В руках Дьявола

Пролог.

- Мне ясна суть твоей проблемы. Я тебе помогу. Деньги завтра же будут перечислены на твой личный счет. Половина. А вторую половину перечислю тогда, когда твоя сестра, - взгляд больших карих глаз лениво переместился в сторону, одиноко стоявшей у окна девушки, - проведет со мной ночь.

- Эмилия? – переспросил Георгий, словно у него было несколько младших сестёр.

- Она самая.

Георгий приложил максимум усилий, чтобы сохранить на своем лице маску железного спокойствия. Но она упрямо угрожала вот-вот разойтись по швам. Ему давно было прекрасно известно о том, что с Захаром Басмановым договориться практически невозможно. Но если каким-то чудом удастся, то этот человек уж точно не обманет, зная цену своим обещаниям.

Встреча планировалась несколько месяцев. Пришлось унижаться, обрывать телефон, умолять. Все знают, что Захар Басманов – человек непубличный, предпочитающий тишину и спокойствие. Поэтому, когда он неожиданно согласился встретиться, Георгий даже немного запаниковал. Под рёбрами взвился настоящий страх. Он заколотился едва, не дробя кости. Встреча выпала прямо на празднование дня рождения Георгия. В элитный ночной клуб было приглашено очень много гостей, среди них, конечно же, присутствовала и младшая сестра – Эмилия или Эма, как звали ее друзья.

- Но она еще совсем молодая. Двадцать четыре года всего-то. Всё еще капризная девчонка, которая сама не знает, чего вообще хочет от своей жизни. С ней одни только проблемы. Был парень и тот сбежал от нее два года назад. В общем, та еще заноза в моей заднице, - Георгий был готов опуститься к совершенно неприличным эпитетам в адрес своей сестры, только бы заверить Захара в неправильности выбора.

По сути, это всё, что мог сделать Георгий. Он испытывал страх в присутствии Басманова. Даже смешно было в этом признаться. Будто он, Георгий, не взрослый тридцатилетний мужчина, а мальчишка, которого застали за воровством яблок из соседнего двора. Этот страх напрочь сковывал язык и вынуждал постоянно хрустеть костяшками пальцев.  

- Помолчи, - спокойным немного басистым голосом произнес Басманов, подкрепив свою просьбу, почти приказ, ленивым жестом руки.

Георгий искренне не понимал, на кой черт этому уроду сдалась его сестра. Да, Эмилия не была обделена красотой, да и капризной девкой ее тоже вряд ли можно было назвать. Но она уж точно не имела никакого отношения к тем знойным красоткам или роковым женщинам, при одном взгляде на которых, мужчина за секунду мог потерять голову. Из всех присутствующих на празднике девушек, Захар обратил свое внимание именно на нее. Могло ли это быть просто совпадением? О, очевидно Басманов успел получить всю информацию о крошечной семье Георгия. Поэтому совпадения невозможны.

Георгий боязливо глянул на своего собеседника и в сотый раз за сегодняшний тягучий напряженный вечер убедился в том, что Захар Басманов абсолютно уродливый внешне мужчина. Крупный. Немного неповоротливый. Лишенный всякой грации. С чрезмерно широким носом. Некрасивым низким лбом. Ладони какие-то слишком уж крупные. Да еще и к тому же одна нога короче другой и плохо сгибается в колене, из-за чего Басманов был вынужден повсюду ходить с тростью. Ну и в довесок его давно уже нельзя отнести к категории молодых мужчин. Сколько ему? Лет сорок пять? Ну, может, немного меньше. Пусть сорок. Собрав в кучу все эти неприятные факты, Георгий едва ли не скривился, представив рядом с этим человеком свою младшую сестру.

Хотя… Где-то глубоко-глубоко в душе Георгий не мог со всей твёрдостью заявить, что ни в коем случае не допустит такому вот обмену состояться. Его долг был крупным. Неприлично. И, если Эмилия заинтересовала Басманова, то… Стоп! Нет!

Да и что это вообще за глупости такие?! Решать серьезные финансовые вопросы и приплетать сюда свои грязные сексуальные фантазии! Хотя, учитывая, что лицом Басманова только детей пугать можно, Георгий совсем не удивился его запросам. Вряд ли красивая уверенная в себе женщина добровольно захочет лечь в постель к этому чучелу. Пусть это чучело и носило дорогую брендовую одежду и определённо было наделено отменным вкусом. Взять хотя бы трость, не трость, а настоящее произведение искусства. Одна только т-образная рукоять в виде орлиной головы чего стоила! Георгий нервно поёрзал на своем месте.

- Держи, - Басманов медленно вынул из внутреннего кармана пиджака портсигар, открыл его, протянул Георгию. – Возьми сигарету и мою визитку заодно. Я остановился в отеле, расположенном в центре. Не привезешь сестру – наша сделка будет аннулирована, - говоря всё это, Захар продолжал беззастенчиво рассматривать хрупкую фигуру Эмилии, облаченную в изысканное золотистое платье. – И то, как пройдет эта ночь, тоже повлияет на мою благосклонность, - Басманов щелкнул портсигаром и спрятал его обратно в карман. – Уяснил?

Георгий ничего не ответил, лишь едва заметно кивнул. Несмотря на свои очевидные физические уродства и абсолютное отсутствие красоты, Захар Басманов своим спокойным и тихим басом умел вогнать в странное состояние. Это состояние было каким-то неприятно гипнотическим. Оно диктовало кто есть кто и, к сожалению, в условной иерархии Георгий не мог себя поставить на ведущую позицию. Ситуацией управлял Басманов. Единолично. В этом человеке остро ощущалась сила. Причем такая объемная, что сочилась она из каждого его жеста, взгляда, слова. Даже в небреженом, немного ленивом постукивание пальцев по рукояти трости чувствовалась эта проклятая сила.

- И да, - гость с усилием поднялся и спрятал одну руку в кармане брюк, - с днем рождения, Георгий.

Георгий снова бестолково закивал головой, глядя в след хромающему Захару Басманову, в чьих глазах был скрыто так много дьявольского спокойствия, от которого становилось не по себе.

1.

На дне рождения Геры я чувствовала себя некомфортно. Мой внешний вид был безукоризненным. Не зря же я сегодня целый день провела в салоне, доверив опытным рукам мастера свои волосы и лицо. И золотистое платье великолепно смотрелось на мне. А на высоких каблуках я свободно научилась ходить еще лет с шестнадцати. Мне не нужны никакие комплименты, чтобы точно быть уверенной в своей привлекательности. Мать щедро одарила меня пусть и не броской, но миловидной внешностью. Я любила свои ярко выраженные ямочки на щеках, потому что у мамы были точь-в-точь такие же.

Но внешность – это только упаковка. Блестящий фантик. Приманка. А вот то, что скрывается за этой самой упаковкой мало кого по-настоящему интересует. Если фантик прячет уже давно испорченную конфету, то такая конфета немедленно должна улететь в урну. Последние несколько лет я ощущала себя именно выброшенной в урну. Жизнь безжалостно проходила мимо меня.

Поэтому сегодня я твёрдо попыталась как-то встряхнуть себя. День рождения старшего брата стал отличным поводом. Но проблема заключалась в том, что за эти два года я совершенно утратила былую способность легко заводить с кем-либо разговоры и игриво флиртовать с парнями. Меня больше не вдохновляла толпа веселящихся людей, громкая музыка и возможность продолжить вечер еще в парочке модных клубов.

Прежние друзья Геры рассеялись и теперь в нескольких десятках гостей я не видела ни единого знакомого лица. Куда делись университетские приятели брата? А школьные? Кто вообще все эти люди, которые беззастенчиво напиваются и наедаются за чужой счет, даже не удосужившись принести хоть какую-то ерунду в качестве подарка для именинника?

Подхватив бокал с шампанским, я отошла к окну, подальше от резвящейся на танцполе толпы. Несколько парней пытались со мной заговорить, но я отшила всех, наградив каждого колюче-холодным, как льды Арктики, взглядом и сухой фразой: «Не знакомлюсь». Господи, во что я превратилась за эти два года? Раньше я ведь была другой. Совсем другой. А теперь… Я не чувствовала в себе огня, не чувствовала той самой искры, что могла снова запустить во мне жизнь. И эта невозможность одним чётким движением отсекла всё то, чему я раньше придавала огромное значение.

Меня больше не интересовали танцы, музыка, интрижки. Когда-то я просто одержимо обожала клубничное мороженое. Вот с детства не могла устоять перед ним. Все игрушки готова была отдать за ведерко именно клубничного мороженого. От одного только его аромата в моем рту собирались слюнки. Теперь же я вообще не обращала никакого внимания на десерты. Когда приезжаю за продуктами в супермаркет, то смело толкаю тележку вперед, пропуская ряды с различными сладостями.

И на что я надеялась? Что сегодня всё обязательно изменится? Ничего подобного. Существуют такие ситуации, которые невозможно изменить. Визит на вечеринку Геры был сродни проверки, смогу ли я повеселиться и прекратить сжирать себя изнутри. Нет. Не смогу. А говорят, что время – лучшее лекарство. Ерунда.

Глотнув немного шампанского, я посмотрела в сторону столика, за которым больше часа сидел мой брат. Столик был расположен у стены и наполовину утопал в полутьме. Я видела лицо Геры лишь в те краткие моменты, когда свет прожекторов в такт ритмичной музыки освещал его. Рядом с братом сидел какой-то мужчина. Он постоянно смотрел в зал и, кажется, даже несколько раз я ловила его взгляды на себе. Но, возможно, мне это лишь показалось.

Я понятия не имела, кто он. Гера вскользь перед вечеринкой сказал, что у него назначена важная встреча с каким-то очень уважаемым и влиятельным в деловых кругах человеком. Похоже, что это именно он. Крупный, нескладный и совершенно некрасивый мужчина почему-то вызывал во мне лишь страх и опасение. Было в нем что-то такое крайне пугающее. Может, дело во внешности, а может, в его мрачной энергетике. Не знаю. Но точно уверена на инстинктивном уровне, что с таким человеком лучше находиться на максимальном расстоянии.

Отвернувшись к окну, что выходило на проезжую часть, я бездумно наблюдала за яркими огнями мимо проносящихся машин. Я еще два года назад запретила себе думать об этом. Запретила, потому что знаю – ничего хорошего такие мысли мне не принесут. Опять разрыдаюсь и еще глубже погрязну в том болоте, из которого себе сегодня утром твёрдо пообещала выбраться.

Глубоко вздохнув, я плавно успокоила свое сердцебиение и глотнула еще шампанского. Оно уже немного нагрелось и выдохлось, отчего стало совсем уж невкусным. Я снова посмотрела на ночную дорогу и вдруг… не знаю, как описать это ощущение, но что-то внутри меня сильно напряглось, разжалось и сотней меленьких иголочек расплылось вдоль позвоночника. Я содрогнулась, сильней обхватила пальцами бокал и аккуратно повернула голову влево.

Периферийным зрением я заметила широкоплечую мужскую фигуру, стянутую плотной тканью черного пиджака. Мужчина сильно хромал на левую ногу, тяжело опираясь на трость. Затем он внезапно остановился, будто почувствовал, что я откровенно пялюсь на него. Тоже повернул голову. Я мгновенно узнала в этом человеке того самого влиятельного бизнесмена, о котором говорил Гера.

Мне стало не по себе и иголочки под кожей вдруг превратились в кристаллики льда с острыми гранями. Мужчина посмотрел на меня так, будто именно в его власти было возможным предопределить мою дальнейшую судьбу, будто он УЖЕ ее предопределил.

Я часто наталкивалась на заинтересованные взгляды представителей противоположного пола. Заинтересованность их была разной: нахальной, робкой, чрезмерной. Но во взгляде конкретно этого мужчины, словно скрылись все загадки космоса и бытия. Его темные глаза на несколько секунд остановились на мне, затем мужчина отвернулся и хромая, продолжил свой путь к выходу.

