В сказке, так в сказке

Глава 1

      Кто бы знал, как я не хотел ехать в этот захолустный городок накануне своей свадьбы, но директор сказал:

      — Это твой проект, Андрей. Ты ездил на сбор информации, ты руководил проектированием, тебе и ехать на согласование. В общем так, я выписываю тебе командировку на три дня. После того, как будет подписан документ, ты свободен. Увидимся только на свадьбе. Ты там всё знаешь, проект сделал на совесть, так что тебе и одного дня хватит. Утром приедешь туда, а вечером сядешь на обратный поезд. Даже в гостиницу можешь не устраиваться.

      Такой расклад меня устраивал: в воскресенье вечером сяду на поезд, в понедельник утром прибуду на место, за один день решу все вопросы, а вечером опять на поезд, утром обниму мою Милочку и буду с ней до самой свадьбы. Успеем и хорошо подготовиться, и даже отдохнуть.

      Честно говоря, я немного побаивался, что Миле не понравится мой отъезд перед столь важным событием в нашей жизни, но она отнеслась к этому довольно спокойно. Тогда я не стал обещать ей, что управлюсь за один день: мало ли что может произойти, из-за чего придётся задержаться. Пусть лучше думает, что еду на три дня. Приеду раньше — будет сюрприз.

      Поездка прошла на удивление удачно. Я был у заказчика к началу рабочего дня. Меня пригласили на планёрку, где я сделал небольшую презентацию, к которой заранее подготовился. Таким образом, все, кто должен был подписать согласование, получили основные сведения о проекте. Осталось лишь посидеть с несколькими сотрудниками и помочь им вникнуть в детали. Часам к трём дня всё было подписано. Я зашёл в приёмную, чтобы отметить командировочные, подарил секретарше плитку шоколада и попросил её переслать факсом подписанные документы, после чего был свободен, как птица.

      На вокзал я приехал рано, сразу купил билет, чтобы не волноваться о наличии мест. Теперь оставалось только ждать поезда. Надо было как-то убить время, и я решил прогуляться по привокзальной площади. Шёл, заглядывая во все лавочки и магазинчики. Где-то купил пирожок, а потом ватрушку. Рассматривал витрины и прилавки, приобретать что-либо я не собирался, да и не попадалось ничего интересного. Так я дошёл до самого конца площади и уже собирался повернуть назад, когда увидел маленькую будочку, похожую на газетный киоск. Она спряталась за столбом высоковольтной линии электропередач так, что была почти незаметна. Только что-то написанное на ней ярко-красными буквами обращало на себя внимание. Я подошёл поближе и прочёл: «Предсказание будущего». Меня несколько удивила и даже поразила самоуверенность тех, кто это написал. Постоял, повозмущался про себя и собрался идти назад, как вдруг дверь будочки открылась, и из неё высунулась старуха. Она походила на Бабу-Ягу: длинный крючковатый нос, седые нечёсаные волосы, торчащие во все стороны, цветные лохмотья, висящие на её тощем теле.

      — Здравствуй, милок! — противным голосом каркает старуха. — Хочешь узнать, что тебя ждет?

      — Нет-нет! Я не верю в гадания, — резко отстранился от неё, — и вообще, мне известно мое будущее: в эту субботу я женюсь на моей Милочке, и мы будем жить долго и счастливо, как в сказке.

      — Ну, как хочешь, — проскрипела гадалка. — В сказке, так в сказке. Только позволь мне глянуть на твои руки.

      Я смело протянул вперёд руки. Она развернула их ладонями вверх и долго внимательно смотрела то на одну, то на другую, потом подняла голову и посмотрела мне в лицо. От взгляда её холодных серых глаз у меня по спине пробежали мурашки.

      — Да, ты прав, тебе не надо рассказывать твоё будущее, ступай с Богом! — я повернулся, чтобы уйти. — Хотя постой, заплати мне сотню за одно простое колечко, возможно, оно поможет тебе в жизни.

      Я понимал, что она меня не отпустит, не выцыганив хоть какие-то деньги, а поэтому послушно достал из кошелька сторублёвую купюру и протянул ведьме.

      — Если тебе станет совсем невмоготу, надень это кольцо на средний палец левой руки, — посоветовала она.

      Я взял эту жёлтенькую побрякушку, не глядя сунул в карман куртки и поспешил уйти подальше от этой странной старухи.

      Когда я дождался поезда и уселся на свою полку, то понял, насколько я устал за прошедший день, поэтому постарался поскорее разобраться с постелью и улечься спать. Уснул почти сразу, но уже через час проснулся весь в холодном поту. Мне приснилась та старуха, с которой встретился на привокзальной площади. Точнее, взгляд её страшных, холодных глаз и звук её хриплого голоса. Она твердила: «Надень кольцо на палец…», причём повторяла это раз за разом. Больше я практически не спал: каждый раз, как я проваливался в сон, появлялась та же старуха со своим странным назиданием. Проснувшись очередной раз от её страшного взгляда, я решил, что лучше встать. До прибытия поезда домой оставалось чуть больше двух часов. Я привёл себя в порядок, сложил постель и сидел, глядя в окно. Было ещё темно, только иногда вдали мелькали какие-то огоньки, которые я и не пытался рассматривать. Все мои мысли были о том, что вот скоро приеду в нашу, пусть пока съёмную квартиру, зайду в спальню, лягу под бочок моей Милочки и усну. Никакие взгляды этой чокнутой старухи мне будут не страшны. Но время как будто остановилось, каждая минута тянулась словно целый час. Но наконец я увидел, что мы подъезжаем к городу, встал и направился к выходу. Ехать было ещё минут двадцать, но у меня больше не было сил сидеть.

      Первым сойдя на перрон, тут же направился на стоянку такси и в шесть утра уже открывал дверь квартиры, которую мы сняли два месяца назад после того, как я сделал Милочке предложение, и мы стали готовиться к свадьбе. На цыпочках, чтобы не разбудить мою девочку, не сняв даже куртки, прошёл в спальню. Мне так хотелось увидеть, как она сладко спит. Света уличных фонарей, проникающего в окно, было достаточно для этого. То, что я увидел, взглянув на кровать, на несколько мгновений ввело меня в ступор. Да, моя Милочка спала со счастливой улыбкой на лице, но при этом её голова лежала на плече моего лучшего друга — Олега, который нежно прижимал её к себе. Вдруг рядом со мной что-то упало. Это был мой портфель, который, как оказалось, я держал в левой руке. Звук был довольно громкий, и голубки сразу открыли глаза. Мила, увидев меня, инстинктивно потянулась навстречу, обнажая при этом грудь. Вспомнив, что она голая, подтянула одеяло вверх, прикрываясь не то от меня, не то от Олега. Это движение вывело меня из оцепенения, я развернулся и побежал прочь от всей этой грязи. Крик Милы: «Андрей, постой! Это не то, что ты…», — оборвался, когда захлопнулась входная дверь.

