В руках киллера

ПРОЛОГ

Он безжалостный киллер, которому не ведомы чувства и страхи. Она девушка с обложек журналов, востребована и молода. А еще она его заказ, единственный, который он не смог исполнить. Осечка может стоить жизни обоим.

ПРОЛОГ

Его запах заполнил пространство. Я рвано вдохнула, ощущая сильные руки на своей талии. Горячие пальцы плавно скользили по коже. Это слишком ярко и всегда до агонии приятно. Когда твои глаза завязаны, остальные органы чувств работают на максимум.

Внезапно все прекратилось.

—Почему я не могу увидеть тебя при свете дня? — сглотнув вязкую слюну, я подняла руку, пытаясь коснуться его. В итоге натолкнулась на пустоту. Пальцы сжались в болезненном спазме. Он двигался быстро.

Хищник.

—Это невозможно, — шепот достиг уха. Со спины. Табун мурашек поглотил тело. Волосы на загривке моментально встали дыбом.

Я никогда не видела его лица, лишь ощущала касания, прожигающие кожу насквозь. Я вдыхала аромат мужского одеколона. Он щекотал ноздри и оседал глубоко внутри меня. Только касания. Только запах. Только такая близость. С закрытыми глазами и приглушенным светом.

До синяков на теле на утро. До ощущения пустоты внутри от того, что он снова ушел. Инкогнито.

—Почему? — голос дрожал, как и тело, отзывающееся на его прикосновения. Пламенем они обжигали кожу, обнажая оголенные нервы.

—Маша, ты уже задавала этот вопрос.

Спокойный ответ на мой очередной вопрос. Я не надеялась получить его.

Именно в этом человеке без лица я нашла все, что искала. Утробный голос заставлял меня покрываться бисеринками пота.

—Я просто жду, что ты однажды скажешь «да».

Мужчина со спины прижался ко мне, руки заструились по телу, освобождая меня от шелковой сорочки. Она плавно стекла по ногам вниз безобразной лужицей. Грудь моментально заострилась от соприкосновения с холодным воздухом в комнате.

Горячее дыхание опалило шею, а отросшая щетина грубо прошлась по моей скуле к уху. Немыслимо. Неправильно. Порочно. Сильные проворные пальцы сжали соски, на что я слабо застонала, откидывая голову на могучее плечо.

Дышать у меня практически не получалось, я рвано глотала воздух, попеременно выхватывая носом его запах. Все казалось, что он снова растворится в пространстве, и вот я с жадностью пыталась ухватить то, чем нельзя завладеть.

—Я не хочу, чтобы ты пострадала, — пальцы нырнули под резинку трусиков, накрывая лобок. Вторая рука плотно обосновалась на талии, сдерживая меня на месте. Движения пальцев по кругу, сводящие с ума, заставляли изнывать, изгибаться в руках мужчины. Я цеплялась за его руку, но все равно плавно оседала, и тогда мужчина снова и снова меня подхватывал, толкая ближе к стенке. Он щекой прижал меня к ней, плотно сталкивая нас телами. Послышался треск белья.

—Я и не пострадаю, — пискляво ответила, и в этот момент волнующие и такие желанные касания прекратились.

—Потому что я никому не позволю навредить тебе, Маша, — мужчина развернул меня к себе, рывком подхватывая за бедра, от чего повязка на лице немного съехала, но это не помогло мне разглядеть ничего, кроме рук.

То, что я и так уже видела. Ноги немедля обвили накаченную фигуру. Он был большим и объемным, как нерушимая скала. За ним я всегда была в безопасности, до конца не осознавая ничего вокруг. Как слепой котенок шла, вверяя в его руки всю себя.

Звякнула пряжка ремня, мои руки взметнулись к лицу, которое наощупь я знала лучше, чем свое, видя его каждый день в отражении зеркал, на билбордах и таблоидах.

Пальцами я жадно касалась каждого сантиметра, и все пыталась в голове воссоздать образ, но никак. Ссадина над бровью, прямой аристократический нос, пухлые шершавые губы, бугристая и будто бы свежая царапина на подбородке и щетина, которой от силы несколько дней. Много деталей, но никак не четкая картина.

—Назови хотя бы имя… — мы столкнулись лбами, губы в сантиметре от моих.

—Я тот, от кого не сбежать, — горячий член плавно вошел в изнывающее лоно, одновременно с этим мужские губы обрушились на мои, глотая стон удовольствия. —Мор, ученик смерти, — саркастически прошептал в ухо, насаживая меня на себя одним толчком. До упора. Хрип вырвался из глотки.

ГЛАВА 1. Вечно хочет зла

ГЛАВА 1

"Так кто ж ты, наконец?
— Я — часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо»
Гёте. "Фауст"

МОР

В моей жизни все было привычно и размеренно. Я делал то, что должен, и получал за это деньги. Каждый день забирал жизни людей. Я был готов ко всему, любая цель, любая сложность.
Я лучший. Убийца, киллер или снайпер, все знали меня как Мора, но никто не видел моего лица, никто не знал, что я за человек. Меня боялись, но во мне и нуждались, потому что я никогда не промахивался. Не жалел. Не грустил.

Я не испытывал обычных человеческих эмоций, мне не ведомы слабости, скорбь или грусть. Никогда не задавал вопросов, скорее сам отвечал на любой.

Я есть смерть. Быстрая или долгая, облегчающая человеческие страдания, или добавляющая их. Я тот, кто есть. И мне хорошо быть собой.

Было.

Я стоял в тени в сгущающихся сумерках, осматривая припаркованную машину. Молодая девушка вышла и побежала внутрь высокого здания одного из модных ЖК. Тут жили дети сильных мира сего.

Вовремя. Она всегда приходила вовремя, что являлось ее исключительной чертой. Но сегодня могла бы и опоздать, не стоило туда приходить настолько рано... Почему-то мысли о том, что она увидит там, заставили меня напрячься. Нехорошие мысли, учитывая, что я просто играл и сам ее сюда привел.

Это просто игра, как я говорил себе. Мне нравилось съедать ее эмоции. Вкусно было, а я гурман.

Да-да.

Мне интересно было за ней наблюдать. Девочка с огромными голубыми глазами и нежно-розовыми губами, расползающимися в улыбке от всякой ерунды. У нее длинные пушистые волосы, которые я любил перебирать в руках, рассматривая под лунным светом в комнате, пока она спала. Тонкий стан и бледная кожа, бархатная на ощупь.

Я знал, во сколько она приезжала домой, во сколько уезжала. Знал, что ест на завтрак, а что на ужин, видел, как тяжело работала. Модель. Казалось бы, что тут сложного, но она выкладывалась на тысячу процентов, и ее лицо было на каждом рекламном постере. Интересно.

Картинки с ней всплывали в моем мозге иррационально и довольно часто, будто бы она — это все, о чем я мог думать. Ее внешность, поведение, жесты и даже мимика — абсолютно все проделывало глубокие борозды в памяти, впечатываясь в нее железобетонно.

Я доподлинно знал все о ее семье, включая самые мерзкие подробности, знал, кто ее парень, и уже сейчас успешно выводил его на чистую воду. Пара кликов, и с телефона смазливого выблядка пришло сообщение ей. Но вот же ж незадача. Он не один. С одной из лучших подруг.

Играть жизнями людей — аморально, но мне было все равно, ведь интерес дороже выдуманных людьми правил. Особенно если этот интерес — мой.

Девочка просто не для него. Что-то внутри заставляло меня отвести ее от человека, переступающего через ангела во плоти, за которым я наблюдал пару месяцев. Это давало мне глоток чистого воздуха после очередного заказа. Они не были сложными, конечно, но переключиться хотелось. Тем более на такую цель, где я был исключительно наблюдателем за самым интересным представлением в своей жизни.

Любая охота заводила меня. Охота на нее — подавно. Порой я был на расстоянии вытянутого пальца, но она обо мне не знала. Потому что никто меня не знал и никогда не узнает. Я тень, что преследовала свою цель, а догоняя — уничтожала. Но тут я просто смотрел и иногда включался в игру поближе, чтобы почувствовать аромат и прикоснуться к игрушке в моих руках.

Каждый день я позволял себе чуточку больше, сегодня — еще один шаг. Мне мало предыдущих, хотелось еще и еще. Как на игле, на которую подсаживаешься и соскочить уже не в состоянии, сам уж точно.

Прошло минут двадцать, и тонкая фигурка выбежала из подъезда. Расплакалась и раскраснелась. Дрожащими руками Маша завязала волосы в небрежный пучок и осела на скамейке, прижимая руку к аккуратной груди. Как много люди придают внимания другим людям и их поведению…было время, когда я всерьез решил изучить этот вопрос, но не понял, потому что у меня не было заложено схожих с ними данных.

Я медленно приблизился к Маше, не попадая в зону видимости. К слезам я всегда относился одинаково никак, кто бы ни был передо мной. А это порой бывали и взрослые, и молодые, и дети. Нет, детей я не убивал и даже старался сделать так, чтобы они не становились свидетелями, но осечки бывали и у меня.