Один короткий, я бы даже сказала, смазанный взгляд, незначительный. Такой часто встречается у мимо проходящих на улице людей. Взглянула и через секунду уже забыла, на кого случайно посмотрела. Но этот взгляд, будто проник ко мне под кожу. Не нахально, но с твёрдой уверенностью. Я ни с чем подобным раньше не сталкивалась, и эта новизна ощущений вызвала во мне страх. Всё, что успел выцепить мой несчастный мозг – мужчина на самом деле не так уродлив, как кажется на первый взгляд. Его внешность всего лишь нестандарта. Просто плотные тени в клубном помещении разыграли свою хитрую иллюзию, и когда я смотрела на мужчину за столиком он, действительно, казался мне жутким.

2.

- А почему ты этого Басманова в кабинет к себе не пригласил? – спросила я, когда Гера сел за свой письменный стол, а я удобно расположилась в кресле, что стояло чуть справа.

- Он не захотел. Всего на несколько минут заехал ко мне. Пришлось быстро переходить к делу, - Гера расстегнул на воротнике белой рубашки несколько пуговиц.

- Понятно. И что же ты хотел со мной обсудить?

Брат внезапно дёрнулся, как-то странно посмотрел на меня, затем перевёл нахмуренный взгляд вниз, на свои крепко сплетённые между собой пальцы рук.

- Мне нужна твоя помощь, - пробормотал Гера.

- Помощь? Какая? Ты никогда меня о таком не просил. Да и чем я могу помочь?

- Ну знаешь за два года многое успело измениться, - резко ответил брат и снова посмотрел на меня. – Пока ты там страдала, я вытягивал папин бизнес из дерьма.

Я застыла в своем кресле и до онемения в пальцах сжала сумочку. Думала, что такие выпады вряд ли теперь меня смогут задеть. В конце концов, прошло уже столько времени. Но я всё еще остро реагировала на такие вот едкие замечания. Гера ведь прекрасно знал, почему я откололась от нашей крошечной семьи. Знал и бил по самому больному. Бил так, что кислород острыми клубками застревал в лёгких.

- Я не буду с тобой разговаривать, пока ты себя так ведешь, - я резко вскочила с кресла и глубоко втянула воздух, едва не подавившись им.

- Постой! – Гера тоже поднялся, быстро вышел из-за стола, подошел ко мне и опустил ладони на мои обнаженные плечи. – Прости, я не хотел тебя обидеть. Просто нервы совсем ни к черту стали. На работе всё неладно, да и в личной жизни тоже, - он тяжело вздохнул.

Я посмотрела на своего старшего брата. Он так сильно был похож на нашего отца. Правда, лишь внешне, его сильный характер всё-таки Гера не сумел унаследовать.

- Хорошо, - тихо ответила. – Хорошо, я тебя понимаю. Всем нелегко по-своему. Скажи, чем я должна тебе помочь? – я пыталась заглянуть в карие глаза брата, но он избегал нашего зрительного контакта.

- Присядь, - Гера отпустил меня и вернулся за стол.

Я села.

- Эмилия, ты ведь знаешь, какой я. Выдержки нашего отца мне никогда не хватало, - он нервно растёр ладони, затем схватился за графин с водой и плеснул себе немного в стакан. – Не умею я нормально договариваться с людьми. Психую и посылаю всё к чертовой бабушке, если меня что-то не устраивает.

- Да, тут с тобой и не поспоришь, - кивнула я.

- Поэтому мне нужно всё твое благоразумие и выдержка, - Гера залпом осушил стакан, налил еще.

- Для чего? – интуитивно я уже ощутила, что не всё у Геры так гладко, как он говорит. – Что случилось?

- Долго объяснять. Всё-таки ты тоже имеешь отношение к отцовскому бизнесу. Твоя часть всё равно закреплена за тобой, несмотря на то что ты предпочла остаться в стороне от деловой стороны нашей жизни. Поэтому пришло время, сестрёнка, влиться в мои ряды.

- Я всё равно ничего в этом не смыслю. Сам ведь прекрасно это знаешь. Я тебе ничем не смогу здесь помочь, даже если очень-преочень захочу.

- Ошибаешься, - снова Гера как-то странно посмотрел на меня, затем залпом осушил и второй стакан.

- Тогда объясни, как именно я должна тебе помочь?

- Переговори с Басмановым, - немного помолчав, ответил брат.

- Разве ты с ним не всё решил? – я насторожилась.

- Почти, но он не хочет перечислять полную сумму сразу. А мне необходимо всё и желательно без лишних отлагательств.

- Зачем? Ты кому-то задолжал?

- Я в дерьме, Эмилия! – вдруг рявкнул Гера. – Причем по самое горло. Да, я задолжал! Всех обзвонил. Никто не согласился мне помочь, потому что те люди, которым я задолжал каждого предупредили, кто поможет – того прикопают, - брата всего внезапно затрясло. – Басманов – единственный, кого боятся эти ублюдки. Он никому не подчиняется. Мне пришлось пойти на риск. Я еле выбил эту встречу, но Басманов не готов давать всю сумму. Я не сумел его дожать. Может, у тебя получится? Ты же умеешь у нас хорошо изъясняться. Объясни мое положение. Не знаю, надави на жалость. Ты всё-таки женщина.

Я старалась не паниковать раньше времени, но то, что мне рассказал Гера, вызвало просто невероятную вспышку негодования. Впервые за последние два года все мои личные проблемы резко отошли на второй план.

- Кому ты должен? – я поднялась с кресла и подошла к письменному столу брата.

- Местной мафии, - выдавил он из себя. – Там отморозки полные и ждать они не намерены. Они обратились к тем, кто долги выбивают, что еще хуже.

- Идиот! – я ударила брата сумочкой по спине. – Что ты натворил?!

- Не ори! – рявкнул Гера и поднял на меня рассерженный взгляд. – Твои крики ничем не помогут, - он достал из кармана телефон и визитку, принялся набирать чей-то номер.

- Что ты делаешь? – мой голос дрогнул.

Мысли в моей голове закружились гнилой опавшей листвой. Я, будто только пробудилась ото сна и по-настоящему осознала, что все эти два года время, действительно, не стояло на месте. Оно монотонно шло вперед. Дьявол!

- Звоню, - Гера резко встал из-за стола и принялся ходить туда-сюда по кабинету. – Тебя отвезут куда надо, и ты вымолишь у Басманова эти грёбаные деньги. Любыми возможным способами, - брат многозначительно посмотрел на меня и прижал телефон к уху.

В этот момент мне показалось, что мое сердце сделало последний удар и наполнившись невероятной тяжестью, оборвалось, проваливаясь куда-то в недра желудка.

- Да, - вдруг сдержанно ответил Гера телефонному собеседнику. – Да. Понял.

- Ты не поступишь так со мной, - прошептала я, когда брат спрятал смарт в кармане брюк.

- Видит бог, что я этого не хотел. Но другого выхода у меня нет, - Гера снова начал ходить туда-сюда по кабинету. – Таково желание Басманова.

- Чтобы я легла под него? – от волнения мой голос стал жутко скрипучим. – Серьезно? Ты согласился? Да что с тобой не так?! Ты для этого меня сегодня пригласил сюда?! – я подошла к Гере, запрокинула голову, чтобы лучше видеть его и крепко схватила за руку. – Отвечай!

3.

Меня провели в пустой гостиничный номер. Из освещения был включен лишь торшер. Его мягкий медовый свет разлился лужицей по тёмному плотному ковру. Несколько минут я стояла у дверей, не смея шевельнуться. Паника уже немного утихла, безропотно подчиняясь голосу разума. Что я имела? Старшего брата, который влип в серьезные проблемы. И совершенно незнакомого мужчину, который намерен помочь Гере только в том случае, если возьмет меня. Ситуация небезвыходная, а, скорее, чудовищная. Это ненормально! Так не должно быть!

Внезапно что-то бесшумно зашевелилось на темном ковре. Я затаила дыхание, дёрнулась и тут же облегченно выдохнула. Это был кот. Пушистый черный кот с большими желтыми глазищами. Он грациозно потянулся, зевнул и уставился на меня.

- Привет, зверь, - я осторожно присела на корточки и протянула руку к коту.

Он посмотрел на меня так надменно, как умеют делать лишь представители кошачьих, а затем гордо направился в сторону кровати. Ловко запрыгнул на нее, свернулся большим пушистым клубком и закрыл глаза.

Присутствие животного неожиданно немного успокоило меня. Было в этом нечто такое домашнее и безопасное. Молодой мужчина, который привёз меня сюда, заявил, что Басманов тоже скоро подъедет. Я решила воспользоваться этим временем, чтобы упорядочить свои спутанные мысли.

Нужно попытаться поговорить с Басмановым. В конце концов, он не похож на неотёсанного отморозка, мозгами которого управляет вздыбленный член. Во всяком случае у меня сложилось именно такое первое впечатление об этом человеке. Подробно объясню ему ситуацию. Неужели он не послушает?

Не без опасений я шагнула вглубь гостиничного номера. Черное ухо кота тут же шевельнулось, но пушистый зверь продолжил спокойно лежать. Ничего примечательного. Стандартный гостиничный номер класса люкс. На прикроватной тумбочке, сделанной из красного дерева, стоял ряд тюбиков с каким-то мазями. На кофейном столике лежал выключенный ноутбук.

В тишине, что царила не только в комнате, но и коридоре вдруг послышались глухие удары трости. Они эхом зазвучали в моей голове, возбуждая в глубине души едкое и вязкое чувство страха. Всё мое внимание, все мои мысли сосредоточились на двери, что вела в номер. Время вокруг меня словно застыло. Вакуумная тишина, что методично нарушалась этими глухими зловещими ударами деревянной трости о кафельный пол коридора, казалась мне обреченной.

Расправив плечи, я решила, что не позволю этому человеку увидеть мой страх. Если понадобится, то я дам отпор. Быстро осмотревшись по сторонам, я заметила небольшую стеклянную вазу на полке над декоративным камином. Если ею ударить по затылку, то можно выиграть несколько дополнительных минут, но водитель находился где-то поблизости и с ним придется крепко побороться. Но если ухитриться и дать каблуком прямо в пах, то…

Боже, о чем я вообще думаю?! Неужели я всерьез собралась всё это совершить? Да! Если мне начнут угрожать, то я буду вынуждена обороняться. Или же сразу просто согласиться на все условия? Всё слишком быстро обрушилось на меня, поэтому я находилась в растерянности. Еще утром я уговаривала себя выбраться из своей двухлетней скорлупы и дать себе шанс на нормальную жизнь. А уже вечером Гера огорошил меня жуткими новостями и теперь я очутилась в номере у мужчины, на которого даже смотреть страшно.

Дверь внезапно распахнулась и на пороге возник Захар Басманов. Я почувствовала едва уловимый аромат трав. Большие карие глаза мгновенно остановились на моей съежившейся фигуре, застывшей у кофейного столика. На шею в эту секунду будто кто-то удавку накинул. Гостиничный номер вдруг стиснулся до размеров малюсенькой клетки, что больно сдавливала плечи своими холодными металлическими прутьями. Лёгкие продолжали жадно поглощать воздух, но я его в себе не ощущала.

Мужчина медленно вошел внутрь, сильно хромая на левую ногу. Взгляд переместился к коту. Пушистый зверь дёрнул ушами, приоткрыл желтый глаз, глянул на хозяина, тихо замурлыкал и продолжил дремать.

Захар Басманов, несмотря на свою хромату, был крупным мужчиной, но еще крупней была его природная сила, что продиралась сквозь каждый атом застывшей в гостиничном номере, атмосферы. Такие вещи сразу безошибочно ощущаешь. Если человек личность сильная и обладающая внутреннем несгибаемым стержнем, это мгновенно проступает наружу. Прячь не прячь, но свою природу всё равно не скроешь.

