариант. И он сработал.

Таша набрала номер. И с замиранием сердца следила, как утекает отпущенное ей на разговор время. В трубке шли длинные гудки. Неудивительно. Номер не определялся, ей могли не ответить. Она почти упала духом, как вдруг на последней минуте услышала знакомый хрипловатый голос с нотками раздражения и недовольства:

– Алло?

– П… Петр, – в горле словно ком встал. Таша сглотнула.

– Кто это?

– Ты… не узнал?

Неужели возможно такое?

– Таша, – сказал он.

Облегченно выдохнула и откинула голову назад, прижавшись к холодной стене автомата. Не забыл…

– Таша, я слушаю тебя.

Усилием воли заставила себя выйти из ступора. Сейчас не время таять. У неё осталось несколько секунд.

– Петр, мне нужна твоя помощь, – быстро заговорила она. – В отца стреляли. За мной погоня. Мне надо спрятаться. Помоги, пожалуйста!

– Ты где?

Таша оглянулась в поисках хотя бы одного указателя. Но как назло эта часть улицы была пуста.

– Я не помню название. Это какая-то деревня недалеко от города, – она попыталась припомнить маршрут, по которому её везли. – В северной части.

– Так, успокойся, – железным тоном потребовал Петр. – Можешь описать мне местность?

– Да, – Таша снова оглянулась. И в этот момент время звонка вышло. Табло показало ноль. И следом появилась надпись: «На вашем балансе недостаточно средств». – Да что ж такое?! – она стукнула кулаком по аппарату. Он выплюнул карточку Таше под ноги. – Теперь мне точно конец. Он не найдет меня в этой дыре.

Зато могут найти те, кто её похитил. И в этот раз вырваться и сбежать вряд ли удастся.

Таша сползла вниз на корточки и обхватила колени руками. Детская привычка. Сохранилась с тех времен, когда подолгу сидела в шкафу, прячась от всего мира. Уткнув голову в колени, то плакала, то дремала. Было тоскливо и одиноко. Хотелось кого-то сильного и надежного рядом. Но в квартире вместе с Ташей жила только мама. И периодически заявлялись её ухажеры, которых выставлял отец, едва ему сообщали о новых похождениях бывшей жены.

Сумасшедшие это были годы.

Отец заботился по-своему, на расстоянии. Да и мать, пожалуй, тоже. Криками напоминала, что Таше нельзя нервничать, что у неё аритмия, и это может плохо кончиться.

Криками… Как будто нельзя по-другому.

Таша терпела, стиснув зубы. Потом почти забыла, как улыбаться. А когда ей запретили заниматься балетом, мир рухнул.

– Я хочу, чтобы ты жила, – говорила ей мать. И отец тогда поддержал.

С больным сердцем заниматься танцами нельзя.

А ведь станок был для неё спасением. Тем самым кругом, за который можно было уцепиться и остаться на плаву.

Таша сделала глубокий вдох. Затем ещё более глубокий выдох. Снова вдох и выдох. Этому нехитрому приему её научил лечащий врач.

«Дыхание – основа, – говорил он. – Будешь правильно дышать – научишься постепенно контролировать сердечный ритм. И поменьше нервничай».

Интересно, что бы сказал сейчас ей этот доктор, узнав, в каком положении она оказалась? Отец в реанимации, мать куда-то пропала. Из города Ташу вывезли незнакомые, но явно бандитской наружности люди. Она сбежала каким-то чудом. И теперь последняя надежда была на Петра – друга или сообщника отца. Она не знала точно, как обозвать их отношения. Оба они – и папа и Петр принадлежали преступному миру. И оба не были ей чужими. С Петром связывала последняя ниточка. И она натянулась до предела, грозя оборваться.

Глава первая

Когда твой папа – криминальный авторитет, и ты знаешь об этом с детства, это дает безусловные преимущества.

Во-первых, тебя боятся одноклассники. Реально боятся. Ведь папочка может объявиться в любую секунду и наказать того, кто осмелился обидеть его чадо. Поэтому – смотреть можно, трогать нельзя.

Во-вторых, чувствуешь себя важной персоной. Дочь мафиози – это звучит круто. Ну, кто из нас не мечтал о крепком тыле за спиной? Вот он, пожалуйста.

Ну, и, в-третьих, учиться как-то сразу становится легко. Учителя не придираются, всех всё устраивает. Девочка – золото. Умница, красавица, отличница, спортсменка (до определенного момента). Не жизнь, а песня.

– Таша, что ты сейчас делаешь?

Недовольный голос мамы вырвал из мира фантазий. Таша отложила ручку, перевернула страницу дневника и вопросительно посмотрела на вошедшую, как всегда, без стука, в комнату мать.

– Пишу книгу. Я нужна тебе?

У 39-летней Милены есть дурная, по мнению дочери, привычка. Вламываться в любую дверь, будь она заперта или открыта, а потом удивляться, что ей не рады. Ещё и скандалить при этом и удивляться, почему её не желают видеть.

Как говорил отец, Милена и в юности была такой – дамочкой истероидного типа. Любящей быть в центре внимания и неистово этого внимания добивающейся. Они развелись вскоре после рождения Таши. У Ваганова появились планы, в которые слишком нервная, страдающая послеродовой депрессией жена не вписывалась. Однако он её не бросил, как она кричала на каждом шагу. Платил исправно алименты, несколько раз в год спонсировал поездки на курорты. Даже психотерапевтов оплачивал, чтобы привели в чувство. Вроде, справились. Но последствия в виде незначительных по интенсиву истерик остались.

После, когда дела Ваганова пошли в гору, он приобрел бывшей семье квартиру, жене лично – машину. Оплатил её обучение на курсах стилиста, которым она, правда, не воспользовалась. И, конечно, для любимой и единственной дочери не жалел ничего. Таша росла в достатке и… в стрессе. Милена больше не вышла замуж. Зато имела много любовников. Таша устала их считать и запоминать. Мечтала лишь о том дне, когда можно будет свалить от матери и обрести, наконец, свободу и финансовую независимость.

У неё с детства были далеко идущие планы. В три года она пробовала танцевать. Бабушка Антонина Петровна (тогда ещё была жива) посоветовала Милене отдать девочку в балет. Благо в городе как раз открылся филиал балетной студии. Не дождавшись положительного решения Милены, активно переживающей развод, Антонина Петровна сама отвела внучку к хореографу. Просмотр прошел успешно, девочку взяли.

Природная гибкость, грация и спортивный интерес делали своё дело. Таша развивалась в балете, активно постигала азы танцевального искусства. Выступала на отчетных концертах. А потом пошла в школу, и мать оказалась недовольна. Слишком много времени стало уходить на развитие ребенка.

Вскоре Антонина Петровна заболела. А ещё через год её не стало. Таше тогда было девять. А к десяти годам у неё самой начались перебои с сердечным ритмом.

– Таш, я хочу, чтобы ты посмотрела, какой наряд на мне лучше сидит.

Милена по очереди приложила к себе то одно то другое платье. Первое было ярко-малинового цвета и выглядело чересчур броско. Второе цвета болотной тины с огромным разрезом на боку подчеркивало лишние килограммы. Таша никогда не разделяла вкусов матери и её странное желание показать то, что лучше бы скрыть.

– Откуда у тебя эти шмотки, мам? В секонд-хенде взяла по распродаже?

Милена закатила глаза.

– Опять ты со своим тупым юмором? Это, между прочим, известный российский бренд.

– В очень узких кругах известный, ты хотела сказать?

– Таш, ты совсем не интересуешься модой в отличие от меня.

– И не собираюсь. Мне есть чем заняться.

– Своими рукописями? – Милена скривила лицо, словно её заставили проглотить лимон без сахара. – Которые никто никогда не прочтет?

– Почему ты так уверена?