И все-таки я не хотел, чтобы из них выросло то, что выросло из меня. Может я понимал одно: никто такого не заслуживает.

Слезы Маши впервые за очень долгое время вызывали во мне злость на того, кто заставил ее плакать. Все просто. Когда я злился, это обычно выливалось в убийство. Нет триггера — нет проблем.

Но я очень давно не убивал из собственной прихоти. Мне было все равно на людей.

Вид заплаканной Вяземской застыл стоп-кадром в глазах. Без намеченной цели, скорее просто так, я схватил телефон и набрал незамысловатое сообщение той, от которой по-хорошему следовало бы держаться подальше.

Она любила читать, а я не мог смотреть на ее слезы и был готов отвлечь любыми способами, открытыми мне.

Маша услышала трель телефона и посмотрела на экран, стирая слезы тыльной стороной ладони. Она долго смотрела в телефон, прикусив губу, а затем медленно обернулась. В свете тусклого фонаря я увидел переливающуюся от слез кожу. Не накрашенная. Все как мне нравилось.

Я ловил себя на мысли, что мне в ней нравилось все, настолько сильно нравилось, что даже негативные эмоции куклы заставляли меня злиться.

Что-то настрочив, она отложила смартфон в сторону, а затем тяжело выдохнула, запрокинув голову назад. Прядь волос выбилась из прически и у меня зачесались руки, так хотелось поправить самому. Провести пальцем по нежному шелку и получить свою дозу тактильного наслаждения.

«Моя любимая книга. Мы знакомы?» упало мне на телефон.

ГЛАВА 2. Не то, что нужно

ГЛАВА 2

ПОРОЙ ТО, ЧТО МЫ ХОТИМ, СОВСЕМ НЕ ТО, ЧТО НАМ НУЖНО

МАША

Я не буду думать об этом сегодня, я подумаю об этом завтра.

Когда я застала своего парня в объятиях голой лучшей подруги, жизнь, конечно же, не прекратилась, но зато я потеряла сразу двоих близких, как мне казалось, людей. Глотая слезы в тот вечер и сидя под домом уже бывшего жениха, мне казалось, что душа разломалась на мельчайше осколки.

Больно, обидно и досадно. А как все красиво начиналось? Он ухаживал, не давал прохода буквально, и самое смешное…меня с ним столкнула именно Ася, та самая лучшая подруга. Именно с ней в компании я и познакомилась с Лешей. Добродушным парнем, который даже не знал, кто я такая. Мне казалось это странным, ведь мое лицо было на всех таблоидах. Не хвастаясь, самая востребованная модель в столице, у меня множество контрактов…но яркая обложка не равно такой же яркой жизни.

Конечно, отнекиваться было смешно, я застала их буквально на горячем. Прикусив губу, я старалась не плакать, старалась принять удар достойно. Меня так папа учил. Но что-то в итоге пошло не так.

—Это не то, что ты подумала, маленькая, — в этот раз такое обращение вызвало рвотный позыв. Мерзко. Отмахнувшись от протянутой руки, я перевела взгляд на Асю, пытающуюся прикрыть голую грудь моим пледом. Это я его купила. Я им пользовалась, когда приезжала к Леше в гости.

Подруга же молчала, потупив взгляд. Большего мне было не нужно, в один момент я осталась без парня, сделавшего мне предложение, и без подруги, с которой мы дружили добрых лет десять.

Я не буду думать об этом сегодня, я подумаю об этом завтра.

Простые слова, присланные с незнакомого номера. Просто цитата из моей любимой книги. И внутри что-то щелкнуло. Словно это сообщение было призвано отвлечь меня, переключить фокус со слез на что-то более важное.

От простого сообщения, обычных букв, сложенных в незамысловатую фразу, я почувствовала тщедушное облегчение.

Слезы высохли, но оставили после себя пустоту. Кричащую пустоту, оглушающую. Но в то же время эта пустота принесла мне облегчение.

М: «Моя любимая книга. Мы знакомы?»

Незнакомец: «Не знакомы».

М: «Вы просто написали эту фразу на незнакомый номер?».

Незнакомец: «Ты первая ответила про книгу. Значит, ты настоящая».

Я тыкнула в настройки и увидела, что у меня фото доступно всем. Странно. Обычно я так не делала. Безопасность превыше всего. Даже в имени стояла лишь буква М. Не то Маша, не то Марго, а может и Миша, к примеру.

Фуууух.

М: «А вы настоящий?».

На заставке черный экран, просто квадрат Малевича какой-то. А имя так вообще. Незнакомец.

Незнакомец: «Смотря для кого. Для тебя могу».

М: «Почему?»

Незнакомец: «Почему нет?».

Я улыбнулась. Мы говорили долго, и все сводилось лишь к общим понятиям. В личное никто не лез. Но в этих разговорах ни о чем скрывалась самая большая ценность для меня.

—Маш, больше чувств, ты сегодня варенная какая-то, — кричал постановщик в очередной раз.

Натягивая на лицо нужное выражение, я все не так обыгрывала «рабочий взгляд».

—Извини, — шептала, откинув волосы в сторону.

Прошло три дня, и я пока не могла привыкнуть к новой реальности. Пусть некоторые вокруг очень старались исправить это. В особенности моя сестра, которая тоже варилась со мной в одном «модном котле».

А еще достаточный отрезок времени у меня теперь занимал телефон и переписка с тем, кого я совсем не знала. Но его смс я ждала больше всего. Иррационально. Мне бы закрыть мессенджер, кинув контакт в чс. Мало ли кто мог узнать мой номер и написывать мне, но тем не менее…я этого не делала. Хватая телефон еще до того, как прозвучит оповещение.

Мне казалось, что он понимал меня лучше всех.

—Нам нужно отснять идеально, как ты можешь, — Фед подошел ко мне, сложив руки на груди и сканируя при этом мое лицо. Я не любила то, как он на меня смотрел, особенно, когда я снималась в купальнике, что было очень часто. Он же толкал меня на ню-фотосессии, и мой ответ всегда был отрицательный. Имели место свои табу, и это входило в этот перечень.

Мне, разумеется, предлагали большие деньги, но я не нуждалась в них. Свой комфорт важнее.

—Я поняла, Фед, все будет, — отвернувшись от мужчины, прошептала я. Но его взгляд меня не отпускал. Неприятно внимательный. От которого потом хотелось помыться. И это при условии, что внешность у него была небезобразна. Уверена, что многие отменили бы его как красавца.

Мы работали вместе год, и ровно до момента, пока у меня не появился парень, он не прекращал попыток заполучить меня. Даже с отцом познакомился на одном из светских мероприятий. Но понравиться моему отцу сложно, в особенности в качестве претендента на сердце дочери.

Ему и Леша не нравился, зато нравился один из его сотрудников. Подающий большие надежды.

—Маш, что происходит? — склонив голову, серьезно спросил. Улыбка при этом растягивалась как у Гринча.

—Ничего, — я попыталась улыбнуться, но вышло такое себе. —Давай работать.

—Ладно, потом поговорим. На кофе сходим? — опять улыбка маслом скользнула по лицу. У меня же в голове возникло сразу несколько гадких ответов на это предложение. Не до ссор сейчас было, да и в целом я не любила переходить на личности.

—Извини, я с папой встречаюсь сегодня.

—Так поздно встречаешься?

—Ага.

Нагло соврала. А врать я так себе умела несмотря на то, что окончила актерские курсы и училась сейчас на факультете культурологии заочно. К величайшему неудовлетворению своего отца, мечтающего, что дочь станет полноправной преемницей прибыльного бизнеса.

Но я про эмоции. Я не про деньги. Хоть модельный бизнес приносил мне немало.

ГЛАВА 3. Спасение утопающих

ГЛАВА 3

МОР

Смотря в прицел на с виду законопослушного гражданина, я чувствовал тихое дыхание смерти рядом с собой. Она тоже смотрела в свой прицел, готовая забрать нового кандидата в ад. В том, что ему туда и дорога, сомнений не было. Палец уверенно опустился на курок, пока что давая люфт и несколько минут жизни тому, кто ее не заслуживал.

Ублюдок улыбался, сидя в компании таких же нечистых на руку бизнесменов, решающих свои вопросы грязными способами. Но я не полиция нравов, у меня в друзьях тоже не законопослушные граждане, однако у них хотя бы были принципы. В отличие от некоторых.

За столом был и Вяземский. Дочь абсолютно не была похожа на отца, и это даже хорошо. Кто-то в семье должен быть адекватным. Если брать во внимание всю семью Маши, то в целом об адекватности говорить не приходилось в общем-то. Что мать повернута на бабках, что отец. Последний разве что любил дочь и делал для нее все. А с материнскими инстинктами в семье Вяземских не складывалось.

Интересно, как такая нежная девочка смогла вырасти в подобном окружении?

Внезапный шорох отвлек меня. Резко поднявшись, я двинулся за колонну в еще недостроенном доме, стоящем ровно напротив места встречи моей новой цели. Но тревога оказалась ложной. Просто ветер. Вновь заняв исходную позицию, я выдохнул, всеми органами чувств сканируя пространство.