Мужчина подошел к дивану, тяжело опустился и вытянул больную ногу вперед. Я продолжала неподвижно стоять, прислушиваясь и присматриваясь ко всему, что происходило вокруг меня.

- Как зовут? – спросил Басманов и потянулся к кофейному столику за небольшой таблетницей.

- Эмилия, - ответила я, чувствуя, что горло всё еще не отпустил спазм, вызванный взвившимся страхом.

- Ну садись, Эмилия, - мужчина как-то по-особенному выделил мое имя и небрежным, почти что ленивым жестом указал в сторону кресла, что стояло напротив дивана.

Я не без опасения села и расположила на коленях сумочку.

Басманов выудил из таблетницы две белые пилюли, отправил в рот и запил водой, что в маленькой пластиковой бутылочке стояла у ноутбука. Первая мысль, что мелькнула у меня в голове – этот человек наркоман. А за ней тут же подоспела еще одна – она импотент. И лишь третья запоздавшая показалась мне верной – у него просто должно быть сильно болит колено.

Басманов крепко сжал рукоять своей трости. Так сильно, что костяшки на крупном кулаке побелил. Казалось, еще чуть-чуть и кожа просто разойдется от такого напряжения.

- Брат прислал? – спросил мужчина и взглянул на меня исподлобья.

- Да, - нехотя ответила я и вдруг почувствовала такую невыносимую боль вперемешку со стыдом и отчаянием, что мне стало нехорошо.

Мужчина ничего на это не сказал, только как-то неопределенно и едва заметно улыбнулся. Я же всё еще оставалась в напряжении, готовая в любую минуту начать защищаться.

- Причину назвал? – Басманов отложил трость и откинулся на спинку дивана.

4. Басманов.

- Задумался? – в гостиничный номер Басманова бесшумно вошла стройная женщина с копной густых тёмных волос, что были собраны в небрежный пучок.

Захар всё так же сидел на диване с вытянутой больной ногой и немигающим взглядом всматривался в окно, за которым уже давно расцвела первая летняя ночь в этом году.

- Понравилась, - красивые тонкие губы женщины растянулись в таинственной усмешке. – И даже не отрицай этого, - твёрдо добавила она и неторопливо подошла к Басманову, остановившись позади него.

- Я и не собирался, - спокойно ответил он и позволил своей давней подруге опустить руки на его почему-то напряженные твёрдые плечи.

- Удалось разрешить проблему? – женщина принялась делать неспешный массаж.

- По-хорошему было бы пустить пулю в лоб этому дураку, - спокойным тоном ответил Захар, продолжая всматриваться в окно. – Всё равно ведь за голову не возьмется. Скольких таких я уже повидал.

- И всё же? – тонкие длинные пальцы женщины медленно поднялись к крепкой шее Басманова, особенно тщательно массируя ее.

- Сказал Фёдору, чтобы перевёл всю сумму.

- Думаешь, что Решетов ее потратит с умом?

- Хотелось бы в это верить, Аня, - Захар задумчиво потёр пальцами колючий подбородок. – Но он связался с опасными людьми. Как бы на счётчик его не поставили. Тогда уж точно не соскочит. Будет трепыхаться и еще глубже погрязнет во всём этом.

- Тебя это волнует? – Анна снова переместилась к плечам, массируя большими пальцами над лопатками.

- Нет, - честно ответил Басманов. – Девочка просто хорошая, а из-за своего братца-игрока может попасть в серьезные неприятности. Долг на нее повесят или отрабатывать заставят. На худой конец прикончат в назидание Решетову.

- Так взял бы ее под свое крыло, как когда-то ты взял меня и Федьку, - Анна аккуратно сняла с плеч Захара пиджак, отложила его в сторону и продолжила массаж.

- Нет, - Басманов устало прикрыл глаза, наслаждаясь массажем, который у Анны всегда получался просто превосходно. Он уже чувствовал, как напряжение постепенно начало отпускать его плечи.

- Почему же? – женщина склонилась к Захару, едва касаясь губами его уха. – Она ведь тебе понравилась.

- Вот поэтому нечего ей делать под моим крылом, - Басманов открыл глаза и снова немигающим взглядом посмотрел в окно. – Не хочу брать на себя такую огромную ответственность. Ее еще учить и учить надо. Хотя мыслит она правильно.

Анна закончила с массажем, обошла Захара и села перед ним на колени.

- Неужели испугался? – женщина взяла тюбик, что лежал на диване.

- Не говори ерунды, - Басманов едва заметно улыбнулся уголками губ. – Я не из тех мужчин, которые теряют голову при одном взгляде на красивую женщину. И уж тем более не из тех, кто из-за них начинает чего-то бояться.

- Это уж точно, - Анна подвернула одну штанину, обнажая больное колено Захара. – Но ты поставил Решетову ультиматум. Зачем, если ты никогда не теряешь голову?

- Это была банальная проверка и он ее не прошел. Я думал, что ты хорошо меня знаешь. Я всегда разделяю работу и постель, - Басманов перевел спокойный взгляд на Анну.

- Я отлично знаю тебя, Захар, - женщина открыла тюбик и выдавила себе на ладонь немного мази. – Поэтому смотри, чтобы потом не пожалел.

- Пожалел? С чего бы это? – Басманов улыбнулся шире.

- Захар, я была там и видела, как ты на нее смотрел. Мы с тобой слишком давно знакомы. Чтобы ты на кого-то обратил свое внимание нужно уж очень постараться. А эта девочка просто спокойно стояла у окна и никого не трогала. Так что проверка была, скорей, не для ее брата, а для тебя самого, - Анна принялась осторожно втирать мазь.

- Она привлекла мое внимание своей отстранённостью и одиночеством. Впрочем, это не имеет значения. Ты сказала Феде, что мы утром выезжаем?

- Да, сказала, - Анна продолжила сосредоточенно заниматься своим делом.

- Хорошо. Меня дома еще ждёт куча дел, - Захар расслабленно откинулся на спинку дивана. – А тут я уже со всем разобрался.

- Как скажешь, - Анна поднялась с пола и закрыла тюбик.

- Спасибо за массаж. Ты всегда заботишься обо мне, - Захар посмотрел на свою подругу, взял за руку и поцеловал.

- А кто, если не я? – Анна тихонько засмеялась и отнесла тюбик на место. – Отдыхай, - она всё так же бесшумно выскользнула из номера.

Кот, который всё это время преспокойно спал себе на хозяйской кровати, проснулся и соскочив на пол, уверено направился к Басманову.

- Что, Пряник, соскучился? – Захар подхватил своего любимца на руки и погладил его по пушистому загривку.

Кот замурлыкал и довольно потёрся об руку хозяина пушистой приплюснутой мордой.

- Завтра уже будем дома.

Басманов снова прикрыл глаза и не заметил, как заснул прямо сидя на диване, окруженный полутьмой, разбавленной мягким светом торшера и… ароматом сирени. Так пахли именно ее волосы. Он знал это абсолютно точно.

5.

- Я тебя ненавижу! – это было первое, что я сказала, когда увидела Геру на пороге своей квартиры.

- Успокойся. Я должен тебе всё объяснить, - не дожидаясь разрешения, брат вошел в прихожую и закрыл дверь.

- Объяснить? – мои глаза удивленно расширились, вдруг захотелось рассмеяться. – Ты сейчас это серьезно? Попытайся! Объясни-ка, в какое дерьмо ты влип?! Объясни, какого черта ты втянул меня в эту мутную историю?! Объясни, почему ты решил, что можешь отправлять меня в постель к какому-то бандиту?! – меня всю затрясло, потому что я дико злилась на Геру.

- Ты себя ведешь, как истеричка, - Гера разулся и направился в зал.

- Не на пустом месте, - я потуже затянула пояс на халате и проследовала за братом.

- Басманов перевёл мне всю сумму, - Гера опустился в кресло и потянулся в нем, как довольный сытый кот. – Буквально несколько часов назад. Я погасил основной долг. Теперь нам ничего не угрожает.

Я привалилась плечом к дверному косяку и глубоко вздохнула. Почему этот Захар Басманов вдруг решил так расщедриться?

- Что ты сделала, Эмилия? – брат выпрямился и внимательно посмотрел на меня снизу-верх.

- Ничего, - честно ответила я. – Мы просто поговорили, а после он меня отпустил.

- Поговорили? Хорошо же, сестрёнка, ты умеешь разговаривать, раз такие бабки Басманов вот так просто перевел на мой счет, - Гера откинулся на спинку кресла. – Я знал, что в тебе есть…хм… дипломатическая жилка.

- Откуда вообще долг возник? – я скрестила руки на груди и сделала вид, что не поняла последней двусмысленной фразы. Мне нужны были ответы.

Брат несколько секунд молчал, усердно избегая смотреть мне прямо в глаза. Трус! Натворил дел, а отвечать за свои поступки боится!

- В казино просадил крупную сумму, - нехотя ответил он. – Потом еще и еще. Не знаю, как втянулся. Думал, что отыграюсь.

Я оторвалась от дверного косяка и бесшумно прошла в залу, села на диван, поджав под себя босые ноги. Этой ночью я так и не сумела заснуть. Меня мучили мысли, связанные с проблемами брата и этим жутким типом Басмановым. Мне нужно было немного времени, чтобы прийти в себя и привыкнуть к тому, что период добровольного затворничества уже остался позади. Я слишком глубоко была погружена в себя и свои проблемы. Лишь иногда выныривала, когда следовало заняться работой.

- Зачем ты это делал? – после затянувшегося молчания наконец-то спросила я.

- Не знаю. Да и какая разница? Проблема ведь решена, - Гера небрежно махнул рукой. – Вернее, самая серьезная из всех остальных.

- У тебя всё так просто, - я невесело улыбнулась. – Распорядился мной, как игрушкой и дело с концом.

- Я не сумел отказать Басманову, понятно? Ты даже не знаешь, насколько он влиятелен и опасен. Меня загнали в угол, и я пошел бы на всё, чтобы выпутаться, - брат повернулся ко мне.

- Даже пожертвовать мной? – я почувствовала, что в животе все внутренности, будто стянулись в жгут.

- Только давай обойдемся без вот этих тупых драм, - Гера скривился. – С тобой ведь всё в порядке. Не умерла. Зато меня выручила и себя за одно.

- Это не я просаживала отцовские деньги в казино! Будь мужчиной, Гер, и бери ответственность на себя! – я вскочила с дивана, потому что физически не получалось усидеть на одном месте. Раздражение и злость забились внутри меня, как обезумевшие дикие животные.

- Я не знал, что всё так обернётся. Я пытался найти выход, но его не было. Откуда я мог знать, что Басманову взбредёт в голову трахнуть тебя? Ты давно не маленькая девочка, Эмилия. Должна понимать, что мужики, особенно влиятельные, часто любят брать тех баб, которые им понравятся. А некоторые испытывают определенный кайф, когда баба еще при этом сопротивляется. Любовь – это, конечно, хорошо, но она редко случается. А вот похоть – привычное дело. И на этом можно отлично сыграть.

- Ты даже не понимаешь, почему я злюсь! – я сжала руки в кулаки. – Ты ведь мой брат, Гер. Мой старший брат. Мы росли вместе. Пусть у нас были разные матери, но всё-таки! У меня не осталось никого роднее тебя. Никого, понимаешь? И ты так со мной поступил. Это жестоко, Гер! Очень жестоко!

- Ты делаешь из мухи слона, - брат нервно передёрнул плечами. – Будто он тебя там по кругу пустил.

- А это имеет значение? – у меня всё вдруг поплыло перед глазами. – Басманов не тронул меня. Мы действительно просто поговорили. Почему чужой человек отнесся ко мне милосердней, чем родной брат?

- Это он выдвинул условие насчет тебя, - недовольно буркнул Гера. – Не забывай.

- Ну а ты так просто согласился, - я тяжело вздохнула.