Глава 2

      Я очнулся от боли, причём непонятно где. Такого странного ощущения у меня никогда не было. Мозг потихоньку начал работать, и я с трудом стал вспоминать, что же со мной произошло. Скорее всего, я упал с недостроенного здания, а остался жив из-за того, что что-то замедлило моё падение. Решил приоткрыть один глаз, посмотреть, в какой куче строительного мусора я валяюсь. Странно, но увидел водную гладь. Распахнул и второй глаз, осмотрелся и понял, что лежу на берегу небольшого озера в совсем незнакомом мне месте. Попробовал подняться, но что-то мне не давало это сделать. Тогда опёрся на руки и стал подтягивать к ним ноги, чтобы встать на колени. Вдруг сзади что-то стукнуло, как будто упал большой камень. Двигаться стало легче и боль в теле начала проходить. Вздохнул с облегчением, но в этот момент в поле зрения попали мои руки. Тут я пришёл в ужас: это были лапы. Огромные, серо-зелёного цвета с длинными когтями, покрытые толстой, неприятного вида чешуей. Никак не мог понять, что произошло, приподнял одну руку — поднялась лапа, и на её среднем пальце блеснуло кольцо, то, что я купил у старухи. Причём оно было мало для этого толстого пальца и сильно врезалось, а значит, снять его невозможно. До меня стало доходить, что изменились не только руки, но и я весь. Кем же я стал? Единственный способ узнать это — посмотреть на себя в зеркале воды. Я поднялся на ноги, на этот раз абсолютно легко. Сразу понял, что значительно увеличился в росте — моя голова находилась не менее чем в трёх метрах от земли. Сделал два шага и наклонился к воде. Из воды с любопытством на меня смотрела огромная страшная морда: длинная челюсть с рядами большущих острых зубов. На голове небольшие рожки. Во мне вскипела злость от того, что я стал похож на динозавра. И от возмущения из моих ноздрей вдруг пошел дым, а потом и полыхнуло пламя. Всё стало ясно — я дракон.

      Осознание того, что я превратился в зверя, ошарашило меня со страшной силой; я стоял, боясь сдвинуться с места. Мне казалось, что любое моё движение может принести кому-то несчастье, а то и вовсе уничтожить мир. Трудно сказать, сколько времени я простоял неподвижно. Из этого оцепенения меня вывел звук падающих камней у меня за спиной. Оглянулся назад. Из-за длинной шеи, голова повернулась почти на сто восемьдесят градусов. Не знаю, что вызвало камнепад, но с высокой скалы, что была за мной, вниз скатились довольно крупные камни. Они подкатились почти к самому моему хвосту. Стоп! У меня есть хвост? Ой, да ещё какой огромный. Так это он, наверное, болел от прижавшего его камня, от этого я и очнулся. Интересно, а как он двигается? Я попробовал пошевелить хвостом, и он завилял не хуже, чем у собаки, когда она радуется. Без проблем подтянул его ближе к глазам. Я даже не ожидал, что моё новое тело такое гибкое. Да, на нескольких чешуйках хвоста были царапины от прокатившегося по ним камня. Покончив с изучением хвоста, решил заняться остальными частями тела. Про руки или передние лапы было всё понятно: страх и ужас. Ноги или задние лапы оказались ещё массивнее и страшнее. Они были короткими относительно размера туловища, но очень сильные. Для проверки я взял одной лапой большой камень и без труда раздавил его так, что разлетелись мелкие камешки.

      Разобравшись с конечностями, стал осматривать спину и бока. Во всю длину позвоночника тянулся страшный костистый гребень, похожий на зубья огромной пилы, а по бокам сложены крылья. Вот они, как видно, и замедлили моё падение. Просто я инстинктивно раскрыл их и спланировал на берег этого озерка. Значит, я смогу летать, хотя, возможно, этому надо будет учиться. Попробовал раскрыть крылья и аж ахнул от удивления — громадные, перепончатые, как у летучих мышей, но с размахом не менее шести метров. Крылья затрепетали от лёгкого ветерка, пробегавшего по ним. От лёгкого взмаха меня сразу стало поднимать в воздух. Быстренько сложил их по бокам: прежде чем пробовать летать, надо знать, куда лететь, а для этого надо оглядеться вокруг и понять, где нахожусь. А находился я в небольшом ущелье между гор. Причём скалистые утёсы очень круто поднимались вверх, так что не только человек, но и вряд ли какое животное могло бы выбраться отсюда, карабкаясь по голым скалам. То есть без крыльев попасть в эту лощину, как и покинуть её, невозможно. Небольшое озеро питалось водой от нескольких ручейков, маленькими водопадами, струящимися с западной части гор. Переполниться оно не могло, так как в восточной части вода утекала через расщелину между двумя утёсами. Большего рассмотреть, находясь внизу, было невозможно.

      Пока изучал свое тело, а потом и местность, на которой оказался, солнце поднялось высоко и сильно припекало. Мне стало жарко, захотелось пить. Казалось бы, нет ничего проще — передо мной целое озеро чистейшей прозрачный воды от тающего в горах снега, но у меня не было ни чашки, ни кружки, чтобы зачерпнуть её. Попытался сложить руки ковшиком и набрать в них воду. Но мои лапы не складывались так плотно, между пальцами оставались довольно большие щели. Вода через них вытекала быстрее, чем я успевал поднести её к морде. После нескольких неудачных попыток решил просто сунуть морду в озеро и всосать воду в рот. Опять неудача: погрузились ноздри, и как только начал пить, вода сразу попала в нос. После этого я долго не мог прочихаться. Мне стало ещё жарче, язык вывалился из пасти, чтобы как-то охладить меня. Тогда я опустил в холодную воду озера только язык, и он, тут же сложившись лодочкой, стал быстро черпать воду и забрасывать её в рот. Я пил, как щенок самой обычной собаки.

      Не знаю, почему, но мне стало очень обидно. Я всегда считал себя достаточно умным, цивилизованным человеком, а теперь оказался в теле страшного животного и просто пытаюсь выжить. Усилием воли заставил себя прекратить заниматься самокопанием, иначе можно впасть в полную депрессию, а поводов для этого более чем достаточно.