Обхватив рукоять, упер приклад в плечо. Через прорезь в планке установил «точку». Как жизнь мимолетна и быстротечна. Я задержал дыхание, прислушиваясь к сердцебиению. Природный насос наполовину мертвый, но все еще гоняло кровь. Зачем? Ради чего?

Удар. Пауза. Еще удар. Пауза. Палец спустил курок.

Выстрел.

Звук битого стекла прорезал пространство. Крик и шум заполнили реальность.

Добро пожаловать в ад, господин хороший.

Быстро уложив оружие в скромного вида тубус, я накинул на себя батник с широким капюшоном, скрывающим лицо целиком. В здании напротив давно уже началась паника и давка, оно и понятно.

Через считанные минуты все новостные каналы города будут без остановки транслировать сообщения о том, что местный адвокат, занимающийся довольно громкими делами, был застрелен в одном из фешенебельных заведений города точечно в голову.

А мне нужно было идти в другое место. Кинув беглый взгляд на смартфон, я увидел сообщение.

М: «Тебе никогда не приходило в голову, что за тобой следят? Представляешь, я сегодня чуть с ума не сошла, думала, что все…крыша поехала. Показалось».

Потому что я следил за тобой. Я криво улыбнулся, набирая ответ:

Незнакомец: «С чего такие мысли? Может отдыхать надо больше?».

М: «Не знаю. Чувствую на себя взгляд. Именно это и пытаюсь сделать. Уже почти сплю».

Ага. Да, уже одиннадцать, она обычно засыпала до десяти, а я приходил к полуночи. Чтобы как верный пес сторожить ее сон. До сих не мог понять, зачем мне все это. Но что-то с невиданной силой тянуло меня забраться в ее квартиру, прикоснуться к нежному лицу и испытывать при этом очередной жгучий прилив возбуждения.

Вот и сейчас, быстро доехав до знакомого дома, я бесшумной тенью прошел через охраняемые ворота, имея свой «ключ», поднялся на нужный этаж, предусмотрительно обойдя все камеры наблюдения и, благодаря быстрым движениям смычка, оказался внутри. Тут пахло мятой и цитрусом. Прикрыв глаза, втянул в легкие невозможный аромат. Меня вставляло от него. И вставляло от нее.

Толкнув дверь, я наконец-то увидел то, ради чего пришел сюда. Каждую ночь ситуация не менялась. Девушка спала, распластав руки и ноги по широкой кровати в совсем не соблазнительной позе. Но я смотрел и чувствовал, как член в штанах наливался от возбуждения.

Почему она? Почему на других нет такого? Даже когда они голые и верхом на мне. Результат один. Я закрывал глаза и виде ее, девушку, с которой однажды столкнулся в клубе и не смог ее больше отпустить.

И сейчас, преследуя ее даже во сне, я понимал, что с каждым днем подхожу все ближе и ближе к пропасти. Путь туда мне заказан, если я продолжу в том же духе.

У меня не может быть слабостей, даже таких физических, от которых не было спасения ни с одной шлюхой, явно умеющей в разы больше Маши. Я трахал их раком и мысленно представлял другую, только так получалось дойти до пика.

Мне нужно было переключиться, ведь Мор неуязвим. Это было бы правильным решением, ну а пока я стоял возле двери и не моргая следил за тем, как девушка с блондинистыми волосами, переливающимися в лунном свете, размеренно дышала. Как аккуратная грудь поднималась вверх и опускалась вниз. Как оголенные бедра обхватывали одеяло, как ягодицы оголялись от движения сонного тела по кровати.

Картина возвращала меня в события трехмесячной давности, когда я впервые увидел ее.

ТРИ МЕСЯЦА НАЗАД

МОР

Специфическая особенность у меня одна — любил тишину, но проводил время в шуме, что заглушал все. Сложно сказать, в какой момент я стал довольно часто бывать в клубах, где беспечная молодежь прожигала свою жизнь. Все шло по кругу, одно и то же. Ничего уже не могло бы меня удивить.

Наверное, так я научился читать людей. Мне была интересна их жизнь, повадки и инстинкты, скрывать которые они не умели. Где как не здесь увидеть всю глубину пороков?

Тут иногда выполнялись задания, разумеется, где в водовороте спиртного и развратных девиц было легко убрать нужного человека без единого выстрела. Сегодняшний день — просто наблюдение за новым объектом. Еще один из длинного перечня.

Даже беглого взгляда хватило, чтобы понять: от его смерти этому миру станет только лучше. Зажравшийся политикан, живущий за счет откусываний городских и региональных бюджетов, прогнивший до самого нутра представитель власти, сальный, что аж вонял жиром. Имел жену и трех любовниц, но и это не мешало ему снимать однодневок в таких заведениях. А позже убивать их в процессе утоления голода. Не всех, но прецеденты были.

ГЛАВА 4. Благими намерениями

ГЛАВА 4

МАША

М: «Раз уж ты в курсе, кто я, может я тоже спрошу немного о тебе? Расскажешь?».

Незнакомец: «Безопасник. Охраняю людей от других плохих».

Сжав губы, я еще раз перечитала сообщение. Конечно, я рассчитывала на другое. Например, неплохо было бы начать с имени и возраста. Некоторые догадки у меня были, разумеется. Мне казалось, что Незнакомцу должно быть точно за двадцать. Однозначно старше меня, может даже ближе к тридцати.

М: «То есть охраняешь тоже плохих?».

Незнакомец: «Иногда. Все мы немного чудовища. Каждый по-своему. Кроме тебя, пожалуй».

Сердце пропустило удар и снова понеслось вперед, толкая меня ближе к чему-то неизведанному.

М: «С чего ты так решил?»

Незнакомец: «Просто знаю. Ты в своей жизни и паука вряд ли убила».

М: «У меня в комнате живет Витя, в углу. Я его не боюсь и не убиваю. Но он белый…»

Незнакомец: «Вот видишь, Маша».

В голове крутился ответ в стиле «ты мое имя знаешь, а я твое— нет. Это нехорошо», но я его услужливо проглотила. Предыдущие такие вопросы остались без ответа, а на связь он тогда вышел спустя пару дней. Изводя меня этим.

Конечно, мое новое увлечение кого-то могло бы насторожить, кого-то — напугать, ну а я беспечно отвечала на каждую весточку, пытаясь при этом давить в себе глупую улыбку. Лишь бы никто не заметил. Клянусь, еще пару месяцев назад я бы добавила контакт в черный список и смело забыла бы о нем. Ни разу бы не вспомнила. Но сейчас ситуация изменилась.

И не сказать, что мне не писали, не пытались познакомиться. Писали. Пытались. И вежливо, и грубо. Стоит только вспомнить последний случай в клубе, когда я ждала друзей. Словом, вниманием я не была обделена, но от этого внимания я бежала как черт от ладана, если цитировать мою покойную бабушку. Сидя в кафешке, я снова смотрела в экран, перечитывая переписку с Незнакомцем. Он себя называл замысловато, цитатой из известной классической книги, и это в какой-то степени тоже цепляло.

Он умный. Начитанный. С ним интересно. И ему все равно на то, кто я такая. Раз он, зная о моей профессии, по прошествии месяца не сделал ни одного пошло-грязного намека. Конечно, я, понимая о способности женского мозга приукрашивать реальность, не прыгала в омут с головой. В то же время меня цепляло, что он так и не предложил встретиться. Ничего.

Полный ноль. Только переписка. Неприятно цепляло, потому что я хотела с ним увидеться.

—Опять ты в своем телефоне. Господи! Маша, ты знаешь, что, по американской статистике, восемьдесят процентов женщин подвергались приставаниям? Из них половину сталкерили. И ты, блин, просто живой пример началу таких историй, — моя сестра не унималась. Она только пришла, но уже начала промывать мне мозг.

Это вместо «привет». Наши отношения были теплыми, правда, но иногда у Нелли включался режим гиперопеки, и это мы даже не родные — кузины.

—Нель, ну может хватит? Думаю, я в состоянии самостоятельно разобраться со своей жизнью, — отмахнувшись от сестры, я отложила телефон в сторону.

—Как ты была в состоянии разобраться с Лешей, да? — она вперила в меня злобный взгляд, складывая руки перед собой. По напряженному лицу было понятно все.

—Не начинай.

Начать она могла. Конечно, ей Леша не зашел сразу, и она всегда была в противоборствующей от него стороне, спевшись с моим отцом.

Только мать поддержала мой выбор. На удивление. Обычно она всегда была на стороне папы, потому что ей на меня было…плевать, а отец знал как лучше. Я принимала это как должное. Я — не тот желанный ребенок для любящей мамы. Все потому что я — причина сломанной карьеры модели. Так на мне начали ставить эксперименты, сублимируя в каком-то смысле, проживая свою непрожитую жизнь. Яркую, исправленную, где все так, как должно быть.

С богатым мужем и далее по списку. Всего этого я не хотела. Моей мечтой было стать актрисой, но все мои потуги воспринимались в штыки с самого раннего возраста, и как-то неожиданно для самой себя я свыклась с мыслью, что актриса из меня никакая. В итоге пошла учиться на кафедру культурологии для галочки и продолжала работать моделью, где хоть как-то могла себя почувствовать в актерской среде.