- Короче, - нервно махнул рукой брат и поднялся с дивана. – Всё с тобой ясно. Ты такая же чокнутая, как и твоя мамаша. Я тебе пришел сказать, что всё разрешилось, а ты тут начинаешь. Два года прошло, а ты всё такая же нестабильная.

За последние сутки Гера ударил меня своими словами наотмашь уже несколько раз. Бил он метко и так больно, что у меня воздух в лёгких колом застревал.

- Пошел вон, - процедила я, сквозь плотно сжатые зубы. – Пошел вон, - повторила я и подойдя к брату, толкнула его двумя руками в грудь так сильно, как только могла.

Гера ничего не ответил, даже не сопротивлялся. Он молча ушел, громко хлопнув дверью. Я еще несколько минут стояла неподвижно посредине залы и глотая горькие слёзы, изо всех сил старалась прийти в себя. Я больше не могла позволить себе находиться в вакууме. Мне необходимо двигаться вперед, потому что… потому что иначе я уже никогда не смогу выбраться из этого болота.

 ***

- Как красиво! – восхищенно произнесла клиентка, рассматривая себя в зеркале.

- Нравится? – я улыбнулась и отправила в отдельный бокс грязные кисти.

- Очень! У вас золотые руки! Теперь-то мой муж точно не устоит, - женщина смущенно улыбнулась и аккуратно прикоснулась кончиками пальцев к прическе, затем к щекам.

Я лишь улыбнулась в ответ. После того, как клиентка расплатилась со мной, она еще раз бросила мимолетный взгляд в зеркало и спешно покинула студию, постукивая каблуками по кафелю.

6.

- Атаман не в духе сегодня будет.

- Очевидно! Этот дятел Решетов окончательно берега спутал, - послышался хриплый смешок. – Сеструхой припугнём тут же своими шестерёнкам в башке зашевелит.

- Прикончить его надо было и всё. Пуля во лбу дешевле обойдётся, чем таскаться с этой тёлкой.

- Атаман говорит – мы делаем. Остальное нас не колышет.

Я смутно понимала, о чем идет речь. По центру лба пульсировала горячая боль. Она мелким стальным молоточком била в одной точке, проникая внутрь черепной коробки. Я не могла открыть глаза. Веки вдруг показались невероятно тяжелым, как иногда бывает во время высокой температуры.

Руки оказались перехвачены чем-то жестким и больно впивающимся в нежную кожу на запястьях. Кажется, я лежала на животе и подо мной что-то вибрировало. Меня куда-то везли! Сквозь шум в ушах я расслышала мерный звук работающего двигателя. Мягкая обивка сидения насквозь пропиталась запахом бензина и сигарет. Желудок скрутил тошнотворный спазм. Я сдавленно застонала.

- Оклемалась что ли?

- Черт ее знает. Если оклемалась, еще раз дам, только теперь по затылку. Для равномерности, - снова раздался этот мерзкий хриплый смешок.

Я затаила дыхание. Получить снова, но на этот раз уже по затылку я совершенно не горела желанием. Паника и страх во мне словно притупились. Мое внимание было зафиксировано на головной боли и вонючем запахе бензина и сигарет. Всё, что я сумела понять – меня везли к какому-то Атаману и в этом опять замешен мой брат. Снова очередной долг? Снова решил подложить меня под кого-то?

Если бы моя голова не раскалывалась от этой жуткой боли, то… А что я могла сделать? На данный момент ничего. Я даже не могла просто перевернуться на бок и вдохнуть побольше воздуха. Руки за спиной уже онемели. Все инстинкты во мне кричали как один, что лучше не шевелиться и не привлекать к себе лишнего внимания. Я жутко хотела в туалет. В уголках глаз собрались непрошенные слёзы.

Большую часть дороги мужчины молчали. Я оставалась в сознании, но не предпринимала попыток открыть глаза или хотя бы немного изменить свою неудобную позу. Мое тело будто окаменело. Я практически не чувствовала пальцев рук. Вонь, которой был окутан салон автомобиля, казалось, проникла ко мне под кожу.

Мысли натужно понемногу начали кружиться в моей голове в попытке найти решение проблемы. Но ничего дельного я придумать так и не смогла. Оставалось лишь ждать, когда эта вонючая машина остановится и меня выволокут на улицу.

В какой-то момент головная боль стала настолько невыносимой, что я всерьез опасалась снова потерять сознание. Казалось, что даже незначительное шевеление бровями заставляет лаву в моей черепной коробке забурлить. Я едва сдержалась, чтобы не застонать.

Автомобиль остановился неожиданно и резко. Меня тряхнуло и боль горячими импульсами разошлась от лба к затылку. На этот раз всхлип сам вырвался из горла. Я закашлялась.

- Иди-ка сюда, куколка, - меня крепко схватили за плечи и выволокли из машины.

Поток свежего ночного воздуха с болью ворвался в мои лёгкие. Я часто задышала и почувствовала, что что-то вязкое стягивает кожу на моем лице. Это была запёкшаяся кровь. Я ощутила ее на своих губах. Видимо, один из этих уродов так сильно приложил меня об стену, что разбил лоб.

Страх в моей душе приподнял свою уродливую голову, и я снова всхлипнула. По щекам скользнули горячие слёзы.

- Чего ревём? – мужчина поставил меня на ноги и схватил за подбородок. – Раньше реветь надо было. А теперь уже поздно.

Сквозь слёзы я смутно увидела, скалящегося в мерзкой ухмылочке мужчину.

- Долги надо в срок отдавать, - шершавая лапища скользнула по моей шее, опустилась на грудь и больно сжала ее. – Понятно?

Я плюнула в рожу подонку.

- Ну ты и тварь! – он уже замахнулся, чтобы ударить меня.

- Хорош! – рявкнул его дружок. – Атаману она пока еще живой нужна. И так уже проехался по ней.

- Шевели ногами, - прошипел тот, который замахнулся и толкнул меня в лопатки.

Под ногами хрустел гравий. Меня привезли в чей-то загородный дом. Внешнее освещение было выключено. Хмурясь от пульсирующей боли во лбу, я быстро перебирала ногами, постоянно спотыкаясь. Тот мужик, которому я хорошенько плюнула в морду, схватил меня за загривок и больно сжал. Попыталась вывернуться, но не получилось, только сильней потревожила проклятую головную боль.

Когда мы оказались внутри дома, меня тут же потащили на второй этаж. Вокруг царила мёртвая тишина.

- Куда вы меня тащите? – с усилием выдавила я из себя. – Гера недавно уже оплатил долг, - конечно, я не была уверена, что тот долг мог иметь отношения к тому, что происходит сейчас.

- Ага, оплатил, - хохотнул тот, который шел впереди. – А проценты? Их кто оплатит? Хорош. Ему и так отсрочку приличную дали.

Когда мы оказались на втором этаже, меня потащили к приоткрытым черным дверям.

- Атаман, получи и распишись, - самодовольно выпалил тот, который всё еще удерживал меня за загривок.

Мы вошли в комнату, что была отведена одновременно и под кабинет, и под спальню. За письменным столом, что был расположен у окна сидел крупный мужчина в темно-синем халате. Кажется, это и был тот самый Атаман. В противоположном конце комнаты стояла пустая кровать, с откинутым в сторону одеялом. Похоже, кого-то так не вовремя разбудили.

Мужчина поднял голову и выгнув одну бровь, обвёл недовольным взглядом сначала своих людей, затем посмотрел на меня. Я увидела синие глаза. В глубинах радужек призрение лениво сменялось раздражением. Левый уголок губы был недовольно приподнят.

- Пошли отсюда, - Атаман встал из-за стола.

Меня тут же отпустили и через несколько секунд в кабинете я осталась наедине с мужчиной, который вряд ли являлся добропорядочным гражданином.

Атаман неспешно приблизился ко мне, рассматривая с лёгким прищуром. Во взгляде синих глаз возникло что-то новое. Безразличие? Скука?

7. Басманов.

- Федь, прямо ко входу подъезжай, - распорядился Басманов, беззвучно постукивая пальцами по рукояти своей трости.

Через несколько секунд серебристый седан премиум-класса плавно остановился у ступенек, ведущих к парадному входу. На крыльце уже стояли озадаченные люди Атамана. Никто не ожидал, что в такой поздний час к ним лично пожалует Захар Басманов.

По правде, Захар и сам долго размышлял над тем, а стоит ли ему вступать во всю эту игру или всё-таки нет. Он – не раб эмоций. Многие ситуации всегда старается для начала как следует проанализировать, а затем уже выносить окончательный вердикт. Но в этом деле пришлось частично пренебречь прежними привычками. Причин для таких изменений было несколько.

Во-первых, господин Решетов натворил таких дел, что вовек их все теперь не разрешит. Обманул и перешел дорогу всем, кому только мог. И ради чего? Своей неадекватной тяге к азартным играм? Это же насколько его жизнь должна быть ущербна, что единственная радость в ней – протирать штаны перед игровым автоматом или у стола с рулеткой. Во-вторых, всё тот же Решетов, оплатив лишь часть долга, укатил в неизвестном направлении, оставив свою сестру одну. У Басманова повсюду имелись уши, поэтому всю необходимую информацию он всегда получал в срок.

Сложив в уме два и два, Захар пришел к одному-единственному выводу – девку нужно было спасать. Цепные псы Атамана знают свое дело и никого щадить не станут. Поэтому Басманов решил перекупить это дело со всеми потрохами и самому уже решить проблему. В конце концов, во всем этом дерьме были замешены и его деньги. Предполагал ли Захар, что Решетов может сбежать? Да, но думал, что кишка для этого у Геры тонка. Но похоже, что Решетов решил всё-таки рискнуть.

- Ты уверен, что хочешь ввязываться во весь этот бред? – насмешливо спросила Анна, поднеся к губам тонкую дамскую сигарету.

- Не хочу, чтобы ее прикончили, - Захар напряженно посмотрел в окно и крепче сжал рукоять трости. В груди медленно, но верно начала закручиваться неприятная спираль давящего напряжения.

- А как же твои громкие уверенные заявления о том, что ты не хочешь брать девочку под свое крыло? – Анна улыбнулась лишь уголками губ. Ей всегда нравилось подразнивать Басманова и напоминать обо всех его промашках. Наблюдать за ним в такие моменты – одно удовольствие. Редкое и ценное.

- Ситуация изменилась, - Захар провел большим пальцем по голове серебряного орла.

- Или же это ты хочешь ее изменить, - бросила женщина, но Басманов ее не услышал, потому что уже с едва заметным трудом выбрался из машины. Проклятое колено сегодня почему-то по-особенному сильно дёргало.

Анна быстро затушила сигарету в пепельнице и тоже поспешила выйти из машины, чтобы помочь своему другу.

- Я не немощный, - спокойным, но в то же время безапелляционным тоном заявил Захар и поправив лацкан на черном пиджаке, направился к ступенькам.

- Захар Кириллович, а мы вас сегодня не ждали, - заискивающе начал один из людей Атамана.

- Предупреди, - лениво бросил Басманов, не останавливаясь.

С Атаманом Захар был знаком давно. Атаман – отличный исполнитель. Выбьет долг из любого, главное вовремя оплатить услуги. Несколько раз Захар обращался к нему за помощью. Поэтому отлично зная то, какими методами Атаман любит получать деньги должников, Басманов ни секунды не жалел, что приехал сюда посреди ночи. Расстегнув пуговицу на пиджаке, он расслабленно направился в сторону знакомого кабинета.

- Чёрт, - выругался Атаман и выудив из кармана халата ингалятор, тут же воспользовался им. После чего сделал аккуратный выдох. Стало легче. Чуть-чуть. – Какими судьбами? – Он спрятал ингалятор и развел руками в подобии дружеского жеста.