      Значит, жажда теперь мне не грозит, но вот с едой в этом ущелье плоховато. Возможно, в озере водится рыба, но как её ловить и готовить? И вообще, что едят драконы? Скорее всего, они хищники — значит, мясо. А где же его взять? Может быть, тут водятся какие-то животные, но в этом ущелье я их не заметил. Стал внимательно всматриваться в озеро. Вода в нём была такая прозрачная, что я видел каждый камушек на дне, а вот рыбы увидеть не смог. Самое интересное, что пока я не задумывался о еде, то и есть вроде не хотелось, а вот теперь почувствовал голод. Что ж, остаётся только попробовать взлететь и осмотреть окрестности.

Глава 3

     Я проснулся от того, что яркие лучи солнца били мне прямо в глаза. Скорее всего, Мила специально раздвинула шторы, чтобы разбудить меня. А сама в это время уже на кухне и кофе варит. Я блаженно улыбнулся, предвкушая совместный завтрак с любимой. Странно только, почему запах в спальню не доходит? Не открывая глаз, я пошарил на тумбочке, чтобы найти будильник и посмотреть, который час, но наткнулся на какие-то камни. Стоп! Какие камни?! Я резко распахнул глаза и увидел… Увидел, что лежу на берегу озера, а моя огромная лапа шарит по близлежащим камням. На душе стало так противно, пожалел о том, что вообще проснулся. Но безжалостные лучи восходящего солнца били через расщелину между двумя скалами прямо в глаза, а значит, надо подняться и отойти в тень.

      Зашёл на пару шагов в озеро умыться. Для начала засунул морду в обжигающе холодную воду и поводил ею направо-налево, затем потёр в воде передние лапы одну об другую, похлопал крыльями, поднимая кучу брызг, чтобы как-то намочить туловище. Несколько глотков холодной воды должны были заменить мне утренний кофе, а завтрак мне никто не приготовил. Правда и кушать пока не хотелось. Водные процедуры хорошо взбодрили, и я решил сразу отправится в полёт, чтобы выкинуть из головы все грустные мысли.

      Именно так начиналось теперь каждое моё утро: вставал, умывался и отправлялся в полёт. Вот только кофе больше не снился. День за днём обследовал всё новые и новые места, стараясь понять, где нахожусь. Я неплохо знал географию Земли и пытался понять, в какой её уголок меня занесло, но с каждым днём всё больше убеждался, что нахожусь в каком-то другом измерении. За несколько дней я обследовал огромное пространство к востоку от горной гряды, но не нашёл ни одного города. Да что и говорить, даже крупной деревеньки не увидел. Попадались маленькие поселения в несколько домов, где проживало двадцать-тридцать жителей. На юге в степи дома были глинобитные, на севере, где много лесов, — деревянные. Поначалу, чтобы лучше рассмотреть, как живут люди и чем занимаются, я опускался как можно ближе к земле. При этом люди сильно пугались, убегали, прятались, несколько раз даже пытались стрелять в меня из лука или метали камни пращей. Конечно же, их стрелы и камни не могли причинить мне вреда: крепкая чешуя отражала все удары. Единственное, что я старался защитить, так это глаза, хотя больше переживал из-за того, что устраивал переполох у этих и без того бедных людей. Поэтому старался летать повыше, удовлетворяясь общим планом. Но как-то раз я поднялся очень высоко и вдруг заинтересовался чем-то происходящим на земле. Чтобы лучше разглядеть, прищурился и совершенно неожиданно объект приблизился ко мне настолько, что была видна любая мелочь. Таким образом, я научился включать «усиленное зрение» — так для себя это назвал. С тех пор старался подниматься повыше, не спускаясь зря, только когда был голоден, легко находил себе жертву и нападал на неё. Поедал добычу прямо на месте или уносил её туда, где можно было спокойно поесть. Пить также совершенно не обязательно из озера в «своём» ущелье, я нашёл достаточно рек и озёр с чистой и вкусной водой. Возвращался «домой» только переночевать. Почему-то именно там я мог расслабиться и хорошо отдохнуть.

      Первые дни я увлечённо изучал своё новое место жительства, целыми днями паря над землей. Летать я не уставал, тут и не требовалось особых усилий, больше планировал, ловя восходящие потоки воздуха и только изредка махал крыльями, чтобы поймать новый поток. Причём это делало моё тело, я даже не задумывался над тем, как лететь, а только решал, куда я хочу направиться. Но шли дни, и интерес стал ослабевать. Конечно, я продолжал каждое утро вылетать на «прогулку», причём если первые дни летел куда глаза глядят, то потом решил составить в уме карту местности, а для этого старался планомерно облететь все земли к востоку от горного хребта, начиная с юга и заканчивая севером. Изучив эту часть, собирался перелететь через хребет и заняться изучением территории с запада от гор. Но с каждым днём настроение моё портилось: я мучился от одиночества. С детства был человеком общительным, у меня всегда были друзья, да и дома, пока жил с родителями, собираясь вечерами за столом, мы обязательно рассказывали, как у кого прошёл день. Теперь же я ежедневно получал громадное количество информации, видел столько интересных вещей, наблюдал за природными явлениями, за поведением животных, за жизнью людей. Поделиться всем этим было не с кем. У меня возникла мысль попробовать подружиться с жителями какой-нибудь небольшой деревни, но все люди так пугались при моём приближении, что пришлось отбросить эту идею. Да и людей там, где я летал, было совсем немного. Только раз под вечер, возвращаясь с севера «домой», я увидел группу всадников, человек двести, которые во весь опор неслись куда-то на юго-восток. Следить, куда они скакали, мне не захотелось.

      На следующий день утром я решил слетать и рассмотреть получше то место, где видел вчера всадников. Судя по следам копыт, люди спустились с гор и направились в сторону леса. В этом месте горная гряда была намного ниже, чем рядом с моим ущельем. Усилив своё зрение, стал внимательно разглядывать этот участок гор и увидел, что там проходит некоторое подобие дороги, которая серпантином поднималась на перевал, а затем спускалась по западному склону. Недалеко от подножья проход был довольно широкий, но ближе к вершине, на некоторых участках превращался в тропинку, на которой не разъехались бы две машины. Но в этом мире машин, скорее всего, не было, так что можно говорить только о телегах или повозках. Проверять, куда идёт дорога западнее от гряды, не стал. Этим решил заняться после завершения осмотра запланированного на сегодня участка. О принятом решении я не пожалел, так как вскоре увидел медведицу с двумя медвежатами. Было очень забавно наблюдать за малышами, которые игрались, учились залезать на деревья, падая и карабкаясь вновь. Потом их мать увидела оленя и стала подкрадываться к нему, но один из медвежат неудачно наступил на валяющуюся ветку, и та хрустнула. Олень сорвался и убежал. Мне стало жалко мишек, они могли остаться голодными. Камнем кинулся на убегающую добычу, поймал, слегка придушил, а потом сверху сбросил рядом с медвежьим семейством.