Таша сжала кулаки. Мать знает, как задеть за живое. Девятнадцать лет совместного проживания не прошли даром. Милена изучила дочь от и до. Знала, на что надавить, чтобы сделать больно. Редко извинялась, мотивируя пресловутым «яжмать». В общем, делала всё, чтобы родная дочь мечтала как можно скорее съехать.

– Дорогая, я хорошо знаю этот мир, – садясь слишком близко к Таше, Милена рискнула погладить её по голове. Таша отшатнулась. Прикосновение матери напоминало удар током. Слабый удар, но всё-таки ощутимый. Никакой подлинной любви и ласки между ними быть не могло. Кредит доверия Милена исчерпала ровно в тот день, когда забрала Ташу из балета с жесткой установкой: «Ты никогда больше не встанешь на пуанты!»

Поняв, что мать не уйдет, Таша сама встала. Закрыла дневник, убрала его в ящик стола, заперла на ключ. Ни в коем случае не оставлять личные вещи без присмотра, иначе Милена проберется в её отсутствие и всё вытащит. А потом будет выговаривать за то, что дочь пишет о матери всякую гадость. Таша сочиняла автобиографический роман, вдохновившись Сильвией Плат и её последователями. В своей первой книге хотела рассказать свою историю несостоявшейся балерины с работающим с перебоями сердцем. А чтобы не было совсем грустно, ввела в повествование мафиозника-отца. И, конечно, стерву-мать, расписав её во всей красе. Таша представляла, каким будет её лицо, когда она узнает о себе с нового ракурса. Злорадствовала по этому поводу и предвкушала реванш.

Глава вторая

Погода стояла отличная. Плюс двадцать пять, как Таша и любила. Ни жарко, ни холодно. Она вышла из комнаты в своей любимой футболке голубого цвета и светлых шортах. Волосы убрала в хвост. Мать, как обычно, скептически оценив её внешний вид, состроила гримасу. И, конечно, не удержалась от замечания.

– Ты уверена, что на свидание одеваются именно так?

Таша остановилась в дверях. Зацепило.

– Хочешь просветить меня насчет этого?

Секундой позже осознала, что зря она ответила матери. С Миленой стоило только зацепиться языками, чтобы начать диалог, неизменно перерастающий в конфликт. Но было поздно. Мама, ощутив собственную значимость, быстро вошла в раж. Даже выпрямилась и села ровно, хотя до этого валялась на диване, как мешок.

– Таша, ты совершенно не умеешь вести себя с парнями. Вот скажи мне, сколько ты встречаешься с этим… как его?

Хорошей памятью на имена Милена не отличалась.

– Руслан, мам. Его зовут Руслан.

– Ну-да, я помню. Руслан, – повторила Милена. – Красивый мальчик. Он кто?

– В смысле – кто? Мой парень.

– Я не об этом. Чем он занимается?

– Учится со мной в универе.

– Тоже собирается стать педиатром?

– Нет, он на другом потоке. И вообще медицина его не очень интересует. Руслан – спортсмен. Играет за нашу сборную по волейболу. Хочет быть тренером.

– А учится для чего?

– Для того же, для чего и многие. Высшее образование. Или ты думаешь, все, кто получают дипломы, идут работать по специальности?

– Нет, конечно.

– Ну, вот видишь, – Таша развела руками и снова пошла к выходу, давая понять, что разговор окончен. Но Милене хотелось ещё что-нибудь сказать дочери вдогонку.

– Так мы не договорили про твоего Руслана. Почему он с тобой встречается?

– Наверное, я ему нравлюсь.

Во всяком случае, это было бы логично. Хотя сомнения иногда посещали Ташу. Руслан – один из лучших спортсменов универа. Красивый, видный парень. И родители у него обеспеченные. Девчонки вешались ему на шею. Но вот из всех он выбрал Ташу. И это было очень приятно.

– Ты необычная, – как-то сказал он ей. – Я, честно, привык к женскому вниманию. И тебя заметил сразу. Знаешь, почему? Ты шла с подругой, которая, глядя на меня, пускала слюни. А сама просто отвернулась и сделала вид, что меня нет. Меня это задело.

– Но я на самом деле не обращала на тебя внимание.

– Да ладно, – Руслан не верил. Обнимал её за плечи, притягивал к себе, вдыхал запах волос. Ему нравилась Таша. Действительно, нравилась. Она не была кокеткой. Не любила играть. Простая, естественная. Иногда задумчивая, меланхоличная. Иногда её глаза вспыхивали искрами. Это случалось, когда она загоралась какой-то идеей. И тогда Руслан сознавал, что они на разных волнах. Таша – другая. Она могла быть разной. Он почти всегда один и тот же. Но вместе им было хорошо.

Всё-таки, попрощавшись с матерью, Таша вышла на улицу. Они с Русланом договорились встретиться в кафе на набережной, поесть мороженое и полежать в шезлонгах, если найдутся свободные. Летом в этом месте всегда полно людей. Набережную отстроили не так давно. И, кстати, Павел Ваганов внес в это дело свой вклад. Одной из задач его было оказание помощи населению города. Поскольку он находился в верхах в областном центре, вести активный социальный образ жизни было необходимо. И при этом заниматься противозаконными делами ему никто не запрещал. Таша удивлялась, как отцу удается сочетать образ криминального авторитета с благотворительностью и меценатством. За что только Милена ненавидит его? Павел Ваганов крутой.

Таша доехала до старого парка на автобусе. Оттуда спустилась вниз по самодельным ступеням к проезжей дороге. Перейдя её и чуть не столкнувшись с велосипедистом, она пошла вдоль свежевыстиланного тротуара.

Руслан уже ждал её в кафе. Похлопав по соседнему шезлонгу, призвал Ташу садиться в него. Сам пошел делать заказ.

– Тебе какое мороженое? – спросил Ташу.

– Клубничное.

– Значит, возьму себе такое же.

Таша откинулась на спинку шезлонга и блаженно прикрыла глаза. Скоро она будет в Карелии. Какая красота!.. Давно хотела туда поехать. Но мать предпочитала курорты в Турции, Тунисе, на Кипре. Таше там было скучно. Кроме пляжа и ночных вечеринок ничего интересного она не видела. Исследовать достопримечательности Милена не любила. У неё были другие задачи на отдыхе. Показать все свои платья и привлечь как можно больше мужиков. И в том и в другом она добивалась успеха.

Но в этот раз будет Карелия. И Таша мысленно ликовала. Провести целую неделю в лесу среди озер и водопадов – это же самый лучший отдых. Как его можно променять на заграничные пляжи и вечно снующих туда-сюда полуголых пьяных туристов?

В Карелии они будут жить на базе отдыха. У каждого будет свой гостевой домик. Таше никто не будет мешать. Можно гулять сколько угодно, купаться в холодной озерной воде, дышать запахом свежей хвои и, конечно, работать над рукописью. Вот где вдохновение через край.

«Мам, как же ты заблуждаешься во всём».

Глава третья

Таша хотела ехать на поезде. Она любила дальние поездки, когда можно сесть в купе у окна и подолгу наблюдать за бесконечным танцем деревьев. Уносясь с ними стремительным вихрем, она в какой-то момент переставала видеть окружающую реальность. Ей начинало казаться, что это она танцует снова и снова. Дерево – это станок, на который можно опереться. Протянет крепкую руку и удержит, если оступишься.

Когда знаешь, что рядом есть кто-то надежный, делать шаги вперед легче.

Ваганов настоял на перелете. Возражения не принимал. Переслал дочери билет по мейлу. И напомнил, чтобы она звонила при любом случае.

– Бизнес-класс, – Милена заглянула через плечо Таши. – Ну, конечно. Твой папаша любит пускать пыль в глаза.

– Интересно, кому? Стюардессам? Пилотам?

– Всем подряд.

– Тебе лишь бы покритиковать его, мам. Не можешь простить, что он ушел?

– Да лучше бы не приходил никогда.

– Тогда бы не было меня.

Иногда Таше казалось, что для матери так было бы лучше. Но Милена промолчала. Не стала спорить. Такое с ней бывало редко, но всё же.