Басманов на несколько секунд задержался на пороге, заметив хрупкую, немного съёжившуюся фигуру, сидящую на стуле. Ему хватило мгновения, чтобы узнать в ней Эмилию. Почему-то его мозг непостижимым образом крепко выхватил очертания ее фигуры и бережно отложил в дальний уголок памяти. Захочет спутать – не спутает. Никогда. Взгляд карих глаз зацепился за выпирающий шейный позвонок. Эмилия сидела с опущенной головой. Вдруг захотелось большим пальцем коснуться именно этой косточки. Описать круг на ней. Прижаться губами. Укусить нежную кожу. Не раб эмоций… А как же. Басманов лишь крепче сжал рукоять трости. Атаману стоило отдать должное – его люди работали быстро и… качественно.

Едва заметно скривившись, Захар перевел свой дьявольски спокойный взгляд на Атамана. Тот уже подошел к нему, чтобы приветственно пожать руку.

- Мне всегда нравилось то, как ты работаешь, Давид, - Захар проигнорировал протянутую руку и подошел к Эмилии. – Качественно. Без лишней суеты. - Он вынул из внутреннего кармана пиджака платок и молча протянул его девушке.

Эмилия испуганно взглянула на Захара, словно впервые увидела его, но платок всё равно приняла. В ее больших ясных голубых глазах вспыхнул шок и вместе с тем тень какого-то неясного облегчения. В прошлую их встречу Басманов как-то не придал значения тому, что у Эмилии настолько насыщенный цвет глаз.

- Спасибо. Если ты хотел похвалить мою работу, мог просто прислать поздравительную открытку, - на губах Атамана заиграла саркастическая улыбка, за которой скрывалась чистая ненависть. Не к кому-то определённому, а ко всем. Левая сторона головы буквально раскалывалась, а боль слепила глазницы яркой белоснежной вспышкой. Боль. Боль. Боль. Вытравить ее можно только одним способом – немедленно лечь спать. А как тут ляжешь, когда сам Дьявол пожаловал?! Грёбанный день!

- Решил выразить похвалу лично, - Басманов многозначительно посмотрел на Атамана.

- Вижу, что со всех ног бросился ко мне, - Давид скрестил руки на груди.

- О да! – губы Захара скривились в жесткой холодной ухмылке. – Ань, приведи ее в порядок, - обратился он к своей неизменной помощнице и подруге, продолжая удерживать Атамана под прицелом пристального взгляда.

Анна всё это время стоящая за дверью кабинета, тут же зашла, подхватила под локоть растерянную Эмилию и потащила ее прочь.

8.

- Атаману мы не скажем о том, что я здесь курила, иначе он бедный задохнется от возмущения, - Анна хитро подмигнула мне и вытянула из пачки тонкую сигарету. Нажала на фильтр, что-то тихо клацнуло. – А ты умывайся, девочка, - женщина подкурила и небольшая ванная комната, отделанная перламутровой плиткой, наполнилась ароматом ментола и никотина.

Меня всю немного потряхивало. Из горла вырвались задушенные всхлипы, но слёз не было. Вообще. Только глаза жгло, будто кто-то бросил мне в лицо жменю песка. Мои бледные пальцы всё еще судорожно сжимали платок Басманова. Отпустить несчастный кусок ткани почему-то никак не получалось. Тело отказывалось подчиняться мне.

- Сейчас отпустит, - Анна по-хозяйски и с изяществом уселась на гранитную столешницу, в которую была вмонтирована небольшая круглая раковина и с наслаждением затянулась.

Сложилось такое впечатление, что эту необычайно красивую женщину с ярко выраженными серыми глазами совершенно не заботило всё, что здесь происходит. Ее не пугал мой внешний вид, словно… Всё это она уже видела далеко не в первый раз. А когда что-то постоянно видишь, то уже попросту прекращаешь замечать.

Прикрыв на несколько секунд глаза, я глубоко вздохнула и повернулась лицом к раковине. Голова нестерпимо болела, а дрожь, что словно рождалась где-то на клеточном уровне, едва ли не выворачивала все внутренности наизнанку. Каждая мышца как будто под завязку налилась свинцом.

Анна открыла кран и стряхнула пепел прямо в водосток раковины. С усилием разжав пальцы, я выпустила окровавленный платок и склонилась, чтобы умыться.

- Не бойся, Басманов сейчас всё быстро решит. Он с Атаманом давно знаком, знает, что и как делать надо, - Анна снова затянулась и тряхнула своими густыми темными волосами.

Я аккуратно умылась, стараясь не надавливать на припухший лоб. Оттереть запёкшуюся кровь оказалось очень проблематично. Холодные пальцы никак не хотели согреваться под тёплой водой. Меня продолжало всю трясти.

- Ну-ка посмотри на меня, - Анна зажала сигарету губами, плавно соскользнула со столешницы и обхватила мою многострадальную голову двумя руками.

Женщина была чуть выше меня и старше лет на десять, точно. Ее руки оказались нежными с аккуратными тонкими пальцами. На одном из них поблёскивало серебряное крупное кольцо, по форме напоминающее корону. Оно приятно холодило кожу. Серые глаза внимательно взглянули в мои.

- Голова кружится? – спросила Анна.

- Нет. Только болит лоб.

- Тошнит?

- Нет.

- Свет глаза не режет?

- Нет.

- Помнишь, как тебя припечатали? – женщина отпустила меня и снова стряхнула пепел в раковину.

- Один из тех ублюдков, который на пару с дружком привёз меня сюда, - мои брови дёрнулись, чтобы нахмуриться, но стало больно. – Об стену меня головой. Я была в полуобморочном состоянии.

- Сотрясения нет, но «шишка» долго еще будет сходить, - беззаботно ответила Анна и вернулась на свое место.

- Почему вы так в этом уверены? – я решила еще раз умыться.

- Девочка, поверь, за долгое время дружбы с Басмановым я уже научилась распознавать сотрясение, - женщина улыбнулась лишь уголками губ. Было в ней что-то такое притягательное и кошачье.

Выключив воду, я схватилась пальцами за края раковины, пытаясь прийти в себя. Мозг уже настолько привык к проклятой головной боли, что даже не придавал этому никакого значения.

- Слушай, твой брат – редкостный гад, - вдруг заявила Анна. – Но ты неплохо держишься. Похвально. Думаю, другая бы уже мне все волосы повыдёргивала в попытке убежать. Ну или орала, как раненый слон.

- Вы мне не сделали ничего плохого. Зачем же волосы выдёргивать? Да и кричать я тоже смысла не вижу, – я посмотрела на себя в зеркало и отметила, что вид у меня просто ужасный.

- Верно мыслишь, значит, точно нет сотрясения, - женщина выпустила в потолок последнюю струю дыма, затушила окурок об край раковины и выкинула его в унитаз. – Тебе крупно повезло, что псы Атамана сразу же тебя не прикончили. Захар делал ставку, что тебя перехватят только утром. Но немного не рассчитал.

- Вы жена Басманова? – спросила я и отойдя от зеркала, устало привалилась спиной к прохладной стене.

- Жена? – Анна искренне рассмеялась, запрокинув голову. У нее был удивительно заразительный и звонкий смех. – Боже упаси! Говорю же, что у нас дружба. Настоящая дружба. Мы не трахаемся. Басманов просто отличный мужик. А замужем я уже была и больше не хочу.

- Почему? – я изо всех сил старалась переключить свое внимание на что-нибудь незначительное. На что-угодно, только бы остаться в здравом уме.

- Неважно, - Анна грациозно махнула рукой, но мой измученный взгляд всё равно успел выхватить в серых глазах тень грусти. – Пришла в себя?

- Кажется… Кажется, да, - я откашлялась и уставилась на свои красные запястья.

- Отлично. Сейчас мы уедем из этого, - Анна, наморщив нос, осмотрела ванную комнату, - места, - думаю, она хотела выразиться более жестко, но не решилась.

- Куда? – я аккуратно помассировала пальцами переносицу.

- Ну зная Басманова, он уже стопроцентно решил вопрос с Атаманом. А это значит, девочка моя, что ты теперь часть нашей команды. И поедешь к нам.

- Команды? Что это еще значит? – у меня не осталось никаких сил, чтобы нормально анализировать услышанную информацию.

- Захар уж очень не хотел, чтобы тебя укокошили, - Анна повернулась к зеркалу и осмотрела себя. – А когда он чего-то не хочет, то всегда это предотвращает. Девочка моя, братик твой обеспечил тебе очень большие неприятности. И без должной защиты долго ты не протянешь, увы. Так что, добро пожаловать в руки Дьявола, - женщина таинственно улыбнулась мне.

- Что? – вырвалось из меня с неровным выдохом. Я саму себя сейчас жутко бесила из-за этой дурацкой непонятливости.

- Что-что? – беззлобно подразнила меня Анна. – Запал на тебя наш Басманов. Брыкается, но я-то знаю его. Он, конечно, мужчина специфический, но на него всегда можно положиться.

9.

Мы ехали в полном молчании. Анна сидела спереди, рядом с Федей. Мое же место было рядом с Басмановым. В душе разрасталась жуткая пустота. Она паразитировала. Я ничего не ощущала. Ни страха, ни радости… ничего. Боль в несчастном лбу немного поутихла. Я позволила себе откинуться на кожаную спинку сидения. Снова этот терпкий аромат трав… Его так много, но он удивительным образом ни капли меня не нервировал. Даже наоборот – помогал успокоиться, бесшумно и хитро проникая в носоглотку. Его хотелось вдыхать глубже и глубже, пока этот запах не вытеснил бы из меня проклятую пустоту. А в мыслях ненароком тенью скользнул странный вопрос: в какой именно точке на теле Басманова травяной аромат ощущается острей всего? У кадыка? Яремной впадине? Или на груди, где-нибудь по ее центру?     

Аккуратно повернув голову вбок, я посмотрела на тьму за окном. Такая же тьма настала и в моей жизни. Причем не сегодня. Нет. Она уже давно во мне: течет по венам, грызёт кожу, ползает в желудке, сжимает в тугое кольцо сердце. И… Я так устала от этого. Устала бороться с самой собой. Устала каждый день буквально вколачивать себе в голову, что всё хорошо и нужно идти только вперед. Я едва сдержалась, чтобы не скривиться. Вперед… Да я давно уже застыла на месте.

Оторвав взгляд от окна, я взглянула на затылок Анны, затем на профиль Феди. Моей конечной точкой крошечного зрительного путешествия оказалась ладонь Басманова. Она спокойно лежала на здоровом колене. Широкая с узором ярко выраженных вен и длинными пальцами. На среднем поблёскивал серебряный перстень с черным камнем. Такой же камешек был и на квадратных запонках. Моя ладошка в сравнении с ладонью Басманова казалась совсем уж крошечной. Я вся пошла в мать. Она у меня тоже была миниатюрной женщиной, переполненной жизнерадостностью. Этого я от нее, к сожалению, не унаследовала. И кожа… Моя была гораздо бледней басмановской.

Взгляд скользнул чуть выше, к воротнику черной рубашки. Он был расстёгнут на одну пуговицу. Эдакая расслабленная дерзость в абсолютной собранности и серьезности самого Басманова. Крошечный участок кожи, что выглядывал из-под расстёгнутого воротника на секунду сосредоточил на себе мой изучающий взгляд. Черный цвет этому человеку явно был к лицу. Не знаю почему, но во мне вдруг вспыхнул слабенький огонёк интереса. Единственное чувство, на которое я сейчас оказалась способной.

Внезапно взгляд карих глаз Захара абсолютно неожиданно, но метко перехватил мой. У меня даже в горле что-то вдруг боязливо сжалось.

- Любуешься? – в сильном мужском голосе проскользнула тень беззлобного подтрунивания.

Я жутко смутилась. Настолько, что неосознанно впилась ногтями в колени. Стало больно и это немного отрезвило меня.

- Не надо, - Басманов немного нахмурился и одним движением буквально отодрал мои руки от несчастных колен.