Перевоплощения бывали, в рекламе снималась, тексты запоминала.

Плохим полицейским в семье была именно мама, а папа просто меня любил. С появлением потенциального (что самое главное — богатого) парня появилась и возможность отгулять свадьбу, о которой мама талдычила мне с лет эдак пяти, о которой мечтала сама, но и тут не сложилось. Денег тогда у отца не было, поднялся он позже…

«Девочка должна красиво выйти замуж».

«Девушка должна быть худой».

«Должна быть на ПП»

«Должна интересоваться культурой, политикой и спортом, чтобы мужу было о чем с тобой поговорить».

Эти «должна» мне в голову вбивались намертво, сотворив со мной то, что есть. Отец в этом плане был лояльным, его волновала я. Нередко они с мамой даже ссорились по этому поводу. С возрастом я прекратила искать тепла у матери, а сейчас мы общались раз в неделю, если повезет. С отцом картина была совсем другая.

—Маша, не наступай на еще одни грабли. Дай сюда телефон, — Нелли потянулась к трубке, но я резко отодвинула смартфон, совершенно не заметив край стола. Телефон соскочил и упал на пол. Вместо экрана теперь сеточка. Сердце юркнуло в пятки, а руки вдруг покрылись тонкой пленкой пота.

—Неля, блин! Молодец!

Подхватив телефон, быстро проверила его, нажимая сразу все возможные зоны. Не страшась порезаться. Все работало, экран заменю позже. Волна облегчения обрушилась на плечи, стекая к ногам. Мне плевать на телефон, но терять даже на время связь с ним не хотелось.

—Я случайно, блин, извини. С меня новый…экран или телефон, — сестра нахмурилась, но гнуть свою линию не перестала. Я понимала, что она хотела как лучше, но благими намерениями вымощена дорога в ад.

ГЛАВА 5. Гневливый

ГЛАВА 5

МОР

В этот день я освободился раньше, хотя кого я обманывал? Ведь по факту всего лишь сделал так, чтобы стать свободным раньше. Чтобы что? Чтобы снова наблюдать за ней. Чтобы почувствовать тот же спектр эмоций, что и всегда. Чтобы просто словить очередную дозу кайфа, пускающегося по крови, когда я видел ее, слышал или ощущал вибрацию в теле от близости к ней.

Все просто. Для себя я отметил это как «адреналиновая зависимость». Новые эмоции для человека, живущего обыденно в некоторой степени, живущего смертью. И все, что могло бы взбудоражить или встряхнуть меня, вызывало особый интерес. Так я дал себе воображаемое «добро» на продолжение этой истории, не до конца осознавая, как глубоко она впитывалась в меня с каждым днем, занимая достаточное количество моего времени и ресурса.

В определённый момент я словил себя на мысли, что даже во время заданий могу отвлекаться на нее. Любая ошибка в моем случае могла бы привести к фатальным последствиям, вот почему допускать их было нельзя.

Россыпь блондинистых волос особенно ярко отпечаталась в моем искаженном сознании в свете фонарей, когда девушка вышла из машины. Сверкнули фары от сигналки, и все снова утонуло во мраке. Мне нравилось это погружение в тихую мглу, где я становился еще ближе к ней. На расстоянии вытянутой руки. Мне казалось, что я даже ощущал ее сбивчивое дыхание. Горячее и опаляющее свой наготой. Размывающее мою реальность по всем флангам. Неминуемый прорыв.

Маша опять возвращалась поздно, слишком поздно для такой девочки. Внешность у нее привлекала внимание, заставляла монстров внутри подобных мне тварей рвать карабины и цепи, которыми они были прикованы. Это яркое пятно перед мордой зверя, маячившее практически так же, как маячит перед тобой жертва будущего ужина. Клацнув зубами, можно легко было ощутить привкус свежей плоти.

Вяземская — это провокация: короткая юбка для насильника, торчащий кошелек из кармана для вора. Это разрыв шаблонов, это самый страшный порок и смертный грех. Плюс один к долгому перечню, имеющемуся у меня.

Отделившись от мутной кляксы тени возле машины, я последовал за ней, натянув капюшон на лицо. Съезженная картинка раздражала, но я и так позволял себе много. И слишком быстро смог бы привлечь к себе внимание. И что самое главное…к ней.

И почему-то эта мысль стала для меня неприемлемой. Она в итоге стала фатальной. Роковой в моем восприятии собственной жизни.

Втянув воздух поглубже, я снова ощутил сносящий сознание аромат. Сконцентрировавшись на размеренных шагах, продолжал следовать за ней практически беззвучно. Ощупав взглядом фигуру, запакованную в обтягивающий костюм, мне стало просто катастрофически мало смотреть.

Ну ты прямо Темный рыцарь с извращенными замашками.

Это звучало так же нелепо, как и смотрелось. Ей в первую очередь надо было бы быть подальше от меня. Так далеко, как только можно. Вот только…я понимал, что теперь вряд ли смогу просто пресечь свои ночные вылазки и такие вот слежки. Куда бы она в итоге ни делась, я все равно найду и позволю себе эту запретную близость.

Нет. Все вышло за пределы анализа телефона, жизни, окружения. Я включился и стал руководить процессом, убирая ненужных персонажей. Один, второй на очереди. Ее босс. Слишком много внимания и слишком откровенные взгляды. И трогать ее тоже не надо было.

Маша резко остановилась, и я нырнул в тень тополя, возвышающегося прямо возле подъезда. Ага. Взгляд зацепился за парня, из-за которого она начала заметно нервничать. Плечи сникли, фигурка переминалась с ноги на ногу. Бывший.

Он не понимал по-хорошему. Я бегло осмотрел напомаженного ублюдка, держащего охапку цветов. Букет из отвратительно гадких стручков-роз. В момент захотел его уничтожить.

Все-таки зря я дал ему шанс уйти из жизни Маши безболезненно, всего лишь вскрыв его гнойные пороки и то не все... Нельзя. Люди никогда не понимают хорошего отношения к себе, им надо показывать положение дел через боль, чтобы захлебывались кровью и наконец-то осознавали примитивные вещи. Ломая кости и вырывая ногти наживую.

После того, как хиляк схватил девушку и резко прижал к себе, у меня в голове произошел взрыв, казалось, что ошметки сознания вылетят из черепной коробки. Тьма пробиралась наружу и требовала одного…прекратить то, что происходило перед моими глазами. По венам ударил бешеный поток крови, и пульсация отдавалась ударами молота где-то в затылке. Назойливой мыслью пришло «убери его руки» сейчас же, блять, убери. Дернув головой, я ринулся вперед за секунду до того, как сопляк отпустил ее, уходя при этом быстрым шагом прочь.

Стоп. Резко рубануло понимание, что нельзя. Не так. В открытую нельзя.

Ноги бетоном сковались с асфальтом, пока глаза скользили по окружающей территории и оценивали ситуацию. Гнев и жажда крови раздували грудную клетку. Рано. Рано. Рано.

Маша же в полуобморочном состоянии стояла и держала в руках букет. Пока я не произнес тривиальное: «Выкинь его нахуй», и тогда маленькие пальцы разжались, и веник упал к ногам. Молодец. Хорошая девочка.

Перепуганное лицо девушки меня злило. Никто не смел вызывать в ней такое. Никто. Кроме меня. Остальных бояться нет смысла, никто больше не сделает ничего плохого ей, кроме того, кто подрабатывает Смертью на полставки.

Немыслимо долго я ждал, пока она откроет дверь, поднимется на этаж, и пока в таких знакомых окнах зажжется свет. Все это время не дышал, мониторя ситуацию вокруг себя всеми органами чувств сразу.

Дома. Теперь можно было бы заняться воспитательной работой того, кто так отчаянно этого жаждал. Кто не понимал с первого раза.

Раз не понимал по-хорошему, не свойственному обычно моему поведению, значит постучим через печень.

Окунаясь в тьму, двигаясь при этом так же тихо и незаметно, я сел в машину и выехал с территории комплекса, хорошо понимая, куда именно надо было ехать.

ГЛАВА 6. Свадьбы не будет

ГЛАВА 6

МАША

Я сидела дома у родителей и думала о том, как сильно мне хочется отсюда сбежать, и как же на самом деле хорошо, что я жила отдельно уже очень долгое время. Даже старалась лишний раз в гости не приходить, а с папой встречаться на нейтральный территории. Так странно…не чувствовать себя дома в собственном доме, где ты вырос.

—Милая, я не понимаю, что значит «свадьбы» не будет? Как так? — после очередного укола ботоксом мать вообще уже не могла выражать эмоции, но очень старалась это делать.

И только отец кинул на меня ободряющий взгляд. Я уже ему все рассказала, упустив ненужные подробности. Так…по верхам, и он сразу же предложил популярно пояснить неправильное поведение Леши ему же, постучав по черепушке.

