В сердце Сумрачного царства. Рестарт

Пролог

Пролог:

– Ты не должна была выжить, – процедил мужчина сквозь зубы, а я мрачно наблюдала за тем, как темнеет его лицо. Мой взгляд он не выдержал и отвернулся. – Но сейчас я рад, что тогда ты не умерла. Тебя спасли те люди, что преследовали меня? – задал он вопрос в абсолютной тишине, которая продлилась еще несколько секунд. После ее нарушил тихий, неуверенный смешок, вырвавшийся из моей груди. Затем более выраженный и отчетливый, но уже через несколько секунд я заливалась в истеричном смехе, ощущая, как по лицу текут злые слезы, а рот кривится в судороге.

– Спасли? – с надрывом переспросила я и вновь задохнулась в громком хохоте. – Спасли меня?! – закричала я в ярости, смотря на вампира глазами, полными ненависти. – Ненавижу вас! Ненавижу!!! – завизжала я, ударив кулаками по постели. – Ублюдок, который раскаялся в содеянном и оставил раненную, обескровленную девочку умирать в лесу! Тварь!!! Какого черта вы меня не убили?! Почему? Захотелось поиграть в благородство и чувство раскаяния? Да лучше бы вы закончили то, что начали в тот день! Это было бы милосерднее по отношению ко мне, чем то, на что вы обрекли меня своим уходом!

***

За три месяца до этого...

– Обещаю, уже через полгода я найду способ забрать тебя оттуда, – с уверенностью заглядывая в мои глаза, шептал Тристан в мои губы, даря невесомые поцелуи, которые отдавались ударами по натянутым нервам в желании немедленно отстраниться. А от прикосновений к лицу у меня начинался неприятный зуд и дрожь по всему телу. Но я мужественно терпела, не желая обижать, и мысленно надеялась, что мужчина не заметит моей реакции. Но старшего принца было сложно обмануть. Вот и сейчас он понимающе улыбнулся, обнял напоследок, а после отошел на шаг. – Однажды ты будешь желать моих прикосновений, – сказал он, словно давал клятву, а я уже более свободно улыбнулась, с легкой грустью рассматривая любимые черты лица и желая запомнить каждую черточку.

Я не стала спорить с мужчиной или разубеждать его. Не хотела портить спорами нашу последнюю встречу, а так же разрушать его убеждения. Я знаю, что уже никогда не вернусь в наше королевство ни живой, ни мертвой. Я знаю, что уже никогда не буду ЕГО, и становилось невыносимо больно оттого, что я так и не познала радости от его прикосновений: единственного мужчины, чье тепло кожи я могла переносить. Такого нежного, понимающего и терпеливого. Того, кто был так добр ко мне. Тот, кто никогда не предавал и не обижал намеренно. Тот, кого я, к своему сожалению, никогда не смогу назвать «своим». Я так никогда и не узнаю, какое это, должно быть, счастье – засыпать и просыпаться в его объятиях. Так грустно. И так больно…

Чувствуя подступающие слезы, быстро сморгнула их и улыбнулась самому потрясающему мужчине в моей жизни. Поборов трусость и собственные запреты, я сделала шаг вперед, сокращая между нами расстояние. Пересилив подступающую панику и гулко сглотнув, дотронулась до ладони мужчины, позволив себе лишь маленькую слабость, и незаметно поморщилась от неприятного покалывания в кончиках пальцах, словно от ожога. Сжав зубы, усилием воли заставила себя сцепить наши пальцы, а после поднялась на цыпочки и осторожно прижалась к губам замершего и, кажется, даже переставшего дышать мужчины. Мысленно отсчитала пять секунд и стремительно отстранилась, загоняя панику на задворки разума и убеждая себя, что ничего страшного не происходит и я в безопасности с любимым мужчиной.

– Соня, – позвал меня Трис моим старым, домашним прозвищем, привлекая к себе внимание. Выровняла дыхание и посмотрела слезящимися глазами в красивое лицо мужчины. Он подарил мне нежную улыбку и с тоской во взгляде пообещал: – Мы обязательно будем вместе. Потерпи еще немного.