- Простите, - пробормотала я и снова уставилась в окно. Боль в голове на секунду усилилась, затем снова ослабла.

- Побудешь у меня в доме некоторое время, пока я решу вопрос с людьми, которым задолжал твой брат. Затем вернёшься к себе. Будем плотно сотрудничать.

- А Гера? – имя собственного брата колючей горечью разлилось по языку, соскальзывая в горло.

- У него был шанс спасти свой зад, - Басманов откинулся на спинку сидения и вжался затылком в подголовник. Резкий профиль был словно высечен из камня. И шея… с крупным кадыком и веной, что заметно проступала под смуглой кожей. – Он им не воспользовался. Не маленький, сам знает, если вернётся, то его прикончат.

Я вздрогнула. Глоток воздуха застрял где-то по центру лёгких. С Герой у меня всегда были непростые отношения, но я всё равно его любила. Потому что он, в конце концов, мой старший брат. Да и серьезных разногласий до этого момента между нами никогда не возникало.

- Он просто запутался, - прошептала я, голос вдруг сел из-за застрявшего воздуха.

- Нет, он просто безответственный и бессовестный дурак, который привык просаживать деньги покойного отца, - твёрдо ответил Захар. – Привык настолько, что поставил тебя под удар, - спокойный взгляд карих глаз скользнул по моему лицу.

- Я благодарна вам за то, что вы меня спасли, - наконец-то сделав нормальный вдох, я ответила на взгляд Басманова.

- Не надо благодарностей, - он едва заметно скривился. – Я в них совершенно не нуждаюсь.

Я уставилась на свои запястья, в особенности на красные уродливые следы. Мне отчаянно захотелось домой, накрыться одеялом, затолкать голову поглубже под подушку и… вряд ли удалось бы уснуть, но хотя бы задремать. Задремать и забыть на пару часов обо всём том дерьме, в которое я угодила.

Я не знала, насколько всё плохо. Но раз за мной явились прямо в студию и, не церемонясь, отвезли к Атаману, то дела обстояли мерзко. Если бы не Басманов, то страшно представить, что было бы. А сколько еще таких, как Атаман? Скольким еще людям Гера перешел дорогу? И к кому все эти люди еще обратились, чтобы вернуть свое?

Из-за всех этих размышлений в голове снова вспыхнул тошнотворный импульс боли. Слепящий и горячий. Затаив дыхание, я медленно прикрыла глаза и тихонько выдохнула. Мне нужно отдохнуть, иначе моя черепная коробка просто взорвётся. Но как тут можно отдыхать, когда происходит такое?

Когда машина остановилась, я приоткрыла глаза и с удивлением осознала, что каким-то просто невероятным образом провалилась в сон. На горизонте уже возникли первые предрассветные блики.

- Идем, - обратилась ко мне Анна.

Я взглянула на сидение рядом с собой, но Басманова уже не было. Выбравшись из автомобиля, я снова позволила Анне взять меня под локоть. Она мне приятна. С первой секунды между нами, кажется, возникла взаимная симпатия.

- Это ваш дом? – спросила я, мысленно отмечая, что головная боль всё-таки сдалась и окончательно отступила.

- Он самый, - гордо ответила женщина.

Это был красивый двухэтажный дом, окруженный цветами. Свободного пространства здесь было просто немерено. И если бы Федя не остановился у подъезда в гараж, то от ворот к дому, нам бы пришлось шагать еще очень долго.

10.

- Я выпотрошу этот мешок с мехом и выброшу его к чертовой матери! – оглушающе кричал Федя.

Вздрогнув, я аккуратно выскользнула из своей спальни и вышла в холл. За окном уже давно стоял ясный тёплый день. Моя голова немного кружилась и лоб снова дёргало, но в остальном, кажется, я чувствовала себя нормально. Во всяком случае настолько нормально, насколько это возможно, учитывая события прошедшей ночи.

Меня разбудили вопли. Первое, о чем я подумала – случилось что-то ужасное. Вскочив с кровати, я вышла на звук криков. В голове творился бардак, а веки всё еще нестерпимо жгло из-за резко прерванного сна.

- Потом тебя выпотрошит Захар, - послышался откровенно скучающий голос Ани. – Кота трогать и бить запрещено. Сам ведь знаешь.

- Долбанный уродец, - тон Феди немного поутих, но в нем всё еще отчётливо улавливались ярые нотки раздражения.

Достигнув холла, я увидела Аню. Она, небрежно привалившись поясницей к комоду, на котором валялись связки с ключами, медленно покуривала тонкую сигарету с ментолом. На голове женщины был повязан красивый шелковый платок, что убирал копну густых тёмных волос назад. Тёмно-зеленый халат, сшитый на восточный манер, отлично смотрелся на стройной фигуре.

Федя стоял чуть поодаль и держал в руке пару белых кроссовок, что, кажется, стали причиной возмущенных криков. Под ногами путался пушистый черный кот. Его хвост стоял трубой. Маленькие лапки бесшумно ступали по кафельному полу. Этого кота я видела в ту ночь, когда оказалась в гостиничном номере Басманова.

- Привет! Проснулась? – Аня улыбнулась мне и снова затянулась.

- Привет. Что-то случилось? Я слышала крики. Думала, что кого-то убивают.

- Убил бы. Ненавижу котов, - процедил сквозь стиснутые зубы Федя и бросил злобный взгляд в сторону кота.

- Пряник нассал в кроссовки Феди, - похоже, что Аню веселила вся эта ситуация.

- Пряник? – переспросила я.

- Кот басмановский, - фыркнул Федя. – Он вечно либо ссыт в мою обувь, либо дерёт кресло, в котором я сижу, либо нападает на мои ноги. Гад мелкий, - он швырнул испорченную обувь на пол.

- Заметь, что Пряник только тебя не выносит, - уголок тонких губ Ани дёрнулся в усмешке. – К Захару он ластится, у меня на коленях спит, так что… Проблема в тебе, дружок.

- Во мне? – кажется, Федя был в шаге от того, чтобы взорваться.

Я взглянула на парня. Сколько ему? Лет двадцать пять? Буйная тёмно-каштановая шевелюра, худощавая фигура и острые скулы. Упрямая линия рта и горящие карие глаза. Мы одногодки, но в Феде так отчётливо проступала некая ребяческая жилка. Он буквально весь дрожал от гнева. Конечно, испорченные кроссовки вряд ли способны поднять настроение, но так заводиться…

- Ну посмотрим, если вещички Эмилии не пострадают от атак Пряника, значит, проблема точно в тебе, - Аня забавлялась тем, что подтрунивала Федю и доводила его своим подколками практически до белого коленья.

- Знаешь что! – рявкнул Федя, и зло сунул руки в карманы брюк. – Если такая фигня еще раз повторится, то я точно вышвырну его на улицу и Захар мне не помешает.

- В чем это я не помешаю? – вдруг послышался сильный мужской голос.

Мы втроем тут же обернулись. Даже Пряник замер и любопытно повёл ухом в ту сторону, из которой доносился глухой стук трости. Через несколько секунд в холл вошел Захар Басманов. Он был одет в тонкий шелковый халат черного цвета. На ногах тапки. Тёмные волосы влажные. Должно быть, после душа.

Теперь, когда мой мозг нормально функционировал, а головная боль даже не размышляла над тем, чтобы вернуться, я увидела Захара Басманова ничем не замутнённым взглядом. Не было ни полутьмы клуба, ни тусклого освещения в салоне автомобиля. Раз Захар не расстается со своей тростью даже дома, то проблема с ногой по-настоящему серьезная. Пусть так, но этот мужчина ни капли не выглядел немощным. Он широк в плечах и в его тёмных глазах пульсировала жизнь… нет… жажда к жизни. Взгляд его уверенный. Осанка прямая. Басманов далеко еще не старик, но чувствовалось в нем что-то такое… какая-то непоколебимая мудрость древнего божества. Он не был красив. Совсем. Но именно эта далеко не идеальная внешность почему-то притягивала мое внимание.

- Кот, - недовольно ответил Федя, пряча взгляд. – Он снова испортил мои кроссовки. Я их только на днях купил.

Захар выгнул одну бровь и посмотрел на кота. Тот уже во всю ластился к больной ноге своего хозяина, как бы приводя свои аргументы, согласно которым, пушистая задница не заслужила на наказание.

- Лучше следи за своими вещами, Федь.

Феде, похоже, было что еще ответить, но он лишь плотно сжал челюсти и ушел. Кажется, Басманов обладал безоговорочным авторитетом в своем доме. Это впечатляло.

- Идемте есть, - Захар развернулся и пошагал вглубь дома.

Аня к этому моменту уже докурила сигарету, потушила бычок в маленькой стеклянной пепельнице и кивнула мне. Мы вместе прошли вслед за Басмановым.

- Как спалось? – поинтересовалась Аня, взяв меня под руку.

- Нормально. Провалилась в сон, и сама не поняла, как это случилось.

- Ну а голова? Не болит?

- Нет.

- Синяк, конечно, будь здоров, но ничего. Пройдет.

Поздний завтрак нас дожидался в обширной столовой, примыкающей к кухне. Захар сел во главе длинного прямоугольного стола. Я заняла место рядом с Аней. Федя присоединяться к нам не спешил.

Если честно, то я жутко проголодалась и блюда на столе лишь раззадоривали мой проснувшийся аппетит. Омлет, салаты, мясные и сырные нарезки, соки, чай – здесь имелось всё, что только можно было пожелать.

Аня быстро наполнила мою тарелку, а я свою. Басманов, прислонив трость к ножке стола, намазал ломтик белого хлеба сливочным маслом. Пряник вился у ног хозяина, мурлыкая. Тишина, нарушаемая лишь звоном столовых приборов, была какая-то лёгкая и домашняя.

- Итак, - вдруг раздался спокойный голос Басманова.

У меня вдоль позвоночника пробежались колючки. Боялась ли я этого человека? И да, и нет. Он вызывал довольно противоречивые эмоции, но сказать точно, в какую сторону они перевешивали я на данный момент не могла.

11.

- Почему именно Пряник? – поинтересовалась я у Ани.

Мы сидели в ее комнате. Я расположилась на заправленной кровати, пока моя знакомая перебирала в своем комоде вещи, сортируя колготки, носки и нижнее белье. Время плавно котилось к вечеру. Солнце стремилось к горизонту и, кажется, уже своим раскалённым диском коснулось его линии.

Мой первый день в доме Басманова можно было счесть, будто какое-то вступление. Я должна была прийти в себя и отыскать внутреннее равновесие. То, что случилось накануне, тяжелым обжигающим отпечатком наложилось на уже имеющиеся проблемы. Я всерьез начала опасаться, что могу в любую секунду просто не выдержать и сломаться. А еще разговор с Басмановым никак не желал выветриваться из моей головы.

Спасение я видела только в одном – в незатейливом разговоре с Аней. Было в ней что-то такое притягательное. Ее искренность в беззлобных издёвках вызывала тень улыбки на моих губах. Эта женщина была собой и не стыдилась этого. Лёгкость и грациозность в движениях поразительно гармонично сплетались с твёрдостью взгляда ее необыкновенно глубоких серых глаз. В Ане ощущалась резкость, но она ею не злоупотребляла.

- Захар нашел его еще котёнком на улице. Малыш сидел в пачке из-под пряников, - ответила Аня.

Кот разгуливал по комнате, затем оттолкнувшись задними лапками от пола, грациозно взобрался на кровать и с опаской подкрался ко мне. Я не шевелилась. Большущие желтые глаза внимательно рассматривали меня. Приплюснутая морда показалась мне заинтересованной.

- Он тебя изучает, - заявила Аня и отложила в сторону носки.

Пряник влез на мои вытянутые ноги и принялся подкрадываться выше. Он был не только пушистым, но и ощутимо тяжелым. Маленький розовый язычок облизнул нос и тут же спрятался. Пряник взобрался ко мне на живот и принялся топтаться.