Глава 4

    Проводив кортеж со знатной дамой, я сразу направился в своё ущелье. С одной стороны был очень рад — спас незнакомку и её спутников от смерти или плена, но с другой — полностью раздавлен произошедшим. Никак не ожидал от себя такой жестокости, не представлял, каким страшным зверем я стал — с лёгкостью за считанные минуты уничтожил, разорвал на части больше сотни всадников. И это я, который и драться никогда не любил, да и не умел! Смерть этих людей лежала на моей совести тяжёлым грузом, хотя они, по всей вероятности, были разбойниками. Вторым страшным ударом стало то, что я не могу говорить. За те пару недель, что я находился в этом мире, у меня ни разу не возникла необходимость что-то сказать. Никогда не разговаривал вслух с самим собой, считая, что это признак шизофрении. Я был так шокирован тем, что мой голос меня не слушался, что даже не попытался спросить имя этой незнакомки. Как видно, она какого-то знатного рода, коль к ней обратились «Ваша светлость». Я не знал, к кому так обращаются, не учили нас в школе такому этикету.

      Весь вечер находился в удручённом состоянии. Стал понимать, что переход в тело дракона значительно изменил меня не только внешне, но и внутренне. Отсюда и вспыхивающая во мне злость, и агрессия, я уже не человек, а зверь, сильный, жестокий и опасный. Не зря же все, кто меня видел, так боялись и убегали. И то, что я не могу говорить, скорее всего тоже связано со строением моей гортани. Значит, я вообще не смогу говорить?! Хотя то, что мне удалось выдавить из себя одно единственное слово, когда знатная дама спросила моё имя, подсказывало, что, возможно, некоторые драконы всё-таки говорят. Я попробовал громко сказать: «Ваша светлость», а потом: «Как вас зовут?» Получилось очень плохо, это скорее был скрип, чем членораздельные слова, но всё-таки при желании, наверное, можно было понять. С этого дня я решил хотя бы немного разговаривать вслух, тренироваться. И тут же принялся выполнять своё задание. Так как не знал, о чём говорить, стал вспоминать стихи, в основном из школьной программы. Кстати, заметил, что рифма и ритм помогают выговаривать даже сложные звуки.

      А ещё я пришёл к выводу, что коль меня так боятся, то знают, кто такие драконы и насколько они опасны, а значит, в этом мире я не единственный. Поэтому надо бы попытаться найти своих сородичей. Возможно, общение с ними поможет мне лучше понять себя и научиться тому, что они умеют делать не методом проб и ошибок, а наблюдая за ними. Но поиск драконов придётся отложить хотя бы потому, что солнце уже клонилось к закату. Да и вообще это не так просто, если учесть, что я не увидел ни одного из них за время пребывания в этом мире.

      В тот день лёг спать голодным. До битвы с разбойниками я не был голоден и не охотился, а после, как только представлял себе тушу убитого животного, так вспоминались растерзанные люди, и начинало подташнивать. Лечь-то я лёг, но вот уснуть… долго не получалось. Впервые мне стало неудобно лежать на камнях у озера. Пришлось подняться и с помощью хвоста расчистить небольшую площадку от камней. Улёгся опять, но всё равно никак не мог найти себе места. В голову лезли разные мысли и не давали уснуть. А потом вдруг вспомнилось моё возвращение домой из командировки. У меня перед глазами всплыла картина, где моя Милочка спит в объятиях моего лучшего друга. Во мне вскипела такая злость, что я вскочил на ноги и стал метаться по небольшому участку между вздымающимися скалами и озером, пока случайно не споткнулся и не упал в озеро. Это меня немного остудило. Я вышел, по-собачьи стряхнул воду, уселся на землю и задумался. Никак не мог понять, почему вдруг вспомнил об этом, ведь дал себе слово забыть навсегда как страшный сон. Наконец пришёл к выводу, что встреча с незнакомкой всколыхнула во мне боль предательства самых близких мне людей. Только как-то разобравшись в себе, смог уснуть.

      На следующее утро проснулся позже обычного и сразу почувствовал, что очень голоден. Поэтому, быстренько ополоснувшись, сразу полетел на охоту, хотя это и охотой толком назвать нельзя. Просто выбираешь сверху животное, которое тебе понравилось, хватаешь его и уносишь туда, где можно удобно расположиться и поесть. Поймав телёнка антилопы из стада, которое паслось у подножья гор и найдя небольшую ровную площадку чуть поодаль, опалил его шкуру огнем из ноздрей, уселся позавтракать. Немного утолив голод, стал есть медленнее, продумывая план дальнейших действий. Я хотел найти драконов и постараться ужиться с ними, по возможности. Ведь могло быть, что это животные-одиночки, которые не любят общаться с себе подобными, как медведи или тигры. Надеялся, что это не так. В любом случае за всё время пребывания здесь я ни разу не видел дракона, даже издали. Хотя, сказать честно, я и не искал их, да и крупных птиц тоже не видел. Возможно, они летают выше меня. Паря над землей, обычно смотрел вниз, изучая географию местности, растительный и животный мир. Решил попробовать подняться как можно выше и хорошенько посмотреть по сторонам. Может, и увижу драконов. Кроме того, я больше находился над долиной и рядом с подножием гор, а вот сам живу в горах, возможно, и другие драконы предпочитают горы. А заодно, летая над горами, надо будет посмотреть, не проходят ли по ним дороги, похожие на ту, по которой ехала вчера незнакомка.

      Летать высоко оказалось значительно труднее. Воздух здесь был более разряжённый и хуже держал тяжёлое тело дракона, а значит, приходилось чаще махать крыльями. При увеличении физической нагрузки организму требовалось больше кислорода, а его как раз было значительно меньше, чем внизу. Мне приходилось чаще дышать. Кроме того, на большой высоте ветер сильнее и температура ниже. Но все эти трудности компенсировались возникшими ощущениями. Громадный простор, открывающийся передо мной, свист ветра в ушах, чувство собственной силы и мощи создавали некоторую эйфорию. Мне казалось, что я все время улыбаюсь, если драконы вообще могут улыбаться.