Мне удалось скрыть горькую усмешку за милой улыбкой и признаться:

– Я люблю тебя, Тристан. И благодарна тебе за все, что ты для меня сделал. За каждый раз, когда помогал и спасал, – печально улыбнулась я. – Потому очень хочу, чтобы ты был счастлив... – Мужчина улыбнулся мне, но я добавила то, отчего он пораженно замер: – ... И забыл меня. Потому что в этот раз тебе меня не спасти. Никому не спасти, – искренне попросила я его, почти с мольбой заглядывая в светло-карие глаза.

– Это мы еще посмотрим! – прорычал он, как делал каждый раз, когда был в бессильной ярости. – Жди здесь. Я скоро буду!

После развернулся и, чеканя шаг, скрылся во дворце с очередной сумасшедшей, но совершенно бессмысленной затеей по моему спасению.

А я смотрела в спину удаляющемуся мужчине, мысленно прося прощения за то, что обманула. Если бы я этого не сделала, он бы не пустил меня, только усугубляя и без того весьма нестабильное положение. Потому я соврала о времени своего отбытия и сейчас вынудила мужчину уйти, чтобы он не видел, как дорогая карета увозит меня из дворца навстречу моей погибели.

Глава 1

Наш король был столь щедр, что позволил нашей делегации, состоящей из меня и еще двух мужчин-послов, а также четырех слуг, перенестись ближе к границам с землями вампиров, сокращая наше путешествие на несколько недель. Чем, естественно, только приблизил время нашей смерти. Моей – так точно.

Сидя в карете и смотря на горизонт, за которым скрывалось ярко-красное солнце, я почувствовала тоску. Не могла подумать, что мысль увидеть солнце в последний раз, станет настолько тяжелой. Гораздо тяжелее мысли, что придется вскоре умереть.

Уже который день наша делегация двигалась вглубь горных теснин. Пейзаж вокруг становился всё сумрачнее и угрюмее. Мало-помалу лица людей в приграничных селениях становились темнее свинцовых туч, что заволокли уже всё небо от края до края. Едва ли не сильнее погоды, угнетало почти полное отсутствие растительности в округе и скудный ландшафт: каменистая земля вздыбилась сероватыми громадами скал, усеянных лишь редкими зарослями колючих кустарников.

Не доезжая до границы с землями вампиров, выглянув из окна, заметила впереди нас на небе большие, темные и бесконечные тучи, распростертые на весь горизонт. После перевела взгляд на утреннее солнце, и в последний раз подставила лицо под едва теплые лучи, что в этих краях бывало крайне редко. Я больше никогда не увижу даже этого. Как жаль…

А уже через минуту все вокруг накрыл густой сумрак, который почти никогда не развеивался в этих краях, а становился только темнее.

Каким-то чудом под мерное покачивание смогла задремать и проснулась уже утром оттого, что карета дернулась и остановилась. Распахнула глаза, понимая, что это может означать – мы подъехали к месту, на котором нас уже должны были ждать.

Слыша несколько голосов, в одном из которых распознала Гилмера – главного дипломата нашей посольской делегации – сглотнула, быстро накинула на плечи тяжелый, темный плащ, который обязан был скрыть мое тело полностью, закрывая даже маленький кусочек кожи. В момент, когда я закрывала голову глухим капюшоном, в дверь деликатно постучали, но, не дожидаясь ответа, открыли. От вида высокой, худощавой фигуры в темных одеждах, с трудом сдержалась, чтобы не забиться в угол кареты от страха. Пересилив себя, спокойно позволила себя осмотреть. Судя по тому, как трепетали крылья носа мужчины, еще и обнюхать. Лицо незнакомца озарилось широкой, клыкастой улыбкой, от которой меня прошиб холодный пот, а после мужчина вежливо произнес, хоть и на вампирском диалекте, который мне пришлось изучить идеально:

– Рады встретить вас, леди Лорак, – после протянул мне руку, чтобы помочь выбраться из кареты, и добавил: – Извольте следовать за мной. О вашем багаже позаботятся, заверяю вас.