Таша достала чемодан, закинула в него всё необходимое. Минимум вещей. Красиво наряжаться ей там точно не нужно. А вот теплая одежда пригодится. Погода может поменяться. Ну, и пару купальников обязательно. А ещё планшет для работы над рукописью. Несколько книг – как без них путешествовать? И самое главное – талисман. Доставшийся в наследство от бабушки кулон с простым камушком. Он не был драгоценным. Самый обыкновенный, найденный на берегу моря. Но именно этот камушек бабушка считала мистическим. Таше его подарила ещё в раннем детстве. С тех пор девочка хранила его и всюду брала с собой. Не то, чтобы верила в его особую силу, нет. Просто это была память о бабушке. Как будто частичка её всегда была рядом.

Застегнув чемодан, Таша оглянулась на квартиру, пересеклась взглядом с матерью и пошла к выходу.

– Может, обнимемся? – предложила Милена.

– Давай, – без особой охоты согласилась Таша.

Не было между ними близости. И нежности обе проявляли редко. Но в этот раз обнимались дольше, чем обычно. Милену даже пробило на эмоции. Смахнула слезу и грустно выдохнула.

– Надеюсь, ты, правда, хорошо отдохнешь. Я даже буду скучать.

– Может, не надо, мам? Найдешь чем заняться.

– Найду, – ещё раз грустно выдохнула она.

На этом прощание закончилось. Таша вышла на улицу, села в такси и поехала в аэропорт.

* * *

Перелет занял два часа. Таша приземлилась в Петрозаводске. Везя за собой чемодан на колесиках, медленно пошла к указателю «Выход». Отец отправил ей адрес загородного клуба, который он арендовал. Оставалось только добраться до этого места. Проще всего на такси. Таша уже собралась подойти к первому попавшемуся водителю, как её перехватили.

– Привет. Ты ведь Таша, да?

Она обернулась. И наткнулась на очень пытливый взгляд голубых глаз.

– Вы кто?

– Друг твоего отца. Ваган попросил меня забрать тебя.

Ваган. Ну-да, так называли его друзья и… соратники по бизнесу. Значит, вот один из них. Таша с трудом отвела взгляд от его глаз. В них было слишком много синевы, и сияли они неестественно ярко. Она впервые такие глаза видела. Они притягивали и завораживали. Очень необычные ощущения.

– Меня зовут Петр, – мужчина протянул ей руку, и Таша вначале растерялась. Он усмехнулся, принимая её неловкость. А затем сам взял её руку и легко сжал. – Не нервничай.

– Даже не собиралась, – опомнившись, что выглядит нелепо, Таша заговорила бодрее. – Просто не ожидала, что вы меня встретите.

– Давай сразу на ты. Так удобнее.

Ещё ни одному другу отца Таша не говорила «ты». Но этот был моложе. На сорок лет явно не тянул. Она оглядела его, как могла быстро, чтобы он не подумал, что она залипла. А это могло быть так. Петр оказался красавчиком. Ростом выше её где-то на полголовы. Примерно, как Руслан, мысленно сравнила Таша. Волосы у Петра светлые, красиво зачесанные. Глаза… Про них можно говорить бесконечно. Таша подумала, что вот такого героя в её будущем романе не хватало. Только вот прототипом героини была она сама. А Руслана, официального парня, она впихнуть в историю не могла. Он не вписывался. Зато Петр подходил идеально. Да, красавчик. И друг отца.

– Таша, ты слышишь меня?

– Да? Что? – она всё-таки залипла.

– Поехали, говорю. Ваган ждет нас. И не простит мне, если я не привезу любимую дочь вовремя.

Он подхватил чемодан и потащил его к машине. Темно-синий внедорожник ждал их в десяти метрах. Петр открыл капот, стал освобождать место. Таша в это время осматривала окрестности.

– Залезай, – услышала она.

Ей открыли переднюю дверь, и Таша упала на мягкое сиденье.

– Пристегивайся, – сказал Петр.

– Зачем? – она редко ездила в авто и уж точно не следила за ремнями безопасности.

Глава четвёртая

База отдыха находилась примерно в тридцати километрах от аэропорта. Они быстро доехали, и Таша даже пожалела, что так скоро придется разлучаться. С Петром было интересно общаться, хотя и очень волнительно.

Он помог ей выйти из машины. Подал руку, на которую Таша легко оперлась. Прикасаться к нему было также приятно. Ладонь его была горячей. И Таша ощутила, как от одного простого касания по телу стал разливаться жар. Так странно, она никогда ничего подобного не испытывала. Даже с Русланом в моменты физической близости.

Если Петру достаточно просто взять её за руку, чтобы она ощутила волнение и трепет, что же будет, если он пойдет дальше?

– Таша, как я рад, что ты приехала!

Громкий голос Павла Ваганова отрезвил её. Отец шел навстречу, широко раскинув объятия. Красивый, улыбающийся, довольный всем – он источал силу и был олицетворением самой жизни. Огромный, пышущий здоровьем, молодостью мужчина.

«Как только мама могла так легко его отпустить?»

Да нет же, они не пара. Оба огненные. Только мать разрушает, а отец создает. Осталось Таше определиться, на какой она стороне.

– Какая ты красавица! – Ваган подхватил дочь и закружил в объятиях. Только надолго его не хватило. Дочь почти с него ростом. Поставил Ташу на землю. – Да черт возьми, спину свело!.. Старость не в радость.

– Какая старость, пап? Ты отлично выглядишь.

– Ну, не на двадцать же, – Ваган улыбнулся. Ему было приятно получить комплимент от дочери. На самом деле он был доволен собой. Немногим больше сорока, с легкой проседью в черных волосах и задорным блеском в глазах. Он нравился женщинам – и совсем юным девчонкам и более опытным. С молодыми даже чаще строил отношения.

Ну, как строил? Пытался. Надолго не хватало обоих. Ваган мог вспылить на пустом месте. А поскольку страха потерять очередную пассию у него не было, то и расставался так же легко, как сходился. Единственная женщина, с кем связала его судьба на всю жизнь, это Милена. И то потому что родилась дочь. Если бы не Таша, Ваган ни за что бы не поддерживал контакт с этой сумасбродкой, как он её называл. И это было ещё очень мягко. В компании друзей Милена огребала ласковых слов по полной программе. К счастью, она их не слышала.

– Как добралась? – подошедшему Петру Ваган крепко пожал руку. – Спасибо, братан, выручил.

– Как я мог тебе отказать? – Петр заулыбался, и Таша в очередной раз подумала, как же он хорош собой. Ещё ямочки на щеках заиграли. Невероятно обаятельный человек. Сложно поверить, что он занимается темными делами. Может, это ошибка? Может, он в этой компании чисто случайно?

– Ты знаешь, Петр, я могу положиться только на тебя, – Ваган понизил голос, чтобы услышали это только они трое. Таша подумала, что здесь есть какая-то тайна. Очевидно, Петра с её отцом связывает нечто большее, чем деловые отношения.

– Да, знаю, – подтвердил Петр. – И это взаимно.

Мужчины вновь пожали друг другу руки. А затем Петр развернулся к Таше.

– Приятно было познакомиться, юная леди. Надеюсь, ещё увидимся.

– А ты разве здесь не остаешься?

Голос дрогнул. И Таша испугалась, что Петр поймет её вопрос неправильно. Будто бы она переживает, что они могут не так скоро увидеться. И сама себя стала за это ругать. Ну, зачем показывать слабость, тем более, в первый день знакомства? Неужели нельзя держать себя в руках? Ещё и перед отцом. Они ведь подумают, что Петр для неё что-то значит. И это так и есть.

К счастью, мужчины или не поняли ничего или сделали вид, что не поняли. Петр протянул Таше руку, и когда она дала ему свою, пожал легко. Даже нейтрально.

– Я уеду по делам и к вечеру вернусь, – сообщил он.