- Что… Что он делает? – растеряно спросила я.

- Говорю же – изучает, - Аня хохотнула.

Пряник замурлыкал. Его крупная тушка словно вся завибрировала. Через несколько секунд кот уткнулся мордой мне между грудей, продолжая свои ритуальные топтания.

- Ладно. Ты решил, что я коврик. Мило, - я опустила ладонь и погладила пушистого зверя по загривку.

- Смотри, он еще и слюнями тебя может залить, - Аня задвинула ящик с отсортированной одеждой, а всё ненужное собрала в мусорный пакет.

Я глянула на Пряника, он продолжал тыкаться мне в грудь и топтаться на животе. Стало даже немного щекотно.

- Мне можно задать тебе один вопрос? – осторожно поинтересовалась я у Ани.

- Задавай. Ты же здесь у нас не в заложницах сидишь, - она улыбнулась мне краешком губ и поправила изящный узел на своем платке.

- Почему ты здесь? В смысле, что тебя связывает с…

Фамилия Захара застряла на кончике моего языка. Не знаю, почему это произошло. Запнулась. Замялась совсем, как девчонка. Этот человека ни капли меня не интересовал именно, как мужчина и… Я должна спокойней реагировать на него.

- С Басмановым? – закончила за меня Аня. – Он помог мне. Появился именно тогда, когда я больше всего нуждалась в поддержке и ориентире, - выражение ее лица стало предельно серьезным. – Это всё предопределило. Теперь у меня есть этот дом, есть друг. Настоящий. Есть ради чего и кого жить. Под моими ногами твёрдая почва. Я та, кто я есть и мне не нужно играть чужие роли.

Я внимательно слушала Аню и с досадой понимала, что сейчас нахожусь в похожей ситуации. У меня нет ничего. Нет ориентира. Я не знаю, кто я и ради чего нужно жить. Просто живу, потому что так запрограммировано сознание всякого живого существа.

- Слушай, ты так загоняешься из-за разговора с Захаром? – Аня села у изножья кровати. – Не надо. Вот правда. Он ничего плохого не хотел тебе сделать. Просто Захар такой…

- Резкий? – подсказала я.

- Что-то в этом роде. Он не любит слабаков. И всегда говорит правду, даже если она может оказаться болезненной. Таков его принцип.

Я почувствовала, что спортивная кофта в области груди промокла. Пряник начал пускать слюни. Странный кот, но милый.

- Просто будь собой, Эмилия. И тогда всё сложится, как надо.

Когда в небе расцвел вечер я переместилась в свою комнату. Ане нужно было куда-то уехать. Мое одиночество скрасил Пряник. Он развалился на моей подушке, свернувшись большим черным пушистым клубком.

Я думала о Гере, о том, что случилось в доме Атамана. Что будет дальше? Басманов чётко заявил, что моему брату не поздоровится, если он решит вернуться. И что это получается? Гера навсегда исчезнет из моей жизни? После того, что он устроил я злилась на него. Сильно. До слёз. Но Гера всё-таки мой брат. Дурак. Но брат же.

Крепко зажмурившись, я плотно сжала губы, не позволяя себе расплакаться. Слёзы мне уж точно ничем не помогут. Притянув колени к груди, я вжалась в них лбом. Всё наладится. Нет. Всё обязано наладиться.

Внезапно в окно моей спальни заглянули яркие блики фар. Я выпрямилась и увидела, что прямо у входа остановилась машина. Через несколько секунд из нее вышел Захар. Тяжело опираясь на трость, он зашел в дом. Пряник, дёрнул ушами, проснулся, вскочил и выбежал из комнаты. Неужели почувствовал хозяина? Мне всегда казалось, что кошки – существа вольные, не признающие привязанностей.

- Захар тебя видеть хочет, - в дверном проеме спальни возник Федя. – Я тебя проведу.

В кабинете у Басманова витал густой аромат трав. Его было много, но он не кружил голову, не дразнил носоглотку. Я далеко не сразу словила себя на том, что всё глубже и глубже вдыхаю этот запах. Он обволакивал меня, будто бережено забирал в свой уютный кокон. Я почти закрыла глаза от мимолетного удовольствия, когда услышала позади себя тяжелые шаги, что чередовались с тихими глухими ударами трости.

Когда Басманов вошел в кабинет, мне вдруг почудилось, что пространство резко сузилось. Вот эта совершенная уверенность в себе и какая-то природная мужская сила духа буквально затопили собой каждый уголочек кабинета.

12.

- Он ненавидит праздники, - заявила Аня, когда мы следующим утром вдвоем завтракали в столовой. – Каждый раз, когда приближается Новый год, или Рождество, или День рождения, Захар становится нервным. Все приготовления приходиться брать на себя, иначе получится ерунда, - она наколола на вилку дольку помидора и быстро отправила ее в рот.

- Тогда зачем нужно праздновать? Зачем он насилует себя? – с искренней заинтересованностью спросила я.

- Насилует? – тёмные брови с острыми изгибами взметнулись вверх. – Отличное определение! – Аня улыбнулась и потянулась за солонкой. – Праздники – это отличный повод встретиться с нужными людьми, уладить кое-какие вопросы, к которым раньше не получалось вернуться. Праздники – инструмент в руках Басманова. И за то, чтобы иметь возможность управлять им, он готов… хм… насиловать себя, - Аня подсолила немного свой салат и продолжила завтракать. – Вряд ли в ближайшие несколько дней Захар появится дома, так что у нас с тобой будет девичник. Поможешь мне с организацией празднования дня рождения. Я уже столько лет в окружении одних мужчин нахожусь. Чувствую, что и сама стальными яйцами обзавелась, - Аня звонко засмеялась.

Ее смех оказался жутко заразительным, и я не сдержалась. Этим утром я почему-то почувствовала себя спокойней. Хотя разговор с Басмановым всё еще возбуждал во мне раздражение, да и все те жуткие события, связанные с Герой, не были забыты. Тем не менее сегодня мне дышалось легче. Отсутствовал вот этот горький и вязкий вкус одиночества. Мы с Аней были едва знакомы, но это не помешало нам так легко и непринужденно сойтись.

- А разве здесь больше нет женщин? – поинтересовалась я, когда момент звонкого веселого смеха прошел.

- Разве что из клининговой компании, но они приезжают сюда пару раз в неделю. А так – нет. Я единственная жемчужина в этом хаосе. Но теперь ты здесь, и я себя больше не чувствую такой исключительной. Не бойся, - она легонько ткнула меня тонким острым локтем в бок. – Я за это ненавидеть или мстить уж точно не собираюсь.

- А разве у Басманова нет жены?

- А почему ты интересуешься? – Аня с любопытством посмотрела на меня. – Неужели так быстро потеряла голову?

- Нет. Как мужчина он меня совершенно неинтересен. Да и я его в романтическом плане тоже мало волную. Вообще всё это в моей ситуации кажется неуместным, - я крепко сжала в руке вилку.

- Откуда такие выводы? – Аня покончила с завтраком и отхлебнула из своей кружки кофе.

- Исходя из наших вчерашних разговоров. Он грубый и резкий, а еще любит задеть за живое.

- А в твоем понимании мужчина вот так просто должен упасть к ногам женщины и вымаливать у нее поцелуй ну или хотя бы единственную совместную ночь? – Аня выгнула одну бровь, уголок ее рта дёрнулся улыбке. Она мне в эту секунду кого-то напомнила. Кажется, Атамана.

- Я… Я не знаю.

- Басманов у нас на своей волне, но я отлично его знаю. Переубеждать тебя в чем-либо тоже не собираюсь, но говорю, как есть. Ты его заинтересовала. Но это не значит, что Захар тут же начнёт изменять своим принципам. И намерено обижать людей он тоже не привык. Просто не каждый готов услышать о себе правду. А вообще, мужики – народ странный. Их не понять. Иногда ведут себя, как дикари, когда им нравится женщина. А ты сиди и думай, это он ухаживать пытается или обидеть, - Аня закатила глаза. – Но не будем об этом, ты доела?

- Да. Всё было вкусно. Спасибо.

- Это не меня благодари, а службу доставки. В общем, мне сейчас надо созвониться, уточнить список гостей, а затем отправимся вместе по магазинам. Надо купить хороший алкоголь. Не люблю поручать такие вещи третьим лицам. Проще самой всё проконтролировать.

- Хорошо. Без проблем.

Пока Аня занималась обзвоном, я расхаживала по обширной гостиной и внимательно рассматривала ее убранство. Она была большой, но уютной. Кресла, диван и тяжелый дубовый столик, на котором лежала стопка журналов. Спорт, машины и… ювелирные изделия? Я подхватила последний журнал и пролистнула его. На некоторых глянцевых страничках были аккуратно прикреплены небольшие квадратики белой бумаги. Они были пустыми и служили, скорее, закладками. Изучив бегло журнал, я заметила, что закладки были прилеплены исключительно к кольцам и серьгам.

- Это басмановский, - обозначил Аня, подойдя ко мне со спины. – Он у нас иногда украшения собственноручно делает. Что-то типа хобби. Смотри, - женщина продемонстрировала мне серебреное кольцо на среднем пальце. – Это Захар сделал. У Федьки – перстень. А тот набалдашник на трости в виде орлиной головы тоже ручная работа.

Я отложила журнал и поближе взглянула на кольцо. Оно было в форме маленькой короны, усыпанной крошечными прозрачными камешками. В голове даже не укладывалось, что такую изысканную красоту могли сделать именно руки Захара Басманова. Не то чтобы я уже достаточно знала этого человека, но он никак не вязался у меня с образом ювелира. Это ведь настолько тонкая работа! А у него такие крупные широкие ладони! Если схватят, то вряд ли уже получиться вырваться. 

- Впечатляет, - выдохнула я.

- Еще бы! Ладно, нам пора ехать. Только, давай-ка немного спрячем твой синяк.

- Это без проблем, но знаешь, когда отморозки Атамана схватили меня, я не успела взять с собой косметичку, - и откуда во мне столько этой мрачной иронии?

- Поищем что-нибудь у меня. Ну а люди у Атамана пришибленные – это факт, - фыркнула Аня, когда мы направились в ее спальню.

- Мне почему-то на секунду показалось, что между тобой и ним что-то есть, - осторожно выдвинула я свое предположение, пока Аня рылась в своей косметичке.

- Пару раз трахались, - небрежно ответила она. – Не буду спорить, секс оказался невероятным, но знаешь, - Аня протянула мне несколько флаконов с тональным средством. – Нам с ним уж точно не по пути. Характеры, наверное, слишком похожи. Да и потом, я не стремлюсь к серьезным отношениям. И уж тем более не стремлюсь к отношениям с таким, как Атаман. Он – астматик, а я – заядлая курильщица. Уже хотя бы поэтому нам противопоказано быть вместе, - Аня хохотнула, но я вдруг уловила едва различимую нотку горечи.

13.

- А ты не едешь с нами? – Аня похлопала Федю между лопаток и клацнула на фильтре своей тоненькой сигареты ментоловую капсулу.

- Нет уж, это дельце уже без меня обкатайте, - Федя выставил руки перед собой, как бы сдаваясь. – К тому же нужно проследить за рабочими.

- Хорошо, - Аня достала из своей маленькой черной сумочки красивую массивную зажигалку, украшенную золотистым крылом на металлической крышке, и подкурила. – Список гостей утвержден. Рабочим я еще раз всё подробно объяснила. На заднем дворе уже выгрузили столики. Из клининговой компании должны вот-вот приехать и убраться. И машина, Федь. Отгони ее в мойку. Всё должно быть идеально, ты же знаешь.

- Знаю, - Федя вынул из кармана спортивных брюк нож-бабочку и принялся, будто неосознанно, ловко раскручивать его в пальцах.

- Отлично, - накрашенные красной помадой губы Ани растянулись в улыбке, - я на тебя надеюсь, - она бегло чмокнула Федю в смуглую щеку, отставив след на его коже.