– Зачем о нем заботиться? – проигнорировав предложенную помощь, спросила я спокойно из темноты капюшона на чистом вампирском, который учила долго и упорно, хотя отчаянно ненавидела этот язык за большое количество шипящих и согласных звуков в словах. Мужчина опустил руку с тщательно скрываемой усмешкой в неожиданно светлых для вампира глазах, разглядывая меня. – Разве дальнейший путь мы преодолеем не по дороге?

– Все верно: по дороге. Но по землям Сумрачного царства вы будете путешествовать уже в нашем экипаже. А ваш, как и свиту, придется оставить.

– Как это понимать? – мысленно гордясь, что голос продолжает звучать ровно и не звенит от негодования, потребовала я ответа.

– Его Императорское Величество позволил вступать на свои земли только послам. И никому больше. Как только вы это сделаете, вся ответственность за ваши жизни будет нести принимающая сторона.

– Меня должно это успокоить? – поинтересовалась я.

– Это только ваше дело. Как и то, соглашаться на эти условия или отправляться назад, под опеку своего короля, – с деланным равнодушием заметил вампир, но в глубине ярко-голубых глаз я видела издевку.

Понятно. Значит, выбора мне опять не оставили. Потому тяжело вздохнула и, демонстративно игнорируя вновь протянутую руку вампира, вышла из кареты, чтобы увидеть… повозку. «Экипажем» это было назвать довольно сложно. Что же, уже с самых первых минут, вампиры решили показать, где наше – людей – место, и что уважения, как такового, ждать не следует. Впрочем, не бросаются, чтобы укусить – уже хорошо.

Подавив раздраженный вздох и стараясь держать лицо в тени капюшона, прошла вперед, в сторону моего нового… транспорта.

Возле повозки уже ожидали Кристиан с Гилмером, с молчаливым неудовольствием разглядывавшие местами ветхую конструкцию узкой и неудобной повозки, на которой мне предстояло путешествовать еще несколько дней. Перспективы становились все «радостнее и радостнее»…

Помимо своих спутников из посольства насчитала еще пятерых незнакомых мужчин, облаченных, как и мой новоиспеченный провожатый, в легкие кожаные латы.

Выглянувшее солнце ненадолго окрасило унылую местность тусклым светом. Весь день оно лишь слабо виднелось размытым бледным диском за пеленой туманов и низких туч.

Сопровождавшие посольство вампиры явно чувствовали себя неуютно – большинство старалось отвернуться от светила, как от близко-бушующего пламени, кто-то прикрывал лицо плотной кольчужной бармицей шлема, но все оставались на своих местах.

– К сожалению, сейчас мы можем предоставить лишь этот транспорт, – услышала я за спиной и подавила желание обернуться, чтобы взглянуть в лицо встречающего меня вампира, а теперь, как я поняла, и командира отряда. – Ничто другое по этим дорогам не пройдет, потому эта повозка – печальная необходимость. У пограничной крепости сменим на более удобную.

– Мы с графом Де Лавье поедем на лошадях, – сразу же предупредил любезный Гилмер, оставляя повозку в мое личное пользование. А я вновь прониклась благодарностью к этому мужчине за пятьдесят с военным прошлым, что оставило свои отпечатки на его внешности. Зато он был первоклассным дипломатом и хорошим магом, что в совокупности с отталкивающей, изуродованной большим шрамом через все лицо, внешностью, увеличивало его шансы на выживание в Сумрачном царстве. Потому ни у кого не было сомнений, что должен поехать к вампирам именно он – опытный и умный дипломат.

Глава 2

Настал день аудиенции. По этому поводу я со своими товарищами вот уже битый час нахожусь в зале ожидания, считая секунды и в то же время оттягивая момент, когда нас объявит герольд, а распорядитель проведет в тронный зал.

На фоне общей нервозности меня не покидало постоянное желание прикрыться. По правилам этикета вампирского царства я должна была проявить уважение к их традициям и на приеме появиться в платье, следующем вампирской моде. Другими словами – практически голая. За всю свою жизнь я не позволяла себе даже минимальное декольте, и вот так просто взять и оголиться… нет уж, увольте. Однако, явись на прием я в своем излюбленном фасоне, полностью скрывающим меня от подбородка до мысков туфель, полагаю, навлекла бы гнев аристократии не только на себя, но и на ни в чем неповинных Кристиана и Габора.