– Жду тебя за общим столом, – напомнил Ваган.

– Постараюсь прибыть вовремя.

– И коньяк хороший захвати. Тот, который Мухтар привез, мне не нравится.

– Хорошо. Мухтару только об этом не говори, – шутливо предупредил Петр. – А то пристрелит нас обоих за то, что не оценили его душевный порыв.

– Да плевать я хотел на его порывы, – Ваган ответил грубо в своем репертуаре. – Я сюда отдыхать приехал, а не сопли утирать. Пусть научится коньяк выбирать.

– Ладно, Ваган. Привезу тебе всё, что хочешь.

– Ты прямо как купец из Аленького цветочка. «Доченьки любимые, что вам привезти из заморья?» – со смехом процитировал Ваган.

– Благо я не за море уезжаю, – поддержал его Петр. – Но привезу, что нужно. Таша, а тебе что-нибудь хочется?

Это было неожиданно. Она широко распахнула глаза и захлопала ресницами.

– Видишь, ты дочь мою засмущал, – Ваган легко ткнул Петра в плечо. – Растерялась, не знает, что сказать. Таша, проси всё и даже больше. Петр для тебя из-под земли любую вещь достанет.

– Да мне ничего не надо, – еле выговорила девушка.

– Зря. Пока дают, надо брать, – заметил Ваган.

– А как же «скромность девушку украшает»? – напомнил Петр.

– Не в этом случае. Знаешь что, она у меня танцы очень любит. Балетом в детстве занималась, – вспомнил Ваган.

Глава пятая

К вечеру на базе стало шумно. Народ стал подтягиваться. Таша, задремавшая с книгой в руках, проснулась от мощных битов, раздававшихся с улицы. Играл Лесоповал, и это резало ей слух. Но потом сквозь непривычные ритмы прорвался ор Вагана, перекрывший всё.

– А ну выруби нахрен! Достал уже это слушать.

– Ваган, – кто-то ответил ему, – сам просил музыку. Чем тебе не нравится?

– Нравится. Только не сегодня. Настроение не то, понимаешь? Давай «Герой асфальта».

Вагану здесь никто не возражал. Хозяин жизни, он везде чувствовал своё превосходство.

Таша решила, что пора выйти из убежища и присоединиться ко всем. Заодно познакомиться с коллегами отца. Коллегами, как же. Мать их иначе как мафиозниками и бандитами не называла. Ну, и матом крыла сверху. Вагану доставалось от неё больше всех.

Таша переоделась в джинсы и свитер, волосы убрала в хвост. Хорошо, что не надо наряжаться. Максимально просто и комфортно. То, что ей нужно.

А народ собирался в дальнем коттедже под большим навесом. Там была мангальная. Там накрыли столы. Музыка перекрывала голоса. Было шумно. Людей оказалось больше, чем ожидала Таша. И почти все мужчины. Взрослые, ровесники Вагана. Выглядели они самым обыкновенным образом. И если бы Таша не знала, чем на самом деле занимаются эти друзья и коллеги отца, она бы ни за что не заподозрила. Ей приветливо улыбались, вежливо здоровались, аккуратно жали ручку. Ваган зорко следил за каждым, чтоб никто не смел приблизиться к дочери больше, чем нужно. И Таша, вначале смущавшаяся таким явным вниманием к своей персоне, вскоре оттаяла и расслабилась. Ей здесь ничто не угрожает. Можно спокойно наслаждаться отдыхом.

– Мухтар! – на зычный голос Вагана бородатый мужчина, сидевший напротив, встрепенулся. – Коньяк твой – настоящее пойло. Хуже рома с пиратского корабля.

– Обижаешь, Ваган, – Мухтар говорил с сильным акцентом. – Коньяк очень хороший. Я сам проверял.

– Да что ты мне заливаешь? Сам свою воду болотную пей. Мне Петр обещал настоящий коньяк привезти.

– И где он, твой Петр? – Мухтар хитро прищурился. – Что-то я его не вижу.

– Погоди, ещё не вечер.

– Да уж пора вообще-то.

Таше Мухтар не понравился. Смотрел зло, будто ему тут кто-то должен. Вряд ли для отца он был другом. Его бы остерегаться надо. Но Ваган вел себя как ни в чем не бывало. Поменялся он лишь тогда, когда к столу подошла девушка. Небольшого роста, с каштановыми волосами до плеч в спортивном костюме. По возрасту как будто немногим старше Таши. Она скромно села рядом с Ваганом, и тот обнял её за плечи. Поймал взгляд Таши – заинтересованный. И кивнул ей.

– Познакомься с Идой.

Так вот она какая, подумала Таша. Та самая Ида – новая пассия. Снова молоденькая. Отцу такие нравятся. Без понтов, правда. Внешне самая обычная. Ведет себя адекватно, сидит тихо. Таша таких, как она, рядом с отцом никогда не видела. Предыдущие были наглые, смелые. Сразу заявляли свои права. И следом этих прав лишались. Ваган не любил, когда на него пытались ярмо накинуть.

– Привет, – Ида не протянула ей руки. Но Таше так даже было легче. Она не была уверена, что готова жать руку подруге отца. Да и общаться с ней не очень хотелось. Всё-таки, Милена оказала на неё влияние. И пусть неосознанно, но Таша не принимала женщин отца. Не хотела верить, что он будет делить внимание между ней, матерью и кем-то ещё. Хотя понимала, что это неизбежно. Но одно дело – понимать, а другое – принимать всем сердцем.

– А вот и первая порция! – заорал кто-то. И на стол поставили огромное блюдо с нанизанными на шампура кусками сочного подрумяненного мяса. Первый пробу снял Ваган. Затем сам положил мясо в тарелку дочери.

Это было очень вкусно. А когда Таша попробовала вино, появились новые приятные нотки ощущений. Она пила его маленькими глотками, закусывая мясом, и ничуть не пьянела.

Ваган тоже успокоился. Таша отметила, что с Идой он стал вести себя тише, чем обычно. Ей это показалось странным. Никогда и ни ради кого отец не менялся. Что же такого особенного есть в этой девушке? Надо за ней понаблюдать.

– Ваган! – Мухтар с трудом поднялся из-за стола. – Ну, и где твой обещанный коньяк?

– Сейчас будет. Если Петр обещал, то сделает.

А ведь и правда, Петра нет, подумала Таша. Неужели он сегодня не вернется? Ей так хочется снова его увидеть.

И словно Вселенная в ответ решила ей улыбнуться. Бросив взгляд в сторону, Таша увидела, как по дорожке к столу идет Петр. Улыбка заиграла сама собой.

– Я ж говорил! – заорал Ваган и встал, чтобы обнять друга.

На территории зажгли фонари. Стало ещё уютнее и как будто теплее. Но Таша связала это именно с возвращением Петра. Его синие глаза сияли. И сияла она изнутри. Как хорошо, что он здесь.

Петр поздоровался с каждым. Иде он также пожал руку, и Таша ощутила укол ревности. Ох, если так пойдет дальше, она точно себя выдаст. И тогда Петр будет над ней смеяться. Девчонка влюбилась чуть ли не с первого взгляда. Так, наверное, только в девятнадцать можно. Но он-то старше, пусть и ненамного. Не сочтет ли её слишком маленькой и глупой? Ей бы хотелось, чтобы он разглядел в ней женщину.

– И где обещанный коньяк?

Глава шестая

Впервые она встала на пуанты лет в шесть. Тогда плохо получалось держать равновесие. Таша часто падала, цеплялась руками за тех, кто стоял рядом. Педагог подбадривал её: мол, все с этого начинают. Потом будет легче.

Да, она верила. И когда выучилась правильно стоять, двигаться, то началась работа в удовольствие. Не было ничего лучше, чем танцевать на пуантах. И не было ничего страшнее, чем отказаться от них. Когда поставили диагноз, и мать запретила ей тренироваться, Таша спрятала пуанты в коробку и убрала в дальний угол шкафа. Милена всё равно нашла. И тогда же выбросила. Нечего дочери наносить очередную травму.