Мой папа приверженец радикальных взглядов на жизнь, и для него очень часто отсутствовали пограничные цвета. Имелись только однозначные без каких-либо оттенков.

—Мам, он мне изменил, какая свадьба? — стараясь держать лицо, я правда была в шаге от того, чтобы лопнуть от злости.

Пренебрежительно фыркнув, она закатила глаза, и я уже точно знала последующие слова.

—Женская мудрость служит именно тому, чтобы таких случаев не случалось. Да, милый? — она крикнула эту фразу так громко, что я вздрогнула, почувствовав вибрацию в кармане кардигана. Рука сразу же скользнула за смартфоном, и я как одержимая начала вчитываться в полученное смс.

«Сегодня солнце светит на тебя ярко?». В душе моментально разлилось тепло, и я поглотила проступающую улыбку.

—Да, дорогая, но есть мужики, которым хоть Джоли дай, изменять они от этого не перестанут, так что все правильно, дочка. Ты у меня лучше Джоли, и заслуживаешь лучшего, а не этого отморозка. Одно твое слово, и его жизнь закончится не начавшись. — непринужденно продолжал отец, и мои конечности похолодели

—Пап.

—Я говорю фигурально, но в этом городе ему будет тесно, уверяю тебя.

Мать же все это время смотрела на меня, даже когда я отложила телефон экраном вниз и посмотрела на нее открыто.

—С кем ты так радостно общаешься? — ленивая улыбка растянулась на лице матери, а колкий взгляд сосредоточился на моем лице.

—С подругой, — не задумавшись, ляпнула я, снова хватаясь за чашку с чаем. Разливая при этом часть на стол.

—Интересная подруга, что улыбка у тебя до ушей. Может дело вовсе не в том, что тебе Леша изменил с подругой, а в том, что у тебя самой рыльце в пушку, дочь?

От этого неожиданного вопроса у меня волосы буквально встали дыбом. Я перевела на мать нечитаемый взгляд и медленно положила чашку на стол. Наглость — это ее второе имя, но почему я все еще не могла привыкнуть к этому? Почему каждый раз больно как в первый?

—Насть, ты начинаешь перегибать палку. Не кажется? — послышался голос отца с дивана. Он читал газету, но сейчас отложил ее, сложив руки на груди.

—А что? Подготовка шла полным ходом и тут такое? Я вот поверить не могу, что Лешенька мог. Допускаю, что ты неправильно поняла, — язвительно отметила мама, и это смогло добить веру в ее материнскую любовь ко мне.

Ну почему? Почему все так?

—Знаешь, мама, я и не надеялась, что ты меня поймешь, — резко встав из-за стола, я забрала телефон, сумочку и, махнув отцу, пошла к выходу. Ощущения были такие, словно я была бы готова взорваться от злости.

—Доча, Настя, а ну не ругаться.

Отец, конечно, вмешался, но ситуации это не изменило. Я остановилась и повернулась к родителям. Нахмуренные черты лица отца сейчас смотрелись не так строго, как обычно, больше отбивали усталостью.

—Ты всегда бежишь от серьезных разговоров, Маша, когда же ты вырастишь? — крикнула вдогонку мать.

Ощутив сдавливающие спазмы в груди, я взорвалась, возможно, впервые за всю свою жизнь. Можно очень долго терпеть, а потом какая-то незначительная фигня тебя на части порвет. Вот так было и у меня. В глазах предательски защипало, а руки протестующе сжались в кулаки.

—Когда ты будешь относиться ко мне как к дочери, а не как к кукле Барби, для которой ты покупаешь одежки, машины, Кена, устраиваешь свадьбы и прочее-прочее? Я живой человек, у меня есть свои боли, свои радости, и сейчас у меня случилось событие, из-за которого я, как минимум, нуждаюсь в поддержке, — уже сиплым от обрушившихся на меня слез голосом кричала я.

Она точно не ожидала подобного выпада. Даже я не ожидала его, привыкнув быть тихой девочкой, молча жующей все то, что подавали под видом настоящей материнской любви.

—Девочки, прекратили обе немедленно.

Подняв на отца заплаканный взгляд, я срывающимся голосом ответила:

—Пап, я не начинала, но больше я не приду сюда. Прости, это слишком тяжело.

—Ой, начинается. Мать-абьюзер, так это принято сейчас говорить? Я тебя третирую, да? А то что я волнуюсь о твоем будущем — это ничего, — бросаясь взаимными обвинениями, мама тоже начала играть на публику. Как умела в целом.

Отец быстрым шагом подошел ко мне и, взяв за руку, вывел на улицу, где прижал к себе так крепко, что я расплакалась только сильнее. Сильные руки держали меня и шептали утешительное:

—Она любит тебя, но вот такие проявления. Не принимай на свой счет, а насчет Леши предложение в силе. Ну же, — он подхватил меня за подбородок и заставил посмотреть на себя.—Не надо плакать, моя красавица. С мамой я поговорю.

Я всегда удивлялась тому, как мой отец смог разглядеть в ней что-то и влюбляться, но долбанный факт налицо. Это не значит, что я мать не любила, нет, где-то в глубине души такие чувства были однозначно, но они перекрывались подобным ее поведением.

—Пап, люблю тебя, — я крепко обняла отца и тут же отпустила. —Мне пора.
Быстро ступая по лестнице прочь от отчего дома, я начинала по чуть-чуть успокаиваться. Снежный шар внутри таял, оставляя после себя лужи на моих щеках.

Уже приехав домой и сидя в своей машине, я достала телефон и настрочила первое, что пришло в голову Незнакомцу.

ГЛАВА 7. Настойчивость

ГЛАВА 7

МАША

«Я хочу увидеться» висело в окошке переписки мертвым грузом. В тот день мне никто не ответил. Как и на следующий. Удушающая пустота в ответ. От этого становилось в разы тяжелее, а вся едва уловимая легкость после недавнего общения с отцом сошла на нет. Очевидно, Незнакомец не горел таким же желанием встречи, но зачем тогда общался? Что было конечной целью? Просто потрындеть, да? Обычное общение.

То, на которое я рассчитывала изначально, но неожиданно позволила себе заиграться? Зато он умело расставил ориентиры, конечно. Тут не подкопаешься. Глотая непрошенные слезы, я закрыла чат и сделала себя невидимой для всех пользователей сети. Чтобы никто не знал, тут я или нет.

Конечно, подобное поведение можно было бы назвать детским, но мне от такого ребяческого поступка чуть полегчало. Все. Пусть будет так, а я больше писать не буду. В конце концов, я достаточно предлагала встреч, было очень много подобных сообщений. Все. Хватит. Баста.

Неля первая заметила мое состояние и умело сложила факты, хотя бы то, что я больше не упиралась взглядом в смартфон без остановки по поводу и без. Он просто был в сумке, как это бывало до Незнакомца. Надо отдать сестре должное, она не стала мне этими фактами тыкать в лицо, а просто молча обняла.

—Не бери в голову, тебе было интересно? Было. Остальное неважно. Он лопух, раз испарился.

Или я дура, раз позволила всему так далеко зайти и задеть меня за живое. В том, что меня задело, сомнений не возникало никак. Еще как. Словно мы были знакомы по меньшей мере несколько лет, а потом вдруг перестали общаться.

—Маааш, — протяжно произнесла Неля, улыбаясь во все тридцать два зуба. —Сегодня в нашем месте вечеринка в стиле Чикаго тридцатых годов.

Да уж, я слышала об этом, да рекламные посты висели по всему городу. Однако настроения идти куда-либо все-таки не было. Делать видимость радости желания не возникало.

—Я пас.

—Нет! — Неля ухватилась за мою руку и вскинула на меня требовательный взгляд. —Ты пойдешь и прекрати думать о своем маньяке. Аппетит приходит во время еды. Ну же, Машка, — буквально прыгая на месте, воодушевленно повизгивала девушка.

Спорить с ней сложно, совсем как пытаться остановить танк. Она любила вот такие вечеринки, и обычно занималась приготовлениями к ним задолго до мероприятия. А я была слишком часто вовлечена в костюмированные ивенты, и большого восторга не испытывала от работы в свободное время.

—Маша, у меня есть для тебя платье. Я захвачу тебя в плен и повезу туда силой, ты меня знаешь. Что тебе стоит просто расслабиться и прекратить думать? Раз и все. Станет легче. Обещаю.

Уговоры продолжались ещё некоторое время. Совру, если скажу, что у нее плохо получается быть переговорщиком. Не зря она училась на факультете психологии, а я часто была ее подопытной мышью для психоанализа. Фрейд в юбке.

—Я буду задалбывать тебя до тех пор, пока ты не согласишься.

Нащупав в сумке телефон, я чисто механически мазнула по нему взглядом. И увидела единственное сообщение от того, от кого уже его не ждала. Сердце пропустило удар, а потом воспаленное от напряжения зрение вцепилось за проносящие по наждачке слова.

«Это невозможно, Маша».

Ощущая внутри зияющую дыру, я с шумом бросила телефон обратно в сумку-мешок, а затем уверено заявила подруге.

—Хорошо, пойдем.