- Ну ладно тебе, - буркнул парень, стерев кулаком губную помаду, но было невооруженным глазом заметно, что ему нравилась Анина нежность. – Стёпчика не забудьте прихватить, мало ли что.

Под этой уменьшительно-ласкательной формой «Стёпчик» Федя имел в виду двухметрового бугая угрожающей наружности.

- Захар разрешил домой съездить, но с условием, что с вами будет сопровождение, - объяснил Федя.

- Басманов в своем репертуаре, - Аня закатила глаза, но возражать не стала. – Всё, выдвигаемся.

Сегодня, за сутки до дня рождения Захара, мне было разрешено вернуться домой, чтобы забрать самые необходимые вещи: документы, кое-какую одежду и телефон. Путь был приличным, но к позднему вечеру мы планировали уже вернуться.

Степан сел за руль Аниной машины. Я расположилась сзади. Аня, соответственно, спереди. Опустив стекло, она выставила руку с сигаретой в окно и включила радио. В ней так остро ощущалась любовь к жизни. Она буквально наслаждалась каждой секундой, с особенным упоением затягиваясь сигаретой и подставляя свое немного веснушчатое лицо лучами летнего солнца. В ней буквально пульсировала страсть ко всему, что ее окружало.

Я улыбнулась и прислушалась к музыке. Она была такой же лёгкой и веселой, как и обладательница этой машины. Прикрыв глаза, я повернула лицо к окну. Под веками тут же непрошенным гостем вспыхнул силуэт Геры. Что-то больно толкнулось в груди. Где он сейчас? Всё ли с ним в порядке? Я не могла вот так просто приказать себе не думать о брате. Захар был прав – Гера трус. Но я всё равно переживала и боялась, что с братом может случиться что-то плохое. Но в то же время окажись он рядом, и я бы точно не сдержалась, вцепилась в воротник его рубашки и трясла бы до тех пор, пока Гера не ответил на вопрос, почему он позволил всему этому случиться в наших жизнях?

Ближе к обеду машина остановилась у жилого комплекса, где последние два года я жила, как призрак. Последний раз, когда я перешагнула порог своей квартиры, то намертво зафиксировала в своей голове мысль, что всё должно обязательно измениться. Так оно и случилось. Правда, чуть позже и так круто, что весь воздух на мгновение выбило из лёгких.

- Готова? – спросила Аня, повернувшись ко мне.

- Да, только у меня нет ключей. Может, логичней было бы подъехать ко мне в студию? Я об этом почему-то не подумала. Если там всё осталось так, как есть, то и ключи лежат на своем месте.

- Нет. Нам лучше здесь надолго не задерживаться, - Аня взглянула на Степана. – У меня в багажнике завалялся, - заявила она. – Возьми.

Мужчина лишь положительно кивнул и вышел из машины. Мы тоже выбрались на улицу, и когда я увидела в руках Степана лом, вопросительно взглянула на Аню.

- Не спорю, варварский метод, - с беспечной улыбкой ответила она. – Но, во-первых, у нас не так-то и много времени, а, во-вторых, у Стёпы золотые руки, он всё сделает аккуратно.

- Никогда не думала, что буду пробираться в собственный дом, как настоящая воровка, - мне было даже немного не по себе произносить всё это в слух.

- Ничего не поделаешь. Главное, что есть решение проблемы, всё остальное – ерунда, девочка моя.

Аня оказалась права – у Степана, действительно, были золотые руки, если так можно выразиться, учитывая, что он к чертовой матери вырвал сердцевину замка. Быстро и без лишнего шума.

- Спасибо, Стёпчик. Подожди нас в машине. Мы минут двадцать потратим, не больше.

Мужчина лишь молча кивнул и ушел.

Тишина в квартире неожиданно показалась мне оглушительной, хотя я так давно уже привыкла к ней. Но после всех недавних событий, было как-то странно услышать ее снова. Эта тишина, словно являлась эхом из той моей жизни, что теперь полноценно можно считать прошлой.

Пустота внутри меня неприятно зашевелилась, как бы в очередной раз напоминая обо всех моих страхах. Я крепко стиснула руки в кулаки и уверенно прошла в зал. В конце концов, я всё же решила идти вперед, ведь так? Значит, теперь не имею никакого права спасовать.

- Миленько, - отметила Аня, осматриваясь.

Я ушла в спальню, где у меня была небольшая гардеробная. Вынув из нижней полки спортивную сумку, я принялась бросать в нее вещи. Затем порылась в тумбочке, в поисках документов.

- Это твой парень? – вдруг раздался за спиной голос Ани.

Я вздрогнула, будто мне дали кулаком в живот. Затем медленно повернулась. Аня стояла на пороге спальни и крутила в руках прямоугольную надтреснутую рамку, в которую была помещена наша с Никитой фотография.

Один удар сердца… Второй… Третий… На четвертом я ощутила, что глаза защипало от подступивших слёз. Я часто заморгала и крепко стиснула зубы. В душе зашевелилась злость. В первую очередь я злилась на саму себя из-за собственной слабости. Ну сколько можно?

- Бывший, - выдохнув, ответила я и продолжила собирать документы.

- И зачем хранить фото с бывшим? Это какой-то извращенный способ справиться с разрывом? – в голосе Ани отчётливо улавливались озадаченность и искрений интерес.

14.

- Давай-ка, иди ко мне, девочка! – Аня протянула мне обе руки, выписывая бёдрами плавные восьмерки.  – Немного отвлечёмся!

Я аккуратно спустила со своих колен Пряника. Он снова топтался на мне, уютно мурлыкая. Федя сидел неподалёку и пил чай. Аня, держа в руках свою любимую ментоловую сигарету, танцевала под весьма веселую песню, но с довольно грустным смыслом.

Мы втроем плюс Пряник отдыхали в баре, что был расположен по соседству с кухней. Прямоугольная комната с настоящей барной стойкой и шикарным широким кожаным диваном.

- Давай! Давай! – Аня взяла меня за руки.

Я встала с дивана и позволила этой неугомонной женщине увлечь меня в свой танец. Аромат ментола немного кружил голову. А, может, всё дело в бокале белого вина, что я распивала на протяжении всего вечера?

- Встряхнись, девочка! – Аня закружила меня, подпевая исполнителю.

Я засмеялась, подхваченная хорошим настроением. Это просто какое-то безумие! Я убежала из своей прошлой жизни, бросила квартиру, работу. Сейчас, в эту секунду, люди, которым задолжал мой брат, всерьез размышляют над тем, как бы поскорей прикончить меня. А я… Я танцую и веселюсь. Кажется, я так танцевала последний раз еще в университете.

- Вот! Уже и румянец на щеках появился! – подметила Аня, выпуская дым в потолок и подхватывая свой бокал с красным вином. – Федор, а мы чего сидим? Иди к нам!

- Нет уж, ты меня не заставишь, - Федя закинулся пригоршней орешков в шоколаде.

- Это вызов? – с игривой улыбкой на губах, Аня танцуя, приблизилась к Феде. – Я его принимаю, - потушив сигарету в пепельнице, она взяла друга за руку. – Не будь букой!

- Ну вот и что ты творишь, женщина? – губы Феди растянулись в усталой улыбке.

В неуклюжих попытках начать танцевать, он позволил Ане вести. Это было забавное зрелище.

- Завтра уже так не потанцуем! – Аня взмахнула копной своих густых черных волос. – А сегодня у нас выходной.

- Всё-всё с меня хватит, - заявил Федя, когда песня подошла к концу.

Убрав со лба прилипшую прядь волос, я тоже вернулась на свое место и сделала несколько глотков вина, чтобы смочить горло и немного остудиться. Пряник уже тут как тут, взобрался ко мне на колени.

- Ну всё, Эмилия, теперь он от тебя точно не отлипнет, - Аня погладила кота по загривку и села рядом со мной.

- Пусть сидит, чтобы в обувь мне не ссал. – Федя допил свой чай.

- Слушай, - уже серьезным голосом начала Аня, убавив звук на стереосистеме. – За нами сегодня слежка была. Я машину им здорово раскурочила. Никакой ответной реакции не последовало. Вынюхивали что-то.

- Захар уже знает, - Федя уселся на подлокотник дивана. – Думает, что его подозрения верны. Те, кто хотел бабки свои получить – получили и больше их ничего не интересует. Но там есть какой-то перец. Принципиальный. Ему бабки не надо. Ищет-рыщет и тебя, - Федя взглянул на меня, - и братца твоего. Бабки уже даром не нужны. Только смерть ваша. Не знаю, договорятся они с Захаром или нет.

- Я не могу понять, зачем Захар занимается всем этим? Это ведь не его проблемы, - я вопросительно взглянула на Аню, затем на Федю. Пряник своей приплюснутой мордой ткнулся мне в живот и замурлыкал. – Я ведь никогда не смогу отплатить ему.

- Слушай, - начала Аня, расслаблено откинувшись на мягкую спинку дивана. – Технически не Захар этим занимается, а его люди. Про оплату тебе никто ничего и не говорил.

- Я не верю в безвозмездность.

- Да никто в нее не верит, - заявил Федя.

- Ну а почему мы с Захаром? – спросила Аня. – Поверь, когда-то и я, и Федя тоже были по уши в дерьме. А Захар нас вытянул. Почему? Он никогда не отвечал на этот вопрос развёрнуто. Разглядел что-то. Я ношусь с его больным коленом и организовываю все мероприятия. Федька вон водитель личный и подручный. Это синтез дружеских и партнёрских отношений. Понимаешь?

- Получается, что и мне потом какая-нибудь роль будет отведена? – я пальцами зарылась в густую черную шерсть Пряника.

- Ага, - хохотнул Федя. – В постели у Захара.

- Идиот! – Аня кинула в него подушку.

- Прости, - парень поднялся. – Эмилия, я тебя не хотел обидеть. Просто пошутил, - он вытащил из заднего кармана джинсов смартфон. – Поеду я, тачку в автомойку загоню. А вы тут не упейтесь, - Федя подмигнул и насвистывая, ушел.

- Не обращай внимания, - махнула рукой Аня и встав с дивана, направилась к барной стойке, чтобы налить себе еще вина.

- Да всё в порядке, - честно ответила я. – Скажи, почему ты сегодня так безрассудно поступила? – этот вопрос не давал мне покоя весь день.

- Ты про что? Про машину? – Аня уселась на высокий барный табурет и закинула ногу на ногу.

- Про нее, - подхватив Пряника на руки, я поднялась с дивана и подошла к своей новой и, пожалуй, на данный момент единственной подруге.

- Если бы нас хотели прикончить, то сделали это незамедлительно, - Аня плеснула себе еще немного вина. – А так расползись, как тараканы. Ходили вокруг да около. Никто им не виноват. Нечего машину без присмотра оставлять, - она улыбнулась.

- Ну а если бы ошиблась? И тебя убили? – мой взгляд проследил за тем, как Аня быстро осушила бокал. Уголки ее губ дрогнули.

Тут-то я догадалась, что Аня не настолько беззаботная, какой хочет показаться. Вино. Ментоловая сигарета. Просто привычка? Или попытка что-то заглушить?

- И? – Аня выгнула одну бровь. – Я не боюсь смерти. Каждый день, как последний, - ее тонкие пальцы потянулись за очередной сигаретой. Кольцо на среднем пальце блеснуло серебром, вторя цвет глаз своей хозяйки. – Всё равно все мы с ней столкнемся. Кто-то рано, а кто-то поздно.

Я присела на краешек барного стула, продолжая держать на руках не такую уж и лёгкую тушку Пряника. Но судя по тому, что он никуда не вырывался, ему всё очень даже нравилось.

- А как же Захар? Федя? – осторожно спросила я.

- О! Они взрослые мальчики и уж точно не пропадут, если я вдруг куда-то денусь, - Аня хохотнула и налила себе еще немного вина.