Но ведь сама же и нанесла.

Помимо воли глаза увлажнились. И задрожал подбородок.

– Я не была готова к этому, – жалобно произнесла Таша, отводя взгляд от Петра.

Он вначале не понимал. Смотрел на неё и думал, что сделал не так. Танцовщица плачет над пуантами – в чем причина? А потом спохватился, что довел девушку до слез, а сам при этом стоит и наблюдает.

– Таша, – он сел рядом на ступени, обнял её за плечи, – я, кажется, сделал что-то не то. Честно – не ожидал такой реакции. И не понимаю, с чем она связана. Ты можешь рассказать?

Он не привык утешать, успокаивать. Не любил, когда при нем плакали. Сам этого не делал. Но Таша – девушка. Она дочь его близкого друга. Оставить её в таком состоянии нельзя. Тем более это он, по сути, довел её до слез.

– Ничего, – сглотнув подступивший к горлу ком, выдавила Таша. – Кое-что вспомнила. То, о чем хотела забыть.

И снова слезы. Вместе с ними наружу выходила запрятанная глубоко боль. И желание припасть к чьему-то плечу и остаться там. Таше хотелось тепла. Рядом был только Петр. И если бы не эта ситуация, она бы не позволила себе так близко подойти к нему. Но ей отчаянно нужна была поддержка. И Таша уронила голову на его плечо, а потом обвила руками шею. Ей было всё равно, что он подумает. Главное – чтобы не отталкивал. И не выпускал из объятий своих крепких, таких теплых рук.

С ним было хорошо. Таша вдыхала запах парфюма, терпкого, жгучего, непривычного ей. К этому примешивался запах его тела, который безумно нравился. И ей хотелось прижаться ещё сильнее, буквально раствориться в нем. Но долго так продолжаться не могло. Петр мягко, но уверенно отстранил её.

– Таша, – глаза так близко друг к другу, почти на уровне. Она чувствует его дыхание. И губы очень близко. Он мог бы поцеловать её, если б захотел.

Вряд ли.

Таша разжала руки. Не стоит навязываться. Она и так перешла границы. Взгляд отвела.

– Неловко как-то получилось, – сказал Петр. – Ты извини. Я ошибся с подарком явно. Хочешь – можешь выбросить.

– Нет, – Таша остановила его руку, схватившую пуанты за ленты. – Не нужно. Я их оставлю. Это же твой подарок.

– Но я не вижу радости по этому поводу. Довел девушку до слез. Теперь не знаю, как загладить вину.

После этих слов Таше захотелось улыбнуться. Ну, какой же он милый.

– Я подумаю над твоим предложением.

– То есть, шанс на исправление у меня есть? – и ямочки заиграли на щеках.

– Конечно.

– Тогда увидимся завтра, Таша. А сейчас иди спать. Доброй ночи тебе.

Он поднялся и сошел на землю. Таша с сожалением посмотрела ему вслед. Жаль, что приходится отпускать. Но и заставить его остаться она не может.

– И тебе доброй ночи, – сказала она. Убрав пуанты в коробку, она открыла дверь гостевого домика и вошла внутрь.

* * *

Утро постучало в окно ударом сорвавшейся с ветки сосновой шишки. Таша открыла глаза, потянулась. В домике было тепло. С улицы доносились запахи смолы и хвои. Как же хорошо, что она здесь!..

Повернув голову, Таша увидела пуанты, торчащие из коробки. Вчера ночью она оставила их на тумбочке. Выбросить рука бы не поднялась. Петр не знал, что она больше не балерина. А отец не подумал об этом сообщить. Поэтому вчера ей было больно. Но и радостно одновременно. Через боль она приблизилась к Петру. И это было приятно.

Пора вставать. Что это за каникулы, если лежишь в постели? Надо срочно выходить из домика. Пообщаться с отцом. Найти какое-нибудь занятие. Как минимум, осмотреть территорию. Здесь лес. Где-то неподалеку озера. Можно искупаться. Или покататься на лодке. Короче, валяться некогда.

К счастью, похмелья у неё не было. Всё-таки, хороший коньяк. Но пить надо завязывать. Добром это не кончится. Вчера она была слишком откровенна и несла что попало. Так и в любви Петру признается по пьяни. Потом вообще в глаза ему смотреть не сможет.

Таша приняла душ и вышла, завернутая в полотенце. Взяла телефон, просмотрела сообщения. Звонков не было. Кажется, мама поняла, что не нужно её донимать. Руслан тоже не звонил. Таша задумалась: а что это для неё значит. Чувства молчали.

– Интересно, мы продолжим встречаться, когда я вернусь? Буду ли я скучать по нему?

Вопрос не требовал ответа.

Таша достала одежду из шкафа и только собралась снять полотенце, как в дверь постучали. А потом, не дождавшись ответа, открыли её и вошли.

Глава седьмая

Петр предложил позавтракать вдвоем. Попросил на кухне собрать им корзинку. На базе отдыха был отдельный домик, где располагалась столовая. И так же можно было есть отдельно в своем домике.

– В столовой нас слишком много, – сказал Петр. – А я не очень люблю смотреть, как другие люди едят. И притвориться, что меня нет, тоже не получится. А там, где общее застолье, там обязательно разговоры по душам.

– Ты не любишь общество?

– Редко. И только то, где мне комфортно. Но это, как правило, один – два человека.

– Значит, ты интроверт, как и я.

– Одиночка, – поправил он. – Это другое.

– Ты всегда таким был?

– Нет. Но когда обжигаешься раз за разом, то приходишь к выводу, что одному безопаснее всего.

Таша облокотилась о дерево. Крепкий высокий ствол уходящей вверх сосны надежно поддерживал. Пахло хвоей и свежестью летнего утра. Напротив сияли синие глаза, и где-то в их глубине угадывались недобро играющие черные огоньки.

– Ты так внимательно меня слушаешь, Таша, – заметил Петр. – И смотришь так, будто изучаешь.

– Я пытаюсь тебя понять. Мне кажется, у тебя целая бездна в душе.

Петр улыбнулся.

– Ты милая девушка, Таша. Но насчет моей души погорячилась. У меня её вообще может не быть.

– У каждого есть душа.

– В таком случае свою я пока не знаю.

– Ты как будто хочешь казаться плохим.

– Зачем казаться? Я и есть плохой.

– Не верю, – она мотнула головой. – Со мной ты ведешь себя очень хорошо.

– Потому что ты другая. Если бы ты вела себя, как, например, моя бывшая жена, которой вечно было что-то надо, то узнала бы другие стороны моего характера. Уверяю, тебе бы они не понравились.

Бывшая жена? Таша уловила только это.

– То есть, ты разведен?

– Не совсем так. Я овдовел.

– В смысле, жена умерла?

– Почти. Ей помогли.

Кора больно впилась в кожу на спине. Это Таша плотнее прижалась к дереву, ища опору. Заявление Петра шокировало.

– Твою жену убили?

– Скорее всего, да. По крайней мере, нашли следы насильственной смерти. Некоторые утверждали, что я к этому причастен.

– Как?!

Петр шагнул к ней, и Таша инстинктивно выставила вперед руку, пытаясь сохранить расстояние между ними.

– Не бойся. Это всего лишь слова. Зачем так бурно реагировать?

– Но ты рассказываешь ужасные вещи.

– Таша, посмотри вокруг. Ты на базе отдыха в компании людей, любой из которых может совершить зло. В том числе, то, про которое я тебе рассказал. Это тебя не пугает?

– Я не общаюсь с ними напрямую. И они не делятся со мной.

– А я поделился. Видимо, не надо было этого делать. Ты не готова, я понял.

Он отошел. И Таша сразу сникла. Вот, теперь у него ещё один повод считать её маленькой глупой девочкой, не знающей жизни. А он в свои неполные тридцать прошел огни и воды. Какая между ними разница огромная!.. Зачем он только ей понравился?