Особо повлиял доводами здравого смысла Дорин, который за прошедшую неделю стал мне кем-то вроде опекуна, если можно так выразиться. Просто я понимала, что при любом намеке со стороны императорской семьи, тот, кто еще секунду назад вполне доброжелательно улыбался мне, вспорет мою глотку все с той же милой улыбкой, а через мгновение уже забудет о моем существовании. Однако это не отменяло того, что мужчина словно действительно переживал о моем благополучии и пристально следил, чтобы я не провоцировала лишних конфликтов. Которые, к сожалению, несмотря на наши с ним старания, все же были.

Так, однажды после неудавшейся прогулки по замку в компании любезного экскурсовода в лице моего временного надзирателя, мы набрели на группу пьяных вампиров. И с тех пор больше я старалась из своей комнаты не выходить. А все потому, что местная придворная аристократия, под большим алкогольным опьянением, со следами кровавых оргий на телах и одежде, решили, что я – та самая девственница, которая обязана завершить их замечательный вечер. Прежде чем я успела хотя бы запаниковать, Дорин просто молча разбил череп одного о каменную стену, по которой пошла небольшая трещина, а также кровоподтек с белесой жидкостью, что так подозрительно вытекала из уха пострадавшего. Второго он ударил по горлу, отчего появилась выразительная вмятина на месте кадыка, и молодой вампир лишился возможности дышать, краснея и пуча глаза в ужасе и боли. Третьего он просто выбросил из окна, которое, как я уже знала из прошлых прогулок, вело в обрыв высотой несколько сотен метров. Четвертый успел сбежать. Вероятно, за помощью.

Пока я медленно обмирала, даже не запыхавшийся Дорин, подошел ближе ко мне и любезно предложил продолжить путь, словно и не он только что покалечил троих аристократов. Стоит ли говорить, что после подобной демонстрации силы, единственное место, которое я захотела посетить, это уборная?

После этого случая я целых три дня провела в своих апартаментах, дабы не провоцировать. Благо, по-прежнему любезный и невозмутимый, Копош развлекал меня своим присутствием и долгими допросами, изящно завуалированными под приятные беседы. Я отлично поразвлеклась, соревнуясь с ним в остроумии. Оба не узнали ничего важного, но разошлись все равно довольные друг другом.

Однако я отвлеклась. Сегодня, когда я готовилась к приему, в мою комнату беспардонно ворвался мой соглядатай-телохранитель, безразлично осмотрел меня, замершую в одной сорочке, пока я мысленно решала, стоит уже кричать и звать на помощь или обойдется. А после его взгляд упал на заготовленное платье, и вот тогда на меня посмотрели как на слабоумную.

– Вы, что, пойдете в этом? – приподнял он бровь, с брезгливым выражением на лице указав пальцем на мой наряд, сиротливо ожидающий своей очереди.

– Полагаете, идти в одной сорочке было бы уместнее? – огрызнулась я, старательно кутаясь в предложенный одной из служанок халат.

– Да, – на полном серьезе ответил мужчина, а затем обошел меня по кругу, шумно вздохнул и посмотрел на прислугу. Что-то им прошипел, и вампирши исчезли, оставив нас с мужчиной наедине. Я заволновалась, к горлу начала подниматься паника, вызванная странным поведением мужчины.

– Что вы им сказали? – полюбопытствовала я, подозревая, что мне это не понравится.

– Принести другое платье, – невозмутимо пожал он плечами.

– Мне не нужно другое платье, – возразила я, представляя, что мне сейчас принесут тряпочку в три раза тоньше и короче надетой на меня сорочки.

– Нет, нужно, – впервые строго и бескомпромиссно посмотрел на меня Дорин, отчего спорить мне моментально перехотелось. Более того, демонстративно подошел к моему платью, а после, с совершенно равнодушным выражением на лице, безжалостно распорол его когтями, лишая и вовсе любой возможности его носки.