      Так, увлекшись полётом, совсем забыл про время, а когда опомнился, то понял, что засветло «домой» не успею вернуться. Конечно, я и в темноте не потеряюсь, да ещё при моем прекрасном зрении: в темноте я вижу не хуже, чем при свете, но лететь назад не хотелось. Надо было уже добраться до северного края этой горной гряды. Продолжая лететь на север, изредка поглядывал вниз, в поисках подходящего места для ночёвки, но больше смотрел по сторонам, а потом залюбовался закатом. И вдруг, когда красный солнечный круг почти коснулся земли, я увидел на его фоне силуэт летящего дракона. Через минуту он уже пропал из поля зрения, но всё-таки я на правильном пути! Возможно, завтра смогу найти сородичей, а пока пришлось спускаться на землю, чтобы отдохнуть и напиться воды.

Глава 5

   Моя эйфория по поводу приобретения сородичей быстро улетучилась. Прошло всего несколько дней, и я понял, что всё не так хорошо, как показалось в первый момент. Меня встретили замечательно, вся стая была очень рада ещё одному дракону. Только прожив несколько дней и разобравшись в их взаимоотношениях, я понял значимость моего появление здесь.

      Но начну с того, что драконы — это просто животные, они не обладают интеллектом, хотя бы немного приближающимся к человеческому. У них действуют исключительно инстинкты. Разговаривать они не умели, только издавали разные звуки, а также несколько десятков сигналов, позволяющих понимать друг друга. Это были и крики тревоги, и выражение радости, и мурлыканье нежности. Кроме того, жесты передних лап, телодвижения и движения хвоста помогали уловить оттенки передаваемых сообщений. Поэтому я догадывался, что мне хотят сказать без изучения их сигналов. Я же говорил с ними человеческим языком, настолько внятно, насколько позволяли мне мои голосовые связки. Драконы меня прекрасно понимали, кроме того, это сразу повысило мой авторитет.

      Наблюдая за драконами и их жизнью, я быстро разобрался, как отличить особь мужского пола от женского, а также понял, что они полигамны. В этой стае было всего пять взрослых самцов и по три-четыре подруги жизни на каждого из них. В семьях подрастали детки, разные по возрасту. Кроме того, было ещё несколько молодых самок, которые жили отдельно, хотя и общались ближе с какой-то из семей. По всей вероятности, это были старшие дочери, оставившие семью, чтобы жить самостоятельно. Именно эти «девушки» больше всего радовались моему появлению и всячески старались привлечь к себе моё внимание. Молодые самцы, достигшие определённого возраста, вообще покидали стаю, чтобы искать себе невест в других, и таким образом избежать родственных связей. Они иногда прилетали погостить к родителям, обязательно принося с собой тушу убитого ими животного, как бы показывая, что могут жить самостоятельно и даже угостить родителей.

      Между членами стаи было чёткое распределение обязанностей: самцы, включая и подростков, занимались добыванием пищи, то есть охотой, а также охраной всех жителей. Я не понимал, кто мог напасть на них. Летая в этом мире, ни разу не видел животного, которое могло бы вступить со мной в противоборство. Но, несмотря на это, каждый день в стойбище оставался один взрослый самец или двое подростков мужского пола. Самки же занимались домашним хозяйством: ухаживали за маленькими детьми, наводили порядок в пещерах и на всей территории, выбрасывали мусор. Для этого они иногда, собрав отходы еды и всё прочее в передние лапы, взлетали в воздух и покидали ненадолго стойбище. Кроме того, на данный момент в стае было три яйца, и на каждом из них почти постоянно сидела одна из самок, высиживая драконёнка. Причём я заметил, что на каждое яйцо, меняя друг друга, садились только самки из одного и того же семейства, чужих не подпускали.

      Моё появление с первых же дней принесло стае пользу. Я оказался хорошим охотником, хотя тактику охоты мне сразу пришлось поменять. Когда еда нужна была мне одному, то я мог долго летать над стадом тех или иных животных и выбирать, кого мне хочется съесть, а кого жалко или просто не приглянулся. Теперь же задача стояла накормить около сорока драконов. Для этого требовалось много мяса. Пять взрослых самцов или четыре взрослых и два подростка за одну ходку не могли столько принести, а летать приходилось иной раз далеко, ведь стада кочевали. Я пытался что-то придумать, чтобы уменьшить число ходок. Например, чтобы с нами летело и несколько самок. Пусть даже они не будут охотиться, а только помогут переносить пойманную добычу. Но сколько я не убеждал, никто на это не соглашался. А может быть, они просто не понимали, чего я от них хочу. Единственное, что я смог предложить, так это ловить жертвы сразу четырьмя лапами, то есть одновременно хватать двух животных. Поначалу у меня это не получалось, но потом приноровился. Правда, лететь становилось труднее, зато время на охоту тратилось меньше. Потихоньку и другие драконы переняли мой метод. Только подросткам не разрешалось так делать. У них просто не хватало на это сил.

      Моё изобретение нового способа охоты сильно повысило мой авторитет. Даже глава стаи — старый тёмно-зелёный дракон — стал относится ко мне с уважением, как к равному, а не смотрел покровительственно свысока, как на остальных. Насколько я понимал, он очень хотел, чтобы я прижился в стае, а со временем встал вместо него вожаком. При нашем общении он уже не раз пытался обратить моё внимание на вечно крутящихся рядом со мной трёх молодых самочек, не стесняясь показывал жестами, что мне с ними делать. Я сам не раз поглядывал на этих «девушек». Проведя некоторое время в стае и рассмотрев драконов, понимал, что они молоды, красивы и даже, по драконьим меркам, изящны. Лучших жён мне, как дракону, и не найти. Видел и то, что стоит мне сделать хоть какое-то движение в их сторону, как они с радостью приподнимут свой привлекательный хвостик, допуская к себе. Но проблема была в том, что я не хотел их. Мой человеческий разум не видел в них партнёрш по сексу. Для меня до сих пор эталоном красоты была женщина, а не дракониха. До того злополучного дня этой женщиной была Мила. Но после всего произошедшего она мне стала неприятна, а её место заняла незнакомка, случайно встреченная и спасённая мною уже в этом мире.