– Расслабься, Таша. Я обещаю, что впредь буду фильтровать общение и поменьше откровенничать с тобой.

– Нет, ты можешь рассказывать мне всё что угодно. Я обещаю, что буду реагировать спокойно.

Так и потерять его недолго. Нет-нет, ни в коем случае. Не сейчас. Это страшно.

– Не надо обещать, – попросил Петр. – Реагируй, как тебе хочется. Ты не обязана подстраиваться под меня. Тем более, ты другая, Таша. И это хорошо.

Из заднего входа столовой вышел парень с корзинкой в руках. Отдал её Петру. Больше не было смысла здесь оставаться. Оба чувствовали, что пора разрядить обстановку.

– Идем, – Петр позвал Ташу. – Устроим пикник где-нибудь в лесу.

– А озеро там будет?

– Да. Ты хочешь искупаться? Вода может быть холодной.

– Меня это не пугает.

– Хорошо. Договорились.

– Только я купальник в домике оставила, – вспомнила Таша.

– Так иди за ним. Я подожду.

– Ок, – и Таша бегом побежала в свой домик. Петр провожал её улыбкой и задумчивым взглядом.

* * *

Лес был тихий. Они шли по тропинке, друг за другом. Таша – первая. Настроение улучшилось. Дышалось так легко, что хотелось петь и танцевать. Забежав за купальником, Таша кинула взгляд на пуанты. Они всё так же лежали на тумбочке, дожидаясь её решения. И она не знала, как поступить. Выбросить рука не поднимется. Надеть и… Что дальше-то? Петр, определенно, внес смятение в её жизнь. Но как же это было приятно.

– Пришли.

Таша резко остановилась, и Петр врезался в неё сзади. Горячее дыхание обожгло кожу на затылке. Рука коснулась её локтя. Всего лишь мимолетное касание, но как много оно значило. С Петром всё воспринималось преувеличенно, обостренно. Ему стоило только взглянуть, а у Таши пульс начинал учащаться. Что говорить, когда он случайно задевал её рукой. Будто сквозь кожу прожигал. Это было очень волнительно. И всегда хотелось ещё. Но Петр отстранялся, не давал ни себе ни ей пойти дальше. Пресловутая дистанция.

Глава восьмая

– Зачем ты так?

Его слова оттолкнули. В один миг всё изменилось. Таше показалось, будто Петр смеется над ней.

– Я сказал не то, чего ты ожидала?

Да, не то. Совсем не то. Она вовсе не изучала его. Она хотела… быть ближе. Ещё ближе, если такое возможно. Но это всё глупые фантазии влюбленной девчонки. Он правильно сделал, что поставил её на место. В который раз.

– Извини, Таша, если обидел тебя. Я понимаю: ты человек творческий, и тебя привлекает всё необычное. Но ты, как девушка, должна понимать, что есть определенные грани…

– Я понимаю, – ей не нравилось, что он учит её, словно провинившуюся школьницу.

– Тогда впредь, пожалуйста, не делай того, что может вызвать последствия. Чтобы не создать проблем себе самой.

Да черт возьми! Ужасная ситуация. Зачем она вообще полезла к нему? Никогда первая не приставала к парням. И Петр не давал повода. Ну, кроме того, что разделся при ней. Но они ведь пришли на озеро купаться. И тут Ташу прошибло осознание: ей ведь тоже придется раздеться. Не догола, но снять верхнюю одежду и остаться в одном купальнике. Это почти то же самое, что в нижнем белье.

Если б на месте Петра был любой другой мужчина, она бы не заморачивалась. Сто раз была на пляже, там все раздетые, никто не обращает внимания на другого. Но здесь они вдвоем. И это очень волнительно. Похоже, зря она согласилась пойти на озеро.

– Я вижу, ты загрузилась, – Петр, как всегда, первым нарушил молчание. – Чтобы не смущать тебя, пойду в воду. Ты, как захочешь, присоединяйся.

Он стал стягивать штаны, и Таша отвернулась, чтобы не смотреть. Этого её нервы могут не выдержать.

Она ощутила, как одежда упала на землю. Услышала плеск воды. Выждала ещё несколько минут и повернулась. Петр был в воде почти по шею. Он уплывал, и ей наконец-то стало легче дышать. Теперь точно пора охладиться. В озере им двоим хватит места. Главное – не быть слишком близко. И не касаться друг друга.

Таша сняла футболку, расстегнула джинсы. Пальцы плохо слушались. Она торопилась. Не хотела, чтобы Петр вернулся и застал её в таком виде. Поздно осознала, что выбрала не самый удачный купальник. Он был открыт, зона бикини совсем крошечная, дева прикрывала тело. Да и верх можно назвать микроскопическим. В этом купальнике она всего пару раз ходила в бассейн и как-то в солярий (подруга уговорила). Зачем-то взяла его с собой в поездку. Видимо, решила, что сможет уединиться у озера.

Как бы не так. Уединилась, только с самым волнующим мужчиной на свете. И теперь надо нырять в эту воду и плыть от него подальше, пока с головой не накрыло.

Сердце отбивало бешеный ритм.

«Если так пойдет и дальше, мне надо будет лекарства принимать», – мысленно сказала себе Таша. И, скинув остатки одежды на землю, побежала к воде. Прохладная волна окатила её щиколотки, подобралась к коленям. Таша не пугалась холода. Сейчас как никогда ей нужно было остудиться. И смело легла на воду и поплыла.

Плавала она хорошо. Ваган научил её, когда Таша едва вышла из раннего детства. Милена, конечно, была против. Но отец её слушать не стал. Дочь должна уметь плавать. Хоть в этом мать не смогла ей помешать.

Таша плыла вперед, и с каждым гребком чувствовала себя всё легче. Волнение, тревога уходили. Уплывали по течению далеко туда, где не могли её коснуться. Солнце стало пробиваться сквозь склоненные к воде ветви и припекать голову. Днем, наверное, будет тепло, даже жарко. Поэтому сейчас самое лучшее время для купания. Вот бы остаться тут подольше. Таша забыла про Петра и, перевернувшись на спину, просто отдалась течению. Глядя в синее небо, ощущала во всем теле свободу. И дышать стало легче. И голова опустошилась.

Как же хорошо!.. Так можно лежать вечность.

Когда она всё-таки решила перевернуться и плыть к берегу, столкнулась с тем, от кого, как она думала, убежала. От неожиданности Таша попыталась встать на ноги, но не достала дна. И упала прямо на руки Петру.

– Осторожно, Таша. Ты захлебнуться решила?

Он крепко держал её. И, несмотря на то, что тело его остыло, Таша чувствовала, как руками он прожигает её насквозь.

– Я не думала, что здесь так глубоко, – непривычно тонким голосом ответила она.

– Надо сдвинуться вот сюда, – Петр потянул её на себя. – Здесь примерно по шею тебе.

Ногами Таша нащупала дно и встала. А Петр по-прежнему держал её.

– Я плаваю в этом озере не первый раз. Тут дно очень коварное. Местами совсем мелкое, местами глубокое. Причем сложно угадать, куда попадешь. Надо хорошо плавать, чтобы быть уверенным.

– Я хорошо плаваю, – снова несмелым голосом произнесла Таша.

– Но ты дрожишь. Замерзла?

– Нет, мне тепло.

Даже жарко, ведь он держит её за руки.

– Как тебе может быть тепло? – не поверил Петр. – Давай к берегу. Надо обсохнуть. Иначе ты остынешь и можешь заболеть.

– Я не маленькая девочка.

– А при чем тут это? – несколько грубо сказал он.

– Просто ты заботишься обо мне, как будто я сама не могу этого сделать. Или это в связи с папиной просьбой?

Глава девятая

Когда они вернулись на базу, Вагана ещё не было. Петр сказал, что ему нужно отлучиться по делам. А к вечеру он обязательно вернется и исполнит своё обещание.