– Что вы себе позволяете? – опешила я, смотря на мужчину шокированным и испуганным взглядом.

– Если бы вы заявились на прием в одеянии, которое выбрали, это приняли бы за оскорбление и непочитание наших традиций. Какой из вас посол, если вы не соблюдаете правил государства, в котором находится? – прищурился он выразительно на мое возмущение.

– Вы преувеличиваете, – холодно посмотрела я на мужчину. – Это всего лишь платье.

– В любом другом государстве и у других рас – может быть. Но не здесь. В нашем царстве не так много строгих законов, тем более этикета. Но именно редкость и делает их очень важными. На вашем месте я бы постарался это поскорее усвоить, если желаете здесь выжить.

– Все еще верите в эту возможность? – усмехнулась я. – Конечное решение относительно моей судьбы вынесет сегодня именно император. И даже слово ее Высочества принцессы мне не поможет.

– Это не значит, что вы можете так нагло провоцировать. Запомните: оскорбите императора – умрет вся посольская делегация, а не только вы, – произнес вампир то, что моментально заставило меня растеряться и беспомощно оглядеться.

– Что?

– Я вас предупредил, – спокойно посмотрел на меня Копош, а после перевел взгляд на появившихся вампирш. – Думаю, это платье вам подойдет. Оно самое скромное из возможных. Помните, что по законам Сумрачного царства, минимум одежды – это не разврат, как было у вас, а лишь демонстрация добрых намерений и доказательства отсутствия спрятанного оружия. Но я поведал о вас императору, и он дал добро на небольшую уступку в вашем случае. Но лишь одну. Потому платье достаточно закрытое. Но мой вам совет – не думайте, что вам будет везти постоянно.

Глава 3

С тех пор прошло несколько дней, за которые я поняла, насколько тоскую по дому и по… Тристану. Мой милый, нежно любимый принц и защитник, который, несмотря на все мои старания и надежды, так и не стал моим. А теперь никогда им и не будет.

Я настолько тосковала по нему, что мне стали сниться сны, где он нежно прикасался ко мне, и эти прикосновения не вызывали у меня ни капли отторжения или страха. Наоборот, я отчетливо помню, как смаковала воспоминание о первом сновидении, стоило только проснуться. То, как осторожно и трепетно чуть шершавая ладонь проходится по моей щеке, заставив вздрогнуть и замереть в ожидании и недоумении, готовясь к тому, что может начаться запоздалый приступ. Но его не было. Вместо этого, тяжелая, явно мужская ладонь опустилась на мои волосы и пропустила сквозь пальцы пряди, вызывая мурашки по всему моему телу от того, насколько это оказалось приятным. Во сне я хотела открыть глаза и увидеть любимое лицо в россыпи золотых кудрей, но не смогла, и это сильно удручало. Довольствовалась тем, что я точно знала, кто меня касается, так трепетно и нежно, словно отчаянно не желал испугать, как всегда делал только один человек. Жаль, что в реальности эти прикосновения всегда вызывали нервную дрожь страха и омерзения. Но во сне я не сомневалась в личности того, кто дарит мне теплые, наполненные нежностью и лаской, почти невесомые прикосновения. И с замиранием сердца я испытывала блаженство, старалась запомнить каждое, осознавая, что могу себе это позволить только во сне.

А еще понимала, насколько я тосковала просто по прикосновениям. Как мне их не хватало и, вероятно, будет не хватать много лет, если я смогу дожить до них. От этой мысли наворачивались слезы на глаза, и я плакала во сне сквозь сомкнутые веки, кусала губы и выла от тоски, молясь на каждое успокаивающе прикосновение, молча прося о новом. Не выдержала и в очередной раз, когда ощутила легкое касание к лицу, потянулась за ласковой рукой, словно побитый щенок, в поисках короткой и такой редкой ласки, боясь упустить любую возможность. Шептала и молила непослушными губами побыть со мной еще немного, хотя бы несколько секунд, и терлась мокрым лицом о широкую ладонь, задыхаясь и захлебываясь от отчаяния и мысли, что придется проснуться, а минуты короткого счастья пропадут вместе со сновидениями. И, несмотря на то, как часто и упорно я просила не оставлять меня, это произошло. В очередное мгновение, когда я ожидала короткого касания, его не произошло, и тогда я заплакала еще горше. Но уже в следующее мгновение проснулась, с тоской разглядывая закатные сумерки, которые в Сумрачном царстве были началом дня.