      В один из дней я был оставлен на охрану владений стаи. Мне показали и постарались объяснить, за чем я должен следить. Насколько я понял, надо было поглядывать за небом. Таким образом, я решил, что может напасть дракон из другой, может быть, враждующей с ними стаи. Ещё нужно обходить периметр. Я честно это делал, хотя не верил, что какое-то существо может перелезть через такие крутые скалы, окружающие поселение. Обойдя, обследовав каждую щель и не найдя ничего подозрительного, я улёгся на большой плоский камень в самом центре площади. На нём обычно и лежали другие охранники. Оттуда, если поднять голову и усилить зрение, можно увидеть всё, что происходит вокруг, включая и переднюю часть каждой пещеры.

Глава 6

   Прошло несколько дней после моей провальной попытки познакомиться с людьми. Я очень переживал свою неудачу, но делать было нечего. Кроме того, сколько ни обдумывал, как же надо было поступить, чтобы не испугать людей, — ничего путного придумать не мог. Значит, оставалось только смириться с создавшимся положением и продолжать жить в стае. Каждое утро, просыпаясь, говорил себе, что вечером пойду ночевать в пещеру молодых самок, но когда наступал вечер, ноги просто не хотели туда идти, и я ложился на охранный камень.

      В то утро я проснулся раньше обычного. Меня разбудил какой-то шум. Сквозь сон мне слышался то глухой звук барабана, то шёпот людей. Открыл глаза и огляделся вокруг, но ничего подозрительного не увидел. В стойбище было тихо, как видно, все ещё спали. Я успокоился и снова стал укладываться, надеясь ещё немного подремать. Решил, что этот шум мне приснился, но вдруг всю округу оглушил низкий трубный звук, а потом послышались тяжёлые удары барабанов. Казалось, что от буханья барабанов сотрясается земля. Барабаны стали выбивать такой грозный ритм, что даже у меня в душе зародился страх, хотя я и понимал, что это люди устроили весь этот тарарам. Драконы же не могли этого понять. Они обезумели от ужаса, в считанные секунды выскочили из пещер и все, кто умел летать, поднялись в воздух, в панике спасаясь от страшных звуков, исходивших от земли. Брошенные малыши, ещё не вставшие на крыло, сбились в кучу, прижались друг к дружке и отчаянно визжали; а я, преодолев свой страх, остался лежать на месте, ожидая, что дальше предпримут люди, распугавшие стаю.

      Прошло минут десять, бой барабанов не прекращался, но с той стороны, где озеро близко подходило к утёсам, которые были самыми низкими, появился один человек. Он был невысокого роста, но довольно широк в плечах, одет в холщовые штаны и длинную рубаху грязно-серого цвета. Голова замотана такой же тканью так, что видны были только глаза. Меня он не увидел, скорее всего был уверен, что все драконы улетели. Прячась за камнем, на котором я лежал, маленький серенький человечек короткими, но быстрыми перебежками направился к пещерам. Я же сверху следил за ним, пытаясь понять, что ему нужно. Добежав до первого входа в пещеру, воришка стал что-то искать на земле и, увидев лежащее яйцо, бросился к нему. Я всё понял. Возмущённый его действиями, гаркнул во весь голос:

      — Не смей прикасаться к яйцу!

      Я даже не представлял себе, что способен на такой громкий крик. Звук окрика, ударившись об окружающие скалы, прокатился эхом по всей площади несколько раз, пока не затих. После чего воцарилась тишина: барабаны перестали бить, малыши, увидев меня, поняли, что у них появился защитник и замолчали. Человек замер на месте, боясь даже шевельнуться. Я никак не мог понять, зачем людям драконьи яйца, может, это у них считается деликатесом, и поэтому они, так рискуя, забираются на эти скалы за ними. Вот сейчас я и узнаю.

      — Зачем ты пришёл? — спросил я, но воришка не отвечал, а только весь трясся от страха. — Отвечай, не то я испепелю тебя! — жёстко потребовал я.

      — Я не… Я не… Не виноват, — заикаясь, попытался оправдаться незваный гость. — Это господин приказал мне достать драконье яйцо.

      — Кто твой господин и зачем оно ему понадобилось? Отвечай чётко, мне надоело слышать твоё блеяние.

      — Герцог Горагон отправил меня раздобыть яйцо дракона, — собравшись с духом, стал объяснять человек, — он хочет вырастить из него ручного дракона, чтобы с его помощью победить гуров и больше не платить им дань.

      У меня возникла ещё тысяча вопросов, но задавать их простому, не очень-то умному исполнителю не имело смысла. Лучше всё спросить у самого герцога.

      — Что ж, давай полетим к твоему господину, возможно, подойдёт взрослый дракон, готовый ему помочь, — сказал я тоном, не терпящим возражений.

      — Нет! Нет, он шкуру с меня спустит за это! — он встал на колени и стал умолять отпустить с миром, обещая больше здесь не появляться. Но я был непреклонен, говоря ему, что герцог его ещё и наградит, получив сразу готового к бою дракона.

      Наконец мне удалось убедить его лететь со мной и попытаться организовать нашу встречу с его господином. Чтобы попасть в замок как можно быстрее, он обвязал себя вдоль и поперек верёвкой, с помощью которой забрался сюда. Я схватил передней лапой эту верёвку и взмыл в воздух. Понимая, как страшно моему пленнику висеть над землей на такой высоте, старался не делать резких движений. Потихоньку, придя в себя и поверив, что я не собираюсь его бросать, человек стал указывать мне, куда лететь. Как оказалось, это был именно тот «терем», как я его назвал, окружённый частоколом. На этот раз я не стал торопиться, а спускался медленно, кружась над красивым строением из дерева, которое мой провожатый называл замком. Когда мы были настолько низко, что люди уже могли различить, кого я держу в лапе, он стал кричать, что меня не надо бояться, что я хочу защитить их от гуров, а не убить. Несмотря на это, когда я ступил лапами на землю, во дворе никого не было. Все попрятались, кто где мог. Я отпустил своего пленника-провожатого, и он тут же куда-то убежал. Я ждал минут пятнадцать, но никто не вышел, чтобы поговорить со мной. Тогда я сам стал звать хозяина:

      — Герцог Горагон, я пришёл с миром, — я говорил громко, но спокойно. — Мне сказали, что вам требуется помощь. Вы считаете, что дракон сможет защитить вас от каких-то врагов. Я готов помочь, но для этого хочу знать, кто и почему нападает на ваши земли.

      Вдруг одно из окон второго этажа замка слегка приоткрылось.

      — Кто ты? Откуда здесь появился? И как научился разговаривать? — спросил меня кто-то. Голос был молодым, но говорящий очень старался придать ему грозные нотки.