Таша осталась одна в домике. Заглянула в телефон – там не было ничего. Её не искали.

– Спасибо, мам.

Это лучшее, что Милена могла для неё сделать.

Пуанты лежали на своем месте. Неужели сегодня она их наденет? Вспомнит, каково это – порхать над миром, словно бабочка. Она не забыла ни одного движения. Каждый шаг врезался а память. Отношения с балетом – это ведь на всю жизнь. Стоит завязать клубок, как его уже не распутать. И даже если прошло много лет, ничего не меняется. Пусть тело становится тяжелее, теряет со временем гибкость, подвижность – память сохраняет всё. И в нужный момент подскажет, что нужно.

Петр – музыкант. Таша произнесла это вслух несколько раз, пробуя на вкус новое значение. Он связан с музыкой. Он понимает, что она чувствует. Он первый, кто так откликнулся ей. Терять его будет очень больно.

Нет, сейчас об этом думать не нужно. У них есть время, чтобы побыть вместе.

Таша достала планшет. Сейчас самое время заняться рукописью. Столько впечатлений… Как хорошо, что их есть с кем разделить. Герои романа умеют хранить секреты. Они никому не расскажут, что на душе у автора. Молча выслушают и сделают так, как задумано.

Как это возможно, думала я, что всего за два дня человек, по сути чужой, становится таким родным и близким? И для этого необязательно переходить какую-то грань. Можно оставаться на расстоянии, но быть максимально близко друг к другу. Понимать без слов, чувствовать без касаний. Между нами всё это было. Вот только недостаточно для полного счастья. Хочется большего. И обманывать себя бесполезно. Я хочу его рядом. Хочу погрузиться целиком. А он не пускает. Ни себя, ни меня. Как пробить эту стену, если в ней вообще нет бреши?

* * *

Отдых для слабых. Такую установку дали ему в детстве. И Петр усвоил ее как отче наш.

С малых лет пытался работать. Выполнял мелкие поручения, за которые ему перепадало. В основном, это были сладости или игрушки. Но бывало, что и деньгами платили. С матерью и отчимом не делился. Прятал заработанное, чтобы не нашли. Знал, что отнимут.

Всегда отнимали. Чтобы лишний раз не баловать.

Это было обидно… почти до слез. До сжатых кулаков и ссадин на костяшках пальцев, которые никому не хотелось показывать.

Отношения в семье не складывались. Родного отца он не видел. Мать четко расставила границы: никаких сношений с человеком, который испортил ей жизнь. И тот, за кого она вышла замуж, заменой для ребенка не стал. Отчим Петра невзлюбил с первого дня. И мать ему во всем потакала. Залётный ребенок был обузой. И в конце концов приняли решение отдать его бабушке.

Для Петра это было золотое время. Бабушка Сима его обожала. Ей было все равно, откуда внук. Главное, что он есть. С матерью Петра, родной дочерью Сима не ладила. Поэтому всю любовь перенесла на мальчика.

Бабушка была образованная. В молодости работала педагогом в музыкальном училище. Решила, что Петра тоже нужно приучить к искусству. Нашла старое фортепиано, с помощью бывшего коллеги перевезла его в дом, настроила. Сначала сама учила внука играть. Затем отдала знакомым в музыкальную школу. Мальчик легко осваивал гаммы. У него обнаружился хороший слух. А пальцы быстро привыкли к инструменту. Петр втянулся, и то, что вначале казалось игрой, постепенно переросло в настоящее пристрастие. Он полюбил музыку и, повзрослев, сам стал её сочинять.

А потом появился отец. Возник, словно из преисподней. Ведь мать всегда говорила о нем как об умершем. И Петру в голову не приходило, что могло быть иначе.

Отец нашел его у бабушки Симы. И та вначале не поверила. Надо было, чтобы мать Петра подтвердила. Пришлось вызвать её из другого города.

– Что тебе надо? – с первой секунды она выказала недовольство. – Мы давно все решили. Зачем ты вернулся?

– Ты не сказала, что у меня есть сын, – мужчина смотрел на Петра своими яркими глазами цвета неба. И в них росло и крепло чувство восхищения. Петр так и застыл, глядя на свое взрослое отражение.

Других доказательств бабушке Симе было не нужно.

Однако мать Петра не хотела сдаваться. И уступать ребенка, пусть даже нелюбимого, не собиралась.

– Я не хочу, чтобы вы виделись. Ты плохо будешь влиять на него.

– А ты?

Они стали спорить. Бабушка Сима, до этого молча наблюдавшая, решила вмешаться.

– Идите лучше оба. У Пети без вас всё хорошо. Не надо мальчику жизнь портить.

Они ушли. Но прошло намного времени, и отец у Петра появился вновь. На этот раз он остался.

– Я ничего не знал про сына, – объяснил он Симе. – Ваша дочь не сказала. Мне знакомые сообщили, когда я проездом оказался в их городе.

– И что теперь собираешься делать? Я тебе внука не отдам.

– Не обязательно это делать. И я давить не стану. Но видеть его я буду часто.

– Семьи своей нет?

Глава десятая

Днём Таша хотела встретиться с отцом. Пошла к его домику, который, к слову, выделялся из всех. Двухэтажный, с красивой мансардой и резными перилами. И внутри, наверное, просторный. Когда она была маленькой, отец тоже говорил о доме. Что хочет туда переехать. Но мама была против. Ей не нравилась такая жизнь. Что ж, спустя время каждый остался при своем.

Таша постучала. Ответа не получила. Тогда толкнула дверь и вошла. И почти сразу навстречу ей вышла Ида. Та самая нынешняя пассия отца. Она была одета по-домашнему в простом платье и тапочках. Каштановые волосы убрала в пучок. Никакой косметики на лице не было. Неужели отцу могла понравиться такая? Таша привыкла, что рядом с ним женщины другого сорта. Яркие, вызывающие. А эта максимально проста. Чем же она его зацепила?

– Привет, – Ида мягко улыбнулась. – Папы нет. Он поехал на охоту.

– А ты почему не с ним?

В сущности, Таше было все равно. Она не планировала общаться с Идой. Но раз они столкнулись, придется делать это.

– Охота – занятие для мужчин. Мне там делать нечего, – резонно ответила Ида.

– Ты могла бы просто быть рядом.

– Необязательно. Лучше я подожду Павла здесь. Он поехал с друзьями и вряд ли будет рад женской компании.

Аргументов у Таши не находилось. Как и желания общаться. Как всё чертовски логично у этой Иды! И сама она как будто слишком правильная. Наигранная, что ли? Верить ей не хотелось. Таша развернулась, чтобы уйти.

– Постой, Таша, – имя, прозвучавшее в устах этой женщины, резануло слух. – Ты не хочешь пообщаться? Мы могли бы пообедать вместе, а после прогуляться по территории и чем-нибудь заняться. Здесь полно развлечений.

– Я хотела пообедать с отцом, – Таша постаралась ответить вежливо, хотя назойливость Иды стала напрягать. С чего вдруг им проводить время вместе? – Но раз его нет, придумаю что-то другое.

– Понятно. Моё общество тебя тяготит.

– Если честно – да. И я не уверена, что нам надо сближаться. Я не знаю, сколько времени вы с папой проведёте вместе.

– Я бы хотела с ним провести всю жизнь.

И без того мягкий взгляд Иды стал ещё теплее. Она выглядела мечтательной, и от этого преображалась. Нельзя было отрицать её миловидность и уютное обаяние. Но даже это не помогало Таше проникнуться к ней симпатией. Всё женщины, с которыми встречался отец, ей не нравились. И Ида, хоть и внешне казалась другой, не была исключением. Ведь она претендовала на внимание важного для Таши мужчины. А ревность никто не отменял. Ей самой отца не хватало, чтобы делить его ещё с какой-то женщиной.

– Я понимаю, ты мне не доверяешь, – начала Ида.

– С чего ты взяла? Мне абсолютно все равно.

