В стране вечного лета.

Глава 1.

Меня словно захлестнул неудержимый поток чёрной лавины, который безжалостно вынес меня из привычного мироздания, безжалостно выбросив на грязную обочину жизни.
Всё, чего я так боялась, всё, чего я так не хотела, я получила. И даже больше.
Моя внешность всегда была предметом моей гордости, и это чистая правда. Зависть преследовала меня по пятам, отравляя мою жизнь. Помимо золотых локонов и прекрасных восточных глаз, изящных губ и умопомрачительной фигуры, я выделялась своим внутренним миром. Я страдала от непонимания, от того, что моя душа была чужда окружающим людям.
Я так и не обрела искренних друзей, лишь со временем осознав, что зависть — мой злейший враг.
Мой внутренний мир, как описать его? Это был мир, наполненный светом и радостью, подобно тому, как воздух, вода и солнце создают атмосферу позитива. Я порхала, словно беззаботная бабочка, под крылом родительской заботы.
Однако реальность оказалась совсем иной. Мои розовые очки не позволяли мне увидеть истинную картину мира. Я идеализировала окружающих меня людей, не замечая их истинных мотивов и чувств. Моя лучшая подруга, возможно, скрежетала зубами от зависти, мечтая отбить моего возлюбленного. Злые языки сплетничали обо мне из-за моей яркой внешности. Я была слепа и не видела этого.
Всё изменилось внезапно. Моё здоровье дало сбой. Мой возлюбленный, который рассчитывал на здоровую и работящую жену, заявил о разрыве отношений. Лицемеры, которые раньше завидовали мне, сменили зависть на показное сочувствие. Я осталась одна.
Мои родители, уже в преклонном возрасте и уставшие от жизни, несли свой тяжёлый крест, стараясь помочь мне. Но я прятала от них свою внутреннюю горечь и боль.

Я не могла взять в толк, как столь одарённая, наделённая многими талантами и умными способностями, красавица, столь блестяще начинавшая свой путь, могла влачить столь безрадостное существование. Её жизнь была не чёрной, а затяжной, серой и долгой.
Одиночество. Раньше я могла лишь посмеяться над этим словом. Как такое может быть? Столько молодых, красивых людей, столько возможностей, всё кружит голову на бесконечной карусели жизни…
Но случается, что карусель выбрасывает тебя за пределы круга, и ты лежишь, разбитая, на краю этой обочины, и смотришь на мир со стороны. О, как много можно увидеть, если смотреть не внутри аквариума, а быть сторонним наблюдателем извне. Мудрость и понимание жизни пришли ко мне слишком рано.
Невозможно, всё давит, давит, давит. Нет сил, и какой смысл, что можно изменить? Вырваться, вырваться на свободу любой ценой, бежать. Бежать, бежать, бежать…
Куда? Не знаю. Кредитная карта, стук колёс. Чем рассчитываться, не знаю. Неважно. Стук колёс, свобода. Свобода, свобода, свобода…

Глава 2.

Боже мой, кажется, я потеряла рассудок. Не могу вспомнить, в каком направлении купила билет, как машинально села в купе и куда вообще направляюсь. Очнулась от того, что почувствовала холод, проникающий в меня через плечи. Удивительно, но в разгар летних отпусков я оказалась в купе одна. И именно поэтому мне так долго удавалось пребывать в состоянии небытия, ничто не отвлекало меня от безнадёжной пустоты, поглощающей меня. И это всё попахивало мистикой.
Одна во вселенной. Ни шум, ни движение живых существ этого мира не могли вывести меня из состояния, в котором я ощущала себя находящейся в ином измерении, в одиночестве. Сколько времени я провела, тупо уставившись в окно, где мелькали огни небольших станций, где сменялись лесные пейзажи, где шла обычная, для этой земли, жизнь. Жизнь мира сего, с укладом, сложившимся за многие века, который не меняется на этой земле. В разные эпохи одно и то же. Бедность и богатство, зависть и интриги — как кишащий муравейник, где каждый пытается устроить свою жизнь лучше, слаще. А что потом, за чертой? Я не могла ответить. Отчаяние плотной пеленой закрывало от меня любой свет, любой чистый воздух, любой глоток живительной воды. Одна…
Однако тело моё было из плоти и крови, и острое чувство голода вывело меня из оцепенения. Я машинально достала из пакета скудные запасы провизии и сделала глоток выдохшейся минеральной воды. Накинув на плечи вязаную кофту, я попыталась задремать.
Сколько я проспала, трудно сказать, но, вероятно, не менее двух суток.
— Девушка, просыпайтесь, ваша станция.