***

Вечеринка в стиле Чикаго тридцатых годов проходила весело, и даже мое упадничекое настроение не смогло придать мероприятию отрицательной атмосферы. Я заставляла себя веселиться. Радоваться. Танцевать. Плевать на все, что вынудило меня испытывать негатив. Вот так вот. Здесь собрались в большинстве своем наши общие с сестрой знакомые и их друзья, тусовка была ламповая, но все равно масштабная.

Телефон на беззвучном покоился в сумке, и за весь вечер я ни разу не посмотрела в светящийся экран, посередине которого до сих пор была огромная трещина. В одно мгновение то, без чего я не представляла свой обычный день, превратилось просто в кусок металла и стекла.

Куплю новый. Это только инструмент для общения. Ничего личного.

Я написала ему одно:

«Не пиши мне больше. Я не отвечу, больной на голову сталкер».

Еще дома я удалила все свои фото из аккаунта, стерла историю переписок без сожаления, не оставив даже номера. В черный список добавила с большой радостью, и все совершенные действия могли бы сойти за видимое достижение. Огромный шаг вперед.

Дышать становилось проще, но все еще немного саднило. Улыбка сквозь слезы обиды украшала лицо.

Темно-серое платье с бахромой, усыпанной блестками, до колена вызвало нешуточный ажиотаж. Всю эту красоту я дополнила еще и поясом на талии, волосы завила и надела маленькую белую повязку, из которой торчало иссиня-черное перо.

—Маша, ну ты и красота, — внезапно руки коснулась теплая ладонь, услужливо подставленная моим несменным наблюдателем за рабочим процессом Федом.

Уф. Пришлось скорчить довольную мину, но этой встрече я рада не была. Отнюдь. Острый и внимательный взгляд продолжал скользить по мне, особенно по сдержанному декольте и бокалу шампанского в руках. В норме я не пила, и все были в курсе, но сегодня день, выходящий за рамки нормального восприятия моей реальности.

—Фед, — скосив взгляд, я пыталась найти Нелю, потому что оставаться с парнем наедине желания не было.

—Теперь я тебя поймал, — он улыбнулся и подошел ближе, касаясь пальцами моего жемчужного браслета с подвеской.

Я снова скомкано промямлила нечто из разряда «да ладно тебе» и пригубила шампанское. Каждый последующий глоток давался тяжелее предыдущего, но при этом на плечи ложилось приятное тепло. Тяжесть проблем также сходила на «нет». Вместо нее меня окружала легкость, я парила.

—Ты в последнее время какая-то грустная, надо тебя развеселить. Пойдем потанцуем.

ГЛАВА 8: Старый "друг"

ГЛАВА 8

МАША

Прошло три дня с того вечера, как я столкнулась лицом к лицу с Незнакомцем. Ну как столкнулась. Встретила не увидев его, но ощутив лишь присутствие и бешеную энергетику наряду с зашкаливающим тестостероном. Я отважилась выйти из номера только когда солнце полноправно осветило город.

Дрожащие конечности упорно меня подводили, но что-то толкало вперед. Анализируя ситуацию под микроскопом, я пришла к неутешительному выводу: он и правда сталкер, а я позволила ситуации выйти из-под контроля. Что самое ужасное, у него были все возможности причинить мне боль, но вместо этого…он меня спас?

Я в тот же день сдала анализы в одной частной лаборатории, а ее результаты заставили вздрогнуть. И правда в крови присутствовали наркотики, но я никогда ничего не принимала, не курила и не нюхала, а значит…история Незнакомца могла быть правдой.

А если это он подсыпал? Он явно ненормальный, он преследует тебя, он каким-то образом вычислил тебя. Очень может быть, что именно он изначально и следил за тобой, а все якобы беспочвенные страхи не были таковыми. Вероятно, изначально, твоя интуиция работала на все сто процентов, вот только ты, Маша, не захотела ее слушать.

Может. А может кое-кто окончательно свихнулся.

Одновременно произошло сразу два очень странных события. Первое, мой бывший парень попал в травму с переломанными конечностями, а второе…Фед попал в то же отделение с проломленным черепом. Я не любила себя накручивать, но мне начинало казаться, что два события связаны. Как минимум, со мной.

Кусая губы, я снова и снова листала новости местечкового канала одного из мессенджеров. Больше ничего не случилось и слава Богу.

Я так и не вытянула Незнакомца из черного списка, зато с легкой руки сменила номер. Хотя, если он так меня нашел, то смысла в этом было очень мало. Мне должно быть страшно, и я испытывала страх наряду с другими смешанными чувствами.

Это же не гребанный Стокгольмский синдром? Нет?

Трель телефона прервала мои нерадужные размышления:

—Маш, я по ошибке по старому звонил. Надо сменить быстрый набор, — отец рассмеялся в трубку, а я поежилась.

—Да, кто-то слил мой номер, теперь мне без конца и края звонят непонятные люди.

Придумать отговорку было несложно, и в нее поверили все. Разумеется, кроме моей сестры. Она сразу поняла, что проблема крылась в таинственном незнакомце. Мы не обсуждали мое внезапное исчезновение в ночь вечеринки только по той причине, что я до чертиков боялась ее реакции. В лучшем случае она бы сразу позвонила своим знакомым из органов, а в худшем просто выложила бы все отцу. Я даже не знаю, что из двух вариантов по итогу оказался бы худшим для меня.

—Вот люди, а? Доча, ты не волнуйся, если что—говори мне, порешаем.

Ощущая странный прилив тошноты на предложение отца, я нервно улыбнулась, сдавливая пальцами надбровные дуги.

—Да не надо, пап, я уже номер сменила и никаких проблем.

Кроме моей больной психики и постоянных всплывающих фрагментов из разговора с незнакомцем. Может я просто сошла с ума? Почему бы и нет?

—Тогда хорошо. Ты помнишь о сегодняшнем мероприятии?

Нахмурившись, я стрельнула взглядом в висящий напротив меня календарь. Там очень четко был отмечен сегодняшний день красным маркером.

Боже. Благотворительный вечер. Мысленно выругавшись, я старалась ответить уверенным голосом:

—Конечно, пап.

—Отлично, просто мы в последние дни не общались, я и уточняю. Ты сама будешь?

—Да.

Только я и моя больная психика, может еще мой тайный поклонник, который каким-то образом нашел меня. Прикрыв ладонью лицо, я зажмурилась, всматриваясь в цифру «двадцать один» на календаре.

Теперь я официально чувствовала, что за мной наблюдают. Незримое присутствие преследовало меня всюду. Даже когда я была в ванной, мне казалось, что там кто-то был. Это маразм, который крепчал с каждым часом. Под вечер, накрученная до максимальной отметки, я все-таки явилась на мероприятие.

И как бы там ни было, несмотря на первородный ужас, я не переставала думать о том, что скучала по человеку, скрывающемуся за Незнакомцем. По нашему общению, простому и непринужденному, по его способности тонко чувствовать меня и читать, как открытую книгу. Ненормальная. Нелька была права: именно такие, как я, и попадали в сводки о жертвах преследования и домогательств. Именно такие люди и делали статистику.

Он тебе ничего не сделал. Хоть и мог. Ты бы даже не пискнула.

Хватит! Хватит думать об этом. Три дня он не появлялся, и я одновременно радовалась и грустила по этому поводу. Но сегодня вечером я решила отключить память и позволить себе пожить пару часов вне мыслей о сталкере, преследующем меня с особой педантичностью.

Я ступила на едва освещенную дорожку, ведущую к черному входу помпезного здания городской филармонии. Не любила выделяться, да и появляться под софитами и вспышками фотокамер не было ни желания, ни сил. Пусть я была в карнавальной маске и узнать меня было бы очень трудно, но для журналюг это маленькая преграда. Особенно если дело касается дочери владельца консалтинговой компании, известной на всю страну.

Тут было много людей, это тоже небось те, кто не шибко горел желанием сразу попасть под прицел камер.

Мой каблук застрял в трещине асфальта, нога подвернулась, и я бы точно упала навзничь, если бы кто-то не подхватил со спины, крепко прижимая к твердой груди. Мой взгляд скользнул по накаченным рукам, огромным ладоням с перебитыми костяшками.

Горячее дыхание коснулась оголенной шеи, и я поежилась. Скорее от страха, чем от неожиданности. Паника начала трубить во всю, но я резко прервала процесс.

—Спасибо, — рвано шепнула я, бросая беглый взгляд на мужчину. Он кивнул и сразу отпустил меня. Ну вот. Просто помог человек, а я уже навострила уши, как заяц при виде волка.

ГЛАВА 9: Злость и ревность

ГЛАВА 9

МАША

Если сначала я серьезно думала, что это совпадение, то потом…когда отец в открытую стал нахваливать своего бывшего помощника, я начала испытывать гнев. А уж когда Павел поблагодарил за личное приглашение, мне захотелось сквозь землю провалиться.