      Я подошёл к тому окну, откуда услышал вопрос, и попытался рассмотреть спросившего, но он совсем прикрыл створку, не доверяя мне.

      — Меня зовут Андр, — я представился тем же именем, что той знатной незнакомке, считая, что оно больше подходит для дракона, — я недавно прилетел в ваш мир. В моём мире драконы разговаривают. Не бойся меня, я не причиню тебе вреда.

Глава 7 (Рассказ герцога Багера Горагона)

   Первые гуры появились в наших местах ещё при правлении моего деда, около пятидесяти лет назад. Это были немногочисленные конные группы, нападавшие на одиноких путников или небольшие обозы, перевозящие различные товары. Они убивали и грабили несчастных. Нападали также и на деревеньки, расположенные на окраинах нашего герцогства. Для защиты своих подданных деду пришлось сформировать и направить к границам владений отряды воинов, задачей которых было защитить наши земли от налётчиков. Поначалу этих мер было вполне достаточно, но потихоньку количество нападавших банд росло, да и численность воинов в них увеличивалась. Пришлось создавать народные дружины, готовые прийти на помощь воинам, в случае необходимости. Также было замечено, что набеги гуров происходят с конца весны и до середины лета, затем они исчезают почти на год. После смерти деда, отец, пришедший к власти, несколько раз пытался найти, где селятся эти разбойники. Он хотел собрать большое войско совместно с другими герцогствами, также страдающими от набегов, и пойти войной на гуров. Но сколько раз он посылал разведчиков, ни один из них не вернулся. Идти же с большими силами неизвестно куда было опасно.

      Знали только лишь одно, что гуры приходили с юго-востока. Они не скакали через перевалы, а шли с востока там, где заканчивалась горная гряда, а потом вдоль неё поднимались на север. Однажды отец решил сам узнать, где живут эти налётчики. Он собрал небольшой отряд хорошо подготовленных рыцарей и, спрятавшись с ними на юге, где заканчиваются горы, поджидал шайку разбойников, возвращающуюся после набега. Как только они проскакали мимо, отряд отца пришпорил коней и помчался за ними. Три дня они скакали почти без отдыха, но догнать гуров не смогли. Как видно, лошади налётчиков были более быстрыми, возможно, и сами всадники, вооружённые только саблями и щитами, были легче рыцарей в их тяжёлых латах. На третий день в отряде закончилась вода, а нигде в округе не смогли найти ни ручейка, ни лужицы. На четвёртый день лошади начали падать. Пришлось срочно повернуть назад. Теперь перед отрядом была задача — выжить в этой безводной пустыне. Только благодаря тому, что его помощник, оставленный управлять вместо отца на время отсутствия, сообразил отправить вдогонку за отрядом три телеги, гружённые бочками с водой, и таким образом спас отца и его рыцарей, да и то не всех — трое умерли от обезвоживания. Больше никто не пытался искать места проживания гуров.

      На следующий год отец на каком-то приёме познакомился с моей матерью — дочерью герцога Манбурга — и без памяти влюбился в неё. Целый год ушёл у него на то, чтобы сначала добиться расположения девушки, и ещё доказать её отцу, что достоин стать мужем такой высокопоставленной особы. Так что ему было не до войны с гурами. Но он нашёл способ сдерживать их, не допуская сильного разорения подвластных ему земель и селений. Отец приглашал на три опасных месяца наёмников из разных стран. Это стоило казне герцогства немалых денег, но зато можно было жить относительно спокойно. Родители сыграли свадьбу и наслаждались жизнью, а через год родился я. Где уж там воевать, когда только недавно родился наследник. Тем временем с каждым летом на границе становилось всё жарче. В следствие этого становилось всё меньше охотников, желающих наниматься на службу к отцу. А те, что всё-таки шли, были скорее разбойниками, чем защитниками.

       В то лето, когда мне исполнилось пять лет, не удалось отцу собрать достаточное войско из наёмников. Вот и решил он объединить все силы, что есть в его землях, включая и воинов, и дружинников, да ещё к соседним герцогствам обратился за помощью, ведь и у них нет покоя от гуров. Рать получилась немалая, только разношёрстная. Осмотрелся герцог и решил, что пока будет ждать прихода налётчиков, потренирует людей и подготовит к боям, разобьёт раз и навсегда врага так, чтобы в следующий раз не смели даже совать нос сюда. Но гуры всё не шли. Воинам надоели тренировки, они расслабились, считая, что кочевники, узнав какие силы ожидают их, испугались и вообще не придут. Отец уже думал распускать всех по домам, когда однажды утром разведчики, отправленные им как обычно, ещё до рассвета, прискакали на взмыленных от быстрого бега лошадях, с круглыми от страха глазами.

      — Они идут! — заикаясь сказал старший группы. — Их целое море!

      Тут же зазвучал сигнал тревоги. Воины стали строиться и устанавливать заранее подготовленные заградительные сооружения. Отец поднялся на холм, и то, что он увидел, потрясло его. Разведчик был прав: на них надвигалось человеческое море, которому не было конца. До самого горизонта всё поле было заполнено тысячами вооружённых всадников. Вскоре их увидели и отряды защитников, в их рядах началась паника, но отец поскакал и, встав перед войском, произнес речь, чтобы объяснить струсившим, кого они защищают. Он напомнил, что бежать некуда, если не удастся остановить эту орду, то они придут в их селения и уничтожат жён, детей и стариков. Осознав всё это, воины приготовились, ценой своих жизней остановить врага.

      Бой продолжался весь день. Даже в полной темноте отдельные островки защитников ещё сражались с наседавшими на них захватчиками. Как говорят, отец пал последним, пронзённый сразу десятком копий и окружённый горой трупов поверженных врагов.

      На следующее утро мама, выглянув в окно своей спальни, увидела войско гуров, скачущее в направлении замка. Она сразу всё поняла и подняла тревогу. Замок был обнесен частоколом, как и сейчас. Также был ров, заполненный водой, и на ночь поднят подъёмный мост, но всё это могло защитить только в том случае, если бы за частоколом стояли воины. В замке находилось два десятка солдат дворцовой стражи, оставленных дома из-за немощи. Что они могли сделать против такой орды? Через считанные минуты боя солдаты пали под натиском захватчиков, и гуры ворвались в замок. Единственное, что мама успела сделать, так это спрятать меня в небольшой потайной каморке, куда взрослый человек и не мог бы поместится. Дала мне ломоть хлеба и кувшин с водой, велев не выходить оттуда, что бы не происходило снаружи.