Чья-то рука потрясла меня за плечи. Я схватила свой багаж и спрыгнула в кромешную темноту, на каменистую почву, вдали от цивилизации. Пока сознание возвращалось в мой спящий разум, поезд, тихо скрипнув колёсами, набирал ход. Я стояла одна, в темноте, охваченная ужасом, в неизвестном мне месте.
Мои глаза, привыкшие к темноте, различали кромку леса. Я не спешила идти в лес, решив дождаться рассвета. Я села прямо на землю, где стояла, и липкий ужас проникал в мою душу, задавая один и тот же вопрос:
— Что ты натворила?
— Мне всё равно, — отвечала я, и это была чистая правда.
Постепенно, но неуклонно рассвет пробивался сквозь густые ветви величественных сосен. Ожидание было недолгим. Сперва я вознамерилась вскарабкаться на вершину одной из этих сосен, дабы обозреть окрестности. Однако сил на это у меня не хватило, и я отказалась от этой затеи.
Лес был великолепен. Могучие стволы деревьев размеренно покачивались под дуновением летнего ветерка. Узкая тропа терялась в полумраке изумрудных зарослей. Выхода не было, оставалось лишь идти вперёд.

Я осторожно продвигалась вперёд, подобно кораблю, рассекающему морские волны, сквозь густые заросли гигантских папоротников, пытаясь различить тропу в этом сплетении листьев. Удивительно, но чем глубже я проникала в чащу непроходимых лесов, тем спокойнее становилось у меня на душе.
Лёгкий летний ветерок, пронизанный лучами солнца, ласково касался моей кожи, создавая ощущение умиротворения. Звуки лесной жизни сливались в единую мелодию, наполняя пространство вокруг меня. Зайцы шныряли под ногами, совершенно не обращая внимания на моё присутствие. Эта мысль заставила меня задуматься: обычно там, где животные не боятся человека, людей и не бывает.
Преломлённые отблески света, пробиваясь сквозь ветви, фокусировались в самом центре обширной поляны. Силы во мне прибывали, и ноги сами несли меня к золотистому просвету. Лес, словно в светском поклоне, уступал место своему величеству — воде.
Блестящая чаша синеглазого озерца, обрамлённая с одной стороны поляной, а с другой — выступом невысоких старых гор, напоминала зарисовку с фотообоев. Слишком яркие и резкие переходы зелёных, синих и голубых оттенков вырвали у меня вздох восхищения. Гениальной художницей, природой...
Пар, подобный взбитым сливкам, подобно белоснежному облаку, неподвижно висел в воздухе, прямо над обрывом, словно оберегая некую тайну от любопытных взглядов.
Я направилась прямо к нему, ведомая лишь любопытством. Сливки приняли меня в свои объятия, полностью лишая возможности видеть окружающий мир. Это было подобно тому, как ёжик в тумане скрывает своё существование от любопытных глаз.
Время и пространство исказились, уступая место чему-то мистическому. Энергия, природа которой была мне непонятна, наполняла мою душу, ведя меня за собой, неизвестно куда.

И вдруг, словно из ниоткуда, передо мной возникло резное деревянное крыльцо. Тихий скрип рассохшихся от времени досок выдавал моё присутствие. Вот так неожиданность! Сердце забилось быстрее, несмотря на тёплый солнечный день, нервная дрожь пробежала по коже. Я напряглась, как кошка, увидевшая собаку. Моё больное тело не хотело входить в этот дом. Я не ожидала, что оно может пойти против моей воли.
Руки повисли плетьми, ноги едва волочились, преодолевая каждый миллиметр пути. Я ползла, как улитка, под гипнозом, зная, что мне нужно войти в этот дом.
Через порог я перевалилась на четвереньках. Упав лицом на дощатый пол, я больно ударилась лбом. Дыхание, частое, как в предсмертной агонии, постепенно успокаивалось. Теплое, радостное и незнакомое чувство без приглашения наполняло мой истощённый сосуд души. Я была в раю! Как же хорошо было лежать в этом чудесном месте! Меня не смущал деревянный пол, не смущало моё странное положение распластанного тела. Мне было хорошо!
— О, дочь моя, ты всё же смогла прийти ко мне.
Этот ласковый голос, окутывающий меня неземной любовью, окончательно добил меня, словно плитой свалившегося счастья.
Этот голос был самым родным на свете, как будто до этого дня я была одинока, и вдруг пришла к самому близкому и дорогому человеку.
— Вы кто?

— Помилуй, как бы попроще… Я привратник между мирами.
— Не может быть! — лишь чудесное ощущение неземной энергии в моём измождённом теле заставило меня, несмотря на отрицание, поверить седовласому старцу.
Он был красив не той земной красотой, по которой мы привыкли всех оценивать. Он был красив внутренним светом и бесконечной любовью, исходящей из его души. Голубые и чистые глаза улыбались мне, собирая лучики морщинок в уголках век. Белоснежные волосы и такая же борода говорили о преклонном возрасте старца.
— Твоя смерть в этом мире неизбежна, но ты можешь помочь мне и себе. Я попрошу тебя о помощи, взамен ты получишь новую жизнь в новом мире…
Мы тихо беседовали, попивая ароматный чай, и силы капля за каплей наполняли каждую клеточку моего тела от общения с этим человеком-энергией. Но болезнь жила во мне, и сквозь тепло, исходящее от старца, это ощущалось не так сильно.
Он рассказал мне удивительную историю о различных мирах и стражах врат. Эти стражи не могли сами перемещаться между измерениями, но получали послания о помощи и оказывали её, передавая знания через послов, которые путешествовали во времени и пространстве. Подобно сосудам, наполняемым жидкостью, стражи наполняли миры необходимыми знаниями, поддерживая равновесие жизни.