И это просто катастрофа, ведь я от отца такого «сюрприза» не ожидала. Внезапно все встало на свои места. И мать уже не злилась, разумеется, ведь вариант подвернулся даже покруче. Свадьбу-то какую можно было устроить, на всю область бы грохотала. Все как она хотела! Испытывая ни с чем не сравнимое чувство отвращения, я сбежала в уборную, где долго и муторно рассматривала свое отражение в старинном зеркале. Маску сняла, уложив ее на бортик раковины, а сама, смочив руки, приложила их к полыхающей коже.

Мерзость. Просто мерзость.

Холодная вода вообще не охлаждала, ничуть. Я слегка побила себя по щекам и поправила поплывшие непонятно от чего стрелки. Внутри все так же горел праведный гнев, а руки почему-то дрожали. Я кинула беглый взгляд на дверь в отражении и поежилась. Фантомная боль пронзила сердце, и я, поправив сумочку, медленно пошла на выход. Но не успела и дверь открыть, как нервный взгляд зацепился за Пашу, стоящего напротив дамской уборной.

Уф. Ты меня доконать решил, что ли?

—Сбежала, — печально улыбнулся и слегка склонил голову, рассматривая мои ноги самым наглым образом. В упор.

—Просто отлучилась по дамским делам, — пространно ответила я, направив свой взгляд в сторону. Я уже собиралась уходить, как мою руку уверенно перехватили.

—Ты напряжена и обижена. Я прошу прощения за свое поведение.

Стоя к нему спиной, я правда старалась изо всех сил, чтобы не вырвать из рук свою ладонь. Просить прощения ему незачем, я давно всех простила и зла не держала.

—Забыли,— коротко ответила я, мягко освобождаясь из горячих пальцев.

—Нет, я вел себя как пьяное чудовище. Грубо и вообще непозволительно.

Ну да. Навалиться на девушку и просить стать его…наверное, это именно так называлось, как он обозначил. Мой отец нас застал и немного помял ему лицо. Я отделалась легким испугом, а бывший помощник еще полгода слал мне пышные букеты, навсегда укореняя четкую ненависть ко всем розам на свете. Они у меня ассоциировались исключительно с неприкрытым желанием искупить реальную вину, за которую ему, увы, не стыдно.

Я умела отличать человека, раскаивающегося в своих поступках, от человека, мимикрирующего под раскаивающегося.

Развернувшись, мне пришлось посмотреть на мужчину в упор. Так много хотелось сказать, но вместо этого я лишь обозначила границы.

—Паш, у нас не получилось бы никогда, случись тот неприятный инцидент, или нет. Такова жизнь. Ты мне не нравишься. Я понимаю, что отец тебе наверняка обозначил все не так, но увы. Я тебе говорю «нет» на все твои задуманные попытки попробовать еще раз. Спасибо.

Мужчину это не огорчило, напротив, он лишь улыбнулся шире, ослепляя идеальным рядом белых зубов. Господи, ну как оскал же смотрелось.

Безумно хотелось скорее покинуть замкнутое пространство узкого коридора. Хотелось дышать. Заприметив проход для выхода на балкон, я устремилась туда. Меня по-прежнему сжирало изнутри так много разных проблем: и Незнакомец, и папа с его попытками наладить мою жизнь, и бывший в больнице, и коллега там же.

Открывшейся вид на крытой площадке заставил меня замереть. Я давно тут не была, и в последний раз картинка слегка отличалась от того, что я узрела в данный момент. Повсюду были цветы в горшках, и это были самые разные цветы. Здесь в вазах стояли и срезанные пионы. Дышалось иначе как-то, и я прошла чуть ближе к парапету, рассматривая теплый свет свисающих с крыш гирлянд.

—Скажи мне, что он сделал, и я сломаю ему обе ноги, — послышалось со спины ровно в тот момент, когда я слегка уперлась в парапет и наклонилась вниз. По спине поскакали мурашки, тело покрылось липкой пленкой…

Я дернулась и только хотела повернуться, как услышала очередной приказ.

—Не вздумай.

Что-то коснулось моей прически, мягко и невесомо. Совсем легко. Сердце начало отбивать чечетку, а зрение плыть.

Пальцы намертво впились в деревянный парапет, оставляя царапины от шершавой поверхности. Уши мягко заложило на какую-то долю секунды, а затем вся реальность вновь оглушающе рухнула на меня. Он пришел. Сюда. Он за мной следит, да? Вместо страха в душе обосновалось предвкушение. Я облизала губы, съедая макияж, и устремила взгляд в пол. Незнакомец стоял ровно сзади меня, носки его черных туфель умещались по обе стороны от моих ног, словно приклеенных друг к дружке.

Несмотря на довольно приятную погоду, мне было холодно почти что как зимой. В спину ударял пробирающий морозом воздух. Он покалывал неприкрытую кожу маленькими иголочками.

—Почему?

Опять касание по краю прически. Мне начинало казаться, что Незнакомец выше меня на голову, может он касался меня подбородком. Либо это рука, поднятая тихо и незаметно. Внутри уверенно продолжали клокотать не то паника, не то ужасающий своей объективностью страх неизвестности.

Я не могу сказать, что боялась своего сталкера, но я боялась того, во что это все могло бы вылиться.

—Потому что я так сказал, — прозвучал безапелляционный ответ. Никаких компромиссов, полумер, голос сквозил абсолютной уверенностью и жесткостью. Только так и никак иначе.

—Аргумент так себе, — я попыталась улыбнуться, но вместо этого из горла вырвался нервный смех. Он потонул в очередном порыве ветра, что принес мне запах алкоголя и сигарет. От Незнакомца.

—Это опасно в первую очередь для тебя, — пришиб меня воображаемым мешком, вешая на грудь невыносимый груз неприятных подозрений. Опасно, да? Многое бы тогда это пояснило, если не принимать во внимание, что он мог бы и нагло врать.

—Видеть тебя? С чего вдруг? Ты что? Президент? — нервный смех опять разрезал пространство.

ГЛАВА 10: Что же делать?

ГЛАВА 10

МАША

На следующее утро я встала с больной головой, а под дверью меня ждал курьер с букетом красных роз. Кричаще красных и таких кричаще вычурных. Даже принимать их был противно, но человек, доставивший эту охапку, явно не виноват. Зачем вымещать на нем зло? На карточку отправителя можно было и не смотреть, и так все было понятно. Выдохнув, я обошла корзину с цветами и сложила руки на груди. В этот момент телефон завибрировал.

Воспаленным взглядом я провела по строчкам от неизвестного отправителя.

«Прости меня, пожалуйста. Надеюсь, ты не выкинешь их. П.»

Коротко и ясно. Вслед за этим сообщением вылезло другое всплывающее окошко из схожего мессенджера. Сердце пропустило удар, я мазнула на «читать» и прочитала слова, от которых стало немного не по себе. А еще обдало предательским жаром и острым контрастным ощущением чего-то глобального. Это не цветы, это просто сообщение. Но пробрало до самого нутра.

«Сегодня в 21.00 я буду ждать тебя в клубе HL, там костюмированная вечеринка. Тебе, судя по всему, такое нравится. Дресс-код маска на лицо».

Я перечитала трижды, отложила телефон и сдавленно застонала, откидываясь всем телом на кровать. Распласталась как морская звезда и все прокручивала в голове эту ситуацию.

Из нас двоих кто-то точно нездоров. И даже если списать мое состояние на простой интерес, оставался Незнакомец, который отчаянно не хотел показывать своего лица.

Нет, больны мы точно оба. Вариант тут только такой, ведь я продолжала потакать его игре в кошки-мышки и совершенно не думала о том, что он каким-то образом знал все о моих передвижениях. И это значило лишь то, что он следил…И я все еще подозревала его в том, что случилось с парнями.

Он вторгся в мою жизнь, нарушил ее спокойное течение и слишком активно наводил там свои порядки, а я наблюдала с интересом ментально нездорового человека.

Резко встав и снова напоровшись на корзину с цветами, я с силой зажмурилась и отрицательно махнула головой. Нет, я не пойду туда. Схватив телефон, очень быстро заблокировала новую страницу уже «Мефистофеля» на этот раз. Господи, он же наводил на меня жуткий страх и одновременно трепет... Мне точно следовало бы обратиться к специалисту. Пусть прописал бы таблетки какие, иначе я не понимала, как справляться со всей этой ситуацией.

Мефистофель, значит…

«Позволь себе хоть раз в жизни поступить так, как ты хочешь. Отпусти себя. Прими решение самостоятельно. Без мамы и папы, которым явно ВИДНЕЕ, как лучше будет тебе».

Следом прилетело еще одно сообщение. С новой страницы. Это можно записать в жёсткий сталкеринг? Или пока что это мягкий? Какова моя степень принятия пиздеца, что свалился мне на голову?

Я снова отложила телефон и попыталась успокоиться, но дверной звонок прервал мои попытки выдохнуть. Встрепенувшись, медленно подошла к двери и осторожно посмотрела в глазок. ОПЯТЬ КУРЬЕР.

Дрожащими руками я провернула щеколду и снова увидела молодого паренька с немаленькой такой коробкой. Слава богу, на этот раз был совсем другой человек. Странный щекочущий трепет снова хлынул по телу, но я попыталась натянуть на лицо нейтральную маску. Если снова подарок от Паши, то выкину даже не глядя на содержимое.