На протяжении следующих двух дней я засыпала и просыпалась с надеждой на повторение сна, где хотя бы в забытье я была счастлива с любимым человеком. И вот это снова произошло. Я замирала от счастья и восторга, когда вновь ощутила, как все та же, такая знакомая ладонь ложится на лицо, стирая с щеки предательскую слезинку. Я хваталась за ладонь и бормотала, как мне плохо, тоскливо и как я скучаю. А еще как мне больно от того, что это все неправда. Я целовала ласковую руку и пальцы, просила не уходить и не оставлять. Говорила о том, как же я желала быть счастливой, и как горько оттого, что этого не произошло. А теперь и не произойдет. Я шептала о том, что отпущу и обязательно буду желать ему счастья, но никогда не забуду того, кто был так добр и ласков ко мне. Я вздрагивала, всхлипывала и, сквозь рыдания держась за ласковую ладонь, говорила, как желаю ему счастья и молюсь, чтобы он забыл меня. Просила лишь об одном, здесь и сейчас, лишь в моем сне, побыть со мной еще немного. И, тихо млея от каждого касания к мокрому лицу, волосам и вздрагивающим плечам, я запоминала каждую секунду, понимая, что не могу себе позволить забыть этот сон и лишиться воспоминаний, как это прекрасно ощущать тепло чужого прикосновения. Потому что в реальности для меня все совсем иначе.

Однако, когда я в очередной раз прятала лицо в широкой ладони, почувствовала, как сильные пальцы поворачивают мою голову, а моих соленых от слез губ касаются в поцелуе. Таком нежном, трепетном и осторожном, от которого замирало сердце, прежде чем забиться со скоростью барабанной дроби. И от осознания, что никогда не узнаю, так ли упоителен поцелуй в реальности, слезы заструились по лицу вдвое быстрее, а с губ сорвался стон, наполненный болью и горечью:

– Трис…

Уже в следующее мгновение пропали и нежные губы, и ласковая ладонь, отчего я в отчаянии завозилась в темноте, шаря руками, желая вернуть любимого, но его не было. Больше нет… Потому, свернувшись в клубок, я завыла от безнадеги, пряча лицо в коленях и обхватив себя руками за плечи, пытаясь обмануться, в попытках представить, что это не мои, а ЕГО руки продолжают меня гладить и успокаивать. Но не вышло.

А когда через пару мгновений я вновь проснулась, заревела уже в реальности, крича и колотя по подушке и матрасу кулаками в ярости и отчаянии.

Больше Тристан мне не снился, что меня и радовало, и угнетало одновременно. Но я нашла отличный способ отвлечения. А именно – работа. За эти дни я побывала в нескольких знатных домах вампирской знати и переправила через границу более двухсот человек. А также, кажется, заработала немало врагов. Не скажу, что мне откровенно угрожали или насильно не впускали в дома, но не считали нужным скрывать, как неохотно им было расставаться с тем, что они считали своим. Потому я не сильно удивлялась, когда забирая из «гостеприимного» дома очередную партию спрятанных под разными предлогами рабов, в мою спину летели проклятья и оскорбления. Но я предпочитала не обращать на них внимания. Потому даже в ежедневных отчетах императору, которого, благо, все эти дни не видела, не упоминала о личных обидах. Все сухо и строго по делу: когда, при каких обстоятельствах и в каких количествах. Этот отчет у меня забирали с помощью посыльного рано утром, когда в Сумрачном царстве только ложились спать.

И я даже стала привыкать к подобному распорядку дня, если бы однажды ночью, после очередной поездки «в гости», на моем пороге не появился Дорин. Стыдно признать, кажется, я по нему соскучилась, что стало для меня открытием. Но, в то же время, понимала, что его появление не могло руководствоваться банальной вежливостью и желанием поинтересоваться моими делами и успехами.