Глава 8

      Багер замолчал. Теперь он стоял, не прячась, и смотрел на меня с надеждой и даже с мольбой. Его рассказ заставил меня задуматься: с одной стороны, я действительно был для него последней надеждой. Если я откажу, то герцог вряд ли сможет собрать достаточное войско, чтобы отстоять свои земли, и повториться ужас, который произошел двадцать лет назад. С другой стороны, я помнил то страшное чувство, когда увидел, во что превратил тот небольшой отряд гуров. Но в этот раз их будет в сотни, а может, и в тысячи раз больше. Трудно было даже представить такое месиво из людей и коней. Да и справлюсь ли я с этим? Может, гуры тоже изготовят огромные луки со стрелами, которые смогут поразить меня. Если в прошлый раз мне удалось увернуться, это не значит, что так будет и дальше. Так что — струсить и бежать? Я понимал, что кровопролития не избежать. Но с моей помощью, возможно, удастся отстоять жизни людей, которые просто хотят мирно жить, не платя за это непомерную дань.

      — Хорошо, — сказал я, — постараюсь помочь вам. Только дай мне несколько дней осмотреться и подумать, как усилить защиту ваших владений. Скажи своим людям, чтобы не боялись меня, я их не трону, и чтобы на вопросы мои отвечали, я же не знаю, что и где у вас тут находится. Хотелось бы посмотреть и то место, где твой отец проиграл битву. Скорее всего надо будет подыскать другое поле для решительного боя.

      — Я знаю, где было это побоище, — послышался рядом со мной звонкий девичий голосок, — могу показать.

      Повернув голову в её сторону, увидел стройную, хрупкую молодую девушку, сидящую верхом на красивом гнедом скакуне. Светлые, волнистые волосы до плеч, развеваемые лёгким ветерком, не очень сочетались со слегка раскосыми глазами и маленьким, расширенным книзу носиком. На ней были узкие до щиколоток штанишки и, не то короткое платье, не то длинная рубашка, прикрывающая бедра, но не мешающая сидеть верхом. Я сразу догадался, что это сестра Багера.

      — Подожди, Ойгуль, сейчас мы договорим с твоим братом, потом покажешь, — несколько остудил пыл этой боевой девчушки.

      — Насколько я понял, ты хочешь обговорить оплату за труды, — вступил в разговор герцог.

      — Мне не нужна оплата. Золото-серебро мне девать некуда. Вот есть одно колечко, и то не знаю, как его с себя снять, — я показал свою левую переднюю лапу с вросшим в средний палец кольцом. — Еду себе добыть я умею, но если хочешь меня кормить — мне нужен один баран или маленький телёнок в день, ну и какой-нибудь амбар, в котором я бы мог зимой от ветра прятаться. Решил помочь тебе, чтобы избавить твой народ от насилия.

      — Хорошо, будет тебе баран, козёл или теленок, да и теплый амбар построим. Зимы у нас бывают холодные. А сейчас лети поле боя смотреть, а то Ойгулька вот-вот от нетерпения лопнет. Я же знаю, что ей нужно всё и срочно.

      Не успел он договорить, девушка спрыгнула с коня и забралась по чешуйкам, как по ступенькам, мне на спину и уселась у основания шеи, будто на коне. Теперь я понял, что этой боевой девчонке не терпелось полетать на мне. Но я не собирался ей этого позволять.

      — А ну, брысь с меня, пичужка, — возмущённо рыкнул я.

      — Что тебе, жалко что ли? Покатай меня, я же лёгкая, ты спокойно взлетишь, — стала уговаривать девушка.

      — Я взлетал, держа в лапах двух быков, так что дело не в весе, а в том, что я не ездовое животное, а свободный дракон.

      — Если меня папа на шею себе сажал и возил, то он был ездовым животным?

      — Нет, конечно. Но насколько я знаю, ты мне не дочь.

      — Ведь и по-дружески можно покатать.

      — Да, можно. Вот когда мы с тобой подружимся, то, возможно, и покатаю, и то, если придумаем, как прикрепить тебя ко мне, чтобы не шлёпнулась на повороте.

      — Это кто, я шлёпнусь? — возмутилась Ойгуль. — Да я с десяти лет ни разу с коня не упала.

      — Вот и садись на коня, что там с него падать, максимум — шишку набьёшь, а я летаю на такой высоте, что, упав, и косточек не соберёшь. Кроче, брысь, сказал!

      — А вот не слезу, что ты со мной сделаешь?

      — Ох и упрямая же ты, жалко мне того парня, который в жёны тебя возьмёт.

      Ойгулька ещё что-то пыталась ответить. Я повернул к ней голову и очень аккуратно, чтобы не поранить девушку, взял её зубами за шиворот и, под дружный смех герцога и дворовых, что собрались посмотреть на это представление, снял её с себя и поставил на землю. Она поджала губки от обиды, а на глазах заблестели слезинки. Но, взяв себя в руки, девчонка не заплакала, а вскочила на своего скакуна и сказала:

      — Ладно, твоя взяла, не отставай, — и помчалась в сторону ворот замка.

      Я повернулся к выезду со двора, увидел, как она старается, надеясь, что я её не догоню. И вот через пару минут я уже летел над этой гордой всадницей. Чуть обогнал её, спустился ниже, чтобы она увидела меня, и сразу взмыл вверх, боясь напугать коня.

      Показав девушке, что она от меня не убежит, занялся более важным делом. Мне необходимо внимательно осмотреть местность и попробовать выбрать наиболее подходящее поле боя. Для этого стал кружить, мысленно составляя карту владений, стараясь не пропустить ничего важного.

      Замок был почти у самых гор, западнее его шли поля, сады, и небольшие деревеньки, за ними протекала довольно широкая река. Она плавно извивалась, то отдаляясь от гор, то приближаясь к ним, и несла свои спокойные воды на юг. Только в одном месте на реке были видны пороги, которые создавали быстрины, где вода с шумом прорывалась между скальными породами. В этом же месте река максимально приближалась к горам. Я заметил также и то, что южнее порогов уже не было возделанных полей. И вообще ландшафт сильно изменялся. Леса по обеим сторонам реки постепенно переходили в степь. На всём протяжении реки я видел рыбацкие лодки, что говорило об обилии рыбы. Мостов было немного, я насчитал всего четыре, они деревянные и довольно узкие, так что две телеги вряд ли бы смогли разъехаться на них.