– Нет, это не так. Ты любишь своего папу и хочешь, чтобы он был счастлив.

– С тобой? – Таша усмехнулась. – Я не уверена, что у вас получится. Вы слишком разные. И вообще у папы сложный характер.

– Ещё какой сложный. Но меня это не пугает. Знаешь, он искренний, настоящий. Это такая редкость.

Так, раз уж они продолжают разговор, можно выпытать у этой женщины что-нибудь, решила Таша.

– У вас большая разница в возрасте? Сколько тебе лет?

– Двадцать восемь, – ответила Ида.

– Ты выглядишь моложе, – Таша удивилась.

– Знаю. А у меня ещё и ребенок есть.

– Ничего себе. Значит, ты была замужем?

– Не была. И это к лучшему.

– Почему?

– Отец моего ребенка не самый лучший человек на земле. Я благодарна ему за сына, но в остальном... Лучше бы мы не встречались.

Так говорят, когда внутри живёт боль. Таша знала. Сама она не пережила ничего подобного. Но видела, как это происходит у других. На короткий миг ей стало жаль Иду. Должно быть, её связывают с тем мужчиной неприятные воспоминания. Кто знает, чего она натерпелась за свои двадцать восемь лет. Она такая молодая. Почти девчонка. И она ровесница Петра. Да, у них много общего. За неполные тридцать оба явно прожили больше, чем многие те, кто старше. Как Милена, например. Она ведь никаких трудностей, по сути, не преодолевала. Всё всегда делали за неё. Даже после развода она не работала никогда по-настоящему. Подработки на уровне наращивания ногтей и ресниц не в счет. А зачем напрягаться, когда спонсирует бывший муж и периодически возникающие на горизонте любовники?

Таша так жить не хотела.

Так или иначе, Иде удалось её заинтересовать. Нельзя не признать, что в ней что-то есть. Загадка какая-то. Может, этим она и зацепила отца?

– Ну, так что? – напомнила Ида. – Предложение в силе. Пообедаем вместе?

– Можно, – Таша сдалась. Любопытство одержало верх. К тому же Ида здесь единственная девушка, близкая ей по возрасту. Что-то общее у них должно быть.

– Отлично, – та тепло улыбнулась. Ни грамма фальши Таша в ней не почувствовала. Если так пойдет и дальше, Ида может ей понравиться. – А потом можем на велосипедах покататься по экотропе. Не всё же время сидеть тут. На базе полно развлечений. И, честно говоря, кроме тебя мне позвать некого.

Глава одиннадцатая

Ваган в этот вечер ушел рано. Ида мягко, не настаивая, чтобы не злить его, уговаривала отдохнуть. И он не стал спорить. Просто в какой-то момент согласился с ней, проворчав, что-то типа «женщины любят пользоваться мужчинами, когда они в уязвимом состоянии». Но сказано это было без злобы.

Петр подал ему руку, подставил плечо для опоры. От Таши, наблюдавшей за этим, не ускользнуло то, как недовольно смотрел на них Мухтар. Хотя сам был причиной несчастья, произошедшего с Ваганом. Однако руки ему не подал. Остался стоять в стороне. И, похоже, не испытывал угрызений совести за содеянное. И не сожалел.

Потом Мухтар кинул взгляд на Ташу, и она ощутила тревогу, а затем страх. Очень тяжелый взгляд у этого друга отца. Пригвождает к месту как приговоренного к расстрелу. И ни тени сомнения. Опасный человек. Лицемерный. Такой предаст как нечего делать. И выстрелит в упор хладнокровно.

Зачем папа с ним дружит? Может, поговорить об этом с Идой? Ещё утром Таша бы отвергла эту идею. Но сейчас она казалась как никогда правильной. Ида знает больше её. Она близка с Ваганом, и он, наверняка, с ней делится. Да, надо будет с ней поговорить. И с Петром. Он человек проницательный, должен заметить особое отношение Мухтара к Вагану.

Стоило подумать о Петре, как внутри у Таши всё заволновалось. Им надо увидеться, обязательно сегодня вечером. Они ведь договаривались. Он играет на фортепиано, она танцует на пуантах. Ох, надо хотя бы попытаться на них встать и постоять. За несколько лет разлуки с балетом она могла забыть, как это делается. Петр хочет увидеть её красивой. А она может и не справиться.

«Ох, о чем я только думаю?»

Тряхнув головой, отгоняя назойливые мысли, Таша поднялась вместе со всеми к отцу. В гостевом доме Ваган вернулся в свое обычное расположение духа и ворчал и грубил всем. А сам выглядел усталым. Ида суетилась возле него, но делала это ненавязчиво. Увидев Ташу, кивнула ей, позвала ближе.

– Ну, вот, все слетелись, коршуны, – высказался Ваган. Хотя в доме их было всего четверо с ним. – Стоило мне кровь пустить.

– Паш, – мягко попросила Ида.

– Ой, только этого не надо. Я жив, здоров. Это царапина, а не рана.

– Не совсем так, Ваган, – Петр вышел из ванной с бинтами в руках. – Огнестрельное ранение. Посерьезнее царапины будет.

– Ну и что? Пуля предназначалась не мне, а зверю.

– Хорошо, если так, – задумчиво сказал Петр.

– Ты, что, сомневаешься?

Петр окинул взглядом девушек, давая понять, что говорить на эту тему при них не будет.

– Пойдем, Таша, – Ида взяла её под руку. – Пусть мужчины пообщаются. Они целый день не виделись.

Перед выходом Таша обернулась и столкнулась взглядом с Петром. Ох, эти глаза его… На них так легко залипнуть. Но Ида потянула её за собой, и пришлось оторваться от его нежной синевы.

– Прости, что не дала тебе пообщаться с отцом, – извинялась Ида. Они вышли из дома с задней стороны и побрели в сторону гостевого домика Таши. – Петр – единственный человек, которому он доверяет. И также просил меня доверять ему.

– Неужели Петр настолько хорош, что очаровал папу? – усмехнулась Таша. – Это не так просто сделать.

– Ему удалось. Он тоже не прост, Таша. Но у него, по крайней мере, душа светлая. Не как у других… – Ида прикусила язык, потому что увидела идущего им навстречу Мухтара в компании двух мужчин, явно из его банды. Они шли уверенно вперед и не собирались уступать девушкам дорогу. Пришлось им подвинуться. А когда поравнялись, Мухтар остановился и заговорил:

– Милые девушки, не стоит нас бояться. Мы только добра желаем.

– А мы вас не боимся, – заявила Таша.

И вновь Мухтар смерил её взглядом. На этот раз настолько липким и неприятным, будто грязью обмазал. И ещё было ощущение, что он её просто раздел, а после стал рассматривать.

Таша поежилась. Ей только внимания этого ужасного человека не хватало.

Вместе с Идой, прижавшись друг к другу как можно теснее, они пробрались кое-как и пошли быстрым шагом подальше от компании. А вслед им неслись насмешки и какие-то высказывания не незнакомом языке. Но не нужно было знать дословный перевод, чтобы понять: это были злые шутки.

– Ты не знаешь, почему они тут торчат? – спросила Таша Иду, когда они заперлись в домике. – Хоть бы уехали поскорее.

– Мухтар – партнер твоего отца в каком-то деле. И он нужен ему здесь, чтобы… как это сказать правильно? Чтобы контролировать его.

– То есть, папа ему не доверяет?

Хорошо, если так. Ведь Ваган всегда был прозорливым. Не должен он ошибаться насчет Мухтара.

– Я толком не знаю, – засомневалась Ида. – Я ведь не лезу в их дела. Да и Паша меня не подпустит близко. Он в этом деле жесткий.

– А ты терпеливая с ним.

– Не удивительно. Он мне дорог. Очень дорог.

– Как вы познакомились?

Ида замялась.

– Не очень красивая ситуация была. Опять же, это связано с отцом ребенка. Он занимался криминалом…

– Какой-то крупный делец?