—Вяземская? — учтиво переспросил курьер, и я молча кивнула, всматриваясь в немаленькую коробку в его руках.

Он с улыбкой протянул мне ее, и я сразу поняла, что там что-то довольно тяжелое.

—Распишитесь тут, — сунул мне бланк, и я черканула каракулю, после чего медленно прошла в квартиру наперевес с коробом, наполненным не иначе как кирпичами.

Отправителя не было, и на секунду в мой больной мозг пришла одна странная идея о возможном авторе такого подарка. Разумеется, очень быстро я смела ее метлой, уложила подарок на пол и медленно сняла розовый бант. По спине снова скользнуло едва заметное жутковатое предчувствие.

Я подняла крышку и осторожно отложила ее в сторону. Сверху была гофрированная бумага нежно-розового цвета, а под ней пальцы уверенно прощупали что-то, усыпанное пайетками. Слегка поддев подарочную бумагу, я рассмотрела платье…блестящее черное, переливающееся в дневном свете моей комнаты так, словно я прожектором на него светила. Оно точно мне подойдет идеально, ведь даже на глаз прослеживалось уникальное соответствие моим размерам. Будто шили на заказ. Вот только я узнала этот бренд, один из очень дорогих, даже у меня сначала возникали сомнения, прежде чем хоть что-то там купить, а семью Вяземских нельзя назвать бедными.

«Окажешь мне любезность надеть его?» — написано на записке каллиграфическим почерком. Буквально от руки и может даже перьевой ручкой. Я прощупала дорогую тисненную бумагу с именем бренда и наконец-то выдохнула. Оказывается, все это время в легкие не поступал кислород. Из какого ты века, Мефистофель?

В коробке была сумка, идеально подобранная в тон платью, туфли аж две пары на выбор, и невероятной красоты маска без перьев и прочей мишуры, но вместо этого инкрустированная мелкими камнями, что издалека смотрелись сияющим бриллиантовым кружевом. Пальцы порхали по этой красоте, и тогда я поняла, что это не просто имитация.

Это бриллианты.

Осторожно сложив все в коробку, я отошла от нее как от прокаженной, как от ящика Пандоры. Ощущая безумное сердцебиение, снова и снова то подходила к подарку, то уходила прочь. Теперь в моей квартире было два раздражающих фактора: цветы и эта коробка. Только от последней меня еще и вело в странном наслаждении…

К шести вечера я довела себя до ручки вечными пересмотром то платья, то сумки, а потом очередным закрытием подарка. Нет не пойду. А может сходить? Да ладно, он не причинит вреда.

Я хочу увидеть? Не хочу знать! Надо уехать подальше от этого ненормального. Рассказать отцу? Позвонить в полицию? Не стоит, наверное. Взгляд снова косился на коробку, потом на цветы, а следом на мои дрожащие руки.

ГЛАВА 11: Наощупь

ГЛАВА 11

МАША

Приехала на такси я быстро, а вот путь до клуба казался бесконечным. Это был один из самых известных и дорогих, а сегодня вход туда был только по приглашениям. Самое смешное, что у меня его не было, но что-то внутри подсказывало, что меня туда все равно пропустят при любом раскладе.

На пошатывающихся ногах я подошла к общей очереди и в ней заметила исключительно людей в масках. Лиц не распознать, и может это даже хорошо? При условии, что я сегодня решилась встретиться со своим сталкером?

Нервный смех начал душить, и я прокашлялась, поскорее отгоняя его. Руки слегка подрагивали, да и вся я представляла собой один оголенный нерв, вырванный из тела на живую.

Очередь медленно продвигалась, многих разворачивали даже при наличии приглашения. Это странно? Может подделка? Кто-то вставал и упорно доказывал свою правоту, а кто-то пытался ворваться внутрь. В самом деле, что за вечер такой особенный? С чего вдруг сюда попасть стало так важно? В городе этих клубов просто завались…иди в любой — не хочу.

Когда очередь дошла до меня, я всерьез задумалась, чтобы сбежать. Вот так вот. Меня швыряло из стороны в сторону в разных желаниях, и они все противоречили друг другу.

—Приглашение.

—Ммм, Вяземская, — робко ответила я, спрятав руки за спиной как нашкодивший ребенок. Интересно, а если меня сейчас возьмут и развернут на сто восемьдесят градусов, что тогда?

Но охранник нашел мою фамилию в списках и пропустил меня. А когда я вошла внутрь, то сразу же погрузилась в ритмичную, но ненавязчивую музыку. Всюду сновали люди в масках. И даже при беглом осмотре я поняла, что все они — не бедняки, тут собрались сливки общества, может потому закрытая вечеринка была не для всех и каждого?

Что тогда тут собирались делать? Приглушенный свет коснулся моей кожи, я бы даже сказала, что его вообще не было. Ламповая атмосфера, и складывалось стойкое ощущение, что сюда пришли именно за этим. Живая музыка в стиле Чикаго тридцатых годов и тут меня настигла. Ну надо же, как мода пошла на костюмированные вечера. Я шагнула ближе к сцене, где танцевала группа людей какой-то абсолютно каноничный для этих времен танец и на мгновение погрузилась в их движения.

—Нравится? — приятный голос лился со спины. Я почувствовала странные покалывающие движения в области лопаток. А затем теплые пальцы провели вдоль позвоночника невидимую линию. Мазнули словно кисточкой, рождая на том месте огненные ощущения.

—Мне не оборачиваться? — вместо ответа я хлестко ударила Незнакомца словами, чувствуя, как собственное сердце то пропускало удары, то срывалось на бешеный ритм, ударяясь по ребрам.

Мужчина встал ровно за моей спиной, слегка придвинулся и протянул обе руки так, чтобы окружить меня собой, при этом не касаясь. Ладони легли на парапет, и мой взгляд осторожно опустился на выразительные руки с крупными костяшками. Из-под белой рубашки виднелись темные жесткие волосы, усыпанные по смуглой коже.

Дыхание сбилось, я лишь слегка качнула головой влево, туда, где совершенно точно было лицо человека в маске.

Мои волосы качнулись от выдыхаемого им воздуха.

—Можешь обернуться…

У меня вдруг сразу начало отнимать руки и ноги, втянув воздух поглубже, я медленно оборачивалась, все еще находясь в плену обвиваемых меня рук. Сначала взгляд ударился о белую рубашку, не застёгнутую на пару пуговиц у шеи, дальше резковатыми движениями я поднималась выше…по широкой шее, усыпанной трехдневной щетиной, верх по выразительным скулам.

Маска. Черная маска с кубическим рисунком скрывала лицо от лба и до середины скулы, освобождая лишь губы, тронутые едва заметной улыбкой. Дотянувшись до глаз, я видела лишь всепоглощающую бездну, что смотрела на меня так же не моргая, как я смотрела в нее.

От него пахло свежестью и мятой, а я издавала стойкий аромат разочарования.

Неужели ты думала, что вот так просто увидишь лицо?

Может он просто обезображен? Потому скрывался?

—Привет, — прошептал он, перехватывая мою обледеневшую руку. —Потанцуешь со мной?

Я наконец-то выпустила из легких рвущий кожу воздух неуверенно кивнула.

—Спасибо, — учтиво прозвучало в ответ. Моя рука органично смотрелась в его ладони, и пока мы дошли до танцпола, я смогла отметить еще одну интересную вещь: он огромный. Я не маленькая ростом, но он просто великан. И дело не в лишнем весе, просто Незнакомец крупногабаритный.

Вот так. И от нее веяло силой, способной придушить.

Если мужчина хорошо танцует, то…Я решила даже мысленно не продолжать. Стыдно признаться, но у незнакомца все получалось в разы лучше, чем у меня. Уверенные движения увлекали мой взгляд настолько, что я начала путаться в собственных ногах, хоть никогда на подобное не жаловалась.

—Не волнуйся, просто почувствуй себя, меня, отключи мысли, включи инстинкты, — прошептал он мне на ухо, слегка задевая мочку уха. Табун мурашек хлынул по телу, и я слегка подняла голову, упираясь в самодовольную ухмылку.

—Ты хорошо танцуешь.

—Я не только это хорошо делаю, — мужчина склонил голову, а затем мягко подтянул меня к себе, не позволяя до конца соприкоснуться.

От неожиданности я оступилась, но меня подхватили.

—Извини.

—Ты просто волнуешься, когда отпустишь себя, все получится, — снова шепнул мне на ухо, ведя пальцами вдоль поясницы до крестца. И пусть прямого соприкосновения с кожей не было, я все равно…ухнула куда-то вниз по воображаемой лестнице.

Не волноваться. Не волноваться. Но я терялась в сильных и уверенных руках, в том, как он вел, как заставлял сердце биться чаще. Как смотрел на меня, казалось, не моргая, вспарывая мою кожу властным взглядом, колким и внимательным. Как сжимал ладонь, будоража нервные окончания настолько, что у меня самопроизвольно трепетали конечности.

Рядом с ним я чувствовала себя деревянной и ни на что не годной.